Часть 2. Катастрофа (один-единственный день)

Руат-холд
Местное время — 12:04 после полуночи 9.1.31

Выйдя из теплого дома, Шарра поплотнее завернулась в плащ. Было очень холодно, но обжигающе-холодный ветер, который продувал насквозь широкую дорогу, ведущую к Руат-холду, наконец улегся. Ей пришлось исполнять обязанности хирурга; она чувствовала страшную усталость — и в то же время облегчение. Теперь она знала, что ткач непременно поправится. Про себя она от всей души поблагодарила Игипса за оставленные им медицинские файлы. Ей удалось сшить Поссилу порванную связку — еще пять Оборотов назад она была бы беспомощна — и зашить рваную рану. Операция прошла удачно; Шарра могла гарантировать ткачу, что через два месяца он полностью восстановит работоспособность.

Внезапно она заметила какой-то свет — и свет этот был на востоке! Удивленная и немного испуганная (страх перед всем приходящим с востока был инстинктивным), Шарра смотрела на падающие звезды, чертившие длинные прямые в темном небе. Это было не похоже на Призраки, которые она видела во время Окончания Оборота, хотя в этом году они и были очень яркими. Призраки светят одну-две секунды. Эти же огни были видны дольше, а след от них напоминал длинные ленты, развернувшиеся в ночном небе. Одна яркая точка держалась в небе дольше обычного; потом взорвалась.

Шарра моргнула. Нет, это не могло быть результатом Усталости после долгой и сложной операции. И, конечно же, это не были Нити! — твердо заявила она себе. Завтра Падения Нитей не ожидалось нигде; кроме того, Нити — серебристо-серые и похожи на рябь под солнцем, а не на вспышку молнии среди ночи.

Она сама не понимала, что бежит, пока не оказалась у широких ворот Руат-холда и не услышала возмущенное поскуливание стража порога.

— Миккулин! — крикнула она, вспомнив, кто, по расписанию, стоит на страже в эту ночь.

— Скажите мне, я действительно что-то видел или мне чудится? — донесся до нее хриплый шепот Миккулина, выглядывавшего с верхней площадки маленькой башенки. Шепот звучал испуганно.

— Если ты видишь длинные ленты белого огня, то, значит, не чудится, потому что я вижу то же самое! — Она бросилась вверх по лестнице. — Я позову Джексома. Разбуди Бранда. Но это не Нити, Миккулин, и не те Призраки, которых мы видели во время Поворота.

«Рут’! Рут’! Проснись!.. — Она ощутила ободряющее присутствие белого дракона — правда, совсем еще сонного. — Разбуди Джексома. Скажи ему, пусть возьмет свой бинокль. Тут происходит кое-что, что он должен видеть. Поторопись! И учти, сейчас холодно».

Миккулин опередил ее, открыв огромную тяжелую дверь холда ровно настолько, чтобы проскользнуть внутрь. Он побежал за Брэндом. Шарра стояла, прислонившись спиной к двери, и глядела на восток. Она надеялась, что это удивительное зрелище продлится достаточно долго, чтобы Джексом успел его увидеть.

Вот оно! Еще одна падающая звезда — белый хвост, на конце отливающий желтым, — а Призраки никогда не бывают цветными; потом еще одна… потом… ничего.

— В чем дело?

Джексом распахнул дверь; почти одновременно раздался звук второй открывающейся двери в нижнем внутреннем дворике: это Рут’ высунул голову из своего вейра, устроенного на месте бывшей кухни. Когда белый дракон увидел всплески света в небе, его глаза завращались.

— Ну и ну! — воскликнул его всадник и, подняв бинокль к глазам, принялся наводить резкость.

— Но что это? Что это такое?

— Это не Нити, — решительно ответил Джексом, — и они слишком ярки для Призраков — а, кроме того, если верить Вансору и Эррагону, мы уже давно прошли сквозь кометный поток. Похоже, они падают из одной и той же точки в небе… Мне так кажется. Сложно настроиться. — Он прислонился к дверному косяку и задержал дыхание. — Теперь немного лучше. Вот так! Обопрись на что-нибудь, когда будешь смотреть! — Он протянул бинокль Шарре.

Она помедлила мгновение, чтобы чуть изменить фокус: этот инструмент был относительно новой разработкой Джейнсис.

— О, они прекрасны! И действительно исходят из одной точки, — последние слова она произнесла с нескрываемым испугом.

Джексом притянул жену к себе; он как-то странно переступал с ноги на ногу. Только опустив взгляд, Шарра поняла, что он бос.

— Я же сказала, что холодно! — воскликнула она.

— Если ты не смотришь, дай посмотреть мне, — заявил он, забирая бинокль. — О, Вансору и Эррагону наверняка захочется об этом узнать! Сколько вспышек ты видела?

— Я не считала, — сухо ответила Шарра. Размотав свой шарф, она положила его на землю: — Вот, становись на него. Я не собираюсь опять тебя выхаживать.

Не глядя под ноги, Джексом встал на шарф.

— Восемь, девять, десять… — Он насчитал еще пять, прослеживая путь каждого ярко горящего огонька. — Возможно, это просто еще один хвост кометы…

— А Нити хоть раз падали ночью? — шепотом спросила Шарра.

Джексом пожал плечами:

— Жаль, что я не могу связаться с Типпелом в Кроме. Он — почти такой же опытный наблюдатель неба, как и мастер Идаролан, и у него тоже есть бинокль. Может быть, он такое видел… — Джексом еще раз посмотрел на небо. — Думаю, мне лучше попросить Рут’а поговорить с Тирот’ом Д’рама. Нужно сообщить в Прибрежный. Там сейчас раннее утро.

Он говорил с Рут’ом, когда дверь позади супругов открылась и на пороге появился Бранд. Старый дворецкий увидел вспышки в небесах и замер, завороженный удивительным зрелищем.

— Как красиво! — только и проговорил он.

— Удивительно красиво, верно? — поддержал его Миккулин, глядя в небо, где в этот миг возникло сразу пять отдельных ярких вспышек. Стражник протиснулся мимо Шарры, Джексома и Бранда, столпившихся перед дверью, и вернулся на свой пост.

— Верно, — согласилась Шарра, уже справившаяся со своей тревогой. Она прижалась к Джексому, а тот, передав бинокль Бранду, обнял ее крепче.

— Бранд, ты время посмотрел?

— Пока бежал, Джексом. — Дворецкий не отрывал взгляд от неба. — Что бы это ни было…

— Подозреваю, это метеоры — конечно, если я не забыл уроки астрономии Игипса, — ответил Джексом.

— Похоже, они летят с востока на запад, но… — Бранд медленно поворачивался, следя за очередной вспышкой, — достигнут ли они земли?

— Скорее всего сгорят в атмосфере, — почти с сожалением ответил Джексом.

«Красивые, — откликнулся из своего дворика Рут’. — Я сказал Тирот’у. Он расскажет Д’раму: тот сейчас очень возбужден и бегает кругами».

— Может, это явление охватывает большую площадь, чем нам казалось? — проговорил Джексом. — Бранд, последи за небом, хорошо? Думаю, мне надо одеться.

— Да ты вроде бы и не раздевался, — иронически заметила Шарра, заметив на нем те же штаны, в которых он проходил весь день.

— Не совсем. — Он распахнул куртку, продемонстрировав голую грудь. — Я ждал, пока ты вернешься. Как, удалось тебе зашить руку Поссила?

— Благодарение Игипсу, да.

— Я могу отправиться на Посадочную площадку, любовь моя, — сказал Джексом, — а вот тебе лучше поспать.

— А что, тебе спать не нужно? — с упреком спросила она, когда Джексом повел ее в главный зал.

— Ты меня знаешь. Я отдохну, когда выясню, что происходит. Если Д’рам носится по Прибрежному, значит, то, что мы видели, — не просто небесный фейерверк.

Телгар-Вейр
Местное время 4:04 утра 9.1.31

Х’нор и старый коричневый Раннет’ несли ночное дежурство на краю вулканической чаши Телгар-Вейра, когда всадник увидел низко над горизонтом крохотные искры света. Он моргнул и отвернулся. Это не могла быть Алая Звезда: он хорошо знал, как она выглядит. Кроме того, она не могла появиться на востоке: когда ее сдвинули со старой орбиты, она находилась на северо-северо-западе. Она больше никогда не сможет сбрасывать Нити на Перн. Да и в любом случае она никак не могла попасть на восток.

Он взял бинокль, теперь ставший обязательной частью снаряжения всадника-стража, и аккуратно сфокусировал прибор на искрах. Они были похожи на дождь; возможно, эти искры летят из одного источника? Призраки, появлявшиеся в конце Оборота, выглядели не так: они были бледными и протягивались по всему небосводу прерывистой линией. Кроме того, Призраки появлялись гораздо дальше на севере, возле вечных льдов. У всадника возникло странное, неуютное чувство смутного беспокойства.

Х’нор поднялся (не без сожаления, поскольку очень удобно устроился, привалившись к передней лапе своего Раннет’а), все еще разглядывая в бинокль сверкающий дождь. Определенно, это не Призраки: они слишком долго горят…

«Что случилось?» — очнувшись от дремоты, спросил Раннет’. Коричневому было уже немало Оборотов, он спал, где и когда только мог, но сейчас тревога всадника была почти физически ощутима. Дракон повернул голову в ту сторону, куда смотрел Х’нор; увиденное так поразило его, что он присел на задние лапы. «Это огонь — но что может так долго гореть так высоко над Перном?..»

Х’нор тяжело сглотнул: «Я не знаю».

Иногда с неба падал металл — достаточно большие куски, способные причинить существенные повреждения. Например, пробить большую дыру в кровле Круглой станции скороходов.

Х’нору было нелегко поверить в то, что Рассветные Сестры были кораблями, которые доставили Предков на Перн. Узнав об Игипсе, он также испытал тревожное и несколько неуютное чувство. Он был слишком стар, чтобы без колебаний принять такие новшества. Он совершенно не хотел, чтобы какие-то горящие штуки падали с неба — во всяком случае, до того, как они с Раннет’ом уйдут на покой и обоснуются в каком-нибудь теплом и удобном Вейре на Южном материке.

Как часовой, он был обязан объявить тревогу, заметив что-либо необычное; происходившее сейчас было более чем необычным.

«Предупреди Виллерт’а», — попросил Раннет’а Х’нор. Старый коричневый всадник был рад тому, что Телгар-Вейр недавно получил нового предводителя — молодого бронзового всадника Д’фери. Со старым Р’мартом в последнее время было тяжеловато. Теперь он отправился в Южный Вейр, где исполнял менее обременительные обязанности. Беделла и ее королева, которая уже три Оборота не поднималась в брачный полет, улетели в Южный вместе с ним. «Сообщи и Рамот’е; Бенден должен об этом знать».

«Я сообщу еще и Тирот’у в холд Прибрежный».

«Да-да, и ему тоже. Они должны знать о таких вещах».

Бенден-Вейр
Местное время — 6:04 утра 9.1.31

Сторожевой дракон присел на задних лапах и издал предупреждающий рык. В небе почти над самой его головой вспыхнули яркие искры.

Поскольку в Бендене почти наступил рассвет и многие жители Вейра уже завтракали в нижней пещере, рык сторожевого дракона встревожил пол-Вейра. В это же время Рамот’а передала Лессе сообщение Виллерт’а из Телгара. Лесса вскочила на ноги и потащила за собой Ф’лара, ухватив его за куртку. Все остальные бросились следом за предводителями Вейра — посмотреть, что же случилось.

— Это не Призраки, — воскликнула Лесса, остановившись так резко, что Ф’лар едва не налетел на нее.

Теперь она видела, что так встревожило сторожевого дракона: длинные горящие ленты в небесах, почти точно над Бенденом. Одна крупная искра взорвалась над головами зрителей, кажется, распавшись надвое, — словно от крупного шара откололся небольшой кусок.

— Нет, не Призраки! — согласился Ф’лар, глядя вверх. Он взял в ладони руки госпожи Вейра и принялся осторожно согревать их, не отрывая взгляда от небес.

«Виллерт’ и не говорил, что это Призраки, — напомнила Рамот’а своей всаднице. Потом прибавила удивленно: — Рут’ говорит, над Руат-холдом тоже видно что-то, что Джексом не считает Призраками».

К этому моменту все драконы в Вейре смотрели вверх, на странное небесное явление; их глаза начали вращаться от возбуждения, по внутренним стенам Бендена заплясали яркие цветные кольца. Ф’лессан присоединился к предводителям Вейра.

Высоко в небе вспыхивали все новые яркие искры.

— Все эти сверкающие стрелы, — Лесса указала на них рукой, — кажется, летят из единого источника.

— Хотел бы я знать, что это за источник, — проговорил Ф’лессан, погрузив пальцы в густые волосы; его лицо было непривычно озабоченным.

— Это же ты изучал астрономию, — заметил Ф’лар, чуть повернув голову к сыну, но при этом не отрывая взгляда от брызг ослепительного света.

— Но ничего подобного там не упоминалось, — возразил Ф’лессан. — Хотя, конечно, это может быть метеор, вошедший в атмосферу. Такое случается.

— Да, и Круглая станция скороходов никогда не позволит нам об этом забыть, — вполголоса сумрачно заметил Ф’нор.

— Нам следует бояться того, что они упадут прямо на нас? — спросила Брекка, беря Ф’лара под руку.

— Разве они не должны двигаться? — судя по голосу, Лесса начинала нервничать. — Похоже, они висят прямо над нами…

— Я бы сказал, что это иллюзия, — ответил Ф’лессан, стараясь, чтобы его голос звучал успокаивающе. Заметив, что Ф’лар вопросительно поднял бровь, он пожал плечами: — Возможно, через несколько мгновений они исчезнут. Хотя Призраки обычно перемещаются с запада на восток, и это движение заметно…

— Они также бледнее, — прибавила Лесса. — А вот этот становится все ярче!

Она зябко поежилась.

Ф’лар обнял жену, чтобы согреть: раннее зимнее утро выдалось холодным.

«Они очень высоко над нами, — сказала Рамот’а, — и становятся ярче».

Она моргнула первым веком, защищающим глаз.

«Согласен. А зимние Призраки проходят еще выше», — прибавил бронзовый Мнемент’.

— А как ты думаешь, «Йоко» их видит? — поинтересовалась Лесса. — Или эти огоньки слишком далеко на севере для ее сенсоров?

«Тирот’ говорит, что несет четверых на Посадочную площадку, чтобы выяснить, что к чему», — голос Рамот’ы звучал озадаченно.

То же удивление эхом прозвучало в голосе Лессы, когда она повторила сообщение стоявшим вокруг нее всадникам.

— Что ж, мастер Вансор наверняка будет там, и этот его подмастерье — как его имя?..

— Эррагон, — подсказал Ф’лессан.

— …Эррагон; они выяснят, что сообщает «Йоко», — закончила Лесса.

— Я тоже отправлюсь туда от Бендена, — любезно предложил Ф’лессан. — Селли… — Он поймал за руку своего второго сына, Селлессана, которого (вообще-то) должен был называть С’ланом: два Оборота назад мальчик запечатлил коричневого. Селлессан выскользнул на улицу, чтобы выяснить, что вызвало такое оживление в Вейре. Мальчишка был так же любопытен, как и сам Ф’лессан в его возрасте. — Селли, сбегай, принеси мое летное снаряжение. Первый стол слева.

Мальчишка немедленно бросился выполнять распоряжение.

— У Эррагона есть большой телескоп, — сказал Ф’нор.

— Он должен был уйти с дежурства на рассвете, — поморщившись, проговорил Ф’лессан. — По крайней мере, два часа назад.

— Может ли быть, чтобы он не заметил такой феномен? — спросила Лесса, указывая в небо над головой. Казалось, вспышки света окончательно угасли — но в это мгновение они снова появились в рассветном небе. — Не могло же все это появиться ниоткуда, верно?

— Уже были отчеты о подобных явлениях, — сказал Ф’нор, чтобы подбодрить Брекку, которая, дрожа, стояла рядом с ним. — Давайте вернемся внутрь.

— И что, оно исчезнет только потому, что мы перестанем за ним наблюдать? — спросила Брекка, с ласковой

улыбкой взглянув на мужа; однако ушла в тепло вместе с ним.

— Что ж, я выясню, что об этом думает «Йоко», сказал Ф’лессан. Окликнув Голант’а, он, не сводя глаз с неба, надел летный костюм, который принес ему С’лан, и летный шлем. — Спасибо, сын.

— Но это не собирается падать на Вейр, ведь правда? — нервно сглотнув, спросил С’лан.

— Мнемент’ говорит, что нет. — Ф’лар ободряюще взглянул на своего внука. — Иди, заканчивай свой завтрак, юный С’лан.

Коричневый всадник послушно пошел прочь.

— Я очень хотел бы знать, что об этом думает «Йоко», — пробормотал Ф’лессан. — Может быть, она сейчас проходит через атмосферу и причина явления — именно в этом?

— Но ты ведь не уверен? — заметила Лесса, оборачиваясь и поднимая голову, чтобы заглянуть в лицо своему высокому сыну.

— Не уверен; но есть многое в небесах Перна, чего я не знаю, — с одной из своих очаровательно-искренних улыбок ответил он.

— Я думала, ты пользуешься этим новым биноклем, который выпросил у Джейнсис, — проговорила Лесса.

— Я так и поступаю, Лесса, именно так, — подтвердил он. Голант’ тем временем элегантно приземлился в чашу кратера прямо перед всадниками. — Но мои инструменты наблюдения остались в Хонсю! Так что мы отправимся на Посадочную площадку, где я смогу выяснить, что происходит.

Одним изящным прыжком он оказался на спине своего бронзового. Лесса моргнула:

— О! Арвит’а Талины говорит, что Т’геллан тоже направляется на Посадочную площадку.

— Уже лечу. Голант’ будет держать Рамот’у в курсе! — Он поднял руку в прощальном жесте, большой бронзовый Дракон пробежал несколько шагов, беря разгон, и внезапно исчез.

— Ты должен с ним поговорить, — нахмурившись, тихо обратилась Лесса к Ф’лару.

— Зачем?

— Он не должен так быстро взлетать, к тому же всего на высоте крыла от земли. Он подает дурной пример молодым всадникам.

Ф’лар ухмыльнулся, исподтишка оглядевшись вокруг:

— Поблизости нет никаких молодых всадников; к тому же еще слишком темно, чтобы его кто-нибудь мог увидеть.

Лесса метнула на него гневный взгляд:

— Что-то я сомневаюсь, что он это проверял! И, насколько я понимаю, его вполне мог видеть С’лан. Ты же знаешь, как он стремится быть похожим на отца…

— Давай-ка закончим завтрак. Причем сейчас, пока у нас еще есть такая возможность.

— Сейчас, когда эти штуки горят прямо у нас над головой?

— А почему бы и нет? Мы их уже видели. Если они начнут падать нам на головы, в нижних пещерах мы будем в большей безопасности, чем здесь. Кроме того, тут холодно.

С этим Лессе пришлось согласиться, и, бросив еще один взгляд на небо, где как раз вспыхнули три новые яркие искры, она плотнее прижалась к Ф’лару и вместе с ним направилась внутрь.

Дом арфистов
Местное время 1:00 ночи 9.1.31

Сибелла разбудили барабанные сообщения из Телгар-холда. Спавшая рядом Менолли застонала.

— Что еще стряслось?

— «Падающие звезды, неожиданность, подтвердите». Подтвердить что? — проговорил Сибелл, беря с кресла теплую одежду.

— В такое время? Что, это не может подождать до утра? — сонно и жалобно спросила Менолли.

— Не уверен, — ответил Сибелл, затягивая пояс, чтобы холод не пробрался под одежду. — Обычно Ларад не нервничает…

Он подошел к окну спальни. На востоке ничего не было видно, кроме гор, окружавших Форт-холд. Однако в холде, как он заметил, загорелся свет.

«Грож!» — проговорил он про себя. Старый лорд плохо спал по ночам и, услышав барабанное сообщение, всегда требовал полного отчета. Сибелл вздохнул.

— Засыпай, Менолли, — мягко проговорил он, глядя на нее с глубокой нежностью и любовью, которую он всегда испытывал по отношению к своей необыкновенно одаренной супруге. Она свернулась клубочком на кровати, там, где только что спал он сам.

Сибелл взял фонарь, нашел подбитые мехом домашние туфли и направился к лестнице. Рончин, дежуривший в цехе, как раз зажигал свет. Он указал в окно, и Сибелл, вглядевшись, заметил фигуру, сбегающую по ступеням холда и направляющуюся к короткому туннелю, соединявшему холд и цех. Должно быть, это Халигон, обычный посланник Грожа. Сибелл не слишком удивился, увидев в широком дворе Дома арфистов дракона. Он просто жестом приказал Рончину отодвинуть тяжелый засов и впустить гостей, открыв одну створку двустворчатых дверей.

— Рут’ и Джексом вызвали меня в Руат-холд, — коротко бросил Н’тон. — На востоке идет метеоритный дождь, или это комета, или что-то такое. Я смотрел в бинокль Джексома. Это не запоздалые Призраки — и, хотя это и происходит на востоке, скорее всего это не возвращение Алой Звезды.

— Алая Звезда? — с горечью переспросил Халигон, входя в дом. — Этого не может быть. Отец полагает, что это Очистители что-то затеяли.

— Ну, только не это, — покачал головой Н’тон. — Я говорил с Шаррой; Джексом и Рут’ отправились на Посадочную площадку. Эти падающие огни видели в Бендене, Прибрежном и на Посадочной площадке. Думаю, Сибелл, скоро придут и другие сообщения. Вот я и решил, что тебя стоит предупредить.

— Тогда что же это такое? — спросил Халигон, оправляя надетую в спешке одежду и пытаясь сделать вид, что он очень внимательно слушает разговор арфиста и всадника. Несмотря на все усилия, он выглядел замерзшим и сонным.

— Именно это нам и предстоит выяснить, — сказал Сибелл и указал им на дверь в свой кабинет. — Принеси нам кла, Рончин, хорошо? Я уверен, цех арфистов станет

первым, где узнают, что происходит сегодня ночью и мешает нам спать.

Он пошевелил кочергой угли в камине и подбросил туда черного камня.

— Но это не имеет никакого отношения к Очистителям, ведь верно? — спросил Халигон. — Я сказал отцу, что это не может быть связано.

— А как это вообще может быть связано? — с ноткой отчаяния в голосе спросил Н’тон.

Лорду Грожу во всем необычном мерещились Очистители… Всадник подошел к большой карте Перна, висевшей на стене, и начал объяснять, указывая точки на карте:

— Их видел всадник, несший дозор в Телгаре. Одновременно эти огни появились прямо над Бенденом, причем их видно было также в Прибрежном и на Посадочной площадке. Значит, эти светящиеся объекты, чем бы они ни были, находятся очень высоко, возможно, даже над атмосферой. Я сомневаюсь в том, что даже Игипсу удалось бы устроить такое представление на таком невообразимом расстоянии. Так что скажи лорду Грожу, что он может забыть о заговоре Очистителей. Рамот’а сообщила, что Голант’ и Ф’лессан отправились на Посадочную площадку. Они доложат ей, а потом все узнаем мы.

Лицо Халигона выражало задумчивость: он явно пытался сообразить, как передать новости отцу и как убедить его, что Очистители ни при чем. В это время в зал вошла Менолли в теплом домашнем платье; она несла поднос с кружками горячего дымящегося кла.

— Я не хотел тебя будить, — сказал Сибелл.

— Ты этого и не сделал: зато Халигон топал так громко, что я проснулась, — с притворным гневом она покосилась на холдера, при этом расставляя на столе кружки. — Ты хороший помощник лорду Грожу, — уже тише и с явным одобрением прибавила она.

— Эти штуки не перинитского происхождения, — продолжал Сибелл. — Они пришли извне — а значит, Очистители не могут иметь к ним никакого отношения.

— Что бы это ни было, — жизнерадостно откликнулась Менолли, подавая Халигону его кружку кла, — Очистители будут совершенно уверены, что Игипс каким-то образом подстроил это еще несколько Оборотов назад.

— Но как? — хором вопросили все трое мужчин.

