Ненавижу драконов

Как обрести друзей и проблемы

Меч действительно оказался подарком, а не подлостью. Эту истину Ярослав осознал спустя два месяца мучений и три недели привыкания. Привыкания к себе. К мечу он привык за два дня и в то же время понял, что не сможет с ним расстаться, не смотря ни на что. Меч был любимейшим из кошмаров. Как плетка для мазохиста.

Из-за меча он едва не лишился руки. Даже Ярен испугался настолько, что когда нашел неуловимого целителя академии, едва его не прибил.

Из-за меча почти месяц бродил по общежитию как призрак и срывал злость на знакомых, каким-то чудом умудрившись не рассориться с ними в пыль и прах. Со знакомыми ему повезло. Таких терпеливых и понимающих людей встретить можно нечасто. Точнее повезло с малознакомыми близнецами, которые красочно описали свои ощущения в первые недели обучения у мастера меча. Близнецы были из воинского клана. Учили их серьезно, не делая скидок на возраст. А начиналась серьезная учеба лет с семи, до этого возраста изучение необходимых будущим воинам основ напоминало игру. Так что Ярославу еще повезло. Его детство было практически безоблачным.

Из-за меча у Ярослава сначала болело все тело, потом только голова, а потом он некоторое время вообще ни на что не реагировал. У Ярена была своя методика обучения. Эльфийская. То, что ученик человек, его почему-то не остановило. Когда Ярослава два дня рвало из-за выпитого зелья эльфийского происхождения, должного по задумке Ярена прибавить ученику выносливости, этот садист стоял рядом и улыбался. Выносливости зелье, кстати, не добавило. Только Ярослав в этом не сознался, держась на упрямстве и нежелании испытывать на себе действие очередного зелья. Спустя некоторое время он заподозрил, что эльф изначально именно этого своим зельем и добивался. Но уточнять не стал. Все равно ведь ничего не изменишь.

В итоге, спустя чуть больше двух месяцев, в какой-то из дней, после очередной тренировки, Ярослав неожиданно почувствовал себя усталым, но довольным. Заметил, что одет в незнакомые штаны, широкие и желтые. Кто его обрядил в это безобразие, парень так и не вспомнил. Кроме штанов на нем была веревочка с привязанной к ней колючкой растительного происхождения. Откуда взялось это украшение, Ярослав тоже не знал, но оказалось, его на шею повесила Ладанэ. Зачем, девушка не призналась. Еще был металлический браслет на правом предплечье. Весь исцарапанный, местами погнутый. Заменитель щита эльфийского происхождения. Браслет Ярославу не понравился. Сильно не понравился. Кажется, это из-за него он чуть не остался без руки. Подставлять такую ненадежную с вида штуку под чужой меч, могут себе позволить только эльфы и дажаны, у остальных ловкости не хватит, чтобы не дать соскользнуть мечу противника на незащищенный участок руки. Собственно, именно это с Ярославом и случилось.

Находился Ярослав на знакомой поляне возле одной из стен академии. Стоял босиком на невытаптываемой траве, таращился на стену и прислушивался к ощущениям в припекаемой солнцем голой спине. Эльф тут тоже присутствовал. Он подпирал собой стену, чесал свежий шрам на плече и улыбался. Драконий меч был до трети вогнан в стену рядом с его ухом. Как он там оказался Ярослав не помнил. Он вообще ничего не помнил, какие-то обрывки, не больше.

— Приведи себя в порядок, — сказал Ярен, отходя от стены.

— В порядок? — удивился Ярослав. Ему было хорошо, значит, все в порядке.

— Тебя дети пугаются, — проворчал эльф.

— Правда? — детей вокруг не наблюдалось, да и в стенах академии их не было, насколько Ярослав знал. А своих походов в город, если они были, парень почему-то не помнил. Как и многого другого.

— Правда, — серьезно подтвердил эльф. — У меня просьба, наверное, она покажется тебе странной. Постарайся больше не уходить в себя. Никогда. Что бы с тобой ни происходило, и с какими трудностями ты бы ни столкнулся. Ты в таком состоянии совсем не понимаешь что делаешь. Можешь однажды очень сильно пожалеть о своих действиях.

— Хорошо, — сказал Ярослав. Сил на спор у него не было. Да и не знал он, о чем спорить, просто чувствовал, что поспорить не помешает. А ему хотелось спать.

Меч стену покинул легко и без сожалений. Ботинки нашлись за дверью. Рубашка валялась рядом. А куртка повстречалась на лестнице. Дырок на ней прибавилось и пятен неизвестного происхождения тоже. Такой курткой побрезговал бы даже бомж, но Ярослав ее подобрал и зачем-то поволок в свою комнату, продев палец в петельку-вешалку. Он так и уснул с курткой в обнимку.

Куртка почему-то пахла дымом, и Ярославу приснился пикник с шашлыками. Возле какой-то полузнакомой посадки, рядом с сохнувшим на солнце сеном. В посадке цвели акации, ветер сплетал дым с медовым ароматом и шелестел высокой бледной травой, которая из-за собственной глупости выросла между деревьями. А белобрысый мальчишка лежал на расстеленном мамой покрывале и наблюдал за желтой божьей коровкой, ползшей по травинке.

Разбудил Ярослава Киого. Растолкал, открыл окно, стащил с кровати, отобрал куртку, взамен всучил бритву и усадил перед зеркалом. Зеркало с Ярослава смело остатки сна. Он от него шарахнулся и свалился на пол.

— Это еще ничего. Ты себя не видел до того, как Сан подрезала тебе бороду, — заметил Киого.

— Тьфу, — коротко прокомментировал Ярослав и вернулся на место.

Из зеркала на него смотрело нечто с клочковатой растительностью на подбородке, немытой шевелюрой и общей запущенностью на лице. Глаза у отражения были красные и дикие, как у человека, насильно оторванного от компьютера в тот момент, когда он почти перебил всех врагов в страшно увлекательной стрелялке.

Попытки привести себя в порядок заняли больше часа. С отросшими волосами Ярослав решил смириться, попытался убедить себя, что они ему идут. От бороды и усов безжалостно избавился. Желтые штаны выбросил. Куртку зачем-то засунул под кровать. Чистая рубашка оказалась мала в плечах, пришлось отправить Киого на поиски размера побольше. Пока Киого искал, Ярослав крутился у зеркала, пытаясь рассмотреть фигуру. Больших мускулов так и не заметил, почему рубашка жала в плечах — не понял, почему меч перестал быть тяжелым — тоже. А еще куда-то пропал почти месяц его жизни. Взамен появилась всепоглощающая лень. Не хотелось делать ничего, даже спать. Сесть бы, бессмысленно уставиться в зеркало и просто сидеть, не шевелясь. Так ведь не позволят. Обязательно найдутся добрые души, озабоченные его самочувствием. Одна из них сейчас рубашку ищет.

— Нет, с Киого я, кажется, уже ругался, — сказал отражению Ярослав. — С Табади, великим и ужасным, тоже ругался. С драконом ругался. Осталась только одна кандидатура — Ярен. С девушками я все равно ругаться не умею.

— Изобретаешь новую проблему для себя? — спросил весьма знакомый голос.

Уши тоже были знакомые, они несколько укоротились, но общее впечатление не изменилось.

— Пытаюсь найти кандидатуру существа, за чей счет можно улучшить настроение.

— Не поможет, — уверенно сказал Далени.

— Что ты делаешь на моем подоконнике?

— Сижу. Пейзажем любуюсь, — Далени качнулся и изобразил улыбку жизнерадостного идиота.

— Убирайся к демонам, — сказал Ярослав. Ругаться с ушастым парнем не хотелось. Просто казалось, что он именно за этим сюда пришел. Поддаваться на провокации разных эльфячьих потомков? Обойдутся.

— Не могу, — сказал Далени. — Сан попросила за тобой присмотреть. Спорить с ней опасно.

— Думаешь, спорить со мной весело и приятно?!

— Я предпочитаю вообще не думать.

— А ты не мог бы не думать в каком-нибудь другом месте? — предпринял еще одну попытку избавиться от гостя Ярослав. — В лес бы сходил, или к дракону в библиотеку.

— Зачем? — искренне удивился Далени. — Я тебе тут шахиша принес.

— Давай сюда и убирайся.

— Как хочешь.

Далени послушно выудил из кармана сонного зверька, положил его на подоконник и спрыгнул куда-то вниз.

— Зачем этот псих приходил? — спросил в пространство Ярослав. Чем дальше, тем меньше ему нравился мелкий шпион одного из Старших Домов. Возможно, только из-за того, что Ярослав не понимал, что Далени делает в академии. Не учится же в самом деле, не его уровень. И уши у него неубедительные.

Ругаться с кем либо, резко перехотелось. Вместо этого захотелось заняться очередным расследованием. Главный подозреваемый — некий ушастый Далени. Пострадавшие пока неизвестны, но они наверняка есть. Иначе все теряет смысл.

— Я действительно изобретаю очередную проблему для себя, — был вынужден признать Ярослав.

Шахиш побегал по подоконнику, нашел уголок потемнее и пристроился спать. Удивительно флегматичное животное. Впрочем, большинство мелких грызунов ведут ночной образ жизни. Чем волшебный грызун хуже?

Чем шахиши столь примечательны, Ярослав выяснить не смог. Для чего они нужны — тоже. Похоже, важен сам факт приручения этого грызуна. Никаких особых способностей Ярослав у своего питомца не заметил. Ел, как самая обычная мышь — все, что предложат, спал и гадил. Покидать с большим трудом найденного в подземелье хозяина не собирался. Всей пользы — симпатичная мордочка и шикарные усы.

Киого вернулся спустя полчаса. Ярослав успел задремать у зеркала, как какая-то сказочная красавица. Шахиш непонятным образом перебазировался ему на плечо и теперь спал навытяжку, лапками вверх. И почему-то не падал.

— Выбирай, — щедро предложил Киого, швырнув на кровать ворох разноцветных тряпок.

— Что выбирать? — сонно спросил Ярослав, к нему опять пришла лень, шевелиться не хотелось.

— Рубашку, — Киого был бодр и энергичен. — Я не знаю, какой у тебя размер, поэтому набрал разных.

— Ты кого-то ограбил? — спросил Ярослав, подойдя к рубашечной куче.

— Нет. Взял померить. Обещал не подошедшие вернуть раньше, чем магазин закроется. Там такая милая продавщица, дочка владельца. Я ее на выступление какой-то приезжей знаменитости пригласил, чтобы ее подруги от зависти вымерли.

— Кошмар, — прокомментировал его действия Ярослав.

От разнообразия расцветок рябило в глазах. Размеры тоже варьировались от младшей школьной группы до борца сумо. Больше всего Ярослава удивила кофточка, явно рассчитанная на изящную женскую фигурку. Кофточка должна была фигурку плотно облегать, подчеркивая все выпуклости и изгибы. Ярослав, недолго думая, презентовал кофточку Киого. Ему нужнее, у него подружки меняются раз в неделю, кому-то да подойдет. Приятель отреагировал странно, наверное, представил, как будет предлагать очередной красотке примерить вещицу.

Не слышал он сказку про Золушку, может, методику выбора будущей жены бы перенял.

Из всей рубашечной кучи удалось после продолжительных поисков извлечь нечто черного цвета, похожее на короткое кимоно и две рубашки, одну серую с широкими рукавами и воротником стойкой, вторую синюю, без воротника, зато с завязочками на горловине и рукавах. Первая рубашка напоминала часть парадной военной формы. Вторая была частью какого-то национального костюма, только вышивки не хватало. Кимоно вообще стянули с проезжего ниндзя, в качестве сувенира, наверное. Или налога за проезд. Набор на все случаи жизни.

— Тебе идет, — решил утешить друга Киого.

— Еще слово и я натяну на тебя дамскую кофточку и вышвырну в коридор.

— Хм, — сказал свое слово Киого.

Ярослав сделал вид, что не услышал. Ему очень хотелось кого-то убить. Странное такое желание, не имевшее под собой никаких оснований.

— Ты хоть знаешь, что с тобой было? — осмелел Киого.

— Нет, — коротко ответил Ярослав. Он не знал, и знать не хотел.

— Ты сломался, — сказал Киого, пытаясь сложить не подошедшие рубашки в компактный сверток. — Закрылся в себе и никого не пускал. Ты бы себя видел, пустая оболочка, ни проблеска мысли и этот проклятый эльф, который твердил, что так надо, что это пройдет, что ты переживешь, сам вылезешь на свет, когда тебе надоест себя жалеть и пугать всех остальных.

— Я себя не жалел, мне просто не хотелось никого видеть, — вспомнил Ярослав. Люди его почему-то раздражали, все без исключения.

— Какая разница, — отмахнулся Киого. Рубашки компактно складываться отказывались, они расползались в разные стороны и путались рукавами. — Эльф все равно не стал тебя жалеть. Он ненормальный. Он просто стал наращивать нагрузки, словно кто-то попросил его превратить тебя в дажана, превратить как можно быстрее, или убить.

— Что такое дажан? — спросил Ярослав, словно это имело какое-то значение. Он отлично знал, кто такие дажаны. Еще одни ходячие неприятности.

— Близнецов видел? — Киого определенно хотелось с кем-то поговорить. Неужели не нашел ни одного желающего выслушать? — Они из касты воинов. Их с раннего детства учили держать оружие. Ребенок из их клана способен убить опытного наемника из тех, что обитают в Городе, а в Городе обитают лучшие из лучших. Так вот, ни один воин из их клана не рискнет в одиночку нападать на ребенка-дажана, даже вдвоем не рискнут. Хотя дажаны воинами не считаются, их принято считать телохранителями и охранниками. Они боевые маги подрабатывающие наемниками. Любители экзотического оружия. Атхан, близнец, который повыше, сказал, что с тобой сейчас не каждый дажан рискнет связываться. Твой эльф как-то вплел в твои движения какую-то часть твоего дара.

— Огонь, — сказал Ярослав.

— Что? — сбился с мысли Киого.

— Огонь вплел, иначе я не смог бы держать меч, предназначенный для дракона. Вообще-то я сам вплел, Ярен только направлял. Мне казалось, я это забыл.

— Ты вплел? — вытаращился Киого.

— Я же ловил составляющие. Огонь тоже составляющая. Моя сущность. Ты же неплохо учишься. Попробуй вспомнить. Человек состоит из нескольких сущностей, их не меньше двух, а может быть и бесконечное множество. Большая часть сущностей бездействуют, или действуют, как им хочется, не завися от хозяина. Их можно поймать, и направить туда, куда нужно. Увеличить силу, скорость, или все сразу. Дажаны наверняка этому учатся. Я видел дажанов, они бывают очень стройные, тоненькие, куда тем эльфам. А силы и выносливости больше чем у наемников, подправивших собственное тело с помощью амулетов жизни.

— Ты увеличил скорость и силу? — заинтересовался Киого. Наверняка начал прикидывать, как бы и себе что-то увеличить.

— Со мной сложнее. Только скорости и силы мне было мало. Меч ведь драконий, он ощущается иначе в нашем мире. Ты попробуй его поднять, он гораздо тяжелее, чем должен быть.

— Что ты сделал? — спросил Киого, покосившись на прислоненный к стене меч.

— Превратил часть своего огня в отражение дракона, а потом начал сходить с ума. Не знаю почему. Все так глупо. Кажется, я просто обиделся. Мне казалось, что я смог бы найти этому огню применение лучше. Меня словно обокрали. Драконы. Еще немного, и у меня на них будет аллергия.

— Во мне целый мир заполненный ветрами. Мне это нравится, — парень искренне не понимал, что не так. Счастливый.

— У тебя был выбор, — сказал Ярослав. — У меня нет. Дракон просто так меч дарить не станет. Раз подарил, значит, он мне будет нужен. Больше всего меня злит именно это. Они все знают, для тех из них, кто постарше, вообще нет времени. Они живут сразу везде. Но никогда, ни один дракон никому не расскажет, что его ждет впереди, просто надает кучу вещей, и оставят самостоятельно разбираться с их назначением. Даже если дальнейшее существование драконов будет зависеть от того, насколько правильно этими вещами распорядятся. Этль при моем приближении сразу улетает.

— Тебе еще повезло, — Киого усмехнулся. — Нескольких твоих последователей он поджарил, целители едва откачали.

— Лучше бы меня поджарил, все меньше проблем.

— Свидетели говорили, что он пытался, только не попал. Ты слишком быстро бегал.

— Вот это меня тоже удивляет. Почему он не попал?

— Может, не хотел? — предположил Киого.

— Хотел, — возразил Ярослав. — Этль на самом деле очень молодой дракон. Это страж академии старый как сам мир, а Этль моложе Ярена. Ярен видел его ребенком, драконенком. Ты не знаешь, драконы телепатией владеют?

— Владеют, когда хотят. Гадюка рассказывала. Просила, чтобы мы драконам никогда не лгали, они этого не любят.

— Тогда я вообще ничего не понимаю, — признался Ярослав. — Я о нем такое думал, что у него даже мысли о пощаде не должно было появиться.

— Никогда не примеряй к драконам человеческую логику. Они не люди, — слова прозвучали со стороны окна.

— Опять он, — Ярослав, наконец, определился с человеком, которого следовало убить. Далени на эту роль подходил просто идеально. Если его правильно столкнуть с подоконника, можно будет представить произошедшее как несчастный случай. — Я брежу.

— Сан просила удостовериться, что вы оделись. Они сейчас будут, — сообщил Далени, ухмыляясь во весь рот.

— Посыльным подрабатываешь? — зло прищурившись, спросил Ярослав.

— Глашатаем, — Далени прокашлялся и, подтверждая взятую на себя роль, проорал. — Радуйтесь! Ибо на вас снизошло благословение богов мира Трех Лун! Свой облик вам явят прекрасные луны Академии Разума! Первая прекраснейшая из воительниц — Сан ади Мулар. Вторая величайшая из создателей — Ладанэ Ран. Третья прелестнейшая из смотрящих в суть — Тами Ат'канэ.

— Сейчас я его придушу, — тихонько предупредил Ярослав.

Киого понятливо отвернулся к двери, спасать от удушения ушастое недоразумение он не собирался. Далени заерзал на подоконнике, наверное, выражение лица у Ярослава было очень многообещающим. Шахиш задергал лапками и свалился с плеча. Но на пол он почему-то не упал. Вместо этого полосатый мыш появился на столе и стал деловито обнюхивать дареную драконом книгу, которую Ярослав перестал читать еще в начале уроков фехтования.

— Опа, первая странность, — обрадовался за своего питомца Ярослав. По его глубоким убеждением у волшебных зверей должно быть много странностей. Иначе скучно.

— Пойду, скажу, что вы оделись, — сказал Далени и стал сползать с подоконника.

— Мы?! — удивился Киого. — Я даже не раздевался.

— Какая разница, — отмахнулся Далени и свалился вниз.

— Чтоб ты шею свернул, — доброжелательно напутствовал его Ярослав, отлично зная, что такой радости он не дождется.

— На что он намекал? — не мог успокоиться Киого.

— На то, что один из нас идиот, и этот один вовсе не я, — объяснил Ярослав. Никаких видимых изменений в шахише он не заметил, как не приглядывался.

— Теперь я понял, — торжественно произнес Киого. — Ты прав. Его давно пора придушить.

— Дурдом, — сделал вывод Ярослав. — Вот так людей и доводят до петли.

— Нет, петли не надо. Некрасивая смерть.

— Киого, выпрыгни в окно, избавь меня от своих поразительных открытий. Я ведь знаю, что ты не дурак.

— Все-то ты знаешь, — обижено протянул Киого.

— Везде-то я бывал… — вспомнил анекдот Ярослав. — Кажется, я оттуда до сих пор не ушел. Хорошее дело самокритика.

Посидели, помолчали, посмотрели на нарезающего круги вокруг книги шахиша.

— Как думаешь, мне обязательно их ждать? — нарушил тишину Киого.

— Кого? — спросил Ярослав, которого в данный момент больше всего занимала телепортация грызуна.

— Девчонок.

— Понятия не имею.

— Они на меня плохо влияют, — сказал Киого, покосившись на дверь. — Заставляют воровством заниматься.

— Сочувствую.

— Для Тами редкие травки из оранжереи. Пришлось целый день потратить, чтобы запомнить, где что растет. Не хватало еще опустошить оранжерею полностью. Для Сан какую-то облезшую шкуру у пятикурсницы. Мне пришлось с ней познакомиться, представляешь?

— Со шкурой?

— С пятикурсницей. Нужно же было как-то проникнуть в ее жилье, шкура там на стене висела. Теперь я знаю, как себя чувствуют начинающие продажные женщины.

— Сочувствую.

— Не стоит. Аллель очень хорошая девушка. На первый взгляд страшная, что твой демон, а приглядишься, оказывается красавица.

Вид у Киого был жалкий и потерянный.

— Много пил? — заинтересовался преображениями Аллели Ярослав.

— Ничего я не пил. Мне же шкуру надо было красть. Она ее мне потом подарила.

— Потом?

— Да. Я когда уходил в первый раз, совсем про шкуру забыл, — печально улыбнулся Киого. — Она славная.

— Шкура? — удивился Ярослав. Странные у этого парня представления о славном.

— Какая шкура?! — возмутился Киого. — Аллель.

— С ума спятить, — произнес Ярослав. — Хочешь сказать, что страшная как демон девушка оценила твою смелость, превратилась в красавицу и одарила шкурой. Я правильно понял?

— Она не превращалась, — обижено возразил Киого. — Она всегда такой была. Просто сначала я этого почему-то не заметил.

Ярослав как-то вдруг понял, что он в академии самый адекватный человек. На душе сразу стало легче. Быть одиноким сумасшедшим ему не нравилось. Быть сумасшедшим в компании сумасшедших, оказывается, очень интересно.

— Для Ладанэ ты что воровал? — решил прояснить еще и этот вопрос.

— Я и сам не понял, — пожал плечами Киого. — Гадость какую-то в коробочке. Зеленую и воняющую порченой рыбой. Она ее потом варила возле озера, а Сан в сторону гор ветер направляла, чтобы на запах никто не прибежал.

— Варила? Зачем?

— Мне откуда знать? Они мне ничего не рассказывают. Сидели в библиотеке несколько дней, потом вернулись оттуда, сияя от счастья, и заставили меня воровать разный хлам.

— Значит шкурой, гадостью и травами дело не ограничилось?! — предположил Ярослав.

— Нет. Я потом воровал рога, колючки и засушенный рыбий труп.

— Ужасно ценные вещи, — оценил набор Ярослав.

— Да, — согласился Киого. — Рыбу до сих пор ищут. Она была семейной реликвией до того, как Сан скормила ее коту.

— Кот хоть живой?

— Живой, — отмахнулся от этой проблемы Киого. — Он и не такое ел.

— Что-то они задумали, — сделал гениальный вывод Ярослав.

Что можно сделать с такими ингредиентами? Да что угодно. Кота зачем-то приплели, утилизатора хвостатого. Демоноподобная красавица и пришибленный вид Киого. Варка гадости. Рога, шкура…

— Киого, Ладанэ могла читать записи вашей прабабки-шаманки?

— Могла.

— А с ветрами говорить? Или наш разговор подслушать?

— Говорить она не умеет, — уверенно сказал Киого. — Я бы знал. А разговор подслушать могла Тами. С ней бывает. Она когда волнуется, или на кого-то зла, может случайно услышать чужой разговор, происходящий на расстоянии перелета дракона. Так Гадюка говорила. Она вообще считает ее очень талантливой девочкой, которую просто нужно натренировать. А драконы летают далеко.

— Хана бывшему жениху, — сказал Ярослав.

— Думаешь? — подскочил на своем стуле Киого.

— Уверен. Ты же знаешь Сан. Она никому не позволит безнаказанно обидеть близкого ей человека. По крайней мере, мне так кажется. Дело чести и все такое.

— И не оставляет за спиной недобитых врагов, — задумчиво добавил Киого. — Философия у ее семьи такая.

— Да, — согласился Ярослав. — Как ты думаешь, что должен был первым делом сделать бывший жених, узнав, что Ладанэ не бездарность, а создатель?

— Попытаться перестать быть бывшим.

— Он этого не сделал.

— Действительно, — признал Киого.

— Заодно разобрались с преображениями твоей Аллели. Девчонки что-то на тебе испытывали. Возможно не на тебе одном. Моя сестра в детстве очень любила сказки о заколдованных принцессах, к которым после поцелуя возвращался человеческий облик. Может что-то напортачили, от бедной девушки стали шарахаться окружающие, пришлось отправлять тебя расколдовывать. Ради Ладанэ ты бы и лягушку поцеловал, не то, что некрасивую девушку. Заодно познакомился со славной девушкой.

— Я их прибью, — сказал Киого.

— Зачем?

— Кем они меня считают?

— Бестолковым красавчиком, умеющим успешно вешать лапшу на уши таким же бестолковым красавицам.

— Она не бестолковая.

— Тебе же лучше, — не стал спорить Ярослав, он-то с этой девушкой не знаком. — Хоть какое-то разнообразие. А то ведь от общения с глупышками можно и самому поглупеть.

— Ты вообще ни с кем не общаешься, — огрызнулся Киого. — Ни с глупышками, ни с умными девушками. Может, стесняешься? Или тебе ничего от жизни не надо, кроме меча?

— Поучись у Ярена, и тебе тоже ни с кем не захочется общаться. На собственную рожу смотреть будет тошно.

— Мне тебя пожалеть? Или в бордель отвести?

— Они здесь есть?

— Есть.

Ярослав немножко подумал и решил согласиться на заманчивое предложение.

— Ладно, веди.

— Ненормальный, — припечатал Киого.

— Кто бы говорил.

— Сан, они в бордель собрались, — громко пожаловался голосок Тами за дверью.

Ярослав и Киого затихли, как мыши под веником, и глупо уставились друг на друга. Девушки, как всегда, пришли не вовремя. На кровати по-прежнему валялся ворох разноцветных рубашек. Ярослав сидел перед зеркалом без штанов, зато в кимоно. Киого сидел на штанах. Окончание разговора получилось совсем не похожее на его начало. А ручной грызун стоял столбиком на книге и, кажется, ухмылялся.

— Штаны отдай, сволочь! — первым опомнился Ярослав.

Киого подскочил как ошпаренный, с грохотом уронил стул, запутался в ногах, стукнулся головой об собственное колено и только после этого потянулся за штанами.

— Чем они там занимаются? — заинтересовалась Сан.

— Быстро! — сделал страшные глаза Ярослав. Хотелось куда-то бежать и где-то прятаться, как совместить эти два желания, он представлял смутно.

Шахиш упал на спину и засучил лапками. Ярослав решил не думать, что он смеется, ему больше понравилась версия с эпилептическим припадком. Киого наконец извлек штаны из-под себя и швырнул ними в Ярослава. Успешно швырнул. Хорошо прицелился, наверное. Пряжка пояса со лбом не разминулась.

— Уии, — взвыл парень, в душе проклиная косоруких синеглазых придурков.

Одновременно он попытался штаны надеть, прыгая на одной ноге. С первой попытки не получилось, он запихнул ногу не в ту штанину. Со второй попыткой получилось еще хуже, он вообще никуда не попал. Третья попытка оказалась успешной, но положения не спасла.

— Мы входим, — решительно сказала Сан и вошла.

Киого валялся на полу рядом со стулом и с ужасом смотрел на вошедших. Ярослав сосредоточено целился во вторую штанину и старался не думать об открывшемся девушкам зрелище. Что они трусов в полоску никогда не видели? Хорошо хоть не в цветочек и не в пошлые сердечки. Грызун по-прежнему изображал эпилептика.

— Ой, — Тами начала краснеть, похоже, полосатых трусов ей видеть, все-таки не доводилось.

— Дааа, — высказалась решительная Сан. Смотрела она при этом на Киого, страстно обнимавшего стул.

— А по-моему, с ним все в порядке, — сказала Ладанэ.

Ярослав так и не понял, что она имела в виду.

Привыкнуть к тому, что ты умеешь ловко вымахивать мечом, уклоняться от атак настоящего эльфа, почти невесомо скользить по поляне и чувствовать дыхание опасности, оказалось нелегко. Разум в приобретении этих навыков участвовать отказался, теперь за это расплачивался, вынужденный испугано изумляться, пока тело демонстрировало приобретенное.

— Думай! — рявкнул Ярен.

— О чем? — огрызнулся Ярослав.

— О том, что делаешь! Ты должен понимать, чего добиваешься. Рефлексы хороши, когда ты знаешь, что тебе нужно. Ты же не хочешь меня убить?

— Убить?! — удивился Ярослав. Никого он убивать не собирался. Это желание исчезло вместе с ленью.

— Ты действуешь так, словно собираешься меня убить, — попытался объяснить Ярен, оценив выражение лица ученика. — Тебе же нужно провести бой на поражение, но не до смерти. Думай!

— Блин, — высказался по этому поводу Ярослав.

Он не знал, о чем думать. Он не мог понять, что и как делает. Не видел никакой логики. Просто скользил, подчиняясь рефлексам. Меч летал сам по себе, как продолжение руки, управляющее ею. Тело окутывал невидимый огонь, не касаясь его, было весело и страшно. Нужно было просто двигаться, плавно, как в тай-дзы, и ни в коем случае не сомневаться в том, что он это умеет. Стояло задать себе вопрос, о том, как оно получается, и рефлексы начинали сбоить, выдавая резкие, рваные движения, опаздывая или спеша. Резкие движения портят рисунок, забирают силы и позволяют противнику найти брешь в защите. У резких движений большая отдача. Резкие движения практически невозможно изменить, пока они не закончат свой росчерк. Резкие движения хороши для палача, но не для воина. Не для того из воинов у которого ловкости и скорости раз в десять больше чем силы.

Где бы еще достать опыт и уверенность?

— Хватит, — велел эльф.

Ярослав застыл, опустил руку с мечом и удивленно посмотрел на учителя.

— Попробуй повторить без меча. Он тебя отвлекает.

Изумительный образчик эльфийской логики. Взялся учить фехтовать драконьим мечом, неведомым образом научил, а теперь заявляет, что меч отвлекает. Хотелось бы знать — от чего. Но спорить с ним и задавать вопросы бесполезно. Всему свое время и если эльф решил, что что-то ученику пока знать не нужно, он не скажет, как его не уговаривай.

Меч Ярослав аккуратно прислонил к стене и застыл, не в силах сообразить чего от него хочет эльф.

— Я жду, — напомнил Ярен.

— А? — откликнулся его ученик, растеряно глядя на деревья.

— Иди сюда.

Ярослав пожал плечами и пошел. Без меча в руках было неуютно. Трава цеплялась за ноги, словно пыталась предупредить, что ничего хорошего в центре поляны его не ждет. Хотелось помолиться, только он не умел. Все было не так.

— У тебя нет меча, но это ничего не значит. Твое тело помнит все движения, умеет реагировать правильно, тебе нужно всего лишь направить его в нужную сторону. Защищайся.

И взмахнул мечом.

Прямой клинок. Человеческий. Странно смотрящийся в руке эльфа. Эльфу нужно оружие поизящнее, тогда он тоже будет скользить, а не неуклюже размахивать бездушной железкой, сбиваясь с ритма. С самого начала бой был нечестен.

Ярослав заслонился рукой с браслетом и скользнул вправо. Меч отстал, неловко развернулся и метнулся к земле. В воздух взлетели скошенные листочки. Ярослав отступил на шаг. Теперь бой еще более нечестен. Ярен будет бояться поранить своего ученика.

Чего же он добивается?

Его можно победить. Это будет не сложно. Только неправильно. Он не этого хочет. Или этого?

Па влево, поднырнуть под меч и вперед, мимо эльфа. Этот меч не догонит. Он мешает держащему его.

Откуда-то Ярослав это знал.

Неправильный бой, неправильный эльф, неправильные воспоминания.

Шаг назад, полшага влево, вскинуть руку и меч пролетает над плечом, скользнув по браслету и открыв хозяина для атаки.

Слишком легко.

Отступить.

— Что ты творишь?! — рявкнул эльф.

— Не знаю, — честно признался Ярослав.

А ведь больше всего это похоже на танец.

Вперед, в сторону, поворот и шаг назад. Пропустить кусок неуместного металла и опять вперед. Коснуться к плечу партнера-противника и пролететь мимо. Времени хватит. Человеческий меч создан для резких движений, значит, он не сможет вернуться раньше, чем долетит до конечной точки. Маятник. Детские качели. Если не дать ему долететь, получится еще хуже.

Ведь эльф этому не учил. Ученик Ярена человек, значит, он учил его как человека, пытаясь выжать все возможное из его сущности. А какова его сущность? Разве только человек? Что-то такое дракон говорил, точно говорил.

— Ярен, что такое владеющий тенью? — спросил Ярослав, осознав, что почему-то не удосужился до сих пор это узнать. Сначала надеялся, что ответ найдется в дареной драконом книге, а потом постоянно вылетало из головы. Вспоминал Ярослав об этом вопросе именно тогда, когда задавать его было некому.

А вот остановился он зря. Эльф такой глупости не ждал, остановить начатое движение не успевал. Ярослав попытался отскочить. Ярен повернуть меч. В результате тяжелая рукоять поменялась местами с прямым лезвием и впечаталась где-то рядом с ключицей. Ярослава развернуло и отшвырнуло, мир закачался и стал куда-то уплывать. Тонкие и изящные эльфы, чтоб их. Боли он почему-то не чувствовал, хотя мог поклясться, что слышал как что-то хрустнуло. Ярен по инерции шагнул вперед, выпустил из рук меч и схватил за шкирку ученика.

