Недотрога

1

– Говорю вам, шериф. Это очень срочно. Мне нужен муж, и немедленно!

Шериф Бэрдсли откинулся на стуле и с интересом разглядывал стоявшую перед ним молодую женщину. Ее можно было посчитать некрасивой, неприметной старой девой, если бы не огненно-рыжие волосы, которые упрямо выбивались из-под шляпки, и удивительные глаза – большие, ярко-зеленые широко посаженные. Платье было испачкано в грязи – видно, она уже давно находилась в дороге, шляпка старомодная и без всяких украшений, но вот эти огненные волосы и зеленые глаза придавали ее строгому облику оттенок экстравагантности.

– Вы обратились не по адресу, леди. Я шериф, а не владелец брачной конторы.

– Но вы единственный человек, кому здесь я могу доверять. Вы должны мне помочь, шериф.

Бэрдсли снял шляпу и почесал голову. Он был озадачен. Ему хотелось бы оказаться подальше отсюда, чтобы не вникать в проблемы этой странной женщины.

– Сядьте, мисс, и расскажите, что вас беспокоит. Как я могу вам помочь, если даже не знаю, в чем дело? Согласитесь, что ваша просьба довольно необычна. Скажите для начала, как вас зовут и откуда вы приехали?

– Меня зовут Эшли, Эшли Уэбстер. Я учительница из Чикаго.

– Прекрасно, мисс Уэбстер, начало положено. Так что это за чепуха насчет мужа?

Тэннер Мактэвиш, который лежал на койке в камере, отделенной от кабинета шерифа только решеткой, сдвинул шляпу и обратил внимание на женщину, с которой разговаривал Бэрдсли. От ее акцента северянки Тэннера аж передернуло. «Типичная янки», – подумал он презрительно. Он ненавидел всех янки – мужчин и женщин. А эта попалась особенно противная. У нее, видно, совсем нет гордости – явилась к шерифу и выпрашивает себе мужа!

– Уверяю вас, я не пришла бы к вам, если бы не мое отчаянное положение, – высокомерно произнесла Эшли. – Я проделала долгий путь из Чикаго и понесла большие расходы, чтобы оплатить упряжку волов и крытый фургон. Я должна присоединиться к обозу переселенцев, который отравляется из Сен-Джо на запад.

Она раскрыла ридикюль и достала смятое письмо.

– Вот, посмотрите, в этом письме хозяин обоза, он же владелец компании по доставке колонистов, дал мне свое согласие. А теперь он отказывается. А ведь компания Креймера отправляет последний обоз в этом сезоне. Если я с ними не поеду, мне придется ждать следующего года и будет слишком поздно.

Бэрдсли почесал подбородок.

– Капитана Креймера я знаю. Если я правильно понял, вы путешествуете без сопровождающего.

Эшли кивнула, и ее зеленые глаза воинственно сверкнули. «Надо же, – подумал шериф. – Когда эта крошка сердится, она почти хорошенькая».

– Хозяин компании решил, что я мужчина, – продолжала Эшли, размахивая письмом. – Я заблаговременно написала ему, что хочу присоединиться к обозу переселенцев. И он ответил согласием. Я знаю, у меня не совсем обычное имя, но разве мало на свете имен, которые можно давать и мужчинам, и женщинам? А теперь он узнал, кто я, и отказывается взять меня в свой обоз. Вы подумайте, какая наглость! Сказал, что я могу присоединиться к ним, только если я буду с мужем тли родителями.

За спиной Эшли раздалось насмешливое хмыканье, но она была слишком зла, чтобы обернуться и рассмотреть, кому это так весело.

– Так вот, шериф, сами знаете, что быстро найти подходящего мужа в таком городишке, как Сен-Джо, ужасно трудно. Поэтому я и решила обратиться к вам за помощью. Вы знаете всех местных жителей. Мне нужен мужчина, который будет сопровождать меня до места назначения и не воспользуется моей беззащитностью.

Бэрдсли даже поперхнулся от удивления.

– Простите, мэм, только что вы сказали, что вам нужен муж. Какая же вы будете после этого одинокая женщина?

Эшли посмотрела на него с растущим нетерпением.

