Не замерзай! (СИ)

— Вовсе нет, — он коснулся ее щеки. — Я чувствую нечто совсем иное.

«А ты настойчив! Наверное, привык всегда добиваться своего, — подумала Илона. — Возможно, в двадцать лет я бы не устояла перед твоим обаянием и захлебывалась бы от счастья, что ты меня возжелал. Но не сейчас!»

Склонив голову набок и чуть прищурившись, он посмотрел на ее губы. Готовится пустить в ход тяжелую артиллерию? Хочет поцеловать? Догадаться о его намерениях было совсем несложно. Все эти взгляды, намеки и прочие уловки считывались без труда. Только вот для чего все это?

Внезапный звонок забытого в прихожей телефона заставил погруженную в размышления Илону вздрогнуть от неожиданности, а затем резко встать. Она видела, как поменялось выражение лица Масленникова: еще бы, романтический момент потерян!

Но она совершенно забыла про свою травмированную ногу, и от неловкого движения лодыжку пронзила сильная боль.

Крепкие руки Масленникова не дали ей потерять равновесие. Он успел вскочить и подхватить Илону как раз в тот момент, когда она приготовилась с позором рухнуть на ковер.

— Осторожно… — прошептал он, привлекая ее к себе так, что его лицо оказалось совсем близко. — Это может быть опасно…

«Еще как!» — подумала Илона, ощутив тепло его дыхания на своих губах.

Нужно пойти взять телефон. Вероятно, Дима прочел в ее взгляде некое сомнение, что она действительно в эту секунду больше всего на свете хочет ответить на звонок, поэтому его руки сжали ее крепко, уверенно, предупреждая попытку улизнуть.

Далекий и недоступный герой ее откровенных фантазий в мгновение стал еще ближе, еще реальнее. Повинуясь внезапному импульсу, Илона крепко ухватила его предплечья, словно желая убедиться, что это уже не сон, не иллюзия. Да, он действительно здесь, в ее комнате. Он обнимает ее, а она позволяет ему это. Она видит его глаза совсем близко, вновь чувствует этот приятный запах парфюма. Еще миг — и он совершит то, после чего перестанет быть для нее недосягаемым. Позволить ему это или оттолкнуть, попросить уйти?

Она чувствовала сквозь ткань толстовки, как напряглись его мышцы под ее похолодевшими руками. Медленно подняв глаза, она встретилась с его немигающим взглядом. Что вообще происходит? Внутри нее все сжалось от нового, необъяснимого чувства. Она словно противилась собственному желанию, не хотела, чтобы оно осуществилось здесь и сейчас.

«Пусть лучше остается там, где был! В моих фантазиях. Или вообще нигде…» — решив разорвать зрительный контакт, она перевела взгляд на его грудь, на белые масонские символы на черном фоне.

В вечерней полутьме комнаты, освещаемой лишь настольной лампой, под взглядами смотрящих на них с фотографий лиц, под настойчивую трель телефонного звонка, под шорох раздуваемых ветром занавесок они стояли, прижавшись друг другу, такие разные, словно из параллельных миров. И совершенно чужие.

Дима коснулся ее подбородка и приподнял голову, чтобы снова заглянуть ей в глаза. Что он желал прочитать в них? Согласие, желание, страсть? Но увидел, скорее, лишь недоумение вперемешку с иронией. Но это его не остановило, а скорее наоборот, побудило к активным действиям. Склонившись к губам, он еле слышно прошептал что-то про ее красоту, замер, словно, ожидая ответной реакции. Но ее не последовало, и тогда он, как-то обреченно вздохнув, накрыл ее губы своими.

Вот и все. Граница между реальностью и грезами окончательно рухнула. Теперь она не представляла, а знала наверняка, какие мягкие у него губы, с легким привкусом мятного леденца. Знала, что при поцелуе он кладет одну руку девушке на затылок, а другую на талию, по-собственнически прижимая к себе. Нет, он слишком самоуверен, чтобы наблюдать. Он берет все и сразу. Ты ошибалась, Илона Сергеевна!

«А что если Дима Масленников даже сейчас позирует, играет роль коварного соблазнителя и уже празднует очередное достижение?» — эта мысль неприятно кольнула, и Илона невольно дернулась, что не укрылось от его внимания.

Еще крепче обняв ее, он продолжал целоваться жадно, пылко, его язык требовательно касался ее языка, а руки при этом метались по ее неподвижному телу.

Пусть целует, думала Илона, но особой необходимости в этом не видела. «Мы едва знакомы, и стремления завязывать с ним отношения, даже на одну ночь, у меня нет», — убеждала она себя. Однако с каждым новым настойчивым и нежным движением губ она чувствовала, как вопреки собственной воле, начинает поддаваться его напору. В конце концов, это довольно приятно, черт возьми!

В тот самый момент, когда девушка, следуя внезапно вспыхнувшему ответному желанию, готова была принять его вызов, вновь зазвонил телефон. Они замерли. Успел ли он заметить эту перемену в ней?

Похоже, поцелуй, все же не оправдал ожидания Масленникова. Это Илона поняла из его разочарованного вздоха. Блогеру, вероятно, пришлось признать, что его сексуальный порыв не нашел у девушки никакого отклика. Он медленно опустил руки, отстранился и посмотрел на нее со смесью удивления и досады. Как же так? Неужели он, Дима Масленников, такой неотразимый мачо, не смог ее впечатлить? Да быть такого не может!

— Это, наверное, Кристина. Я отвечу, — смутившись, быстро проговорила Илона.

— Да, конечно. Уже поздно. Мне пора, — ответил Дима сухо.

Она кивнула и, стараясь не смотреть на него, поспешила к телефону.

— Да, привет, милая, — дыхание Илоны все еще было сбивчивым, но, кажется, дочь ничего не заметила.

— Привет, мам! Как дела? Ты занята? Второй раз звоню…

Полянская наблюдала за тем, как Дима натянул свою оранжевую куртку и, коротко кивнув ей, вышел за дверь.

— У меня все хорошо. Правда, поскользнулась сегодня и потянула связки, но сейчас уже лучше…

— Мам, сегодня столько всего было интересного! Сейчас расскажу!..

Слушая восторженный монолог Кристины, Илона повернула дверной замок и подумала, что вот сейчас-то он точно ушел навсегда.

========== Глава 6 ==========

18 ноября, пятница

Часы показывали далеко за полночь. В комнате стояла почти морозная прохлада благодаря приоткрытому окну. В очередной раз перевернув подушку холодной стороной к лицу, Илона тяжело вздохнула и закрыла глаза. Нужно сосредоточиться на сне, посчитать до ста хотя бы!

Нет, сегодня если она и уснет — то не скоро. И дело не только в поврежденной конечности: нога, конечно, побаливала, но причина бессонницы все же крылась не в ней, и даже не в таинственной метрической книге, а в том, что сегодня произошло в этой комнате.

Илона свернулась калачиком и притянула одеяло к подбородку, но тут же откинула, села, вглядываясь в темноту.

Вряд ли Дима Масленников сейчас вот так же ворочается без сна в своем гостиничном номере. Даже если ее поведение его как-то задело, то, скорее всего, он тут же выкинул это из головы. А она тут мечется по кровати, не в силах заснуть.

«Как школьница, ей богу!» — укорила она себя, вставая.

Стакан воды из давно остывшего чайника немного успокоил. Можно вернуться в постель.

«Я сейчас приеду за тобой и отвезу домой», — наверное, эта фраза, произнесенная им в телефонную трубку так уверенно и настойчиво, и стала той отправной точкой, с которой началось превращение Димы Масленникова из нахального московского блогера в приятного, интересного мужчину.

Когда и кто в последний раз заботился о ней? Родители и Кристина не в счет. Тут другое. Мужчина, причем, почти незнакомый, проявил внимание, сочувствие, помог добраться до дома, доковылять до квартиры… А что если и поцеловал он ее не только ради очередной победы?

«Да какое это теперь имеет значение?! Он ушел, и теперь мы уже точно никогда не увидимся…» — тяжелые веки сомкнулись, и она погрузилась в долгожданный сон.

***

Будильник прозвенел, как обычно, в половине седьмого, и Илона по привычке вскочила, чтобы начать немедленно собираться на работу. Эй, у нее же больничный на пять дней! Можно еще поваляться. В результате она снова уснула и проспала до восьми.

Нужно же сообщить на кафедру! Ей стоило предупредить их еще вчера, но со всеми этими событиями совершенно вылетело из головы. Хорошо, что сегодня у нее нет пар, а то получила бы на орехи от заведующего. Коря себя за такую безответственность, Илона потянулась за телефоном.

Трубку, как всегда, взяла секретарь Лариса Игоревна, или просто Лара.

— Да как же так, Илона Сергеевна! — похоже, сообщение о неприятностях Илоны Лару крайне возмутило и встревожило. — А я сама как раз собиралась вам звонить и просить взять нагрузку Крылова! У вас же свободный день в расписании.

— А что с Николаем Петровичем?

— Вчера вечером Надежда Яковлевна, супруга, сообщила, что его на «скорой» в больницу увезли. Обострение гастрита, говорит, — Лара вздохнула. — Ну а я о чем сразу подумала? О том, что кафедра временно осталась без руководителя, и кто возьмет его часы на время болезни. Придется между другими преподавателями раскидать… Эх, ладно! Выздоравливайте, Илона Сергеевна! И возвращайтесь к нам поскорее!

— Спасибо, Лара. А в какой он больнице? Я бы хотела его навестить, как только смогу нормально передвигаться.

— В Центральной городской, если я не ошибаюсь. Я могу позвонить и уточнить!

— Не нужно, я сама. Еще раз спасибо! — отложив телефон, Илона поднялась и отправилась в ванную.

Да, походка пока далека от идеальной, но сегодня ноге значительно лучше. Можно еще раз просмотреть книгу, а затем отвезти ее в архив. Не валяться же весь день дома, в конце концов!

«Поговорю с работниками архива, а потом, если время останется, заеду к Николаю Петровичу. В его возрасте нужно быть внимательнее к здоровью!» — думала Илона, наливая чай.

Позволив себе позавтракать в нормальном, размеренном темпе, а не наспех, как перед работой, Илона вернулась к метрической книге. Она лежала там же, на столе, где оставил ее вчера Дима. И сидел он вот в этом самом кресле, где сидела сейчас Илона, перелистывал страницы, смотрел через вот эту лупу… И что? Ну, подумаешь, поцелуй, ничего не имеющий под собой! Не стоило им вообще целоваться, ибо теперь она переживает из-за ерунды. Да и подобные страдания скорее подошли бы девочкам, вроде Кристины, а ней ей!

Так, достаточно! Выдохнув, Полянская открыла книгу на последних записях. Что-то с ними было не так, но что? Она вновь начала их внимательно просматривать. Ну и почерк! В некоторых местах разобрать слова невозможно даже с лупой, только даты более-менее понятны.

Стоп! Даты! Метрические книги отменили после 1918 года, а здесь она велась вплоть до 1951 года. То есть еще тридцать с лишним лет! Кто и зачем продолжал это делать? По привычке? Для порядка? Ну ладно год или два… Но тридцать?! Впрочем, и сами записи начали носить несколько иной характер. Видимо, после реформы стали заносить сведения в свободной форме.

— А вот последние заметки сделаны одной и той же рукой! — произнесла Илона вслух. — И написано довольно разборчиво… И подпись даже имеется: «Диакон Иннокентий». Что же с тобой случилось потом, Иннокентий?

Итак, разделы о крестинах и бракосочетаниях после восемнадцатого года не обновлялись, а вот о смерти — да. И опять этот символ богини Мары возле имен пожилых людей. Только здесь уже не «от замёрзнутия», а от…

— Умерщвлен… Умер не своей смертью, — прочла Илона. — Что это значит?

В графе «место смерти» стояло «в больнице». Еще интереснее! Неужели кто-то умирал там насильственной смертью, а некто Иннокентий фиксировал это в своей книге?

Нужно срочно все разузнать. Это весьма интересно, и, возможно, пригодится в работе.

Городской архив располагался относительно недалеко, и можно было бы прогуляться пешком, но не в такую погоду и не с больной ногой! Так что лучше на такси. Прижимая плотный пакет с книгой к груди, Илона осторожно двинулась от подъезда через двор к улице.

Из стоявшего неподалеку автомобиля вышел высокий человек в глубоко надвинутом на лицо черном капюшоне, показавшийся Илоне очень похожим на… Впрочем, что ему тут делать? Не хватало еще, чтобы он ей начал грезиться в каждом прохожем! Выдохнув, она продолжила свой нелегкий путь, а человек тем временем поравнялся с ней.

Сомнения снова вернулись, едва она заметила, что он так же медленно шагает рядом с ней и не обгоняет. Если это все же Масленников, то что ему нужно? А, может, просто случайный человек хочет что-то спросить?

И в тот самый момент, когда она решила взглянуть на незнакомца, последовал резкий толчок, и Илона полетела на замерзший асфальт, а ее книга осталась в руках у нападавшего. Не теряя ни секунды, он метнулся обратно к своей машине и быстро уехал. Все произошло настолько стремительно и неожиданно, что она не сразу пришла в себя.

— Эй! — крикнула ему вслед Илона, да куда там.

Ни номеров, ни модели она распознать не успела. Кажется, это был серебристый седан. «Вольво», «киа», «хёндай»? Кое-как поднявшись, Илона доползла до скамейки и, тяжело дыша, принялась звонить в такси, чтобы отменить вызов, а затем в полицию.

— Да, на меня напали возле собственного подъезда. Ограбили. Забрали ценный архивный документ!.. Я только видела, что он сел в машину… Лицо — нет. Оно было скрыто капюшоном.

Скорее всего, этот звонок ничего не даст. Илона, теряя терпение, ответила на последние вопросы дежурного инспектора и положила трубку.

Черт знает что! Кто мог знать, что книга у нее, и кому она могла понадобиться? Знал об этом только Масленников… Кому он мог рассказать? Хм… А что, если это он сам? Нет, вряд ли он стал бы использовать подобные методы, чтобы заполучить книгу, хотя рост, комплекция, черный капюшон — все это очень сильно на него смахивало. Дабы не мучиться необоснованными подозрениями, нужно ему позвонить и все выяснить.

Длинные гудки. Никто не отвечает. Ладно…

Стиснув зубы от боли и злости, Илона отряхнула испачканную при падении одежду и приготовилась ждать приезда полиции.

