Нежность

Глава 20

Саманта поднялась по ступенькам пресвитерианской церкви. Она часто приходила сюда помолиться после того, как сгорела церковь преподобного Уолтерса. Весь день Саманте казалось, что за ней следят. Она несколько раз оглядывалась, но не заметила ничего подозрительного.

Приблизившись к алтарю, Саманта опустилась на колени и стала молиться за Блейка и за Дру, который сейчас собирал людей, чтобы отправиться на поиски ее мужа.

Бог должен защитить Дру. Если она потеряет еще и брата… Положив руку на живот, Саманта вздохнула и напомнила себе, что должна прежде всего думать о ребенке. Ведь он — не только часть Блейка, но и в какой-то степени — часть ее родителей. Саманта посмотрела на висящий на стене крест. Бог, конечно, не даст Блейку погибнуть. Ей в голову приходили разные мысли. Может, Блейк не умер, а попал в такое затруднительное положение, что не имеет возможности пока вернуться домой?

Саманту бросило в дрожь при воспоминании о смерти Джонаса Хэнкса и о том, что за этим последовало. Яростный аболиционист Джон Браун со своими сторонниками совершил нападение на дома подозреваемых в расизме семей, которые жили в районе Ручья Поттавотами. При этом пять человек были вытащены ночью из своих постелей и зверски убиты. Несмотря на то, что случилось с Лоренсом и ее родителями, это казалось Саманте жестоким и несправедливым, и могло привести к еще большему кровопролитию. Одно дело, поджечь дом, и совсем другое — вытащить человека на улицу и зарезать его на глазах обезумевшей семьи. Это так жестоко! Нет, Блейк, конечно, не мог участвовать в подобной бойне!

За это Саманта молилась в первую очередь. А может быть, она совсем не понимала мужа? Неужели жажда мести оказалась настолько сильной, что могла заставить его совершить нечто подобное, даже не будучи уверенным, что именно эти люди участвовали в нападении на Лоренс? Кажется, весь мир словно сошел с ума. Даже члены Конгресса избивают друг друга. На что же тогда надеяться всей стране, не говоря уже о Канзасе, если представители власти не могут прийти к согласию, принимая законы?

Саманта снова опустила голову и стала горячо молиться о том, чтобы Блейк не оказался в рядах сторонников Джона Брауна, чтобы причиной его отсутствия была более незначительная причина. Возможно, маршрут оказался гораздо длиннее, чем он предполагал? Саманта молилась, чтобы Блейк не пострадал и не погиб. Однако смерть Джона Хейла и рейд Джона Брауна подтачивали ее уверенность. Не связаны ли между собой эти события? Может, Хейл был как-то связан с Брауном или работал на него? Возможно, он поставлял оружие повстанцам? Если Блейк вез оружие именно Брауну, не принял ли он участия в этих кровавых рейдах?

Саманта снова посмотрела на крест.

— Даже не знаю, за что мне молиться в первую очередь, — тихо проговорила она. — О стольком нужно попросить. Боже Всемогущий, прошу тебя, защити Канзас… Лоренс. Я хочу, чтобы ты помог нам найти дорогу к миру. Пожалуйста, помоги брату моему и защити его, пусть он вернется целым и невредимым с хорошими известиями о Блейке. Больше всего на свете, я хочу, чтобы муж вернулся домой живым. Мне нужно знать, что он не принимал участия в тех ужасных убийствах. Но самое главное, чтобы Блейк остался жив. Саманта закрыла глаза.

— Кажется, я прошу слишком многого у тебя, Господи Иисусе. Я знаю, если мы хотим избавиться от этого страшного греха, от рабства, то должны быть готовы пожертвовать своей жизнью. Но, Боже, ты сделал так, чтобы мы встретили и полюбили друг друга, благословил наш союз, позволил семени Блейка прорасти во мне. Не забирай же его у меня так быстро.

— Саманта!

Она вскочила на ноги, неожиданно услышав свое имя. Саманта оглянулась на дверь: к ней спешил Клайд Бичер.

— Мистер Бичер?! удивленно воскликнула она. Бичер почти подбежал к ней.

— Мне сказали, что ты можешь быть здесь. Тебе нужно срочно поехать со мной, Сэм. И прямо сейчас! Это касается Блейка!

Сердце Саманты замерло от этих слов.

— Что случилось? Где он?

— Блейк — за городом, в доме одного из поселенцев. Он сильно пострадал, Сэм. Я нанес визит этой семье, когда возвращался из поездки. Люди Джона Брауна привезли и оставили там Блейка.

— Люди Джона Брауна?! — с тревогой переспросила Саманта. — Мистер Бичер, неужели Блейк принимал участие в этой ужасной резне?

— Я не уверен, но вполне вероятно. Мне известно только, что он ранен и все время зовет тебя.

