Необычный труп

7

Комната Пирса имела вид антикварного магазина или арсенала семнадцатого века. Там была пара боевых сабель, скрещенных на стене, а в одном из углов стояли полные рыцарские доспехи. Представив внутри них еще один труп, я даже был вынужден приподнять забрало. Затем я обнаружил чрезвычайно острое мачете, малайский крис и аргентинский болас. Короче говоря, обладая подобным хозяйством, можно смело открывать оружейную лавку.

– Что вы собирались с этим делать? – обратился я к Пирсу. – Показывать как орудия убийства?

– Это мое хобби, – нервно ответил он. – Я коллекционирую старинное оружие… музейные вещи.

– Ножи тоже принадлежат вам?

– Да.

Он показал футляр, лежащий на письменном столе.

– Они находились внутри. В зале я неожиданно вспомнил о них. Я не видел нож вблизи… в спине Джоан, но я подумал, что он, возможно, мой. Тогда я сказал об этом инспектору, а тот проводил меня к сержанту.

– Во всяком случае, сейчас мы в этом убедимся, – вздохнул я и открыл футляр. Его внутренность была выложена ярко-синим бархатом, а по диагоналям крест-накрест шли углубления, явно для ножей с острыми концами.

– Вы давно заглядывали сюда?

– Примерно неделю назад, – голос его дрожал. – Поверьте мне, лейтенант… я никогда не…

– Как они выглядели?

– Фактически это стилеты. Настоящие произведения искусства. Треугольное лезвие, узкое, работа фабрики Брешиа… Это знаменитый оружейник восемнадцатого века. Безусловно, это оружие для закалывания. Закалка…

– Я отдаю должное вашим энциклопедическим познаниям, ведь дело идет именно о них. Итак, вы заявляете, что видели их на своих местах приблизительно неделю назад?

– Да.

На его письменном столе красовался телефон. Я воспользовался им, чтобы позвонить мисс Баннистер. Полник мгновенно снял трубку.

– Это Уиллер. Вы помните о находке Следа во время обыска? Сейчас же принесите ее или пошлите сюда Следа. Я в комнате Пирса.

– Понял.

Я положил трубку и прикурил сигарету от окурка предыдущей. Если продолжать в том же духе, то сэкономлю на спичках.

Пирс вопросительно взглянул на меня.

– Вы полагаете, что убийца украл у меня эти ножи?

– Я считаю, что он ими воспользовался.

– Что вы хотите этим сказать?

– Если они ему принадлежали, у него нет необходимости их красть. Вы улавливаете ход моей мысли?

Он сразу покраснел.

– Вы обвиняете меня в…

– Пока еще нет.

Вошел След, протянул мне старинный «кольт» и весьма огорчился, когда я приказал ему вернуться в зал. Потом я протянул оружие Пирсу.

– Раз вы специалист по старинному оружию, вы вероятно знаете и этот предмет?

– Разумеется. Это старинный кольт с простым действием.

– Благодарю за разъяснения. Даже мне это известно. Вы видели его раньше?

– Естественно, он был моим.

– Был?

– Да. Чего утаивать, я отдал его Джоан Крег.

– Почему?

– Как подарок, вот и все. Она приехала с ранчо Невады, вы это наверняка знаете. Я подумал, что это доставит ей удовольствие.

– Она его оценила?

– Мне кажется, да.

– Вы рассчитывали, что она разнесет им себе голову?

Он чуть не подпрыгнул на месте, но затем заставил себя улыбнуться.

– Этой штучкой?

– А почему нет? Вы не смотрели, заряжен он или нет?

– Заряжен? – его смех казался естественным. – Лейтенант, с такой стариной… – Неожиданно он перестал смеяться, поднял собачку и побледнел. – Это невозможно! Патрона здесь никогда не было!

– Это я вам подтверждаю. Его зарядили, и тот, кто зарядил, достаточно опытен в подобных вещах. Найти патрон для такого монстра не каждому под силу. Но для вас это ведь не составило бы труда?

– Э… да, может быть. Но вы, тем не менее, не думаете же, что… Какого дьявола мне нужны такие забавы?

