Неладно что-то в нашем королевстве, или Гамбит Минотавра

Глава 7 Литтективы

Безотказэна я обнаружила в кабинете литтективов, где он бегал по потолку от волнения, и рассказала ему о случившемся.

— Ну-ну, — произнес он наконец. — По-моему, старик Брэкстон просто свихнулся.

— Прекрати!

Помещение, в котором мы находились, напоминало большую библиотеку в каком-нибудь загородном доме. Оно имело два этажа в высоту, и все стены до последнего дюйма были заняты шкафами, набитыми книгами. На галерею, тянувшуюся вдоль верхних рядов полок, вела винтовая лестница. Здесь царила опрятность и методичность — и почему-то куда меньшее оживление, нежели мне помнилось.

— А где все?

— При тебе наш штат составлял восемь человек. Теперь остались только я, Виктор и Малин. Остальные либо переведены на другие должности, либо на время уволены.

— И так во всем ТИПА?

Безотказэн рассмеялся.

— Конечно нет! Ребята из ТИПА-14 живы и здоровы и повинуются всем приказам Хоули Гана. ТИПА-1 тоже особых потерь не понес…

— Четверг, какой приятный сюрприз!

Это был Виктор Аналогиа, мой старый суиндонский начальник. Пожилой джентльмен с большими бакенбардами, в опрятном твидовом костюме и при галстуке-бабочке. Пиджак он из-за летней жары снял, но, несмотря на свой возраст, имел франтоватый вид.

— Виктор, вы отлично выглядите!

— И ты, девочка моя. Что за чертовщина приключилась с тобой с тех пор, как мы виделись в последний раз?

— Долгая история.

— Лучше покороче. Дай-ка догадаюсь. Ты побывала внутри литературы?

— В точку.

— И каково это?

— На самом деле здорово. Порой сбивает с толку и временами слишком уж перегружено вымыслом, но весьма разнообразно, и погода почти всегда хорошая. Мы можем здесь разговаривать без опаски?

Виктор кивнул, и мы сели. Я рассказала ему о беллетриции, о Совете жанров и обо всем прочем, что случилось со мной за время пребывания на посту Глашатая. Я даже откровенно поведала коллегам о своем участии в «Разгадке Эдвина Друда»,[37] что их обоих бесконечно позабавило.

— Меня всегда интересовал этот самый пробел в одиннадцать дней в тысяча шестьсот шестьдесят восьмом году, — задумчиво протянул Виктор. — Но ты уверена, что Хоули Ган — литературный персонаж?

Я подтвердила.

Виктор встал и подошел к окну.

— Трудновато тебе будет к нему подобраться, — задумчиво произнес он. — Ган знает, что ты вернулась?

— Определенно, — кивнул Безотказэн.

— Тогда ты представляешь угрозу его положению абсолютного правителя Англии, практически не меньшую, чем президент Формби. На твоем месте я бы держал ухо востро, девочка моя. Мы можем тебе чем-нибудь помочь?

Я задумалась на мгновение.

— Да, можете. Нам никак не удается выяснить, из какой книги сбежал этот самый Хоули Ган. Не исключено, что он прикрывается вымышленным именем, и нам надо связаться с любыми читателями, способными по безумным выходкам узнать в канцлере какой-нибудь невнятный персонаж, который им где-нибудь попадался. Беллетриция перерыла всю Великую библиотеку, но так до сих пор ничего и не нашла. Все герои на месте.

— Сделаем, что сможем, Четверг. Когда ты снова присоединишься к нам?

— Не знаю, — протянула я. — Мне надо вернуть мужа. Помните, я вам рассказывала? Его устранила Хроностража.

— А! Линден, да?

— Лондэн. Если бы не он, я, может, осталась бы в литературе насовсем.

Мы помолчали.

— Ну, — весело сказала я, — что происходит в мире литтективов?

Виктор нахмурился.

— Мы не занимаемся этим каиновым книгосожжением. Ты слышала, что Ган приказал сжигать датскую литературу?

Я кивнула.

— Пока мы разговариваем, выискивают книги Кьеркегора. Я предупредил Брэкстона, что мы откажемся, если нас попросят заняться этим делом.

— А… О…

— Что-то мне не нравится, как ты это сказала, — заметил Безотказэн.

— Я согласилась работать на Скользома в подразделении по выявлению датской литературы, — скривилась я. — Извините. У меня не было выбора.

— По мне, это как раз хорошая новость, — вступил в разговор Безотказэн. — Ты направишь их туда, где они ничего не найдут. Только осторожно. Скользом держит нас на подозрении с тех самых пор, как мы заявили ему, будто слишком заняты, чтобы выяснять, кто там планирует нелегально переправить «Страх и трепет» Кьеркегора на сохранение в Уэльс.

Безотказэн рассмеялся и понизил голос.