Саманта сразу вспомнила свои сны и ощущения, что Блейк взывает к ней о помощи, и ей стало вдруг безразлично, участвовал он в рейде или нет. Главное, что Блейк вернулся. Но выживет ли он?

— Я пойду и сообщу миссис Хэнке о случившемся. Мы сможем взять их коляску…

— У нас совершенно нет времени, Сэм. Кроме того, у меня уже есть коляска. Нам повезет, если мы застанем его в живых. Пожалуйста, Сэм, если ты хочешь увидеть своего мужа, прежде чем он… прежде чем Блейк покинет этот мир, тебе лучше сразу же поехать со мной. После того, как я отвезу тебя к нему, я смогу вернуться в город и все объяснить миссис Хэнке.

По щекам Саманты текли слезы.

— О, Боже! Неужели все так плохо?

Глаза Бичера стали печальными.

— Боюсь, что да. Поедем сразу со мной. За доктором я уже послал.

Неожиданно Саманта вспомнила предостережения Блейка, который столько раз умолял ее не доверять этому человеку и никогда не оставаться с ним наедине. Но сейчас она была так взволнованна и чувствовала себя такой одинокой, что одного только небольшого лучика надежды было достаточно, чтобы забыть обо всем, кроме. Блейка. Кроме того, Саманта никогда не могла поверить, что мистер Бичер был негодяем. И сейчас он казался таким встревоженным, так искренне сочувствовал ее горю. Как хорошо, что Бичер сразу пришел к ней!

— Хорошо, поехали, — Саманта первая бросилась к двери, не заметив довольной улыбки, промелькнувшей на лице Бичера.

Сегодня ему пришлось очень долго следить за миссис Хастингс, дожидаясь, пока она останется одна. Он был доволен, что никого не оказалось поблизости, когда они садились в экипаж, и никто не видел его с Самантой. Бичер быстро свернул с главной улицы и поехал по малолюдным переулкам. С каждой минутой ликование негодяя становилось все сильнее.

Бичер гнал коляску почти две мили, когда Саманта почувствовала что-то неладное. Они ехали на восток по безлюдной старой дороге, которой давно уже никто не пользовался, потому что была построена новая. Бичер оставил позади несколько ферм, но нигде не остановился.

— Мы скоро приедем? — спросила Саманта, начиная испытывать страх, но все же надеясь, что Бичер сказал правду.

— Еще примерно полмили.

— Как… это случилось? Он ранен или избит? Блейк ранен в живот. Это очень плохо, — сообщил ей Бичер. — Слава Богу, что я нашел тебя в той церкви. Если ты молилась о встрече с мужем, значит твои просьбы дошли до Бога. Но боюсь, если ты молилась, чтобы он остался жив, я не уверен, что Господь поможет тебе в этом.

Слова прозвучали вполне искренне, но близость Бичера начала вызывать у Саманты чувство неловкости. Они проехали еще полмили, но никакого дома так и не было видно. Неожиданно Бичер резко повернул коляску к реке, где возле закрытого экипажа стояли трое мужчин. Один из них помахал Бичеру рукой, словно они ждали именно его.

— Что… что происходит? — встревоженно спросила Саманта. — Кто эти люди? Где Блейк?

Бичер остановил коляску возле экипажа, затем обвил Саманту рукой, уткнувшись ей в шею, и холодно ответил.

— Блейк мертв.

Ошеломленная ужасным известием, Саманта отпрянула от него, ей хотелось побыстрее избавиться от Клайда Бичера. Но встретившись с ним взглядом, она увидела то, о чем Блейк догадался много месяцев назад. На нее смотрели глаза злобного человека, предателя, а, возможно, и убийцы.

Саманта с силой ударила его по лицу и выскочила из коляски, но тут же была схвачена двумя другими мужчинами. Она закричала от боли, когда один из них заломил ей руки назад, и с ужасом почувствовала, как на запястьях щелкнули наручники.

— Что вы делаете? Куда вы хотите меня отвезти? Бичер рванул женщину к себе.

— В тюрьму, моя милая Саманта, туда, где место всем предателям, — он похотливо провел рукой по ее груди и животу. — Возможно, твой ребенок родится именно там.

Глаза Саманты расширились от ужаса. Она неожиданно плюнула ему в лицо.

— Шпион! Ты — лицемер и шпион! Ты будешь гореть в аду, Клайд Бичер!

В следующую секунду голова Саманты закружилась от нанесенного удара, и ее отбросило в сторону. Но Бичер снова рванул женщину к себе и ударил. Он продолжал избивать Саманту, пока другие мужчины не оттащили его в сторону.

— Вставьте ей кляп и посадите в экипаж, — приказал, судя по всему, старший из них остальным, затем повернулся к Бичеру. — Тебе давно пора было приехать. Мы ждем тебя здесь уже три дня.

— Я ждал, пока она останется одна. Но сначала и использую ее, — прорычал Бичер. — Вы, ребята, займитесь пока чем-нибудь, а я закончу с ней.

