Не убоюсь я зверя

ГЛАВА 11

Я попытался усадить его в гравикресло. Незнакомец улыбнулся и, отрицательно покачав головой, уселся прямо на пол.

Он вел себя так, словно был не из нашего тысячелетия.

— Может быть, ты хочешь есть? — спросил я, переходя с ним на ты.

— Нет, спасибо, я не голоден. Благодарю тебя за то, что приютил меня на время, но очень скоро мне придется уйти.

— Куда?

— К людям. Они ждут меня.

— Ты уверен?

— Как я могу сомневаться в очевидном?

Я нервно прошелся по комнате, заказал себе выпить. Подумал было предложить выпивку и ему, но тут же отказался от этой мысли. Он пить не будет.

Почему он появился именно во время «нарыва»?

Я выглянул в окно.

Вдалеке что-то горело. В небе кружили пожарные куттеры.

Ну хорошо, допустим, что когда началась паника, он не сумел спрятаться. Тогда где он был все это время? На улицах города? Тогда почему «саранча» не тронула его?

Спросить?

Однако я был уверен, что однозначных ответов не получу.

— Что ты думаешь о посланиях? — поинтересовался я, прохаживаясь вдоль окна.

— Я не понимаю, о чем ты?

— Ну все эти отрывки из Библии, беспорядочно возникающие в информационной сети.

— Теперь мне ясно, о чем ты спрашиваешь.

— Кто их, по-твоему, посылает?

— Мой отец.

Я остановился и, присев напротив него, спросил:

— Кто он, этот твой отец, Бог? Незнакомец рассмеялся:

— О нет, он далеко не Бог, он хочет им стать и одновременно понимает, что это невозможно, и потому он бесконечно несчастен.

— Ты жалеешь его?

— Как любящий сын жалеет отца.

— Где он находится?

— Он везде. — Незнакомец обвел руками ярко освещенное помещение Домината. — Он видит все и каждого.

— Он и сейчас наблюдает за нами?

— Возможно.

Я допил виски.

— Он везде и он наблюдает за нами, но он не Бог?

— Ты совершенно прав.

— Что-то не стыкуется.

— Я снова не понимаю тебя.

— Почему на тебе такая странная одежда?

— Мне дал ее отец.

— А венок на голове? Ты знаешь, что он значит?

— Начало пути страданий.

— Ты думаешь, что будешь страдать?

— Я уверен в этом.

Что ж, на улицах его скорее всего прикончат, как только увидят, что он не вооружен, не побоятся и доминаторов. Так что его страдания будут короткими.

— Покажи мне свои запястья. Незнакомец показал.

Родимого пятна не было, значит, не он. Жаль… А ведь как похож!

— Где ты находился до того момента, когда начался «нарыв»?

— Нигде.

— «Нигде»? Это название того места, где ты находился?

— Нигде означает пустоту.

— Ты был мертв?

— Не совсем, просто я еще не появился, но отец уже готовил меня, и вот я пришел.

Ну точно пристрелят.

— Тебе необходимо какое-нибудь оружие.

— Нет, мне оно не понадобится.

— Тебя убьют.

— Не раньше назначенного срока.

— Что это значит?

— Я сам еще не знаю.

— Кто направляет твои действия?

— Отец.

— Ты можешь с ним говорить?

— Да.

— Каким образом?

— Он у меня внутри.

— Даже сейчас?

— Сейчас нет, но он обязательно вернется.

У меня все не шел из головы момент его появления. Вернее, тот момент, когда я первый раз его увидел. Улица была пуста, и вдруг медленно бредущая фигура. Просто я смотрел тогда в сторону и не мог заметить, когда он появился.

Я мгновенно подключился к сети следящих устройств СБ. Нашел базу электронных шпионов, контролирующих ту часть улицы, где я в первый раз встретил непонятного незнакомца.

Затем прокрутил сохраненные записи. Там было все что угодно: «саранча», доминаторы, бронетехника СБ, но странного незнакомца не было. Если он и появился, то появился прямо из потока железной «саранчи».

Просто чертовщина какая-то.

