Не зарекайся...

[1]

Обязательно взять кусачки (именно кусачки) для ногтей. Ножницы – нельзя, пилку – нельзя, а за ногтями надо ухаживать постоянно. – Прим. Goblina

[2]

Есть и более конкретная формулировка: явка с повинной увеличивает срок и укорачивает жизнь. – Прим. Goblina

[3]

У сотрудников пенитенциарных учреждений тоже есть профессиональный жаргон. Смешное слово «пленный» – как раз из него. – Прим. Goblina

[4]

На протяжении всей отсидки рядом с тобой постоянно будут находиться исключительно внимательные, заботливые слушатели – из числа работающих на оперчасть. Об этом тебе незамедлительно расскажут товарищи по заключению. А когда вернёшься с отсидки, на документах всегда будут писать: с методами оперативной работы знаком.

Оперативная работа в местах лишения свободы поставлена неплохо. Это граждане непричастные всех ментов считают за идиотов. Познакомившиеся с суровыми реалиями лично считают несколько иначе. – Прим. Goblina

[5]

Так точно, на самом деле говорят «барабан». – Прим. Goblina

[6]

Дэцел есть, да. То есть это функциональная обязанность опера – вербовать осведомителей (читай – барабанов) и вести оперативную работу (читай – агентурную разведку) внутри спецконтингента. И, не поверите, с этим делом там полный порядок. Так что расслабляться не следует. – Прим. Goblina

[7]

Кум называется кумом потому, что сватает статьи. Кстати, выражение «букет статей» (или болезней) – оно оттуда же, из фени. – Прим. Goblina

[8]

А кроме того ещё и за раскрытие тех, про которые ты знаешь или слышал. – Прим. Goblina

[9]

Непонятное – слово исключительно многогранное. Блатная феня, как и любой другой профессиональный жаргон, словами не богата. Потому одно и то же слово может иметь массу значений.

Слово «непонятное» в этом плане – практически рекордсмен. Оно обозначает всё на свете сразу. Выражение «попал в непонятное» охватывает широчайший диапазон ситуаций: от неспособности найти билетную кассу на вокзале до нечаянного рукопожатия со старым знакомым, ныне – лагерным петухом.– Прим. Goblina

[10]

Процесс вербовки выглядит несколько не так, как обычно рассказывают в своих сказках «про кровавую гэбню» отважные советские интеллигенты. При серьёзной вербовке аргументы используются настолько веские, что отказаться не получится.

Как у дона Корлеоне: предложение, от которого невозможно отказаться. Только наоборот. – Прим. Goblina

[11]

Времена эти никуда не делись. Душить не будут только потому, что известный доносчик – он значительно безопаснее, чем доносчик не выявленный.

Вот, например, Александр Исаевич Солженицын успешно работал в лагере тайным осведомителем, и – ничего, до сих пор как огурчик и живой! – Прим. Goblina

[12]

Человек, работающий на кума, называется кумовской. Он очень не любит, когда его так называют. Если человек не работает на кума, а его назвали кумовским – неизбежен конфликт, как правило – с кровью и увечьями. И даже если работает на кума, всё равно будет отрицать.

Потому прежде чем говорить, всегда надо думать. Потому что за слова приходится отвечать. – Прим. Goblina

[13]

Законы у нас, как известно, принимают люди знающие и думающие. Например, принимается крайне толковый закон: на одного гражданина положено минимум четыре квадратных метра тюремной площади. Или восемь. А в камере царских времён общая площадь почему-то семь с половиной метров. То есть поместить в неё двоих – нельзя, явное нарушение закона. Оставить человека одного – тоже нельзя, потому что один человек находиться не должен, это опасно для него самого и для персонала.

Мало того. Наши тюрьмы не могут вместить всех, кого надо. Поэтому в камере, где при царе сидело трое, сейчас обитает восемь человек. Новые тюрьмы, построенные с учётом требований времени – правильного размера, с хорошей вентиляцией – отчего-то не возводят.

Собственно, вся перестроечная пропаганда была построена на истерике вокруг «ужасов социалистического ГУЛАГа» и его жертвах. Пока орали и ломали – всё было хорошо, как только поделили собственность – про зэков тут же забыли. А им, что характерно, сильно легче почему-то не стало.

Эвон, известный актёр Жжёнов зашёл в Крестах в «свою» камеру, хотел поразить сидельцев ужасами о том, как страшно он сидел в 1937 году. Жути нагнать не получилось: оказалось и сегодня, в двадцать первом веке, в этой камере сидит ровно с только же, 32 человека.

Понятное дело, стране значительно нужнее аквапарки, кинотеатры, торговые центры вселенского размаха. А где будут сидеть владельцы аквапарков, кинотеатров, торговых центров – какая разница?

Внимание к тюрьме в обществе появляется только тогда, когда туда по злому стечению обстоятельств заезжает какой-нибудь олигарх. Вот тогда да, тогда крику до небес. А до рядовых граждан – никому дела нет. Привет творцам законов.– Прим. Goblina

[14]

Ключ отлично выглядит – здоровенный, как у Карабаса-Барабаса. – Прим. Goblina

[15]

Придумали это давно. Принцип озвучен древними римлянами: разделяй и властвуй. Знающие люди данным принципом успешно пользуются на протяжении всей истории человечества. – Прим. Goblina

[16]

Кстати, про телевизор. Можно не только телевизор, можно и холодильник. Непонятно только одно: где всё положенное по закону громоздить в камере, где даже спать всем приходится на одном боку и переворачиваться всем вместе по команде? – Прим. Goblina

[17]

Слово «прикол» – изначально наркоманское. Обозначает концентрацию внимания на предмете или мысли под воздействием наркотиков, как правило – опиатов. Например, скушав некоторое количество опия (раньше его ели, да), можно достаточно долго рассматривать собственный палец или час думать о том, в какую сторону открывается дверь холодильника. И то и другое под воздействием опия крайне интересно.

Ранее про это говорилось: во, прикололо! Было смешно, что абсолютно никчёмный предмет/мысль так мощно «приколол» внимание. Когда рекомендовали «приколоться», это имело несколько иной смысл в плане веселья, отличный от нынешнего. В дальнейшем слово «ушло в народные массы» и теперь обозначает совсем другие смешные вещи: шутку, розыгрыш. – Прим. Goblina

[18]

Чёрт – слово оскорбительное. Не настолько оскорбительное, как петух, но достаточно серьёзное. Вообще адресное упоминание всего, у чего есть рога – чёрта, демона, лося – оскорбительно. Это потому, что любой намёк на наличие рогов понимается исключительно как намёк на козла.

