Не)реальный

2. Леди против френдзоны

«Как думаешь, какого цвета трусы лучше всего выгуливать по Музеону?»

«Женщина, у меня планерка, не доводи, а то я перед шефом спалюсь»

Сказал, как отрезал, и послушная Аленка отложила телефончик. Нет, вот если бы не была на сегодня назначена первая встреча – послушности у Аленки бы в разы убавилось. Но встреча таки грозила, и… было не понятно, чего хочется больше – пошалить или поберечься.

Но хотелось же хоть как-то развлечься. Ну… последний раз перед смертью надышаться. Потому что, если вдруг… вдруг в Аленке разочаруется сам Макс?

Что если вот этого вот текстуального непотребства в жизни Аленки уже не будет? Блин, вообще-то за это вот держалась самооценка. Как за последний якорь доказательства самой себе, что «внешность – не главное» и даже такую мышь, как Алена Андреевна Яковлева, можно хотеть. За характер, да. Но это ж заочно. Метафорично. Не реально. А сегодня… Сегодня Макс Аленку увидит, и вполне мог и потерять к ней какой-то интерес.

Точки кипения Аленкины переживания достигли уже в гостинице. Когда она распаковала чемодан, перетряхнула все свои юбки с блузками и пришла к выводу, что одевается она совершенно отстойно, по крайней мере, соблазнять мужчину ей явно нечем. Но все равно перегладила весь шмот взятым у администратора утюгом, горестно попыталась утопиться в душе. Столичная вода, к сожалению, не обладала «живым» эффектом, от него волосы не становились более гладкими и послушными, грудь не начинала топорщиться как у семнадцатилетней, и скучная Аленкина физиономия не начинала вдруг казаться более привлекательной.

Итак, целью было искусить Макса на что-то реальное, а не на виртуальные, шутливые подкаты. Потому что чувствовалось, что ими Макс только «поддерживал форму». Искусить бы за две недели, хотя бы на пару перепихов. На что-то большее Аленка сразу с собой условилась – не рассчитывать априори. Потому что… потому что ну вот не верила она, что сможет Макса собой серьезно увлечь. Ну, нечем ей было козырять, совершенно.

Высушила волосы, намазалась всем, чем только могла – тушку лосьоном, лицо увлажняющей хренью. Лосьон пах миндалем, и это было в утешение. Пока вся эта охренительно необходимая химия впитывалась в Аленкину кожу, она выперлась-таки из ванной в номер и, швырнув полотенце на кровать, уставилась на себя в зеркало. Посмотрела, печально вздохнула, надела лифчик. Стало чуточку лучше, спасибо пуш-апу, поддерживал все то, что, подчиняясь законам гравитации, пыталось стремиться к земле. Но… Но все равно дела обстояли очень печально. Килограмма четыре нужно было скинуть – они самым предательским образом осели в районе задницы, и на животе без особого труда можно было собрать пальцами хренову складку. Блин. А говорила тебе Анечка, что тебе надо худеть, не так ли, Ленок?

Так, ну ладно, оставляя в покое эти четыре килограмма, чем в принципе можно было Аленке соблазнить мужика?

Ногами? Мда… Мда!!! Говорил Аленке бывший, что джинсы могли бы и поровнее сидеть… Ну… Не кривые ноги, конечно, но не идеальные, не от ушей. Лицо… Ну, лицо. Обычное лицо. Нос мог быть и поменьше, а глаза поярче. Волосы… Нет, надо было все-таки покраситься. Родной темно-русый глаз не радовал. Аленка с ним выглядела скучно, но поклялась же себе – больше никаких радикальных изменений. Волосы все равно нормально не держали краску, к парикмахеру за тонировкой приходилось бегать чуть ли не каждую неделю, а при Аленкиной длине это было… затратно. В общем, подводя итог оценки всех внешних качеств – хорошо бы хоть к концу двух недель уговорить Макса на одну только ночь. Из всех козырей у Аленки была только… грудь. И хоть Аленка сроду этой частью своего тела не была довольна, сейчас только на неё и возлагались какие-то надежды.

