Нежданная ученица (СИ)

6 Глава. Прием

После завтрака в апартаменты Эйлар явилась портниха. Да не одна, а с помощницей и еще тремя людьми с какими-то коробками, ящичками и сундучками. Портниха оказалась шумной, крепкой женщиной лет сорока, с пышными локонами, обрамлявшими круглое добродушное лицо. Она тут же взяла девушку в оборот. Сначала с нее долго и тщательно снимали мерки, вертя из стороны в сторону. Потом огорошили таким внушительным списком вещей, которые было необходимо сшить, что Эйлар даже опешила. Остальные вертелись перед глазами, раскрывая свои коробки и ящики, демонстрируя белье, тончайшие кружева, ленты, чепцы, бантики, бутоньерки, украшения, сумочки, туфельки, духи и прочее, и прочее. У Эйлар зарябило в глазах от всего этого. По ходу дела портниха вываливала на нее кучу сведений. Какие платья нужно надевать в определенных случаях, что именно к ним прилагается, каким способом повязывать ленты и куда прикалывать подвески. Все это перемежалось дворцовыми сплетнями о всевозможных связях и интрижках, о привычках владетельной семьи, о новом танце, который просто необходимо разучить и так далее и тому подобное.

Два платья обещались быть готовыми к завтрашнему дню, остальные — к концу недели. На все советы Эйлар покорно кивала, чувствуя, что голова становится чугунной. Продавцы строчили перьями, составляя полный список приобретений, помощница портнихи вручила клиентке внушительный талмуд с описанием туалетов на все случаи жизни. Как следует одеваться для прогулки по саду, как — к утреннему чаю или верховой езде. Вечерний, дневной туалеты, наряд для похода в молельню или к музыкальному часу. И все остальное в том же духе. И все это следовало изучить и запомнить, как можно скорее.

Вечером сэр Хьюго рассматривал длинный счет, который можно было свернуть в свиток внушительных размеров и хмурился.

— Женщины, — буркнул он себе под нос, — они разорят тебя, глазом моргнуть не успеешь. Нет, следовало брать учеников мужского пола.

Он вздохнул, продолжая изучать цифры. Эйлар скромно молчала. Теперь она понимала, зачем в ее комнате нужен такой огромный шкаф. Как раз для того, чтобы вместить все то барахло, что ей притащили.

Прежние ее наряды были безжалостно забракованы портнихой, которая заявила, что при дворе в таком не следует ходить даже в уборную.

Следующий день начался с визита парикмахера. Он долго колдовал над волосами Эйлар, пока не соорудил прическу, подобающую случаю. Девушка узнала, что подобные визиты — дело обычное и даже необходимое. Ни одна уважающая себя особа женского пола не выйдет из своей комнаты без оной процедуры. Каждое утро ровно в девять начиналось с парикмахера, который приводил в порядок голову. А в торжественные дни — и по два — три раза.

От портнихи принесли платья. Эйлар осмотрела их и глубоко задумалась. Что же ей надеть? Она собирается предпринять вылазку, чтобы хоть немного ознакомиться с обстановкой. Но в инструкции не было наряда для «экскурсии по замку». Но там был «утренний наряд», он же дневной при необходимости. Поразмыслив, девушка решила остановиться на нем.

С непривычки это заняло у нее много времени и утро давно прошло. Но зато и придраться было не к чему. Все, вплоть до духов и булавок соответствовало стилю.

Напоследок Эйлар посмотрела на себя в зеркало и едва узнала свое отражение. Эта важная, расфуфыренная дама никак не могла быть ученицей сэра Хьюго. Она стала похожа на одну из тех невообразимо элегантных особ, коих носили в паланкинах с криками: «Дорогу высокородной леди!» К подобным еще прилагался мальчик, сдувающий с тебя пылинки.

Эйлар фыркнула, покачала головой и вышла за дверь. Причем, сделала это не без некоторой опаски. Все-таки, это был ее первый выход в свет, если можно так выразиться.

Замок был огромен и представлял собой бесконечную череду коридоров и помещений, где постоянно находилось довольно много народу. Там играли в карты и кости, беседовали, слушали музыку столь же разодетые женщины и мужчины. По пути Эйлар заметила немало молодых девушек, выбравших «утренне-дневной» стиль и успокоилась. Значит, она ничем не выделяется из общей массы. Кажется, она уже начала в этом немного разбираться.

На Эйлар обращали внимания не больше, чем на остальных и она решила задержаться в одной из зал, чтобы немного освоиться. Найдя удобное для обзора место возле миниатюрного бассейна, где плавали золотые рыбки, извивались водоросли и тихо журчала вода, девушка осматривалась по сторонам.