— Что ты сказал?! — рявкнул в лицо. Глаза у него были безумные.

— Что такое владеющий тенью? — послушно повторил вопрос Ярослав. Под рукой была трава, только он ее почти не ощущал, скорее, угадывал, какая-то часть его была не здесь.

Это ведь так просто.

Расправить крылья и резко толкнуть себя вверх. Чувствовать ветер на лице, ветер под крыльями и ни о чем не думать. Просто лететь. Все равно куда. Мысли должны оставаться на земле, в небе мыслям нет места. В небе есть только ветер и бесконечность. Это будет прекрасно.

— Ник, — сказал Ярослав.

— Что? — потеряно, спросил Ярен.

— Ник рассказывал. Только он и ветер. Вокруг ночь, дорога, которой нет конца, мотоцикл, с которым сливаешься в единое существо и ветер. Я его не понимал. Не знал что это так. Я просто видел. Видел, как он несется на безумной скорости, прижимаясь к мотоциклу, и боялся, что он не впишется в поворот, боялся, что навстречу выскочит какой-то лихач. Мотоцикл не машина, шансов выжить почти не будет. Ночью ведь ничего не видно кроме полосы света. Вдруг в асфальте выбоина? Или кто-то какую-то дрянь выбросил? Они ездили ночью. Днем найти пустынную дорогу в приличном состоянии практически невозможно. Все взрослые люди, а тратят время на такое, жизнью рискуют. Глупо, правда?

— Правда, — согласился эльф.

— Оказывается это очень красиво, когда только ты и ветер.

Летящий дракон, летящий в бесконечность. Ленивые, тяжелые взмахи крыльями, тело натянутое как струна. Для него не существует границ между мирами, не существует цели, не имеют значения ни жизнь, ни смерть. Ему не нужны спутники, он не понимает что такое одиночество. Можно даже глаза закрыть и ничего не изменится.

Ярослав бы летел навстречу ветру, как черный клинок, под музыку HIM. Растворяясь в бесконечности, становясь с ней единым целым. Если бы смог. Если бы захотел. Если бы отказался от себя. Но разве это равноценный обмен? Поменять себя на ветер и небо. Перестать думать, сомневаться, верить во что-то или не верить, влюбляться и разочаровываться, делать глупости, находить неприятности, быть посмешищем или гением в чужих глазах, радоваться или огорчаться. Поменять все на одно единственное чувство? Сильное, бесконечное, но одно. Навсегда.

— Нечестно, — сказал Ярослав. — Я не хочу быть драконом.

— Ты не дракон. Просто он в тебе отразился.

— Зачем Этль дал мне этот меч?

— Чтобы ты понял. Почувствовал и выбрал. Драконы странные существа, наверное, им кажется, что знания, полученные от кого-то, менее ценны, чем те, к которым ты дошел сам.

Ярослав хмыкнул. Что-то вроде обучения на собственном опыте. Интересно, как учатся сами драконы? Или они рождаются мудрыми и всезнающими, с большим жизненным опытом?

— Получается, мы зря создавали отражение из моего огня? — спросил Ярослав. — Отражение дракона у меня уже было?

Эльф усмехнулся, немного печально и покачал головой. Он сидел на траве и казался большой вороной. Бывают такие глупые вороны. Они кажутся печальными и очень одинокими. При взгляде на них хочется верить, что они действительно сопровождают души в загробный мир, предрекают карканьем смерть и умеют видеть неведомое. А на самом деле эта ворона, скорее всего, мучительно пытается вспомнить, где именно закопала орех осенью. Память у ворон короткая.

— Не зря, — сказал Ярен. — Теперь тебе легче держать равновесие. Как бы тебе объяснить? Наверное, отражение дракона стало немного похоже на тебя, так проще воспринимать его как часть самого себя. Да и меч тебе пригодится, а его создавали для дракона.

— Ага, процесс нахождения дракона в себе прошел быстрее, ясно, — добавил Ярослав. Он знал, помнил и понимал. Какая-то часть дракона вернулась в мир живых. Как-то так. Этлю хотелось оторвать крылья. Самое страшное наказание для дракона.

— Дракона, который был воином, понимал людей и за что-то сильно их не любил.

— Он магов не любил. Водников, — уточнил Ярослав. Нет, он не помнил дракона, чью тень в себе носил, он его не знал, не видел и не чувствовал, просто он его понимал. Не очень приятное чувство, чем-то похожее на шизофрению в понимании обывателя, узнавшего о шизофрении из фильма о маньяке. — Как думаешь, он умер?

— Дракон? Не уверен. Возможно, умер, а может, ушел туда, где можно обойтись без физической части своей сущности. С драконами такое бывает. Им становится скучно, и они уходят. У них есть этот выбор. Остальным, чтобы покинуть мир живых, нужно умереть. Правда, я не уверен, что этот дракон вообще с чем-то расставался помимо воспоминаний и отражения. Как и в том, что драконы действительно иногда умирают.

— Это его меч, — сказал Ярослав. Конечно его, чей же еще. Дракон был большой, подлой тварью. Дракон любил воевать. Дракон сам стравливал смертных, когда ему становилось скучно, а пропустить войну, начатую не им, вообще не мог. Дракон не понимал что такое смерть, для драконов смерть совсем не то, чем она всегда будет для остальных разумных.

— Его, — согласился Ярен. — Теперь твой, по праву. Ты перехитрил дракона, такое немногим удается.

— Я не хитрил, — не хотел хитрить, не хотел портить никому последнее развлечение, тем более не собирался мстить за тех, кто давно мертв. Во всем виновато любопытство. Чертово любопытство. Единственная человеческая страсть, которую способны понять драконы. Драконы любопытство ценят и оберегают. Любопытство открывает глаза на мир.

— А вот это значения не имеет. Значение имеет только результат, — усмехнулся эльф. — Тебе опять нужно к целителю.

— Да ну его, — махнул здоровой рукой Ярослав. — Целителя в академии пока найдешь, можно десять раз умереть. Лучше к Киого пойду. Он ранения лечить умеет.

— Помочь? — спросил эльф. Просто так спросил, вставать и куда-то идти на самом деле ему не хотелось.

— Нет, я сам.

Ярен кивнул, растянулся на траве и закрыл глаза. Общения с учеником ему на сегодня хватило. Многогранный парень. Умеющий видеть и замечать. Причем, что особо ценно, замечает изменения в себе и не боится ими пользоваться. Возможно, слишком бесстрашен и склонен к радикальным решениям, но пока это шло ему только на пользу. Скучать в ближайшее время не придется. Заставить бы его еще интересоваться вещами, не имеющими к нему прямого отношения.

Эльф лежал, смотрел в небо и пытался ни о чем не думать. Ему хотелось отдохнуть, забыть обо всем, превратиться в траву и тихо колыхаться под ветром. Бессмысленное желание, но разве все в жизни должно иметь смысл?

У него почти получилось.

А потом он услышал испуг и боль.

Боль расползалась по плечу, захватила часть ребер, а теперь подбиралась к челюсти. Вот и не верь после этого в то, что боль умеет расти. Умеет. Как колония одноклеточных организмов, размножающихся в свое удовольствие.

Ярослав старательно улыбался встреченным на пути людям. Люди уступали ему дорогу и не пытались расспрашивать про меч. Значит, улыбки удавались. Ему очень хотелось, чтобы они были похожи на волчий оскал. Ничто другое любопытствующих почему-то не отпугивало. Как же, меч, полученный от дракона. Раритет. Хорошо, хоть купить не пытались. Покупателей Ярослав бы уже не выдержал, особенно в первый месяц тренировок, убил бы кого-то, а потом сделал харакири.

Желание летать исчезло, как только появилась боль. Взамен пришло сожаление, что он не ценил те моменты, когда Ник давал покататься на своем мотоцикле. Здесь мотоцикла не найти, а Ярославу очень хотелось сравнить ощущения. Странное чувство — сожаление об упущенных возможностях. Оно не обращает внимания на вещи нужные и важные, зато преследует из-за какого-то пустяка, без которого жить проще и легче.

К тому времени, когда Ярослав дошел до комнаты шамана-самоучки, настроение у него стало весьма мрачным, и вид бездельничавшего приятеля его улучшить не мог.

Киого сидел на столе, грустил и тихо напивался. Настойки в бутылке осталось ровно половина, в стакане — четверть.

— С девушкой поссорился? — спросил Ярослав.

— Нет, — хмуро отозвался Киого.

— Зачем пьешь?

— Хочется.

— Жаль, я рассчитывал, что ты меня вылечишь. У меня, кажется, трещина. Рука почти не шевелится и начинает опухать.

— Вылечу, — подумав, сказал Киого. — Я еще не пьян.

— Уверен? — как для не пьяного взгляд у него был странноват.

— Разве этим можно быстро напиться? — довольно бодро удивился Киого.

— Не пробовал, — сознался Ярослав. Он напивался самогонкой местного разлива и чем-то похожим одновременно на темное пиво и кофейную подделку под коньяк. Страшная штука, гадость несусветная, но мысли, как плохие, так и хорошие, вышибает напрочь.

Киого очень аккуратно поставил стакан рядом с бутылкой, встал на ноги, немножко подержался за стол и решительно пошел к Ярославу. Шел он хорошо и прямо, как солдат на параде. На лице ноль эмоций, взгляд целеустремленный, руками не машет.

— Ты точно не пьяный? — засомневался Ярослав.

— Совсем чуть. Расслабляет.

Убегать было стыдно, оставаться — некомфортно. Ситуация совершенно дурацкая.

— Что ты пил? — спросил зачем-то Ярослав. Наверное, пытался отвлечь приятеля от своей персоны.

— Вино, — глупо заулыбался Киого. — Разбавленное.

— Вино?! — в бутылке и стакане мелькали сполохи незаметные для тех, в ком нет металла. Частички разнообразной силы, которая бывает в травах и которой никогда не бывает в вине, в вине эти частички очень быстро растворяются, каких бы травок туда не добавили. В настойках остаются, а в вине почему-то нет. — Чем его разбавляли?!

— Соком. Яблочным. Случайно целую бочку испортили. Теперь хозяин продает по дешевке, пока не испортилось. Вообще, даже вкусно.

— Соком?! — в яблочном соке не бывает таких сполохов. А если приглядеться, не очень и похожи сполохи на силу трав, больше на обрывки плетения, как в алхимических составах. — Киого, там плетение.

— Где? — он остановился и неуверенно посмотрел на потолок. Словно решил, что ему сейчас что-то наголову свалится.

— В бутылке.

— Правда? — почему-то обрадовался приятель. Улыбка у него была странная, словно он обкурился вдребезги, каким-то чудом сохранил остатки разума, и эти остатки требуют во что бы то ни стало скрывать свое состояние. На экзамене ты, парень, на экзамене, а вовсе не в клубе. Это ничего, что доцент похожа на барменшу. Доценты, они разные бывают. И симпатичные и страшные и молодые блондинки с печальными глазами.

— Правда, — подтвердил Ярослав, мысленно прощаясь с возможностью быстро избавиться от боли. — Тебе нужно желудок почистить.

— Не поможет, — безмятежно отозвался Киого. — Там яблочный сок.

— Я знаю. Ты говорил.

— Яблочный сок отлично маскирует приворотное зелье, — нравоучительно сказал Киого, кивнув в стону полупустой бутылки. — Только он один. Без него любой маг это зелье почует, — и немного подумав, добавил равнодушным тоном. — Скоро я сойду с ума. Или меня парализует. Это как повезет. Магам приворотное зелье пить нельзя. Разум, чувства и воля слишком тесно сплетены.

— Спятил?!

— Еще нет, но ждать недолго осталось. Убей меня, а…

— Сейчас, — не стал спорить Ярослав. — Псих конченый.

Что-то нужно было делать. Быстро. Раз Киого пока более-менее нормально соображает, возможно, еще не поздно.

— Ты же не все выпил!

— Ну, значит, я не полностью сойду с ума, или меня не полностью парализует.

— Урод! Тащишь в рот что ни попадя, а я должен думать. Что-то же можно сделать…

Осталось только придумать — что.

Боль тихонько пульсировала и перемешивала мысли, которые и без нее не отличались стройностью и логичностью. Боль постепенно превращалась в страх. Это жутко раздражало и отвлекало.

— Ладно. Уговорили, — сказал Ярослав.

— Убьешь меня? — спросил Киого.

— Заткнись, не до тебя.

Греть руки. Гладить воздух, как мурлычущую кошку, а она потом, зараза, когти выпустит в благодарность. Главное не свалиться в обморок. Двух беспамятных будет многовато для этой комнаты.

Лучше не думать и не чувствовать. Или все-таки думать, о чем-то постороннем. Попытаться себя отвлечь. Например, можно подумать о музыке. Радиостанция «Новая волна», программа по заявкам.

«Чиж» кажется. Или «Чайф». Нет, «Чиж», стиль на них похож. А может вообще «Пилот». Должны же они как-то оправдывать свое название. Или «Чиж»? Застряла какая-то дурацкая песня, а ты тут думай!

Тепло лентой обвилось вокруг ладони, заползло под кожу и уютно там устроилось, ожидая дальнейших действий. Глупых действий. Может, он подсознательно тяготеет к мазохизму?

— К черту! — рявкнул на неуместные мысли Ярослав и хлопнул ладонью по плечу.

Боль, сметая все на своем пути, горячей волной прокатилась по руке, на мгновенье застыла в кончиках пальцев и ушла в землю, как молния, угодившая в громоотвод. Рука перестала ощущать что либо. Оторви кто-то ее сейчас, особой разницы не будет. Зато челюсть и ребра успокоились и перестали ныть. Голова потихоньку стала соображать, но от ее соображений легче не стало.

— Киого, я тут песню вспомнил. Веселенькая такая, патриотичная, про полет.

— Ты ненормальный, — поставил диагноз приятель.

— Я в курсе, мне уже сказали, кажется. Я не о том. Просто есть мнение, что на любую мощную дубину может найтись дубина помощнее.

— Не подходи ко мне, — запротестовал Киого и начал отступать к столу.

— Ты же просил тебя убить, — вспомнил Ярослав, пытаясь ободряюще улыбнуться.

— Я передумал.

— Отлично, — хоть самоубиваться не начнет. — Убивать я тебя все равно не буду. У меня другая идея. Я ведь вижу плетения и могу их переделать, правда никто не даст гарантии, что моя переделка будет безопасна для окружающих. Но нам, собственно это и не требуется, в смысле — переделывать что-либо. А еще, кажется, могу воздействовать на кровь. Я почувствовал всю кровеносную систему от проклятой ключицы, до кончиков пальцев, когда себя лечил. Даже самые маленькие капилляры. В первый раз я это не заметил.

— Ты не посмеешь, — Киого весьма недоверчиво посмотрел на висящую плетью руку. Подобные последствия лечения мало кого вдохновить на повторение опыта могли.

— Посмею, — заверил Ярослав. — Еще и как посмею. У тебя все равно выбора особого нет. Будет немножко больно.

— Ты их не найдешь, — предпринял еще одну жалкую попытку отказаться от предлагаемой помощи Киого.

— Обрывки алхимических плетений? Я не собираюсь никого искать. Мне не нужны партизаны, мне пилот нужен. Понимаешь? Готовое плетение, а не его обрывки. Оно должно собираться где-то рядом с твоей дурной башкой. Его действие направленно на мозг. Если он у тебя, конечно, есть. Ты случайно не в курсе?

— Он у меня есть, — мрачно сказал Киого. Отступать ему больше было некуда, разве что лезть на стол и прыгать в окно.

— Вот и славно, — фальшиво порадовался за друга Ярослав. — А то ты живешь, подчиняясь одним инстинктам. Точнее, одному инстинкту. Ты стараешься найти побольше самок и…

— Я не стараюсь. Они сами находятся.

— Одна уже нашлась. Где ты таких дур берешь?

— Что ты собираешься делать? — поспешил закончить разговор о девушках Киого.

— Рыбу ловить. Думаю пора. Тебя шатать начало. Сядь, а…

Киого бросил на Ярослава возмущенный взгляд и сел, всем своим видом демонстрируя покорность судьбе. Доверия в его облике не было, веры в счастливое завершение рыболовли тоже. Не сопротивляется — и на том спасибо.

Ярослав перекрестился, поплевал на ладонь, вытер ее об штаны и решительно приступил к сеансу нетрадиционного лечения, в самом широком понимании этого слова. Он не просто не знал, чем его лечение закончится, он даже не знал, как его начать. Умные мысли подсказать этого не могли. Единственная умная мысль упорно твердила где-то на задворках сознания, что ничего хорошего из этой затеи не выйдет. Ближе не подходила. Не хотела мешать, наверное.

Ладонь положить на стриженый затылок приятеля и слушать рукой. Что-то слышать. Слабый пульс, напряжение в мышцах и тихое шевеление. Для сравнения следовало бы вторую руку положить на свой затылок. Только вторая рука делала вид, что ее здесь нет. Пришлось заставить себя поверить, что шевелению там не место. Хуже все равно не будет. Возможно.

— Я передумал, — тихо сказал Киого. — Лучше я буду сумасшедшим.

— Поздно, — обрадовал его Ярослав.

Он что-то поймал и теперь мучительно пытался сообразить что. Нечто трепыхалось, скользило, но вырваться не пыталось. Оно не обладало ни разумом, ни чувствами, ни подобием жизни, которые были у плетений, выпускаемых в мир. У него ничего не было, кроме цели. Цели неясной, незаметной и ненастоящей. Мерзость, в общем.

Разве в Киого может обитать такая мерзость?

Не должна. Ветра в нем есть, а мерзости Ярослав до сих пор не замечал.

— Рискнем, — решил начинающий адепт черной и белой магий, поддел петельки мерзости и рванул ее к себе.

Киого дернулся, как марионетка и сполз со стула, пытаясь схватиться за что-то в воздухе.

Мерзость обрела форму и замерцала. Сполохами. Ритмично и тягуче, неуловимо похожая на гипнотизерский маятник. Сеть с мелкими ячейками и своим ритмом, даже сжатая пальцами Ярослава она оставалась полупрозрачной, бесцветной, похожей на растение, выросшее при недостаточном освещении. Держать ее было противно.

— Плотина, — сказал Ярослав.

— Больно, — отозвался Киого.

— Это ничего, это не страшно. Эта гадость что-то не должна была пропускать. Ты не знаешь что?

— Не знаю. Я в зельях не разбираюсь. Я очень плохой целитель.

— Зато хороший шаман. Ты не знаешь, что мне теперь с ней делать?

— Выбрось, — сказал Киого, посмотрев на то, что держал начинающий целитель. — Оно, кажется, опасное.

— Куда? — раздраженно спросил Ярослав.

Киого почесал лоб, изображая мыслительный процесс и молча, полез обратно на стул. Идей у него не было. У Ярослава их было не больше. Выпускать сеточку из судорожно сжатых пальцев было страшно. Посоветоваться не с кем. В этой комнате не с кем. Придется опять беспокоить Табади. Он в академии считается самым умным. Лишь бы он никуда не ушел.

— Ты как себя чувствуешь? — спросил у Киого.

— Хорошо. Протрезвел. Никогда больше яблочный сок пить не буду.

— Правильно. Не пей, а то козленочком станешь.

Идти к Табади с безжизненно висящей рукой и сеточкой наперевес не хотелось. Потому что было страшно и почему-то стыдно. Возможно, в сеточке ничего опасного нет, а он здесь рефлексирует и почти паникует.

Неизвестно, что бы Ярослав сделал со своим уловом, не появись очень вовремя Ярен. Босой, полуголый, растрепанный, сжимая в руке меч. Он с грохотом врезался в дверь, едва не снеся ее с петель, дикими глазами обвел комнату и с неподдельным ужасом уставился на сеточку, слабо мерцавшую в своем ритме.

— Вот. Не знаю, что с ней теперь делать, — голос Ярослава прозвучал жалко, как-то слишком по детски.

— Не отпускай! — заорал эльф, схватил его за шкирку и куда-то поволок.

Ярославу больше всего на свете хотелось упасть в обморок, только почему-то не падалось. Может, настроение неподходящее, а может, разуму надоело долгое отсутствие, и он больше не желал покидать подведомственное ему тело. Кто знает?

А еще было стыдно за что-то.

И очень не вовремя начала оживать рука.

— Пей, — в ладонь ткнулась теплая кружка, пахнущая цветами. Зубы выбивали дробь, пальцы дрожали, а в голове гуляла пустота.

— Ты знаешь, что ты сделал? — спросила эльфийка, удостоверившись, что Ярослав выпил немного ароматного варева. И вовсе она не гадюка. Очень милая женщина, красивая и умная. Умеющая задавать правильные вопросы и заставлять умолкнуть всех желающих просто бессвязно поорать на студента, влезшего не в свое дело.

— Нет, — выдохнул Ярослав. — Я ловил плетение, пока оно до головы не добралось.

Кружка грела руки, плед лежал на плечах, было почти уютно. Если бы не незнакомый седой мужчина, затянутый в серую форму. Он очень внимательно слушал. Большей частью эмоции, слова для него были фоном.

— Киого сказал, что сейчас сойдет с ума, а я ничего не мог придумать, — в который раз объяснил парень.

— Позвать на помощь никого не захотел, — отозвался мужчина, окинув Ярослава неприязненным взглядом. Не любил он молодых магов.

— Кого, например? — спросил Ярослав, отвечая взаимностью на его чувства.

— В академии толпа магов, которые умнее тебя и старше.

Ярослав представил себя носящимся по академии и пристающим к прохожим с вопросом: «Вы в приворотных зельях не разбираетесь, случайно? А в процессе схождения с ума? Нет? Жаль, будем искать». А если еще и Киого с собой прихватить…

— Мы бы не успели прийти, — мягко заметила эльфийка. — Да и успей мы, в лучшем случае заблокировали бы части сети и мальчик навсегда бы лишился своих способностей.

Мужчина дернул головой, но промолчал.

— Эта штука, она была никакая, бессмысленная и мерзкая, — продолжил описывать свои действия Ярослав. — Я ее поймал, выдернул и не знал, что с ней делать дальше. Я боялся, представляете? Какой-то гадости боялся.

— Дракона, значит, не боялся, — заметил мужчина, Ярослава он, похоже, начинал ненавидеть. За дракона в первую очередь. О том, как студент академии ругался на площади с драконом, рассказать ему пытались уже шесть человек. Подробности в рассказах были ошеломляющи и разительно отличались друг от друга. Ярослава в свидетели не призывали, наверное, боялись, что он не захочет подтвердить факт избиения дракона голыми руками.

— Дался вам этот дракон. Мне было не до страха, я думал, что умираю. Подумаешь, ящерица с крыльями, все, что Этль мог сделать — убить меня. Ваша сеть хуже, она могла сделать так, что я бы перестал быть собой. Это страшнее.

— Ты знал, как она действует? — насторожился мужчина.

— Чуял, — признался Ярослав.

— Сато, он зеркало, — устало сказала эльфийка. — Ты же знаешь, что такое зеркало, не заставляй меня объяснять.

— Хорошо. Я не буду ничего требовать и спрашивать. Но кто-то испортил бочку дорогого вина, заказанного магазином, расположенным рядом с академией, кто-то знающий, что хозяин, не задумываясь, уменьшит цену вина в пять раз и распродаст его студентам. А потом в бутылке вашего ученика оказалось приворотное зелье. Именно в его бутылке, в остальном вине ничего кроме яблочного сока нет, мы проверили. Откуда это зелье взялось — неизвестно. Через Тоннель его не проносили, такие вещи фиксируются. Я обходил всех знахарок, способных приготовить такое зелье, и всех их клиенток. Сплошные дурочки, желающие удержать мужа, причем и те, и другие. У меня от них голова разболелась. Этих несчастных мужей столько раз поили разнообразными зельями, что они перестали на них действовать. У половины знахарок не было лицензии, но я на все закрыл глаза, надеясь, что хоть одна из них подскажет что-то стоящее. Они подсказали. Я обходил алхимиков, которые могли бы зелье приготовить, если бы захотели. Единственное чего я добился — это внятное объяснение, почему алхимики предпочитают обходить проклятые зелья стороной. Они на них плохо действуют. Алхимики от этих зелий тупеют. И это несмотря на то, что дара у них только на общение с составами хватает. Чем отличаются знахарки, до сих пор понять не могу. Ваши студентки приготовить зелье не могли, они не видят силу трав, без этого ничего не получится, в каждом стебле сила чем-то да отличается.

— Я могу подсказать, — предложил Ярослав.

Его наградили убийственным взглядом.

— Что ты можешь подсказать? Как хватать плетения? Я и сам знаю. Проклятье. Я за такими плетениями охочусь больше года, они свели с ума десяток неслабых магов. Никто не может объяснить, откуда эти плетения берутся и почему такая форма. Лучшие эксперты зарылись в библиотеках и пытаются найти хоть что-то похожее. И вдруг появляется ненормальный мальчишка и ловит это плетение в крови друга. Всего лишь разновидность приворотного зелья в действии. Вот кто бы догадался?

— Я знаю, кто может увидеть силу трав кроме знахарок и алхимиков, — сказал Ярослав.

Литель сжала плечо рванувшегося к нему Сато и покачала головой.

— Кто?! — зашипел тот.

Может, от боли зашипел, хватка у эльфов неслабая, Ярослав решил на свой счет шипение не принимать.

— Те, в ком есть металл. Я, например, могу. Я когда увидел бутылку с тем вином, подумал, что там какая-то настойка на травах. В вине обычно сполохов не бывает.

— Металл?! — почему-то совсем не обрадовался подсказке Сато.

— Ну, да, — пожал плечами Ярослав. — Я благодаря металлу и драконов вижу, и замки в небе, и как вы пытаетесь забраться в мою голову. Металл очень сильная составляющая, ни к чему не привязанная. Поэтому на нее мимикрия других составляющих не действует.

— Мими-кто?

— Защитные свойства. Способность маскироваться на фоне чего-то. Как у животных. Они цвет меняют, форму, насекомые веточками и листиками притворяются. В общем, пытаются слиться с окружающей средой, стать незаметными на фоне чего-то.

— Это для меня уже слишком, — сказал Сато. — Мне только веточек и листиков не хватает. Где я буду искать девицу с металлом? Этого металла может быть капля, смотрящий в суть мог его не заметить. Она может даже магом не быть. Мне что, всех девиц в Городе проверять? Каким образом?

— Сначала проверьте тех, кто знаком с Киого, потом их подруг, потом подруг их подруг, потом молочниц, булочниц, продавщиц и официанток. А там глядите, и никого не останется, — подсказал Ярослав.

— Он издевается? — устало спросил Сато.

— Нет, — честно ответил Ярослав. — Я вообще не думаю, что это девушка. Зачем девушке парализованный идиот? Что она с ним делать будет? В инвалидной коляске возить и демонстрировать подружкам дело рук своих? Обиженные приходили выдирать Киого волосы, визжали, плевались, но оружия и плетений не применяли. Не обиженные глазки строят. О том, как приворотные зелья действуют на магов, знают все, насколько я понял. Настолько обиженных, по-моему, нет. Жениться он никому не обещал, в любви никогда не признается, считает, что это подло, детей ни с кем у Киого нет, а если бы были, его отец окружил бы заботой и внука и его матушку. Киого его единственный ребенок, так что отец будет рад любым внукам, даже наполовину екетам, хоть они и страшненькие. В общем, это была не девушка, разве что сумасшедшая какая-то. Мужчина вероятнее.

— Так мне еще и мужчин проверять. Отлично. Ты мне очень помог. Утоплюсь.

— У вас нелогичный подход, — сказал Ярослав.

Лицо Сато пошло пятнами, Литель начала ослепительно улыбаться, в комнате стало совсем неуютно.

— Нелогичный?! — прорычал Сато.

Ярослав понял, что его сейчас станут убивать, особо садистским способом, но молчать не захотел.

— Совсем нелогичный, — подтвердил он. — У вас дар, вы можете узнать, говорят ли вам правду. Поэтому вы ищете тех, кто может приготовить зелье, и спрашиваете, готовили ли они. Я прав, да?

Литель величественно кивнула головой.

— Вот. Именно это и нелогично, — сказал Ярослав. — Вы в принципе не можете знать, кто способен приготовить зелье, а кто нет. Вы не можете знать, не создал ли кто-то артефакт способный помочь в этом деле, не призвал ли кто-то подходящего духа, не накупил ли кто-то нужных травок в нужном количестве в каком-то из миров, под чутким руководством местного знахаря, и не превратил ли их в зелье уже здесь. Травки при переходе через Тоннель своих свойств не меняют, количество силы в них остается прежним. А изучать их никто на выходе из арки не станет, их же целыми стогами сюда завозят. Я могу за пару часов придумать несколько десятков способов готовки зелья, не видя искорок в травах. Почему вы думаете, что никто другой не сможет?

Литель улыбалась все загадочнее, на Сато было страшно смотреть. Похоже, Ярослав только что убил его веру в собственные силы. Хотелось бы знать, кто он такой? На обычного сыщика совсем не похож.

— У тебя есть предложения? — спросила эльфийка.

— Есть. Поищите, кому было выгодно травить Киого столь странным способом. Заметьте, его не хотели убивать. Его хотели вернуть домой в невменяемом состоянии. Знаете, что делают любящие родители, когда с их детьми случается беда?

— Бросают все свои дела и пытаются с бедой справиться, — сказала эльфийка.

— Да, — Ярослав улыбнулся. Чувствовать себя умным было очень приятно. — А Киого родители любят. Очень. Ладанэ говорила, что его только чудом не избаловали. Ко всему, он еще и единственный наследник своего отца.

— Лита, кто он такой? — спросил Сато, благодарить Ярослава за ценные идеи он не собирался. Вот придушил бы с удовольствием. Странный тип.

— Ученик Ярена, — улыбка эльфийки превратилась в торжествующую. — Любимый ученик, единственный. Если ты его повредишь, Ярен тебе голову оторвет.

— Твоего брата?! Он ведь не берет учеников, — не пожелал верить в свалившееся на него счастье Сато.

— Этого взял.

Ярослав выдал очаровательную улыбку, ему казалось, что очаровательную. Сато в ответ побагровел.

— Это! — он ткнул пальцем в Ярослава. — Я не желаю больше это видеть! Никогда! Убери его с глаз моих!

— Подождите, я ведь так и не узнал, — запротестовал Ярослав. — Что у меня в голове творится? Вы же смотрели.

Сато сменил колер на ярко-алый, ему, как ни странно, шло. Эльфийка тихонько засмеялась.

— Яро, он не смог узнать, что творится в твоей голове. Именно это его больше всего злит. Он не может понять, что ты такое и как с тобой бороться.

— Не нужно со мной бороться, я буду сопротивляться.

— Проваливай к своему учителю! — взвыл Сато. — Немедленно!

— Странный какой-то, — заметил Ярослав.

Испытывать остатки терпения Сато он не стал. Послушно допил пахнущую цветами жидкость, поплотнее закутался в чужой плед и торжественно пошел к двери. Ему хотелось быть похожим на древнего греческого философа, не понятого коллегами. Наверняка в Древней Греции такие были.

Интересно, за что таинственный Сато так не любит Ярена? Эльф личность, конечно, не шибко приятная, но дурной привычки наживать врагов на ровном месте у него вроде бы нет.

Ярен подпирал спиной кованый забор и глядел сквозь дом напротив. Могло показаться, что он спит с открытыми глазами. Или встретился взглядом с василиском и превратился в статую. Красивую статую. Вооруженную до зубов.

— На войну собрался? — спросил Ярослав.

— Возможно, — ответил Ярен. — Идем, здесь лучше не задерживаться. Плохое место.

Эльф одернул куртку, поправил пояс, от чего оба его меча стукнули по забору, и махнул рукой перед глазами.

— Подслушивал? — спросил Ярослав. Мечи ему не нравились. Точнее, не мечи, а то, что Ярен взял их с собой. Взял оба. Длинный, немного расширяющийся к концу, с еле заметным изгибом и заточкой с одной стороны, и короткий, обоюдоострый, но очень тонкий, почти как рапира, даже гарда была круглая. Мечи висели один над другим справа, короткий в ножнах, длинный без, и почему-то не мешали ни друг другу, ни своему хозяину. Они даже не звякали при ходьбе, словно каким-то чудом не соприкасались. Хотя, кто их эльфов знает?

— Слушал, — ответил Ярен. — Реакции моего ученика.

И улыбнулся, как-то непривычно тепло.

— Я должен задать тебе один вопрос, — сказал Ярослав. Давно пора, нужно было спросить еще в первый день, но тогда настроение Ярена казалось не подходящим для попыток узнать правду.

— Дома спросишь. Я отвечу. Если смогу, — пообещал эльф.

А ведь он и кольчугу натянул. Очень странно.

— Кого ты собирался убить?

— Это твой важный вопрос?

— Нет, но это тоже важно.

Эльф опять улыбнулся, только теперь очень печально.

— Никого. Я боялся, что Лита не сможет удержать его от необдуманных действий, а ты не сможешь ему позволить так с собой обойтись. У него много охраны.

