Некромант

Глава 1 Расстегай с крысами

Свободных мест на университетской стоянке сегодня не было. Борису оставалось только продолжать поиски. Уже в который раз за неделю он жалел, что не завёл себе более компактную машину. Его «Тойота-Королла» не помещалась на узких парковках, поэтому приходилось тратить немало времени, чтобы найти подходящее место. Вдобавок он опаздывал, отчего настроение портилось с каждой новой минутой. Наконец, приметив открытое пространство перед канализационным люком, парень поторопился к нему. Но и здесь его ожидало фиаско. Вакантное место тут же заняла миниатюрная корейская иномарка.

— Успела-успела! — закричал писклявый голос, и из салона вылезла девушка в длинном чёрном платье.

Выглядела она странно: густые тёмные волосы торчали в стороны, словно солома, лицо покрывал густой слой косметики, а двигалась незнакомка как-то неуклюже, словно первый раз надела туфли на каблуках. При этом девица была высокой, с широкими плечами и длинными руками. Нагнувшись к боковому зеркалу своей машины, она немного покривлялась, поправила чёлку и манерно зашагала в сторону студенческой столовой, даже не взглянув на обозлённого Бориса.

Он вздохнул и поехал дальше. Ему тоже нужно было идти в столовую, но как это сделать, когда ему не дают даже припарковаться. Пришлось спуститься к студенческому общежитию и оставить автомобиль там, а это в десяти минутах ходьбы от места учёбы. Хорошо ещё, что занятия начнутся только с обеда. Борис жутко не любил пропускать лекции, тем более сюда он перевёлся неделю назад и как следует ещё не успел притереться к сокурсникам.

— Падерин, я тебя убью! — возмутилась девушка в белом переднике, встретив его в вестибюле. — Сколько можно тебя ждать?!

Это была Лера Минина, подружка Бориса. Сегодня у неё намечалось ответственное мероприятие — конкурс на лучшую выпечку среди студенток исторического факультета. Приурочено это событие было к какому-то православному празднику, но Борис не вдавался в подробности. Дело в том, что Лера активно занималась христианским студенческим кружком, в который вступила с начала учебного года. Конечно, поклонницей православия девушка Бори себя не считала, однако руководство факультета поставило ей ультиматум: либо возглавлять кружок, либо писать несколько семестров подряд научные работы по религиоведению. Так что приходилось мириться с таким выбором.

— Ты привёз? — нервно уточнила она по пути в конкурсный зал. — Там все ждут только меня!..

— Да, вот, держи. — Борис протянул ей влажную упаковку маргарина и стал осматриваться.

Людей в столовой было довольно много. Мелькали и преподаватели, и работники администрации, и даже парочка священнослужителей в тёмных рясах.

— С рождеством Пресвятой Богородицы Вас! — радостно пропела тучная женщина, раздавая какие-то листовки каждому, кто пройдёт мимо.

— И что, много народу участвует? — поинтересовался Борис, когда они прошли в длинный коридор.

— С моего потока пять девчонок и ещё десяток с первого курса.

Лера выглядела очень симпатично в закрытом светлом платье и в кружевном фартуке. Её волосы скрывались под косынкой, а на груди висел большой серебряный крест. Обычно она предпочитала более откровенные вещи: топы, короткие юбки, обтягивающие джинсы и блузки с глубоким декольте. Но новый статус главы христианского кружка требовал от неё кардинальных изменений. И, признаться, Борису они нравились. По крайней мере, его девушка теперь выделялась из толпы других студенток, на которых он часто заглядывался.

— Ну, удачи, — пожелал он ей, а сам направился к столикам, за которыми сидели зрители.

В действительности их было не так много, как поначалу показалось Борису. Все парни сидели в строгих костюмах, а девушки в невзрачных платьицах и кофточках. Они как раз распевали какую-то песню-молитву под руководством седовласого мужчины в больших очках. Священнослужители расположились напротив них за отдельным столом. Там же сидели люди из факультетской администрации. Наверняка они выполняли роль жюри. Возле огромных окон стояли девушки в передниках. Каждой из них в распоряжение предоставили небольшой столик, на котором лежали все необходимые для выпечки ингредиенты. Борис улыбнулся Лере, которая заняла своё место, и продолжил любоваться конкурсантками. Судя по всему, мероприятие ещё не началось, хотя Боря опоздал минут на двадцать.

— Ой, подождите-подождите! — раздался знакомый писклявый голос со стороны входа, и там появилась та самая девица в чёрном наряде, которая повстречалась Борису на парковке.

Она поправила грудь и на ходу нацепила фартук — такой же чёрный. Может, она ошиблась дверьми? На православную повариху она точно не была похожа.

— Простите, как Ваше имя? — обратилась к ней женщина, сидящая за судейским столиком, и недоумённо посмотрела на листок со списком участниц.

— Я Алевтина Пирожкова, — весело пропищала девица и вытащила из своей мешковатой сумки грязные пакеты. — Я из службы доставки. Принесла рыбу и мясо.

— Я думала, продуктами у нас занимается Валя Иванова, — удивилась женщина.

— Ой, Валя заболела, — с откровенно фальшивым сожалением сообщила девица. — Мне так неловко, я опоздала…

— Да, Вы задержались на целых полчаса, — подметил усатый мужчина с синим галстуком, который сидел за тем же столом. Кажется, это был декан исторического факультета.

— Простите, на дорогах сплошные пробки, — продолжала улыбаться Алевтина.

Она выпотрошила содержимое своих пакетов в большую миску и пристроилась недалеко от конкурсанток.

Жюри обменялось недоумёнными взглядами, но никто ничего не сказал.

— Итак, дорогие студенты и наши сегодняшние гости, — начал священнослужитель с густой чёрной бородой, поднявшись со стула, — мы рады видеть всех вас на празднике в честь Рождества Пресвятой Богородицы…

Борис и был бы рад послушать речь святого отца, но его отвлекала Алевтина Пирожкова. Она вела себя странно, ковыряя ножом мясо в своей миске и постоянно поправляя волосы. Ближайшая к ней конкурсантка прошептала что-то чудаковатой девице, и та, спохватившись, тут же достала из сумки косынку. Когда она попыталась нацепить её на голову, причёска съехала набок. Неужели парик? Но Алевтину это нисколько не смутило. Вернув «волосы» на место, она с улыбкой посмотрела в зал и даже приветливо махнула кому-то рукой.

Когда жюри высказалось насчёт конкурса и великого праздника, девушки приступили к приготовлению. Разрешалось делать любое христианское блюдо: рыбники, расстегаи, коржи. Главное условие — всё должно быть приготовлено здесь и только из тех продуктов, которые находятся на столиках. Лера принялась активно замешивать тесто, её соседки нарезали зелень и овощи. А Алевтина ходила между ними и предлагала мясо. Одна из девушек взяла несколько рыбин, а вот от мясной вырезки с брезгливой гримасой отказалась. То же самое случилось и двумя другими конкурсантками. Наконец, Пирожкова пристала к Лере. Она долго что-то ей говорила, а после одобрительного кивка положила несколько мясных кусков на разделочную доску. Увидев, что староста христианского кружка собралась делать что-то из мяса, другие девушки осмелели и попросили дать им то же самое. Алевтина с радостным видом разложила свои продукты по столикам и деловой походкой направилась к раковинам. Там уже подключали хлебопечки, в которых, видимо, и планировалось готовить конкурсные блюда.

Борис подмигнул своей девушке и продолжил наблюдать за Алевтиной. Та пританцовывала под православную песенку, которую напевал хор из десяти зрителей. Признаться, она никак не вписывалась в атмосферу конкурса. Но девицу это, похоже, ничуть не волновало. Она сказала что-то парням в поварских колпаках, которые налаживали печки, и подошла к большому тёмному ящику, который находился в углу.

Через полчаса первые конкурсантки отправились печь свои кулинарные шедевры. Лера же с сомнением на лице кромсала мясо. Она вытаскивала оттуда какие-то тонкие косточки и, казалось, уже жалела, что согласилась делать мясной пирог. Алевтина же с радостным видом сидела на том ящике в углу, по-детски болтая ногами. Когда первая выпечка была готова, она громко захлопала в ладоши и захихикала. Кто-то из жюри подошёл к ней и сделал замечание, на что девица лишь развела руки в стороны. Заметив взгляд Бориса, она послала ему воздушный поцелуй и продолжила улыбаться. Хорошо ещё, что Лера этого не видела. Она была очень ревнива, хотя Боря никогда не давал ей повода.

Наконец, Лера отнесла своё творение к пекарям и стала ждать результат. Между тем члены жюри уже пробовали первые пироги и с весьма довольными лицами записывали себе в блокноты отметки. Священнослужители ели далеко не всё, подробно интересуясь сначала у конкурсанток составом выпечки. Может, у них был пост? Борис достал телефон и сделал на него пару снимков для отчёта о конкурсе. Каждый раз после подобного мероприятия Лера показывала фотографии руководству. Тем самым она создавала видимость работы в кружке, хотя в действительности в нём никто не состоял.

Когда Лера приблизилась к судейскому столу со своим пирогом, Борис поторопился встать рядом и сделал несколько новых снимков.

— Так, что у Вас получилось? — поинтересовалась женщина, оглядывая работу Мининой.

— Расстегай с начинкой из овощей и кролика, — с улыбкой ответила Лера, разрезая пирог длинным ножом. — Я сделала его по рецепту своей бабушки, она была глубоко религиозной женщиной.

— О, как мило, — отозвалась дама, помогая ей разложить расстегай по тарелкам, чтобы его попробовали другие члены жюри.

Любопытная Алевтина тоже подошла к ним и странно заулыбалась.

— Кролик совсем свежий, — вмешалась она в их беседу. — Я лично его утром освежевала…

Несколько судей негодующе уставились на Пирожкову.

— Мой папа фермер, у нас этих кроликов как крыс в подвале, — пояснила Алевтина, совершенно не заметив смятения на лицах членов жюри.

— Фу, что это? — воскликнул декан, вытащив что-то изо рта. — Вы уверены, что убрали все кости из своей начинки?

— Их было так много, — виновато улыбнулась Лера. — Впервые вижу такого маленького кролика.

— И вкус совсем не кроличий, — подметила женщина, тоже пробуя расстегай. — Какой-то горьковатый…

— Ну, может, я чуточку переборщила с луком, — пожала плечами Минина и обернулась на Алевтину. — Твой кролик точно был свежим? Я ощутила душок, когда резала его.

— Да ладно, это, наверное, от твоих подмышек так воняет, — с усмешкой парировала Пирожкова.

— От меня вовсе не пахнет! — возмутилась Лера.

— Господи, ваш пирог невозможно есть, — воскликнул декан, вытащив изо рта очередную косточку, и внимательно осмотрел её. — Погодите-ка… Это же…

Он вдруг зажал губы ладонью и поспешил из-за стола. Вид у него стал болезненным, словно он проглотил что-то совсем мерзкое.

— Знаете, может, я что-то напутала, — задумалась Алевтина, глядя на реакцию мужчины.

— То есть как это напутала? — грозно спросила Лера, подбоченившись.

— Ну, у нас дома в террариуме живёт африканский питон. Мы ловим ему крыс и мышей, но со шкуркой он их почему-то не ест…

— Я что-то не поняла… Что ты хочешь сказать? — насторожилась девушка Бориса.

— Папа снимает с них шкуру и только потом отдаёт питончику.

— И… что? — поторопила её женщина из жюри.

— Хочешь сказать, что вместо кролика принесла нам крысятину??? — закричала Лера и хотела накинуться на Алевтину, однако Борис придержал её за руку.

— Ну, ошибочка вышла, с кем не бывает, — усмехнулась Пирожкова и поспешила ретироваться.

— Боже, — прошептала дама и тоже схватилась за рот, почувствовав тошноту.

— А ну вернись! — приказала Лера и бросилась за нахалкой.

Та уже добралась до ящика, на котором недавно сидела, и резким движением открыла его. Оттуда донёсся громкий писк.

— Ой, смотрите-ка! — воскликнула она, указывая внутрь. — И тут крысы!!!

— Крысы??? — удивились зрители.

Лера дёрнула её за рукав чёрного платья и развернула к себе.

— Ты специально это сделала, да?! — возмутилась она и вцепилась обидчице в причёску. — Ты испортила мой расстегай, дрянь!

Однако оттаскать злодейку за волосы не удалось. Как и подозревал Борис, у Алевтины был парик, который мигом слетел с её лысой головы, обнажив острые чёрные рожки.

— Сюрпрайз! — воскликнула бритая Алевтина уже совсем не женским голосом и вдруг опрокинула ящик.

Из него тут же повыскакивали здоровенные крысы. Они бросились врассыпную, пугая гостей. Многие конкурсантки завизжали и запрыгнули на стулья. Зрители растерялись, а священнослужители перекрестились.

— Я подумал, что так будет веселее! — сообщила лже-Алевтина, которая оказалась парнем.

Лера отпрянула от него, пялясь на разбегающихся крыс. Борис сжал кулак и кинулся к наглецу, который посмел испортить праздник. Тот улыбался, наблюдая, как грызуны скачут по столовой. Ну, сейчас он попробует настоящую «радость»!

Хорошенько размахнувшись, Борис врезал ему прямо в челюсть. Рогатый парень пошатнулся и упал на стену. Не дожидаясь, пока тот очухается, Падерин схватил его за плечи и ударил головой о кафель. Там тут же появилось тёмное пятно, совсем не похожее на кровь. Наглец засмеялся и вдруг пнул его тяжёлой ногой. Он метил в пах, но Борис успел отскочить, и удар пришёл по колену. Жуткая боль пронзила его на несколько секунд. Он едва не упал на снующих по полу крыс. Что за туфли носит этот негодяй?!

— Ну-ка! — воскликнул рогатый и врезал ему прямо в глаз.

Однако сдаваться Борис не собирался. Парень вывернул нападающему руку и одним движением перебросил через себя. Тот с криком рухнул на пол, распугав и без того ошеломлённых грызунов. Несколько ребят подлетели к дерущимся и попытались их разнять, но не тут-то было. Борис схватил негодяя за ноги и потащил к ящику, из которого тот пару минут назад выпустил всех этих тварей.

— Прекратить немедленно! — раздался густой бас, и Боря увидел перед собой мужчину в костюме охранника.

Если он и хотел проучить трансвестита, то теперь это вряд ли получится.

У Семёна Олеговича всё утро болела голова. Мало того, что после выходных было жуткое похмелье, так ещё и телефон звенел каждые пять минут. День обещал быть нелёгким. Сначала руководство поручило подготовиться к предстоящей встрече губернатора со студентами. Потом пришли ребята из сборной команды КВН и стали делиться планами о грядущих выступлениях, что могло влететь университетскому бюджету в копеечку. В приёмной уже сидели угрюмые родители отчисленных на прошлой неделе студентов, ожидая аудиенции с проректором по воспитательной работе. А настроения заниматься чем-либо у него сейчас совершенно не было. Хотелось выпить что-нибудь горячительное, чтобы хоть немного привести себя в порядок. Но разве можно это сделать, когда тебя со всех сторон тыркают то подчинённые, то начальство!

Когда же секретарь принесла утреннюю почту, голова Семёна Олеговича заболела сильнее. Сверху увесистой стопки желтел конверт с двуглавым орлом и большой надписью «Прокуратура РФ». Письма от этой организации редко ложились на стол проректора. Но Семён Олегович знал, что ничего хорошего от них ожидать не стоило. Вряд ли там поздравление с юбилеем или приглашение на какой-нибудь праздник в честь именитого прокурорского чиновника. Единственный повод, по которому мужчину могли беспокоить из этого ведомства, был связан с чьим-нибудь личным делом. Чаще всего их интересовала картотека студентов, но они вполне могли запросить и досье на какого-нибудь подозрительного преподавателя. А в свете последних инспекций, организованных прокуратурой совместно с министерством образования, это письмо было как соль на рану.

— Семён Олегович, тут такое дело… — вновь заглянула в кабинет секретарша, и вид у неё был встревоженный.

— Что опять? — недовольно откликнулся мужчина. — Я только-только взялся за корреспонденцию.

— У нас инцидент в столовой, — тихим голоском промолвила девушка и, указав в коридор, прошептала:- К Вам из службы безопасности…

— Как же мне всё это надоело! — прогудел Семён Олегович и нервно отбросил конверт в сторону. — Пусть заходят!..

Через пару мгновений в кабинет вошли трое высоких мужчин в чёрных костюмах, притащив двух парней. Один из них хромал, другой же и вовсе выглядел странно: в длинном чёрном платье, с разукрашенным косметикой лицом и лысой головой, на которой темнели рога. Судя по потрёпанному виду обоих, молодые люди явно подрались.

— Ну, что у вас? — раздражённым голосом поинтересовался проректор. Ему не терпелось выпроводить этих гостей и вскрыть письмо из прокуратуры.

— Вот, устроили разборки в буфете, — пробасил охранник и поправил бейджик на лацкане пиджака. — Весь конкурс сорвали…

— Я здесь ни при чём! — тут же заявил светловолосый парнишка, потирая колено. — Это всё он!..

Молодчик в платье лишь усмехнулся и мотнул рогатой головой.

— Как ваши фамилии? — потребовал Семён Олегович. Драки среди студентов были для него обычным делом.

— Падерин, — охотно ответил Борис. — Я перевёлся сюда на прошлой неделе из Нижнего Новгорода.

Для убедительности он достал из кармана джинсов студенческий билет и передал проректору.

— А я не буду говорить свою фамилию, — с улыбкой сказал второй парень. — Я вообще у вас здесь не учусь…

— Ну конечно, — кивнул мужчина и недоверчиво осмотрел ряженого. — Твоя фамилия Павлов. Я тебя помню. Я уже вызывал тебя на дисциплинарное слушание неделю назад. Это же ты с приятелями утащил все унитазы из женского туалета в соседнем корпусе?..

Павлов засмеялся, чем вызвал у охранников недоумение.

— Он обманул мою девушку! — пожаловался Падерин. — Он подсунул ей вместо кроличьего мяса крысу, и она испекла из неё расстегай…

— Подумаешь, — ухмыльнулся Павлов.

— Кто-то из них выпустил в столовой стаю крыс, — сообщил пожилой секьюрити. — Они разбежались по всему помещению. Нам придётся закрыть общепит и провести дератизацию.

— Это сделал он! — возмутился светловолосый студент. — Все это видели, спросите любого…

— Так, хватит! — осёк его Семён Олегович. — Я не следователь и не собираюсь разбираться, кто из вас это устроил. Вы оба будете подвергнуты суровому наказанию. Падерина я вызову на дисциплинарную комиссию, а вот с Павловым нам, увы, придётся распрощаться.

— Интересно, как это у Вас получится, — в дерзком тоне парировал трансвестит.

— А что может помешать мне? — удивился проректор. — Сегодня же будет приказ о твоём отчислении. Завтра придёшь в деканат, сдашь студенческий билет.

— Говорю же, я у вас не учусь, — усмехнулся Павлов. — Никто не вынес приказа о моём зачислении. Значит, будет глупо отчислять меня из универа.

Семён Олегович нахмурился и почесал затылок. Ей-богу, голова соображала сегодня очень медленно. К тому же взгляд то и дело падал на нераспечатанное письмо из прокуратуры. А тут эти дебилы с крысиным происшествием.

— Разберёмся, — многозначительно произнёс мужчина и жестом попросил их выйти.

Борис злобно посмотрел на Павлова и направился в коридор. Секьюрити схватили ряженого за плечи и потащили к выходу. Впрочем, тот и сам не собирался здесь задерживаться. Улыбка с его лица, однако, не исчезла. Боре очень хотелось помять разукрашенную физиономию недоумка, но делать это в присутствии охранников да ещё и в административном корпусе не поднялась рука.

— Ну что? — с волнением подлетела к нему Лера. Она дожидалась его в коридоре, шокированная происшествием на конкурсе.

— Ничего, пошли отсюда, — прошипел сквозь зубы Борис, оглядываясь на самодовольного Павлова.

— Если понадобится крысятинка, обращайтесь, — веселым голосом сказал тот и подмигнул возмущённому Падерину.

— Урод, мы с тобой ещё разберёмся! — пообещала Лера, на что трансвестит в очередной раз ухмыльнулся и показал язык. В сопровождении охранников он покинул приёмную.

Минина обняла своего парня и обиженно вздохнула. День был безвозвратно испорчен, не успев даже начаться. К тому же после обеда ещё занятия.

— Девчонки сказали, что знают этого отморозка, — сообщила Лера. — Он учится на юрфаке. Это по его вине, кстати, у нас в корпусе закрыли женский туалет. Он и там что-то успел натворить…

— С ним надо бы как следует разобраться, — злился Борис. — Из-за него меня вызывают на дисциплинарное слушание.

— Как? Ты же ни в чём не виноват!

— Ну что теперь, — отмахнулся Падерин. — Но этого недоумка я ещё разыщу.

— Смахивает на преступный замысел, — вмешался в их беседу какой-то высокий мужчина. Ещё минуту назад он сидел на скамье вместе с другими посетителями, но сейчас вдруг оказался позади них.

Лера и Борис недоумённо уставились на него. Они вовсе не собирались оправдываться перед посторонним. Какого чёрта ему от них нужно?!

— Моя фамилия Тронин, — представился мужчина и вынул из внутреннего кармана пиджака удостоверение. — Я следователь городской прокуратуры.

— Ой, — напряглась Лера и покрепче сжала руку на плече бойфренда.

— Я следователь, а не слуга сатаны, — пошутил Тронин в ответ на реакцию девушки. — Так что вы там обсуждали? Кого надо проучить?

— Мы уж как-нибудь сами разберёмся, хорошо? — парировал Падерин и поспешил вывести Леру в коридор.

Следователь загадочно улыбнулся, но задерживать их не стал.

— Слушай, может, не нужно было с ним так? — задумалась Минина, когда они уже двигались к лестнице.

— Не люблю, когда суют нос в чужие дела, — оправдался Борис. — Что за манера встревать в разговор?!

— Да, но у него была корочка, — добавила Лера. — Он же из органов…

— Да забудь ты про этого мужика. Лучше помоги мне успокоиться.

— Успокоиться? — усмехнулась девушка, уставившись в его шаловливые глаза. — Например, вот так? — Она вдруг поцеловала его в щеку и улыбнулась.

— Да, примерно так, — кивнул Падерин, и лицо его просветлело. — Но для такого стресса этого маловато.

Лера обхватила его шею обеими руками и наградила долгим поцелуем. Прохожие оглядывались на них, но парочка ни на какого не обращала внимания. Однако их радость продлилась недолго. Борис вздрогнул и отстранил девушку.

— Что? — нахмурилась она.

— Студенческий, — прошептал парень и недовольно вздохнул. — Я забыл его у проректора… Ты подожди здесь, я быстро.

Он поспешил обратно, протискиваясь через идущих по коридору студентов. Во время перемены людей здесь становилось очень много, так что движение во многих местах напоминало похоронную процессию. Этим областной университет отличался от института, из которого Падерин перевёлся сюда. Но он не жаловался. В конце концов, это был престижный государственный вуз, попасть в который мечтали многие молодые люди.

В приёмной у проректора всё так же сидели угрюмые посетители. Возле двери его кабинета стояла секретарша, разговаривая по сотовому телефону. На слова Бориса о студенческом билете она лишь отмахнулась и отошла к окну. Люди вопросительно посмотрели на парня. Пропускать его без очереди они явно не желали. Но без студбилета парню грозило вообще никуда не попасть. В университете была строгая пропускная система. Так что пришлось проявить наглость.

Борис приблизился к двери кабинета и постучался перед тем, как войти. Однако, судя по всему, его никто не услышал. В помещении по-прежнему царил сумрак, а двое мужчин о чём-то беседовали у окна. Голос у проректора при этом звучал тревожно. Его посетитель, напротив, казался вполне хладнокровным. Более того, Борис узнал в нём мужчину, который несколько минут назад вмешался в его разговор с Лерой.

Поначалу парень растерялся. Ни проректор, ни странный следователь его не заметили. Они продолжали что-то обсуждать. К тому же Бориса скрывал угол книжного шкафа. Падерин хотел сообщить о своём присутствии, но речь таинственного Тронина остановила его.

— …Два трупа, Семён Олегович, два, — подчеркнул тот шокированному мужчине. — Такое бывает только на разборках между мафиозными бандами.

— А они не… — заговорил проректор, но собеседник жестом прервал его.

— Мы отрабатываем эту версию, на разборки бандитов это мало похоже. Возможно, круг общения этих ребят прольёт свет на мотив убийства. Однако для мафиозных расправ это слишком… необычная казнь.

Борис услышал, как на стол проректора что-то упало, но посмотреть туда побоялся — предпочёл скрыться за книжным шкафом. Беседа двух чиновников казалась весьма интригующей, поэтому хотелось дослушать её до конца. Лишь бы секретарша не зашла сюда в самый неподходящий момент.

— Что это? — спросил Семён Олегович.

— Фотографии с места происшествия, — пояснил Тронин. — Обратите внимание на их языки.

— Что с ними??? — Голос проректора задрожал. Видимо, на фото и впрямь были изображены ужасные портреты.

— Эксперты как раз ломают над этим голову. Но это ещё не самое странное. Мы нашли в одежде у каждого парня дохлых жаб.

— А что Вы ещё надеялись найти на болоте, — сделал проректор совсем не остроумное замечание.

— Даже если бы трупы лежали на земле, нас бы всё равно заинтересовала такая деталь.

— Подождите. А где же тогда были эти несчастные?

Тронин сделал паузу, и было слышно, как он недовольно вздохнул. Борис понял, что обсуждать детали преступления следователь не очень-то хотел. По крайней мере, не в этой обстановке.

— Ребят повесили на дереве и надели непроницаемые очки, — сухо промолвил мужчина. — Впрочем, впечатлять Вас не входило в мои планы. Мне бы личные дела полистать. А ещё лучше — поговорить с сокурсниками.

— Да-да, конечно. Давайте список, я мигом всё организую.

Семён Олегович взял трубку телефона, что-то пробубнил и пошелестел бумагами. Видимо, он сильно нервничал в присутствии прокурорского работника.

— Кстати, тут пришло письмо из Вашего ведомства, — сказал проректор, снова шелестя документами. — Надеюсь, по поводу данного дела?

— Я ничего не отправлял, — заверил его Тронин.

— Но трупы нашли в понедельник. Возможно, кто-нибудь из Ваших коллег решил…

— Это исключено, — отрезал следователь. — Почему бы Вам не вскрыть конверт и не проверить это?..

Борис попытался выглянуть из своего укрытия, но надо же было такому случиться, чтобы в этот самый момент зазвонил мобильник. Популярный в этом сезоне рэп-мотив огласил кабинет проректора. На экране замелькала фотография полуголой Леры. Не удивительно, что девушка потревожила его звонком. За подслушиванием он пробыл здесь достаточно долго, а ведь Минина нервно дожидалась его в коридоре.

— Извините, Семён Олегович, — тут же произнёс Борис с видом, будто только что вошёл в кабинет. — Кажется, я забыл у Вас свой студенческий.

Тронин без тени смущения обернулся к нему и как-то плотоядно улыбнулся. Это слегка покоробило парня, но вида он не показал. Проректор же мельком оглядел заваленный бумагами стол, нашёл возле подставки для ручек синюю корочку и протянул её нерадивому студенту.

— Не желаете ли кофею, Степан Игоревич? — предложил он будничным голосом следователю.

— Думаю, пока принесут личные дела, пройдёт немало времени, — укоризненно подметил Тронин и вновь странно посмотрел на Падерина.

— Личные дела? — как бы не понимая, о чём идёт речь, уточнил парень. — Может, я смогу чем-нибудь помочь?

Мужчины переглянулись. Тронин демонстративно поглядел на свои часы и вздохнул, словно подчёркивая, что и так уже засиделся тут. Семён Олегович фальшиво улыбнулся и поиграл пальцами.

— Очень даже сможешь, — сказал он с весьма коварным лицом. — Учитывая твою репутацию.

В любой другой ситуации Боря непременно ответил бы на такое несправедливое замечание. Но жажда узнать имена тех, кого нашли в пригородном болоте, одолела все его жизненные принципы.

— Думаю, мне нужно сбегать в студенческий отдел? — предположил парень с невинным видом.

— Правильно. Скажи, что от меня, возьмёшь две папки и мигом сюда. Понял?

Пока Падерин добрался до коридора, Лера успела позвонить раз пять, не меньше. Но брать трубку парень не торопился: пусть еще подождёт. Студенческий отдел, в который адресовал его Семён Олегович, находился в другой стороне коридора, так что столкнуться с Мининой ему не грозило.

— Он ещё почтового голубя прислал бы за личными делами, — раздраженно сказала тучная тётка, встретив Бориса в просторной светлой комнате, где хранились сведения обо всех студентах университета.

— Это срочное дело, — пояснил Падерин. — У них там следователь из прокуратуры пришёл.

— И что, я теперь визжать от восторга должна? — усмехнулась женщина и указала на папки, лежащие на стуле в углу комнаты. — Вон, бери.

Личные дела оказались весьма тоненькими. Только одна из папок выделялась на фоне остальных. Её-то первую Борис и развернул, едва оказавшись в коридоре. Содержимое было посвящено некоему Геннадию Силантьеву. Единственное, что Падерин понял из бумаг, — Гена был участником университетской команды КВН. Это и объясняло размеры его досье. К тому же, основную часть составляли подшитые грамоты за призовые места в разных юмористических турнирах. Детально прочитать всё Борис не мог себе позволить. Если не поторопиться, Семён Олегович заподозрит неладное. А получить очередное дисциплинарное взыскание парню не хотелось.

Другой жертвой таинственного убийства был Иннокентий Брахаун. Судя по тому, что успел просмотреть Борис, ничего общего у них не было: один отличник и массовик-затейник, другой и вовсе активист движения «За права животных». Со смешанным чувством Падерин вернулся в приёмную проректора и передал секретарше потрёпанные папки. Заходить в кабинет он не собирался. Ощутить на себе странный взгляд следователя Тронина в очередной раз парню не хотелось.

— Ну наконец-то! — воскликнула Лера. Вид у неё был весьма взволнованный.

— Пришлось послушать, как Семён Олегович читает мораль, — оправдался Падерин. — Хорошо ещё, что студенческий отдал. А то мог и отчислить уже…

— Вот вредина, — прошипела девушка и снова обняла друга. — И всё из-за этого транса долбанутого! Знаешь, я тут созвонилась со знакомыми. Они, кажется, знают, кто он такой. Этот имбецил играет в какой-то рок-группе. Мне сказали, где они репетируют. Не хочешь наведаться туда сегодня?

— Слушай, сегодня никак не могу, — нахмурился парень, продолжая думать о беседе проректора со следователем.

— Я не собираюсь ждать! — повысила голос Минина. — Если ты не хочешь, я сама с ним разберусь. Этот мудила получит своё. Так меня ещё никто не унижал!

— Успокойся, чего ты завелась-то?..

— Да иди ты, знаешь, куда?! — вдруг взвизгнула Лера и, толкнув его в грудь, метнулась к выходу.

