Не упусти свой второй шанс

Новые-старые друзья

Второй курс для Гарри, и правда, начинался очень хорошо. Крёстный скоро получит свободу, они познакомились с новой подругой (если не считать то, что Гарри уже знал Луну), и, вдобавок ко всему, у юного рэйвенкловца очень медленно начал вырисовываться план, как обойти, или, во всяком случае, уменьшить, опасность второго курса. Правда, минус в том, что нужно ждать первого нападения василиска, которого разбудит осколок души Тома Реддла.

Изучая в прошлой жизни крестражи (изучая, а не создавая), Гарри узнал о нескольких этапах, при которых может возродиться тот, кто создавал этот тёмный артефакт. Первый — самый безобидный на первый взгляд, но именно он и самый опасный. Магия крестража, тонкими струйками проникает во владельца, изначально меняя его нервную систему. Редкими и слабыми импульсами, эта магия заставляет нервы истончаться, вытягивает его жизненные силы медленными потоками, и у человека начинает слабеть иммунитет. Как итог — слабость организма, отчего с дальнейшими проявлениями крестража, практически невозможно бороться.

На втором этапе, крестраж начинает влиять на психику, разговаривая с ним, тем самым постепенно захватывая над ним контроль. Если носитель слаб или безволен — этот этап становится последним. Психика оказывается полностью сломлена и человек просто перестаёт существовать. Почти как после поцелуя дементора. И крестраж просто переселяется в это тело.

Третий этап — это уже подготовка к возрождению. Крестраж начинает более сильными потоками вытягивать жизненные силы, практически окончательно меняет биохимию мозга и старается постоянно брать под контроль носителя. Такое длится недолго, и всё переходит к четвёртому этапу.

Последний этап — само возрождение. Крестраж полностью завладевает носителем и прячет его в недоступном месте, высасывая последние крохи жизни. Конечно, кусок души может и вселиться в тело, но это происходит редко. А уж поверить в то, что на подобное решится Реддл? Гарри может и немного наивен, но вовсе не дурак. Во всяком случае, теперь.

Откуда Поттер-Эванс всё это знает? Как ни странно, из книг. В Хогвартсе, правда, нашлась только одна, да и то, в ней описывалось только, что это такое. Благодаря помощи преподавателей и директора Снейпа, Гарри, незаметно от Пожирателей посещал другие волшебные школы: Шармбатон, Дурмстранг и даже японскую Махоутокоро. Жаль, что тогда у него не было времени полюбоваться видами.

Поезд Хогвартс-Экспресс постепенно приближался к станции Хогсмид. Луна уже полностью отвлеклась от журнала ≪Придира≫, разговорившись в основном со Сьюзен, но и Гермиона не отставала, подробно расспрашивая о чём-нибудь будущую первокурсницу. Гарри и Невилл тоже разговаривали с Луной, но старались не влезать в девичьи разговоры. Не хватало ещё получить контузию мозга, пытаясь понять, о чём они говорят.

Больше всего Гарри радовался тому, как поменялась Гермиона, в сравнении с прошлой жизнью. Тогда она больше всего интересовалась учёбой — для неё это было чуть ли не самое важное. Любое свободное время, которое у неё находилось, Гермиона тратила только на чтение, изучение новых книг и посещение школьной библиотеки. Но вот сейчас…

Сейчас Гермионе не были чужды развлечения и отдых. Она спокойно могла отправиться на прогулку, отдохнуть, ну или просто поваляться на диване и о чём-нибудь поболтать, что не касается учёбы. Если только представить, сколько сил Гарри потратил, чтобы подруга перестала увлекаться только учёбой, можно свихнуться. Зато теперь, глядя на Гермиону, можно смело сказать, что она обычная, двенадцатилетняя девчонка, которая лишь иногда способна зарыться в книгах так, что и мороженым нельзя выманить. Если только это не мороженое с ореховой крошкой.

Когда поезд прибыл на место назначения, из вагона друзья вышли впятером, продолжая обсуждать факультеты. Прекрасно помня, что не всем могут понравиться причуды Луны, Гарри посоветовал выбрать ей Хаффлпафф, самый дружелюбный факультет из всех, но выбор оставил на саму девочку. Рэйвенкловец не собирался агитировать, как это пытались сделать с ним. Хагрид рассказывал о том факультете, на котором учились его родители, говорил о том, где учился Реддл. А потом ещё и Рон, с которым он ехал бы в одном купе, продолжил говорить о Гриффиндоре.