– Я дожила до двадцати пяти лет, оставаясь, одинокой, так будет и впредь. Я вовсе не собираюсь по-настоящему выходить замуж, шериф, мне просто нужен муж. На время. – Эшли увидела, что шериф смотрит на нее с недоумением, и добавила: – Хорошо я объясню, я хочу нанять человека, который будет играть роль моего мужа. Достаточно убедительно, чтобы капитан Креймер не придрался. Я готова предложить такому мужчине приличные деньги. Кстати я ведь еду не до Орегона, а только до Форт-Бриджера, и как только мы попадем на место назначения, этот мужчина волен идти своей дорогой.

– Форт-Бриджер – повторил шериф Бэрдсли, почесывая подбородок – и что же есть такого, в Форт-Бриджере, что вы так хлопочете? Почему бы, в самом деле, не подождать до будущей весны? Кто знает, возможно, к тому времени вы действительно подыщете себе мужа.

Эшли вскочила.

– Нет! Я не могу ждать будущей весны. Мой брат служит офицером в Форт-Бриджере. Я получила от него письмо, где было сказано, что он в тюрьме – его несправедливо обвиняют в убийстве другого офицера и еще бог знает в каких грехах. А Коул ни за что на свете не смог бы убить. Кроме него, у меня никого нет. Он не убивал, и я должна это доказать.

Несмотря на безрассудство и странную, логику Эшли Уэбстер, ее отвага вызвала невольное уважение шерифа. Но помочь ей он ничем не мог. Не дело молодым женщинам отправляться одной на неизведанные территории, которых еще нет на карте. Такую женщину подстерегают неисчислимые опасности. Ну и, кроме того, мало найдется мужчин – да нет, вообще не найдется таких, кто бы согласился на ее предложение.

Бэрдсли раздумывал, как бы поделикатнее дать понять Эшли, что ее идея нелепа и что ей лучше всего отказаться от надежды уехать с колонистами, и в этот момент он встретился взглядом с Тэннером.

Тэннер в упор смотрел на Эшли. Губы его насмешливо кривились.

Сначала учительница показалась Тэннеру серой мышкой, но, когда она распустила свои роскошные волосы и повернулась к нему, он увидел зеленые глаза, отпущенные густыми ресницами, ее чувственные губы и понял, что незаметной посетительницу назвать никак нельзя. Конечно, любая порядочная барышня-южанка скорее бы умерла, чем показалась кому-нибудь в таком вызывающем виде или высказала столь дурацкую идею, с самого начала обреченную на провал.

Шериф Бэрдсли задумчиво смотрел на Тэннера. Уж очень тот пялился на эту Уэбстер. В голове у шерифа внезапно зародилась неожиданная мысль. Шериф понимал, что если Тэннер и дальше пойдет по той же дорожке, то очень скоро окажется погребенным под безымянным холмиком. А ведь обидно будет, если такой стоящий мужчина, как Тэннер, сложит голову на войне, которую южане уже давно проиграли.

Бэрдсли пришло в голову, что чем дальше Тэннер окажется от цивилизованной жизни, тем меньше у него будет шансов впутаться в неприятности. В стоящее время Тэннер представлял собой гремучую смесь, готовую взорваться в любую минуту. Не важно, даже если Тэннер жутко разозлится, шериф Бэрдсли твердо решил спасти его, хотя бы и против его воли.

У Эшли кончилось терпение. Время истекало. Если она немедленно не найдет человека, которого можно представить как мужа, ей не удастся уехать. По задумчивому виду шерифа она поняла, что у него что-то есть на уме.

– Ну, так как, шериф, вы мне поможете? Если вы этого не сделаете, клянусь, что отправлюсь в ближайший бар и возьму первого, кто изъявит желание.

Бэрдсли даже подскочил. У мисс Уэбстер был такой решительный вид, что она, пожалуй, в самом деле, выполнит свою угрозу. Такое безрассудное поведение приведет к тому, что ее убьют… или изнасилуют. Шериф еще раз взглянул на Тэннера и решился.

– Собственно говоря, мисс Уэбстер, есть у меня на примете один человек.

Тэннер растерянно взглянул на Бэрдсли. О чем только шериф думает?! Идти на поводу у этой дурочки – все равно, что подталкивать ее к гибели. Тэннер вообще сомневался, что учительше удастся добраться живой до места назначения – независимо от того, поможет ей Бэрдсли или нет. Неужели она не понимает, что любой мужчина, который будет иметь глупость выдать себя за ее мужа, потребует в полной мере удовлетворения своих супружеских прав? Интересно, где это Бэрдсли отыщет человека настолько честного, чтобы соблюдать правила, установленные ненормальной янки? Во всяком случае, не здесь в Сен-Джо, где люди быстро сменялись, и никто надолго не задерживался.