Догонять её было бессмысленно. Борис знал: когда она в таком состоянии, её лучше не трогать. Да и голову продолжали обуревать мысли о покойниках, найденных в болоте. Слова следователя об их странной внешности наводили на жуткие мысли. Вот бы взглянуть на фотографии, которые тот показывал Семёну Олеговичу. Но вряд ли Тронин даст их любопытному студенту, который, к тому же, успел ему нахамить. Впрочем, Боре известны имена убитых, а это весьма ценная информация. К тому же, местная пресса наверняка скоро взбудоражит общественность страшной новостью. Для провинциального города, пусть даже областной столицы, необычная смерть двух парней — событие из ряда вон выходящее.

— Эй, пацан! — обратился к нему хриплый голос со стороны.

В нескольких метрах возле стенда с фотографиями именитых преподавателей стоял плечистый парень в кожаной куртке. Казалось, он кого-то дожидался, держа в руке свёрнутый чёрный пакет. Тёмно-рыжие волосы блестели от геля и торчали в разные стороны. В университете, как успел заметить Борис, слонялось много молодёжи странной наружности. Были здесь и юнцы с длинными дредами, и девочки с ярким цветом волос, и женоподобные мальчики с мрачным макияжем, и много кто ещё. Видимо, к числу современных студентов относил себя и этот незнакомец.

— Ты от Владика? — спросил он, с осторожностью оглядываясь на проходящих мимо людей. Воровато спрятав пакет за пазуху, парень подошёл к Борису и смерил его недоверчивым взглядом.

Можно было бы мигом отделаться от этого странного типа, но Падерину стало любопытно. Он кивнул и уставился на руку парня, которая скрывала что-то под кожаной курткой.

— Чё стоишь, таксу забыл? — поторопил его незнакомец.

— Владик про таксу не говорил, — деланно смутился Борис.

— Ну щас чё, как на рынке будем цену обсасывать! — возмутился тот и сплюнул в сторону. — Пять кусков давай.

— Пять??? — удивлённо переспросил Падерин, одновременно думая, что же такого драгоценного пытается продать ему этот молодчик.

На наркодилера он был мало похож. Хотя, кто знает, как выглядят торговцы наркотиков. Борис с ними никогда дела не имел.

— Слышь, златовласка, я чё-то не догоняю, — обозлился собеседник Падерина. — Тебе порнушка нужна или нет? У меня самые подвальные цены. Качество — зашибись! Здесь тебе никто лучше не предложит.

Значит, наркотиками этот парень не торговал, что заинтриговало Падерина ещё сильнее.

— Извини, я не думал, что столько придётся выкладывать, — оправдался он. — Но у меня карточка с собой. Нужно автомат найти, обналичить.

Порно-дилер подумал над его словами пару секунд. По лицу стало ясно, что ему не по нраву дожидаться денег. Однако он быстро согласился.

— Возле столовки есть банкомат, — указал парень подбородком куда-то вперёд, и Борис двинулся в том направлении.

Порнография вовсе не считалась любимым увлечением Падерина. Но в прошлом году, помнится, тогдашняя его девушка подарила ему неплохой сборник эротических клипов. Кто-то из друзей даже поставил в тот вечер DVD-диск, и по дому разносились весьма неприличные крики. Каково же было удивление родителей, когда на следующее утро они нашли этот «подарок» в видеоплеере.

Тратить 5 тысяч неизвестно на что Борису не особенно хотелось. Но раз уж он угодил в такую необычную ситуацию, грех было бы не воспользоваться этим. Да и наверняка тип в кожаной куртке пытался продать ему нечто особенное, ведь стандартную порнографию можно было приобрести и на рынке по гораздо низкой цене.

— Там мой е-мейл на диске нацарапан, — сообщил порно-дилер, пересчитывая наличку возле банкомата. — Понравится — обращайся. У меня каждый месяц свежак. Есть очень неплохие подборки.

— Сегодня же оценю, — пообещал Борис.

— Ну, Владику привет! — радостно сказал тот и поторопился к лестнице.

Падерин повертел запечатанный пакет, за который только что выложил крупную сумму, и вздохнул. И зачем, спрашивается, ему всё это? Лучше бы по магазинам прошёлся, прикупил новые рубашки. В то же время печаль по бездумно потраченным деньгам быстро прошла, когда он вспомнил об источнике своих доходов. Этим вечером они вернутся к нему в гораздо большем размере. Подумав об этом, парень немного приободрился и взглянул на часы. Его тут же передёрнуло — стрелка показывала половину первого. Через пять минут начнётся пара, а он даже не знает, где находится нужная аудитория. Засунув свёрток с порнографическими дисками в сумку, Борис засеменил вслед за остальной толпой к лестницам. Кто-нибудь из них должен знать, где учится второй курс.

— Прости, не скажешь, аудитория 206 где-то поблизости? — обратился он к девушке в капюшоне, из-под которого проглядывались ярко-красные волосы.

Очередная неформалка, подумал про неё Падерин. Однако, когда та обернулась и взглянула на него голубыми глазами, мнение о ней мигом изменилось. Девица была очень даже ничего: высокая, длинноволосая, с холодным белым личиком. Жаль только в мешковатой одежде. Красный же цвет волос вовсе не казался вычурным. Ей он подходил.

— Ты на уголовное право? — догадалась незнакомка. — Новенький?

— Вроде того, — пожал плечами Борис. — Не хотелось бы опоздать на первое занятие.

— Трудно опоздать к преподше, которая сама вечно опаздывает, — заметила девица и посмотрела на высокие светлые двери, возле которых собирались другие студенты. — Кислицына хоть и адвокатесса, но с пунктуальностью у неё беда.

— Так ты с моего курса? — обрадовался Падерин. — Значит, мне повезло.

— Меня зовут Женя Дольсон, — улыбнулась сокурсница и протянула ему свою миниатюрную ладонь.

Уж не целовать ли она её просит, испугался Борис и на всякий случай пожал руку в качестве ответа. Но Женя властно вывернула его запястье и на что-то уставилась.

— Классная тату, — похвалила она кривой тёмный узор, который обычно скрывался под длинным рукавом.

— Хм… Да, спасибо, — растерялся парень и выдернул руку. На самом деле, это была вовсе не татуировка, а застарелый след от лезвия бритвы. Но говорить про это он ей точно не собирался.

— Я тоже увлекаюсь тату-искусством, — призналась Женя, обнажив плечо, на котором алел бутон какого-то необычного цветка. — Мой брат держит свой салон. Если захочешь сделать приличную татуху, лучшего спеца в этом городе не найти.

«Наверное, мне очень повезло учиться именно здесь, — подумал Борис со сдержанной улыбкой. — И порнографию отменную только здесь продают, и татуировки лучшие только здесь делают».

— А почему все стоят в коридоре? — поинтересовался он, указав на топчущихся перед аудиторией ребят.

— Кто-то вымазал все столы и стулья, — отмахнулась Женя, словно это было для неё в порядке вещей. — Уборщицы пытаются что-то сделать, но, думаю, вряд ли успеют. Кислицына будет возмущаться.

— И часто у вас здесь так шалят? — ухмыльнулся Падерин.

— Привыкай, отморозков у нас в универе хватает. Тут одну частную шаражку закрыли летом, вот весь шлак сюда слили доучиваться.

— Ну, это я успел заметить. — Перед глазами вновь предстала картина с разбегающимися по столовой крысами и рогатым трансвеститом. — И куда только руководство смотрит?

— А что они могут? Да и прикольно, иначе бы здесь была скука смертная, как раньше.

Из-за поворота показалась знакомая коренастая фигура в кожаной куртке. Парень, который пару мгновений назад продал Боре дорогущую порнографию, начал обмениваться крепкими рукопожатиями с другими ребятами.

— Не знаешь, кто это? — полюбопытствовал Борис, взглядом указав на крепыша.

— А, это ж Гаврик Нетленкин, — с каким-то отвращением ответила Женя. — Тупица и педик.

— В смысле?

— Он танцует стриптиз в одном гей-клубе, — пояснила Дольсон, чем изрядно огорошила Бориса. Неужели в его сумке лежит порнография для гомосеков?!

— А ты откуда об этом знаешь? — задал Падерин вполне логичный вопрос.

— Да все уж об этом знают. Я декорировала VIP-комнаты в том клубе, рисовала на стенах голых мужиков.

Это показалось Борису не менее странным, отчего он не сдержался и рассмеялся.

— Не вижу в этом ничего смешного, — парировала Женя. — Мужская эротика очень прогрессивное искусство и весьма прибыльное. Я рисую обнажённых моделей уже два года и могу заверить, интерес у публики к этому очень большой… Между прочим, у тебя фигурка тоже ничего. Если мы подружимся, я бы могла сделать твой портрет в стиле ню.

— Я далёк от искусства, — тут же отказался Боря, хотя мысль побыть с этой красоткой голым была довольно интересной.

На лестнице появился высокий молодой человек с лохматой головой. Непослушные волосы он тут же примял здоровенной ручищей, попытавшись сделать подобие причёски. Очки с тёмными линзами съехали на кончик большого носа и грозили вот-вот упасть с лица. Однако неуклюжий парень вернул их на место и, заметив Женю, двинулся прямо к ней.

— Давай сделаем вид, что его тут нет, — нервно прошептала девушка, отвернувшись от странного незнакомца.

— А что такое? — удивился Борис, но ответа не получил — здоровяк протянул ему широкую влажную ладонь.

— Андрюха!.. — представился он, крепко пожав его руку.

— Боря, — кивнул Падерин, почуяв запах чеснока. — Я перевёлся из Нижнего.

— Ага, клёвый город, — улыбнулся Андрей. — Там бухло отменное варят, мы с мужиками прошлым летом там зависали не по-детски.

— М-да, гордиться есть, чем, — угрюмо заметила Женя, стараясь не смотреть на огромного парня.

— Да ладно тебе, Женюха, — громким голосом заговорил её неприятный друг. — Ты же рисовала мои причиндалы. Вот это предмет моей гордости!

Дольсон поправила рюкзачок на плече и молча ушла к сокурсницам, которые о чём-то болтали в уголке коридора.

— О, видал, — пихнув Бориса в бок, сказал Андрей и ткнул пальцем в сторону девушки. — Это она обиделась из-за выходных. Мы с дружбанами лодку утопили по пьяне, а ей не понравилось вот.

При мысли, что миловидная Женечка встречается с этим неряхой, Падерину стало как-то не по себе. И откуда он только взялся? Ещё бы пара минут, и, возможно, удалось бы договориться с ней о первом свидании.

— Так, ну и чего мы тут все стоим? — раздался звонкий голос откуда-то с другой стороны коридора, и к третьекурсникам вышла высокая женщина в шикарном чёрном костюме. На левой груди у неё желтела большая брошь в форме развёрнутой книги. Тёмные волосы она собрала на макушке. В одной руке у солидной дамы поблёскивал лакированный ридикюль, в другой зеленел томик Уголовного кодекса.

— Здрасьте! — почти хором поприветствовали её ребята.

— Что, опять что-то натворили? — с серьёзным видом спросила она и заглянула в аудиторию.

За дверьми натирали столы несколько женщин в синих халатах.

— Так-так, — заключила Кислицына и посмотрела на свои часики. — Ну что ж, искать аудиторию в такое время бессмысленно, всё уже занято… Но ничего страшного. Будем заниматься прямо здесь.

— Здесь??? — переспросил Нетленкин, про которого Борис теперь знал много пикантных подробностей.

— Да, а что вы хотели? — раздражённо сказала преподавательница. — Я встану вот тут, — она указала на возвышение перед огромным окном, за которым проплывали перистые облака, — а вы устраивайтесь как хотите. Тема нашей лекции «Основания и условия уголовной ответственности».

— Она чё, на полном серьёзе? — прогудел Андрей, достав из-за пояса мятую тетрадку.

Борис посмотрел на остальных. Те даже не думали протестовать и торопились занять самые удобные места. Кто-то уселся на ближайший подоконник, кто-то оккупировал старые парты, которые собирали пыль у некрашеных стен, а кто-то не побрезговал опуститься на пол. Падерину пришлось последовать такому примеру и приготовить свои конспекты. Тем более Кислицына уже вовсю рассказывала что-то по теме лекции. Вот уж чего он не ожидал на новом месте учёбы, так это подобных условий. Мало того, что университет населяли отъявленные отморозки, так ещё и занятия проходили прямо в коридоре.

Глава 2 Острыми зубками

Над городской панорамой разливался красивый розовый закат. Лучи заходящего солнца быстро исчезали за горизонтом, уступая место холодным сумеркам. Темнота захватывала здания, улицы и скверы, меняя их привычный дневной облик. Но с наступлением вечера преображался не только город.

Евгения Дольсон, красноволосая сокурсница Бориса, надела короткую юбку, прозрачный топ, туфли на высоких каблуках и спустилась в подземную автостоянку дома, в котором снимала квартиру. Там её дожидался чёрный «Бьюик», в багажнике которого хранились две лопаты, кирка, топор и большая сумка. Что со всем этим собиралась делать томная красавица, она никому не сказала. Это был её ночной секрет, а секреты, как известно, не любят огласки.

Гаврила Нетленкин, вопреки представлениям окружающих, проводил далеко не все вечера в гей-клубах и не всегда танцевал ночи напролёт в узких плавках вокруг шеста. Вместо этого сегодня он взял косметичку, ноутбук и цифровую видеокамеру. Тёмное время суток он, как и Женя, тоже проводил не у себя дома.

Андрей Рыков, неприятный друг Жени Дольсон, с приближением вечера снимал очки, укладывал волосы гелем, надевал спортивный костюм и доставал из сейфа револьвер. Оружие принадлежало раньше деду, который в своё время работал в милиции. Теперь же им распоряжался его неуклюжий внук. Но вот в каких целях — он тоже никому не сообщал.

Лера Минина, девушка Бориса, одолжила в этот вечер у брата хоккейную клюшку и спрятала тело в облегающем джинсовом костюме. Любимому парню о своих тёмных замыслах она ничего не сказала. Зато посвятила в это двух подруг, которые и забрали её из дома на алом «Дэо-Матизе».

Борис Падерин, впрочем, мало чем отличался от всех этих ребят. У него имелись свои секреты, которыми он любил заниматься в тёмное время. Если днём парень предпочитал белоснежную рубашку и голубые джинсы, то с заходом солнца он переодевался во всё чёрное: тонкая водолазка, обтягивающие трико, кожаные перчатки, кеды. Светлые волосы он прятал под вязаной шапочкой, а сумку с тетрадками и книгами менял на рюкзак с набором инструментов, которые идеально подходили для квартирных краж. Родителей, ушедших в этот вечер в театр, Борис в свои планы, естественно, не посвящал. Он рассчитывал вернуться максимум через час и сделать вид, что и вовсе никуда не отлучался. Прислуга получила сегодня законный выходной, так что сообщить хозяевам о таинственной прогулке сына было некому.

Ехать далеко не пришлось. Дом, в котором жила семья Падериных, располагался в пригородном коттеджном посёлке. Борису нужно было только переехать мост через небольшую лесную речку и спуститься в туманную низину. Там поблёскивали окна стареньких избушек маленького села. Единственным приличным зданием здесь была деревянная церковь. Днём она казалась довольно прелестной, но в сумерках навевала страх. Правда, Борис редко когда ему поддавался. Его вообще было трудно напугать. В нечисть он не верил, а сельских хулиганов не боялся. Кого-то другого застать в такой час возле церквушки он не рассчитывал, оттого и чувствовал себя уверенно.

Припарковав машину в зарослях у дороги, Падерин осмотрелся и полез в сумку. Вечерняя месса давно закончилась, и местный поп уже должен был видеть десятый сон. Насколько успел понять парень, священник пользовался обычным амбарным замком, который, конечно, не мог стать преградой для опытного взломщика. Другой охраны у церкви не имелось, что довольно безответственно, учитывая, какие ценности хранились в её недрах. Борис в очередной раз удивился от халатности церковных чиновников, но тут же отметил про себя, что это ему только на руку.

Вытащив лом, Падерин без долгих раздумий избавился от замка. Вдалеке залаяла собака, однако обращать на неё внимания Борис не стал. Он прошмыгнул внутрь и включил фонарик. В помещении пахло ладаном и свечным воском. Несмотря на осенние заморозки, здесь было тепло. Наверняка батюшка пользовался обогревателем. Об него парень и споткнулся, когда хотел пролезть в небольшую комнатку сбоку от входа.

— Чёрт! — выругался он и со злостью пнул аппарат. Тот со скрипом опрокинулся на бок.

Борис перешагнул через него и обшарил комнатку. Ничего примечательного в ней не обнаружилось: старые книги, банки с маслом, несколько вёдер воды и ржавая посуда.

Вернувшись в основной зал, Падерин прошёл к алтарю и осмотрел здоровенное распятие. В тусклом свете образ Христа напоминал тело живого человека, однако впечатлить Бориса своей натуралистичностью изваяние не смогло. Он бесцеремонно схватился за основание деревянного креста, подёргал его и сдвинул на полметра вбок. В стене за ним открылась небольшая ниша, в которой лежало что-то, завёрнутое в золотистую тряпицу. Парень улыбнулся и тут же вытащил находку из тайника.

— Как же примитивно, — произнёс он с долей разочарования и хотел развернуть реликвию, как вдруг откуда-то с улицы донеслись голоса.

Борис вернул основание креста на место, погасил фонарь и двинулся к выходу. Ему не хватило всего нескольких секунд, чтобы покинуть церковь. На пороге возникли тени, поэтому об отступлении пришлось забыть. Парень повертел головой в поисках укрытия и не нашёл ничего лучше, как забраться под широкую скамью в углу зала.

— Пожалуйста, не надо… — раздался чей-то жалобный возглас, и кто-то, прерывисто дыша, вбежал к храм.

— Делай, что тебе говорят! — рявкнул грубый мужской голос, и в помещение вошли ещё несколько человек.

Падерин осторожно выглянул из-за своего укрытия. В темноте заметить его сразу было невозможно. Впрочем, у таинственных визитёров оказались фонари, которые тут же осветили пространство молитвенного зала. Признаться, поначалу Борис решил, что это местные заметили, как кто-то проник в церковь, и примчались сюда ловить вора. Однако перед ним предстала совершенно иная картина. Лучи света ослепили мужика в чёрной рясе. Если бы не его изрядно потрёпанный вид, Борис засомневался, что это священник. Тем более странным показалось то, что один из рослых незнакомцев угрожал ему пистолетом.

— Вы совершаете великий грех, — принялся вразумлять тот бандитов и попятился к алтарю. — Оружие в доме Господа и похищение святых предметов отправит ваши души в ад…

— Заткни хлебальник, крыса православная! — Один из налётчиков врезал батюшке в лоб, отчего тот покачнулся и рухнул на пыльный пол.

— Доставай мощи Реазарха! — приказал второй мужчина низким спокойным голосом, попутно покуривая сигарету. — Не то мы четвертуем твою жену, сыновей, а потом и тебя, если понадобится.

По лицу священника потекли струйки крови, но даже сквозь них стало заметно, как сильно испугался он угроз неизвестных преступников. Борис затаил дыхание. Складывалась весьма нехорошая ситуация. Если он не выберется отсюда, то эти верзилы наверняка заметят его.

Настоятель церкви с трудом поднялся и, пошатываясь, направился к распятию. Тайник, что скрывался за ним, был известен каждому священнослужителю во многих храмах. Поэтому более мудрые церковники прятали ценности в других местах. Но местный батюшка оказался неосмотрительным, чему и сам, видимо, сейчас удивлялся. Он повторил трюк с отодвигающимся основанием креста и на ощупь попытался найти в нише заветную тряпицу.

Борис крепче сжал украденную реликвию, да так, что внутри что-то хрустнуло. Церковник меж тем с растерянным видом обернулся к своим мучителям, не зная, как объяснить исчезновение мощей.

— Ну! — потребовал вооружённый мужчина. — Доставай!

— Здесь их нет, — испуганно сообщил священник.

— Тогда где они? — спросил обладатель флегматичного голоса, выпустив струю сигаретного дыма, подобно дракону.

— Я… не знаю. — Батюшка пошатнулся, но успел придержаться за алтарь.

— Слушай, я ведь тебя предупреждал, — недовольно сказал курильщик и с тяжёлым вздохом достал мобильник.

— Щас ты быстро заговоришь, — обрадовался его подельник и подбежал к растерянному настоятелю с пистолетом.

— Аллё, святоша ушёл в несознанку, — заговорил курильщик в трубку сотового телефона. — Тащи сюда его шлюху.

— Нет, умоляю вас! — вскричал церковник, и упал на колени. — Заклинаю, не трогайте мою семью…

— Ха, чёрта с два! — мотнул головой второй бандит, светя в окровавленное лицо священника фонарём.

— Ты не оставляешь нам другого выхода, — пояснил курильщик. — Но ты можешь спасти себя, если отдашь нам то, что мы просим.

— Вы же сами видите, тайник пуст! — заревел батюшка. — Кто-то был здесь перед вашим приходом.

— Думаю, скоро твоя память восстановится, — самоуверенно заявил мужчина и вновь затянулся сигаретой.

В это время со стороны крыльца послышался женский плач и грубый мужской хохот. В церковь вошёл ещё один верзила, который привёл пожилую супругу настоятеля. В руках у него сверкнул топор.

— Умоляю, пощадите! — взревел священник, молитвенно сложив ладони. — Мощи хранились за ликом Христа, других тайников у меня нет…

Бандит не позволил ему договорить, ударив пистолетом по уху.

— Нет, нет!!! — заверещала женщина в грязном сером платье и порванном платке.

Её толкнули на середину зала, и в следующую секунду раздался чавкающий звук. Борис не смог смотреть на это, зажмурившись от страха. Жена священнослужителя издала утробный вой, но после повторного удара топором замолкла. Только батюшка заплакал навзрыд, понимая, что лишился своей попадьи.

— В сельском клубе сегодня танцы, — сообщил курильщик по-прежнему спокойным голосом, словно кровавое месиво перед ним было вполне обычной картиной. — Мне нужно сделать всего один звонок, и твоего старшего сына притащат сюда привязанным к багажнику машины.

Священник ответил молитвой, которую забубнил сразу при виде зарубленной супруги.

— Да кончать его надо, — предложил один из убийц. — Видно же, что шизоид.

— Да, такой и семью не пожалеет ради церковной побрякушки, — фыркнул другой преступник.

Курильщик подумал пару секунд, глядя на шепчущего несуразицу батюшку, и вдруг выстрелил в него. Несчастный издал протяжный рёв и повалился рядом с женой.

— Чёрт! — выругался стрелок и посмотрел на своих соратников. — Ну и где теперь искать прикажете?!

Его подельники молчали. Очевидно, они не планировали такой исход операции.

— Здесь мощей, скорее всего, нет, — вмешался бандит, который зарубил жену священника. — Думаю, святоша спрятал их где-то у себя в доме.

— Надо его выродков как следует припечатать, наверняка расколются, — добавил курильщик и вместе с остальными направился к выходу.

Борис, едва сдерживая крик, дождался, пока непрошенные гости покинут церковь, и вылез из своего укрытия. Он старался не смотреть на то место, где лежали трупы, но не мог совладать с любопытством. Завёрнутая в золотистую тряпицу реликвия так и обжигала его ладонь. Подумать только, кровь этих несчастных была на его руках. Это он виновен в гибели священника и его семьи. Если бы он не тронул заветные мощи Реазарха, возможно, бандиты оставили бы этих людей в живых.

Впрочем, то, что он утащил из тайника мощи какого-то святого, Борис не знал. Заказ был на флейту, которую считают неким ценным христианским раритетом. Развернув материю, парень убедился, что это так и есть. Правда, выглядела флейта пугающе и сильно напоминала длинную кость. Но разглядывать трофей в такой ужасной обстановке Падерин не стал. Пересилив желание ещё раз посмотреть на убитых, он поспешил на улицу.

Дом священника находился на соседней улице, однако проверять, что устроили там таинственные головорезы, Борис не отважился. Он пересёк церковный двор, пролез в заросли и, не оглядываясь, побежал вперёд. От мысли, что убийцы заметят его, захватывало дыхание, но парень не останавливался. Руки дрожали, костяная флейта подпрыгивала вместе со своим похитителем. Ветки хлестали по лицу, впрочем, на это Падерин уже не обращал внимания. Так страшно ему не было никогда.

Машина стояла на месте. Осмотревшись, Борис сел за руль и перевёл дыхание. Стало очень жарко, так что пришлось включить кондиционер. Конечно, он не рассчитывал стать свидетелем жестокого убийства. Но ведь заказ, тем не менее, был выполнен. Таинственная флейта у него. Оставалось лишь доставить её клиенту и забрать гонорар. Он вновь развернул тряпицу и повнимательнее изучил трофей. Флейта, действительно, сильно напоминала кость. Правда, теперь её портила тонкая продольная трещина, и Борис не сомневался, что это тоже дело его рук. В порыве страха в церкви он несколько раз сдавил реликвию в ладони, отчего она получила повреждения. Верзилы, расправившиеся с попом и попадьей, говорили что-то про мощи святого Реазарха. Несомненно, эта странная вещица была теми самими останками, которые позарез понадобились бандитам. Наверняка их нанял более состоятельный господин, который не ограничил своих подрядчиков в средствах достижения цели. Учитывая, что преступники собирались сделать с сыновьями священника, эта флейта представляла для них особую ценность.

И в этот самый миг в голове у Бориса созрел новый воодушевляющий план. Если уж ему пришлось испытать невероятный стресс от убийства семьи священнослужителя, почему бы не продать похищенное подороже? В конце концов, деваться заказчику теперь некуда, а спрос на флейту складывался довольно большой. Приободрив себя очередной корыстной затеей, парень покрепче взялся за руль, выехал из зарослей и двинулся обратно в город.

Обычно со своими криминальными заказчиками Падерин связывался через электронную почту. Ни имён, ни реальных адресов он никогда не знал. Обмен заказа на деньги происходил через посредников, которые всякий раз менялись. Но в нынешнем случае заказчик оставил номер своего мобильника, по которому просил сообщать о ходе выполнения задания. Борис звонил ему неделю назад, когда ещё был в Нижнем Новгороде, и рассказал, что христианская флейта перекочевала в соседнюю область. А вчера он поведал таинственному заказчику, что вышел на след реликвии и готов в ближайшее время её заполучить. Вот и сейчас Боря набрал номер неведомого коллекционера, направляя машину мимо пригородного посёлка.

— Флейта у меня, — сказал парень.

— Ты уверен, что это не подделка? — Голос незнакомца заметно повеселел.

— Абсолютно, — заверил Падерин, глянув на золотистую тряпицу, которая лежала на соседнем кресле.

— Я хочу её видеть немедленно! — настоял безликий коллекционер. — Ты можешь подъехать к дому Пашутиных?

— Я не местный, еще не знаю толком города…

— О, тогда лучше давай к Черноозёрному кладбищу, — ещё больше обрадовался неведомый собеседник Бориса. — Это в самом центре города. Буду ждать у восточных ворот.

— Да, только условия нашего контракта несколько изменились, — предупредил Падерин. — Видишь ли, мне пришлось испытать колоссальный стресс от одного инцидента, связанного с заказом.

— И что? — Голос в телефоне напрягся.

— Я хочу в два раза больше в обмен на эту херню, — твёрдо заявил парень и улыбнулся сам себе, глядя в боковое зеркало.

В ответ последовала лишь тишина.

— Ты не предупредил меня, что за флейтой охотятся вооружённые отморозки, — пояснил Борис. — Алло, ты меня слышишь?

— Просто привези её, — сказал заказчик. — Обсудим всё на месте.

Включив GPRS-навигатор, студент поискал в электронной карте нужный пункт назначения и прибавил газу. Мысль о больших деньгах, которые уже сегодня окажутся в его руках, пьянила Падерина. Финансовая самостоятельность, которой он добился за последний год, делала парня уверенным в своих силах. И хотя родители этого откровенно не понимали, Борис чувствовал себя лучше, зная, что самодостаточен. Он как раз собирался сменить машину и обновить гардероб. В этом городе молодёжь одевалась более раскованно, и ему не хотелось отставать от моды, что было недешёвым удовольствием.

Черноозёрское кладбище, действительно, располагалось недалеко от оживлённого центра, всего в паре кварталов. Правда, возле погоста было совершенно пустынно. Даже фонарей в этом районе горело в разы меньше. Впрочем, чему удивляться — мёртвым свет не нужен. Борис проехал вдоль высокого кирпичного забора, на котором поблёскивали металлические таблички с какими-то надписями. Присмотревшись, он прочитал имена местных знаменитостей, которые были похоронены на кладбище.

— Ну и где тут восточные ворота? — спросил Падерин сам у себя, опустив стекло на дверце.

За кирпичным забором высились раскидистые деревья. Листва на них ещё казалась густой, но Борис знал, что к концу месяца осень полноправно вступит в свои владения. Он притормозил у мигающего фонаря на углу улицы и заглушил двигатель. Нужно было тщательнее осмотреться.

Через полчаса из-за угла вырулил здоровенный джип с сиреневыми фарами. Он медленно подкатил к переминающемуся Борису, и из него тут же вышел высокий худощавый мужчина в необычном костюме. Ткань переливалась на свету, отдавала изумрудным блеском. Его волосатую голову скрывала тёмная шляпа. В руках у элегантного незнакомца была трость, и, опираясь на неё, он осторожно подошёл к Падерину. Парень успел оценить его остроносые туфли на мощном каблуке и дорогие часы. Выглядел заказчик как самый настоящий коллекционер — богато, сумасбродно и важно.

— А ты шустрый малый, — подметил он, смерив парня неприязненным взглядом. — Знаешь себе цену, да?

— Перед тем, как заказывать нечто подобное, советую на будущее раскрывать все карты, — парировал Борис. — Принёс деньги?

Мужчина усмехнулся, на секунду обернувшись к своей навороченной машине.

— Покажи флейту, — потребовал он, и Падерин заметил на безымянном пальце коллекционера перстень с большим тёмным камнем, который соблазнительно переливался на свету уличного фонаря.

— Я похож на идиота? — улыбнулся Борис и указал на внедорожник, в котором сидели двое крепких мужчин. — Ты привёл с собой целый отряд охранников…

— Ну и что? Я весьма известная в своих кругах личность, и мне требуется особая защита.

— Сначала деньги, — подчеркнул парень.

Незнакомец в шляпе сделал жест рукой, и из внедорожника вышел водитель. Он был весь в коже: куртка, брюки, перчатки. Глаза скрывались за тёмными очками. Немного неподходящий прикид для столь тёплой ночи. Но у него в руках блеснул лакированный чемоданчик, так что Борис настроился на свою кучу денег. Вот только его ожидало разочарование — внутри кейса оказались всего три пачки долларов.

— Здесь ровно столько, сколько мы обговорили изначально, — пояснил заказчик с весьма самодовольным видом. — Условия контракта не подлежат пересмотру.

— Ты хорошо подумал? — повысил голос Падерин.

— Не надо играть со мной, мальчик, — весьма зловеще произнёс коллекционер. — Доставай флейту и поживее!..

— Забудь, — ухмыльнулся Борис и направился к своему автомобилю.