Дамы помахивали веерами, мило улыбались, опускали глазки и кокетничали. Они негромко беседовали между собой, тоже посматривая по сторонам, пили вино из высоких бокалов, неторопливо прохаживались туда-сюда. В общем, по мнению Эйлар, впустую тратили время. Девушка не видела смысла в подобных посиделках и никак не могла уловить суть. Для чего все это нужно. На всякий случай она тоже раскрыла веер и рассеянно помахивала им, шевеля перьями. Здесь не было жарко, но вероятно, это входило в часть ритуала.

На нее изредка посматривали, но никто не пытался подойти ближе и завязать знакомство. Да Эйлар и не ожидала этого. Пока она просто набиралась впечатлений и удовлетворяла свое любопытство.

Впрочем, вскоре ее начала одолевать скука. Прикрыв рот кстати раскрытым веером, Эйлар зевнула и уже хотела отправиться дальше. Но не получилось. Один из мужчин, стоявших неподалеку обернулся и девушка узнала сэра Хьюго. Он, напротив, не сразу признал ее, но спустя минуту его взгляд стал более цепким. Негромко сказав что-то своему собеседнику, он подошел к ученице.

— Что ты здесь делаешь?

— Просто смотрю, — ответила она.

— Любопытствуешь, значит. А как поживает отвар, снимающий порчу?

— Доходит до кондиции.

Это прозвучало довольно дерзко, но учитель не сделал ей замечания.

— Не забудь добавить в него три капли настойки полыни, — сказал он.

— Я помню, сэр.

— Возможно. Но твою память следует освежать время от времени. Не задерживайся здесь. Тут не будет ничего интересного.

Эйлар в этом не сомневалась. Но уходить не спешила. В конце концов, у нее должно быть свободное время, которое она потратит по собственному разумению.

Раскрылись двери и в залу вошла молодая женщина лет двадцати или чуть больше. В обычное время Эйлар вряд ли обратила бы на нее внимание, но громкий скрип привлек ее. А потом все вдруг начали склоняться в поклонах, даже сэр Хьюго и тот изогнулся. Ничего не понимая, Эйлар смотрела на это во все глаза.

Между тем, вся зала оказалась в полусогнутом положении, одна она стояла дура дурой в недоумении и легкой растерянности. Она и та женщина, что вошла. Наконец, Эйлар очнулась от столбняка и сделала то же, что и остальные. Это промедление заняло не больше нескольких секунд.

Вошедшая слегка улыбнулась и кивнула головой. Послышался шелест, шорох и люди распрямились. И Эйлар вместе с ними, ломающая голову над тем, что бы это значило. Очередной ритуал? В таком случае, какова его периодичность?

Женщина окинула залу взглядом и заметив сэра Хьюго, улыбнулась гораздо шире, а потом подошла ближе.

— Как вы устроились? — спросила она приветливо.

— Благодарю вас, ваша милость, замечательно, — отозвался он почтительно.

«Ваша милость»? Эйлар взглянула на женщину повнимательней. Насколько она знала, подобным образом обращались только к членам княжеских семей, к властителям и владетелям, и иже с ними. А это значит… но этого не может быть!

— Надеюсь, вы скоро освоитесь, сударь, — продолжала между тем дама, — я хотела бы с вами посоветоваться, если вы не слишком заняты, господин маг.

— Я совершенно свободен, госпожа владетельница.

Сэр Хьюго снова поклонился, на этот раз слегка и бросив на Эйлар очень недовольный взгляд, отправился следом за госпожой.

Девушка пристально смотрела им вслед. Госпожа владетельница? Эта женщина — та самая владетельница Эгленис? Трудно было поверить в такое. Эйлар представляла ее иначе. У этой дамы не должно быть подобного вида, слегка неуверенного, как будто она до сих пор не может привыкнуть к своему положению и не знает, что с ним делать. Судя по всему, что такое «повелевать» нынешняя госпожа владетельница не знала. И спросила у учителя, не слишком ли он занят, таким тоном, какой мог бы быть у просителя. И это — владетельница? В голове не укладывается.

— Прекрасная мисс совершила небольшой промах, — сказали рядом с некоторой долей ехидства.

Эйлар обернулась.

Поблизости стояла небольшая группа молодых людей. Точнее, их было четверо. Они смотрели на нее с интересом и улыбались. Все без исключения.

— Какой промах? — спросила Эйлар, хотя знала, какой.

— Не узнать госпожу владетельницу — это промах, и весьма досадный, — сообщил ей один из молодых людей, черноволосый, слегка кудрявый, хотя возможно, тут постарался парикмахер.

— Глупости, — тут же возразил другой, изящный блондин, — она и не заметила.

— Видимо, вы тут впервые, — произнес третий, смуглый, черноглазый и весьма колоритный.