– Я буду вам вечно признательна, шериф, – сказала Эшли с волнением в голосе. – Как скоро вы сможете с ним связаться? Ведь обоз ждать меня не будет.

– А вы сами спросите, мисс. Он здесь, в этой комнате.

Эшли медленно оглядела небольшой кабинетик с двумя зарешеченными камерами. Одна из них пустовала, зато другая… О господи, в другой находился мужчина, который показался ей одновременно притягательным и пугающим. Такого мужчину ей еще не доводилось встречать. Она бросила быстрый взгляд на его мускулистые бедра, обтянутые серыми брюками, и широкие плечи с рельефными мышцами. Его лицо показалось ей красивым и одновременно жестоким, а безжалостный, презрительный взгляд его серых стальных глаз будто пригвоздил ее к месту.

Его лицо казалось высеченным из камня. Эшли, избегая встречаться с ним взглядом, старалась совладать с собой. Она уставилась на его подбородок, заросший щетиной. «Побриться бы ему не мешало, – невольно подумала она, – да и волосы подстричь в придачу». То, что именно этого мужчину хотел порекомендовать ей шериф, озадачило Эшли. Она отвернулась от Тэннера и с ужасом уставилась на Бэрдсли.

– Не хотите же вы сказать, чтобы я… Но ведь он же преступник!

– Ну, это как посмотреть, мисс, – возразил Бэрдсли. – Тэннер, в сущности, неплохой парень.

– Лели права, шериф, – с тягучим южным акцентом произнес Тэннер. – посчитай, сколько раз я попадал в твою тюрьму, да прибавь тюремные камеры в других местах.

– Он мятежник![1] – воскликнула Эшли и инстинктивно отшатнулась. Эшли Уэбстер была стойкой приверженкой отмены рабства, и ей довелось немало слышать о жестоком обращении с неграми-рабами на плантациях юга. В начале Гражданской войны в Чикаго попадали беглые рабы, зачастую доведенные хозяевами до крайнего истощения.

– Вот именно, а вы – янки, – Тэннер посмотрел на нее холодным, безжалостным даже хищным взглядом.

Бэрдсли переводил взгляд с мужчины на женщину, пораженный их мгновенной, враждебностью. Они смотрели друг на друга презрительно и в то же время не замечали ощутимого напряжения, которое сразу возникло между ними.

– Да, я янки, вы правы, мятежник. Никогда в жизни я не владела ни одним рабом, ни разу не обращалась жестоко ни с одной живой душой. Вряд ли вы можете сказать о себе тоже самое!

– Если бы и сказал, то вы бы мне не поверили. – Тэннер презрительно рассмеялся, встретив ее негодующий взгляд. – Ну, разумеется, я ничего другого и не ожидал. Не бойтесь, мисс Янки, я не такой идиот, чтобы участвовать в ваших безумных затеях. У меня своих забот полно, не хватало мне еще связываться с безответственной старой девой.

Глаза Эшли грозно сверкнули.

– Даже если бы мне было в сто раз тяжелее, я ни за что не обратилась бы к вам за помощью.

– Ну что ж, вопрос закрыт, мисс Уэбстер, – сказал шериф. – Вам не составит труда продать ваших волов и фургон. Может быть, в следующем году вам повезет больше.

– Но это будет слишком поздно. Мой брат в ужасном положении, его обвиняют в убийстве, которого он не совершал. Я должна добраться до него как можно скорее. Если есть способ снять с него обвинение, я найду его.

– Очень похвально, мисс Уэбстер, но я сделал все, что мог.

– И это все? – спросила Эшли. Черное облако отчаяния окутало ее. – Неужели вы ничем мне не поможете? Разве не найдется в Сен-Джо приличного мужчины, который согласится выдать себя за моего мужа?

– Я таких не знаю, – отрезал шериф Бэрдсли. – кроме Тэннера. Я давно знаком с Тэннером Мактэвишем, мисс, и знаю, что он порядочный человек. В войну я сражался под его началом и, не задумываясь, доверил бы ему свою жизнь.

– Так почему же он в тюрьме?