Раздался какой-то свист, и перед парнем возникла высокая фигура в кожаном плаще. Второй охранник каким-то непостижимым образом опередил его и тут же схватил за горло. Падерин не успел даже ничего сообразить, как оказался над землей. Этот крепыш поднял студента над собой, словно пластмассового манекена.

— Ты хоть знаешь, кого ты сейчас пытаешься кинуть?! — вскричал из-за спины разгневанный заказчик.

Бориса швырнули на тротуар, и он ободрал в кровь локти. Да и колени охватила жгучая боль. Один из охранников бесцеремонно полез в его машину, другой же навис над ним, словно желая прибить окончательно.

— Юная бестолочь, как ты смеешь ставить мне условия?! — не унимался коллекционер, размахивая тростью перед лицом шокированного парня.

— Зря ты так, — прошептал Борис, морщась от боли.

— Да ты не представляешь, насколько опасна эта вещица, которой ты пытаешься спекулировать! Она принадлежит другому миру, и не тебе решать, кому она достанется.

— Тогда попробуй её забрать, — передразнил его Падерин и с ухмылкой посмотрел, как роется в его автомобиле бестолковый охранник.

Коллекционер обернулся к машине и увидел негодующее лицо своего верзилы. Тот от злости, что не смог найти флейту, аж оскалился. Правда, Борису совсем не понравились его зубы. Они показались демоническими — хоть и маленькими, но острыми даже для такого абмала. Не успел он как следует разглядеть нечеловеческий облик бандита, как второй секьюрити схватил его за плечи и вновь поднял над землей.

— Куда ты дел мощи Святого Реазарха?!! — закричал заказчик и, размахнувшись, как следует врезал парню тростью по животу.

От удара Падерин на пару мгновений перестал соображать, где находится. Когда же сознание вернулось к нему, перед ним стоял клыкастый абмал, желающий разделаться с несносным парнишкой.

— Где флейта?! — повторил коллекционер, схватив Бориса за подбородок. — Я не отпущу тебя, пока ты не отдашь её!

— Да уж, — промолвил студент. — Будет забавно, если ты так и не найдёшь её, правда?

— Дай мне куснуть его! — попросил мужик, держащий пленника. — Поверь, тогда он станет гораздо сговорчивее.

— Он и так всё расскажет… — самонадеянно заявил заказчик, но охранник не послушался его.

Борис почувствовал резкую боль в руке и едва не лишился чувств, когда увидел, как верзила в чёрных очках вгрызается в его запястье. Он попытался толкнуть его, но не тут-то было. Амбал крепко держал свою жертву, высасывая кровь.

— Перестань! — приказал коллекционер и теперь стукнул тростью непослушного громилу. — Что ты себе позволяешь?! Он нужен мне живым!!!

Падерин вновь оказался на асфальте, уже не боясь никаких болезненных ощущений. Ему вдруг сделалось хорошо, словно он махнул порцию виски. В теле появилась какая-то лёгкость, а вместо страха за собственную жизнь Борис испытывал радость.

— Эй, ты можешь говорить? — склонился к нему господин в шляпе.

— Ещё, — прошептал Боря и потянулся к верзиле, который поранил его руку. — Пожалуйста, ещё!..

— Вот, я же сказал, что он будет покладистее, — подметил охранник, вытирая кровь с губ.

— Ну уж и я тогда возьму своё! — заявил второй упырь и хотел напасть на опьяневшего парня, однако на этот раз его босс был категоричен.

Он вмазал ему прямо по челюсти, отчего желание полакомиться кровью у того быстро сошло на нет. Его напарник, впрочем, тоже не рискнул потягаться силами с шефом. Видимо, коллекционер все же пользовался каким-то авторитетом у этих зубастых мужиков. Он склонился над парнем и внимательно всмотрелся в его глаза.

— У-у-у, ему, кажись, хватило, — недовольно прогудел заказчик и хотел еще раз ударить тростью одного из подручных, но тот вовремя отпрыгнул назад.

— Где флейта? — спросил у опьяневшего Бориса второй охранник.

— Я спрятал её на кладбище, — заплетающимся языком сообщил парень и указал окровавленной рукой на ворота неподалеку.

— Ну вот, — радостно прошипел вампир-прыгун. — Я же сказал, что он станет сговорчивее.

Падерина подняли и потащили к воротам. Он еще плохо понимал, что происходит. В теле боролись два ощущения — наслаждения и страха, при этом первое уже сдавало свои позиции. Через минуту он и вовсе почувствовал головную боль, однако бандюги были настроены решительно и бесцеремонно вторглись на спящее кладбище.

— Ну, и где же ты их спрятал? — вопрошал коллекционер, нервно потирая трость.

Борис был удивлен тем, как его затею быстро раскрыли. Честно говоря, последние десять минут из жизни словно вылетели из его памяти. И когда он успел разболтать им секрет своей подстраховки?.. Перед тем, как дождаться появления заказчика, парень действительно припрятал флейту за забором кладбища у одной из могил, прекрасно понимая, каким может оказаться исход его торга. Теперь же они были совсем близко от тайника, и Падерину грозило лишиться не только денег, но и собственной жизни.

— Вон там, — промямлил он, указав в сторону центральной аллеи, и странная компания проследовала в том направлении.

Отпускать его никто не планировал, а вампир за спиной только и ждал момента, чтобы в очередной раз укусить студента.

— Ты думал, что меня, как лоха, можно обдурить?! — возмущался заказчик, важно вышагивая перед раненным парнем. — С Гелеонтом Кирсановым лучше не связываться!

Между тем, Борис вертел головой по сторонам, пытаясь сообразить, насколько бедственно его положение. Кладбище казалось огромным, отовсюду торчали ограды, кресты, могильные камни. Можно было ринуться в любую сторону и спрятаться. Только вот как быть с кровососами? Их двое и они весьма шустро передвигались. От таких точно далеко не убежишь. Впрочем, другого выбора у него все равно не было.

Когда они вышли к высокому каменному кресту, коллекционер повернулся к напуганному парнишке и тут же получил пинок в живот. Протрезвевший Падерин оттолкнулся ногами от господина со странным именем Гелеонт и упал вместе с охранником на гальку. Пока мужчина в кожаном плаще приходил в себя, Борис понёсся в темноту, где налетел на ржавый столб. Но это его не остановило, и вскоре он под возмущённые крики преследователей побежал по узкой тропинке между оградами. Главное, не упасть и не угодить в тупик. С этой мыслью парень добрался до кирпичной кладки, с которой свисали сухие ветки. Присев возле нее, он постарался сдержать дыхание и вслушаться в шорохи. Кажется, зубастые головорезы успели потерять его из виду.

— Я чую тебя, сладкий мальчик! — вскрикнул один из подручных коллекционера, и Борис был склонен поверить этому заявлению. Странные мужики в кожаных одеждах явно были способны на многое, и студент пополз вдоль стены к очередной могиле.

— Загрызем тебя острыми зубками! — глумливо добавил второй и рассмеялся.

Если эти двое действительно вампиры, то стоило ожидать от них много неприятностей. Тем более запястье не переставало кровоточить, оставляя за Борисом след, который для истинного упыря совсем как дорожный указатель к жертве. Подавив приступ паники, Падерин осмотрелся и заметил перед собой высокую ель. От дерева несло приятным освежающим ароматом. Если вампиры чуют кровь, кто знает, может, еловый запах собьет их со следа.

Прошмыгнув туда, парень спрятался под широким лапником и затих. Совсем рядом раздались шаги его врагов.

— Эй, мальчик, — протянул один из них. — Лучше выходи по-хорошему.

Борис увидел на ближайшей аллее рослого мужика в плаще и затаил дыхание. Кажется, его план сработал. Ель отбивала запахи, вампиры явно потеряли из виду своего шустрого пленника. Оставалось дождаться, пока они уйдут подальше, что на фоне глухой ночи казалось уже нереальным. В конце концов, Падерин хорошо понимал желание его заказчика влёгкую завладеть ценной вещью. Ради такого дела можно и до утра прошерстить всё кладбище. Он бы и сам так поступил на месте странного господина в шляпе, которого, кстати, видно поблизости не было. Наверняка тот дожидался возле ворот. С его-то шикарным костюмом лазить между могилами не самое удачное решение. К тому же кому-то надо патрулировать центральную аллею. Но, как успел понять парень, у кладбища имелись и другие выходы. Авось получится проскочить к одному из них незамеченным?..

Однако ход его мыслей прервал нарастающий звук сирены. За высоким забором послышался скрип колес. К кладбищу подъехали машины. Неужели это стражи порядка? Их вот только не хватало.

— Вон, ворота открыты! — раздался старческий голос. — Я видел их, четверо, зашли недавно…

— Разберёмся, дедуля, — успокоил его патрульный.

— Это опять вандалы! — не унимался первый голос. — Опять еврейские могилы громить пришли, уже второй раз на неделе!!!

Борис обернулся, но зубастых мужиков рядом уже не оказалось. Ей-богу, они передвигались как тени, что нехарактерно для их громоздких фигур. Значит, охранники Гелеонта и в самом деле обладали какими-то сверхъестественными талантами, иначе такое никак не объяснить. Но не успел Борис как следует подумать об этом, как на него упал луч фонарика.

— Так, чудила, вылезай оттуда, — потребовал мужчина в форме. — И без шуток!..

Собственно, шутить на сегодня никто уже не собирался. Со смешанным чувством Падерин выполз из-под ели и поднял руки.

— О, сатанисты, говорил же я тебе, — присоединился к ним второй патрульный с радостной улыбкой. — Смотри, вон и кровь у него на руке! Точно ритуал хотели устроить опять.

— Что ты тут изображаешь, чертуха? — спросил мент у растерянного Бориса, которого больше заботили пропавшие из виду вампиры.

— Да так, случайно здесь оказался, — будничным голосом поведал он. — Каюсь, поддался ложным искушениям…

— Вот молодежь нынче, ёж твою мать! — выругался напарник. — И что вам по клубам-то не сидится. Вот тянет же на кладбища да в морги.

— Где твои дружки? — поинтересовался патрульный с фонариком.

— Ну, убежали, наверно, — пожал плечами Борис. — Отпустите меня, я денег дам.

— Денег он даст, — засмеялся второй мент. — Взятку хочешь должностным лицам предложить, что ли?

— Ну, нет, — замялся Падерин. — Учусь на юридическом, не хотелось бы неприятностей…

— Это ты, больной ублюдок, поздно сообразил, — упрекнул его служитель закона. — Проедешь теперь с нами до отделения, напишешь явку с повинной, что жидовские могилки портил.

— Да я ничего такого не делал, вы чего, — испугался Борис, но потом решил, что лучше уж угодить в лапы милиции, чем быть съеденным охранниками его несостоявшегося заказчика. Поэтому спорить насчет своего ареста парень долго не стал, смирившись с таким исходом неудачного вечера.

У дороги, помимо патрульной, стояла только его машина. Внедорожник Гелеонта таинственным образом исчез, равно как и его необычные помощники. Падерин боялся, что они будут преследовать его до отдела милиции, ведь флейту, судя по всему, вряд ли удалось найти среди многочисленных могил. Если только у коллекционера нет в запасе еще каких-нибудь фокусов и чудиков со сверхъестественными способностями.

Но всю дорогу было тихо и спокойно. Правда, подъехав к отделению, патрульные как-то напряглись при виде черной волги, которая загораживала центральное крыльцо.

— Опять прокурорские, — печально вздохнул один из конвоиров Бориса, на что он лично предпочёл не обращать внимания, ведь и так хватало грустных мыслей.

Оформлять задержание Падерина особо никто не спешил. Все были увлечены каким-то более важным делом. Судя по всему, на ночное дежурство пожаловало какое-то начальство. Поэтому Бориса сразу же заперли в общей камере прямо напротив дежурной части. В углу лежал какой-то пьянчуга, от которого воняло мочой и потом. А на единственной скамейке сидел парень, который показался отдаленно знакомым.

— Эй, а я тебя знаю, — вырвалось у Падерина, и он толкнул плечистого сокамерника.

— О, точняк! — отозвался тот, и лицо его мигом просветлело.

Это был сокурсник Бориса, тот самый здоровяк с косматой головой, от которого сегодня днём в университете шарахались девушки. Только выглядел он сейчас как-то иначе. Причёсанный, в спортивном костюме, без уродливых очков.

— Андрей, кажется, да? — уточнил Падерин.

— Ага, — кивнул тот. — А ты это, чё тут делаешь-то?

— Да так, — отмахнулся несчастный торговец реликвиями, и его знакомый не мог уже не заметить рану на запястье.

— Ясно всё с тобой, — улыбнулся тот. — Морду набил кому-то.

— Ну, типа того. А тебя за что заперли?

— Да тоже из-за ерунды, — усмехнулся Андрей, и со стороны поста дежурноно раздался смех.

— Ну вы больные, блин, на всю голову! — сказал мент, которому все разговоры из камеры были хорошо слышны. — Вас сразу в психушку надо уж было запирать. Один по кладбищам шляется, другой в собак стреляет. Психи, ё-моё!

После такого разоблачения скрывать уже друг от друга было нечего.

— Так, значит, кладбища? — уточнил Андрюха. — Притягивают могилки?

— А ты крупных собак стреляешь или мелких? — парировал Борис.

— Ну, я-то отбивался от бешеных псин, пристрелил двух случайно. А ты-то чё по могилам ночью бродишь?

— Да так, мусор убирал…

— Вы там щас доболтаетесь оба, — пригрозил дежурный, услышав, видимо, только слово «мусор».

— Ага, странное время ты выбрал для уборки, — усмехнулся Андрей уже шёпотом. — Не хотелось бы пару пропустить утром, потом ещё отрабатывать…

— Думаешь, нас тут надолго заперли? — Падерин за всю ночь повнимательнее осмотрел свою раненную руку. Укусы больше походили на следы от толстых игл. К тому же, он помнил, как хорошо ему вдруг стало, когда один из подручных Гелеонта начал пить кровь.

— Где тут у вас кладбищенский? — раздался с той стороны решетки знакомый мужской голос, и перед камерой показался высокий силуэт в тёмном пиджаке.

Борис не мог поверить своим глазам. Мало того, что он сегодня насмотрелся на разные ночные ужасы, так ещё и в отделе милиции его преследовали одни знакомые лица.

— Ого! — воскликнул мужчина. — Да это же студент с того самого университета, не прошло и года.

Перед ним стоял самодовольный следователь Тронин, тот самый, что сегодня днём сообщил проректору о неприятной находке в болоте. Но он же вроде работал в прокуратуре. Что же он забыл в простом отделении милиции?

— Вытаскивайте его, — приказал Тронин и скрылся в тёмном коридоре.

— Блин, он тебя знает, что ли? — напрягся Андрей, глядя, как дежурный послушно исполняет указание следователя.

— Поверь, лучше б он меня не знал, — ответил Борис и послушно направился на выход.

Хуже сегодня точно ничего произойти уже не могло, кроме уголовного дела, которое светило теперь молодому студенту юридического факультета. Да и родителям не позвонишь. Как объяснить, чем занимался ночью на главном городском кладбище? Уж не про вампиров же рассказывать и флейту, из-за которой убили священника и его жену. А если Падериным заинтересовался следователь из прокуратуры, это могло означать только одно — ему светило загреметь по-крупному.

В кабинете, где расположился Тронин, царил полумрак. Горела лишь настольная лампа, да и та светила в сторону задрапированного окна. Степан Игоревич достал с полки плотную папку и принялся перебирать в ней бумажки. Борис неловко стоял в дверях, раздумывая, что лучше сказать следователю.

— Прошу, — указал тот на старое кресло перед собой и как-то нехорошо улыбнулся. — У нас будет долгий разговор.

От такой перспективы парень совсем раскис, но деваться было некуда.

— Куришь?.. — поинтересовался Тронин, вытащив пачку сигарет.

— Насколько у меня всё плохо? — сразу же спросил Борис, посмотрев следователю прямо в глаза.

— Ну, сатанизм нынче недешёвое удовольствие, — усмехнулся мужчина.

— Я не сатанист! — возмутился Падерин. — Все совсем не так, как кажется.

— Ну это уж понятно, — продолжал недоверчиво улыбаться следователь. — Кто ещё с тобой был там, на кладбище? Та милая девушка, с которой ты обнимался в университете?

— Что?.. Нет! Она вообще не при чём!

— Понимаешь, какой расклад — тебя задержали на кладбище, на котором вандалы вот уже в который раз хулиганят на захоронениях, причем только еврейских. Это уже две статьи. Ты же на юриста учишься? Уголовный кодекс читал, наверно?

— Я не трогал могилы и вообще в первый раз на этом кладбище оказался, — попытался защититься Борис, но Тронин был непреклонен.

— Сторож видел четверых. Это уже группа лиц. Ну и сатанинская секта — еще одна статейка в багаж к твоим прегрешениям.

Падерин опустил голову. Ему действительно нечего было сказать. Все факты против него. Сам виноват — поддался искушению срубить больше денег, а в итоге сидит в ментовке с перспективой крепко угодить в лапы правосудия.

— Признаваться я ни в чём не буду, — заявил он, нервно потирая покусанную руку. — И вообще мне положен адвокат, Вы не можете допрашивать меня без него.

— Безусловно, — согласился Степан Игоревич, стряхнув пепел с сигареты. — Сейчас позвоним твоему адвокату, проведём все, как положено, под протокол. Отправим копию постановления о возбуждении дела на учёбу твою потом, известим родных…

— Это ещё зачем?!

— Ну как же, у нас в области с началом учебного года идет профилактика преступности в молодежной среде. Так что администрацию учебных заведений обязательно оповещаем об их подопечных социопатах. Должны же они знать, что за контингент у них обучается. Сатанисты, вандалы, расисты…

— Вот не надо про это, у вас на меня нет ничего.

— Ну, для того и следствие проводится, чтобы доказательства появлялись.

Тронин засмеялся, и это совсем не понравилось Борису. Он представил, как всё, что сказал мужчина, начнёт воплощаться в реальности. Это будет конец его репутации. На карьере адвоката, которую он мечтал построить, можно уже ставить крест.

— Но ты можешь стать полезен в другом деле, — поспешил добавить Степан Игоревич.

— Что ещё за дело? — напрягся Падерин, хотя и догадался сразу, что речь идёт о тех двоих парнях, которых нашли повешенными на болоте.

— Ты прекрасно знаешь, какое. Я видел, как ты подслушивал сегодня мой разговор с проректором.

— Ничего я не подслушивал…

— Это меня мало волнует, — прервал следователь его попытки оправдаться. — Дело очень серьёзное, гораздо серьёзнее, чем твои ночные шатания по кладбищам. И раскрыть мне его надо как можно скорее.

— Но я ничего не знаю об этом, — вновь попытался вставить Борис.

— Ты сатанист и должен обладать нужной мне информацией. Расскажешь дельные вещи, и, возможно, я замну дело с твоим сегодняшним задержанием.

Падерин задумался. В сущности, ему нечего было сказать. Кроме того, что он действительно успел сегодня подслушать в кабинете проректора, добавить уже нечего. Впрочем, предложение Тронина выглядело заманчиво. Так что Борис решил ему подыграть.

— Я могу разузнать у ребят в универе что-нибудь насчёт жертв, — сказал он, наблюдая за лицом Степана Игоревича. — Наверняка кто-то что-то знает.

— Мне уже нравится ход твоих мыслей, — согласился следователь. — Со мной молодёжь вряд ли станет откровенничать.

— А где гарантии, что Вы решите вопрос с моим делом?

— Приятель, гарантии тебе могут дать только в морге, — рассмеялся мужчина, чем изрядно смутил задержанного.

— Днем Вы говорили, что у убитых было что-то с языками, — напомнил Борис, решив поменьше раздражать следователя. Мало ли, вдруг он сейчас передумает и отправит его обратно за решётку.

Тронин полистал папку и вытащил несколько цветных фотографий с мрачными лицами покойников. Ничего подобного Падерин ещё не видел. У двоих парней, действительно, изо рта свисали длинные языки, как будто даже не человеческие. Они вообще напоминали больше забитый скот.

— А это вообще почему так? — полюбопытствовал он. — Злодеи постарались? Разрезали подъязычную уздечку?

— Судя по заключению патологоанатома, нет, — нахмурился Степан Игоревич, продолжая курить. — А для студента ты неплохо разбираешься в анатомии, я поначалу тоже так решил. Но у них языки увеличены. До сих пор непонятно, как это стало возможным. Они разбухли так, словно несчастным сделали туда сотни уколов. Но никакого внешнего воздействия не обнаружено.

— И что, они просто взяли и повесились? — Борису становилось жутко от этой истории.

— Полагаю, не по собственной воле, — вздохнул Тронин. — Но вопросов пока у меня больше, чем ответов. Явно не обошлось без ваших сатанинских штучек. Что это за ритуал такой? В честь какого-то демона?

— Что-то я не слышал, чтобы сатанисты таким образом устраивали свои шабаши, — с видом эксперта заявил Падерин.

— А я не слышал, чтобы сатанисты кусали сами себе руки ночью на кладбище, — парировал следователь, уставившись на рану задержанного.

Борис взглянул на запястье и опустил рукав пониже. Что тут сказать, он на самом деле выглядел сейчас очень странно.

— Так и что Вы хотите, чтобы я узнал? — смирился со своим положением Падерин.

— А вот пока не знаю, — ухмыльнулся Степан Игоревич. — Всё, что поможет установить истину. Для начала круг общения погибших, род их занятий. В какой секте они все состояли, кто причастен к этому.

— Их же двое, сколько времени придётся потратить на всё это…

— Ну ты уж ради себя стараться будешь, правильно?

Борис вновь опустил голову, мысленно ругая себя за все сегодняшние ошибки. Если бы он не повёлся на встречу с заказчиком, возможно, уже лежал бы в теплой постели, обмениваясь с Лерой непристойными смсками.

— Думаю, стоит начать вот с этого типажа, — продолжил Тронин, вытащив фотографию какого-то хмурого парня. — Это Геннадий Силантьев, судимый, был довольно неспокойным элементом при жизни. Частые приводы в милицию, неблагополучные компании.

— Наверняка у Вас уже целое досье на этого паренька есть, — предположил Борис.

— Он учился на третьем курсе юрфака, — добавил следователь. — Остальное вот узнаешь сам. И чем скорее ты это сделаешь, тем быстрее получишь назад свой протокол задержания.

Ночь была в самом разгаре, а у Падерина нет ни машины, ни денег, ни даже мобильного телефона. Степан Игоревич его порядком озадачил своим странным предложением о сотрудничестве. И несмотря на то, что весь этот ультиматум выглядел подозрительно, стоило признать — Борису крупно повезло столкнуться в отделе милиции именно с этим следователем. Проходя мимо «обезъянника», он услышал своё имя и вспомнил о сокурснике. Андрей по-прежнему находился по ту сторону решётки и оставаться там до утра явно не желал.

— Слышь, Борька, тебя уже отпустили? — удивился он, успев за последние полчаса испортить себе прическу.

— Не совсем, — замялся Падерин, сжимая в руке бумажку для дежурного.

— Блин, вытащи меня отсюда, а? Я в долгу не останусь уж.

— Извини, сам в глубокой заднице, — отмахнулся от него парень, но затем подумал и посмотрел на самодовольное лицо дежурного. — А его надолго задержали, да?

— Много будешь знать, быстро заболеешь, — рявкнул мент.

— Но Степан Игоревич разрешил нам идти, — вдруг ляпнул Борис, сам не понимая, зачем.

На листке, который дал ему следователь, было написано «Пропустить» и стояла подпись. Видимо, и дежурный был не в курсе, кого именно следовало пропускать.

— Ты вообще откуда знаешь этого живодера? — озлобился милиционер.

— Мы учимся вместе, нам Степан Игоревич дал задание кое-что узнать для него.

— Да! — тут же выкрикнул из клетки Андрей.

Дежурный недоверчиво посмотрел на бумажку и потянулся было к телефону, когда у главного входа послышалась ругань и возня. Патрульные привели в отделение очередную порцию задержанных, на этот раз каких-то подвыпивших бомжей. Дежурный позабыл про звонок следователю и недовольно махнул рукой. Он вышел к «обезъяннику», достал ключи и быстро открыл решетку. Радостный Андрей выскочил оттуда, как игривая псина, и благодарственно пожал ладонь сокурснику.

— Аккуратней! — прошипел Борис, поморщившись от боли. Место укуса болело с каждым часом всё больше.

Пока менты разбирались с пьяницами, молодые люди проскочили через проходную и быстрым шагом направились как можно дальше от отдела внутренних дел.

— Крутые у тебя связи в ментуре все-таки! — восторгался Андрей, догоняя хмурого Падерина. — Ловко ты открутился. И меня вытащил. Я твой должник, мужик, реально!

— У тебя деньги есть? — резко остановился Борис.

— Конечно! — Взлохмаченный парень достал из кармана куртки наличность, которую вполне хватило бы на такси.

— Отлично, мне надо забрать тачку с центрального кладбища, там мои вещи остались все.

— Не вопрос, — обрадовался Андрей перспективе поскорее отдать долг новому товарищу.

«Поймать мотор», как выразился лохматый студент, оказалось весьма просто. За символическую плату любой ночной водила горел желанием подвезти двух взъерошенных парней до центра города. Тем более ехать далеко и не надо было. Несмотря на прибавление проблем, Падерин не забывал о главном — коллекционер-бандит мог поджидать его возле автомобиля. Поэтому первые полчаса после освобождения он решил постоять на противоположной стороне улицы, наблюдая за своей машиной и покачивающимися за кладбищенским забором деревьями. Казалось, что кроме них, здесь не было больше никого.

— А чё мы ждём, братан? — поинтересовался Андрей, переминаясь с ноги на ногу, словно он уже замёрз на свежем воздухе. — Тачка точно твоя?

— Конечно, моя, — возмутился Борис. — Просто у меня тут сегодня стрелка неудачно прошла. Не хотелось бы нарваться на очередные неприятности.

— Ну, давай мне ключи тогда, я схожу и подъеду сюда.

— Да мне ещё надо с кладбища кое-что забрать.

— О, братан, не советую сейчас туда идти. Если сторож опять вызовет мусоров, тебя точно уже никто не отмажет.

— Ты прав, — впервые за ночь согласился Борис с мнением своего туповатого сокурсника. — Лучше вернуться сюда днём.

Так и поступили. Андрей перебежал дорогу, весьма шустро проник в иномарку и уже через минуту был за рулём.

— Вроде всё цело, нет? — полюбопытствовал он у Падерина.

— Надеюсь, что да, — промолвил Борис, проверяя сотовый телефон, на котором мелькали десятки иконок непрочитанных сообщений и пропущенных звонков.

Все они были от его девушки, Леры Мининой. Какого чёрта ей надо? Ведь предупреждал же, что сегодня будет занят и, если что, сам перезвонит. Пришлось тут же набрать её номер.

— Борюсь, ты где?! — закричал из динамика истеричный голос Леры. — Я тебе уже два часа звоню!!!

— А что?! — возмутился Падерин, которого бесконечные звонки девушки уже начинали нервировать.

— Меня с девчонками заперли в гараже!!! — уже не сдерживаясь, завопила Валерия. — Помоги! Вытащи нас отсюда!!!

— Что?.. — не понял Борис. — В каком гараже??? Это розыгрыш такой?!

— Да нет же, приезжай быстрее! — не унималась Минина. — Здесь темно, а мы связаны. Пожалуйста!!!

Парень пребывал в полнейшем замешательстве. Мало ему картины с убийством, зубастых охранников и уголовных дел, так ещё и пассия решила устроить ночное представление.

— В каком ты гараже? — повторил он.

— Это в Саблино, возле новостроек, — заревела девушка.

— Как ты там оказалась??? — недоумевал Борис.

— Некогда объяснять! — взвизгнула Лера. — Приезжай быстрее!

— Да там, наверное, десятки гаражей. В каком из них ты?

— Я не знаю… — зарыдала девица, и связь оборвалась.

На такое изменение планов Падерин никак не рассчитывал. Впрочем, после всех сегодняшних происшествий ничто не могло его напугать. Что ж, придётся ехать в Саблино. Правда, для начала было бы неплохо узнать, где такой район вообще находится.

Андрей и в данном вопросе оказался весьма полезным. Он, видимо, уже никуда не торопился в эту ночь, так что до гаражного посёлка Борис добрался за полчаса. За это время он несколько раз безуспешно пытался набрать номер, с которого Минина звонила ему. Но, судя по всему, у девушки разрядилась батарея или связь в том районе действительно была плохая.

Саблино располагалось прямо у железной дороги. Шесть высотных домов были ярко освещены плеядой уличных фонарей, однако гаражный комплекс позади них утопал во тьме.

— Да здесь дохринища сараев, — озвучил Андрей то, что вертелось на уме у Падерина, когда они остановились на пригорке перед гаражами.

— Будем искать, — заявил Борис и поспешил к первым постройкам.

Парни разделились. Возле каждого гаража они подолгу вслушивались в шорохи, стучались в ворота, но Леры нигде не было. Наконец, Борис заметил необычное строение, стены которого украшали странные символы — кресты, черепа, свастика и прочая белиберда.

— Лерка, ты там?! — забарабанил Падерин в раскрашенные ворота.

— Боря, это ты? — донеслось изнутри, и несколько женских голосов радостно закричали.

Минина попыталась сказать ему что-то еще, но слышно было очень плохо. На воротах был непростой замок, встроенный, так что пришлось повозиться. Хорошо, что в воровском рюкзаке Бориса оказались необходимые инструменты, иначе вызволить Леру с подругами вряд ли получилось бы без посторонней помощи. Да и Андрей опять же подвернулся весьма кстати. С его силами удалось снять петли и выдавить дверь.

Внутри было темно и пахло краской. Но когда Падерин осветил фонарем кучу тел в центре гаража, ему представала удивительная картина. Трое девиц были связаны вокруг металлического шеста. Косметика на их лицах растеклась жуткими пятнами, так что выглядели они хуже клоунов. В дополнение ко всему девушки оказались пострижены на лысо, так что узнать с первого раза, кто из них Лера, было проблематично. Такое завершение сумасшедшей ночи Борис даже представить себе не мог.

— Развяжи нас, скорее! — закричала Минина, пытаясь свободной рукой избавиться от плотной веревки, но получалось это у неё весьма плохо.

— Что произошло? — недоумевал Борис, достав нож. — Что ты тут делаешь в такое время?!

— Мы хотели всего лишь расквитаться с этим трансом, — заревела девушка.

— Каким еще трансом? — усмехнулся Андрей, помогая барышням освободиться.

— Мы решили его отдубасить хорошенько за крысятину, — продолжала девушка под рыдания подруг. — Но этот урод нас избил, скрутил и ещё издевался полвечера!..

— Ты чокнутая, ты же знаешь! — со злостью прошипел Борис, высвободив, наконец, Леру. — Что с твоими волосами? Где они?!