— Нет, — сказал мужчина, помогая Саманте подняться на ноги. Он засунул ей в рот кляп и плотно обвязал лицо цветным платком. — Босс ничего не говорил об изнасиловании. Нам приказано доставить аболиционистку в тюрьму, и я не собираюсь позволить тебе изнасиловать беременную женщину.

— Это мое дело! — заорал Бичер. — Я все это организовал! И я за все отвечаю! Она — защитница ниггеров! И не заслуживает лучшего!

Человек выхватил револьвер и направил его на Бичера.

— Одно дело — изнасиловать негритянку, — зло выкрикнул он. — Но совсем другое — беременная белая женщина, даже если она и аболиционистка! Босс говорил, что судье в Индепенденсе уже надоели подобные дела. Кроме того, эта женщина хорошо известна в Лоренсе. Ее похищение может вызвать ответные действия аболиционистов, особенно, если она будет изнасилована! Плохо даже то, что ты оставил на ней синяки. Ей предстоит отсидеть какое-то время в тюрьме, что послужит для нее хорошим уроком!

Бичер подошел ближе, и мужчина взвел курок револьвера.

— У меня есть приказ поставить тебя на место, если ты затеешь нечто подобное. Ты знаешь, что с тобой произойдет, если ты назовешь какие-то имена или сделаешь что-то такое, что помешает этой женщине попасть в тюрьму.

Саманта, охваченная ужасом, наблюдала за происходящим, почти не веря своим глазам. Неужели эти люди могут застрелить Бичера прямо в ее присутствии? Кто они такие? Кто такой «босс»? Может, Ник Вест? Неужели это правда? Блейк! Нет, этого не может быть!

Из глаз Саманты текли слезы, рыдания рвались наружу. К тому же угол платка попал в горло, и она подумала, что ее сейчас вырвет. Ей хотелось кричать, но удавалось лишь издавать приглушенные звуки, скорее похожие на стоны.

— Возвращайся в Лоренс, — приказал Бичеру человек с револьвером. — Кто-нибудь видел, как ты ехал с ней?

— Нет, — торопливо ответил Бичер, вид у него теперь был довольно испуганный.

— Хорошо. Возвращайся и веди себя так, словно ничего не произошло. Поезжай к людям, у которых она жила, и притворись, что ищешь эту женщину. Когда же все поймут, что она исчезла, выражай сочувствие и сожаление. В Лоренсе не скоро успокоятся после этого. А теперь поезжай. Все идет так, как задумал босс.

Бичер хмуро посмотрел на говорившего, затем на Саманту, окинув ее алчным взглядом.

— Какая разница: найдут ее изнасилованной или застреленной? Люди подумают, что это дело рук бандитов.

— И после этого ты опять появишься в Лоренсе? — ехидно усмехнулся мужчина. — Мы сделаем так, как приказал босс. Ты знаешь, его нельзя сердить. Если эту женщину найдут изнасилованной или убитой, пол-Канзаса поднимется с оружием, чтобы найти того, кто это сделал. Люди с оружием могут появиться совсем не там, где нам бы хотелось. Она слишком известна, и ее очень любят. А теперь убирайся к черту в свой Лоренс. Тебе придется еще кое за кем последить, прежде чем ты понадобишься боссу. К тому времени, как женщину освободят, ты уже сможешь скрыться из города. В твоем распоряжении шесть месяцев. Выполняй свою работу, и тебе, как всегда, хорошо заплатят. А если ты все испортишь, то умрешь, как и другие, которые злят босса!

Бичер побледнел.

— Но постарайтесь, чтобы она была в тюрьме все шесть месяцев! Я не хочу, чтобы эта женщина вернулась прежде, чем я уеду оттуда!

Мужчина опустил револьвер.

— Поезжай.

Бросив последний взгляд на Саманту, Бичер повернулся и сел в коляску.

— Счастливо провести время в тюрьме, Ваше Высочество! — съязвил он. — Скорее всего твой ребенок там и умрет! А может, ты и сама отдашь Богу душу! Тогда ты сможешь соединиться на небесах со своими любимыми родителями! Ты же так веришь в это. В любом случае к этому времени я уже покину Лоренс и стану богатым человеком. Моя работа здесь закончена.

Бичер развернул коляску и уехал, а Саманта оторопело смотрела ему вслед. Может, это просто какой-то дьявольский кошмар? Еще недавно она тихо молилась в церкви, а сейчас ее, связанную, с кляпом во рту везут в тюрьму! Лицо Саманты горело от ударов Бичера, а осознание того, что Блейк оказался более чем прав в отношении этого человека, повергало женщину в шоковое состояние.

— Клайд Бичер! Все это время он был правой рукой ее отца! Как хорошо, что Блейк не позволил ему произнести последнее слово над могилой преподобного Уолтерса! Блейк подозревал этого человека с момента их первой встречи и оказался прав.