– Потому что терпеть не могу янки, – вмешался Тэннер. – И, кстати, я не в восторге от девиц, которым приходится прибегать к подкупу, чтобы найти себе мужа. Пусть даже фальшивого. Отправляйтесь-ка домой, мисс Янки. Тем более ваш брат служит в армии янки, а я не сочувствую ему и ему подобным.

Эшли покраснела и отвернулась, услышав эти горькие слова. В его пронзительных серых бездонных глазах отражалась душевная опустошенность. Эшли вздрогнула от незнакомого и непонятного ощущения, которое не было ни жалостью, ни ненавистью – каким-то необъяснимым для нее самой чувством.

– Вы слишком торопитесь, капитан, – с упреком произнес Бэрдсли. – Подумайте хорошенько над предложением, леди. Насколько я знаю, у вас нет денег, и работы тоже нет. Военных вы уже до смерти разозлили, беспричинно нападая на их людей. А Запад – огромная, вольная страна. С помощью денег, полученных от мисс Уэбстер, вы сможете купить себе землю начать новую жизнь и забыть войну. Вы слишком хороший человек, чтобы разменивать себя на месть за старые обиды.

Лицо Тэннера окаменело.

– Обиды? – он зло усмехнулся – Если бы ты только знал…

– По-моему, вам стоит подумать, Тэннер, – продолжал Бэрдсли. – Молодой даме нужна помощь, и вам тоже. Лейтенант Пикфорд сегодня и остановил меня на улице и сказал, что подумывает о том, чтобы забрать вас в крепость и предать военному суду. Вы раздражаете военных. Из-за этой вашей «вендетты» не сносить вам головы.

– Но я еще не дала согласие принять помощь мистера Мактэвиша, – вмешалась Эшли. – Мне нужен надежный мужчина, а не головорез, который может бросить меня прежде, чем мы доберемся до Форт-Бриджера. Если бы не предрассудки капитана Креймера, который не берет свой обоз одиноких женщин, мне бы вообще не нужен был муж. Я вполне способна сама вести свои дела. Я не какая-нибудь наивная девочка. Я самостоятельная женщина с достаточным жизненным опытом.

Последняя фраза была сильным преувеличением, но, по мнению Эшли, прозвучала она весомо.

Тэннер громко фыркнул.

– Надо же! Не знал, что двадцать пять лет – такой почтенный возраст. Хотя не удивлюсь. – Добавил он, смерив ее с головы до ног, – что кое в чем вы достаточно опытны…

– Довольно, Тэннер! – резко перебил его шериф. – Мозгов у вас, что ли, нет? Я тут пытаюсь помочь вам, а вы все портите. Мисс Уэбстер леди, так что выбирай выражения.

– Вот именно, леди, насколько женщина-янки способна быть леди. А где же ваша гордость? Ни одна из моих знакомых истинных леди не стала бы выпрашивать себе мужа, как бы туго ей ни пришлось.

От гнева в глазах Эшли заплясали красные точки.

– Мне нужен человек, который сыграет роль моего мужа, а вовсе не партнер по постели. Если все мужчины похожи на вас, я счастлива, что выбрала для себя незамужнюю жизнь.

Шериф Бэрдсли, преисполненный решимости, предпринял последнюю попытку переубедить упрямую парочку.

– Подумайте о вашем брате, мисс Уэбстер. Уж наверно ему несладко приходится в тюрьме. Я могу поручиться, что Тэннер честный человек если он что-то пообещал, то держит слово. Не сомневайтесь, он вас защитит. Правда, он несколько звереет при виде синих мундиров, но с вашей помощью он сумеет преодолеть этот недостаток. Ну а вы, капитан, – обратился к Тэннеру Бэрдсли, – неужели вам хочется провести остаток жизни за тюремной решеткой?

Увидев, как нахмурилась Эшли, а Тэннер отвернулся, Бэрдсли сплюнул с досады.

– И зачем я стараюсь, не пойму! – пробормотал Он.

Эшли первая серьезно задумалась о том, что бы взять Тэннера в попутчики, хотя ей трудно было представить, как она сможет ужиться с этим сомнительным мятежником во время долгого путешествия. И все же, поскольку шериф ручался за него, следовало подумать, прежде чем отказаться наотрез.

