Демонология Сангомара. Небожители Севера

ГЛАВА 15. ТАРАНТОН, МОЙ ДИВНЫЙ КОНЬ.

На рассвете шестого дня путешествия путники доели вчерашний ужин, последние ячменные лепешки, и вскочили на лошадей. Уильям уже умело подготовил Серебрушку к дороге, затянул потуже подпругу, погладил кобылу за холкой и даже помог Йеве с её конем. Та посмотрела с благодарностью и глубоко вздохнула, показывая взглядом тоску. Они не могли и не хотели демонстрировать свои отношения, как это делали Эметта и Леонардо, поэтому лишь ласково переглянулись и взобрались верхом.

Кто-то закричал. Люди повернули головы – сэр Рэй пытался оседлать своего жеребца, но тот не давался и убегал от хозяина.

– Что с тобой, Тарантон? Какая гарпия тебя грызанула? – кричал рыцарь с седлом в руках. – Иди сюда, скотина, я сказал!

Уильям подъехал ближе, удивленный неповиновению Тарантона. Гнедой жеребец, как только увидел рыбака, замер, радостно зафыркал. Сэр Рэй решил, что фырканье адресовано ему и быстренько оседлал коня, закинул седельные сумы на его спину.

– Вот так и надо было сразу… Как смел ты хозяина не слушаться, а, Тарантон? – поучительно погрозил пальцем рыцарь и вставил ногу в стремя.

Все это время Тарантон смотрел на Уильяма и счастливо ржал. Тот почуял неладное. И действительно, стоило сэру Рэю усадить в седло свою задницу, как конь осознал, что на нем сидит рыцарь, и встал на дыбы. Люди кинулись в разные стороны, чтобы не попасть под копыта обезумевшего жеребца, который исступленно лягался и брыкался. Перепуганный рыцарь пытался успокоить коня, но тот, понимая, что всадник еще в седле, лишь становился яростнее и свирепее.

Ошалевший от того, что натворил, Уильям кинулся к жеребцу и замахал руками, привлекая его внимание.

– Куда лезете! – заорал на него один из солров. – Прибьет!

Однако Тарантон, как по-волшебству, замер. Он, будто и не было у него на спине всадника, пошел в сторону Уильяма, покачивая головой и фыркая.

Уильям побледнел, а сэр Рэй, то натягивая поводья, то пришпоривая коня, но все безрезультатно, вскоре слез с него, раздосадованный. И тут же Тарантон увидел рыцаря и, пока тот в полном непонимании смотрел на Уильяма и хлопал глазами, захрипел и распахнул пасть. Обнажились желтые зубы. Конь вцепился в волосы рыцаря и, вырвав рыжий клок, радостно и нагло заржал.

Сэр Рэй с воплями испуганно отпрыгнул от бешеного жеребца, хватаясь за голову, с которой чуть не сорвали скальп, и теперь беспомощно наблюдал, как огромный конь подошел к Уильяму и потерся о него головой. Тарантон просил ласки и нежно ржал.

– Твою мать… – только и смог выдавить из себя Уильям, когда осознал подарочек от Кельпи до конца.

Филипп, который тоже все понял, громко рассмеялся, схватился за живот. А вот ничего не понимающие солры смотрели то на хохочущего графа, то на Уильяма, то на обескураженного рыцаря.

– Уильям, какого хрена творится? Что вы сделали с моим конём? – заорал сэр Рэй.

– Я ничего не делал, – попытался оправдаться тот.

Граф продолжал заливисто смеяться. Он прикрыл рукой рот, чтобы не обнажать клыки. С ужасом наблюдая за отцом, Лео и Йева переглянулись. Уильям сделал шаг в сторону от жеребца, но конь, как верный пес, последовал за тем, кого считал своим истинным хозяином. А не этого обманщика в тяжелых железках.

– Сэр Рэй, я… – пробормотал Уильям, – я сожалею, что такое случилось. Я сейчас попробую все исправить.

– Исправить? Почему, какого хрена, вашу мать, он ластится к вам, а меня не признает? – кричал рыцарь.

Сэр Рэй уж было снова сделал решительный шаг к своему коню, но тот лишь клацнул зубами в воздухе, мол, попробуй-ка подойти.

