Неисправимый доктор К.

Глава 3

Виктория с трудом спустилась по ступенькам и подошла к входной двери, чтобы посмотреть с кем разговаривает Джейк. При виде Кайла, держащего в руках коробку с пирогом, она замерла, и на ее лице появилось настороженное и злобное выражение, которое обеспокоило Кайла.

— Иди к себе, Джейк, — приказала она.

Ей требовалось несколько минут, чтобы поговорить с Кайлом и излить на него свой гнев перед тем, как сообщить ошеломляющую новость. Однако, судя по тому, как Кайл и Джейк рассматривали друг друга, они отлично понимали, кем друг другу приходятся.

Джейк повернулся к Виктории, глядя на нее с надеждой. Вне сомнения, он узнал своего отца, фотографию которого рассматривал каждый вечер перед сном.

— Но ведь это… — начал Джейк.

— Я знаю. Иди в свою комнату и дай нам несколько минут, чтобы переговорить.

— Не пойду!

— Сейчас же! — Мать сверкнула глазами, давая Джейку понять, что не шутит, и посмотрела на Кайла: — Что ты здесь делаешь?

— Ты не хочешь меня впустить? — он свирепо уставился на нее, выжидая, осмелится ли она ему отказать.

Рассудок приказывал Виктории захлопнуть дверь перед его носом, схватить сына и бежать прочь. Ей необходимо время, чтобы встретиться с адвокатом и выяснить, какими правами на Джейка обладает Кайл.

А еще нужно побеседовать с Джейком, мечтающим о встрече с отцом, и четко установить, какое время он будет проводить с Кайлом. Следовало подготовить сына к вероятности того, что Кайл не сможет долго находиться в городе и не захочет играть в жизни сына активную роль. И, самое главное, ей необходимо время, чтобы научиться защищать от Кайла себя — как в личном плане, так и в профессиональном. Однажды он едва ее не погубил. Она не позволит ему поступить так еще раз.

— Нет, — ответила она, надеясь, что он решит уйти.

— Но, мама! — заныл Джейк.

— Иди к себе, — повторила она.

— Можно мне взять собаку? — спросил мальчик.

Только теперь Виктория заметила Тори, которая тихо сидела и наблюдала за тем, как рушится устоявшаяся жизнь старшей медицинской сестры Виктории Форли.

— Нет, — отрезала молодая женщина.

— Можно, — тут же произнес Кайл.

Итак, уже начались разногласия по поводу воспитания ребенка.

Виктория наклонила голову и одарила Кайла таким взглядом, от которого большинство людей съежились бы. Но Кайл не был похож ни на кого. Он просто пожал плечами:

— Ливи любит животных. Я пришел с ней повидаться.

— Тетя Ливи умерла, — сообщил Джейк и отправился в свою комнату.

Кайл слегка махнул рукой, и собака последовала за мальчиком.

— Закрой дверь, — приказала Виктория сыну.

Джейк выполнил распоряжение матери.

Свою двоюродную бабушку Джейк помнил лишь по фотографиям и по рассказам Виктории, которые она повторяла на протяжении многих лет. Ливи умерла за несколько недель до его третьего дня рождения, оставив Викторию в полном одиночестве. Ей пришлось в одиночку воспитывать сына, хотя последний год жизни тетя Ливи оказывала не слишком большую помощь племяннице.

Кайл побледнел, схватился за вторую входную дверь с москитной сеткой, и костяшки его пальцев побелели.

— Когда? — хрипло спросил он.

Его реакция не удивила Викторию. Кайла и тетю Ливи всегда связывали особенные отношения.

«Несмотря на то что он вырос в такой семье, — говорила тетя Ливи, — Кайл хороший мальчик. Он непохож на остальных. Нельзя его отталкивать и позволять ему загубить добрую душу».

Однако тетя Ливи мгновенно изменила свое мнение, как только выяснилось, что Виктория беременна, а Кайл исчез в неизвестном направлении.

— Пять лет назад, — ответила Виктория. — От инфаркта.

Виктория по-прежнему винила себя за то, что тетя Ливи, имеющая проблемы с сердцем, приютила беременную племянницу, пойдя против воли родного брата. Она не испугалась его угроз и преследования и по мере сил заботилась об обезумевшей от горя девушке-подростке. Виктория считала, что на ней лежит доля ответственности за смерть женщины, которая любила ее как родную дочь, а она, в свою очередь, любила Ливи как мать.

Виктория сдержала слезы.

Не проходило и дня, чтобы она не думала о тете Ливи.