Блейк! Неужели он мертв? Очевидно, это правда. Так утверждает Бичер. В таком случае не остается никакой надежды, что ее найдут и помогут. Кто догадается искать Саманту Хастингс в тюрьме?! Господи, неужели ей, действительно, придется там рожать ребенка?

В это время человек, угрожавший Бичеру револьвером, схватил Саманту за руку и помог сесть в экипаж. Она была так потрясена всем случившимся, что наступила на подол своего желтого льняного платья и чуть не упала. Мужчина поддержал ее и опустил на сиденье.

— А теперь сиди здесь и отдыхай. Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь произошло в дороге.

С этими словами он уселся напротив и закрыл дверцу, затем опустил занавески, чтобы не было видно, кто едет внутри. Постепенно глаза Саманты привыкли к темноте, и она рассмотрела его лицо. Этот человек не позволил Бичеру изнасиловать ее, но женщина не знала, благодарить или проклинать за это.

Коляска качнулась, когда остальные мужчины сели в экипаж, и они тронулись в путь. В Индепенденс? По крайней мере, так говорили эти люди. Саманте хотелось узнать, кто приказал схватить ее, кому принадлежит этот красивый и довольно удобный экипаж. Впрочем, какое все это имеет значение? Разве кто-нибудь сможет найти ее в тюрьме? Если Блейк мертв…

Нет! Саманта не могла поверить этому! Эта мысль так взволновала ее, что она на какое-то время забыла о своем положении, о шоке, который вызвала у нее правда о Бичере, об угрозах этого негодяя и его подлых ударах. Блейк мертв! И дело не в том, что он не сможет помочь ей. Главное — Блейка уже нет, и она никогда не увидит своего любимого мужа, не окажется в его жарких объятиях, не будет больше лежать рядом с ним по ночам. А ребенок, который у нее под сердцем, никогда не узнает своего отца…

Неожиданно Саманта почувствовала слабость и головокружение. Ужасные удары Бичера, да и все случившееся сильно подействовали на нее. У Саманты зазвенело в ушах и потемнело перед глазами. Она стала медленно съезжать с сиденья, но кто-то успел подхватить ее.

Саманта очнулась на мягком сиденье экипажа и долго лежала неподвижно, вспоминая, что с ней произошло. Внутри царил полумрак, и только в узкую щель между занавесками проникал тонкий луч света. Спинка сиденья была откинута назад, чтобы Саманта могла лежать. Мужчина, который посадил ее в экипаж, сидел напротив и дремал.

Саманта приподняла голову и, сморщившись от боли, слегка подвигала челюстью: кляпа во рту уже не было. Она прикоснулась к лицу: левая сторона вся опухла, болело левое ухо, а из нижней рассеченной губы текла кровь.

Итак, это не сон, а реальность, с горечью осознала женщина. Бичер, словно Иуда, выдал ее врагам. Теперь она, как предательница, будет заключена в тюрьму, но не в Канзасе, а в Миссури. Несомненно, судье хорошо заплатят за то, что он разрешит сделать это без всякого суда. Похоже, ее собираются держать там, пока она не сдастся и не поклянется никогда больше не выступать против рабства. Ребенок, скорее всего, родится в тюрьме и, возможно, умрет. Разве сможет он выжить в подобных условиях?

Надежды на спасение не было. Дру даже не знает, где искать свою сестру. Только Блейк сумел бы все сопоставить, заподозрить Клайда Бичера и вырвать из этого негодяя всю правду. Но Блейк мертв. Мертв! Пока в это трудно поверить. Временами Саманте казалось, что муж — рядом, стоит только протянуть руку… Или это всего лишь ее воображение? На глаза Саманты снова навернулись слезы; рыдания, вырвавшиеся из груди, разбудили мужчину.

Он посмотрел на женщину и сдвинул шляпу на затылок.

— Вы уже пришли в себя?

Саманта хотела подняться, но почувствовала, что ее правое запястье прикреплено наручниками к стальной подпорке сбоку экипажа. Она осталась лежать на боку, наблюдая за своим сторожем и глубоко дыша, чтобы успокоиться. У нее еще будет достаточно времени для слез и переживаний. Блейк хотел, чтобы она держала себя в руках и думала только о ребенке.

— Мне нужен… носовой платок, — обратилась Саманта к мужчине.

Он развязал яркий платок на шее.

— У меня нет носового платка. Можете взять это. Мужчина протянул ей пахнущую потом шейную повязку, но сейчас выбирать не приходилось. Саманта взяла ее свободной рукой и высморкалась.

— Почему вы это делаете? — голос ее охрип от отчаянных попыток кричать через кляп.

— Это приказ босса.

— А кто ваш босс?

— Извините, но я не могу называть имена.

— Это Ник Вест, не так ли?

Мужчина молча посмотрел на нее.

— Понимаю, — вздохнув, произнесла Саманта. — Никаких имен — никаких доказательств.