Менолли пожала плечами:

— А может, это Алая Звезда возвращается? Вы же знаете, многие считают, что мы вообще не должны были пытаться хоть что-то с ней делать…

Посадочная площадка
Местное время 10:12 утра 9.1.31

Над Посадочной площадкой кружило множество огненных ящериц. Их тут всегда было предостаточно, но сегодня они были поразительно активны — кувыркались в воздухе, проделывая сложнейшие акробатические трюки, издавали пронзительно-чистые и высокие звуки, сливавшиеся в чудовищную какофонию… Однако даже эта дикая пляска не помешала увидеть новый взрыв искр в небе. Ф’лессана удивило то, что феномен «огненного шара», который он впервые увидел над Бенденом, можно было наблюдать и над Посадочной площадкой, причем «огненный шар» находился практически в том же положении. Он был даже ярче, подумалось Ф’лессану; он был настолько ярок, что его можно было видеть даже при свете дня, — и свет этого огненного шара рождал странные тени. Ф’лессан надеялся на то, что «Йоко» отследит изменения яркости неведомого объекта. Может быть, это комета, которая проходит очень близко к Перну? Тогда хочется надеяться, что она движется по гиперболической орбите. Тогда люди насладятся великолепным зрелищем, успеют всерьез испугаться, но потом комета исчезнет. Необыкновенно! Поистине необыкновенно — и пугающе…

Из Промежутка вынырнули еще несколько драконов; он узнал Монарт’а и летевшую справа от него зеленую Пат’у. Значит, в Заливе Монако также заинтересовались необычным явлением. Следом появились еще драконы; теперь их крылья мешали ему рассмотреть огненный шар, сейчас ясно видимый над северо-восточным горизонтом. Нужно как можно скорее получить доступ к информации с «Йоко». Интересно, сколько времени телеметрические приборы старого корабля наблюдали непонятное явление? Это гораздо интереснее, чем астрономические отчеты о явлениях, которые жители Перна наблюдали в давние времена!

«Опусти меня вниз, Голли».

«Слишком много людей», — ответил Голант’, зависая в воздухе. Перед зданием Админа действительно было слишком много людей, к тому же вокруг во множестве вились нервничающие файры.

«Ничего, отойдут в сторону».

Ф’лессану просто необходимо было увидеть эту штуку, этот огненный шар, чем бы он ни был. — И так же необходимо было видеть, как он приземлится.

«Некуда им отходить», — возразил Голант’.

Тихо выругавшись, Ф’лессан оглядел массу голов и тел внизу и кольцо стражников перед дверью, не позволявшее людям проникнуть внутрь. На то, чтобы пролезть сквозь толпу, уйдет много времени — а он просто сгорал от желания поскорее увидеть телеметрические отчеты с «Йоко».

«Приземляйся на крышу», — велел он своему дракону.

«Но я тяжелый!»

«Тогда подлети достаточно близко, чтобы я сумел спрыгнуть на нее». Ф’лессан перебросил правую ногу через спинной гребень дракона, слегка покачнувшись, когда Голант’ развернулся в воздухе и оказался прямо над крышей. Голант’ приподнял переднюю лапу. Дракон и всадник множество раз проделывали это упражнение, когда бронзовый не мог приземлиться, а Ф’лессану нужно было попасть на землю; их техника была отточена до совершенства. Сейчас Ф’лессан спрыгнул точно на сильную лапу своего дракона, на руках соскользнул к когтям Голант’а и повис на них.

«Как раз над входом, — прибавил Ф’лессан. — Я просто соскользну по крыше вниз. Кто-нибудь меня поймает».

Его правая нога коснулась твердой поверхности; он приземлился на четвереньки и боком заскользил по покатой крыше вниз, пока не нащупал ногами водосток, вдоль которого и продолжил движение; потом принялся спускаться вниз по водосточной трубе.

— Прыгай, всадник, — крикнул кто-то снизу. — Мы тебя поймаем!

Чьи-то руки потянули его за ботинок, потом подхватили под колени; поддерживаемый множеством рук, он наконец благополучно опустился на землю. Его поздравляли

с успешным завершением рискованного спуска и одобрительно хлопали по спине.

«Получилось!» — с легкой гордостью объявил он парившему в небе Голант’у.

— Спасибо! Спасибо, спасибо! — Он поблагодарил тех, кто помог ему спуститься, и пошел к двери. — По распоряжению Бенден-Вейра, — обратился он к двум стражникам, не позволявшим никому войти в здание. — Я Ф’лессан; пропустите меня.

Ему пришлось прокричать последние слова, иначе они утонули бы в шуме толпы.

Его пропустили, после чего вход немедленно перекрыли снова. Ф’лессан пошел вперед, на ходу стаскивая летный шлем, расстегивая куртку и размышляя, сколько времени продлился его героический спуск.

«Она здесь», — сказал Голант’.

«Кто — она?» — чуть насмешливо спросил Ф’лессан.

«Они обе здесь. Она изучает звезды, ты же знаешь, — прибавил Голант’. — Она дежурила по ночам в Прибрежном».

«Тогда скажи, пожалуйста, Зарант’е, что Ф’лессану нужна помощь ее всадницы, и объясни, где я нахожусь».

Ф’лессан снова вернулся к стражникам у дверей:

— Сюда направляется предводитель Монако-Вейра, — ему снова пришлось кричать, чтобы быть услышанным. — И пропустите внутрь зеленую всадницу Тай, как только она появится.

Из толпы выкрикивали вопросы; Ф’лессан улыбнулся и помахал рукой:

— Мы все выясним и расскажем вам.

«Монарт’ говорит, они видели, как ты попал внутрь, Ф’лессан. — Похоже, Голант’ изрядно развеселился. — Они тоже попробуют».

«Может, Миррим сломает ногу…» — пробормотал про себя Ф’лессан; Миррим ему было совершенно не жалко. Пройдя по коридору, он коротко кивнул группе встревоженных мужчин и женщин, собравшихся в приемной, и направился в расположенный по правую руку зал связи с «Иокогамой».

В конце зала была открыта дверь в комнату Игипса. У Ф’лессана перехватило дыхание — так бывало всякий Раз, когда он видел пустой экран, который когда-то предоставлял людям доступ к самому удивительному интеллекту Перна. Ф’лессан сглотнул вставший в горле комок и повернул налево, в тот самый зал, где семь Оборотов назад он учился собирать компьютер.

Разумеется, в оборудование зала были внесены существенные изменения, поскольку возникла необходимость обрабатывать данные, получаемые с «Иокогамы» — последнего оставшегося на орбите корабля колонистов. Обычно здесь царила приятная деловая атмосфера, люди сидели у четырех рабочих станций, размещенных квадратом в середине зала. Однако сейчас в комнате стояла странная напряженная тишина; все глаза были прикованы к настенному монитору, которого Ф’лессан от дверей видеть не мог.

— Вы не можете войти… — начал было стоявший у двери охранник.

Ф’лессан узнал Тунжа, парня, который работал здесь постоянно. Тунж отступил в сторону и принялся объяснять мягко, но уверенно:

— Прошу прощения, бронзовый всадник, но с тех пор, как было замечено это небесное явление, все пытаются прорваться сюда — и люди, и файры.

Появление Ф’лессана явно произвело впечатление на Тунжа, может быть, даже напугало.

Ф’лессан быстро оглядел собравшихся в зале. Где же Вансор? Конечно, Лайтол и Д’рам привезли его сюда: ведь он же должен описать этот необыкновенный феномен…

— Мастер Вансор?.. — шепотом проговорил он, обращаясь к Тунжу.

— А, он! — коротко усмехнувшись, Тунж кивком указал на коридор. — Он, Лайтол и бронзовый всадник Д’рам находятся в конференц-зале. Там, знаете, тоже есть большой экран, так что они могут рассказывать ему, какая информация сейчас обрабатывается.

На одном из маленьких мониторов напротив мигала надпись «BOO». Ф’лессан тряхнул головой и попытался сообразить, что означает это сокращение. «Возможно опасный объект»?.. Почему он сразу решил, что ярко светящийся объект — именно комета? Под надписью «Анализ объекта» было восемь столбцов, озаглавленных: «Время до перигея», «Расстояние», «Скорость», «Возможность», «Распад в атмосфере», «Широта» и «Вероятность столкновения». В этих столбцах постоянно сменяли друг друга числа, которые либо уменьшались, либо (долгота, например) увеличивались. Пока Ф’лессан смотрел, «Время до перигея» достигло значения 5800.

«Когда же начался отсчет времени?» — подумал Ф’лессан. Его мучило какое-то мрачное предчувствие. Он не думал, что происходящее может оказаться таким серьезным кризисом.

Всадник осторожно пробрался вдоль стены, отстраняя с дороги людей, которые, кажется, даже не замечали этого, настолько они были поглощены происходящим на мониторах. Нескольких он узнал: это были техники, не занятые на дежурстве. Благодаря высокому росту, Ф’лессан мог видеть мониторы даже из того уголка, куда он забился. Прямо перед ним стоял Стинар, дежурный офицер, рядом с ним — темноволосый человек среднего роста, у которого был выдающийся вперед, но красивый нос, напоминающий клюв хищной птицы. Ф’лессан узнал соседа Стинара: это был Эррагон, помощник Вансора. Но разве он не должен быть в конференц-зале, вместе с Вансором?.. Ф’лессан одернул себя: Лайтол и Д’рам вполне способны четко изложить Вансору все, что они видят, а Эррагон нужен здесь, чтобы помочь разобраться в телеметрических данных «Йоко». Когда все закончится, он, конечно же, доложит мастеру Вансору все технические детали.

Стинар и Эррагон напряженно вглядывались в экран, на который был выведен видеосигнал, поступающий на Посадочную площадку с «Йоко».

Пользуясь максимальным увеличением, «Йоко» показывала небольшое изображение ядра, окруженного облаками пыли. Затем на экране открылось еще одно окно: предпринимались попытки вычислить первоначальную орбиту объекта. Данные выглядели следующим образом:

Ось движения = 33.712

Период = 195.734

Эксцентриситет =0.971

Перигелий = 0.953 а.е.

Отклонение = 103.95 градуса

Однако Ф’лессан, зная, что все эти цифры он сможет Узнать и позднее, сосредоточил все внимание на комете, распадавшейся сейчас на обломки. Да, должно быть, это действительно комета. Теперь понятно, почему она замедляется по отношению к звездам. Выброс газов и твердых частиц может изменить траекторию движения кометы почти непредсказуемо. К тому же кто знает? — при столь длинной траектории движения с северо-запада на юго-восток комета, возможно, пройдет через атмосферу планеты и исчезнет где-то на юге. По крайней мере, Ф’лессану хотелось на это надеяться.

Открылось еще одно, рабочее окно, озаглавленное «Поиск». В нем появились картины космического пространства вокруг Перна; намечены были орбиты некоторых малых планет.

— А это зачем? — спросил Стинар у Эррагона, который, моргая, смотрел на быстро меняющиеся на дисплее картинки.

— Рискну предположить, что система разыскивает старинные изображения кометы. Возможно, они существуют, — ответил Эррагон. — Возможно также, — продолжат он, хмурясь, — что эта комета пришла из Облака Оорта. — Он усмехнулся, но как-то натянуто. — Может, наши Предки ее видели?

— Да?

Эррагон вздохнул и перевел взгляд на другое окно.

— У нас много материалов, и все их надо просмотреть. И это — только по нашей родной системе. О, вот оно. — Он указал на новое окно. — Материал, который мы сейчас видим, соответствует положению дел двух-трехнедельной давности. Посмотрим…

Он углубился в изучение новых данных.

Анализ объекта

Вероятное достижение перигея — 1800 секунд

Ориентировочное расстояние до перигея — 16 километров, ошибка +/— 0,296 километра

Скорость движения — 58,48 километра в секунду +/ — 0,18 километра в секунду

Возможность столкновения — 48,9%

Возможность взрыва в атмосфере — 1,3%

Эллипс ошибок — 3698 на 592 километра

Местоположение и ориентация центра эллипса — 9 градусов северной широты, 18 градусов восточной долготы, направление большой оси 130 градусов

Эррагон заметно напрягся и слегка подался вперед; Ф’лессан почувствовал, что его смутные опасения по породу возможного столкновения кометы с поверхностью Перна начинают крепнуть. Данные не обнадеживали, а скорее подтверждали вероятность падения кометы на Перн, разве что комета внезапно изменит траекторию движения и по параболе уйдет вверх. Время достижения перигея — 1800 секунд, или 25 минут, напомнил себе Ф’лессан. Ему не нравилось вот так стоять здесь и ничего не делать в окружении людей, которые, похоже, не понимают, что может случиться. Напряжение в зале было почти физически ощутимым, но все смотрели только на экраны: люди были слишком испуганы, чтобы задавать вопросы или нарушать сосредоточение Стинара и Эррагона.

На экране появились новые цифры; теперь яркость объекта была равна 5 единицам: огненный шар с каждым мгновением светился все ярче. С каждой минутой смещаясь на градус, он все ближе подходил к Перну. Вероятность столкновения росла.

Ф’лессан шагнул вперед, к Стинару и Эррагону.

— Где он упадет? — пробормотал он так, чтобы его слышали только эти двое.

— Мы все еще не знаем, будет ли оно, — тихо проговорил Стинар, переминаясь с ноги на ногу; он тоже говорил так, чтобы никто, кроме Ф’лессана, его не услышал.

— Погрешность составляет триста километров, — заметил Эррагон; судя по всему, он считал это очень важным.

— Где? — требовательно спросил Стинар.

— Сейчас траектория движения проходит, над Восточным Кольцом островов.

— И куда упадет этот объект: на острова или в море? Стинар вытащил из кармана пульт управления и ввел

команду. На мониторе в правом углу открылось небольшое окно. Процентная вероятность столкновения постоянно росла, а зона возможного столкновения уменьшалась: приходилась она на узкую полоску моря вдоль дальних островов. Новое окно показало Восточное море, как оно было видно с «Йоко», с разбросанными среди волн островами двойного Восточного Кольца.

— Похоже все-таки на острова, — слегка пожав плечами, проговорит Стинар.

Ф’лессан знал, что эти острова необитаемы — они находились слишком далеко в Восточном море и не заинтересовали никого, даже Торика. За исключением того острова, на котором сейчас проживали сосланные Очистители — а о том, где именно находится этот остров, знал только Н’тон.

— Мне это не нравится. — Эррагон заметно напрягся.

— Почему?

— Все эти острова — вулканического происхождения. Если столкновение произойдет там, это вызовет всплеск вулканической активности по всей островной цепочке. — Он указал на фрагмент карты, о котором шла речь.

— Тогда нам остается только надеяться, что он упадет в море, — с нервным смешком проговорил Стинар.

— Это приведет к другим бедствиям, — сурово ответил Эррагон.

У Ф’лессана перехватило дыхание. Ему доводилось видеть извержение вулкана — тот, который обнаружил Пьемур в восточной оконечности Южного, периодически извергал облака серого пепла, закрывавшие солнце и губившие даже богатую тропическую растительность. Вулкан, находившийся в ближнем Восточном Кольце островов, который Предки называли «Юной горой», выбрасывал в небо огромные камни, а по его склону стекали потоки раскаленной лавы. Острова, к которым направлялась комета, были гораздо больше; Ф’лессан содрогнулся при мысли о том, что будет, если все их вулканы проснутся. Это вызовет приливные волны, которые могут разрушить прибрежные районы — такие, как Монако…

— Комета все еще может отклониться от теперешней траектории, — пробормотал Эррагон, обращаясь к Стинару; однако Ф’лессан не услышал в его тоне ничего, что давало бы хоть какую-то надежду.

— На то, чтобы изменить курс, у нее осталось несколько минут, — проговорил он.

Эррагон взглянул на бронзового всадника снизу вверх, удивленно моргая, словно и вовсе забыл о его присутствии.

— Ты знаешь, что предводители твоего Вейра сейчас находятся в конференц-зале вместе с мастером Вансором?

Лесса и Ф’лар тоже здесь?.. Но когда — и почему — они прибыли сюда? В глубине души Ф’лессан был рад,

что они так поступили — в особенности учитывая то, что происходило сейчас в небе Перна.

— Нет; но я тоже предпочел прилететь и узнать самое худшее сразу, — ответил Ф’лессан, заметив, как при его последних словах дрогнули плечи Эррагона. — В каком месте она упадет на планету?

— Мы еще не знаем, произойдет ли это. — Но Ф’лессан видел, как взгляд Эррагона против воли метнулся к экрану, на котором возможность столкновения достигла значения 60 %.

В течение нескольких секунд вероятность стремительно возросла до ста; все трое затаили дыхание.

— Есть все-таки надежда на то, что она пройдет по касательной… — проговорил Эррагон; однако Ф’лессан полагал, что он сам не верит в свои слова. — Район возможного столкновения уменьшается. Можно настроить приборы визуального наблюдения «Йоко»?..

На карте в правом углу экрана мигали цифры, указывавшие широту и долготу положения кометы. Сама комета сейчас занимала целиком одно из окон: клубневидное ядро, извергавшее в пространство фонтаны и брызги огня, разбрасывавшее обломки, медленно уплывавшие прочь. Ф’лессан был поражен этим зрелищем: он знал, с какой скоростью движется комета — но при этом полет откалывавшихся от нее фрагментов был замедленным и исполненным странного неторопливого достоинства, отчего Ф’лессану на ум пришли почему-то танцы на Встречах.

— Она промахнется… — прошептал Стинар, невольно загораживаясь ладонями.

— Еще несколько градусов… — Эррагон напрягся, сверля взглядом экраны, словно пытался силой своей воли изменить движение кометы, сместив огненный шар на юг и восток.

— Должно быть, она довольно далеко… — Ф’лессан ощущал то же напряжение. Ему не меньше хотелось, чтобы комета, которую уже ничто не могло остановить, хотя бы изменила курс.

Внезапно вспышка яркого света заставила бронзового Всадника зажмуриться: так нестерпимо сиять может только морская гладь под ярким солнцем… или комета. Яркость сияния ее пылевого шлейфа составляла сейчас — 9!

На экране возникло новое сообщение: 120 секунд до перигея — 105 секунд до столкновения.

Внезапно монитор потемнел; на боковой панели появилась строка, сообщавшая, что «Йоко» показывает сейчас изображение, сконструированное с использованием оптических, инфракрасных, микроволновых и иных возможностей систем наблюдения корабля. Однажды Эррагон пытался рассказать Ф’лессану обо всех этих системах наблюдения. Сейчас ядро кометы выглядело более темным, отчего глазам стало существенно легче. В одном из окон возникла зловещая надпись: 60 секунд до входа в атмосферу.

Следующее сообщение гласило: 20 секунд до столкновения, угол 12 градусов, яркость пылевого шлейфа — 9.

Люди прикрывали глаза руками. Система продолжала уменьшать ослепительную яркость изображения. Мигнув, экран переключился на новое изображение, озаглавленное «синтез-радар» — «Йоко» пыталась «смотреть» сквозь облака.

Не может быть, чтобы еще не прошло двадцать секунд, подумал Ф’лессан — и мгновением позже понял, что «Йоко» немного запаздывает с отсчетом. Где же комета столкнулась с землей? Упала она в море или на острова?

Никто ничего не говорил. Казалось, все в зале затаили дыхание. Тишину нарушал только стрекот принтеров, распечатывавших данные. На распечатки никто не обращал внимания: они сыпались в корзины или прямо на пол… так же, как осколки кометы сыпались в море? Или как раскаленные камни рушились на острова?..

Даже экран, казалось, не выдерживал невыносимой яркости изображения. Прищурившись, Ф’лессан сквозь пальцы рассматривал топографическое изображение поверхности — и множество кругов на поверхности океана. От места падения кометы начали расходиться волны; затем вверх взлетел гигантский фонтан — вода хлынула в образовавшийся кратер. У Ф’лессана возникло ощущение, что от места столкновения с невероятной скоростью начинает двигаться стена воды; он увидел колону красно-коричневого пара с разлетающимися вверх и в стороны черными кусками породы — и огромные волны, устремившиеся в разные стороны по поверхности моря.

По-прежнему тишину зала нарушал только шум работающих машин, делавших то, на что они были запрограммированы: обрабатывавших колонки цифр. Люди все еще пытались осознать увиденное, то, что застыло у них перед глазами, словно отпечатавшись на радужке: рождение чудовищного шторма. Пар, облако газов и все, из чего состояло ядро кометы, стало частью этого шторма. Огненный шар погас, говорил себе Ф’лессан, затем рухнул в море; он проделал в дне моря дыру, которая вызвала волну; потом волна откатилась назад, взметнувшись вверх гигантским фонтаном.

Тут на экране появились новые данные:

Отчет о столкновении

Возможная природа кометы

Скорость столкновения — 58,51 километра в секунду

Параметры: 597 на 361 на 452 метра, эллипсоид

Объем 51 миллион кубических метров

Средняя плотность 0,33 (+/ — 0,11)

Общая масса 17 миллионов тонн

Энергия столкновения 29,7 экзоджоуля

Взрывной эквивалент 1,4гигатонны

15 градусов северной широты, 12 градусов восточной долготы

— Она рухнула в море! — Вздох Стинара был исполнен облегчения и торжества.

«Рамот’а тоже это видела», — странным голосом сообщил своему всаднику Голант’. Только сейчас Ф’лессан вспомнил о том, что сказал ему Эррагон: предводители Бенден-Вейра находились сейчас вместе с Вансором в конференц-зале и видели все происходящее.

В конечном итоге им не так уж повезло в том, что комета упала не на острова. Такая гигантская масса, рухнув в море, вызовет, пожалуй, даже большие проблемы. Ведь должна быть ударная волна, верно? Когда она достигнет суши? Сколько разрушений вызовет? Находится ли Посадочная площадка на достаточно безопасном расстоянии?.. Залив Монако расположен на уровне моря. Он будет затоплен полностью, вплоть до гор — а горы находятся на большом расстоянии от пологого песчаного побережья…

Ф’лессан пытался успокоиться и совладать с обрушившимся на него вихрем мыслей, вопросов и чувств. Он попытался вспомнить столь необходимую сейчас информацию, которую получал когда-то на уроках, но всплывали обрывки — предложения, параграфы, незначительные детали…

С каждой секундой ощущение страха, от которого застывало все внутри, росло; Ф’лессан, не отрывая глаз, смотрел на экран, где над местом падения кометы повисло красно-коричневое бурлящее облако, не позволявшее разобрать, что же происходит. Необходимо узнать, что происходит на уровне моря, думал бронзовый всадник; должен быть какой-то способ…

В зале люди понемногу приходили в себя, обретая дар речи. Если бы только те, кто находился рядом с ним, перестали возбужденно восклицать, какое это великолепное зрелище!.. Если бы только они замолчали, хотя бы ненадолго, он смог бы подумать… А где же Тай? Она может знать все, что нужно. Она должна быть здесь. Как и Т’геллан. Побережье Южного континента непременно пострадает вследствие падения такой огромной массы — и на такой скорости!..

Внезапно картина на экране снова изменилась: была не только применена инфракрасная съемка — теперь наблюдение велось с новой точки, достаточно далеко отстоявшей от места падения кометы. Огромная масса темной воды двигалась со скоростью большей, чем облака. На поля были выведены новые данные. Ф’лессан моргнул, не в силах разобрать их смысл.

Он стоял, не отрывая взгляда от экрана. Точка наблюдения снова сместилась к северу от места падения кометы, в сторону одного из больших островов, поросших тропическими дождевыми лесами. Он горел! Горел?.. О да; память подсказала Ф’лессану, что высокая температура кометы должна вызвать пожары на пути ее полета.

— Нам очень, очень повезло, — пробормотал кто-то. — Комета не попала в основную материковую массу.

— Нет, нам не повезло, — с яростью ответил Ф’лессан, глядя на расширяющееся кольцо темной воды на экране. — Этот остров горит! — Он указал на карту в правом углу. — И этот, на юге, тоже, должно быть, горит. И посмотрите на провал между этими островами! Через образовавшийся кратер хлынет морская вода, и отсюда она двинется дальше, обрушившись гигантской волной на южное побережье… — Он умолк, не уверенный в том, что правильно вспомнил термин.

— Цунами!

Тихий потрясенный голос Тай отчетливо прозвучал в тишине зала связи. Да, это было именно то слово, которое он пытался вспомнить. Девушка стояла у стены рядом с Т’гелланом и Миррим. Ф’лессан даже не заметил, как они вошли. Девушка потрясение, с ужасом смотрела на экраны.