— Сато тебя боится, — сказал Ярослав.

— Опасается, — поправил Ярен. — Он когда-то пытался заглянуть в мою душу без моего на то согласия. Глупая мальчишеская выходка. С тех пор никуда не ходит без телохранителей. Он желает знать все. Считает, что имеет право знать любые тайны. Такой у него дар.

— Он бы мог увидеть тень дракона?

— Мог, но он бы не понял, что это такое, возможно, счел бы болезнью. Сато думает, что знает все о мире.

— Я заметил, — кивнул Ярослав. А еще этот человек не любит тех, кто случайно или намеренно демонстрирует ему, что это не так.

— Думаю, ты бы не позволил ему смотреть в себя. Неприятная процедура. Особенно, когда смотрят не спрашивая. Сато просить не любит. Это ниже его достоинства, как он считает.

— Да кто он такой? — спросил Ярослав. Похоже, этот человек может позволить себе многое.

— Лучший из видящих суть из всех, что когда-либо рождались, на службе у смотрящих.

— Кто такие смотрящие?

— Те, кто не позволяет Старшим Домам сцепиться. Ходят слухи, что они всего лишь выдумка, но все, кто пытался в этом убедиться, очень плохо кончали. Другие слухи говорят, что смотрящие — драконы. В это я верю еще меньше. Драконы не умеют лгать, а они пообещали не вмешиваться в склоки магов. Сато, кстати, тоже не знает, кому служит. Это его очень раздражает.

— Чем дальше, тем страннее, — сказал Ярослав.

Старшие Дома, драконы, смотрящие, дажаны, Совет Магов, Совет Ветвей Разума, целая куча королей, императоров и прочих правителей, а главное — неизвестно кем созданный Тоннель. Попробуй в этом разберись. А еще наверняка есть местные масоны, секты, клубы по интересам, гильдии, начиная от торговых и заканчивая разнообразными наемниками, тайные спецслужбы, пророки, мессии и просто сумасшедшие, которым почему-то верят. Десяти жизней не хватит, чтобы во всем разобраться.

А надо ли разбираться?

— Ярен, а Литель твоя родная сестра? Вы конечно похожи, но все-таки.

— Родная. Идем.

— Иду, иду.

Ярослав оторвался от созерцания кованых узоров забора и бодренько зашагал вслед за учителем. К тому, что на него косятся, он успел привыкнуть в свои предыдущие выходы в Город, поэтому внимания почти не обращал. У него всегда получалось выглядеть странно. Для местных жителей человек, завернутый в плед — необычное зрелище. Интересно, как бы они отреагировали, попадись им на пути худенький пенсионер в семиградусный мороз бегающий по парку в футбольных трусах и тонюсенькой парусиновой куртке? Или бродящий по трамвайным рельсам рядом с кладбищем парень с корзиной на голове, простыней на плечах и посохом в руках. А если посох был сделан из купленной на строительном рынке доски и фольги предназначенной для запекания чего бы то ни было, а вершина украшена связкой консервных банок? А если на простыне написано «Хмырь Неместный»? А если бы увидели не перроне ребят в кольчугах, при мечах, в джинсах и кроссовках? И эти ребята бодренько бы грузили в электричку пузатые рюкзаки, громко рассуждали, как захватить крепость и пили пиво, успевая улыбаться фотоаппарату, переходящему из рук в руки? А если бы мимо них проехал байкерский парад, что бы с ними было? Или хотя бы колонна машин футбольных фанатов решивших возвестить весь город, что кто-то там выиграл? Темные люди, в общем, скучные.

— Ярен, почему у вас разные фамилии? Ты — Сильхе. Литель — Итке. — почему бы не узнать? Начинать познание тайн вселенной нужно с малого.

— Это не фамилии, — отозвался эльф, не удостоив своего надоедливого ученика взглядом. — Это второе имя. Первое дано родителями. Второе сущностью. Итке означает птица. Сильхе — меч.

— Птица, меч. Что это значит?

— Сущность.

— Сущность, а дальше?

— Лите подвластна воля, как своя, так и чужая, но она предпочитает свободу и следует пути предков. Я выкован чужими руками, обрел свою жизнь и сам себе выбираю хозяина. Без хозяина мне сложно. Впрочем, сейчас я сам себе хозяин, это не противоречит моей сущности.

— Ладно, сделаю вид, что понял, — сдался Ярослав. У эльфов свои заморочки, людям они не пригодятся.

— Это был твой важный вопрос? — уточнил эльф.

— Нет. Всего лишь удовлетворение любопытства. Мы еще не дошли домой.

Ярен наверняка знает, какой вопрос ему хочет задать ученик. Возможно, готовит внятный ответ, или сочиняет достойную ложь, сортирует слова, чтобы казалось правдой, но таковой не было. Зеркало сможет обмануть другое зеркало. Знает как.

Но зачем ему лгать?

— Ярен, ты скажешь мне правду?

— Скажу. Помолчи.

Ярослав послушно замолчал, не забыв изобразить обиду на лице. Эльф никак не отреагировал, возможно, не заметил или решил не обращать внимания на выходки ученика. Идти молча было скучно. Ярослав сначала попытался на ходу превратить плед в нечто похожее на тогу, получалось не очень. Потом немного покусал губы, вспомнив описание отчаяния. Ничего похожего на отчаяние не ощутил, впрочем, он на это не надеялся. Пришлось от скуки думать. Не самое приятное времяпровождение. Мысли были сплошь невеселые.

Город — странное место, больше похожее на живое существо, чем на местообиталище других существо. Город неизменен. Кто бы ни жил на его улицах, какие бы деревья ни сажал, как бы ни украшал дома, ничего не менялось. Деревья были просто деревьями, они не были частью Города. Дома и под слоем розовой краски продолжали оставаться каменными истуканами, посвященными неведомому богу. Люди ходили по улицам и не оставляли следов. Городу было все равно, кто в нем живет, он просто терпел жителей. Академия Разума была единственным местом, где обитателям были рады. Словно весь Город был создан только для того, чтобы на его десятой части выросли разнокалиберные башни, появилась морская звезда в центре, несколько учебных корпусов, общежитие, нуждавшиеся в ремонте строения среди деревьев, подземный полигон, оранжерея, умеющая сливаться с окружавшим ее пейзажем, и озеро. Все остальное нужно для того, чтобы не сильно отрывать студентов от прочих разумных.

Когда Ярослав впервые вышел за пределы академии, ему захотелось немедленно вернуться обратно. За стенами академии было жутко, и неприятно, как в чужой квартире полной незнакомцев, раздраженных твоим приходом. Ярослав не мог понять, как там вообще можно жить? Неужели обитатели не чувствуют, что Город к ним относится как к паразитам осевшим на его драгоценной шкуре? Потом привык, успокоился, стал относиться к своим чувствам с юмором и узнал, что только Тами из всех его знакомых тоже знает, что Город не рад своему населению. Возможно, знает Ярен, только он не признается.

А недавно Ярослав заметил, что ему рады везде. Словно у него появилось право здесь жить. Словно он стал частью Города. Нельзя сказать, что это его сильно обрадовало или успокоило. Приветливость Города пугала больше чем его брезгливость.

Почему именно сейчас? Не из-за Сердца Огня же. Месяц назад никакой приветливости не было. Что изменилось за тот месяц, который он не помнит? Почему не помнит?

Ярен ответы знает. И Город, наверное, тоже. У кого вероятнее эти ответы получить? У Ярена? Эльфу хоть вопросы задавать можно, а Город всегда молчит.

В стенах академии, на явление вооруженного Ярена и закутанного в плед Ярослава, отреагировали гораздо спокойнее, чем прохожие на улицах города. Поглазели, пошушукались, похихикали каким-то своим шуткам и разошлись по делам. Привыкли, наверное.

Желтый дракон на столбе лениво повернул голову, мигнул на эльфа с учеником коричневыми глазами и шумно выдохнул. Они ему не интересны, он ждет кого-то другого. Давно ждет, упрямо. Но не скучает, драконы скучать по кому-то не умеют.

Ярен довел Ярослава до его комнаты, аккуратно закрыл дверь, проверил, хорошо ли закрыто окно, зачем-то заглянул под кровать и только после этого снял с пояса мечи. Оружие он повесил на спинку стула, сам оседлал второе, усевшись на него задом наперед, и оперся подбородком на лежащие на спинке руки.

— Спрашивай, — сказал тихо. — Я обещал ответить.

Ярослав обвел взглядом комнату, почему-то улыбнулся и уселся на кровать. Спрашивать резко расхотелось. Но это необходимо было сделать. Чем дольше тянешь, тем больше непонятного случается в жизни. Непонятного, которое, возможно, легко превратится в логичное, если узнать, что случилось с ним самим за тот месяц, который он не помнит. Рассказ Киого ничего не объяснял.

— Ярен, что со мной произошло? Из-за чего я не помню, чем занимался весь предыдущий месяц?

— Ты умер, — эльф печально улыбнулся, словно скорбел за безвременно ушедшим учеником.

— Что?! — не поверил Ярослав. — Я себя чувствую отвратительно живым.

— Ты жив. Сейчас. Четыре дня назад ты был мертв.

— Спятить, — ошарашено сказал Ярослав. Вот так сюрприз. — Как я умер? Почему? Меня же видели живым.

— Яро, смерть наступает в тот момент, когда душа покидает тело. Твоя душа ушла. Я попросил. Иначе ничего не получалось. Твое тело способно было запомнить все, что от него требовалось, но ты сопротивлялся. Тебя необходимо было убить.

— И где моя душа бродила целый месяц?

— Нигде. Я попросил Этля ее подержать. Он держал. Драконы умеют удерживать души, только недолго.

— А почему я не испортился, если я был зомби? — о драконах думать не хотелось. Мысли о драконах приносят неприятности.

— Ты не был зомби, — терпеливо сказал эльф. Он казался настолько спокойным, что в это спокойствие верить совсем не хотелось. — Ты был тах. Пустой оболочкой с подобием жизни. Неповрежденной. В такую можно поселить кого угодно, при желании даже дух дракона, если он согласится. Ее же можно обучить правильно реагировать. Сплести в правильный рисунок несколько составляющих, чтобы не зависеть только от ограниченных возможностей данного природой тела. Возможности тела хороши для ребенка, для взрослого их мало. Не зря же у людей столько свободных составляющих. Ты не желал в это верить. В твоем мире ничего такого быть не могло. На доказательство своей правоты мне пришлось бы потратить слишком много времени. А так ты вернулся в тело, которое стало частью составляющих, и смирился. Это же твое тело. Тебе в нем жить.

— Я не чувствую в себе никаких изменений, — признался Ярослав.

— Их нет. Составляющие всегда были твоими, просто сейчас ты можешь пользоваться силами, заключенными в них. Раньше не мог.

— Я сам согласился на это? — удивился Ярослав. Эксперимент, мягко говоря, необычный. А если еще представить свою душу в когтях дракона, становится вообще жутко.

— Сам.

И попробуй пойми, врет он или нет?

— Я не помню этого.

Эльф только пожал плечами. А Ярославу неожиданно стало легче. Он всего-навсего умер, как бы странно это ни звучало. Он никогда не сходил с ума. Ему это приснилось, он это придумал. Можно не беспокоиться, что очередная стрессовая ситуация заставит его сознание перестать исполнять свои прямые обязанности.

— Ярен, я точно умер?

— Точно, — уверенно подтвердил эльф.

— Табади говорил, что в случае моей смерти будут разрушения.

— Он ошибся, — эльф криво улыбнулся. — У тебя нет связи с пластами. Я подумал, что ему это знать не обязательно. Старый интриган.

Уважает он Табади, не любит, но уважает. Даже если бы ненавидел, все равно бы уважал. Как такого можно добиться?

Чего-то не хватало. О чем-то эльф умолчал. Четыре дня…

— Ярен, я очнулся позавчера утром. Куда делся еще один день?! Почему ты сказал, что мне нельзя уходить в себя?! Я точно помню, ты именно это сказал.

— Как с тобой сложно, — вздохнул несчастный учитель, которому навязали такого ученика. — Яро, день ты проспал, ты обиделся, ты не хотел меня видеть, возможно, тебе хотелось меня убить, но ты отказался в этом участвовать, трусливо предоставив телу самостоятельно справляться с этой задачей. Тело без разума справилось плохо, дуться долго на весь мир ты не умеешь, вот и выполз на свет. Тебе всего день понадобился. Один мой знакомый бродил на задворках сознания почти год, пока его жена не окунула лицом в миску с супом и не пообещала утопить. Очнулся, как миленький, умирать навсегда ему не хотелось, тем более столь негероической смертью. Жену, кстати, он с той поры уважать начал.

— Ясно, — сказал Ярослав. Теперь он точно знал, что вернувшиеся с того света ни черта о своем недолгом путешествии отдельно от физической составляющей не помнят.

— Яро, еще одно, никому не говори, что ты умирал, — попросил Ярен, глядя в глаза. — Знаем только я, Лита и Этль. Лита ритуал проводила. Это запрещено и у эльфов и у людей. Были прецеденты с кражей тел, вот и запретили под страхом немедленной смерти.

— Крали тела? Зачем? Чтобы моложе стать? — в памяти всплыли приключения некоего Майлза Форкосигана и пересадка мозга из старого тела в молодое. Книга Ярославу нравилась, но при всем уважении к автору он не понимал ее идеи. Старый мозг в молодом теле вряд ли помолодеет, а он изнашивается, так же как и остальные органы. Ярославу так казалось.

— Нет, что за глупости? Чтобы получить дар, которого у собственного тела не было. Получалось плохо. Разум не выдерживал, не мог смириться, что у него отобрали что-то свое, а взамен дали нечто страшное, непонятное и непривычное. Тахом обычно становятся случайно, и прежде, чем кого-то вселить в ничейное тело следует убедиться, что к этому телу не привязаны непривычные для вселяемого составляющие. Желающие стать великими магами этого не понимали. Не верили. Последнего из них убивали объединенными усилиями наших старших и Совета Магов, кто-то слабее приблизиться к нему не мог, мгновенно умирал, несмотря на все защиты. Он же не соображал что делает, просто убивал все живое. Защищался от всего, что могло ему повредить. В некоторых местах, где он успел побывать, до сих пор нет ничего живого, даже трава не растет. Что он сделал, никто не знает. Но ритуалы запретили. В самом крайнем случае можно получить разрешение у старших или Совета, только наш случай крайним бы не сочли.

А еще эльф не хотел быть кому-либо обязанным и не хотел, чтобы обязанным был его ученик. Ярен сам выбирает себе хозяина. Ни старшие, ни Совет Магов на эту роль почему-то не годились.

Факт безвременной кончины приветливость Города не объяснял. Значит, должно было случиться еще что-то. Что-то, о чем даже Ярен не знает. На что его ученик почему-то не обратил внимания. Может, мелочь какая-то, пустячок, или очередная глупость.

Ярослав всегда любил разгадывать головоломки, лезть не в свое дело и притягивал к себе неприятности. Но он не мог понять, как у него получилось всего за несколько месяцев превратить свою жизнь в одну сплошную непонятку? Он давно перестал понимать, что делает. Он с самого начала не понимал, зачем он это делает. Умудрился умереть и воскреснуть, но его это почему-то не взволновало, словно это самая естественная вещь на свете. Приобрел какие-то сверхъестественные способности, но они его волнуют еще меньше чем факт кончины. Зато бредит драконами, полетами, ветром, настроением Города, загадочной личностью собственного учителя и какими-то полудетективными расследованиями.

Может, стоит влюбиться, и все пройдет? Или станет еще хуже?

Где бы отыскать подходящую кандидатуру на роль любимой, чтобы проверить?

По определению, любой нормальный человек в такой обстановке давно бы спятил. Может, именно это и произошло? А почему тогда никто не заметил? Хотя кому здесь замечать, половину академии можно смело упаковывать в смирительные рубашки. Или для этого мира такое поведение — норма? Кто бы объяснил? Не Ярен же на самом деле, объяснения Ярена ограничатся подзатыльником и пожеланием долго жить.

— Только попробуй улететь, — многообещающе сказал Ярослав.

Дракон посмотрел удивленно, выпустил из ноздрей дым и улыбнулся, продемонстрировав Ярославу отличную коллекцию клыков. Наверное, намекал, что у них разные весовые категории и разница не в пользу надоедливого человечка.

— На стоматолога много тратишь? — спросил человечек, изобразив обаятельную улыбку заправского клыкодера.

Дракон подавился очередной порцией демонстрационного дыма и закашлялся. С постамента посыпалась новая порция мусора. С крыши снялась стайка мелких птичек и с испуганным чириканьем куда-то помчалась. Наверное, за драконьим доктором, решил Ярослав. Присутствие дракона плохо влияет на окрестных кошек, они стараются держаться от него подальше. Вот птички и пекутся о здоровье своего благодетеля. Даже в темноте летают, рискуя расшибиться о ближайшую стену. Птицы в темноте видят плохо, если они конечно не совы.

— Мне нужен совет, — нахально заявил Ярослав.

Дракон изобразил пантомиму на тему: «А ботинки тебе вылизать не нужно?».

— Не, пока не надо, — отказался от лестного предложения парень. — Будет надо, я не постесняюсь прийти.

Дракон внимательно его осмотрел и покачал головой каким-то своим мыслям.

— Головой я ударялся, — честно признался Ярослав, не дожидаясь вопроса. — Но это было давно, в тот день, когда мы выясняли, кто чью тень носит.

— Ты дурак? — с надеждой спросил дракон.

— Возможно, я не уверен. Меня сейчас другое волнует. Ты должен знать.

— Что? — спросил дракон, смирившись со своей участью.

Ярослав решил думать, что дракона заинтересовала проблема.

— Я обходил целую кучу учреждений и все выяснил о печатях на товарах. Узнал одну интересную штуку. Оказывается, опечатываются любые товары, допускаемые в Тоннель. Перед тем, как их опечатать, товары проверяются, перепроверяются и вносятся в реестр. В общем, перепутать печати сложно. И вдруг на бутыли с яблочным соком оказывается печать от приятной прохлады, которую в вино добавляют, чтобы не тратиться на подвалы, лед и прочая. Меня интересует, кто из магов смог бы так обмануть проверяющих?

— Имена нужны? — съехидничал дракон.

— Нет. Дар, которым эти маги должны обладать, и стихия.

— Дар? — дракон задумчиво прикрыл глаза. — Пожалуй, знахарский, они умеют менять вкус для одного так, чтобы это не заметили все остальные. А стихия… Со стихией сложнее. Минимум воздух и вода. Возможно земля. Только земля и воздух никогда не бывают вместе. Может, их было несколько?

— Не знаю, но спасибо, ты мне очень помог.

Ярослав склонил голову, изобразив пародию на светский поклон, и зашагал прочь с площади.

Дракон удивленно посмотрел на его спину, потоптался немного и опять изобразил паровоз.

— Это все? Больше тебя ничто не интересует?

— Интересует, — признался Ярослав, глядя себе под ноги. — Только я не уверен, что мне нужно это знать. Буду уверен, спрошу.

— Странный человечек, — проворчал дракон. — Можешь приходить. Дарую право.

— Ой, спасибо! — Ярослав добросовестно изобразил радость, полуобернувшись к дракону. — Воспользуюсь непременно.

А Киого говорил, что информацию о том, кто может обмануть проверяющих Тоннеля, Ярославу никто не предоставит. Чиновники бы не предоставили, и стражи тоже, но ведь не одни они разбираются в свойствах дара. Драконы по определению знают все. Универсальная справочная. Сложная в использовании. Более сговорчивая ночью. Наверное, днем ее перегружают.

Знахарь или знахарка — это хорошо. Они могут приготовить зелье. Не обязательно своими руками. Так что искать их в реестре посетителей Города не стоит. Ярослав бы ни за что не приехал. Он бы лучше об алиби на это время позаботился. Впрочем, сбрасывать со счетов алхимиков тоже не стоит, у них со знахарями слишком мало различий.

Киого безмятежно спал в объятьях светловолосой девчонки, очень похожий на сиротку, обретшую семью. Будить его Ярослав не решился. Никуда ценные сведения не денутся, подождут до утра.

Шахиш, в отличие от Киого, так и не успокоился. Он шустро бегал по подоконнику, замирал, к чему-то принюхивался, смешно шевеля усами, и издавал звуки, похожие на стоны умирающего. Приходу хозяина он обрадовался, стал выписывать круги, смотреть в темноту за окном и задорно попискивать. Зверь желал что-то сообщить.

— У тебя свидание назначено и ты просишь меня посодействовать твоей доставке на место встречи? — заинтересовался Ярослав. Это была вторая странность мыша. До сих пор он вел себя спокойно и миром за окном не интересовался.

Шахиш стал столбиком и посмотрел на хозяина укоризненно. В свои личные дела он привык никого не впутывать. Дело, которое ждет за окном, к нему имеет очень малое отношение, но оно важно, и без Ярослава шахиш с этим делом не справится.

— Бред, — сказал Ярослав.

Шахиш пошевелил усами и повернулся к окну. Ничего не бред. Нужно пойти в темноту за окном, нельзя терять время. Дорогу мыш покажет. Он дорогу чует.

— Ну, ладно, — решил не спорить Ярослав. Может, бред. Или подсознание решило пообщаться. Может, не свои мысли, всплывающие из неведомых глубин в голове, никакого отношения к мелкому грызуну не имеют, но он пойдет в темноту. В худшем случае убедится в своем умственном нездоровье и пойдет лечиться.

Лезть пришлось через окно. Идти к двери грызун категорически отказывался, телепортируясь на подоконник. Заодно Ярослав узнал, почему Далени бесстрашно прыгал вниз. Под окном росло неведомое лопуховидное растение способное послужить в качестве батута. Широченные листья были холодными, скользкими и упругими. По ним пришлось ползти на животе, ноги все время соскальзывали и отказывались держать хозяина в вертикальном положении.

Ночь перевалила за половину. Небесная река побледнела, и стали видны отдельные тусклые звездочки, стеснявшиеся своей невзрачности. Мир стал немного расплывчатым, предметы казались больше, чем были на самом деле. Появились отдельные темные участки, недоступные для ночного зрения Ярослава. Час Хозяйки Ночи. Время, когда ни один из величайших магов не может быть уверен, что его плетение станет тем, чем должно быть. Не повезло. Время Хозяйки Ночи бывает не больше трех раз в году. А Ярослав его застает во второй раз. В первый раз он просто напился и сидел под деревом, ожидая, пока хмель выветрится из головы. Сейчас идет неизвестно куда. Почему-то ему в такое время не спится.

Шахиш изображал стрелку компаса на ладони, поворачиваясь мордочкой в нужную ему сторону. Ярослав послушно шел. Мало ему было драконов и Ярена. Теперь домашнее животное норовит подкинуть неприятностей.

— Словно сговорились.

Голос прозвучал глухо, было такое ощущение, что вокруг туман. Густой, густой. Молочно белый. Такой языками выползает из реки и медленно течет по улицам, иногда оставляя разрывы, наполненные прозрачным воздухом. Потом количество машин на улицах увеличивается, и туман трусливо поднимается к верхним этажам зданий, словно не желает смешиваться с выхлопными газами, пытается от них сбежать. Иногда висит там сутками, серый и мрачный, превращая Киев в тоскливую тень самого себя. Ярослав такие дни ненавидел и клялся больше никогда не приезжать в такую погоду. Лучше дождь, метель, ураганный ветер, они более живые, чем застывший туман.

Тумана на улицах Города не было, но ощущение было такое же.

— Пришли? — спросил Ярослав, когда грызун вместо того, чтобы повернуться на перекрестке в нужную сторону, развернулся к хозяину и стал столбиком.

Шахиш смотрел вверх, поводя усами из стороны в сторону.

— На крыше? — попытался уточнить парень.

Шахиш фыркнул. Какой идиот будет лазить по столь неудобным крышам?

— Ну, да, — согласился Ярослав. Крыши были очень неудобными, двухскатными, выложенными скользкой плиткой вместо черепицы. Высокие. — На чердаке?

Мышь утвердительно качнул усами.

— А в каком доме?

Грызун уверенно стал на четыре лапки и уверенно повернулся влево. Любит он это направление. Или это его хозяину так везет?

Ярослав почесал макушку и решительно пошел штурмовать чужую собственность. Кажется, где-то здесь живут преподаватели. Весело будет, если сейчас из штурмуемого дома выскочит кто-то из них.

Хорошо хоть забора нет.

Штурм оказался несложным занятием. На чердаке бала дверца наружу. Возле дверцы лестница, кем-то сдвинутая в сторону. Обычная лестница, деревянная, сбитая не очень умелыми руками.

— Если что, я тебе хвост оторву, — пообещал грызуну Ярослав и решительно полез к дверце. Одной глупостью больше, одной меньше. Его репутации уже ничего не грозит, такую репутацию испортить невозможно, потому, что дальше просто некуда. Главное не навернуться с этой шаткой лесенки.

Осмотрев открывшуюся за чердачной дверью картину, Ярослав тяжко вздохнул.

Он ведь с самого начала знал, что ничего хорошего из этого похода не получится. Неподвижное тело на чердаке стало подтверждением. Ярослав даже не удивился. Телом больше, телом меньше.

— Он живой? — спросил шепотом у грызуна.

Шахиш побегал по ладони, озабочено шевеля носом, что-то пропищал, наверняка в адрес хозяина и утвердительно качнул усами.

— Вот и отлично. Не нравятся мне трупы, — признался Ярослав.

До трупа валявшемуся на чердаке парню было недалеко. Его методично убивало плетение. Похоже, сторожевое. Убивало медленно, с наслаждением, по капельке вытягивая жизнь. Вляпавшись в такое плетение выжить практически невозможно, если конечно не сдашься властям или не имеешь знакомого мага готового ради тебя нарушить целую кучу законов и понадеяться, что плетение не оставит на нем следов. Впрочем, на счет следов Ярослав не беспокоился, следы он видел и умел от них избавляться, спасибо Ярену и его мадаи. С законами было сложнее. Законопослушные граждане влипают в такие плетения чрезвычайно редко и по чердакам после этого не прячутся, им незачем бояться властей. Парень как минимум вор, как максимум террорист местного разлива. Стоит ли с ним связываться?

Шахиш что-то пропищал, наверное, пытался убедить, что стоит.

— Почему я такой идиот? — спросил в пространство Ярослав.

Никто ему не ответил. Наверное, никто этого не знал.

Парню он естественно поможет, никуда не денется. Именно этой глупости ему и не хватает для коллекции. Она будет ценнейшим экспонатом, он будет ее оберегать и всячески лелеять. Посторонним знать о ней незачем. Вдруг сопрут? Или расскажут о ней кому не следует?

Ярослав залез на чердак, присел возле тела и потыкал в парня пальцем. Тепленький и местами мягкий, как и положено живому человеку.

Еще один красавчик, полная противоположность Киого. Ничего задорного и надменного в его облике не было. Была аристократическая бледность, несколько веснушек на идеальном мужском носу, брови вразлет, длинные ресницы, четко очерченные губы и идеальный подбородок, решительный такой. Волосы были белые. Не светлые, не золотистые и не седые, а белые как молоко, чуть волнистые. Зато брови и ресницы намного темнее, не черные конечно, но темно-русые точно. Глаза у него наверняка голубые, или, в крайнем случае, светло-зеленые. На таком девчонки висят гроздьями.

Плохое чувство зависть, а сейчас еще и неуместное.

Плетение, убивавшее блондина, тоже выглядело красиво. Сплетение острых колючек, длинных спиц и выгнутых мостиков. Немного напоминает рыболовную сеть — нитки, узелки, запутавшийся в сети мусор. Из такого самостоятельно не выпутаешься. Чем больше барахтаешься, тем сильнее оно тебя сжимает и тем глубже колючки и спицы проникают в тело и быстрее вытягивают жизнь. Лучше вообще не шевелиться и ждать помощи. Чем меньше шевелишься, тем дольше проживешь.

Впрочем, когда убегаешь из чужого дома, выбора особого нет. Убегать не шевелясь непросто даже для мага, а магом парень не был. Капельки живущего в нем дара не хватит даже на фокус с зажиганием свечи взглядом. Парень наверняка бежал к человеку, который согласился бы ему помочь. Не успел.

— Ты уверен, что нам стоит спасать его? Он же преступник, ничего что смазливый, — обратился Ярослав к притихшему шахишу. — Вдруг он нас поблагодарит чем-то тяжелым по голове. Точнее, поблагодарит меня. Ты мышь, тебя в этой темени заметить сложно. Еще и телепортироваться умеешь.

Шахиш возмущенно пискнул. То ли не понравилось, что его мышью обозвали, то ли в защиту бесчувственного тела опутанного сторожевым плетением. Или попытался сказать хозяину, что в беде не бросит. Кто этих грызунов поймет?

— В моем случае идиот — это уже диагноз, — решил Ярослав. — То одному помогаю, то другому. Если меня поймают, Сато от радости лопнет. Жалко мужика. Не так он и плох.

Мыш смотрел с подозрением. Наверное, тоже хотел диагноз поставить, но сдерживался. Вдруг хозяин, выслушав диагноз, откажется помогать беловолосому?

— Зачем он тебе нужен? — решил узнать Ярослав.

Мыш сделал вид, что не понял вопроса, что вообще человеческую речь не понимает. А у хозяина прогрессирующее раздвоение личности. Сам с собой разговаривает, да еще и прется куда-то посреди ночи. Не спится ему что-то.

— Гад.

Ярослав вздохнул и решительно погладил одну из спиц плетения. Теплая и мягкая, как живое существо. Разве можно такую обидеть?

— Я аккуратно, — пообещал парень. — Просто отпущу тебя. Тоже мне придумали, вплетать в сторожевое плетение части живого мира. Мало им свободных составляющих. Вдруг кому-то без тебя плохо?

Обхватить тремя пальцами хрупкую спицу, аккуратно потянуть, высвобождая петельку, и отпустить. Освобожденная частичка чьей-то сущности сама найдет предназначенное ей место. Ей в плетении было некомфортно, она и без него владела жизнью. Настоящей жизнью, а не жалкой подделкой кого-то возомнившего себя великим магом.

Потянуть петлю, высвобождая несколько колючек не успевших добраться до тела жертвы плетения. Всего лишь искорки. Пойманные эмоции. Интересно, это вообще законно? Или кто-то понадеялся, что попавшийся в его плетение преступник все равно никогда и никому не расскажет, из чего плетение состояло? Если выживет. А если нет, то труп изучат с ног до головы и непременно заинтересуются личностью плетельщика. Странно.

Дальше сложнее. Дальше длинная полупрозрачная спица. Холодная. Похожая на ледяной осколок. Эта спица мешает дышать, сбивает с ритма сердце и потихоньку растет. А еще она центральная. На ней держится все плетение. Если ее убрать, все остальное превратится в набор звенящих побрякушек никак между собой не связанных. После этого останется только распутать сеть.

— Вот дрянь, — охарактеризовал спицу Ярослав.

Она была частично материальна. Тонкая игла застрявшая между ребрами, немного погнутая. Наверное, к ней крепилось плетение. Ждало своего часа в ловушке. Поэтому парень и не успел. В него попала игла. Он, как разумный человек в первую очередь подумал о яде, попытался выковырять иглу, потом стал проверять реакции тела, надеясь вовремя принять противоядие, а потом, когда понял, что происходит, было уже поздно.

Игла оплетенная льдом, кажущаяся в мадаи ледяной спицей. Как интересно. Наверняка работа самоучки. Того самого дурака, которых так боится Табади. Ярославу сразу объяснили, почему так делать нельзя, насколько такие вещи влияют на окружающий мир. Рядом с такой иглой свалка радиационных отходов покажется парком для отдыха. А если в доме есть беременная женщина… В общем, художества неизвестного плетельщика придется сдать. Иначе Город имеет все шансы превратиться в поставщика экспонатов для кунсткамеры. Возможно, даже не станут допытываться, как это плетение попало ему в руки. Не до того им будет. Да и на анонима всегда можно сослаться. Он же зеркало. Зеркала мастера обмана. Так говорил Ярен.

Ярослав глубоко подышал, зачем-то посчитал до десяти и опять схватился за спицу. Она стала еще холодней и шевелиться не пожелала. Придется тянуть в материальном мире и надеяться на живучесть парня. Подумаешь, крови много потеряет. Не нужно было лазить по чужим домам и вляпываться в ловушки разных неумных самоучек.

Перспектива ковыряться не очень чистым ножом в живом человеке не вдохновляла. Другой перспективы не было.

Хотя…

Ведь никто не говорил, что нельзя материальную и нематериальную части иглы извлекать из подопытного тела одновременно. Тем более тело не возражает. Лежит себе тихонько, не шевелится.

— Хуже не будет, — озвучил свои мысли Ярослав и решил продолжить экспериментальное самообучение в нетрадиционной медицине. — Сеточку я же из Киого как-то вытащил. Она после этого стала очень даже материальной, целиком.

Теперь бы еще вспомнить, как ее удалось вытащить.

Глубокий вдох, выдох. На медитацию, наверное, похоже.

Расслабиться, закрыть глаза и слушать. Слышать. Неровный пульс, тяжелое дыхание, неритмичные толчки под ладонью и тоненький кусочек металла, закутанный в тень. Тень уплотняется, растет, становится сильнее. Крадет по капельке жизнь. Холодная, холоднее льда.

