Не такая, не такой

Соня: Карамельные бабочки в животе

Я люблю бывать у Аси. В ее маленькой квартире-студии невероятно уютно: перемигиваются разноцветные огоньки гирлянд и пахнет волшебством – сливочной карамелью, шоколадом, заварным кремом, ванилью, уютом, радостью и верой в чудеса.

Сегодня необычный день – меня встретили запахи лаванды, жженого сахара и базилика. И сама Ася – крошечная блондинка, похожая на Дюймовочку, вся перемазанная сиреневой глазурью и с огромной железной миской в руках, в которой дремлет белоснежное облако взбитых белков.

Она потерлась об меня плечом, что должно было обозначать дружеские объятия, и вернулась обратно в свою волшебную лабораторию, где на плите тихонько булькал желтоватый крем, миксер взбивал сливки, а в духовке подсушивались разноцветные меренги.

Раньше мы с Асей были знакомы только в «Инстаграме», где я просто любовалась ее волшебными пирожными и читала, как стихи, все эти описания: груша-фламбе, кокосовый дакуаз с кусочками малины, фисташковый мусс, апельсиновая карамель, кофейный мусс на английском креме, клубничный ганаш из белого шоколада… Только читала, потому что Асины творения не для моего бюджета. Но однажды она в отчаянии воззвала к читателям – все курьеры внезапно подвели, у нее куча заказов перед Новым годом, и надо развезти уже готовые торты. У меня как раз был свободный день, плюс к оплате Ася пообещала добавить два пирожных.

С тех пор мы дружим, несмотря на разницу в возрасте – она на десять лет меня младше, и комплекции – из меня можно изготовить две таких, как Ася, и еще немножко останется. Но нам всегда есть о чем поговорить: мне – пожаловаться на маму и неудачные свидания, ей – протестировать очередной кондитерский шедевр.

Сегодня я жаловалась на Арсения, а Ася украшала уже готовые торты. В воздухе висели облачка золотой пыли, стол покрывали разноцветные брызги глазури, из причудливых шоколадных деревьев выпархивали бабочки с тончайшими леденцовыми крыльями – в общем, в этом доме, как всегда, творилось волшебство.

… – Первое, что он сказал – в твоем возрасте уже надо носить короткую стрижку и красить волосы. Я спрашиваю, а волосы-то зачем? А он говорит – чтобы седину не было видно!

– У тебя же нет седины? – Ася так удивилась, что даже оторвалась от золочения крыльев бабочкам и полезла рассматривать мою голову.

– Я ему тоже сказала, что нет, а он говорит – все равно неприлично! И еще, говорит, в следующий раз надень юбку. Говорю – холодно же! А он – женщина должна показать мужчине, что он ей важен и она готова на жертвы!

– Вот придурок, – нежным голосом припечатала Ася и дунула на бабочку. Я почти ожидала, что эта бабочка расправит крылья и улетит, но вместо этого блестящая сиреневая пыльца покрыла поверхность торта, стол, окно за ним и заодно меня.

– Погоди, это еще не все!

– То есть он выжил? – деловито уточнила Ася. Никогда не понимала, как в этом хрупком небесном создании генерируется столько кровожадности.

– Ась! – я посмотрела с упреком. – Ну мало ли у кого какие закидоны?

– Скажи, что он хотя бы в кафе тебя отвел?

– В парк. Рассказывал о том, как делает мебель своими руками, что вот недавно выбирал новую шлифмашину и разбирается в них теперь лучше, чем любой продавец-консультант. Предлагал зайти в строительный супермаркет в следующий раз и подойти в отдел инструментов, чтобы он задал вопросы и я убедилась, что он знает лучше.

Ася ничего не ответила. Молча продолжала рисовать бабочек. Отставила один торт, взяла другой, встряхнула баллончик с шоколадным велюром. На меня она не смотрела. На мордах леденцовых бабочек проступило скептическое выражение. Запах карамели сменился жгучим ароматом корицы. Возможно, мне даже не казалось – этот дом был Лавкой Чудес, где твориться могло всякое.