«Этому Тэннеру надо побриться и купить новую одежду, – подумала Эшли. – похоже, у него нет ничего, кроме кожаного жилета и серых форменных брюк». Она вдруг забеспокоилась, удастся ли им убедить капитана Креймера в том, что муж и жена, но тут же решила, что Тэннер может, кого угодно убедить в чем угодно, стоит ему захотеть.

Тэннеру еще не встречалась такая решительная женщина. Эта янки с огненными волосами ненормальная. Наверно, ее братец представляет из себя что-то особенное, раз она рискует жизнью и репутацией. Неужели у нее нет родителей или опекунов, которые могли бы остановить ее? Неужели и впрямь, если он не согласиться на ее дурацкий план, она найдет себе кого-нибудь еще менее подходящего? Впрочем, какое ему до этого дело?

Тэннер еще раз повторил про себя, что ему нет до девицы никакого дела. Если он и согласится на ее предложение, то только ради собственной выгоды. В самом деле, шериф Бэрдсли прав. Нужно взять деньги, которые предлагает эта особа, проводив ее до места назначения, сразу же распрощаться с ней.

Бэрдсли сразу уловил мгновение, когда они оба приняли одинаковое решение. Лицо Тэннера выражало горькую решимость, Эшли выглядела обреченной и смирившейся.

– Ну и сколько вы предлагаете, Янки? – спросил Тэннер.

– тысячу долларов, – сказала Эшли, не моргнув глазом. – Половину сейчас, а остальное по приезде в Форт-Бриджер.

Бэрдсли присвистнул.

– Это очень большая сумма, мисс Уэбстер. Выходит, вам и вправду позарез нужно туда добраться.

– Да, я рискую всем, что у меня есть – подтвердила Эшли. – недавно умерла моя тетя, и в наследство мне достался ее дом и немного денег. Я продала дом, когда получила письмо от Коула.

– Вы просто дура, мисс Янки, – насмешливо сказал Тэннер – зато я не дурак. Я представлюсь вашим мужем и возьму деньги без всяких угрызений совести. Янки отняли у меня все, и вернуть это невозможно. Но отказываться от ваших денег было бы глупо.

Эшли, закусив губу. Обдумывала варианты. Она чувствовала себя беспомощной и зависящей от прихоти этого бесцеремонного человека. Шериф Бэрдсли правильно оценил ее ситуацию: крайняя необходимость не позволяет быть разборчивой.

Тэннер молча наблюдал за Эшли. Она показалась ему безрассудной и лишенной всякой осторожности она выглядела неискушенной, наивной и в то же время обольстительной. Ведь она ничего о нем не знает, за исключением того, что сказал шериф. Неужели она не понимает, что окажется полностью во власти незнакомого человека, который, если вздумает, может отнять ее деньги, изнасиловать, даже убить, а она не сумеет этому помешать? А чего другого можно ждать от безмозглой учительницы-янки, которая уже не в том‚ возрасте, чтобы привлечь мужчину своим невинным видом?

Шли минуты, и Эшли остро ощущала, что ее шансы найти кого-нибудь другого на роль мужа стремительно убывают. Брат нуждается в ней, она никак не может подвести его! Так или иначе, завтра утром она должна отправиться на запад с обозом переселенцев, пусть даже для этого придется вступить в сделку с угрюмым мятежником, который к тому же ее ненавидит.

Она окинула его презрительным взглядом.

– Ладно, Мятежник, может, вы и сгодитесь. Бэрдсли, похоже, считает, что на вас можно положиться, а у меня нет времени ждать, пока подвернется кто-то более подходящий.

Тэннер посмотрел на нее долгим, пристальным взглядом, от которого ей стало не по себе.

– Открывай камеру, шериф. Мы с Янки договорились.

Бэрдсли довольно улыбнулся, не спеша, встал со стула, взял ключ, висевший на гвоздике, и подошел к камере. На мгновение он почти посочувствовал Тэннеру, которому придется провести несколько месяцев в обществе ехидной мисс Янки. Неудивительно, что она не вышла замуж. Кто же захочет добровольно связать судьбу с женщиной, язычок у которой словно бритва?

Дверь камеры распахнулась, и Тэннер вышел. Он коротко кивнул Бэрдсли и повернулся к Эшли.

– Мы не закончили дела, Янки. Кажется, вы обещали половину денег вперед.

Эшли взглянула на него презрительно.

– Память у вас хорошая, Мятежник.

Лицо Тэннера помрачнело.