— И теперь здесь живете вы, — констатировал Кайл.

— Она все оставила мне и Джейку, — сказала Виктория.

Тетя Ливи оставила им дом и закладную по второму кредиту, автомобиль и автомобильный кредит, неуплаченные налоги и еще несколько долгов.

Известие о смерти тети Ливи, казалось, несколько успокоило разгневанного Кайла.

— Можно мне войти? Пожалуйста, — попросил он, хотя мог бы пройти мимо Виктории, не дожидаясь приглашения. — Похоже, нам есть что обсудить.

— Вот в этом ты ошибаешься, — возразила Виктория, не обращая внимания на то, что в дом проникает холодный воздух, а она легко одета. — Нам нужно было поговорить восемь лет и восемь месяцев назад, когда я узнала, что беременна. Или, может быть, восемь лет и шесть месяцев назад, когда отец узнал о том, что я ношу ребенка, и потребовал, чтобы я либо сделала аборт, либо убиралась из дома.

— Этот ублюдок-ханжа потребовал, чтобы ты убила нашего ребенка? — Обычно спокойный Кайл выглядел так, будто готов кое-кому оторвать голову.

— Тсс. Говори тише. И следи за своей речью. — Женщина посмотрела на дверь, ведущую в комнату Джейка, чтобы убедиться, что сын не подслушивает. Потом она слегка прикрыла парадную дверь, пытаясь создать некое подобие приватности. — По мнению отца, — сказала она тихо, — горожане не должны были узнать, что его идеальная дочь поддалась искушению и связалась с местным подростком, успевшим прослыть волокитой.

— Я не был… — Кайл помолчал, не желая лгать. — Ладно. У меня были женщины до встречи с тобой, — пошел он напопятный. — Но за тот год, что мы были вместе, я не прикасался ни к одной другой женщине. Я могу поклясться на могилах своих родителей.

— Я знаю. — Она скрестила руки на груди и вздрогнула.

— Что за чушь! Ты замерзаешь. Ну же, Тори, позволь мне войти.

«Ну же, Тори. Всего одно прикосновение. Позволь мне посмотреть, что у тебя под лифчиком. Я клянусь, что буду идеальным учеником…», «Ну же, Тори. Давай немного развлечемся. Расстегни лифчик, а потом сразу застегнешь. Я обещаю, что не буду долго смотреть…», «Ну же, Тори. Я хочу, чтобы ты знала, как сильно я тебя люблю. Позволь мне любить тебя…».

Виктория тряхнула головой, отгоняя видения. Следовало прекратить постоянные воспоминания о прошлом.

— Девушка, которую ты называл Тори, умерла на следующий день после твоего отъезда из города, — заявила она.

— Ты рассуждаешь так, словно я вдруг решил: «Эй, почему бы мне не сбежать от моей подружки?» У меня не было иного выхода. Мне пришлось все бросить. — Наклонившись, Кайл посмотрел на нее в упор. — Если бы ты действительно любила меня так, как говорила, — произнес он, — если ты бы мне доверяла, то в глубине души знала бы, что я никогда тебя не оставлю по собственной воле.

Он бросает ей в лицо резкие слова. Может быть, он прав?..

— Но ты уехал. Я ничего не знала о тебе почти девять лет и понятия не имела, почему ты меня бросил. Ты знал, где я нахожусь. Ты мог в любой момент позвонить мне, объяснить, что произошло, и спросить у меня, что я сказала шерифу. Если тебе не удалось связаться со мной, оставались тетя Ливи или Али. Попросил бы их передать мне сообщение. Но ты не захотел ничего сделать.

Виктория глубоко вздохнула. Ее совершенно измотал трудный рабочий день. Женщине очень хотелось поскорее завершить этот разговор.

— Впрочем, это больше не имеет значения, — подвела она итог.

— Еще как имеет, — не отступал Кайл. От порыва ветра дверь ударилась о стену, и Виктория подпрыгнула от неожиданности. — Ты родила сына и не удосужилась мне об этом сообщить.

— Как я могла это сделать? Я понятия не имела, где ты.

— Ты была очень изобретательной девушкой и, без сомнения, превратилась в очень находчивую женщину. — Его тон стал ледяным. — Если бы ты захотела меня найти, то нашла бы.

Виктория много раз хотела разыскать Кайла. Сначала — после того, как узнала о беременности и боялась предстоящих родов, потом — после смерти тети Ливи, когда отчаянно нуждалась в помощи. Джейк часто болел и непрерывно плакал, а ее начали атаковать кредиторы тети Ливи. Но Виктория убедила себя, что если Кайл не хочет иметь с ними дела, то она не будет ему навязываться. И отчасти она даже радовалась тому, что он не знает о рождении сына.