Далекое облако распространялось в ширину и в высоту; море под ним вскипало, из его глубин вырывались все новые темные волны. Затем камеры наблюдения снова сместились: теперь они показывали остров, над которым что-то клубилось и вилось… Внезапно Ф’лессан понял: остров был затоплен! Огромные деревья тридцатиметровой высоты и густые заросли — все это было теперь всего лишь бесполезным мусором на поверхности воды — мусором, который волны со временем выбросят на берега континента. А темное кольцо волн тем временем расходилось все шире, все дальше, распространяясь в западном направлении — и в восточном, запоздало понял Ф’лессан, просто там его скрывали облака. Ф’лессан сверился с данными на экране: да, так оно и было, кольцевые волны шли и на восток, и на юг, угрожая беззащитным прибрежным низинам. Цунами стремился к очаровательным лагунам Залива Монако — к самому заливу, к гавани с ее кораблями, верфями и пирсами… а Прибрежный? Защитит ли его мыс Кахрейн?.:

— Вот что делает цунами с тем, что оказывается у него на пути, — проговорил Ф’лессан, указывая на обломки деревьев — все, что осталось от двух цветущих островов. Его пронизал холод — зябкий холод страха. Он энергично взмахнул рукой, подзывая Тай.

— Цунами? — эхом отозвалась Миррим; в ее голосе слышалось изумление, страх, отчаяние — и нежелание верить в происходящее. Она подняла было руку, намереваясь остановить зеленую всадницу, но Ф’лессан, нахмурившись, бросил на нее короткий взгляд — и рука Миррим опустилась.

— Я думал, что цунами начинается при землетрясениях, в том числе подводных, — ошеломленно проговорил Т’геллан.

— Цунами может возникнуть, и когда с неба упадет что-нибудь очень горячее и тяжелое, — проговорил Эрратон безрадостным тоном. — А комета — это тот самый

случай! — Он указал на цифры в таблице «Отчета о столкновении».

Ф’лессан тряхнул головой, пытаясь представить себе такую чудовищную вещь, как масса в семнадцать миллионов тонн. Энергия столкновения — двадцать девять целых семь десятых экзоджоуля. Экзоджоуль — вот типичное для Игипса словечко…

Он был почти обрадован тем, что Эррагону и Стинару приходилось прилагать почти физические усилия, чтобы толковать эти термины применительно к Перну.

— Что это все означает? — спросила Миррим; ее смуглое лицо побледнело. За все Обороты, что он знал эту женщину, ни разу ему не доводилось видеть уверенную в себе Миррим такой испуганной.

Эррагон развернулся на каблуках и бросил на Миррим такой пронзительный взгляд, что она невольно отшатнулась, едва не натолкнувшись на Т’геллана. Он еще раз тряхнул головой, глубоко вздохнул и посмотрел на предводителя Монако-Вейра.

— Я не знаю, насколько сильным будет цунами. Это зависит от линии побережья и от того, что усилит или, напротив, ослабит волну; но Монако… — он указал на карту, все еще высвеченную в правом углу экрана, — Монако будет затоплен.

Затем он указал на запад, север и восток:

— Волна, рожденная столкновением, будет двигаться во всех направлениях…

Снова покачал головой, словно сам не хотел верить своим словам; взял за рукав Ф’лессана, сжал плечо Т’геллана с выражением искреннего сочувствия на лице:

— Вы должны эвакуировать прибрежные холды в горы, на возвышенности. И гавань тоже! — Он приложил ладонь ко лбу, явно пытаясь собраться с мыслями: — Стинар, есть у нас доступ к картам побережья?

— Есть, — ответил новый грубоватый голос, перекрывший стрекот принтеров и тихие испуганные голоса собравшихся. — И они есть у меня.

В дверном проеме стоял мастер Идаролан.

Миррим была не единственной, кто уставился на него в недоумении. Ф’лессан почувствовал облегчение: помощь бывшего мастера-рыбака понадобится им сейчас больше, чем когда-либо в. жизни. Бронзовый всадник подумал вскользь о том, что, должно быть, Идаролан заметил комету, когда готовил ежедневный прогноз погоды: терраса его холда в Нерате находилась над уровнем моря и была обращена к востоку. Если комету видели в Бенден-Вейре, то, должно быть, ее видел всякий, кто смотрел в нужном направлении.

— Но откуда… — начал было Ф’лессан и запнулся.

— Предводителям Вейра понадобилось мое присутствие. Идаролан подмигнул Ф’лессану, прежде чем повернуться к Т’геллану. — У тебя много дел, предводитель Вейра, и мы не станем мешать. А вы, бронзовые всадники… — он сделал многозначительную паузу, — вам понадобится время, чтобы сделать все задуманное, — по крайней мере, так предводители Бенден-Вейра говорили мне, чтобы я передал вам!

Взмахом руки он дал понять всадникам, что те свободны и могут идти; когда они двинулись к выходу, Идаролан прибавил:

— Предупредите мастера порта, Зева, что ему нужно позвонить в Колокол Дельфинов и отослать все корабли из гавани в море. На берегу будет опаснее.

Уже за дверью они еще раз услышали его грубый, хриплый голос:

— И мне нужен лучший математик, и еще компьютер, который не находится на связи с «Иокогамой»!..

— Что он имел в виду, говоря о времени? — приглушенным голосом спросила Т’геллана Миррим, едва они прошли мимо Тунжа, который так и не успел еще оправиться от потрясения, увидев столько знаменитых людей сразу. — Он хотел сказать, что нам придется прыгать сквозь время?

— А что же еще? — вопросом на вопрос ответил шедший позади нее Ф’лессан, тащивший за собой Тай.

— Как еще мы сумеем сделать то, что надо успеть? — прибавил Т’геллан, переходя почти на бег и таща за руку госпожу Вейра. — Да, Рамот’а только что подтвердила приказ Монарт’у.

— Но что нам делать в первую очередь? — испуганно спросила Миррим.

— Монарт’ сейчас говорит с Арвит’ой Талины. Я велел ей привести в Залив Монако сразу четыре крыла, чтобы

предупредить мастера порта и начать переносить людей в безопасное место.

— А с дельфинами ничего не случится? — спросила Тай.

Миррим бросила на нее яростный взгляд:

— Мы сейчас должны думать о Вейре. Эта волна распространится далеко и затопит огромные участки суши! — От тревоги и возбуждения она раскраснелась. — Там столько людей…

— Дельфины знают, что делать, — сказал Ф’лессан, крепко сжав руку Тай. — А время… — он не смог удержаться от усмешки, — что ж, мы создадим себе столько времени, сколько нужно.

— Но наш Вейр находится не более чем в пятидесяти метрах от моря. — В голосе Миррим звенела тревога, кровь снова отхлынула от ее лица. — В низине….

— Люди Вейра исполняют приказы быстрее и четче, чем холдеры и мастера цехов, — ответила Тай: на этот раз роль утешителя решила взять на себя она.

— А как же все эти приморские холдеры? — Кажется, сложность стоявшего перед ними задания глубоко потрясла Миррим.

— У меня в кабинете есть карты всех холдов Залива Монако, — ответил Т’геллан; они почти бежали к задней двери. Охранники у главного входа кричали, что создалась чрезвычайная ситуация: пусть специалисты встанут справа, а добровольцы — слева. Сама Посадочная площадка, расположенная в предгорьях, была в совершеннейшей безопасности — если, конечно, не считать последствий ударной волны. Достанет ли она и сюда?..

— Мы всех предупредим, — заверил Т’геллан свою спутницу.

— Когда именно вы сюда отправились? — спросил Ф’лессан; Т’геллан в это время распахнул дверь, придержав ее, чтобы дать выйти остальным. — Мы может отправиться назад в следующий момент после того, как вы улетели. Лучше начать заранее.

— Не знаю, — растерянно ответил Т’геллан. — А! Когда мы наконец прибыли в Админ, «Оставшееся время» было 4870. Это я помню!

— Полтора часа назад? Плюс то время, которое мы потратили на разговоры, — откликнулся Ф’лессан. Неужели

прошло так мало времени? Ему показалось, что все это длилось гораздо больше… Кто знал, что россыпь небесного фейерверка и появление сияющего шара в утреннем небе над Бенденом обернется катастрофой для всей планеты…

«Рамот’а говорит, только бронзовые всадники должны совершать полеты во времени-», — с опаской проговорил Голант’.

Т’геллан коротко рассмеялся, бросив через плечо взгляд на командира крыла Бенден-Вейра:

— Кто из нас более опытен в подобных полетах?

— Не время спорить об этом — да и незачем, — ответил Ф’лессан. — Просто работаем. Нам нужны только наши драконы.

Для приземления на площадке перед задней дверью четырем драконам явно не хватало места — несмотря на то, что двое из них были зелеными; охрана расширенными от изумления глазами смотрела на всплески множества крыльев.

«На соседней улице, — сказал Ф’лессан своему бронзовому. — Передай Зарант’е».

— Сюда, Тай, между домами. Встретимся на месте! — крикнул он Т’геллану, пытаясь перекрыть шум крыльев Монарт’а. Пат’а прижалась к стене, стараясь держаться поближе к Миррим. Ф’лессан взглянул на часы и принялся натягивать летную куртку.

— Голант’! Можешь «увидеть» комету, какой мы ее видели, когда она приближалась к планете?

Ф’лессан и Тай пробежали между домами, превращенными в учебные классы для юношей и девушек, обучавшихся на Посадочной площадке. Голант’ как раз собирался приземлиться, когда Ф’лессан запрыгнул на его переднюю лапу и оттуда перелез на спину. Бронзовый дракон немедленно устремился вверх; Ф’лессан еще успел увидеть Тай, взбиравшуюся на спину Зарант’ы.

«Голант’, скажи Зарант’е, чтобы она взяла у тебя координаты», — сказал Ф’лессан, не позаботившись даже застегнуть летную куртку или надеть шлем. Может быть, мгновения, проведенные в Промежутке, охладят его после жары, царившей в Админе, — жары, которую он даже не замечал, пока не выбрался на воздух. Он сосредоточился на временных координатах, и Голант’ нырнул в Промежуток.

Конференц-зал Посадочной площадки 9.1.31

Вот и опять Посадочная площадка стала командным центром, подумала Лесса. Да, здесь госпожа Вейра принесет больше пользы, чем в Бендене, — хотя и предпочла бы сейчас быть там, а не здесь. Вопрос Рут’а, заданный ей через Рамот’у, впервые заставил ее задуматься: не может ли оказаться опасной яркая искра, висящая в небе. Тирот’ уже доставил на Посадочную площадку Вансора, Лайтола и Д’рама; возможно, предводителям Бенден-Вейра стоит присоединиться к ним, чтобы узнать: что старый звездных дел мастер скажет о странном явлении?.. Стинар с готовностью включил экран в конференц-зале, чтобы Лайтол и Д’рам смогли рассказывать Вансору о происходящем. Старик все еще был способен отличать тьму от света, но не мог видеть деталей. Однако, несмотря на свою слепоту, он выработал удивительную способность определять местонахождение людей, находящихся с ним в одной комнате, — а когда они приближались, мог даже назвать их по имени.

Его круглое лицо с невидящими глазами озарилось удивительно светлой улыбкой, когда в зал вошли предводители Бенден-Вейра.

— Лесса!

— Откуда вы знаете? — спросила Лесса, стремительно подходя к старому мастеру и беря его руки в свои. Она с трудом удержалась, чтобы не поцеловать его, — так удивительно уместно прозвучало его сердечное приветствие.

— Моя дорогая Лесса, куда бы ты ни пошла, ты создаешь вокруг себя вибрацию, по которой невозможно тебя не узнать. Кроме того, — он усмехнулся, — у тебя совершенно уникальный аромат.

Он протянул руку в сторону Ф’лара и обменялся с ним крепким рукопожатием.

Лайтол (лицо изрезано морщинами) и Д’рам (обветренная загорелая кожа почти того же цвета, что и шкура его бронзового дракона) поднялись, приветствуя вошедших; Лайтол пододвинул Лессе стул, стоявший перед экраном, на который транслировалось все, что «видела» «Йоко».

— Это настолько серьезно? — спросила Лесса, занимая свое место; количество информации, выводимое на монитор, ошеломило ее.

Огненный шар, который, как им казалось, стоял у них над головами, теперь падал прямо на них — так выглядела эта картина с позиции «Йоко» над поверхностью планеты.

— Возможно, — ответил Вансор. — Эррагон просматривает поступающие данные вместе со Стинаром, а вы теперь можете делать это здесь. — Он улыбнулся. — Продолжай, Лайтол. Есть какая-то новая информация по району возможного столкновения?

— Некоторые данные будут чисто техническими, — любезно пояснил Лайтол, снова опускаясь на стул и наклоняясь к Вансору, чтобы описать ему картину на экране и прочитать цифры, появляющиеся на мониторе.

Ф’лар, севший рядом с Лессой, также углубился в изучение, хотя от нее не укрылось, что при этом он озадаченно хмурится: сложные астрономические расчеты были за пределами его понимания. Какая-то девушка внесла поднос с кла и мясными колобками и, с тревогой взглянув на экран, поспешно покинула зал. В ее движениях чувствовался страх, и это тоже встревожило Лессу. Она привыкла прислушиваться к своим чувствам. Подав Д’раму кружку кла, она наклонилась к его уху:

— Что случится, если этот огненный шар куда-нибудь упадет?

Несомненно, бронзовому всаднику тоже приходила в голову такая мысль.

— Может быть, промахнется, — тихо прошептал он.

— И сильно?

— Можно надеяться, что да, — ответил он, усаживаясь поудобнее. — «Йоко» не давала пока никакой информации о массе этого объекта, но он, несомненно, очень велик.

— И горяч, — с сардонической усмешкой добавила Лесса. — Так что он проделает большую дырку в поверхности планеты и устроит изрядное землетрясение.

Д’рам ошеломленно взглянул на нее:

— Мы не знаем, столкнется ли это тело с планетой, госпожа Лесса.

— Давайте будем думать о худшем, что может произойти: тогда нас может постигнуть приятное разочарование.

— По счастью, это тело должно пройти изрядное расстояние над океаном… — пробормотал он.

— Тогда было бы лучше, чтобы оно упало в воду, не причинив вреда.

Глаза Д’рама расширились:

— Но оно причинит вред! Если оно упадет, то мы получим приливные волны огромной силы, которые затопят все прибрежные территории и проникнут даже в глубь материка! Вы помните те высокие волны, которые вызвало последнее извержение вулкана Пьемура?

— Помню. Но ураган, случившийся два Оборота назад, причинил гораздо больше разрушений.

Д’рам поджал губы:

— Поверь мне, это вызовет гораздо большие разрушения — и на большей территории. Я имею в виду, — поспешно добавил он, — если случится худшее.

Он помолчал, хмурясь и в задумчивости теребя нижнюю губу, потом сказал, глядя прямо в глаза Лессе:

— Но если мы будем заранее знать об этом, то успеем подготовиться и провести эвакуацию.

— Мы — имеются в виду всадники? Д’рам быстро кивнул:

— Людей можно будет перенести на возвышенности до того, как на них надвинется стена воды.

На стенах конференц-зала висели карты. Обернувшись, Лесса посмотрела на ту, которая, как говорил Игипс, была сделана в «меркаторовской проекции». «Эта карта имеет свои недостатки, — говорил он, — потому что полярные области на ней больше реальных размеров; однако она дает достаточно точное представление о соотношении масс воды и суши». Внезапно Лессе до боли захотелось, чтобы сейчас из динамиков зазвучал глубокий спокойный голос Игипса, чтобы Игипс подсказал им, как справиться с этим кризисом… Но Игипса больше не было! Какую бы проблему ни представлял для них этот огненный шар, им придется решать ее самостоятельно. И Д’рам уже предложил, как, в случае необходимости, уменьшить потенциальные потери. Мастер Идаролан однажды сказал ей, что видел огромную волну, которая потопила целый остров: он назвал ее «цунами»…

— Если придется защищать прибрежные области, то нам понадобится опыт и знания мастера Идаролана, — тихо проговорила Лесса, наклонившись к Д’раму. — У него все еще хранятся карты всех гаваней и отмелей.

— О чем вы там шепчетесь, Лесса? — приглушенно спросил Ф’лар.

— Если эта штука, — Лесса указала на огненный шар, и вся ситуация внезапно показалась ей гораздо менее забавной, — упадет на нас, мы должны быть готовы.

— Но… — начал Ф’лар.

— Кроме того, — продолжала Лесса, не отводя взгляда от лица предводителя Вейра, — даже если этот шар пройдет мимо, такой феномен должен произвести большое впечатление на Идаролана. Он сможет разглядеть его отсюда гораздо лучше, чем со своего наблюдательного поста в Нерате.

— Ты говоришь, — в голосе Вансора слышалось нетерпение и возбуждение, — что вероятность составляет пятьдесят восемь процентов?

— Отправляйся, Ф’лар. И дай Идаролану достаточно времени, — особо подчеркнув последнее слово, сказала Лесса, — чтобы он смог привезти все нужные записи.

— Я вернусь, — Ф’лар улыбнулся ей, — через минуту. Лесса взглянула на настенные часы — 11:35!

— Он что же, собирается… — начал было Д’рам, но остановился на полуфразе, чтобы через мгновение продолжить с удивлением: — Но ты же не поощряешь…

— Нет, не поощряю. Но, как я и сказала, если мы подготовимся к худшему, то можем быть приятно разочарованы — а это лучше, чем разочароваться неприятно. Есть в этом что-то… — Она снова взглянула на огненный шар. — Дракон опаснее всего, когда глаза у него становятся вот такого цвета.

Д’рам покосился на экран.

— Да, ты права.

Семь минут спустя, когда настенные часы показывали 11:42, Ф’лар и Идаролан распахнули дверь и вошли в кон-Ференц-зал. Оба были нагружены мешками со свернутыми картами и выглядели так, словно запыхались от бега.

Идаролан быстро оглядел собравшихся, потом монитор — и, уже не отводя взгляда от изображения, вывалил свою ношу на стол.

— Я вижу, что успел вовремя, — грубоватый голос моряка по-особому произнес это слово, — чтобы быть полезным.

— О, да, Идаролан, да; я рад, что ты здесь, — радостно проговорил Вансор. — Я не думаю, что этот осколок кометы пройдет мимо нас. — Он сказал это так, как будто грядущее столкновение кометы с Перном было достижением, которым следовало гордиться. — Какова сейчас яркость объекта?

— Минус восемь, — воскликнул Идаролан и тяжело плюхнулся на стул, не обращая больше внимания на принесенные бумаги и карты. — Я рад, что успел сделать некоторые вычисления, прежде чем прибыл сюда.

Он обернулся:

— А где Эррагон?

— В Центре связи, — коротко заявил Лайтол. Небывало сосредоточенный, он старался читать Вансору хотя бы часть появляющихся на экране цифр, самое важное.

— Значит, она все-таки упадет, да? — пробормотала Лесса.

— Да, боюсь, что так, — ответил Вансор; его энтузиазм и возбуждение исчезли — теперь он просто констатировал этот неутешительный факт.

Все в зале замолчали, глядя на экран — на картину грядущей катастрофы.

Мастер Идаролан первым обрел дар речи.

— Мне понадобится помощь ваших лучших математиков, — проговорил он, роясь в разложенных на столе свитках; выбрав рулон плотно свернутых бумаг, он продолжил: — Монако нужно эвакуировать в первую очередь. Я не знаю, сколько у них времени — может быть, два или три часа.

Лесса также поднялась и сжала руку Идаролана, в которой тот держал бумаги.

— Скажите всадникам, которые собрались там, что я хочу… — Она сделала паузу; глаза Идаролана сверкнули — он понял. — Я хочу, чтобы они нашли время сделать все необходимое.

Монако-Вейр
10:22 утра Прыжок во времени

Голант’ и Зарант’а летели на уровне деревьев над широким открытым пространством, окружающим большое длинное здание — Вейр Залива Монако. Места здесь вполне хватило бы на множество драконов, отметил про себя Ф’лессан. Потом он поморщился. Сколько лишнего времени уходит на «безопасные» посадки и подъемы! А именно сейчас лишнего времени у них совершенно не было. Когда Голант’ опускался на землю перед входом в Вейр, Ф’лессан краем глаза увидел море — спокойное, бледно-зеленое — и яркую полоску света в небе к северо-востоку от Залива Монако.

«Я так хотел увидеть эту комету — а теперь желал бы никогда ее не видеть», — с горькой иронией заметил Ф’лессан.

«Всадница Зарант’ы сказала то же самое».

«Что ж… скажи Зарант’е, чтобы она запомнила это положение. Сегодня мы сможем использовать его как удобную временную отметку».

Прибыл Монарт’; не дожидаясь, пока его бронзовый спустится на землю, Т’геллан соскользнул со спины висящего в нескольких дюймах над землей дракона и бросился вверх по ступеням и дальше, по широкой галерее, выкрикивая приказы. На бегу он колотил во все двери. Пат’а приземлилась еще ближе к ступеням, и Миррим спрыгнула на землю.

— Но вы же только что улетели! — воскликнула вышедшая из главного здания Вейра женщина.

— Ну так что же? Мы вернулись, и у нас срочное дело, Дилла, — ответила Миррим, подбежала к колоколу и стала энергично дергать за веревку. — Тай! Начинаем эвакуацию детей. Ф’лессан, ты тоже можешь помочь, пока Гелл собирает карты.

Миррим вбежала внутрь; Ф’лессан слышал, как она оповещает всех об опасности.

Как это похоже на Миррим, подумал он. Однако ей удалось быстро совладать с паникой, охватившей ее в Админе. В здании тем временем послышались крики, плач и топот ног — началось всеобщее замешательство. Самой громкой жалобой было: «Но ведь нужно печь хлеб…»

— Где начинается безопасная территория? — крикнул Ф’лессан, перехватив Тай прежде, чем она вслед за Миррим направилась внутрь.

— Они могут уйти достаточно далеко и высоко за двадцать минут быстрого хода. — Тай указала на хорошо протоптанную тропинку, огибавшую дом. — На сборы времени немного, но некоторые вещи нам действительно понадобятся.

Мгновение она промедлила на пороге, глядя вдаль, потом вздохнула, пожала плечами и поспешила внутрь.

Изнутри доносился высокий голос Миррим, отдававшей распоряжения; встревоженные звоном колокола, люди сбегались со всех сторон, чтобы выяснить, что произошло. К толпе собравшихся присоединилась большая группа подростков — мальчишек и девчонок.

— Вейр надо эвакуировать, — объявил бронзовый всадник.

— Я же говорил, этот огненный шар предвещает беду, — сказал, обращаясь к остальным, один из старших мальчишек.

— Но как он может заставить гореть море? — спросила девочка, глядя на бронзового в надежде на ответ.

— Этого не будет, — авторитетно разъяснил Ф’лессан. — Не стройте догадок. Сейчас вы должны делать то, что вам говорят. — Он улыбнулся им самой ободряющей своей улыбкой. — Это будет настоящее приключение! Вы должны быстро вернуться в свои вейры. Упакуйте самое нужное, только не копайтесь. И не больше, чем сможете унести. Всем, кого встретите, говорите, что нужно уходить в горы, повыше. — Он указал на тропу, которую чуть раньше показывала Тай ему самому. — Вы должны уйти по крайней мере на двести метров от берега, вон туда вверх, за рощу кошачьих деревьев.

Ф’лессан снова ударил в колокол, чтобы поторопить людей; те, кто его выслушал, мгновенно исчезли, разбежавшись в разных направлениях.

Миррим вышла из здания, подгоняя стайку младших детишек; ей помогал ее сын Геллим, а остальные женщины Вейра шли следом. Некоторые несли мешки и свертки, у Тай в одной руке тоже был какой-то узел, а другой она держала плачущего малыша.

— Тай, забирайся на спину Зарант’ы, а я буду передавать тебе детей. Ф’лессан, привязывай их страховочными ремнями. Ох, Весса, да перестань ты кричать! — Последнее было обращено к рыдающей девочке, стоявшей рядом с Миррим. — Ф’лессан, посади вот ее на Голант’а. Она сможет держать еще кого-нибудь. Голант’ отправится на возвышенности вслед за Зарант’ой. Потом возвращайтесь за остальными. Для них это слишком далеко, они сами не доберутся.

Миррим в своей ипостаси руководительницы, подумал Ф’лессан, усаживая истеричную мать на спину Голант’а и передавая ей узлы и свертки. Тай устроила визжащего малыша на шею Зарант’е, после чего визг немедленно утих. Вскочив на спину дракона, девушка одного за другим принимала детей у Миррим.

— Я готова! — наконец крикнула Тай. «Следуй за Зарант’ой, Голли!» «Конечно!»

— Я знаю, что мы отвечаем в Монако за организацию дел, но я смогу работать лучше, когда буду уверена, что наши люди уже в безопасности, — сказала Миррим в оправдание своих действий. — Пока Голант’а нет, ты можешь помочь мне как-то организовать тех, кто еще в Вейре. И надо перевезти колыбели. Голант’ не будет возражать?