– Память – это все, что у меня осталось, и больше всего я хотел бы ее лишиться.

Эшли не поняла, о чем он, и молча вытащила из ридикюля пачку банкнот.

– А как я могу быть уверена, что вы не заберете деньги и не смоетесь из города?

– Не может же он уехать без лошади и без пистолетов, – вмешался шериф. – А получит он их только завтра. Я буду провожать обоз утром и самих вручу.

– Вот оно, хваленое доверие, – мрачно пробормотал Тэннер.

Бэрдсли пожал плечами:

– Я ведь свою задницу спасаю, капитан. – Тут он вдруг вспомнил про Эшли и виновато улыбнулся. – Вы уж простите за выражение, мисс Уэбстер.

Эшли нерешительно протянула деньги Тэннеру, спрашивая себя, не придется ли ей скоро в этом раскаяться. Не успела она отдать банкноты, как ей неудержимо захотелось забрать их обратно, но было поздно. Тэннер взял деньги и засунул их в карман жилета. Тут Эшли впервые обратила внимание на то, какие у него сильные мозолистые руки.

– Мне надо еще кое-что купить, прежде чем мы пойдем на место сбора, – сказала она. – Советую вам использовать часть этих денег на то, чтобы побриться, подстричься, а также купить себе приличную одежду и все, что нужно в дорогу. О съестных припасах я позабочусь. Встречаемся у платной конюшни через два часа.

– Давайте договоримся сразу, Янки. Я согласился выдавать себя за вашего мужа, но быть на побегушках не хочу. Я выполню договор, но не позволю вам вмешиваться в мои личные дела. Если вас это не устраивает, лучше нам расстаться прямо сейчас.

Эшли собралась, было направить против дерзкого мятежника весь свой сарказм, но вовремя прикусила язык, к сожалению, ей без него не обойтись. Но ничего, придет день, когда она больше не будет нуждаться в его услугах, и вот тогда, она с наслаждением выскажет ему все, что о нем думает.

– Как угодно, – произнесла она. – Лишь бы через два часа вы подошли к конюшне, чтобы мы могли представиться капитану Креймеру как муж и жена.

И с гордо поднятой головой Эшли повернулась и выскочила из кабинета шерифа. От резкого движения край ее широкой юбки завернулся, и она сама того не желая, порадовала Тэннера и Бэрдсли видом своих стройных лодыжек.

– Ну и ну – сказал, наконец, Бэрдсли, несколько обескураженный рыжеволосой фурией. – У этой леди есть характер. Не уверен, что завидую тому, что вас ожидает в ближайшие месяцы.

– Да какая она леди?! Бесстыжая северянка с заскоками, вот и все. Я даже не удивлюсь, если вся эта история с братцем – чистый вымысел. Может быть, ей настолько не терпится заполучить мужика в постель, что она готова даже заплатить за это. Слышал, как она толковала о своем жизненном опыте? Держу пари, это тебе не какая-нибудь недотрога.

– Я поручился за вас, капитан. Вы согласились взять у нее вознаграждение. Теперь вы обязаны доставить ее в целости до места назначения.

– Ну и доставлю, – серьезно ответил Тэннер – Но, между прочим, она мне не платила за то, чтобы развлекать ее в постели. Скорее янки запоют нашу песенку «Дикси», чем она завлечет меня своими прелестями. Ладно, хватит. Не забудь завтра доставить моего коня и пистолеты.

С этими словами Тэннер направился к двери.

– Вы там полегче, – крикнул вдогонку Бэрдсли и, глядя вслед Тэннеру, идущему по улице, и подумал, не сделал ли он ужасную глупость.

Шериф не сомневался, что, когда рыжеволосая янки и вспыльчивый мятежник сойдутся вместе, только искры полетят даже жалко, что сам он будет далеко и не сможет полюбоваться этим фейерверком.

– Вернулись, мисс Уэбстер? – спросил капитан Креймер, когда Эшли предстала перед ним через два с лишним часа – Учтите, я не изменю своего решения, вы не сможете поехать с нами, если только у вас не появились внезапно родители или муж.

И тут брови капитана Креймера удивлено поползли вверх, потому что из-за фургона вдруг появился и встал рядом с Эшли Тэннер, чисто выбритый, в голубой хлопчатобумажной рубашке под кожаным жилетом. Волосы были такие же длинные, но он стянул их на затылке кожаным ремешком. К огорчению Эшли, Тэннер не счел нужным сменить серые форменные брюки на какие-нибудь другие, которые бы выглядели, не столь вызывающе, но она ничего не сказал, так как он подошел к конюшне как раз вовремя.