– У вас могло появиться желание, чтобы с ней случилось несчастье. Это так удобно, несчастный случай… Предположим, что она нажимает на спуск и смотрит, что происходит внутри дула. Такая история много раз описывалась в журналах: никогда не доверяйте револьверу, даже античному!

– Это бред сумасшедшего! Зачем мне убивать Джоан?

– Я еще ничего не знаю, но узнаю. Может существовать множество различных причин. Вы валандались с ней и еще с маленькой Нэнси Риттер, сами же в этом признались. Возможно, дело зашло дальше, чем вы этого хотели. Может, она серьезно восприняла ваши отношения. Может быть, она угрожала вам, хотя бы тем, что обо всем расскажет отцу или мисс Баннистер? Ведь ее признание было бы концом вашей карьеры. Можно даже предположить, что она потихоньку вас доила, или наоборот, вы шантажировали ее, и она решила разоблачить вас.

– Бред!

– У вас была такая возможность, – возразил я. – Оружие было вашим. Вы убрали Джоан, чтобы быть уверенным в ее молчании. Но затем вам понадобилось убрать и Нэнси Риттер. Ведь они были близкими подругами. Вы убили Нэнси, потому что она знала кое-что относительно гибели Джоан. Может быть даже, вы были настолько ловким, что доили обеих и получали деньги сразу с двух сторон…

– Нет! – закричал он. – Нет!

Внезапно он упал в кресло, закрыл лицо руками и заплакал.

Я посмотрел на часы и вызвал по телефону Полника: десять минут первого.

– Как идут допросы, сержант? – спросил я.

– Не слишком быстро. В настоящий момент шестой. При таких темпах можно было подсчитать, что на остальных понадобится еще двенадцать часов.

– Приостановите вашу работу. Верните клиента в зал в целости и сохранности и подождите меня. Я прибуду через пару минут. И еще… не вешайте трубку… Пришлите ко мне Следа.

Пока я молча ждал инспектора, Пирс пытался успокоиться. Под конец он высморкался с таким шумом, что чуть не оглушил меня.

Вошел запыхавшийся След.

– Если вы будете действовать в том же духе, лейтенант, то я скоро потеряю десять фунтов.

– Я делаю все, что в моих силах, – скромно потупился я и протянул ему ключ. – В котельной появился еще один жилец.

След нахмурился, и его палец уткнулся в Пирса.

– Он?

– Необыкновенная интуиция, инспектор!

– Когда вы его запрете, быстренько возвращайтесь в зал. Я буду там.

– Хорошо, лейтенант. Встать! – заорал он на Пирса.

Покинув арсенал, я вернулся в театр. Полник встретил меня в дверях.

– Они все здесь, но это уже начинает им надоедать. Они чертовски недовольны.

– Им недолго осталось томиться. Я хотел бы с ними поговорить. И чтобы я им ни сказал, не выказывайте своего удивления.

– Лейтенант, – убежденно заявил он, – в ваших действиях меня уже давно ничего не удивляет.

Я вошел в зал вместе с ним, поклонился и услышал недовольное ворчание очумевших девиц. Рискуя быть освистанным, я влез на сцену и повернулся лицом к курятнику, где мог бы быть неплохим петухом.

– Дамы и господа! Я весьма огорчен, что так долго пришлось держать вас здесь, но такая мера была вызвана необходимостью следствия. Кроме того, соединив вас всех вместе, мы исключили риск нового преступления.

Плешивый мужчина, по описанию Кэролайн, вероятно, профессор Колеман, быстро поднялся со своего кресла.

– Мистер, – произнес он, – можно вас спросить, долго ли вы еще собираетесь держать нас в этом месте?

– Нет, сэр. Вы можете уйти минут через пять.

– Уже давно пора, – проворчал оп. – Это невероятно! Просто скандально, мистер!

– Но и убийства, увы, не менее скандальны, – парировал я.

Он пошатнулся и, что-то пробормотав себе под нос, плюхнулся в кресло, а я продолжил свою речь:

– Дамы и господа, вы безусловно оцените причину, позволяющую мне разрешить вам покинуть этот зал. Больше нет никакой опасности, убийца задержан!

Всеобщее возбуждение выразилось в громких восклицаниях. Я терпеливо ждал, пока они успокоятся.