***

Двое уставших полицейских несколько раз прошли весь путь от места, где стояла машина преступника, до места нападения и обратно, сделали какие-то фотографии и задали уточняющие вопросы, типа «не заметили ли вы еще чего-нибудь необычного?». Но на это Илона лишь отрицательно покачала головой. О своих подозрениях она пока решила промолчать. В конце концов, это всего лишь ее домыслы, основанные на том, что только Дима Масленников знал про книгу. Больше никто. И нападавший был очень сильно на него похож!

— Хорошо, Илона Сергеевна, мы с вами свяжемся по ходу расследования, — полицейские сели в машину и умчали, а Илона в полной растерянности снова отправилась домой.

Позвонила Кристина.

— Мам! Ты слышала последние новости? — голос дочери дрожал от волнения.

— Какие? Я только знаю, что сегодня ты должна была выступать на конференции. Как все прошло?

— Об этом потом! Мам, Дима сегодня написал в своем Инстаграме, что его ограбили! Представляешь? Какое после этого у него останется впечатление о нас и о нашем городе?! — Кристина печально вздохнула.

— Как ограбили? Где? — в свете сегодняшнего нападения подобное сообщение заставило Илону насторожиться.

— Он выложил фото своего гостиничного номера, где все разбросано, и написал под ним, что сегодня неизвестные проникли к нему, перевернули все вверх дном, забрали дорогущую технику вместе с отснятым материалом. Ну и, мол, не так жалко камер, как карт памяти с видео… Я всегда говорила, что Старославль — отстой и быдлоград!

— Кристина! — одернула ее Илона. — Зачем так грубо?

— Ну а как еще? Человек приехал работать и нарвался на воров! Фу! — Кристина презрительно фыркнула. — А, кстати, мам… Там был еще один пост у него в Инстаграме, — в голосе девочки зазвучали обиженные нотки. — Про какую-то книгу, которая была найдена доцентом Полянской Илоной Сергеевной в заброшенной церкви рядом с кладбищем. Ты не говорила, что снова с ним встречалась. Почему, мам?

Илона так растерялась, что не сразу нашлась, что ответить. Масленников написал в соцсети про метрическую книгу и указал имя Илоны? Значит, если об этом прочитала Кристина, то и кто угодно мог… Окей! Теперь понятно, откуда у грабителя информация о местонахождении документа. Из Инстаграма блогера! Но вот другие вопросы по-прежнему остаются открытыми.

— Прости, дорогая, я как-то не подумала, что это может быть сейчас для тебя важно, — собравшись с мыслями, произнесла Илона миролюбивым тоном. — Не хотела тебя отвлекать от учебных дел. Дома мы все обсудим. Хорошо?

— Ладно, мам… Я завтра приеду.

— Отлично! Приготовлю что-нибудь вкусненькое к твоему возвращению.

Итак, за один день совершено два ограбления. Жертвы — люди, так или иначе связанные друг с другом и, вероятно, с чем-то еще. У Илоны отняли найденную в церкви метрическую книгу, а у Димы — все отснятые записи. Похоже, кому-то очень сильно нужно, чтобы известный блогер ни в коем случае этот материал не обнародовал. Но что такого он мог там наснимать, чтобы у него это забрали столь варварским способом?

То, что эти два происшествия связаны, Илона почти не сомневалась. Да и заказчик или исполнитель был, скорее всего, один и тот же. Но кто и зачем?

Илона снова схватилась за телефон. Может, стоит узнать, как Дима? Нет. Она уже набирала ему сегодня, а он так и не перезвонил. Наверное, ему сейчас не до этого.

Обнаружив, что вот уже несколько минут теребит край футболки, погруженная в размышления, Илона решила, что необходимо срочно отвлечься. Она же планировала навестить завкафедрой Крылова в больнице! Это лучше, чем гонять в голове невеселые мысли криминального характера, и сейчас как раз время посещений.

***

В вестибюле центральной городской больницы в этот час было довольно людно. Почти все места, отведенные для встреч с пациентами, оказались заняты. Илона замерла в нерешительности посреди зала, оглядываясь по сторонам в поисках пары свободных стульев.

Ладно, можно позвонить пока Николаю Петровичу, пускай выходит.

— Илона Сергеевна, как я рад, — голос коллеги звучал непривычно глухо. — Я приболел немного.

— Да, я знаю. Мне Лара сообщила. Я сейчас здесь, в больнице. Решила вас навестить. Как вы себя чувствуете? Сможете вниз спуститься? Правда, тут присесть некуда…

— Поднимайтесь на четвертый этаж, в гастроэнтерологию. Я в коридоре подожду.

Нацепив поверх ботинок синие бахилы из тонкого полиэтилена, Илона направилась к лестнице. По пути ей встретилась лишь пара медсестер да пожилая дама в цветастом платке, вероятно, навещавшая кого-то из близких.

Николай Петрович Крылов в темно-синем спортивном костюме и байковых шлепках уже встречал ее. Окинув его внимательным взглядом, Илона отметила, что выглядит он вполне неплохо. Немного бледный, но все такой же крепкий, осанистый.

— Давайте здесь присядем, — профессор указал на стоявший возле стены кожаный диванчик. — Надя только что была. Я думал, что уже никто не придет сегодня.

— Наверное, вы хотели отдохнуть, — всполошилась Илона, садясь рядом с Крыловым. — А тут я явилась… Но я ненадолго. Не знала, что вам принести, если честно, — она протянула ему небольшой пластиковый пакет. — С гастритом же строгая диета. Но вроде бы молоко и мед можно.

— Спасибо большое, весьма тронут вашей заботой, — Николай Петрович тепло улыбнулся и привычным жестом поправил очки в тонкой оправе. — Никак не ожидал, что в больницу загремлю с такой ерундой. А Надя говорит: «Коля, с этим шутить нельзя!» Послушал женщину и вот…

— Ну, может, так будет лучше. Отдохнете, полечитесь…

— Скука страшная! — отмахнулся профессор. — Меня зачем-то в отдельную палату положили. В общей-то хоть какое-то общение, а там только телевизор да вот это, — он потряс в воздухе сжатым в ладони смартфоном. — Я считал, отдельные палаты — роскошь для богатых.

— А вам как-то объяснили это?

— Объяснили, — профессор нахмурился. — Дескать, в общих палатах мест не было, но я-то хожу по коридору и вижу, что пустых коек полно! Эх… Да что это я? Как у вас дела, расскажите?

— Да я вот тоже на больничном, — и Илона кратко поведала историю своего падения.

Профессор сокрушенно покачал головой, и в этот момент ему пришло сообщение. Извинившись, он поправил очки и принялся читать.

Внимание Илоны привлекла внезапно выскочившая из соседней двери женщина. Чем-то явно расстроенная, она остановилась и трясущейся рукой вытащила из кармана пальто телефон.

— Саша… — прохрипела она в трубку. — Саша, что я наделала… Может, мне не стоило соглашаться на это? Он же все-таки мой отец…

Вероятно, Саша в ответ затянул долгий монолог и, слушая его, женщина направилась к лестнице, не произнеся больше ни слова. Следом за ней из кабинета вышел высокий мужчина в белом халате, с темной короткой бородкой и колким взглядом. Глянув на Илону с Крыловым, он зашагал в противоположную сторону.

— Это наш лечащий врач Андрей Олегович Вильнет, — шепнул профессор. — Молодой, лет тридцать пять ему, а уже зав отделением.

«Не хотела бы я лечиться у такого! Неприятный тип! — Илона снова вспомнила вышедшую от него женщину: — Интересно, чем он ее так расстроил? Может, какое-то нетрадиционное лечение предложил?»

— Молодым везде дорога, — улыбнулась Полянская. — Как вы себя чувствуете, Николай Петрович?

— В целом, довольно неплохо, — ответил тот, проводя ладонью по густой седой шевелюре. — Желудок беспокоит немного, но не настолько, чтобы валяться здесь и проходить все эти бесконечные процедуры! А анализов сколько? Никогда столько не делали. И вообще… Мне на следующей неделе семьдесят! Не хотелось бы встретить юбилей на больничной койке.

— Понимаю, — Илона сочувственно кивнула и медленно поднялась. — Выздоравливайте!

— Спасибо, — профессор по-дружески сжал ее ладонь в своих. — Был очень рад вас видеть, Илона Сергеевна! Очень рад! Надеюсь, в следующий раз увидимся уже на работе.

***

С возвращением домой вернулись и мысли о Диме Масленникове, хотя Илона и запретила себе вспоминать о нем и, особенно — об их поцелуе, который невольно всплывал в памяти и практически физически ощущался на губах. Наверное, поэтому она так по-особенному ждала звонка Димы, но не желала самой себе в этом признаться. Не перезванивает, значит, не хочет больше иметь с ней никаких дел. Она же вчера его вполне красноречиво оттолкнула. По крайней мере, по его реакции было заметно, что он именно так все воспринял. А, может, ему просто не до этого? Разбирается с ограблением? Дело-то серьезное… Похоже, зря она его подозревала в причастности к нападению. Ему самому досталось.

Убедившись, что звук включен, Илона сунула телефон в карман свободных домашних штанов и отправилась на кухню, чтобы приготовить что-нибудь себе на ужин. Стряпня — один из лучших способов расслабиться и на время отрешиться от суровой действительности, погрузившись в мир вкуса и аромата.

В момент, когда последняя порция нашинкованных овощей отправилась в кастрюлю с рагу, из кармана донесся звук входящего сообщения.

Илона так поспешно вытащила телефон, что едва не уронила его на пол.

— Черт! — сенсорный экран не слушался ее влажных пальцев.

Вытерев руки о полотенце, она, наконец, открыла телеграм.

«Извини, не мог ответить и перезвонить. Был очень занят и зол!»

«Я узнала, что произошло у тебя в гостинице. Мне очень жаль! Надеюсь, никто не пострадал?» — быстро напечатала она и принялась ждать ответ.

Мессенджер молчал, и она метнулась к плите, чтобы помешать содержимое кастрюли.

«Все ок».

Хм… Илона призадумалась. Она рассчитывала на более развернутый диалог, но, видимо, зря.

«На меня сегодня напали на улице и отняли книгу, когда я собиралась отнести ее в архив» — рискнула написать она.

Ответ последовал незамедлительно:

«Ты в порядке?»

«Да. Но гадаю: кому и зачем это нужно…» — написала Илона, надеясь, что он захочет обсудить эту тему.

«Береги себя».

И все?! Несколько секунд Илона смотрела на эти два слова, размышляя, стоит ли что-то ответить. Поблагодарить за заботу? И что дальше? Было бы ему интересно, он бы перезвонил сразу, как только она написала про похищение книги. Но, похоже, ему сейчас действительно не до этого. Пусть решает свои проблемы.

Глубоко вздохнув, Илона положила телефон на стол и вернулась к своему рагу.

***

19 ноября, суббота

Утро окутывало туманной прохладой, ветер щипал голые руки, сжимавшие телефон и ключи от машины, пока Илона, осторожно ступая по скользкому тротуару, пробиралась к парковке среди кое-как натыканных соседских автомобилей. Ее нога уже практически не болела, и она рискнула все же сама сесть за руль, желая посетить архив и побеседовать с работниками насчет метрических книг.

Некоторое время назад, когда она работала над своей диссертацией, Илона провела в архиве довольно много времени, успела познакомиться со всеми сотрудниками и сейчас рассчитывала на их помощь.

Дорога пролегала через исторический центр города, который начали украшать к новому году. Не рановато ли? Еще ноябрь. Видимо, людям уже хочется праздничного настроения. В это холодное и мрачное время года немного яркого света не помешает.

Притормозив на светофоре возле гостиницы «Русь», Илона невольно посмотрела в сторону здания и заметила у входа хорошо знакомый ей белый фургон, принадлежавший московским блогерам. Возле него суетились и они сами — три фигуры в ярко-оранжевых куртках. Они укладывали вещи.

Загорелся зеленый, и Илона двинулась дальше по улице Ленина в направлении городского архива.

Значит, уезжают. Оно и понятно. Что им еще тут делать? Приехали с целью снять материал для очередного топового видеоролика, а вместо этого лишились ценного оборудования и результата трехдневной работы. Не трудно догадаться, в каком настроении они покидают Старославль и как будут вспоминать о нем…

Стиснув сильнее руль и закусив губу, Полянская развернула машину и, сделав небольшой крюк, проехала еще раз мимо гостиницы. Белого фургона возле нее уже не было, как и оранжевых курток.

Вот и все. Он уехал. Она же осталась здесь, со своими заботами, новыми проблемами и… воспоминаниями. Уехал, даже не попрощавшись. А на что она, собственно, рассчитывала? Что он позвонит и доложит ей о своих планах? Или же вообще назначит прощальную встречу? Серьезно? Она правда надеялась на что-то подобное?

«Зря, Илона Сергеевна. Ведь не было же ничего. И он, скорее всего, уже забыл, как ты выглядишь. И ты забудь!» — сказала она себе.

Все в порядке. А теперь вперед, в архив!

========== Глава 7 ==========

19 ноября, суббота

Здание, в котором располагался архив, являлось одним из старейших и красивейших в городе. К счастью, мода “зашивать” исторические фасады в современную облицовку его не коснулась, и двухэтажная величественная постройка, выкрашенная в желтый цвет, с колоннами и лепниной сохранила свой первозданный вид.

Миновав просторный вестибюль, стены которого украшало несколько пейзажей местного художника, Илона поднялась по широкой лестнице на второй этаж и сразу направилась в нужный ей отдел.

Устройство архива доцент Полянская знала довольно неплохо, а его работников считала настоящими профессионалами в своем деле. Не у каждого хватит терпения на такую кропотливую работу, как, например, расшифровка по трафаретам записей в метрических книгах!

Но сейчас ее интересовали не они, а скорее любые возможные сведения, касаемые деревни Песочня, Песоченского кладбища и прихода церкви Покрова Пресвятой Богородицы. Это для начала. Затем нужно посмотреть, что имелось по старой больнице. Илона никогда не интересовалась, что же именно там произошло. Ну сгорела и сгорела. Бывает… Но вдруг удастся обнаружить какие-то любопытные, ранее неизвестные ей факты, которые к тому же смогут пролить свет на нынешние события.