– Я сейчас вернусь, – негромко сказал Уильям и, оттолкнув ласкающегося коня, развернулся.

Однако Тарантон последовал за ним, жалобно застонал и ухватился губами за ворот гамбезона рыбака. Уильям отмахнулся от влюбчивой скотины и остановился.

– А ну сиди тут, жди меня! – приказал он гневно этому рыжему источнику проблем.

И огромный конь неожиданно для всех плюхнулся задницей на землю, сел на задние ноги, словно человек, и довольно заржал. Народ опешил. В толпе зазвучали нервные смешки. Филипп, уже почти успокоившийся, захохотал с новой силой. Уильям убежал в сторону реки, периодически оглядываясь, ну а Тарантон, когда видел взгляд хозяина, каждый раз радостно фыркал, как бы напоминал, что он здесь и ждет.

– Не переживайте, сэр Рэй! Я думаю, Уильям все исправит, – Филипп подошел к рыцарю. – Ну а если не исправит, с меня новый конь.

Потом, оглядев ни на что не реагирующего жеребца, Филипп хохотнул.

– И правда сидит как человек. Хорошо, что он ему не приказал на дерево взобраться. – Из глаз графа текли слезы, которые он смахивал платком.

– Господин, что здесь происходит? – жалобно вскрикнул сэр Рэй и испуганно посмотрел на сидящего на задних ногах коня.

– Я думаю, подруга Уильяма решила помочь ему и заколдовала вашего Тарантона вчера вечером, когда он не давался чистке. То ли ненароком, то ли она так пошутила, но бедный конь теперь воспринимает как хозяина только Уильяма, – развел руками граф и снова рассмеялся. – Забавно вышло!

– Какая такая подруга Уильяма? – насторожился сэр Рэй.

– Это не столь важно, сэр Рэй. Есть у Уильяма одна очень старая знакомая, что неотступно следует за ним всю нашу дорогу.

Из-за холма показался красный, как рак, Уильям. Он подошел к сэру Рэю и Филиппу и виновато почесал затылок.

– Сэр Рэй, я прошу простить меня за то, что произошло, но я пока не могу исправить то, что случилось… Кхм, тот, кто это натворил, не хочет вылезать из воды.

Филипп хитро глянул на молодого вампира, который готов был под землю провалиться от стыда. Тарантон же, увидев хозяина, встал с земли и, разминая ноги, подбежал. С радостным фырканьем огромный боевой конь облизал руку Уильяма, а тот, глядя на влюбленную лошадь, застонал.

– Тарантон, повези, пожалуйста, сегодня сэра Рэя! А к вечеру мы тебя снова перевоспитаем, – взмолился к жеребцу вампир.

Конь негодующе заржал, но все же пошел к рыцарю. Тот испуганно сделал шаг назад, но лошадь его настигла и встала боком, нервно перебирая копытами. Сэр Рэй вздохнул и взобрался на коня.

– Ямес вас побери! Я больше не буду спорить с вами, Уильям!

Тарантон замер, повернул шею к рыцарю, прижал уши к голове, злобно заржал и оскалил зубы, намекая, чтобы тот не повышал голоса на Уильяма. Побледневший рыцарь приказал коню двинуться вперед, и тот неохотно послушался.

Уильям же, под прицелом десятков пар глаз, взобрался на свою серую кобылу, и смущенно последовал за отрядом. Весь путь до Тельи все весело поглядывали то на Уильяма, то на коня, который постоянно, несмотря на приказы рыцаря, подходил близко к Уильяму, всячески привлекая к себе внимание.

Сэр Рэй, поначалу хмурый, молчаливый и непохожий сам на себя, к полудню чуть успокоился. И уже начал не так злобно поглядывать в сторону Уильяма. Наконец, когда отряд растянулся длинной вереницей и всадники брели на большом расстоянии друг от друга, рыцарь отпустил поводья. Конь, почувствовав волю, тотчас направился к своему новому хозяину. Граф ехал где-то далеко в хвосте, разговаривая с Йевой, так что сэр Рэй решил все разузнать из первых рук.