— Причем мы не врали! — Он хихикнул. — Мы действительно были заняты: собирали запрещенные книги для отправки в Уэльс!

Виктор поморщился.

— Я этого не слышал, Безотказэн. Если тебя накроют, нам солоно придется.

— За некоторые вещи и сесть не жаль, — спокойно ответил Безотказэн. — Поступая на службу в литтективы, мы клялись поддерживать и защищать печатное слово, а не обслуживать параноидальные фантазии чокнутого политика!

— Просто не забывай об осторожности.

— Конечно, — продолжил Безотказэн, — все наши усилия могут пропасть втуне, если мы не найдем способа вывезти эти книги с острова. Уэльская граница не преграда, поскольку Уэльс встал на сторону Дании. У тебя есть идея, как пересечь английскую границу?

— Не уверена, — ответила я. — А сколько запрещенных книг вы намерены переправить?

— Около четырех грузовиков.

Я присвистнула. Всякие вещи, вроде того же сыра, кстати, обычно контрабандой переправляют в Англию. Но как вывезти книги из Англии?

— Я подумаю. А что еще новенького?

— Да как всегда, — ответил Безотказэн. — Поддельные Мильтон, Джонсон, Свифт… уличные банды Монтекки и Капулетти… кто-то нашел первый набросок «Мельницы на Флоссе» под названием «Топором в запруду плюх». И вот еще что: специализированный магазин Дафны Фаркитт разорился.

— Страховщики?

— Нет. Вероятно, опять антифаркиттисты.

Фаркитт написала свой первый лифчикоразрывательный шедевр в тысяча девятьсот тридцать втором году и с тех пор беспрерывно клепала одно и то же. Любимая многими и ненавидимая язвительным меньшинством, Фаркитт являлась ведущим автором любовных романов.

— Также в писательской среде отмечен взлет популярности наркотика, повышающего работоспособность, — добавил Виктор. — В прошлом году букверовский лауреат по скорописи лишился награды: его тест на картлендромин[38] оказался положительным. И всего неделю назад Шелки О'Пер едва не попал под двухлетний запрет на писательство из-за случайной пробы на допинг.

— Порой я думаю, не слишком ли много у нас законов, — задумчиво пробормотал Виктор, и мы все трое молча покачали головами.

Паузу нарушил Безотказэн. Он достал обрывок грязной бумаги, содержащийся в целлофановом пакетике для вещественных доказательств, и передал его мне.

— Что скажешь?

Я прочла. Текст оказался незнакомым, но стиль узнавался безошибочно. Это был сонет Шекспира, и очень хороший.

— Шекспир. Но не елизаветинский. Показатель — упоминание искусственной лисы для охоты. Но ощущение шекспировское. А что говорит стихометр?

— Девяносто один процент за то, что автор — Уилл, — ответил Виктор.

— Где вы его взяли?

— С трупа одного бомжа, Шакспера. Его грохнули в прошлый вторник. Думаем, кто-то клонирует Шекспира.

— Клонирует Шекспира?! Вы уверены? Может, это просто временное похищение, проделки Хроностражи?

— Нет. Анализ крови показывает, что все они с детства привиты от краснухи, свинки и так далее.

— Подождите… Так он не один?

— Трое, — сказал Безотказэн. — Прямо наплыв недавно был.

— Когда ты сможешь вернуться к работе, Четверг? — серьезно спросил Виктор. — Сама видишь, без тебя никак.

Я помолчала минутку.

— Мне нужна неделя, чтобы жизнь вошла в колею, сэр. Есть несколько неотложных дел, с которыми необходимо покончить.

— И что, смею спросить, может быть важнее уличных банд Монтекки и Капулетти, клонированных Шекспиров, вывоза Кьеркегора из страны и писателей, употребляющих запрещенные вещества?

— Хорошая няня.

— Бог ты мой! — воскликнул Виктор. — Поздравляю! Ведь должна же ты была когда-нибудь родить маленького крикуна. Верно, Безотказэн?

— Однозначно.

— Однако тут возникает проблема, — пробормотал Виктор. — Не годится, чтобы ты металась тут как ошпаренная, а к пяти неслась домой поить малыша чаем. Наверное, мы и сами управимся…

— Ну уж нет, — отрезала я с такой решимостью, что оба аж подскочили. — Я вернулась работать. Мне просто нужно утрясти кое-что. У ТИПА есть ясли?

— Нет.

— Ага. Ну ладно. Так и я знала: придется что-нибудь изобретать. Если мне удастся заполучить мужа обратно, проблема отпадет сама собой. Завтра позвоню.

Повисла пауза.

— Полагаю, нам следует отнестись к данному обстоятельству с уважением, — торжественно изрек Виктор. — Мы очень рады, что ты вернулась. Правда, Безотказэн?

— Правда, — ответил мой бывший напарник. — Очень рады.