(Не)счастье Бывших

ГЛАВА 21

КСЕНИЯ

Человеческая жизнь похожа на коробку спичек. Обращаться с ней серьезно — смешно. Обращаться несерьезно — опасно.

Рюноскэ Акутагава

Сон прерывает звонок телефона. Артем берет трубку и тихо говорит. Я делаю вид что сплю. Подслушивать, желания нет, но интересно кто же звонит ему в столь поздний час. Но лучше бы я спала крепким сном и не слышала этот разговор.

— Чистякова Виктория кем вам приходится? — слышу голос мужчины в трубке, бывшая конечно как же, куда мы без нее.

Артем встает с кровати и бесшумно покидает комнату. Я встаю и иду следом. Услышанное повергает меня в шок. Все мое счастье с этим человеком крошится в один миг. Я чувствовала и знала, что это должно было, когда то произойти. Но беременность его жены выбила меня из привычной колеи, которая образовалась в отношениях с Артемом.

Двенадцать недель, — срок не маленький, и это вполне возможно ребенок Чистякова. Артем нервно ходит по маленькой кухоньке и хватает себя за волосы. Нервничает. Почувствовав меня, он поворачивается и смотрит в глаза. Сейчас он растерян, и зол.

— Извини мне нужно уехать, — с сожалением произносит он и старается не смотреть мне в глаза.

Уходит в комнату одеваться, а я все так же остаюсь стоять в дверном проеме кухни и не двигаюсь с места. Он не должен бросать беременную женщину с его ребенком в сложной ситуации. Я прекрасно знаю, что такое растить ребенка одной. А у Вики намного сложнее ситуация. Если я все правильно расслышала, то она попала в аварию и ей и ребенку требуется срочное лечение. Надеюсь на правильность Артема, он должен принять правильное решение и из нашего опыта сделать определенные выводы.

— Я позвоню, — целует меня в губы. Сердце разрывается, но я должна ему это сказать. Лучше сейчас пока не поздно. Не хочу, чтоб я была крайняя, если с ними что-то случится.

— Не надо Тем, — говорю совсем тихим чужим голосом. — Сохрани ей жизнь и ребенку он ни в чем не виноват.

Кажется, он все правильно понимает и молча, выходит из квартиры. Как только дверь за ним закрывается, слезы льются из глаз ручьем, грудную клетку сдавливает боль. Тело сползает по стенке вниз, как и вся надежда на наше будущее. С пола поднимаюсь, когда за окном светлеет, без сил и чувств. Сегодня же уволюсь и попрощаюсь с Чистяковым. Хватит игр во влюбленных и хорошего отца. Да я понимала, что подобное могло произойти, но любовь, которая к нему была шесть лет назад и сейчас она не угаснет никогда, как бы больно не было я не смогу забыть эти два месяца, что мы провели вместе. Лисенку объясню, но она так и не узнает, что Артем, которого она так полюбила ее отец. Мы переживем, раньше же жили и горя не знали.

Будить дочь иду с натянутой улыбкой, она не должна знать как маме сейчас плохо. Видя ее сонную, лохматую в милой пижаме с рыжими лисичками я сразу же вспоминаю Чистякова.

— Мама, а где Артем? — протирая сонные глазки, спрашивает она. Он обещал ей, что отвезет ее в садик. Но, увы, этого не произойдет.

— Артем уехал рано утром на работу, — вру ей. Поглаживаю ее по рыжим спутанным волосикам, — в другой раз, — не знаю, почему, но сама вселяю надежду ребенку. Не могу допустить, чтоб моя дочь страдала от отсутствия Артема.

— Жаль, — вздыхает и надувает губки. — Он мне понравился. Он хороший.

Улыбаюсь ей, а у самой кошки на душе скребут острыми когтями, раздирая душу до крови. Сложно отпустить его или забыть. Не все так просто.

— Беги, умывайся, потом накормлю тебя кашей, и пойдем в садик.

Алиса убегает в ванную, напивая песенку. Я хватаю свой телефон и смотрю на экран. Но он так и не позвонил. Отгоняю мысли прочь, но они снова в моей голове.

— Я все мам, — плюхается на стул. — Где моя каша?

Ставлю тарелку на стол и протягиваю ложку Лисенку. Алиса съедает кашу, и мы идем одеваться.

На улице светит яркое солнышко и на небе не единого облака. Погода немного поднимает настроение. Прощаюсь с Лисенком и иду на работу.

Как только подхожу к офису, настроение сразу же падает. Я, конечно же, желаю увидеть его, обнять и дать поддержку. Но вмешиваться в отношения я не хочу. Пусть я не была разлучницей, все случилось еще до моего появления, но выбор он должен сделать сам.