– Уважаемый Уильям, может быть вы все-таки проясните ситуацию, что случилось с моим Тарантоном? – Карие глаза рыцаря вцепились взглядом в рыбака.

– Кхм, сэр Рэй… это вышло случайно! Ваш конь не давался для чистки, и кое-кто помог мне успокоить Тарантона. Видимо, перестарались, – развел виновато руками Уильям. – Я надеюсь, что сегодня все исправлю, извините меня за случившееся.

– Я тоже на это надеюсь. Вы же лишили меня моего коня, понимаете? Эта скотина теперь лишь делает одолжение, что везет меня, своего хозяина, по вашей просьбе, – возмутился сэр Рэй.

Гнедой Тарантон повернул свою красивую и могучую шею к седоку и оскалился, обнажил желтые зубы.

– Ну что это такое? Был ведь нормальный, вредный конь. Мой конь! – возмутился сэр Рэй. – Стоит вам отъехать, и он не преминет возможностью скинуть меня и растоптать.

– Я попрошу вечером на привале перевоспитать Тарантона заново. Главное, чтобы рядом была река.

– Река? – удивился рыцарь. – С каким же существом вы водите дружбу, демоны вас побери? Русалки?

– Сэр Рэй, поверьте, это не важно.

Уилл поторопил лошадь пятками. Но Тарантон тут же сам догнал хозяина, и рыцарь снова поравнялся с Уильямом, от чего тот обреченно вздохнул.

– Если не расколдуете моего коня, то мое обещание, данное в Брасо-Дэнто у Вороньего камня о том, что мы успеем надоесть друг другу, сбудется, – рассмеялся сэр Рэй, к которому постепенно возвращалось веселое расположение духа.

– Да я же уверил вас, что постараюсь, – возмутился Уильям. – Мне самому неприятна произошедшая ситуация, поверьте!

– Хорошо, я вам верю, Уильям, – кивнул сэр Рэй. – И все-таки, кто же она?

– Ох, сэр Рэй… Почему это вам так интересно?

– Просто интересно. Нельзя быть таким молчуном, Уильям, нужно уметь поддерживать разговор, – проворчал сэр Рэй, затем добавил уже ласковее. – Смотрите, граф в самом конце вереницы, а мы в начале. Ну хоть шепните, чуть намекните! Одно словечко, мне больше не нужно!

– Не хочу, сэр Рэй, извините, – отвернулся Уильям.

– Можете пальцем в воздухе какую-нибудь шараду изобразить. Я в детстве их хорошо разгадывал.

– Ох, нет, сэр Рэй!

– Вы зануда, – ухмыльнулся рыцарь и тоже отвернулся.

Сэр Рэй, повесив шлем на седло, поправил свои красивые рыжие вьющиеся волосы, из которых теперь был выдран клок, и попытался приласкать коня, погладить его по гриве. Но тот только повернул шею и оскалился. Рыцарь обреченно вздохнул.

***

Пейзаж разительно сменился – теперь отряд ехал среди невысоких, куцых деревьев и кустарников. Ольха и ивняк, сбросившие листву, торчали среди застойных озер, покрытых мхом и мелкой порослью.

– Хм, двадцать лет назад здесь было озеро, окруженное сосной, – задумчиво произнес Филипп, осматриваясь. – Заболачивается Маровский лес, скоро совсем пропадет.

Впереди, на небольшой возвышенности, показался городок: обветшалый, неаккуратный, но по размеру куда больше Уплиша. Путники подъехали к сплошному и высокому частоколу, установленному за рвом с кольями. Кислый запах гнили ударил в нос.

Окруженный ольхой и болотными кустарниками городок выглядел мрачно. За частоколом отряд встретила пара вооруженных копьями стражников, одетых в шкуры и жилеты.

– Кто будете? – спросил громко один.

– Граф Филипп фон де Тастемара, ваш лорд, – возвестил сэр Рэй и захотел подъехать ближе, но конь его не послушал. Рыцарь тихо вздохнул и громко добавил: – Позовите Вождя! Вас должны были предупредить о приезде графа.

Из-за деревянных, покосившихся ворот высотой в три человеческих роста выбежал полный мужчина. Он был уже в годах, лыс и одет в простое многослойное тряпье, но яркий зеленый кушак на пузе демонстрировал его статус.