— Не думаю, — ответил Ф’лессан; даже дракон не решится возражать Миррим, когда она в таком настроении. Да и обстоятельства не располагают к спору.

По счастью, Миррим уже направлялась назад в комнаты и не видела, как близко от земли были бронзовый и зеленая, когда уходили в Промежуток. Это помогает сберечь время, напомнил он себе.

— Ты и ты — вы полетите на Пат’е, — услышал он голос Миррим; в следующий момент она едва не сбила его с ног. Следом за ней спешили три пожилые женщины, согнувшиеся под тяжестью свертков. — Ф’лессан, нам понадобится веревка, чтобы привязать колыбели к спине Голант’а. Они вон там, в шкафу.

— У нас есть немного времени, Миррим, — сказал Ф’лессан, вытаскивая веревки. Голант’! И на нем будут возить колыбели??? А с другой стороны — кто же еще?

— Этих я отправлю на своей Пат’е. Она знает, куда лететь. Ф’лессан, когда управишься с веревками, положи их на порог. Красильщику понадобится помощь, чтобы собрать материалы. К тому же у нас тут много рулонов ткани, которые непременно надо сохранить.

— Монарт’, между прочим, ничем не занят, — пробормотал Ф’лессан.

Однако веревки он вытащил, положил куда велено и отправился помогать мастеру, который пытался тащить одновременно множество шкур и различных инструментов, постоянно что-то теряя по дороге. А где же, собственно, Т’геллан с его картами?..

К тому моменту, когда большая часть самых необходимых вещей была сложена в кучу или наскоро упакована, появились коричневые, голубые и зеленые драконы. На них грузили поклажу, и они немедленно исчезали, унося вещи в безопасное место. Еще трое голубых драконов забрали детей в колыбелях; на коричневых нагрузили рулоны ткани, меховые одеяла и некоторые громоздкие предметы.

Драконы, кажется, обладали врожденным инстинктом, позволявшим им избегать столкновений как в воздухе, так и на земле — что сейчас было особенно полезно, поскольку толкотня в Вейре и над ним возникла просто невообразимая. Голант’ с Зарант’ой сделали еще три рейса через Промежуток; бронзовому, по-прежнему летавшему без всадника, досталось перевозить целителя и его пациентов.

В конце концов появился Т’геллан, тащивший тяжеленный сундук, с другой стороны поддерживаемый двумя коричневыми всадниками. За пояс бронзового всадника были засунуты карты. Пока коричневые всадники поднимали сундук на спину Монарт’а, Т’геллан поманил к себе Ф’лессана, который уже начал волноваться, не слишком ли много времени заняла у них эвакуация.

Повариха Вейра едва не упала со ступенек под тяжестью разнокалиберных свертков; за ней уже волокли мешки с тарелками и мисками, а также с разными кухонными припасами. Как раз в это время Голант’ снова приземлился перед Вейром. Т’геллан со значением посмотрел на Ф’лессана, и молодой бронзовый всадник немедленно предложил свои услуги. Сперва на спину дракона взобралась повариха, затем на него навьючили мешки; наконец, когда на драконьей спине вовсе не осталось свободного места, Голант’ поднялся над землей ровно настолько, чтобы нырнуть в Промежуток, и мгновенно исчез.

Т’геллан уже стоял рядом с Ф’лессаном, разворачивая карту, когда еще три бронзовых дракона высадили своих всадников на только что освободившееся место перед входом. Еще два коричневых дракона без всадников висели в воздухе над деревьями, ожидая своей очереди, чтобы приземлиться.

— Подозреваю, ты более опытен в прыжках через время, чем эта троица, друг мой, — с восхитительным спокойствием проговорил Т’геллан, — так что тебе предстоит отправиться дальше всех. Возьми в помощь Ст’вена с Меалт’ом и К’рила с Галут’ом. — Предводитель Вейра указал на коричневых; потом развернул-таки карту.

Ф’лессан придержал ее за уголок и узнал копию сделанных с воздуха карт-снимков, которые Игипс предоставил всем Вейрам.

— В последний раз, когда ты летал с нами, мы были над этим районом. Ты должен помнить оранжевый утес! — Т’геллан постучал пальцем по изображению этого заметного ориентира. — Длинный широкий залив и песчаные пляжи, полого спускающиеся к морю… — Он поморщился, представив, как легко, не встретив никаких препятствий, пройдет в этом месте цунами. — Гранитный утес. А от него тянутся белые пески. Выглядит так, словно кто-то беззубый откусил кусок побережья…

Он ободряюще улыбнулся молодому всаднику:

— Только не позволяй себя уговорить на перевозку лодок! Лодки можно и новые построить. А людей не воскресишь.

Ф’лессан был совершенно согласен с этой философией; однако он знал, как трудно уговорить холдеров расстаться с их имуществом.

— Холды в основном расположены возле этого речного потока — а он как раз и станет каналом, по которому Цунами сможет проникнуть далеко в глубь суши. Всех людей нужно переправить на возвышенности, подальше от Русла. Мы не знаем точно, какой высоты достигнет цунами. Конечно, некоторым будет тяжело взбираться в гору, но там есть лестницы, вырубленные в камне. Вы трое должны

суметь эвакуировать всех. Тем или иным способом. — Снова помрачнев, Т’геллан передал карту Ф’лессану. — Ты — хороший всадник. — Он дружески хлопнул Ф’лессана по плечу.

— К’рил, Ст’вен — привяжите этот сундук к спине Монарт’а. Потом поступаете под команду Ф’лессана; теперь он — ваш командир крыла, — приказал он коричневым всадникам и продолжил, нахмурившись: — Я вызвал столько всадников, сколько мог, чтобы эвакуировать Гавань Монако и Прибрежный. Другие всадники предупреждают жителей островов — но у нас нет времени, чтобы вычислить, на какой высоте над уровнем моря находятся их холды. Они должны забраться так высоко, как это только возможно. В любом случае предупредить надо всех…

Прежде чем забраться на спину своего дракона, предводитель Вейра наклонился к Ф’лессану:

— И учти: если ты затеряешься во времени, Лесса мне голову оторвет!

Монарт’ взлетел в небо и исчез в Промежутке еще до того, как поднялся на уровень крыши Вейра.

— К’рил, Ст’вен. пора! «Голант’? Голант’?»

Внезапно он ощутил порыв ветра и, даже не оборачиваясь, понял, что его бронзовый приземлился за спиной. Ф’лессан невольно улыбнулся, гордясь такой точностью.

— Мы отправляемся в морской холд у Рассветного Утеса. Ориентиры берем у моего дракона.

Он сунул карту в карман штанов.

«Голант’, помнишь, где был огненный шар, когда мы впервые попали сюда?»

«Разумеется».

«Представь его в том же положении над морским холдом у Рассветного Утеса — и отправляемся в это время!»

Голант’ подпрыгнул вверх, снова уйдя в Промежуток почти над самой землей. В холоде Промежутка Ф’лессан успел подумать: может быть, все драконы сейчас отправились в Полет Морет’ы? Что она использовала в качестве временной метки? Или, может быть, она погибла именно потому, что у нее не было такой метки?..

Конференц-зал на Посадочной площадке
Местное время 1:10 9.1.31

После того как мастер Вансор вместе с Лайтолом и Д’рамом улетели в Прибрежный, чтобы организовать эвакуацию там, Лесса принялась мысленно перебирать все известные ей факты. Ей понадобится время — правда, не в том смысле, что остальным всадникам, — чтобы привести мысли в порядок. Должно быть, Ф’лессан доволен полученным заданием, иронически усмехнулась она про себя: надо же, ему официально разрешили прыгать сквозь время!.. Скоро сюда придут Эррагон или Идаролан; они объяснят, насколько скверно выглядит ситуация с цунами.

Лесса отвернулась от монитора. С нее хватит этих удручающих цифр — по крайней мере, сейчас. Дотянувшись до подноса с кла, она решила, что напиток еще достаточно теплый, чтобы можно было пить. Неизвестно еще, когда в начавшейся суматохе ей удастся что-нибудь съесть или выпить. Потягивая кла, она перебрала события последнего получаса и пришла к выводу, что справились они, в общем-то, неплохо, начав действовать, едва прошло первое потрясение.

Ф’лар отправился поднимать всадников Бенден-Вейра, чтобы предупредить наиболее уязвимые для волн холды, расположенные вдоль берега неподалеку от Бендена и Нерата. Немногие в других частях планеты узнают о том, что происходит в Восточном Море… Первый удар огромной волны примет на себя Залив Монако. У Т’геллана под началом тридцать четыре опытных бронзовых всадника: они должны справиться с эвакуацией. Ф’лар попросит Д’фери в Телгаре и Г’денеда в Айгене послать на помощь еще бронзовых. Джексом и Шарра привезут Сибелла. Придется созвать совещание с лордами-холдерами и мастерами цехов — разумеется, как только ей станет известно достаточное количество подробностей…

Допив кла, она услышала щелчок открывающейся двери и обернулась. В дверном проеме стоял Эррагон; на его лице явственно читалось, что «подробности», которые он узнал, вовсе не относятся к хорошим новостям. Он решительно закрыл дверь и двинулся к карте в меркаторовской проекции, по пути роясь в карманах. Вытащил красный маркер.

— Боюсь, — заговорил он, — что Залив Монако пострадает не только от первой, основной волны; на него обрушатся и волны, отразившиеся от внутренних островов Кольца. — Он решительно провел на карте красную черту, начинавшуюся от островов и заканчивавшуюся на побережье. — Я полагаю, что первая волна…

— Первая волна? — воскликнула Лесса.

— Хм — да. Если быть точным, первая волна из пяти. Потрясенная Лесса не могла вымолвить ни слова; Эррагон поспешно продолжил:

— Первая волна ударит по Заливу Монако в четыре пятнадцать по местному времени, то есть через три часа двадцать пять минут после падения кометы, и полтора часа спустя обрушится на устье реки Иордан. Это будет весьма зрелищно… — Он помолчал. — Я ничего не могу поделать, госпожа Лесса.

— И это только первая волна? — мрачно спросила Лесса.

— Стинар пытается составить диаграмму, чтобы вы — чтобы мы все — могли видеть, как будут расходиться волны и как они отразятся от берегов. Одна идет по прямой от места столкновения. Остальные, конечно, будут не такими сильными, как цунами… — Он постучал по мысу, выдающемуся в море к востоку от Залива Монако. — Вот этот мыс может несколько защитить залив, но гавань… — Он печально пожал плечами. — Я уверен, что дельфины предупредят корабли, находящиеся в море. Мы знаем, что они это сделают. Разумеется, они почувствовали столкновение. Корабли, возможно, почти не пострадают: цунами представляет наибольшую опасность при столкновении с берегом. Что до Прибрежного, госпожа Лесса, он защищен вот этим выступом побережья и островами, — объясняя, он указывал на точки на карте, — от большинства волн, которые обрушатся на Залив Монако. Кроме того, подводное продолжение вот этого восточного выступа также частично погасит волны. Здесь высота волн будет гораздо меньше и дальше к западу вовсе сойдет на нет. В Прибрежный дойдут только сравнительно небольшие волны. — Он ободряюще улыбнулся Лессе.

Господа Вейра беспокойно пошевелилась в кресле. Мысль о пяти цунами, которые должны обрушиться на Залив Монако, ужаснула ее; при этом ее почему-то крайне раздражало то, что холд был только недавно отстроен после урагана.

— Полагаю, известия о холде Прибрежном должны меня немного успокоить, — проговорила она, но, осознав, как горько прозвучали эти слова, подняла руку успокаивающим жестом. — Но, разумеется, во всем этом нет вашей вины.

Она попросила Эррагона продолжить. Уж лучше сразу узнать самые скверные новости, чтобы потом с холодной головой принимать решения.

— К западу от Прибрежного будет наводнение, и на этом берегу тоже; правда, сила наводнения тут, возможно, будет меньше. — Его ручка продолжала двигаться по карте.

— Там, где новый цех дельфинов?.. — спросила она, надеясь, что новый проект молодого Ридиса переживет это бедствие.

— Насколько понимаю, он на восточной стороне, так что вот этот мыс, — он указал на выступ побережья справа от устья реки Рубикон, — защитит его. Может быть, приливная волна здесь и будет необычайно высокой, но дельфины, конечно же, передадут предупреждение…

— Это часть их договора с людьми, — суховато прокомментировала Лесса.

— Однако дальше к западу, — продолжал Эррагон, которого (подумалось Лессе) остановить сейчас было не проще, чем цунами, — на Македонию обрушится четыре волны различной силы; впрочем, насколько я понимаю, это не слишком обжитое побережье.

— Значит, Монако — не единственное побережье, которому достанется? — едко проговорила Лесса.

Ей нужно было найти какую-то точку внутреннего равновесия во всем этом кошмаре; у нее просто раскалывалась голова при мысли о том, что им предстоит сделать. По крайней мере, на этот раз им удастся спасти всех, кто абсолютно беззащитен перед грядущим бедствием — в отличие от заставшей их врасплох ситуации с ураганом. Ей следовало постоянно помнить об этом.

— О, нет, — уверил ее Эррагон. — Первая волна достигнет Македонии через девять часов после падения кометы, около четырех часов дня по местному времени. Затем волна цунами обрушится на холд Южный — примерно через одиннадцать часов после столкновения — в четыре часа дня по местному времени. Вторая волна придет на пятнадцать минут позже, а третья — примерно в четыре пятьдесят по местному времени.

— Торик будет в ярости, — заметила Лесса; однако это огорчило ее значительно меньше., чем новости касательно Залива Монако.

— На Северном континенте, — продолжал Эррагон, лихорадочно работая красным маркером, — цунами ударит по Нерату и выше, по всему побережью.

Лесса села в своем кресле очень прямо, безмолвно наблюдая за тем, как Эррагон обводит красным все восточное побережье.

— Но у нас есть время, — уверил ее Эррагон. — Через три-четыре часа после того, как волна достигнет берегов Южного континента, будут затоплены Высокие Отмели перед Лоскаром — что, если судить по информации, поступившей от рыбаков, в результате может уменьшить опасность течений в окрестностях Отмелей. Лоскар определенно придется эвакуировать, но у нас будет достаточно времени, чтобы переправить людей к подножию гор. Мы сможем спасти даже большую часть их вещей, даже их скот. Понимаете, когда волна пойдет к западу от места столкновения, практически нечему будет разорвать непрерывную стену цунами…

Лесса продолжала смотреть на карту безмолвно, потрясенная размерами бедствия.

— До Исты, — продолжал Эррагон, успокоительно улыбаясь, — дойдут только небольшие волны, можно сказать, рябь, отраженная от скал Нерата. Во время урагана этот холд пострадал гораздо больше. — Он ненадолго замолчал, потом обратился к другой части карты.

У Лессы перехватило дыхание.

— Западное Кольцо островов поглотит большую часть силы цунами, хотя побережье от Тиллека до Южного Болла примет на себя удар примерно через шестнадцать часов после столкновения, иначе говоря, в четыре тридцать утра по местному времени. Волна достигнет западного побережья у Форта, большая часть которого представляет собой каменистый скальный берег, примерно через двадцать один час после столкновения, в семь утра по местному времени. Завтра.

— Завтра? — эхом повторила Лесса.

— Да, даже такому разрушительному явлению, как цунами, требуется время, чтобы пересечь океан. Чем дальше область удалена от района столкновения или вторичных точек возникновения волн, тем меньше сила волны. Волна продолжает распространяться, но при столкновении с каждым следующим препятствием теряет часть силы и становится все ниже.

— Как, например, после того, как она обрушится на Залив Монако, — с горечью пробормотала Лесса.

— Например, — продолжал Эррагон, стараясь подчеркнуть позитивные моменты ситуации, — западный берег Южного, от острова Йерне до мыса в восточной оконечности Великого Залива, лишь в малой степени ощутит эффект волны, распространяющейся на восток. — Он пристально посмотрел на карту и, проверив широту и долготу, поставил на карте небольшой крестик. — Две волны, вернее, то, что останется от них после того, как они утратят большую часть энергии, пересекутся в открытом море: координаты примерно два градуса долготы и пятнадцать градусов широты… Не думаю, что там произойдет что-то достойное упоминания.

Лесса смотрела на него, не отрывая глаз.

— Все самое худшее, — продолжат Эррагон, — закончится примерно через шестнадцать-семнадцать часов.

Ему явно хотелось ободрить госпожу Вейра.

— Надеюсь, Эррагон, вы знаете, что говорите, — устало подытожила Лесса, — и сможете это повторить. Мы обязаны проинформировать всех лордов, чьи холды пострадают от цунами. Теперь мы знаем, кто это будет.

Эррагон поклонился. Лесса на мгновение прикрыла глаза и попросила Рамот’у поговорить с драконами в разных холдах. Некоторое время можно сэкономить на том, что Бенден имеет право созывать экстренные собрания, на которые следует являться немедленно. С такой ж быстротой, с какой разрушительная волна должна обрушиться на побережье…

Когда она открыла глаза, на лице Эррагона читалась глубокая тревога. Все-таки он хороший человек, подумала Лесса: не из тех, кому нравится сообщать дурные вести.

— Садитесь, а я достану нам что-нибудь поесть. Нам необходимо подкрепить силы.

С этими словами Лесса вышла из комнаты, дав Эррагону возможность провести несколько минут в одиночестве.

Двадцать минут спустя мастер Идаролан и Эррагон уже отметили красным все уязвимые точки побережья обоих континентов и примерно прикинули, насколько далеко в глубь континента может проникнуть поток воды. К искренней печали Лессы, они также тщательно отметили примерные пути пяти атак волн на Монако. Ф’лар вернулся вместе с Ф’нором. Два бенденских всадника едва успели приступить к легкому ужину, который удалось собрать Лессе, когда прибыли лорды Сипарис и Торонас. Затем, почти без пауз появились: Халигон, представлявший лорда Грожа, Джексом и Шарра; лорд Тиллека Ранрел с новым мастером-рыбаком Курраном; Фортин из Исты; Лангрелл из Айгена; Кашман из Керуна; Джаниссиан из Южного Болла (лорд Сангел был слишком стар, чтобы совершать какие-либо путешествия, даже на драконе) — и шестеро предводителей Вейров.

— Что это за разговоры о какой-то ужасной волне, которая разрушит побережье? — спросил Фортин. — Не может ведь она добраться от островов до моего берега?

— Заходите, заходите, — нетерпеливо взмахнул рукой мастер Идаролан. — И садитесь все.

Он жестом попросил Халигона разобрать сваленные в углу стулья и расставить их.

— Лучше бы новости были хорошими, — проговорил Торонас Бенденский. — Подумать только, какая срочность! Подняли, привезли сюда…

— О да, уверяю, новости хорошие, — ответила Лесса таким язвительным тоном, что больше никто не решался заговорить до тех пор, пока новоприбывшие не расселись по своим местам вокруг стола.

— По крайней мере, у вас, Торонас, уже почти наступил рассвет, — заметил Джексом, усаживая за стол Шарру, сонно моргавшую глазами: очевидно, она не выспалась. — Тебя не будили посреди ночи в отличие от нас и тем не менее, как видишь, Ранрел, Халигон и Джаниссиан тоже здесь, с нами.

Лорд Торонас явно собирался возразить против присутствия Джаниссиан, которая выглядела много моложе своих лет, хотя и представляла тут своего деда, лорда Сангела.

— Садитесь рядом со мной, Торонас, — предложила Лесса, ободряюще улыбнувшись Джаниссиан, которая старалась держаться поближе к Шарре и Джексому. Девушка из Южного Болла пыталась сосредоточиться на предстоящей беседе, однако ее взгляд то и дело обращался на карты Перна, расчерченные красными линиями.

Ранрел кивнул, приветствуя Джаниссиан; Кашман довольно откровенно разглядывал ее.

— Если вы снова изложите то, что рассказали мне, подмастерье Эррагон, — официальным тоном начала Лесса, — то все гораздо быстрее и лучше поймут, насколько важна эта встреча. У некоторых из нас меньше времени, чем у других, — и ни у кого нет времени, которое можно было бы терять понапрасну.

Едва Эррагон открыл рот, намереваясь объяснить, что множественные волны, расходящиеся от места падения кометы, обрушатся на оба побережья, как тяжелый раскатистый удар заставил его умолкнуть. Пол под ногами собравшихся содрогнулся. Лесса схватилась за подлокотники кресла, ощутив ступнями ног пугающую вибрацию.

— Что это было? — воскликнула она.

В коридоре раздались испуганные крики.

— Это, — ответил Эррагон, уже направляясь к дверям, — было сотрясение земли: ударная волна от столкновения огненного шара с поверхностью планеты. — Он бросил взгляд на часы. — Точно вовремя! Прошу меня простить!

Он распахнул дверь.

— Все в порядке! До нас дошла ударная волна! — крикнул он испуганно суетящимся людям в зале и закрыл за собой дверь.

Лесса осталась размышлять над тем, сколько несчастий случилось за один день…

Морской холд у Рассветного Утеса
Прыжок во времени

Три дракона прибыли в Морской холд у Рассветного Утеса; паря над песчаными дюнами, всадники оглядели берег. Нет сомнений в том, что эти дюны смоет волнами цунами, подумал Ф’лессан, а песок унесет в море. Драконы скользили над берегом — туда, где в результате землетрясения гранитные скалы, расколовшись, образовали широкий и неглубокий залив, в который впадала река. С восточной стороны скалы снова поднимались вверх, образуя уступчатую скальную стену. Вдалеке какой-то рыбак вытаскивал на белый песок свою лодку. Т’геллан сказал: только не позволяй им уговорить себя спасать их лодки. Но, может быть, как-нибудь все-таки удастся…

«Сначала люди, — сурово обрубил Голант’. — Сегодня мы спасаем людей».

Казалось, все население Морского холда вышло на берег и, стоя среди дюн, смотрело на север. Белые пески плавно спускались к воде, и небольшие волны лизали подножия дюн; все вокруг дышало покоем и красотой, которой скоро предстояло быть уничтоженной. На эвакуацию у них не больше двух часов. Ф’лессан чувствовал, что работа здесь предстоит нелегкая. Кто поверит его рассказу о грядущей катастрофе? Все так внимательно следят за огненным шаром, приближающимся к месту столкновения, — а кругом все так спокойно, воздух так хрустально чист….

Возле оранжевых скал, там, где из песков поднимались гранитные утесы, приютилось двенадцать холдов. Здешние холдеры неплохо поработали за пятнадцать Оборотов, прошедших с тех пор, когда они обосновались здесь. Им будет нелегко бросить имущество…

Маленьких детей на руках поднимали повыше, чтобы те могли увидеть огненный шар; старшие детишки стояли подле своих родителей, глядя на невиданное чудо; некоторые даже не были толком одеты. Всего на берегу было около сотни людей, как быстро прикинул Ф’лессан. Некоторым старикам трудно будет взбираться на скалы, где они окажутся в безопасности…

«Дельфины!» — сказал Голант’. Удивленный Ф’лессан перевел взгляд на море: менее чем в пятидесяти метрах от берега, там, где синела глубокая вода, мелькали гладкие блестящие тела восьми или десяти дельфинов. Он слышал их пронзительные крики; хорошо изучив грациозные движения этих разумных животных, он видел, что сейчас они очень встревожены. Три дельфина выпрыгнули из воды, прошлись на хвостах, потом тяжело плюхнулись в воду. Ф’лессан не мог разобрать, что именно они говорят, хотя и слышал их пронзительные голоса.

«Значит, они знают!.. — с облегчением отметил Ф’лессан. По крайней мере, за одно можно не беспокоиться: Натуа и ее детеныш, как и остальные дельфины Монако, будут в безопасности. — Я их не слышу, но ясно, что эта команда дельфинов пытается предупредить холдеров об опасности!»

«Если и так, на них никто не смотрит, — ответил Голант’, снижаясь. — Мы заметнее».

— Смотрите! — Один из мальчишек наконец обратил внимание’ на дельфинов. — Па, па, гляди — дельфины! Они о чем-то предупреждают — но ведь шторма нет! Что с ними такое случилось?

Этот же мальчишка первым заметил драконов и услышал их фырканье, когда они приземлились на мягкий песок.

— Они предупреждают вас, — крикнул Ф’лессан, сложив ладони рупором. — Этот огненный шар в небе упадет в море и вызовет высокие приливные волны, которые будут хуже любого шторма!

— Мы тебя слышим, всадник, — проговорил какой-то мужчина, слегка повернувшись в сторону Ф’лессана, но при этом не отрывая глаз от удивительного оранжевого шара, который был более ярким и необычным зрелищем, чем три дракона.