— Впервые, — не стала спорить девушка, — а как вы догадались?

Это прозвучало немного язвительно, отчего молодые люди рассмеялись.

— Я никогда не видел вас здесь, — ответил смуглый красавец.

Эйлар мысленно тут же дала ему прозвище «пират».

— Здесь много народу, — отозвалась она, — видимо, у вас наметанный глаз.

— О да, — подтвердил черноволосый, — у Эйдана глаз именно такой. Он сразу западает на хорошеньких девушек. Мисс… простите, вас нам не представили.

— Но мы исправим это упущение, — влез четвертый, шатен, ни то, ни се, но симпатичный.

Они назвались церемонно и по очереди. Эйлар изобразила реверанс.

— Мисс Кеасс.

— Очень приятно познакомиться, мисс Кеасс. Вы заняли весьма выигрышную позицию. Здесь, у бассейна вы восхитительно смотритесь, — сделал ей комплимент «пират» по имени Эйдан Шаази.

— Я рада, что доставила вам это удовольствие, сэр.

Исподтишка Эйлар разглядывала их и оценивала. Как будто, вон тот, черненький определенно ничего. Да и блондин тоже довольно симпатичен. Вот, только смотрели они на нее взглядами оценивающими, что было неудивительно, но и слегка насмешливыми.

— Кстати, — вставил блондин, Ллойд Триер, слегка оттирая в сторону «пирата», — вам не сказали, что ныне следует носить красное?

— Красное? — она бросила взгляд на свое платье.

В инструкции ничего не было сказано относительно цвета. Напротив, говорилось, что молодая незамужняя девушка должна предпочитать цвета неброские, но элегантные. Красное трудно было посчитать неброским.

— Бутоньерка, — пояснил мужчина, — ныне неделя красного цвета.

— О.

— Сиреневое было на прошлой неделе.

— А их следует менять каждую неделю?

— Верно. Причем, в строго установленном порядке.

— Благодарю вас, — присела Эйлар, — за пояснение. Я приму это к сведению.

Она только сейчас заметила бутоньерку на лацкане его камзола. В самом деле, с красными цветами. Наверное, он прав. Нужно еще раз прочитать ту дурацкую инструкцию. Наверняка там есть про это. Странно, что в голове не отложилось. У девушки была цепкая память. Еще бы, ведь приходилось заучивать столько заклинаний, рецептов, руководств и способов излечения. К тому же, она была обязана наизусть знать устав магического ордена. Как-никак, ученица мага. Уж ей-то необходимо было знать, что из устава можно обойти, а что нельзя нарушать ни в коем случае. За это карали строжайшим образом не только учеников, но и самих учителей.

— Вы танцуете, мисс Кеасс? — спросил шатен, который до сих пор не произнес ни слова.

Поскольку Эйлар уже почти освоила па нового танца, она ответила утвердительно. Но прибавила:

— Я не вижу здесь танцующих.

— И не увидите. Здесь не танцуют. Да и время неподходящее. Самое веселье начинается с шести часов вечера. В восьмой пурпурной зале. Надеюсь, вы придете.

— Возможно. Если сумею выкроить время, — ответила девушка, — работа, знаете ли.

Молодые люди снова внимательно осмотрели ее и закивали.

Поскольку беседа подошла к своему логическому завершению, они посчитали нужным откланяться. Да и невежливо было разговаривать с одной девушкой слишком долго. Остальные могли обидеться.

Постояв еще немного, Эйлар вышла в коридор. Пожалуй, на сегодня достаточно. К тому же, сэр Хьюго видел ее здесь, а это значит, что длинная, нудная нотация обеспечена. Да, она ведь еще владетельницу не узнала. Вот досада. И почему ей никто не объяснил, как выглядит эта самая владетельница Эгленис? Больше всего она показалась Эйлар похожей на недавнюю выпускницу какой-нибудь школы, зеленую ученицу, только-только вышедшую из стен учебного заведения. С таким растерянным и слегка заискивающим видом быть владетельницей? И этот ее вопрос: «Вы не слишком заняты, сэр Хьюго? Ничего, если я вас побеспокою?» Более того, девушка почти не сомневалась, что если ее учитель в ответ рявкнет: «Занят!», владетельница Эгленис засмущается и торопливо закивает: «Конечно — конечно. Простите». Ну и ну.

Теперь ей становилась более понятна реакция Джоселин на сообщение брата. Подобную владетельницу трудно было уважать и тем более, бояться. Над ней посмеивались те, кто повеликодушнее, а менее великодушные открыто презирали и насмехались. «Ей только горшки выносить», — фыркнула тогда Джоселин. В этом она, пожалуй, ошиблась. Нельзя позволить нынешней владетельнице заниматься таким делом. Разольет.

