Соня: Когда сбывается не твоя мечта

Зачем я согласилась, ну зачем?

Каждая секунда в машине с этим… Юлианом была как в аду на хорошенько разогретой сковородке. И тянулась столетия.

Я не знала, куда смотреть, куда себя деть, что говорить.

Как бесконечно неловкая поездка в лифте с соседями, которые вошли в подъезд, когда ты подпевала и пританцовывала под музыку в наушниках.

Просто в тот момент я представила, что мама полночи будет стонать и «умирать», велит вызвать «Скорую», все равно откажется ехать в больницу, когда она уедет, заставит каждые полчаса приносить ей успокоительный чай, уснет к утру, а я пойду на работу… В общем, мозги у меня выключились, и я согласилась – на метро я бы точно не успела до закрытия.

Теперь я еду в совершенно крышесносной машине, в которой я на всякий случай боюсь вообще ко всему прикасаться, в тепле и быстро, но с каждой минутой становится яснее, что этот мужик ко мне подкатывает.

Ему же лет пятьдесят, наверное. И у него борода. И он лысый. И огромный. Он этой лапищей меня прибить может, даже если просто отмахнется. Ну как, как я могла так попасть? Я ведь подумала, что он и правда помочь хочет, а не с далеко идущими намерениями.

Покровители дорог были на моей стороне, и я почувствовала, как меня отпускает напряжение, когда увидела табличку на доме «Парковая улица», а следом – вывеску социальной аптеки.

Машина затормозила прямо напротив входа, и я радостно дернула дверцу, даже забыв отстегнуться. Как всегда, запуталась в ремнях, и, пока возилась, Юлиан вышел, открыл дверь и подал руку.

– Спасибо! – Я оперлась, но тут же отпустила его ладонь, едва ступила на твердую землю. – И спасибо за помощь!

До закрытия оставалось больше двадцати минут, мы успели.

– Я прослежу на всякий случай, – и Юлиан снова открыл мне дверь, пропуская вперед.

Под его суровым взглядом я купила все-таки таблетки и даже взяла про запас посоветованный дженерик. Повернулась, отступая назад, потому что он оказался слишком близко. Терпеть не могу эту современную моду на бороды. Он же вроде не юный хипстер, зачем ему? Или у него борода еще с прошлой моды в семидесятых осталась?

– Все кончилось хорошо, большое спасибо.

Но Юлиан не спешил отступать с дороги.

– Соня, можно я на «ты»? Ничего? – Но он не дождался ответа. – Если ты не торопишься, давай заедем куда-нибудь в ресторан? Поужинаем, поговорим…

– К сожалению, тороплюсь! – Я изобразила на лице максимальное сожаление. Замуж замужем, но все-таки мужчина должен мне нравиться. – Я бы уже побежала, если вы не возражаете.

– Мы же на «ты», – напомнил Юлиан. – А как насчет завтрашнего вечера? Или в субботу?

Настойчивый какой. Почему-то самые упорные как раз те, от кого хочешь избавиться.

– Ужасно много работы на этой неделе, а в субботу у нас творческий вечер в библиотеке. Мне очень жаль!

– Ты работаешь в библиотеке?

А вот сейчас кто-то болтанул больше, чем стоило!

– Я побегу уже, мама ждет! – И я решительно обогнула его.

– Погоди, давай подброшу до дома! – он двинулся за мной.

– Мне на метро отсюда быстрее! – моментально соврала я. Еще не хватало, чтобы он знал, где я живу!

Вопрос про телефон я «не услышала», уже ускользнув за дверь.

В метро все-таки пару раз пожалела, что отказалась. Народу была уйма, все в своих куртках толкались, толпились, наступали на ноги, посидеть не удалось, до дома было две пересадки. Ну не сожрал бы он меня за полчаса в машине, правда? Там было комфортно: тепло, не душно, пахло чем-то таким… по-настоящему мужским. Только хотелось бы, чтобы там был какой-нибудь элегантный длинноволосый блондин, а не это… чудовище.

То есть я знаю, что некоторым нравятся накачанные мужики, прямо все тают, но не мне! Что б ему не пристать к какой-нибудь любительнице?

…Едва я вошла домой, прискакала Филомена и начала тереться о ноги и требовательно мяукать.

– Сонь! Ты, что ли? – это мама из комнаты. Нет, не я, это маньяк отнял у меня ключи, прокрался и гладит кошку в нашей прихожей. – Будешь идти сюда, сделай мне чаю.

Ну вот, ни здрасьте, ни как твой день, любимая дочь.

– Только ты меня любишь… – Я погладила Филомену по спине, она сказала «Мряв!» и помчалась на кухню.

Корм с кроликом она любит, а не меня, меркантильное животное.

Я вздохнула и пошла приносить жертвы великой кошачьей богине. У нее, правда, полная миска корма, но это уже несвежий, понимать надо, целый час, небось, как насыпали.

– Умрешь с тобой, пока ты стакан воды матери принесешь! – а это собственно мать явилась за стаканом воды.

– Поставь, пожалуйста, в следующий раз напоминалку на телефон, что они у тебя кончаются, – попросила я, отдавая маме таблетки. – Не мне же следить за твоими лекарствами.

– Так сложно до аптеки дойти? – проворчала она.

Я решила посоветованное Юлианом лекарство ей пока не давать, матушка и так была не в духе.

– Поблизости не было, пришлось ехать в другую аптеку. – Я достала из холодильника котлеты, поставила воду под макароны и принялась строгать салат. – Есть будешь?