– Да, да, господа, проезжайте! – глубоко поклонился местный Вождь.

Отряд миновал ворота и двинулся по единственной широкой улице, пока не выехал на центральную площадь. Здесь, как и в любом поселении севера, сосредотачивалась общественная жизнь городка: торговые лавки, храм Ямеса и место для празднеств и ярмарок – всё как в тех же Вардах, только без позорного столба посреди площади.

Около шестидесяти деревянных домов высотою в один или два этажа – вот и весь городок Орл, стоящий на болотах. Тем разительнее на их фоне выделялся большой постоялый двор, выходящий на площадь. Это на удивление добротное трехэтажное здание с огромным навесом для конюшен сулило путникам крепкий сон и нормальную еду.

– Хватит ли мест для семнадцати усталых путников? – спросил сэр Рэй.

– Конечно, хватит, господин, – довольно улыбнулся Вождь. – Вы не смотрите, что мы на болотах живем. Этой тропой часто следуют из Филонеллона в Глеоф. У нас полтора десятка хороших комнат, большая таверна, прекрасные конюхи.

– Слава Ямесу и торговым путям за столь благодатное место, – удовлетворенно произнес рыцарь.

Сэр Рэй быстренько спрыгнул с седла и отскочил от Тарантона, который уже недобро косился и примерялся пастью, как бы еще урвать клок рыжих волос в качестве трофея. Конь всем своим видом показывал, что временное перемирие заканчивается.

Остальные путники тоже слезли с коней и передали их конюхам, и вскоре расседланные и вычищенные животные стояли в стойлах конюшни, хрустя овсом.

Уильям, помня о своем обещании, сам снял седла с Серебрушки и с Тарантона, затем вычистил обоих коней. Он хоть и устал от внимания бедной скотины, ставшей жертвой магии водной демоницы, но все же стойко терпел все проявления любви – Тарантон, донельзя ласковый и нежный, впечатывался своими мягкими губами в руки и лицо нового хозяина при каждой возможности и довольно пофыркивал.

Вычистив коней, Уильям отвел их в денники и отправился к постоялому двору. Там уже все расположились по комнатам. Маленький человечек с проплешинами на голове, который сидел в узеньком холле деревянной постройки, завидев одного из гостей, подскочил. Судя по аккуратно скроенной одежде и черному кушаку, это был сам хозяин заведения.

– Господин, вам уже тоже место выделили, последуйте за мной! – Он провел гостя по коридору и остановился у одной из дверей. – Вот сюда, проходите!

Уильям поблагодарил его за радушие и вошел. Комната была весьма добротной – хорошие кровати с матрасами из соломы, столом и окном с деревянными ставнями.

Там его уже ждал веселый сэр Рэй. Он снял броню и сидел на кровати в красном поддоспешнике, теплых штанах и сапогах.

– Как там наш Тарантон поживает? – спросил он с хитрой улыбкой. – Расколдовали?

– Его сейчас покормят, он немного отдохнет, и я его обязательно отведу на озеро.

– Это замечательно… Я бы предложил вам пойти со мной в таверну, уважаемый Уильям, но что-то мне подсказывает, что вновь получу отказ, – сказал сэр Рэй, вытряхивая камешек из сапога.

– Да, сэр Рэй. Я побуду здесь либо прогуляюсь по окрестностям, – кивнул с мягкой улыбкой вампир. – Мы будем сегодня тренироваться?

– Я уже и позабыл, если честно. Конечно! Давайте прямо сейчас отправимся за городские стены и скрестим там мечи. Я как следует разомнусь, нагуляю аппетит, а затем пойду есть. Думается мне, что сегодня я съем целого поросенка! – воскликнул рыцарь, напрочь позабывший о тренировках из-за всей этой суеты с Тарантоном.

Они взяли свои мечи, облачились в нагрудники и вышли из постоялого двора. Идя по улице, Ульям обратил внимание, что весь город построен из дерева – дома, постройки, частокол.

– У них все из дерева. Разве они не опасаются пожаров?

– Я думаю, что в этой местности просто-напросто мало камня, – ответил рыцарь. – Похоже, что и леса скоро не останется. Видимо, те сосны около озера, про которые говорил граф, как раз местные и повырубили.