Виктория молчала, а Кайл, словно приняв какое-то решение, провел пальцем по ее нежной щеке:

— У нас есть сын.

Ей не нужна его нежность. Не сейчас.

— Я знаю, что у нас есть сын, — отрезала молодая женщина. — Я вынашивала его в течение девяти месяцев. Я исходила сотни миль по этому дому, держа его на руках, когда он страдал от колик. Я не спала ночами, потому что Джейк засыпал только у моей груди, а я боялась во сне нечаянно придавить его. Я купала сына, перевязывала его ссадины и обнимала его, когда он плакал. Я заботилась о нем, любила его и давала ему с рождения все самое лучшее.

— Если бы я был здесь, то поступал бы…

— Не имеет значения, как бы ты поступал. Важно только то, что ты сделал. Ты уехал, бросив меня и Джейка.

— Если бы я знал о Джейке, я никогда бы не уехал.

— Значит, на меня тебе наплевать. Но не наплевать на сына. Мой отец был прав насчет тебя. — Виктория заговорила хриплым голосом, подражая отцу: — «Парень вроде него разрушит твою жизнь, Виктория. Он найдет способ прицепиться к тебе и потащит на самое дно». — Она свирепо посмотрела на Кайла и задала вопрос, который преследовал ее в течение многих лет: — Ведь в ту ночь ты не пользовался презервативом. Ты хотел, чтобы я забеременела?

Кайл отпрянул, словно она его ударила. Обида, гнев и негодование, которые она старательно сдерживала все эти годы, вырвались наружу.

— Не притворяйся, будто подобная мысль никогда не приходила тебе в голову. Мой отец сообщил мне о том, что приходил к тебе в гараж и потребовал держаться от меня подальше. Он также пригрозил, что, если ты не послушаешься, он заставит тебя отказаться от меня. Неужели по чистой случайности ты каждый раз соблазнял меня в библиотеке, утаскивал в укромное местечко и добивался того, что я была готова на все?

— Что за безумие? Я никогда не стремился к тому, чтобы ты забеременела. Зачем ты превращаешь красивые воспоминания в нечто пошлое?

— Красивые воспоминания? Ты шутишь, да? Мы еле поместились на заднем сиденье твоего автомобиля. Я чувствовала себя раздавленной. Я не могла двигаться и едва дышала.

Кайл был поражен:

— Почему ты мне об этом не сказала?

Сначала Виктория молчала, потому что Кайл довел ее до такого возбуждения, при котором она перестала что-либо соображать. Она любила Кайла и хотела быть с ним, она желала, чтобы он получил удовольствие. Но как только в салоне автомобиля стало жарко, окна запотели, а Кайл накрыл ее своим мощным телом, Виктория запаниковала, как в тот ужасный день в чулане.

Не в состоянии мыслить здраво, она позволила давнишним словам отца подавить ее волю. «Если ты не замолчишь, — пригрозил тогда отец, — тебе придется сидеть взаперти еще полчаса». «Молчи!» — приказывала она себе снова и снова, как делала много лет назад. И, как в детстве, Виктория представила, будто находится совсем в другом месте…

После того как Кайл уехал из города, она задавалась вопросом: неужели он разочаровался в ней и счел ее настолько неадекватной, что скрылся, даже не переговорив с ней?

— Слушай, я знал, что твой отец не будет шутить, — сказал Кайл. — Я решил, что та ночь — наш единственный шанс побыть вместе. Я мечтал стать твоим первым мужчиной. Я желал, чтобы ты навсегда запомнила нашу близость. Я хотел, чтобы ты никогда меня не забывала.

О, Виктория никогда его не забывала, как ни старалась.

— А как насчет моих желаний? — возмущенно поинтресовалась она. — Ты хотя бы когда-нибудь об этом задумывался? Я определенно не хотела забеременеть в семнадцать лет. Я не желала, чтобы надо мной подшучивали и издевались одноклассники. Моей целью было окончить школу, повеселиться на выпускном балу и произнести прощальную речь. Мне пришлось отказаться от Гарварда, застрять в этом маленьком городишке, поступить в местный колледж и работать в госпитале, чтобы оплатить свое обучение. Я не хотела ребенка. Я не желала терять любовь отца. Ничего из этого мне не было нужно!