— Они пропали! — разочарованно крикнул мальчишка. И, нахмурившись, взглянул на всадников и их драконов, словно именно их появление спугнуло дельфинов.

Ф’лессан почувствовал огромное облегчение оттого, что в море больше не видно ни одного плавника. Должно быть, они тоже каким-то образом рассчитывают время, чтобы уйти на безопасную глубину; тем не менее они снова безукоризненно выполнили условие договора с людьми, попытавшись поднять тревогу.

— Эти дельфины, — продолжал он достаточно громким голосом, чтобы его услышали завороженные невиданным зрелищем люди, — предупреждают вас. Вам, — он указал на человека, который ответил ему первым, — разумеется, известно, что они считают это своим долгом по отношению ко всем морякам.

— Угу, точно, они предупреждают нас, где идет косяк рыбы и когда начнется шторм, но я никогда не видел, чтоб они вот такое вытворяли, как сейчас. — Определенно, этому человеку хотелось не слушать всадника, а смотреть на огненный шар.

— Послушай, с неба падают не только Нити! — проговорил Ф’лессан. — Мы здесь, чтобы перенести вас на скалы, достаточно высоко для того, чтобы туда не добралась волна…

— Волна? — еще один человек подошел к Ф’лессану; на его лице было снисходительное и покровительственное выражение. — Мы находимся много выше линии самого высокого прилива…

— Но не этого, — возразил Ф’лессан.

— Кстати, бронзовый всадник, я вижу, ты даже не носишь знаков Монако. Что тебе за дело…

— Мы из Монако! — поддержали Ф’лессана К’рил и Ст’вен. — Слушайте Ф’лессана, всадника Голант’а!

— Мы вас эвакуируем, — прибавил Ст’вен. — Все береговые холды. Помогают все Вейры!

Ф’лессан перебросил ногу через спинной гребень Голант’а и спрыгнул на землю, жестом предложив коричневым всадникам последовать его примеру. Может быть, если он будет стоять лицом к лицу с этими людьми, а не восседать на спине бронзового дракона, ему удастся быстрее и доступнее объяснить, какая страшная опасность грозит этим людям?

— Кто здесь главный? — спросил он, шагая к толпе; его ноги увязали в песке. Идти быстро не получалось.

— Я! — Первый мужчина, заговоривший с Ф’лессаном, ткнул в загорелую грудь толстым поцарапанным пальцем. Он был одет в безрукавку и шорты — обычную одежду морских холдеров Южного материка. Его сильные волосатые ноги были босыми. — Биннесс, подмастерье цеха рыбаков!

— Подмастерье Биннесс, мы действуем, выполняя распоряжения Т’геллана, вашего предводителя Вейра, и… — внезапно на Ф’лессана снизошло озарение, — мастера-рыбака Куррана: эвакуировать всех ваших людей на возвышенность. — Он широким жестом обвел западные скалы, которые были выше восточных на половину длины дракона.

Биннесс фыркнул:

— Не морочь мне голову, бронзовый всадник! Мастер сейчас в Тиллеке, где ему и положено быть!

— Не имеет значения, где ему положено быть, подмастерье, — теряя терпение, рявкнул К’рил. — В данный момент он находится на Посадочной площадке, на встрече со всеми, кто пытается спасти жизни людей.

— Биннесс, проснись и слушай меня! — заговорил Ф’лессан. — Когда эта штука упадет в океан, — он указал на огненный шар, все еще частично видимый над горизонтом, — самая большая волна, какую ты только мог видеть в своих кошмарах, обрушится прямо на этот берег. На ее пути не будет островов, которые могли бы ослабить ее, и все эти холды будут затоплены!

Он сделал резкий жест обеими руками, подчеркивая значение своих слов. При этом рукав летной куртки задрался, и взгляд всадника упал на часы.

— Через минуту огненный шар упадет в океан. Возможно, вы даже увидите облако пара, которое поднимется на месте его падения!

Он указал на север, куда и без того были устремлены почти все взгляды.

— Он исчез! — крикнула какая-то женщина, размахивая руками и словно бы прощаясь с удивительным новым явлением, каким огненный шар был для жителей этой маленькой изолированной колонии.

Ф’лессан прикрыл глаза. Сколько времени потеряно зря! У них всего два часа на то, чтобы перенести в безопасное место более сотни людей, а заодно и пожитки, которые они успеют собрать, — а он еще даже не сумел им объяснить, в какой серьезной опасности они находятся!

— У тебя есть прибор, с помощью которого можно видеть дальше обычного, — крикнул он, увидев в футляре на поясе Биннесса подзорную трубу. — Посмотри!..

Биннесс поднес подзорную трубу к глазам — скорее Уступая прихоти всадника, чем потому, что действительно рассчитывал что-то увидеть. Еще несколько десятков секунд драгоценного времени ушло у него на то, чтобы настроить прибор. Ф’лессан уже видел верхушку поднимающегося облака: он хорошо знал, в каком направлении смотреть.

— Там и вправду что-то есть, Биннесс, — сказал один из рыбаков, стоявших с сетями в руках. — Он прав. Ты же знаешь, у меня глаз острый!

— Угу, — ворчливо признал Биннесс. — Может статься, это шторм.

Он сложил подзорную трубу и вернул ее в футляр.

— Значится, дельфины и вправду нас предупреждали, — ввернул словечко второй рыбак.

— Почему. Вы. Мне. Не верите! — раздельно проговорил Ф’лессан; сейчас он особенно остро ощущал, как утекают прочь столь необходимые им секунды. — Пакуйте ваши пожитки! Сперва мы перевезем детей и пожилых мужчин и женщин…

Реакция на его слова была совершенно неожиданной: женщины похватали детей и прижали к себе, словно бы испугавшись — то ли самого всадника, то ли того, что он собирался сделать. Ф’лессан пытался подавить охватившее его отчаяние и бессильный гнев. Они что, не доверяют всадникам? Но Т’геллан — прекрасный предводитель Вейра…

— Послушайте, растяните эту сеть, — проговорил он, указывая на ближайшего рыбака с сетью на плече. — В нее можно уложить много вещей.

— Эй, ты когда-нибудь катался на драконе? — спросил в это время К’рил у того паренька, который заметил странное поведение дельфинов.

Ф’лессан постоянно поглядывал на часы. Может, ему нужно дождаться ударной волны — она-то должна убедить этих людей, что происходит что-то действительно серьезное!.. Этот Морской холд находится гораздо ближе к месту падения кометы, так что здесь удар будет более ощутим. Сейсмическая волна пройдет по каменному дну океана в десять раз быстрее скорости звука: они увидят и услышат ее!

Именно в этот момент земля вздрогнула; раздался грохот, от которого у людей заложило уши. Несколько человек упало в песок; даже драконы на мгновение потеряли равновесие и взметнули крылья, стараясь удержаться на лапах.

— А теперь ты веришь мне, Биннесс? — спросил Ф’лессан, отряхивая песок с кожаных штанов.

Две женщины принялись причитать. Звук был таким же тоскливым и действовал на нервы так же, как «плач» драконов, которым они разражались, когда кто-то из их родичей погибал.

— Верю, всадник! — Подмастерье уже видел, как заколебалась вода в заливе. — Быстрее! Быстрее! Пакуйте вещи! — Он замахал руками, и женщины бросились врассыпную. — Лиас, расстели сеть. Дети, быстро к своим матерям. Собирайте все, что сможете унести. Петан, неси еще сети. Ты уверен, что ваши драконы достаточно сильны, бронзовый всадник?

— Уверен, подмастерье, — ответил Ф’лессан, не удержавшись от усмешки. Жестом он приказал К’рилу и Ст’вену помочь рыбакам расстилать сети. — Нам понадобится веревка…

— Линь… — поправил его К’рил, поскольку на лице Лиаса явственно отразилось недоумение.

— Ну, пусть будет линь. Его нужно будет пропустить по краям сети, чтобы сделать из нее узел, который сможет поднять дракон. Биннесс, где на этих утесах самое безопасное место? Есть тут леса? Вам нужно будет какое-то укрытие. Поднимется ветер, пойдет дождь — не говоря уж о высоких волнах…

— Там, наверху, вполне хватит места, чтобы укрыться, — ответил Биннесс, поспешно расстилая на песке очередную сеть.

Вниз сбежал парнишка, тащивший кресло-качалку.

— Нет, нет, мебель — в последнюю очередь! — крикнул Ф’лессан, показывая парнишке, куда поставить кресло. — Несите горшки, сковороды, еду и все самое необходимое, — крикнул он вслед испуганному пареньку, который, бросив кресло, помчался назад, к самому большому дому.

— Это кресло моей старухи, — заявил Биннесс, остановившись и с вызовом уперев руки в бока: на поясе у него, помимо футляра с подзорной трубой, висел нож в ножнах.

— Где она? — спросил Ф’лессан.

— Сейчас придет. Почтенная Медда уже идет. — Биннесс указал на дом, в котором только что скрылся парнишка. Две женщины, взявшись за руки, несли на руках, как на сиденье, третью — совсем старую, с совершенно белыми волосами. — У нее суставы болят, но с нами она управляется прекрасно!

— Она может лететь первой.

Если эта женщина управляет холдом, стоит отвезти ее туда, где она принесет больше всего пользы.

— Она тебе покажет — куда! — крикнул в ответ Биннесс и, злорадно ухмыльнувшись, принялся привязывать линь к спинке кресла-качалки. — Куда дальше? — спросил он Ф’лессана.

Вот ведь настырный!.. Однако Ф’лессан не намеревался спорить с этим человеком и терять драгоценное время, потому просто показал на Голант’а:

— Привяжи к третьему шейному гребню. Я возьму с собой ее и тех двух женщин, которые ее несут.

В результате на спину его бронзового было погружено гораздо больше, чем довольная и восхищенная госпожа Медда, которой, судя по ее морщинистому лицу, можно было дать лет девяносто, если не все сто. Она была в приподнятом настроении и, устроившись на спине Голант’а, немедленно начала отдавать распоряжения людям, которые с готовностью повиновались ей.

— Берите скатерти, увязывайте в них еду и мелкие вещи! Принесите мехи для воды. В горшки пихайте все, что попадется под руку. Зачем всадникам перевозить пустые горшки, когда вы можете сунуть в них что-нибудь полезное?

Коричневый Галут’ К’рила принял на свою спину двух женщин, каждая держала по два ребенка; мешки и свертки были связаны попарно и переброшены через шейный гребень дракона и его спину. Ст’вен опасно наклонился со спины Меалт’а, чтобы посмотреть, не сыпется ли что-нибудь из сетей, которые дракон поднимал с песка.

На то, чтобы разгрузить драконов на вершине скалы, ушло гораздо больше времени. К своему возмущению, Ф’лессан обнаружил, что развязать узлы, которыми Биннесс привязал к спине его дракона кресло-качалку, крайне сложно. Ожидая, пока ей будет возвращено привычное кресло, почтенная Медда очень прямо сидела на стволе поваленного дерева и продолжала давать указания, обмахиваясь при этом широким листом какого-то растения, отгоняя насекомых. Позади нее Меалт’ аккуратно опустил на землю сеть и приземлился, чтобы его пассажиры могли сойти на землю. Старая женщина приветствовала эту точнейшую посадку радостными восклицаниями. Ф’лессан сражался с узлами веревки, пока к нему не подбежал паренек, заметивший дельфинов. Сочувственно и с некоторой жалостью взглянув на всадника, он потянул за один конец веревки, и кресло-качалка наконец опустилось со спины дракона на землю.

— Вы должны знать, как это делается! — с упреком сказал он Ф’лессану и потащил кресло к бабушке.

Ф’лессан не особенно жалел о том, что не умеет вязать морские узлы, однако возня с ними отнимала драгоценное время. Время! Время! Он взобрался на спину Голант’а — не так легко, как обычно. Бронзовый побежал к краю утеса, раскинул крылья и буквально свалился с этого края. Услышав испуганные крики позади, Ф’лессан невольно усмехнулся.

Биннесс и другие мужчины заполнили вещами еще две сети и передали их коричневым драконам, которые подцепили сети когтями и взмыли в воздух. В следующий рейс Ф’лессану удалось перевезти пятерых детей, двух женщин и несколько мешков, которые снова повесили на шею Голант’у. Он видел, как женщины и девушки поднимаются вверх по уступам скальной стены: все они были так нагружены, что Ф’лессан не понимал, как им вообще удается двигаться.

Снова вернувшись на дюны, он увидел, что на берег вытащили рыбацкую плоскодонку; более того, четверо мужчин направлялись к морю — совершенно очевидно, Для того, чтобы принести еще одну лодку. Предупреждал же Т’геллан, что жители морского холда попытаются навязать им еще и лодки…

— Мы не справимся еще и с этим! — крикнул Ф’лессан, соскакивая со спины Голант’а, и загородил дорогу Биннессу, рядом с которым встал столь же решительно настроенный Лиас.

— Не будет лодок — не будет рыбы, мы будем голодать.

— Мы привели их от самого Большого Залива, всадник, — вставил Лиас; его морщинистое лицо выражало яростную решимость. — Мы плыли много дней. Мы не можем их оставить.

В это время к ним приблизились четверо мужчин, которые, задыхаясь, волокли еще одну лодку.

— Мачты сняты, — сказал Биннесс, словно это делало транспортировку лодки самым легким делом. Впрочем, без мачты их и вправду было бы легче транспортировать. — Мы можем обвязать корпуса лодок, чтобы их можно было поднять так же, как сети. У нас есть еще лини.

Ф’лессан медлил с ответом, вытирая пот с лица и шеи. Есть ли у них время? Он посмотрел на две небольшие лодки, потом на часы. Эти люди вскоре потеряют почти все, что у них есть, а ни одна из лодок не превышает длины дракона… Должно быть, и весят они немного. Лиас уже занялся первой лодкой, подводя под нее лини, словно пытаясь доказать Ф’лессану, что поднять лодку будет совсем не сложно.

— Ты сказал, драконы достаточно сильны! Они действительно достаточно сильны, всадник?

Биннесс смотрел на Ф’лессана расширенными яростными глазами, а в голосе слышался вызов, на который Ф’лессан не мог не ответить.

Он тяжело сглотнул:

— Обвязывайте их веревками. Мы попробуем поднять их. Поторопитесь.

— Три дракона? На три таких маленькие, крошечные лодки? — воскликнул Биннесс, и в его глазах внезапно зажглись искры надежды. — А как насчет девяти лодок?..

Ф’лессан застонал. Он и сам не мог поверить в то, что соглашается с Биннессом.

— Быстрее, пока он не передумал, — крикнул Биннесс, махнув рукой четверым только что принесшим вторую лодку и еще не успевшим отдышаться. Они развернулись и поспешно направились за дюны. Биннесс вместе с Лиасом принялись крепить веревки; подумав, Биннесс бросил моток веревки Ф’лессану:

— Займись второй. Лини должны быть одинаковой длины.

Минуту спустя Ф’лессан не без удивления обнаружил, что послушно обвязывает веревками вторую лодку.

— Все вышли из холдов? Вы взяли все, что надо? — крикнул Ф’лессан, когда измученные рыбаки приволокли

третью лодку и повалились рядом с ней; их взмокшие тела были покрыты песком.

— Ты, иди проверь! — приказал Биннесс одному из них; рыбак поднялся и, пошатываясь, направился к ближайшему дому. — Лиас, затяни этот вот линь; ты — пропусти канат через уключины, да затяни покрепче!..

Когда вернулись К’рил и Галут’, первая лодка была уже готова к отправке. По всему было видно: коричневый всадник считает, что Ф’лессан требует от них слишком много. В лодку к тому же навалили множество самых разных вещей, включая корзины, сети, пару сандалий, остроги, поплавки, буйки, легкие якоря и даже свернутые паруса.

— Ничего особенно тяжелого, — проговорил Ф’лессан, глядя на новый груз и удивляясь про себя: когда это рыбаки успели нагрузить лодки? Он ведь отвернулся-то ненадолго…

— Мы сможем это сделать, К’рил. Галут’ может это сделать! Вверх, Галут’! — Он взмахнул рукой, отдавая команду на взлет, как обычно делал это в качестве командира крыла.

Голант’ подкрепил слова своего всадника ревом, и Галут’ взмыл в воздух столь стремительно, что К’рил, кажется, с трудом удержался на его спине — однако коричневый крепко держа1 в когтях скрученные лини, которыми была обвязана лодка. Лодка, раскачиваясь, поднялась в воздух; Галут’ подождал, пока она перестанет раскачиваться, и начал медленно набирать высоту. Если лететь низко, маленькое суденышко разобьется о скалы. В результате лодка прошла над самым краем утеса. Рыбаки разразились приветственными криками; Меалт’ в это время приготовился поднять в воздух следующую лодку.

Ф’лессан нервно оглядывал все еще спокойную гладь широкого залива, когда к ним подбежал, увязая в песке, задыхающийся человек, которому было поручено проверить холды.

— Внутри никого нет, Биннесс.

— Значит, мы поднимаемся. Всадник, забирайся на своего бронзового, а я дам ему узел.

Море начало наползать на песчаный берег, оставляя за собой широкую полосу пены; Биннесс взглянул на север; туда же смотрел и Ф’лессан — но пока не видел ничего, что напоминало бы гребень цунами. Большим волнам должен

предшествовать сильный отлив; пока что он еще не начинался — а это значит, у них еще есть время…

— Поднимайся, всадник, — крикнул Биннесс, держа в одной руке связанные узлом лини и возбужденно размахивая другой.

Ф’лессан повиновался. Голант’ поднялся в воздух, опустил голову, пытаясь разглядеть узел, который нужно схватить; затем Ф’лессан почувствовал, как когти Голант’а подцепили узел. Они успели подняться всего на несколько футов, когда Биннесс бросился бежать к ступеням лестницы, ведущей на вершину утеса.

«Она вовсе не такая тяжелая», — заверил Голант’ своего всадника; однако ему понадобилось некоторое время, чтобы аккуратно поднять лодку, не вытряхнув ее содержимое и не выпустив из когтей узел. На вершине утеса собралось множество людей, все вокруг было завалено их пожитками: казалось, места для лодки и вовсе не осталось. Однако старая госпожа, громко отдававшая распоряжения, не вставая со своего кресла, сумела быстро решить эту проблему. С огромным облегчением Ф’лессан почувствовал, как его дракон опускает лодку на скалу. Голант’, кажется, был крайне горд и доволен своим успехом. Что ж, по крайней мере, доставлять лодки вниз им не придется…

«Не сегодня!»

Голант’ направился на север, обогнув на малой высоте гранитный выступ, чтобы увидеть последних рыбаков, поднимавшихся по скальной лестнице и старавшихся отойти подальше от края обрыва. Всадник и дракон увидели Биннесса: тот не успел еще добраться даже до первой ступени. Подмастерье цеха рыбаков споткнулся; ему явно не хватало дыхания, лишь с большим трудом он смог удержать равновесие и не упасть.

«Он не успеет!»

Голант’ не стал ждать приказа от своего всадника: он стремительно снизился и полетел к Биннессу. Человек задыхался; у него подгибались колени, он прижимал руки к груди, было видно, как тяжело он дышит — словно борется за каждый глоток воздуха.

Бронзовый догнал Биннесса на пути к лестнице и, нырнув вниз, подхватил человека когтями передних лап.

Биннесс взглянул наверх и увидел вытянутые драконьи когти; его охватила паника. Краем глаза Ф’лессан заметил стену воды, которая поднималась все выше — выше — выше… и готовилась обрушиться прямо на них! Утес был все ближе: если их не поглотит цунами, они разобьются о скалу. Голант’у пришлось замедлить полет, чтобы подхватить Биннесса, — и теперь у него было недостаточно места, чтобы набрать высоту!..

Никогда еще Промежуток не казался Ф’лессану таким холодным; никогда еще этот холод так не радовал бронзового всадника. Восемь секунд — четыре судорожных вздоха-и они вынырнули над гребнем волны, едва не поглотившей их.

«Вода доходит почти до вершины утеса», — сообщил Голант’; судя по его тону, он был доволен. Он изменил их положение в пространстве так, чтобы вынырнуть из Промежутка в той же точке, в которой они впервые появились над утесом.

Но, кроме того, бронзовый совершш прыжок во времени! И сделал это по своей собственной инициативе!

Ошеломленный Ф’лессан взглянул вниз, на чудовищную волну цунами, которая по всем законам должна была накрыть их. В самой высокой точке волна захлестнула край верхней площадки утеса. За первой волной цунами на берег с ревом накатила вторая, разбившая ступени, по которым еще несколько минут назад люди бежали к безопасности.

«Я опущу его на землю рядом с остальными», — сказал Голант’, замирая в воздухе. Он повис над толпой перепуганных жителей морского холда. Те цеплялись друг за друга, в оцепенении смотрели на вторую волну, чуть-чуть не доставшую до вершины утеса. Меалт’ и Галут’ распахнули крылья, стараясь прикрыть от частых и тяжелых водяных брызг старую женщину, преувеличенно прямо сидевшую в своем кресле-качалке, покачивавшемся под порывами ветра.

«Надеюсь, мои когти не слишком оцарапали его?»

«Ему повезло, что он вообще остался жив; не думаю, чтобы сейчас его заботили царапины», — слабо отозвался Ф’лессан. Он все еще не до конца верил в то, что им удалось избежать двойной опасности. Еще секунда — и все трое были бы размазаны по скалам.

«Я знал, что ты не будешь возражать против того,

чтобы оказаться здесь прежде, чем это произойдет». Голант’ повернул голову влево; цунами прорвалось в глубь ущелья, вверх по руслу реки. Дракон слегка развернулся в воздухе и осторожно поставил Биннесса на землю.

Ф’лессан посмотрел на Биннесса сверху вниз, со спины своего дракона: тот стоял на мокрой от морской воды земле, и на его плечах явственно виднелись красные метки от когтей Голант’а. Страшная усталость и слабость навалились на бронзового всадника, он бессильно приник к шее Голант’а. Он слышал грохот волны, пугающе сильный, похожий на удар грома; вода плеснула о край утеса, словно волна все еще пыталась добраться до тех, кто спасся от нее только благодаря инициативе и быстроте бронзового дракона. Он ощутил, что Голант’ приземлился; понял, что его дракон свободно сложил крылья вдоль спины. Он видел, что яркий свет солнца сменился темнотой; слышал крики тех, кто наблюдал, как волна цунами лизнула край утеса, едва не захлестнув их убежище на вершине. Однако все это он воспринимал как-то отстраненно; единственными подлинными ощущениями были бешеное биение крови в висках, сухость в горле и чудовищная, нечеловеческая усталость, разливающаяся по всему телу.

«Дыши глубже, — с гордостью и нежностью проговорил его дракон. — Теперь мы все в безопасности».

— У кого мех с вином? — сквозь завесу полубеспамятства донесся до него хриплый старческий голос. — Помогите ему слезть с дракона. Вы что, не видите — он совсем вымотался, спасая нас? Дайте ему выпить. Кона, иди, помоги своему мужчине. Он же до сих пор думает, что уже утонул.

— Ну, было близко к тому, бабушка, — откликнулся молодой голос.

Чья-то рука потянула его за рукав:

— Всадник, вот вино…

Ст’вену и К’рилу пришлось помочь ему спуститься на землю; Голант’ припал к земле, чтобы облегчить им задачу. Коричневые всадники усадили бронзового, заставив привалиться к драконьей лапе, и поднесли к его губам мех с вином. Открыв рот, он отпил глоток. Вино было довольно терпким на вкус, к тому же далеко не лучшего сорта, но сейчас его действие было гораздо важнее качества.

— Эй, кто-нибудь, дайте ему кружку! — приказала госпожа Медда. — Или вы позволите всаднику, который спас нам всем жизнь, пить прямо из меха, как последнему пьянчуге?!

— А лучше несколько кружек… — крикнул Ст’вен через плечо.

— Я только одну нашла, — мгновением позже откликнулась женщина, протягивая кружку коричневому всаднику. — Тут такая неразбериха, ничего толком не найдешь…

— Зато все здесь, — откликнулась госпожа Медда. — Лиас, Петан, притащите-ка сюда Биннесса, пока он не вымок до костей или его не смыло со скалы! А потом возвращайтесь сюда и унесите меня в укрытие. Я вовсе не собираюсь сидеть в этой сырости дольше, чем нужно. Если вы собираетесь остаться, всадники, вам бы тоже стоило перебраться в укрытие. Ни разу не видела, чтобы шторм налетал так быстро.

— Он скоро пройдет, — прошептал Ф’лессан К’рилу, который повторил его слова достаточно громко, чтобы их могли слышать и другие.