Она вытерла слезы, продолжая изучать своего стража. Что ж, если его побрить и умыть, этого человека можно назвать даже красивым: голубоглазый, светловолосый, примерно одного возраста с ее Блейком. И это было самым отвратительным в этой борьбе, что такой приятный на вид мужчина мог запросто оказаться твоим злейшим врагом. Ведь если бы Саманта не знала, чем он занимается, то, встретив на улице, приняла бы за самого обычного нормального человека. Кому вообще можно тогда доверять?

— А вы? У нас впереди долгое путешествие. Можете вы, по крайней мере, сказать мне ваше имя?

— Тед Вильсон внимательно посмотрел на женщину, решив, что у Блейка Хастингса очень красивая жена. Ему снова стало стыдно за то, чем он занимался. Однако, у него не было выбора, если Вильсон хотел уберечь собственную шкуру и свою семью. Ник Вест привык, чтобы его приказы в точности выполнялись.

— Нет, мэм — Чем меньше вы знаете, тем лучше. Мне не хотелось бы убивать вас.

Саманта горько улыбнулась.

— Но я же должна как-то обращаться к вам.

— Называйте меня Джо.

Она с трудом села, поправив выбившиеся из прически пряди волос. Саманта с горечью вспомнила, как сегодня утром старательно укладывала локоны, собираясь в церковь.

— Ну, что ж, Джо. Наверно, я должна поблагодарить вас за то, что вы спасли меня от Клайда Бичера. Но, судя по всему, было бы лучше, если бы он застрелил меня, — Саманта посмотрела мужчине прямо в глаза, впервые осознав, что такое ненависть. — Как вы можете, сначала спасти меня, а затем отправить в тюрьму, угрожая при этом убить меня?

— Я лишь делаю то, что мне приказывают.

— Как кукла, — иронично усмехнулась она. — Как вы можете после этого называть себя мужчиной?

Вильсон наклонился над ней, схватив ее за запястье.

— Тебе лучше заткнуться, иначе я забуду о своем обещании не причинять тебе вреда, — он так сильно сжал руку Саманты, что женщина скривилась от боли, затем отпустил ее.

Саманта отодвинулась от него подальше, понимая, что ее безопасность зависит от настроения этого человека. Она напомнила себе, что должна думать о ребенке. Любое сопротивление, неудачный удар, изнасилование — все это может привести к его потере. А этого ни в коем случае нельзя допустить. Ведь кроме ребенка у нее ничего больше не осталось.

— Это правда, что мой муж мертв?

Человек кивнул.

— Да.

Саманта судорожно сглотнула, не желая плакать перед ним.

— Как? Когда?

Вильсон отвернулся, не в силах выдержать ее взгляда.

«Я должен был застрелить его, — мог бы ответить он, — но я не решился сделать это. Тем не менее, Хастингс давно умер от ран, от потери крови, от того, что был брошен на произвол судьбы».

Наконец, Вильсон поднял глаза.

— Он умер четыре или пять дней назад. И тебе лучше не знать, как это произошло. Но я точно знаю, что Хастингс мертв и больше не страдает.

Саманта гордо вздернула подбородок.

— Что ж, Джо или как там тебя еще, мой муж погиб ради благородной цели. Он жил и умер гораздо достойнее, чем живешь и умрешь ты.

— Я предупреждал, чтобы ты заткнулась. Саманта криво усмехнулась, совершенно не испытывая страха.

— Какие храбрые мужчины! Везете в тюрьму беременную женщину! Неужели я представляю такую большую угрозу?

— Некоторые именно так и считают.

— Ты имеешь в виду Ника Веста? Вильсон снова внимательно посмотрел на нее.

— Я не понимаю, о ком ты говоришь, — солгал он, удивляясь, откуда ей это известно. Ведь именно Вест послал его с людьми на встречу с Бичером, дал закрытый экипаж, чтобы можно было тайно доставить Саманту Хастингс в Индепенденс. — Это имеет отношение к некоторым членам Канзасского территориального правительства, которые хотят пресечь деятельность аболиционистов. Вам ведь неоднократно говорилось, что противозаконно выступать против рабства, но вы все равно продолжаете свою работу. Теперь люди начнут понимать, что нужно выполнять законы. Мы уже проучили Лоренс, а некоторым из вас придется понести более жестокое наказание.

Саманта кивнула.

— Да, теперь я все понимаю. Но это не остановит наше движение. Оно набирает силу с каждым днем. То, что вы делаете, неправильно и совершенно бесполезно. В конце концов, вы и сами убедитесь в этом и пожалеете о содеянном. Надеюсь, Джо, когда ты состаришься, тебя не будет мучить совесть.

— Послушай, еще неизвестно, как закончится твоя жизнь.