— Ты не хотела меня? — послышался тихий голос ее сына.

Виктория напряглась, чувствуя, как рушится ее тщательно выстроенный мир. Медленно повернувшись, она увидела Джейка.

— Дорогой, я… — начала она.

В его глазах стояли слезы, в них читалась обида и боль от предательства. Мальчик повернулся и побежал вниз. Дверь в гараж захлопнулась, а затем стукнула боковая дверь, ведущая на улицу. Виктория бросилась вслед за сыном, не обращая внимания на боль в правой лодыжке и колене. От чувства вины и стыда у нее сдавило грудь. Как могла она быть настолько бессердечной, неосторожной и жестокой? Не успела женщина сделать и трех шагов, как Кайл схватил ее сзади.

— Дай ему несколько минут побыть одному, — посоветовал он.

— Я не могу. Он побежит в лес и заблудится. Он без куртки.

«Он расстроен и думает, что мать его не любит».

— Ты не обута.

— Наплевать! — Виктория старалась высвободиться из рук Кайла, но он только крепче обнимал ее. Она нужна своему сыну, и ничто ее не удержит. — Я должна его найти и все объяснить. О боже, что я наделала? Отпусти меня. — Она укусила его за руку.

— Черт! — Кайл отдернул одну руку, но другой по-прежнему прижимал Викторию к себе. — Успокойся. С ним Тори.

— Ему не нужна собака. Ему нужна мать! — закричала Виктория.

— Ему нужно время, чтобы успокоиться.

— Тебе хватило пятнадцати минут для того, чтобы стать примерным отцом? Ты понятия не имеешь, что такое родительские обязанности.

— Может быть, — спокойно согласился Кайл. — Но мне известно, что чувствует обиженный восьмилетний мальчик. — Он развернул женщину лицом к себе и заставил смотреть ему в глаза. Его взгляд был взволнованным и озабоченным. — Поверь мне, все будет хорошо. Через пять минут я пойду за ним.

— Я пойду с тобой. Дай мне…

— Нет, — отрезал Кайл. — Я приведу Джейка обратно. Я сделаю то, что должен был сделать много лет назад.

Отец…

В двадцать шесть лет Кайл Карлински стал отцом восьмилетнего мальчика, о существовании которого до сегодняшнего дня понятия не имел. Черт побери, он ничего не смыслит в воспитании детей. Конечно, Кайл не собирался использовать методы своего собственного отца. Но сейчас это не имеет значения. У него есть сын, который в настоящее время бежит по густому сырому лесу, начинающемуся прямо за его домом, и жаждет утешения.

Виктория. Ее образ снова и снова преследовал Кайла и угнетал его психику, несмотря на неоднократные попытки забыться в вине и в объятиях других женщин. Виктория не сообщила Кайлу о ребенке, отказала ему в возможности общаться с сыном с самого рождения. Она встала на сторону своего отца — возможно, впервые в жизни, — чтобы обеспечить их ребенку безопасное существование. Она отказалась от своих планов на будущее и растила его фактически одна.

Ну и как Кайл должен реагировать? Ярость боролась в его душе с раскаянием. Он отвел в сторону ветку дерева, чтобы она не поцарапала его лицо, и крикнул:

— Тори!

Раздался лай собаки. Они достаточно близко. Кайл даже расслышал, как Джейк произнес:

— Перестань лаять. Он нас найдет.

Кайл улыбнулся. Вот именно этим и должны заниматься папочки: следить за своими детьми, направлять их на путь истинный и оказывать помощь, когда они в беде. Если он сосредоточит внимание на этих родительских обязанностях, то, возможно, все будет в порядке.

Сквозь ветви кустарника, растущего у раскидистого старого дуба, Кайл разглядел красную трикотажную толстовку Джейка. Тори шла рядом с мальчиком.

— Твоя мама хочет, чтобы ты надел теплую куртку, — сказал Кайл.

Джейк остановился и обернулся. Его мокрые от слез щеки были испачканы, из капюшона толстовки торчала ветка, на кроссовки налипла грязь.

Кайл шагнул вперед, протягивая куртку.

Джейк надел ее, не сказав ни слова.

— И я должен сообщить тебе, что в одном кармане лежат два пакетика сока и два батончика мюсли, а в другом — шапка и перчатки. Кстати, если тебе понадобится, я прихватил с собой сапоги. — Мужчина приподнял яркий полиэтиленовый пакет, в котором лежали сапоги. — Ты планируешь здесь заночевать?

Джейк улыбнулся:

— Она волнуется?