В мистику я не верил. Мистика удел жителей погибшей Земли. В те времена верили во что угодно. Сейчас же мы ни во что не верили, возможно, именно это когда-нибудь окончательно погубит нашу цивилизацию, если уже не погубило.

— Но шанс всегда есть, — внезапно произнес незнакомец.

Я насторожился:

— Ты видишь мои мысли?

— Нет, просто то, о чем ты думаешь, легко читается на твоем лице.

— Что означают «нарывы» и «саранча»?

— Они необходимы.

— Для чего?

— Чтобы вы вспомнили, кто вы есть.

— А кто мы есть?

— Люди.

Что за привычка замыкать в круг ответы на вопросы. Если он выражался двусмысленно, то я все равно не понимал скрытого смысла его ответов.

Я решил немного поиграть:

— Природа человека зло?

— Это не так.

— Почему?

— В каждом есть частица добра.

— Даже в убийце?

— Даже в нем.

— По-твоему, все заслуживают прощения?

— Все без исключения.

Блаженный. Блаженный, которого пристрелит какой-нибудь наркоман, как только он выйдет отсюда.

— Вот, возьми, — я протянул ему тонкий браслет, — надень на правое запястье.

— Спасибо, ты очень добр ко мне, но мне не нужна защита, — ответил он. — Не волнуйся, со мной все будет в порядке.

Ну что ж, раз он так говорит, не буду же я заставлять его носить метку Домината насильно. Я сделал все, что мог. Во всяком случае, попытался.

— Посиди здесь, отдохни. Я отлучусь на несколько минут.

Я вышел и направился в арсенал.

Сказать, что я был озадачен, значит ничего не сказать.

Кто этот человек?

Ненормальный, возомнивший себя Божьим Сыном? Сошедший со страниц библейский персонаж? Бред. Все было нелепо. Противоестественно. Ему нет места на наших улицах, как нет места звездолету в древнеримской империи.

Я был сбит с толку.

Послания, «нарывы», теперь вот этот… не знаю даже, как его и называть. Кто-то играл с нами в очень опасные игры.

Кто?

И, главное, зачем?

Мы все равно ни во что не верили: ни в Бога, ни в дьявола, ни даже в собственную смерть. Мы… я имею в виду не только доминаторов, а всех, кто жил на нашей планете. Да, у нас оставались церкви, жалкие пародии на религию прошлого. Скорее это была дань моде, нежели настоящая вера. Земли больше нет, а значит, нет и ее Бога, погибшего вместе с ней.

Погибшего?

Но разве Бог может умереть?

Да, может, чтобы затем воскреснуть.

Бред!

Этот незнакомец взволновал меня. В нем было что-то… чего я никак не мог объяснить. В нем была… вера, да вера, черт побери. Вера в правильности того, что он говорил. Он ни секунды не сомневался в своих словах. И это в мире, насквозь пропитанном ложью.

Невероятно.

Именно о таких на Земле в древности говорили — «не от мира сего». Он был чужд окружающей его реальности, но она почему-то не отторгала его.

Что он нес в себе, какие перемены?

Я доминатор, я должен знать.

Взяв все необходимое, я поспешно вернулся в жилые помещения, чтобы снова спросить. На этот раз спросить о непосредственной цели его появления. Хотя, кажется, он уже что-то говорил мне об этом.

Вдруг он тот самый лжепророк, о котором так истошно кричал погибший священник?

Я зашел в комнату.

Незнакомца там не было.

Я развернул камеры внутреннего слежения. «Особая зона № 55» оказалась пуста. Я один и больше никого.

Может, он мне просто привиделся?

Я открыл свежий видеофайл, запись была сделана в этом самом помещении пять минут назад.

Нет, все в порядке. Вот он сидит на полу. Его слова, словно песок, просыпающийся между пальцами, каждый раз ускользали от меня даже тогда, когда я просматривал запись нашей беседы.

Я просто не слышал его.

Свернув запись, я поспешно покинул территорию Домината и, воспользовавшись пневмоподземкой, вернулся в Литтон-сити…

«Нарыв» происходил одновременно на всей планете, но наиболее интенсивно в районе Нерноса. Словно там под защитным куполом сосредоточилась главная цель уничтожающих все на своем пути механических тварей.