Проходя по коридору, Эйлар размышляла о прошедших событиях, поэтому шла медленно и не смотрела по сторонам. Однако, она все же услышала какие-то звуки, которые заставили ее замедлить шаг, а потом и вовсе остановиться. Она подняла голову и осмотрелась.

В нескольких шагах от нее у окна стояла девушка среднего роста, чуть пухленькая, русоволосая и тихо всхлипывала, прижимая платочек к глазам. Точнее говоря, к уголкам глаз, поскольку даже в расстроенном состоянии опасалась размазать тушь. Видимо, девушка что-то услышала, так как обернулась и тут же приняла высокомерный и независимый вид.

Эйлар отвела глаза и собралась пройти мимо, делая вид, что ничего не заметила, либо ей совершенно все равно, сколько народу рыдает в коридорах. Но помешала сама девушка.

— Простите, — едва слышно произнесла она, — мне очень неловко оттого, что я нарушаю ваше уединение, мисс.

Эйлар посмотрела на нее.

— Ничего страшного, — отозвалась она.

— Мне жаль, что вы это увидели. Вообще-то, я редко плачу.

— В этом нет ничего особенного. И потом, это ваше личное дело.

— Да, но… Как неприятно, что я делала это при свидетелях.

— Плакать при свидетелях — это еще не самое страшное, — Эйлар сдержала улыбку.

Девушка решительно оттерла последние слезинки со щек и убрала платочек, от которого на собеседницу пахнуло тонким ароматом. И притом, очень знакомым. Самым модным ароматом в этом сезоне.

— Я совершила непростительный промах, — продолжала девушка, — и теперь… теперь моя репутация наверняка погублена безвозвратно, — ее лицо исказилось, но она взяла себя в руки.

Наверное, это было в самом деле нечто серьезное, раз она решила выложить свои проблемы первой встречной. Эйлар сочувственно покивала.

— Я тоже, — сказала она, чтобы хоть как-то ее утешить.

— Что?

— Я тоже сегодня совершила промах. Правда, не знаю, безвозвратно ли погублена моя репутация.

Девушка посмотрела на нее с некоторым подозрением. Должно быть, подумала, что Эйлар над ней подшучивает.

— Я вам сочувствую, — сказала она наконец, — но вы наверняка сделали что-то менее неприятное, чем я, — немного помолчав и решившись, девушка произнесла, — я забыла, что с сегодняшнего дня начинается неделя красного цвета. Ужас! — она на мгновение прижала ладони к щекам.

Эйлар едва не расхохоталась. Однако, насколько отличаются мнения разных людей. Для нее бутоньерка с красными цветами, о которой она не знала, была всего лишь досадным недоразумением. Нечто вроде ошибки с владетельницей. А для этой девушки — трагедия.

— Не огорчайтесь, — проговорила она вслух, — я тоже об этом забыла. Видите? — и указала на свою бутоньерку, — не думала, что это тот самый непростительный промах, который безвозвратно губит репутации.

Девушка уставилась на бутоньерку. Потом лицо ее прояснилось. Она даже улыбнулась.

— Вы так считаете?

— Да. Тем более, что я впервые оказалась в столь грандиозном обществе.

— Я тоже сегодня впервые. Я всю ночь не спала, все проверяла, не ошиблась ли, правильное ли платье выбрала, цветы, ленты. А оказалось…, — вздохнув, она махнула рукой, — наверное, вы правы. Это же первый раз. О, — вдруг спохватилась девушка, — что это со мной? Я совсем забыла представиться. Ферлинда Монтелли.

— Эйлар Кеасс, — отозвалась ученица мага.

И подумала, стоит ли делать реверанс. Но потом решила, что не стоит. Тем более, что ее новая знакомая не спешила так поступать.

На лбу Ферлинды появилась едва заметная морщинка. Она о чем-то напряженно думала. А потом сказала:

— Я вот думаю, при знакомстве с однополым существом равного положения нужно приседать или нет? Что-то я не помню.

Теперь Эйлар рассмеялась. Просто не могла удержаться. Ферлинда захлопала ресницами.

— Прошу прощения, — выдавила из себя девушка, — случайно вырвалось. Вы говорите, как по писаному. «Однополое существо равного положения». Именно так написано в том талмуде, что мне вручили. Но я тоже не могу припомнить, что там говорится о реверансах. Должно быть, это остается на усмотрение индивидуума.

Та неуверенно улыбнулась.

— Это значит, что можно приседать, а можно и не делать этого?

— Я так думаю. А что, здесь за нарушение этикета рубят головы?

— Нет, но…, — начала Ферлинда, а потом вдруг спросила:

— Вы шутите, да?