Почему Гарри решил, что его агитировали? Ну, теперь-то он не тот глупый мальчик, который попал в Хогвартс, и толком тут не учился. Сейчас, он достаточно умный (на своём факультете Гарри по знаниям попал в пятёрку лучших. Среди своего курса, конечно), и умеющий здраво размышлять. Анализируя ситуацию, рэйвенкловец пришёл к выводу — его пытались свести с нужными кому-то людьми. В частности, с семьёй Уизли.

Да и сам парень не мог понять, почему чужая, по сути, семья стала так о нём заботиться? Все эти печенья на Рождество, несколько добавочных порций, когда он проводил каникулы в их доме. И постоянные охи и вздохи о том, что Гарри очень худ, даже в конце шестого курса, когда он начал приводить себя в порядок. И физически и магически.

Хм… А может ли быть, что… Да нет, такое бы не получилось. И всё-таки…

≪Мне нужно поговорить с профессором Снейпом≫, — подумалось Гарри со слабой улыбкой. Скажи ему в прошлом, что он будет просить помощи у зельевара, тот бы рассмеялся. До событий седьмого курса, во всяком случае.

На выходе квартет расстался с новой подругой. Как первокурснице, ей предстояло путешествие, то есть, Луна должна была плыть на лодке, а вот остальные поехали в каретах. Садясь внутрь, Гарри бросил быстрый взгляд туда, где должны быть те, кто их возит. Фестралы были на месте. Либо это опыт прошлой жизни, где он слишком насмотрелся на смерти других людей, либо это из-за того, что он вспомнил, как на его глазах убивали маму. В любом случае, этих существ он всё ещё видит. Хорошо это или плохо, вот в чём вопрос.

— Интересно, кто или что двигает эти кареты? — спросил Невилл, когда транспорт двинулся в сторону замка.

— Фестралы, Нев. Обычные фестралы, — ответил Гарри, выглядывая в окно.

— Хм, я о них читала, — задумчиво произнесла Гермиона, отчего остальные улыбнулись. — Было написано, что этих животных видит лишь тот, кто видел смерть. Тогда как…

— А ты вспомни, Миа, как я стал самым знаменитым волшебником.

В карете установилась тишина, которая нарушилась одним словом, произнесённый тихим голосом:

— Прости.

Гарри и не думал обижаться на свою подругу, поэтому он ободряюще улыбнулся ей, отчего девочка тоже несмело улыбнулась. А тем временем, кареты приехали к замку, и дети начали выгружаться наружу.

— Я, если честно, не понимаю. Почему первокурсники не могут попадать в замок в каретах? Неужели им обязательно плыть на лодках?

— Психология, Сью, — пояснил Гарри. — Вспомни, как все восхищались, когда плыли на лодках и увидели замок. Сразу проникаешься волшебством этого места.

— Что-то ты тогда не сильно проникся, — прищурилась Сьюзен.

— Я в жизни такое испытал, что меня не так легко удивить настолько сильно.

Квартет друзей прошёл в Большой зал, где возле дверей и распался. Сьюзен Боунс проследовала к столу Хаффлпаффа, где её встретили с улыбками, и заодно помахали её друзьям, а оставшееся трио, ответив на приветствие, прошло к столу Рэйвенкло, где и дожидались распределения.

Ждать пришлось не очень долго. Через двадцать минут в зал вошла Минерва МакГонагалл, которая сопровождала настоящую делегацию из учеников. Гарри на несколько минут ушёл в свои воспоминания.

В прошлой жизни, на втором курсе он не успел попасть в школу вовремя. Добби заблокировал вход на платформу девять и три четверти, и ему с Роном пришлось использовать машину мистера Уизли, отчего их заметили магглы, да и сами дети опоздали, врезавшись в Гремучую иву. Шуму тогда было, просто ужас.

— Гарри, — толкнули парня в бок.

— А! Что такое, Миа?