Вино придало Ф’лессану сил настолько, что он сумел подняться на ноги и прислониться к Голант’у, надеясь при этом, что никто, кроме его бронзового, не заметит, как он дрожит.

«Рамот’а говорит, что нужно вернуться на Посадочную площадку». — сказал Голант’. Должно быть, тот же приказ слышали Меалт’ и Галут’, поскольку оба коричневых всадника выпрямились одновременно.

— Нам приказали вернуться на Посадочную площадку… — начал Ф’лессан.

— А вы сумеете? Путь-то неблизкий…

Ф’лессан обернулся на звук встревоженного голоса:

— Да!

Господа Медда поднялась на ноги — у нее была палка, на которую она тяжело опиралась, — и поклоном, еще хранившим что-то от изящества юности, поблагодарила всадников:

— Мы все обязаны вам жизнью, всадники. Мы очень многим обязаны вам.

Позади нее мокрые и измученные люди остановились, бросив перетаскивать свои пожитки, — и вдруг поклонились, все как один.

Исполненная достоинства простота этой благодарности вознаградила троих всадников за усилия, которые они прилагали, чтобы спасти лодки. Минутой позже, дождавшись, пока почтенная Медда снова усядется в кресло, Лиас и Петан подхватили ее и понесли под прикрытие леса.

— Пошлите детей, пусть поищут на земле упавшие плоды. Наберите сухого дерева, чтобы развести огонь… — говорила, удаляясь, госпожа Медда.

— Я думал, ты погиб, Ф’лессан, пробормотал К’рил; его лицо было мокрым от пота и морской воды. — Ну-ка, суй руки в рукава куртки, иначе ты насмерть замерзнешь в Промежутке.

Увидев, что руки Ф’лессана дрожат, Ст’вен сам застегнул его куртку, разыскал шлем Ф’лессана и надел на голову бронзовому всаднику. Затем они вместе с К’рилом усадили Ф’лессана на спину Голант’у.

— Ты отличный командир крыла, Ф’лессан! Я горд, что летаю с тобой!

— И я тоже, бронзовый всадник, — прибавил К’рил и вскинул руку в приветственном салюте, прежде чем бегом направиться к уже ожидающему его коричневому.

Конференц-зал Посадочной площадки
Местное время 2:12 9.1.31

— Значит, я должен рассказывать Торику новости?.. — спросил Ф’нор, взглянув сперва на своего сводного брата, затем перевел взгляд на Идаролана, который утвердительно закивал.

— По логике, именно вы с К’ваном должны это сделать, — ответил Ф’лар. — Я бы послал Г’бола в качестве моего представителя, но ему… — тут Ф’лар многозначительно приподнял бровь, — сейчас нужно время на другие дела.

К’ван пожал плечами и поднял руки вверх, в знак того, что он сдается под натиском столь весомых аргументов. На его загорелом лице, однако, особого энтузиазма ввиду предстоящей миссии не читалось.

— Мы могли бы взять с собой Синтари. Он привык иметь дело с Ториком.

— И меня он уважает, — мрачно и угрожающе насупившись, предложил Идаролан. — Необходимо заставить его действовать, и тогда мы сможем переключиться на Южный Болл, — при этих словах он искоса бросил быстрый взгляд на молодую Джаниссиан. Он слышал об этой девушке много хорошего: она управляла холдом вместе с бабушкой с тех самых пор, как старый Сангел отошел от дел. Возможно, именно сейчас и наступил наилучший момент для того, чтобы девушка могла проявить свои качества лидера. Она была лучшей из всех отпрысков Сангела.

— Разумеется, — продолжал Идаролан, дружелюбно глядя на своего преемника, — если я вам понадоблюсь, мастер Курран?..

— Вы будете нужны мне, мастер Идаролан, — быстро вставил Сипарис, лорд Нератский; тон у него был почти извиняющийся. — Нерат больше пострадает от цунами: линия нашего побережья длиннее. — Он бросил короткий взгляд на Ф’лара. — Нам так нужна будет помощь…

— Самые быстрые всадники уже предупреждают холдеров о грядущей опасности, — ответил Ф’лар. — Однако, мастер Идаролан, не поделитесь ли вы с нами вашими картами?

— Их можно скопировать — да, конечно, можно. — Идаролан принялся отбирать самые необходимые листы.

Ф’лару подумалось, что Идаролан был единственным, кому удалось прийти на эту встречу полностью подготовленным. По натуре своей он был «жаворонком» и привык вставать рано, а по утрам имел привычку внимательно смотреть в небо, ища признаки изменения погоды, — так что он видел огненный шар. Он также знал о феномене цунами и немедленно сверился со своими графиками и справочниками. Как и Эррагон, он использовал красный маркер, чтобы отметить наиболее уязвимые участки побережья, оранжевый — для опасных районов и синий — для возвышенностей, до которых легче всего будет добраться в случае опасности. Еще до того, как предводитель Бенден-Вейра обратился к нему за помощью, он уже прекрасно представлял себе, насколько серьезна сложившаяся ситуация.

— Вот! — Идаролан вытащил один развернутый лист и подтолкнул его по столу к Ф’нору. — Торик любит карты, схемы и подробную информацию. Это именно то, что он

захочет узнать. У него будет… дайте-ка прикинуть… — Идаролан прикрыл глаза, делая подсчеты в уме.

— Одиннадцать часов, за вычетом времени этого собрания, — извиняющимся тоном проговорил Эррагон; ему определенно не хотелось, чтобы мастер-рыбак рассердился на него за то, что он дал ответ раньше. — Одиннадцать часов до того момента, как цунами достигнет берегов его холда.

— За это время он легко успеет перебраться в безопасное место. И будет думать, что с ним поступили несправедливо, поскольку волны придут и с востока, и с запада, — бесцеремонно заявила Лесса.

Ф’нор посмотрел на нее долгим взглядом, округлив глаза. Лесса ответила самодовольной усмешкой. Эррагон поддержал ее:

— Это верно, но не вполне. У него много мелких холдов на побережье.

— Южный Болл пострадает серьезнее, — заметил Идаролан, серьезно взглянув на Джаниссиан. — И Тиллек тоже.

— Вдоль нашего побережья больше скал, чем пологих берегов, — заговорил Ранрел — едва ли не впервые за все время встречи. До этого он только делал заметки. — Нам очень повезло, что мы получили предупреждение заранее.

— «Иокогама» более чем оправдывает свое длительное существование, — с некоторой торжественностью заметил Идаролан, бросив короткий взгляд на Кашмана Керунского.

— Любопытно, что скажут об этом Очистители, — преувеличенно безразличным тоном проговорил Джек-сом.

После этой фразы наступила несколько растерянная тишина; потом Ф’нор шумно отодвинул стул, потянулся через стол за листами, отобранными Идароланом, придвинул их к себе и, взяв кружку, допил свой кла.

— Пора в дорогу! Мы можем послать файра, чтобы предупредить Синтари о нашем прибытии. — Он посмотрел на Лессу и Ф’лара.

— Почему бы и нет, — откликнулся Идаролан. — Я не задержусь надолго, лорд Сипарис, и вскоре буду в вашем распоряжении. Однако должен отметить, что Ключи и Долгий Пляж у устья реки Нерат должны уменьшить силу

цунами в этом регионе. Гретель, Салюда и Берея, так же как мыс Нерат и Изогнутый Хребет, пострадают более серьезно; река может разлиться вплоть до Ванеты. Я скоро вернусь.

— Я отвезу Джаниссиан в Южный Болл, — сказал Джексом, — как только мы получим копии всех этих материалов для нас самих, Куррана и Ранрела.

Снова на Посадочной площадке
Местное время 3:40

Только инстинкт, спасавший драконов от столкновений в воздухе во время Падения Нитей, уберег Голант’а и его всадника от несчастья, когда они вынырнули из Промежутка над Посадочной площадкой, которая, как показалось в первый момент, была скрыта крыльями драконов, словно разноцветным ковром.

«Рамот’а говорит, чтобы мы приземлились на площади. Мы должны отдохнуть!» — не дожидаясь ответа Ф’лессана, Голант’ устало развернулся на кончике крыла и заскользил по воздуху к широкой площади Встреч. Ф’лессану вполне хватило времени на то, чтобы найти глазами Рамот’у, устроившуюся на скалах позади здания Админа; раскинув полураскрытые крылья, она внимательно следила за всем, что происходило на площади. Еще две младшие королевы из Бендена, привыкшие работать с Рамот’ой, сидели по обе стороны от нее, чуть ниже, чем золотая королева Лессы. Они также наблюдали за происходящим и, судя по всему, управляли воздушным движением драконов, прилетавших на Посадочную площадку и покидавших ее.

Голант’ приближался к ямам-жаровням — туда, где находилось ближайшее свободное место.

«Она здесь».

Ф’лессан, устало моргнув, посмотрел на нескольких зеленых драконов, сейчас находившихся прямо под ним.

«Они обе?» — спросил он, стараясь, чтобы его тон звучал шутливо. Он чувствовал себя совершенно разбитым, словно на него всей огромной массой воды обрушилась Цунами.

«Обе. Я приземляюсь. Тебе нужен целитель?»

«Со мной все будет в порядке, когда я отдохну».

В мыслях Голант’а чувствовалось недоверие, однако он приземлился, вскинув крылья так, что их кончики соприкоснулись у него над головой; ему удалось не задеть ни одного из зеленых драконов, сидевших вокруг. Зарант’а была справа от него; ее шкура была много светлее, чем утром, что указывало на крайнюю усталость. Второй зеленый дракон спал, закрыв голову крылом; голова зеленой всадницы покоилась на лапе ее дракона. Полуприкрыв мутные от усталости глаза, Зарант’а следила за приземлением Голант’а. Когда зеленая вытянула голову, ткнувшись носом в плечо Голант’а, Ф’лессан, несмотря на свою усталость, почувствовал удивление. Это прикосновение было скорее лаской, чем просто приветствием.

«Я ей нравлюсь», — объяснил Голант’.

Ф’лессан увидел Тай: девушка раскинулась на передних лапах своего дракона, ее укрывали две кошачьи шкуры прекрасной расцветки и узора.

Значит, подумал Ф’лессан, она все-таки спасла их.

— Ф’лессан? — Кто-то потянул его за ногу; взглянув вниз, бронзовый всадник с удивлением увидел С’лана. Как его сын оказался на юге? Мальчик и его коричневый Норент’ только недавно покинули площадку молодняка…

— Что ты тут делаешь?

Усмехнувшись не без гордости, С’лан подал ему небольшую кружку.

— Нас всех отправили сюда, чтобы мы помогали. Целитель велел сразу выпить вот это, а потом слезть с дракона и поесть.

Он забрался на переднюю лапу Голант’а, чтобы передать кружку бронзовому всаднику; Ф’лессан проглотил лекарство и тут же осознал, что, если бы он эту дрянь сначала попробовал, ни за что не стал бы ее пить. Какой вкус! Хуже, чем вино морского холда! Впрочем, зелье придало ему сил настолько, что он решил спуститься со спины дракона. Он готов был даже поесть — хотя бы для того, чтобы избавиться от мерзкого привкуса во рту. Голант’ опустился на брюхо с похожим на стон рычанием и вытянулся во всю длину, стараясь, впрочем, не задеть отдыхавших драконов по бокам от себя. Опираясь на плечо Голант’а, Ф’лессан соскользнул вниз и уселся прямо на землю.

— Помоги мне снять куртку, Селли…

Я все время забываю, теперь его нужно называть С’лан, напомнил себе Ф’лессан.

— Повесь ее на Голант’а, чтобы она высохла, хорошо? После того, как это было сделано, он взял у мальчика булочку.

— Тебе обязательно надо отдохнуть. — С’лан, нахмурившись, смотрел на отца; в этот момент он очень походил на свою бабушку. Он снял с плеча связанные вместе фляги. — В этой — вода, а во второй — кла. Ты пока не пей его. Он останется теплым. Рамот’а говорит, что у каждого дракона и всадника есть время отдохнуть.

— Рамот’а сказала, что у нас есть время? Хорошо. Может, я получу назад то время, которое потерял?.. — пробормотал Ф’лессан себе под нос и прибавил уже громче: — Спасибо, С’лан.

Ф’лессан не торопясь огляделся вокруг: на площади и возле нее отдыхало множество драконов. Откусив кусок булочки, он поставил на землю рядом с собой обе фляги. Знает ли Лесса, как его сын похож на нее? Темноволосый, темноглазый, так знакомо упрямо вздергивающий подбородок… Надо же!

— Никто не спорит с Рамот’ой, ты же знаешь, — сказал мальчик. — Ну, мне пора! Я еще вернусь.

Последнее, как показалось Ф’лессану, звучало несколько угрожающе. Он жевал большой кусок булки — тесто было рассыпчатым и еще теплым. Свободной рукой он стащил промокший от пота шлем с головы и положил его так, чтобы шлем подсох. Проклятие! Здорово его окатило!.. Он устало повернул голову к Тай, но та крепко спала. Ей повезло, подумал Ф’лессан. Сам он боялся, что, если заснет, увидит во сне нависшую над ним волну — или их троих, его, Голант’а и Биннесса, размазанных по скалам чудовищной силы ударом… Наверняка этот кошмар теперь долго будет преследовать его. А Голант’ — несомненно, самый лучший дракон на всем Перне…

«Разумеется, самый лучший», — пробормотал дракон; понятие скромности было ему попросту незнакомо.

Ф’лессан рассмеялся, едва не поперхнувшись последним куском булочки. Он так устал, что у него не хватало сил даже доесть ее, однако он заставил себя сделать это и запить булочку водой. Глаза у него закрывались. Может, в зелье целителя было подмешано снотворное?.. Он отхлебнул еще глоток воды.

Голант’ тихо зарычал и уронил морду на переднюю лапу. Протянув руку, Ф’лессан почесал ему правое надбровье, удобно прислонился к плечу своего дракона — и мгновенно заснул.

Дом арфистов — 5:00 утра
Холд Южный — 2:00 утра
9.1.31

Прибыв в холодный и неприветливый Форт, Ф’нор и Идаролан сообщили Сибеллу о грозящей опасности и посвятили его во все подробности происходящего. У Идаролана было с собой достаточное количество копий карты, показывавшей ожидаемый путь цунами через Южное и Западное моря, чтобы оставить один такой набор карт мастеру-арфисту. В Центре связи был единственный на планете копировальный аппарат — еще одно из тех технических чудес, которые зачастую оказывались неоценимо полезны. С учетом того, что барабанные сообщения, приходившие из мелких холдов, были попросту паническими, Сибеллу требовалась самая точная информация, которую он мог бы предоставить им в ответ. На западе все еще была ночь, но грохот барабанов, не умолкавших ни на минуту, многим не давал спать: повсюду, и в самом Форте, и в небольших домах, горел свет. Из цеха целителей прибежал посланник: мастер Олдайв спрашивал, куда он должен посылать целителей для оказания помощи, как организовать собратьев по ремеслу.

— У вас есть время, чтобы съесть и выпить что-нибудь? — спросил Сибелл после того, как ему изложили суть дела.

— Нет, в Южном холде сейчас более раннее время, и нам лучше немедленно объяснить все Торику, — поморщился Ф’нор.

— Он еще устроит скандал, почему ему доложили об огненном шаре, — прибавил Сибелл. Потом он хихикнул; его глаза, казалось, мерцали в свете огней холда.

— Я бы просто рассмеялся в ответ, — сказал Ф’нор.

— Я думаю, он пожалеет о том, что у него так много… как бы это сказать… «незарегистрированных» холдов на побережье, — насмешливо фыркнул Сибелл. — Вот тут-то правда и выйдет наружу! Впрочем, К’ван, должно быть, знает это.

— Нам лучше отправиться в путь прямо сейчас. Он будет ждать нас вместе с Синтари у старого Вейра.

— Попытаемся противопоставить слухам факты, — сказал Сибелл.

Ф’нор невольно подумал, что не завидует Сибеллу, которому досталась такая задача. Идаролан недобро усмехнулся:

— И особенно прислушивайтесь к тем слухам, которые будут распространять Очистители.

— Но это ведь природная катастрофа, верно? — спросил Ф’нор.

— И сообщила о ней — «Иокогама», — словно бы вскользь заметил Сибелл.

— Нам чертовски повезло, что в небе у нас есть хотя бы один такой «глаз», — ядовито проговорил Идаролан.

Ф’нор подумал о прыжке во времени. Он не сомневался в том, что информаторы Торика назовут ему точное — вплоть до минуты! — время, когда на Посадочной площадке поняли, что огненный шар представляет угрозу. Он как раз пришел к выводу, что перемещаться во времени не стоит, когда заговорил Кант’:

«Рамот’а говорит — нет! Мы не знаем, что еще нам придется делать сегодня».

«Хорошо, Кант’. Считай, я уже получил свой выговор».

«Но это же не так!» — слабо запротестовал дракон.

«Ты слишком хорошо меня знаешь».

Вновь забили барабаны; Сибелл на прощание помахал рукой Ф’нору и Идаролану и отправился разбираться с поступившим сообщением. Удостоверившись, что Идаролан удобно и безопасно устроился за его спиной, Ф’нор «показал» Кант’у картинку скал Южного холда — ночных скал.

«Рут’ — не единственный дракон, который всегда знает, когда он находится», — напоследок заметил Кант’.

Когда они прибыли в Южный холд, Ф’нор поймал себя на странном ощущении: словно бы они попали вовсе не туда, куда собирались: слишком спокойной была картина, представшая их глазам. Мирно покачивались на волнах в гавани корабли, огни на мачтах бросали мягкие отсветы на ступени причала… здесь все было спокойно, в то время как на Посадочной площадке царил хаос. В Форт-холде царила атмосфера напряжения и бурной деятельности…

Бесшумно и, как надеялся Ф’нор, незаметно для любого человека, находящегося на земле, Кант’ заскользил в теплом воздухе над спящим холдом к старому Южному Вейру. Ф’нор с болезненной четкостью осознавал, что вот сейчас, в это мгновение, на другой стороне планеты цунами обрушилось на Вейр Залива Монако. Оставалось только надеяться, что там достаточно драконов, чтобы спасти всех мужчин, женщин и детей…

Новости, которые он принес Торику, были вовсе не такими страшными — хотя, возможно, сам Торик с этим не согласится. Идаролан был практически уверен, что утесы Южного холда достаточно высоки, чтобы противостоять цунами и защитить сам холд. К сожалению, цунами обрушится и на берега по обе стороны от холда: карты Идаролана и вычисления Эррагона однозначно указывали на то, что волна цунами пойдет на запад единым непрерывным фронтом. С одной стороны, это ослабит волну, с другой — даже в этом случае ее силы хватит на то, чтобы разрушить прибрежные холды. Значит, население этих холдов придется эвакуировать, а также придется угнать внутрь материка стада с пастбищ в низинах, которые неизбежно будут затоплены. Однако Ф’нор помнил, что в свое время, когда дельфины предупредили Торика о «сильном, сильном ударе», он действовал недостаточно быстро, чтобы существенно уменьшить нанесенный ураганом ущерб.

К’ван вместе со своей госпожой Вейра Адреей, мастер Синтари и четверо командиров крыльев Южного вышли из тени, как только Кант’ опустился на пахнущую цветами ночную землю. Пять пар сине-зеленых глаз засияли во мраке, когда коричневый дракон тихо загудел, приветствуя собратьев, и направился в их сторону. К’ван раздал всем ручные фонарики.

— Ночь сегодня безлунная, — сказал молодой предводитель Вейра; в отсветах фонарика блеснули белые зубы — он улыбался. — Р’март тоже хотел прилететь, но мы отговорили его — объяснили, что у него и так обязанностей будет не меньше нашего.

Ф’нор поклонился Адрес, кивнул остальным бронзовым всадникам и принялся снимать летную одежду. На плато дул прохладный ветерок, что немало порадовало всадника.

— У меня есть свой фонарик, — сказал Синтари, посветив на старую дорогу, ведущую от Вейра к холду.

Не успели они дойти до первого поворота, как были остановлены властным окриком:

— Кто идет?

— Ф’нор, всадник Кант’а. — Ф’нор осветил фонариком свое лицо.

— К’ван, Адрея, М’линг, Н’бил, С’дра, Х’редан, — откликнулся предводитель Вейра, также осветив сначала свое лицо, а потом и лица тех, чьи имена он назвал.

— Идаролан и Синтари, — в свою очередь назвался арфист.

— У нас срочное сообщение лорду Торику с Посадочной площадки, — объявил Ф’нор.

— Очень срочное и очень важное сообщение, — с достоинством выступая вперед, добавил Идаролан, — так что вам лучше немедленно провести нас к нему!

— Но сейчас глубокая ночь! — возразил голос из темноты.

— А с каких это пор несчастье не может приключиться среди ночи? — Идаролан продолжал уверенно идти вперед, и охраннику пришлось отступить с его дороги.

— Ты говоришь как Идаролан, — растерянно проговорил он.

— И, если ты не знаешь, как выглядит предводитель твоего Вейра, значит, у тебя серьезные проблемы, приятель, — язвительно заметил Синтари.

— Сюда, мастер-арфист, предводитель Вейра К’ван! Сюда! — суетливо проговорил охранник и, когда они проходили через широкую площадь, прибавил: — Вы же его разбудите, а не я!

Ф’нор оказался не единственным, кого рассмешили эти слова.

По счастью, к ним вышла Рамала со светильником в руках; вглядевшись в лица пришедших, она повела их в главный зал, спросив только:

— Что, скверные новости?..

— Может быть, для Южного и не такие скверные, как для остальных, — заметил Идаролан.

Женщина остановилась и пристально посмотрела на него.

— Не будешь ли ты так любезна, чтобы разбудить Торика? — спросил Идаролан.

— Да уж, лучше это сделать мне, — сказала она, жестом предложила им сесть, зажгла светильник, после чего немедленно скрылась во мраке. Прислушавшись, собравшиеся услышали сонный и возмущенный рык Торика: тот был явно недоволен тем, что его поднимают с постели посреди ночи. Затем Рамала вернулась и сказала, что если они сами зажгут остальные светильники, то она принесет им свежего кла. — Или вина, если вас это больше устроит.

— И того, и другого, — напрямик сказал Ф’нор. Стакан вина ему сейчас не помешал бы. Ему казалось, что завтрак в Бендене был давным-давно, и, хотя на экстренном собрании на Посадочной площадке им удалось немного перекусить, есть хотелось до рези в желудке.

Синтари и двое бронзовых всадников зажгли достаточно светильников, чтобы осветить эту часть зала. Они как раз уселись в конце длинного стола, когда послышалось шарканье сандалий по камню. Идаролан усмехнулся, раскладывая на столе карты и бумаги. Он готовился к спору с Ториком.

Лорд-холдер вошел в зал в расстегнутой рубахе и мятых коротких штанах; его мрачное и недовольное лицо стало еще мрачнее, когда, остановившись на пороге, он оглядел тех, кто ожидал его за столом.

— Проклятье! В чем дело? Это что, заседание какое-то, что ли?

— В Восточное море примерно в двенадцать часов двадцать минут по времени Посадочной площадки рухнул огненный шар, — без обиняков заявил Ф’нор.

— Столкновение планеты с тем, что, как мы полагаем, является обломком кометы, породило цунами, — продолжил Идаролан. — Вы, как я полагаю, помните, что произошло, когда началось извержение вулкана, открытого Пьемуром?

Глаза Торика округлились, выгоревшие на солнце густые брови поднялись, на лице появилось выражение неприятного удивления.

— Часть вашего холда находится на пути цунами — точнее сказать, двух натисков цунами: первые три волны придут с востока, следующие — с запада, — продолжал Идаролан, по карте, лежавшей перед ним, показывая путь гигантских волн и район, подвергающийся наибольшей опасности. — Подмастерье Эррагон и мастер Вансор подтвердили, что это произойдет.

Он на мгновение замолчал, затем проговорил поспешно, так, словно торопился высказать самые горькие новости:

— В этот момент, вероятно, Залив Монако уже затоплен волнами!

Адрея тихо вскрикнула; судорожно вздохнули С’дра и Н’бил.

Торик уставился сперва на ушедшего на покой мастера-рыбака, потом перевел взгляд на К’вана:

— Тогда что вы, всадники, делаете здесь, когда ваша помощь нужна там?

Он раздраженно всплеснул руками, потом, опустив глаза, принялся изучать карту, сохраняя гневное выражение лица.

— Все вейры выслали свои крылья на помощь, — ответил Ф’нор. — Мы здесь для того, чтобы рассказать вам, что произойдет в Южном примерно через одиннадцать часов.

