Необычный труп

10

Я встретил сержанта Полника в коридоре в тот момент, когда поворачивал ключ в двери комнаты красивой рыжей девушки.

– Все в порядке, лейтенант?

– Пирса я нашел, но до утверждения, что все в порядке, еще далеко.

– Этот гадина Дикс, я никак не могу выловить его. У мисс Томплинсон его нет, и, если хотите знать мое мнение, то это меня не очень удивляет. Лично я, будь у меня выбор, не приблизился бы к этой курочке и на милю.

– Продолжайте поиски. А как чувствует себя инспектор След?

– Неплохо. У него побаливает черепушка, но для его головы это нормальное явление.

– Вы замечательный человек, Полник. Если так дойдет и дальше, то о вас станут говорить, что вы необычный полицейский.

Он что-то пробормотал про себя, но я ничего не понял. Решив, что бесполезно его просить повторить, я предоставил ему возможность продолжить путь, в то время как сам стал открывать дверь рыжей куколки. Торопиться было некуда. Наконец, дверь отворилась.

– Я пришел возвратить ваш ключ, – обратился я к рыжеволосой красавице, всовывая его в замочную скважину с внутренней стороны.

Кэролайн гордо прошествовала мимо меня и удалилась по коридору. Я подождал, пока не стих шум ее шагов, и, не покидая своего места, закрыл дверь. Рыженькая заинтригованно посмотрела на меня.

– Лейтенант, вы собираетесь признаться в любви?

– Вы можете ответить на несколько вопросов?

– Я отвечу «да» на все, что вы захотите или потребуете от меня, – обворожительно улыбнулась она. – Знаете, вы все-таки «кто-то». Так поставить Кэролайн на свое место! Ее давно пора немного встряхнуть. В последнее время она стала совершенно непереносимой.

– Да?

– У нее появилась манера смотреть на всех свысока, абсолютно на всех… А потом… она тратила столько денег! Интересно, откуда у нее столько денег?

– Может, ее родители очень богаты?

– Надо полагать, хотя она никогда о них не упоминала.

– Слишком горда?

– Не знаю, – размышляя, она мило наморщила носик, – но… скажу честно, она никогда не рассказывала о себе. Только о цене, которую она заплатила за драгоценности или за платье, или еще за что-нибудь.

– Спасибо, – произнес я, выходя за дверь, – большое спасибо.

– Эй, минутку! Я думала, что вы меня хотите о чем-то спросить?

– Не стоит забивать вашу милую головку глупыми вопросами. Вы уже ответили на все. Кстати, я нахожу вас очень соблазнительной. Сколько вам лет?

– Восемнадцать…

– Когда вам исполнится двадцать два, я не прочь встретиться, а до тех пор будьте благоразумны.

– Но в это время я уже буду замужем.

– Можете придти вместе с мужем, – хмыкнул я.

– Нет, нет! – с дрожью в голосе промолвила она. – Это будет слишком гадко.

Я закрыл за собой дверь и посмотрел на часы: без четверти три. А я даже не обедал. Какая долгая ночь!

Вернувшись в кабинет мисс Баннистер, я заперся там, сожалея об отсутствии ключа. Я принялся шарить в ящиках конторки и после пятнадцати минут поисков нашел нужное: список учениц. Насчет Кэролайн там значилось, что она сирота и живет у своей сестры в Нью-Йорке. Аккуратно положив все на место, я вновь направился к комнате Кэролайн, и, решив не вламываться, постучал в дверь.

– Кто это?

– Уиллер. Я должен вернуть ваше бриллиантовое колье.

– Ах, так, – равнодушно сказала она. – Это дело может подождать и до завтра.

– У нас уже завтра.

– Тогда этому мероприятию суждено подождать до первого завтрака, лейтенант.

– Мне нужно с вами поговорить, Кэролайн.

– Нам не о чем разговаривать, лейтенант. После такого грубого обращения, которое вы позволили себе…

– Сожалею, милочка, и приношу свои извинения. Но я не хотел подвергать вас опасности, и…

– Повторите, – ее голос смягчился.

– Я сказал, что не хотел…

– Нет, не это. С самого начала.

– Сожалею, милочка…

Дверь отворилась, и меня встретила улыбающаяся Кэролайн.