– Теперь он обвинен в преднамеренном убийстве и находится на дороге к комиссариату. Мне остается пожелать вам доброй ночи и спокойного сна без всяких кошмаров.

Колеман вновь подскочил.

– Должен ли я понять, мистер, что после того, как вы сообщили нам эту новость, вы не собираетесь называть нам имя гнусного преступника?

– Ну что вы, профессор! Я полагал, что вы уже все догадались. Это единственный отсутствующий представитель коллектива преподавателей, господин, привыкший рассматривать убийства, как произведения искусства.

– Пирс? – заорал Колеман. – Вы сошли с ума!

На расстоянии трех кресел от Колемана раздался крик раненого животного. Мисс Баннистер приподнялась с лицом, искаженным отчаянием.

– Нет, – простонала она, – нет, это невозможно!

Пошатнувшись, она свалилась на ковер.

Должен сказать, что с этого момента, мисс Томплинсон взяла руководство в свои руки и начала действовать с завидной твердостью. Она отстранила любопытных от директрисы, потом подняла ее с такой легкостью, словно та была ребенком и понесла эти сто пятьдесят фунтов свежего мяса в директорский кабинет. Я пошел следом. Когда мы вошли, я закрыл дверь.

Мисс Томплинсон деликатно положила мисс Баннистер на диван и стала похлопывать ее по щекам.

– Ничего особенного, – сказала она. – Это всего лишь потрясение, понимаете? Я ничего не должна вам говорить, но вряд ли я буду предательницей, если кое-что расскажу вам.

– Не будете, – успокоил я Агату.

– Она влюблена в него. Это необъяснимо, но это так. Я всегда находила его немного неискренним и мало подходящим для такой школы. Он делает очень приторный вид, когда встречается с некоторыми девицами в коридоре… Однако, – она энергично качнула головой, – хитрец! Вот впечатление, которое он на меня производит. Ему следовало бы больше заниматься физическими упражнениями и принимать холодные ванны, чтобы избавиться от эротических мыслей. Вот, например, мой Август… Знаете, мы скоро поженимся, и это меня радует. Наша любовь чистая и романтичная. Потом, он совсем ребенок и необходимо, чтобы им кто-нибудь занимался. Август не станет разглядывать учениц сальным взглядом. Он понимает разницу между чувствами и всем остальным.

Мисс Баннистер захлопала глазами.

– Эдвард… – почти беззвучно прошептала она и открыла глаза, после чего вновь отключилась.

– Шок! – лаконично прокомментировала мисс Томплинсон. – Что-то она слишком долго не приходит в себя, вам не кажется, лейтенант?

– Да, конечно.

Внезапно мисс Томплинсон взглянула на меня с фотографической улыбкой, изображающей удивление и восхищение.

– Решительный человек! Быстрая рука!

– Простите?

– Так быстро обнаружить, что именно Пирс нанес роковой удар. Высший класс! Лучше всякого кино. Но какой все-таки чудовищный вечер! Если вспомнить об этих двух бедных девочках… Чудовищно! По-моему, этот тип – извращенный монстр, лейтенант, я отдаю себе отчет в том, что говорю. Просто невероятно! Все беды от грязи. Духовной грязи. Если здоровый дух в здоровом теле, такие вещи просто невозможны. Вы согласны, лейтенант?

– Только наполовину: о здоровом теле.

Мисс Томплинсон громко засопела и вновь принялась хлопать по щекам мисс Баннистер. В дверь осторожно постучали. Я отключился от посторонних мыслей и открыл ее. Передо мной оказался испуганно улыбающийся мистер Дикс.

– А что, Агата… простите… мисс Томплинсон… еще здесь? Я вам не помешал, лейтенант?

– Нет, входите же.

– Благодарю.

Когда он робко вошел, его невеста одарила его улыбкой.

– Ты беспокоишься обо мне, мой волк?

Она повернулась ко мне:

– У Августа такие трогательные черты характера; лейтенант. Если он не видит меня в течение двух минут, то сразу же начинает беспокоиться.

– Неудивительно, – наметил я, – он же готовится к женитьбе. Сначала мужья всегда беспокоятся о своих женах, затем этим занимаются женщины.