Металл наоборот кажется теплым. Ему очень не нравится прилипшая к нему тень. Он от нее отгородился, отказался признавать себя единым с ней целым. С металлом можно попытаться поговорить. Пообещать его освободить от соседки, позволить уснуть и знать, что обещание будет выполнено, никто не станет сохранять тень в целости дольше, чем это необходимо для поисков ее создателя. Если тень убьет парня, металл тоже погибнет, попросту исчезнет. А ему этого не хочется. У него своя жизнь.

Беловолосый всхлипнул и дернулся.

Ярослав чертыхнулся и выпустил из рук пойманную спицу. К счастью убегать она не стала. Ей незачем и некуда. Лежит на полу, накопленной энергией отсвечивает.

Думать. Быстро. Нести эту гадость в руке нельзя, ей все равно, как и из кого вытягивать жизнь. Оставлять ее здесь тем более нельзя, вдруг кто-то найдет? Да и с парнем нужно что-то делать. Вид у него не очень здоровый, но, кажется, скоро очнется.

Ярослав тяжко вздохнул, стянул с себя куртку, затолкал на нее носком ботинка спицу и укутал ее как хрустальную вазу перед перевозкой. Не дай Бог разобьется.

— Доволен? — обратился к притихшему грызуну сидевшему столбиком на полу. — Теперь я замерзну.

Совести у шахиша все-таки не было. Хозяина ему было не жаль. Мыш отвернулся и стал чистить усы.

— Домой сам будешь добираться, — предупредил Ярослав.

Шахиш спорить не стал, молча испарился, оставив хозяина наедине с полуживым парнем и кучей проблем. Ярослав не удивился. Чего еще от мелкого грызуна ожидать? Сделал гадость и свободен.

Распутать плетение, лишенное центра оказалось не сложно. Петли сами распускались, спицы таяли прежде, чем до них доходила очередь. С колючками было сложнее. Часть превращалась в знакомые искорки и быстро тухла, часть выпадала в материальный мир, не меняя своей формы. Странные колючки, так быть не должно. Наверное, тоже лучше показать кому-то из тех, кто в таких вещах разбирается.

Очнулся беловолосый в тот момент, когда Ярослав деловито сгребал колючки на куртку к пойманной спице. Долго наблюдал за его действиями. Потом осторожно, стараясь не привлекать к себе внимания, подергал руками и ногами. Наверное, проверял, как работают.

— Я знаю что ты очнулся, — сказал Ярослав, недовольно на него покосившись.

Парень комментировать его заявление не стал. Просто сел.

— Даже не думай. Я тебя по стенке размажу. Тоненьким слоем. Я умею, — предупредил Ярослав. А то мало ли? Вдруг отблагодарит ударом по голове.

— Я тоже умею, — отозвался парень.

— Так ты не умеешь. Так только дажаны умеют и эльфы, да и то не все.

Парень фыркнул. Презрительно. Не поверил.

— Маг, — определил профессию Ярослава, скользнув по нему взглядом. — Жалкий недоучка.

— Вякай, вякай. Посмотрел бы я, как бы ты скоро загнулся, не потребуйся мне часть поймавшего тебя плетения. Очень странная часть, кстати. Может, скажешь, где ты ее нашел? Облегчишь жизнь всему магическому сословию, да и отомстишь отчасти.

Беловолосый улыбнулся, злобненько так.

— Там никого нет. Там была только ловушка. А отмщу я сам. Заказчику.

— Как страшно, — отозвался Ярослав. — Не найдешь ты заказчика. Человек, который смог создать что-то похожее на вот эту дрянь, так просто не попадется. Он давно уничтожил все следы, вместе со своими помощниками. За такие изобретения даже не казнят, считают казнь недостаточно суровым наказанием.

— Сторожевая сеть, — сказал парень.

— Ага, сеть. Способная разрушать мир. Если бы ты здесь умер, от тебя бы и пыли не осталось, она бы все сожрала.

— Тебя не сожрет? — заинтересовался парень.

— Я не собираюсь за нее хвататься, — попытался изобразить профессиональную уверенность Ярослав. — Да и металл слышу. Проклятье, надеюсь, изобретатель этой милой штуки нигде поблизости не сидит в засаде на всякий случай. Тебя, например, поджидая. Вдруг у него еще такие иголки есть. Нужно что-то придумать.

— Придумать?! — удивился парень. — Идиот. Зачем ты вообще влез не в свое дело? Нос бы тебе оторвать за излишнее любопытство.

— Тоже мне, образец благоразумия, — возмутился Ярослав. — Ты кем работаешь? Вор? Шпион? Или вообще наемный убийца? Хотя, попробую сам угадать. Скорее всего не вор, наглый слишком и самоуверенный, воры с таким характером долго не живут. Не шпион точно. Что, я шпионов не видел? В академии этих шпионов примерно половина обслуги и пятая часть студентов. Бинго! Ты наемный убийца. Кого еще можно столь безнаказанно убить. У вашей гильдии не хватит наглости пожаловаться магам. Да и реакции для нормального человека странноваты. Ни тебе спасибо, ни, пожалуйста. Сразу за нож хватаешься. И не стыдно?

Стыдно парню не было. Он взвился в воздух, выхватил нож и метнулся к Ярославу. Ровно три шага. Или два прыжка. Одинаково глупо.

Схватить за волосы и физиономией об колено, чтобы не рыпался, пока здоровье не вернется. Его же предупредили.

Об колено не получилось, парень сумел вырваться, оставив Ярославу на память клок волос.

— Слишком быстро, — оценил действия Ярослава парень, почесав макушку. — Пожалуй, выживешь.

— А ты сдохнешь, — огрызнулся Ярослав. — Я же сказал, по стенке размажу. Мне тебя не жаль. Мне с самого начала тебя было не жаль. Тебя спасти хотел мыш. Точнее шахиш.

— У тебя есть шахиш?

— Ага.

— Странно. Ты недоучка.

— Я создатель. Создатели на всю жизнь остаются недоучками. Вечно выплетают не пойми что. Зато у них выбор больше. Создателям не обязательно соблюдать все правила. Собственно, создатели вообще не могут соблюдать правила, придуманные для мастеров. У создателей свой путь. Если честно, я даже основы не вижу. Плетение вижу, могу легко найти тот гвоздь, на котором все висит, а стену, в которую гвоздь вбит, рассмотреть не могу. Странно, правда?

— Никогда не видел создателей, — сказал беловолосый.

— Любуйся, пока я не ушел, — милостиво разрешил Ярослав.

— Без меня ты не уйдешь.

— Думаешь?

— Знаю. Без меня тебя убьют.

— Уверен? — можно подумать, присутствие полуживого блондина напугает возможных убийц.

— Уверен. До академии далеко. Тебя можно убить десять раз. Издалека.

— Я не пойду в академию, — улыбнулся Ярослав. — Я пойду к дракону. Здесь через три квартала будет библиотека и дракон. Думаешь, меня рискнут убивать рядом с драконом?

— Я с тобой, — упрямо сказал блондин.

На дракона посмотреть хочет, что ли?

— В качестве телохранителя? Не смеши меня. По-моему, эта роль плохо сочетается с твоей профессией. Тебе бы о своей жизни позаботиться.

— У меня нет моей жизни, — отрезал парень. — Идем, пока никто не пришел проверить, насколько я мертв.

— Странный какой-то, — пробормотал Ярослав. Хочется парню прогуляться. Может, он пытается отблагодарить таким образом? Убивать точно не хочет. Проверил реакцию и успокоился. — Чтобы я еще раз послушался какого-то грызуна. Ну не идиот ли? И кто мне доктор?

Ярослав сгреб все колючки, завернул свою добычу в куртку и пошел к лестнице. В данный момент никакой опасности не было. Может, ее вообще нет. Парень наверняка хорошенько поплутал по Городу, пока дошел до этого чердака. Вряд ли его скоро выследят. А когда выследят, будет уже поздно. Драконы не вмешиваются в дела магов только до тех пор, пока их дела ничем не угрожают самим драконам. Изобретение, покоящееся в куртке угрожало драконам в той же степени, что и всему живому.

— Эй, Этль! — закричал Ярослав. Не пинать же его на самом деле, особенно в присутствии навязчивого блондина. По крайней мере, до тех пор, пока не будут использованы остальные методы пробуждения.

— Опять ты? — удивился дракон, открыв один глаз.

Белобрысый убийца, в отличие от давешних зрителей, даже бровью не повел. Может он тоже драконов видит? Какой-то дар в нем определенно есть.

— У меня проблема, — парень тряхнул курткой, заставив колючки зазвенеть.

— Они у тебя всегда, — равнодушно сказал дракон, качнув кончиком хвоста. — Ты их сам находишь. Возможно, тебе скучно.

— Может быть, — не стал спорить Ярослав. — Но эта проблема всем проблемам проблема. Она у меня в куртке.

Дракон наклонил голову и нехотя понюхал сверток, после чего открыл второй глаз и резво вскочил на ноги.

— Где взял?! — взвыл так, что наверняка перебудил половину населения Города.

— Из него вытащил, — Ярослав указал на недрогнувшего беловолосого. Всем бы такую выдержку.

Дракон старательно обнюхал указанную жертву.

— Успел, — проворчал одобрительно. — Структура целая. Максимум потомство талантливое родится.

— Потомство?! — удивленно спросил беловолосый.

— Потомство, — подтвердил дракон. — Не успей он — и твоя жизнь и скованный дар произвели бы на свет демона. Демона, которого нельзя изгнать, потому, что это его мир, он имеет право здесь находиться. Знаешь, как сложно демонов убивать?

— Знаю, — равнодушно сказал беловолосый. — Приходилось.

— Таких не приходилось, — задумчиво промурлыкал Этль, прищурив глаза. — Таких даже старым драконам убить нелегко.

— Блин, — высказался Ярослав. — Эта штука разрушает, я же видел. При чем здесь демон?

— Дар нельзя просто так разрушить, — сказал дракон, вильнув хвостом. — Он постарается себя сохранить, самым простым способом, обретя собственную жизнь. Чем сильнее дар, тем сильнее демон. Скованный дар этого человека очень силен. Он из Старшего Дома, одного из самых первых. Из тех, кто принимает в семью только людей с сильным даром.

— Ясно, — кивнул Ярослав. Странный какой-то убийца, чего ему дома не сиделось? — Вот почему мышь так о нем беспокоился. Как думаешь, эту штуку создали сознательно или благодаря глупости?

— Несознательно, — уверенно произнес дракон.

— Так я и думал. Испытывали, значит. — Табади как всегда прав, больше всего вреда от дураков, не понимающих, что они творят. — Кстати, что за Старший Дом?

— Потомки создателей Города. Растерявшие свои знания. Сейчас они просто аристократы, принимают в семью себе подобных и удивляются, что рождается все меньше талантливых детей. Неприятные люди.

— Я заметил, — улыбнулся Ярослав.

— Этот не в счет, — Этль внимательно посмотрел на блондина. — Этого я не помню. Наверное, незаконнорожденный. Он достоин.

— Чего он достоин? — заинтересовался Ярослав.

— Утерянных знаний, — дракон продемонстрировал все свои клыки.

Кажется у парня большие неприятности. Драконы от задуманного не отступают.

— Я себе не принадлежу, — равнодушно сказал беловолосый.

— Это ненадолго, — вильнул дракон хвостом.

Смотрел Этль почему-то на Ярослава. Словно от него зависело, как долго беловолосый не будет себе принадлежать. Да и что вообще это словосочетание означает? И почему дар у блондина скованный? И какой к дьяволу дар? Ярослав видел крохотную искорку, намек, а не дар. Разве из такого маленького огонька сильный демон может вылупиться? Или все дело в том, что дар скован? Интересно, кем и как? Ярослав не слышал о том, что дар можно сковать или притушить до состояния крошечной искры. Но с другой стороны, он много чего не слышал, а возможно и никогда не услышит.

Задать эти вопросы Ярослав уже не успел. На драконий вопль наконец-то отреагировали. На площадь начали сбегаться люди. Сначала прибежали вездесущие стражи. Потом подтянулось несколько магов, выслушавших дракона с неописуемым ужасом на лицах и сразу же отправивших часть стражей за своими коллегами. Потом явился Сато, не преминувший обругать Ярослава последними словами. Беловолосый умудрился в процессе высказываний Сато исчезнуть. Зато явились коллеги магов во главе с Табади. В общем, ночь удалась, как ни одна до нее. Наутро Ярослав проснулся знаменитым. В глазах жителей Города он стал почти святым. Демоны к ним иногда захаживали, стараниями разных недоучек, возомнивших себя великими демонологами, так что встречаться еще с одним, которого драконы могут не победить, им не хотелось.

А мага, создавшего сторожевое плетение, нашли спустя два дня. Самоучка с капелькой дара и желанием разбогатеть. Он просто связал живое и неживое, как указывалось в старинной книге, купленной в каком-то из миров, и надеялся, что его плетение станет лучшим из сторожевых. На возможные побочные эффекты, описанные в той же книге, он внимания не обратил, хотя создание демона из одаренного было первым в списке. Кто-то в древности изобрел отличный запор для тюрем и честно предупредил, что одаренных в этих тюрьмах содержать будет нельзя.

Упоминание тюрем навело самоучку на мысль испытать изобретение на ремесленнике смерти. Искать пропавшего ремесленника никто не станет, даже его коллеги. Только ремесленник оказался шустрым, плетение действовало медленно и изобретатель потерял след профессионально сбежавшего беловолосого. О том, что среди ремесленников могут быть люди с даром, желающий разбогатеть самоучка никогда не задумывался. У бедолаги в голове не укладывалось, как человек с даром может стать наемником, которого могут убить в любой момент. В его представлении одаренные, даже не обученные, как-то больше свою жизнь ценят. Он отказывался верить, что это может быть не так, что могут быть разные обстоятельства, и даже пример дажанов его не убедил. Бедняге казалось, что его пытаются обмануть. Он также не захотел поверить, что найденное им плетение было праотцом нынешних сторожевых, и от него отказались давным-давно, из-за нежелательных последствий его срабатывания. И свою вину не признавал. Он же хотел как лучше.

Спустя еще два дня Совет Магов принял закон об обязательной регистрации всех одаренных, вне зависимости от силы их дара и места обучения. Всех, кто по какой либо причине регистрироваться не захочет, и посмеет при этом воспользоваться своим даром, пообещали наказывать со страшной силой. Так будет проще следить за недомагами желающими славы и денег.

Возможно.

Ярослав в это слабо верил. Тут даже за студентами академии не очень проследить удается. То контрабанду тащат, то в сомнительные приключения ввязываются, то отношения между собой выясняют. А проследить за магами в огромных по сравнению с Городом мирах? Сложная задача на самом деле, практически не решаемая. Хотя кто их знает? Может, какую-то сигнализацию изобретут? Или святую инквизицию.

Беловолосый же как в воду канул. Впрочем, ремесленники давно славятся этой способностью. Рано или поздно появится. Если захочет. Что вряд ли. Да оно и к лучшему. У Ярослава и без беловолосого киллера проблем хватало. А на намеки дракона лучше не обращать внимания. От драконов одни проблемы.

Кому пришла в голову светлая мысль о том, что с Ярослава нельзя глаз спускать, он так и не узнал, но подозревал, что первой ее озвучила Сан. Идея как раз в ее стиле.

Сначала Ярослава по очереди сопровождали девчонки, потом к ним как-то незаметно примкнул Далени, доводя своим присутствием подопечного до белого каления. Где-то через неделю в сопровождающие записался выздоровевший Киого, и Ярослав стал изобретать способы побега из-под конвоя. Ничего другого ему не оставалось. Не ругаться же с ними, на самом деле.

Дела с поиском отравителя Киого шли одинаково плохо и у Сато, и у Ярослава, и у нанятых папашей пострадавшего дажанов. Сато создавал видимость бурной деятельности, опрашивая всех встреченных на пути девушек. Ярослав сортировал недругов отца Киого по видам, классам и степени обозленности, пытаясь понять, кому же из них настолько необходимо сосредоточить его внимание на сыне. Получалось не очень. Слишком уж разносторонней личностью был Тоедо Ран. Дажаны потеряно бродили по Городу и занимались непонятно чем. Чаще всего их можно было встретить в таверне у Южных ворот, где они ели, пили и молчали.

Беловолосый так и не появился. Ярослава почему-то это обидело, в глубине души он надеялся, что спасенный все-таки соизволит его поблагодарить.

Обучение шло своим чередом. Преподаватели академии были уверены в том, что учат, Ярослав в том, что учится, а эльф в том, что все эти телодвижения бесполезны по своей сути, так как создатель все равно ими не воспользуется. Ярен дал толчок к движению и теперь наблюдал за происходящим с не покидающей лицо снисходительной улыбкой. Сейчас Ярослав бы не удивился, узнай, что идея посетить подземелья Города возникла не без усилий того же эльфа. Уточнять этот момент Ярослав не стал, большей частью из-за боязни, что Ярен подтвердит свое участие и объяснит зачем это было нужно.

По прошествии еще двух недель Город перестал изображать сонное спокойствие и выпустил откуда-то из своих недр тонкую фигуру, одетую в черную куртку, серые штаны и синюю тряпку, намотанную на голову, прячущую под собой лицо. Фигура пронеслась по Городу как метеор, походя избила четырех отпрысков высокородных семей и была на их беду поймана старшими Города в закрытой части библиотеки. Последствиями поимки стали три исчезнувших книги, выбитая воздушным кулаком дверь, порушенные полки, не желающие возвращаться на работу библиотекари и два побитых мага, один из которых три дня сращивал сломанную руку, второй почти неделю лечился от заикания и нежелания ног держать тело в вертикальном положении. Повреждения они получили из-за того, что таинственная фигура смогла отбить их пеленающие плетения. Выследить фигуру не удалось. На ее плетениях почему-то не осталось отпечатка личности, физиономию под тряпкой никто рассмотреть не смог, дракон утверждал, что все это время мирно спал и никого не видел, маячки книг почему-то перестали работать. В общем, фигуру было решено считать обиженной девушкой и Сато, скрипя зубами, приступил к поиску обидчиков среди молодых аристократов, первых попавших под раздачу. Аристократы, естественно, никаких грехов за собой не помнили, и облегчать его участь не спешили.

С Яреном по этому поводу случилась истерика, он долго хохотал, а потом отослал ученика к дракону, спросить, что бывает с людьми, пившими драконью кровь. Правда, Ярослав и до того подозревал, что Сато опять ищет не там и не тех.

Впрочем, были у явления фигуры и положительные результаты, Ярослав наконец-то нашел человека, которому больше всех мешало присутствие Тоедо Рана на рабочем месте. А всего-то нужно было задуматься над тем, почему среди пострадавших магов большинство было замечено в политике, а меньшинство среди вневедомственных советников, имеющих привычку давать толковые советы, выгодные Городу и невыгодные вороватым поставщикам продуктов. Ярослав прибавил к этим размышлениям алхимика, и подозревать стало некого, враги папаши Киого отсеялись сами собой. Зато на освобожденное место безо всяких трудностей поместился человек, которого Тоедо Ран стал бы подозревать в последнюю очередь. После этого осталось только найти доказательства для успокоения сомневающейся совести, например, уговорить Киого пообщаться с ветрами, и заставить подозреваемого добровольно во всем сознаться, например, натравить на него дракона, сдуру пообещавшего свою помощь.

— Ты уверен? — печально спросил Киого.

— Нет, — бодро солгал Ярослав. — Поэтому и прошу тебя поговорить с ветрами.

— Надеюсь, ты ошибаешься. Папе это не понравится.

— Сын, не соображающий, на каком свете он находится, ему бы понравился еще меньше. А если я прав, то приятель твоего отца на достигнутом не остановится. В следующий раз он может не изобретать сложных планов, а по-простому нанять ремесленника смерти и одним махом покончить со всеми своими проблемами.

Киого задумался. Перспектива в столь юном возрасте остаться без любящего родителя его не радовала. Перспектива огорошить родителя сообщением, что человек, проводящий в их доме по полгода, клявшийся в вечной дружбе, при выборе между прибылью и той самой дружбой отдал предпочтение прибыли — тоже.

— Ладно, — принял решение Киого не в пользу отцовского друга. — Дверь запри. Не хватало, чтобы кто-то сюда вошел.

Ярослав кивнул и послушно защелкнул замок. Немного подумал, и прибавил к замку стул, заклинив его спинкой ручку. Еще ему хотелось добавить что-то вроде сторожевого плетения, но он вовремя сообразил, что оно может привлечь не страдавших отсутствием любопытства преподавателей.

Киого хмуро наблюдал за его действиями. Он сидел в кресле, обхватив руками колени и чем-то напоминал попавшего под дождь воробья. Такой же недовольный и несчастный.

— Все, — отрапортовал Ярослав, вытянувшись перед приятелем по стойке смирно.

Киого в ответ невнятно хмыкнул.

— Можешь начинать, — добавил Ярослав.

— Да. Сейчас.

Киого выбрался из кресла, потянулся, несколько раз качнул головой и замер. Ритуальных плясок с бубном не последовало. Ураганного ветра, грома и молний — тоже. Никаких спецэфектов. Ярослав нехорошо прищурился, разочаровываться он не любил. Мягко шагнул к приятелю, заглянул ему в глаза и резко отшатнулся, едва не упав на пятую точку. Если в сплетении составляющих Киого бушевали ветра, то в глазах поселилась бесконечная пустота. Настолько бесконечная, что в ней спокойно поместятся все Ветви Разума и еще останется место на бесконечное множество неизвестных миров.

— С кем я связался? — пробормотал Ярослав.

В номинации «Самая странная личность» пока что, безусловно, лидировал Киого, даже драконы отстали. Безумно захотелось побывать в мире Шкатулка и посмотреть на настоящих шаманов. Не зря же этот мир считается настолько опасным. Возможно, маги попросту боятся связываться с населением того мира, или опасаются, что население остальных миров может стать похожим на них. Жить сразу станет веселей и интересней, причем всем без исключения. Кошмар, одним словом.

— Ты прав, — устало сказал Киого, глаза у него опять были живые, только очень печальные. — Что будем делать теперь?

— Натравим на него дракона, — Ярослав кровожадно улыбнулся. — Будет очень весело.

— Кому?

— Нам. И, возможно, дракону.

— Иногда мне хочется тебя придушить, — задумчиво сказал Киого.

— Не тебе одному, — сказал Ярослав, вспомнив Сато. — Ты согласен на дракона?

— Согласен.

— Тогда идем, — Ярослав направился к двери.

— Куда?

— К дракону.

— А он согласится? — заинтересовался Киого.

— Должен. Он обещал свою помощь.

— Раскаленное железо было бы гуманней, — Далени опять сидел на подоконнике и болтал ногами.

— Черт, мы забыли окно закрыть, — признал совершенную ошибку Ярослав. — Киого, у тебя под окном здоровенные лопухи не растут случайно?

— Нет, а тебе зачем?

— Мне они не нужны. Они мне только помешают. Я сейчас этого придурка из окна выбрасывать буду.

— А-а-а… — равнодушно отозвался Киого.

— Э-э-э… — не понял юмора Далени.

— Как думаешь, шею тебе сломать перед полетом, или ты сам с этим справишься? — спросил Ярослав.

— Придурки, — с чувством и расстановкой высказался Далени, но уходить почему-то не стал.

— Ты еще здесь? — удивился Ярослав.

— Здесь. Я иду с вами к дракону.

— В качестве корма?

— В качестве надсмотрщика. Мне Сан сказала присмотреть за вами. Пока вы опять ни во что не влезли.

— Я ни во что не влезал, — справедливо уточнил Киого. — Мне просто вино с приворотом подсунули.

— Ничего, это дело исправимое, — оптимистично заявил Далени.

— А если мы во что-то влезем, ты отстанешь? — поинтересовался Ярослав.

— С чего бы это? — изобразил удивление Далени.

— Сан сказала присматривать за нами, пока мы ни во что не влезем. Правильно? Так вот, мы как раз собираемся влезть. Можешь спокойно идти домой. Свой долг ты уже выполнил.

— Логично, — удивился Далени.

— Скатертью дорожка, — напутствовал Ярослав.

Далени опять не ушел.

— Ладно, ты сам напросился, — печально вздохнув, сказал Ярослав. — Поверь, мне не хотелось это делать. Главное поменьше шевелись. Через пару часов вернемся и освободим.

Сторожевое плетение на самом деле не такая уж сложная штука. Больше всего времени и усилий тратится на само выплетание, привязку к узору колючек и правильную настройку.

Ярослав ухмыльнулся. Настраивать он ничего не собирался, ведь плетение не нужно развешивать, его нужно швырнуть в нахальную физиономию начинающему надсмотрщику. Колючки тоже в этом случае не нужны. Да и выплетать ничего сложного не понадобится. Несколько свободных петель, парочка узлов и капелька подобия жизни, для удержания Далени.

— Ты что делаешь? — забеспокоился надсмотрщик.

— Сюрприз, — сказал Ярослав, выпуская из рук то, что получилось.

Далени округлил глаза и резко рванулся куда-то вверх. Ярослав сплюнул и кинулся ловить свое плетение, не хватает только, чтобы кто-то случайно пострадал. Киого флегматично сказал:

— Идиоты.

— Сам такой, — огрызнулся Ярослав.

— К дракону идем? Или ты ждешь еще каких-то посетителей?

— Идем.

Ярослав опять не понял, чего от него хотел Далени. Этот парень преследует его без видимой цели. Появляется в самых неожиданных местах. Говорит какие-то глупости, пытается убедить, что без него не обойдутся, а при малейшем сопротивлении исчезает. Нелогично. Очень странный парень.

Этль, как всегда, приходу посетителей не обрадовался. Он минут пять изображал глухонемого. Потом стал вяло отмахиваться крыльями, поднимая пыль и привлекая к своему постаменту проходивший мимо народ, и сдался только после того, как Ярослав пообещал сидеть здесь сколько понадобится и развлекать присутствующих песнями. Он даже пропел на пробу первый куплет «О любви» Чижа. Народ не оценил и нестройно потребовал заткнуться. Дракон пожалел свои уши и согласился Ярослава выслушать. Наверняка сопротивлялся просто от скуки.

Разговору мешала толпа, слишком много свидетелей. Пришлось уговаривать дракона заглянуть в академию и посетить озеро. Ярослав искренне надеялся, что там никого не будет. Для купания вода холодновата. Ничего интересного возле озера нет, пикники проводить здесь вообще не принято. Дракона там не ждут. А собравшуюся толпу любопытных никто на территорию академии не пустит.

Пока Ярослав общался с драконом, Киого скромненько стоял в сторонке и философски рассматривал облака.

— Яро, я тут подумал, что нам дракон не нужен, — заявил начинающий шаман после того, как переговоры были благополучно завершены в пользу озера.

На Киого непонимающе уставилось две пары глаз, человеческие и драконьи.

— И кто же нам нужен? — поинтересовался Ярослав.

— Тот, кому нужнее всего поймать моего отравителя.

— Ты имеешь в виду Сато?

— Возможно.

— Думаешь, его будет легко найти?

Киого легкомысленно пожал плечами, мол, я подал хорошую идею, а ты теперь ищи. Лучше бы молчал. Хотя Сато на самом деле не лишняя личность в деле разоблачения злодея. Уж ему-то солгать точно не смогут. Особенно если кто-то додумается вопросы правильные задать.

— Зачем его искать? — лениво спросил дракон. — Вон он стоит, — указал хвостом на начавшую разбредаться по своим делам толпу.

Ярослав присмотрелся и был вынужден признать, что Этль прав. Сато стоял, подперев плечом стену дома, и всем своим видом излучал злость. Люди старательно его обходили, ветер задумчиво ворошил волосы на макушке, а веточка, зажатая в кулаке, давным-давно переломилась на две части. Похоже, Сато о чем-то думал. Или изобретал смертную казнь для некоего начинающего мага, да и для его учителя за компанию. Рассмотреть дракона он не пытался. То ли и так его прекрасно видел. То ли успел смириться с тем, что дракона сможет увидеть только в случае его желания на то. Литель утверждала, что Сато человек разумный и не склонный тратить свое время на пустые желания. Она его еще и скучным называла, но при его профессии это совсем не недостаток.

— Кажется у него настроение не очень, — заметил Киого.

— У него всегда настроение не очень. Профессия обязывает, — объяснил Ярослав, правда, желания общаться с Сато после столь разумного и логичного объяснения почему-то не прибавилось. Странность какая.

— И выражение лица тоже так себе, — добавил Киого.

— Он Ярена за что-то не любит. Ну и меня заодно. Так что выражение лица вполне к месту.

— Ты меня утешил.

Постояли, помолчали. Дракон переводил задумчивый взгляд с одного на второго и был чем-то похож на детсадовскую няньку, пытающуюся сообразить, будет ли проще разнять дерущихся детей или можно позволить им спустить пары.

— Иди, разговаривай, — сказал Киого.

— Сам иди, — возмутился Ярослав. Общения с Сато ему и без того хватало, незачем усугублять. — Это твоя идея. Да и пострадавший у нас ты.

— А ты преступника нашел, — не захотел никуда идти Киого.

— Вот, я и так уже слишком много сделал. Устать успел. Так что, пришел твой звездный час. Иди, и возможно завтра будешь знаменит.

Киого с сомнением посмотрел на Ярослава.

— Я же не смогу ему объяснить, откуда у меня такие подозрения, — сказал немного подумав.

— Ссылайся на меня, — великодушно разрешил Ярослав. — Я подтвержу.

— Проще чтобы ты сам с ним поговорил. Ты сможешь все объяснить.

— Все?! — изобразил последнюю стадию удивления Ярослав. — Может мне еще попытаться объяснить, чем руководствовался творец, создавая эту вселенную? Я тебе что, нянька?

— Ха! — сказал Этль, привлекая к себе внимание. Спорщикам пришлось на него посмотреть.

Дракон потоптался на постаменте, помахал задумчиво хвостом, а потом резко встряхнулся. Киого сказал:

— Ой!

И шустро отпрыгнул подальше от дракона. Сато отлип от стены и глупо вылупился куда-то поверх головы Ярослава. Тот, видя столь явный интерес, на всякий случай обернулся, но ничего кроме дракона там не увидел.

— Это он на тебя так смотрит? — спросил у дракона, дернув подбородком в направлении Сато.

— Да, — удовлетворенно сказал Этль. — Он меня видит.

— Киого, кажется, тоже.

Шаман рассматривал дракона с видом человека, решающего, пополнить ли свою коллекцию диковинок чучелом дракона или лучше не связываться? Содержать такое чучело в порядке будет трудновато, да и дракон вряд ли добровольно согласиться послужить экспонатом. С другой стороны — редкость страшная, все обзавидуются.

Сато наконец то насмотрелся на дракона и обратил свой недобрый взгляд на главного виновника всех своих проблем за последнее время. Ярослав добросовестно изобразил улыбку и махнул рукой, призывая видящего суть подойти к их дружной компании. Сато понял, покривил губы в неискренней улыбке, недоверчиво посмотрел сначала на дракона, потом на Киого, но пошел.

— Ты что творишь? — был его первый вопрос.

— Облегчаю вам жизнь, — вежливо ответил Ярослав.

— Облегчаешь?! — удивился Сато, красноречиво осмотрев Этля от кончика хвоста до желтых глаз. — Это дракон!

— Дракон, — подтвердил Ярослав, предварительно убедившись, что черная туша по-прежнему маячит за его спиной, привлекая к себе нездоровое внимание. — Вообще-то он очень редко отсюда улетает. Это место его службы.

— Наказания, — добродушно поправил дракон.

— Точно, наказания. Он восемь сотен лет обязан хранить библиотеку, — объяснил Ярослав и широко улыбнулся.

Сато, как всегда, не оценил. Он прорычал что-то нечленораздельное, замахал руками на дракона и потребовал немедленно стать невидимым. Этль в ответ тоже счел нужным улыбнуться. Его улыбка впечатляла больше, чем уверенный вид Ярослава и Сато несколько утих.

— У нас дело, — решил приступить к мирным переговорам Ярослав.

— Дело! — рявкнул Сато.

— Мы нашли моего отравителя, — тихонько заявил Киого, скромненько потупив смеющиеся глаза.

Сато подавился ругательством и с нездоровой страстью уставился на дракона. Заподозрил в нем отравителя?

— Нашли? Вы?

— Они, — дракон указал кончиком хвоста сначала на Киого, потом на Ярослава.

— Он был консультантом в некоторых вопросах, — честно признался Ярослав и на всякий случай погладил хвост.

Сато моргнул.

— Мы хотели привлечь дракона для устрашения подозреваемого, но потом решили, что ваша кандидатура подходит больше, — попытался объяснить Киого.

— Для устрашения? — искренне удивился Сато, он никогда не считал себя страшным.

— Вам ведь никто не сможет солгать, — подсказал Ярослав. — А большего и не требуется.

Сато печально вздохнул.

— Это ведь не девушка? — спросил с надеждой.

— Не девушка, — подтвердил Ярослав.

— Хоть одна хорошая новость, — вздохнул Сато. Девушками он был сыт по горло. Эти кроткие создания либо упорно молчали, либо трещали без умолку, либо жаловались на несправедливость. Большая часть жалела потерпевших, меньшая злорадствовала, но, ни одна из них так и не догадалась внятно ответить, да или нет. Благодаря их усилиям у Сато жутко болела голова несколько дней кряду, и он начинал ненавидеть весь женский род.

