Неожиданный поворот (СИ)

— 32-

На следующий день Нещерет и Чернов, закрывшись в кабинете начальника, слушали запись вечерних диалогов.

— Да, занятно, — протянул Юрий Иванович, когда лента закончилась. Он подошел к зеркалу, поправил волосы и с улыбкой спросил:

— Ну, какой же я рыжий? Я контрастный блондин. Да и жене моей цвет волос нравится.

— Это все, что Вы почерпнули из этой записи? — не без иронии спросил Чернов.

Нещерет улыбнулся и вновь подошел к столу.

— Должен признать, что ты был прав. Козак, видимо, действительно не причем, а вот Ковальчук еще тот жук. Выкручивается из любого положения. Я даже не знаю, как его опрашивать. Насчет Канады, он, возможно, выразился фигурально, хотя с чем черт не шутит. Но в одном он прав. Реально нам зацепить его не за что, и предъявить ему нечего. Признаков много, но все они косвенные. Хотя, если честно, я уже не знаю, что в этой ситуации можно еще предпринять. Разве что ждать очередного ЧП с его участием.

— Дорогое удовольствие, — буркнул Чернов.

— Ладно, — вновь встал с места Нещерет, — Возьми кассету с записью, прослушай ее еще раз. Может быть, что-то мы упустили. А я поеду в аэропорт «Мурмаши» встречать Горобченко. Слава богу, закончился период моего царствования, пусть теперь Сергей Дмитриевич решения принимает.

Он надел шинель, опечатал кабинет и вышел из отдела. А Чернов, вернувшись к себе, вновь сел за магнитофон слушать полученную запись. Прослушав ее еще раз, он набрал номер телефона следователя военной прокуратуры капитана Максимова.

— Алексей Михайлович, добрый день, — поздоровался Чернов, — Можно Вам задать один вопрос?

— Здравствуйте, — ответил следователь, — Конечно, если смогу ответить.

— Я хотел у Вас уточнить, во время допроса Ковальчука, Вы ему говорили, что на канистре не обнаружено отпечатков пальцев?

— Нет, конечно, — удивился Максимов, — Я наоборот, официально откатал его пальчики. Но должен отметить, что к этой процедуре он отнесся очень спокойно. А что у Вас появились какие-то новые сведения?

— Да, — подтвердил Чернов, — Но, это не по телефону. Я бы Вас попросил завтра в срочном порядке провести обыск в автомобиле Ковальчука.

— И что мы там будем искать? — поинтересовался капитан.

— Если помните, во время обыска гаража, я открывал багажник автомобиля?

— Не помню, — явно слукавил сотрудник прокуратуры, видимо опасаясь возможного прослушивая телефона.

— Ну, не важно, — продолжил Чернов, — В ящике с инструментами я увидел кусачки, которыми можно перекусить стальной трос. Было бы очень кстати, если бы вы их изъяли и провели экспертизу, на предмет их соответствия срезу на тросе.

— Это не проблема, но к чему такая срочность? — поинтересовался Максимов.

— Есть основания предполагать, что Козак поделился с ним впечатлениями о ходе обыска в гараже, поэтому не исключено, что Ковальччук попытается избавиться от лишних улик, — пояснил Чернов.

— Хорошо, — ответил капитан, — Завтра с утра я буду у вас в гарнизоне.

Он попрощался и первым положил трубку.

Домой Игорь вернулся в предчувствии скорой победы и оттого был, как никогда весел. Люда удивленно посмотрела на него и спросила:

— Тебя что, повысили в звании или назначили начальником? Я тебя давно таким цветущим не видела.

— Ни то и ни другое. По-моему, я нашел виновника всех поджогов в нашем гарнизоне, — улыбаясь, ответил Игорь.

— И что, его уже арестовали? — поинтересовалась жена.

— Нет, пока, но все к этому идет?

— Тогда не надо ничего рассказывать, чтобы не сглазить. Переодевайся и иди ужинать, я сегодня приготовила рыбу по новому рецепту, тебе должно понравиться, — улыбнулась Люда и вновь скрылась на кухне.

Ночь выдалась бессонной. У младшей дочери начали резаться зубы, и она проплакала до самого утра. Около 6 часов она успокоилась и Люда заснула вместе с ней. Игорь вышел на кухню. Пытаться заснуть в такое время, уже не было смысла. Он захотел достать пачку пельменей из ящика весящего за окном, и вдруг заметил, как в здании штаба, в районе его кабинета, горит свет. Он быстро накинул на плечи меховую куртку и побежал в штаб. Дежурный по штабу, никогда не видевший Чернова в спортивных брюках и в технической куртке, удивленно окинул его взглядом, но ничего не сказав, молча отдал честь. Игорь зашел в отдел, дверь в его кабинет была открыта настежь. Он осторожно заглянул в помещение и увидел там подполковника Горобченко. Тот закрывал сейф Игоря и не слышал шагов Чернова.

— Здравия желаю, Сергей Дмитриевич, — громко произнес Игорь, — Чем вас так заинтересовало содержимое моего сейфа.

Горобченко вздрогнул от неожиданности и, развернувшись спиной к сейфу, начал растерянно бормотать:

— Да, вот после отпуска решил приехать на службу пораньше и посмотреть, как личный состав соблюдает режим секретности.

— И для этого нужно было вскрывать мой сейф? — решительно, глядя в глаза начальнику, спросил Чернов.

— Я хотел прослушать кассету, — стал оправдываться начальник, но затем взял себя в руки и совершенно другим тоном произнес, — Но ее почему-то у Вас в сейфе не оказалось. Где кассета, товарищ майор?