— Доброе утро, — бурчит вечно не довольная Лена. — Шефа еще нет на месте, — не отрываясь от монитора, говорит она.

Бросаю сумочку на кожаный диван в приемной и подхожу к ее столу.

— Лен дай мне бланк заявления на увольнение, — она поднимает на меня голову и выпучивает глаза. — Что ты так смотришь? — пытаюсь улыбнуться, но глаза, наверное, все уже рассказали.

— А Артем Сергеевич в курсе, что ты увольняешься? — спрашивает, но сама протягивает мне пустой бланк заявления.

Я отрицательно машу головой.

— Отдай его, как только он приедет на работу, — протягиваю ей заявление. Желание порвать его и выкинуть в мусорку я отпускаю. Отступать нельзя, если это судьба то мы обязательно встретимся, а если нет то не судьба.

— Он вряд ли сегодня появится, — с улыбкой говорит она. Кажется, я все-таки не ошиблась когда увидела в ней конкурентку. — У него жена разбилась на машине, чуть ребенка его не потеряла. Он сейчас в палате у нее, не отходит ни на минутку. Я сейчас забегала к ней, он так расстроен. Ты бы видела, как он переживает. Держит ее за руку и гладит живот, — от услышанного аж ноги подкосились. С каждым, словом сказанным Леной стоять было труднее. — Ксюш тебе плохо? Ты что-то побледнела вся, — с издевкой спросила она.

Поднимаю руку, показывая чтоб она, наконец, замолчала, но, кажется, ее рот не затыкается не на минуту.

— Он так счастлив с Викой. Они такая идеальная пара, — не прекращала она подливать масла в огонь.

Слушать дальше смысла не было, я взяла свою сумочку и пошла на выход. Телефон разрывался от звонков, но желания разговаривать не было.

Ты бы видела, как он переживает. Держит ее за руку и гладит живот.

Он так расстроен.

Он так счастлив с Викой.

Все эти слова били по голове будто молотком. Крепко отпечатались и засели там. Теперь точно все кончено. Каждое слово это острый нож в грудину, который проворачивается несколько раз.

Не помню, как я оказалась дома, но очнулась я укрытая тёплым пледом. На прикроватной тумбе стоит кружка с чаем от которой идет пар. Услышав шорох в коридоре, я вздрогнула и поднялась с кровати. Тихо подошла к двери и тихо ее приоткрыла. Пусть это будет грабитель, но не Артем. Если он окажется рядом со мной моя выдержка держаться от него подальше, рухнет.

— Чего крадешься? — спросил знакомый женский голос. Надюха! А я и забыла, что она сегодня с дочерью приезжает из санатория. Ее не было неделю, и я действительно по ней соскучилась. Облегченно выдыхаю.

— Привет! — обнимаю крепко, — Надь мне так плохо, что выть хочется, — слезы снова застилают глаза. Вытираю рукой глаза и иду на кухню.

Сестра идет следом за мной. Мне необходимо ей все рассказать иначе эта боль меня задушит. Вместо чая сестра наливает мне рюмку коньяка и двигает ближе ко мне.

— Выпей. Легче станет, — слушаюсь старшую сестру и двумя глотками выпиваю содержимое рюмки. Горло жжет, но терпимо. — А теперь рассказывай, что у тебя стряслось.

Вываливаю на нее все свои проблемы с соплями и слезами. Как только произношу его имя или фамилию слезы сами льются из глаз. За сегодня я выплакала целый океан.

— Ксень я вырву ему яйца, — рычит сестра, наливая мне очередную рюмку. — Как хорошо, что вы не сказали Алисе, что он ее отец. А то вы бы вдвоем тут нас затопили, — хихикает сестра, но через секунду ее лицо снова становится серьезным.

— Кстати мне же надо ее забрать с садика, — смотрю на часы. Без двадцати три, рановато еще. — Хватит меня спаивать, — хмурюсь на сестру.

— Я заберу ее, тебе нужно выпить еще и успокоится. Ты не можешь появиться в саду с опухшим и заплаканным лицом.

— Спасибо дорогая, — Приобнимаю сестру за плечи и чмокаю в макушку. Ее поддержка мне всегда была необходима. Так же как и моя ей.

Выпиваю наполненную рюмку и закусываю бутербродом, которые приготовила сестра. По телу разливается тепло от выпитого алкоголя, становится легко и на все наплевать.

— Иди еще отдохни, — говорит сестра, глядя на меня грустными глазами. — Как Алиску приведу, разбужу тебя.

Поднимаюсь и на ватных ногах иду в спальню. Укрываюсь теплым пледом и закрываю глаза.