От такого вопроса девицы разрыдались ещё сильнее, и теперь Падерину стала понятна примерная картина происшествия. Тот ряженый студент, что явился сегодня на православный кулинарный конкурс с крысами, вдоволь поглумился над его девушкой, которая по своей наивности решила, что сумеет на пару с подружками поучить обидчика манерам. Итог был весьма неутешителен — все барышни были связаны, пострижены под ноль и пребывали в полнейшей депрессии. Из-за такого количества событий на одну нехорошую ночь у Бориса закружилась голова, и он просто молча сел у сломанных ворот с недовольной гримасой. Что уж тут скажешь, ни денег, ни флейты, да ещё перспектива нескольких уголовных дел от следователя Тронина и полысевшая девушка казались теперь худшим моментом жизни.

Глава 3 Страшные вещи

Нина Кирилловна никогда не верила ни в Христа, ни в Дьявола. Она была воспитана на строгих социалистических идеалах, религию всегда расценивала как проявление душевной болезни, а на свою судьбу смотрела как на цепь логичных закономерностей. Может быть, именно по этой причине Нина Кирилловна, выйдя на пенсию после сорока лет стажа на авиастроительном заводе, вовсе не предавалась безраздельному отдыху, а каждое утро спозаранку шла в областной университет мыть полы перед началом занятий. Не бог весть какие деньги, но все ж таки какой-то доход для одинокой пожилой женщины.

Вот и сегодня уборщица добросовестно явилась на место службы ровно к семи утра. Первая лекция начиналась в 8:30, так что Нина Кирилловна вполне спокойно успевала помыть все четыре аудитории на втором этаже старого корпуса. Однако в это утро женщину здесь дожидался неприятный сюрприз. Едва она открыла массивные двери первой лектории, как глазам предстала ужасная картина. Повсюду были лужи, даже столы и стены оказались забрызганы мутной жидкостью. Женщину едва не хватил удар. Она с открытым от удивления ртом прошла внутрь и первым делом посмотрела на потолок. Может, что протекло сюда с крыши? Здание ведь дореволюционных лет постройки. Однако уборщица тут же вспомнила, что дождя ни ночью, ни сейчас не наблюдалось.

Все равно надо было доложить руководству, и Нина Кирилловна ринулась было к выходу, но дойти до мокрых дверей не смогла. Оттуда на неё надвигалась серая дымчатая фигура. Поначалу женщина решила, что у неё от нервного напряжения просто помутнело в глазах. Но когда тень расправила руки, уборщица увидела страшное бородатое лицо с голодными белыми глазами, отшатнулась назад и упала прямо в мутную лужу перед трибуной. Однако чертовщина на этом не прекратилась. Едва женщина посмотрела на высокий потолок, оттуда на неё стали надвигаться ещё два бородатых создания, протянув вперёд окровавленные руки. Несколько капель крови даже упали ей на лоб, она явственно это почувствовала.

И так, лёжа на грязном сыром полу посередине просторной аудитории, Нина Кирилловна с тяжестью в груди и онемевшими ногами стала понимать, насколько она ошибалась в своих убеждениях. Но хорошенько обдумать это она не успела, и в следующее мгновение по всему второму этажу раздался её истошный крик.

Правда, никто не услышал несчастную старушку. Так уж получилось, что, кроме уборщиц, сюда рано никто не заходил. А учитывая, что двери в лекторию всегда открывал староста, без него в помещение заходить было строго запрещено. Именно поэтому полусонные студенты предпочитали дожидаться занятий в коридоре, как и взъерошенный Борис, который вообще находился на новом месте учёбы только четвёртый день. Впрочем, его голова была занята отнюдь не учебными буднями. Поспать сегодня совершенно не получилось. Лера рыдала до самого утра, глядя на своё лысое отражение в зеркале. Ужасно болела рука, след от укуса то жутко чесался, то кровоточил. Вдобавок ко всему, не покидала мысль о задании следователя Тронина.

— Держи, — отвлёк его девичий голосок, и перед ним появилась красноволосая художница Евгения, которая держала два стаканчика кофе из автомата на первом этаже.

— Спасибо, — обрадовался такому подарку Падерин и слез с подоконника, на котором сидел со своими мрачными мыслями.

— Выглядишь каким-то уставшим, — подметила девушка, осматривая его с головы до ног игривым взглядом. — Работал всю ночь, что ль?

— Да, молодому человеку же нужны деньги на маленькие радости, — улыбнулся Борис, пробуя сладкий кофе. — А ты смотришься очень хорошо. Чувствуется, выспалась.

— Ну, у меня тоже ночью кое-какая работёнка нарисовалась. Если бы было, кому меня спать уложить, может, мне бы сейчас и кофеёк не понадобился.

Она снова подмигнула ему. Наверно, в любой другой день Борис отреагировал бы на такое адекватно, но сегодня он действительно чувствовал себя нехорошо.

— А ты что-нибудь слышала о тех парнях, которых нашли убитыми в каком-то там болоте? — ненавязчиво поинтересовался Падерин, глядя, как пространство коридора заполняют его многочисленные сокурсники.

— Да об этом уж многие слышали, я думаю, — замялась Евгения, грея руки о бумажный стаканчик.

— Я только вчера узнал, так жутко стало. Они же учились у нас, да?

— Ну да, шизофреников тут в универе хватает, я ж тебе говорила.

— Думаешь, это они сами себя убили?

— Конечно, кому они нафиг нужны ещё, сектанты грёбаные. Это для нашего города совсем не редкость.

— Что, и раньше было нечто подобное? — Бориса и в самом деле начинало интриговать это дело.

— Где-то год назад тут уже было массовое самоубийство, — огорошила его сокурсница.

— И что, тоже студенты?

— Часть из нашего универа, часть из какой-то частной шаражки. Сатанисты. Они тут гремели на всю область своими проделками.

— И что же такого интересного они успели натворить?

— Ну, церкви оскверняли, на кладбищах буянили, один раз даже сожгли старинный особняк на окраине. Их долго не могли поймать.

— А чего ж они тогда убили себя, раз у них было всё так весело? — Борис услышал голос Андрея за спиной и жестом поприветствовал его.

— Да слухи разные ходили, — пожала плечами Евгения. — Сатанисты же часто такое делают — устраивают совместное харакири. То яда напьются, то наркотой наширяются до потери пульса. Некоторые предпочитают уйти из жизни экзотично. Ну, знаешь, так, чтобы потом долго говорили об этом. Войти, так сказать, в историю. Думаю, те парни с болота тоже решили, что пришла пора присоединиться к миру демонов.

Красноволосая студентка вдруг рассмеялась, хотя Борису было далеко не до веселья.

— Мне казалось, что сатанисты предпочитают убивать и мучить не себя, а других людей, — сказал он, задумавшись. — Самоубийство как-то уж выглядит совсем слабым поступком для них…

— Всё, что я знаю о сатанистах, так это то, что они больные дебилы, — поведала девушка. — А поскольку суицид по христианству это очень серьёзный грех, то вполне логично, что сатанисты практикуют именно такой способ приобщения к дьяволу.

В её словах был резон. К тому же, Тронин сам говорил, что один из убитых однозначно являлся приверженцем Сатаны и вообще имел дурную репутацию. Вот только как объяснить большие языки убитых? Неужели так на несчастных подействовал какой-нибудь экзотический яд?..

От очередных размышлений Бориса отвлекла суета перед аудиторией. Там столпились любопытные сокурсники, включая и Андрея, который с большим интересом заглядывал внутрь, пытаясь понять, что там такого удивительного.

— Опять, наверно, кто-то прикололся, — предположила Евгения, выбросив стаканчик из-под кофе в ближайшую урну. — Так и думала, что лучше сегодня не просыпаться.

— Андрюх, что там такое? — спросил Борис.

— Кажись, поломойка копыта откинула, — радостно сообщил тот.

Андрея отодвинули подальше от дверей, чему он, собственно, не особо возражал.

— Споткнулась бабуся на лужице, — предположил сокурсник, поправляя огромные очки. — Считай, пары не будет уже. То-то препод обрадуется.

— Да он и не собирался, наверно уж, приходить, — подметила Евгения. — Десять минут, как лекция должна идти, а никого нет. Пошла я завтракать лучше. Кто со мной?

— Конечно, я! — вызвался Андрей, но его персона интересовала девушку меньше всего.

Впрочем, у Бориса не было аппетита. Едва он узнал о том, что первого занятия не будет, сразу же поспешил вниз. Ночью заснуть ему мешала не только плачущая Лера и больная рука, но и мысль о спрятанной на кладбище флейте. Или, как её называл коллекционер, мощи Святого Реазарха. Так что внезапно свободное время стоило потратить на возврат реликвии в руки законного владельца, коим Борис считал теперь самого себя. Наверняка и кладбище уже должно было открыться с минуты на минуту.

Этим утром здесь было многолюдно. У главных ворот сновали старушки с венками и цветами, а на центральной аллее прогуливались опечаленные родственники очередного высокопоставленного покойника. Впрочем, обилие народа не могло помешать Падерину. Он осторожно покрутился возле ворот, оценил обстановку, проник внутрь с ближайшей группкой посетителей и тут же направился влево, вдоль ограждения. Ночью именно там, на могиле с каменным ангелом, он спрятал таинственную вещицу, из-за которой поднялось столько шумихи. Земля там была рыхлая. Видимо, недавно у этой могилки высадили красивые жёлтые цветочки, так что спрятать за надгробием золотистую тряпицу было проще простого. Вопрос лишь — удалось ли Гелеонту с его подручными отыскать флейту.

Едва приблизившись к «тайнику», Борис обмер. Вместо чудесной клумбы с цветами торчали засохшие стебельки, словно их давно никто не поливал. Неужели растения замёрзли?

Парень обошёл каменного ангела по кругу, несколько раз пошарил рукой вокруг надгробного памятника и заметил трещину в земле, как раз в том самом месте, куда он спрятал флейту. Но ни мощей, ни золотистой тряпицы поблизости не оказалось. В панике Борис опустился на колени и начал перекапывать клумбу на могиле, на что, конечно, обратили внимание ближайшие к нему старушки. Пришлось сделать вид, будто он убирает мусор.

Трещина у основания памятника была довольно глубокой. Может, флейта упала туда? Пригнувшись, Падерин почувствовал неприятный запах. Кажется, в проёме в земле тёк тонкий ручеек. Что за чудо? Ночью ничего такого же не было!.. Или он просто не заметил это в темноте? Или Гелеонт добрался досюда? Или вообще не та могила???

Борис сидел на засохшей клумбе в полной растерянности. Ценный заказ, доставшийся ему с такими трудностями, был утрачен. Получается, что все ночные злоключения теперь оказались напрасны. Гибель семьи священника, беготня по ночному кладбищу и перспектива нескольких уголовных дел — всё это ради того, чтобы в итоге потерять трофей. Ещё и с Трониным этим связался на свою голову.

Между тем похоронная процессия на центральной аллее заканчивалась. Потянулись бомжи и городские сумасшедшие, которые пытались собрать милостыню с горюющих родственников. Среди них показалась и странная фигура в чёрном. Причудливая девица на высоких каблуках и в пышном темном платье прошагала по направлению к местной часовне. Где же Борис мог её видеть раньше? И тут его осенило — это был тот самый трансвестит! Это он вчера испортил кулинарный конкурс в университете и побрил ночью Леру налысо!

Падерин автоматически поднялся с земли и последовал за странным типом. Тот, в свою очередь, вёл себя вызывающе — хлопал по плечам встречных прохожих, словно рад их видеть в столь печальном месте, опирался на ограды могил, чтобы поправить неудобные туфли, а с одной могилы даже прихватил букетик свежих роз. При этом никто не делал наглецу замечаний. Посетители лишь с удивлением посматривали на его выходки, а тот и рад стараться. Ну, сейчас он получит по полной программе!

Трансвестит свернул в гущу деревьев. Борис ускорил шаг. Что задумал этот ненормальный на сей раз, оставалось только гадать, но явно ничего хорошего. Свернув следом за ним, парень вновь растерялся. Кроме старых могил, здесь ничего не было, включая и ряженого. Куда он мог деваться? Только что же был здесь!

Борис повертелся, заглянул за деревья и надгробные памятники — трансвестита и след простыл. Он вернулся на аллею, огляделся, но кроме обычных посетителей кладбища никого не заметил. Впрочем, парень вспомнил, что у трансвестита имелась интересная на вид машина. Не мог же он приехать сюда на общественном транспорте. Эта мысль приободрила Падерина, и он поторопился к выходу.

Возле кладбища вдоль дороги выстроилось много разных автомобилей, но корейскую малолитражку было видно сразу. Борис обошёл её, заглянул в салон, а потом вдруг выбил ногой одно из боковых зеркал, отчего иномарка завизжала как подрезанная свинка. План Падерина сработал — ряженый прибежал к своей машине довольно быстро. В руках у него оказались две пластиковых бутылки, наполненных какой-то мутной жидкостью. И он, оценив обстановку, весьма озлобленно уставился на своего противника.

— Ну что, пидрила разукрашенная, поговорим? — прошипел Борис и хотел уже схватить трансвестита за грудки, как тот, ничуть не испугавшись, пнул его толстым каблуком прямо в живот.

У Падерина перехватило дыхание и помутнело в глазах. Он повалился на тротуар, совсем как ночью во время борьбы с острозубыми охранниками Гелеонта. Ряженый же отключил сигнализацию, убрал в багажник бутылки и вернулся к парню, который корчился на асфальте.

— Еще раз тебя увижу, — сказал Павлов, склонившись к поверженному Борису, — закопаю в яме как собаку!

Отбросив его от машины, трансвестит забрался внутрь, завёл двигатель и был таков. Борис же ещё долго сидел на пыльном тротуаре, придерживая ноющий живот и тихо злясь на себя за очередную оплошность. Ведь он же знал, что этот размалёванный молодчик в старинном женском платье способен на любые гадости, но не смог обезопасить себя даже в недолгом поединке. Как же он собирается поквитаться с ним за Леру, если даже за себя постоять не может! Эта мысль была больнее той травмы, что нанёс ему трансвестит.

— Молодой человек, Вам плохо? — поинтересовалась миловидная старушка в аккуратном сером платочке.

— Я в порядке, — попытался улыбнуться ей Борис, но живот вновь скрутила тугая боль.

— Может, вызвать скорую? — предложила она, показав свой старенький сотовый телефон.

— Нет-нет, у меня такое бывает, пройдёт, — заверил её парень. — Мне бы до машины добраться до своей и всё.

— О, я Вам помогу, — заявила старушка и вдруг весьма бодро схватила его за руку.

Через минуту Падерин стоял, а любезная незнакомка стряхивая с него влажной салфеткой пыль. От такой заботы парень немного отошёл от удара.

— А Вы тоже приходили на похороны Исаака Альбертовича? — полюбопытствовала старушка, придерживая побитого парня как собственного внука.

— Нет, я тут вообще случайно оказался, — замялся Борис. — Мне бы на занятия вернуться. Вас куда подвезти?

— О, здесь недалеко, я сама дойду…

— Да я довезу, — настаивал он, открыв перед ней дверцу своей «Тойоты».

— Хороший был человек, — продолжила старушка уже в автомобиле. — Но теперь его семью постигли одни несчастья.

— Это Вы о ком? — не понял Падерин, прогревая машину.

— О Брахауне, его сегодня похоронили. Замечательный был врач, я его сорок лет знала.

— Да уж, печально, — признал парень, выезжая на дорогу.

— Самое ужасное, что пару дней назад похоронили его внука, — с неподдельной грустью в глазах поведала незнакомка. — Вашего возраста, кстати, совсем молодой ещё.

— А что с ним случилось? — решил поддержать беседу Борис, хотя разговаривать было как-то больно — живот всё ещё гудел от удара каблука.

— Честно говоря, никто так и не понял, — оживилась женщина, для которой, судя по всему, эта тема казалась весьма животрепещущей. — Все говорят повесился, но я думаю, его убили. Как и его друга.

Падерин почувствовал, что речь идёт о том самом деле, которое расследовал Тронин, но побоялся спросить об этом напрямую.

— Ой, какое сейчас страшное время всё-таки, — продолжала старушка, возмущённо мотая головой. — Молодые гибнут каждый день. В прошлом месяце вот у соседки дочь погибла в аварии — 25 лет всего! Ужас, какое горе…

— А этот Брахаун, который врач, он отчего умер? — уточнил Борис.

— Сердце, — нервно выдохнула пассажирка. — Не выдержал известия о жутком убийстве внука.

— Вы говорите про тех парней, что нашли на болоте?

— Кошмарное происшествие! — вдруг вскрикнула старушка. — Я до сих пор поверить в это не могу. Это же самая настоящая бесовщина!

— Я слышал, они там повесились вроде, — осторожно подметил Падерин, удивление которого понемногу проходило. Случай и в самом деле был неординарный. Понятно, что весь город судачил об этом, а многие и лично знали «самоубийц». Хотя происшествие в загородном болоте преследовало Бориса уже второй день кряду.

— Я знала Кешу, он бы ни за что на такое не пошёл! — уверенно сказала женщина. — Такие родители, такое отличное воспитание, жизнь — полная чаша. Он был бодрый, весёлый парень, хорошо учился, очень животных любил! Нет, всё это в чистом виде убийство, причём зверское!

— Может, он попал в какую-то секту? — словно предположил парень, хотя сам прекрасно понимал, что так всё, скорее всего, и было.

— Он еврей, а у них не принято заниматься чем-то подобным, — безапелляционно заявила пассажирка. — Я уверена, это всё это как-то связано с его общественной деятельностью.

— Какой? С животными, что ли? — усмехнулся Борис.

— Кешенька очень любил их и делал всё для того, чтобы улучшить ситуацию в городе. Он и суды против мэрии выигрывал часто, и митинги, пикеты проводил. Весь в деда! Тот в своё время был видным диссидентом.

— Так и что, Вы думаете, это мэрия повесила паренька за судебные иски?

— Я не знаю, но то, что убили Кешу за его усердие, это уже не вызывает лично у меня никаких сомнений.

Узнать что-то более существенное у этой старушки не получилось, поэтому Падерин поспешил высадить её у нужного дома и не вдаваться в подробности образа этого «благородного» Брахауна. Если уж тот оказался повешенным на одном болоте с сатанистом Силантьевым, сей факт уже говорил не в пользу бабулькиной версии. Да и на месте Степана Игоревича лично Борис бы закрыл дело. Всё и так было ясно, как день — парни собрались и, как говорила Евгения Дольсон, «приобщились к миру демонов». Куда как больше его волновала судьба флейты и наглый трансвестит, с которым надо было уже серьёзно разобраться за все дурные выходки.

Едва Падерин подумал об этом, как ему вспомнился странный внешний вид обидчика. Вчера, когда он сорвал с его головы парик, там оказались рога. Кто вот будет клеить такое на свою башку? Только тот, кто позиционирует себя сатанистом. А что, если сориентировать следователя Тронина на этого ряженого? Пусть задержит его, допросит с пристрастием. Это будет справедливо на фоне тех пакостей, которые позволяет себе чокнутый трансвестит. Поэтому, едва добравшись до университета, Борис развернул машину в обратную сторону и погнал к зданию городской прокуратуры.

— Факты! — повторил Степан Игоревич в ответ на домыслы студента. — Кроме твоих предположений об этом эксцентричном типе, на него ничего нет.

— Когда задержали меня, у Вас тоже не было ничего, кроме ночной прогулки по кладбищу, — парировал Борис. — Но это же не остановило Вас в попытке завести на меня парочку дел…

— Послушай, у тебя с ним личные счёты, — улыбнулся Тронин, сидя за своим широким столом. — Этот Павлов, переодетый в бабу, как-то притянут за уши. Тем более буквально вчера у тебя с ним были разборки в кабинете у начальства. Разве не так?

— У Вас отличная память, — угрюмо заметил Падерин и посмотрел на портреты партийных вождей, которые висели ровной грядой на стене напротив. — Но этот недоносок должен что-то знать. Он сатанист, я уверен в этом!..

— Просто очередной гот-неформал, — усмехнулся мужчина. — Настоящие сатанисты стараются скрывать свои увлечения и выглядят довольно неприметно.

— Это Вы про тех сатанистов, которые свели счеты с жизнью год назад?.. — огорошил его Борис. — Они тоже неприметно себя вели?

— Секта братьев Берсеньевых это совершенно другая история. Они не устраивали себе суицид.

— Разве они не сожгли себя в какой-то церквушке?

— Их останки нашли в сгоревшей соборной церкви, да, — признал следователь. — Но это не означает, что сектанты сами себя убили.

— По мне, так и Кеша Брахаун с дружком просто решили проститься с этим светом, — поделился студент собственными предположениями. — Все эти сатанисты любят такое практиковать — групповое самоубийство, кровавые ритуальчики…

— Ритуальчики? — ухмыльнулся Тронин. — А ночью ты говорил, что ничего не знаешь о сатанистах.

— Пришлось вот навести справки. Мне бы отмазаться поскорее от ваших необоснованных наездов. Я-то к сектантам не отношусь, Вы же знаете это.

— Ты натолкнул меня на одну дельную мысль, — оживился мужчина, но его задор не понравился Падерину.

— Какую? — с опаской уточнил он, надеясь, что его сейчас не арестуют по новой статье.

— Подниму-ка я списки сатанистов годичной давности. Вдруг увижу там знакомые фамилии.

Борис облегчённо перевёл дыхание.

— Вот мой прямой номер, — передал ему Тронин бумажку с цифрами. — Не звони по пустякам. Только если узнаешь что-нибудь существенное.

— Я напишу смс, — мрачно улыбнулся Падерин и поспешил на выход.

Что ж, стоило признать — и ночь, и утро выдались плохими. Ни флейты, ни наказанного трансвестита. Да ещё и следователь не повёлся на его затею с сатанистами. Только зря вторую лекцию прогулял. С этими мыслями Борис вернулся в университет.

— О, красавчик решил поучиться, — встретила его в вестибюле красноволосая сокурсница. — Жажда знаний замучила?

— Ещё же две пары, — заключил Падерин. — Тем более в компании такой симпатичной бэйбы.

— Ой, спасибо, — засмущалась Женя и взяла его за руку. — Как там твоё срочное дело? Всё хорошо?

— Ну, могло бы быть и хуже, — философски подметил парень.

— Вот когда ты согласишься попозировать мне в студии, гарантирую, что всё станет гораздо лучше.

С этим пикантным предложением они и направились в аудиторию.

— А та поломойка, кстати, оказалась жива, — напомнила она ему об утреннем инциденте. — Скорики её увезли, сердечный приступ.

— Ну, круто, — фальшиво улыбнулся Борис, которого эта новость совершенно не волновала. — А тут вообще ловит вай-фай?

— Конечно. Правда, скорость хиленькая и тормозит страшно.

Следующий час Падерин сидел в конце аудитории, осторожно ковыряясь в своём ноутбуке. Слушать лекцию о значимости экологического права в современном обществе ему быстро наскучило, так что беспроводной интернет оказался весьма кстати. Интересовал его Гелеонт Кирсанов. Именно так ночью представился коллекционер, когда пытался со своими подручными отыскать среди могил ушлого Бориса. Однако в сети на господина со странным именем вообще ничего не было. Не нашёл его Падерин и в социальных сетях. Может, это псевдоним?..

Между тем, фамилия Кирсанов в областной базе данных встречалась довольно часто. В девятнадцатом веке здесь находилось даже целое дворянское поместье Кирсановых, а на окраине города располагался музей имени Владимира Николаевича Кирсанова. Впрочем, судя по очертаниям лица, которые Борис успел рассмотреть ночью, таинственный Гелеонт не имел к этому благородному семейству никакого отношения. Скорее, он бы похож на калмыка или татарина. Имя Кирсан ему бы хорошо подошло. Подумав об этом, Падерин набрал его в поисковике на очередном областном сайте и принялся изучать многочисленные результаты. Кирсаном был владелец местного конезавода, но ему уже за 60. Также это имя носил председатель туркменской диаспоры в областной столице, но и он совсем не производил впечатление вчерашнего коллекционера.

В конце концов, Борис зашёл на областной сайт криминальных происшествий и в следующую минуту испытал лёгкий шок. Первая же ссылка открылась фотографией Гелеонта, и звали его Кирсан Тимчуринов. Правда, находка совсем не порадовала парня. Судя по скудной информации с сайта, этот тип давно погиб в автомобильной аварии, ещё в девяностых. Примечательность события была связана с тем, что Тимчуринов был заместителем главы местной администрации по финансовым вопросам и его гибель многие считали заказным убийством. Очевидно, Кирсан выжил, ведь вчера Падерин видел его собственными глазами, целого и невредимого. Что-то здесь было не так.

Парень отвлёкся от монитора и посмотрел на лектора. Молоденький преподаватель вовсю пытался развеселить аудиторию, но получалось у него это из рук вон плохо. Не удивительно, что студенты вели себя развязно. Один из парней вообще поднялся с переднего ряда и направился к выходу. Странно, что лектор даже не обратил на это никакого внимания, продолжая что-то усердно рассказывать. Осмотревшись, Падерин заметил, что кое-кто уже передвигается по аудитории, как будто пара давно закончилась. Вот если бы он проводил лекцию, то быстро бы заставил себя уважать. Наказал бы нещадно написанием многочисленных рефератов от руки. Именно так и поступали преподаватели в том институте, из которого перевёлся Борис.

Вдруг над ухом раздалось шипение, и парень чуть не подавился от страха. Позади него возник высокий мужчина с бледным лицом и черными губами. Выглядел он отвратительно, даже жутко, словно загримированный актёр для фильма ужасов.

— Что?! — возмущенно спросил у него Борис.

В ответ странный мужик поднёс указательный палец к губам и покачал головой. Только сейчас Падерин заметил, что на необычного посетителя обратил внимание только он. Остальные ребята продолжали самозабвенно шептаться друг с другом, изредка поглядывая на лектора. Борис вновь повернулся к странному человеку, но его уже и след простыл. Куда он делся? Спрятался за столы? Парень решил проверить, поднялся и заглянул за последний ряд, но никого не обнаружил. Обернувшись к преподавателю, он испытал еще большее потрясение — вдоль доски и трибуны расхаживали уже шесть или семь фигур, среди которых бродил и тот белолицый чудила, что напугал Падерина. Однако все студенты продолжали игнорировать этот беспорядок.

— Призраки, — прошептал Борис, сам не веря происходящему.

Действительно, по аудитории тут и там стали возникать новые бесплотные фигуры, одна страшнее другой. Они то взлетали к потолку, то бродили между рядами, то и вовсе с интересом смотрели, как преподаватель чертит на доске какую-то схему.

— Эй, братуха, — раздался внезапно голос Андрея, и Борис словно очнулся от сна.

Его сокурсники уже собирали вещи и спешили в коридор. А сам Падерин стоял в конце аудитории в полнейшей растерянности. Ужасные призраки вокруг исчезли столь же неожиданно, как и появились. Преподаватель ковырялся в своём мобильнике. А Андрей удивлённо смотрел на ночного друга.

— Ты не заболел? — поинтересовался он, глядя, как Падерин в спешке складывает ноутбук в сумку.

— Что-то мне нехорошо, ты прав, — буркнул Борис.

— Ты вообще-то так полчаса простоял, тебе препод сказал сесть, а от тебя ноль реакции, — сообщил Андрей. — Это было прикольно!

— Просто мне надо выспаться, — заключил Падерин и направился вниз к выходу. — Плохая ночь была, ты же знаешь.

— Ага. А ты во сне типа ходишь, да? — продолжал ёрничать сокурсник.

— Отстань! И так стрёмно.

Когда Борис добрался до машины и остался наедине с собой, он схватился за голову и начал массировать виски. Ему и впрямь было как-то не по себе. Он, действительно, сегодня совсем не спал, но картина с разбредающимися по аудитории призраками казалась такой реалистичной. Да и раньше с ним никогда ничего подобного не случалось. Неужели одна бессонная ночь вывела его из себя? Может, и вправду отправиться домой, хорошенько отлежаться?..

Едва Падерин завёл машину, как на соседнем тротуаре мелькнула фигура в чёрном. Это был тот самый трансвестит! Правда, уже без платья. Чудила передвигался весьма быстро и, как всегда, подозрительно. Он пересёк дорогу, забрался в свою сиреневую иномарку и поспешил покинуть университетскую стоянку. Борис даже не сомневался — надо ехать следом. Так и поступил — осторожно двинулся позади своего обидчика. Тронину нужны факты — вот сейчас-то парень будет умнее и всё зафиксирует на камеру мобильника.

После утренней прогулки по кладбищу Павлов уже успел сменить нелепое платье на спортивный костюм, а женский парик на неприметную кепку. Теперь он выглядел как обычный гопник, чем вызывал у Бориса новый прилив злости. Парень уже представлял, как воспользуется моментом и надаёт ему по башке чем-нибудь тяжелым. Черепно-мозговая травма — идеальный диагноз для этого недоумка, подумал Падерин, направляясь за врагом в уже приподнятом настроении.

Впрочем, ехали долго. Трансвестит двигался спокойно, соблюдая практически все правила дорожного движения. Даже странно, учитывая его характер. Он явно направлялся за город, но Борису было всё равно, лишь бы набрать побольше компромата на этого рогатого мерзавца.

Наконец, Павлов свернул на узкую грунтовую дорогу, уводившую куда-то вниз. Борису пришлось притормозить на трассе и повнимательнее рассмотреть карту. В местном лесном массиве не наблюдалось ничего примечательного: никаких строений или сооружений. Даже водоёмов не было. Что же тут мог забыть агрессивный трансвестит? Падерин решил не рисковать и оставил машину у обочины, а сам осторожно зашагал по тропинке в заросли.

Чем дальше продвигался Борис, тем гуще становились деревья, а вокруг, несмотря на солнечный день, разливался полумрак. Что, если Павлов держал где-то здесь секретное логово сатанистов? Тогда бы у Тронина имелись все основания задержать хулигана и выпотрошить из него всю нужную информацию. Или того лучше — рогатый трансвестит присматривал новое место для жутких дьявольских ритуалов! Вот это было бы превосходно!!!

Едва Падерин принялся строить планы, как быстро «скормит» своего обидчика в пасти правосудия, трансвестит вдруг показался на пригорке между деревьями. Он что-то искал на земле, среди жухлой травы и листьев, словно собирал грибы. Бориса он в упор не замечал, значит, был уверен, что находится в этом лесу один. Тем хуже для него, подумал второкурсник, продолжая наблюдать за ним из-за кустов. Мобильный телефон он поставил на бесшумный режим ещё на дороге, а видеокамеру на нём настроил на самое высокое разрешение. Тронин хотел факты, вот сейчас они получатся в самом лучшем качестве.

— Конечно уж, — донёсся голос ряженого, и тут Падерин напрягся. — Вот забыл спросить еще.

— Убирайся! — воскликнул чей-то более внушительный тембр, но Борис пока никого поблизости не заметил.

— Ты не зли меня лучше, — парировал Павлов, размахивая пластиковой бутылкой с мутной водой. — Я сегодня добрый, но это ненадолго.

— Я буду жаловаться в экзархат! — не унимался невидимый собеседник рогатого. — Ты не можешь заходить на нашу территорию…

И только Борис хотел получше всмотреться в лесной сумрак, как сзади его кто-то схватил и резко потащил за собой. Он даже пикнуть не успел, как рот заткнуло нечто мохнатое. Перед глазами замелькали ветки и листья, все попытки высвободиться оборачивались провалом. Наконец, земля под Падериным исчезла, и он, пролетев пару метров, грохнулся на сухую траву. Резко закололо в боку, плечо охватила боль, да и в голове как-то сделалось разом нехорошо.