– Познакомьтесь с моим мужем, капитан Креймер. Я теперь миссис Тэннер Мактэвиш. Таким образом, у вас больше нет причин для отказа взять меня в обоз.

Тэннер и Креймер обменялись рукопожатием.

– Значит, ваш муж? Довольно неожиданно, не правда ли?

– Это вас не касается, – резко ответила Эшли. – Вы же сказали, что я должна быть с мужем, он у меня есть. Каким по счету вы поставите наш фургон?

– Не так быстро, мисс… э-э… миссис Мактэвиш брачное свидетельство у вас есть? Я бы хотел взглянуть на него.

Эшли побледнела. Господи, ей даже и в голову не пришло, что Креймер может спросить брачное свидетельство.

– Разумеется, есть, – ответила она не думая. – Мы должны его забрать сегодня попозже в доме священника.

– Вот и хорошо. Покажите мне его завтра перед отъездом, и тогда вы с вашим… мужем сможете присоединиться к нашему обозу.

По его тону и словам можно было понять, что он ей не поверил. Чуть не плача, Эшли смотрела, как удалялся этот железный, непреклонный человек. Господи, что же ей теперь делать?

Тэннер вздохнул с облегчением. Судьба вмешалась и спасла его от роковой ошибки. Ведь он с самого начала чувствовал, что связываться с этой девицей не стоит. Без всякого сожаления он сунул руку в карман жилета.

– Теперь, выходит, я должен вернуть вам деньги, Янки? Я тут истратил кое-что, но правил игры я не нарушил.

– Вам что так сильно хочется в тюрьму, Мятежник?

Тэннер хмуро посмотрел на нее. Типичная янки – измывается над чужим несчастьем.

– Мне приходилось бывать в тюрьме и раньше.

– И видно, еще придется не в последний раз. Если не в Сен-Джо, так в другом городишке. – В ее голове вдруг зародилась смутная и совершенно невероятная идея. Она посмотрела ему прямо в глаза. – Послушайте, я готова предъявить капитану Креймеру наше брачное свидетельство, а вы?

Сначала Тэннер не мог взять в толк, о чем она говорит, но постепенно смысл ее слов дошел до него. Его глаза расширились, челюсть отвисла, и дыхание застряло в горле. Когда он отдышался, то смог лишь нечленораздельно фыркнуть.

– В чем дело, Мятежник? Неужели струсили?

– Вы точно ненормальная, даже с поправкой на то, что вы янки.

Эшли прикрыла веки, и стало заметно, как она измучена.

– У меня нет выбора. Это будет фиктивный брак. Как только мы доедем до места назначения, вы сможете подать прошение об аннулировании брака. Или я подам, если вам так удобнее.

– Да если я соглашусь на это дурацкое предложение, значит я такой же ненормальный как вы. Я ведь терпеть не могу янки. Мы с вами враги. И потом, стоит нам заговорить, от нас сразу искры летят, и в любой момент один из нас может накинуться на другого с кулаками.

Эшли и сама так думала, но, тем не менее, она решилась.

– Возможно, Мятежник, но если вы готовы рискнуть, то и я рискну.

Он молчал. Эшли пришла в отчаяние. Слишком поздно искать кого-либо еще, даже если бы она на это решилась. Она сомневалась, что наберется смелости, чтобы просить еще кого-то жениться на ней. Зло известное все же лучше, чем зло неизвестное.

Тэннер внимательно посмотрел на нее и на этот раз увидел даже больше, чем ему хотелось. Перед ним была женщина, чья девичья миловидность превратилась в особенную, тонкую красоту. Он распознал ее хрупкость и ранимость. В то же время он понимал, что она упряма и не сговорчива. А самое главное, она янки. Он инстинктивно почувствовал, что Эшли Уэбстер может быть опасна, но, в чем заключалась эта опасность, ему пока было неясно. Тэннер мрачно усмехнулся, вспомнив все, что ему сделали янки. Но и возвращаться в тюрьму ему не улыбалось. Наконец он принял решение, которое изменит всю его жизнь.

– Черт побери, Янки, идем, поженимся!