Козёл в нынешней терминологии – обобщающее название тех, кто сотрудничает с администрацией мест лишения свободы. Например, работает в секции охраны порядка. Данная разновидность сотрудничества не вызывает уважения у подавляющего большинства сидельцев, а попытки ассоциировать с козлом того, кто таковым не является – вызывают праведный гнев.

То же самое касается любых орнитологических терминов: всякое упоминание чего бы то ни было связанного с птицами (крыльев, перьев, кудахтанья, кукарекания) немедленно ассоциируется с петухом. За что тоже придётся ответить. – Прим. Goblina

[19]

Опустили – вовсе не значит «семь человек по очереди совали половые органы в анальное отверстие опускаемого, имитируя половой акт». Хотя такое бывает.

Это не значит «выбили передние зубы костяшкой домино при помощи шахматной доски, а потом всемером совали половые органы одновременно в анальное отверстие и в рот, имитируя половой акт». Хотя и такое бывает.

В большинстве случаев опускаемому просто предлагают перебраться «в петушиный куток» – поближе к параше, в компанию опущенных ранее. Предлагают, если он не перешёл уже туда сам, осознав содеянное.

Данную категорию сидельцев иронически называют «обиженными» (потому что их обидели), а место их скопления – «обиженкой». Зная это, решительно нельзя употреблять слово «обиженный» в обращениях типа «Ну ты чё, обиделся?» В ответ могут обидеть на полном серьёзе. – Прим. Goblina

[20]

Как-то раз в перестроечном угаре наше начальство приняло решение зазвать служителя культа, дабы он освятил нашу обитель скорби. Пригласили специально обученного попа, со всем уважением.

Поп пришёл, походил туда-сюда, жалом поводил – и делать что бы то ни было отказался наотрез. У вас тут, говорит, такая бесовщина адская, что я здесь даже находиться не могу. И, подобрав полы рясы – сбежал, тряся кадилом. Не смог.

А мы – ничего, кабинеты в камерах, там же и жили. В результате каждый – адский сатана. – Прим. Goblina

[21]

Ничего, им государство за вредность огромные деньжищи платит: не менее десяти баксов в месяц. Эти же выплаты легко покрывают опасность заражения специальной разновидностью тюремно-лагерного туберкулёза, лечить которую пока что не научились.

За такие деньги, как известно, от чего угодно вылечиться можно. – Прим. Goblina

[22]

В тюрьме, по большому счёту, бить уже поздно. Дознание и следствие – они проводятся на воле, а не в тюрьме. И вот как раз на воле – пытают как следует.

В чём сущность пытки? Совершенно верно, в добыче доказательств. Не признаний, нет. Признания в содеянном оперативников не интересуют. Надо совсем другое: где спрятал пистолет, где нож, где спрятал труп. При отсутствии доказательств от любого, даже самого страшного признания можно отказаться в суде. Мало ли что заставили сказать под пыткой? А вот когда найдут орудие убийства со следами крови и пальцев – отказаться не получится. Сколько про пытки ни рассказывай.

Пытки в милиции буйным цветом расцвели в перестройку, когда службу массово покинули ветераны. В те времена, когда всё и вся оплёвывалось и подвергалось публичному осмеянию, люди серьёзные и честные уходили из милиции не задумываясь. Кроме того, опытному специалисту данного профиля в частной лавочке платят значительно больше. К середине девяностых советской милиции не стало. А вместе с ней ушла законность.

На место ветеранов пришли молодые пацаны, которых и учить-то ремеслу было некому. Пацанам по молодости кажется, что кулаком – оно быстрее и надёжнее, главное – не жалеть сил. Дал разок в рыло – и вот он, результат. Это так, но далеко не везде и очень, очень далеко не всегда. Но молодые сил не жалели. И последствия не замедлили сказаться.

Последствие первое, страшное: пытки стали нормой. Непонятно, сколько лет должно пройти, чтобы это прекратилось. Последствие второе, неожиданное: пытки сломали «воровскую идею». Это только в рассказах для детей герои под пытками молчат. В реальной жизни пытку не может выдержать никто. Под пытками сдают всех: и друзей, и недругов. Вот так просто и без затей вслед за советской властью рухнули воровские понятия. – Прим. Goblina

[23]

Известен простой и доступный способ «забить в наручники»: руки – в наручники, руки в наручниках – на скамейку, сверху по наручникам наносится удар торцом другой скамейки. Боль – невыносимая. И никаких тебе нарушений инструкций. Прим. Goblina

[24]

Людям наивным по незнанию кажется, что пытка непременно требует наличия чудовищных инструментов: дыбы, кнута. Безусловно, пассатижи как инструмент познания – вне конкуренции. Но в жизни всё значительно проще.

Затруднительно передать словами, какой ужас испытываешь когда тебе надевают на голову мешок и не дают дышать. Как себя чувствуешь, полежав часок связанным «ласточкой». Что испытывает голова, когда по ней на протяжении часа размеренно бьют справочником «Жёлтые страницы».

Наиболее надёжные способы – они вообще никаких инструментов не требует. И приложения силы – не требуется. Например, человека можно заставить стоять неподвижно много часов подряд. Просто стоять. Часов через пятнадцать-двадцать результаты не замедлят сказаться. Можно не заставлять стоять, можно посадить на стул и просто не давать спать. Через пару суток тоже последует результат, который порадует всех участников.

Если на своей шкуре не пробовал, кажется – да что здесь такого? Это ж не дыба! Желающие могут попробовать. Да, это не дыба. Однако будьте уверены: разочарований не будет. – Прим. Goblina

[25]

Следует понимать, что речь идёт об оскорблениях со стороны сотрудников пенитенциарного учреждения. За оскорбления со стороны товарищей – незамедлительно следует расправа. – Прим. Goblina

[26]

Как это ни печально, но мега-интеллектуалы свой мега-интеллект в элементарных бытовых ситуациях утрачивают напрочь.

Это потому что реальность очень сильно отличается от тех выдуманных миров, в которых живёт мега-интеллектуал.

Она страшная. – Прим. Goblina

[27]

«Белка» – это белая горячка, delirium tremens. – Прим. Goblina

[28]

Если в учреждении есть вор, то за всем смотрит он. Под словом «вор» в уголовных кругах подразумевается «вор в законе». Вот он – вор. А тот, кто ворует – он не вор, он – крадун. И высокое звание вор носить не вправе.