— Конечно, потому что, вне зависимости от того, как твоя мама себя чувствовала, узнав, что беременна, она тебя любит.

Джейк кивнул.

— И это единственное, что действительно имеет значение, — закончил Кайл.

В уголке левого глаза Джейка появилась слезинка. Чтобы смягчить страдания сына, Кайл спросил:

— Но она не догадывается о том, как тяжело на самом деле приходится восьмилетнему мальчику, да?

— Нет, папа. — Джейк покачал головой. — Она не догадывается.

«Папа». Произнесенное Джейком слово ударило Кайла, словно порыв сильнейшего ветра. Папа. И в этот самый момент мужчина понял, что полюбил своего сына и жаждет обнять его и выслушать рассказ о том, как он жил до нынешней минуты. Но меньше всего Кайлу хотелось испугать мальчика своим порывом, поэтому он продолжал разговаривать с Джейком спокойно и хладнокровно.

— Ты узнал меня, когда я пришел, — заметил Кайл.

— Твоя фотография стоит на тумбочке у моей кровати.

Кайл удивился. Виктория намеренно создала атмосферу его ежедневного присутствия в жизни Джейка, поэтому мальчик спокойно воспринял его внезапное появление.

— Мама обещала помочь мне найти тебя, когда мне исполнится шестнадцать лет. Я не хотел так долго ждать, но она сказала, что я должен.

Кайлу было неприятно думать о том, что если бы он не вернулся в город, то ничего не знал бы о Джейке еще восемь лет. Однако он понимал, почему Виктория так поступает. Она была осторожной и защищала всех, кого любила. Когда-то она оберегала даже Кайла. Виктория не желала подвергать своего сына возможному разочарованию до того, как он станет достаточно взрослым и сам справится с тем, что уготовила ему судьба. Сам Кайл был апатичным подростком, без цели и планов на будущее, несмотря на неоднократные попытки Виктории убедить его в том, что он обладает большим потенциалом. Если бы он не встретился с Фигом, еще неизвестно, какую жизнь стал бы вести.

— Мама была права, — произнес Кайл.

Джейк посмотрел на него вопросительно. Не желая вдаваться в подробности, Кайл поинтересовался:

— Что же она рассказывала обо мне?

— Что ты, как и я, любишь содовую воду. — Джейк снял листок с шерсти Тори. — У меня твоя улыбка. — Он наклонил голову, чтобы продемонстрировать отцу, как улыбается. — Ты умный, как я, ты всегда делал все домашние задания, а еще твой любимый овощ брокколи.

Кайл едва не расхохотался. Во время учебы в школе никто не считал его даже хоть чуть-чуть умным; он делал домашние задания только ради того, чтобы провести время с Викторией; брокколи он ел максимум два раза в год.

— Где ты был, папа? Мама сказала, что у тебя важные дела, поэтому ты не приезжаешь меня навестить.

Виктория представляла Кайла в таком свете, чтобы мальчик с гордостью называл его отцом.

— А почему ты уехал, ничего не сказав маме? — продолжал Джейк.

«Потому что я считал себя обиженным, поверил лжи и угрозам и сбежал, вместо того чтобы остаться и бороться за то, чего желал».

Но как все это объяснить маленькому мальчику?

— Все очень сложно. — Кайл больше не мог сдерживаться, поэтому протянул руку и положил ее на плечо Джейка. — Самое главное, сейчас я здесь. — Он похлопал его по плечу. — И я тебя не брошу.

Джейк рванулся вперед и обхватил Кайла за талию, прижавшись щекой к его животу:

— Я рад, что ты вернулся, папа.

Он обнял Джейка, сожалея о том, у него целых восемь лет не было возможности сделать это. Тори залаяла.

Из-за дуба появилась Виктория.

— Ты должна была ждать в доме, — заметил Кайл и отпустил Джейка.

Она, хромая, подошла к сыну и обняла его за плечи:

— Дорогой, я хочу, чтобы ты понял одну вещь. Когда мама забеременела, она была очень молодой. Папа уехал. Я осталась одна, и мне было страшно. Какое-то время я сожалела о том, что беременна. Но потом я почувствовал, как ты начал толкаться.

— Это я начал заниматься карате, — вставил Джейк.

— Да. — Виктория улыбнулась. — И потом я не могла дождаться появления на свет моего малыша, вынашивая которого обожала поедать клубнику, смоченную в укропном рассоле, и жареный арахис в ванильном йогурте.

— И вяленую говядину, — гордо добавил Джейк.