Торик моргнул.

— Мои всадники предупредят береговые холды, как только королева Адрея даст им свои распоряжения. — К’ван коротко поклонился Торику. — Мы знаем, что вы предпочитаете, чтобы Вейр информировал вас о своих Действиях. Я только что вернулся с экстренного собрания на Посадочной площадке.

— Я сам предупрежу вашего начальника порта, — вызвался Идаролан, — чтобы он приказал кораблям сняться с якоря. В море они будут в большей безопасности; возможно, даже почти ничего не заметят: просто поднимутся и опустятся на волне цунами. Уязвима как раз суша.

Вошла Рамала, неся в руках поднос с кружками и едой; за ней шли две женщины холда, сонные и недовольные: одна из них несла кувшин кла, вторая — мех с вином.

— Вам всем нужно чем-то наполнить желудки, прежде чем вы начнете организовывать эвакуацию! — сказала она.

Ф’нор задумался о том, откуда она знает, что именно они намерены организовать. Рамала была хорошей и надежной союзницей, когда удавалось привлечь ее на свою сторону…

— В таком случае оставляю вас в хороших руках, лорд Торик, — любезно проговорил Ф’нор. — Я возвращаюсь на Посадочную площадку.

— В хороших руках? Дa я тебя… — Лорд Торик бросился на Ф’нора, однако на пути у него оказался мастер Идаролан, который рассчитанным ударом кулака в плечо заставил лорда пошатнуться и остановиться.

— Если мы собираемся спасти хотя бы часть ваших прибрежных холдов, лорд Торик, советую вам обращать больше внимания на меня, — громко и резко проговорил мастер Идаролан; его тон не допускал никаких возражений, и лорд Торик, несмотря на весь свой гнев, вынужден был умолкнуть и задуматься.

«Ф’нор?» — Кант’ был явно встревожен.

Ф’нор увидел, что Синтари подходит к мастеру Идаролану и становится рядом с ним; Торик все еще не шевелился, словно каменно-тяжелый взгляд мастера-рыбака пригвоздил его к месту.

Лорд Южного холда встряхнулся, втянул воздух сквозь стиснутые зубы и направился к столу, заваленному картами его земель.

«Сейчас он под контролем, Кант’, — сказал Ф’нор, стараясь, чтобы его тон звучал непринужденно. Он пытался успокоиться сам и успокоить своего дракона. — Проклятый идиот!»

Развернувшись, он размеренным шагом вышел из зала, ощущая, как разгневаны остальные всадники. Благодарение Первому Яйцу, Идаролан был прав, говоря, что Торик его уважает! Медленно, очень медленно его кулаки разжались. За то время, пока он шагал в ночи к старому Южному Вейру, ему удалось взять себя в руки и успокоиться. Настолько, чтобы подготовиться к встрече лицом к лицу с другими бедами, которые сулил этот день. Его ужасала сама мысль о том, что ему предстоит увидеть затопленный Монако; но он нужен был здесь и в Бендене. Ничего, он успеет вовремя вернуться к своим обязанностям. В конце концов, в начале этого Прохождения, тридцать Оборотов назад, Лесса послала его за целых десять Оборотов, чтобы успеть вырастить и подготовить юных всадников. Это перемещение далось всаднику гораздо тяжелее, чем его дракону. Он невольно задумался: удастся ли ему переместиться во времени так, чтобы увидеться в Бендене с Бреккой? Нет сомнений в том, что она будет крайне занята организацией массовой эвакуации жителей побережья Бендена. Может быть, его появление даже рассердит ее, потому что он будет ей мешать… Ф’нор знал, что, несмотря на внешнюю хрупкость Брекки, он черпает в ней силу и спокойствие — а сейчас именно это и было ему необходимо, особенно когда он думал о разрушенном Монако…

«Она в Лоскаре. Высокие Отмели должны его защитить», — сообщил ему Кант’, выходя навстречу своему всаднику из ночного мрака. Глаза дракона сияли голубым светом. Другие драконы также следили за коричневым всадником.

— Ваши всадники скоро вернутся, — сообщил им Ф’нор, стараясь, чтобы его голос звучал бодро. — Лорд Торик не стал возражать или спорить, когда мы передали ему новости — по крайней мере, сейчас.

Он натянул куртку, застегнул шлем и взобрался на спину Кант’а, ласково похлопав дракона по плечу.

«Куда мы отправляемся?»

«На Посадочную площадку; куда же еще, добрый друг?»

Иногда легче всего начинать с самых тяжелых вещей, подумал Ф’нор, когда они нырнули в Промежуток, направляясь к Посадочной площадке.

…А некоторые тяжелые вещи, осознал Ф’нор, оказываются почти невыносимыми. Его глаза застилали слезы, он ощущал боль в груди. Кант’ вынырнул из Промежутка над Посадочной площадкой так, что и он, и всадник смотрели на север — и слишком отчетливо видели затопленную водой лесистую равнину, которая только недавно была окрестностями Залива Монако. Вода весело поблескивала в лучах вечернего солнца. Ф’нор дал Кант’у временные координаты после того момента, когда волны обрушились на Монако, но до того, как вода проникла в глубь материка по руслу реки Иордан. Ф’нор невольно закрыл лицо руками, как будто это могло остановить разыгрывавшуюся на его глазах катастрофу; но даже с закрытыми глазами он отчетливо представлял себе огромную, бурлящую волну цунами, рвущуюся в глубь материка, и меньшие волны, ходившие взад и вперед по поверхности воды там, где прежде был Залив.

«Вода не останется. Она снова схлынет», — голос его дракона был исполнен сочувствия и понимания боли, которую испытывал сейчас его всадник, и сочувствие было столь глубоким, что Ф’нор нашел в себе силы отнять руки от лица. Ветер осушал слезы, текущие по его щекам. Он заставил себя думать о красных метках на карте Идаролана; оставалось надеяться, что цунами не дойдет до тех мест, которые были отмечены на карте голубым. На западной стороне Мыса Монако виднелись зеленые верхушки деревьев, выдержавших натиск волн; еще больше таких зеленых пятен виднелось среди воды в глубине суши, сейчас залитой водой, и это отчасти успокоило Ф’нора.

Из горестного оцепенения его вывел какой-то шум; он почувствовал, что Кант’ разворачивается в воздухе, и увидел в небе других драконов: все они летели на запад, каждый нес по меньшей мере двух человек. Он легко узнал Рамот’у, Мнемент’а, бенденских королев, сопровождаемых девятью бронзовыми, десятью коричневыми и несколькими зелеными драконами. Они летели к устью реки Иордан.

«Присоединись к ним!»

«Почему бы не повернуть нож в ране?..» — эта мысль несла непривычный для коричневого всадника оттенок мазохизма.

Они не успели увидеть первый подъем моря, устремившегося на сушу подобно огромному, безголовому, но неукротимому зверю. Они видели белую пену на гребне гигантской волны, обрушившейся на утес Иордан, видели, как взлетела вверх туча брызг, окутав вершину базальтовой скалы — ветер донес до них ужасающий грохот столкновения… Они видели, как за первой волной ринулась в глубь суши вторая; видели, как скрылась под водой первая посадочная площадка Осло, как волна цунами прошла вдоль берега, разбившись о камни мыса Кахрейн. Краем глаза Ф’нор заметил, как вода хлынула вверх по ущелью, по которому текла река Иордан, — по счастью, не достигнув покрытых лесом скальных вершин.

Он понял, что, как бы ни была сильна волна цунами, земля выживет. От этой мысли ему стало немного легче.

Внезапно остальные наблюдатели исчезли, нырнув в Промежуток. Ф’нор видел достаточно. Он попросил Кант’а спуститься к Посадочной площадке. Тяжелая работа — вот что поможет ему справиться с эмоциями…

Посадочная площадка
Поздний вечер 9.1.31

Ф’лессан почувствовал, как кто-то легонько тронул его за плечо. Потом его тряхнули еще раз, уже сильнее. Голант’ издал тихое рычание, заставившее тело дракона завибрировать: дрожь эта передалась и Ф’лессану. Он ощутил запах кла и аппетитный аромат чего-то жареного: еду явно держали у него под носом, что весьма способствовало пробуждению.

Открыв один глаз, он увидел склонившегося над ним человека, держащего в руках кружку и небольшую тарелку с уже нарезанным кусочками мясом. Опираясь о плечо Голант’а, он попытался подняться — и едва не упал, потому что, как выяснилось, умудрился отлежать правую руку.

— Ф’лессан? Вот, выпей! Тебе нужна жидкость.

Голос был похож на голос Тай. Ф’лессан широко раскрыл глаза. Выглядела она примерно так же, как он себя чувствовал; ее лицо было бледным, осунувшимся и перепачканным грязью, однако руки, как ни странно, остались чистыми. Скрестив ноги, она уселась перед ним на землю, умудрившись не расплескать кла и не уронить ни кусочка еды с тарелки.

— Нам дали поспать подольше. Не знаю почему — но я благодарна за это.

— Ф’лессан зевнул, держа кружку с кла в вытянутой руке, чтобы случайно не плеснуть на себя или на Тай.

Тут он понял, что небо затянули облака. Солнце, обычно яркое над Посадочной площадкой, сейчас выглядело как тускло-желтый шар в мутном небе.

— Кто-то мне сказал, что все дело в пыли, которая поднялась в воздух, — невыразительным голосом проговорила Тай. Ф’лессану подумалось, что она вовсе не такая живая и подвижная, как Миррим или Лесса. Скорее она была похожа на Брекку: тихая, сдержанная и несколько замкнутая.

— Что сейчас происходит? — спросил бронзовый всадник.

Поблизости от них несли дежурство три младшие бенденские королевы.

— Цунами продолжает распространяться, — отвернувшись, проговорила девушка.

— А Прибрежный? Он тоже разрушен? — выдохнул Ф’лессан; вопрос дался ему с трудом. Он мог перенести все, что угодно, — но только не разрушение этого холда.

— О, нет! — поспешно отозвалась Тай; на ее лице, словно по волшебству, возникла ободряющая улыбка. — Только сады подзатопило. У них было четыре часа на то, чтобы упаковать все вещи, которые только можно унести, но до порога цеха арфистов вода так и не добралась.

Услышав эту новость, Ф’лессан вздохнул с видимым облегчением и прикрыл глаза, пытаясь представить себе Прибрежный холд таким, каким видел его в последний раз. Сады можно посадить снова. Несмотря на все разрушения, причиненные цунами, он был рад, что последний дом мастера Робинтона почти не пострадал. Однако Тай выглядела расстроенной. Она замолчала; ссутулилась, полуприкрыв глаза. Улыбка исчезла с ее лица; казалось, девушка погрузилась в глубокую депрессию. Ф’лессан взял ее за руку; ему показалось, он знает, что может тревожить ее больше, чем судьба Прибрежного.

— Обсерватория?..

— Разрушена не так сильно, как могло бы быть. У нее герметичный купол. Да и мыс Кахрейн принял на себя основной удар цунами… У утесов Иордана волна была очень высокой. — При этих словах Ф’лессан содрогнулся, вспомнив о волне, от которой спасся только чудом. — Мне говорили, что многие видели…

Ненадолго ее лицо оживилось, но оживление тут же угасло, сменившись прежним безразличием.

— Мне очень жаль, Тай. От Монако мало что останется, — пробормотал он, сочувственно пожимая ей руку.

— Знаешь, там было пять волн, — ровно проговорила она. — Одна за другой. Они вроде как отразились от ближайших островов, а потом нахлынули на Монако. — Она подняла руку и медленно хлопнула ею о ладонь другой руки. Пять раз. Потом ее плечи снова опустились, она уронила руки и застыла в неподвижности. — Пирс рухнул под самой первой волной; она смыла все дома на берегу. Людям удалось спасти много инструментов и материалов, но доки разбиты в щепы. Т’лион сказал, все дело в перпендикулярных волнах, которые появляются, когда проходят основные… Не знаю, как он успел все это выяснить. Может, когда он искал тот пилон, к которому крепился Колокол Дельфинов… Он сказал, пилон сделан из материала, который невозможно разрушить. — Она тяжело вздохнула: должно быть, сомневалась в том, что что-то могло уцелеть. — Т’лион сказал, что они улетели достаточно далеко в море, чтобы Гадарет’ мог приземлиться на воду, а его всадник принял рапорт у дельфинов. Правда, на море была зыбь, и было облачно, но дельфины собрались и все рассказали. — Это, кажется, немного подбодрило девушку. — Ни в одной стае нет потерь, и они предупредили всех людей, живущих у моря.

Ф’лессан успокаивающе погладил ее:

— Я знаю. Они предупредили жителей Рассветного Утеса… — Он немного помолчал, потом все-таки спросил: — А с Ридисом все в порядке? Как его дельфиний цех?

— Да, все нормально. — Она выдавила слабую улыбку. — Т’лион и это проверил. Ридис высоко на Утесе Рубикона.

Ф’лессан не знал, что еще сказать. Он понимал, что Монако-Вейр наверняка разрушен — или поврежден обломками пирса и древесных стволов. То место, где находился вейр Зарант’ы и Тай, скрылось глубоко под водой.

— Ешь, — мягко сказал Ф’лессан и поднес кусочек жареного мяса к губам девушки: он не видел, чтобы она хоть что-нибудь ела сама.

Девушка медленно, автоматически прожевала и проглотила мясо, явно не почувствовав вкуса, не глядя на Ф’лессана. Она была расстроена; с другой стороны, подумалось Ф’лессану, это вполне понятно — на ее месте он был бы опечален не меньше.

— Какие новости от прибрежных холдов? Всех перенесли на безопасные возвышенности?

Неужели ему до конца дней своих придется вспоминать, какое лицо было у Биннесса, когда тот оказался между каменной стеной — и стеной воды?..

Щеки девушки залила краска раздражения; она вскинула на него глаза, сдвинув брови:

— Я слышала, были те, кто не поверил всадникам, и…

— ….пробрался назад, чтобы забрать что-то, без чего они не могли жить. И утонули, — закончил за нее Ф’лессан. — Вейры не отвечают за вопиющую глупость!

— Но их же всех перенесли туда, где они были в безопасности! — Она так стиснула руки, что костяшки пальцев побелели.

— Как и дельфины, мы не в силах помочь, если люди не слушают наших предупреждений! — Ф’лессан сжал ее руки, чтобы заставить девушку посмотреть на него. — Тай, сколько времени ты провела сегодня, предупреждая и спасая людей?

Она моргнула; на его руку упала слеза.

— Я… я не помню. Огненный шар все время был там. — Она почти с яростью указала глазами вправо, на север.

Он массировал ее напряженные руки и пальцы, стараясь успокоить девушку, хоть чем-то облегчить ее невыразимое горе.

— Каждый дракон здесь старался сделать все, что он — или она — могли. Мы все делали всё, что могли! — Ф’лессан подумал о своем сыне, которому было едва пятнадцать Оборотов и который отправился в самое длинное в своей жизни путешествие через Промежуток, чтобы раздавать всадникам еду и питье. — Ведь мы не потеряли ни одного дракона, правда?

Конечно, не потеряли; иначе он знал бы. Драконы всегда поднимают плач, когда гибнет один из них.

Девушка покачала головой. Ф’лессан продолжал гладить ее руки, глядя на отдыхающих драконов. Большей частью они были из Монако, хотя он узнал нескольких драконов Телгара и Вейра Плоскогорье.

— Сколько еще от нас потребуется?

— Огненный шар упал. И породил цунами, — проговорила Тай; голос у нее был совершенно несчастным.

Зарант’а сочувственно и ободряюще заворчала.

Ф’лессан притянул зеленую всадницу к себе, ощутив, как холодна ее кожа; продолжая обнимать девушку одной рукой, второй он потянул к себе шкуру большой кошки, намереваясь укрыть ею Тай.

— Как, во имя Первого Яйца, могли драконы остановить падение огненного шара или рождение цунами? — с горечью проговорил Ф’лессан. — Мы делали все, что могли!

Он снова облокотился на плечо Голант’а и привлек к себе Тай, постаравшись сделать так, чтобы девушка чувствовала себя как можно удобнее. Голант’ сочувственно ворчал; Зарант’а вытянула шею и лизнула руку Тай. Тай лежала неподвижно, но ее дыхание стало не таким стесненным: кажется, она все-таки постепенно успокаивалась.

— Вот посмотришь, Тай, мы еще будем более знамениты, чем Морет’а и ее Полет! Нас были тысячи — тех, кто сделал это!

«Мы не должны говорить, что совершали прыжки во времени, Ф’лессан», — шепнул Голант’.

— Мы не должны говорить, что прыгали через время, Ф’лессан, — одновременно выдохнула Тай.

— Еще одно тайное чудо этого дня? — Ф’лессан ощутил, что в нем поднимается волна злости. Какая разница, если половина населения Перна узнает, что драконы могут перемещаться через Промежуток не только в пространстве, но и во времени? Все равно никто не знает — и вряд ли может узнать, — как они это делают. А за этот день он столько раз перемещался во времени, столько раз видел проклятый огненный шар, висевший над его плечом, что ему казалось — прошло несколько дней…

Внезапно Тай снова напряглась и попыталась сесть.

— Это ты их спас? — Она держала пятнистую шкуру за лапу.

— Я? Нет. Это те самые, которые ты добыла в Кардиффе? Они просто прекрасны.

— Как же они сюда попали?

1 лаза 1 аи расширились, рот приоткрылся от удивления. Она уставилась на Зарант’у, которая выглядела сейчас очень смущенной. и пыталась не смотреть в глаза своей всаднице.

«Зарант’а сказала Тай, что та так сожалела об этих шкурах, а времени на то, чтобы их забрать, не было…» — очень мягко и тихо сообщил Голант’ Ф’лессану.

— Что она хочет этим сказать? — спросил Ф’лессан.

На лице Тай возникло совершенно неописуемое выражение.

Цех печатников Керуна
Местное время — 11:15
9.1.31

— Господин мастер-печатник, господин… — позвал Тагетарла неуверенный юный голос.

— Минутку. — Рассерженный тем, что его прервали, Тагетарл поднял руку, жестом призывая к молчанию: он хотел дослушать последнее барабанное сообщение. Он боялся пропустить важные новости — хотя, по большей части, те, кто передавал сообщения, сами желали получить информацию. Из Телгара и Лемоса подтвердили, что и там видели в небе огненный шар. Барабаны Бендена подтвердили, что он рухнул в Восточное море.

Поднявшись ранним утром, Тагетарл отправился в свой кабинет, чтобы изучить карты. Восточное море было далеко от Керуна. Затем он отправился на кухню, чтобы приготовить свежий кла. Ему казалось, что свежий кла еще понадобится. Через несколько часов, когда ударная волна прокатилась над Широким Заливом, он спокойно объявил встревоженным людям, что это вполне естественно. Многие люди верили арфистам; многие — но не все. Его супруга, Рошинн, при этом заявлении смотрела на него скептически.

Барабаны, передававшие новости в холд Керун, проинформировали его — как и любого, кто понимал барабанные сообщения, — что «все под контролем». Дополнительный знак в конце сообщения, понятный только арфистам, означал, что лорда Кашмана срочно вызывают на Посадочную площадку.

Никто не объяснял, что именно находится «под контролем». Печатный цех Тагетарла, устроенный в переоборудованном под нужды цеха складе, находился на северной стороне Широкого Залива. Тагетарлу были хорошо видны корабли, входившие в Залив и выходившие из него, однако увидеть, вылетел ли из Керуна дракон, было нельзя. У Тагетарла было прекрасное зрение, и он хорошо видел, как люди лихорадочно разгружают корабли, перенося грузы на склады. Ему не нужна была его знаменитая складная подзорная труба, чтобы видеть, как поднимают паруса на десятках кораблей, часть из которых, как он знал, ожидала погрузки. В течение всего утра в самом воздухе, в каждой волне, набегавшей на берег или разбивавшейся о волноломы, чувствовалось странное напряжение. Шторма, проходившие к востоку или западу от мыса Нерат, часто задевали Айген и широкий керунский залив, поэтому Тагетарл часто находил повод задержаться в своем кабинете на несколько минут и проверить, что происходит в заливе. Сейчас корабли явно собирались плыть на юг — вероятно, там было безопаснее.

Шорох, раздавшийся рядом, напомнил Тагетарлу, что его ожидает посланник.

— Прости…

Он едва не сказал «сынок», но вовремя удержался: перед ним стояла молоденькая девушка. Она выглядела крайне неуверенной в себе, но в то же время гордой: он видел такую смесь чувств у юных учеников, которым удавалось правильно сыграть сложную партию. В одной руке девушка сжимала шлем, в другой — тоненький конверт с посланием, который нерешительно протягивала сейчас мастеру. Девушка носила цвета Монако и зеленый узел всадницы на летной куртке.

— Прости, зеленая всадница. В Монако все в порядке?

— Очень мокро, мастер, — с запинкой ответила девушка. — Я должна доставить вам вот это…

Странно, но его вежливый вопрос вызвал на ее лице выражение страха и тревоги.

— Это срочно, мастер-печатник, — продолжала она. — Я должна дождаться, пока вы все сделаете.

— Ты должна, да? — Тагетарл ободряюще улыбнулся.

Должно быть, ей не больше шестнадцати Оборотов; возможно, это было первым ее далеким путешествием. Она выглядела очень усталой. Однако любые новости из Монако помогут прояснить ситуацию — и станет понятно, зачем лорда Кашмана вызывают на Посадочную площадку. Конечно, новый лорд-холдер, может быть, не вполне ориентируется в том, что следует делать в случае чрезвычайной ситуации…

— Да, господин; где мне подождать?

— Сядь, девушка, иначе ты упадешь, — Тагетарл указал на стул, потом взялся за конверт с посланием. — От Ф’лара? — воскликнул он, узнав знакомый почерк.

Почерк был скверный, хотя, судя по всему, Ф’лар приложил все усилия, чтобы писать разборчиво.

«Таг, очень важно опубликовать факты. Нужно доставить в глубь материка, куда еще не передали предупреждение всадники. Используй скороходов. Дай сотню копий посланцу, чтобы доставить в Нерат. Пожалуйста, попроси мастера станции в Керуне распространить еще сотню. Всадники заберут остальное. Торопись».

Раздражение, которое невольно ощутил Тагетарл, читая это послание, немедленно улетучилось, как только он взял в руки текст, который следовало напечатать. Он был написан другим почерком, читать который было не в пример легче.

— Рошинн! Включай большой пресс! — крикнул он в коридор.

— Что? — отозвалась она.

Мастер продолжал отдавать приказания «на полной арфистской громкости», как выражалась его супруга, — голосом, слышным как в цеху, так и вне его:

— Ученики! Мне нужны большие листы для объявлений. Проверьте картриджи! — Он снова обернулся к зеленой всаднице. — Где твой дракон?

— Патт’а во дворе. Ф’лар сказал мне, что мы как раз там поместимся. Потому меня и выбрали как посланника. Когда я нашла Широкий Залив, найти цех печатников было уже не сложно. Меня зовут Данега. Похоже, здесь никто не возражает против того, чтобы им на головы свалился дракон, — прибавила она, улыбнувшись с очаровательной наивностью.

— Цех печатников привык к посетителям, Данега; однако ты выглядишь усталой и, возможно, хотела бы съесть чего-нибудь горячего. А в Промежутке холодно. — Он снова улыбнулся молоденькой всаднице. — Это твое первое задание, Данега? Отличная работа. В Монако-Вейре много разрушений?

Ее лицо дрогнуло, на глазах выступили слезы, однако мгновением позже она гордо расправила плечи:

— Говорят, что вода схлынет. Мы отстроим все заново, мастер-печатник. Мы спасли всех и, кроме того, все, что смогли унести драконы.

— Тогда… тогда тем более. Ты прекрасно справилась, Данега. Просто прекрасно. А сейчас беги на кухню: найдешь ее по запаху. Там всегда есть подогретый суп, а сегодня утром пекли свежий хлеб. Пока я тут занимаюсь печатью, ты вполне можешь перекусить. Монако будет тобой гордиться.

— Спасибо, господин, спасибо, — развернувшись, чтобы уйти, девушка едва не налетела на Рошинн и немедленно рассыпалась в извинениях.

Рошинн подошла к Тагетарлу. и он немедленно сунул ей в руки письмо, не дав даже прочесть его.

— Нужно начать печатать немедленно. Заголовок — самым крупным шрифтом, какой только у нас есть, самыми большими буквами, — бормотал он, таща ее по коридору к рабочему залу цеха печатников.