Так вот, когда вора (правильно говорить – ворА, а не в0ра) в тюрьме/на зоне нет, его заменяет гражданин из числа стремящихся стать вором (его так и называют – стремящийся), так называемый положенец (то есть назначенный ворами). Тот, кто смотрит за общаком и соблюдением «воровского хода» (то есть за соблюдением арестантами тюремного закона и понятий) – называется смотрящим. – Прим. Goblina

[29]

Арестант – слово гордое. Именно так, арестантами (или честными арестантами), называют себя сидельцы. Задержанный, заключённый – слова ментовские, арестант – нет. Соответственно, арестант – правильное слово. – Прим. Goblina

[30]

Прокладка – суть некоторые хитрые действия или слова, как правило – слова и действия сотрудников милиции. Например, доблестный оперсостав задерживает автомобиль авторитетного парня по имени Вован. И учиняет обыск.

Ищут не торопясь, потому что знают, где лежит то, что они ищут. По ходу обыска один опер как бы невзначай говорит другому: ты сзади под ковриком посмотри, Толян Косой говорил, что эта урила всегда под ковриком волыну держит! И точно, волына находится под ковриком.

После этого в дружеских отношениях Вована и Толяна появится серьёзная трещина. В дальнейшем трещина может появиться ещё и в черепе Толяна. – Прим. Goblina

[31]

Снабжать арестованных товарищей всем необходимым – значит, подогревать. То, чем подогревают (пища, чай, табак, алкоголь, наркотики) называется грев. Пользоваться гревом – греться.

Кроме того, можно, например, ещё и «уши греть» – подслушивать. – Прим. Goblina

[32]

На этом, кстати, основана известная загадка, употребляемая во время «камерной прописки».

Вопрос звучит так: что выберешь – вилкой в глаз или в жопу раз? Многие по незнанию жалеют свой глаз и выбирают «в жопу раз», немедленно переходя в разряд петухов, ибо правильный пацан не рассматривает вопрос «в жопу раз» даже под угрозой лишения жизни, не то что какого-то паршивого глаза.

Так вот, правильный пацан без раздумий выбирает «вилку в глаз», потому что он – правильный. Ну а если он совсем правильный, то чётко знает, что в камерах вилок нет, и потому выбирает вилку смело.

Прописками занимаются по большей части подростки, «на взросляке» такими развлечениями не увлекаются. – Прим. Goblina

[33]

Когда оперу этого не надо, он даёт команду провести шмон в нескольких камерах подряд, где требуемая камера будет не первой и не последней по счёту. В этом случае сидельцам тоже исключительно трудно понять, кто кого сдал. – Прим. Goblina

[34]

Получить – понятие страшное. «Он с него получил» обозначает целую группу явлений: забрал деньги, жестоко избил, опустил.

Близкое понятие – спрашивать. Спрашивать на фене – вовсе не то, что в обычном понимании. Спрашивать – это практически то же самое, что получить. Поэтому если кто-то задаёт вопросы – это называется не «спрашивать», а «интересоваться».

Вопрос всегда предваряется этим словом – «интересуюсь». И самый отрезвляющий ответ на него звучит как «С какой целью интересуешься?» Употреблять слова «получить» и «спрашивать» следует осторожно. – Прим. Goblina

[35]

Про мудрость – никакие не шутки. Изрядно посидевший гражданин никогда не отвечает на поставленный вопрос сразу – прежде чем ответить, он всегда думает. Это выглядит как некоторая заторможенность и всегда бросается в глаза, но на самом деле – просто крайне полезный жизненный навык. Прежде чем открыть рот – думай. – Прим. Goblina

[36]

Замечательно излагает автор! Респект. – Прим. Goblina

[37]

На кино всё это совершенно не похоже. Даже если некий мега-каратист отоварит ряд сокамерников в жестокой рукопашной, они быстро найдут способ отомстить. Их – много, а ты – один. Спустишь штанцы, присядешь «на дальняк» (читай – унитаз), а тебе с разбегу – сапогом в рыло. А уж когда упадёшь, группа ранее избитых оторвётся по полной. И, возможно, не раз. – Прим. Goblina

[38]

Это исключительно веский, убойный аргумент. Нормальные люди блюдут понятия свято. – Прим. Goblina

[39]

Исключительно широко, кстати, распространённое идиотское мнение. Я бы даже сказал, дурость национального размаха и масштаба.

Убить человека – вовсе не так просто, как многим кажется. Особенно – в тюрьме. Не в том смысле, что никак не удаётся задушить/зарезать (с этим никаких проблем не возникает). Совсем не просто сделать это грамотно. Люди, которые несут службу, на свою задницу подобных приключений искать решительно не желают.

Мало ли кому чего хочется? Отвечать потом придётся кому-то лично, а подставлять собственный зад за решения чужих проблем – дураков нет. Даже, каким бы это кому странным не показалось, среди милиционеров. – Прим. Goblina

[40]

Рекомендую прислушаться к мнению специалиста, знающего вопрос не по наслышке. Желающим поразмышлять на тему «врачи-убийцы» – просто для раздумий, бывают такие или не бывают. – Прим. Goblina

[41]

Происходит это не потому, что упыри-тюремщики привыкли всё делать тайно и крайне ловко прячут концы. Это происходит потому, что за любую смерть придётся отвечать. Ответ подразумевает служебное расследование, проводимое людьми со стороны, которым на всё наплевать (типа из Москвы). В ходе расследования личный состав начинает отчаянно друг друга сдавать – потому что в наиболее распространённом случае руководство не желает отвечать за идиотские действия подчинённых, а подчинённые не хотят отвечать вообще ни за что.

Результатом служебной проверки может оказаться, например, выговор. В результате получения выговора сотрудник в течение года не будет получать премий, а это – серьёзный удар по материальному положению. Многим кажется, что за решёткой все поголовно гребут взятки лопатами, но на самом деле это не так. Во-первых, взятки далекое не всем дают. Во-вторых, далеко не все их берут. В-третьих, если ты даже взял, в оперчасти про это завтра будут знать. В общем, лишиться премии – это очень серьёзный удар по карману.

Можно получить запись о неполном служебном соответствии. Это, так сказать, первый звонок о том, что пора искать себе другое место, скорее всего – в так называемом народном хозяйстве, то есть на гражданке. А что ты там будешь делать, если специальность у тебя – контролёр, и работать руками ты не умеешь? В бизнесе себя найдёшь? Это вряд ли. Если повезёт – будешь шлагбаум на автостоянке поднимать и опускать, но это только если повезёт.