— Хуже чем… — комок подступил к горлу Саманты, страх и боль сжали ее сердце. Блейк мертв! Ей нужно держаться, не терять головы. Она не имеет права сдаваться. — Что может быть хуже, чем потерять в огне родителей, храбрых и добрых людей, которые никогда не обидели ни одной живой души? Разве не ужасно услышать, что мой муж мертв и даже не знать, где покоится его тело? А то, что меня, несмотря на беременность везут в тюрьму, как это считать?

Будь довольна и этим, — усмехнулся Вильсон, окинув женщину оценивающим взглядом, словно раздевая ее. — Именно твоя беременность сдержала меня и моих ребят. Более того, это единственная причина, по которой босс не стал отправлять тебя в Мексику, на продажу, как планировал раньше. Но кто бы стал покупать беременную женщину!

Кровь прилила к щекам Саманты, когда она поняла, что означало быть проданной в Мексику — белое рабство, насильственная проституция!

— О, Боже! — насмешливо ответила Саманта. — Какой, должно быть, прекрасный и уважаемый человек твой босс и, несомненно, очень смелый. Я всегда считала, что войны ведутся между мужчинами, а не между мужчинами и одной женщиной.

Вильсон вздохнул и провел рукой по волосам.

— Скажу только одно: теперь я понимаю, почему некоторым людям так хотелось, чтобы ты, наконец, заткнулась, — он протянул Саманте флягу. — На, попей. Скоро будем проезжать небольшой городок, и тебе нужно снова вставить в рот кляп. А после того, как я послушал твою болтовню, думаю, ты поедешь с ним до самого Индепенденса.

Она смело выдержала взгляд Вильсона, взяла флягу и отпила немного воды.

— У тебя есть семья, Джо? — поинтересовалась Саманта, возвращая флягу.

— Это тебя не касается, — отрезал Вильсон, закручивая крышку.

— Очевидно, есть. А если такое бы случилось с вашей женой?

Глаза мужчины недобро сузились. Он наклонился вперед и с угрозой произнес:

— Послушай, будь довольна тем, что это я сижу здесь с тобой. Те двое были бы не столь любезны. Мне хорошо платят за эту работу, но даже если бы я решил помочь тебе, мои друзья быстро бы расправились со мной. И я сомневаюсь, чтобы в этом случае они благополучно довезли тебя до тюрьмы.

С этими словами Вильсон наклонился, поднял кляп и засунул его в рот женщины, затем плотно обвязал ее лицо платком и сел, наблюдая за ней. Саманту даже затошнило от влажного, потного платка.

— Только не вздумай совершить какую-нибудь глупость, например, стучать в окно свободной рукой. Я успею схватить ее прежде, чем ты сумеешь что-либо сделать. Тебе ведь не хочется, чтобы я грубо обошелся с тобой, если стремишься сохранить своего ребенка? Кроме того, те парни не откажутся поменяться со мной местами, что тебе вряд ли понравится. Завтра мы будем уже в Индепенденсе. Поесть тебе дадут немного позже.

Саманта с ненавистью смотрела на этого человека. Неужели у него нет ни капли жалости и сочувствия? Как люди могут совершать подобные поступки? Однажды отец сказал ей, что многие просто не понимают, что и среди негров есть достойные граждане. Эти люди полны страха перед неизвестностью и обычно доведены до отчаяния, не представляя, как жить дальше. Большинство же расистов боролись за сохранение рабства лишь по экономическим причинам, так как существование богатых плантаций основывалось на бесплатном тяжелом труде негров. Борьба становилась все более ожесточенной с обеих сторон. Достаточно вспомнить нападение на Лоренс и рейд Джона Брауна. Что же ждет впереди Соединенные Штаты? А главное, какое будущее ожидает ее ребенка?

Если бы Блейк был жив… Его смерть лишила Саманту последней надежды на спасение. Ни Дру, ни кому-то другому не придет и в голову искать ее в Миссури, даже если они и догадались, что она находится в тюрьме. Самантой овладела безнадежность, слезы выступили у нее на глазах, голова закружилась, к горлу подступила тошнота. Она прилегла на скамью и стала думать о Блейке, вспоминая счастливые времена, страстные ночи, его нежные руки. Но точно ли этот человек знает, что Блейк умер? Видел ли он его умирающим?

Саманта ворочалась, не в силах уснуть, сказывались все волнения, а также побои, которые нанес ей Бичер. День сменился ночью. Она заставила себя немного поесть, но только ради ребенка. Саманта давно потеряла счет времени, когда экипаж, наконец, остановился, и кто-то открыл дверцу.

— Приехали, — раздался чей-то голос.

Человек, назвавшийся Джо, помог Саманте сесть, но кляп не вытащил. Отстегнув наручники от подпорки экипажа, он снова застегнул их на обеих руках женщины и помог ей выйти наружу. Саманта споткнулась, с трудом держась на ногах после многочасовой качки и последствий ушибов. Они находились в каком-то переулке. Время было предрассветное. Город еще спал.