Сколько Борис приходил в себя, он не помнил. Знал только, что если лежать неподвижно, то боль понемногу затихает. Однако никого постороннего рядом не оказалось. Его никто больше не тащил, не бил и даже не трогал. Наверняка нападение устроили подельники Павлова, которых Падерин попросту не заметил. Когда Борис смог открыть глаза, он увидел вокруг себя земляную стену с торчащими из нее корешками. Вокруг валялись кучки сена, которые, видимо, и смягчили падение. Если бы он рухнул на твёрдое дно ямы, то точно бы сломал себе шею.

Рука полезла в карман джинсов, но Падерин вспомнил, что телефон он держал в ладонях, когда его потащили сюда. Скорее всего, тот выпал где-то на полпути к яме, так что парень оказался ещё и без связи. Хуже и быть не могло! Он с повреждённой рукой в каком-то овраге, из которого выбраться, судя по всему, будет теперь непросто.

— А тебе всё неймётся, я смотрю! — раздался сверху злой голос Павлова, и трансвестит заглянул в яму. — Что ты всё ходишь за мной?! Что вынюхиваешь, а!

Стоило признать, что конспиратор из Бориса получился сегодня откровенно никакой. Мало того, что получил утром по животу, так теперь лежал перед своим врагом почти как на ладони. Павлов мог закидать его камнями или забить до полусмерти. Или просто закопать, будь у него поблизости лопата. Падерин всё равно не смог бы долго сопротивляться. Вот так, должно быть, и пропадают без вести люди, сующие свой нос в чужие дела.

— Как вы мне все надоели! — продолжал возмущаться трансвестит. — Вот оставлю тебя тут на ночь, может, тогда ума прибавится!

— Пожалуйста, не надо, — прохрипел Борис и почувствовал во рту привкус крови.

— А ну брысь отсюда! — вдруг рявкнул Павлов кому-то там, на поверхности, словно отгоняя от себя не то собак, не то кого другого.

Падерин услышал шуршание чьих-то шагов, но так и не успел понять, сколько помощников было у ряженого. Тот вновь уставился на него своими черными глазами, и от этого взгляда как будто сделалось ещё хуже.

— Кто тебя подослал? — спросил трансвестит так, будто речь шла о государственном шпионаже.

— Никто, — вымолвил Борис, вытирая кровь с губ.

— Что ж, завтра попробуем ещё раз, — усмехнулся Павлов и вдруг вылил в яму воду из пластиковой бутылки, да так, что обрызгал ею всё вокруг. — С этим тебе и сам чёрт не страшен!

— Нет! Погоди!!! — возмущённо прокричал Падерин, но его противник уже скрылся.

Первые полчаса Борис старался лежать без движений. Он вслушивался в шорохи, доносившиеся сверху, надеялся, что наглый трансвестит вернётся и поможет ему выбраться отсюда. Однако ничего не происходило. Пришлось подняться с сена и попытаться найти выход самому. Но даже сесть у него получилось не сразу. Сильно разболелось колено, а за ним и живот, и спина, и шея, так что лежать стало самым оптимальным вариантом. Впрочем, долго вот так валяться всё равно не удалось — затекли руки и поясница. Наконец, удалось приподняться и отряхнуться. От вылитой Павловым жидкости воняло канализацией. У Падерина вообще закралось подозрение, что это могла быть моча. Мерзкий рогатый гопник запросто мог устроить и такое.

Когда прошло часа два, Борис стал паниковать. Небо потихоньку темнело, усилился ветер, а шорохов наверху как будто стало больше. Но никто не заглядывал в яму. Если бы трансвестит был поблизости, он бы не упустил возможности посмотреть на своего пленника и облить его ещё чем-нибудь нехорошим. Да и если бы с ним были помощники, они, наверно, тоже полюбовались пойманным студентом.

Выбраться из ямы самому не получалось. Стены были отвесными, зацепиться, кроме как за непрочные корни, особо не за что. Несмотря на болезненные ощущения, Борис пробовал проделать в земле проёмы, чтобы соорудить своеобразную лесенку наверх. Но рыхлая почва трескалась и проваливалась, отчего вскоре на дне ямы стало много песка и глины. Тут нужна настоящая лестница или веревка, иначе не вылезти, что существенно огорчило парня. От попыток найти выход он быстро устал, поэтому решил, что полежать немного на мягком сене ему не повредит. Там, может, и дельные мысли придут.

Разбудил Бориса вой. Он был настолько пронзительным и долгим, что мирно спать в яме уже не получалось. Хотя отдохнувшим парень себя совсем не чувствовал. Скорее, наоборот — замёрз, онемел от неудобной позы и уже хотел есть. С поверхности вновь послышался протяжный вой, а вокруг ямы кто-то бегал и рычал.

— А-аарх! — донеслось сверху, и Падерин понял, что это совсем не собаки или волки.

— Эй, кто там?! — обрадовался он человеческому голосу и быстро поднялся на ноги, хотя тут же пожалел об этом из-за боли. — Вытащите меня отсюда, помогите!

В ответ раздалось рычание, а перебежки ускорились. Что происходило наверху, оставалось только догадываться. Даже если это звери, вряд ли они станут прыгать в яму, из которой нет выхода. В этом плане можно было не беспокоиться за собственную безопасность. А если это всё-таки приятели Павлова, которые решили в тёмное время суток устроить в этом глухом придорожном лесу очередной сатанинский обряд? Уже стояла ночь, а временами моросил дождик. От трансвестита с приклеенными к лысой макушке рогами теперь стоило ожидать любой гадости. Ведь истинные сатанисты не ограничиваются простыми сборищами. Им нужны жертвы для кровавых ритуалов. Насколько успел понять Падерин из своих скудных представлений о культе Дьявола, его почитатели любили расправляться со своими врагами самым жестоким образом.

Однако вой не прекращался. Несмотря на шорохи, никто так и не соизволил показаться на поверхности, что пугало Бориса уже не на шутку. Он провёл здесь всю вторую половину дня. При этом начинал понимать, что трансвестит вовсе не шутил, собираясь продержать своего горе-преследователя в яме до утра. И ведь далеко не факт, что завтра он появится и вытащит его отсюда. Это вновь нагнало на Бориса панику. Студент стал бродить из угла в угол в поисках любой возможности выбраться из заточения. Корень покрепче, уступ в земле потвёрже. В конце концов, в голову не пришло ничего лучшего, чем нарыть на дно ямы побольше глины со стен, чтобы сделать себе кучку для подъёма. А там, глядишь, и дотянуться до поверхности не проблема.

Эта идея настолько увлекла парня, что в следующий час он принялся усердно вытаскивать куски земли и складывать их возле той части ямы, где поверхность казалась ближе всего. Между тем вокруг оврага продолжали твориться страшные вещи. Рёв, вой, даже лай и перебежки говорили о том, что возле лесного пленника собралась целая стая. Только вот кого — бродячих собак или проворных волков — оставалось загадкой. Борис вспомнил о Кеше Брахауне, про которого ему утром рассказывала сердобольная старушка с кладбища. Вряд ли бы повешенный активист за права животных сейчас обрадовался братьям меньшим, окажись он сам в подобной ситуации.

Вдруг сверху возникло свечение, и в яму посыпались искры, листья и ветки. От неожиданности Падерин даже упал и отшатнулся в противоположный угол, испуганно глядя на свалившееся деревце. В следующее мгновение с него спрыгнула какая-то зверушка. Впрочем, судя по палёному запаху и крикам сверху, с ней случилась беда. Непонятная мохнатая тварь размером с кошку не шевелилась и не подавала никаких признаков жизни. Но длинные ветви поваленного дерева удачно нависли прямо над головой Бориса, чем он и поспешил воспользоваться: аккуратно потянул за них и стащил дерево вниз. Однако к нему тут же спрыгнула другая сущность. Странное создание набросилось прямо на голову, быстро поцарапав лицо. Парень закричал, пытаясь стащить с себя неведомого зверька, но вместо этого повредил еще и палец.

— Отстань, мразь! — завопил Падерин, сдернул мохнатое существо с головы и со всей силы швырнул его об стену.

Тот с визгом упал на дно ямы, попытался отползти, но Борис вовремя придавил его ногой. Таинственное создание было повержено, а сверху раздались возмущенные рычания. Впрочем, обращать на них внимание парень уже устал, поспешив изучить диковинное животное. В следующую минуту его пробрал шок. Перед ним лежало щупленькое тельце с рожками и копытцами. Голова у монстрика была расплющена, судя по всему, от меткого удара ноги. Наблюдались и волосатые ручонки с пятью пальцами, которые венчали острые коготки. Борис побоялся признаться себе, но зверь, напавший на него, был очень похож на миниатюрного черта из древнерусских сказок, про которого, кстати, говорил Павлов.

— Что за хрень! — прошептал он в полнейшем замешательстве, и тут же яму обдал яркий свет.

Не успел парень даже глазом моргнуть, как тельце чудовища охватил огонь, который за считанные минуты оставил от трупика только пепел.

Падерин растерянно присел у противоположной стены, которую активно разрушал в последние часы. Его пробирал страх и недоумение. А шорохи и крики, которые продолжали доноситься с поверхности, теперь вызывали гораздо больший страх. Вряд ли это были собаки и волки. По крайней мере, то, что он успел убить в яме, выглядело страшно. На какое-то мгновение парня обуяло сомнение — стоит ли продолжать попытки выбраться отсюда. И почему неведомый зверь сгорел, едва очутившись здесь?

Ствол у деревца был тонкий, но вполне себе крепенький, а главное — длинный. Такой легко можно было использовать в качестве опоры, прислонив получше к земляной стене. Этим Борис и занялся — убрал лишние веточки и принялся устанавливать. Несмотря на происшествие, ему хотелось добраться до поверхности и хотя бы одним глазком посмотреть, что за стая собралась вокруг ямы. В конце концов, даже если это волки (во что, конечно, он уже практически не верил), всегда можно спрыгнуть вниз и дождаться рассвета, чтобы повторить попытку.

Прикрепив ствол дерева к стене, Падерин начал свою стихийно придуманную операцию. Было очень неудобно, то и дело соскальзывала нога, болело тело и периодически одолевал страх. Но через полчаса удалось подобрать подходящее положение, и Борис полез наверх. То, что он увидел сразу же, как дотянулся до края ямы, повергло его в самое настоящее оцепенение. Перед обрывом, на небольшом отдалении от него, при странном сумеречном свете суетились тёмные волосатые существа с горящими желтыми глазами. У кого-то из них наблюдались бараньи рога. То и дело мелькали острые когти и мощные копыта. Это были самые натуральные черти, иначе назвать их Падерин просто не мог.

Заприметив парня, они напряглись и стали издавать еще больше страшных звуков. Однако подходить к яме почему-то боялись. И тут Падерин вспомнил, что перед тем, как уйти, Павлов облил всё вокруг пахучей водой. Может, именно она сдерживала ужасных тварей? Впрочем, обдумать это он не успел. В него кинули камень, и парень, не удержавшись, рухнул обратно. На сей раз Борис не почувствовал даже боли — потерял сознание.

Глава 4 Товарищи-мертвецы

Евгения Дольсон, как натура творческая, знала, что нет ничего важнее собственных капризов. Если она хотела сделать картину из драгоценных камней, то цена вопроса беспокоила только её заграничного отца-бизнесмена. Если желала почувствовать контраст жизни, то могла оказаться в любое время и в Гималаях, и в африканской саванне. Ну а когда хотелось немного любви и ласки, всегда находился молодой человек, готовый выполнить любое её желание. Так случилось и в этот пасмурный вечер. Из-за мелкого дождика заняться своим привычным, но секретным хобби у девушки не получилось, и как-то сам собой появился давний знакомый, которому она обещала портрет в полный рост. Естественно, в эротическом жанре. Другие Евгения просто не воспринимала за искусство!

Сергей примчался в её квартиру-студию буквально в мгновение ока и ещё быстрее оказался без одежды, устроившись на высоком табурете. Женечка тем временем включила приятную музыку, организовала подходящее для творчества освещение и принялась делать наброски на холсте. Парень был на седьмом небе от счастья! Ещё бы, ведь аудиенции с этой красноволосой художницей он добивался несколько месяцев, поэтому сегодня был настроен вполне решительно.

— Ой, а я уже такой возбужденный! — словно смутился Серёжа, указывая на своё достоинство. — Ты же на меня не обидишься?..

— Я привыкла, — ухмыльнулась Дольсон, продолжая вычерчивать линии новой картины. — Сиди поспокойнее, не дёргайся только…

На самом деле, ей бы хотелось видеть сейчас на месте этого напыщенного брюнета новенького симпатягу-сокурсника. Но сексапильный блондин держал глухую оборону и на её намёки практически не реагировал, чем нравился девушке всё больше. Что ж, обаятельным Борисом она планировала вплотную заняться завтра на учёбе, не зная, правда, в какую переделку тот угодил. Ну а сейчас всё внимание пришлось сконцентрировать на другом красавце, который уже не стеснялся совершенно ничего и восседал перед девушкой в крайне неприличных позах.

— Сядь ровнее, — сделала она ему очередное замечание, хотя основные контуры портрета уже успела набросать.

— В присутствии такой киски у меня вся задница горит, — признался Сергей, надеясь засмущать художницу, но она на его намеки реагировала вполне буднично.

— Я бы, конечно, на твоём месте подкачала чуток ещё грудь, — с видом тренера по фитнесу сказала Евгения. — И особо не перебарщивала с бицепсами, а то вены видны, совсем вот не красиво.

— Дай мне пару месяцев, детка, и я стану твоей мечтой, — самоуверенно заявил натурщик, сверкая белозубой улыбкой.

— Через пару месяцев я планирую погонять на джипе по Лазурному побережью, — отшила его Дольсон. — Не до тебя уже будет.

— Сначала ты можешь погонять на мне, — усмехнулся парень, поднялся с табурета и подошёл к ней.

— Я вообще-то ещё не закончила! — возмутилась Женя, держа в руках длинную кисточку.

— Кончить не мешало бы сейчас мне, — заулыбался Серёжа и принялся трогать девушку за всё, что ему хотелось, отчего она отшатнулась и нервно бросила кисть в сторону.

— Одевайся и иди кончать в другое место! — приказала художница, оттирая руки от краски.

— О, это заводит меня ещё больше! — признался парень и вновь предпринял попытку раздеть её, за что получил пощёчину.

Такого Сергей стерпеть уже не мог, поэтому грубо схватил её за волосы и заставил опуститься на колени вместе с собой.

— Я понял, любишь жесткач, — прошипел возбужденный любовник и впился в её губы так, что по подбородку потекла кровь.

Девушка вывернулась, ударила его в грудь и опрокинула на страстного натурщика мольберт с незаконченной картиной. Судя по стону, Серёже удалось испытать желанную боль. Пока он приходил в себя, Женя выбежала в коридор в поисках чего потяжелее и двинулась в соседнюю комнату. Там в сумочке лежал газовый баллончик. Конечно, её предупреждали, что применять его в помещении крайне не рекомендуется, но что ж делать, если парень настроен столь решительно.

Через минуту тот постучался в запертую дверь.

— Выходи, детка, — сказал он весёлым голосом.

— Убирайся из моей квартиры, пока я не вызвала охрану! — пригрозила Женя, держа баллончик наготове. Все ж таки двери у неё здесь были хлипкие — хороший удар ноги легко сломает замок.

— Детка, я хочу секса с тобой, — вновь поделился парень своими желаниями, нервно постукивая по дверной ручке. — Ты же знаешь, что он всё равно сегодня будет. Харе ломаться…

Евгения хотела ответить дерзкому ухажёру что-нибудь язвительное, но услышала шорох позади себя и испуганно обернулась. В её спальне было много всяких вещей, в основном декоративные безделушки. Но шевелился сейчас предмет, завернутый в золотистую тряпицу. Честно говоря, Дольсон не имела ни малейшего представления о его предназначении, поскольку заполучила этот предмет совсем недавно и то по чистой случайности. По хорошему, следовало бы его выбросить, тем более он оказался с дефектом. Но сейчас он как будто двигался. Что за бред!

Девушка приблизилась к трюмо, на котором лежала таинственная вещица, и убедилась лично — флейта шевелится. С укушенной губы слетела очередная капелька крови и, надо же было такому случиться, упала прямо перед дрожащей находкой. От этого тряпочка и вовсе задымилась. Женя поспешила развернуть флейту и осторожно дотронулась до неё. Она показалась совсем не горячей, но словно живой. Так и просилась взять её в обе руки. Такого сильного желания поиграть на странном инструменте у художницы не было ещё никогда в жизни.

В этот самый момент Сергей, не дождавшись приглашения, выбил дверь коленом и, всё еще голый, по-хозяйски вошёл в спальню к неподступной подруге. Та, недолго думая, схватила флейту как нож и нацелила её на гостя.

— Ой, да брось ты уже выпендриваться, — поморщился парень и без тени страха приблизился к Жене.

Как ни странно, но желание причинить ему боль быстро сошло на нет. Девушка опустила свое «оружие» и позволила себя обнять. Эта игра наконец-то начинала её заводить, хотя близость не входила в планы на сегодняшнюю ночь. Поспокойнее стал и натурщик.

— Что это за херня? — поинтересовался он, уставившись на флейту. — Хочешь засунуть эту штуковину в меня?..

— Такого удовольствия я тебе точно не доставлю, — ухмыльнулась художница, и они обменялись поцелуем.

Впрочем, страсти из этого не вышло. Флейта вновь задрожала в ладони девушки, словно змея. Женя отстранилась от ухажёра, но уже не из-за омерзения к нему, а с намерением понять, что происходит с этой вещицей.

— Да чё опять-то не так? — возмутился парень.

— Ну-ка возьми, — приказала ему Дольсон, передав флейту.

— И? — усмехнулся он. — Предлагаешь, чтобы я тебе это воткнул?..

— Дурак! Это музыкальный инструмент вообще, не видишь, что ли!

— И чё? — парировал Сергей. — Предлагаешь сыграть?

— А ты умеешь? — оживилась девушка.

— Так чё уж тут уметь-то…

Он поднёс флейту ко рту с намерением хорошенько подудеть на ней. Однако в следующий же миг произошло что-то невероятное. Инструмент словно приклеился к его губам и стал издавать совершенно безобразные звуки. Они нарастали с каждой секундой, превращаясь в гул.

— Жуть, — констатировала Евгения. — Всё, перестань, пока у меня голова не разболелась окончательно.

Но Сергей не мог оторваться от флейты. Он продолжал самозабвенно играть на ней, будто не слыша замечаний.

— Ну хватит уже! — прикрикнула девушка и дёрнула приятеля за руку.

В этот самый момент все вокруг завертелось и задрожало. Женю охватила дичайшая головная боль, отчего она даже зажмурилась. А парень не отрывался от дьявольского инструмента. Его тело стремительно покрывалось кровавыми трещинами, а лицо осунулось. В какое-то мгновение художнице показалось, словно перед ней вовсе не красавец-натурщик, а скелет. От такого ужасного образа перехватило дыхание, и она закрыла глаза.

Болезненная пульсация в висках вернулась к ней, едва Евгения пришла в себя. Вокруг уже ничего не вертелось и не верещало, как пару минут назад. Правда, в комнате стало больше света, а за окном раздавался гул машин. Неужели наступило утро?

Повернув голову, Женя поняла, что лежит на пороге лоджии, замёрзшая и голодная. Как она здесь оказалась — непонятно. Всё тело болело, как после отчаянной драки. Хуже всего было то, что девушка совершенно не помнила, как провела ночь. Ведь когда Сергей затеял с ней игру, на часах едва доходило одиннадцать. Теперь же, судя по всему, время стремительно переместилось вперёд. Да и самого Сергея что-то поблизости видно не было.

С трудом поднявшись, Дольсон потёрла озябшие плечи и осмотрела комнату. Определенно именно в ней они вчера и оставались, когда парню вдруг пришла в голову мысль поиграть на флейте. Что произошло после — неизвестно.

— Серёга! — крикнула Евгения и сама же поморщилась от своего неприятного разбитого голоса.

Горло саднило. Ночь на холоде явно не пошла на пользу, учитывая, что девушка и без того болела довольно часто. Схватив с дивана плед, она двинулась в коридор. Казалось, что в квартире, кроме неё, никого не было. Стояла тишина, если не считать городские звуки из открытых окон. В помещении гулял сквозняк, так что Женя поспешила в туалет — там всегда было тепло. Однако воспользоваться унитазом у неё не получилось, поскольку именно на нём её поджидал самый главный утренний сюрприз — окровавленный скелет. В следующую секунду дворник, подметавший тротуар у дома, услышал из квартиры на шестом этаже отчаянный женский визг.

Евгения хотела бы очнуться где угодно, пусть даже на холодной лоджии, но чтобы в её апартаментах не было человеческих останков. Она вернулась в свою комнату-студию, попыталась как можно повнимательнее осмотреть сумеречные углы. На стуле висели джинсы её гостя, а на полу валялись его светлые трусы. Значит, Серёжа никуда не уходил ночью. А раз так, то он должен быть где-то в квартире.

От осознания, что скелетом в её туалетной комнате может оказаться никто иной, как страстный гость, Женю стало подташнивать. Она закуталась в плед, пытаясь унять нервную дрожь, и всё вспоминала события минувшего вечера. Ведь ей действительно привиделось, будто Сергей, играя на флейте, становится похожим на покойника.

— Точно, флейта! — воскликнула девушка и метнулась в комнату напротив.

Загадочный музыкальный инструмент мирно лежал на полу в центре. Дольсон не отважилась его трогать, вновь и вновь прокручивая в голове цепь возможных событий. Вот Сергей взял флейту в руки, принялся в неё дуть, хотя вряд ли вообще умел играть на такой вещице. Помнится, всё вокруг завертелось да и звук оказался совершенно омерзительным, словно свист вихря в турбине. Неужели от этого крепкий парень мог превратиться к скелет?

— Же-е-еня-я-я! — раздалось из-за спины протяжное мычание, и девушка замерла от неожиданности.

Руки и ноги вмиг онемели, поэтому обернуться она смогла не сразу. Впрочем, лучше бы Евгения этого не делала. Перед ней в дверном проёме стоял тот самый скелет, с которого на пол струилась кровь.

— Хо-о-чу-у е-ес-с-сть! — вещал он, и хозяйка квартиры уже не смогла сдержать самообладание — тут же рухнула в обморок.

За несколько десятков километров от дома Жени, в пригородных лесах, другой молодой человек в этот самый момент, наоборот, очнулся после долгого сна, вызванного всё тем же обмороком. Хотя без посторонней помощи Борис пролежал бы в своей яме ещё пару часов без чувств, замёрзший, напуганный и бледный, словно покойник.

— Что, дышишь? — раздался недовольный голос Павлова где-то над головой. — Лучше б ты тут сдох!.. Проблем тогда было бы меньше.

Падерин, зажмурившись, попытался оценить степень своих повреждений. Помнится, ночью он падал, болели руки, ноги, спина и много других частей тела. Но сейчас, кроме гудящей головы, его почему-то ничего не беспокоило.

— Что произошло? — прохрипел он, боясь пошевелиться.

— Чудо! — рявкнул трансвестит и вдруг вылил на парня холодную воду.

— Прекрати! Что ты делаешь?! — возмутился Борис, отпрянув к углу ямы.

— А тебе что, кофейку хотелось бы, наверно? — ухмыльнулся Павлов, глядя на своего пленника сверху.

Сегодня сатанист выглядел вполне буднично — уже не в нелепом темном платье и без париков, а в простеньком чёрном спортивном костюме с капюшоном. Если б кто заметил его здесь, то непременно решил бы, что парень просто совершает утреннюю пробежку.

— Что тебе нужно от меня? — озлобленно спросил Борис. — Ты хочешь меня убить?

— Да ты и сам сдохнешь, — повысил голос трансвестит. — Если не скажешь, какого хрена ты следишь за мной? Кто тебя нанял?

— Никто меня не нанимал. Что за бред вообще?!

— Бредить ты начнёшь на третьи сутки без еды, — парировал Павлов и вылил на парня очередную порцию холодной воды.

— Не надо, я всё скажу! — запричитал Падерин, не зная, в какой угол забиться.

— То, что ты не бес, я уже понял, — заключил сатанист. — Стало быть, работаешь на бесов?

— Я сам решил за тобой проследить, — заявил Борис. — Это все из-за следака из прокуратуры…

— Что ещё за следак?

— Тронин его фамилия, он занимается делом о тех ребятах из болота… ну которые повесились.

При упоминании этого события Павлов как-то странно напрягся.

— А я тут причём? — недовольно спросил он.

— Я подумал, что ты можешь что-то знать… Ведь ты же сатанист, так же? Я видел у тебя рога на голове…

Трансвестит вновь озлобленно оскалился, вылил на студента остатки пахучей жидкости и запустил в него пустой пластиковой бутылкой.

— Что ты несёшь?! — возмущался он. — Какой ещё сатанист! Какой ещё Трошкин! Ты нарик, что ли? Или шизик?!

Падерин сидел на земле, боясь пошевелиться. Он с опаской смотрел на разъярённого трансвестита, нервно расхаживающего вокруг ямы. Перспектива застрять здесь ещё на сутки совершенно не радовала. А озлобленный сатанист вряд ли собирался отпустить его просто так.

— Посиди-ка тут ещё денек-другой, — продолжал Павлов, — подумай над правильными ответами…

— Нет, подожди, не уходи, — встрепенулся Борис. — Не оставляй меня тут, я замёрзну!

— Говори тогда, кто тебя нанял!

Падерин в панике не нашел ничего другого, как назвать имя своего реального заказчика.

— Гелеонт Кирсанов!

Едва услышав про таинственного коллекционера, трансвестит замер. Борис успел заметить, как скривилось лицо его противника. Значит ли это, что он знал странного господина с зубастыми охранниками?

— А ему все неймётся, — промолвил сатанист, выдержав паузу. — Вот рога бы ему пообломать!

— Так ты знаком с ним? — невольно вырвалось у Падерина, но грозный взгляд Павлова его мигом заткнул.

— Зачем я понадобился этому дебилу?

— Я не знаю, — принялся фантазировать студент, вспоминая встречу с заказчиком у городского кладбища. — Он говорил про какие-то мощи… Рарарха или Ремарха…

— Реазарха??? — вдруг выкрикнул трансвестит, и Борису это слово показалось более знакомым. Именно так называли таинственный предмет убийцы священника да и сам коллекционер.

— Ну да, — кивнул он. — Флейта такая, на косточку похожа.

На лице Павлова застыла гримаса страха, а сам он медленно бродил вокруг ямы.

— Что конкретно Гелеонт сказал про мощи Реазарха? — после долгой паузы уточнил сатанист.

— Ну, может, ты сначала вытащишь меня отсюда? — предложил Борис, но по виду своего противника понял, что придётся и дальше рассказывать про свои дела с таинственным Кирсановым, сидя в яме. — Я нашёл эту флейту в одном загородном приходе…

— Что??? — ещё больше переполошился Павлов. — Так мощи здесь?! В этом городе???

— Ну да, — кивнул Падерин, не понимая, что такого важного может быть в старой треснутой дудке. — Елмонская церковь, там её прятали.

— И где она сейчас?! — вопрошал сатанист, будто речь шла о ядерном оружии.

— Честно говоря, не знаю, но думаю, что у Гелеонта… Так ты его знаешь?

Павлов не отвечал на вопросы пленника, продолжая нервно бродить вокруг ямы. Кажется, неудачная сделка Бориса с поиском христианской реликвии сильно заинтересовала трансвестита. Впрочем, имел ли он отношение к этой истории или просто тешил собственное любопытство, Падерину уже было всё равно — лишь бы вытащил его из ямы.

— По-хорошему, зарыть бы тебя здесь, — признался сатанист. — Но с Гелеонтом у меня давние счёты. Так что ты можешь оказаться весьма полезным.

— Так я же… — хотел было сказать Борис о том, что сам не знает, где искать своего заказчика, однако быстро сообразил, что лучше согласиться. Ведь если Павлов узнает, что его пленник блефует, в яме придётся просидеть ещё неизвестно сколько времени.

Трансвестит опустил к нему толстую веревку с плотными узелками, за которые было удобно хвататься и карабкаться наверх. Падерин, несмотря на слабость, весьма шустро выбрался наружу и на поверхности лёг на траву, переводя дыхание.

— Скажешь Гелеонту, что я буду ждать его в поместье Гординских, — сообщил Павлов, пнув уставшего пленника по ноге, — сегодня в полночь. И пусть приходит один, обещаю его не трогать.

— Окей, — быстро согласился Борис. — Поместье Гординских, он же знает, где это, да?

Сатанист посмотрел на него, как на экскременты, и поморщился.

— Ещё раз попытаешься следить за мной — закопаю, — пригрозил Павлов и стремительным шагом направился к зарослям.

— Но… — попытался остановить его Падерин, махнув рукой, однако решил не рисковать.

Уже хорошо, что он свободен и может бежать, куда угодно, лишь бы подальше от этого страшного места. Возле ямы внешне всё казалось неприметным, за исключением истоптанной травы. Никаких рогатых монстров, волков и бродячих собак. Впрочем, оставаться тут одному Борису совершенно не хотелось. Он очень надеялся, что поганый трансвестит не сделал ничего с его машиной. Иначе добираться до дома без денег и мобильника будет весьма проблематично. Но трасса оказалась не так далеко от лесной опушки, а автомобиль Падерина дожидался его целым и невредимым у обочины. Слава богу, у парня хватило ума спрятать ключи в самый глубокий карман джинсов.

Первым делом Борис включил обогреватель и полчаса приходил в себя, отпаиваясь водой из бутылочки, бог весть когда припрятанной в бардачке. Всяко лучше, чем совсем ничего на голодный желудок. Возвращаться и искать сотовый телефон не имело никакого смысла — мало того, что он не помнил, где тот вывалился, так ещё и сам аппарат остался на бесшумном режиме. К тому же, хотелось поскорее вернуться домой, поесть, принять душ и лекарства от простуды. А то, что ночь на дне ямы прошла с последствиями для здоровья, сомневаться уже не приходилось. Нос не дышал, горло саднило, да и спина вновь стала побаливать.

Испытывая примерно такие же неприятные ощущения, Евгения Дольсон стремительным шагом двигалась по центральному проспекту с сумкой наперевес. Она припарковала машину у торгового павильона, поскольку пункт назначения располагался в глубине дворов, куда заехать в этот час было довольно проблематично из-за пробок. Девушка успела только взять стакан кофе в киоске у пешеходного перехода, чтобы хоть как-то взбодриться после утренних потрясений. Но нервная дрожь заметно колотила её, поэтому от кофейного напитка пришлось быстро отказаться.