И если даже со службы не выпрут, запись в личном деле останется и радикально отразится на продвижении по службе. Так что более чем понятно, что человек изо всех сил постарается доказать, что лично он – не при делах. Если при этом надо сдать конкретных виновников – не проблема, сдаст.

Если накат сверху не сильный, то руководство подчинённых сначала пытается защищать. Защищая подчинённых, оно защищает самих себя, потому что пятно на подразделение – это пятно в первую очередь на руководство. Со стороны кажется, что «они своих выгораживают». Нет, выгораживают не своих, а лично себя, потому что оказаться в «братской могиле» не хочется никому. Но как только накат становится сильнее, всех этих «своих» тут же выкидывают пинком под сраку, потому что отвечать за чью-то дурость – желающих нет.

Многим может показаться «вот ведь какие сцуки – менты». Кажется подобное совершенно напрасно, ибо менты – точно такие же люди, как и все остальные, и в экстремальных ситуациях ведут себя точно также, как и все остальные граждане. Моя хата с краю, разбирайтесь как хотите, а меня не трожьте.

Соответственно, руководство всеми силами постарается избавиться от нерадивых сотрудников. Никому не хочется лишаться премий, званий и карьер.

Но, конечно, следует помнить, что ликвидация наследия проклятого коммунизма, именуемого законностью, и широкое внедрение в тюремную жизнь денежного обмена прекрасно способствует тому, что закрывались глаза на что угодно. В том числе – и на убийства. – Прим. Goblina

[42]

Данными пассажами автор откровенно удивил. Любая организация функционирует по определённым принципам. Этим принципам строго соответствует человеческий материал, из которого строится организация. Например, для продвижения по служебной лестнице в кадровой службе требуются определённые качества: усидчивость, хорошая память, навыки психологической работы с людьми. Кадровику не надо быть чемпионом по рукопашному бою, и было бы по меньшей мере странным требовать от него техничного исполнения ударов ногами в голову.

Бойцу из бандитской бригады нужны другие качества: отменная физическая подготовка, способность к стремительному принятию решений и постоянная готовность отстаивать свои интересы с помощью физической силы. От него требуется умело бить, а зачастую – убивать. Он всё время настороже, постоянно кого-то нагибает, что-то отнимает, что-то делит – жизнь бьёт ключом. Бандит радикально отличается от сотрудника отдела кадров. Это совершенно разные люди, занятые совершенно разными видами деятельности.

Ещё более наглядный пример – армия. Армия в мирное время и армия в военное время – это две совсем разные армии. В мирное время военнослужащие занимаются учёбой и подготовкой, в военное – убивают себе подобных, что немыслимо в мирное время. Личный состав воюющей армии радикально отличается от личного состава армии мирного времени. И когда война закончится, воевавшие люди с трудом впишутся (если вообще впишутся) в армию мирного времени.

В общем, с одной стороны у нас – профессиональный преступник, человек сильный и жёсткий, думающий, закалённый в ежедневных схватках с себе подобными и милицией. Воюющий боец. А с другой стороны – гражданин, который пошёл на службу потому, что там вроде бы зарплату не задерживают и вообще спокойно. Чиновник.

И вот – встреча! От одного за десять метров веет агрессией, находящиеся рядом чувствуют это без слов. Такие люди особенно сильно воздействуют на советских интеллигентов, непривычных ни к ответственности за дело, ни тем более – к ответственности за слово. Советский интеллигент перед уголовником заворожено обмирает, как кролик перед удавом. И потом всю жизнь рассказывает в помойных сериалах типа «Штрафбат», насколько уголовник (а уж тем более – вор!) умён и справедлив.

Второй – вялая, расхлябанная рохля. Физическое развитие – на уровне десятиклассника, авторитет равен нулю даже перед родной женой и детьми, интеллект отточен в разговорах про рыбалку и футбол. На службе – у него власть, он мстит всем за домашние обиды. Он не боец, нет. Он чиновник. Службу он отбывает с девяти до шести, безо всякого интереса.

Да, бывают другие сотрудники – действующие на переднем краю оперативники. Это, ясен пончик, не кадровики. Это бойцы. Сурового оперативника непросто отличить от бандита, настолько схожи внешний вид, манеры и повадки. Вот с этим – без дураков, его воспринимают как человека, к нему относятся с уважением. Правда, следует помнить, что чиновники из оперативников как-то не очень получаются.

Повторюсь, кадровику не надо махать ногами. Оперативнику не надо знать тонкости оформления пенсии по выслуге лет. Это разные люди, сформированные разными средами и работающие в разных средах.

Требовать от птицы, чтобы она плавала под водой – несерьёзно. – Прим. Goblina

[43]

Чистая правда. Можно как угодно хорошо знать «феню», можно отлично понимать о чём идёт речь в разговоре матёрых уголовников. Однако выдать себя за своего – невозможно в принципе, выщемят моментом.– Прим. Goblina

[44]

Обратно автор удивляет.

Живём мы так, как живём, не из-за нехорошей власти. А потому, что это мы, конкретно каждый из нас, имеем определённое устройство головы. А не потому, что «власть плохая». Выкидываешь мусор в форточку – это ты скотина, а не власть. Гадишь в подъезде – это ты скотина, а не власть. Носишься на машине по городу как умалишённый – это ты скотина, а не власть. Суёшь гаишнику деньги – это ты скотина, а не власть. Плюёшь на сограждан на работе и дома – это ты скотина, а не власть. Никто тебя не принуждает вести себя подобно скоту. Но если скотство для всех и каждого – норма, что удивляет вокруг?

В зеркало чаще смотреться надо.

А власть – она из таких же, как ты. Не из злых марсиан, нет. – Прим. Goblina

[45]

Например, дуэльный кодекс, по которому стрелялись так называемые благородные дворяне – типичный свод понятий. Как, собственно, и вся так называемая благородная мораль.

Жаль, профессор Лотман про это не знал. – Прим. Goblina

[46]

Правда, потом, когда у этого учителя что-нибудь украдут и дети опять ничего не скажут, он будет очень сильно возмущён: как же так, у меня украли?! «Это не дети, это ворьё!» – будет кричать учитель.

Вот так понятия учителя вступают в серьёзное противоречие с мозгом учителя, каковой не в силах с такой непосильной задачей справиться. – Прим. Goblina

[47]

Рекомендую обратить внимание: если некто ворует у своих, он – крыса. Подлая сволочь, то есть. За кражу его по понятиям следует как минимум жестоко избить, а если есть желание – можно и опустить.