— Не спи, замёрзнешь, — ехидно улыбнулась Гермиона. — Распределение началось, а ты сидишь и не реагируешь.

Гарри обратил свой взгляд на первокурсников. Все они по-очереди подходили к Распределяющей шляпе и надевали её себе на голову. Кстати, что примечательно, в Рэйвенкло попадает не такое уж и большое количество детей, гораздо меньше, чем на другие.

— Лавгуд, Полумна, — раздался голос декана Гриффиндора.

Подруга друзей, услышав своё имя, прошла к шляпе, с какой-то мечтательной улыбкой на лице, хотя, что больше всего бросалось в глаза, это её волшебная палочка, которая была у неё за ухом. Шляпа опустилась ей на голову, закрывая глаза, и после трёх минут интенсивного ментального диалога (уж Гарри знает, как может болтать эта шляпка), она громко произнесла на весь зал:

— Хаффлпафф!

Под громкий звук аплодисментов, среди которых громче всех хлопал Гарри, Луна прошла к столу Хаффлпаффа, где её сразу поймала Сьюзен, и усадила между собой и своей подругой Ханной. Обе девочки сразу начали поздравлять новенькую, и о чём-то её спрашивать.

— Гарри, можно спросить? — решилась задать вопрос Гермиона, который мучал её ещё с поезда.

Рэйвенкловец кивнул, с интересом посмотрев на подругу. Девочка глубоко вздохнула, и спросила:

— Тебе нравится Луна? Я имею ввиду, как…

Если бы не Большой зал, где так много людей, Гарри бы рассмеялся во весь голос. А так, слегка прыснул смехом, закрывая ладонью рот. Гермиона нахмурилась, скрестив руки на груди и продолжая смотреть на друга, ожидая от него ответа.

— Ой, Миа. Ну и насмешила ты меня. С чего ты решила, что она мне нравится в таком ключе?

— Ну я же вижу, как ты ей заинтересован, — попыталась улыбнуться рэйвенкловка, хотя внутри у неё всё сжалось от непонятной ей боли.

— Миа, вот тебе один вопрос. Ты ничего странного в Луне не заметила?

Такой вопрос сбил девочку с толка, но ответил, как ни странно Невилл, который слушал разговор в пол уха, сосредоточив внимание на распределении.

— Луна не то, чтобы странная. Просто другая. А насчёт тех животных, о которых она рассказывала: а вдруг они и правда существуют? Мы их не видели, но это не значит, что их нет. В конце концов, все мы имеем право на свои странности.

— Да, я тоже заметила, что она отличается, — сказала Гермиона. — Но это не ответ.

— Миа. Ты училась в обычной школе, уж тебе ли не знать, как относятся дети к тем, кто от них отличается.

Юная рэйвенкловка сразу вспомнила свою школу. Не успела она прийти в школу, над ней почти сразу же начали издеваться за её любовь к учёбе и получению знаний. А уж её слегка выпирающие зубы и непослушные волосы, прибавляли причины для издевательств над ней. Поэтому ей пришлось полностью закрыться в себе, посвящая себя учёбе, и показывая остальным, что она лучше них, раз так учится.

— Я понимаю, — тихо ответила девочка, представив, что могла бы испытать Луна. Но тут же, Гермиона слегка улыбнулась, ведь для неё, все те издевательства закончились год назад, и тогда же она смогла избежать новых, поступив на Рэйвенкло, а не на Гриффиндор. Потому что Гарри, пусть и не в открытую, но сказал, что этот факультет ей не подходит.

Гарри. Он уже столько для неё сделал, так внезапно ворвавшись в её жизнь. Он стал её первым другом, показал, что в мире есть не только одна лишь учёба, в которой нужно прятаться. Гарри вытащил её из этого кокона, в котором Гермиона спряталась, и показал ей то, чего бы она сама не увидела. Одни только полёты на мётлах, стоили того, чтобы отложить книги на некоторое время.

— Поэтому, я и посоветовал Луне идти на Хаффлпафф. Я все рождественские каникулы провёл с ними, и понял важные вещи. Барсуки — недооценённые животные. Пусть они и небольшие, но в случае опасности, способны напасть на животное, во много раз больше себя. Так и хаффлпаффовцы — они никогда не дадут в обиду себя, своих друзей и свои семьи. Я уверен, Луне там будет безопаснее и спокойнее. А уж подругу Сью никто не посмеет обидеть, ведь в таком случае за них вступятся остальные.