— Подождите меня здесь, — сказал Вильсон своим спутникам.

Через заднюю дверь они попали в помещение с длинными рядами камер по сторонам.

— Эй, мистер, кого вы привезли? — крикнул кто-то. — Я не против, если вы поместите ее ко мне.

— Заткнись, — ответил Вильсон, подталкивая Саманту к другой двери.

Он рывком распахнул ее, и женщина сощурилась от яркого света керосиновой лампы.

— Вы шериф Стивене? — спросил Вильсон грузного мужчину, сидевшего за письменным столом.

Человек медленно поднялся, не сводя глаз с Саманты.

— Да, это я.

— Это Саманта Хастингс, аболиционистка из Лоренса. Один человек предупреждал вас о ее приезде, надеюсь, нет необходимости называть его имя. Вы должны были пригласить сюда судью. Судья Куил, если не ошибаюсь.

Шериф кивнул. — Да, совершенно верно.

Он поднялся из-за стола, подошел к двери и кого-то позвал. В этот момент Вильсон ввел Саманту в комнату, усадил на стул и, пока шериф с кем-то разговаривал, наклонился к ней и тихо произнес:

— Послушай, я обещаю кое-что сделать для тебя. Через пару месяцев я пошлю твоим друзьям в Лоренс анонимное письмо, в котором сообщу, где ты находишься. После этого они сами решат, как вытащить тебя отсюда. Я не могу сделать этого раньше, чтобы меня не заподозрили.

Шериф вернулся в комнату, и Вильсон вынул кляп изо рта Саманты. Она подняла к нему измученное лицо, нижняя губа опухла, под левым глазом был синяк. Ее глаза наполнились слезами в безмолвной мольбе выполнить это обещание. В следующее мгновение Саманта увидела перед собой шерифа.

— Похоже, кто-то обошелся с ней слишком грубо.

— С ней все в порядке, — успокоил его Вильсон. — Позаботьтесь только, чтобы ее накормили.

— Гм, — шериф почесал затылок. — Ее обыскивали? Саманта в ужасе уставилась на него.

— Да, — солгал Вильсон, берясь за револьвер. — Но если босс узнает, что вы также решили осмотреть и обыскать эту женщину, вы больше не будете шерифом. А точнее сказать, можете даже не остаться в живых.

Шериф бросил взгляд на револьвер и отступил назад. Вильсон знал, что Нику Весту безразлично, как будут обращаться с Самантой Хастингс, но решил припугнуть шерифа, чтобы он не домогался женщины. Последнее время Вильсона стали мучить сомнения в правильности того, чем он занимался. Хватит с него того, что ему пришлось наблюдать, как до смерти избивали мужа этой женщины, а затем отвезти того на верную погибель в прерию. Теперь перед ним сидела жена Блейка Хастингса, красивая молодая женщина да к тому же на седьмом месяце беременности. Да, она права, так войны не ведутся. Но Вильсон боялся гнева Ника Веста. Самое большее, что он мог сделать, это сообщить семье и друзьям Саманты Хастингс о ее местонахождении.

Из соседней комнаты раздался какой-то крик, и шериф поспешил туда, а Вильсон быстро повернулся к женщине.

— Кому я должен сообщить о тебе?

Саманта с трудом сглотнула, ее охватила дрожь.

— Мой брат, Дру Уолтерс. Вы сможете связаться с ним через Джонаса Хэнкса. Мы жили у Хэнксов.

Она замолчала, потому что в комнату вернулся шериф. В это время в дверь постучали, и в помещение вошел сурового вида высокий человек в темном костюме и шляпе. Бросив короткий взгляд на Саманту, он вручил шерифу какие-то бумаги. — Вот документы, подтверждающие законность ареста. — Благодарю вас, судья, — ответил Стивене. — Это все, что мне нужно. Саманта поднялась со стула, вызывающе вздернув подбородок, и смело спросила:

— Скажите, судья Куил, сколько вам заплатил Ник Вест?

Судья оглянулся. — Что?

— Вы слышали, что я сказала. Сколько вам заплатили за то, что вы даже не провели судебного заседания? Хотя в этом и нет необходимости: я гражданка Канзаса, а не Миссури, поэтому вы не имеете права судить меня.

Судья мрачно улыбнулся.

— Для вас это теперь не имеет никакого значения. Никто не придет заявить протест по поводу вашего заключения. Когда вас освободят, вы сможете вернуться в ваш любимый Канзас, который также является рабовладельческим штатом. Надеюсь, к этому времени у вас пропадет всякое желание бороться с рабством.

— Пусть вам удастся запугать двух, трех, четырех людей, но это не значит, что вы сможете остановить все движение! Неужели вы этого не понимаете?

— Мы остановим не двух-трех, а гораздо больше, — возразил судья.

Саманта помрачнела, понимая, что борьба будет продолжаться еще долго и, возможно, затянется на годы.