Однако если тот же самый человек ворует у посторонних или у государства – всё нормально. Это почётное занятие уважаемого человека. А если и не почётное, то вполне нормальное, ничего особенного. Это ж не у меня.

И в том и в другом случае – всё по понятиям. Всё в точности как в голове учителя: если меня не касается – всё нормально, если касается меня – всё наоборот, проклятая власть виновата.

Такая вот диалектика. – Прим. Goblina

[48]

Обратно непонимание. Рекомендую потренироваться в исполнении десяти заповедей хотя бы недельку. О результатах можно будет рассказывать долго. – Прим. Goblina

[49]

В России «телевизором» называется настенный шкафчик – за внешнее сходство. Ну и сам телевизор, понятно, называют телевизором. – Прим. Goblina

[50]

Тут надо понимать, что посыл на три буквы – это конкретное обозначение посылаемого в качестве пидора. Если ты его посылаешь на известное место, это значит что он на него должен «надеться», ибо там ему и место.

За такое убивают. – Прим. Goblina

[51]

Это заблуждение.

Профессиональный жаргон – это не какой-то секретный код, а всего лишь обозначения профессиональных понятий. Любой профессиональный жаргон непонятен постороннему – будь то компьютерный жаргон, жаргон военных медиков, бандитов или воров.

Обозначения профессиональных понятий вырабатываются сами, в процессе работы, без какого либо злого умысла. И только во вторую очередь, в силу самой своей жаргонной сущности, они непонятны посторонним.

«У меня вчера сдохла мать! Всю ночь с ней проебался, и никакого толку!» – говорит в автобусе один специалист другому. Публика в ужасе от некрофильских разговоров, а речь всего лишь о том, что вышла из строя материнская плата.

«Слышь, этот пинчер опять стрелу просохатил!»– сообщает один урка другому. И обоим понятно, что речь идёт о том, что некое лицо известной половой ориентации не пришло на условленную встречу. И половина автобуса, что характерно, их отлично понимает.

Урки разговаривают по фене потому, что это их профессиональный жаргон. Разговаривают они на нём вне зависимости от того, есть поблизости фраера или нет. Когда уркам надо, чтобы их никто не понял, они либо не разговаривают вообще (с пониманием конспирации у них – полный порядок), либо говорят намёками и постоянно с тревогой переспрашивают друг друга «Понял?» Частота употребления слова «понял» переходит все разумные пределы.

Отсюда, кстати, происходит поговорка «Ты меня на „понял“ не бери, понял?» – Прим. Goblina

[52]

По фене женщина обозначается термином «животное». Стандартный отзыв о поведении женщины: тупое животное. По уголовным понятиям из-за женщины не может быть никаких конфликтов. То есть недостойно мужчины затевать разбирательства из-за бабы.

Многие бандюки, к примеру, живут с проститутками. Проститутки, если кто вдруг не знает, это никаким боком не несчастные падшие женщины. В большинстве это хитрые, расчетливые твари. Бандюку нужна баба для регулярного удовлетворения половой потребности, и выбирается это животное из ближнего круга общения. Проститутке нужны деньги, и она живёт с бандюком. Сущность проститутки не даёт усомниться в том, что она животное, ни на секунду.

Повторяю, никакие конфликты между людьми (люди – это не граждане, а строго профессиональные уголовники) из-за животного невозможны. Люди не конфликтуют из-за животных.

Повторю за автором для тупых: это не я считаю женщин животными. Это я рассказываю о чужих понятиях.

И вот живёт бандит с проституткой. Оба довольны: у него – натренированная баба под боком, у неё – деньги в достатке. Недостаток только один: проститутка не может больше трахаться с кем попало, это не приветствуется хозяином и его товарищами. А трахаться с кем попало хочется. У неё работа такая: как следует выпить с интересными людьми, вкусно закусить, а потом натрахаться всласть, да каждый день – по-новому.

И как-то раз бандит-хозяин убывает по делам, а проститутке становится скучно. Слегка нажравшись в богатом кабаке, она начинает приставать к коллеге сожителя – мол, давай уже, чего там! Тот, будучи рангом пониже хозяина проститутки, посылает её подальше. А она ему и говорит: либо сейчас же прыгаем в койку, либо приезжает хозяин и я ему говорю, что ты хотел меня изнасиловать! Немая сцена. Потом посыл в известное место (животное можно посылать куда угодно безбоязненно).

Приезжает хозяин. Проститутка докладывает: так и так, хотели изнасиловать, еле не далась! Тут следует понимать, что большинство бандитов «зону не топтало», то есть судимостей не имеет и в понятиях разбирается слабо. Поэтому хозяин призывает «виноватого» пред светлы очи. Разбор стремительно перерастает в скандал.

Повторюсь, по понятиям такого быть не должно: люди из-за животных не конфликтуют. Однако слово за слово, и хозяин наносит «виноватому» удар по лицу. Как это всегда бывает, с одного безобидного удара – ломает под глазом кость и повреждает лицевой нерв. Морда – внутрь, дикая боль и всё такое. После чего заявляет: ты мне должен четыре тонны! А пока я заберу у тебя машину. И забирает. На чём и расстаются.

Ситуация безумная: за какое-то животное с человека требуют денег! Это при том, что ничего и не было. И побитый обращается за помощью к более авторитетным людям, которые знакомы с понятиями не по наслышке. Авторитетные люди трактуют произошедшее однозначно: произошло грубейшее нарушение понятий. И назначают новую стрелку.

Пострадавший, которому тем временем выправили поломанную морду, призывает к разбору ещё и сторонние силы. Это, конечно же, доблестный оперсостав, с которым пострадавший давно и плодотворно тайно сотрудничает на ниве борьбы с преступностью. Понятно, оперсостав прибывает на стрелку при оружии, с лицензией на отстрел – своих агентов надо беречь, о них надо заботиться.

Стрелка назначается в людном месте – например, у Смольного. Там вероятие открытия огня уважающими друг друга сторонами значительно меньше. На место прибывают гражданин с набитым и починенным лицом, а с ним – уголовный авторитет и опер. Противная сторона присылает двух здоровенных быков – цинично, на отобранной у потерпевшего машине. И не успел авторитетный человек заговорить и объяснить чудовищную неправильность происходящего, как один из быков тут же послал его в известное место, предложил заткнуться и принялся орать о том, что про машину пора уже забыть, а деньги надо нести как можно быстрее.

