Недовольные

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТЫРНАДЦАТОЕ

Барон де Машикули. Прекрасная дама! Вот два верных рыцаря, готовых принести присягу у ваших ног... (Заметив Эдуара, тихо.) Военный! Кто этот юноша?

Графиня. Очень рада, барон, видеть вас в столь добром расположении духа. Здравствуйте, кавалер! Как здоровье госпожи де Тимбре? Разрешите, господа, представить вам моего кузена, маркиза Эдуара де Нанжи, который вполне разделяет наши взгляды. Вы найдете в нем не только мужество предков, но и приверженность их к законным монархам. Эдуар! Познакомьтесь: барон де Машикули, кавалер де Тимбре.

Эдуар (в сторону). Ну и рожи! Так и просятся под стеклянный колпак!

Барон де Машикули. Я сразу узнал бы господина де Нанжи: он удивительно похож на покойного маркиза де Нанжи, своего батюшку, с которым я был хорошо знаком. Мы вместе служили.

Эдуар. Служили, да?.. (Графине, тихо.) Вот только чему?

Барон де Машикули. Мы вместе участвовали в осаде Гибралтара[11]. Клянусь честью, там было довольно жарко.

Эдуар. Еще бы... в Испании, в Андалусии...

Барон де Машикули (графу, тихо). Можно ли положиться на этого молодого человека? В нем так и чувствуется солдафон.

Граф. Жена говорит, что отвечает за него.

Эдуар (графине, тихо). Что вы скажете, кузина, если я отрежу хвост от его фрака, чтобы сделать шнурок для вашего колокольчика?

Графиня (тихо). Перестаньте, Эдуар!

Кавалер де Тимбре (вынимает часы). Если не ошибаюсь, эти господа запаздывают.

Граф. Еще вчера Фьердонжон обещал мне прийти первым.

Барон де Машикули (Эдуару). Скажите, маркиз...

Эдуар. Называйте меня господином де Нанжи или лейтенантом Нанжи, как вам будет угодно. Только, пожалуйста, без титулов.

Графиня. Мой кузен — воплощенная скромность!.. (Тихо ) У него особые взгляды.

Барон де Машикули. Скажите, пожалуйста, господин де Нанжи, вы, вероятно, прибыли из армии?

Эдуар. Да, сегодня.

Барон де Машикули. Из Германии?

Эдуар. Да.

Барон де Машикули. Вы, вероятно, наблюдали Ваграмскую битву[12]?

Эдуар. Да, издали.

Графиня. Конь был убит под ним, а сам он ранен. Бедный мальчик! Как ужасна эта война!

Барон де Машикули. Меня удивляет, что эрцгерцог Карл[13] дал побить себя. Однако он лучший тактик в Европе. Что до стратегии, то все в один голос отдают пальму первенства фельдмаршалу Калькрейту[14], не так ли?

Эдуар. В жизни не слышал имени этого субъекта.

Барон де Машикули. Ээ... Сударь! Осмелюсь спросить, каково было положение в армии, когда вы оставили ее? Говорят, в войсках недовольство.

Эдуар. Да, солдаты недовольны пайковым хлебом и бобами; они предпочли бы белый хлеб и пулярку...

Барон де Машикули. Мне говорили, что армейские офицеры...

Эдуар. Послушайте, сударь, я болен... ранен... я провел три месяца в госпитале до того, как приехал сюда. Я ничего не видел, ничего не знаю. (Графине, тихо.) Избавьте меня от этого докучливого старика, или я наделаю бед.