Отделом заведовала давняя приятельница ее мамы — Вера Ивановна Бойко, и Илона решила обратиться сразу к ней. Просьба отыскать старые материалы о сгоревшей Железнодорожной больнице вызвала у Веры Ивановны немало удивления. Поправив очки и заправив за ухо короткую каштановую прядь, она направилась вглубь помещения, призывая Илону следовать за ней.

— Конечно, мы храним практически всё, касаемое истории нашего края, — женщина взяла с полки толстую папку и положила на стол перед Илоной. — А с чего вдруг ты этим заинтересовалась?

— По работе надо, — неопределённо ответила Полянская.

— Интересная у тебя работа, Илоночка… — женщина осторожно перелистывала хрупкие желтые листочки. — Посмотри сама. Здесь и про больницу, и про церковь.

— Спасибо большое, — Илона жадно взирала на папку, сгорая от нетерпения скорее заняться чтением. — А вы сами что-нибудь знаете про этот пожар?

— Да почти ничего. Говорили, что это поджог, — Бойко вздохнула и зябко поежилась, кутаясь в цветастую шаль. — Я пойду пока чайник поставлю. Заходи потом ко мне. У меня варенье есть земляничное…

Илона кивнула и благодарно улыбнулась. Конечно, она зайдет. Отказываться невежливо, да и поболтать с Верой Ивановной за чашечкой чая всегда приятно.

В папке нашлась небольшая справка о церковном причте. В начале ХХ века он состоял из священника отца Сергия и диакона Иннокентия, того самого, по всей вероятности, который вел записи в найденной Илоной книге. Из другого документа следовало, что с приходом советской власти метрические книги отменили, а церковь сперва закрыли, а затем и вовсе организовали в ней колхозный склад. Да, сложные были времена! Что тут скажешь…

Что до больницы, то ее построили еще в 1889 году. До начала Великой отечественной войны это была обычная сельская лечебница, а с конца 1941 и по 1945 — военный госпиталь. До 1899 года она именовалась просто Песоченской больницей, а после того, как по Московско-Брянской линии, проходившей через Калужскую губернию, пошли первые поезда, больницу переименовали в “Железнодорожную” в честь этого события.

На глаза Илоне попалась пожелтевшая от времени газетная вырезка с заголовком “Старославской Железнодорожной больнице 50 лет!”. Рядом с заметкой, повествующей о юбилее лечебницы размещалось крайне нечеткое фото, на котором был изображен весь ее коллектив. Довольно небольшой, надо сказать. Под фотографией перечислялись имена всех медработников.

— Медбрат Иннокентий Столяров, главный врач Коновалов Петр Савельевич, — прочла Илона.

Уж не тот ли это Иннокентий? А что если, потеряв работу в церкви, он устроился в медучреждение? Жить-то на что-то надо, в конце концов! Тогда это объясняет наличие записей от имени Иннокентия в найденной ею метрической книге. Он мог продолжать отмечать акты смерти. Но зачем ему это было нужно? Наверное, узнать это уже никогда не удастся.

Так, а вот и про пожар статья! Случилось это осенью 1961 года. Причина возгорания неизвестна. Подозрение на поджог. Огонь унес жизни пяти лежачих больных и большую часть активов больницы. Восстанавливать не стали, и вскоре на областные деньги началось строительство нового здания, которое сейчас носит имя Центральной больницы города Старославля.

— Илоночка, ты еще не закончила? — Вера Ивановна заглянула в кабинет. — Чай стынет.

— Да, сейчас иду, — сделав несколько снимков на телефон, Илона захлопнула папку и отправилась в знакомую ей подсобку, служившую чайной комнатой.

На небольшом столике, накрытом светло-желтой скатертью, стояли изящные фарфоровые чашки с блюдцами, в которые женщина разливала ароматный чай из френч-пресса. Присев на мягкий стул, Илона с удовольствием вдохнула приятный запах.

— Мята, зверобой, кипрей, — прокомментировала Бойко. — Сама летом собирала, сушила и ферментировала.

— Пахнет просто волшебно! — восхитилась Илона. — Спасибо!

— На здоровье, — женщина устроилась напротив и полюбопытствовала: — Удалось что-нибудь найти?

— Не так много, как хотелось бы, но больше, чем ничего, — Илона отыскала в телефоне фото заметки про больницу и показала Вере Ивановне. — Кто этот человек? Про него что-нибудь известно?

— Коновалов? — Бойко сделала маленький глоток, поставила чашку на блюдце и посмотрела на Илону. — Насколько мне известно, он немного прожил после того пожара. Но с его подачи начали строительство новой больницы. Сейчас ею руководит Вильнет Олег Владимирович — главврач, раньше заведовал отделением кардиологии. А его сын Андрей Олегович — зав гастроэнтерологии.

— Да, сына я знаю, — произнесла Илона задумчиво.

— Хорошие специалисты… — женщина снова взяла чашку обеими руками. — Моя мама лечилась у Вильнета в кардиологии. К сожалению, спасти ее не удалось…

— Мне очень жаль, — Полянская сочувственно вздохнула. — Давно это случилось?

— Да вот уже лет десять прошло, как мамы нет с нами. Олег Владимирович сделал все, что мог. Но из реанимации она так и не вернулась после инфаркта.

— Сочувствую вам, Вера Ивановна. Терять близких очень тяжело!

— Да… Теперь вот только могилка осталась на старом кладбище… — Бойко вздохнула и потом, словно спохватившись, воскликнула: — Илоночка, а варенье? Угощайся, пожалуйста! Землянику тоже сама собирала.

— Спасибо, — Илона отправила в рот ложечку ароматного лакомства и довольно улыбнулась. — Очень вкусно!

Вера Ивановна выглядела крайне польщенной. Илона решила задать ей еще один вопрос.

— Вы сказали «на старом кладбище»? А разве оно не закрыто для погребений?

— Не знаю, — женщина пожала плечами. — Похоронное бюро предложило, я и согласилась…

— А какое бюро? — Илона насторожилась.

— Да то, что при больнице было. Они похоронами занимались…

Илона задумалась: выходит, похоронами пациентов медицинского центра «Забота и здоровье» занимается сам центр, вернее, похоронное агентство при нем. И хоронят они на старом кладбище. Но почему там? Чем им новое не нравится?

Илона протянула Вере Ивановне свой смартфон с изображением символа богини Мары на экране.

— Скажите, пожалуйста, вам знакомо это?

Женщина несколько секунд внимательно всматривалась в изображение, после чего неопределенно пожала плечами.

— Мне кажется, где-то я это встречала. Но вот где? Сейчас не вспомню… Слушай, а почему бы тебе не спросить у вашего Крылова? Он же специалист по символике. Может, и подскажет чего…

Точно! Как она могла забыть? Николай Петрович долгое время занимался славянской мифологией, и уж конечно все эти символы были ему хорошо известны. Она как раз сегодня собиралась навестить его.

Поблагодарив Веру Ивановну за чай, Илона отправилась в больницу.

Николай Петрович, как и накануне, ожидал ее в коридоре гастроэнтерологического отделения. Но в этот раз не один, а с женой Надеждой Яковлевной. Они стояли, нежно обнявшись, и что-то негромко говорили друг другу. Выглядело это довольно мило, — настолько, что не хотелось им мешать. Однако, вежливо поздоровавшись с обоими и приветливо улыбнувшись, Илона в очередной раз подумала, что не очень верит в такие браки, где муж на тридцать лет старше жены. Надежде Крыловой было чуть за сорок, выглядела она стильно, эффектно и очень молодо на фоне своего пожилого супруга, смотревшего на нее с нескрываемым обожанием. А вот насколько искренними были чувства Надежды, сказать сложно.

— Надя, ты же знакома с Илоной Сергеевной? Мы вместе работаем в университете, — напомнил Николай Петрович.

Ярко-алые губы Крыловой вытянулись в дежурной улыбке, а взгляд темно-карих глаз при этом оставался холодным, колким. Чего это она? Неужто ревнует к коллеге?

— Да, мы не раз встречались, — Крылова улыбнулась в ответ. — Ладно, Коля, я пойду. Позвоню вечером, — проворковала она и, прильнув к мужу, потянулась к его щеке, чтобы запечатлеть на ней поцелуй. — Береги себя.

— Хорошо. Не переживай ни о чем, Надюша. Меня скоро выпишут, и мы решим все вопросы с авторскими правами на мои исследования, — Крылов ласково коснулся ее руки.

Коротко кивнув Илоне, она устремилась к лестнице, звонко цокая высокими каблуками по каменному полу.

— Она так добра, так заботлива! А сейчас даже как-то по-особенному. Звонит несколько раз на дню, справляется о моем самочувствии. Мне с ней очень повезло! — проводив супругу взглядом, Николай Петрович вздохнул и посмотрел на Илону. — Рад вас видеть, Илона Сергеевна. Тронут, что не забываете! Но не стоит так беспокоиться. У вас, наверное, и своих дел хватает, помимо того, чтобы сюда приходить… Давайте присядем!

Они опустились на тот же самый кожаный диванчик возле открытой двери кабинета заведующего отделением.

— А я рада, что с вами все в порядке, Николай Петрович! — ответила Илона. — На самом деле я еще и проконсультироваться по одному вопросу пришла.

— Чем смогу — помогу! — оживился Крылов. — Рассказывайте!

Илона вытащила из сумочки телефон, открыла изображение интересующего ее символа и протянула профессору. Коротко взглянув на рисунок, он удивленно вскинул брови.

— Это символ богини Мары, или Марены, богини смерти. Вообще у нее их довольно много. Самый распостраненный — косой крест или свастика. А этот, — он кивнул на картинку, — знак Летней Мары.

— Летней? — переспросила Илона. — А я читала, что зимней…

— Нет, у Зимней Марены — два треугольника, соединенные острыми углами. Это плохой символ, негативный. Этот же знак символизирует другую, светлую сторону богини — созидательность. Он хороший. Часто люди, отправляясь в лес по грибы да по ягоды, использовали его как оберег.

— Как интересно, — задумчиво протянула Илона. — То есть со смертью он никак не связан?

— Ну почему же, — Крылов развел руками. — Как я уже сказал, Мара покровительствует мертвым, а особенно всем замерзшим в зимнем лесу. Как вам, должно быть, известно, в нашей области, впрочем, как и во многих других регионах страны, стариков, ставших в семье обузой, отвозили зимой в лес и оставляли там умирать. Существовало поверье, что, если иметь при себе этот амулет, Мара будет благосклонна и пошлет им легкую и быструю смерть.

Вот оно что… Такой информации у Илоны не имелось. Родственники несчастного старика, обрекая его на такую кошмарную кончину, при этом снабжали его безделушкой, чтобы задобрить Марену. Претензия на гуманность? Однако…

— А как можно это объяснить? — Илона достала из сумочки листовку с рекламой медицинского центра “Забота и здоровье”. — Почему этот символ на логотипе?

Крылов коротко взглянул на листовку, затем улыбнулся и посмотрел на доктора, выходящего в этот момент из кабинета.

— А об этом, наверное, лучше спросить у Андрея Олеговича, главного учредителя этого центра! Андрей Олегович, можно вас на минуту? Моя коллега доцент Полянская интересуется…

Вильнет подошел к ним и устремил на Илону вопросительный взгляд, под которым ей стало так же неуютно, как и в прошлый раз. Как такой неприятный тип может быть доктором?

— Илона Сергеевна спрашивает, что означает символ богини Мары на вашем логотипе, — продолжал Крылов.

— Жизнь. Вечную жизнь, — ответил врач. — Извините, я очень спешу.

Крылов и Полянская посмотрели ему вслед и переглянулись.

— Крылов, на процедуры! — прогремел на весь коридор зычный женский голос.

— Разве сейчас время процедур? — удивилась Илона.

— Эх… — Николай Петрович вздохнул и обреченно махнул рукой. — Замучили они! Утром, днем, вечером и даже иногда ночью делают какие-то уколы. Первый раз меня лечат от гастрита столь тщательно. Наверное, какая-то новая технология или метод! Ладно, пойду… Хорошего вечера! — Крылов бодрой походкой отправился вслед за медсестрой в кабинет.

С Андреем Олеговичем Вильнетом Илона столкнулась на лестнице между вторым и третьим этажами. Коротко кивнув ему, девушка хотела было пройти мимо, но он обратился к ней:

— Илона Сергеевна? Верно?

— Да.

Она удивленно посмотрела на врача и встретилась с его пристальным взглядом. Сейчас ей на секунду показалось, что он немного потеплел, стал не таким колючим, как при первой встрече. Вильнет смотрел заинтересованно и даже немного улыбался сквозь густую поросль усов и бороды вокруг губ.

— Вы, кажется, спрашивали про наш медицинский центр. Может быть, я могу вас проконсультировать более детально и предложить необходимую помощь. Кто-то из ваших близких нуждается в уходе?

— Спасибо, — растерянно проговорила Илона. — К счастью, пока никто. Просто стало любопытно, что означает этот символ на вашем логотипе. Знаете, так иногда бывает: зацепит какой-нибудь пустяк… — она натянуто улыбнулась в ответ.

— А откуда вы узнали про наш центр? И где впервые увидели лого? — спросил Вильнет и поспешно добавил: — Мне важно знать, откуда поступает информация, доступна ли реклама… Ну вы понимаете…

— Да, конечно, — кивнула Илона. — Увидела листовку в травматологии. Их там несколько лежало на столике среди прочих визиток и информационных бюллетеней.

— А чем вас именно этот символ заинтересовал? Вы встречали его где-то еще? — врач старался говорить непринужденно, но Илоне показалось, что он старательно пытается скрыть любопытство.

— Во время работы приходилось неоднократно погружаться в историю и славянскую мифологию, — ответила Полянская. — И все же вы не ответили на вопрос!

— Ах да… На самом деле мы долго подбирали подходящий логотип, и один из наших сотрудников предложил символ Марены. Он, как я уже сказал, означает жизнь. Мы хотим, чтобы наши пациенты жили как можно дольше! — он улыбнулся еще шире, а затем, взглянув на часы, проговорил: — Здоровья вам и вашим близким! Если что — звоните.

«Какой деловой! Да он, скорее, бизнесмен, чем врач!» — думала Илона, идя к машине.

Общение с Вильнетом оставило у нее двоякое впечатление. С одной стороны, вроде бы понятен его интерес, но с другой… Что-то странное было в его взгляде. Что именно — Илона понять не могла, да особо и не заморачивалась.

Позвонила Кристина.

— Привет, мам! Я дома, — сообщила она. — Вернее, была дома. Но тебя не застала.