На замечание о недопустимости подобного поведения и предложение извиниться бык откидывает полу роскошного полушубочка и выволакивает на свет божий ППШ. С прикладом, с диском – все дела. Оппоненты тоже не растерялись, извлекли стволы. И началась клоунада. Наглого завалили на месте. В дорогом полушубке, и ППШ не помог. А второй под огнём убежал, запрыгнул в продырявленную машину и свинтил.

Итог последующих разбирательств: три трупа, один участник до сих пор сидит, потерпевший – прячется за границей. Занавес.

Вот – типичный пример нарушения понятий и его последствия. Для нормального человека затевать ссоры из-за животных – немыслимо. Потому что способы решения и последствия – всегда известны, а гибель человека из-за твари – недопустима.

Кстати, именно из фени обозначение «животное» перекочевало в обыденную речь и теперь так яростно используется в интернете. – Прим. Goblina

[53]

Выглядит это примерно так.

Сексуально озабоченный гражданин в красках повествует о своих любовных подвигах. Скучающие рядом люди неназойливо переводят интересную беседу на его жену:

– А вот скажи, Вася, твоя жена у тебя в рот – берёт?

– Берёт, конечно! – радостно сообщает Вася. – Она у меня это дело любит!

– А ты, Вася, когда с ней любовью занимаешься, в губы её – целуешь?

– А как же! – радостно сообщает Вася. – Я это дело люблю, целоваться!

На этом интересная беседа заканчивается, а Вася собирает вещи и переезжает под нары. Потому что отныне Вася – пидор, ибо целовал рот, в котором побывал известный орган, а значит – запомоился навсегда.

Данные понятия – они интернациональные. Персонаж Дэ Ниро в фильме «Анализируй это» на вопрос о том, берёт ли его жена в рот, брезгливо отвечает: да ты что, она ведь потом этими губами детей целует!

Так что откровений в плане чего и куда ты совал, а так же что и кому лизал – следует тщательно избегать. Поймут неправильно, а среди петухов жить очень тяжело. – Прим. Goblina

[54]

Деление игр на азартные и не-азартные понять непросто. Если есть выигрыш и есть проигрыш – как игра может не быть азартной? Какая разница во что играть: в шахматы, в шашки, в «Что? Где? Когда?», если в конце концов можно выиграть?

Но тут надо чётко понимать, что в сознании рядового гражданина именно карты – мега-игра. Причём чем она «короче», тем лучше. Например, в «очко» – чудесная игра, думать очень много не надо, а лишиться всего можно в три секунды. – Прим. Goblina

[55]

Нарды – очень хорошая игра. Множество граждан, откинувшись с зоны, потом зарабатывают на жизнь именно игрой в нарды. Школа!

В заключении масса времени для тренировок: люди годами учатся играть, тасовать карты, сдавать, передёргивать. Именно в зонах расположены многочисленные кузницы кадров профессиональных картёжников. Садясь играть против такого, следует понимать: шансы выиграть равны нулю. В отношении тебя допустимы любые способы обмана, ибо если ты обмана не видишь – значит, никакого обмана и нет. – Прим. Goblina

[56]

«Игра под/на интерес» – это игра на деньги. Игра «на просто так» – это игра на жопу того, кому предлагают поиграть.

– Давай сыграем!

– На что?

– А на просто так!

Поиграют, а потом кого-то в закутке в попу оттыкают. Кричать «а я не знал!» бесполезно, это никого не интересует.

Ещё играют «на фуфло». Поскольку большинство непричастных в фене разбирается неважно, то мало кто понимает, что фуфло – это не только «ерунда», «барахло», «бесполезная вещь» и «обман», а ещё и самая что ни на есть обыкновенная жопа.

В данном случае – твоя.– Прим. Goblina

[57]

Это называется, как уже объяснялось выше, «получить». – Прим. Goblina

[58]

Феня – она достаточно древняя, и поддерживается людьми не сильно грамотными, зачастую – сельскими. Поэтому в воровских прогонах всегда рельефно проступает схожесть с царскими указами и церковно-славянскими пассажами. Что ни задвиг, то «Святое Дело» да «Благо Воровское».

Воры – они, как подобает публике тёмной, люди глубоко религиозные, православные. У них есть специальная сказка про воровскую деятельность: когда злые римляне распинали И. Христа, вор притырил один из гвоздей, которым его должны были прибить, чем облегчил крестные муки. За это Христос разрешил ворам воровать.

Сказка сугубо секретная, из разряда священных тайн исключительно для приобщённых. – Прим. Goblina

[59]

Выражение «по жизни», если вдруг кто не знает, оно тоже из фени.

– Ты кто по жизни?

– Я по жизни вор!

Звучит гордо. – Прим. Goblina

[60]

Гнусных ментовских слов надо избегать. Нельзя говорить «свидетель», нужно говорить «очевидец». Нельзя говорить «разборка» – это слово ментовское, следует говорить «разбор», как подобает правильному пацану! – Прим. Goblina

[61]

Рекомендую обратить внимание на то, как автор-вор решительно дистанцируется от бандитов. Он – не какой-то там урод-спортсмен, беспредельщик и по собственному желанию бритая скотина. Он – вор, воплощение порядочности и чести.

Многие по незнанию называют братвой – бандитов. Братва – это те, кто за решёткой, в камерах и на зонах. Большинство бандитов про зоны знает только из рассказов соседей по двору, в понятиях – крайне слабы.

Что, конечно, никак не мешает интеллектуалам видеть только то, что бросается в глаза: братва – это бандиты! И решительно не замечать того, что рулят всем несколько другие граждане. С таким же успехом братвой могут быть и матросы. – Прим. Goblina

[62]

Босяк – урка, профессиональный уголовник и постоянный житель мест лишения свободы, он же бродяга. К примеру, несудимый бандит – никакой не босяк. И фраза «Держи босяцкий подгон!» персонажа по кличке Кила из фильма «Бумер» – она неправильная.

Под «пачканьем» подразумевается распространение заведомо ложных измышлений про честных людей, с целью запятнать их репутацию и поиметь с этого выгоду. Поведение крайне недостойное.

Разбором подобных аморальных явлений в дружном и честном арестантском коллективе занимаются воры или специально назначенные исполнять обязанности воров положенцы. – Прим. Goblina

[63]

Прогон – рекомендации вора, обязательные к исполнению всеми мыслящими людьми на тюрьме, озабоченными вопросами морали и нравственности.