Тем временем, распределение закончилось. Джинни Уизли попала на Гриффиндор, чему она явно была недовольна, а после странных слов директора начался ужин. Так как все были очень сильно увлечены едой, никто не заметил взгляды, которые бросал один старик в сторону мистера Поттера.

Альбус Дамблдор, сидя на своём месте, пытался понять, как он проворонил этот случай. Когда письмо, которое должно было быть написано Гарри Поттеру, оказалось адресовано Гарри Поттер-Эвансу, тот чуть не упал со своего стула. Ему даже пришлось трижды переписывать письмо, но итог был одним и тем же. Такое изменение фамилии могло означать лишь одно — он стал главой Рода. Но этого не должно было произойти! Особенно, без его ведома! У мальчика впереди тяжёлое испытание, ему не нужны такие обязанности. Да ещё и потеря права голоса от его семьи в Визенгамоте. А если Блэка сегодня освободят, то это ещё минус один голос. А он с таким трудом получил от Сириуса право пользоваться голосом от его Рода, правда он сам уже этого не вспомнит.

Конечно, Альбус был не до конца уверен, но считал, что всему виной другой факультет, и эта девочка — Гермиона Грейнджер. Для своего возраста она слишком умна, и знает очень много, возможно, именно она и рассказала ему о том, что Гарри может стать главой Рода. С этим, надо что-то сделать. Мальчика нужно срочно наставить на путь истинный. Ради общего блага, разумеется.

Зато Северус Снейп, впервые за многие года, сидел за преподавательским столом, пусть и с кривой, но улыбкой. Новость о том, что в школу приедет теперь не Поттер, а Поттер-Эванс, а ещё и реакция директора на эту новость, вызывала смех у молодого зельевара, и старую грусть, при упоминании одной фамилии. Пусть и в связке с фамилией Поттер. Снейпу стало очень интересно — что же сотворит в этом году этот огненноволосый парень, особенно на его уроках. Чем он снова его удивит? Давно он так не ждал начала зельеварения.

Ужин закончился, директор сказал свои обычные слова, что Запретный лес опасен, что в коридорах нельзя колдовать, и что тренировки по квиддичу начнутся через две недели. А отбор через неделю. Как бы странно это ни звучало, но Гарри совершенно не тянулся к этому. Причины просты: он не хотел пострадать сам (сколько раз из-за квиддича, он оказывался в Больничном крыле), и не хотел, чтобы Миа волновалась. Да и без неё парню не хотелось играть. О, и директор заодно упомянул, что Гилдерой Локхарт теперь профессор ЗОТИ. После всего старосты, как обычно, повели детей в гостиные, а Гарри показалось краем глаза, что он видел недалеко лицо Рональда Уизли, и выражало оно только ненависть в его сторону.

Попав в гостиную, и добравшись до спальни, Гарри лёг в свою кровать, и как ему показалось, он только-только коснулся головой подушки, а уже заработали Сигнальные чары, которые будят учеников. Вот это оперативность.

Умывшись, почистив зубы, Гарри бросил взгляд в зеркало. Его волосы за лето чуть отросли, и теперь, после пробуждения, были взлохмачены. Поттер-Эванс потянулся за расчёской, но на полпути остановил руку, внимательнее осмотрев себя. Решив, что не будет причёсываться, он вышел из ванной комнаты, по пути надев школьную мантию.

— Доброе утро, Миа! — радостно поприветствовал подругу Гарри, увидев её сидящей на диване. Хотя нет, Гермиона не сидела, а валялась на диване, книга же, висела над ней в воздухе, и девочка лишь иногда взмахивала палочкой, чтобы переворачивать страницы. Удобно, нечего сказать.

— Доброе утро, Гарри! — не менее радостно ответила рэйвенкловка, отрываясь от книги, и переворачиваясь на диване. Смотря на подругу со стороны, Поттер-Эванс рассмеялся. Из-за боковины дивана, выглядывали только глаза и лохматая причёска Гермионы.

— Что случилось? — спросила девочка.