— Привет. Что значит “была”? А сейчас ты где? — прижимая телефон к уху, Илона открыла дверцу и села за руль.

— Я приехала из Обнинска — тебя нет. Я быстро поела, помылась, взяла кое-какие вещи и сейчас еду с папой к нему. Он пригласил меня пожить у них на каникулах.

“Точно! У дочери же каникулы всю следующую неделю! Как я могла забыть! И с Женькой они давно договаривались…” — подумала Илона.

— Хорошо, Кристина. У тебя все в порядке?

— Да… Мам, мне Дима только что написал… Спрашивал, не осталось ли у меня на телефоне каких-либо видеозаписей с кладбища. А я дома все на комп скинула, потому что в телефоне места мало. Может, ты ему перешлешь? Там на рабочем столе папка “Дима”, пароль 2112. Это его день рождения, если что.

— Если попросит — скину, — пообещала Илона.

— Он ведь уже уехал из Старославля… — Кристина грустно вздохнула. — Эх, жаль, не будет новой серии “Гостбастера” в наших пейзажах! Все, мам, пока. Вечером спишемся!

Кристина отключилась, а Илона завела успевшую остыть машину и отправилась домой. На улице уже заметно стемнело. Какое же противное время года! Тяжелое, грустное, холодное… Наверное, только богине Маре и комфортно сейчас, но уж точно не ей! Где же тепло? Где солнце?

Припарковавшись прямо напротив своих окон, Полянская осторожно двинулась к подъезду. Не хватало снова свалиться! Еще и темно, как назло! Фонарь над входом не работал или его забыли включить. Ну и ну! А еще дом с высокой культурой быта!

Поднеся к домофону ключ, Илона боковым зрением увидела, как из темноты к ней вышла высокая фигура в низко надвинутом на лицо капюшоне. Внутри у нее все сжалось от накатившей волны страха. Стоп! Возможно, это просто случайный прохожий и ему тоже нужно попасть в подъезд. А что, если он ждал ее, чтобы причинить вред? После случившегося у нее есть все основания шарахаться от подозрительных фигур в темноте. Торопливо прижав ключ к замку, она ухватилась за дверную ручку, и в это мгновение…

— Привет, Илона, — произнес “капюшон” голосом Димы Масленникова. — Мне нужна твоя помощь.

От неожиданности она едва не выронила ключи. Что он здесь делает? Он же уехал! Она сама видела. Но голос совершенно точно принадлежал ему. И он просил о помощи.

Губы невольно тронула какая-то глупая, радостная и совершено неуместная улыбка, вызванная его внезапным появлением. Вот еще! Надеясь, что Дима этого не заметил, Илона снова стала серьезной, выдохнула, открыла дверь и кивком головы пригласила его войти. Лучше поговорить внутри, а то мало ли что… Там все же светлее, спокойнее и куда безопаснее, чем снаружи.

— Что случилось? — спросила она, решившись, наконец, взглянуть на Диму.

Скинув капюшон, он посмотрел на Илону — серьезно, внимательно, но при этом как-то отчужденно. Она заметила небольшую ссадину на скуле, но пока решила не выяснять, откуда она взялась.

— Мне очень нужно взглянуть на записи Кристины. Она сказала, что скинула их на домашний компьютер. Если ты не возражаешь, — голос его звучал сухо, устало и слегка раздраженно.

“Да уж какие тут могут быть возражения, если дочь попросила!” — подумала Илона и согласно кивнула.

Впрочем, дело тут было, разумеется, не только в просьбе Кристины. (Опять эта глупая улыбка!) Хотя чему тут радоваться? Пришел в очередной раз, чтобы снова уйти…

Едва они оказались в прихожей, и Илона надежно заперла дверь, ее настигло дежавю: Масленников снова здесь, в ее квартире. А ведь в прошлый раз она была уверена, что он ушел навсегда. Но нет! События снова их сводят.

Проводив его в комнату дочери, Илона включила ноутбук и предложила гостю присесть. Кристина разрешила, так что пусть смотрит, если для него это так важно.

— Я думала, вы уехали, — заметила Илона, наблюдая за тем, как Дима открывает один за другим короткие видеофайлы.

— Никита и Даник вернулись в Москву, злые и недовольные, — ответил Дима, не отрывая взгляда от монитора. — Черт, а как я был зол! Вот и решил остаться и попытаться найти украденные записи или хотя бы того, кто это сделал!

— Удалось что-нибудь выяснить? — Илона присела на краешек кровати.

— Вместе с полицией мы просмотрели все камеры видеонаблюдения, установленные в гостинице и на улице напротив нее. Да, там обнаружился некто. Похоже, он и утащил все мои карты памяти. Но вор, ясное дело, тоже знал о камерах и подготовился. Темная объемная одежда, капюшон… Пришел и ушел пешком. Возможно, профи, и это не первое его ограбление. Скорее всего, его наняли. Не спрашивай — кто. Я без понятия! Единственное, что мы заметили — он немного припадает на левую ногу. Конечно, я сам пытался расспросить работников гостиницы, не видели ли они чего, но все будто ослепли и оглохли именно в тот день!

Нотки раздражения и досады в его голосе стали четче, ощутимее. Так мало от того, прежнего мягкого, веселого и беззаботного тона, который она запомнила… Илона прекрасно его понимала. Он злился, негодовал, ведь проделанная им и его друзьями работа должна была принести миллионы просмотров, лайков и рублей, но кто-то лишил его такой возможности. Кто и зачем? Конкуренты? Завистники? Вряд ли.

Его рука вновь накрыла розовую с красными сердечками мышку и принялась водить ею по столу, а Илона, решив не мешать, тихонько вышла из комнаты. Нужно приготовить что-нибудь на ужин. Она проголодалась, да и ее гость, возможно, будет не против перекусить. Хотя кто его знает?

Примерно через полчаса Дима возник на пороге кухни с выражением крайнего огорчения и разочарования на лице. Илона догадалась, что его поиски, скорее всего, не увенчались успехом.

— Я до последнего надеялся, что тот, кто утащил мои карты памяти, и, возможно, твою метрическую книгу, мог попасть в объективы не только наших камер, но и Кристины. Наверняка он следил за нами и на кладбище, и в церкви, и в больнице. Но нет! Я ничего и никого подозрительного не увидел. В кадре только мы и эти гребаные могилы! — он устало выдохнул. — Уверен, что мы засняли то, чего не следовало. И поэтому случилась вся эта дичь!

Илона сочувственно вздохнула. Что она могла сказать? Что она, конечно, сопереживает его утрате, но не знает, чем помочь, и тому подобное. Но это все пустые слова…

— Давай поужинаем? — предложила она. — Мясо и овощи, ничего особенного.

— Спасибо. Не откажусь. Не помню, когда ел в последний раз. Где можно помыть руки?

Первые несколько минут кушали молча. Затем Илона все же решила нарушить повисшую гнетущую тишину и поделиться с Димой своей информацией.

— Пока ты сотрудничал с полицией, я тоже кое-что разузнала, — осторожно начала она. — Правда, мои поиски были несколько иного рода.

Он приподнял голову и с любопытством взглянул на нее. Мол, давай, выкладывай, что там у тебя. Удобно устроившись на стуле, Илона начала свой рассказ с похода в архив.

— В этой церкви, а в последствии — в больнице работал некто Иннокентий Столяров. Он вел записи в той метрической книге, что я нашла, правда, только до 51-го года. И, вероятно, он же помечал тем значком фамилии умерших в больнице. Кстати, где именно вы обнаружили эти символы в руинах?

— На одной из стен в подвале. Рядом была какая-то дверь, но мы не стали ее открывать. Вообще нам показалось, что она выглядит как-то подозрительно свежо! — он вытащил из кармана телефон, нашел в нем нужное фото и протянул Илоне. — Вот, посмотри сама.

— Ты хочешь сказать… — задумчиво протянула она, рассматривая снимок, — что эта дверь установлена сравнительно недавно?

— Похоже на то. Но, честно говоря, у меня пока нет никакого желания туда возвращаться, чтобы это проверить, — взяв у Илоны телефон, Дима снова принялся за еду.

Она прекрасно чувствовала его настроение. Парень взбешен случившимся, переживает из-за утраченных записей. Наверняка он мечтает поскорее оказаться дома, вернуться к привычной светской жизни, а не вот это все. Он бы мог спокойно уехать вместе с друзьями, смонтировать очередной крутой ролик и сорвать шквал восхищения от поклонников. Вместо этого он сидит у нее на кухне, жует наспех приготовленный ужин и злится, злится, злится!

— Мой коллега с кафедры сегодня поведал мне, что этот символ богини Мары действительно связан с замерзшими в лесу людьми, — Илона снова заговорила, правда, без всякой надежды на интерес с его стороны. — Их отправляли умирать с амулетом, несущим этот знак.

— И что? — Дима недовольно усмехнулся. — Как это может быть связано с тем, что происходит сейчас?

— Не знаю, — честно призналась Илона и опустила глаза в свою полупустую тарелку. — Но мне кажется, что какая-то связь все же есть. Может быть, кто-то просто очень не хочет, чтобы мы выяснили, что происходило в старой больнице? Если верить записям в метрической книге, там убивали людей. Замораживали… И эта книга — компромат.

Зачем она вообще об этом с ним заговорила? Он же всем своим видом демонстрировал полное безразличие к ее рассказу. Какие символы? Какая богиня? У него сперли результаты трехдневной работы, и сейчас его волнует только это.

Отложив вилку, Дима сцепил руки в замок и задумался, затем посмотрел на Илону:

— Может быть, ты и права, но пока я ни черта не понимаю! Наверное, мне стоит забить на все это и вернуться в Москву… Здесь творится какой-то дикий треш!

Ее немного задели его последние слова. Все-таки это по приглашению ее дочери он приехал в Старославль и оказался впутан в такую неприятную историю.

— Ну да. Вижу, тебе досталось по-полной, — она посмотрела на его ссадину.

Похоже, Масленников не сразу решил, стоит ли это как-то прокомментировать, однако, выдохнув, произнес:

— Местным властям следует обратить внимание на криминальную обстановку в городе. Какой-то ненормальный налетел на меня посреди улицы, желая отжать телефон. Но я не позволил, — он продемонстрировал свежие ссадины на костяшках пальцев. — Кстати, спасибо за ужин. Все было очень вкусно!

— Пожалуйста, — она, польщенная его похвалой, улыбнулась. — Может, чаю?

— Нет, спасибо. Я, пожалуй, пойду. Возьму кофе в ларьке, — он поднялся из-за стола.

— Я провожу тебя, — Илона встала и направилась вместе с ним в коридор.

Еще одна неожиданная встреча с Димой, но как сильно она отличалась от предыдущих! Случайное знакомство блогера Масленникова и доцента Полянской на почве интереса к заброшенному кладбищу, сдобренное более тесным общением и даже поцелуем обернулось тем, что они оказались товарищами по несчастью. Да уж, после случившегося с ним в этом городе, может быть, правильнее будет уехать отсюда как можно скорее, дабы не нарваться на более серьезные неприятности. Если он уже все решил, значит, вот сейчас-то он точно уйдет навсегда!

Остановившись возле двери, они вновь посмотрели друг на друга. Ну вот и все, собственно…

— Ты ничего не забыл? — обратилась Илона к Диме.

“Не самая удачная попытка продлить мгновение! — подумала она с досадой. — Успокойся, Полянская, смирись и дай ему уйти!”

В ответ на ее вопрос Дима ощупал свои карманы.

— Телефон на месте. Ах да, моя “GoPro”, - спохватился он. — Наверное, осталась возле ноута.

— Сейчас принесу.

Не включая свет, Илона прошла в комнату Кристины, взяла камеру и хотела было тут же вернуться к Диме, но по привычке выглянула в окно, туда, где был припаркован ее автомобиль. Увиденное заставило ее замереть: возле ее машины стояла фигура и заглядывала в салон. В следующий момент человек поднял руки, и Илона увидела в них большую металлическую канистру. Размахнувшись, он со всей силы ударил канистрой в лобовое стекло, разлетевшееся от удара в дребезги.

— Вот черт! — Дима, оказавшийся рядом и видевший все это, метнулся обратно в прихожую. — Что он творит?

Наскоро обувшись и схватив с вешалки куртку, он вылетел из квартиры. Илона старалась не отставать, но боль в поврежденной ноге не позволяла ей двигаться так быстро, как хотелось бы.

Толкнув дверь подъезда, она шагнула на улицу и замерла в ужасе от представшего перед ней зрелища: ее машина, ее любимая «шкода» полыхала огнем. Пламя было везде: лизало колеса, капот, вырывалось из салона.

Не сводя взгляда с машины, Илона медленно пошла к ней, с каждым шагом все сильнее ощущая жар и запах паленой резины. Кто это сделал? Зачем?

— Илона… — руки Димы обняли ее за плечи. — Я побежал за ним, но не смог догнать. Сволочь смылся слишком быстро! И я не успел помешать ему поджечь машину. Мне очень жаль…

— Нужно позвонить пожарным и в полицию, — севшим голосом проговорила Илона.

— Я уже позвонил, они едут, — ответил Масленников, продолжая сжимать ее плечи. — Не волнуйся.

Уже через пару минут с улицы донеслись звуки сирены. Пожарная машина втиснулась в заставленный автомобилями двор, и прибывшие на ней пожарные споро взялись за дело. Илона наблюдала за тем, как пламя тонет в клубах белой пены, как она, оседая, обнажает черный металлический остов — все, что осталось от ее малышки. На глаза невольно навернулись слезы — от сожаления, досады и страха. В голове вертелся один вопрос: “Как же так?”

Присутствие Димы оказывало ощутимую поддержку. Лишь с приездом полиции, он отпустил ее, но продолжал находиться рядом, за что Илона была ему очень благодарна.

Полицейские осмотрели место происшествия, как всегда, задали дежурные вопросы и составили рапорт для страховой компании. Прибыл эвакуатор, чтобы убрать нетранспортабельного погорельца с парковки. И когда они все, наконец, уехали, на дворе уже стояла глубокая ночь.

— Ты вся дрожишь, — Дима сжал ее ладони. — Пойдем.

Илона только сейчас, чуть оправившись от пережитого шока, почувствовала, что замерзла. Выбегая из квартиры следом за Димой, она быстро сунула ноги в ботинки и накинула куртку, но стоять на месте, без шапки и перчаток в ветреную ноябрьскую ночь оказалось довольно холодно.