Прогон – он по умолчанию воровской, мужицких прогонов не бывает. Под словом «прогон» подразумевается содержание послания, само послание, передаваемое из камеры в камеру, называется малявой.

Прогоны пишут, а не гонят. Гнать – значит нести ахинею. Сказать человеку «да ты гонишь» – значит, усомниться в его нормальности (гонят психи) и порядочности (обвинить во лжи). Это оскорбление, за это спросят. – Прим. Goblina

[64]

Русские люди испокон веков славятся насмешливостью. Жизнерадостности в нас особой нету, но вот желание и, главное, умение смеяться надо всем на свете – в избытке.

При этом совершенно без разницы, где происходит дело: в доме отдыха или в тюрьме, объекты для веселья будут выявлены непременно и само веселье состоится обязательно.

Что касательно специфики – так она везде есть, специфика. Ну и что, что не всем понятно? Анекдоты патологоанатомов тоже не всем понятны, но смешными от этого быть не перестают. – Прим. Goblina

[65]

Анекдотов конкретно «про тюрьму» действительно не очень много. При этом более чем достаточно анекдотов, где тюрьма занимает видное место.

Такая наша ещё одна национальная особенность. – Прим. Goblina

[66]

Тонкость юмора определяется уровнем интеллекта. Чем умнее человек, тем тоньше юмор. И, кстати, по тонкости шуток наличие или отсутствие ума определяется безошибочно.

Тупизна шуток – она не есть «принадлежность тюрьмы». Достаточно послушать анекдоты из народа в исполнении представителя этого самого народа, где концовка чудовищно тупорылых анекдотов – непременно рифмованная, а рассказчик эту концовку повторяет минимум трижды, чтобы до всех слушателей дошло – над чем же надо смеяться.

Столкновение с собственным народом – оно многих повергает в шок, да. – Прим. Goblina

[67]

В смысле – на верхних нарах возле параши. – Прим. Goblina

[68]

Это, однако, с какой стороны посмотреть. Переполненность следственных изоляторов имеет и другую, ничуть не менее вескую причину.

Сроки производства следствия по уголовному делу устанавливаются законом. Например, определён срок следствия в два месяца. Неспециалисту может показаться, что это очень много. Специалисту совершенно очевидно, что за два месяца вообще практически ничего нельзя успеть – настолько неповоротлив механизм делопроизводства.

Итак, дело возбуждено, следователь приступил к работе. Для работы необходимо постоянно встречаться и беседовать с подозреваемым в совершении преступления, с потерпевшим, со свидетелями. Совершенно очевидно, что подозреваемый не имеет ни малейшего желания встречаться со следователем – зачем ему это надо? В тюрьму побыстрее попасть? Ни один вменяемый гражданин этого не хочет. И вот следователь пишет повестки, а подозреваемый – их яростно игнорирует. Может, умышленно. Может, просто времени нет – работает человек, некогда ему со следователем встречаться.

Следователю и то и другое – глубоко по барабану. Следователь – он чиновник, и занимается не самоутверждением, а предписанными законом процедурами. Уголовное дело надо закончить в установленный законом срок, а значит – надо сделать так, чтобы подозреваемый в любой момент был под рукой. Его (подозреваемого) можно доставлять принудительно. По поручению следователя занимаются этим, как правило, оперативники, которым это сильно не нравится и у которых своих забот хватает. В особо непростых случаях этим может заняться ОМОН или СОБР.

Так, например, гражданину Собчаку в своё время следователь прокуратуры выписал 38 (тридцать восемь) повесток, ни по одной из которых бывший мэр на беседу к следователю не явился. Тогда гражданина принудительным порядком доставили в прокуратуру – с помощью спецподразделения. Конечно же, это было грубейшим попранием прав! Гражданину Собчаку немедленно стало дурно и заботливая жена тут же умчала его за границу – подальше от проклятой прокуратуры.

Граждане попроще прятаться от правосудия за границей не могут, но тоже игнорируют его изо всех сил. Ну так вот чтобы такого не происходило, подозреваемого значительно проще «закрыть» в следственный изолятор, где он всегда будет под рукой, а на допрос его в точно обозначенное время приведёт конвой.

Через некоторое время следователь понимает, что это – наиболее эффективный способ обращения с подозреваемыми, и начинает закрывать уже всех подряд – во избежание. Вот так и наполняются СИЗО.

Кроме того, следует знать, что срок следствия, обозначенный законом в два месяца, в случае необходимости могут продлевать. Например, с двух месяцев – до года. А реальный следователь – это не «детектив Каменская», а простая тётенька, у которой кроме уголовных дел есть ещё живой муж и дети, которые тоже требуют внимания ничуть не меньшего, чем сидельцы в СИЗО. Рабочий день – он тоже имеет начало и конец, плюс ещё выходные бывают.

Вот так отовсюду по чуть-чуть, а в итоге люди в камерах – как шпроты в банках. – Прим. Goblina

[69]

Тяга к знаниям – она естественна для любого человека. А если от этих знаний зависит твоя судьба, тяга становится неудержимой.

Сбор оперативной информации необходим в любой социальной организации – будь то ЮКОС или тюремная камера. Людям, стоящим на вершине иерархической пирамиды, жизненно необходимо знать, чем дышит коллектив, о чём думают люди и что именно хотят сделать. Не зная этого, руководить коллективом невозможно.

Именно поэтому любое руководство занимается оперативными мероприятиями – подслушивает и подсматривает, собирает слухи и сплетни, анализирует оные и приходит к определённым выводам, каковые указывают направления к действиям.

Именно сбор и обработка самой разнообразной информации, а не чтение стихов Мандельштама, помогает складывать цельную картину окружающей действительности.

За спецконтинегентом же наблюдать всегда интересно. Яростно отрицая дурацкие государственные законы и питая лютую ненависть к милиции как таковой (ужаснись: там Людей допрашивают!!!), как только доходит до самих – немедленно начинают строить своё собственное микрогосударство: с правительством (воры), милицией (сбор информации), судами (сходняки-правИла), армией (бойцы). При этом считают, что так и должно быть.

Цирк на конной тяге. – Прим. Goblina

[70]

Что характерно, «для тех кто в теме» – шутка смешная. – Прим. Goblina

[71]

Шутить можно как угодно. Понимать лично тебя никто не обязан. Равно как и ты – других. – Прим. Goblina

[72]

Несмотря на древность, история татуировок незатейлива и понятна. Люди разрисовывают себя татуировками испокон веков. Ими украшали себя солдаты римских легионов, разрисовывали себя викинги, на протяжении тысячелетий заботливо колют и режут себя папуасы. Ну и на зонах народ не отстаёт.