Эйлар снова фыркнула:

— Можно и так сказать. Немного.

— У меня не очень хорошее чувство юмора. Иногда я не понимаю, шутят люди, с которыми я разговариваю или нет.

— Ничего. Это еще не самое страшное.

Ферлинда снова улыбнулась, а потом вдруг церемонно поклонилась.

— Благодарю вас, мисс Кеасс за то, что вы мне сказали. Теперь все кажется мне не столь страшным.

— Всегда пожалуйста, — возвратив ей поклон, Эйлар прибавила, — а теперь, если вы не возражаете, я вас оставлю. Я немного тороплюсь.

— Конечно. До свидания.

— До свидания.

Свернув за угол коридора, Эйлар тряхнула головой. Должно быть, сэр Хьюго знал, что говорил. Если тут всегда столь церемонно разговаривают, то «ага» не то, что произносить, даже думать не рекомендуется. Вдруг ляпнешь.

Но ей в самом деле следовало торопиться. Вчера учитель выдал ей столько заданий одно другого сложнее, что дай Бог управиться к концу следующего месяца. Она сунула руку в карман и вытащила небольшую табакерку из слоновой кости. Очень уж красивая была вещь, резная, изящная, хрупкая. Трудно было удержаться. Да ведь и не заметил никто. Здесь, в замке люди совсем не отличаются от тех, кто на улице. Три кошелька и табакерка перекочевали в ее карманы, а они ни сном, ни духом. Эйлар усмехнулась. Уж она последует совету учителя. Будет очень осторожной.

Следующий выход в свет для Эйлар произошел лишь к концу вышеупомянутой недели. Как человек подневольный, она не имела возможности гулять где вздумается и когда захочется, а лишь при наличии свободного времени и милостивого разрешения начальства. И с тем, и с другим дела обстояли туго. Видимо, сэр Хьюго, во избежание непременных ляпсусов ученицы решил ограничить ее передвижения. Хотя сама Эйлар думала, что ей не помешала бы практика.

Приготовив все нужные снадобья, сварив зелья, состряпав тарры и зарядив три жезла, девушка так устала, что просто мечтала, что следующий день у нее будет выходным. И этот день она была намерена потратить в безделье и ничегонеделаньи. Но как назло, именно накануне у сэра Хьюго было хорошее настроение и он разрешил ей совершить еще один выход. Причем, рассуждал он примерно так же, как она.

— Тебе нужно практиковаться, — заметил он, — не за горами официальный прием, на котором ты будешь обязана присутствовать. Ты хорошо запомнила, как выглядит владетельница Эгленис? Может быть, тебе принести ее портрет, чтобы ты как следует ее рассмотрела?

Эйлар снесла его ехидство мирно.

— Я запомнила, спасибо, — отозвалась она.

— Возмутительно. Я удивляюсь, как ты осталась на свободе. За такое могли и в темницу бросить.

— Ну, откуда мне было знать? — в двадцатый, наверное, раз стала оправдываться девушка, — я раньше ее никогда не видела. А счастливая идея с портретом вам только сегодня в голову стукнула.

Как уже упоминалось, Эйлар была достойной ученицей. Сэр Хьюго лишь тяжело вздохнул.

— Уйди, — сказал он.

Хмыкнув, она встала из-за стола и вышла за дверь.

Итак, отдых отменяется. Нужно начинать все заново. С утра парикмахер, маникюр, макияж, одевание и проверка, все ли как полагается. Кстати, ныне неделя зеленого цвета. Между прочим, зеленый — ее любимый цвет.

Впрочем, сейчас все было уже не столь сложно. Талмуд, что ей вручили, Эйлар выучила наизусть и могла процитировать выдержки из него в любое время дня и ночи. Жаль было только тратить время на парикмахера и ему подобных, когда можно было просто свернуть волосы жгутом на макушке. До сих пор это сходило ей с рук. Но теперь она при дворе, где на подобное вовсе не смотрят сквозь пальцы.

После завтрака и наведения лоска на собственную внешность Эйлар была готова к выходу в свет. Для начала, она просто побродила по коридорам, заглядывая во встречающиеся ей на пути двери. В залу, где играла музыка, она заходить не стала. Вдруг попросят что-нибудь исполнить. А к подобным изыскам девушка не была расположена. Слух у нее, конечно, был, но игра на всевозможных инструментах никогда ее не привлекала. Да и пение, особенно при большом скоплении народу, где каждый будет смотреть ей в рот и искать погрешности, неточности, места, где нота вышла фальшивой или недотянутой. Нет уж, спасибо.

