(Не) верю в любовь (СИ)

Глава 32

Вот, казалось бы, такой легкий вопрос, где будем вместе жить. Ведь по идее, должно быть неважно, с милым рай и в шалаше! Но мы, как два упертых барана, не хотели уступать и менять привычное для каждого место дислокации. Поэтому пошли с Таней на компромисс, жили две недели у нее, потом две недели у меня.

При этом лысое чудовище переезжало каждый раз вместе с нами. Пушка конечно офигевала от наших постоянных переездов, но зато перестала пугаться людей. Уже не шипела, просто делала еще шире глаза от происходящего. Хорошо, что она лысая, а то бы стрессовала и скидывала шерсть каждый раз, когда мы ее на пару запихивали в очередной раз в переноску.

С Таниным питомцем мы так и не нашли общего языка, приняли обоюдно для себя, что в нашем случае самое лучшее решение — это просто игнорирование друг друга. Но со временем кошка стала частенько нарушать наш безмолвный договор, приходила ночью и ложилась на мое брюхо. Если я начинал ее гладить при этом, то она сразу гордо сбегала, поэтому мы стали оба делать вид, что никто друг друга не замечает. Она случайно промахнулась с Таниным животом, а я случайно обнаружил теплую и уютную подушку. Хотя, после ее продолжительного лежания на мне, я понимал, что она полностью оправдывает свое имя, и это не Пушинка, а полноправная и тяжеловесная Пушка.

С Таней в быту мы как-то быстро привыкли друг к другу, приноровились. Без ссор, к сожалению, не обходилось, но у Тани уже не было порывов после этого уйти или бросить фразу: «Нам не по пути». Она, конечно, не шла на разговор, замыкалась в себе, уходила в другую комнату. Я давал ей время, после наливал нам кофе и за чашкой горячего напитка она открывалась мне, и мы мирились.

Мы познакомили друг друга с нашими друзьями, семьями. Новый год отметили в кругу Таниной семьи. Я подарил ее племяннице большую куклу, Дед Мороз же не обманывает. Полина обрадовалась, но все время смотрела на меня с настороженностью. Возможно боялась, что я могу разозлиться и заморозить тут всех. Но я добрый Дед Мороз, могу только поспособствовать оттаиванию. Ведь Таня рядом со мной отогревалась. По крайней мере, мне так казалось. Она чаще улыбалась, пыталась даже шутить. Не всегда было весело и смешно, но я ее поддерживал, сжимая незаметно ее руку. И она была мне благодарна, я видел и читал это в ее изумрудных глазах.

Вообще, время и наш совместный быт стал для Тани лучшим лекарством. Она присматривалась ко мне, проверяла на твердость характера и на способность обмана. По ощущениям, я проверку прошел. Моя девушка даже с легкостью стала отпускать меня на наши чисто мужские тусовки. Но эта легкость пришла тоже не сразу. В свои первые наши мужские встречи я пару раз позвонил ей и в прямом эфире передал привет от нашей мужской банды. И Таня поняла, что мне можно доверять. Она мне доверилась, открылась предо мной, и понимание этого ключевого момента придает мне силы закрывать глаза на какие-то мелочи, на ее иногда острое нежелание идти на компромисс, на резкую перемену настроения. Я уже привык, что у меня непростая и характерная девушка, тем интереснее и разнообразнее наша совместная жизнь.

В загс мы не спешим. Я как-то просто в разговоре обмолвился о смене ее фамилии на мою, на что Таня нахохлилась и ответила, что ей и с ее фамилией неплохо живется. Да и не видит смысла документы в очередной раз менять. Хозяин — барин! Но в глубине души остался неприятный осадок. Но успокоил себя напоминанием, что Таня девушка оригинальная, у нее всё не как у людей.

В наш совместный первый отпуск мы поехали к моим родителям. Они живут у меня в деревне, недалеко от нашего города. Но у них свое хозяйство, поэтому видимся мы с ними не часто. Но свои отпуска я провожу здесь, у них. Не стал и в этот раз нарушать традицию, прихватил только с собой свою Танюшу.