– А потом начал показывать, какие он делает столы и стулья, – это было даже хуже, чем рассматривать чужие фотоальбомы с голыми младенцами.

– И как? – Асины бабочки тоже приподняли головы, чтобы узнать. Или у меня уже передозировка какао-масла от взвеси в воздухе? В дом кондитера надо приходить с солеными огурцами – для возвращения в реальность.

– Ну как… У тебя в школе труды были ведь? Там мальчики делали табуретки.

– Не было. – Ася аж содрогнулась, и слой велюра лег на торт неровно, разъехался и стал выглядеть неопрятно.

Она задумалась на секунду, а потом взяла кувшинчик с зеркальной глазурью и щедро плеснула на неудачную сторону торта. Гладкая лиловая глазурь и шершавый оранжевый велюр так дополнили друг друга – разницей цветов и разницей фактур, – что получился маленький шедевр. Мне бы было жалко его есть.

– А у меня были, и вот эти колченогие чудовища немного подготовили меня к тому, что я увидела на фоточках. Но я, конечно, восхитилась. Арсений был очень рад, сказал, что, несмотря на то, что я женщина, кажется, я понимаю что-то в его редком ремесле.

– Ну вот мы тебя и пристроили. Мужик, конечно, жлоб и кретин, зато всегда заработает на корочку хлеба косой табуреткой, есть о чем поговорить, и… Скажи мне, чем все закончилось? Я предвижу достойный финальный аккорд.

– Он сказал, что хорошо, что сейчас в моде равноправие и можно после свидания девушку не провожать. И ушел домой.

– Какая я молодец! – Ася похлопала в ладоши над головой. – Ты ведь согласилась на второе свидание, правда? Таких нельзя упускать.

Ася убрала последний торт в холодильник, открыла окно, забралась на подоконник и ловким движением выудила пачку сигарет из-за вытяжки. Зачем она их каждый раз прятала – загадка. Жила она одна, ни от кого скрываться не нужно.

Кухня как будто присмирела и перестала казаться магической лабораторией. Просто заляпанный стол, старая плита, немытое окно, гора грязной посуды в раковине, усталая маленькая блондинка с ожогами на пальцах. Никакого волшебства – обычное ремесло. Если без любви.

– Сначала он казался нормальным, – я вздохнула.

Выглядел немного как безумный художник – длинные волосы, собранные в хвост, тонкие нервные пальцы, строгое черное пальто. Такой изысканный романтик, все как я люблю.

Я ведь было обрадовалась, что вот, отдала обратно судьбе бородатого Юлиана, и мне взамен в столе заказов выдали годного мужчину – так ведь фиг.

Пролистываешь тысячи фотографий, лайкаешь сотни, диалог начинается с десятками, до встречи доходишь с единицами.

А потом все сначала.

Почему я не могу найти обычного мужчину, без отклонений, просто своего уровня?

– Может быть, тебе в «Тиндере» поставить другую страну? – предложила Ася. – Выйдешь замуж куда-нибудь в Швецию, я к тебе в гости буду ездить.

– Я языков не знаю.

– А ты ищи тех, кто учит русский.

– Да кому я там нужна!

– Ну вон тому, на «Хаммере», оказалась нужна, – хитро улыбнулась Ася.

– Ася! У него борода! Он лысый!

– Совсем лысый или бритый? – Она почему-то заинтересовалась.

– Не присматривалась. Ручищи эти еще огромные! Не, слушай, мне эти опухшие качки даже в юности не нравились, а сейчас уже поздно учить собачку новым трюкам.

– Просто попробовать, не? Вдруг это твоя судьба?

– Только потому, что я третий сорт, я должна соглашаться на то, что мне вообще не нравится?