– Наверное вы правы. Мрачное место, если честно.

– Соглашусь с вами. Чую, что не просто так они частокол такой выстроили! Нужно будет разузнать, для кого, – ответил сэр Рэй. – Хотя эта дорога считается безопасной.

Найдя рядом с городом круглую полянку для тренировки, сэр Рэй и Уильям приступили к учебному поединку. Для себя вампир отметил, что его неуклюжесть хоть и осталась, а сэр Рэй продолжал все также ловко побеждать, но все же что-то поменялось, и он уже не так легко падал на землю, не так быстро проигрывал, и даже рыцарь под конец тренировки это отметил.

– Должен признать, что вы стали шустрее и уже не так отвратительно плохи, уважаемый Уильям! – произнес уставший сэр Рэй, устраиваясь на бревно с краю полянки. – Все-таки замечательный из меня учитель, согласитесь.

– Соглашусь, – мягко улыбнулся Уильям, снимая кирасу. – Возвращаемся?

– Да, пойдемте, хочу поесть и продегустировать местные блюда, – заторопился рыцарь, обгоняя вампира.

– Разве это не одно и то же?

– О нет, это приятные дополнения друг друга. – В карих глазах рыцаря блеснуло вожделение, и он громко вздохнул от скуки по женской ласке.

– Я вас понял, – До Уильяма дошел смысл, который вложил в слово «дегустация» капитан гвардии. – Тогда действительно пора спешить.

Они вернулись в город. Дело близилось к сумеркам, но в деревню уже спешно стекался люд: с рыбой, деревом, тушками животных и травами, ягодами. На площади около постоялого двора стояли граф и вождь. Филипп внимательно слушал обеспокоенного вождя, размахивающего пухлыми руками.

Обогнав людской поток, тащивший добычу, сэр Рэй и Уильям подошли к лорду и вождю.

– Да, да, господин. Вот такая вот у нас ситуация!

– Почему вы не выслали гонца до ближайшего крупного города и не отразили эти сведения в отчете? – сурово спросил Филипп и сложил руки на груди. – Вы понимаете, что своим молчанием создали опасность для всех, кто мог бы избрать другой путь?

– Мой лорд, – виновато произнес вождь, тряся вторым подбородком, – Здесь же и так проезжают лишь те, кто живет на востоке Солрага да филонеллонцы. Им-то деваться некуда! Прут по этой тропе, и разве ж их остановишь страшилками про чудищ? У них своих страшилок-то хватает, местных, они уже бывалые! Вон, в прошлую ночь несколько человек спокойно переночевали и тронулись в путь дальше, живые же…

– Из-за вас погибли два моих воина. Сейчас я вас предупредил. А в следующий раз повешу, – холодно сказал граф.

Вождь смертельно побледнел и закивал головой. Задумчивые глаза Филиппа наконец увидели приближающихся сэра Рэя и Уильяма.

– Еще кто-нибудь остался за воротами? – спросил граф капитана.

– Нет, господин, только мы выходили, другие уже в таверне, ужинают.

– Хорошо. Потому что ворота скоро наглухо закроют. – кивнул Филипп.

– Почему? – удивился сэр Рэй.

И действительно, послышались громкие окрики, и стражники, схватившись вшестером за створки ворот, закрыли их изнутри на засов. Город оказался отрезан от остального мира.

– В конце сезона Самама болото на востоке в течение нескольких недель горело. Из-за этого многие его обитатели перебрались ближе к окраинам, – мрачно сказал Филипп, наблюдая за воротами.

Все вздрогнули при слове «обитатели», понимая, к чему клонит лорд.

– Так вот почему ехидна оказалась в той реке? – обеспокоенно спросил Уильям.

– Да. На наше счастье самые опасные твари, которых нам стоит бояться, охотятся ночью, – ответил граф.

К гостям подошел мужчина, худощавый и высокий, закутанный в плотную накидку из шкурок.

– Мой лорд, – поклонился мужчина, – меня зовут Аудерл, я комендант тюрьмы. Мы списывались с уважаемым Него Натифуллусом по поводу ревизии в тюрьмах.