В результате этих хождений Эйлар набрела на оранжерею. Заглянув за стеклянную дверь, она обнаружила, что это помещение совершенно пусто, если, конечно, не считать растений. Помедлив, она потянула дверь на себя и вошла. Что ж, здесь было довольно мило. И некоторые из цветов по-настоящему редки. К примеру, этот эдельвейс. Бросив взгляд через плечо, Эйлар быстро вытянула руку и оторвала несколько листьев. Мазь, в состав которой входят эти листья, прекрасно помогает от всевозможных укусов и при ранениях. Ее охотно покупают, а стоит она весьма и весьма дорого.

Но в конце концов, и оранжерея ей наскучила. Покинув ее, девушка еще немного прошлась и подумала, что пора бы зайти в какую-нибудь залу и присоединиться к остальным. Но осуществить она это не успела.

Сильные руки сильно сжали ее плечи и грубо потащили в темный закуток, где толкнули к стене, отчего Эйлар едва не стукнулась лбом. От подобного обращения она уже отвыкла.

— Не дергайся, крошка моя, — сказали ей мужским голосом (кто бы сомневался), — и не кричи, а то рот заткнем.

Девушка обернулась.

Их было четверо. Те самые, что столь мило беседовали с ней неделю назад.

— О, — произнесла Эйлар, — судя по вашему количеству, вам следовало бы сказать: «крошка наша».

Блондин, а это именно он держал ее под локотки, не давая вырваться, хмыкнул.

— Смотрите-ка, у нее еще и чувство юмора сохранилось. В таком случае, ты наверное уже знаешь, что тебя ожидает.

— А вы знаете?

— Мы-то знаем.

— Вы знаете, что вас ожидает, если вы попробуете это сделать?

Девушка проговорила это очень спокойно и равнодушно. Ей и в самом деле не было страшно. Ни капли. Она даже не сердилась. Только удивлялась их безграничной глупости. Как же можно хватать вот так первую попавшуюся девицу, не поинтересовавшись для начала, кто она?

Мужчины переглянулись, а потом рассмеялись. Дружно и весело. И выглядели при этом очень симпатичными, дружелюбными и располагающими. Просто душки.

— Ты нам грозишь? — сквозь смех спросил чернявый, — смотри, какая смелая девочка. Чур, я первый.

— Ну уж нет, — возразил ему блондин, — я первый.

— С какой стати?

— С такой, что я уже говорил об этом.

— Когда это? — чернявый фыркнул.

— Забыл? Вон там, за углом.

— Ничего такого не помню. А ты, Арни?

Арни покачал головой.

— И вообще, — добавил он, — с какой стати вы тут решаете, кто из вас первый? Может быть, я? Или Стэнли?

— Может, монетку бросим? — предложил Стэнли.

— Отвлекитесь на минуточку, — попросила их Эйлар.

Молодые люди обернулись к ней.

— Ты что, торопишься, крошка? — спросил блондин.

— Знаете ли, тороплюсь, и весьма. У меня есть кое-какие дела. Но сперва мы решим с вами.

— Я такое впервые слышу, — покачал головой Арни, рассматривая Эйлар так, как будто видел ее впервые, — что-то она очень смелая.

— У меня предложение, — вставил Стэнли, — давайте ее отпустим.

Остальные воззрились на него с изумлением и возмущением одновременно.

— Ты что, спятил? Такой лакомый кусочек.

— И наверняка еще девственница, — внес долю ясности чернявый.

— Да, я понимаю. Но… что-то тут не так.

— Я замечаю в вас зачатки интеллекта, — сказала ему девушка.

— Так, — блондин сильно сжал ее локти и толкнул вперед, — больно разговорчивая нашлась.

Этого Эйлар уже терпеть не стала. Она произнесла несколько слов нараспев, расправила ставшие свободными руки и развернулась.

Все четверо лежали на полу в живописных позах. Потом пошевелились, кто-то выругался, причем, весьма не изысканно. Так что, Эйлар подумала, что строгий дворцовый этикет все же кое-что дозволяет. И наконец, они поднялись на ноги.

— Что это было? — изумленно спросил Арни, потирая макушку.

— Что это было? Болван, — бросил ему блондин и уставился на Эйлар, — ведьма, вот, что это было.

— Я говорил, — протянул Стэнли, — говорил, что-то тут не так.

В коридоре воцарилось молчание. Мужчины не спешили кидаться на девушку, либо обращаться в бегство. Они просто смотрели на нее весьма красноречивыми взглядами, в которых было и изумление, и злость, и даже легкая опаска.

Эйлар легким движением кисти поправила волосы. Кое-кто отшатнулся.

— Не размахивайте руками, мисс Кеасс, — предупредил ее чернявый, кстати, уже достаточно вежливо.

— В этом больше нет необходимости, — ответила она, пожав плечами, — вы уже все сделали. И теперь вас ждет расплата.