Короче говоря, нужно надеяться взять… чем? Умом? Обаянием? Блин. Ладно. Короче, как вариант – просто к концу второй недели Макса напоить и затащить его в номер. А потом бегом на поезд или к Артему, если он решит возвращаться. Чтоб никто не догнал. Хотя… К черту. К чертовому черту. Как будто она не отдавала себе отчет и не знала, что не является красоткой. Если соблазнять нечем – придется брать наглостью. Уж этого-то у Аленки было в избытке. Ведь она же знала, что с Максом легко получалось кокетничать. Вот и сейчас. Детка, хочешь потрахаться – значит бери сиськи в руки, вали мужика и трахай. Тебе его не в ЗАГС затащить, вот это вот гораздо сложнее – и невыполнимей, при общей совокупности условий «технического задания».

Почему-то Аленка была уверена, что разочароваться у неё не выйдет. Вопреки всему насузыкиванию мамы-сестры-подружек она была уверена, Максим – вполне нормальный мужчина. Ну, не верилось Аленке, что с такой самооценкой можно быть каким-нибудь прыщавым задротом. В манере Макса держаться сквозило нечто непоколебимое – и очень кобелимое. Ну а если кобелимость была – значит, можно было об неё и почесаться. Попытаться хотя бы – никто не запрещал.

Время до условленных восьми шло, пытаясь определиться – то ли ему тянуться, чтобы не подыгрывать Аленкиному нетерпению, то ли ему торопливо и паникуя прокручивать две минуты за одну. Аленка трижды перебрала всю привезенную одежду, семнадцать раз поняла, что ничего оптимальнее, женственнее и выигрышнее в отношении к Аленкиным «козырям», чем белый в черный горох сарафан, у неё не найдется, двадцать три раза разочаровалась в собственном вкусе, в общем, испытала весь букет острых ощущений, прилагающийся при подготовке к свиданию. Но… Но у них же было с Максом не свидание! У них была просто дружеская встреча!

«Я у гостиницы» – сообщил за Макса мессенджер. Аленка еще раз глянула на себя в зеркало, на собственные намазанные блеском губы, на серьги-совы, которые вроде как справлялись с задачей удлинять шею, вздохнула и, схватив сумочку, вышла из номера.

Мандраж никак Аленку не отпускал – пока она спускалась на первый этаж, пока шла к выходу и даже когда замерла на секунду у двери.

Ладно. Все или ничего, сейчас она увидит Макса, а он увидит её… Настало время положить уже карты на стол и понять, на сколько же Аленке можно было рассчитывать. Хотя толкая дверь и выходя на улицу, Аленка все же на секунду зажмурилась, а уж потом распахнула глаза во всю ширь…

Гаттербол. Это когда в боулинге шар берет и скатывается с дорожки в желоб. Вот и сейчас, глядя в приветливые карие глаза Макса, Аленка понимала – она, как тот гаттербол, слетела в желоб. Мимо. Без шансов. Этот джекпот ей не сорвать…

Макс оказался классным. На редкость классным для парня, на аватарке которого красовался скучающий кошак с сигарой. И Аленка смотрела на Макса сейчас во все глаза, на стройную высокую фигуру, так симпатично упакованную в клетчатую рубашку и джинсы, на эти вот широкие, рельефные плечи, на выразительное живое лицо, на приветливую улыбку профессионального обаятельного охламона… и понимала, что такой экземпляр обычным предложением халявного секса в койку не заманишь. Таковые выбирали лучшее, и Аленка, увы, в ту выборку не попадала. И рядом не стояла, да. Да блин, у него даже стрижка была стильной, а Аленка со стыдом вспомнила, что так форму своей и не обновила, так и оставила свою гриву в беспорядке.