— Давайте найдем место поспокойнее, и я все расскажу, — миролюбиво предложил Ярослав. — В лучших традициях детектива.

Сато, как ни странно, согласился. Наверное, на него так подействовал вид улыбчивого дракона.

Спокойным местом оказалась знакомая комната, в которой состоялось знакомство с Сато и сестрой Ярена. То ли эта комната была официальным кабинетом видящего суть, то ли Сато ее за что-то любил, Ярослав так и не понял. Он уверенно уселся на стул, одиноко стоявший у стены. Дождался, пока Сато устроится за миниатюрным столиком, а Киого вольготно развалится в одном из кресел и приступил к рассказу.

— К моему стыду, изначально я стал искать врагов папаши Киого, совсем выпустив из вида, что он не единственный пострадавший. Естественно у меня ничего не получалось, у всех было алиби и не было возможности. Даже если предположить, что алиби не настоящее, или что они присылали в Город вместо себя исполнителя, все равно ничего не сходилось. Врагов слишком много, и ни у одного из них нет причины прибегать к столь странному способу отмщения, проще на дуэль вызвать. А потом появилась неуловимая личность с синей тряпкой на голове, и все стало на свои места. Эта личность разгромила библиотеку и украла книги, понимаете? Определенные книги, которые зачем-то ей сильно понадобились. Книги, которые ей бы на руки никто не дал. Эта личность живет в Городе. Книги через Тоннель не уносили, значит, они остались в Городе. По крайней мере, мне так кажется. И нужны эти книги именно в Городе. Иначе не было смысла воровать их именно здесь. Такие книги есть почти в каждом из миров. Вот я и подумал, почему сходят с ума только маги, живущие в том же Городе? Что их объединяет? Кому выгодно от них избавиться столь экзотическим способом? Убить ведь гораздо проще. Значит, хотели напугать кого-то столь же печальной участью. Принудить к сотрудничеству. Еще понял, кто мог изобрести столь странное плетение на основе приворотного зелья. Кто объединяет в себе и знахаря и мага?

— Алхимик, — зачаровано сказал Киого. Он как-то сразу все понял. И зачем — понял, и почему, и за что, вот только легче от этого не стало.

— Да, алхимик, — подтвердил Ярослав. — Изобрел какую-то гадость и кому-то проговорился. Талантливый алхимик, но глупый, болтливый и излишне доверчивый. Одного такого выловили из Мелкого Озера месяца за три до первого сошедшего с ума мага. Я уточнял. Дальше все совсем просто. Только и осталось найти человека, которому мог проговориться алхимик, которому мешали маги и который может без труда провозить наборы трав, якобы для тех же знахарок, не говоря уже о возможности замены печати. Ведь почти все маги были проверяющими Тоннеля, или близкими родственниками проверяющих в мирах, торгующих с Городом. Проверяющие, кстати, после происшествий с родственниками очень быстро меняли место службы. Странность какая, правда? Дальше просто, я узнал, кто принимал экзамен у утопшего алхимика, сопоставил все остальное, и у меня осталось одно-единственное имя.

— Дози Айра, — сказал Сато, соображал он быстро. Профессионал. — Куратор практикующих Нижней улицы, переговорщик с торговыми домами и принимающий зачеты на лицензию у тех же знахарок и алхимиков.

— Я точно так же подумал, — кивнул Ярослав. — Идеальное место работы для провоза контрабанды. Вот только излишне законопослушные проверяющие ему мешали. А менять печати не так и сложно если под рукой есть знахари, желающие во что бы то ни стало получить лицензию, и подчиненные, умеющие говорить с воздухом, водой и землей. Мне дракон сказал. Думаю, ему можно верить. Правда, одну вещь я понять не могу, — признался Ярослав. — Почему этот тип стал использовать столь заметный способ устрашения несговорчивых? Неужели, рассчитывал, что никто не догадается заподозрить именно его? На самом деле догадаться о его причастности совсем не сложно.

— Он болван, — сказал Киого. — Он всегда верил в свою гениальность, всем о ней рассказывал и, наверное, в итоге уверовал в свое превосходство. Разве может толпа неудачников поймать гения?

— Может, — уверенно сказал Ярослав. — Гении, они не от мира сего. Не заметить их деятельность очень сложно.

— Получается, он действительно гений, — ухмыльнулся Сато.

Ярослав почесал маковку и решил держать свое мнение о гениях при себе. Не поймут ведь. Им не приходилось притворяться гениями, они не знакомы со всеми тонкостями процесса.

— Что мы теперь будем с ним делать? — спросил вместо этого.

— Вы ничего. Спасибо за помощь, но преступники не ваша забота. Вам нужно учиться, сдавать экзамены и не лезть в чужие дела. Хорошо хоть вам хватило мозгов не пытаться поймать Айра самостоятельно. Он, может, и не великий маг, но с парочкой недоучек он бы справился.

Тон у Сато был доброжелателен до тошноты. Настолько доброжелателен, что у Ярослава, который никогда не был приверженцем силовых методов решения проблем, зачесались кулаки. У Киого, похоже, тоже. Он подобрался в кресле и стал похож на сжатую пружину. Плохо. Если он вместе с негодованием выпустит часть своих ветров, Город придется отстраивать заново.

— Ладно, — поспешно согласился Ярослав и выдернул приятеля с кресла. — Нам пора! — рявкнул в лицо Киого и потащил его к выходу.

Он даже не сопротивлялся. Злился молча. Киого вовсе ведь не болван и отлично понимает, когда его пытаются унизить. Ни за что. Просто потому, что ты чем-то сильно не нравишься сидящему перед тобой человеку. Сато поблагодарил, дал понять, что и без их помощи скоро бы нашел виновного в эпидемии сумасшествия среди элиты магов. Они ему просто сэкономили время. Вот так вот. Еще и похвалил за то, что у них, оказывается, мозгов на что-то там хватает. Был у Ярослава в школе учитель, имевший похожую привычку наказывать школьников занижением оценки, чтобы в следующий раз лучше старались. Его ненавидели больше, чем признанную школьную Мымру Истеричную. Она хотя бы не притворялась добродушной и понимающей. Не утверждала, что ставит тройку для их же блага. Ее можно было просто не замечать, терпеливо дожидаясь снисхождения на нее очередного приступа добродушия и быть уверенным, что она к концу четверти даже последним лентяям натянет тройки, попутно высказав все, что думает об их уме и способностях. Мымра с удовольствием ставила заслуженные оценки, будь то двойки, пятерки или четверки с хвостами из минусов. Сия принципиальная дама никогда не опускалась до занижения честно заслуженной четверки с минусом до твердой тройки, лишь ради того, чтобы добродушно посоветовать приложить больше усилий. А уж превращения пятерки с манюсеньким недостатком в четверку за ней вообще не водилось, даже если эту пятерку неожиданно заслуживал признаний двоечник. В итоге Мымре в честь последнего звонка купили огромный цветущий кактус в ее коллекцию колючих растений и несколько букетов, а от добродушного Павла Палыча шарахались как черт от ладана.

— Сволочь неблагодарная, — зашипел Киого, когда Ярослав доволок его до выхода из здания.

— Он всегда такой, — не стал спорить с определением Ярослав. — Сначала орет, потом притворяется добрым и понимающим, после чего пытается смешать тебя с дерьмом. Ярен очень его не любит. А по-моему, Сато таким оригинальным способом пытается удержаться за свою должность. Сейчас он в некотором роде знаменитость и не желает делиться лаврами победителя с кем-либо еще. Мне такие люди уже попадались. Лучше от них держаться подальше.

— Я все понимаю, — огрызнулся Киого. — Просто обидно. Ты за него всю работу сделал. Ему только и осталось пойти и спросить. И для этого он захватит с собой целый гарнизон. Скотина.

— Ну и пусть. Не стоит расстраиваться из-за каждого пустяка, потом никто не настроит. Да и не очень мне хотелось ловить какого-то контрабандиста с замашками маньяка. Главное, что он больше никого не тронет.

— Угу, — согласился Киого и надолго задумался.

На очень долго. Весь вечер думал. А потом явился в комнату Ярослава с абсолютно бредовой идеей. Киого предложил отомстить сволочному Сато. Способ мести он избрал весьма оригинальный. Ярослав в первое мгновенье не понял, чего от него хотят, когда услышал сакраментальную фразу.

— Давай у него преступника украдем и спрячем.

— Айра? — изумленно спросил Ярослав. Он никак не мог уловить логику в мыслях Киого и не понимал, зачем ему понадобился этот гениальный отравитель.

— Неееет, — протянул Киого, нехорошо прищурив глаза. — Этого преступника я уже сдал дажанам. Они с ним справятся. У них свои методы разоблачения. Быстрые и действенные. Нужно было сразу к ним идти. А Сато останется ни с чем, слишком долго он копается. Мы украдем другого. Того, что бегает по Городу с синей тряпкой на физиономии.

— Похитителя книг? — уточнил Ярослав. Фантазия у приятеля буйная, мало ли куда она его завела.

Киого радостно закивал.

— Зачем он тебе? — устало спросил Ярослав. Это же надо было связаться с таким придурком. Хотя идея с дажанами великолепна. Сато так обрадуется их вмешательству в дела по избавлению Города от преступных элементов, что на радостях может повеситься.

— Мне он не нужен, — улыбнулся Киого. — Важно, что он нужен Сато. И важно, что Сато его не получит. Тем более, говорят, что это девушка. Мы же не можем позволить такой сволочи, как Сато обижать девушек.

— Где ты собираешься эту девушку прятать? — зачем-то спросил Ярослав.

— Потом подумаем. Сначала нужно ее найти.

Логично. А то, что девушка и без их сомнительной помощи отлично прячется, Киого, похоже, не волнует.

Более дурацкой идеи Ярославу выслушивать не приходилось. Даже предложение сестры поджечь мамино малиновое платье в свое время не выглядело настолько странно. Наверное, поэтому он, в конце концов, согласился. В душе Ярослав надеялся, что согласием все и ограничится. Киого поспит, немного остынет и выкинет сомнительную идею из головы. Что у него, других занятий нет?

Как оказалось, другие занятия перестали приятеля интересовать. Он советовался с ветрами, приставал со странными вопросами к Тами, пока Сан не огрела его чем-то тяжелым по голове, бродил бессистемно по Городу, посещал сомнительные заведения и всем своим видом выражал заинтересованность в нахождении личности скрывавшей свое лицо под куском синей ткани. Ярослав был уверен, что личность давно выбросила ткань и спокойно расхаживает по улицам с непокрытой головой, но приятелю он об этом благоразумно не сказал. Боялся, что тот начнет допрашивать всех встречных девушек, а те на радостях от того, что местный секс-символ обратил на них внимание, начнут во всем сознаваться. Вплоть до подготовки конца света. В Городе сразу станет веселей. Причем всем без исключения.

Найти таинственную личность можно было только случайно, только в том случае если она свалится Киого на голову. Но падать ему на голову личность почему-то не стала. Наверное, красавчик не внушал ей доверия. Она упала на голову Ярославу. И виноват в этом был опять ручной грызун породы шахиш. Впрочем, Ярослав был виноват не меньше. Он с самого начала понял, что из совместного посещения чердака одного из корпусов академии ничего хорошего не выйдет, но зачем-то туда пошел. У него было только одно оправдание. Ему было скучно. Через полчаса нужно было бежать в лес на поиски любимого учителя эльфийского происхождения. Потом нужно будет выслушивать его нудные рассуждения, и пытаться понять, чего он хочет на этот раз. Все привычно и известно заранее.

А Ярославу захотелось приключений. Настоящих. С погонями, таинственными артефактами и спасением мира от злодея. В общем, обычный героический набор, на который ему до сих пор не везло. Ему вообще по жизни не везло. Все у него было не как у людей. Это надо же было попасть в другой мир только для того, чтобы получить учителя со странностями, тень дракона, который то ли умер, то ли кому-то попытался отомстить столь странным способом, и перспективу разжиться дипломом престижного учебного заведения. Да тот же Ник, начитавшийся фантастики, со смеху умрет. Еще с недавних пор появилось некоторое количество благородных девиц, чьи папаши решили заполучить в свою семью создателя, но девицы долго не продержались, Сан быстро и доходчиво им растолковала, почему Ярослав может стать не самым лучшим приобретением. Растолковала в своей обычной манере. С угрозами, сомнениями в наличии у оппонентов ума и воображения, и разъяснениями понятия «дружба» в интерпретации ее семьи. Девицы Сан поверили. Репутация у ее семейки была еще та. Так что нашествия полуголых красоток в ближайшее время не ожидалось. К счастью. Нашествие девиц Ярослава напугало. Он в ближайшее время жениться не собирался. Тем более так, в качестве нового приобретения в семейный музей редкостей. А отказаться от столь сомнительной чести вряд ли бы получилось. Девицы и их папаши местные законы знают лучше.

Какое-то время Ярослава развлекали разговоры с драконом, но и они скоро превратились в еженедельную обязанность и утратили всю свою прелесть. Дракон слишком много всего знал. Ярослав подозревал, что рассказов Этля хватит на ближайшую сотню лет, да еще и останется на тысячу запаса.

Новых полудетективных историй тоже не было. Город притворялся тихим, спокойным и немного сонным местом.

Сато признаков жизни не подавал. Может, обиделся. Может, не догадался заподозрить своих неожиданных помощников в сговоре с дажанами, умудрившимися увести преступника у него из-под носа. Может, решил больше не связываться с ненормальными студентами. Ярослав его в какой-то степени понимал и даже немножко сочувствовал.

Скукотища.

На фоне всего этого очередная выходка полосатого грызуна пришлась к месту. Сначала грызун замерцал, как изображение с помехами на экране телевизора. Потом стал бессистемно перемещаться по комнате. С помощью присущей ему телепортации, или пространственных прыжков, как говорили здесь. Ярослав с любопытством за ним следил.

В какой-то момент грызуну надоело прыгать по комнате, и он переместился в коридор. Ярослав задумчиво свистнул и зачем-то пошел следом. Грызун, видя такое дело, переместился дальше. Хозяин опять потащился за ним. Таким образом, их дружная пара и оказалась на пыльном чердаке, заваленном всевозможным хламом. Личность, одетую в черное, с синей тряпкой скрывавшей физиономию, Ярослав принял за такой же хлам. Просто поновее, не успевший полностью покрыться пылью веков. Он находился в счастливом неведении ровно до тех пор, пока личность не зашевелилась.

— Сюрпрайз, — сказал Ярослав и нехорошо посмотрел на свое домашнее животное. Дежавю.

Животное в ответ невозмутимо пошевелило усами.

— Кошачий корм, — определил дальнейшую участь грызуна парень.

Грызун не поверил. Наверное, подумал, что в случае чего, легко сможет сбежать от озверевшего хозяина.

Личность зашевелилась активнее и довольно ловко вскочила на ноги.

— Сюрпрайз, — повторился Ярослав, разглядывая невысокую, изящную фигуру, широкоплечую и умеющую угрожающе застывать.

Это был определенно парень. Только руки вводили в заблуждение. Узкие кисти, длинные, тонкие и очень изящные пальцы. Руки не выглядели мужскими даже с надетыми на тыльную сторону ладони кожаными ромбами, украшенными металлическими колечками. Ромбы напоминали странные перчатки невесты, на запястье они крепились к браслетам, с другой стороны тонкими шнурками, пропущенным между средним и безымянным пальцами, были привязаны к боковым углам ромбов. Ярослав никак не мог сообразить, как эта красота надевается без посторонней помощи и удивлялся, что его волнует такой никчемный вопрос при столкновении нос к носу с человеком, походя покалечившим одного из элиты магического мира.

— Убирайся, — велел парень, точно не девушка, девушки с приятным баритоном встречаются гораздо реже, чем парни с изящными руками.

— По-моему ты ранен, — сказал Ярослав.

Ему безумно хотелось убежать, куда-нибудь, хоть к черту в пекло, но он оставался на месте. Не от большой и невиданной храбрости, как считает Ладанэ. Ярославу было любопытно, ни больше, ни меньше. Просто любопытно. Упрямство и храбрость здесь ни при чем. Драконы ошиблись. В нем поселилась вовсе не тень дракона. В нем живет большая, упитанная и очень любопытная кошка.

— Ранен, — парень усмехнулся. Ярославу так показалось. Хотя, кто его разберет под этой тряпкой, намотанной на лицо? Как только дышит?

— Я умею лечить. Не очень хорошо, но, по крайней мере, не истечешь кровью. А шрам не беда. Шрамы украшают мужчин.

— Какая глупость, — сказал обладатель синей тряпки.

— Сам ты глупость, — возмутился Ярослав. Вот почему все вокруг считают его слова глупостью? Сговорились? — Лечение один из немногих талантов, который во мне развивается без мучений и глупых ошибок. Правда, Ярен говорит, что полноценного целителя из меня не получится. Я не умею черпать силу извне при лечении. Во мне вообще нет этого дара. Бедный эльф до сих пор не может понять, почему у меня получается лечить без целительского дара. Думаю, все дело в металле. Наверное, это сплав, а одна из частей сплава железо, которое в приличном количестве есть в крови. Кровь красная именно из-за железа, если ты не в курсе.

— Ты странный, — сказал парень.

— Ты страннее, — не остался в долгу Ярослав.

— Ты не боишься?

— Не знаю, — честно признался Ярослав. Интересный ведь вопрос на самом деле. — Мне хочется убежать, хочется орать и хочется стянуть с тебя эту тряпку, чтобы разобраться, что ты такое. Я не делаю ни одно, ни другое, ни третье. Мне лень выбирать. Да и по-любому я знаю больше, чем кто либо. Ты вовсе не девушка, мстящая за поруганную честь.

— Голос можно изменить.

— У тебя голос настоящий. Я знаю, когда не настоящий. Я зеркало.

— А если я тебя убью? — склонил голову на бок.

— Я буду сопротивляться, — предупредил Ярослав. — Я умею сопротивляться, меня эльф учит. Магия на меня первое время действовать не будет, вне зависимости от школы, силы и дара. А ты ранен, из тебя вытекло грамм двести крови. По-моему, столько у доноров не берут, но они и без того чувствуют слабость.

— Предлагаешь помощь? — спросил парень.

— Меняюсь.

— На что?

— На твою внешность.

— Внешность?! — столько удивления в голосе.

— Тряпку сними, — сказал Ярослав, пока он не начал объяснять, что поменяться внешностью невозможно.

— Уверен?

Парень резко качнулся вперед и впился взглядом в лицо Ярославу.

Тигр. Настоящие тигриные глаза. Злые и немного раскосые, но очень красивые, такого голубого цвета, который только и бывает у кукол и героев японской анимации. А ресницы светлые, немножко сероватые. Увидь кто-то эти глаза вблизи, потом всю жизнь бы клялся, чем попало, что на него смотрела девушка, безумно красивая девушка, очень злая на весь свет.

— Ты блондин, пепельный, дажан, один из тех, чьи предки умудрились получить капельку эльфийской крови, — зачем-то сказал Ярослав. Ощущение было такое, непередаваемое. Словно мир изменился, или расширился. — Ты из семьи потомственных воинов, точнее, потомственных наемников с магическим даром, умеющих красиво мечами размахивать. И в данный момент ты кого-то защищаешь. Такие, как ты, от нечего делать не привлекают к себе столько внимания. Ты пил кровь дракона, у тебя глаза стали ярче, реакция получше, твой дахо стал многополюсным и ты уверовал, что в одиночку можешь воротить горы. Ты ошибаешься. Кровь дракона хороша для маскировки, любой наемный убийца за нее удавится. В войне она не помощник.

— Знаком с наемными убийцами?! — прошипел парень.

— Знаком. Ты не из них.

— Уверен?

— Я знаю. Я зеркало. Когда у меня есть опыт, есть с чем сравнивать, я не ошибаюсь. А ты дажан. Я видел дажанов, много. Они пытались уговорить Ярена учить их детей, решили, что он снял собственноручно наложенный запрет на обучение профессиональных воинов, когда узнали про меня. Пришлось им объяснить, что я и не воин, и не маг, так — серединка на половинку. И даже не дажан, я не собираюсь превращать свой дар в оружие.

— Ты сумасшедший, — вынес вердикт парень.

— Я просто любопытный, — не согласился Ярослав. — Мне нужно знать, как ты выглядишь. Иначе я спать не смогу. Кстати, ты не принадлежишь ни одной касте. Очень странно для дажана. Тебе ведь не пятнадцать лет.

— Ты и так все обо мне знаешь.

— Не все. Я просто сравниваю и логически мыслю. Делаю выводы. Прокручиваю их в голове под разными углами. Потом произношу вслух и смотрю на твою реакцию.

— Ты тоже дажан, — в голосе прозвучала насмешка.

— Нет, меня один знакомый дракон научил. Он молодой. С ним можно разговаривать.

— Хорошо, — сказал парень.

— Что хорошо? — полюбопытствовал Ярослав, попытавшись ободряюще улыбнуться.

— Можешь меня лечить, — милостиво разрешил.

— Не боишься? — улыбнулся Ярослав.

— Чего? Что ты расскажешь, как я выгляжу, безутешным магам? Ты не расскажешь. Тебе нравится носиться с тайнами. Как дракону. Наверное, тоже у своего знакомого научился. Не нужно задирать брови. Я действительно дажан. Меня тоже учили видеть людей.

Парень перестал пожирать глазами лицо Ярослава и тот понял, что все то время, пока смотрел в тигриные глаза, ни разу не моргнул. Сошлись тигр и кобра, решили поиграть в гляделки.

Лицо дажана оказалось под стать рукам и глазам. Все эльфы обзавидуются такому совершенству. Худое и очень красивое, тонконосое, с высокими скулами, уголками губ всегда приподнятыми вверх и летящими бровями.

— Жаль что ты не девушка, — сказал Ярослав. — Такая внешность пропадает. Зачем мужчине такая внешность?

— Не знаю, — пробормотал парень, пытаясь выпутаться из рукавов. — С родителями не повезло и с прабабкой, увлекавшейся эльфами.

Ему очень мешали браслеты и ромбы, цепляющиеся за ткань своими колечками, а еще потеря крови, которой по прикидкам Ярослава уже натекло два двухсотграммовых стакана. Хотя, возможно он ошибается, в объемах луж чего бы то ни было, он никогда не разбирался. Да и не хотел разбираться. У него и так было чем заняться.

— Давай помогу.

— Помогай, — равнодушно сказал парень.

— Интересно, ты всегда такой бледный, или это от потери крови? — задумчиво спросил Ярослав, расправляясь с рукавами.

— Всегда, — зачем-то ответил парень. — Как там, совсем страшно?

— Так себе, — Ярослав внимательно осмотрел длинный порез, почти через всю спину. Потом старый шрам под лопаткой. — Странные люди. Видят перед собой существо с явной примесью эльфячей крови и тыкают колюще-режущими предметами, как в человека. Даже у людей без всяких примесей бывает сердце с правой стороны. Зеркальная болезнь, называется, если я правильно помню.

Парень замер и как будто окаменел.

— Ты не напрягайся, — попросил начинающий целитель. — Мне это мешает. Сейчас погрею ладони и буду лечить. Будет немного больно, зато надежно.

Ярослав сложил ладони крестом, левая сверху и начал осторожно их разводить, словно кто-то невидимый надувал шарик сжатый ладонями. Пальцы так же медленно сгибались, обнимая шарик. Воздух, заключенный в ладонях, нагревался, становился упругим и густым. Потом вобрать тепло в себя и резко развести руки.

— Сволочь! — заорал парень, когда Ярослав коснулся к порезу нагретыми ладонями. — Немного больно! Ты у какого пыточных дел мастера стажировался?!

— Заткнись! — рявкнул на пациента Ярослав. — Ты мне мешаешь. Я же сказал, у меня нет дара целителя. Так с какой радости ты рассчитывал на анестезию? Ты бы еще общий наркоз потребовал. Хотя, это не проблема. Стукнул бы чем-то по голове и все.

— Что все? — очень нехорошим тоном спросил дажан.

— Тупой? Сознание бы потерял и ничего не почувствовал. Все.

— Опять все?!

— Все в смысле все. Пореза нет. Шрам есть. Красивый, кстати, тоненький, с внешностью сочетается.

— Ты кто такой? — почему-то заинтересовался пациент.

— Своевременный вопрос, — оценил Ярослав. — Ярослав я. Ученик Ярена. Единственный и в чем-то неповторимый.

— Эльфа?

— А ты знаешь Ярена не эльфа?

— Что за кретинская привычка отвечать вопросом на вопрос?!

— Отличная привычка. Общегородская. От евреев научились. Хотя, откуда тебе знать кто такие евреи?

— Ты мне не нравишься, — сказал дажан зло прищурив глаза. Кот котом, сейчас еще шипеть начнет и шерсть вздыбит, чтобы больше казаться.

Ярослав хихикнул, представив, как у пациента становятся дыбом волосы.

— Странно, — сказал, загнав неуместный смех поглубже. — У меня все наоборот. Будь ты девушкой, я бы за тобой приударил.

— Ты мне очень не нравишься.

— А с фантазией у тебя, кажется, туговато.

— Не смей больше меня преследовать. Убью.

— И с благодарностью проблемы, — заметил Ярослав, наблюдая, как парень натягивает на себя пропыленную куртку с дырявой спиной. Ловко натягивает и не морщится. Хотя Ярослав был уверен, что последствия его лечения все еще болят. На себе испытал.

— Как ты на себя наматываешь этот шарф? — спросил Ярослав, когда парень взялся за длинный отрез.

— Легко, — отозвался парень.

Он любовно расправил синюю ткань, накинул на голову, обмотал шею обоими концами, потом один конец поднял на лицо, второй завел за спину и поднял с пола обычную неприметную шпильку.

— А я-то думал, — высказал разочарование Ярослав.

— А ты не думай. Вредно тебе думать. Каташ скользкий, другим способом его не закрепить.

— Каташ? — заинтересовался Ярослав. С виду вроде на шелк похоже.

— Ткань, — сказал дажан, поболтав свободным концом своей синей тряпки. — Каташ называется. Ее делают из водорослей с таким же названием. Замужние ланийки закрывают ею лицо, у них нельзя посторонним людям смотреть на лицо замужней женщины. Сквозь эту ткань даже с помощью магии ничего не рассмотришь.

— Ее можно купить?

Интересные у ткани свойства, наверняка ведь пригодятся.

— Можно, — кивнул дажан. — Дорого, правда. В большинстве миров высокородные дамы шьют из этой ткани парадные платья, с такими хвостами сзади. Чем длиннее хвост, тем выше положение в обществе.

— Мне платье не нужно. Мне бы шарфик.

— Грабить кого-то собрался?

— Нет, — улыбнулся Ярослав. — В ниндзя играться буду, тебе компанию составлю. А у них, знаешь ли, принято лица под похожими тряпками прятать.

— Ну-ну, — сделал вид, что не понял иронии парень. — Успехов. Не ходи за мной.

— Нужен ты мне, как собаке пятая нога.

Парень неопределенно хмыкнул, махнул рукой и неэстетично перевалился через бортик крыши.

— Выпендрежник, — напутствовал его Ярослав. — А я ведь знаю, кто ты. Осталось только понять, кого ты на самом деле преследуешь.

Парень не вернулся даже после этих слов. Возможно, не услышал, а может, не поверил. Сделал он это зря. Ярослав действительно знал. Он уйму времени провел в библиотеке, изучая историю артефактов, после того, как проглотил драконью горошину с огнем. В одной из книг он видел очень похожее лицо.

— Ярен меня убьет и будет прав.

Солнце тихонько выбиралось на небо, наглядно показывая, что рассвет давно закончился и утро стремительно сменяется днем. На рассвете Ярен хотел повести ученика в местный лес, познакомить с повадками каких-то очень нужных трав. Ярослав обещал, что будет. Интересно, эльф поверит в то, что его навязанный ученик опять проспал? Что-то он слишком часто просыпает в последнее время. Ярослав бы уже давно заподозрил неладное. Эльф, наверное, тоже заподозрил, но молчит по одному ему ведомой причине.

— Везет мне на блондинов, — сказал Ярослав, глядя на свою непомерно длинную тень. — Лучше бы на блондинок везло. Не так обидно бы было. И хоть бы одна сволочь поблагодарила. Беловолосый убийца пообещал нос оторвать. Этот вообще через каждое слово грозится убить. Зачем я с ними связываюсь?

Отвечать на этот вопрос никто не спешил. Пришлось перестать разглагольствовать и отправиться на поиски обозленного очередным опозданием эльфа.

Может сказать ему, что в лесу заблудился?

А если Ярен спросит, зачем любимый ученик поперся в лес, когда его ждали на опушке у белолиста?

Еще можно притвориться идиотом, благо особых талантов не понадобится. От идиота Ярослав, судя по последним событиям, недалеко ушел.

А может вообще ничего не делать, просто стоять и тупо кивать на каждое слово? В школе эта тактика часто его выручала. Правда, эльф мало похож на учительницу химии. Точнее совсем не похож. Ни характером, ни внешностью.

В своих предположениях Ярослав не ошибся. Первым делом учитель покрыл отборным матом своего ученика, Табади, имевшего несчастье этого ученика навязать, Ладанэ, которая зачем-то его вытащила в этот мир, и тот день, в который эльф согласился столь безответственную личность учить. Потом эльф долго расписывал, каким мучениям подвергнет Ярослава, если он посмеет опоздать еще раз. Высказавшись, он назначил встречу на рассвет через два дня и ушел, всем своим видом излучая недовольство миром в целом и учеником в частности.

Ярослав на все это пожал плечами и тоже ушел. Лес его особо не интересовал. Да и дел было невпроворот. Преподаватели академии, наконец, заинтересовались его личностью и стали придумывать свои задания. Наверняка к этому приложил руку тот же эльф, но протестовать Ярославу пока не хотелось. Все равно заняться нечем. Не будет же ему каждое утро попадаться на пути раненый дажан.

Дажаны, они подобных дурных привычек не имеют. У них свой мир, в который они очень неохотно пускают посторонних. Некоторые люди их боятся, другие — ненавидят непонятно за что, третьи к ним равнодушны. Но все с удовольствием при наличии достаточной суммы перекладывают на дажанов свои проблемы. Там уж непонятно, то ли дажанам настолько претит заниматься сельским хозяйством, что они не то чтобы заниматься самим, даже посторонних крестьян на свои земли не пускают, то ли вера не позволяет, то ли просто некогда, но продукты они традиционно покупают. Да и все остальное тоже покупают. Сами для себя дажаны делают всего два вида товаров — комбинезоны и оружие. Денег им нужно много, жить они привыкли хорошо. Вот и соглашаются на разную высокооплачиваемую работу, начиная от поисков преступников и заканчивая убийством кому-то надоевших магов.

Структура общества у дажанов странная. Дажанские семьи живут во многих мирах, но никогда при этом не подчиняются местным владетелям. У них есть загадочные судьи, которые решают споры между семьями. С другой стороны, эти же семьи могут вместо того, чтобы обратиться к судьям, объявить друг другу войну и радостно друг друга убивать при любом удобном случае, что не мешает им заключать временное перемирие при наличии общего заказа. Совсем другое дело, если дажанской семье объявит войну кто-то посторонний. Вот он имеет все шансы стать врагом для всех дажанов без исключения, стоит только судьям принять такое решение. А они его обычно принимают.

В чужих войнах дажаны не участвуют. Заказы выполняют всегда. С не дажанами предпочитают поддерживать исключительно деловые отношения. Внутри своего общества делятся на виды и касты. Виды зависят от направления способностей. Из кого-то получается неплохой детектив, из кого-то убийца, из кого-то посыльный. А касты зависят от возраста и опыта, чем выше каста, тем сложнее получить задание и выше будет оплата. Касты как-то нужно подтверждать, но в такие способности Ярослав не вдавался. Еще у дажанов есть загадочное дахо, точка фокуса магической энергии. Большая дурь, по утверждению Ярена. Дахо конечно позволяет им наносить быстрый и сильный удар, но оно же мешает им развиваться в полноценных магов. Десяток любимых плетений их предел, даже если дахо стал многополюсным, и они научились одновременно бить в разные стороны.

До какого-то случайно встреченного парня уважающему себя дажану не должно быть никакого дела.

Кто же знал, что Ярославу попался дажан нестандартный?

Как показали дальнейшие события, этот дажан попадаться на пути будет. И утром, и вечером, и даже не раненый. Жить ему, видите ли, негде. А в академии его будут искать в последнюю очередь. Он давно подумывал об этой возможности, но до этого момента знакомых в стенах славного заведения у него не было. Ярослав так до конца и не понял, почему сразу не вытолкал нахала в окно и позволил портить себе жизнь. Скорее всего, из-за столь ценимого драконами любопытства. В общем, Ярослав зря переживал, скучать ему не пришлось. О картинке в книге он, к сожалению, вспомнил только через две недели, в чем обвинял исключительно Ярена с его нестандартными методами обучения. Когда с трудом заползаешь в комнату и обнаруживаешь на своей кровати мирно спящую светловолосую личность мужского пола, как-то не до воспоминаний. Единственная проблема, которая интересует в такой ситуации — как бы эту личность вытолкать со своего законного места для сна? Личность с кроватью разлучаться отказывалась, брыкалась, обзывалась и всячески сопротивлялась. И плевать ей было на то, что хозяин комнаты смертельно устал и уже готов незваного гостя придушить.