На выстуженной кухне больше не пахло сладостями.

Конечно, Ася не скажет это вслух. Никто не скажет – в лицо. Но все подумают, что я могла бы меньше выпендриваться, раз за мной не стоит очередь. Или «заняться собой», чтобы подогнать свое тело под стандарты современной моды. Без этих стандартов кто же будет разглядывать мою уникальную душу?

В «Маленьком принце» была история про ученого, которого никто не слушал, пока он не переоделся в европейскую одежду. И наверняка все эти люди, когда читали, соглашались с автором, что главное – внутри, а не снаружи. Но как только дело доходит до реальной Сони – все меняется.

Не знаю, о чем в этот момент думала тоже погрустневшая Ася, но, поймав мой взгляд, она вдруг улыбнулась, тряхнула головой, распуская волосы, собранные в пучок, чтобы не мешались во время готовки, и хлопнула в ладоши:

– Ладно, у меня есть предложение, подкупающее своей новизной, и отказаться от него ты не сможешь! Капкейки «красный бархат» с лимонным курдом, взбитыми сливками и миндальной крошкой!

– Ты хочешь лишить своих клиентов их радости?

– Сделала с запасом, ни один не испортила, и мы тоже заслужили радость! Я сегодня сделала двадцать пять заказов, а ты сходила на свидание с Мистером Долбохреном Года.

– Ты его все-таки переоцениваешь, – покачала я головой, подвигая к себе капкейк. Кроме шапочки взбитых сливок на нем еще топорщился цветок из пищевого золота и торчали тонкие карамельные усики. – Уверена, что на этот титул есть и другие претенденты.

Ася хотела что-то ответить, но тут в кармане ее джинсов завибрировал телефон. При ее комплекции это выглядело так, будто вибрирует вся Ася. Она прижала палец к губам и ответила:

– Алло! Да, «Асины сладости» – это я.

Начинать без нее было нечестно. Но ждать тоже было выше моих сил.

– Да, можете сделать заказ прямо сейчас. Для мужчины? Могу предложить брауни из темного шоколада, пропитанный торфяным виски. И сверху соленая карамель. Нет? Ах, вам муссовые понравились. Тогда ореховый мусс с прослойкой… С виски? Хорошо, черешня с виски, идеально!

Я тихонечко лизнула бок одного капкейка. Ася сделала страшное лицо.

– Да, завтра успею, у меня есть заготовки. Курьер тоже есть, конечно. Сбросьте адрес в смс, пожалуйста. Вечером после семи, договорились.

Ася выключила телефон и, глядя на то, как я отгрызаю кусок капкейка, задумчиво сказала:

– Сонь, а ведь это твой Юлиан…

…не пошел мне впрок «красный бархат». И манговым кули я тоже поперхнулась. Только и прохрипела сквозь кашель:

– Он не мой!

– Заказал пирожные. Курьером. К себе домой. Особенно настаивал, чтобы не я привозила, а именно курьер.

– Думаешь… – Я сделала большие глаза. На самом-то деле у Аси есть ее обычный курьер, студент Санечка, а я помогаю в редких случаях. – Думаешь, он хочет именно меня?

– Я не знаю, Сонечка. Знаешь, что такое бритва Оккама? Какова вероятность, что описанный тобой брутальный мужик вдруг проникся моими пирожными?

– Что, брутальные мужики уже сладости любить не могут? – обиделась я за них.

– Обычно они стесняются и заказывают вроде как для своей девушки. Если мы не параноим и он правда хочет видеть именно тебя, то эта отмазка не проходит…

– Может, он отважный и принимает себя любым, в том числе сладкоежкой?

– Все может быть. Даже то, что он хотел Санечку, а не Сонечку. И потому заказал «мужские» вкусы.

Мы помолчали. Санечку в этом случае было жалко.

– Ну что, – вздохнула Ася. – Отвезешь завтра?