— Ни… Ничего, Миа, — с трудом отсмеялся парень. — Просто… Ты сейчас была очень похожа на лисичку, выглядывающую из норы.

Гермиона фыркнула, улыбаясь, чем вызвала новый смех парня.

— Ты на себя посмотри, рыжий, лохматый лис, — хихикнула девочка, снова поворачиваясь к книге.

— Что-то имеешь против моей лохматости?

— Да нет, не имею. Наоборот, тебе очень идёт, — сказала Гермиона, стараясь не покраснеть.

Гарри не успел ничего сказать, когда в окно постучали. Ранним гостем оказалась Хедвиг, которую Гарри выпустил, когда они только приехали в Хогсмид. Сова принесла какой-то небольшой ящик, и письмо.

— Привет, Хедвиг, — радостно поприветствовал свою сову рэйвенкловец, сбегав к себе и принеся ей несколько кусочков мяса из самого маленького отделения в чемодане.

≪Надо будет поблагодарить Добби за то, что догадался сделать такое отделение для Хедвиг, на такие вот случаи. Да ещё и замораживающие чары наложил на отделение≫, — подумалось Гарри, угостив сову, и попросив её подождать.

— Это письмо от Сириуса! — воскликнул он, когда прочитал имя адресата.

— Тогда чего ты ждёшь? Открывай скорее! — улыбнулась Гермиона, усаживаясь на диване. Ей тоже было интересно, что написал крёстный её друга. Гарри уселся рядом с подругой, открыл письмо, и начал читать:

Привет, Гарри!

Спешу тебя обрадовать — меня оправдали! Министр Фадж, вместе со своими заместителями пытались затянуть это дело, видно надеялись, что Дамблдор скоро придёт, ведь он в прошлом говорил, что Джеймс и Лили утверждали, будто я был их хранителем. Мадам Боунс и Августа Лонгботтом отбивались от этих маразматиков как могли, трижды был объявлен перерыв, но когда, наконец, появился Альбус…

Жаль ты не видел выражения лиц судей, детёныш, когда леди показали свой главный козырь, о котором умалчивали до последнего. Когда в зал ввели Петтигрю, то установилась такая тишина, что было слышно, как дует ветер. А уж после того, как перед судебной коллегией его ещё раз опросили, используя веритасерум и легилименцию, половина судей попадала в обморок. Думаю, это были те, кто ратовал за то, чтобы эта крыса получила Орден Мерлина посмертно. Никогда не забуду удивлённые рожи Фаджа и Дамблдора.

Сейчас, мне выделили временное жильё, и я бьюсь над тем, чтобы мне выплатили компенсацию за моё незаконное задержание. Уж можешь мне поверить, я так легко им это не спущу. Скоро я переселюсь в свой старый дом, и надеюсь, на каникулах ты меня навестишь. Написать адрес сейчас я не могу — дом скрытый, и кто не знает его названия и номер, никогда не найдёт.

Твои друзья — это нечто. Я никогда бы не подумал, что дети смогут вытащить меня из тюрьмы, но вот смотрю со стороны, и понимаю, как много я пропустил в этой жизни. Как один из представителей нашего круга, куда входил твой отец, я объявляю тебя и твоих друзей — Гермиону Грейнджер, Невилла Лонгботтома и Сьюзен Боунс — новыми Мародёрами. Покажите этой школе свой характер!

Надеюсь то, что я прислал тебе с твоей совой, искупит те одиннадцать лет, которые ты провёл без подарков на дни рождения, и хоть как-то извинит меня за столь долгое отсутствие. Удачи в учёбе, крестник, и держись за своих друзей. Думаю, Хогвартсу не помешает новое поколение Мародёров.

Бродяга — Сириус Орион Блэк III.

— Оправдали… Чёрт возьми, его наконец ОПРАВДАЛИ!!! — закричал Гарри, едва не прыгая на диване, и улыбаясь во весь рот.

Выпустив из рук письмо, он подтянул к себе посылку, которая от прикосновения стала увеличиваться в размере. Секунда, и перед двумя рэйвенкловцами предстала длинная коробка из-под волшебной метлы. Это был не Нимбус и не Молния, до создания которой, как знал Гарри, ещё несколько месяцев.