— Мы ничего не делали! — запротестовали они хором.

— Ну, как же. Вы схватили меня, грубо приволокли сюда, сильно сжимали руки. Вот, — она указала на пару красных пятен, — будут синяки, что весьма досадно. Угрожали и хотели меня изнасиловать. По очереди.

— Но мы ведь…, — начал блондин.

— Да, — кивнула она, — вы не успели. И в этом вам повезло. По крайней мере, жизням вашим ничего не грозит. Но вот всему остальному…, — девушка сделала паузу.

— Мисс Кеасс! — Арни посмотрел на нее с упреком.

Она приподняла брови.

— Нам, конечно, очень жаль, что так получилось, — продолжал тот, — но ведь вам не причинено никакого серьезного урона, не так ли? А синяки… что такое синяки для ведьмы?

— Представьте, ведьмы, как и все прочие смертные чувствуют боль, — парировала Эйлар, — и обижаются, кстати, тоже.

— Надо же, она обиделась, — пробурчал блондин себе под нос.

Очень тихо. Но девушка услышала.

— Да, в самом деле, какие пустяки, — усмехнулась она, — что вам стоит обидеть слабую, беззащитную девушку.

— «Беззащитную», — повторил он скептически.

— Да, вы без сомнения, предпочли бы беззащитную. Но дело даже не в моей обиде, господа. В моем лице вы обидели моего учителя. А вот он-то никаких обид не прощает.

— Помилуйте, мисс Кеасс, причем тут ваш учитель? — тут же спросил чернявый, — здесь ведь его нет.

— В этом вам тоже повезло… немного. А что касается всего остального, то вы ведь знаете, что любой учитель отвечает за безопасность своего ученика. И когда я ему пожалуюсь на ваше возмутительное отношение, поверьте, он этого так не оставит. Терпения у него никакого, да и вспыльчивый он очень. Сперва сделает, а потом подумает, следовало ли это делать. Но для жертв, как правило, уже нет никакой разницы.

На лицах мужчин появился легкий страх. Почти незаметный, смешанный с беспокойством. Им перестало казаться, что на это дело можно просто махнуть рукой и поскорее забыть.

— Ну и что он сделает? — заговорил блондин, как наименее впечатлительный, — пожалуется на нас владетельнице? Вызовет нас на дуэль?

На губах Эйлар появилась улыбка.

— В этом нет необходимости, господа.

— И кто у нас учитель? — запоздало поинтересовался чернявый.

— Сэр Хьюго Эсприн.

— Эсприн? — повторил Стэнли и начал бледнеть.

С его лица быстро сползли все краски жизни и он стал походить на мертвеца. Впрочем, и все остальные уже не щеголяли румянцем во всю щеку.

— Придворный маг, — с благоговейным ужасом прошептал Арни.

— Так что, вы понимаете, что возможностей у него много, — невозмутимо продолжала Эйлар, словно не видела, какое впечатление произвели ее слова, — в порошок, может, и не сотрет, но вполне может лишить чего-нибудь ценного. Чтобы у вас больше не возникало желания ловить девушек в темных коридорах.

Когда до них дошло, что именно она имеет в виду, они пришли в ужас. Который еще немного — и может перерасти в панику.

— Мисс Кеасс, — проникновенно начал чернявый, — мы бесконечно сожалеем, что так вышло. Мы приносим самые глубочайшие извинения. Обещаем, подобного больше никогда не повторится.

— Верю, — отозвалась она, — но эти слова вам следует говорить не мне. Сэр Хьюго гневлив, но отходчив. Возможно, потом он вас и расколдует.

Ее распирал смех, но она сдерживалась до поры до времени. Ее громкий хохот может испортить весь эффект.

— Мисс Кеасс, — с круглыми от ужаса глазами зачастил блондин, — нам очень жаль, что мы вас обидели. И мы готовы загладить свою вину как угодно.

— О. Я понимаю. Возможно, я бы вас и простила, но мой учитель…

— Но ведь его здесь нет, правда? И потом, откуда он узнает?

— Я ему скажу, — пояснила Эйлар, так, словно он был маленьким, глупым мальчиком.

— Мисс Кеасс, пожалуйста, не надо… не надо ему говорить.

— Вы хотите сказать, что я должна его обмануть?

— Нет, совсем не это! Не обмануть. Просто кое о чем умолчать. А мы, в свою очередь, отблагодарим вас. Знаете, — он, было, придвинулся ближе, но кое-что вспомнив, отступил на шаг назад, — молодые девушки любят хорошо одеваться, носить всевозможные безделушки, духи там, ну, вы понимаете. А все это так дорого стоит…

Эйлар посмотрела на него очень задумчиво.