– Милочка! Вы назвали меня милочка! Может быть, я все-таки немножко интересую вас, лейтенант?

– Не исключено, – ответил я, закрыв дверь ударом ноги.

Секундой позже мы нежно улыбались друг другу, а потом кинулись в объятия. Мы могли оставаться в таком положении довольно долго, если бы не судорога в моей ноге. Я осторожно высвободился из страстных объятий Кэролайн и вынул из кармана кольт. Она протянула руку и дала камешкам упасть в нее.

– Вероятно, это стоит целое состояние, – небрежно заметил я.

– Пф! – произнесла она еще более небрежно и пожала плечиками под прозрачным халатом. – Две или три тысячи, максимум.

– Если учесть, сколько платят лейтенанту, я не смогу выдержать конкуренцию, – с улыбкой вздохнул я.

– Не говорите глупостей, Эл! Вы прекрасно знаете, что это не подарок поклонника.

Кэролайн открыла дверцу шкафа и деловито осведомилась:

– Чего бы вы хотели выпить?

Я ошеломленно уставился на батарею бутылок.

– Не заставляйте меня думать, что все ученицы превратили свои комнаты в питейные заведения.

– Фактически, я единственная. Это своего рода уступка, привилегия моей старости. Мне двадцать два, Эл!

Я закурил сигарету.

– Тогда это будет скотч с водой.

– Будьте спокойны. Низ шкафа переоборудован в холодильник и у меня всегда в запасе лед.

Она наполнила два стакана.

– Давайте, для большей интимности, сядем на диван.

Я не посмел ослушаться. Кэролайн уселась рядом со мной и протянула стакан.

– За наше более близкое знакомство, – предложила она и сделала глоток.

– Поддерживаю ваш тост.

Она прижалась ко мне с такой силой, что мы оба стали похожи на сиамских близнецов, правда разнополых.

– Скажите мне, Эл… Вы ведь тогда потешались над нами, говоря, что роковой удар нанес мистер Пирс? Если бы это было правдой, то вы бы уже ушли.

– Кэролайн, вы очень сообразительны. Безусловно, я солгал. Я хотел успокоить настоящего убийцу и заставить его совершить ошибку или неосторожность. Это практикуется во всех полицейских романах.

– И вам это удалось?

– Самое неприятное то, что я еще ничего не знаю. Пока мне известно только одно – я провел ночь без сна.

– Может быть, вы не станете о ней сожалеть, – многообещающе сказала она.

– Это было бы замечательно, – признался я, – если бы я мог отделаться от чувства ревности, отравляющего мое существование.

Ее глаза заблестели.

– Вы меня… ревнуете? К кому?

– К парню, подарившему вам колье.

Она заразительно расхохоталась.

– Можете успокоить свою ревность, мой дорогой. Этот парень – мой папа.

– Это мне больше правится, – облегченно проронил я. – А по какому случаю? На день рождения?

– О, нет. По правде говоря, он подарил мне его только на прошлой неделе и только потому, что ему захотелось сделать мне приятное. Он всегда при встрече мне что-нибудь дарит.

Не сводя с нее глаз, я опорожнил стакан.

– А где он прячет свои крылья?

Кэролайн смотрела на меня безучастным взглядом.

– А?

– И лопату?..

– О чем, черт возьми, вы говорите?

– Я говорю не о черте, а о вашем отце.

– Не понимаю, – она покачала головкой, все более недоумевая. – Сожалею, но я ничего не могу понять.

– Бросьте ломать голову, просто у меня мания к загадочным выражениям. А вы любите играть в разные игры?

– С вами? О, да, Эл!

– Видите ли, это совсем не то, о чем вы думаете и мечтаете. Эта игра в слова.

– В слова? Тогда мне нужно еще выпить, – она встала. – Для вас то же самое?

Я протянул ей стакан. Она наполнила его и почти сразу вернулась, вновь усевшись возле меня.

– Ладно, игра слов… Полагаю, что мы сможем позволить это себе, пока пьем.

– Это простая игра, но весьма забавная. Я говорю слово, а вы отвечаете мне любым словом, которое придет в вашу прелестную головку. Профессиональные психологи забавляются этим долгие часы.