Пока Поттер-Эванс разглядывал коробку, Гермиона взяла в руки записку, выпавшую из упаковки:

Я хотел подождать до выпуска Молнии, но это произойдёт лишь в следующем году. Так что посылаю тебе её аналог — Гром. Лучшая метла, которая сейчас есть на волшебном иностранном рынке. Удачи в небесах, крестник!

Сириус.

Когда Гермиона отвлеклась от письма, и посмотрела на Гарри, то не могла не закатить глаза. Парень смотрел на метлу, как на дар небес, а его глаза светились как два фонарика.

— Мальчишки, — проговорила девочка с улыбкой.

Неделя пролетела практически незаметно. Потому что Гарри ждал момента, когда наступят выходные и можно будет полетать на новой метле. В прошлой жизни он летал только на Нимбусе и Молнии, и они обе были местного производства, но чтобы полетать на метле, созданной в другой стране…да ещё и которая не продаётся в Англии! О таком подарке Гарри и не мечтал. Ради такого, можно и потерпеть недельку до выходных.

Первые дни были не очень интересными: Гербология, История магии, Астрология… Была ещё Трансфигурация, которая очень интересная, но Гарри ждал именно зелий. Первый урок ЗОТИ, в этот раз, проходил без использования корнуэльских пикси, так как Локхарт, после провального первого урока с гриффиндорцами в понедельник, отказался от практики, и теперь, как и ожидалось, он показывал сценки из своих книг. Единственная отрада для рэйвенкловца — его не вызывали для этого, помнит ещё этот павлин ту встречу в магазине.

Первый в этом году урок зелий начался в четверг, в конце дня. В преддверии урока, Гарри по полной засел за книгу, подаренную ему Гермионой. Вначале, он хотел сам узнать, в правильном ли направлении он думает, или просто паранойя разыгралась?

К сожалению, в книге описывались лишь самые редкие зелья, а то, что искал Гарри, под эту категорию не совсем подходят.

На уроке зелий, дети варили дыбоволосное зелье. Сложность варки средняя, но для Гарри и Гермионы это было довольно легко. Невилл, несмотря на то, что рядом были друзья, так и не перестал быть невнимательным на зельях, и постоянно пытался испортить снадобья. Хорошо хоть, что взрывать котлы он перестал.

— Поттер, что вам надо? — спросил Северус Снейп, когда в конце урока, ученик остался на своём месте. Один во всём классе.

— Профессор Снейп, сэр. Я хотел бы узнать у вас — есть ли какое-нибудь зелье, чтобы принявший его человек начал испытывать привязанность к людям, которых видит в первый раз? Но чтобы оно не имело мгновенный эффект.

>Снейп на несколько секунд задумался над тем, что сейчас услышал. Мальчишка что, хочет кого-то к себе расположить при помощи зелья? Заглянув в глаза рэйвенкловцу, в попытке проникнуть в его разум, зельевар испытал двоякие чувства.

Мальчишка хорошо пользуется своим разумом, установив мощный, для его возраста, ментальный блок, да ещё и с внешней стороны заблокировал его мало нужными воспоминаниями. Видно, он всё-таки читал его книгу.

Но несмотря на закрытый разум, глаза ребёнка всё ещё были открыты на эмоции. И в них был… Нет не страх. Беспокойство.

— Мистер Поттер-Эванс, объясните мне, с какой стати вы заинтересовались такими зельями? Неужели вы не знаете, что они не совсем законны? — с нотками неприязни в голосе произнёс Северус.

Гарри тоже задумался. Сказать ему правду — значит рассказать о том, что он скрывает от других. А соврать… Рэйвенкловец не собирался врать этому человеку. Тогда почему не рассказать полуправду?

— Сэр, вы помните ту дуэль в прошлом году? — спросил Гарри, на что зельевар кивнул. — Так вот, в этом году, в Хогвартс приехала сестра Уизли, Джинни. И если честно, я был удивлен, когда заметил, что эта девочка чуть ли не в гостиную за мной ходит, как хвостик. После того, как Рон посмел оскорбить Гермиону, я не хочу связываться с этой семьёй, но меня сильно беспокоит мания Джинни. Дважды, мои перчатки оповещали меня о том, что мне в кубок с напитком что-то добавляли. Вот я и решил поинтересоваться у вас, как у самого лучшего зельевара.