Без Нерноса наш общественный строй невозможен. Да, пусть там обитают преступники, готовые на все ради упрочения своей власти, но они нам нужны, они нам необходимы, и они прекрасно это понимают. Их можно уничтожить, но тогда придут другие, возможно, еще хуже.

Так какой смысл что-то менять?

Доминаторы всегда выбирали меньшее зло.

Не в этом ли наша главная ошибка?

Но ведь пока что все держится. Мир не рухнул, не разлетелся на куски. Войны нет, и уже хорошо. Равновесие соблюдается, но что будет завтра, даже я не решался предсказывать.

Что-то настойчиво вмешивалось в нашу жизнь, и к чему это приведет, не ведомо было никому.

Улицы Литтон-сити по-прежнему пустовали. На перекрестках застыли бронемашины.

На лобастых бронированных башнях сидели солдаты. На меня они посматривали как на опасного, непредсказуемого зверя, от которого не знаешь, чего ожидать.

Вполне здоровая реакция.

Кое-где уже работали автоматические уборщики, ближе к утру их будут здесь тысячи.

Из-за угла появился сильно потрепанный Танатос с небольшим синяком на скуле.

— Кто тебя так, бледный всадник? — попытался пошутить я.

— Если бы… — Тан осторожно потер скулу.

— Тогда кто же?

— Клото.

От перекрестка послышался дружный хохот.

Танатоса передернуло.

— Что ржете, уроды! — громко рявкнул он, и солдаты мгновенно притихли.

— Ты решил, что они над тобой?

— Это был бы последний всплеск веселья в их жизни, — мрачно сказал доминатор.

— Расслабься, не все так плохо, как кажется на первый взгляд.

— Ну да, тебе легко говорить, ты «всадника» завалил, а я на этот раз даже до тысячи уничтоженных единиц не дотянул.

— А что у вас там произошло с Клото?

— Противоборство женского и мужского начала!

— А конкретней? — уточнил я.

— Да за задницу ее ущипнул, — нехотя признался Танатос.

— Что? — Я недоверчиво посмотрел на коллегу. — Ты серьезно?

— Серьезней не придумаешь.

— Как же она тебя не застрелила?

— Да вот сам все время думаю и ответа не нахожу. Может, действительно любит?

— Если это так, — улыбнулся я, — то ты выбрал довольно своеобразный способ выражения своих чувств.

— Так я же… — смутился Тан, — по-нашему, по-простецки, все ведь свои, почти что одна семья. Сколько там нас на всю планету!

Я призадумался:

— Да этак около сотни.

— Ну вот, — воспрянул духом Танатос, — я же и говорю, одна большая семья!

— М-да, повеселил ты меня…

Тан снова потер пострадавшую скулу.

— Я чего к тебе вышел… хотел предложить, может, заглянем к эсбэшникам, на «всадника» твоего посмотрим?

Эксперты СБ встретили нас без видимого энтузиазма.

— Вот он, голубчик, — сообщил Тэлбот Викерс, начальник отдела криминалистики. — Мы его уже почти разобрали.

«Всадник» лежал на огромном вращающемся стенде под мощным генератором дневного света. Мы подошли ближе.

— Что удалось выяснить? — поинтересовался Танатос, недоуменно разглядывая необычные детали.

— Механизм намного сложнее «саранчи», — ответил эксперт, — совершенно иная структура и совершенно иная сборка. Таких роботов у нас не производят.

— В смысле? — не понял я.

— Я имею в виду «Арсенал СБ» и боевые совместные разработки «Ареториума» и «Импланты».

— Может, их изготовляет кто-то тайно? — предположил Танатос.

— Возможно, — согласился Викерс, — но как в таком случае скрыть факт производства? Посмотрите на эти блоки, я никогда ничего подобного раньше не видел. Совершенно иной способ компоновки. Я даже не представляю, как работают отдельные узлы.

— Но материалы обычные?

— Да, тут все в порядке. Все материалы используются в нашей робототехнике.

— И что это нам дает? — задумчиво спросил Тан.