Он повел ее к дому, завел в подъезд, поднялся вместе с ней до квартиры. За эти несколько минут ее переживания за машину резко сменились другими — за Диму. То, что произошло, не случайность. Как и нападение на него на улице. Это не просто хулиганство, и ее машина не стала случайной жертвой вандала. Она видела, как преступник выбил стекло. Он пришел, чтобы навредить именно ей. Он подготовился. Все это звенья одной цепи. Она была в этом уверена. А потому не хотела, чтобы Дима уходил.

— Илона, не молчи! — он вновь взял ее за плечи. — Ты в порядке? Тебе есть куда уехать на пару дней? Друзья, родня, кто угодно. Здесь ни хрена уже не безопасно. Я не хочу, чтобы ты оставалась на ночь тут одна. Эти мрази вновь могут прийти!

Какие разительные перемены произошли с ним за время после поджога и до этого момента. Куда-то делись его злость и раздражение, его негодование по поводу ограбления. А как же его собственные проблемы?

Его серо-голубые глаза смотрели на нее с беспокойством, на его красивом лице, подпорченном ссадиной на скуле, появилось выражение тревоги, а рука, крепко сжимавшая ее ладонь, словно пыталась передать ощущение безопасности. Смотри, я здесь, ничего не бойся!

— А я бы не хотела, чтобы ты в одиночку бродил ночью по городу, — чуть смущенно проговорила она.

Легкая улыбка тронула его губы.

— Тогда можно мне кофе? В ларек я, кажется, уже не успел.

========== Глава 8 ==========

20 ноября, воскресенье

С каждым новым утром ощущение приближающейся зимы становилось все заметнее. Ночной мрак медленно рассеивался тусклым ленивым рассветом, чтобы через несколько часов вернуться вновь. Холодно, скользко, уныло. Уж лучше снег, чем эта хмурая ноябрьская серость! Или морозы вместо влажного, промозглого воздуха, пробирающего до костей.

Зябко поежившись и сунув руки в карманы теплой куртки, Илона хотела по привычке сразу шагнуть от подъезда к своей машине, но вспомнив, по какой причине пришлось сегодня выйти из дома в такую рань, тяжело вздохнула и направилась через двор к автобусной остановке. Ей предстояло посетить офис страховой компании, чтобы решить вопрос с выплатой по случаю поджога. К счастью, они работали без выходных, — не хотелось затягивать с этим делом.

Машину безумно жаль! Все же за три года, что Илона ездила на «шкоде», она успела к ней привыкнуть. Ее все устраивало, и Полянская не собиралась в ближайшее время расставаться со своей ласточкой. Однако кто-то все решил за нее.

Несмотря на хмурую осеннюю погоду и неприятные хлопоты, на губах женщины играла легкая, загадочная и немного грустная улыбка. Она улыбалась собственным мыслям, пока ехала в переполненном автобусе и пробиралась по скользкому тротуару к зданию страховой.

Там, разумеется, собралась очередь, и Илоне ничего не оставалось, как устроиться на свободном стуле и чем-то занять время ожидания. Вытащив телефон, Полянская с некоторым разочарованием отметила, что новых сообщений нет. Да кому она нужна в такую рань? Кристина, наверное, еще спит, Женька ей уже ответил, а с Димой они простились меньше часа назад. Да и зачем ему теперь писать ей?

…Аромат свежесваренного кофе мгновенно заполнил все пространство кухни накануне вечером. Илона налила напиток в большую синюю кружку и поставила перед Димой. Его черная толстовка висела на спинке стула, а он, оставшись в простой белой футболке, сидел на прежнем месте и задумчиво смотрел куда-то в одну точку, поставив локти на стол и сцепив пальцы в замок. Взяв свою чашку с чаем, Илона устроилась напротив, невольно обратив внимание на его голые руки, украшенные татуировками. Всевидящее око, квадрат, состоящий из букв, парад планет… Интересно, что бы это значило? Но спрашивать она пока не стала.

Поблагодарив, Дима сделал пару осторожных глотков, выдохнул и посмотрел на Илону:

— Как ты?

Наверное, сейчас она выглядела очень «не очень», а точнее — в соответствии с ситуацией. Однако то, с каким теплом и участием он смотрел на нее, задавая этот вопрос, глубоко ее тронуло.

— Я в порядке, спасибо, — ответила Илона и добавила: — Ну, насколько это возможно, когда пару часов назад некто спалил твою тачку, — она горько усмехнулась.

«Хорошо, что Кристина у Женьки. Там она в безопасности. Нужно будет написать ему утром, чтобы глаз с нее не спускал! А то мало ли что…» — подумала девушка.

— И часто у вас такое случается? — в его голосе звучал едва уловимый сарказм.

— Снова намекаешь на криминальную обстановку в городе? Нечасто. Поджоги машин — так и вообще редкость. Поэтому… — она замолчала, опустив глаза, но потом снова взглянула на Диму. — Поэтому могу предположить, что это было сделано умышленно.

Он несколько секунд молча разглядывал свою кружку, о чем-то задумавшись, а Илона терпеливо ждала ответа, гадая, что сейчас творится в его голове. Наверняка, он по-прежнему жалеет, что вообще оказался в их городе, что ввязался в эту историю, а теперь еще и она со своими проблемами…

— Я только сейчас осознал, — наконец, изрек он, — что мужик, за которым я гнался, немного прихрамывал. Конечно, я могу ошибаться, все же темно было. Но почему-то я почти уверен! Если это действительно так, то исполнитель один и тот же! Ну и, соответственно, заказчик! — он внимательно посмотрел на Илону: — А ты не запомнила того, кто украл у тебя книгу?

Илона отрицательно мотнула головой:

— Нет. Он толкнул меня. И пока я со своей больной ногой пыталась подняться, был таков.

— Вот мудак!

Она недоуменно взглянула на Диму: уж очень эмоционально прозвучала последняя реплика. Чего это он? Неужто так за нее переживает?

Ее размышления прервал звонок его айфона. Вопреки ожиданиям Дима не ответил и не встал, чтобы уйти разговаривать в другую комнату. Вместо этого он, бегло прочитав полученное вслед за вызовом сообщение, вообще выключил телефон и положил экраном вниз. Вероятно, заметив ее удивленный взгляд, он решил пояснить:

— Филипп спрашивает, буду ли я в субботу на его тусе.

— Филипп? — переспросила Илона.

— Ну да. Киркоров. Но мне сейчас вообще не до него и не до тусовок, — в голос Димы вернулось прежнее раздражение, но уже не такое явное, как раньше.

«А до чего?» — чуть не спросила Илона. Впрочем, это и так понятно. Парня ограбили в провинциальной дыре. А тут какой-то Киркоров со своими инвайтами. Но неужели пропажа карт памяти столь важна, что он даже не удостоил короля ответом? Или же дело в другом? Может, он это из-за нее? Чтобы не отвлекаться от общения? Да ну, вот еще… Кто она и кто он? Доцент кафедры и московский блогер-миллионник. Пропасть между ними была огромна, и то, что сейчас они оказались вместе в одной точке, выглядело совершенно фантастически. Но, тем не менее, блогер Масленников в данный момент сидел на ее кухне и пил сваренный ею кофе.

Взгляд Илоны вновь упал на его татуировки, и она все же решилась спросить:

— Что вот эта тату означает?

— Которая? — Дима тоже посмотрел на свои руки. — Глаз?

— Нет, та, что с планетами… Можно? — она коснулась его руки, разворачивая к себе внутренней стороной, чтобы лучше рассмотреть изображение.

Масленников несколько секунд молчал, затем, когда Илона вновь подняла на него вопросительный взгляд, произнес почти шепотом:

— Это длинная история… Но, если тебе интересно, и ты веришь в духов, я расскажу.

— В духов я, конечно, не верю, но мне очень любопытно. Слушаю внимательно.

То ли от внезапно охватившего волнения, вызванного прикосновением к его прохладной коже, то ли от горячего чая Илоне вдруг показалось, что на кухне стало невыносимо жарко. Поднявшись, она чуть приоткрыла окно, а затем, последовав примеру Димы, стянула свитер. Поправив футболку, девушка вернулась на прежнее место. Стало немного легче. Блогер окинул ее внимательным взглядом и продолжал:

— Мне тогда было лет десять-двенадцать, и я очень хотел выйти на связь с духами. Узнать свое будущее да и просто насладиться процессом.

«Ну надо же! Неужели и он тоже?» — подумала Илона, вспомнив, как когда-то в детстве с подругами занималась подобной чепухой: вызывали духов, домовых и прочую нечисть.

— Спиритический сеанс? — решила уточнить она.

— Да, вроде того. У меня была доска Уиджи… Мы с друзьями нашли ее на одной заброшке. И вот однажды вечером я решился вызвать духа Чарли Чаплина. Но, кажется, пришел ко мне вовсе не он… — Дима замолчал и посмотрел на свою руку. — Наш диалог все же состоялся.

Доски Уиджи у Илоны никогда не было. Тогда она, как и многие другие, наверное, пользовалась обычным чайным блюдцем, перевернутым вверх дном… Со временем к подобным занятиям ученый-материалист Илона Полянская начала относиться крайне скептически. Однако сейчас она решила дослушать рассказ Димы Масленникова до конца, а уже потом делать выводы. Каким бы неправдоподобным он ни казался.

— А если это был не Чаплин, то кто? — спросила Илона, чуть склонив голову набок.

— Этого я так и не узнал тогда. И сейчас не знаю. Но он предложил мне сделку. Он спросил у меня: чего ты хочешь? А о чем я мог мечтать в двенадцать лет? Ну, я и ответил, что было бы круто стать богатым и знаменитым, — он усмехнулся и посмотрел на Илону: — Иногда во сне я слышу, как он смеется надо мной.

«Хм… Неужели он все это серьезно? — Полянская внимательно наблюдала за Димой. — Очень похоже, что да. Оставь пока свой скепсис, Илона, и слушай дальше».

— Но ты сказал про сделку. Чего же от тебя хотел твой собеседник? — прошептала она.

— Мое здоровье. Мою энергию, — откинувшись на спинку стула и скрестив руки на груди, он устремил взгляд в потолок, затем снова на Илону: — Но я был юн и крепок, как бык. Я тоже посмеялся над ним.

«Кажется, парень пересмотрел «Битву экстрасенсов», — с этой мыслью она неуверенно кивнула и спросила:

— И чем все закончилось?

— Доска Уиджи куда-то пропала. Возможно, мама выбросила во время очередной уборки. А я благополучно забыл об этом. До тех пор, пока не заработал первый миллион. Вместе с ним у меня случился и первый приступ тахикардии, — он тяжело вздохнул и осторожно коснулся ее руки. — Понимаю, ты, наверное, думаешь: какая связь? Я тоже считал, что это от переутомления, ведь я очень много работал в то время. Но мне становилось все хуже…

Илона мало что знала о блогере Масленникове, о его биографии и личной жизни куда более осведомлена Кристина. Кажется, как-то она упоминала о сердечных приступах, периодически случавшихся у Димы… Наверное, он об этом.

— То есть богатство и слава все же пришли к тебе, но пошатнулось здоровье? — тепло Диминой ладони приятно грело ее руку, но от его истории по спине пробежал холодок.

— Именно так, — он кивнул. — Следующий этап мне хотелось бы опустить из-за его полного сумасшествия, но… В общем, теперь мне приходится кое-что делать во время съемок на заброшках. Это что-то типа ритуала, дабы задобрить духа и… продлить себе жизнь.

Илона нахмурилась. А что если он все-таки ее разводит? Сочинил на ходу небылицу и решил проверить ее на прочность?

— Слушай, ну… — протянула она, убирая руку. — Я думала, ты жуткий скептик насчет этого всего, а оказывается, что нет.

— Я тебя предупреждал, что история неправдоподобная, — он нахмурился.

— Ладно… А с татуировкой-то что? — решила напомнить Илона.

— Ну, это вроде оберега. Один шаман, с которым я поделился этим секретом, посоветовал мне набить парад планет, чтобы защититься от зла, — он провел пальцами вдоль всего изображения.

— И что? Правда, помогает? Наверное, мне тоже надо… — задумчиво проговорила женщина.

Возникла пауза. Дима покрутил между ладоней кружку, после чего спросил:

— Илона, извини… Ты живешь одна? Ну, в смысле вдвоем с Кристиной. Но она сейчас в отъезде…

Илона невольно улыбнулась в ответ на эту неловкую фразу. Сначала напрашивается на кофе, а затем решает пролить свет на ее личную жизнь. С какой целью? Любопытство? Или реально не хочет проблем? Впрочем, если она сама его пригласила, значит, отдавала себе отчет в том, что делала. Не стала бы она ради звезды рисковать своим семейным благополучием.

— Я давно в разводе. Отец Кристины завел новую семью, но мы общаемся. Кристина сейчас гостит у него, — Илона наблюдала за сосредоточенным лицом Димы: зачем ему это знать?

— Понятно. Но я уверен, что помимо бывшего мужа, существует немало мужчин, способных оценить все твои достоинства, — он произнес это совершенно серьезно, и Илона на минуту растерялась. — Нет, правда, когда я впервые вас с Кристиной увидел, подумал, что ты ее сестра. Как ни банально это звучит.

Что это было? Попытка сделать комплимент или дальнейшее вынюхивание про ее отношения? Насчет банальности он прав на сто процентов. Заезженное клише, кочующее из одной мыльной оперы в другую.

— Спасибо, но на данный момент я живу одна, так что тебе не о чем переживать, — она улыбнулась. — Сюда не ворвется среди ночи разъяренный мужик с кулаками и желанием набить морду. Так что можешь остаться до утра и даже немного поспать.

«Упс! Не слишком ли далеко я зашла?» — мысленно спохватилась Илона. Но Дима в ответ лишь спокойно кивнул.

Значит, надо предложить ему постель. Пусть ложится на ее кровать, она только утром сменила белье, а сама она устроится в комнате дочери. Впрочем, пока он, кажется, спать не собирался, и Илона рискнула тоже полюбопытствовать:

— А тебя не будут искать? — она покосилась на его выключенный смартфон.

— Кто? Маме я днем звонил. Она всегда волнуется, когда я уезжаю на съемки. А больше некому, — ответил Дима.

«Неужто некому?» — с сомнением подумала Илона. Впрочем, какая разница? Раз он так сказал, значит, на то есть причины.