— И как долго вы собираетесь держать меня здесь? — спросила она.

Судья надел шляпу.

— Шесть месяцев.

— Шесть месяцев?! Через два у меня должен родиться ребенок!

— Ну, это уже ваши проблемы, не так ли? В нашем городе вполне можно найти проституток, которые разбираются в подобных вещах. Я думаю, шериф пошлет за одной из них, чтобы, когда понадобится, помочь вам, — судья направился к выходу. — А теперь я должен вернуться к карточной игре, которую мне из-за вас пришлось прервать. Приятного всем вечера.

— Скорее ночи, судья, — ответил шериф с понимающей усмешкой, затем подошел к Саманте и, взяв ее за руку, обратился к Вильсону: — Дайте мне ключи от наручников. Нужно снять их. Я отведу женщину в камеру, а затем распоряжусь, чтобы ее оформили.

Передавая ключи шерифу, Вильсон взглянул на Саманту, давая ей понять, что исполнит обещанное, затем обратился к Стивенсу:

Вспомните о том, что я сказал вам, прежде, чем решите тронуть ее. Это может не понравиться боссу, а вы сами знаете, что из этого получится.

— Хорошо, буду помнить, — зло усмехнулся шериф. — А теперь уезжайте, пока кто-нибудь не увидел экипаж возле тюрьмы.

А как насчет того заключенного, который кричал? Он ничего не расскажет?

— Я помещу женщину в отдельную камеру, а ему объясню, что ее освободили. Больше никто не будет знать, что она здесь.

К отчаянию Саманты Вильсон вручил шерифу ключи от наручников, официально передав ее в его распоряжение.

— Найдутся у вас одеяла для нее? Боссу не понравится, если женщина заболеет и умрет. Он только хочет, чтобы она получила хороший урок.

— Одеяла у нас есть, — раздраженно ответил шериф. — А теперь уезжайте быстрее.

Вильсон какое-то мгновение помедлил, еще раз посмотрев на Саманту, словно раздумывая: не забрать ли ее с собой, но потом резко повернулся и вышел. Сердце женщины сжалось от отчаяния и страха.

— Пошли, — приказал шериф, направляясь к двери в углу комнаты.

В нос Саманте ударил застарелый запах сырости и плесени. Продолжая держать женщину за руку, шериф подталкивал ее вперед. Они спустились по узкой деревянной лестнице в небольшую комнату с земляным полом.

— Теперь направо, — подсказал шериф, зажигая фонарь и вешая его на стену; Саманта с ужасом заметила, как в щель прошмыгнула крыса.

В следующей комнате Стивене зажег еще одну лампу и подтолкнул женщину к единственной камере, находившейся здесь. Деревянные балки помещения были покрыты плесенью. Шериф открыл дверь камеры, ввел Саманту внутрь и только после этого снял наручники.

— Здесь есть все, что вам нужно: матрац, несколько одеял, горшок для личных нужд и тазик для умывания. Каждое утро я буду приносить кувшин с водой. Кормить вас будут два раза в день; в полдень и вечером. И не пытайтесь кричать, вас здесь никто не услышит. В крайнем случае, я скажу, что в камере сидит сумасшедшая. Эта камера фактически находится не в самой тюрьме, а под землей. А оттуда вряд ли что можно услышать.

Шериф вышел и закрыл камеру на замок.

— Приятного вам сна.

Саманта смотрела ему вслед, вслушиваясь, как закрывается дверь второй комнаты. Наконец, все погрузилось в полную тишину, которую лишь изредка нарушало повизгивание крысы. Саманта благодарила Бога, что шериф, по крайней мере, оставил зажженным фонарь. Жизнь повернулась так, что ей теперь приходилось радоваться даже таким незначительным вещам.

Саманта подошла к матрацу и подняла одеяла, чтобы удостовериться, нет ли там клопов или мышей. Ничего не обнаружив, она опустилась на постель и осмотрела комнату: стены, потолок — из отсыревшего кирпича, пол — земляной. Действительно, ее словно похоронили заживо. Саманта почувствовала, как зашевелился ребенок, и приложила к животу руку. Господи, неужели ему придется родиться в таком ужасном месте? Выполнит ли человек, назвавшийся Джо, свое обещание? Сообщит ли он кому-нибудь, где она находится? Это была ее единственная надежда.

— Блейк, — простонала Саманта.

Не может быть, чтобы он умер. Как ей жить без него? Саманта не могла больше сдерживаться. Ужас всего произошедшего за последние часы и ее настоящее положение усугубили отчаяние. Блейк не придет за ней, не придет никогда! Сотрясаемая беззвучными рыданиями, Саманта легла на матрац, пытаясь успокоиться, боясь, что может потерять ребенка. Но слезы продолжали бежать из ее глаз, слезы безнадежности и мучительного одиночества. Саманта уткнулась в подушку, стараясь представить себя в нежных объятиях Блейка.