— Но мы согласны взять расходы подобного рода на себя, — закончил блондин свою мысль, — как только вам что-нибудь захочется, смело обращайтесь к нам.

Она молчала. Молодые люди переглянулись, приняв ее молчание за начало капитуляции и за дело взялся чернявый.

— Все, что угодно, мисс Кеасс, — добавил он, — и когда угодно.

— Вы не можете знать, что мне может понадобиться, — заговорила наконец девушка, — а когда мне это понадобится, столь честных и благородных людей как вы можно и не найти вовсе. И потом, память у людей очень короткая.

— Ну, что вы! — почти возмутились они, — мы всегда держим слово.

— Возможно. Не сомневаюсь в этом. Но это зависит от того, кому именно вы его даете.

Она задумалась.

— Мисс Кеасс, — почти хором начали они ее уговаривать, — будьте снисходительны. Мы ошиблись. Но больше такого никогда не повторится, поверьте.

Она верила. Теперь эти четверо будут очень осмотрительны в выборе очередной жертвы. И пока не убедятся, что она не является ученицей мага или просто рядовой ведьмой, рисковать не станут.

— Ну что ж, — медленно и раздумчиво заговорила Эйлар, — у меня доброе сердце, господа. И я всегда стараюсь пойти людям навстречу. Хорошо. Пусть будет так, как вы предлагаете. Но с некоторыми условиями.

Они вытаращились на нее. Потом блондин спросил:

— С какими условиями?

— Во-первых, у меня не хватит совести обращаться к вам слишком часто. Поэтому, лучше всего будет, что размер компенсации вы установите единожды и окончательно. Во-вторых, эта компенсация нужна мне сегодня.

— Сегодня?! — переспросил чернявый таким тоном, словно она просила у него луну с неба.

Девушка кивнула.

— Да, именно так. Иначе, я опасаюсь, как бы сэру Хьюго не стало известно об этом.

Упоминание имени ее учителя вновь сослужило ей хорошую службу. В самом деле, должна же быть от него какая-то польза. Молодые люди смирились и закивали.

— Отлично. Итак, какой размер компенсации вы предлагаете?

— Э-э-э… может быть, двадцать… ну, хорошо, хорошо, тридцать золотых.

Эйлар фыркнула.

— Господа, этих денег мне и на примочки не хватит, чтобы удалить последствия ваших горячих объятий. А если это заметит сэр Хьюго, он не удовлетворится объяснением: «налетела на дверь».

— Пятьдесят, — торопливо сказал блондин.

Выражение лица девушки красноречиво говорило, что это просто смешно.

В конце концов, размер компенсации повысился до ста пятидесяти, а потом и до двухсот. Ощутив каким-то шестым чувством, что настаивать дальше не стоит, Эйлар согласилась на эту сумму. Договорились, что деньги они вручат ей вечером в оранжевой зале.

— Только знаете что, господа, — напоследок сказала Эйлар, — я вам поверила и было бы неблагородно разочаровывать меня в этом.

«И опасно», — добавила она про себя. Кажется, молодые люди и сами об этом догадывались.

— Мы держим слово, мисс Кеасс, — заверил ее блондин.

Забегая вперед, нужно отметить, что деньги Эйлар получила. Причем, в полном размере.

Случившееся совершенно не расстроило ее, напротив, она долго веселилась, припоминая подробности. Вот лопухи! Здорово она их провела. Разумеется, Эйлар вовсе не собиралась жаловаться сэру Хьюго на нападение. И к тому же, сомневалась, что даже если он и узнает об этом, станет что-либо предпринимать. Как и любой учитель, он вполне мог строго осведомиться, чему это ее учили все эти шесть лет, если она не в состоянии справиться всего с четырьмя противниками, не знакомыми даже с азами магии.

Как показал случай, она справилась отлично. И не только магией, но и другими методами, которые вполне можно было назвать легким шантажом. Но Эйлар ни капли не жалела об этом. Болваны это заслужили. Уже одно то, что они собирались сделать, выглядело отвратительно и говорило о том, что это не первый случай. И увы, далеко не последний.

Но в одном Эйлар была уверена твердо: к ней эти четверо больше не приблизятся на расстояние пушечного выстрела.

Впоследствии девушка еще больше в этом убедилась. Встречая ее в самых различных местах, молодые люди раскланивались, льстиво улыбались, говорили ей комплименты и обращались словно с хрустальной вазой. Ни один из них не осмелился даже предложить ей руку, опасаясь, что это будет истолковано как нападение, приставание или заигрывание. Причем, вели они себя одинаково, если встречали девушку в любой из зал, оранжерей, коридоров и темных закутков, где они вежливо уступали ей дорогу.