— В отличие от «саранчи», которая определенно управляется дистанционно, — продолжил свои объяснения эксперт, — эти механизмы скорее всего имеют внутреннюю программу. Во всяком случае, об этом говорит общая конструкция.

— А что, если именно «всадники» управляют «саранчой»? — тут же ловко ввернул Танатос.

— Все, конечно, возможно, но утверждать однозначно не берусь. Вот эта штука — блок питания.

Викерс указал на маленький черный прямоугольник.

— Мы его протестировали на нашем оборудовании и пришли к выводу, что он слишком слаб, чтобы помимо питания «всадника» передавать еще какие-нибудь выходные кодоны.

— Тогда что это такое? — Танатос неприязненно указал на останки. — Зачем они нужны?

— Это наблюдатели! — ответил эксперт.

— То есть ты хочешь сказать, что…

— Я хочу сказать, что это передвижные точки наблюдения и сбора информации. Кто-то с их помощью следит за ходом «нарыва». Вот тут портал видео и звукового сигнала.

— Значит, «всадники» такие же марионетки, как и «саранча», — заключил я.

— Возможно.

— Сплошные «возможно», — недовольно проворчал Тан.

— А что вы от меня хотите? — обиделся эксперт. — Я лучший в своей области, но это изготовлено не мной; у того, кто их сделал, и спрашивайте.

— Да мы бы с радостью, — осклабился Танатос, — вот только этот парень, похоже, неуловим.

— А что с «лошадью»? — вспомнил я.

— Достаточно примитивное устройство, вот она, на соседнем сканблоке. — Викерс указал себе за спину. — Питается от «всадника».

— Так вот почему она не могла встать, когда мои помощники вышибли «всадника» из седла, — догадался я.

— Ну вроде бы все, — развел руками эксперт. — Все, что выяснили, я вам рассказал. Более точные данные будут позже. Но предупреждаю: никаких сенсационных открытий не ждите. Тот, кто создавал эти штуки, заранее побеспокоился, чтобы мы ни хрена не поняли.

Конечно, эсбэшникам было обидно сознавать, что где-то прячется конструктор, превосходящий их по многим позициям. Но ничего не поделаешь, выше себя, как говорится, не прыгнешь.

Конечно, можно было бы еще проконсультироваться у специалистов «Импланты», но по мне — пустая трата времени. Ничего нового они нам не сообщат и лишь слово в слово повторят выводы криминалистов СБ.

Без сомнения, мне повезло, я раздобыл практически невредимого «всадника», но пользы от этого не было.

Уже на улице Танатос меня спросил:

— Слышал о чудаке, переполошившем одно из подземных убежищ?

— Нет, — удивленно ответил я.

— Надо просматривать все последние сводки «Центркома», — поучительно заявил Тан. — Что с тобой, приятель, ты как не свой?

— Бывает.

— Так вот, этот парень говорил о Страшном суде и всяких странных вещах, призывал всех одуматься, покаяться в грехах. По мне, так очередной псих.

— Подожди-подожди, — насторожился я, — а как он выглядел?

— Да такой, на бродягу похож, длинные волосы, бородка, одет странно и босой, я на записи видел.

Я, быстро открыв последние сводки, отыскал нужную видеозапись.

— Как же он туда проник?

— Непонятно… — пожал плечами Танатос, — ведь на входе автоматика регистрирует каждого, а этот словно вылез из-под земли.

Я раскрыл видеодиректорию.

В убежище было полно народу. Встреченный мною в конце «нарыва» незнакомец, забравшись на бак с питьевой водой, что-то говорил присутствующим, и те его, похоже, слушали.

Невероятно.

Звук плохой, слова разобрать невозможно.

— Странные дела творятся, — констатировал Тан, — ты не находишь?

Что я мог ему ответить?

Мы пересекли центр города, сканируя пространство на наличие «саранчи», но таковой не обнаруживалось. Очень скоро, возможно, через час блокада города будет снята.

— У меня к тебе есть одно предложение, — сказал Танатос.

— Ну, выкладывай.

— Конечно, никаких директив от «Центркома» не поступало, но я думаю, мы вполне можем это сделать, руководствуясь собственными соображениями.

— Ты о чем?

— Предлагаю навестить Подземный город.