Чем дажан занимается в то время, когда не портит жизнь хозяину кровати, Ярослав не знал. Да и знать не хотел. До поры до времени. А уж когда захотел, дажан сразу раскаялся во всех своих грехах и предпринял попытку сбежать. К сожалению, сбежать он не успел.

— Я маг, — сказал Ярослав, стараясь, чтобы в его голосе было побольше уверенности. Задача была не из легких. Мало того, что дажан с тигриными глазами прилип к потолку и Ярослав весьма смутно представлял как будет его отклеивать, так еще и портрет предполагаемого предка увеличился в пять раз и величественно застыл перед лицом потомка.

На самом деле Ярослав мучительно пытался вспомнить, что и в какой последовательности делал, а главное — зачем? Вспоминалось плохо. В пылу драки с дажаном он делал все, чтобы тот не сбежал и кажется, перестарался. Выпустил из виду то, что вселенная за что-то создателей любит и частенько исполняет их глупые желания, вопреки тому, что эти самые создатели дергают не за те нити и выплетают не пойми что. Вот, наплел на свою голову. В мадаи было видно, что дажан оплетен тонкими ниточками, как муха паутиной. Весьма странно.

— Ублюдок, — прорычал пленник и попытался в Ярослава плюнуть. С меткостью у него были проблемы, наверное, из-за расстройства.

— Не, мои родители женаты, — флегматично не согласился с определением Ярослав. Он наконец-то начал понимать, что именно так сильно расстраивало Ладанэ. Вроде бы все получилось, дажан не сбежал и лишился возможности размахивать кулаками, только от этого не легче. И чувствуешь себя полнейшим идиотом.

— Сними меня отсюда.

— Если бы я знал как, — пробормотал себе под нос Ярослав. — Впрочем, падать невысоко. В крайнем случае разорву паутину. Не убьешься.

— Сволочь.

— Думаешь? — счел нужным изобразить удивление Ярослав. — Ты без спроса забрался в мою комнату, не интересуясь моим мнением, решил здесь жить, я тебя гнать не стал. И я еще и сволочь. Между прочим, я имею полное право задавать в своей комнате любые вопросы. А культурные гости в ответ на эти вопросы кулаками не размахивают.

— Отпусти, скотина.

— Сам такой. Не нужно было ко мне приходить.

— Убью, — мрачно пообещал дажан.

— Кажется, ты это уже говорил. Меня другое интересует. Это ведь твой предок. — Ярослав дернул подбородком в сторону парящего портрета. — Уверен, что твой, слишком вы похожи. Правда, есть один нюанс. Если верить справочной Нуямэ, все семейство Валидай кто-то вырезал лет семь назад. Считается, что выживших нет. Сколько тебе лет тогда было? Двенадцать, тринадцать?

— Десять, — сказал блондин, скорчив зверскую рожу.

— Тебе семнадцать лет? — удивился Ярослав. Парень выглядел старше. Однолеткой Ярослава как минимум, а возможно и постарше. Уверенный такой, нахальный, жутко самостоятельный.

— Пока шестнадцать, — голос парня сочился ядом.

— Ну, ни фига себе. С кем я связался? А главное, зачем?! Какой-то малолетка.

Неприятности тихонько скреблись в дверь, намекая на свое прибытие. Ярослав решительно делает вид, что не замечает дорогих гостей и мучительно думает, почему они с завидной регулярностью посещают именно его? Вокруг столько людей, уйма недоучившихся магов, беловолосые убийцы по городу бегают. Выбор огромнейший. На любой вкус.

— Отпусти меня. Тебя это не касается, — мягко сказал малолетка и вымучено заулыбался.

— Что «это»? — заинтересовался Ярослав.

— Все! — рявкнул парень.

— Как тебя хоть зовут, чудо? — зачем-то спросил Ярослав. В голову неожиданно пришла здравая мысль, что не всякое любопытство стоит удовлетворять. Любопытство сгубило не одну кошку. Но когда Ярослав в последний раз обращал внимание на здравые мысли? Так сразу и не вспомнить.

— Нэймэ Кари Алино старших Валидай, — представился парень и нахально усмехнулся. Аристократ.

— Что из этого имя? — заинтересовался Ярослав.

— Нэймэ. Внук бога.

— Ты внук бога?

— Имя означает внук бога, — парень начал злиться. Висение под потолком без видимых на то причин он воспринял с ледяным спокойствием, а сейчас злится. Странно.

— То-то я смотрю, ни капли не похож.

Мимо. Насмешки над именем волнуют парня еще меньше чем невидимая паутина. Тут что-то другое. Злость на непонимание элементарных с его точки зрения вещей. Возможно. Кто этих тигров знает? Кошки вообще загадочные животные, тем более тогда, когда им не повезло родиться в человеческой шкуре. Сюда бы толкового психолога. Для обоих. Можно и психиатра. Хуже не будет.

— Зачем ты книги воровал, чудо? — решил вернуться к интересующей его теме Ярослав. — Испугался, что твою рожу опознают по этой картинке?

— Нет! — рыкнул парень. — Пытался выиграть время на обдумывание ситуации, — и ухмыльнулся. Мол, думай что хочешь, раз ты такой умный.

— Ага, так ты не единственный выживший, — сделал свой вывод Ярослав.

— Что?! — возмутился парень.

— Ты дажан. А я знаю, что такое дажаны. И что значит семья для дажана тоже знаю. Дажаны через день приходят к Ярену и всячески его достают, а он потом на мне злость срывает. Не люблю я дажанов. Но уважаю. Внутренние правила у вас хорошие, четкие, ясные, исключающие разные толкования. И отношение к семье отличное, даже завидно.

— Сволочь!

— Есть одна странность, — не стал спорить с определением Ярослав, внуку бога сверху видней. — «Драконий свисток», который хранила твоя семья, пропал в неизвестном направлении и до сих пор никто ним не попытался воспользоваться. Вырезать всю семью и не воспользоваться тем, ради чего это было сделано. Странно, правда? Или не странно? Может они просто не могут воспользоваться? Драконьи дары имеют характер, чаще всего столь же мерзкий, как и у самих драконов. А еще они привязываются к носителям крови, кажется, это именно так называется. Вот кто-то ошибочно и решил, что если этой крови больше не будет, то свисток привяжется к крови его семейства. Не получилось. И он стал выяснять — почему. И подобрался очень близко к остаткам твоего семейства. Я ведь прав?

Парень промолчал. Впрочем, Ярославу ответ и не требовался. Он разгадывал головоломку, не очень сложную, просто запутанную.

— Ты не сможешь их вечно спасать. Проще устранить угрозу.

— Если бы я знал, кто эта угроза, — совсем тоскливо сказал дажан. — Одни наемники попадаются, которые понятия не имеют во что впутались.

— Ага, значит, сначала нужно угрозу определить, а потом устранить. Впрочем, можно совместить. Они ведь искренне верят, что свисток можно перепрограммировать, только не знают как. Если они встретят человека, который знает и подкинуть им достойную наживку… В этой академии уйма шпионов самых разнообразных семей. Можно попытаться пустить слух внутри этого славного учебного заведения. Изучает кто-то, допустим, драконьи артефакты и узнает об интересном обряде передачи. Он безумно рад по этому поводу. Ему больше не нужно думать над темой для дипломной работы. Студенты любят делиться своей радостью со всем миром. Рано или поздно нужный человек эту новость узнает.

— Бред, — сказал парень.

— Ничего не бред. Нельзя недооценивать сплетни. Самой бредовой сплетне верят охотнее, чем научно обоснованной теории. Сплетня как-то ближе.

— Сними меня отсюда, — потребовал парень, спорить о сплетнях он не стал. Ему не хотелось спорить. На самом деле он дико устал и давным-давно запутался. И ему очень хотелось переложить все свои проблемы на чужие плечи. Но он не мог. Он дажан. Дажан никогда так не поступит. В крайнем случае, неохотно примет помощь.

Ярослав вздохнул. Кажется, он нашел, чем заняться в ближайшее время. Скука ему больше не грозит. Ему грозят неприятности. Крупные. Осталось только открыть им дверь.

Заходите, гости дорогие.

— Это не девушка, — обижено сказал Киого, осмотрев дажана со всех сторон.

— Я знаю, — согласился с утверждением Ярослав. На девушку Нэймэ при всей своей смазливости совершенно не был похож. — Не понимаю, почему ты вообще решил, что это может быть девушка. Ладно Сато. Он всегда ищет не там и не тех. Но ты-то умнее. И у тебя есть с кем советоваться.

— Они его не видели. Они говорили, что там дракон.

— Кто они? — заинтересовалась обсуждаемая личность, недобро сощурив голубые глаза.

— Тебя не касается, — непочтительно отмахнулся Киого.

— Этот идиот пил драконью кровь, — сказал Ярослав.

— Зачем? — удивился Киого.

— Чтоб отследить и опознать не могли.

— Есть способы попроще и не столь разрушительные, — сказал Киого.

— Например? — заинтересовался Нэймэ.

— Подобие с зеркалом внутри. Его, конечно, заметят, но кто именно там прячется, узнать не смогут, пока не поймают.

— Его легко сбить, — отмахнулся дажан.

— Если правильно навесить, даже Табади зубами не отгрызет, — уверенно сказал Киого.

— Значит, я не умею правильно, — сказал дажан и хмуро уставился на стену.

— Я тоже много чего не умею, — признался Киого. — Но драконью кровь не глотаю. Это же хуже приворотного зелья. От зелья сразу спятил и все, больше ничто в этом мире тебя не волнует. А здесь процесс затягивается на пару лет, характер портится, да и внешность меняется. Один идиот допился до того, что стал похож на демона. Сам он этого не замечал, он вообще стал видеть мир иначе. Он свою семью сожрал, представляешь? Проснулся однажды утром и сожрал. Так и не понял, что произошло, потом искал их, пока его не убили. Хочешь повторить его подвиг?

— Нет, — буркнул Нэймэ.

— Ему это не грозит, — сказал Ярослав. Он, наконец, понял, что ему не нравилось. Он с самого начала выпустил из виду одну вещь. Точнее две. Драконий свисток и свой меч. — В нем с самого рождения есть частица дракона. Во всей его семье есть. Вещь, когда либо принадлежавшую дракону, может удержать в своих руках только другой дракон. Или тот, в ком есть какая-то часть дракона. Тень, например, память или часть бессмертной души. Драконы ведь не умирают. Даже если хотят. Мне Этль говорил. Они могут забыть себя только одним способом. Поделить память и душу на крошечные осколки и поручить сородичам-драконам спрятать эти осколки в разных местах. Одни в неживых предметах, превращая их в амулеты, другие рассеять по мирам, создавая в этих мирах маяки для других драконов, третьими одарить живых существ, как разумных, так и нет. Его предку что-то такое досталось. И он, придурок, об этом знает.

— И что? — заинтересовался Киого.

— Драконы не вмешиваются в дела людей только до той поры, пока эти дела не касаются самих драконов, — сказал Ярослав, одарив Киого недовольным взглядом. — Я же тебе говорил. А дела этого парня драконов касаются. Если его семья полностью исчезнет, вместе с ними исчезнет часть дракона.

— Он может пойти пожаловаться дракону, — сообразил Киого. С логикой у него было все хорошо.

— Я не знаю на кого. Никто не знает. Даже свисток не видно, словно его никогда не было, — спокойно произнес Нэймэ, глядя на стену, словно это была не его проблема, он просто по доброте душевной делится идеями и результатами своих поисков.

— Значит у нас только одна проблема. Нужно найти на кого жаловаться, — сказал Ярослав.

— Ты знаешь как? — ухмыльнулся Киого.

— Знаю. Только этот идиот не соглашается.

— Защищает семью?

— Да.

— От меня что требуется?

— То самое, что требовалось для разрыва помолвки Ладанэ.

Киого зло ощерился, вмиг перестав быть красавчиком.

— И ты знаешь, что именно их убедит? — почти пропел он.

— Знаю, — улыбнулся Ярослав. Сколько рвения, Киого, наверное, тоже скучно. — Они не могут воспользоваться свистком. Им нужно дать надежду. Путь решения проблемы.

— Будем ловить на этого лиса? — кивок в сторону изображавшего отсутствие интереса к разговору дажана.

— Нет. Он не подходит. У него физиономия недостаточно глупая.

— Да, — согласился Киого. — Будь он ребенком, могло бы получиться. Ребенка несложно убедить, его можно напугать, обмануть, сказать, что так просила мамочка. Да мало ли как еще?

— Я не позволю никого пугать, — очень спокойно произнес Нэймэ.

Значит, ребенок существует. Или несколько детей. Детей спрятать намного легче, чем кого-то взрослого. И чем меньше ребенок, тем проще его будет спрятать. Маленькие дети вообще друг на друга похожи. Особенно младенцы.

— Нельзя никого пугать, — согласился с Нэймэ Ярослав. — Они же дажаны. Маленькие дажаны, когда пугаются, могут небольшой город разнести в клочья. Нужно сделать так, чтобы у тех, кто прячет свисток, мысли не возникло, что ребенку можно причинить вред.

— Ага, — Киого почему-то развеселился. — Это ведь не сложно. Как в сказках. Свисток можно отдать только добровольно, только при определенных условиях, без применения направляющих плетений, без знахарских составов. Ребенка ведь убедить не сложно. Даже дажана. Сказать, что так будет лучше для всех. Что это кому-то жизнь спасет.

— Я тоже так подумал.

— Значит, нам нужно придумать убедительную сказку.

— Нам не нужно. Мы Этля попросим. Драконы умеют придумывать очень убедительные сказки, даже недоверчивый я купился. Заодно ему и пожалуемся. Уверен, он с радостью нам поможет.

— У тебя есть знакомый дракон? — удивился Нэймэ.

— А ты что, не знал, в чью комнату лезешь? Да и чем ты слушаешь? Я уже раз десять говорил о драконе. Я был о тебе лучшего мнения, — не остался в долгу Ярослав.

— Он местная знаменитость, — сказал Киого.

— Мне было не до знаменитостей, — возмущенно фыркнул дажан.

— Ага, ты семью спасал. Они ведь здесь живут? — спросил Ярослав.

Должна же бить причина, из-за которой дажан решил поставить на уши именно этот город.

— Здесь, — признал Нэймэ. Наверное, смирился со своей участью, или понял, что всех врагов в одиночку убить не сможет.

— Где именно?

— В представительстве Таял, — взмах рукой в сторону окна. — Вторая жена моего отца принимает заказы. Они, наверное, решили, что так будет безопаснее всего. Она ведь официально не успела за него замуж выйти, только малый обряд провели. И девочки считаются дочками полукровки. Тишен Кадади, кажется. Приемыш Таял. Они целое представление разыграли, даже из семьи парня на два года выгнали, пока не подвернулся заказ, за помощь в котором он заслужил прощение.

— Он действительно полукровка?

— Не знаю. Полукровки в первом поколении на эльфов не сильно похожи. Может, и нет. Просто рост у него подходящий, да и фигура достаточно похожа на эльфийскую.

— Это очень легко проверить, — сказал Киого.

— Этого я и боюсь. Вдруг он просто мелкий чистокровный человек? Тогда всем сразу станет понятно зачем Мальна Таял ездила в дом Валидай. — грустно сказал Нэймэ. — Она вообще славная. Не заносчивая. Она так хотела мне понравиться. Хотя это было не обязательно, отец бы на ней женился даже в том случае, если бы вся семья была против его выбора. Он рядом с ней помолодел.

Парень загрустил. Наверняка в свое время был против свадьбы и всячески изводил мачеху. Теперь жалеет. И чувствует себя очень виноватым.

Глава семьи. Защитник, честь и совесть в одном лице.

— Ты уверен, что у нас все получится? — тихонько спросил Киого. Так, на всякий случай. Для себя он уже все решил. На дажана ему откровенно наплевать, но Ярославу он поможет. Просто для того, чтобы развлечь заскучавшего приятеля. А то, что развлечение несколько сомнительного характера — дело десятое.

— Хуже не будет. Его сестричек в любом случае найдут и поймают. Пусть лучше ловят под присмотром. Главное, заинтересовать этой проблемой Этля, сами мы не справимся.

— Какое самомнение, — сказал Нэймэ.

— Кто бы говорил, — в тон ему отозвался Ярослав.

— Сидят три идиота и решают проблемы вселенной, — сказал Киого. — Вселенная на них смотрит и удивляется.

План был шикарный.

Исполнение на высоте.

А жестокий мир этого не оценил.

Началось все очень хорошо. Излишне хорошо. Но это почему-то никого не насторожило. Казалось, что кто-то давно ждал, пока Киого, находясь в сильно нетрезвом состоянии, тайком расскажет посетителям ближайшей от академии таверны о том, что драконьи амулеты нельзя отобрать, украсть и купить. Это конечно страшная тайна и мало кто о ней знает, но драконий амулет можно только подарить. О, он в этом уверен. Ему приятель рассказывал. А приятелю дракон. Да, да, тот самый приятель. И дракон тоже тот самый. Черный который. Как подарить? Да запросто. Искренне желая этого. Будучи в трезвом уме и здравой памяти. Всякие противоправные фокусы не пройдут, это ведь амулет, а не судья. Время? Время имеет значение. С этим сложно. Нужно знать историю амулета, знать, кто его сделал, из чего, зачем, а главное когда. Например, Зеленую Звезду лучше не дарить, так как время и прочие данные никому не известны, даже драконам. Дракон, который отдал ее эльфам был отшельником и с другими драконами не общался. Вот так вот. Свисток дракона? Зачем дракону свисток? А, «Драконий Свисток»… Не, я не пьянь, я глубоко несчастный человек, мне не везет в азартные игры. Папа меня прибьет, когда узнает… Плевать мне на твое желание. Свисток, свисток. Он все равно потерялся, да и дарить его некому. Ах, теоретически… Ну, теоретически нужно сходить в библиотеку и почитать книжку про амулеты, там про свисток точно было. Не помню я, какая книжка. Да что ты ко мне пристал? У меня горе, деньги закончились. Ах, заплатишь. Тебе настолько интересно. Свисток нужно дарить ночью. В день полной луны второго месяца лета. Это где-то через две недели. Я знаю, что здесь нет луны. Зато на Дамии в бывших землях бывших владельцев свистка есть. Вот, тупой. Зачем тебе туда отправляться? Тебя туда и не пустят, рожа твоя дажанам не понравится. Сиди здесь и жди, когда на Дамии будет полная луна над бывшими землями владельцев свистка, а потом дари. Молча дари. Или песню пой. Веселую. Главное, чтобы недалеко был дракон. Уберите его от меня, меня от него уже тошнит. Да хоть под землей дари, главное в час полной луны. Можно подумать это ты свисток спер и теперь не знаешь, как от него избавиться. Только у тебя проблема, ты не Валидай, так что дари не дари, а работать он не будет. Вот тупой, я же с самого начала сказал, что дарить должен Валидай. Потому, что амулет дракон сделал для них. Знаю, что их перебили. Так что свисток больше работать не будет, и никто не сможет позвать дракона. Может, сами драконы и перебили, чтобы не бегать по каждому свисту. Меня бы точно эти вызовы стали раздражать через пару лет. Ах, тебе еще и место нужно назвать. Залезь в библиотеку, придурок, и засунь себе проклятый свисток… Кто ругается? Я ругаюсь? Тут дамы? Ну, все, достали, я отсюда ухожу. Поищу место поприличнее.

И Киого гордо удалился, едва не снеся по пути к выходу несколько столов. Беднягу штормило. На самом деле штормило. Он для достижения такого эффекта выпил полбутылки вина и какой-то алхимический состав для потери координаций движений и сохранения ясного рассудка. В данный момент ему было очень плохо. Обстановка питейного заведения расплывалась перед глазами, дверей почему-то было три, а разум упорно твердил, что так не бывает. Киого сам не понял, как сумел с первой попытки вывалиться на улицу.

Первая часть плана удалась на все сто.

Со второй возникли проблемы.

Сначала они очень долго не могли придумать, как сообщить заинтересованным лицам о местонахождении живых близняшек Валидай. На этой почве раз двадцать переругались, несколько раз напились, даже пытались советоваться с девушками, изо всех сил стараясь, чтобы они ничего не заподозрили. А потом близняшки взяли и пропали. Самостоятельно. Точнее, с помощью заинтересованных лиц. Нэймэ в тот же день пообещал всех убить, очень долго ругался, а потом напился вдребезги, немного побуянил и благополучно уснул. Алкаш малолетний. Киого полночи шаманил, но в результате узнал только то, что девочки все время перемещаются и что с ними все в порядке.

Ярослав почему-то вспомнил о запорожских казаках и сел думать думу. Ему очень не хватало люльки, просто физически не хватало, хотя он курил в последний раз бог знает когда и был в тот момент сильно нетрезв. Наверное, мозг переклинило на каких-то ассоциациях и ему бедному теперь казалось, что дым, струящийся из люльки, поспособствует мышлению. А если еще добавить коня на заднем плане и мандолину в руки, то любая проблема решится на раз.

— Киого, ты точно помнишь, что именно ты говорил тому типу? — в тысячный раз спросил Ярослав.

— Точно! — рявкнул приятель. Похоже, еще один подобный вопрос и он кого-то покусает. Ярослав даже знал кого.

— Ты не указывал ему места проведения ритуала? — три тысячи пятый вопрос. А на что еще надеяться? Полная луна над бывшими землями Валидай взойдет сегодня. Уговорить детей произнести нужные слова будет несложно. Предугадать реакцию похитителей на то, что слова не возымели никакого действия на амулет еще проще.

— Не указывал! — рявкнул Киого. — Я только про луну сказал. Этот тип меня раздражал, тупой совершенно. Из него шпион, как из меня всеблагая жертва. Меня даже на порог храма не пустят. Им даже проверять ничего не понадобится, увидят мою рожу и выгонят. Ни один идиот не поверит, что я незапятнан женским прикосновением. Чтоб эти храмы унесло к огненным демонам вместе с их жертвами и хранителями.

Киого зачем-то подергал себя за волосы и с ненавистью уставился в окно.

— Да отстань ты со своими храмами, монах недоделанный! — натурально взвыл Ярослав. — Он точно тупой?

За окном вечерело. Над Зелеными Горами Дамии уже два часа как была ночь. Пройдет еще немного времени и над их вершинами покажется луна похожая на фасолину. Красиво, наверное.

— Тупее еще поискать. Больше всего на недалекого телохранителя похож. Из тех, что пущенные в хозяина стрелы ловят своим пузом. Габариты подходящие. Думаю, он на меня случайно наткнулся и, в меру своих сил и возможностей, попытался выведать подробности, не выказывая заинтересованности.

— Что ты ему сказал? Он же наверняка спрашивал о месте.

Нужно было думать. Но думать не получалось. Мысли в голове носились как болиды формулы один, так же быстро, бестолково и по кругу. Временами то одну, то другую заносило на повороте и Ярославу начинало казаться, что он упустил какую-то мелочь. Отправить бы их на пит-стоп. А еще лучше на металлолом.

— Да ничего я ему не сказал! Про дракона вспомнил и все. Больше ничего. В этом Городе драконов…

— Про какого дракона?! — начал звереть Ярослав.

— Вообще про дракона. Я его сначала в библиотеку отправил, но этот идиот не понял намека. Я ему говорю про книгу, а он тупо спрашивает про свисток. Вот я и сказал, что рядом должен быть дракон. А в остальном… Да хоть под землей. Я, кажется, так ему и сказал.

Киого задумался, похоже, у него были похожие проблемы с мыслями-болидами. Носятся по кругу, а пользы ноль. Это ведь не чемпионат, громадную бутылку шампанского никто не вручит.

— Под землей… — задумчиво сказал Ярослав, где-то он слышал, что произнесенные вслух мысли помогают думать. — Знаешь, интересная идея. Под землей их никто не увидит. И подобраться можно очень близко к дракону. Например, к Этлю. Он все время сидит возле библиотеки… — в голову Ярославу пришла новая мысль, взяла поганую метлу и вымела оттуда все лишнее. — Киого, кроме Этля и нашего желтого у других драконов Города есть любимые места?

— Любимые места? — переспросил Киого, впадая в прострацию.

— Ну да, любимые места. Любимый столбик, постамент, камень, крыша здания. Места, где они торчат круглосуточно. Где их можно найти почти всегда, невзирая на погоду и время суток.

— Кажется, нет, — печально сказал Киого.

— Уточни! — рявкнул Ярослав и, споткнувшись об спавшего на полу дажана, галопом помчался в библиотеку. Ему срочно понадобился план подземелий под Этлем. У него появилось стойкое подозрение, что Этль самый доступный из всех драконов, обитающих в Городе.

Этль оказался самой подходящей кандидатурой на дракона необходимого для ритуала. Остальные драконы имевшее постоянное место дислокации выбрали для этой цели такие места, что проще застрелиться из лука, чем добраться до них. На территорию академии посторонних не пускают принципиально и после художеств Ярослава тоннель с выходом в кухню, который как раз находится под двором, перекрыли усилиями десятка магов. Ломать это перекрытие будет неразумно, если и не услышит никто, то маги его создавшие почувствуют. В Старый Лес сунется только самоубийца желающий чтобы его сожрали, а на Стеклянную Гору — психопат, помешанный на стразах, он же стеклолаз-экстримал и мазохист получающий удовольствие от порезов осколками.

Когда Киого сообщил эту радостную весть, изготовив для этого некое подобие рахитичной птички говорящей человеческим голосом, Ярослав как раз закончил изготовление подобия плана нужной части подземелий и даже нашел четыре входа. Ни в один из них дракон бы не влез.

Птичку Ярослав поймал, высказал все свои сомнения, прицепил ей к лапе копию плана и отправил к создателю, попутно сообщив, что луна вот-вот взойдет, поэтому он лезет в подземелья, а остальные пусть догоняют.

На ступеньках библиотеки сидел Нэймэ. Он был растрепанный, злой и трезвый, но настроен решительно. А еще у него был меч. Немного похожий на катану. Большой. С черным лезвием и тремя красными кисточками.

— О, — сказал Ярослав, об оружии он почему-то не подумал. Наверное, сказывается воспитание.

— Ага, — не стал спорить Нэймэ. Он бережно передал меч хозяину и поднялся на ноги, стараясь поменьше шевелить головой.

— Может тебя полечить от похмелья? — сочувственно предложил Ярослав.

— Не надо. Меня уже полечили. Какая-то добрая девушка. В голове шумит и пол прыгает. Зато ничего не болит.

— Ясно. Алкоголь вреден для растущего организма.

— Замолчи.

— Как хочешь.

Ярослав строевым шагом зашагал к дракону. Нэймэ осторожно поплелся следом.

— Этль, ты умеешь превращаться в людей? — проникновенно спросил Ярослав у дракона, когда тот опустил голову, и не менее проникновенно стал смотреть ему в глаза.

— Нет, — просипел Этль, пытаясь изобразить шепот. Получалось не очень. Такой шепот хорошо использовать в качестве звонка на будильник. Пробирает до печени и настраивает на боевой лад. — Я слишком молод. Мои составляющие нестабильны. Могу вообще перестать существовать. Вам людям проще, у вас их конечное число с самого начала, чужие в любом случае не приклеятся.

— Жаль, — искренне сказал Ярослав. Он с трудом представлял, как к кому-то могут приклеиться чужие составляющие. С другой стороны, те же сложности возникали при попытке объяснить самому себе, почему эти видимые в мадаи нити, канаты, столбы и водоросли с паутиной не сбились давным-давно в громадный колтун, поставив этим жирную точку на существовании всех миров вместе взятых. Даже свободные и ничем не занятые ниточки неохотно поддавались магам. Те, что кому-то или чему-то принадлежали, изо всех сил сопротивлялись попыткам переселить их в другое место или сплести с чужими составляющими. Зато, как оказалось, с удовольствием цеплялись к молодым драконам. — Нам придется спуститься в подземелье, — объяснил Ярослав. — Ты там не поместишься.

— Где? — заинтересовался дракон.

Ярослав гордо продемонстрировал свои планы подземелий. Дракон все осмотрел, зачем-то понюхал и повилял хвостом.

— Я что-то придумаю, — оптимистично пообещал Этль.

— Ладно, думай. Если увидишь Киого, скажешь, что мы уже внизу.

Дракон покивал головой и задумался. Ярослав резко развернулся и зашагал обратно в библиотеку.

— Мы куда? — спросил Нэймэ, старательно шагая по ступеням. Он так внимательно целился и осторожно переставлял ноги, словно лестница, выдержавшая драконий плевок, могла рассыпаться под его весом.

— Ко входу номер два на моем плане, — Ярослав потряс планом перед носом парня.

Тот умудрился что-то там рассмотреть и понять. Наверное, он гений.

— Библиотекари возражать не будут?

— Я думаю, они возражали, когда ты книги воровал. Только это им не сильно помогло.

— Ну да, — неизвестно с чем согласился Нэймэ. — Библиотекари здесь тихие. Я их вообще не заметил.

Наверное, библиотекарей напугал вид меча, лежащего у Ярослава на плече. Другой причины для их таинственного исчезновения он не придумал. Никто не появился даже тогда, когда Ярослав и Нэймэ сбрасывали с полок книги на пол, а потом сдвигали с места шкаф, ругаясь в два голоса. За шкафом обнаружилась стена. Обычная кирпичная стена, не оштукатуренная и без обоев. Парни переглянулись и дружно почесали затылки.

— Не нравится мне это, — сказал Ярослав, вспомнив о том, как познакомился со своим ручным животным. — У них вечно полы проваливаются.

— Поищем другой вход? — саркастически спросил Нэймэ. — Впрочем, мы и этот еще не нашли.

— Нашли, — не согласился с ним Ярослав. — Просто пока не открыли.

— Ты знаешь, как он открывается?

— Нужно долго стучать по стене, везде, докуда достанешь, потом провалится пол, и мы на месте, — сказал Ярослав, стараясь выглядеть оптимистом.

— Ты уверен?

Недоверчивый какой, ты смотри.

— Я так уже делал.

— Ладно, начинай, — милостиво разрешил Нэймэ.

— Почему я? — не пришел в восторг от предложения Ярослав.

— У тебя есть опыт, — уверенно сказал последователь японского средневекового спецназа, теребя концы синей тряпки использованной сегодня вместо пояса.

— Но сестры ведь твои, — напомнил Ярослав.

— А идея твоя, — не остался в долгу Нэймэ.

— Давай стучать вместе, — обреченно предложил Ярослав. Ему очень не нравилось падать. А еще больше не нравилось падать именно в тот момент, когда имел неосторожность расслабиться и отвлечься. Он был уверен, что все произойдет именно так. У создателей подземелий что-то не так то ли с юмором, то ли с головой.

Нэймэ кивнул и осторожно три раза стукнул кулаком по чем-то приглянувшемуся ему, кирпичу. Стена издала звук похожий на недовольный вздох. Парни переглянулись, посмотрели на стену, выискивая кирпичи посимпатичнее и дружно постучали по выбранным. Стена вздохнула два раза.

— Странно, — сказал Нэймэ.

— Не то слово, — согласился Ярослав.

Стена решила с ними согласиться и зашипела.

Ярослав зачем-то стукнул еще раз по своему кирпичу.

Кирпич от удара нырнул куда-то вглубь и скрылся из вида, оставив взамен себя прямоугольную дыру.

— Нужно стучать четыре раза, — сделал открытие Нэймэ.

— До утра стучать будем, — оценил количество кирпичей Ярослав. Кирпичи были довольно мелкие и их было много.

— Можно выстучать небольшой проход. Лишь бы влезть, — не терял оптимизма Нэймэ.

— Можно, — милостиво согласился Ярослав. Он чувствовал себя как-то странно. Словно его кто-то пытается обмануть, он знает, что его обманывают, но ничего доказать не может, даже самому себе.

По кирпичам стучали быстро и слажено. Они послушно исчезали в неведомых глубинах. Проход рос на глазах. Стена издавала странноватые как для стены звуки. Библиотекари стоически не реагировали на шум. Для полного счастья не хватало духового оркестра за спиной и красной ленточки поперек дыры.

— Ты в темноте видишь? — спросил Ярослав, признав размеры образовавшейся в кирпичной стене дыры удовлетворительными. Искать похитителей детей с фонарями наперевес было бы глупо. Вряд ли в подземельях много посетителей, среди которых можно затеряться.

— Вижу, — сказал Нэймэ.

— Лезем? — спросил Ярослав. Ну не нравилась ему эта стена.

— Лезем, — согласился Нэймэ и смело полез.

Дажан засунул в дыру голову, потом плечи, потом протянул туловище и заболтал в воздухе ногами, пытаясь извернуться наиболее подходящим для приземления с той стороны стены образом. Потом за стеной исчезли ноги, и наступила тишина.

Ярослав прислушался, но никаких подозрительных звуков из дыры не доносилось. Никто не падал, не звал на помощь, звуков ударов тоже не было. Пришлось лезть следом. Возможно, у него просто паранойя.

Первым сюрпризом стала пропасть рядом со стеной, вторым ширина карниза над пропастью. Сразу стало понятно, почему Нэймэ так долго вертелся. Без тренировок Ярена Ярослав туда лезть бы не рискнул, и вовсе не потому, что когда-то боялся высоты. Впрочем, высоты он никогда не боялся, просто ему не нравилось падать. Особенно в бездонные пропасти.