– Ну и съездила, ничего, можно подумать, у тебя дела были. – Мама уселась на свое «хозяйское» место в кресло с подлокотниками, что означало: есть будет.

– Может, и были, – вздохнула я.

Даже если бы они были, какие у меня варианты?

Интересно, как там Ксанка выкрутилась с платьем на бал…

– Чего вздыхаешь? Все по свиданиям скачешь, нет чтобы замуж выйти. – В голосе мамы уже не было раздражения, видимо, лекарства начали действовать. Или ей одной было просто скучно.

– Мам, а как, по-твоему, замуж выходят? – Я вздохнула еще раз, засыпала макароны в кастрюлю и положила котлеты на сковородку. Они сразу зашкворчали, заглушая разговор, но матушка у меня не из тех, кто пугается трудностей.

– Я вот сразу вышла, как захотела! – Она вполне перекрикивала сковородку.

– Ага, и развелась – трех лет не прошло… – пробурчала я себе под нос, но она, конечно, услышала.

– Зато ты появилась! Единственное, что я от твоего отца хорошее видела!

– Ага, какое у нас поколение одиноких женщин с ребенком, мам? Четвертое?

– И ты могла бы завести. Замуж тебя уже никто не возьмет, так хоть для себя роди!

Я поставила салат на стол и вернулась к плите, наблюдать за макаронами. Что я могла сказать? Сегодня ругаться не хотелось.

– Что молчишь? Неужели даже на один раз себе мужика найти не можешь?

– Зачем? Чтобы дочь выросла такой же, как я?

– А что тебе не нравится? Я была хорошей матерью!

– Все мне нравится, мам. Но своему ребенку такой судьбы я не хочу. – Я положила еды маме и себе, и только взяла вилку, как увидела эти поджатые губы и дрожащий подбородок:

– Я на тебя всю жизнь положила, а ты вот такая, да? Неблагодарная?

Блииииин…

Я взяла тарелку и молча ушла в комнату.

Филомена побежала за мной. Не утешать, нет. Пушистая жопа точно знает, что в таком настроении мне кусок в горло не полезет и котлеты достанутся ей. Но сначала я ее, конечно, потискаю и, может, даже немного похнычу в теплый мягкий бок.

Потом я открыла «Тиндер» и со злости начала лайкать вообще всех подряд: горячих южных мужчин, которые притворяются экспатами, тех, у кого на аватаре котик в шляпе, Гомер Симпсон или суровая морда волка, престарелых ловеласов, утверждающих, что им тридцать, хотя на фото все шестьдесят, требовательных со списками суперважных для избранницы качеств длиной в три экрана – под конец я вообще не смотрела в телефон, просто тыкала лайк, лайк, лайк…

Как будто назло кому-то.

Себе, маме, Ксанке, Юлиану этому, который мне сто лет не сдался, зато он-то обратил внимание!

Разумеется, тут же повалились совпадения. Мужики всегда лайкают всех подряд, а вот пишут только тем, кто и правда понравился. Сегодня у меня не было совершенно никакого настроения писать первой, флиртовать, вытаскивать из них слово за словом, слать «еще фотки, только откровенные» и получать красноречивое молчание в ответ.

Но телефон пиликнул еще и еще.

И еще.

Я сначала прошла этот их стандартный квест:

– Привет.

– Привет.

– Как дела?

– Отлично.

– Что делаешь?

– Переписываюсь с тобой.

– Что ищешь тут?

– Клад, грибы, смысл жизни, утерянную невинность, аристократические корни, маму для мамонтенка.

Один из них в итоге прислал фото члена и бледных волосатых ног. Нет, не такого эльфа я хотела…

А второй назвался Арсением и на удивление был ничего. Ставил запятые и точки, начинал предложения с заглавной буквы, признался, что читает фантастику, работает программистом. И у него даже есть машина – «Форд-Фокус», старый, но крепкий, остался от отчима.

Замирая, я все-таки прислала ему фото в полный рост – и получила фотографию от него. На вид он был примерно моим ровесником, хотя и слегка запущенным, но без трудовой мозоли на пузе. Признался, что был женат, платит алименты на сына, но видится с ним нечасто, сама понимаешь, бывшая жена не дает. Любит ходить в походы, делает мебель своими руками, предпочитает классический рок.

И вот это все было так спокойно и мне в тему, что я даже перестала психовать и пошла доедать свои макароны, отвергнутые Филоменой в пользу котлет.

Конечно, я люблю читать романы, в которых принцы со жгучими глазами, романтично растрепанными волосами и кубиками на животе влюбляются в обычных девушек и увозят их в свой новый миллионерский рай. Но в жизни подобные мезальянсы случаются редко.

И даже не потому, что принц не может влюбиться в девушку в пуховике из «Ашана». А потому что девушке, не знавшей другой жизни, кроме утреннего стылого троллейбуса, дешевого растворимого кофе и однообразной работы, сложно прыгнуть на такую высоту.

Мне гораздо проще сесть в скромную машинку без кондиционера, чем в то многомиллионное нечто, где я боюсь лишний раз оставить отпечатки пальцев. Даже если бы я хотела замуж за олигарха, я бы просто не смогла вести себя достаточно раскованно. Вот как с Юлианом, не к ночи будет помянут.

То, что он постоянно влезает мне в мысли – это ведь от шока и несовпадения наших миров. Я потрогала пальчиком чужую действительность и поняла, что мне там некомфортно.

А вот Арсений – он понятный.

Загрузка...