Он двинулся навстречу Игорю.

— А это мы выясним, но только позже, когда все придут на службу, — не двигаясь с места, произнес Чернов, До Вашего появления в моем кабинете, она была в сейфе.

— Майор, ты что, с ума сошел? Ты с кем там разговариваешь? Под трибунал захотел?

Чернов продолжал стоять каменным исполином в дверном проеме, загораживая своим телом проход.

— Пропусти, — сквозь зубы процедил Горобченко.

— Вы отсюда не выйдете до прихода свидетелей, — Чернов пододвинул стул к двери и сел в проходе.

— Нет, ты явно с ума сошел, — начальник подошел к Чернову и, взяв его за воротник куртки, попытался оттолкнуть. Однако, Чернов был гораздо выше и плотнее начальника, поэтому с места не сдвинулся. Тогда Горобченко сделал шаг назад и с силой двинул Чернова в грудь обеими руками. Игорь упал на пол, но, быстро вскочив на ноги, неожиданно для себя, нанес ему мощный удар в подбородок. Начальник рухнул на стоявшие под стенкой стулья, развалив один из них. Он пролежал несколько секунд без движения, а затем стал медленно подниматься. Вытерев ладонью кровь с губы, он злобно произнес:

— А вот теперь ты точно у меня сядешь, уж я об этом позабочусь.

Не успел он закончить фразу, как в кабинет вошел майор Нещерет.

— Что здесь происходит? — удивленно спросил он.

— А вот, Юрий Иванович, вы стали свидетелем неуставных взаимоотношений между подчиненным и начальником. Разъясните ему, — он показал пальцем на Чернова, — какие статьи Уголовного Кодекса Российской Федерации он нарушил.

Нещерет перевел вопросительный взгляд на Игоря.

— Он украл кассету с записью разговора Ковальчука, — пояснил свой поступок Чернов и рукой указал в сторону открытого сейфа.

Теперь заместитель начальника вновь вопросительно посмотрел на своего шефа.

— Что ты на меня смотришь? — закричал Горобченко на Нещерета, — Я здесь начальник и все будет так, как я считаю нужным.

Он сделал ударение на слове «Я». Затем, выйдя в коридор, заявил:

— Я поехал в отдел Флота, писать рапорт о проведении служебного расследования, — И, развернувшись, быстро вышел из помещения.

Нещерет и Чернов молча посмотрели ему в след.

— Напрасно ты его ударил, — не поворачивая головы, сказал Нещерет, — Конечно, никто по этому факту уголовного дела возбуждать не будет. Ни один из начальников не пожелает иметь такое ЧП в своем коллективе, а вот в должности или в звании тебя понизить смогут.

— А я тоже не буду молчать, — возразил Игорь, — Я напишу рапорт по поводу хищения им кассеты, имеющий гриф «Совершенно секретно».

— Ну, это еще надо доказать? — не уверенно произнес Нещерет.

— А что тут доказывать, — успокоившись, ответил Чернов, — Ключ от моего кабинета он мог взять только у секретаря отдела.

Он подошел к двери секретариата и легко ее толкнул. От прикосновения она со скрипом открылась.

— Пользуясь тем, что сегодня Вы еще исполняете обязанности начальника отдела, я напишу рапорт на Ваше имя по поводу незаконного проникновения в мой кабинет, вскрытия сейфа и хищения «сов. секретной» кассеты, а когда придет прапорщик Гринчик, то, я думаю, он напишет Вам подобный рапорт по поводу незаконного вскрытия секретариата.

— Ишь, как ты все разложил, — протянул, улыбаясь, Нещерет, — Да, ты оказывается коварный парень.

— С волками жить, по волчьи выть, — ответил Чернов, беря в руки лист бумаги и ручку, — Я защищаться буду до последнего.

Ровно через час аналогичный рапорт от секретаря отдела прапорщика Гринчика также лег на стол заместителю начальника отдела. А вместе с тем, телефон прямой связи с Особым отделом ВВС Флота молчал. Ближе к десяти часам в отдел приехал капитан Максимов. С ним были двое мужчин в гражданской одежде, которых он представил, как понятыми. Чернов в этот момент позвонил командиру полка и попросил вызвать в отдел капитана Ковальчука. Полковник Масюнин, уставший от всех разбирательств, уже не задавал никаких вопросов, а молча исполнял все просьбы и требования военной прокуратуры. Через двадцать минут в отдел прибыл второй подозреваемый. Он был явно взволнован, его глаза бегали, не здороваясь ни с кем, он с порога спросил:

— Подполковник Горобченко здесь?

— Нет, — ответил Нещерет, — А зачем он Вам?

— Мне нужно с ним поговорить.

— Я его заместитель, можете поговорить со мной, — предложил свои услуги Нещерет, делая вид, что не в курсе их взаимоотношений.

— Нет, мне нужен Сергей Дмитриевич. Я могу его подождать? — спросил Ковальчук.

— Не можете, — за руководителя отдела ответил следователь прокуратуры, — У нас есть ордер на обыск Вашего автомобиля. Поэтому не будем терять времени, пройдемте.

На этот раз следователь пошел досматривать автомобиль с майором Пшеничным, который сам изъявил желание поучаствовать в следственном действии. Во время обыска, следователь принял решение изъять все содержимое багажника автомобиля. По словам, Пшеничного, Ковальчук держался относительно спокойно, не высказывал никаких претензий и не возмущался. Единственным его требованием было, вернуть весь инструмент в целости и сохранности.