— Просто… Я завтра вечером возвращаюсь в Москву. Кто-нибудь сможет позаботиться о тебе и защитить? Хорошо, что Кристина сейчас не здесь. Я думаю, тебе тоже нужно уехать из этой квартиры. Хотя бы на время. Есть куда?

Илона удивленно вскинула брови. Такого вопроса она не ожидала. Так вот, значит, зачем он выспрашивал, с кем она живет. Не личная жизнь его интересовала, а безопасность. С одной стороны, ей, безусловно, забота приятна. Если, конечно, она искренняя. А с другой… Лучше бы он этого не спрашивал. Ей нечего ответить.

— Не переживай! Со мной все будет хорошо! — заверила она его и быстро добавила: — Дима, уже очень поздно. Я думаю, что нам необходимо немного отдохнуть. Ты можешь располагаться в моей комнате, а я пойду в спальню Кристины. В ванной — чистые полотенца и новая зубная щетка на полке над раковиной, — произнесла Илона, вставая.

— Спасибо, — ответил он. — Не хочу тебя стеснять, но и одной тебе лучше не оставаться.

Уже лежа в Кристининой постели Илона слышала, как он выключил воду в душе, как через несколько секунд из ванной сразу проследовал в комнату, как тихонько скрипнула под его весом кровать.

И снова стало тихо. В глубине души она надеялась, что он после душа решит к ней зайти. Ну, хотя бы просто… Пожелать спокойной ночи. Впрочем, кого она обманывает? Желание ее носило вполне определенный характер. Но он решительно прошел мимо и лег спать. Сама виновата. Когда он ее целовал, следовало дать ему понять, что ей это нравится, а не вести себя как неприступная монашка. Он сделал вывод, что не интересен ей. Но… В тот момент она действительно не считала это правильным и нужным. Пока не почувствовала обратное. Но было поздно.

От этого воспоминания по телу прокатилась приятна дрожь, в животе заныло, что заставило Илону натянуть повыше одеяло и свернуться калачиком, прижав к груди колени. Покусывая костяшку указательного пальца, она глубоко вздохнула: какая теперь разница? Дима скоро уедет. Навсегда. Так к чему все эти несбыточные иллюзии, Илона Сергеевна?

Она подумала про рассказ о злом духе. Как странно… Почему он решил поведать ей об этом? Совершенно невероятная и довольно сомнительная история. А впрочем… В памяти всплыл тот момент с их съемок на кладбище и в старой церкви, когда Дима куда-то отлучался и просил не идти за ним. Она тогда не обратила на это внимания, да и сейчас с трудом могла бы поверить во все это. Какие еще духи и доски Уиджи?! Ну и фантазер этот блогер! Просто странно немного, что он сочиняет такую чушь про собственное здоровье. Даже если проблемы с сердцем есть, зачем связывать их с какими-то потусторонними силами? Нет, непонятно!

Образ Димы Масленникова вновь обретал размытые черты призрака, наблюдавшего за ней из темного угла.

Утром он появился на кухне несколькими минутами позднее, чем она. Уже не в футболке, а надетой поверх черной толстовке с масонскими символами. Да, вот и все. Пора завтракать и снова прощаться.

Дима не сразу сел за стол, а сперва подошел к Илоне, стоявшей у плиты, и словно невзначай коснулся ее локтя. Вот черт! Его близость по-прежнему волновала. Как бы не уронить ему на ноги сковородку из предательски дрожащей руки!

— Просто омлет с сосисками, — ответила она на его вопросительный взгляд.

— Пахнет как на завтраке в лучших отелях Дубая! — воскликнул Дима, вдыхая идущий от яичницы запах.

— Я не была в Дубае, но комплимент засчитан, — Илона улыбнулась.

— Второй день у тебя питаюсь. Даже как-то неловко, если честно, — Дима сел и с аппетитом принялся за свою порцию. — Но, надо сказать, готовишь ты гораздо лучше, чем в ваших заведениях общепита.

— И снова спасибо, — Илона расположилась напротив него. — В котором часу ты уезжаешь?

— Поезд вечером, в половине девятого. До этого хочу успеть еще кое-что проверить…

Это прозвучало несколько неопределенно. Илона насторожилась: не опасно ли? Дима переживал за нее, а она за него — не меньше. В Старославле с момента приезда его преследуют сплошные неприятности.

— Что проверить? — все же спросила она. — Это как-то связано со случившимся?

— И да, и нет, — Дима задумчиво посмотрел в сторону.

«Ясно. Решил не посвящать меня в свои планы. Имеет полное право, в конце концов!» — подумала Илона, чувствуя при этом неприятный укол обиды.

— Будь осторожен, пожалуйста, — проговорила она неожиданно севшим голосом.

— Да, разумеется, — пообещал он. — Ты тоже. Постарайся все же уехать отсюда. Здесь небезопасно.

— Хорошо, — Илона кивнула.

Их взгляды встретились, и несколько мгновений они смотрели друг на друга, после чего продолжили есть.

Илона хотела задать вопросы про полицию, про дальнейшие планы, про то, как он спал, в конце концов, но вместо этого украдкой поглядывала на его пальцы. Вспоминала татуировки на руках, такие необычные. Вот бы взглянуть еще раз… Наверное, для этого придется искать фото в интернете. Но будет ли она это делать?

Расправившись с омлетом и выпив чашку кофе, Дима засобирался уходить. Уже стоя перед дверью в своей ярко-оранжевой куртке, делавшей его таким заметным и уязвимым, он критично оглядел замки и покачал головой.

— Неплохо, но при желании любой, кто хоть немного знаком со взломом, вскроет это без труда, — посмотрев на Илону, он вздохнул. — Страшно мне за вас, Илона Сергеевна.

— Я буду предельно осторожна! И подумаю, что можно сделать с дверью, — ответила она.

— Да, обязательно! И… Спасибо за все, — прошептал он ей уже в самое ухо, когда на прощание крепко обнял и удержал в объятиях чуть дольше, чем следовало бы.

Едва за ним закрылась дверь, Илона принялась поспешно собираться. Перед тем как идти готовить завтрак, она успела накраситься и причесаться, надела футболку и джинсы. Где же свитер? Он был в ее комнате. Осторожно войдя, словно не желая потревожить все еще витавший там дух ее гостя, Илона посмотрела на аккуратно застеленную кровать. Затем, быстро выдернув свитер из шкафа, вернулась в коридор, схватила куртку и выскочила за дверь.

Но на улице Димы уже не было. Потуже затянув шарф, Илона побрела к автобусной остановке.

***

— А я тебе говорила, это прекрасная идея! — раздалось где-то над самым ухом, вырывая Илону из размышлений.

Подняв глаза, она увидела молодую пару. Симпатичная блондинка с короткой стрижкой протяжно вздохнула и запихнула в сумочку какие-то документы. Молодой человек со смешным рыжим ежиком и выражением особой радости на веснушчатом лице обернулся на дверь кабинета.

— Вот молодец доктор! — он запустил пятерню в волосы и еще сильнее взлохматил их. — А я сомневался.

— Лёша, идём. Надо это отметить! — продолжала канючить блондинка.

Покосившись на Илону, рыжий ухватил свою спутницу под руку и поволок к выходу. Полянская вошла в кабинет страхового агента.

Немолодая дама пребывала на эмоциях — настолько, что решила поделиться с Илоной.

— Представляете, застраховали деда, прекрасно зная, что он вот-вот умрет. Ну и получили неплохой куш. И ведь не первый случай уже! — она шумно выдохнула. — Ладно, что у вас?

— У меня машина сгорела…

Оформление страховой выплаты не заняло много времени. Она получит компенсацию по КАСКО, затем можно подумать о покупке другого автомобиля, поскольку совсем без него неудобно. Илона все же привыкла по делам ездить на машине. Это здорово экономило время, хотя и требовало дополнительных вложений.

Но сейчас ее больше занимало другое: случайно услышанный в коридоре диалог и последующий комментарий агента. Застраховали деда, получили куш и молодец доктор. Что бы все это значило?

«Нужно позвонить Крылову! Узнать, как он!» — эта внезапная мысль заставила Илону быстро достать телефон. Экран не слушался подрагивающих от холода пальцев, пока она пыталась нажать нужные позиции.

Гудки. Один, два, три… Не отвечает.

«Может, на процедурах? — она смотрела на проезжавшие мимо машины, нервно теребя край шарфа. — Позвоню чуть позже».

Домой идти не хотелось. Ее теплая, уютная квартира вдруг стала местом небезопасным. Какой неприятный сюрприз может ждать там в следующий раз? Откуда появится враг? Кто он? Чего ему нужно? Как спасти себя и дочь? И не так страшно было за себя, как за Кристину. Хорошо, что сейчас она у Жени. Но через неделю вернется. И что дальше?

Сможет ли полиция ее защитить? Куда ей идти? К родителям приехала тетя Наташа из Твери со своим мужем и внучкой. И, похоже, надолго. Да и как они все умещаются в маленькой двушке? Так что этот вариант отпадает. Напрашиваться к друзьям или знакомым? Кому нужны чужие проблемы криминального характера? Да и у всех условия жизни почти как у Янки, и появление Илоны окажется совершенно неуместным. Снять квартиру? К сожалению, она не могла себе этого позволить. Да и не факт, что те, кому она стала так интересна, не выследят ее и там.

Илона брела по улице, машинально смотря на витрины магазинов и украдкой оглядываясь по сторонам: не идет ли кто за ней?

Как резко изменилась ее жизнь всего лишь за несколько дней. С появлением Димы Масленикова и его команды. Впрочем, ему тоже досталось. Интересно, где он сейчас? Куда отправился с утра? Все ли в порядке?

Решив позвонить Диме ближе к вечеру и пожелать удачной дороги, Илона снова набрала Крылова. И опять лишь длинные гудки!

Руки совсем окоченели, и она зашла погреться в ближайшую кофейню. Здесь готовили прекрасный облепиховый чай с медом, который оказался бы весьма кстати в такую стужу.

Уже сидя за маленьким столиком возле окна, окутанная теплом заведения, Илона вдыхала ароматы кофе и выпечки под звуки приятной музыки и задумчиво наблюдала за посетителями, коих, включая ее, было всего человек пять: две девушки, старичок с газетой и молодой человек, уткнувшийся в смартфон.

Ожидая заказ, Илона в третий раз набрала Крылову и вновь безрезультатно. В горле встал ком от нехорошего предчувствия. Надо выяснить, что с ним!

— Лара, доброе утро! Извини, что беспокою в выходной день, — Полянская решила позвонить секретарю кафедры на мобильный. — Как у вас дела?

— Здравствуйте, Илона Сергеевна! — обычно веселый голосок Лары сейчас звучал совсем тускло. — Устала. Не могу больше! Когда уже вы с Николаем Петровичем вернетесь? Сил нет…

— Сочувствую, Лара. Надеюсь, что во вторник приду. Завтра у меня нет пар. А про Крылова что слышно? — Илона старалась говорить как можно спокойнее.

— Сегодня не звонила Надежде Яковлевне. Нет ни минуты свободной! — Лара громко вздохнула.

— Давай я позвоню. Скажи номер!

Илона быстро вытащила из сумки ручку, записала несколько цифр на салфетке и, поблагодарив Лару, набрала Надежду Крылову без особого желания с ней общаться. Все же супруга Николая Петровича вызывала в Илоне явную неприязнь. Не верила она в ее искренние чувства к пожилому мужчине. Не верила и все!

Крылова ответила не сразу. В трубке фоном громко звучала музыка. Интересно, где это она в такую рань?

— Здравствуйте, Надежда Яковлевна. Это Илона Полянская, — начала Илона вежливым тоном. — Извините, за беспокойство…

— Оля, сделай потише! — крикнула Крылова, затем проговорила более спокойно: — Здрасьте. Сорри, я на маникюре.

— Я только хотела узнать, как Николай Петрович. С утра не могу ему дозвониться. С ним все в порядке?

— Не знаю. Все нормально вроде, — ответила Надежда. — Не звонила еще сегодня Коле.

«Ну конечно. Тебе не до него! — со злостью подумала Илона. — И что эта быдло-баба делает рядом с таким интеллигентнейшим человеком?»

— А вы чего ему так часто звоните?

Илона опешила от столь неожиданно грубого вопроса.

— Потому что я беспокоюсь о здоровье моего коллеги и близкого друга! — ответила Илона с вызовом.

— Насколько близкого? — музыка, наконец, стала тише, и Илона услышала в голосе Крыловой открытое недовольство.

«Ой, все!» — Полянской захотелось бросить трубку, не говоря больше ни слова, но не стоит опускаться до уровня этой хабалки.

— Настолько, чтобы переживать о нем, Надежда Яковлевна! Прошу прощения.

Внутри все кипело после этого короткого диалога. Выдохнув, Илона посмотрела на свой чай, который принесли, пока она разговаривала. Очень кстати. Несколько глотков помогли почувствовать себя значительно лучше. Теперь нужно решить, что делать дальше.

Расплатившись на кассе, Илона поспешила на улицу, поймала такси и с колотящимся от тревоги сердцем направилась в больницу. Начало двенадцатого. Можно успеть до тихого часа и все же попытаться выяснить, что с Николаем Петровичем.

Бегом поднявшись на четвертый этаж, она толкнула уже знакомую ей дверь гастроэнтерологии.

— Эй, вы куда? — окликнула ее медсестра с поста.

— К Крылову Николаю Петровичу, — переводя дыхание, выпалила Илона.

— К нему нельзя. Он в реанимации.

Что?! Эти слова заставили Илону замереть на месте. Медленно развернувшись, она сделала несколько шагов в направлении говорившей девушки.

— В реанимации он, — повторила медсестра.

— А что случилось? — Илона сунула в карманы внезапно похолодевшие руки.

— Можете с лечащим врачом переговорить. Андрей Олегович на месте, — девушка указала на кабинет заведующего отделением.

«Странно… Сегодня же воскресенье! Работает без выходных? Похвально!» — подумала Полянская и, кивнув медсестре, приблизилась к двери и уверенно постучала.

Через мгновение на пороге появился доктор Вильнет.

— Чем могу помочь? — спросил он вполне дружелюбно, хотя во взгляде читалось холодное равнодушие.

Илона не стала заострять на этом внимание. Нужно узнать, что с Крыловым. Вопрос сугубо профессиональный, поэтому как он там на нее смотрит — дело десятое. Она приняла молчаливое приглашение войти и села на стул перед рабочим столом врача.