Выстучанные кирпичи красиво висели над пропастью в нескольких метрах впереди. Нэймэ прижимался спиной к стене и опасливо заглядывал в бездну. Чуть правее над пропастью висел мостик. Красивый мостик, воздушный, легкий, настоящее произведение искусства. Похоже стеклянный. Мостик над пропастью смотрелся так же уместно, как и кирпичи со стены. Он тоже ни на что не опирался, начинался в метре от карниза, на котором стояли Нэймэ и Ярослав, и заканчивался, скорее всего, раньше, чем начинался очередной тоннель. На законы физики ему было откровенно начхать.

— Интересно, кто это все копал? — спросил Нэйме.

— Никто. Этль говорил, что тоннели под городом создали немного раньше, чем сам город. Только не спрашивай, зачем? Эта тайна даже драконам неизвестна. Красивый мостик, правда?

— Я туда не полезу, — решительно сказал Нэймэ.

— Нам туда и не нужно, — поспешил его успокоить Ярослав.

— А куда нам нужно? — подозрительно спросил дажан, осмотрев пространство в поисках другого пути.

— Налево, — сказал Ярослав. Ему опять повезло на это направление.

Нэймэ внимательно посмотрел на предложенный маршрут и решительно побледнел.

— Ты уверен? — спросил на всякий случай.

— Уверен, — не очень уверенно ответил Ярослав.

Предложенный маршрут выглядел гораздо круче мостика. Сначала было три шага карниза, потом метров десять воздуха, потом дверь, которую физика интересовала в той же степени, что и мостик с кирпичами. Дверь не была связана со стеной. Она вообще ни с чем не была связана. Сразу за ней начиналась тьма, очень похожая на ту, которая приходит в час Хозяйки Ночи.

— Если верить моим планам местных катакомб, там есть дорога, — сказал Ярослав.

— Ты им веришь? — решил уточнить Нэймэ.

— Верю. В прошлый раз они меня не обманули, — Ярослав решил не рассказывать дажану, что выбрался из подземелий только благодаря верно выбранному шахишем направлению движения. Зачем его еще больше расстраивать? Парень и без того бледнее обычного. — Теряем время. Луна, наверное, уже взошла.

— Ладно, — сказал Нэймэ и выжидательно уставился на Ярослава.

Тот печально вздохнул, зачем-то еще раз осмотрел свои кривые чертежи и решительно двинулся налево. Хорошее, в общем, направление. Правильное.

Карниз закончился очень быстро. Нэймэ дышал в спину в ожидании решительного шага. Воздух выглядел как воздух. Дна пропасти видно не было. Решительность где-то спряталась и отказывалась возвращаться.

Ярослав немножко подышал, опустился на колени и ощупал воздух перед собой. Ничего похожего на опору не нашел. Опустил руку ниже, с тем же результатом, потом зачем-то поднял выше и обнаружил нечто мягкое, но довольно прочное.

— Полезли, — сказал обреченно и неуклюже вскарабкался на невидимое одеяло. Ярослав искренне надеялся, что у создателей подземелий чувство юмора зашло не настолько далеко и опора внезапно не исчезнет.

Встать на ноги он не решился. Одеяло прогибалось и колыхалось, напоминая море и лопухи под окном одновременно. Нэймэ полз следом и, кажется, молился. Ярослав пытался понять, почему не пошел искать другой вход. Ну и что, что далеко. Может там дорога была проще. Дверь и тьма приближались, ничего хорошего от них ожидать не приходилось. Уважающие себя двери в воздухе не висят.

Ожидания его не обманули. Ручки у двери не было, замка не было, навесов, коробки и прочих дверных атрибутов не было и намека на то, что ее когда-либо открывали тоже. А с виду дверь как дверь. Деревянная. По-своему красивая.

— Может, ты ее порубишь? — спросил Нэймэ.

Ярослав посмотрел на меч, потом на дверь и понял, что он не настолько сумасшедший.

— Не думаю, — честно ответил. — Ее здесь не для того ставили.

— А для чего?

— Она не открывается, — сказал Ярослав.

— Я заметил, — не стал спорить с очевидным Нэймэ.

— Значит, ее нужно обойти.

— Мне не нравится эта идея. Там ничего не видно.

— Мне тоже не нравится.

Ярослав потыкал мечом в тьму справа от двери. Тьма прошептала что-то нелицеприятное. Повторил операцию слева. Результат ничем не отличался.

— Тебе какая сторона больше нравится? — спросил у дажана.

— Давай монетку кинем, — предложил он. Принимать решение ему не хотелось. Ему тоже ни одна из сторон не понравилась. Кто его знает, что в той тьме шепчет.

— Давай, — согласился Ярослав.

Орел был признан левым направлением, решка — правым. Монетка взлетела в воздух, кувыркнулась несколько раз и пропала, напомнив Ярославу о великом писателе Гоголе. Захотелось смеяться и биться головой об стену. Стена, к сожалению, отсутствовала, причины для смеха тоже. Кидать монеты сразу расхотелось.

— Давай обойдем ее с разных сторон, — предложил Нэймэ.

Предложение было новым, неожиданным и никак не увязывалось с логикой. Висящие в воздухе, не умеющие открываться двери с логикой тоже плохо сочетались. Совпадение налицо. Ярослав решил согласиться.

Нэймэ подполз ближе, переглянулся с Ярославом и оба начали обползать дверь, каждый со своей стороны. Когда доползли до тьмы, сразу же закрыли глаза. Зачем, объяснить бы не смогли, все равно ничего не видно. Не прошло и пары секунд, как они встретились лбами. По подземелью прокатился подозрительный гул.

— Приколисты, — восхитился Ярослав. Создатели местных подземелий ему нравились все меньше и меньше, их чувство юмора раздражало все больше и больше. Кажется, они даже драконов в этом плане переплюнули.

— Куда идти дальше? — угрюмо спросил Нэймэ.

— Прямо.

Прямо было светло и почти уютно. Там заканчивался куцый отрезок тоннеля, и начиналась очередная пещера. Неведомые похитители детей хорошо постарались, готовясь к торжественной передаче семейного амулета. Они натыкали на всех возвышениях круглых фонарей, принесли с собой свечи, наверное, для создания таинственной атмосферы, светловолосых девочек вполне уютно пристроили на кучу каких-то тряпок, подлизывались. А еще в пещере было много лишнего народа. Из разряда тупых телохранителей, которые стрелы животами ловят.

— Что будем делать? — спросил Ярослав.

— Поубиваем всех, — кровожадно предложил Нэймэ, даже большой нож откуда-то достал. Это все нервы.

— Ага, поубиваем…

— Давай ты их к потолку прилепишь, как меня, — внес следующее предложение Нэймэ. Парень не терял оптимизма и, похоже, верил в гений Ярослава.

Сам Ярослав своему гению доверять отказывался. Ненадежная он личность.

— Всех не прилеплю. Только телохранителей. Остальные будут сопротивляться, а это чревато последствиями. Для твоих сестер в первую очередь, между прочим.

— Маги, значит, — нехорошо усмехнулся Нэймэ.

— Штуки три. А ты ожидал здесь увидеть вышивальщиц?

— Я вообще ничего не ожидал.

— Интересно, ритуал передачи уже состоялся? — спросил неизвестно у кого Ярослав. Он мучительно пытался вспомнить, как приклеивал нахального дажана к потолку. Вспоминалось плохо. Можно было бы на ходу изобрести что-то новое, но с этим были еще большие проблемы. Новое не изобреталось совершенно. Дурацких идей тоже не предвиделось. Единственная, пришедшая в голову, напомнила о сторожевых плетениях и тихонько удалилась. Как быстро закидать телохранителей этими плетениями сказать она забыла.

Ярослав как-то вдруг понял, что совсем не подумал о том, как будет ловить преступников и тащить их к дракону. Собственно, он вообще ни о чем таком подумать не соизволил, просто отправился спасать девочек. Не идиот ли?

— Нэймэ, как ты магов в библиотеке покалечил? — спросил он, вволю надумавшись.

— Воздухом раскидал, это моя стихия, а потом отбил их плетения и удрал.

— Раскидай воздухом этих, что ли, — попросил Ярослав.

— А дальше? — подозрительно спросил Нэймэ.

— Дальше ты хватаешь девочек и бежишь к нашей любимой двери, вряд ли они быстро сообразят, что она не открывается. У них не будет времени ее рассматривать. Скорее всего, попытаются порубить, как ты мне предлагал, и дверь им страшно отомстит. Идиотов здесь не любят.

— А ты?

— А я бросаю громадное сторожевое плетение и бью по головам всех, кто смог избежать его объятий. Мне эти маги вряд ли что-то сделают. Первые их плетения отразит мое зеркало, под остальные я сам не полезу, лучше побегу ко входу номер три. Для тех, кто попытается применить физическую силу, у меня есть меч.

— Чудесный план, — оценил Нэймэ.

— У тебя есть лучше? — спросил Ярослав.

— Нет.

— Вот и молчи. На нашей стороне эффект неожиданности.

— Неожиданности для кого? — ядовито уточнил дажан. Любит он испортить и без того паршивое настроение. Возможно, врожденный талант.

— Не все ли равно. Главное, чтобы план сработал.

С планами на этой неделе была беда. Причем, она преследовала всех без исключения. У похитителей детей ведь тоже были какие-то планы, наверняка гораздо умнее, чем тот, который на ходу придумал Ярослав. Только польза от этих планов ничем особым от планов Ярослава не отличалась. Пользы почти не было. Даже не так. От плана Ярослава была хоть какая-то польза, от планов похитителей вообще никакой.

Нэймэ, как истинный ниндзя, легко разобрался в бедламе, творящемся после того, что он мягко поименовал «раскидать воздухом», схватил своих сестер за шкирки и не особо ласково потащил к выходу из пещеры. Девочки сопровождали его продвижение дружным ревом и всячески привлекали внимание. К счастью похитителям некоторое время было не до них, они пытались разобраться в своих конечностях после атаки подземного урагана.

А ведь как красиво все начиналось. Нэймэ раскинул руки в стороны, закатил глаза, словно собрался грохнуться в обморок, что-то прошептал и с размаху хлопнул ладонями. Ветер волной хлынул вперед, раскидывая свечи, шары и людей. Близняшек почему-то обошел вниманием, может, учуял родную кровь своего хозяина, или изначально получил приказ их не трогать. Все остальные разлетались как осенние листья. Музыки не хватало, скрипки и барабанов.

Потом Ярослав, в душе матерясь последними словами, начал методично закидывать пещеру сторожевыми плетениями. Нэймэ похитителей разбросал по всей пещере, ни о каком большом плетении в такой ситуации речи быть не могло. Настолько большое сторожевое плетение слишком неустойчивая штука. В общем, добраться до выхода номер три он не успел, кто-то из возжелавших возможности призывать драконов свистом очухался раньше, чем получил свою персональную сеть. Может, он даже магом не был, может, имел какие-то свои соображения, но вместо того, чтобы швыряться заклинаниями, начал швыряться ножами. Первый пролетел мимо, а занятый плетениями Ярослав не обратил на него никакого внимания и не понял, что там звякнуло над ухом. Второй опять пролетел мимо, но Ярослав каким-то чудом его заметил и успел удивиться. На третий раз метатель ножей пристрелялся, Ярослав попытался уклониться…

И тут, в лучших голливудских традициях, явился спасенный блондин номер один.

Он дернул Ярослава в сторону, выругался так, что в пещере все на несколько мгновений затихли, и широко улыбнулся.

— Вот ты где, сволочь, — ласково произнес в наступившей тишине.

В ответ завопило сразу несколько человек. Обиделись, наверное.

— Кого тебе нужно убить? — зачем-то спросил у беловолосого Ярослав, тупо глядя на нож, с которым разминулся исключительно благодаря участию блондина в этом процессе. А зачем еще наемному убийце здесь появляться? Не на экскурсию же он пришел.

— Папашу, — весело ответил убийца.

— Круто, — признал Ярослав. — Кто из них твой папаша?

— Самая большая сволочь.

Ярослав заглянул в пещеру. Полюбовался на народ, половина из которого барахталась в сетях, почему-то не сообразив, что в этой ситуации лучше сидеть тихо, а в идеале вообще не шевелиться и дышать через раз, половина бессистемно бродила и похоже не знала, чем себя занять. Под данное описание спокойно подходили все там присутствующие. Многовато у блондина папаш.

За спиной зашуршало, и на место событий вернулся Нэймэ, а вместе с ним явился Киого. Оба почему-то радостные и улыбчивые.

— Я сестер его кузине отдал, — ответил дажан на недоверчивый взгляд Ярослава и ткнул пальцем в спутника. — Они в библиотеке.

— Молодец, — от души поздравил Ярослав. — А здесь очень весело.

— Я понял.

— Что Ладанэ делает в библиотеке?

— Не знаю, — ответил Киого.

— Может, читает? — логично предположил Нэймэ.

— Может, вы заткнетесь? — спросил беловолосый.

— Что это за тип? — не внял Нэймэ.

— Твой коллега, — сказал Ярослав. — Любитель прятаться на чужих чердаках. Ты, кстати, каким-то образом с ним разминулся.

— Я же близняшек тащил, — возмутился Нэймэ. — Они меня покусали.

— Ай-яй-яй, родного брата, — изобразил последнюю стадию возмущения Ярослав.

— Заткнитесь, придурки, — зарычал беловолосый.

Странные личности в пещере разбегаться при виде пришедшего подкрепления почему-то, не спешили. Они тихо переговаривались и готовили какую-то пакость. Наверное, придумывали очередной план. Не знали, что на этой неделе придумывать планы бесполезно. Лучше действовать спонтанно.

— Как ты собираешься убить папашу? — спросил Ярослав у звереющего беловолосого.

— Пока не придумал, — ответил он, одарив Ярослава неласковым взглядом. — Но это мой единственный шанс. В другой обстановке я к нему подойти не смогу.

— Отлично, — обрадовался Ярослав. Парень не стал ничего планировать. Просто чудесно. — Почему ты хочешь его убить?

— Не твое дело, — голосом, полным льда, ответил беловолосый.

— Если верить дракону, то, как раз мое. Что у тебя с даром?

Парень заскрипел зубами.

— Не хочешь говорить, не надо. Сам посмотрю, — сказал Ярослав и сделал очередную глупость — шагнул в мадаи без присмотра Ярена. Теперь он знал, как выглядит скрытый дар и надеялся увидеть что-то новое. Любопытство, чтоб его. — Как интересно, — озвучил свои мысли спустя несколько секунд.

С даром у парня был полный порядок, просто полнейший. Ему грозило стать магом покруче того же Табади. Киого и Нэймэ на его фоне выглядели бледно. У него была только одна проблема. Проблема как пиявка висела на его составляющих, скрывая их от мира, и периодически что-то отсылала в пещеру, наверное, папаше парня. Больше всего это было похоже на передачу радиосигнала. Меньше всего на проявление отцовской заботы.

Ярослав немного подумал, взвесил все за и против, решительно вздохнул и сделал еще одну глупость. День у него сегодня такой, подходящий для глупостей. Он вцепился обеими руками в пиявку и дернул, надеясь, что составляющие блондина не станут драться. Составляющие драться не стали. Они дружно колыхнулись и потянулись за руками Ярослава. Беловолосый сдавлено охнул и свалился на пол. Он, как разумный человек, решил не издеваться над организмом и отключился. Правильно сделал. В таком состоянии он будет меньше мешать. В пещере пока ничего интересного не происходило. Его участие не требовалось.

Ярослав разумным не был, поэтому он дернул еще раз, чувствуя руками треск. Трещала пиявка, составляющие трещать не умеют в принципе, они либо рвутся мгновенно, либо не рвутся вообще. И в любом случае спустя некоторое время возвращаются на место и заново прирастают. Правда, времени может потребоваться много, но это уже частности. Еще один рывок. В пещере кто-то истошно заорал, а пиявка немного подумала и лопнула, шарахнув Ярослава чем-то похожим на разряд электричества. Хорошо шарахнула. Его даже из мадаи выбросило и приложило спиной о стену, по которой он с шуршанием стек на пол, чувствуя себя представителем отряда беспозвоночных. В голове тоненько зазвенело, тоннель стал пошатываться. Звездочки над головой кружиться не пожелали, возможно, не сочли достойным этого представления. Или выходной у них сегодня. Или они решили сменить амплуа и сыграть роль маленьких молний.

— Я Гинджи Амано, — сказал Ярослав, наблюдая за разрядами, скачущими между пальцами. — Я электрический угорь, — пальцы немного покалывало, прочих неприятных ощущений почему-то не было. — Где мой Бан Мидо? Где его дьявольский глаз? — воззвание получилось искренним и прочувствованным, хоть сейчас в театр с черепом разговаривать.

— Он спятил, — легко поставил диагноз Киого. Сожалений по этому поводу в его голосе не было. Обидно. Даже не подошел проверить, цел ли друг.

Ярослав кряхтя и держась за стену, поднялся на ноги. Голова кружилась и, судя по ощущениям, желала отвинтиться от шеи и улететь в небеса. Ноги дрожали. Руки перестали искрить и начали болеть. Похоже, там ожог. Ярослав надеялся, что первой степени. Пузыри на ладонях его не вдохновляли. Спина болела. Шея ныла. Меч в очередной раз проявил заботу о хозяине и не стал его резать, но наверняка хорошо отпечатался на спине. Какой идиот придумал носить мечи на спине? Вон Ярен носит свои на поясе и никаких проблем. Разве что в нетрезвом виде об них споткнется. И главное в случае чего легко из ножен вытащить. А этот пока снимешь, пока вытянешь, десять раз убьют. Пользы от такого меча… Разве что размером пугать.

— Вставай, — Ярослав потыкал беловолосого носком ботинка. — Можешь идти убивать своего папашу. Ты с ним больше не связан.

Парень вяло зашевелился и открыл глаза. Судя по его взгляду, он не понимал, на каком свете находится.

— Блин, — высказался по этому поводу Ярослав.

В пещере началось подозрительное шевеление. Главный мститель валяется на полу и изображает отсутствие разума. Нэймэ периодически заглядывает в пещеру, и строит разнообразные рожи. Киого о чем-то думает. Физиономия такая одухотворенная, хоть бери и завидуй. У всех нашлись дела, один Ярослав чувствовал себя лишним.

— Что будем делать? — спросил Ярослав, словно было у кого спрашивать.

— Давай я туда ветер запущу, — предложил Киого. И улыбнулся, широко и искренне.

А говорят, сумасшествие не заразно.

— Ты его контролировать сможешь? — спросил Ярослав.

— Ветер?! — страшно удивился начинающий шаман. Ему подобное кощунство в голову придти не могло.

— Лучше не запускай, — все понял Ярослав.

Беловолосый зашевелился активнее и со второй попытки поднялся на ноги. Его шатало, а глаза старались рассмотреть переносицу. Команда спасателей и мстителей называется. Сборище умалишенных и калек.

— Нас сейчас убивать будут, — радостно сообщил Нэймэ. Его рожи кого-то там достали и ему решили отомстить. Отличное объяснение для желания убить.

Бредятина.

Захотелось потрясти головой, как мокрому псу.

— Раскидай их воздухом, — вяло отмахнулся Ярослав. Ему необходимо было подумать. О чем угодно, лишь бы отвлечься от происходящего.

Дажан радостно кивнул и хлопнул в ладони, после чего хлопнулся в обморок.

Ярослав задумчиво проследил за его падением и тяжко вздохнул.

Киого захихикал. Кажется, и до него дошла несуразность происходящего.

В пещере что-то затрещало, загрохотало и бухнуло так, что пол задрожал. Ярослав вцепился в стену, беловолосый красиво рухнул, выдав очередную порцию ругани. В тоннель влетела порция пыли и мелких осколков. Команда спасателей и мстителей дружно закашлялась. В пещере взвыли и поклялись страшно отомстить. Наверное, ребята боятся простуды.

— Бойцов в окопах становилось все меньше, а танки не кончались, — прокомментировал ситуацию Ярослав. Кажется, пора делать ноги. Только есть одно но, слишком много народу видело и Нэймэ, и Ярослава, и беловолосого убийцу, да и Киого, наверное. Будут проблемы. — Киого, посмотри, как они нас убивать собрались.

Шаман послушно подошел ближе к пещере, посмотрел, вытянув шею, зачем-то протер глаза.

— Я не понял, — отчитался он. — Там какого-то типа откапывают. На него сосульки попадали.

Откуда в пещере сосульки? Ярослав ничего похожего не видел, поэтому подошел к Киого и тоже полюбовался на раскопки.

— Это не сосульки, — с долей облегчения сказал он. — Это сталагмиты, кажется, или сталактиты. Известковые образования. В пещере протекает потолок.

— Аааа, — восхитился образованностью друга Киого.

— Я туплю, — сказал Ярослав. Это все стрессы и быстрая смена событий. Происходящее чем дальше, тем менее реальным казалось. Может это галлюцинация?

Похитители маленьких девочек, наконец, собрались в одном месте и были очень заняты. Тип под известковыми образованиями был их главной ударной силой и мозговым центром, иначе они бы не стремились его откопать вопреки всему. Остальным то ли мозгов не хватало, то ли они испугались того, кто прихлопнул их предводителя, то ли заметили, как свалился Нэймэ и решили, что теперь им ничего не грозит. Чужая душа потемки. А ситуацией следовало воспользоваться, пока в пещере никто не сообразил, что их гораздо больше, чем спасателей и мстителей.

Сторожевое плетение получилось превосходным, взлетело почти под потолок и накрыло начинающих археологов. Те громко и нецензурно удивились. Встречаться с людьми, запросто выплетающими такие сеточки, им прежде не доводилось. Предыдущие плетения они списали на старые запасы, принесенные с собой в сумке. Всем ведь известно, насколько кропотлива работа с такими плетениями.

Ярославу было неизвестно. Ему в голову не приходило, что в связывании ниточек воедино есть что-то сложное. Он же не руками их связывал.

Беловолосый кое-как утвердился на ногах и подошел к Ярославу, держась за стену. Он недоверчиво посмотрел на копошащийся среди остатков известковых образований клубок, потом на тела, раскиданные по пещере, и удивленно присвистнул.

— Вы монстры, — убежденно сказал он.

— Ты папашу убивать будешь или нет? — раздраженно спросил Ярослав. Голова кружилась, спина болела, очень хотелось кого-то убить. Или хотя бы понаблюдать за процессом.

— Сам сдохнет. Ты порвал поводок, — равнодушно отозвался беловолосый, папаша сам по себе его совершенно не интересовал.

— И что?

— Для меня это болезненно, но хорошо. Для него это болезненно и очень плохо. Такие вещи просто так не даются. Они жизнь отбирают. Либо у специально заготовленной жертвы, либо у того, кто решил рискнуть и возвыситься таким способом. Если бы моя мама не сообразила выхватить меня из люльки и сбежать, меня бы в той люльке придушили и получили все мои силы и возможности. А так были вынуждены отдать свои на поводок, после чего благополучно подохли. Только мой папаша остался, я с ним был связан.

— Не понял, — честно признался Ярослав. Бред переходил в новую фазу и становился все занимательнее. Жизнь интересная штука оказывается. Особенно чужая жизнь.

— Я родился для того, чтобы три стареющих бездаря могли прожить лишнюю сотню лет. Они нашли мою маму, одаренную со спящим даром, проявили заботу, разыграли любовь. Шестнадцатилетней сироте много не надо. Только она оказалась не дурой и поломала им все планы. Забрала меня у них из-под носа и сбежала из этого мира. Так как они отдали остатки своих сил на привязку младенца к папаше, двое из них этого побега не пережили, третий продолжил существование в виде разновидности вампира. Мне, чтобы вернуться в исходное состояние и не умереть от старости в ближайшие десять лет, нужно было убить папашу. Я для этого сюда вернулся. Да и вообще, мне не нравилось чувствовать себя цепным псом. Тем более из-за него. Ничего сложного. Теперь могу заняться, чем захочется. Хоть магией. Дар у меня есть.

— Спятить, — сказал Ярослав. — Как тебя хоть зовут?

— Дан Вераде.

— Ты, правда, убийца?

— Охотник. Наемник, в общем. Мне разную работу приходилось выполнять.

— Понятно, — сказал Ярослав. Мир очень странная штука, в нем возможно что угодно. Особенно, когда миров много. — Теперь тебе придется проситься на обучение в академию. Да и дракон обещал открыть тебе какие-то семейные секреты. Не соскучишься. Еще пожалеешь о своем опрометчивом желании стать магом.

Дан почесал нос и громко чихнул.

Внимательно наблюдавший за происходящим в пещере Киого, пихнул Ярослава в бок и душевно спросил:

— Что он делает?

Ярослав проследил за его указующим пальцем и увидел пошатывающегося пыльного типа, крутившего в руках какую-то штуковину.

— Понятия не имею, — сказал Ярослав. Его больше интересовал Дан, чем странный парень умудрившийся разминуться со сторожевым плетением. Что Этль собирается делать с блондином? И зачем?

Тип в пещере принял какое-то одному ему ведомое решение, мерзко захохотал, сунул штуковину в рот и пронзительно засвистел.

— Драконий свисток, — сообразил Ярослав.

Подтверждая его слова, потолок пещеры перестал протекать, он подал в отставку и прекратил свое существование. Вместо полотка появилась улыбчивая драконья морда на длинной шее. Морда прищурившись осмотрела пространство, удивленно глянула на смешливого типа и подмигнула Ярославу. Туловище скрывалось в густом тумане странного зеленоватого оттенка. У тумана был очень нездоровый вид. Он своим видом напоминал лужу с протухшей водой. От него даже немного пованивало, но дракону, похоже, прятаться в нем нравилось. Странные существа драконы, небрезгливые.

— Убей их всех! — радостно завопил тип со свистком.

— Всех?! — удивился Этль. — Всех в городе или всех в этой пещере? — уточнил на всякий случай. Кто их, психов, знает?

— Их, — тип решительно указал на ухмыляющегося Киого.

— Нет, их я убить не могу, — сожалея, отказался Этль. Даже головой затряс.

Зеленый туман заколыхался и стал вонять интенсивнее.

— Я тебе приказываю!!! — истерично взвыл тип.

— Хм, — сказал Этль и плотоядно посмотрел на начинающего повелителя драконов.

— У меня Драконий Свисток! — тип потряс свистком перед драконьей мордой и стал отплясывать нечто похожее на танец нетрезвого индейца.

Этль с любопытством наблюдал. Его вообще люди интересовали, как вид, он пытался разобраться в оттенках их эмоций и понять, как они приходят к своим зачастую нелогичным выводам. Ритуальные танцы в качестве доказательства были чем-то новым.

— Ты не Валидай, — сказал насмотревшись. — Отдай амулет владельцу, иначе сгоришь.

— Какому владельцу? — удивился тип, не прекращая своего танца.

— Тому, что Валидай, — в своей обычной равнодушной манере ответил Этль.

— Какому Валидай?!!

— Любому. Можешь отдать тому, что сейчас у ног Ярослава валяется, — указал направление кивком. — Можешь поискать кого-то другого. Только у тебя времени мало. С того момента, как ты дунул в свисток температура твоего тела стала повышаться. Еще немного и ты загоришься. Нельзя брать чужие амулеты.

Какой интеллигентный дракон. Вежливый, спокойный. Ярослав понял, что обязательно выкроит время из своего плотного графика, пойдет к Этлю и обматерит его от всей души. Громко. Чтобы половина города сбежалась послушать. Эта сволочь могла появиться еще полчаса назад. Даже час назад могла явиться, но почему-то предпочла ожидать вызова. Драконы…

Тип со свистком всхлипнул, перестал выплясывать и послушно пошел отдавать свисток представителю семьи Валидай. Он странно подергивался, спотыкался и в голос рыдал. Дракону он поверил сразу. Драконы вообще не умеют врать. Об их политике недомолвок бедняга не знал. Гореть ему не хотелось. Расставаться с мечтами о ручном драконе тоже. Гореть не хотелось больше.

Поднявшись к тоннелю и возрыдав особенно жалобно, бедняга швырнул свисток на валяющегося на полу дажана и наконец перестал трястись и всхлипывать. Странный парень. Щуплый, лохматый, длинноносый, весь обвешанный фигурками птиц. Маг, наверное, воздушник. У них бывает страсть к птицам, просто не в таких масштабах.

Этль понаблюдал за процессом передачи амулета, потом еще раз подмигнул Ярославу и упакованные в сторожевые плетения люди пропали, вместе со своим неоткопанным предводителем, потолок восстановился, а смешливый тип опять горько зарыдал. Получалось у него жалостливо и безнадежно. Его хотелось обнять и утешить. Втянули бедняжку злые дяди в нехорошие дела, а он ни сном, ни духом.

— Что это было? — спросил Дан.

— Дракон, — сказал Ярослав.

— Куда все делись? — спросил Киого.

— Туда, где драконы смогут узнать, откуда у них свисток, — сказал Ярослав.

— Так нечестно. Почему ничего не получилось? Они же сказали, что дарят свисток тому, у кого он в руках. Его держал я, — захотел узнать любитель вызывать драконов свистом.

— Потому, что амулеты привязанные к крови дарить нельзя, — сказал Ярослав, не став уяснять, кто был автором этого нелепого слуха.

— Где это мы? — невнятно спросил Нэймэ, держась за голову руками. К нему вернулось похмелье, добавилось к усталости и общему нездоровому состоянию. Зря он очнулся. — И что это такое? — указал подбородком на свисток лежащий у него на груди.

— Да я вам что, справочная? — возмутился Ярослав.

Ночь перевалила за половину, и луна-фасоль убралась с небес над горами родины Нэймэ. Спасателям и мстителям нужно было последовать ее примеру и убраться из этих подземелий, пока не появился кто-то отставший от похитителей детей. Зачем дожидаться неприятностей, с которыми можно без особого труда разминуться?

— Нэймэ, ты ползти сможешь? — спросил Ярослав.

— Да, — немного подумав, ответил дажан.

Им хотелось восхищаться. Какая стойкость, какая решительность, какое ослиное упрямство. Дажаны никогда не скулят от боли и не жалуются. Они лучше умрут, чем признаются, что больше всего на свете им в этот момент хочется выть, а меньше всего шевелиться.

— Тогда ползи в библиотеку, — сказал Ярослав. — Киого тебя страховать будет. Остальные не в состоянии. Главное с невидимого одеяла не свались.

Дажан мужественно кивнул, стремительно приобретая зеленоватый оттенок, в цвет драконьего тумана, засунул семейный амулет за пазуху, перевернулся на живот и старательно пополз.

Ярослав почему-то подумал, что опять упустил из вида какую-то мелочь.

Мелочь ждала их дружную компанию в библиотеке. Выглядела она как очень злая Сан, смущенная чем-то Ладанэ, ревущие в голос близняшки, худенькая женщина, пытавшаяся близняшек успокоить и четыре тощих типа одетых как дажаны, то есть во что-то из разряда комбинезонов. Все эти личности довольно удобно расположились рядом с дырой и негромко выясняли отношения. Библиотекарей все еще не было. Может у них выходной сегодня?

Ярослав, первым разглядевший встречающую делегацию, обрадовался, что к делегации не присоединился Сато. Дажаны, в отличие от него, никогда не бросались обвинениями, не разобравшись в обстановке. А очередной истерики Сато он бы уже не пережил. Прыгнул бы в пропасть. Бежать ведь недалеко.

— Желающие нам помочь есть? — на всякий случай спросил Ярослав.

Дажаны переглянулись и двое из них подошли к дыре. Они не стали ничего спрашивать и выяснять. За это их можно было полюбить.

— Отлично, — сказал Ярослав. — Тащите.

Первым полез беловолосый, упорно изображавший отличную физическую форму и отменное здоровье. Дажаны ловко его выдернули и усадили под стеной. Вторым Ярослав с Киого стали проталкивать полубессознательного Нэймэ. Они так боялись его уронить в пропасть, что не сразу сообразили отпустить его одежду и не мешать дажанам тянуть. Потом полез Ярослав. Киого, как самый здоровый остался напоследок. Неудачливый драконий повелитель лезть в дыру не рискнул. То, что дракон его отпустил, говорило о том, что похищением детей он не занимался, но дажанам это пришлось бы доказывать.

— Вы из семейства Таял? — спросил Ярослав усевшись на полу. Прислоняться к стене он боялся. Спина вроде болела меньше, но кто знает, как она отреагирует на соприкосновение с твердой поверхностью.

— Да, — сухо ответил самый темноволосый из четверки.

— Отлично, — сказал Ярослав. — Можете спокойно забирать девчонок домой, им ничего не грозит. Похитителей забрал дракон, он хочет выяснить, что случилось с большинством Валидай. Кажется, он не верит, что какая-то разбойничья шайка смогла настолько легко справиться с почти сотней дажанов.

— Я тоже не верю, — сказал мужчина.

— Все вопросы к дракону. Зовут Этль. Найти можно на постаменте рядом с библиотекой. Выходных почти не бывает.

Дажан кивнул. Серьезно так. И опять не стал задавать лишних вопросов.

— Где свисток? — ожил его коллега, почти блондин.