– Не будьте таким циничным, – проговорила она. – Цинизм – наш злейший враг. Вы должны бороться с ним в первую очередь, хотя бы и с помощью кулаков. Вы сами удивитесь результатам.

– Скорее будет удивлен мой цинизм.

Мисс Баннистер издала тихий мучительный стон и открыла глаза. Дикс, наконец, прочистил горло.

– Любовь моя! – обратился он к невесте.

– Да, малыш?

Я вздрогнул, и меня чуть не стошнило.

– Я бы хотел поговорить с тобой, ненаглядная…

– Август! – в ее голосе послышался упрек. – Ты прекрасно видишь, чем я занята. Мы скоро увидимся, а пока – исчезни.

Дикс с секунду колебался, но все же направился к двери, которую затем тщательно прикрыл за собой. Вскоре мисс Баннистер глубоко вздохнула, и взгляд ее стал осмысленным.

– Ну, патронесса, ну, – материнским тоном промолвила мисс Томплинсон. – Теперь все будет хорошо. Лейтенант сейчас принесет вам стакан воды.

– Я не знаю, не должна ли я… – обратилась ко мне директриса.

– Ничего, мисс Баннистер, я и сам ничего не знаю.

Затем я взглянул на мисс Томплинсон.

– Сейчас мне необходимо переговорить с мисс Баннистер, так что благодарю за помощь, мисс Томплинсон.

Я широко раскрыл перед ней дверь и добавил:

– Еще раз спасибо, мисс Томплинсон.

– Я не должна покидать ее, но раз вы настаиваете, как представитель закона…

Когда она проходила мимо меня, на ее личике появилась соблазняющая улыбка.

– Я не жажду оказаться за решеткой.

– Отлично вас понимаю.

– Обещайте, – она была уже в коридоре, – что вы будете внимательны к ней. Я хочу сказать, вы сделаете все, что надо. Директриса в плохом состоянии и от вас зависит, чтобы она быстрее встала на ноги. Вы улавливаете?

– Еще бы!

– Я знала, что на вас можно рассчитывать. Вы настоящий воспитанник колледжа Итон. И, как говорят у нас, такие никогда не плачут в мамину юбку и всегда добры к животным.

Я осторожно закрыл у нее перед носом дверь, хотя мне хотелось сделать это более энергично. Повернувшись, я обнаружил, что мисс Баннистер уже сидит, и вспомнил о стакане воды. В том, что я ей протянул, воды было лишь половина, другая состояла из скотча. Она залпом выпила эту смесь и вернула стакан.

– Благодарю вас, – спокойно сказала она, – я полагаю, эмоции…

– Мисс Томплинсон мне все объяснила, вы питаете слабость к мистеру Пирсу.

– Если она намекала, что я его люблю, то это так. И просто страшно подумать, что Эдвард способен убить кого-нибудь, а тем более двух учениц. Страшно и странно…

– Между тем, факты говорят за это.

– Я ничему не верю, лейтенант. Я знаю Эдварда, а вы его не знаете. Если имеются какие-либо свидетельства против него, то они фальшивы. Или это вы извратили их.

– Почему вы так уверены в этом?

– Я же вам сказала, что знаю его.

– Этого недостаточно для суда.

Она встала и холодно проронила:

– Не вижу никакой пользы в дальнейшем диспуте. И раз вы, по-видимому, закончили тут свою работу, я хотела бы, чтобы вы покинули это здание, и как можно скорей.

– Мне еще необходимо проверить несколько фактов, и это займет какое-то время.

– Могу я, по крайней мере, просить вас покинуть мой кабинет?

– К вашим услугам, – я открыл дверь и повернулся. – Если вы считаете, что Пирс невиновен, то кого же подозреваете?

– Дикс! – выпалила она. – Это настоящий монстр. Каким образом ему удалось проглотить эту дуру Томплинсон, я не понимаю. И, самое обидное, ему настолько удалось убедить ее в своей любви, что если я расскажу всю правду о нем, она мне не поверит!

– Если Дикс такой мерзкий тип, то почему же вы не выставите его за дверь?

Мисс Баннистер довольно долго смотрела на меня, потом нахмурилась и произнесла:

– Ваш вопрос заслуживает толкового ответа. Закройте дверь и вернитесь. Я вам кое-что покажу.