Андрей Олегович закрыл дверь, что-то быстро глянул в телефоне, после чего устроился в кресле напротив Илоны. За эти несколько секунд она успела осмотреться. В принципе, обычный кабинет врача, ничем не отличающийся от множества других подобных. Стол справа от окна, черное кожаное кресло с высокой спинкой, ноутбук и совсем мало шкафов. Зато целая стена с благодарственными письмами, грамотами и дипломами в деревянных рамках. Интересно, за какие такие заслуги? Но разглядывать было некогда. Доктор уже внимательно смотрел на нее, вертя в руках авторучку «паркер».

— Андрей Олегович, я пришла справиться о самочувствии Крылова Николая Петровича. На мои звонки он не отвечал, вот я и забеспокоилась… — произнесла Илона. — Мне сказали, он в реанимации. Без сознания?

— К сожалению, Николаю Петровичу стало хуже, и мы перевели его в отделение интенсивной терапии под постоянное наблюдение. Не беспокойтесь, — он устало выдохнул, словно намекая, что посетительница отнимает у него время.

— Но он не отвечал на телефон! Если бы он был в порядке, он бы ответил! — продолжала настаивать Илона. — Я даже его жене позвонила. Но она, кажется, как-то не очень сильно переживает…

— А вы почему так тревожитесь? — чуть склонив голову набок, Вильнет с любопытством взглянул на Илону. — Насколько я знаю, вы коллеги.

Илоне показалось, что он не закончил мысль. Вероятно, подразумевалось, что они всего лишь коллеги, то есть ничего личного.

— Понимаете… — начала она. — Нас объединяет профессиональная сфера. Я сначала была его студенткой, потом дипломницей, потом аспиранткой, пока не стала коллегой по кафедре. И все это время он был добр, заботлив, помогал, поддерживал везде и во всем, поэтому для меня он очень близкий человек.

Вильнет монотонно постукивал ручкой по столу, пристально глядя на Илону, а она продолжала свой монолог:

— Я бы хотела, чтобы он как можно скорее выздоровел и вернулся к нам. Знаете… Я не очень доверяю его супруге, поэтому… — Илона запнулась, испугавшись, что сболтнула лишнего.

— Почему не доверяете? — темно-карие глаза Андрея Олеговича сузились.

— Ну… Она намного младше. И зная добрый нрав Николая Петровича, я боюсь… Что ее истинные намерения несколько иные, — проговорила Илона неуверенно.

В памяти снова всплыл услышанный в страховой фирме диалог про умершего старика. В случае с Надеждой Крыловой она бы такой вариант не стала исключать, но доктору об этом знать не обязательно.

— С вашим Николаем Петровичем все будет в порядке, не тревожьтесь. Я лично контролирую его состояние, — уголки губ врача скользнули вверх. — Приятно видеть такую заботу со стороны близких людей.

— Да, и он всегда отзывчив. Даже когда профессор оказался в больнице, я неоднократно обращалась к нему за помощью, — Илона взглянула на доктора. — Вот, например, про этот логотип ваш я интересовалась…

— Да, я помню, — он выпрямился и чуть подался вперед. — Удалось что-нибудь выяснить любопытное про наш центр?

— Про центр — нет, — Полянская удивленно вскинула брови. — Я только про символ спрашивала…

Плечи Андрея Олеговича опустились, он откинулся на спинку кресла и впервые за время разговора отвел взгляд в сторону.

— Пожалуйста, передайте Николаю Петровичу, пусть свяжется со мной, как только будет такая возможность, — попросила Илона, вставая.

— Да, обязательно передам. Думаю, вы скоро встретитесь! — ответил Вильнет, поднимаясь вслед за ней, чтобы проводить. — Всего хорошего!

«Да чего уж хорошего? — думала Илона, спускаясь по лестнице на первый этаж. — Пустой какой-то разговор. Он так и не сказал мне, что с Николаем Петровичем… Может, попробовать прорваться в реанимацию? — остановившись, она обернулась, посмотрела назад: — Нет, бесполезно… Никто меня не пустит. С этим строго. Но жен, вроде пускают… Позвоню вечером этой мымре еще раз. Надеюсь, соизволит проведать больного супруга…»

Оказавшись на улице, Илона застыла в нерешительности: куда идти? Может, все-таки к кому-нибудь из подруг? Она достала телефон, чтобы пробежаться по списку контактов, и в этот самый момент позвонила мама:

— Илона, когда ты уже, наконец, к нам приедешь? — в голосе мамы звучала обида. — Мы с папой и тетя Наташа с дядей Сашей ждем тебя! Очень соскучились!

— Могу сейчас приехать, — ответила Илона.

«Все равно деваться мне пока некуда, так хоть у них побуду…» — подумала она, садясь в такси.

Впрочем, вечер в компании родителей и родственников из Твери не принес никакого удовольствия. Пустые разговоры на тему «А как же ты одна? Молодая еще, замуж надо…» раздражали. И то, что из-за этих гостей она сама не может остаться у родителей, бесило особенно. Улучив удобный момент, Илона вежливо сообщила, что ей пора домой, поблагодарила за ужин и быстренько ушла.

После душной квартиры оказаться на свежем воздухе было просто жизненно необходимо. Да что, в конце концов, все это значит? Она взрослый человек. Почему она должна убегать из собственного дома?

«Да не буду я ни к кому напрашиваться! Я домой хочу!» — подумала Илона и решительно зашагала к автобусной остановке. Спешить ей некуда, такси брать не обязательно.

Вспомнив, что собиралась позвонить Диме, Полянская взяла телефон и посмотрела на часы: наверное, он уже на вокзале, ждет московский поезд.

Он ответил почти сразу. И Илона невольно вздрогнула от звука его глубокого голоса в трубке.

— Привет, — начала она несколько смущенно. — Звоню пожелать тебе счастливого пути! Надеюсь, на этом твои злоключения в Старославле закончились.

— Спасибо, только я пока никуда не еду, — ответил он.

— Не едешь? Почему? Что случилось? — от волнения, вызванного этими словами, сердце вновь лихорадочно застучало.

— Долго объяснять, — он устало вздохнул. — А ты где? Удалось найти место схрона на время?

— Н-нет, — нехотя ответила Илона.

— Нет? — переспросил он сердито. — Что, неужели нет друзей, подруг, у кого можно пересидеть?

— Я домой пойду…

— Нельзя тебе домой! — оборвал ее Дима. — Нельзя, слышишь? Мало тебе машины?

На мгновение зажмурившись, Илона перевела дыхание, чтобы как-то унять ошалевший пульс. Что он так о ней печется? Какая ему вообще разница, что с ней будет дальше?

— Илона, ты слышишь меня? — его голос звучал строго.

— Да-да, слышу… — проговорила она. — Извини, мне нужно садится в автобус.

— Никаких автобусов! Приезжай ко мне.

— Что? К тебе? Зачем? Да ну… Неудобно. Извини за беспокойство… — затараторила она.

— Слушай. Прекрати, а? Приезжай прямо сейчас, я жду. Вызвать тебе такси?

«Какой настойчивый!» — подумала Полянская с раздражением.

— Хорошо… Ладно, — согласилась она, будучи уверенной, что ночевать она все же поедет домой.

========== Глава 9 ==========

20 ноября, воскресенье

Мимо проплывали знакомые улицы и дома, в окнах которых уютно горел свет. Наверное, люди сейчас ужинают, смотрят телевизор или занимаются другими важными или приятными делами, и лишь она едет непонятно куда, потому что в свою квартиру ей возвращаться нельзя. Какое это, оказывается, счастье — просто быть дома! Когда ты каждый день приходишь туда, не осознаешь, насколько это важное место. Лишившись такой возможности, начинаешь вдруг ценить и испытывать жуткую тоску по родным стенам.

«Может, зря я к нему еду? Не стоило соглашаться. Что мне там делать?» — ответом на собственные мысли был глубокий вздох.

Чтобы немного развеять сомнения, Илона уговаривала себя: вот узнаю, что у него случилось, и сразу же домой! В конце концов, вернуться туда ей все равно придется. Других вариантов нет. К счастью, у Кристины все в порядке. Не хотелось ее пугать произошедшим с машиной, но пришлось все же предупредить ее и Женю, чтобы были начеку.

«Кого ты опять пытаешься обмануть, Илона? — внутренний голос был беспощаден. — Просто признайся: Дима Масленников нравится тебе настолько, что ты предпочла скорее избегать его, чем видеть!»

«Да! — мысленно ответила она голосу. — Какой смысл в этих встречах? Растревожить душу, разволновать… А потом еще долго переживать остаточный эффект? Все равно никакого будущего у нас нет!»

«Лучше жалеть о том, что сделал, чем о том, чего не сделал. Слушай свое сердце! Иногда несколько счастливых часов стоят целой жизни…»

«Хватит болтать банальности! И без того тяжко!» — выдохнув, Илона вновь попыталась сосредоточиться на виде из окна машины.

Наконец, такси въехало во двор новой многоэтажки. Значит, вот где блогер арендовал жилье! Район недешевый, но он мог себе позволить. Наверное, изначально это было бы куда надежнее, чем совковая гостиница «Русь».

Дима ждал ее у входа. Стоял в своей неизменной черной толстовке, чуть нахохлившись от холода и скрестив руки на груди.

— Я уже начал волноваться, — сказал он вместо приветствия, затем открыл дверь, провожая Илону в подъезд, и легонько коснулся ее спины привычным жестом, от которого она невольно вздрогнула.

— О чем? Что меня где-то прихлопнули по дороге? — нервный смешок.

— Нет, просто ехала слишком медленно.

Неужели он так за нее переживал и хотел видеть? Звучало убедительно, но, несмотря на это, пока они поднимались в лифте на самый верхний этаж и шли по длинному коридору, Илона продолжала гонять в голове назойливую мысль: «Зачем я здесь? Зачем?!»

Дима отпер массивную дверь и пригласил Илону войти. Уже с порога стало ясно: квартира огромная. Свежий ремонт, хозяева не скупились на отделочный материал и мебель. Все дорого-богато. Пахло кофе.

Скинув куртку и ботинки, Илона прошла следом за Димой на просторную кухню, выполненную в черно-белом цвете, и устало опустилась на мягкий кожаный стул перед большим стеклянным столом прямоугольной формы.

— Поужинаешь со мной? — он указал на разложенные на столе пластиковые контейнеры с роллами и суши. — Только что привезли.

Она коротко кивнула в ответ и принялась наблюдать за тем, как Масленников деловито достает из шкафа тарелки, как при этом задирается его толстовка, оголяя узкую полоску спины, как ищет что-то в пакетах, закатав до локтей рукава. Илона снова невольно засмотрелась на его покрытые татуировками руки, но едва заметила вопросительный взгляд, смущенно отвела глаза.

Дима протянул ей одну пару палочек для суши, а вторую положил возле своей тарелки.

«Он заказал два комплекта? Зачем? Знал, что будет есть не один?» — подумала она, взяв палочки.

Суши Илона любила, даже очень, но у нее совершенно не было аппетита. Обижать Диму не стоило, поэтому она взяла наугад один ролл из контейнера и положила себе на тарелку. А вот пить очень хотелось. От расшатавшихся нервов во рту пересохло, и живительный глоток был просто необходим!

— Спасибо. А можно мне воды? — попросила она.

Дима наполнил стакан из пластиковой бутылки и передал Илоне, словно невзначай коснувшись при этом ее пальцев, затем сел, наконец, за стол и с аппетитом принялся за еду.

Она сделала несколько глотков и поставила стакан — да так неловко, что едва не расплескала воду себе на джинсы. Илона, спокойно!

Она снова взглянула на Диму. Заметив на его руках свежие ссадины, спросила:

— Где ты был?

Прожевав, он медленно отложил палочки в сторону, затем посмотрел на Илону:

— В сгоревшей больнице, — вытащив из кармана телефон и многозначительно хмыкнув, открыл в нем фотографии и положил перед девушкой: — Вот что я там нашел!

Он неторопливо листал снимки, а Илона, глядя на них, чувствовала, как внутри растет удивление.

— Что это такое? — вскинув брови, она смотрела на блогера. — Как ты туда попал?

— Пришлось потрудиться, — ответил он. — Без специальных инструментов взломать дверь было непросто, однако мне удалось! — он самодовольно улыбнулся. — Мастерство не пропьешь!

— Так… А зачем ты снова пошел на заброшку? — продолжала недоумевать Илона.

— Эта запертая дверь не давала мне покоя. Я вообще не люблю запертые двери! — он снова взялся за палочки. — Во-первых, я хотел выяснить, что за ней. Во-вторых, мне нужно было хоть что-нибудь снять!

— То есть ты хочешь сказать, что снова потащился в больницу после того, как тебя уже обокрали? Хм… — она нахмурилась.

— Да, верно, — он кивнул, отправляя в рот суши и, прожевав, добавил: — Но я не успел снять всё, поэтому пойду еще раз завтра.

— Так, стоп! Давай по порядку! — попросила она, легонько хлопнув ладонью по столу, по-учительски призывая его к вниманию.

— Я приехал в больницу, взломал дверь… Не спрашивай — как. У нас свои методы, — он усмехнулся. — За дверью оказалось темное и очень холодное помещение. Мне показалось, что температура там на несколько градусов ниже, чем снаружи. Брр! Как в склепе! Я включил фонарик, вошел, осмотрелся и увидел больничную койку… Если ты заметила, койка заправлена. На ней постелено чистое белье.

Илона внимательно слушала, нервно постукивая пальцем по столу. Да, она тоже обратила внимание, и оттого стало еще любопытнее… Во что, черт возьми, опять ввязывается этот блогер?

— Это все же довольно подозрительно, поэтому я позвонил в полицию. Пока они ехали, я успел обнаружить второе, смежное помещение. Его ты тоже видела на фото. Там стоял стол для вскрытий, а рядом лежали необходимые инструменты. Абсолютно новые, — Масленников откинулся на спинку стула и посмотрел на Илону: — Я сразу понял — дело тут не чисто.

— Что сказала полиция? — спросила девушка, теребя в пальцах деревянную палочку.

— Да что они могут сказать?.. — он обреченно махнул рукой. — Пришли, потоптались на месте, осмотрелись и ушли, сделав единственное предположение, что там может скрываться бомж. Да какой на хрен бомж?! Я думаю, тут все куда интереснее.