Она направлялась к своему знакомому специалисту по антиквариату. Его салон находился в старом доме у сквера почти в самом центре города. Он любезно согласился взглянуть на дьявольскую флейту, от которой Женю по-прежнему пробирал страх. Скелет, появившийся на пороге её комнаты столь же неожиданно, как и на унитазе, пришлось оставить дома. Хотя он и порывался пойти вслед за девушкой, требуя от неё еды. То, что кости принадлежали некогда красавчику Сергею, было уже очевидно. Вопрос лишь, каким образом могла произойти такая метаморфоза. Ей-богу, Евгения хотела, чтобы всё это оказалось дурным сном, вызванным лёгкими наркотиками.

Завернув в проулок, Дольсон подбежала к старинному зданию и спустилась по узкой лестнице в подвал. О том, что здесь может располагаться антикварный салон, говорила лишь небольшая табличка с часами работы. Знакомый Жени как-то не любил публичность, хотя его магазину не помешало бы внимание потенциальных покупателей.

— Что такая кислая? — заметил парень лет двадцати пяти, которого все называли странным прозвищем Сундук. — Опять бухала всю ночь?

— Ага, гульнула на славу, — парировала Евгения, быстро достав из сумки золотистую тряпицу, в которой скрывалась треснутая флейта. — Вот, мне нужно всё, что сможешь рассказать про это барахло.

Сундук с любопытством на лице развернул предмет и положил на светлую скатерть своего рабочего стола. Здесь у него имелись и лупы разной величины, и микроскоп, и ультрафиолетовый фонарь. Женя же рухнула в мягкое кресло у входа и попыталась перевести дыхание. Нервы разошлись ни к чёрту. Шутка ли, превратить своего отвязного гостя в скелет! Да к тому же в такой, который умеет ходить и издавать какие-то звуки!!!

— Где ты откопала это? — принялся любопытствовать антиквар, внимательно рассматривая флейту через увеличительно стекло.

— На кладбище, — недовольно ответила Евгения, что, собственно, соответствовало истине.

— Сразу скажу, штучка не представляет особой ценности, — заключил Сундук. — Сделана из кости животного, думаю, бараньего бедра. Да и уже с дефектами вон.

— Для чего же тогда её вообще кто-то сделал?! — возмутилась девушка, нервно покуривая сигаретку.

— Откуда мне знать. У каждого свои тараканы в голове, люди развлекаются по-разному.

— А что, если это какая-нибудь оккультная реликвия или что-то в этом духе? — уточнила Дольсон, перед глазами которой по-прежнему стояла картина с окровавленным скелетом.

— И что с ней делать тогда? — усмехнулся антиквар, повертев флейту как обычную авторучку. — Дуть в надежде, что призовешь демона?..

И в следующую секунду парень поднёс раритет к губам.

— Нет!!! — вскрикнула Женя и ринулась к Сундуку со скоростью ракеты.

Но молодой антиквар уже активно пытался издать хоть какие-то звуки при помощи таинственного предмета. Вот только абсолютно ничего не произошло. Никаких вибраций, кручений пространства и времени, ужасных звуков и скелетирования. Равно как не получалось у Шанса сыграть на флейте ни одной ноты. От такого исхода Евгения попросту растерялась.

— Говорю же, эта штуковина чисто для понтов, — констатировал парень. — Практического назначения она вряд ли имеет. А ты что так напряглась-то?

Дольсон стояла перед ним в недоумении. После вчерашнего она ожидала всё, что угодно, но никак не нулевого результата. Её знакомый подносил флейту ко рту несколько раз, пытаясь добиться от инструмента хоть каких-нибудь звуков. Однако ровным счётом ничего не происходило. Может быть, всё дело во времени суток? Всё-таки неприятность с натурщиком Сергеем случилась ночью, а сейчас часы показывали 9 утра.

— Ты недооцениваешь риски, — нервно сказала Женя и выхватила флейту из рук антиквара.

— Нет, ну если хочешь, я тебе за неё пару штук могу дать, — вдруг предложил Сундук. — Но не больше. Сама пойми, мне чтобы её толкнуть кому-то, придётся устранить недостатки. А с костями, как материалами, работать довольно сложно.

— Не, я лучше её оставлю себе, — решила девушка, завернув находку обратно в золотистую тряпицу. — Спасибо тебе за уделённое время.

— Ну хорошо, дам тебе три штуки, — нервно вздохнув, выпалил продавец старых вещей. — Это красная цена, подумай.

Евгения уже направлялась в сторону выхода, когда Сундук догнал её и схватил за руку.

— На кой чёрт тебе эта фигня? — как-то раздражённо поинтересовался он.

— Эй, полегче! — возмутилась девушка. — Моя фигня, мне и решать, что с ней делать…

— Ты от бухла плохо соображаешь просто, — недовольно произнёс антиквар и попытался отобрать у своей гостьи сумку. — А ну-ка отдай!..

— Офигел, что ли???

Сундук устроил потасовку. И хотя он был выше Жени, в силу своего хиленького телосложения совладать с нею сразу не смог. В конце концов, девушка толкнула его с лестницы и хотела побежать наверх, но, обернувшись, увидела перед собой скелет Сергея у двери.

— Е-е-есть! — промычал тот, протягивая к ней костлявую окровавленную конечность.

— А-а-а! — завопил антиквар от боли, лежа на полу перед выходом.

Евгения споткнулась, попыталась удержаться за перила, но пальцы предательски дрогнули, и хозяйка флейты полетела вниз, аккурат на своего поверженного знакомого.

Примерно так же упал на свою широкую кровать Борис, чему он, в отличие от своей сокурсницы, был несказанно рад. Хорошо, что родичей не оказалось дома, иначе бы ему устроили взбучку за то, что не ночевал у себя в постели. Впрочем, отец прекрасно понимал парня и редко когда возмущался по пустякам. Но вот с матерью могли случиться целые истерики. Пришлось достать старый сотовый телефон и позвонить ей с другой сим-карты. Десять минут выдуманной истории про потерянную мобилу и её ночные поиски с друзьями быстро убедили женщину, что ничего ужасного не произошло.

Едва Борис улёгся на свою подушку, как в голову пришла мысль написать сообщение Тронину. В конце концов, Павлов удерживал его в яме против воли, а это преступление. За такое сатаниста хотя бы можно подвести под статью, а потом уже и вывести на чистую воду по другим его тёмным делишкам. Однако Падерин быстро представил реакцию следователя. Тот опять скажет, что у Бори есть зуб на трансвестита и поэтому он решил его оговорить. Нет доказательств — нет доверия у Степана Игоревича.

Пролежав с нехорошими мыслями примерно полчаса, Падерин понял, что уже не сможет заснуть, и сел за компьютер. Сначала он поискал в Интернете сведения о мощах Святого Реазарха, из-за которых так напрягся Павлов. Но в сети ровным счётом никакой информации об этом не оказалось. Зато про флейты, сделанные из костей, имелось множество интересных фактов. Они назывались «ганлин» и считались ритуальными духовыми инструментами Тибета. По легендам, их использовали для вызова существ из другого мира. Вот только каких существ и из какого такого «другого мира» — ни на одном сайте подробно не описывалось. То, что ганлин изготавливался из человеческой кости, для Бориса не стало великим открытием. Это он понял ещё позавчера, в Елмонской церкви, когда впервые увидел флейту. Для христианской реликвии ничего удивительного, ведь православные любили собирать чьи-нибудь останки и придавать им какое-то мистическое значение. Видимо, в ту же чудодейственную силу верил и рогатый трансвестит Павлов, раз так заинтересовался этой вещицей.

Правда, вскоре Борис обнаружил другую, более правдоподобную причину столь живого интереса всех к своей флейте. Ганлины даже на интернет-сайтах стоили довольно приличных денег. Встречались, конечно, и дешёвые варианты. Но, судя по отзывам специалистов, это были подделки из костей животных, что совершенно не годилось для проведения какого-то там тибетского ритуала. Максимальная цена, которую сумел определить Падерин, ковыряя десятки страниц в Интернете, составляла не меньше миллиона. Стало быть, он не зря повышал ставку за свои услуги перед неблагодарным Гелеонтом.

Вспомнив о коллекционере, который по официальной информации якобы погиб много лет назад, Борис снова помрачнел. Надо бы позвонить ему и попытаться хоть что-то узнать насчёт ганлина. В конце концов, воззвать к совести. Но уже сейчас Падерину эта мысль не понравилась абсолютно.

Как ни странно, мобильный Кирсанова оказался включён, и через несколько гудков тот соизволил ответить.

— Ах, это ты, жадная крыса! — обрадовался Гелеонт, едва услышав голос Бориса. — А я всё гадал, когда ты, тварь, позвонишь…

— Как ты себя чувствуешь? — саркастически поинтересовался Падерин, не понимая, с чего бы это коллекционеру ждать его звонка.

— Твоими молитвами, — прошипел Кирсанов. — А ты, ушлый малый, умеешь заметать следы! Признаться, я не ожидал от тебя такого.

— Спасибо, — усмехнулся студент, теперь уже окончательно недоумевая, зачем бы заказчику разыскивать его, если флейта и так досталась ему.

— Ну, что ты хочешь за мощи Святого Реазарха? Я готов заплатить!

От удивления Падерин едва не выронил мобильник. Неужели флейтой завладел кто-то, помимо Гелеонта???

— Надо подумать уж, — замялся парень, стараясь не выдать своего волнения. — После инцидента на кладбище как-то не хотелось бы снова вляпаться в историю…

— Ты сам виноват, — подметил Кирсанов, стараясь говорить в шутливой манере, словно они с Борисом давние друзья. — Так что насчёт моего предложения?

Парень вспомнил о Павлове и о том, что тот передал для Гелеонта послание. Судя по всему, у этих двух шизофреников какие-то нерешённые вопросы между собой. На мгновение мелькнула мысль, что, может, стоит помочь им в этом нелёгком деле?

— А что, ты можешь заплатить больше? — полюбопытствовал Падерин с коварной улыбкой, глядя в своё отражение в зеркале.

— Безусловно! Говори цену, я согласен!

От такой сговорчивости Гелеонта Борис пришёл в восторг. Подумать только, ещё позапрошлой ночью он не желал и слышать ничего о повышении гонораров. А сегодня вдруг передумал. Хотя это могло быть очередным блефом лживого коллекционера. Лишь бы выманить непокорного паренька к своим зубастым верзилам.

— Если всё серьёзно, то можно встретиться сегодня, — сказал Падерин, нервно бродя по комнате. — Только на этот раз на моей территории и на моих условиях.

— Ну и? — поторопил Кирсанов.

— Ну, например, сегодня в полночь в поместье Гординских. Знаешь такое?

На какое-то мгновение коллекционер замолчал, и Борису показалось, будто бы тот догадался о подвохе. Но Гелеонт, подумав, согласился.

— Твоя цена? — уточнил он.

— Миллион, — усмехнувшись, ответил Падерин. — И давай без своих кусачих амбалов. Увижу, что ты не один, сделка сразу же будет отменена!

— Хорошо-хорошо, — на удивление быстро согласился Кирсанов. — В полночь в Гординском. Получишь свои денежки.

Несмотря на то, что Борис сомневался в искренности заказчика, ему всё равно понравился стихийно разработанный план. Гелеонт прикатит на встречу к Павлову, ничуть не ожидая подвоха, и пусть эти двое разбираются друг с другом столько, сколько им обоим хватит сил. Правда, это не снимает вопроса о том, где же сейчас ганлин. Если он не у Кирсанова и не остался на кладбище, тогда кто мог подобрать его? Был только один способ узнать об этом — посетить погост заново. Так что отлёживаться после страшной ночи в лесной яме Падерин не стал, быстро собрался и поехал на место.

Примерно так же быстро пришла в себя и Женя, лёжа на полу в антикварном салоне. Было темно и холодно. Болела спина. Кажется, девушка прилично ушиблась при падении. Но уже радовал тот факт, что руки-ноги целы. Поблизости никого не наблюдалось — ни скелета Сергея, который до обморока невесть каким образом появился на лестнице, ни антиквара Сундука. Вспомнив причину потасовки, Евгения схватила свою сумку и нервно выпотрошила её содержимое. Слава богам, золотистая тряпица оказалась на месте. Но в следующий момент Дольсон поняла, что флейты внутри уже нет.

— Эй, верни её! — закричала она на весь подвал и поспешила подняться на ноги.

Салон занимал довольно внушительную площадь, заваленную всяким барахлом. Кажется, у Сундука копить рухлядь получалось гораздо лучше, чем избавляться от неё. На всякий случай Женя вытащила газовый баллончик и направилась вглубь зала. Ей-богу, антиквар заслуживал получить по своей наглой морде! Что с ним вдруг случилось, оставалось для девушки загадкой. Раньше он никогда так себя не вёл. Может, всё дело в этой чёртовой флейте? Ведь перед тем, как впасть в приступ сумасбродства, Сундук пытался сыграть на ней. Что, если дьявольская дудка действовала на всех по-разному?

Обойдя рабочий стол антиквара, Дольсон засомневалась, что её знакомый всё еще здесь. Он вполне мог убежать куда подальше. Художница вернулась к лестнице, поднялась по ней до самой двери и обнаружила, что та заперта. Причём заперта изнутри на мощную щеколду. Странно, ведь кроме девушки никого в подвале вроде не было.

— Е-е-есть! — донеслось откуда-то снизу, и Женя поняла, что это скелет Серёги.

Она быстро спустилась и осмотрелась. В помещении стоял полумрак. Горели лишь несколько настольных ламп на столе Сундука, и где-то в задней части пробивался дневной свет от узенького окошка.

— Е-е-есть! — раздался страшный хрип сбоку, и Евгения увидела череп, лежащий в углу.

Рядом беспорядочно валялись окровавленные кости. Чуть дальше от лестницы нашлась и кисть руки. Видимо, Серёжа рассыпался, упав с лестницы вместе с нерадивой подругой. Что ж, в таком состоянии он казался куда безвреднее. По крайней мере, не сможет теперь незаметно подкрасться к девушке сзади.

— Е-е-есть! — продолжал требовать череп, клацая зубами, но Женя решила не обращать на него внимания.

Где-то здесь должен прятаться и антиквар. Если дверь закрыта на щеколду, уйти отсюда он ещё не успел. Что же тогда он задумал? Стащил флейту и решил отсидеться в тёмном уголке своего салона, что ли?

Дольсон покрепче сжала баллончик, намереваясь прыснуть газ прямо в наглую морду Сундука. С таким настроем она прошагала до самого дальнего конца подвала и развернулась. Куда он мог забраться?! Достав мобильник, девушка включила на нём фонарик и направилась в обратную сторону мимо пыльных стеллажей и шкафов. Наверняка парень залез в один из них. Пришлось открывать каждую дверцу и проверять. Какого только мусора не содержалось внутри — всякие кастрюли, самовары, старые телевизоры, даже огромные треснутые вазы. Вот только самого антиквара нигде не было.

— Е-есть! — твердил череп Сергея, заметив возвращение художницы.

— Да-да, я тоже бы пожрала, — согласилась Женя, выключив фонарик, как вдруг сзади на неё что-то упало.

— И-и-и!!! — заверещал кто-то на лошадиный манер, и девушка испуганно отпрянула в сторону.

На пол упал скелет, только уже совсем другой — с кусками одежды на ребрах и ногах. Запахло кровью и серой. Художница отбежала подальше от внезапного явления, хотя и подозревала, что это мог быть разыскиваемый антиквар.

Выждав пару минут, пока второй скелет перестанет кричать, Дольсон присела на корточки и внимательно осмотрела его. Судя по изорванной одежде, это был именно Сундук. Но что с ним случилось? Когда он успел превратиться в это жуткое создание?!

— Эй, ты умеешь говорить? — обратилась девушка к новому скелету.

— И-и-и!! — проблеял тот в ответ, беспомощно махая окровавленными конечностями.

— Вот чёрт, — выругалась Женя, ища глазами флейту на полу. — Что ж мне теперь с вами делать, товарищи-мертвецы?..

Глава 5 Источник Святого Павла

Сегодня на центральном городском кладбище было спокойно и пустынно. Видимо, хоронили тут не каждый день и час. Впрочем, это не удивительно, ведь место считалось блатным, только для местной элиты. Борис даже обрадовался, что сможет без спешки всё изучить, бродя между могилами.

Как и в своё последнее посещение, он первым делом наведался в ту часть кладбища, где в позапрошлую ночь, по его мнению, был спрятан ганлин. Могила, у которой Падерин оставил флейту, нашлась моментально. Она выделялась среди остальных почерневшими стебельками цветов и трещиной у основания надгробного памятника. Светлый ангелок покрылся пылью и паутиной. Сейчас даже возникло ощущение, будто бы проём в земле сделался шире, а запах канализации — сильнее. Что-то было не так с этим захоронением. Ведь на нём в ту роковую ночь росли весьма роскошные цветы. Борис весьма чётко это помнил. Впрочем, в темноте и сама могила, и кладбище казались совершенно другими.

Прогулявшись по соседним аллеям, Падерин был уже уверен, что оставил ганлин именно у той самой могилки с обуглившимися цветами. Вопрос лишь — куда тот делся? Если не Гелеонт и его зубастые подручные, то кто-то точно успел подобрать раритетную штуковину в золотистой тряпочке. Неужели родные похороненного здесь человека? Судя по внешнему виду надгробного памятника, могилу исправно навещали.

«Лапин Андрей Борисович» — записал Падерин в своём блокноте данные покойника и вернулся на центральную аллею. Каково же было его удивление, когда у главных ворот он заметил камеры слежения. Обойдя кладбище со стороны дороги, он обнаружил точно такие же на других воротах. Правда, пока было непонятно, работают они или же поставлены лишь для вида.

— А как же! Конечно, всё снимается, — поправляя кепку, возмущённо сказал толстый мужик в административном строении, которое располагалось неподалёку от центрального входа. — Тут же почти музей, экскурсии даже бывают. У нас писатели всякие да художники закопаны. Безопасность превыше всего!

— Мне бы записи двухдневной давности глянуть, — признался Борис, вытащив из кармана мятую купюру. — Это возможно?

— А чего нет-то, — усмехнулся работник, быстро приняв взятку. — Пошли.

Видео с камер оказались довольно низкого качества, к тому же не цветными. Но лучше уж такие, чем совсем никаких. Падерин сидел за стареньким монитором, попеременно просматривая файл за файлом. В вечернее время на кладбище, судя по записям, шаталось довольно много народу. Закрывался погост в 20:00, но даже после этого сюда наведывались всякие странные типы. В основном, городские сумасшедшие и пьяные бомжи. Они, видимо, искали на могилах хлеб, конфеты и водку, которые иногда оставляли посетители. Если бродяги успели полазить здесь и в ту роковую ночь, то им наверняка попалась на глаза золотистая тряпица с флейтой. Узнал парень среди ночных кладбищенских визитёров и сатаниста Павлова. Тот так же любил прогуляться по мрачному месту в тёмное время суток, причём с завидной регулярностью.

Просидев перед монитором примерно час, Борис уже начал сомневаться, что сумеет отыскать нужные записи. Все они располагались в хаотичном порядке, так что приходилось открывать почти каждый файл и смотреть на дату и время в углу экрана. Наконец, он нашёл запись своего появления на кладбище в компании с Кирсановым и его кусачими охранниками. Вот через главные ворота забежали менты, вот они вывели пойманного студента, а сторож запер ворота на цепь с замком. В следующие минуты Падерин внимательно вглядывался в монитор, но ровным счётом ничего не происходило. Как и когда успели скрыться с кладбища Гелеонт со своими подручными, теперь было непонятно. Если только через другие ворота.

На счастье Бориса, у заботливого смотрителя кладбища имелись записи со всех камер. Там-то он и нашёл удирающего от патрульных коллекционера с помощниками. Если верить времени, указанному на кадрах, произошло это практически сразу, едва Падерина задержали стражи порядка. Дальше до рассвета на видео никто не появлялся. А вот на утро после разборок Бориса с Гелеонтом здесь вновь показался Павлов — в том самом дурацком чёрном платье, парике и с пластиковыми бутылками. Падерин вспомнил, как встретил его на кладбище вчера. Ведь тогда он и заметил у трансвестита те самые ёмкости с мутной водой. Уж не ею ли Павлов поливал его в яме ночью?

Порывшись в видеозаписях других дней, Борис обнаружил, что сатанист наведывается сюда чуть ли не каждые утро и вечер. Причём приходил он с пустыми бутылками, а уносил с кладбища наполненные. Интересно, что это за вода и для чего она предназначена?

— Так тут везде подземные источники, — сообщил смотритель, поправляя кепку. — Река же рядом, всё течёт туда. Раньше, лет десять назад ещё, даже целый фонтан был в глубине, у склепов. Типа целительная водичка там, старухи приходили с бидонами.

— Что, они пили воду с кладбища? — удивился Падерин и почувствовал неприятное ощущение в животе.

— А мне почём знать? — усмехнулся мужик. — Некоторые и говно собачье готовы жрать, если поверят, что оно полезно для здоровьица.

— Фу, — поёжился Борис. — А попрошайки здесь всегда разные? Или стабильная какая-то публика собирается?

— Ну, в основном уж одни и те же морды. Некоторых даже удаётся заставить поработать маленько. Жалко же бедолаг, хоть деньжат подкидываем иногда — снег там убрать, мусор какой.

— А кто-то у них главный есть? С кем можно поболтать?

— Так с Дамирычем можно, — оживился смотритель. — Он тут давно уже, всех знает, типа бригадир.

Падерин вышел из административного корпуса с испорченным настроением. Было очевидно, что Павлов к потере ганлина не имел никакого отношения. Ведь сегодня утром он крайне удивился от одного лишь факта, что флейта находится в этом городе. Но его частые посещения кладбища с бутылками явно не спроста. Если эта вода пахнет так же дурно, как и та жидкость, которой сатанист облил Бориса в лесной яме, то её чудодейственные свойства он успел испытать на себе. Ведь те самые карлики с рожками и когтями, что пытались напасть на Падерина ночью, сгорали сами по себе, а остальная нечисть боялась даже приблизиться к пленнику. Теперь он не сомневался — их отпугивала разлитая вода.

Центральная аллея по-прежнему пустовала. Ни бомжей, ни посетителей. Борис прошёлся до конца кладбища и обратно, раздумывая над тем, как найти флейту. Просто так отказываться от этого заказа было уже обидно. Слишком много народу желало заполучить её любой ценой, даже если придётся пойти на убийство. Падерин помнил, как жестоко расправились таинственные бандиты со священником и его женой в Елмонской церкви. Да и Гелеонт вдруг согласился на все его условия, лишь бы ганлин оказался у него.

Из-за спины раздался собачий лай, и несколько псин у поворота на другую аллею стали огрызаться друг на друга. Еще не хватало, чтобы животные были причастны к исчезновению флейты! Хотя такое вполне возможно, ведь ганлин был костью — любимым лакомством бродячих псов. Если звери нашли мощи Святого Реазарха, то рассчитывать на возвращение ценности уже не стоило. Между тем собаки, погавкав, разбежались в разные стороны. Две псины ринулись к воротам на улицу, а одна, чёрненькая, побежала вглубь кладбища. Причём из пасти у неё что-то торчало. Видимо, животина отбила у сородичей добычу и гордо несла её в укромное место. Борис машинально двинулся за ней. Ну мало ли, вдруг собаченция нашла точно так же флейту и по традиции закопала её до лучших времен.

Собака не обращала на своего преследователя ровным счётом никакого внимания. Она периодически останавливалась, принюхиваясь к оградам ближайших могил и к столбам, которых тут было на каждом углу. Но движение не меняла — уверенно направлялась в сторону тех самых склепов, у которых, видимо, и располагался в своё время чудодейственный фонтан. Падерин шёл за ней и всё пытался придумать, каким бы образом заставить животное вернуть флейту. Если, конечно, она досталась именно псине. Вот бы понимать звериный язык, мечтательно заметил про себя Борис, но быстро признал, что вся эта затея с собаками провальна.

Дойдя до комплекса склепов, он почувствовал неприятный болотный запах. Кажется, он напоминал вонь той самой воды, которой его обрызгал Павлов. Собака, справив малую нужду у решёток, побежала прямо между погребальными строениями, на крышах которых торчали то кресты, то ангелочки. Сам не зная, зачем, Борис тоже направился туда, хотя и понимал, что пролезть ему вряд ли удастся.

Едва очутившись между склепами, он услышал звонкое журчание воды. Где-то рядом протекал ручеек. Наконец, протиснувшись к лужайке, на которой валялись старые кирпичи и камни, он заметил, как собачий хвост промелькнул в отверстии одного из склепов. Псина забралась внутрь. Насколько знал Падерин, склепы было принято замуровывать после погребения покойника. В лучшем случае, в них делали дверь. Но у этого склепа с грозной статуей на крыше в виде бородатого мужика имелась нора. При этом её размеры вполне позволяли протиснуться туда даже человеку. В голове мелькнула шальная мысль, что вдруг именно там животное прячет свои «сокровища», в том числе и ганлин.

Пролезть внутрь погребальной постройки оказалось, действительно, легко. Правда, внутри пахло совершенно отвратительно, словно именно сюда стекались канализационные стоки. Поначалу Борису было темно, но вскоре глаза различили слабое свечение откуда-то сверху и уханье голубей вперемешку с бодрым журчаньем воды. Включив мобильник, он посветил во все стороны и осмотрелся. Помещение было довольно большим, размером с приличный зал. Снаружи казалось, что склеп весьма маленький. Значит, основная его часть располагалась ниже уровня земли. Ручей нашёлся тоже быстро — он бежал по каменному полу в сторону чёрного отверстия в стене. Видимо, эта тухлая вода протекала через всё кладбище, начиная от могилы Лапина, а может откуда-то и дальше. Не удивительно, что от неё несло таким запахом.

Присев на корточки, Борис посветил экраном телефона на ближайшую стену. Там оказалась табличка, покрытая густым слоем паутины. Протерев её, он обнаружил надпись «Paolo Apostolo Martir». Склеп теперь казался ещё более странным. Ни надгробных плит с именем покойника, ни мраморных урн с прахом. Даже собака, которая пару минут назад сюда залезла, куда-то пропала. Пройдясь по помещению, Борис решил, что лучше ему здесь не задерживаться. Еще минуту, и его точно стошнит от царящего здесь смрада.

Едва выбравшись обратно на лужайку, он услышал недовольное рычание. Перед норой стояли три псины, включая ту самую, чёрную. Они, оскалившись, смотрели на незваного гостя.

— Кышь отсюда! — повысил голос Падерин, но звери ничуть его не испугались.

Псины, точно сговорившись, обступили выход из склепа с трёх сторон, угрожая вот-вот накинуться на парня. Но и Борис был настроен весьма решительно, поднял с земли камень и со всей злости швырнул в одну из собак. Та завизжала и отпрянула в сторону. Вторая тоже настороженно отшатнулась. Но вот третья, та самая, чёрная, налетела на парня с открытой пастью. Мобильник выпал из укушенной руки. Головой Падерин стукнулся о выступ норы и едва не упал вместе с агрессивной зверюгой. Правда, пару ударов под дых быстро успокоили псину, и она, отпустив запястье, скрылась следом за своими сородичами.

— Сука! — выругался Борис, потирая повреждённую руку, ведь позапрошлой ночью именно её уже кусал охранник Гелеонта. Теперь точно придётся сделать прививки от бешенства и столбняка.

Возвращаясь к главным воротам, Падерин не переставал думать о найденном вонючем источнике. Павлов явно таскал ту мутную воду отсюда. Что он с ней делал каждый день — оставалось загадкой. Да и поискам флейты это никак не помогло. Если бы собаки нашли её первыми, они бы оставили тряпицу. Не будут же звери таскать кость вместе с платком. Впрочем, кусок ткани мог найти уборщик и выбросить вместе с остальным мусором.

— Не, ты чего, тута раз в год, дай боже, убираются, — опроверг его версию всё тот же толстый смотритель. — Обычно по весне. А так только если какая шишка из правительства накатит. В последний раз делегация в июле была, и то бомжей вон отправляем подсобрать мусор. Ну или родня если захочет.

Вариантов теперь было немного: либо флейту нашёл кто-то из посетителей на утро перед приходом Падерина, либо всё же бомжи. Последних он и планировал опросить. А для этого ему был нужен тот самый Дамирыч, которого порекомендовал смотритель. Но едва Борис вышел за ворота кладбища, как зазвонил мобильник. Это была служанка матери, которая обычно приходила к ним домой ближе к обеду и помогала по дому. Впрочем, сейчас она сообщила, что парня разыскивает некий Степан Игоревич, который уже два раза звонил на домашний телефон и настойчиво просил с ним связаться.

Действительно, ведь Борис не выходил на связь со следователем со вчерашнего дня. Наверняка Тронин пытался дозвониться на мобилу, потерянную в пригородных лесах, и негодовал по поводу своего пропавшего «помощника». Пришлось отложить затею с кладбищенскими бродягами и искать в сумке визитку Степана Игоревича.

— Господин Падерин, вынужден буду Вас арестовать, — недовольно сообщил по телефону следователь, едва Боря дозвонился до него. — Вы обещали мне всяческое содействие, а сами запропастились куда-то. Где данные на Силантьева?

Поначалу Борис даже растерялся, но быстро сообразил, что речь идёт об одном из повешенных парней.

— Я работаю над этим, — попытался отговориться студент.

— Что-то Вы медленно работаете, господин Падерин, — парировал Степан Игоревич. — А время не ждёт. Мне с Вашим протоколом задержания что прикажете делать? Отдавать коллегам для проведения дознания?

— Нет, не надо уж, пожалуйста, я всё сделаю, — испугался Борис, чувствуя, как во рту всё пересохло от очередных угроз следователя.

— Если к вечеру у меня на столе не будет ничего полезного о Силантьеве, завтра, господин Падерин, ждите повестку на допрос по своему делу.

И бросил трубку, не дав парню даже оправдаться. Борис стоял у своей машины в полнейшем замешательстве. Как же всё не вовремя! Сейчас бы искать мощи Святого Реазарха, пока заказчик готов платить. Но перспектива угодить в лапы правосудия была куда как хуже. Пришлось отложить все дела и ехать в университет. Как раз заканчивалась третья пара. Может, удастся застать кого из сокурсников этого чёртова Силантьева.

На юридическом факультете царило столпотворение. В разгар дня орды студентов слонялись по коридорам, мешая Падерину сориентироваться. Признаться, в местном расписании он совсем не разбирался — где какая аудитория, какая группа, что за предмет. Такого бардака по прежнему месту учёбы не было. Впрочем, к суровым будням своего нового учебного заведения ещё только предстояло привыкнуть. К счастью, вскоре на горизонте замаячила знакомая физиономия с затемнёнными очками. Андрей, с которым довелось посидеть в милицейском «обезъяннике» и потом ещё вызволять из гаража побритую Леру, бродил возле буфета и приставал к девушкам. Выглядел он, мягко говоря, неопрятно. Волосы опять в разные стороны, мятая засаленная рубашка, потный лоб. Признаться, в ночь, когда Бориса доставили в отдел милиции, его сокурсник смотрелся куда как лучше.

— О, здорово! — обрадовался тот появлению Падерина. — Ты сегодня тоже пораньше? Правильно, тёлочки тут шикарные, я вот тоже знакомлюсь потихоньку…

— Ты кого-нибудь с третьего курса знаешь? — прервал его Борис, буквально оттащив в сторонку. — Мне нужно про одного типа узнать, Силантьев его фамилия.