Моя мама была безумно рада Татьяне. Она обнимала ее при встрече как свою родную дочь и вытирала украдкой слезы радости. У ее надежд на появление долгожданного внука появился шанс, а ведь она уже даже перестала надеяться, свыклась с этой мыслью. Потому что двенадцать лет не могла пробить мою броню уговорами и рассказами о мечте увидеть продолжение нашего рода. А сейчас мелькнула тень надежды. Таня меня моложе на восемь лет, есть большая вероятность ее беременности. Еще не всё потеряно!

Но пришлось маме втихаря рассказать, что Таня не может иметь детей. Иначе, своими намеками, она причиняла боль моей девушке и бередила ее и так израненное сердце. Мама не могла поверить в такую жестокую насмешку судьбы. Спустя столько лет одиночества единственный сын смог найти достойную девушку, но при этом не имеет возможности родить долгожданного для двоих ребенка. Смотрела на меня с лучиком надежды, но позади десять месяцев незащищенного секса, поэтому я не нашел аргументов, чтоб ее утешить. Она тяжело вздохнула, и уже напоследок нашего разговора произнесла: «Рома, а может вам усыновить ребеночка? Всё же появиться смысл в жизни, радость».

Впервые эта мысль мелькнула в моей голове, я задумался на короткий миг, но, мне кажется, я не готов взять на себя такую ответственность. Да и смогу ли я полюбить чужого ребенка? Нет, это не наш вариант. Я быстро отмел эту идею и обнял маму со словами:

— Мама, у меня есть радость в жизни — это моя девушка Таня, вы — мои любимые родители, друзья. Я уже имею намного больше, чем мог бы иметь.

Мама трепетно в ответ меня обняла, но вскоре выпрямилась и, посмотрев в глаза, ответила:

— Ромочка, я так хочу под закат своей жизни понянчиться с внуками. Так я жалею, что в юности не родила тебе брата или сестру. Всё по невидимому зову сердца жила: отдавалась работе, сутками на ней пропадала. А зачем мне все это нужно было?

Мама погрустнела и захотелось ее как-то поддержать, подбодрить.

— Мамуль, не говори ерунды. Столько ты жизней спасла за свою медицинскую карьеру. Ты стала ангелом хранителем для многих.

— А толку то? Сына своего упустила. Не уберегла от любви этой паразитирующей и всепоглощающей. Не была рядом в нужный момент, не поддержала.

Она опять расстроилась и махнула рукой. А я ее крепче обнял и прижал к себе. Чем бы она мне помогла? Вырвала сердце? Хирургическим путем его вырезала? Никто в такой ситуации не помощник. Человек должен сам себе за волосы вытащить.

Я гладил ее по спине, успокаивал. Мама притихла на какое-то время, задумалась, а потом подняла голову и с энтузиазмом произнесла:

— Рома, а давай я с Татьяной поговорю, как бывший медик. Хотя медики бывшими не бывают. — Она улыбнулась. — А вдруг есть шанс родить ей ребеночка? Может еще не все потеряно? У меня же есть связи в медицинском мире. Возможно, пришла пора и медицине возвращать мне долги?

Вижу в маминых глазах снова огоньки надежды, и так не хочется в очередной раз лишать ее веры в нечто светлое и доброе. Но как это воспримет Таня? Понравится ли ей что лезут в ее личную жизнь без ее ведома и разрешения? Уверен, за свои годы она уже всё что можно перепробовала. Спокойным голосом маме отвечаю:

— Мама, не стоит. Таня будет на меня сердиться, что я тебе обо всем рассказал, это же ее тайна, а не моя.

Но мама уже уцепилась за эту мысль клещами, так просто уже не отстанет.

— Рома, вы вместе уже сколько живете, какие могут быть личные тайны? Они уже общие, семейные, и я вам не чужой человек. Ты не волнуйся, я потихоньку, женской хитростью все вызнаю. Пойдем в дом, заждалась уже поди она нас.

Даже не выслушав мои очередные возражения, мама поспешила в дом. Пришлось идти следом и надеяться, что в доме в ближайшее время не случится ураган. И Таня не покинет стремглав нашу теплую компанию, при этом бросив на меня прощальный, злобный и пожирающий гневом взгляд.