– Думаю, что это интересно, – промолвила она не очень убежденно. – Начнем? Только, если вы находите это достойным.

– Я нахожу это замечательным. Итак, начнем. Черное.

– Белое, – сухо ответила Кэролайн.

– Высоко.

– Низко.

– Мы ведь только начали. Парень!

– Девушка!

– Сестра!

– Нью-Йорк!

– Балтимора!

Она открыла рот, но ничего не сказала, и мне оставалось довольствоваться только ее улыбкой.

– Сожалею, Эл, Балтимора мне ничего не говорит.

– Такие вещи иногда случаются, не огорчайтесь. Я продолжаю.

– Отец!

– Мать!

– Сирота!

– Покровитель!

Она закусила губку. Я решил подбодрить ее.

– Браво! Вы прекрасно играете! Но, наверное, достаточно. У меня есть в резерве еще несколько слов. Как мне кажется, очень интересная серия слов, но я не хочу утомлять вас. Следующий ряд такой: сирота, бедность, школа усовершенствования, Балтимора, богатство, бриллианты, шантаж…

Она медленно опустила пустой стакан и с упреком взглянула на меня.

– Вы пришли ко мне под фальшивым предлогом, Эл, а не по любви. Подозреваю, что вы продолжаете полицейские штучки…

– Вполне вероятно. В настоящий момент я нахожусь перед такой волнующей проблемой, что никак не могу от нее отвлечься.

– Какой проблемой?

– Того, что происходит в колледже. С одной стороны богатая директриса. С другой – бедная сиротка, которой повезло находиться в Балтиморе, в то время, когда будущая директриса была сенсацией всех газет и пребывала в тюрьме, осужденная на два года за мошенничество. Остальное – просто волшебная сказка о Золушке! Внезапно сиротка становится богатой. Ее видят в прекрасных платьях, усыпанную блистательными бриллиантами… Эта история вас не забавляет, Кэролайн?

– Абсолютно нет.

– Очень жаль. Я надеялся, что она вас позабавит и тогда все станет намного проще.

– Я очень устала, Эл. Спасибо за колье. А теперь, если бы вы покинули меня…

Я встал, но не ушел. Подойдя к шкафу, я налил себе третью порцию скотча.

– Буду говорить прямо, – заявил я. – Мне будет очень легко доказать шантаж и осудить вас.

– Валяйте! Не стесняйтесь!

– Но я могу пойти на уступки.

– Уступки?! – не поверила она. – Какого рода уступки? Могу уступить хоть сейчас.

– Я хочу знать правду. И на этот раз настоящую правду. Это ваш последний шанс.

– Пусть будет так, – прошептала она. – Задавайте ваши вопросы.

– Сколько вы выудили у мисс Баннистер?

Она раздумывала лишь мгновение.

– Пять тысяч долларов.

– По словам мисс Баннистер, раз в шесть побольше.

– Тогда она лжет! Я получила не более пяти тысяч.

– Вы были в Балтиморе, когда это случилось?

Кэролайн утвердительно кивнула.

– Я работала подавальщицей. Это же я делала и тут, в Пойнт-Сити, когда приехала. Однажды я увидела проезжавшую в машине мисс Баннистер и тотчас же ее узнала.

– Вы выяснили про нее, чем она занимается, и повидались с ней?

– Да. Мне было шесть лет, когда умерли мои родители и меня поместили в сиротский дом. Я никогда там досыта не ела, и у меня появилась навязчивая идея разбогатеть. Быть не только с деньгами, но и с положением.

Она привстала, наполнила свой стакан и продолжила:

– Выйти замуж за богатого – это довольно просто, если вращаешься в определенном обществе. И когда я увидела Эдвину Баннистер, мне показалось, что добрая фея подала мне знак. Я не люблю шантаж, но это была единственная возможность добиться своего. И я с Эдвиной заключила договор: она принимает меня сюда, как ученицу. Конечно, я буду считаться выходцем из хорошей семьи, и она сама заплатит пятьсот долларов за мое пребывание здесь. Я сказала, что пробуду тут один год, и что, если она введет меня в общество, где вращается сама, я больше с нее ничего не потребую. Она избавится от меня так быстро, как быстро я смогу выйти замуж, или, вернее, смогу найти себе мужа с солидным банковским счетом.