— «ОГНЕННЫЙ ШАР ВЫЗОВЕТ ЗАТОПЛЕНИЕ БЕРЕГОВ!» — говорил он, чертя в воздухе большие буквы. Вот отличный случай испробовать новый 26-й кегль, который они только что добавили к своему печатному арсеналу!

Она выхватила из рук Тагетарла листок с сообщением.

— Значит, вот почему корабли сегодня вышли в море. Огненный шар? Что это такое?.. А, это объясняется в тексте. И мастер Эсселин тоже это подписал?

Женщина едва не споткнулась от удивления; Тагетарл Усмехнулся. В свое время оба они делали копии рукописей под его суровым надзором.

— Так это выглядит более официально, верно? — хмыкнул Тагетарл. — Подмастерья — за работу! Нам нужно Упаковать эти листовки в пачки по сотне штук!

— Мне показалось или девушка действительно носит Цвета Монако? — спросила Рошинн на ходу.

— Нет, не показалось; и ты знаешь столько же, сколько и я. Давай-ка за работу: ее нужно сделать как можно скорее. Конечно, слухи распространятся быстрее, но если скороходы будут разносить эти послания, возможно, люди больше поверят печатному слову…

— Тем более что оно так редко… — философски заметила Рошинн, шагая за Тагетарлом.

Результат оказался вовсе не плохим, учитывая то, что вся работа делалась в большой спешке: новая краска быстро высыхала, так что текст не смазывался. Данеге вручили первую пачку листовок; вторую Тагетарл собирался отнести скороходам, как только проводит Данегу.

Патт’а поднялась ровно настолько, чтобы можно было безопасно нырнуть в Промежуток, и исчезла. Тагетарл направился к станции скороходов Широкого Залива, расположенной на главной дороге. На пороге он остановился: на станции собралось множество людей, мужчин и женщин; только некоторые были одеты как скороходы. Станции всегда были прекрасным местом, чтобы узнавать новости.

— Станционный смотритель! — прозвал Тагетарл: его голос легко перекрыл гул толпы.

Справа от него в главном зале появился Арминет: он поднялся на цыпочки, выглядывая в толпе мастера-печатника.

— Дайте пройти мастеру-печатнику. Он — именно тот человек, который все сможет объяснить, — глубокий басовитый голос Арминета ничуть не уступал голосу Тагетарла.

Люди расступились; со всех сторон на Тагетарла посыпались вопросы.

— Огненный шар! Вы знаете об огненном шаре? Что это такое? — слышалось отовсюду.

Тагетарл поднял над головой стопку распечаток и помахал ею:

— Все есть вот здесь!.. — Он едва не споткнулся, заметив мелькнувшего в толпе Шпильку. Странно было бы, если бы этот проныра не оказался в гуще событий! — Смотритель Арминет, те, кто подписал это сообщение, просили меня, чтобы я передал копии скороходам, а те в свою очередь разнесли их по разным холдам, находящимся в глубине континента. Прибрежных холдеров предупредят всадники. Я оплачу вашу работу по любой цене, которую вы запросите.

— Ха! Ты же знаешь, мастер Тагетарл, такие сообщения мы разносим бесплатно, — в голосе мастера Арминета слышалась саркастическая усмешка. — А что там говорится, в этих листочках?

Пробираясь через толпу, чтобы передать пачку распечаток Арминету, Тагетарл принялся зачитывать текст послания. Смотрителя станции тут же осадили люди, желавшие заполучить собственную копию распечатки. Дочитав, Тагетарл умолк. Он не хотел мешать людям, которые с трудом читали основной текст, набранный более мелким шрифтом, чем заголовок.

— Значит, Игипс предотвратил беду? — отчетливо проговорил кто-то в толпе — вне всякого сомнения, Шпилька, подумал Тагетарл, хотя голос и звучал приглушенно.

— А что говорят Очистители? — поинтересовался Тагетарл, оглядываясь по сторонам с некоторым вызовом.

— Что Игипс вызвал это несчастье своей возней вокруг Алой Звезды. А всадники позволили несчастью произойти. Этот огненный шар — вы знаете, его было видно из Телгара, — крикнул какой-то мужчина.

— И из Бендена! — поддержал мужчину женский голос-сопрано.

— Бенден и Посадочная площадка действовали! — резко ответил Тагетарл. — Они сделали гораздо больше, чем любой из Очистителей. Думаю, позже я получу новые известия. Я напечатаю и распространю их, как только получу. Я решил сначала прийти сюда, чтобы начать распространять слова правды!

— Я прослежу за тем, чтобы эти листовки были отправлены с каждым свертком почты. — Арминету пришлось повысить голос, чтобы перекрыть крики людей, требовавших еще копий.

Шпилька не пошел следом за Тагетарлом, однако мастер был уверен, что он начнет рассказывать новости там, где это необходимо более всего. И что он станет первым, кто пресечет лживые слухи.

Когда Тагетарл вернулся в цех, он с удивлением увидел толпу людей, требующих копии информационного

листка. Рошинн и два подмастерья раздавали копии так быстро, как только могли. Заметил Тагетарл и нескольких любопытных (по его мнению — излишне любопытных) людей, круживших возле полок с еще не сверенной версткой.

— Вы там, ждите своей очереди. Подойдите-ка сюда, — властно окликнул он их, желая пресечь хаотические перемещения по цеху. — Вам там делать нечего!

Он подошел поближе, чтобы проследить, как они выполнили его распоряжение, и решил, что стоит заняться печатью новой партии листовок. Если люди станут полагаться на печатное слово и доверять ему, возможно, он получит заказчиков на книги и руководства, хранящиеся у него на складе…

Необычайно светлый вечер
Посадочная площадка
Рассветный Утес
Холд Хонсю 9.1.31

Ф’лессан и Тай только закончили обед, когда всех оповестили, что пришла пора разбирать медикаменты и другие грузы первой необходимости для доставки в эвакуированные холды. Необходимо проверить, нет ли среди холдеров раненых, и при необходимости доставить пострадавших в цех целителей через Промежуток. Мастер Олдайв разослал достаточно большое количество целителей, чтобы помогать людям на местах. Они собрали аптечки первой помощи, которые должны были взять с собой всадники; кроме того, нужно было прихватить с собой снотворное, бальзам из холодилки и крепкое вино. Если всадники обнаружат критическую ситуацию, они вольны сами решать, остаться ли им на ночь или вернуться в свои вейры.

— Какие критические ситуации могут быть после сегодняшнего утра? — с горечью заметил Ф’лессан.

Тай тяжело взглянула на него:

— Думаю, сегодня ночью мы будем спать здесь. — Она пожала плечами. — От нашего Вейра все равно ничего не осталось….

Он знал, что у нее и еще нескольких всадников хватило мужества пролететь над затопленным Заливом Монако и оценить ситуацию.

— Ты можешь остаться в Хонсю, — предложил он и, прежде чем она успела отказаться, обратился с таким же предложением к расположившимся неподалеку К’рилу и Ст’вену.

— Вы были в Хонсю? — спросил он коричневых всадников.

— Охотились неподалеку раз или два, — ответил за двоих К’рил, но его сумрачное лицо просветлело: предложение остаться в Хонсю явно порадовало его.

— Там полно места, — продолжал Ф’лессан. — Хотя я не уверен в том, что еды хватит на всех. Так что возьмите немного с собой; а в распоряжении драконов будет целый утес.

— Скольких ты можешь разместить у себя? — спросила Тай.

Ф’лессан развел руками:

— Ну, не весь Монако-Вейр, конечно, но два или три крыла всадников и драконов… и всех людей Вейра, которые прилетят с ними.

Тай собралась обойти других всадников и передать им приглашение Ф’лессана. Он быстро прибавил:

— И скажи, чтобы прихватили с собой одеяла. Там наверху прохладнее, чем здесь.

К тому времени, как Тай успела вернуться, они с К’рилом погрузили все необходимые вещи на спину Зарант’ы.

— Все очень благодарны тебе, — сказала она, и по ее тону Ф’лессан понял, что она также входит в число этих «всех». — Т’геллану и Миррим, возможно, придется остаться здесь, на Посадочной площадке; некоторые всадники уже пообещали помочь людям Вейра, которые пока остаются в горах. Они благодарят тебя, Ф’лессан. Посадочная площадка больше никого не может принять.

— В любом случае есть еще Пещеры Кэтрин, — обронил Ф’лессан, стараясь придать своему тону легкомысленный оттенок.

— Только они слишком малы для наших драконов, — рассудительно заметил К’рил.

— Если вы уже все погрузили, отправляйтесь в путь! — крикнул кто-то.

Так они и сделали.

— Ты когда-нибудь была в Хонсю? — спросил Ф’лессан у Тай.

— Меня один раз туда возили… О, Зарант’а говорит, что Голант’ только что дал ей ориентиры. Увидимся!

Зарант’а трусцой направилась прочь, пока не добралась до места, откуда можно было взлететь.

«Пожелай ей хорошего полета, Голант’!» Ф’лессан ощущал необычайную теплоту по отношению к зеленой всаднице.

«Она сильная. Зарант’а. Сильная. Чем быстрее мы отправимся в путь, чем быстрее будем в Хонсю. В Хонсю тихо», — наставительно сказал Ф’лессану его бронзовый. Ф’лессан был с ним абсолютно согласен.

Ст’вен и К’рил нагрузили своих драконов. Ф’лессан невольно подумал, что им, наверное, так же неудобно сидеть на мешках, как и ему. Он надел и застегнул шлем, проверил, застегнута ли куртка, и, высоко подняв руку, взмахнул ею, давая своим спутникам сигнал подниматься в воздух.

«Давайте не будем вводить в привычку прыжки в Промежуток с малой высоты, коричневые всадники, — проговорил он, выждав, пока они поднимутся достаточно высоко над землей; потом жестом указал в ту сторону, куда они собирались направиться. — Мы все знаем, куда летим?»

Драконы и всадники подтвердили: да, все.

«Тогда в путь».

Вынырнув из Промежутка над морской гладью, смотревшейся тем более жутко, что только вчера на этом месте был холд Рассветного Утеса, Ф’лессан испытал не меньшее потрясение, чем остальные всадники: он слышал их возгласы и горестные всхлипы драконов.

Казалось, здесь никогда не было и не могло быть человеческого жилья. Там, где раньше простирались белые пески и поросшие травой дюны, теперь только волны плескались о гранит утеса. Грязная вода, увлекающая за собой частицы песка и глины, лениво откатывалась назад по скальному руслу реки. Вода еще не отступила достаточно, чтобы можно было увидеть, что же осталось от домов. На волнах покачивались деревья, сломанные или вывернутые с корнем: должно быть, их принесло с островов, протянувшихся вдоль побережья. В большинстве своем острова были неплодородными, каменистыми, на них просто не имело смысла строить холды, однако на возвышенностях и холмах там росли те же деревья, что и на материке: как плодовые, так и пригодные для строительства.

Скоро в эти области, богатые пищей, должна вернуться рыба, невольно подумалось Ф’лессану.

«Меалт’ видит дым», — сказал Голант’ своему всаднику, поворачивая голову, чтобы указать направление.

Ф’лессан вздохнул с облегчением. Не сознавая этого, он все это время, оказывается, боялся вздохнуть. Впрочем, он и не сомневался в том, что госпожа Медда сумеет все организовать как надо. Странно, что небо все еще светлое — непонятное явление люминесценции, возможно, имеющее какое-то отношение к обломку кометы. Да, после всего, что произошло сегодня, ему придется основательно припомнить свои уроки астрономии — и, вероятно, не только ему.

«Давай посмотрим, где этот огонь».

«Кто-то размахивает флагом», — заметил Голант’ и направился к лесу на вершине утеса.

Почему его бинокль остался в Бендене, когда он так нужен ему здесь?.. Однако и невооруженным глазом Ф’лессан уже мог разглядеть множество людских фигурок: некоторые размахивали рубахами, как импровизированными флагами. Ф’лессан испугался было, хватает ли у них одежды, но вовремя вспомнил о груженых сетях, которые они доставляли на вершину утеса.

«Она здесь! — объявил Голант’, и Ф’лессан завертел головой в поисках зеленой всадницы и ее дракона. — Старая женщина здесь. В своем кресле».

Она и в самом деле была тут: ее белые волосы были аккуратно заплетены в косы, одежда выглядела сухой, и в кресле она раскачивалась со спокойным и раздумчивым видом, и перестала качаться, только заметив драконов. Когда они приземлились, люди приветствовали их радостными криками и наверняка побросали бы работу, но окрик Биннесса остановил всех на местах. Из камней был сооружен временный очаг, над которым на треногах висели два больших котла; один уже закипал. У края леса двое мужчин свежевали добычу, кто-то собирал фрукты и укладывал их на сети, а под промасленными кожами уже были сложены сухие дрова.

Биннесс вышел навстречу всадникам, чуть прихрамывая: его руки были перевязаны в тех местах, где остались царапины от когтей Голант’а. Он все еще был бос и время от времени поджимал пальцы ног: сучки и жесткая трава кололи ступни.

— Не ожидала, что вы вернетесь, всадник, — проговорила госпожа Мёдда.

— Не ожидали, что мы вернемся, чтобы проверить, выжили ли вы, госпожа Медда? — усмехнувшись, спросил Ф’лессан.

Биннесс пожал плечами:

— В основном мы видим всадников во время Падения Нитей — но сегодня вы спасли нас от гораздо большей опасности. И еще три лодки. — Он с серьезным видом показал туда, где стояли три лодки, сейчас представлявшие собой укрытие для спящих детей.

— Посадочная площадка посылает вам воду, хлеб, кла, светильники, ручные фонарики, медикаменты и материал для палаток, — жизнерадостно объявил Ф’лессан.

— Сейчас по ночам тепло, — вскинув голову, заметил Биннесс.

— Кажется, там еще есть мехи с вином: мы подумали, что вам они понадобятся, — усмехаясь, прибавил Ст’вен.

— Мне послышалось, он сказал «вино», Биннесс? — крикнула госпожа Медда.

— Прекрасная у вас госпожа, Биннесс, — улыбнулся Ф’лессан.

— Приведи его сюда и принеси вино, Биннесс. У нас есть только травяной настой, зато он заварен по моему собственному рецепту. Придает сил и людям, и животным. Вино, думаю, только улучшит его целебные свойства.

— Есть среди вас раненые? Больные? — спросил Ф’лессан Биннесса, слезая со спины дракона с мехами в руках.

— Скорее потрясены, но не ранены. Могу я узнать твое имя, всадник? — с почтительным поклоном спросил Биннесс. — Я думал, что уже мертв, когда мы оказались между волной и утесом…

— Ф’лессан, всадник Голант’а, командир крыла в Бендене.

Они подошли к креслу госпожи Медды, стоявшему, как теперь увидел Ф’лессан, на вытертом коврике; рядом приткнулась низенькая скамеечка, на которую госпожа могла поставить отекшие ноги. Всадник почтительно поклонился неукротимой старой женщине.

— Госпожа Медда!

— Я вовсе не госпожа, — живо ответила она, одарив, однако, Ф’лессана кокетливой улыбкой. — Нет, я не госпожа — хотя, бывало, всадники и согревали мое ложе…

— Матушка!.. — Биннесс был шокирован. — Разве можно так говорить с человеком, который спас нас всех?

— А ты поблагодарил его за то, что он спас тебя? — Пронзительно-голубые глаза старухи впились в лицо сына; затем она снова повернулась к Ф’лессану. — Он поблагодарил тебя, как должно?

— Да, и мы с Голант’ом рады, что успели… вовремя.

— Вовремя?.. — Она посмотрела на него с удивлением. — Я никогда такого не видела, вы едва успели! Только глупый всадник стал бы рисковать своей жизнью и жизнью своего дракона ради моего сына. Но я рада, что вы его спасли. Он — мой старший, — взмахом руки она отпустила Биннесса и, остро прищурившись, взглянула на Ф’лессана. — Как дела в Монако? Я помню, там пологий берег. Кто-нибудь, принесите кружку всаднику! И остальным тоже!

— Монако затоплен, — быстро ответил Ф’лессан, избавив К’рила и Ст’вена от необходимости говорить на столь болезненную для них тему. Какая-то девушка предложила ему кружку, но он только рукой махнул: — У нас еще много дел. Мы не можем остаться надолго. Я должен спросить, какие припасы вам нужны.

— А! — Госпожа Медда беспечно махнула рукой. Мы разберемся, что у нас есть. Камня, чтобы отстроиться заново, тут предостаточно; к тому же вы спасли несколько лодок. Это все, что нам нужно.

Ф’лессан снова поклонился.

— Мы вернемся через день или около того, проверим, как идут дела, — сказал К’рил.

Ст’вен согласно кивнул.

— А ты, молодой Ф’лессан? — спросила старая госпожа, указывая на бронзового всадника палкой и качнувшись вперед в своем кресле.

— Я надеюсь когда-нибудь сравниться с вами, госпожа Медда, — с самой очаровательной улыбкой заявил Ф’лессан, направляясь к Голант’у.

Уже садясь в седло, он услышал, как госпожа Медда смеется — звучным, грудным смехом, совершенно не похожим на сухое старческое хихиканье. Он помахал всем рукой на прощание и приказал Голант’у подниматься в воздух.

«Только так, как положено, а не с края обрыва!»

Они доложили о ситуации в бывшем холде Рассветного Утеса усталому мастеру архивов, который временно обосновался в палатке на краю площади Встреч на Посадочной площадке. Когда их отчет был окончен, архивариус указал им уже накрытые столы на другой стороне площади и заметил, что, несомненно, королева их Вейра скажет им, где и когда они еще понадобятся.

— Вы, случайно, не знаете, где расположились жители бывшего Монако-Вейра? — спросил К’рил.

— Нет, нет; идите туда — она все знает. — Архивариус неопределенно взмахнул пером.

— Что ж, я бы не прочь переодеться, — сказал К’рил, заметив, что на северной стороне площади грудами сложена одежда.

— Я тоже, — присоединился к нему Ст’вен. Конечно, у Ф’лессана в Хонсю запасная одежда есть, но ее определенно не хватит на всех.

Внезапно все это — жар раскаленной солнцем площади, шум множества голосов, навалившаяся усталость стало совершенно невыносимым. Ф’лессан понял, что не выдержит больше и минуты.

— К’рил, Ст’вен! Одевайтесь без меня, — сказал он. — Выясните, где расположились остальные люди и драконы из вашего Вейра. Я отправлюсь в Хонсю и подготовлю все к вашему прибытию.

К разочарованию Ф’лессана, Миррим была уже там и организовывала работу тех, кто жил неподалеку. А он-то надеялся, что она крепко застряла на Посадочной площадке… Выходит, он ее недооценил. Впрочем, он должен быть ей благодарен — или, по крайней мере, вести себя так, чтобы она чувствовала его благодарность — несмотря на то, что она по-прежнему пыталась командовать им, а это сильно раздражало бронзового всадника. Впрочем, вскоре после своего прибытия он понял, что искренне рад присутствию здесь Миррим. Она уже занялась приготовлением пищи: на главной террасе жарилось мясо для всадников Монако-Вейра, которые приняли предложение Ф’лессана. Одним из этих всадников была Тай. Ф’лессан был рад возможности показать ей Хонсю — особенно обсерваторию и телескоп — одну из самых ценных вещей, которыми он обладал.

Он нашел телескоп, когда они с Голант’ом чинили панели солнечных батарей и наткнулись на какую-то гладкую поверхность, которую вначале сочли каменным монолитом, но которая оказалась двумя половинками купола обсерватории. Сложнее было раскопать ее целиком; однако телескоп, покрытый тонкой пленкой, которой пользовались Предки — Игипс называл ее «вакуумной упаковкой», — по-прежнему стоял на своем месте. Вансор и Эррагон пришли в восторг, узнав о его существовании, однако предупредили Ф’лессана, что отладка телескопа потребует серьезной подготовки: для того чтобы направлять и фокусировать его, нужен компьютер, а для того чтобы видеть объекты, на которые нацелен телескоп, — особый экран.

Но сегодня вечером у Ф’лессана не хватило бы сил Даже на то, чтобы взобраться по длинной спиральной лестнице — и, как резонно предполагал он, Тай также не сумела бы это сделать.

Горный пик Хонсю, его склоны и террасы были буквально покрыты драконами, так что последним прибывшим пришлось искать себе место на каменных террасах возле реки. При такой толпе драконов сегодня людей не потревожат ни копытные, которые часто искали убежища в пещерах холда, ни крупные кошки, охотившиеся на этих копытных. Даже в первые дни, когда Хонсю был только что обнаружен, здесь никогда не бывало столько гостей.

Сидя в одном из немногих кресел холда на главной террасе, Ф’лессан приветствовал каждого новоприбывшего, говорил, чтобы они бросали летное снаряжение там, где найдется свободное место, и возвращались, чтобы поесть. Т’геллан привез четыре меха с вином, а Ст’вен и К’рил добавили два бочонка легкого пива с Посадочной площадки. Из глубоких погребов Хонсю Ф’лессан извлек часть запасов доброго бенденского вина, хранившегося там для особого случая: то, что им удалось пережить этот день, вполне могло считаться особым случаем. Каждому досталось по крайней мере по кружке вина или пива. Этого вполне хватило мужчинам и женщинам, которые за день с лихвой отработали двойную дневную норму — и фактически прожили за одни сутки два дня…

Ф’лессан, не привыкший к тому, чтобы в «его» Хонсю собиралось столько народа, поднялся на вторую террасу, захватив свою кружку вина, и с радостью обнаружил там Тай.

— Полагаю, нам нужно время, чтобы успокоиться и расслабиться, — подходя к ней сзади, проговорил он. Услышав его голос, девушка вздрогнула от неожиданности и резко обернулась, расплескав немного вина. — Прости, — прибавил Ф’лессан. — Не стоит тратить хорошую вещь понапрасну.

— Ты меня напугал.

— Я вижу. Еще раз извини меня. Девушка махнула рукой и снова впала в задумчивость.

— Значит, ты тоже заметила, — проговорил Ф’лессан, указав на северо-восток, в направлении Монако, где в небе стоял серебристый отсвет.

Тай вздохнула и подняла взгляд вверх, где мерцали яркие звезды.

— Да, но Ригель все-таки видно. — Она указала на самую яркую звезду, стоявшую прямо над их головами.

— Да, его не пропустишь, — тихо рассмеялся он. — И Бетельгейзе.

Он решил исподтишка проверить ее знание звезд Южного полушария. Тай повернула голову в нужном направлении, и Ф’лессан хихикнул.

— И еще — альфа Креста и бета Креста, — быстро прибавила она, принимая вызов. — А вон та называется гамма Креста. Эррагон говорил, что в том созвездии, которое Древние называли Южным Крестом, есть еще и четвертая звезда, но невооруженным глазом ее увидеть нельзя.

— Я на это отвечу Шаулой и Антаресом. — Он легко коснулся ее плеча, чтобы она повернулась в нужную сторону.

— Я рада, что ты сохранил древнее имя Хонсю, — мягко проговорила она; ее голос сел от страшной усталости. — Я полагаю, что использовать имена, которыми Предки называли свои земли и свои звезды, — благородно и достойно уважения.

— Почему нет? Предки принесли эти названия с собой. Звезды не слишком заметно изменили свое положение — а в нашем небе много ярких звезд, которые едва видны с Земли.

— Нам следует думать не о звездах, — сказала Тай; эти слова прозвучали внезапно тускло, она как-то сникла, ее плечи ссутулились.

— Верно, — устало согласился он, — но приятно видеть, что что-то остается неизменным. Знаешь, у меня есть бинокль, и завтра ночью ты можешь им воспользоваться.

— Правда есть? — В ее глазах вспыхнули искры оживления; потом она вздохнула. — Да, завтра — если ты мне его доверишь. Бинокли… трудно найти.

Ф’лессан заставил себя усмехнуться:

— Я давно знаю Пьемура и Джейнсис, понимаешь ли, так что в списке оказался одним из первых. Кроме того, им очень хочется, чтобы инструменты, оставшиеся от Предков в Хонсю, работали. Немного вымогательства — и готово дело!

— Вымогательства?.. — Это ее удивило.

— О, это просто шутка. Все по-дружески, — успокоил он ее. — Значит, завтра ночью? Сегодня нам обоим нужно выспаться.

Они тихо покинули верхнюю террасу и, зайдя в коридор, разошлись по разным комнатам. Сегодня ночью на страже останутся файры. Ф’лессан делил комнату с последними из тех, кто прибыл в Хонсю: Т’лионом, всадником бронзового Гадарет’а, и его братом К’дином, всадником коричневого Булит’а. По счастью, ни один из них не храпел.

Загрузка...