Темноволосый хмуро осмотрел спасателей и мстителей, потом еще раз осмотрел и слегка обалдело уставился на Нэймэ.

— Мальна, — тихо позвал он.

Женщина взяла за ладошки притихших близняшек и послушно подошла.

— Посмотри, — велел мужчина, дернув подбородком в сторону успевшего опять отключиться Нэймэ.

Женщина посмотрела, отпустила близняшек, всхлипнула, зажала ладошкой рот и аккуратно прислонилась к шкафу.

— Его зовут Нэймэ, — сказал Ярослав. — Он воздухом сбил с потолка пещеры сталактиты или сталагмиты, не помню точно, как они называются, с тех пор в таком состоянии.

Темноволосый опять кивнул.

— Несостоявшийся племянник, — задумчиво сказал он.

— Если вы попытаетесь его убить, я превращу вас в кактусы. После этого людьми вы никогда больше не станете. Повторить рисунок я не смогу, разобраться в ваших составляющих после этого не сможет никто, будете цвести летом и колоть прохожих, — очень спокойно сказал Ярослав. Ужасно спокойно. Самому страшно стало.

— Человека нельзя превратить в растение, — сказал темноволосый. Он не спорил, это была всем известная аксиома.

— Я смогу. Я создатель. В моем случае половина законов мироздания не работает. Я даже не уверен, что у меня не получится сделать из ваших составляющих что-то большего размера, чем вы сейчас. На самом деле у людей уйма лишних составляющих, так что закон «Уменьшить можно, увеличить нельзя» при очень сильном желании можно обойти. Будете гигантскими кактусами. С полным отсутствием мозга, как такового. Вам не понравится.

Темноволосый кивнул и ухмыльнулся. Наверное, представил себя в виде громадного кактуса.

— Я не собираюсь его убивать, — кивнул в сторону Нэймэ.

— Вид у вас не внушающий доверия.

— Дажанам незачем внушать доверие.

— Логично, — признал Ярослав. Дажанам нужно внушать страх. — Только вы не сказали, что ваши приятели тоже не собираются его убивать. И что никто из вашей семьи этого делать не собирается. И вы не сказали, что не убьете его. Не собираться можно очень долго, а потом передумать и собраться.

— Я не могу этого пообещать, — сказал темноволосый. По крайней мере, честно.

— Вот и я о том же.

— Только нам его убивать незачем.

— Это пока незачем. Потом все может измениться. Знаю я вас, дажанов.

Темноволосый почесал затылок, посмотрел на книги и тяжко вздохнул.

— Если свисток у него, мы не будем пытаться его отобрать, — начал новый виток странных переговоров. Интересно, зачем? Что ему до мнения какого-то незнакомого мага-недоучки?

— А вы и не сможете, — весело выдал Ярослав.

— Почему? — невежливо удивился почти блондин. Этого типа интересует все на свете.

— Это же амулет, драконий амулет. Вы же должны понимать, что это такое. Амулеты, в которых есть часть дракона, некоторым образом разумны. Такой амулет, получивший хозяина, очень неохотно с ним расстается. А девочки слишком мелкие для того, чтобы попытаться отобрать силой. Да и когда вырастут, отобрать не смогут. Нэймэ сильнее их обоих вместе взятых. Не свезло.

— Мы не собираемся ничего отбирать, — сказал темноволосый, пригвоздив почти блондина взглядом к месту.

— Отлично. Вы не в курсе, что с ним такое? — Ярослав ткнул пальцем в Нэймэ.

— Переутомление, — сказала мама близняшек. — Он сделал больше, чем мог. Это пройдет. Само. Со временем.

Ярослав кивнул. Ему было плохо, и морально, и физически. Думать больше не хотелось. Заботиться о ком-то хотелось еще меньше. Доползти бы до кровати и тупо выспаться. Без снов. Провалиться в черную бездну и перестать на некоторое время существовать. Приключений больше не хотелось и вряд ли захочется в ближайшее время. Тем более приключения получились какие-то странные, похвастаться особо нечем.

Лишь бы Сато не узнал. И без него тошно.

Настроение напоминало одесскую зиму. Середина января, с неба падает не пойми что, то ли мелкий дождь, то ли остатки поднявшегося ввысь тумана, под ногами лужи, лужицы и редкие остатки ночного снега, между домами гуляет ветер. Хочется сидеть дома и никуда не рыпаться. Дома тепло и уютно. На улице мокро, серо и холодно. Почему-то в морозные дни настолько холодно и тоскливо не бывает.

Нэймэ в итоге забрали дажаны. Мальна вцепилась в него как в родного сына и не намеревалась в ближайшем будущем отпускать. Похоже, его отца она очень любила. Или была неравнодушна к детям. Любым. Даже таким большим и бестолковым. В общем, блондина номер два унесли с почестями и пообещали всячески о нем заботиться.

Ярослав сделал вид, что поверил. На самом деле у семейства Таял нет причин для того, чтобы убить Нэймэ. Земель Валидай больше нет и вряд ли когда-то будут. Близняшек у них никто не отберет. Нэймэ не настолько сумасшедший. Да и напрашиваться к ним в родственники он не станет, скорее Таял попытаются убедить его остаться. Не самый плохой выход из сложившейся ситуации. Ярослав сам не мог понять, что ему настолько не нравится.

Блондина номер один подлечил Киого, решивший, что в скоростном лечении он нуждается больше, чем Ярослав, после чего тот нахально напросился в гости. К Ярославу. В общем, заместил Нэймэ на посту главного раздражающего элемента. Временно. Пока не напросится на обучение в академию. У него даже деньги были на это обучение, копил всю свою сознательную жизнь на всякий случай. Теперь вот пригодились. Он ведь не создатель, бесплатно учить никто не станет.

Ярослав почему-то не спорил. Тем более Дан согласился спать на полу.

Сан ласково обозвала всех идиотами и гордо удалилась, попросив не отвлекать ее больше от важного для нее опыта из-за всяких пустяков.

Ярослав не помнил, чтобы он кого-то от чего-то отвлекал, но опять спорить не стал. Желания не было.

Киого просто ушел. Сообщать, куда и зачем, он не стал. Наверняка на очередное свидание. Везет парню.

Ярослав тихо позавидовал и смирился. Шарма ему не хватало или наглости… Мнения на этот счет расходились. Возможно, не хватает времени и желания. Возможно, банального везения, или общительности, или демоны знают чего. Девушки к нему в большинстве своем относились абсолютно равнодушно. А он ленился прилагать слишком много усилий на завоевание равнодушных. Те, которым он по каким-то причинам нравился, очень быстро переставали нравиться ему. Замкнутый круг.

Ладанэ намазала спину Ярослава чем-то прохладным, обозвала красные пятна на руках пустяком и, кажется, растворилась в темноте. Или Ярослав задремал и не заметил ее ухода. Ему, в отличие от Киого, очень не везет. Наверное, он все-таки болван.

Захотелось напиться.

А потом пошел дождь, впервые со времени пребывания Ярослава в Городе.

Настроение испортилось окончательно.

Дождь поддержал настроение и стал холодным и тоскливым. Он шелестел за окном, навевая мысли о привлекательности суицида. Стекал по листьям, заставляя их тяжело обвисать. Собирался в лужи и лопался пузырями. Мир становился серым и неприветливым. Небо нависало над землей. Дома растворялись в пелене воды. Солнце, казалось, исчезло навсегда. Желание напиться становилось непреодолимым. Полосатый грызун сидел на подоконнике и с сочувствием смотрел на хозяина. Кажется, он тоже считал его болваном, который кругом, везде и во всем виноват сам.

Ярослав встал, оделся и отправился на поиски выпивки. Он понимал, что это проблем не решит, но, к сожалению, он не знал ничего, что могло бы их решить. Собственно, он даже всех своих проблем не знал. Не хотел обращать на них внимания. Может, зря?

Размышления о проблемах оказались глупостью. Вино в бутылке закончилось, а от этих размышлений захотелось утопиться. Выхода не было, он попросту не знал, куда можно пойти в этом странном мире. Здесь все чужое и непонятное. Стоит только решить, что какая-то часть этого мира начинает становиться родной и близкой, как она оборачивается другой гранью и превращается во что-то совершенно незнакомое. Это ведь даже не чужая страна, и здесь невозможно найти соотечественников.

Ярослав раздраженно швырнул бутылку в лужу и хмуро уставился на серое озеро.

Похоже, большая часть его проблем от того, что он проглотил Сердце Огня и теперь превращается в дракона. В равнодушную тварь, которую ничего, кроме бесконечного полета, на самом деле не интересует. Он живет здесь чертовски долго, но до сих пор не удосужился подумать о том, как его пропажу пережила мама. Развлекается, какие-то приключения ищет. А родители с ума сходят.

Крона громадного дерева, наконец, перестала сопротивляться дождю и несколько капель сразу свалились Ярославу на макушку. Он раздраженно тряхнул головой, но уходить не стал. Какая разница. Он все равно топиться собрался, так что смысла оставаться сухим не было.

Озеро было по-своему красиво. Кипело от дождя и, кажется, дышало, как живое существо. Ему, наверное, тоже одиноко. Загорать возле водоема здесь не принято, собираться шумными компаниями тоже. Здешние студенты отдают предпочтение питейным заведениям. Не ценят хорошей погоды и озера под боком. Насыпать бы тут на берегу песка, такой пляж будет.

Захотелось успокаивающе погладить воду, как старого пса, седого и уставшего. Никто тебя не прогонит. Твои хозяева умеют ценить верность.

Ярослав не сдвинулся с места. Он просто смотрел. Долго-долго. Смотрел на воду озера, смотрел на бесконечный дождь, смотрел в себя и хотел исчезнуть. Испариться. Чтобы слиться с водой и ни о чем больше не думать. У людей очень много проблем просто потому, что они умеют думать.

А потом, спустя длинное как целая жизнь мгновение Ярослав увидел кота. Пушистого и рыжего. Кот скользил на задних лапах по воде, странно вымахивая передними, он был элегантен и невозмутим. Олимпийский чемпион, а не кот. Он был настолько неуместен, что не мог не привлечь к себе внимания.

— Вот это глюки, — восхищенно пробормотал Ярослав, глядя на озеро.

Рыжий до красноты кот ловко выписывал овалы и дуги и упорно продолжал делать вид, что он катается на коньках. Получалось у него хорошо и даже красиво, не смотря на некоторый излишний вес данного представителя семейства кошачьих.

Ярослав на всякий случай осмотрел бутылку, валявшуюся у ног, но решил, что до такой степени одной бутылкой средней паршивости вина допиться невозможно. Потом он потрогал свой лоб. Лоб был мокрый и прохладный, как и остальное тело под давно промокшей одеждой.

— Может у меня лихорадка? — спросил в пространство парень.

Кот на мгновенье застыл, а потом переквалифицировался из фигуриста в танцора и стал изображать на поверхности серого озера нечто напоминавшее брейк. А еще кот стал искрить, как доживающий свои последние секунды электроприбор. Он скакал по воде. С хвоста срывались искры и небольшие молнии, вода вокруг шипела, дождь лил сверху, а Ярослав с непонятным спокойствием смотрел на все это безобразие и думал о смысле жизни. Топиться как-то резко перехотелось. Даже если ты превращаешься в дракона, это еще не повод столь бездарно прощаться с жизнью. Возможно, процесс обратим. А возможно, он все очень сильно преувеличивает. Мозги набекрень у него давно были. С раннего детства. Просто теперь они вышли на новый уровень или наклонились в другую сторону.

— А почему эта сволочь сухая? — спросил у не шибко ласковой вселенной Ярослав. — Ладно, рыжий и лохматый, ладно по воде бегает, что тебе мессия всея кошек. Но не намокает он почему? Какая несправедливость…

Сам Ярослав промок давно и надежно, как и дерево, под которым он сидел несколько последних часов. А коту хоть бы хны. Выплясывает на воде, разбрасывается искрами и остается таким же пушистым как в первые секунды своего явления Ярославу. Хотя, чего еще от глюка ждать. Возможно, он через пару минут отрастит крылья и улетит в теплые края.

— Странное у меня подсознание, — признал Ярослав. Интересно, почему именно кот и почему рыжий? До сих пор ему гораздо больше нравились черные, гладкошерстные котяры с сытыми физиономиями. А тут рыжий тяжеловес с задатками циркача. Может он от Куклачева сбежал? Прямо в Город, пред ясные очи одного начинающего дракона, а возможно и сумасшедшего.

Выплясывал кот еще долго. Изощрялся, застывал в странных для кота позах и кажется, улыбался, кого-то сильно напоминая. Потом у него закончилась танцевальная программа и он, помахивая хвостом, направился к единственному зрителю. Ярослав на всякий случай поаплодировал. Кто знает чего можно от этого кота ожидать? У полосатого грызуна вид тоже довольно безобидный, а неприятностей от него больше чем от всех крыс Города. Крысы воровали еду, прогрызали стены, шныряли по темным углам в поисках съедобного мусора и никого в сомнительные истории не втравливали. Ярослав, по крайней мере, о таком не слышал.

Пока парень размышлял о повадках разных видов грызунов, кот выбрался на берег, зачем-то потряс лапами и уставился на Ярослава желтыми круглыми глазами.

— Ну, чего тебе? — спросил парень.

— Поговорить надо, — заявил кот, хриплым, каким-то пропитым голосом.

— О вреде алкоголизма? — поинтересовался Ярослав. Голос кота отлично сочетался с пустой бутылкой от вина.

— О вреде самокопания, — ответил кот и степенно уселся рядом с парнем, обернув передние лапы хвостом. Очень милое существо. Жалко, что не мурлычет. — Хорошее озеро. Без кучи навешанных плетений для чистоты воды и странного вида рыб. Настоящее. Мягонькое.

— Мокренькое, — добавил Ярослав.

— Вода всегда мокрая, — поучительно сказал кот, поведя ухом.

— Я в курсе, — отозвался Ярослав. — Что там с самокопанием?

— То же, что и с самоедством. Пустая потеря времени. Разве в твоей жизни все так плохо?

— Я не хочу быть драконом. Это страшно, — сказал Ярослав.

— Не переживай, — кот широко улыбнулся, продемонстрировав достойные вампира клыки. — Даже имей ты желание стать драконом, у тебя не получится. Ты слишком жизнерадостная личность, слишком любопытная и бестолковая. Жизнерадостных и бестолковых драконов не бывает. Пытаться найти в них эти качества — это все равно, что пытаться нацедить из огня водички. А уж с каким трудом они воспитывают в себе любопытство, пускай тебе лучше Этль расскажет. Он до сих пор полностью не постиг эту науку, хотя посвятил ей больше половины своей жизни. Вот так вот.

— Тогда я совсем ничего не понимаю. Почему я их забыл? — спросил Ярослав. Его совсем не удивлял этот разговор с котом. В этот момент его ничто не могло удивить, даже упавшая с неба звезда.

— Бестолковое дитя, — устало сказал кот, встал, подошел вплотную и постучал когтем Ярослава по лбу. — Повторяю для дураков. Ты излишне жизнерадостная личность. Ты физически не можешь очень долго предаваться печали. Никого ты не забыл. Ты просто не думаешь о том, что тебе недоступно. Если у тебя появится возможность их увидеть, ты, не раздумывая, воспользуешься этой возможностью, чего бы это тебе не стояло. Так что хватит грустить, иначе этот дождь никогда не закончится. Ты же не хочешь затопить Город.

— При чем здесь дождь?! — удивился Ярослав.

— Этот мирок очень маленький и очень одинокий. Он даже не совсем живой, не смогли его создатели вложить в него достаточно для этого мирка жизни. На горы вообще ее не хватило. Но ты этому миру нравишься. Поэтому он подстраивается под твое настроение. Тебе же эльф говорил, что тебе нельзя уходить в себя. Сидишь под деревом, замерзаешь и болтаешь не пойми с кем.

— Я?!

— Ты. Не я же, — кот качнул пушистым хвостом и величественно уселся прямо в лужу. — Я тебе не ангел-хранитель обязанный выручать подопечного из всех передряг. Я всего лишь дух огня, живущий рядом с тобой, которому не нравится твое настроение. Хороший у тебя огонь. Чистый и мягкий. Где я еще такой найду?

— Мало мне тени дракона, еще и какой-то дух на мой огонь претендует, — пробормотал Ярослав, размышляя о том, как кот отреагирует на попытку его погладить.

— Я не претендую, — дух огня, не мигая, уставился на Ярослава. — Я просто живу. Рядом. Твой огонь позволяет мне себя осознавать, так что не жадничай. А тень дракона хорошая вещь, она твой огонь укрепила и приумножила. Ты на данный момент самый сильный из магов, практикующих со стихией огня.

— Правда?

— Правда. Спроси у эльфа. Он умеет понимать то, что видит в мадаи.

— Жаль, что я не практикую со стихией огня, — сказал Ярослав.

— Еще научишься, — легко пообещал кот. — В твоем случае это будет не сложно.

— Спятить.

— Как хочешь, но лучше не сейчас, — подергивание кончиком хвоста и движение ухом. — Ты девушку пугаешь.

— Какую девушку? — удивился Ярослав, осмотревшись. Может это не кот, а кошка?

— Выныривай из своего внутреннего мира и увидишь. Ты и так уже на ноги самостоятельно встать не сможешь, а посидишь еще немного, обыкновенной простудой не отделаешься. Где это видано, чтобы люди неподвижно сидели под холодным дождем?

— Выныривать?

— Выныривай.

— Как?

— Всему вас учить надо, — проворчал кот, поднимаясь на лапы. — Как залезть в дебри подсознания, так никаких проблем, а как вернуться обратно, то сразу помогите, спасите.

— Помогите, спасите, — послушно повторил Ярослав.

— Сейчас, — задумчиво сказал кот, обходя парня по кругу. — Еще секундочку. Все, она тебя целует.

— Кто?! — удивился Ярослав и, получив от кота размашистый пинок, выскочил на поверхность чего-то, как поплавок из воды.

Вокруг почти ничего не изменилось. Тот же дождь, тот же собачий холод, серые воды озера, мокрое дерево и пустая бутылка. К пейзажу добавилась только Ладанэ, согревшая щеку дыханием. Поцелуй он благополучно пропустил, если конечно кот на счет поцелуя не наврал. С чего бы Ладанэ целовать свою бестолковую находку, которая не может похвастаться ни внешностью, ни характером, ни происхождением, ни капиталами нажитыми предками? Об уме вообще говорить не приходится в свете последних событий. Умные люди в такие дела не лезут и врагов себе не наживают. Из всех ценностей у Ярослава есть шахиш, который делает только то, что считает нужным, драконий меч, которым Ярослав так ни разу и не воспользовался, правда, об этом он нисколько не жалел, звание создателя, вокруг которого нагромождаются неприятности и с которым неясно что делать, и некоторая доля сообразительности. Не густо. Особенно если учитывать, что с везением тоже напряженка.

А еще рядом есть кот. Он ухмыляется, покачивает хвостом и медленно тает среди дождевых капель. Вот тебе и галлюцинация. Интересно, с какой радости дух огня выплясывал на воде? Вода с огнем как-то не сочетаются.

Наверное, мир спятил, другое объяснение придумать сложно. Впрочем, этот конкретный мир никогда нормальным не был. Он даже не особо живой, если верить рыжему коту.

Почему Ладанэ начала беспокоиться, она и сама не знала. Может, отстраненный вид Ярослава не понравился, может — пространный рассказ неунывающего Киого, может — неожиданно начавшийся дождь. Просто ей казалось, что оставлять Яро одного не стоило, и она пошла проверить, как он себя чувствует. Даже дала себе слово найти неуловимого целителя академии, если спина у парня все еще болит.

В комнате Яро не оказалось, и никто не знал, куда он пошел. Это девушке совсем не понравилось.

В ближайшем трактире тоже не было. Там вообще никого не было, даже хозяин куда-то запропастился. Дождь разогнал всех по домам и испортил настроение.

Ладанэ вздохнула, поплотнее надвинула капюшон и решила вернуться в академию. Предчувствие у нее было нехорошее. Из-за него она, наверное, и пошла Яро искать. Просто до посещения таверны предчувствие было тихим и малозаметным. А где можно спрятаться лучше, чем в академии? Там уйма мест, в которых никогда и никто не бывает, а в такую погоду не пойдет тем более.

Предчувствие Ладанэ не обмануло. Поискать Ярослава стоило.

Нашелся он у озера. Сидел под деревом, бездумно смотрел на воду и кажется, ничего вокруг не замечал.

Дождь все не прекращался. Дерево давно промокло и перестало защищать от холодной воды. Земля под деревом тоже сухостью не отличалась, но парень не обращал на это внимания. Он вообще был не в этом мире.

— Проклятье, — душевно произнесла Ладанэ. Очень захотелось вернуться в общежитие и попросить помощи у Сан. Как всегда. Признать в очередной раз свою беспомощность. — Проклятье.

Девушка тряхнула капюшоном, отгоняя навязчивое желание, и побрела к дереву. Медленно. Зубы пришлось сцепить, чтобы не выбивали дробь — не от холода, от непонятного страха. Яро она никогда не боялась. Она боялась своей неуверенности.

— Яро.

Он не отозвался. Вообще не отреагировал. Просто смотрел на воду.

Мокрые волосы облепили лицо, худое и по-своему очень красивое. Вода стекала за шиворот, ненадолго задерживала крупные капли на носу и подбородке. Синяя рубашка казалась черной. Рядом в луже валяется пустая бутылка от очередного самопального шедевра местных трактирщиков. Он еще и пил.

— Яро. Очнись же.

Дождь идет и идет, словно небо плачет.

— Яро.

Безумно захотелось плакать вместе с небом. Что она может сделать? Кто она вообще такая? Девчонка, которая всегда прячется за чужими спинами. Жалкая неудачница.

— Яро, очнись, — голос прозвучал просительно и жалко, а он словно не услышал. Или не услышал на самом деле. Что он видит в той воде?

— Яро, проснись.

Было очень холодно. Мокро и холодно. А еще страшно. Страшно, что он никогда не оторвет взгляда от серой воды озера, навсегда уйдет в себя.

Ладанэ всхлипнула, подошла к нему вплотную и стала на колени. Так было удобнее, так их глаза были на одном уровне.

— Яро.

Убрать с лица волосы, совсем темные от воды, обхватить лицо ладонями и долго-долго смотреть в самые синие глаза на свете, пытаясь найти там что-то похожее на разум. Никто так и не заметил, что глаза находки Ладанэ Ран из серо-голубых превратились в синие. Никто достаточно долго в эти глаза не смотрел. Чтобы получить часть дракона, не обязательно пить его кровь. Иногда достаточно разбудить его тень. И никто никогда не узнает, как сильно он теперь боится перестать быть человеком. Ему ведь вовсе не нужно могущество.

— Проснись, пожалуйста. Тоже мне, спящая красавица.

Приподнять подбородок и легонько поцеловать. Вдруг поможет?

— Передо мной никогда девушки на коленях не стояли, — хриплый шепот и что-то похожее на тень улыбки. А глаза заполняет вселенская печаль. Ему очень плохо.

— Яро, вставай, ты простудишься.

— Ладанэ, я чудовище.

— Глупости, вставай. Ночь скоро. Не заставляй меня плакать.

— Женские слезы — страшное оружие, — соглашается, но продолжает сидеть, а она как дура стоит перед ним на коленях и пытается тянуть за плечи. — Ладанэ, я, правда, чудовище. Мама меня, наверное, уже похоронила. Все морги обзвонила. В службу розыска подала. А я о ней даже ни разу не вспомнил. Ника вспоминал. Мою первую бестолковую любовь вспоминал. Сестру вспоминал. А маму нет. И отца не вспоминал. Словно их никогда не было.

— Яро, — она погладила щеку, завела прядь за ухо и крепко-крепко обняла. — Это просто защита организма. Так бывает. Разум не желает мириться с потерей и делает вид, что ее нет. Я знаю. Со мной тоже так было. Вставай. Ты самый умный и самый хороший из всех моих знакомых. И ты очень сильный. На твоем месте кто угодно давно бы сошел с ума. Вставай. Через неделю мы с Киого едем домой. В мой дом. Давай возьмем тебя с собой. Тебе нужно побывать в нормальном мире. В Городе невозможно долго жить, этот мир не для жизни.

— Давай, — согласился почти равнодушно.

Потом они целую вечность пытались встать. Ноги скользили по мокрой траве. С дерева срывались большущие капли, били по голове, пробирались за шиворот. Ярослав оказался очень тяжелым, удержать его сил не хватало. Сам он стоял плохо, то ли из-за холода, то ли из-за выпитой гадости неизвестного происхождения, хотя пьяным он не выглядел. Он выглядел уставшим и замерзшим. Мокрый птенец.

Ладанэ с ужасом думала о том, как они будут идти и сколько раз упадут. Штаны противно липли к ногам, на колени налипла грязь, но на то, чтобы ее отряхнуть, сил не было. Она очень боялась уронить с таким трудом поставленного на ноги парня.

— Идем, — пропыхтела из-под челки.

— Идем, — согласился он, цепляясь за ее плечи. — Прости меня.

— Ничего, главное дойти.

Она крепко держала его за талию. Лишь бы не уронить.

Шли они очень долго, под дождем. Хотелось плакать, только она боялась еще больше расстроить Ярослава. Их качало, они спотыкались, но каким-то чудом держались на ногах. Земля противно чавкала, цеплялась за обувь, и казалось, они никогда не выйдут на дорожку, посыпанную привезенной из какого-то живого мира галькой.

А потом завеса дождя раздвинулась, и откуда-то появился Ярен. Он хмуро осмотрел представшую перед ним престранную парочку, чему-то улыбнулся и молча закинул руку ученика себе на плечи. Дальше они пошли втроем. Помощь Ладанэ больше не требовалась, но она так и не отпустила талию своей находки. Так ей было спокойней. Так он никуда не денется. Не растворится в струях дождя.

В эту минуту Ладанэ как никогда завидовала Сан.

Сан была идеалом.

Она смела, честна сама с собой, никто и никогда не сможет заставить ее делать что-то такое, что ей не нравится. Отцу Сан в голову не придет подыскивать ей подходящего жениха, пока она не состарилась. Самой Сан не захочется выйти замуж за первого парня, показавшегося подходящим, только потому, что она безумно боится стать женой человека, который запрет ее в своем доме и превратит в еще одно семейное украшение. В крайнем случае Сан есть куда бежать. Она может сбежать в тысячу миров. Она не побоится оказаться вдали от знакомых мест и людей.

Ладанэ в свое время безумно боялась идти учиться в Академию Разума. Если бы не насмешки Киого, она никогда бы не решилась на это. Ей нравилось дома. Нравилось быть жительницей мира, который не менялся тысячелетиями, большая часть населения которого ничего не знала о тоннеле и других мирах.

Сейчас родной мир уже не казался настолько привлекательным.

Ей не хотелось быть ценностью, которую следует оберегать.

Ей хотелось научиться оберегать кого-то. Кого-то, без кого мир станет грустнее, обыкновеннее и скучнее. Яро на эту роль годился. Его поступки невозможно предугадать, он всегда во что-то влипает, кому-то помогает, его мысли летают в неведомых далях, а когда возвращаются, приносят с собой нелепые решения и странные выводы, зачастую оказывающиеся правильными. Рядом с ним не может быть скучно. Просто потому, что никогда не знаешь, с какой стороны тебе на голову свалится очередная проблема.

Если проблема не спешит падать, Яро идет искать ее самостоятельно. И находит. Или создает.

Дождь закончился к вечеру. К тому времени Ярослав успел согреться, обзавестись насморком, выслушать сочувствия от знакомых и поучительные нотации от Ярена, больше всего похожие на отборнейший мат, хотя кто этих эльфов знает, может у них, как и у японцев, табуированных слов почти не существует. Потом появились незнакомые люди и заставили Ярослава поклясться, что он больше так делать не будет. Ярослав послушно поклялся, надеясь, что после этого они навсегда исчезнут из его жизни. Совесть его не мучила, он понятия не имел, чего эти странные люди добивались, заставляя его приносить такие абсурдные клятвы. Уточнять он не собирался. Им нужно, пускай сами и уточняют.

Потом опять пришел Ярен. Очень серьезный и задумчивый. С таким лицом хорошо на похороны ходить, родственники умершего обязательно оценят. Ярославу сразу стало не по себе.

— Я должен тебе объяснить одну вещь, — сказал эльф.

Ярослав кивнул и постарался сосредоточиться. Было очень похоже, что любимый учитель собирается огорошить своего несчастного ученика очередной неприятной новостью.

— Ты знаешь, что такое Город? — спросил эльф.

Ярослав зачем-то покачал головой.

— Город — это место, где на очень маленькой территории собрано очень большое количество очень талантливых магов из множества миров. Чтобы сюда попасть, не хватит никаких денег и связей. Учиться здесь могут только исключительно талантливые студенты вне зависимости от их происхождения. Работать — только сильнейшие из множества миров маги. Заметь, независимые от Великих Домов маги. Учить — только те, на кого не могут влиять Дома. Собственно, большинство учителей здесь в той или иной степени преступники. Город — единственное место, где им не посмеют предъявить обвинения в нарушении каких-то дурацких законов какого-то захолустного мирка.

Ярослав кивнул. Чего уж тут непонятного. Законы бывают разные и дурацких среди них куча. В мире Ладанэ, например, незамужняя девушка обязана подчиняться отцу вплоть до замужества или до самой смерти, если муж не подвернется. Некоторые отцы даже чихнуть лишний раз своим дочерям не позволяют, как тут не сбежать.

— Теперь о Табади, — зло сказал Ярен. — Табади наблюдатель. Настоящий. Потомок какого-то божества. Об этом божестве давно забыли, а его потомки бегают по мирам и везде суют свои любопытные носы. Они врожденные интриганы. Адепты своей собственной справедливости. Следящие. Так вот. Табади давно перестали нравиться Дома. И Великие, и малые. Все. Дома заигрались до такой степени, что от них ощутимо стало пованивать. Как из трясины в жаркую пору. Вода застоялась. Мусора накидали. Чистить водоем никто не собирается. Воняет пока не очень, можно делать вид, что никто ничего не замечает. И тут приходит наблюдатель, который по природе своей не может не видеть, во что превращаются старые миры. Он думает, что же делать? Как привлечь внимание Домов к непорядку? Ночами не спит. Мучится осознанием собственного бессилия. Раздражает своим непонятным поведением окружающих. А потом происходит чудо — ему в руки попадает здоровенный булыжник. Он ухмыляется. Размахивается. И швыряет его в застоявшуюся водичку. Догадываешься, что будет дальше?

— Вони станет больше? — предположил Ярослав.

— Да. И вони тоже. И грязи на головы великим мира сего плеснется изрядно, — удовлетворенно сказал эльф.

— Я здесь при чем? — хмуро спросил Ярослав, подозревая, что кто-кто, а он окажется при всем. Карма у него такая. Он с завидным постоянством влипает во что-то дурно пахнущее.

— Ты и есть тот самый булыжник, — не стал его разочаровывать эльф. — Табади единственный кто все понял с самого начала, даже я не сообразил. Ты создатель. Создатель без Дома, без обязательств, без глупых предрассудков о плетениях и стихиях. Ты единственный не знаешь своих пределов. Ты никогда их для себя не устанавливал, ты не знал, что пределы есть у каждого мага. У создателя пределов быть не может в принципе. Они, к сожалению, эти пределы выстраивают для себя сами, а потом разрушить их не получается, как ни старайся. Вот только ты другой. Ты такой глупости не сделаешь, не станешь себя ограничивать. Ты не видишь разницы между сильным плетением и слабым. Тебе не с чем сравнивать. Родители не успели вбить тебе в голову всем известные истины. Учителя, впрочем, тоже. Булыжник из тебя получится — загляденье, все Ветви Разума всколыхнет. Только не плюхайся сразу всей массой и со всей дури. Утонешь. Сначала привяжи себя к чему-нибудь. К чему-то такому, куда будет приятно возвращаться.

— Бред, — сказал Ярослав. Ему хотелось заткнуть уши и громко заорать, хотелось стукнуть эльфа чем-то тяжелым, а потом пойти выяснять отношения с добрейшим Табади, чтоб ему не икалось. Только он знал, что никуда не пойдет. Бесполезно.

— Ты подумай над всем хорошенько. И постарайся больше никого заранее не пугать. Тебе пока некуда возвращаться. Даже Город тебя пока не примет. Ты просто глупый ребенок, в чем-то гениальный, но все равно очень глупый и капризный. Постарайся повзрослеть.

Ярослав ровным тоном пожелал дорогому учителю не болеть и послал его так далеко, что эльфу всей жизни бы не хватило, чтобы туда дойти. Ярен в ответ только улыбнулся и ушел, вряд ли туда, куда его послал ученик. Эльфы очень странные существа. А может, просто Ярославу настолько повезло.

Дорогой адресат, вы жаловались, что ваша жизнь становится скучной и предсказуемой? Вам не хватало интриги и собственного величия? Вам хотелось приключений и достойных противников? Считайте, что вам повезло. Только сегодня и только у нас все оптом и почти даром. Получите и распишитесь. Только потом не жалуйтесь. А лучше бы вы внимательно почитали документ, на котором столь лихо поставили свою подпись. Избежали бы многих потрясений.

— Да чтоб вы провалились, — от души пожелал Ярослав. — Достали.