Виктория шутливо рыгнула, и оба рассмеялись. Сердце Кайла заныло при мысли о том, что он не имел возможности бегать по магазинам, удовлетворяя сумасшедшие гастрономические потребности Виктории во время беременности, не видел, как растет ее живот, не ощущал, как толкается в животе их ребенок.

Она обхватила ладонями лицо Джейка и немного наклонилась вперед, чтобы их глаза оказались на одном уровне:

— Ты должен знать, что я люблю тебя всем сердцем с тех пор, как ты родился.

Джейк вытер глаза и оттолкнул руки матери:

— Хватит со мной нежничать. — Он повернулся к собаке, которая каталась по покрытой листвой земле. — Тори нужно помыть.

— Да, — согласился Кайл.

— Можно я помогу ее помыть? — спросил Джейк.

— Эта собака не войдет в мой дом, — заявила Виктория. — Она грязная. — Женщина оглядела Джейка с головы до ног. — И посмотри на свои кроссовки. Вечно они у тебя перепачканные.

— Извини, мама.

— Я куплю ему новые кроссовки, — предложил Кайл.

Виктория строго посмотрела на него:

— Я могу сама купить сыну кроссовки, если нужно.

— Но у нас нет лишних денег, — процитировал Джейк слова матери, словно слышал их сотни раз, потом обратился к Кайлу: — Можно мне пойти с тобой и выбрать кроссовки?

— Конечно, — сказал он.

— Нет, — тут же возразила Виктория. — Для начала маме и папе нужно кое-что обсудить.

Кайл понимал, что Виктория намеренно все усложняет. Однако он не переживал. Он не забыл, как следует обращаться с ней и заставить обнажить душу, которую она тщательно прятала под толстой броней, защищаясь от целого мира. Конечно, предстояло приложить титанические усилия, чтобы Виктория показала свое истинное лицо, но дело того стоило.

— Уже смеркается, — сказала Виктория. — Нам лучше вернуться в дом.

Как только она снова оступилась, Кайл подхватил ее на руки:

— Я не понимаю, почему ты упрямишься. Ты должна меньше ходить, чтобы не травмировать лодыжку. Я отнесу тебя.

Она начала было извиваться в его руках, но он покрепче обхватил ее и пошел вперед.

— Отпусти меня, — настаивала молодая женщина.

Кайл словно оглох.

Она стала извиваться сильнее и попробовала колотить его.

— Отпусти меня, я не шучу. — В ее голосе послышалась паника.

Наконец Кайл поставил ее на ноги. Она отшатнулась от него, тяжело дыша. Ее взгляд был диким и испуганным. Виктория вела себя точно так же, как недавно в своем кабинете.

Не подозревая, в каком состоянии пребывает его мать, Джейк спросил:

— Мама, а помнишь, как ты говорила, что любила папу, а он любил тебя, поэтому я у вас родился?

— Да, — едва выдохнула она.

— Теперь, когда он вернулся, вы поженитесь?

Ужас, отразившийся на ее лице, был бы смехотворным, если бы не серьезность вопроса Джейка.

Виктория сглотнула, помассировала шею и покачала головой.

— Нет, дорогой, — сказала она, глядя на Кайла. — Мама и папа никогда не поженятся. И не думай об этом. И не трать время, пытаясь изменить мое мнение, потому что у тебя ничего не получится.

Тем же вечером Кайл вспоминал события прошедшего дня, потягивая пиво в одном из трех городских баров. Приглушенное освещение и мрачная темная деревянная мебель соответствовали его настроению. Несколько парней крутились вокруг бильярдных столов. Еще двое играли в углу в дартс. На большом экране над барной стойкой демонстрировался баскетбольный матч команды местного колледжа. До Кайла никому не было дела, кроме бармена, который наполнял его пивную кружку сразу же, как только клиент ее осушал.

К сожалению, опьянение не позволило Кайлу найти выход из сложившейся ситуации. Он не собирался жениться и не понимал, почему его так ранило яростное заявление Виктории о том, что мама и папа Джейка никогда не поженятся. А почему она считает, что приняла окончательное решение? Может быть, теперь, когда он вернулся в город, у него появился шанс все исправить? Кто знает, возможно, им действительно суждено быть вместе.

Его развеселила собственная сентиментальность. Черт побери, ему нужно отвлечься. Как будто по мановению волшебной палочки какая-то женщина прижалась к спине Кайла и чрезвычайно чувственным голосом проворковала на ухо:

— Эй, детка, я слышала, что ты вернулся в город.