Такая похвала была очень приятна Снейпу. Да и насчёт мании девочки Уизли, мальчик был прав. Да что далеко ходить, он сам вчера видел, как эта упёртая гриффиндорка следует за юным рэйвенкловцем прямо по пятам.

— Есть несколько способов привязать к себе человека, мистер Поттер-Эванс, — начал лекцию Снейп. — Самый простой, Империо, но если человек обладает силой воли, он способен разрушить это заклинание. Насчёт зелий — тут всё зависит от цели. Если для того, чтобы человек привязался только к одному, то тут подойдёт слабое любовное зелье. Но если нужно, чтобы объект приворота привязался ко всей семье, то тут подойдёт зелье доверия. Проблема лишь в том, что такое зелье в больших количествах нельзя принимать, иначе будут видны последствия.

— Последствия, сэр? — спросил Гарри.

— Да. Понижение активности мозга, невозможность думать о чём-то другом, кроме тех, на кого направлено действие зелья. Ослабление магического потенциала. Зелье доверия нужно давать лишь в определённом количестве.

— И…Как часто?

Снейп пожал плечами.

— Всё зависит от веса и сопротивляемости объекта. Самое идеальное, если этот объект практически под постоянным наблюдением, или есть возможность передавать ему зелье под видом, например, сладостей или выпечки. Тогда можно добавлять маленькие порции зелья, чтобы эффект был постепенным.

— Понятно, — произнёс Гарри. — Профессор, и ещё вопрос. Я хочу научиться варить укрепляющие и лекарственные зелья, и хотел у вас спросить — можно ли использовать в выходные дни кабинет зельеварения для этого?

Внешне Северус Снейп никак не показал, что удивлён, поэтому просто кивнул мальчишке, и тот, поблагодарив, выбежал из кабинета. Зельевар мотнул головой, пытаясь понять — зачем семье Уизли нужен Поттер? Даже если взять за правду то, что говорит рэйвенкловец, тогда получается, что они хотят его к себе привязать, но зачем? Неужели здесь дёргает за ниточки кукловод? Один старый, много знающий кукловод?

Вставая со стула, зельевар оглядел кабинет грустным взглядом. Нет, в навыках мальчишки он был уверен, но вряд ли с первого раза тот сможет сварить зелья, которые изучают на третьем и четвёртом курсе. Сколько только уборки предстоит, страшно представить.

А вот мысли Гарри были полны паники. Он не хотел верить, что Молли добавляла зелье доверия в его еду, но если подумать, то всё сходится. Нет, ну их на фиг. Гарри ни при каких условиях не подойдёт к этой семье, особенно, он ничего не возьмёт из их рук. Даже если это что-то будет вкусно пахнуть.

Наконец-то он дождался субботы. Практически с самого утра, Гарри подхватил метлу, разбудил Невилла, спустился вниз за Гермионой, и уже через десять минут на поле для квиддича стояли шестеро: Гарри, Гермиона, Невилл, Сьюзен, Ханна и Луна. С мисс Аббот Гарри практически не был знаком, но раз Сьюзен её привела, то почему бы и не познакомиться?

— Это же метла иностранного производства! — сказала хаффлпаффовка, когда увидела у друга Сьюзен метлу. — Как ты её достал?

— Крёстный подарил, — улыбнулся парень. — Я сам был удивлён не меньше твоего, когда её увидел. Не терпится её опробовать. Невилл, хочешь?

— Э-э-э-м… Не думаю, что это хороший выбор, Гарри. Я после того случая, не горю желанием летать, — смутился Лонгботтом.

— А зря. Летать — это круто!

— Гарри у нас — прирождённый летун, — тихо прошептала Сьюзен подругам. — Когда дело касается этого, то становится просто невыносимым агитатором. Вон, даже Герми уговорил летать вместе с ним, хотя она сама, вроде и не против была. Чтобы она, да и отказала Гарри?

Сьюзен, Ханна и Луна, услышав такое, беззлобно и тихо рассмеялись, а Гермиона густо покраснела. Гарри этого уже не слышал, так как оседлал метлу, и устремился вверх.