По фене татуировка называется мастюха. Зачем она нужна? Из названия можно догадаться: для того, чтобы обозначить масть. В условиях лагеря, где ты не можешь носить шмотки от Гуччи, гонять на «шестисотом» или прохаживаться в мундире и при адмиральских погонах, татуировка – одно из основных средств демонстрации и определения статуса. Что характерно, по смыслу ничем не отличающееся от часов «Ролекс» или автомобиля «Роллс-Ройс».

Статусных татуировок немного. К ним относятся: погоны на плечах, многоконечные звёзды на ключицах, кресты на коленях, изображения различных видов котов. Все они определяют людей крайне серьёзных, подпадающих категорию «отрицалова» – решительно отрицающих любые установки администрации в местах лишения свободы. – Прим. Goblina

[73]

Точка зрения, конечно, интересная. Однако по различным наколкам легко и без затей можно определить судим гражданин или нет, по какой статье судим, сколько совершил «ходок», в какой категории сидельцев числится. Это не так сложно, как может показаться.

Безусловно, мастюхи – не погоны. Строгая регламентация, ясен пень, отсутствует – никто не пишет уставов, определяя тип наколки, её размер и расстояние от края до ключичной кости. «Единого регламента» нет, и поэтому плодятся различные идиотские рассказы типа «во всю спину собор, и сколько на соборе куполов – столько и ходок». Что, однако же, никак не мешает наносить на себя определённые, понятные для своих знаки.

Видишь в бане гражданина со звёздами на ключицах – это как минимум серьёзный уголовный авторитет. Видишь в бане гражданина со смешным чёртом на ягодицах, подкидывающим при ходьбе лопатой «угля в топку» – перед тобой пассивный педераст. Причём первая татуировка сделана добровольно, а вторая – насильно.

Татуировки не «ушли» ни в какое прошлое. И не уйдут никогда. Они просто вместе со всей страной переживают революционный перелом. Ибо и далее все будут украшать себя точно так же, как и раньше: и матросы, и мотоциклисты, и десантники, и – уголовники.

По причине революционной же вакханалии отсутствует и спрос за татуировки, которые «не положены». Но это тоже временно. – Прим. Goblina

[74]

Слово в слово то же самое можно сказать про абсолютно любого обожателя татуировок, пирсинга, шрамирования. Тюрьма тут, как можно догадаться, абсолютно не при чём. Дело не в отсутствии свободы, а в отсутствии мозга. – Прим. Goblina

[75]

Скорее всего, ему не столько стыдно, сколько не нужно обозначать перед окружающими свою принадлежность.

При других обстоятельствах – заголится с удовольствием, и жути нагонит – мама, не горюй. – Прим. Goblina

[76]

«Майор Корзинкин» и «прокурор Корзинкин» – смешные названия казённой мусорной корзины.

«Передать жалобу прокурору Корзинкину» – значит, выкинуть её в мусорное ведро.– Прим. Goblina

[77]

«Бросить в клюв» – в смысле денег дать. – Прим. Goblina

[78]

Объяснение этому есть, и оно, как водится, примитивно.

Если на данной территории обитает 98% русских и 2% нерусских, то в местах лишения свободы картина будет примерно соответствовать тому, что снаружи. При этом «держать масть» в местах лишения свободы будут те, кого больше.

Но если в зону подгонят сплочённую группу парней с Кавказа, парадоксальное явление станет ещё более парадоксальным – власть возьмут они. И с национальным напряжением будет полный порядок. – Прим. Goblina

[79]

В Советском Союзе жили советские люди, и любые националистические телодвижения пресекались властью на корню. Советские люди впитывали это с молоком матери – мы все одинаковые, вне зависимости от цвета волос и разреза глаз.

Данные установки ушли из общественного сознания не сразу, но они ушли. Теперь мы чётко знаем, что есть высшие расы – они живут в США, в Европе и возле неё, и есть уроды, живущие вокруг нас, которых нам надо гонять. Значительно страшнее то, что живущие вокруг нас уроды не без оснований считают уродами нас. И гоняют нас значительно бодрее, чем мы их.

В общем, как только количественное соотношение изменится, всё тут же сработает. Общеизвестный факт: представители бывших республик советского юга прекрасные люди – до тех пор, пока их не соберётся трое.

Если их соберётся больше, чем трое – туши свет, с национальной ненавистью будет полный порядок. – Прим. Goblina

[80]

Было бы крайне интересно проследить за судьбами двух замечательных друзей после выхода на свободу. Чтобы скрывающегося от воинского призыва азербайджанца выдали властям Азербайджана (в своё время бежали от призыва в Россию просто толпами). Там бы его призвали бы на службу и отправили в окопы Карабаха. Армянин поехал бы защищать Родину сам, как это у них принято. Как бы они заворковали при встрече?

Ну или поглядеть на эту крепкую дружбу хотя бы в условиях овощного рынка, где вокруг земляки, которые активно друг друга поддерживают в том числе и в национальном вопросе. – Прим. Goblina

[81]

Русские по причине своей многочисленности практически никогда не задумываются о том, что каким-то образом оскорбляют представителей других национальностей. Каждый знает, что слово жид – оскорбительное. Каждый знает, что называть человека зверем – значит, зачислять его в животные.

Но назвал еврея жидом – и чё? Нормально, он ведь и есть жид. Назвал автор кавказца зверем – и чё? Он же зверь и есть, уж всяко не человек. А вот на обозначение «русская свинья» соотечественники почему-то обижаются.

Следует отметить, что «жидом» и «зверем» зовут только того, кто позволяет себя так звать. То есть людей слабых, не могущих постоять за себя. В данном случае говорить об отсутствии «обиды» как-то неловко. – Прим. Goblina

[82]

Правилами хорошего тона, в простонародье именуемыми понятиями, не рекомендуется разговаривать на иностранных языках в присутствии людей, этих языков не понимающих. Попытки «гыркать по-своему» расцениваются как откровенное неуважение к окружающим, и непременно влекут за собой последствия.

Коллектив надо уважать. Национализм здесь действительно ни при чём, по башке настучат на общих основаниях. – Прим. Goblina

[83]

Поразительно, но в национальных тюрьмах точно так же относятся к русским. – Прим. Goblina

[84]

Что, конечно, исключительно наглядно подтверждает тезис об отсутствии националистических проявлений в местах лишения свободы. – Прим. Goblina