«Некрасивая история, – подумал я, – но нельзя особенно винить в этом Кэролайн. Шантаж – скверная штука, но убийство – это уже совсем из ряда вон». Я мог ей обещать забыть ее мерзкое прошлое взамен некоторых сведений. Если эти сведения приведут меня к убийце, то такой торг имеет смысл.

– Ладно, – сказал я. – Хочется вам верить. А что происходит между мисс Баннистер и Пирсом?

Она приподняла головку, и на ее личике появилось выражение искреннего изумления.

– Разве между ними что-то происходит? Любовь? Сомнительно…

– Они страстно влюблены друг в друга!

– Вот это новость!

– А несчастные жертвы? Джоан Крег и Нэнси Риттер? Что вы можете сказать о них? Это страшно важно, Кэролайн. Без шуток!

Наступило короткое молчание, после чего она проговорила:

– Очень огорчена, Эл. Мне нечего сообщить про них. И совершенно не могу себе представить, по какой причине их могли убить.

– Этого мне недостаточно. Советую вам напрячься и подумать.

– Честно, Эл, я стараюсь рассуждать…

Она казалась огорченной.

– Это были две очень предприимчивые девушки, которые постоянно хвастались своими победами. Правда, это было довольно смешно, потому что единственные победы, которые они могли одержать у нас здесь, это над Пирсом и Диксом.

– Пирс и Дикс, – повторил я и закурил сигарету.

– Единственно возможные мужчины в нашем секторе, они, естественно пользовались наибольшим спросом.

– Даже Дикс?

– Особенно Дикс. Я вам уже говорила об этом и это чистая правда. У Дикса большая голова, у него сумасшедшие идеи, не для меня, конечно, я являюсь исключением… – Она посмотрела на меня соблазняющим взглядом. – Я люблю, когда у мужчин одновременно с головой есть еще и мускулы.

– Вы просто приводите меня в восторг! Что вы еще можете сказать относительно Дикса?

– Кажется все. Между девицами было нечто вроде соперничества. Они спорили, у кого будет больше свиданий с одним или с другим, или с обоими… Некоторые подруги даже спорили в отношении результатов, на деньги.

– Мисс Баннистер была в курсе измышлений этих девиц?

– Все были в курсе.

– Она ничего не предпринимала, чтобы умерить их пыл?

– Она пытаясь. Всего несколько часов назад она угрожала Джоан исключить ее, если это будет продолжаться. Я не знаю, пыталась ли она утихомирить и этих типов…

– Надеюсь узнать об этом. Еще никогда в жизни я не видел более ненормального дела.

– Что совершенно ясно, – улыбнулась Кэролайн, – так это то, что следствие поручили настоящему мужчине.

– Тем не менее, я не самый умный в полиции, – скромно возразил я.

– Я не это хотела сказать, – нежно прошелестела она. – Я хочу сказать, что вы, безусловно, самый нормальный из всех нормальных.

– Благодарю. Вам больше нечего мне сообщить?

– Есть еще разные сплетни, но мне кажется на них не стоит обращать внимания… Вы, вероятно, уже слышали относительно жениховства Дикса и мисс Томплинсон.

– Она сама мне об этом заявила, и даже с большим чувством.

– Никогда не видела ничего более абсурдного, – засмеялась Кэролайн. – Она, должно быть, считает его новорожденным или кем-то в этом духе. Она вертится вокруг него, как наседка, даже при публике, и если кто-нибудь посмеет сказать ей что-либо по этому поводу, с ней бывает истерика.

– Да-а… Все это не слишком приближает меня к завершению дела. Во всех криминальных историях существует мотив для убийства. В основном, все объясняется мотивами, и притом существенными, а не мелочью. Но здесь я до сих пор не могу найти хотя бы малейший повод.

– Сожалею, я очень хотела вам помочь.

– У меня застопорилось все дело, но тем хуже для меня.

В дверь постучали.

– Лейтенант Уиллер? – раздался голос сержанта Полника. – Вы здесь?

– Что случилось?

– Шериф рвет и мечет. Он снова ждет вас у телефона.

– До скорого, – печально улыбнулся я Кэролайн, направляясь к двери. – Меня подвергнут хорошей головомойке.