— А, так это же тот самый, — оживился Андрей. — Ну этот, который…

— Я знаю! — прошипел парень, настороженно оглядываясь. — Не надо орать об этом только.

— А зачем тебе… — попытался сокурсник задать следующий предсказуемый вопрос, но Падерин дёрнул его за локоть.

— Ты знаешь или нет кого из третьекурсников?

— Ну да, — растерялся парень, поправляя очки.

— Пошли тогда! В какой они аудитории сейчас?

Парни двинулись к стенду с расписанием, где стоял высокий крепкий парень в кожаном пиджачке поверх чёрной майки. Он усиленно высматривал кого-то из толпы. Борис узнал и его, ведь это же тот самый фрукт, что продал ему какие-то диски пару дней назад за кругленькую сумму. Красноволосая Женя ещё обозвала его гомосятиной.

— Здорово, Гаврик! — поприветствовал качка Андрей, но тот не особо обрадовался появлению сокурсника.

Он схватил протянутую ладонь и сжал её так, что очкастый неряха чуть не вскрикнул.

— Я тебе не Гаврик! — сопроводил крепыш свой жест и оттолкнул Андрея к Борису.

— Что это с ним? — удивился Падерин, глядя вслед удаляющейся плотной фигуре. — Торговля не задалась сегодня, что ли?

— Какая? — не понял Андрей, потирая больную руку.

— Не важно. Давай ищи третий курс, я тороплюсь.

— Лан-лан, нервные все такие сегодня прям.

— Да уж, не ахти денёк, — признал Борис. — Если я не выясню что-нибудь дельное про этого Силантьева, то меня опять загребут в ментовку.

— Ого! Ну так сразу бы сказал, что всё серьёзно.

— Нашёл уже их расписание?

— Ну так это, — продолжал Андрей, перестав изучав стенд, — тебе лучше сходить к старосте кружка.

— Какого ещё кружка? — начинал откровенно злиться Падерин, готовый тоже как следует сжать приятелю руку, чтобы тот перестал тупить.

— Ну этого, научного. Этот Силантьев же такой ботан был, всякие там конференции-шмеренции. Я таких не люблю, выпендриваются же много.

— Логично…

— Ну и вот, все эти ботаны на кружок ходят, у них староста Настька, такая ничё тёлка, симпотная. Тебе надо с ней потереть, может, она чем поможет.

Стоило признать, что от Андрея был какой-то толк. Если б он не сообщил этот факт, Борису пришлось бы потратить кучу времени, устанавливая круг общения покойного Силантьева. А так староста кружка нашлась вполне быстро на третьем этаже, где для нужд молодых учёных была выделена целая комната. Прав оказался Андрей и насчёт привлекательности Насти. Не Лера, конечно же, у которой третий размер груди и длинные стройные ножки, но тоже вполне себе ничего. Девушка с кем-то общалась по мобильнику, сидя за большим столом. Перед ней темнела табличка «Властина Анастасия Витальевна, председатель студенческого научного общества». В общем, та ещё карьеристка, подумал Борис, дожидаясь, пока та наболтается с неведомым телефонным собеседником.

— Слушаю, — наконец-то сказала Настя, сверкнув белозубой улыбкой.

— Я насчёт кружка, — выдохнул Падерин, про себя думая, как бы ей объяснить об истинной причине своего прихода.

— О, это замечательно! — пришла в восторг девушка. — Нам нужны новые лица. Молодёжь должна заниматься наукой, особенно если ты собираешься с успехом защитить диплом и поступить в аспирантуру.

— Да, именно так, — согласился Борис, глядя на просветлевшее личико Властиной.

— А в какой кружок ты хочешь вступить?

— А их что, несколько? — удивился Падерин.

— Конечно! Есть кружок по гражданскому праву, по уголовному праву, по конституционному праву…

Девушка принялась долго их перечислять. Казалось, что вся эта фигня с наукой её действительно интересовала.

— А вот Силантьев в каком кружке? — уточнил Борис, и воодушевлённость Анастасии мигом исчезла с её лица.

— По уголовному праву, — как-то растерянно ответила она. — А почему именно Гена Силантьев?

— Ну, мне говорили, что он очень толковый парнишка, много знает там и вообще очень активный такой, пробивной.

— Был, — вставила Настя с мрачным видом. — Гена вообще-то умер.

— Как умер? — изобразил фальшивое недоумение Падерин. — А что случилось?

— Да так, тёмная история, — отмахнулась девушка.

— Ничего себе! А я даже как следует познакомиться с ним не успел. Я же перевёлся сюда из Нижнего, там тоже кружками вот занимался.

— Значит, кружок уголовного права? — уточнила Властина, явно не желая беседовать на эту тему.

— А что произошло-то с Генкой? — настаивал по-простецки Борис. — Несчастный случай, что ли? Машина, наверно, сбила?

— Нет, там всё непонятно как-то.

— А похороны когда? Я бы мог помочь чем-нибудь. Деньги там собрать на панихиду, цветы и все такое…

— Нет-нет, ещё пока ничего не будет, не знаю.

— Хм, странно как-то.

— Да ничего странного, — нервно заключила Настя. — Повесился он, родные решили похоронить в другом городе без всяких панихид и всего такого.

— Так это он тоже, что ли, был в том болоте? — как бы догадался Борис. — Ну, ещё кто-то же там повесился, да?

— Если и да, то что с того? — раздражённо спросила девушка. — Ты в кружок пришёл вступить или личную жизнь его участников обсудить?

— Ну, нет, просто это же такой дикий случай, я прям аж вспотел.

Падерин смахнул со лба невидимую испарину, стараясь как можно убедительнее выглядеть перед строгой барышней.

— Студбилет давай, я внесу сведения в список, — потребовала Властина.

— А ты сама-то что думаешь, это убили их или они реально повесились? — продолжал Борис.

— Я не знаю. Может, и повесились.

— Вот интересно, до какой жизни надо дойти, чтобы покончить с ней? Гена этот что, прям в депрессняке был?

— Вроде нет, нормальный он был парень. Я его с первого курса знала. Правда, потом перевелась сюда на год раньше его, так что не знаю, чем он занимался.

— А я вот слышал, типа он сидел за что-то, да?

Настя с недоверием посмотрела на новичка, но выгонять его было уже как-то поздно.

— Не сидел он, с чего ты это взял? — возмутилась она, и по такой реакции Борис понял, что между Силантьевым и ею была, как минимум, дружба.

— Ну мне сказали так, когда я спрашивал. Что типа у него судимость и всё такое.

— Судимость не является препятствием для занятия научной деятельностью. У нас студенческими кружками могут все заниматься, хоть с судимостью, хоть со СПИДом.

— А ещё я слышал, что он сатанистом был. Может, это тоже как-то связано?

— Так, всё, хватит, — не выдержала Настя и выскочила из-за стола. — Давай, иди, у меня ещё полно дел!

— Но мне, правда, нужно узнать, — спохватился Борис, на ходу сочиняя новую легенду. — Честно, очень надо… А то… у меня друг один с ним общался, понимаешь? И теперь вот он тоже как бы пропал. И я думаю, вдруг с ним тоже что-то нехорошее произошло.

Как ни странно, Настю эта байка заставила задуматься. Она уже собиралась вышвырнуть надоедливого второкурсника из своего кабинета, но нервно вздохнула и вернулась на свой стул.

— С чего ты решил, что я вообще что-то могу знать, а? — спросила она, раздражённо перебирая авторучки в стаканчике.

— Ну, он же с тобой учился как бы, и ещё вот кружок этот, — промолвил Борис, наблюдая за реакцией девушки.

— Гена не был моим парнем, если ты об этом подумал…

— Так а судимость-то у него за что была?

— Ой, да это вообще по глупости всё. Поймали его как-то с дружками криминальными. За компанию, короче. Ничего особенного.

— Значит, с сатанюгами, да?

— Я не вникала в подробности. Сама вот на первом курсе по дурости вляпалась тоже в одну историю, хорошо, хоть папа — прокурор… выручил. Но Гена сам по себе спокойный… Был спокойным парнем, хорошо учился, готовился стать адвокатом.

— Ха, так с судимостью адвокатскую корочку не дают же, — усмехнулся Падерин.

— Да, он очень переживал из-за этого вот. Хотя я говорила ему, что судимость-то погашенная будет и тогда нормально, можно адвокатской деятельностью спокойно заниматься.

— Так и зачем его в то болото понесло?

— Я-то откуда знаю?

— Если не ты, то кто-то уж должен знать. Может, Гена этот общался с кем-то близко? Девушка, может, у него была?

— Если с кем он и общался частенько, так это с Пашей Володарёвым. Он тоже с нами учился, но его отчислили.

— Паша? — задумавшись, уточнил Падерин. — А как бы мне его найти?

— Не знаю, я с ним перестала общаться давно уже. Он, кстати, частенько здесь бегает возле университета. Думаю, он как-то связан с наркотиками. Может, и Генку на что-то такое успел подсадить.

— А, наркота, — вдруг оживился Борис от такой версии. — Это многое объясняет.

— Твой этот друг, ну который тоже пропал… Он сколько дней уже не выходит на связь?

— Да вот с тех самых пор и не выходит.

— А в милицию вообще обращались? Его, кроме тебя, кто-нибудь официально разыскивает?

— Конечно, менты как бы ищут. Только результат нулевой. Вот я и решил, что надо уже самому как-то брать инициативу в руки.

— Во-первых, — сказала Настя, состроив вид школьной училки, — давай договоримся сразу весь этот жаргон насчёт «ментов», «сатанюг» оставить за пределами своего лексикона. Всё-таки мы будущие юристы и должны говорить грамотно.

— Окей, — кивнул Падерин, хотя в глубине души хотелось заткнуть эту выскочку раз и навсегда.

— Ну а во-вторых, максимум, чем я могу тебе сейчас помочь, так это узнать адрес Володарёва.

Именно на этой фразе Борис понял, что терпел бред Властиной не зря. Он даже состроил романтичное выражение лица, что всегда безотказно действовало на любых девушек. И, судя по улыбке Анастасии, этот приёмчик был стопроцентным.

Сокурсница Силантьева позвонила в студенческий отдел кадров, несколько минут обменивалась любезностями с какой-то университетской чиновницей, и, в итоге, данные о таинственном Павле Володарёве оказались у неё на руках. Падерин поблагодарил Настю за содействие, пообещал обязательно прийти на ближайшее заседание чуть ли не всех студенческих кружков, а сам помчался на выход.

Друг Силантьева проживал на улице Рабочая в доме под номером 13. Это оказалась типичная девятиэтажка старомосковского проекта, весьма мрачная на фоне соседствующих с ней современных зданий. Борис приехал сюда сразу же, едва получил координаты Володарёва. Время уже близилось к двум по полудню, так что ещё надо было успеть добраться до Тронина и сообщить ему о новых фактах. А их пока имелось совсем не много. То, что Силантьев был судим за какую-то мелочь, наверняка следователю давно известно. Впрочем, ничего другого, что бы позволило пролить свет на тайну гибели Гены, у Падерина всё ещё не было.

У входа в подъезд на скамейке сидела только одна старушка, да и та даже не обратила никакого внимания на прошедшего мимо парня. Борис же торопливо взобрался на четвёртый этаж и принялся трезвонить в дверь 32-й квартиры. Если верить записям Насти, именно здесь проживал близкий друг Силантьева. Замок тут же щёлкнул, и на пороге появилась высокая худощавая женщина лет сорока с копной светлых волос на голове. Она держала в руках трубку радиотелефона и радостно смотрела на незваного гостя.

— Как быстро-то!.. — воскликнула дама, приглашая Падерина внутрь. — Я думала, до вечера никто не появится.

Незнакомка явно спутала Бориса с кем-то, но разубеждать её он не стал и быстро вошёл в прихожую.

— Разувайтесь, компьютер в зале, — сообщила женщина, а сама продолжила с кем-то беседовать по телефону, удалившись на кухню.

Студент послушно снял кроссовки, прошёл в ближайшую комнату и осмотрелся. Вполне себе стандартная обстановочка: ковёр на стене, длинный диван, телевизор, старый мебельный гарнитур с кучей полок и шкафчиков. Компьютер стоял в углу у окна. Очевидно, с ним случились какие-то проблемы, и хозяйка квартиры приняла Бориса за мастера.

— А можно Вас на секундочку! — погромче сказал он, сев перед стареньким монитором.

— Да-да, — тут же прибежала дама.

— А Вы случайно не мама Паши Володарёва? — задал Падерин вопрос в лоб, чтобы не тратить время впустую.

— Ой, действительно, — пришла в восторг женщина. — Всё верно, Павлик мой сын. А вы что, знакомы?

— Да так, немного. У нас общий друг просто, Гена Силантьев. Не знаете такого?

— Ой, ну откуда уж. Павлик меня редко знакомит со своим окружением.

— Ну да, я тоже своим родителям стараюсь не показывать приятелей.

— Вот все вы одинаковые, всё в секрете держите. А мы потом ничего не знаем, кто с кем общается, кто где бывает.

— Вы правы, — подыграл ей Борис, попутно пытаясь включить компьютер.

— А как ты догадался насчёт Паши? — вдруг засомневалась в нём женщина, хотя тут же сама ответила на свой вопрос:- А-а-а, фотографии увидел! Да, мы на них с Павликом очень хорошо получились.

Она приблизилась к мебельному гарнитуру и взяла с полки стеклянную рамку. Борис смущённо улыбнулся и тоже подошёл туда, чтобы разглядеть физиономию этого неведомого Володарёва. Каково же было его удивление, когда на фотографии блеснул вполне знакомый профиль. Эти наглые глаза невозможно было перепутать ни с кем! Пашей Володаревым оказался тот самый трансвестит Павлов!

— Это мы пару лет назад, в ресторане «Седьмой континент» были, — продолжала мать сатаниста. — Павлик только-только поступил на первый курс, вот ходили отметить.

Падерин чувствовал себя немного неловко. Трансвестит обещал закопать его в яме, если опять заметит поблизости. А вдруг сейчас он появится здесь, тогда получится странная ситуация. С другой стороны, женщина вроде была в квартире одна. Да и обстановка вокруг совершенно не говорила о сатанинских наклонностях её ужасного сына.

— Значит, по дружбе комп починишь уж бесплатно? — уточнила мать Павлова с хитрой ухмылкой.

— О, безусловно, — спохватился Борис и вернулся к технике. — А что не так с ним?

— Да сама не знаю, не загружается вообще. Вот какие-то надписи только высвечиваются, а я так и не поняла их смысл.

— Ну, сразу скажу, дела плохи, — сообщил Падерин на этот раз чистую правду, поскольку немного разбирался в компьютерах. — Это у Вас жёсткий диск посыпался, надо менять.

— Ой, — испугалась дама. — А это можно как-то починить быстро?

— Конечно. Только мне надо сбегать в магазин за кое-какими детальками.

— А, да-да, ты давай там возьми всё, что нужно, я оплачу расходы.

Борис выскочил из квартиры врага со всей возможной скоростью. Правда, мать Павлова не придала этому никакого значения, сообщая уже кому-то о своих проблемах по радиотелефону. Падерин же стремительно спустился по лестнице, промчался мимо одинокой скучающей бабульки у входа в подъезд и быстро залез в свою машину. Подумать только, ведь он оказался прав! С самого же начала, как Тронин заставил его искать информацию по своему расследованию, он предлагал на роль подозреваемого этого чудаковатого Павлова. Теперь всё сходилось просто идеально! Мало того, что Володарёв сатанист и занимается чёрт знает какими тёмными делами, так он ещё и лучший друг убитого Силантьева!!!

— И что? — флегматично отреагировал на слова Падерина Степан Игоревич, сидя за своим рабочим столом.

Борис, воодушевлённый новыми доказательствами, даже не ожидал подобной реакции от следователя. Ведь он старался, практически рисковал жизнью, появившись у сатаниста дома.

— Слушайте, по-моему, всё очевидно, — недовольно подметил студент. — Павлов, он же Володарёв, как-то причастен к этому случаю. Если он не убивал этих двоих, то, по крайней мере, ему известно, что там могло произойти!

— С чего вдруг такой вывод? — продолжал Тронин разваливать блестящую версию своего молодого помощника. — Ну, общался твой Павлов с покойным, ну бегает по городу, переодевшись в платьице. Что это мне даёт?

— Как что? Он же сатанист! Он занимается чем-то криминальным, разве не понятно?!

Степан Игоревич как-то тяжело вздохнул, пробарабанил пальцами по столешнице и пристально посмотрел на Падерина.

— Всё, что ты накопал к нынешнему моменту, не стоит и выеденного яйца, — мрачно заключил мужчина. — Мне абсолютно не стала ясна картина происшествия, круг свидетелей, мотивы. Что из этого тебе удалось выяснить? Ничего. Только этот Павлов-Володарёв, с которым у тебя личные счёты.

— Но как же… — попытался возразить Борис.

— Я вообще не понимаю, почему до сих пор терплю тебя, — сказал Тронин, игнорируя его вопли. — По-хорошему, давно пора отправить твоё дельце в тот отдел милиции, и разбирайся с ними, как хочешь.

— Вы просили узнать про этого грёбаного Силантьева — я узнал! Что не так-то?!

— Всё не так, никудышный из тебя информатор. Свободен!..

Следователь кивнул в сторону двери, а сам принялся листать какие-то бумажки, даже не подняв взгляд на сидящего перед ним парня. Борис понял, что положение его ухудшается с каждой новой минутой. Надо было что-то с этим делать. Ведь Тронин вполне способен пустить ход его делу с задержанием на центральном кладбище. В этом даже не стоило сомневаться. Но и предложить ему взамен что-либо Падерин тоже пока не мог, хотя и искренне верил в причастность Павлова к смерти тех двих студентов.

— Пожалуйста, дайте мне ещё немного времени, — попросил он жалобным голосом. — Я постараюсь нарыть побольше инфы. Узнаю что-нибудь про других ребят. Может, там всплывут какие-нибудь зацепки.

Степан Игоревич взглянул на свои наручные часы и мотнул головой.

— Вот ночь спать не буду, а докажу, что этот Павлов всё устроил, — заявил Борис, вспомнив о запланированной ночной встрече сатаниста с коллекционером Гелеонтом.

— Завтра до обеда крайний срок, понятно? — согласился следователь с каменным лицом.

— Конечно! — с жаром ответил Падерин и ринулся на выход.

То, что удалось отсрочить свои неприятности ещё почти на сутки, немного порадовало Бориса. Но когда он вернулся в машину и стал размышлять, складывалась тупиковая ситуация. Конечно, в причастность трансвестита Павлова он был уверен почти на 100 %. По здравой логике, рассматривать какие-то другие варианты уже не имело смысла. Вот только глупый Тронин не хотел верить в такой расклад. Когда Борис находился у него в кабинете, даже закралось подозрение, что следователь не спроста игнорирует личность рогатого сатаниста. Правда, искать сейчас связь между ними тоже бесполезная трата времени. Раз уж Степану Игоревичу нужны сведения и на второго покойника, придётся разведать подробности их личной жизни.

Вопрос лишь — как это сделать. Тем более уже близился вечер. В университет ехать бессмысленно. Да и Падерин не знал толком, где учился второй убитый — по фамилии Брахаун. Вряд ли на юрфаке, ведь тогда связь между ними была бы очевидна. Впрочем, Женя Дольсон, его сексапильная сокурсница, говорила что-то про сатанистов, которые примерно так же массово покончили с собой. Может, в этом удастся отыскать нужную ниточку?

Падерин остановил машину возле кафе, на окнах которого был нарисован знак беспроводного интернета. Стоило подкрепиться, заодно и воспользоваться ресурсами сети. Тем более, мобильник милой Женечки не отвечал на звонки. Заказав пиццу и большую чашку кофе, Борис устроился за угловым столиком, где не так часто мелькали посетители. Информация о происшествии с сатанистами нашлась моментально. Правда, никаких подробностей ни один новостной сайт не содержал: ни имён погибших, ни их точного количества. То ли шестеро, то ли семеро… Единственное, что понял Борис, так это официальную версию властей. Якобы молодые люди зашли в церковь равноапостольного Димитрия Каримского, забаррикадировались там и сожгли себя живьём. Причём, церквушка тоже сгорела практически дотла. Пришлось звонить Андрею.

— Ну да, было дело, — подтвердил тот сонным голосом. Видимо, Падерин отвлёк сокурсника от послеобеденного сна.

— А ты не знаешь, кто там конкретно был среди этих самоубийц? — уточнил он у нового приятеля. — Может, кто-то с юрфака?

— Не, такого не помню, — зевая, говорил Андрюха. — Там вообще с универа никого не было вроде бы.

— Но в инете написано, что тоже студенты, — парировал Борис. — Значит, где-то учились же.

— А почему тоже? Ты чё там, решил за следаков пошабашить?

— Типа того, — с неохотой признался Падерин, взяв кусок пиццы. — Так можешь помочь чем полезным? Вспоминай давай, это же всего год назад было.

— Даже не знаю, братуха, — уныло вздохнул сокурсник. — Я ведь криминальным трэшом не увлекаюсь. Вот Кислицына это дело точно должна знать, она что-то болтала такое пару недель назад.

— Кислицына? Это преподша наша, что ли?

— Ага, по уголовке которая. Она то ли книжку пишет, то ли дисер про такую вот хрень.

— Ну вряд ли она сейчас в универе, да?

— Так она ж адвокатесса! У неё офис где-то рядом там.

Действительно, адвокатская контора, в которой работала Кислицына, имела в интернете весьма навороченный сайт. Не удивительно, что фирма располагалась в самом центре города, практически на соседней с университетом улице. Сюда-то Падерин и приехал, быстро закончив свой полдник. Но чтобы поездка не оказалась напрасной, он под видом потенциального клиента по телефону записался на приём к своей преподавательнице, тем более та как раз ещё была на месте.

В помещении царило оживление. Несколько девиц в белых блузочках бегали между кабинетами с охапкой бумаг, словно куда-то опаздывали. У стойки регистратора стоял высокий молодой человек в солидном пиджаке и с кем-то громко разговаривал по телефону. В такой обстановке никто и не обратил внимания на Бориса, поэтому кабинет Кислицыной пришлось искать самостоятельно. Впрочем, дверь с красивой зеркальной табличкой оказалась за лестницей. Падерин даже усмехнулся, наконец-то узнав, как зовут его преподавателя.

— Белла Денисовна, разрешите? — уточнил он, заглянув к ней.

Кислицына стояла у большого окна и курила. На ней была та же тёмная одежда, что и пару дней назад, когда Борис впервые увидел её в университете. Лишь брошь на груди сверкала уже другая — в виде большого жёлтого глаза.

— Это Вы записывались на приём? — как-то недовольно отреагировала адвокатесса, и Падерин догадался, что своим звонком заставил женщину задержаться на рабочем месте.

— Да. Надеюсь, Вы примете меня?

Белла Денисовна жестом потребовала войти, а сама затушила сигарету в пепельнице и переместилась в большое кожаное кресло.

— Видите ли, я Ваш студент, — сразу же признался Борис. — Вы говорили на лекциях, что готовы помочь, если какие-то проблемы.

— Что случилось-то? — поторопила женщина. — Только имейте в виду, за изнасилования и убийства малолетних я не берусь.

Прозвучало это довольно странно, но Падерин сдержал эмоции и уселся напротив неё.

— Нет, я тут курсовую у Вас решил писать, — стал вдохновенно сочинять парень. — Сам я из Нижнего Новгорода перевёлся, а там я активно занимался исследованием массовых самоубийств.

Как ни странно, Белла Денисовна сидела с непроницаемым лицом, слушая бред своего позднего посетителя.

— Ну, с точки зрения уголовного права, конечно, — поспешил добавить Борис. — И вот мне сказали сокурсники, что Вы специализируетесь по такой категории дел…

— Студенческий билет Ваш можно глянуть? — вдруг спросила Кислицына, вытащив из пачки новую сигарету.

Падерин покорно вытащил из рюкзачка документ и протянул преподавательнице.

— Ну что ж, курсовик это серьёзная вещь, — кивнула адвокат, удостоверившись, что перед ней действительно студент. — Не многие, знаете ли, начинают об этом задумываться так рано.

— Я просто привык всё делать честно, — продолжил парень изображать праведного «ботаника». — Поэтому и темы выбираю не простые, с чисто практическим уклоном. Вот на последней лекции Вы очень правильно сказали, что подходов к пониманию уголовной ответственности в науке много, но к реальности относится лишь один…

— А почему именно массовые самоубийства? И как Вы это подведёте под изучаемый предмет?

— Ну я хотел вот с точки зрения подстрекательства такие преступления рассмотреть, наверное, ну и пособничество, может быть.

— Ну да, мысль, конечно, интересная. Только почему именно ко мне в контору надо было приходить? Еще и клиентом представились моему секретарю.

— Простите, просто мне не даёт покоя одно дело, о котором Вы наверняка много знаете. Думал, что сегодня уже заснуть спокойно не смогу, если не узнаю подробностей. А Ваша лекция только на следующей неделе. Это я про самоубийство сатанистов в церкви. В СМИ как-то мало об этом случае написано…

— Ну откуда уж там быть большему, — усмехнулась Кислицына, выпустив струю сигаретного дыма. — Наши благородные органы постарались всё скрыть с самого начала. Даже о том, что дело приостановили и слили в архив, я узнала далеко не сразу. Родственники до сих пор гадают, что да как.

— Так, значит, производство по делу приостановили, а не прекратили? — подметил Падерин, стараясь говорить юридическим языком, что иногда у него весьма неплохо получалось.

— О, да Вы, Борис Васильевич, знаете, чем отличаются эти категории, — восхитилась Белла Денисовна. — Для второкурсника вполне не дурно.

— Я просто тоже хочу стать адвокатом, когда получу диплом. Поэтому много читаю.

— Похвально, мне нравятся целеустремленные молодые люди.

Кислицына, судя по всему, поверила в тот бред, который успел наговорить ей Падерин. Поэтому дальше разговор потёк в нужную сторону. Хотя на месте преподавателя Борис просто потребовал бы рабочий план курсовика или отправил бы вообще студента в библиотеку.

— Я пыталась обжаловать все эти приостановки, — продолжала Белла Денисовна, манерно покуривая. — Но у нас глухо, как в танке.

— А Вы кого в этом деле представляли-то? Одного из сатанистов? — уточнил Падерин.

— А это, мой дорогой, адвокатская тайна, — ухмыльнулась Кислицына, стряхнув пепел с сигареты. — Но если сказать в целом, то я представляла интересы потерпевшей стороны.

— В смысле? Так они ж все, получается, потерпевшие…

— Это далеко не так.

— Ну, я же правильно всё понял: сатанисты залезли ночью в церковь, заперлись там и подожгли себя. Так ведь?

— Нет, это журналюги раздули такую версию. Всё было куда как пострашнее. Ребятки, на самом деле, хотели устроить пожар в храме. Вот только сжигать себя они не планировали.

— Как это? — Борис теперь совсем ничего не понимал.

— А вот так, — вздохнув, сказала Кислицына. — Они привели туда девушку, свою жертву, чтобы устроить ей казнь. Поскольку девушка оказалась набожной христианкой, они решили, что лучше всего будет казнить её в православном храме. Но что-то пошло не так, и в итоге все там сгорели.

У Падерина от удивления отвисла челюсть. Город, в который перебралась его семья, нравился ему с каждым днём всё меньше и меньше. Уж насколько неблагополучным был Нижний Новгород, но здешние нравы молодёжи начинали его пугать.

— Значит, это не массовое самоубийство, — заключил Борис.

— Да, так что для Вашего исследования это дело никак не подходит, — с плотоядной улыбкой кивнула Белла Денисовна. — Но Вы не отчаивайтесь, у меня у коллеги был весьма красочный случай, как двое сельчан покончили с жизнью здесь за городом из-за кредитных долгов…

— А откуда стало известно, что те сатанисты хотели провести именно казнь? — прервал её Падерин, пытаясь понять новые пикантные подробности. — Они уж вряд ли известили кого-то о своих планах, да?

— Свидетели это подтвердили, — настороженно сообщила Кислицына.

— А… Кто-то из их друзей, что ли?

— Верно. Именно поэтому вчера я подала в суд очередную бумажку, чтобы вернуть делу ход.

— А почему именно вчера?

— Ну как же, — усмехнулась адвокат. — Если Вы интересуетесь групповыми самоубийствами, то здесь на днях как раз одно из них случилось…

— Это Вы о тех двоих из болота? — оживился Падерин.

— Именно о них.

— Я вот тоже подумал, что эти дела могут быть как-то связаны, — поделился парень своими соображениями.

— Ну конечно, ведь один из них как раз мой свидетель! — недовольно подметила Кислицына. — Жаль, не успела следователя убедить провести его официальный допрос ещё тогда, год назад. Силантьев мог бы рассказать много подробностей по делу…

Глава 6 Литургия боли

Борис уже полчаса плутал по загородным дорогам в поисках поместья Гординских. И вроде бы он понял по карте, где находится интересующий его объект, и задал нужный маршрут в своём GPRS-навигаторе, однако добраться дотуда не смог. Видимо, в тёмное время суток он просто не заметил нужного поворота. Поэтому пришлось три раза покружить возле дачного посёлка. Как назло, уточнить дорогу было не у кого. То ли в посёлке особо никто не жил, то ли сказывалось ночное время.

Попасть в Гординское Падерину было крайне важно. Во-первых, именно там он назначил встречу истеричному Гелеонту. Поскольку отыскать настоящий ганлин ему помешал Тронин, вечером пришлось купить дешёвую подделку в одном китайском салоне в центре города. Понятно, что Кирсанов сможет быстро обнаружить подставу, но это лучше, чем прийти совсем с пустыми руками.

Во-вторых, в свете новых подробностей колоритной жизни Силантьева прослеживалась чёткая связь между Павловым и гибелью несчастного. Они оба были сатанистами, при этом дружили. И трансвестит однозначно что-то знал, если не был в этом замешан лично. Хотя вряд ли он захочет общаться с второкурсником да ещё и в такой обстановке.

Ну и в-третьих, Падерина одолело банальное любопытство, что же предпримет Павлов с коллекционером, когда тот заявится в условленное место.

Поэтому план у Бориса был довольно прост. Он незаметно подберётся к поместью Гординских и понаблюдает за происходящим. Насколько успел понять Падерин, усадьба располагалась на живописном берегу. Правда, музей в ней был закрыт в связи с каким-то капитальным ремонтом. Во всяком случае, там писали в интернете. Странно, что Володарёв вообще назначил встречу Гелеонту именно там. Как оно связано с сатанистами, оставалось лишь гадать. Впрочем, беседа трансвестита с Кирсановым обещала быть весьма интересной. Наверняка между ними случится какая-то заварушка. Зная нрав Павлова, Борис даже не сомневался, что тот задаст коллекционеру жару. Если, конечно, сам Гелеонт не надаёт по рогам сатанисту с помощью своих зубастых охранников. И в том, и в другом случае намечалось что-то забавное.