– Да, Аудерл. Я готов осмотреть состояние тюрьмы и отчеты по ним. Уильям, следуй за мной.

На края городка, около высокой деревянной стены, располагалось двухэтажное старенькое здание. Пара окон, покосившаяся крыша и одинокая ива, что росла впритык к тюрьме, символизировали обреченность этого унылого дома и его обитателей. Комендант прозвенел связкой ключей, снял замок с крепкой двери и вошел внутрь. Филипп и Уильям последовали за ним, и безо всяких факелов они, прекрасно ориентирующиеся в темноте, спустились в подвальное помещение. В этом темном и сыром подвале, в трех комнатках, разделенных очень условной деревянной перегородкой высотой по пояс, сидели шесть человек. В кандалах, с мешками на головах и, скорее всего, кляпами во рту. Услышав звуки, люди забеспокоились и стали греметь цепями, замычали.

– Почему вы их так содержите? Словно они здесь незаконно? – едва ли не с угрозой спросил Филипп коменданта.

– Господин, их здесь уже быть не должно, – развел руками Аудерл. – Последние пару месяцев при вынесении смертного приговора он приводится в тот же вечер в исполнение.

– Что это значит?

– Раньше-то как было, хозяин… Когда мы приговаривали к смерти человека, то давали ему ядовитый отвар из Змеиной травы да Упырника, от которого смертник погибал, заснув, а потом я отвозил тела и скидывал в топи, – ответил поспешно комендант тюрьмы, он же охранник, он же уборщик тюрьмы. – Ну и я, если надо было поесть, выпивал жертву безо всякого яда, кутал в тряпки и топил в болоте.

– А сейчас?

– А в последнее время наш вождь устраивает смертную казнь, просто выставляя преступников вечером за ворота. А там с ними живо расправляется Многоголовая. – Комендант поджал губы и тяжело вздохнул. – Чтобы сохранить этих пленников до вашего прибытия, я спрятал их в подвал. Полтора месяца приходилось врать о том, что один скончался от болезни, я вывез набитое тряпье под видом тела; про второго, что помер с голода… И так со всеми шестью. Они долго здесь сидят уже.

Филипп сначала побледнел, но уже через мгновение сжал челюсти и выругался.

– Идиот! – вскрикнул граф. – Он своими действиями погубит весь город.

– Почему, хозяин? – испуганно спросил Аудерл, почтительно склонившись от страха.

– Потому что тварь, ехидна, поняла, что здесь кормушка, и никогда уже не вернется в болота, – ответил Филипп. – Тупоголовый болван ваш вождь.

Впрочем, очень быстро граф взял себя в руки, подуспокоился и задумался. Затем сделал шаг в сторону одного из заключенных.

– Уильям, пей одного быстро! У нас мало времени, – приказал он и, схватив первого попавшегося человека, впился в глотку, не снимая мешка с его головы.

Тот, с кляпом во рту, что-то промычал, дернулся и затих. Уильям послушался своего покровителя, взял под грудки второго и, сдвинув ткань мешка вверх, вгрызся в жертву. Этот преступник, осужденный на смертную казнь, оказывается, всего лишь украл курицу у соседа. Чувство вины охватило молодого вампира – он убил невиновного. Но что было еще хуже – чувство вины оказалось не таким большим, каким было прежде. Выпивая пленных в замке, он чувствовал себя гораздо хуже. А сейчас он просто воспринял то, что этот человек невиновен, скорее, как данность, и не более того. И все-таки допил, не дав пленнику ни шанса.

Закончив, Уильям обеспокоенно посмотрел на Филиппа, который вытирал губы платком.

– Господин! Неужели за воровство курицы теперь приговаривают к смерти?

Филипп повернулся к коменданту, тот, побледневший, кивнул.

– Теперь вождь карает даже за малое… А сам залезает на дозорную башню, что около ворот, и смотрит, как человека утаскивают. – Комендант потупил взор. – Наш Вождь немного того стал, когда эти твари появились… Говорит, что это кара, гнев Ямеса.

Сорвавшись с места, граф быстрым шагом направился к выходу. Уильям побежал за ним, в спешке благодаря Аудерла. Тот отвесил глубокий поклон.