– Санни? – Макс улыбнулся при виде Аленки. Вообще, в отличие от нее, он-то был в курсе, как Аленка выглядит. Ну, по фотке трехгодичной давности, влепленной Аленкой на аватарку в мессенджере. На той фотке Аленка была еще с термоядерным апельсиновым цветом волос. Тогда-то она себе нравилась, не то что сейчас. Ну ладно, решила же тогда, как завязала с Вадимом, больше не пыжиться и не пытаться себе казаться привлекательней, чем она есть. Вот есть она такая – обыкновенная, неидеальная девица – вот такой вот и будет. Не будет краситься, потому что мужчине нравится этот цвет волос. И одежду себе будет выбирать сама, и пофиг ей, что этот вот сарафан по меркам того же Вадима был бы назван «проститутским». Сарафан как сарафан, ну да – выше колена, но не по самое ж некуда – трусы не видно. Ну да – юбка красивая, расклешенная, и оборки по подолу женственные. Ну и что?

По лицу Макса ничего понять было невозможно. Он просто приветливо разглядывал Аленку. Мда, она его точно не впечатлила. Печаль. Она, конечно, и так это поняла.

– Ну, иди сюда, – фыркнула Аленка, раскрывая руки для объятий. Потому что, может, конечно, с Максом ей ничего и не светило, но… Но друзьями-то они были! И хорошими, близкими друзьями, которые друг о дружке знали все, включая предпочтения в сексе. Да, боже мой, они даже читали писанину друг дружки и взаимно от неё кайфовали, что уж там. А меж тем, не все Аленкины друзья интересовались её историями. Стоило Аленке только озвучить, когда речь заходила про хобби, «я пишу фэнтези», – и в глазах собеседника появлялась вселенская тоска, он терпеливо улыбался, говорил «ну, дашь почитать как-нибудь», и все, на этом речь об Аленкином увлечении заканчивалась. Не читала Аленку мама, не читали Аленку ни сестра, ни подружка. Собственно, Аленка у них и не особо просила. Она была глубоко убеждена, что если кого-то к чтению своих работ принуждать – ничего хорошего не выйдет. А, Вадим тоже Аленку не читал – но это как раз было не удивительно. С ним вообще было тяжело, он тогда Аленку загнал в глубокий писательский кризис, открыв лишь только раз её текст и заявив, что пишет Аленка неинтересную дурь, и что свои надежды на самореализацию она может похоронить. Издательству её бездарная графомания не понравится однозначно. Вообще, его мнение Аленка услышала – в конце концов, Вадим был журналистом, он разбирался…

Ну… Аленка послушно похоронила надежды. Правда не писать не могла, поэтому тихонечко выкладывала свои нетленки на сайте самиздата, прикрывшись ником SunnyRed. Выкладывала, общалась с читателями, читала других – общалась с ними. Тут и познакомилась с Максом. Зажигательным Максом, который выдавал въедающиеся в душу, пронзительные, беспощадно-насмешливые тексты, и… почему-то хвалил Аленку… Больше того, он ею восхищался, говорил, что она так красиво сплетает слова в истории… Нет, Аленка влюбилась в него не из-за этого, не из-за похвал, но общаться с человеком, которому была интересна настолько большая часть твоей натуры, – оказалось охренительно.

Обниматься с Максом оказалось очень тепло. Прям настолько тепло, что удалось даже проигнорировать подпрыгивающее в груди сердце. Так и хотелось постоять так подольше, поплавиться в его руках, но спалиться хотелось меньше. Ну серьезно, в глазах родни она могла быть увлеченной дурындой, в глазах Макса – ни-ни, вот ни за что, еще чего. Еще будет смотреть на неё, как на всех остальных, кто за ним бегает – а бегало за ним много. И сейчас Аленка совершенно в этом не сомневалась.

– Ну, давай, веди меня уже в свой Музеон, – улыбнулась Аленка, принудительно заставляя себя от Макса отлипнуть.

– Вот так вот сразу? – Максим иронично задрал брови. – А поговорить?

– Может, ты еще хочешь меня сначала с родителями познакомить? – весело сощурилась Аленка.

– А то, мы ж такое непотребство замыслили – по парку погулять! Как перед таким с родителями-то не познакомить? – Макс фыркнул.

– И нет бы как люди, сначала детей завести, а потом гулять, – хихикнула Аленка, цепляясь за его локоть. Улыбка на губах была дурацкой. Настроение было эйфорическим. Пусть обломались надежды на секс – рядом с Аленкой сейчас был Макс, и этот вечер она проведет с ним.