Ненужное зачеркнуть

Глава 25 Проволочка

Очередь была небольшой, всего два человека, но продвигалась она мучительно медленно. Стоящий за мной мужик в мятом пиджаке, лицо которого напоминало тормозную колодку, склонился к моему уху и шепотом спросил:

– Как думаешь, буковки возьмут?

И он разжал вспотевшую ладонь, в которой лежали две латунные буквы «П» и «Г».

Первым в очереди стоял неопрятный старик со взлохмаченной бородой. Он просовывал в окошко приемного пункта металлическую рейку длиной с лыжу. Рейка почему-то пролезла только до половины и тотчас стала вылезать обратно.

– Эй! Эй! – забеспокоился старик и, ухватившись за «лыжу» двумя руками, стал снова давить на нее. Но сил у него было маловато, его откинуло от окна, словно он получил кулаком по морде. Рейка со звоном упала в пыль.

– Безобразие! – сиплым голосом возмущался старик. – Какое железо?! Это ж алюминий! Настоящий алюминий! Ну, хоть на бутылку дай!.. Вот же падла…

Подобрав с земли свой трофей, он вздохнул, водрузил его на плечо и поплелся куда-то. У приемного окошка засуетился следующий клиент. Тряся головой и что-то объясняя приемщику, он принялся выгребать из карманов похожие на пуговицы кругляшки. Высыпал горсть на полочку. Одна «пуговичка» покатилась, упала. Он наклонился, и тотчас ему на спину посыпались остальные. Несчастный проситель еще сильнее стал заикаться. Не зная, что ему делать – то ли подбирать свое сокровище, то ли начать спор с приемщиком, он бочком отошел от окошка и погрозил кулаком.

– Сы-сы-сволочь зажрав-в-в-вшаяся… Это ж сы-сы-свинец… чуть за-за-заржавел…

– Свинец не ржавеет, мурло! – донесся голос из окошка, а вслед за этим – взрывной хохот.

Подошла моя очередь. Я согнулся и заглянул в окошко. Напротив, восседая на высоком табурете, возвышался круглолицый детина. Попыхивая сигаретой, он прихлебывал из бутылки пиво и постукивал ногой в такт музыке. Рядом с ним, чавкая жвачкой, сидела безобразно покрашенная девица с пятнистыми от синяков ногами. Никто из них на меня даже не взглянул.

– Братан, – сказал я, кладя на полочку деталь электромотора. – Медь примешь?

Бац! – жвачный пузырь лопнул. Девица слизала с губ розовую резинку. Парень сделал музыку погромче. Я повторил вопрос.

– Какую еще медь, урод? – спросил парень, мельком глянув на якорь, как на погибающую от жажды лягушку.

– Вот, проволочка тут…

Девица хихикнула и вздохнула, словно хотела сказать: сколько же дегенератов наплодилось вокруг! Парень снова покосился на якорь, отхлебнул пива, отрыгнул и протянул палец с обгрызенным ногтем к блестящей обмотке. Тронул якорь, перевернул его на бочок, и вдруг в его глазах отразилось не то недоумение, не то подозрение. Он отложил бутылку, взял якорь и поднес его к глазам. Ухватил кончик проволоки, отмотал чуть-чуть. Я поймал его быстрый оценивающий взгляд – приемщик хотел выяснить, какая степень дегенерации мне присуща. Девица, заметив интерес своего друга к безделушке, похожей на бочонок, перестала надувать пузыри. Парень поднес якорь к свету, поморщился, с сомнением покачал головой, пощупал проволоку, проверил, как она сгибается и трудно ли рвется. Пожимая плечами, он выдвинул из стола ящик, достал оттуда лупу с обломанным краем и пузырек с какой-то жидкостью. Насадив лупу на глаз, приемщик склонился над обмоткой и капнул на нее из пузырька. Подождал немного, растер каплю пальцем… Я увидел, как зарделись его щеки.

– Блин… – процедил он неслышно. – Первый раз такое вижу…

Девица что-то спросила у него, парень так же тихо ответил, пряча от меня губы.

– Слышь, приятель, – фальшиво-доброжелательным голосом произнес он, крепко сжимая якорь в кулаке. – А много у тебя такой… э-э-э… проволочки?

– Да целый фургон будет! – заверил я.

Парень скривился, мучительно выдавливая из себя улыбку.

– Где ж ты столько надыбал?

– Да в лесу! – махнул я рукой. – На мусорке.

Парень поманил меня пальцем ближе к себе и шепнул:

– По десять баксов за одну обмотку даю… – Увидев, что я никак не отреагировал на эту сумму, тотчас поправил: – По тридцать. Ага?

– По пятьдесят, – возразил я.

– Лады, по пятьдесят. Тащи все, что есть!

– Вот как медь подорожала! – восторженно произнес я.

– Ты только помалкивай, чудила! – процедил парень, протягивая мне в потной руке стопку купюр.