— Да-а-а-а!!! — воскликнул парень, едва оказавшись в воздухе.

Метла будто была родной ему, она повиновалась малейшему движению рэйвенкловца, если даже не мысли. Резко устремившись вниз, Гарри почувствовал, будто он не просто полетел, а словно им выстрелили из рогатки. Почти у самой земли, огненоволосый парень поднял метлу вверх и взлетел, даже не задев траву. Через несколько минут, после нескольких различных пируэтов, Гарри спустился на землю, со счастливым выражением на лице, отчего заулыбались и остальные.

— Великолепно, Гарри! Ты летал прямо как Джеймс, даже лучше!

Со стороны замка, к детям подошли двое взрослых магов, одним из которых, оказался крёстным мальчика.

— Сириус! — Гарри подбежал к Блэку, на радостях обняв его. — Как ты здесь оказался?

— Привет, детёныш! Как твой крёстный, я имею право навещать тебя на выходных, и решил прийти, — смеясь, ответил Сириус, обнимая своего крестника. Тот, отодвинувшись, бросил взгляд на его спутника. На нём была одежда, которую, наверно, раз сто перешивали, а лицо было очень уставшим, но мужчина тоже улыбался.

— Мы знакомы! — произнёс Гарри, не спрашивая, а утверждая. — Вы приходили к моим родителям, когда я был маленьким, только я не помню, как вас звали.

— Ремус Люпин, — произнёс попутчик крёстного. — Я был другом твоих родителей, когда они ещё учились в Хогвартсе. Рад познакомиться с тобой, Гарри.

— Я тоже рад снова Вас видеть, — сказал рэйвенкловец, пожимая руку Ремуса, и добавил: — Лунатик.

Глаза Люпина вылезли из орбит, и он посмотрел на своего друга, как бы спрашивая, откуда Гарри знает его прозвище, но тот сам был не в курсе. Глаза самого Гарри, светились привычным озорным светом, когда он потянул их обоих к своим друзьям.

— Хочу вас познакомить со своими друзьями, — начал Поттер-Эванс, по-очереди представляя своих друзей. — Это Гермиона, Невилл, Сьюзен, Ханна и Луна. А это, — Гарри показал на мужчин, — мой крёстный, Сириус Блэк, и друг моих родителей, Ремус Люпин.

Дети и взрослые, после того как перезнакомились, продолжили испытания новой метлы Гарри. Конечно, летали только дети, взрослые, отведя мальчика в сторону, пытались выведать, откуда тот узнал прозвище Люпина.

— Ну… Скажем так, в своих снах я слышал разговор отца и Сириуса, и узнал как прозвали крёстного, — улыбался Гарри. — А в конце первого курса, я случайно услышал у двух учеников, что у них есть некая карта, одним из создателей которой является небезызвестный мне Бродяга.

— Карта Мародёров! — воскликнул Сириус. — Но у кого ты её видел?

— У близнецов Уизли. Они, вроде как, стырили её у мистера Филча.

На лицах обоих мужчин появилось озадаченность.

— Жаль, что наша карта у них, — произнёс Блэк. — Вот бы её вернуть.

— Сириус, только не говори, что ты собираешься отнять у детей вещь? — обратился к своему другу Люпин. — Да, они забрали её у завхоза, но это не значит, что мы имеем право её отбирать у них.

— Лунатик, ведь мы создали эту карту. Она им не принадлежит!

— Конечно, не принадлежит, — улыбался Гарри, глаза которого загадочно блестели. И Сириус и Ремус сразу догадались, на кого он сейчас похож — на Джеймса, когда тот что-то сделал, или готовиться сделать. — Интересно, а где же их карта? А вот она!

Взмахом руки, как заправский фокусник, Гарри достал из кармана объект того, о чём они говорили. Заодно рассказав, каким образом он её достал. Смех, который раздался на поле, донёсся даже до замка, и этот смех услышала Минерва МакГонагалл. А когда она увидела из окна, кто так смеялся, то невольно вздрогнула. Сириус и Ремус. Страшно представить, чему эти двое могут научить детей. Кажется, пора смириться с неизбежностью различных происшествий и попросить Аргуса быть готовым к чему угодно. Год предстоит долгий.