От реки поднимался густой туман, так что разглядеть что-либо сквозь него было невозможно. Отсюда по берегу тянулась тропинка, по которой Борис и направился. Ведь карта не могла обманывать — где-то здесь должно находиться это чёртово поместье. От сырости заныла спина, рана на укушенной руке тоже неприятно засаднила. Да и, в целом, как-то чувствовалось утомление. Мало того, что прошлую ночь Падерин провёл в лесной яме, так и сегодня не удалось как следует поспать из-за Тронина и Павлова. За этими размышлениями он выбрался на грунтовую дорогу, покрытую крупным щебнем. Она шла с края дачного посёлка и вела куда-то к воде. Пройдя ещё немного, Борис сквозь дымку приметил весьма большой мост. Может, он вёл как раз к поместью?

Падерин прислушался к тишине, но, кроме плеска воды, ничего не привлекало его внимания. Он осторожно двинулся по мосту, посматривая по сторонам и, главным образом, вниз, где шелестели волны. Туман здесь был плотнее, совсем как в турецкой бане. Парень поймал себя на мысли, что не отказался бы сейчас от теплой сауны да в компании с какой-нибудь грудастой девушкой. Как же давно он не расслаблялся по-настоящему, чтобы по-мужски и без напрягов. Если сегодня всё пройдет гладко, завтра надо будет обязательно устроить себе хороший отдых. Может быть, с красноволосой Женей, которая уже несколько раз весьма однозначно намекала ему о своей доступности? Ну уж точно не с лысой Лерой, которая даже не интересовалась его самочувствием из-за собственных глупых выходок.

За этими размышлениями Борис не заметил тёмный автомобиль, припаркованный прямо на середине моста. Он буквально ударился об него, не успев сбавить шаг. Хорошо ещё, что машина оказалась пуста. От тумана её стекла запотели, но было понятно, что внутри никого нет. Иномарка казалась незнакомой. Павлов передвигался на миниатюрном девичьем седане. У Кирсанова был навороченный внедорожник. Хотя, кто его знает, сколько машин у этих персон имелось в реальности. Вот только непонятно, почему автомобиль стоял именно здесь?

— О-о-ой! — невольно вырвалось из груди Падерина, когда он попытался шагнуть дальше и едва не упал в пропасть.

Парень зашатался на краю внезапного обрыва и точно рухнул бы вниз, если б не схватился за бортик. Сердце волнительно забилось, но Борис сумел унять страх. Всего лишь дыра в мосту, которую он просто не заметил в темноте и тумане. Не стоит предаваться сладким мечтам в столь опасном месте да в окружении невидимых врагов. И Гелеонт, и Павлов были где-то поблизости, хотя до полуночи еще имелось в запасе полчаса.

Падерин постоял перед обрывом пару минут, вслушиваясь в плеск волн, и двинулся дальше. Мост оказался довольно длинным и ветхим. То и дело под ногами скрипели балки. Не удивительно, что конструкция успела местами обвалиться. Наконец, туман стал понемногу рассеиваться и показались очертания массивных решётчатых ворот. Два каменных столба по краям и острые пики сказали Борису, что перелезть через них будет весьма проблематично. Но, на удивление, ворота оказались не заперты, хотя и предательски громко скрипнули, когда парень дотронулся до них.

— Чёрт! — прошипел он, понимая, что его приход прекрасно был слышен Павлову.

Первое, что сделал Борис, очутившись в тёмном дворе, это нашёл ближайшее укрытие. Им стала огромная сосна, за широкий ствол которой студент быстро спрятался. Так он простоял ещё несколько минут, вслушиваясь в окружающие звуки. Казалось, в поместье никого нет. Стояла темень, туман клубился у воды, а в гуще помещичьего сада изредка трещали деревья.

И когда Падерин почти поверил, что никто его не заметил, со стороны здания донеслись шаги. Кто-то, явно прихрамывая, приблизился к воротам, осветил их карманным фонариком, вышел на мост. Парень осторожно выглянул из-за сосны, но не сумел даже разглядеть силуэт незнакомца. Был ли это Павлов или кто другой, понять сложно. Впрочем, пока этот неведомый типаж вертелся за воротами, студент прокрался к углу дома и спрятался за металлическим выступом. Судя по всему, поместье было не маленьким. Вверх уходила какая-то серая башенка с пустыми окнами. Само здание тянулось вдоль берега и исчезало в темени высоких деревьев. Хотя ночью без фонарей здесь было трудно сориентироваться и оценить обстановку.

Вдруг со стороны входа раздался прерывистый хрип, и следом округу огласил протяжный и страшный вой. Борис узнал его. Вчера ночью в яме он слышал точно такой же леденящий душу звук. Повернувшись вновь к воротам, парень заметил там плотную фигуру. Сомнений уже не было, выл тот хромоногий незнакомец. Правда, теперь он тяжело дышал и словно даже рычал, совсем как собака. Его карманный фонарик упал на тропинку, и тусклый свет озарил охранника поместья. Здоровенная мохнатая тварь мелькнула на фоне ворот, подняла длинную морду к небу и вновь протяжно завыла.

Падерина пробрал шок. Даже волосы на голове неприятно зашевелились. Впрочем, чего удивляться, если он видел монстра в лесном антураже уже не впервые. Тем более вчера их было в десятки раз больше вокруг его ямы. Хотя нет гарантий, что и сейчас подобное зверьё не наводнит окрестности. Стоило бы затаить дыхание в своём укрытии и не двигаться, но Борис заметил, как мохнатая тварь, с шумом всасывая воздух, повернулась к нему.

— Учуял, — прошептал студент и ринулся вдоль стены на задний двор.

Неведомый зверь-охранник взревел и побежал следом. При этом Падерин чувствовал, как трясётся позади него земля от лап неведомого существа. Кто это? Оборотень??? Но ведь на небе нет полной луны! Или сторож поместья любил наряжаться в мохнатые шкуры и воображал себя животным?.. Мысли роились в голове напуганного Бориса, а ноги стремительно двигались вперёд. При этом скорость чудища и светловолосого студентишки была далеко не равной. Ещё минутка такой пробежки, и клацающая пасть неизвестного создания проглотит незваного гостя.

Однако парень завернул за угол, увидел слабосветящуюся лампочку и каменную лестницу, ведущую куда-то под здание, и без раздумий помчался туда. Только бы дверь была открыта, подумал Борис, и та, как по волшебству, поддалась его рукам. Он захлопнул её как раз в тот момент, когда двухметровая зверюга царапнула когтями по поверхности. Навалившись всем телом на конструкцию, Падерин принялся держать оборону. Как ни странно, его преследователь не особо активно ломился внутрь. Ударив пару раз в дверь, тварь взвизгнула и быстро затихла.

От собственной одышки Борис даже не услышал удаляющиеся шаги. «Что, если неведомое создание примчится сюда с другого входа?» — решил парень и поспешил осмотреться. Правда, сделать это пришлось на ощупь, поскольку царил кромешный мрак. Пару раз он уронил что-то на пол, споткнулся, ударился плечом о выступ в стене и наступил на какое-то тряпьё. Когда же Борис остановился, то услышал чью-то слабую речь. Причём разговор был где-то снаружи.

— Отличный выстрел, — радостно сказал мягкий мужской голос. — Прямо в яблочко!

— Благодарствую, — ответил тембр чуть пониже. — Охота сегодня удачная.

— Что ж, после Вас, — продолжал любезничать незнакомец, и раздался скрип двери, которую пару минут назад придерживал напуганный Борис.

Парень только и успел, как упасть на пол в надежде, что его не заметили. Первым вошёл кто-то в серебристых сапогах. Падерин разглядел их под неярким светом уличной лапочки, освещавшей лестницу в подвал. Следом на пороге показался ещё один человек. Во всяком случае, голоса у них были вполне земные. Когда эта парочка продвинулась вглубь, Борис обнаружил, что на лестнице у входа лежит мохнатое тело его страшного преследователя. Судя по всему, вежливые незнакомцы уложили монстра одним незаметным выстрелом, который продолжили обсуждать, изучая помещение.

— Мне определённо надо взять у тебя новую серию уроков по стрельбе, — говорил голос помоложе в тёмной обуви. — Негоже гвардейцу тратить время и патроны.

— О, ты недооцениваешь себя, Гемс, — парировал хозяин серебристых сапог, дойдя до внутренней двери в конце помещения. — Все дело не в навыках, а в любви к собственному оружию…

Борис аккуратно отполз за ящики и мешки, на которые случайно наступил в темноте несколько мгновений назад, и искренне надеялся, что эти двое его не увидят. Ведь если они застрелили сторожа поместья, то какой смысл тогда оставлять в живых какого-то странного паренька вроде него?

— Как думаешь, здесь богатый зоопарк? — поинтересовался Гемс, скинув на пол грязную кружку со столика. — Не хотелось бы отстреливаться полночи в этом грязном месте.

— Советник сказал, что мы имеем дело со смертным, — ухмыльнулся молоденький стрелок. — Скорее всего, самоучка…

Он попытался открыть дверь, ведущую в следующее помещение, однако следом комнату наполнил истошный вопль. Борис не успел даже прижаться от страха к полу, как мимо него покатилась косматая голова. Она достигла ножки стола, за которым, собственно, и прятался студент с полупустыми мешками. Падерин увидел на ней сверкнувшие острые рожки, но разглядеть, как следует, их не успел. Раздался оглушающий свист, и от Гемса, стоявшего возле выхода, осталось лишь кровавое месиво. Брызги заляпали прячущемуся студенту всё лицо, но он сумел удержаться от крика. Скорее всего, просто от внезапности потерял голос.

Что происходило в поместье Гординское этой ночью, Борис уже откровенно не понимал. Он ожидал, конечно, эксцентричных выходок со стороны сатаниста-трансвестита и чудаковатого Гелеонта, но чтобы здесь стреляли в мохнатых тварей и рубили головы — не могло присниться даже в самом откровенном наркотическом сне. Впрочем, пока судьба благоволила второкурснику, и его никто не заметил. Протерев глаза от крови, он увидел, как кто-то, уложивший двоих весьма рослых стрелков, приблизился к выходу и тяжело вздохнул при виде лежащего на каменных ступеньках зверя. Какого цвета была обувь на новом незнакомце, Падерин определить не смог. Тело незнакомца покрывала просторная темная накидка, которая от света уличной лампочки переливалась изумрудным оттенком.

Едва Борис хотел сменить позу, чтобы получше разглядеть убийцу, как с улицы раздался шквал выстрелов. Пули стали отскакивать от кирпичных стен. Поднялась пыль, запахло дымом, и в следующие пару минут всё вокруг превратилось в один сплошной хаос.

Когда же стрельба утихла, Падерин решил, что господин в темно-зелёном плаще лежит поверх убитых им парней, изрешечённый как сито. Но не тут-то было. Причудливая фигура у входа разогнулась, стряхнула пыль и скользнула, словно тень, обратно к внутренней двери. Подумать только, неужели он даже не ранен???

Следом по лестнице спустился целый отряд вооружённых солдат в серебристых сапогах, совсем как у обезглавленного рогатого стрелка. Борис был уверен, что сейчас-то неведомое грозное войско точно заметит его и уложит наповал. Но они, спешно проверив останки разрубленных коллег, двинулись дальше, в проход, в котором скрылся человек в тёмно-зелёной накидке. Откуда-то сверху стали доноситься новые отдалённые выстрелы и мужские голоса. В поместье словно проходила масштабная военная операция с участием навороченного спецназа. Сам же Падерин решил сменить укрытие. В здании с таким количеством агрессивных солдат оставаться явно было не безопасно. А в просторном дворе поместья темнели многочисленные сосны и кусты. Надо только отбежать подальше да как можно быстрее, а там уж и в реку прыгнуть не грех, лишь бы не под пули.

Скинув мешки и оттолкнув коробки, парень кинулся к мёртвому мохнатому зверю. Одним прыжком он перескочил сразу несколько ступенек, но приземлился неудачно. Левая лодыжка словно загорелась огнем, но медлить было нельзя. Прихрамывая, совсем как сторож-зверь десяток минут назад, Борис запрыгал в сторону зарослей. Он рефлекторно размахивал руками, чтобы сохранить равновесие, и уже практически достиг первой сосны, как сверху на него рухнуло что-то громоздкое.

В ушах застыл неприятный звон, который перекрывал все выстрелы и крики, раздающиеся во дворе. Парень лежал поверх сухого хвойного настила и беспомощно елозил руками. Когда он открыл глаза, то обнаружил, что на нём сидит плотная тёмная фигура с блестящей лысиной. Очевидно, кто-то спрыгнул на него прямо с дерева, сбив с ног и начисто оглушив. Еще через мгновение Борис понял, что это один из тех подручных Гелеонта, который уже пытался его поймать пару дней назад на городском кладбище.

— Приветики, — улыбнулся ему амбал, обнажив свои мелкие острые зубки, и одним движением пригвоздил парня к сосновому стволу. — Я так скучал по нашей последней встрече! Твоя кровь показалась мне такой сладенькой. Позволь, дядя угостится ею ещё чуток…

Он открыл пошире рот, блаженно закатив глаза, и уже собирался как следует укусить пленника.

— Лек, не смей! — раздался откуда-то со стороны знакомый истеричный голос Кирсанова.

Падерин повернул голову и зажмурился от лучей нескольких фонарей. Сегодня его заказчик пришёл с солидной свитой. Помимо клыкастых крепышей, вокруг коллекционера стояли четверо солдат в серебристых сапогах и с весьма увесистыми автоматами. Значит, это они расстреляли ту мохнатую тварь и пытались атаковать поместье. Но если так, тогда господином в зелёном плаще был Павлов?..

— Ах, ты же знаешь, что этот мальчонка снится мне теперь каждую ночь! — взревел Лек, продолжая прижимать студента к дереву. — Я хочу немножко его покусать!..

Он вновь повернулся к парню с раскрытой пастью, и Борис заметил, как с его острых зубок капает слюна.

— Ты ещё успеешь выпотрошить его, — обнадёжил своего охранника Гелеонт, поравнявшись с ним, и с усмешкой уставился на Падерина. — Ты даже сможешь сожрать его свежее молодое сердечко. Но после, Лек, всё после…

Борис вновь упал на сухие хвойные ветки и скорчился от боли в лодыжке. Вдобавок, вновь заныла голова. Клыкастый амбал отошёл в сторону, передав какой-то свёрток своему хозяину. Кирсанов в спешке развернул его и с блаженным видом поднёс к собственному носу. Однако в следующую секунду оскалился и швырнул предмет в поверженного студента.

— Где мощи Святого Реазарха?!! — вскричал коллекционер, догадавшись, что у Падерина нашли дешёвую подделку.

В ответ Борис лишь усмехнулся. Эта ситуация казалась ему дежавю, ведь пару дней назад у него состоялся примерно такой же разговор с глупым заказчиком.

— Да ты ещё смеёшься надо мной! — завизжал Гелеонт, нервно тряся руками. — Я сделаю флейту из твоих костей, понятно! Несите его внутрь!!

Парня поднял другой клыкастый амбал с менее безобразной рожей, но такой же неприятный, как и его напарник Лек. Процессия двинулась к зданию, где выстрелы уже стихли, а в окнах загорелись огни. Видимо, с таким количеством силы проворный трансвестит Павлов справиться уже не мог. С одной стороны, Борису нравилась мысль, что хоть кому-то удалось обуздать наглого сатаниста. С другой же, его шансы на спасение были ещё меньше. Ни сбежать, ни дать отпор он уже не мог. Интересно, поверит ли истеричный коллекционер в историю про исчезновение ганлина?..

В поместье все вошли без лишних предосторожностей через тот самый проход в подвале. Однако при виде двух обезглавленных тел Гелеонт напрягся.

— Что это? — испуганно спросил он у одного из своих боевиков.

Тот лишь пожал плечами, указав подбородком на схваченного студента.

— Как ты посмел поднять руку на бесов?! — вскричал Кирсанов в очередном нервном припадке.

— Ты думаешь, он справился бы в одиночку? — вполне здраво сказал амбал, который удерживал Бориса.

— Мы проверили здесь всё, — сообщил один из парней с серебристых сапогах. — Территория зачищена.

Но охранник-упырь, по-видимому, оказался единственным, кто дружил с логикой. Поэтому когда откуда-то спереди раздался пугающий свист, он вместе со своим пленником первым вернулся на задний двор поместья. Собственно, и сопротивляться к тому моменту Падерин даже не собирался, ведь крепыш закинул его на плечо и весьма быстро уносил подальше от места сражений. Между тем из подвала доносились автоматные очереди и крики. Причём громче всех верещал Гелеонт, пытаясь в такой обстановке дать какие-то указания своим подручным.

Достигнув высоких сосен, упырь подпрыгнул и вместе с пленником на плече перелетел на ближайшую толстую ветку. Отсюда задний двор поместья был виден почти как на ладони. Из заветного прохода в подвал как раз стали выбегать солдаты, при этом с довольно помятым видом. У одного не оказалось руки, другой держался за окровавленное ухо, третий прихрамывал. Всего из здания удалось выбраться пятерым боевикам Кирсанова, которые тут же разбрелись в разные стороны без попыток дать отпор неведомому им врагу. Сам Гелеонт остался где-то внутри. Изредка из поместья доносились его бессвязные вопли, по которым Борис понял, что его горе-заказчик всё ещё жив. Значит, Павлов не торопился лишить жизни своего гостя.

— Кого ты призвал себе на помощь? — спросил с дрожащими губами амбал, настороженно поглядывая на вход в подвал усадьбы. — Это некрофонты? Люпасторы? Василиски??

— Нет, просто один шизанутый сатанист, — усмехнулся Падерин, тоже не сводя взгляда со здания.

— Сатанит! — в ужасе закричал зубастый охранник и сиганул вниз, словно ошпаренный.

Он в несколько широких прыжка удалился от поместья в темноту парка, панически размахивая руками. Признаться, Борис не ожидал, что сатанисты вызовут такой животный страх у этого мордоворота. Казалось, при желании он сам мог уделать тут любого, даже того мохнатого монстра, что валялся возле каменной лестницы. Теперь студент остался один. Правда, так же ловко спрыгнуть с дерева он не смог бы и со здоровой ногой — слишком высоко. Поэтому единственное, что оставалось делать, — молча наблюдать за задним двором. Благо, ветвь, на которой его успел расположить упырь, была достаточно широкой и прочной.

Долго ждать не пришлось. Минут через 10 из подвала выполз ещё один солдат. У него не было ступней, поэтому за собой он оставлял по земле длинный кровавый след. Впрочем, его мучения быстро прекратил господин в тёмно-зелёном плаще, появившись точно из воздуха и отрубив боевику голову. Борис так и не понял, каким образом у него это получилось, ведь в руках у таинственного убийцы не было никакого оружия. Равно как и не мог он поверить, что это тот самый худощавый Павлов. В конце концов, голову неведомого потрошителя полностью скрывал капюшон.

Осмотрев двор, тот поправил перчатки на руках и крепления своего бесформенного плаща на плечах. Падерин затаил дыхание, надеясь, что его не удастся обнаружить с такого расстояния да ещё и в темноте. Но хозяин плаща каким-то образом разглядел сидящего на дереве паренька и направился прямиком к нему. Борис заелозил на ветке, готовый уже спрыгнуть куда угодно, лишь бы не в лапы этого безжалостного убийцы. Однако едва он наметил себе место для падения, как таинственный палач оказался перед ним. Его накидка сложилась за спиной наподобие крыльев, хотя никакого ветра сегодня не было.

— Ты умеешь держать слово, — сказал убийца глубинным басом, совсем не похожим на мягкий голос трансвестита. — Ты привёл мне отличную добычу.

— П-пожалуйста, — прошептал Борис сквозь нервную дрожь.

Незнакомец протянул ему руку, скрытую в зеленую перчатку с многочисленными окровавленными шипами, и повернул её ладонью вверх. Падерин не сразу сообразил, что таинственный палач предлагает ему помощь в спуске. Впрочем, господин в плаще терпеливо выдержал паузу, и через пару секунд студент уже стоял на земле. Нога болела ужасно, поэтому он опёрся о ствол сосны и хотел уточнить у своего спасителя насчёт собственной участи. Однако тот испарился, не издав даже шороха. Лишь со стороны дома вновь донеслись приглушённые вопли Гелеонта.

Борис ничего не понимал. Кто это был? И почему он поблагодарил его? Что вообще здесь произошло этой ночью? И где Павлов?..

Но оставаться на территории поместья Гординских студент не хотел больше ни минуты. Если ему удалось выпутаться из всей этой внезапной войнушки практически невредимым, то задавать вопросы даже самому себе уже лишнее. Поэтому Падерин заковылял к воротам, особо не оглядываясь назад. Его больше волновало, сумеет ли он с больной лодыжкой пересечь мост и отыскать свою машину. К тому же, где-то поблизости могли находиться помощники Кирсанова, выжившие от встречи с загадочным хозяином поместья. Впрочем, судя по той панике, в которой удирал отсюда один из лысых упырей, возвращаться никто не планировал ни в одиночку, ни с подкреплением.

Осторожно преодолев мост, Борис остановился из-за дребезжащего мобильника. На экране мелькали сообщения о пяти пропущенных вызовах. Странно, но все они были от матери, хотя перед ночной вылазкой Падерин сообщил, что задержится на концерте местной рок-группы, в которой якобы играл его новый друг из университета. Парень попытался дозвониться домой много раз, пока двигался от реки к машине. Однако трубку никто не снимал ни на городском телефоне, ни на сотовом родителей. Даже служанка почему-то игнорировала звонки Бориса. Может, что-то случилось?

С тревожными чувствами Падерин завёл автомобиль и помчался прочь из дачного поселка. Где-то на полпути к городу он получил SMS-сообщение от мамы, которая просила срочно вернуться домой. Однако на очередную порцию звонков она так и не ответила. Всё это казалось более, чем странным. Родители раньше никогда так себя не вели. Да и что могло бы помешать им дозвониться вновь?

Обгоняя по встречке медлительные машины, Борис за полчаса добрался до дома, хотя при обычных обстоятельствах на это ушло бы не меньше часа. В окнах двухэтажного особняка горел свет. Во дворе мирно стояла «Окушка» домработницы, хотя на ночь прислуга никогда ещё не оставалась. Парень вбежал на крыльцо, невзирая на боль в лодыжке, и судорожно открыл дверь. Он так торопился, что не сразу заметил в гостиной бардак. Торшер валялся на полу с разбитыми лампами. Из стены у входа был выдран телефонный аппарат, по которому обычно связывались с вневедомственной охраной. У винтовой лестницы, ведущей наверх, валялись горшки из-под цветов с рассыпанной землей.

— Мам! — позвал парень, подумав, что, может, родители вдруг сильно поругались этим вечером.

Он прошёл к проёму в общую столовую, когда заметил на полу кровь. Её след уводил в зал, где играла какая-то странная церковная музыка. Поначалу Борис решил, что это телевизор. Но, едва войдя туда, он почувствовал дрожь в коленях. Перед диваном лежало тело отца в огромной луже крови. Брызги были повсюду — на тумбочке у входа, на бежевом ковре, на светлых обоях. Парень замер на пороге комнаты с раскрытым ртом. Впрочем, в следующий миг кто-то сильно толкнул его внутрь из коридора, и он упал прямиком в кровавую лужу.

— Добрый вечер, Борис Васильевич! — воскликнул знакомый голос слева, и к нему вышел рослый мужчина в чёрном спортивном костюме.

В руках у него сверкнул топор, который он тут же весьма ловко покрутил. Лицо незнакомца было небритым и весьма отталкивающим: низкопосаженный лоб, тонкие обветренные губы и необычные жёлтые глаза. Этот тип напоминал уголовника из советских фильмов за тем лишь исключением, что сейчас он стоял наяву перед ошарашенным парнем.

— А мы вот заждались, испереживались, — продолжил бандит, нацелив топор на ничего не понимающего Бориса. — Мамочка столько звонила, что аж устала!

Его ехидная улыбка сменилась озлобленной гримасой, и в следующую секунду Падерин получил сильный пинок в живот. Он опрокинулся на бок, не в силах даже дышать. Отцовская кровь, разлитая здесь повсюду, была уже холодной. Борис закашлял, корчась от дикой боли и беспомощно щупая место удара. Но ему не дали прийти в себя, пнув по ребрам и спине. В какой-то момент парень перестал считать количество атак, забыв, где он и кто он.

— Не слишком усердствуй, — раздался с конца зала другой голос, который тоже показался Падерину смутно знакомым. — Он нужен мне пока живым…

— И разговорчивым, — засмеялся третий голос, и в нос закрался едкий табачный дым.

Это были те самые головорезы из Елмонской церкви, которые убили два дня назад семью священника ради костяной флейты. Но как они узнали про Бориса??? Хотя от осознания этого факта ему было совсем не легче. Парень елозил в луже крови, ноя от боли. Его состояние не позволяло ему думать и строить догадки. Он понял только одно — что живым ему сегодня уже не выбраться.

— Мы тут маленько похозяйничали, — склонился к нему мужик с сигаретой и потным морщинистым лицом. — Но ты сам виноват, братиш. Надо отвечать сразу, когда звонит мамахен.

Он стряхнул пепел прямо избитому на глаза, чем развеселил третьего. Борис же не мог пошевелиться. Живот, бока и спина просто заливались огнем. Ног он вообще не чувствовал. Поэтому криминальные гости подняли его сами и, кинув на ближайший стул, принялись обматывать скотчем. Парню оставалось лишь смотреть на тело убитого отца в полном ошеломлении.

— Ну-с? — повернул его лицом к себе курящий мужик и смахнул со своего лба испарину. — Понимаем, чего нам нужно?

Падерин пересилил боль и кивнул.

— Во-о-от, молорик! — обрадовался курильщик и небрежно похлопал пленника по окровавленной щеке.

— Но у меня её нет, — прохрипел парень сквозь зубы, и по его подбородку потекла кровавая слюна.

— Ну естественно! — вновь заулыбался бандит, внимательно осмотрел свою зажжённую сигарету и поднес её к правому глазу Бориса. — Ты взрослый юноша и должен понимать, что нам, собственно, фиолетово, кого грохнуть. Но вот как мы это сделаем — быстро или очень медленно — зависит только от тебя… Кивни, если услышал меня.

Студент рефлекторно качнул головой.

— Умничка, — все тем же бархатным голосом говорил мужик с сигаретой, готовый вот-вот прожечь ею роговицу глаза. — Давай без пустой траты времени, ты нам бирюльку, мы тебе избавление от боли.

— У меня её украли, — прошептал Борис, хотя даже он не поверил бы такой фразе.

В следующий миг зал охватил истошный крик парня. Курильщик воплотил своё намерение без лишних прелюдий. Вот только с улицы это вряд ли кто мог услышать — истошная церковная музыка напрочь заглушала всё, что вырывалось из губ раненного Падерина.

— Зря вот ты начал с глаз, — подметил бандит с топором. — Он же не увидит теперь, как я вставлю бутылку в толстую жопу его мамочки!..

— Не переживай, — усмехнулся мучитель, достав из пачки новую сигарету, — один глазик он теперь точно не закроет.

Третий головорез не переставал пискляво хихикать, изредка пиная диван — то ли от удовольствия, то ли для убедительности. На какое-то мгновение Борис потерял сознание, но его быстро привели в чувства, сунув под нос флакон с нашатырем.

— Ну как ты, братиш? — поинтересовался курильщик, смахивая с его лица слизь, которая обильно вытекала из обожжённого глаза.

В ответ удалось промычать что-то невнятное, отчего все трое разом расхохотались.

— До утра ещё несколько часов, — заключил курильщик, успокоившись от смеха. — А у нас столько идей, как можно использовать твоё юное тело.

— Давайте разденем его! — прокричал мужик с топором. — Думаю, задница у него должна быть крепкой…

Так и поступили. С Бориса сорвали водолазку, стащили кроссовки и джинсы прямо вместе с трусами. Не помешал даже скотч, которым он был привязан к стулу. Буквально через минуту парень лежал обнаженным перед этими извращенцами.

— Борис Васильевич, — обратился к нему бандит с топором, — Вас не напрягает наше музыкальное сопровождение?

Церковный хор тем временем истошно заливался очередной тягучей песней из мощных колонок стереосистемы. Неужели соседи не проснуться от такого шума? Хотя, если подумать, дом справа был ещё выставлен на продажу, а слева жила подслеповатая бабушка, да и то по выходным. Так что узнать о происходящем в коттедже Падериных сейчас никто не мог.

— Я это называю литургией боли, — признался курильщик, вновь склонившись над голым пленником. — Знаешь, обычно, где-то минут через двадцать с начала допроса многие уже говорят правду. Уверен, ты такой же среднестатистический пацан.

Если Борис и хотел забыться в очередном обмороке, то потушенная об его лопатку сигарета опять напомнила, как уязвимо человеческое тело.

— В сущности, ведь ты умираешь ради какой-то церковной финтифлюшки, — продолжал сквозь звон в ушах вещать бандит с потным лицом, так что Падерин воспринимал его уже в качестве галлюцинации. — Я, честно, рад, что в России есть столь героически стойкие юноши. Мне отрадно за подрастающее поколение, которому только придётся разгребать кучи говна. Но подумай, Бориска, разве стоит всего этого какая-то там кость из сбережений пригородного попа?..

Следующие полчаса сознание возвращалось к несчастному парню лишь на время болевого приступа. Об него прижигали сигареты, ломали пальцы на руках и ногах, пинали по ребрам, нажимали на продырявленный глаз. Когда же налётчики поняли, что их приёмы не приносят желаемый эффект, они принялись за более изощрённые вещи.

Сначала засунули что-то холодное в задний проход. Что именно, Борису было уже безразлично. Затем он ощутил на больном животе горячий предмет. По-видимому, утюг. Разглядеть помешала повязка, которую ему на лицо нацепили мучители. Наконец, в последний раз он очнулся в сидящей позе от того, что что-то тёплое полилось по его связанным ногам.

— Смотри-смотри, я умею делать обрезание! — визжал при этом один из бандитов.

— По ходу, он уже того, — с тревогой в голосе подметил желтоглазый мужик с топором и попытался сорвать повязку с глаз мученика.

— Что, пульса уже нет? — удивился курильщик. — Ха, а казался крепким парнем.

— Ну и чё теперь с ним делать? — возмутился хозяин писклявого голоса. — Вечно вы оба портите шоу!

— Я тебе велел пластилин найти, ты сделал это? — осёк его главарь.

— Я не врубаюсь, на хрена тебе сдался пластилин вот! — попытался поспорить тот. — Чё, реанимировать это тело будешь, что ль?

— Вот не зря ты в коррекционной школе учился, — заключил курильщик. — Несите трупы в ванную, залепим двери пластилином, чтобы не воняло сильно.

— Да нахер это нужно! — негодовал мужик с топором. — Еще и приберёмся, может, тута?!

— Кстати, можно, — вполне серьёзно ответил бандит с сигаретами. — Семейка не бедная, явно со связями. Чем позднее их найдут, тем лучше. Погода стоит теплая, а завтра так вообще жару обещают. Пусть все думают хотя бы пару дней, что они свалили на выходные куда-нибудь…

Остальное Борис уже не слышал, погрузившись в приятную безболезненную черноту.