— А смысл?

— Елы-палы! Да что с тобой, Паромщик, раньше ты все схватывал на лету.

— Я не умею читать мысли.

— Да не нужно тут ничего читать, чтобы сообразить: «саранча» пришла на этот раз из-под земли, значит, там и нужно искать источник.

— И долго ты думал, пока пришел к столь впечатляющим выводам?

— Издеваешься? Ведь это очевидно! Что мы теряем, если спустимся под землю?

— Время.

— Ты чем-то сейчас занят?

— Возможно.

— Возможно, — передразнил меня он, — «возможно» не ответ. Ну так как, спускаемся?

— Когда?

— Прямо сейчас.

— Но комендантский час еще не отменен.

— Ну и что с того?

— На поверхности требуется наше присутствие.

— Да ладно, наплюй на инструкции, — махнул рукой Танатос, — на этот раз и без нас справятся.

— Ну что ж, — усмехнулся я, — ты меня уговорил.

Танатос поддел «дланью» первый попавшийся на пути люк и, легко откинув тяжелую крышку, посветил вниз. Фонарь был вмонтирован прямо в браслет дозиметра на его левой руке.

Вниз уходила покрытая инеем железная лестница.

— Где-то рядом рванула криограната, — сообщил Тан и, оглянувшись на наших помощников, спросил: — Что будем делать со «жнецами»?

— Перемоделируем, — ответил я, сращивая помощников в единое целое и придавая им форму змеи.

— Ловко! — похвалил Танатос и проделал со своими то же самое.

— Пустим-ка их вперед, — предложил я, и «жнецы» бесшумно исчезли в люке.

Затем вниз спустились и мы.

Под ногами вились толстые жгуты кабелей, влажные каменные стены отдавали холодом.

— Пошли. — Танатос с небывалой прытью устремился по подземному коридору.

Вскоре мы наткнулись на целую гору стреляных гильз.

Я поднял одну:

— Еще теплые!

— Местные тоже сражались, — кивнул напарник, — вот только вопрос, с кем.

По пути стали попадаться трупы.

Парии обитали на подступах к Подземному городу и были хорошо вооружены. Промышляли они, как правило, грабежом, захватывали андроидов и разбирали их на детали, которые легко сбывали на черном рынке.

Тела лежали повсюду.

Этих в принципе было не жалко. Вроде тоже люди, хотя и аутсайдеры. Вот валяются вдоль стен туннеля, а мне на них глубоко наплевать.

Кабели во многих местах искрили, наверняка их повредила шедшая здесь потоком «саранча».

Я вывел на линзу левого глаза план этой части подземных коммуникаций. До одного из шлюзов Подземного города было недалеко.

То место, куда мы направлялись, хорошо охранялось. В Подземный город нельзя было просто так проникнуть, и выйти из него никто не мог. В сущности, это была колоссальная тюрьма, куда попадали все неугодные режиму Триумвирата.

В Подземном городе исчезали те, кто не просто ненавидел правящую власть, а старался найти ей качественно иную альтернативу. Этих людей, а их было немало, Триумвират боялся больше всего.

Там, куда мы спускались, не носили оружия. Невозможно было себе представить, как они выживали во время очередного «нарыва». «Саранча» проникала куда угодно, особенно под землей. Остановить ее мог только мощный оборонительный огонь.

— Говорят, что защитный купол Нерноса уходит глубоко под землю, образуя идеальную сферу, — нарушил молчание Танатос.

— Верно, — кивнул я, — если хочешь, могу сбросить в память твоего «Циклопа» подробное описание защитной системы города.

— Да нет, не нужно, я просто подумал, сколько же энергии он жрет.

— Кто, купол?

— Ага!

— Думаю, как три Литтон-сити.

— А еще говорят, — добавил напарник, — что те, кто придумал купол, очень быстро оказались в Подземном городе…

Туннель круто пошел вниз, и через десяток метров мы остановились у кабины громоздкого лифта.

— Ну что, поехали? — улыбнулся Танатос, поправляя перекосившуюся кобуру.

— Ну раз мы уже здесь… — без особого энтузиазма ответил я, набирая на замке код доступа.