В его глазах горел азарт исследователя, Илоне же от всей этой истории стало не по себе. Он говорит об опасности, которая угрожает ей в собственном доме, а сам лезет, куда, скорее всего, ему соваться не следовало бы. Отговаривать его, похоже, бесполезно.

— Дима, твои видеоматериалы были украдены потому, что в них, вероятно, имелся какой-то компромат, — от возмущения ее голос зазвучал чуть громче обычного. — Не боишься ли ты, что твое повторное появление там с камерой может повлечь новые неприятные последствия?

— Завтра я отсниму еще немного, чтобы сделать хотя бы небольшой ролик о моем путешествии в Старославль, а вечером уеду. Подписчики ждут контент! — упрямо пояснил он, чуть хмуря брови и будто не понимая смысл ее слов.

Илона вздохнула. Контент, подписчики, лайки, просмотры… Вот вокруг чего крутится вся жизнь этого человека. Для него это столь важно, что он готов снова рисковать здоровьем, ошиваясь в подозрительных местах. А что стало с ее жизнью за эти несколько дней? Нападение, ограбление, угрозы, вредительство… Теперь она даже домой не может вернуться!.. А почему, собственно, нет? Кто ей запретит? Этот самоуверенный красавчик-москвич?

Он уже закончил есть, сидел, откинувшись на стуле, и молча смотрел на Илону. В его взгляде читался явный интерес, который он никак не пытался скрыть. А она, — хотя ей и доставляло удовольствие его внимание, — все же чувствовала себя несколько неуютно, но в тайне лелеяла смелую мысль о том, как этот вечер мог бы продолжиться для них обоих.

Можно было бы принять вызов этих серо-голубых глаз, смотрящих на нее дерзко и испытующе, но она зачем-то достала из кармана телефон. Проверила сообщения. Одно новое от Кристины: «Мам, у тебя все хорошо?» «Да, милая, я в порядке», — быстро написала Илона, отправила и внезапно вспомнила, что не перезвонила Надежде Крыловой! Скорее всего, она так ничего и не выяснила — при ее-то отношении к мужу! Но Илона все же немного надеялась узнать от нее хоть какие-нибудь новости. Тревога за Николая Петровича накатила с новой силой. Посмотрев на часы, она вздохнула: сейчас звонить было уже поздно.

— Все хорошо? — спросил Дима, чуть подаваясь вперед.

— Не совсем, — призналась Илона. — Николай Петрович Крылов, заведующий кафедрой, где я работаю, до сих пор в больнице. Ему стало хуже, пришлось перевести в реанимацию. И я немного беспокоюсь.

— Может быть, не все так ужасно? Не стоит переживать сейчас. Этим ты вряд ли как-то повлияешь на ситуацию. А утром можно будет позвонить туда и все выспросить, — он ободряюще улыбнулся и сжал ее ладонь.

От этого дружеского прикосновения Илону накрыло жаркой волной. Дима сидел напротив, улыбался, держал ее пальцы, а ей становилось трудно дышать. Рука сама потянулась и расстегнула несколько пуговиц на красной вязаной кофте.

— Тебе жарко? — спросил Дима, уловив ее жест. — Идем, я тебе кое-что покажу!

Не отпуская руку, он поднялся и подошел к девушке. Вздохнув, Илона улыбнулась в ответ и встала, очутившись в опасной близости от него. Как он смотрел!..

Миновав коридор, они прошли в гостиную, а оттуда — на балкон. Какой потрясающий вид на город открывался с верхнего этажа многоэтажки! Несмотря на то, что балкон застеклен и утеплен, здесь все же было на пару градусов холоднее, чем внутри, и Илона невольно обхватила себя руками. Что ж это такое? То ей невыносимо жарко, то знобит… Заметив это, Дима приблизился к ней и легонько приобнял за плечи. Несколько минут они просто молча стояли рядом и смотрели на вечерние огни, на проезжающие по главной улице редкие автомобили и думали, каждый о своем.

«Может быть, мне не стоит здесь находиться?» — Илона, чувствуя тепло обнимавшего ее мужчины, понимала, насколько абсурдна эта пришедшая внезапно мысль.

Однако выносить его присутствие, взгляды, запах, «пьянея звуком голоса», и контролировать свои чувства становилось все сложнее и сложнее. Захотелось снова заглянуть в его серо-голубые глаза, увидеть красиво очерченные губы и представить их на своих губах…

Медленно развернувшись к нему, она тихо спросила:

— Хочешь, чтобы я ушла?

На его лице отразилось недоумение. Кажется, такого вопроса он совсем не ожидал.

— И куда же ты пойдешь?! — так же тихо спросил он.

Касаясь большим пальцем ее щеки, он быстро провел им по линии подбородка и дотронулся ладонью до шеи. Прикрыв веки от удовольствия, Илона невольно облизала пересохшие губы и выдохнула:

— Домой…

— Там опасно, — сжав ее запястья, он прижал их к своей груди, при этом проникновенно глядя на девушку.

— А здесь?.. — она уже ощущала его теплое дыхание на своих губах, трепеща и замирая в ожидании поцелуя.

— Здесь тоже… Такой адреналин! Чувствуешь?..

В следующее мгновение он, ухватившись за края расстегнутой кофты, медленно стянул ее с плеч и отшвырнул в сторону. Илона от волнения, вызванного таким многообещающим началом, не в силах вымолвить ни слова, смотрела на него, вновь слыша прерывистое дыхание.

Но что это? Стена? Когда она успела прижаться к стене, а его руки оказались на ее талии? Почему даже без кофты ей так жарко?

Запрокинув голову, она встретилась с выразительным и строгим взглядом серо-голубых глаз, в котором читалось любопытство вкупе с замешательством и… нежностью.

Близость его тела обескураживала, изумляла и провоцировала на безумство. Илона чувствовала, как становится трудно дышать, и приложила ладони к груди. Этот жест не укрылся от внимания Димы. Он осторожно взял ее руку и поднес к губам, касаясь ими кончиков пальцев.

— Ты дрожишь. Тебе холодно без кофты? — прошептал он.

«Мне жарко, черт возьми!» — едва не воскликнула она, но вместо этого лишь неопределенно мотнула головой.

Она видела, как он долго, задумчиво смотрит на ее губы. Черт! Заметавшись, она сначала их поджала, потом закусила нижнюю … А он все смотрел и смотрел, словно размышляя, что же делать дальше.

«Теряю волю и рассудок!..»

Полуоткрытые губы Масленникова манили, притягивали. Не в силах более сопротивляться нахлынувшему желанию, девушка обвила руками его шею и привстала на цыпочки.

Легкое касание, еще одно, затем следующее — уже долгое и уверенное. И вот Илона уже чувствовала ответный поцелуй — глубокий, настойчивый и жадный.

Решимость его губ, видимо, передалась рукам, которые, не стесняясь, приподняли края футболки Илоны и принялись путешествовать по животу и спине.

Сейчас черная толстовка совершенно неуместна. Илона ухватилась за нее и потянула вверх. Дима охотно откликнулся на ее намерение, и спустя мгновение толстовка лежала на полу балкона рядом с ее кардиганом, а Илона уже исследовала крепкие мышцы груди через ткань Диминой футболки.

— Теперь ты точно никуда не пойдешь, — уверенно произнес он, понизив голос.

— А ты весьма убедителен! — только и могла выдохнуть девушка.

Откинув голову назад, она отдалась приятным ощущениям. А ведь пока он просто целовал ее, дразняще скользил губами по лицу, опускался к шее, при этом касаясь ее кожи под футболкой.

Распаленная ласками, Илона сама дрожащими от нетерпения руками скинула эту так мешавшую сейчас деталь одежды.

Дима на секунду замер, жадно рассматривая ее грудь в белом кружевном бюстгальтере, а у Илоны от этого взгляда приятно потянуло внизу живота, а из груди вырвался протяжный стон, который Масленников расценил как согласие. Он медленно завел руки за ее спину и нащупал застежку.

Илоне показалось, что он возился с маленькими крючочками целую вечность, хотя в действительности справился с ними за секунду. Дима подцепил лямки и медленно потянул вниз, с нескрываемым восторгом наблюдая за тем, как обнажается грудь. Чуть поведя плечами, девушка довольно улыбнулась.

— Я догадывался, что это красиво, но не думал, что настолько… — прошептал Дима, касаясь ладонями набухших сосков.

— Что?! Ты думал о моей груди? — выдохнула Илона, вздрогнув и снова едва не застонав.

— Я не просто думал… Я мечтал о ней! — проговорил он, прерывисто дыша и наблюдая за тем, как подушечка его пальца поглаживает напрягшийся сосок.

«Даже если врет, это чертовски приятно слышать, в конце концов!» — Илона прикрыла глаза, наслаждаясь тем, с какой нежностью он ласкал ее грудь ладонями, чуть сжимал между пальцами набухшие соски.

Но в следующий момент, вероятно, подумав, что балкон — не лучшее место для проявления чувств, Масленников подхватил ее под бедра и решительно куда-то понес. Обняв его шею руками, Илона глубоко вдохнула запах Диминых волос, чувствуя, как по коже побежали мурашки. Этот молодой мужчина будоражил ее во всех своих проявлениях.

Наконец, они оказались в просторной спальне. Она не замечала обстановки вокруг, желая, чтобы он как можно скорее уложил ее на постель и избавил их обоих от одежды.

Дима осторожно опустил девушку, и Илона тут же ощутила голой спиной, какая прохладная и гладкая была простынь. Как приятно для разгоряченной кожи!

— Давай снимем это, — Масленников склонился над Илоной, расстегнул ремень, затем молнию на джинсах и ловко стянул их, обнажая ноги.

— Не люблю быть голой одна! Твоя очередь, — заявила она, приподнимаясь на локтях и указывая на его одежду.

Димина футболка, а затем и штаны полетели на пол.

— Так лучше? — он улыбнулся, посмотрев на Илону.

— Так отлично! — Илона рассматривала партнера таким же плотоядным взглядом, как и он ее на балконе.

Дима Масленников стоял перед ней в одних черных боксерах, и она могла в полной мере оценить его прекрасное спортивное телосложение, широкие плечи и крепкие бедра.

Илона поманила его к себе. Кивнув, Дима склонился к валявшейся на полу одежде, что-то вытащил из кармана и сжал в кулаке. Девушка догадалась, что это было, и мысленно выдохнула: хорошо, что он заботится о них обоих.

Он медленно опустился на нее, неторопливо провел ладонью по ее телу, от плеч по груди к животу, словно изучая, остановился перед линией трусиков и двинулся в обратном направлении. Казалось, он никуда не спешил. А вот девушка изнывала от возбуждения, нетерпеливо ерзая под его руками. Погладив скулу, Дима скользнул вниз, к шее, прикоснулся к ключице, а затем снова взялся за грудь. Теперь к его теплым ладоням присоединились губы и язык.

Застонав, Илона выгнулась навстречу этим сводящим с ума ласкам и сильнее сжала его бедрами. Запустив пальцы в Димины волосы, она с удовольствием отметила, какие они густые и мягкие. Он целовал, покусывал, облизывал ее соски, а она в ответ сладко постанывала, испытывая сверхнаслаждение от прикосновения к его голове. Все вместе оказывало на нее убийственный эффект!

«Если он сейчас не войдет в меня, я просто умру!» — подумала Илона, пытаясь плотнее прижаться промежностью к члену, который явно чувствовался под боксерами.

Но Масленников не торопился, продолжая мучительно долго исследовать ее тело. Оставив грудь, он принялся целовать ее живот, опускаясь все ниже и ниже… Девушка замерла в ожидании самой интимной ласки, но… Внезапно оказалась лежащей ничком, при этом чувствуя, как руки и губы Масленникова движутся по ее спине, поглаживая, легонько массируя.

«Молчи и наслаждайся!» — приказала она себе, закрывая глаза.

Илона попыталась развернуться к нему, но Дима мягко остановил ее.

— Я хочу узнать тебя… всю.

Пришлось покориться и просто лежать, пока он оглаживал ее спину и ягодицы. От каждого его прикосновения по всему телу пробегала приятная дрожь, Илона жмурилась, постанывала и мечтала о том, чтобы эти прекрасные мгновения длились как можно дольше.

Вскоре она почувствовала, как ее трусики неторопливо заскользили вниз. Затем возникла небольшая пауза, во время которой Илона услышала, как шуршит пластиковая обертка. Ну, наконец-то! Все внутри Илоны сжалось в предвкушении проникновения. Не сдержавшись, она громко застонала и приглашающе выгнулась.

— Иди сюда, — прошептал Дима, вновь укладывая ее на спину и накрывая своим телом.

Илона выдохнула, когда он развел ее бедра и коснулся лона.

«В этом нет необходимости! — подумала она, едва он погрузил в нее палец. — Я давно готова…»

Это явилось началом новой, долгой и медленной пытки, результатом которой стал первый сильный оргазм, накрывший девушку горячей волной. Откинувшись на подушки, она выкрикнула что-то невнятное и постепенно расслабилась. В висках пульсировало, кожа горела, но Илона жаждала его снова. Приоткрыв глаза, она увидела хитрую улыбку Масленникова. Хм… Доволен собой? Что ж… Она тоже вполне довольна.

— У тебя безумно красивое тело. Просто великолепное! — прошептал он, поглаживая бедро девушки. — А грудь… Она настоящая?

— Что за идиотский вопрос?! — Илона вспыхнула от возмущения. — Разумеется, да! А ты что, привык иметь дело с силиконовыми имплантами?

— Я за естественную красоту, — выдохнул он, пылко целуя ее в губы.

В следующее мгновение он одним движением вошел в нее до самого конца, хрипло застонав от удовольствия. Закинув руки девушки за голову, он сжал ее запястья и принялся активно двигаться. Из-под полуопущенных век Илона наблюдала за его красивым лицом, за глазами, которые, казалось, потемнели от страсти и стали сапфирово-синими.

Внезапное ощущение полного подчинения этому мужчине пронзило мощным разрядом, пробудило желание быть к нему как можно ближе, чувствовать его глубже.

— Еще… — прошептала она.

Продолжая сжимать ее запястья, он склонился к самым ее губам и, прихватив свободной рукой за подбородок, тихо произнес:

— Повтори?

— Я хочу тебя… еще… — выдохнула Илона.

Довольно улыбнувшись, он принялся двигаться размашисто, размеренно, напористо, но едва уловил в теле Илоны предвестники желанной дрожи, приостановился и склонился к ее лицу: