Неокономика. Экономическая теория. Конспект лекций

* В данном случае любая мера налоговой госполитики неоднозначна. Если речь идет о сырьевых ресурсах, то они ограничены по объемам и месторождениям, и всех людей занять нельзя. Предъявляя единые нормы налогов, государство способствует пополнению мешка резервов дешевых ресурсов (включая трудовые) за счет разорения остальных секторов, пополняющих высокоэффективный сектор, сохраняющих его привлекательность и способствующих его росту. Неясно, все ли из трудовых резервов могут найти в новом секторе место, но некоторые туда попадают и взаимодействие с мировой экономикой продолжается. Между тем, даже в случае фактического разорения остальных секторов в пользу высокоэффективного, находятся страны, предлагающие более дешевые ресурсы (пр. всего, рабсилы). Поэтому для разных стран будут разные результаты: например, отсутствие роста эффективного сектора при разорении остальных секторов. Традиционная экономическая теория ничего про это сказать не может, и конкретная госполитика всегда есть эксперимент.

* Пример - госсовет по Дальнему Востоку, где все просили льготного налогообложения и чего всем обещали. Однако непонятно, за счет чего выполнять это обещание. В целом, любая территория в России выглядит так, как в случае с Дальним Востоком, и подобные проблемы всюду.

* Государство также понимает, что проводить госполитику можно только в случае однородной экономики, поэтому государство повышает эту однородность. Первый, наиболее известный, рецепт, связан с инфраструктурой, значимой для увеличения разделения труда. Рецепт правильный, но последствия могут быть не однозначными в связи с пространственным характером инфраструктуры: так, наличие дороги может разрушить структуры сектора и способствовать перетеканию населения в резервы и другие центры с более высокой СРТ; т.о., дорога будет идти в пустоту. Пример - газификация села, которое сегодня почти пустое. Кроме того, дорога обеспечит внешние поставки и разрушит внутреннее производство. И т.д. Второй рецепт - взаимодействие с мировой экономикой. Но давление внешних денег ускоряет процесс социального расслоения и политической нестабильности. Поэтому бюджетные расходы способствуют выравниванию, которое замедляет формирование резервов из-за поддержки неэффективных предприятий и препятствованию доступа рабсилы в более эффективную СРТ; происходит падение эффективности внешнего сектора, вследствие чего эффективность теряет и внутренний, бюджетно дотируемый, сектор. В данном случае аргументом государственников является не теория, а наблюдение опыта разных стран. Это ситуация 1990-х гг., отсюда - требование отказа от дотаций со стороны МВФ и ВБ, дабы была дешевая рабсила. Еще один рецепт - денежная политика государства. Деньги, примененные внутри, регулируют отношения между его секторами, позволяя выживать слабым, в т.ч. тем, кто сидит на не очень качественных, но ограниченных, ресурсах. Однако повышение уровня доходов препятствует взаимодействию в рамках сектора с высоким уровнем РТ. С другой стороны, деньги, привязанные к сектору с высокоуровневой СРТ (модель денежного управления currency board) вызывают неоднозначную реакцию в секторах с более низкой СРТ: при нехватке денег внутренняя экономика умирает (наблюдаемое в России в 1990-е годы). Однако, если деньги ориентированы внутрь, то подрывается внешнеэкономический сектор. В этом смысле в модели "черного ящика" предполагается, что вовне этот "ящик" взаимодействует с такими же "черными ящиками", с одинаковыми параметрами управления: иначе говоря, нормальным считается создание в каком-нибудь островном государстве такой же СРТ, как в США (а кто не может, тот "плохо хочет"). У некоторых развитых стран, выносящих свое производство в другие регионы, начинает разрушаться собственная СРТ. Суть давно назревавших претензий к доллару - в том, что правительство США рассматривает доллар в первую очередь в качестве инструмента внутренней политики (работы в менее эффективных контурах), но когда из-за переноса производства однородность экономики стала падать, политика правительства США в отношении доллара вступила в противоречие с интересами системы глобального разделения труда: для последней нужно постоянное укрепление доллара, для правительства США - его ослабление. Отсюда - теоретические споры о введении мировой валюты, не привязанной ни к одному государству, для обслуживания глобальной системы разделения труда. МВФ стремиться понять, как такую глобальную валюту сделать привлекательней доллара, устойчивой и быстро ввести в оборот. С другой стороны, правительство США не очень в этом заинтересовано, поскольку тогда доллар будет ориентироваться на валюту, которая не печатается в США. Одна из реформ Рейгана - дерегулирование, когда государство убрало ограничения в финансовом секторе. Аналогичные решения - в Британии и др. странах. В Германии не было офшоризации финансовой системы, в чем ее упрекали (в "нецивилизованности"). И Нью-Йорк, и Лондон сегодня уступает место Гонконгу в качестве финансового сектора. Не офшоризированные банки будут проигрывать зарубежным, офшоризированным, но если их не гнать на внутреннюю территорию, то они уйдут в более привлекательное для капитала место. В этом - существо проблематики утечки капиталов из России. Сегодня ЦБ РФ планирует изменение правил резервирования и правил расчет рисков. В самом большом выигрыше оказываются региональные муниципальные облигации. ЦБ предоставляет благоприятные условия по созданию резервов, рисков и расчету достаточности капиталов. При введении дерегулирования в США исчезла данная дифференциация (принцип "есть деньги - зарабатывайте"), и вся деятельность региональных банков США рухнула. Раньше они имели преимущества по фондированию и резервам, которые пропали, и целый банковский сектор стал неэффективным.

* Идеологический посыл ситуации с дерегулированием таков, что некая олигархическая система, работающая по неизвестными правилам, что-то решает за американцев, привыкших решать все самостоятельно, и с этим нужно покончить. Таково положение США в современном мире. Проблема с реформой здравоохранения: реформа Обамы была после реформы Клинтона, доходность облигаций США упали, казначейство потребовало отката ситуации назад. Обама, воспользовавшись кризисом, протащил реформу здравоохранения; однако, когда ситуация в экономике более-менее успокоилась, снова возник вопрос о доходности американских казначеек, а также - вопрос о том, откажется ли, и в какой мере, Обама от реформы здравоохранения. И ситуация в США топчется на месте по одному сценарию.

* Кейнсианство. По Кейнсу, объем рынка есть функция от времени производства с точкой равновесия, или оптимума, в которой полностью используются все ресурсы. Первоначально приходят на лучшие ресурсы, которые ограничены, впоследствии переходят к другим, и т.д. Безработный человек, по Кейнсу, бездельник. Однако целостного описания этой конструкции у него не существует.

* Кейнс утверждает, что в реальности наблюдается ситуация неполной занятости (на 1930-е годы), и вообще, из всех положений про равновесие с оптимумом вызывают сомнения положения о том, что реальная зарплата соответствует предельной тяжести труда - в реальности рабочие работают за реальную зарплату, и трудно представить себе ситуацию, когда где-то повысились цены, а реальная зарплата упала, и здесь нет связи с тяжестью труда. Сняв жесткость с картины равновесия, Кейнс совершил революционный шаг, сделанный в свое время неокономикой, утверждающей, что процент и деньги вообще не имеют никакого отношения к реальному промышленному производству. Он говорит, что если в критикуемой им классической модели нет жесткости, то непонятно, что вообще есть равновесие, а значит, непонятно, что есть деньги, поскольку деньги есть принадлежность равновесия. И, значит, деньги имеют иную природу, нежели связь с реальными параметрами. Вернее, есть взаимодействие с реальным сектором, но в качестве внешнего воздействия на последний. И следствие этого воздействия в реальной (не теоретической) экономике может скатиться к неполной занятости.

* Аналог взаимодействия денег с производством - диски автомобильного сцепления: оно есть, но иногда может проскальзывать, а иногда и соскакивать совсем. В реальной экономике много факторов, способствующих синхронизации работы промышленности и финансов. У неумелого водителя, который есть природа, можно наблюдать такую рассинхронизацию. Для Кейнса воздействие на "черный ящик" означает, что среди отраслей существуют неоднородности, и разные отрасли будут по-разному реагировать на этот "ящик", и это управляется неравномерностью роста цен на разные ресурсы. Но полный отказ от модели "черного ящика" он не осуществил. Неокономика считает, что главным инициатором всех процессов в экономике являются события в финансовом секторе.

* По Кейнсу, рассинхронизированный механизм можно стабилизировать административно-институциональными рычагами (ЦБ и прочие регуляторы), воздействуя как на реальный, на и на финансовый, секторы, однако на финансовый сектор нужно воздействовать в первую очередь. Прежде всего, это внутренняя девальвация, в т.ч. давление на зарплату. По Кейнсу, государство может влиять на этот процесс, но не реально управлять, то есть достигать количественных результатов; кроме того, это чревато социальной реакцией (пример Греции). На финсектор нужно воздействовать в первую очередь потому, что воздействие финсектора на реальный не приведет к инфляции и росту цен, а при отраслевой неоднородности можно накачивать экономику деньгами, и при наступлении однородности такое накачивание следует прекращать. В этом суть рецепта Кейнса.

* По Кейнсу, меркантилисты были забыты незаслуженно, хоть у них и не было теории (даже это и хорошо): они наблюдали за реальной экономикой и открыли многие важные вещи, впоследствии забытые - например, проблему противоречивого соотношения между национальными деньгами как внешним и внутренним факторами, из чего невозможно достичь баланса развития нацэкономики и привлекать неденежные меры регулирования, в т.ч. к прямой поддержке импортозамещения. Выработка таких правил и составляла предмет заботы меркантилистов. А после того, как было сказано, что деньги - это товар (то есть, с одной стороны - условие равновесия, с другой - элемент равновесия), и в этом смысле нейтральны, то это и было положено в основу концепции свободного рынка и невмешательства государства неоклассиков, с чем Кейнс всячески спорит и от чего отказывается как от того, на чем он был воспитан и чему учил сам - тому, "что норма процента и объем инвестиций автоматически устанавливается на оптимальном уровне и что поэтому забота и торговом балансе есть лишь потеря времени". Это не так, ибо, в частности, предельная эффективность капитала не есть процент. Также не сразу стало понятно, что Кейнс был предшественником неокономики. Однако с учетом этого обстоятельства, становится понятным, что большинство экономистов, которые называют себя кейнсианцами, вообще не понимают, о чем идет речь, поскольку современные кейнсианцы признают, что существует более сложное равновесие, чем это предполагалось в 1930-е годы, а по Кейнсу существует не равновесие, а состояние, близкое к нему. В гл. 23 своей книги он еще более резко высказывается о равновесии, говоря, что экономика постоянно живет в некотором переходном состоянии от одного состояния равновесия к другому, но даже при наличии всех условий (отсутствие дефицитов и избытков, полная занятость и т.п.) перехода к самому равновесию быть не может. При этом деньги в равновесии не играют роли, поскольку выход на рынок означает наличие потребностей и ресурсов. Теория равновесия говорит, что такой "вышедший на рынок" работает не над своими потребностями, а над чем-то другим, но при этом через пропорции обмена начинается работа.

Лекция 14. Формирование мировой экономической системы, часть 1

* Формирование мировой экономической системы. В действительности, здесь речь идет об истории капитализма. Целый ряд экономических процессов в системе неокономики выглядит не так, как об этом рассказывает классическая, ортодоксальная, теория, существующая около 250 лет со времен А.Смита. Эта ортодоксальная концепция сильно исказила представления об истории капитализма и порядке его развития. Во-первых, она говорит, что капиталистические рыночные отношения вытекают из самого свойства человека, имманентно ему присущего - стремления к обмену. И человек постоянно пытается создать эту рыночную систему, но ему все время что-то мешает. Для экономической ортодоксии это, в основном, государство, а также ложные идеи, а потому развитие капитализма укладывается в эти рамки.

* Почему эти идеи появились именно в Зап. Европе, а не где-то еще? Традиционное объяснение - культура. В этом смысле - скрытый расизм, присущий экономической теории. Этот взгляд предполагает, в частности, прерывание глобализации "вредными идеями" вроде марксизма и бисмарковского социализма. Довольно трудно рекомендовать какую-либо вменяемую книгу о развитии капитализма как такового, поскольку все существующие работы посвящены проблемам культур: дескать, в Зап. Европе он появился потому, что там была "такая культура", в других местах его не было, потому, что там была "другая культура". В этом смысле получить реальное представление о том, как работают и появляются деньги и т.п. в рамках такого подхода невозможно. Более-менее вменяемые работы писали те историки, что признавали значимость марксизма - это, пр. всего, Ф.Бродель (см. его трехтомник).

* Чтобы понять, как возник капитализм, нужно отвлечься от "культуры" и "духа". Существует экономическое понятие "чек", он же - однокоренное слово к слову "сукук" (исламский эквивалент облигации), пришедшее в Зап. Европу, как и значительная часть финансовой техники, от арабов, с Востока. То есть Европа заимствовала культуру банковско-финансового дела. В этом смысле "культурные корни" ни при чем. Хорошо известно, что Запад практически до индустриализации имел отрицательный торговый баланс с Востоком. Почти все золото и серебро, найденное в Америке, перекочевало в Китай транзитом. В этом смысле европейский капитализм не есть нечто, изначально предопределенное. Это цепь во многом случайных событий формирования капитализма.

* Также существует географическое объяснение капитализма: действительно, очень глубокая система внутренних морей (Средиземное, Черное, Азовское, Балтийское), облегчающая торговые пути, и речных связей (Рейн, Дунай, Сена, Эльба), текущих "куда надо", в отличие от России, где один и тот же пейзаж на тысячи километров. Вместе с тем, в Европе на сравнительно небольшой площади существует высокое и редко где в мире встречающееся разнообразие ресурсов. Между тем, при всей важности логистики, она все же имеет вспомогательное значение.

* До Европы на богатом Востоке устойчивой государственной формой были территориальные империи. Первой особенностью Европы является то, что в ней не сложилась такая империя, хотя идея такой империи жива: Священная Империя (до 1806 г.). Наполеон и Гитлер пытались объединить Европу, ЕС - та же попытка. Однако, несмотря на саму идею, империя в Европе в период формирования капитализма не сложилась. Существует два фактора формирования капитализма в Европе.

* Прежде всего, безденежье. В территориальных империях (пример Лидии), восточных деспотиях, всегда были развиты денежные системы, где все развивалось. Именно эти системы поддерживали структуру территориальной империи, поскольку была возможность брать денежные налоги и распределять их по управленческой иерархии. Зап. Европа средних веков была безденежной, поэтому был иной механизм контроля власти - через наделение ресурсами, правом собственности на землю; иначе говоря, механизм правового управления: сложный кодекс правил отношения между вассалами и сюзеренами, различными группами, и т.п., замещавший денежный. Сегодняшние экономисты говорят, что для создания институтов нужны право, система его подержания и развитие привычки следовать нормам. Там, где развиты деньги, правовые системы могут находиться в зачаточном состоянии (все вопросы управления решаются деньгами).

* Есть еще один фактор, задавший вектор движения Зап. Европы - институциональный раскол элит. Территориальным империям свойственен цезарепапизм: первосвященник был и первым лицом империи, хотя может иметься и глава духовной власти, что предполагает отсутствие вопроса об иерархическом соотношении между светской и церковной властью, несмотря на наличие существенных споров. Пример конфликта между царем и патриархом в Русской Истории может возникать, но он носит личностный или административный, а не институциональный, характер. В Европе же императорская и папская власть были разделены изначально: варварские короли Европы нашли уже работающий институт церкви, и восприняли этот институт, вместо того, чтобы принести свою веру в Европу; отсюда возник конфликт, длившийся 800 лет (гвельфы и гибеллины).

* Из институционального раскола получается феодальная раздробленность, поскольку каждый феодал стоит перед выбором, на чьей стороне выступать. Отсюда же - самостоятельность принятия решения как важный элемент культуры европейского сообщества: либо послушание священнику, который может отлучить от церкви, либо сюзерену, который может убить, и непослушание которому не одобряется церковью. И эта проблема выбора на протяжении столетий стояла активно, отсюда происходит культура самостоятельного выбора, сформировавшаяся вовсе не "по природе".

* Также из институционального раскола получается вывод правового управления на совершенно иной, университетский и абстрактный, уровень, в частности, по вопросам о том, как соотносятся божественная и мирская власти: ибо вопрос об отношениях императора и папы также пытались решать правовыми, не-денежными, способами. Из данного обстоятельства также вырастает европейская наука.

* Еще одна особенность Европы, повлиявшая на развитие капитализма - вольные города. При этом ортодоксальная теория их постулирует как взявшиеся как бы из ниоткуда. При этом, пытаясь объяснить их появление, говорят, что эти города унаследовали традицию привилегий с римских времен. Но даже современные историки на н. XXI века утверждают, что это чушь. В действительности схема функционирования италийских городов была больше похожа на аналогичную схему функционирования городов российских: будучи крепостями-поселениями, они ничего не производили: в них, в основном, жили бюджетники и пенсионеры - бывшие легионеры. Как только закончились бюджетники и пенсии, никакой традиции от этих городов не могло остаться. Вольные города взялись, в основном, из войны сторонников папы - гвельфов и сторонников императора - гибеллинов, что уже давно известно историкам. Основу средневекового города составляет княжеское поместье, куда привлекаются ремесленники, купцы, вассалы и т.п. Вольный город появляется тогда, когда феодал становится на одну сторону, а сам вольный город - на другую. И если эта "другая" сторона побеждает, то город наделяется привилегиями и хартией вольностей.

* Приватизация денег как фактор развития капитализма. По поводу него у неокономики существуют лишь догадки. В территориальных империях, с денежным налогообложением, существует феномен слияния власти и собственности (характерный для России н. XXI века): у кого власть, у того и собственность. В этом смысле деньги функционируют, но правило их функционирования связаны с поддержанием социальной структуры: у купца м.б. много денег, но эти деньги не его, а имперские, и определяют его принадлежность в социальной структуре: придет момент, и с него за них спросят: например, на войну или иные нужды. Разумеется, эти деньги хочется приватизировать. Это можно сделать в Европе, где существует дефицит денег: например, осесть в вольном городе, способствуя выкупу города у феодала. Тогда деньги дают политическую власть над городом, вдали от территориальной империи. Но из-за этого деньги отделяются от государственной власти и социальной структуры. Все это есть в истории: в Европе "вдруг" появляются деньги, купцы, ярмарки и банкиры-евреи: откуда они взялись? С "Востока", к которому вполне можно отнести Испанию, которая была форпостом Востока в Зап. Европе.

* Война как экономическая модель. Феодальная раздробленность и вольные города - это другая экономическая модель войны, в отличие от таковой модели для территориальной империи. Сидя на некоторых ресурсах, можно объявить войну соседу, завоевать его ресурсы и присоединить к своим. В случае территориальной империи тоже ведутся войны, но, в силу того, что последняя однородна, имеет случай нападения с окраин грабителей, а внутри самой империи, если она не расколота, нет войн с экономическим смыслом, за исключением тех, что касаются передела власти. В Европе войны - средство решения экономических проблем. А потому, в случае равенства сторон конфликта, использование кредита резко повышает шансы и выиграть войну, и расплатиться по кредиту. Поэтому вольный город быстро переходит к системе наемных армий для обороны себя, захвата других городов и окружающих его сельхозземель. А потому ему тоже нужен кредит. Западноевропейское государство допускало частичное резервирование, поскольку позволяет в нужный момент получить кредит для обороны или захвата. В этом смысле оборона менее выгодна, поскольку, взяв кредит и сохранив свое, неясно, с чего отдавать. Поэтому кредит порождает особую агрессивность, все хотят нападать друг на друга: "лучшая защита - нападение" (пример - крах дома Барди, Флоренция).

* Во всей обозначенной системе для развития капитализма важен именно фактор отделения денег от государства. Он характерен именно для Европы и, как можно видеть, первоначально возник не в качестве идеи, а в качестве практики. Также из институционального раскола элит вытекает идея национального государства. Поскольку у церкви не было меча, она активно использовала идеи. В какой-то момент христианская католическая церковь принципиально изменила свою доктрину, дабы не дать большим, отделявшимся, кускам Европы (Франция, Англия), подчиниться императору, раздробляя и делая неоднородным пространство потенциального имперского действия: начинает продвигаться утверждение, что, поскольку Господь создал разные нации, у каждой из них должен быть свой король (принцип "разделяй и властвуй").

* Из этой же войны гвельфов и гибеллинов вырастает церковная идея демократии. Король-королем, но народ ходит в церковь и контролируется церковью. Поэтому народное представительство будет сдерживать короля, способного выступить против центральной папской власти. В конечном счете, в XV веке церковь победила, но это была пиррова победа, поскольку много вопросов было не решено, и в XVI веке началась Реформация.

* Особый фактор формирования капитализма в Зап. Европе - отношение государственной власти и денег. Как уже сказано, "правовая" линия, более развитая в Европе, чем на Востоке, помогает более правильному функционированию структуры, в которой деньги отделены от государства. Вместе с тем, ясно, что деньги, отделенные от государства, разрушают структуру последнего, в рамках которого они действуют. В вольных городах, охваченных властью денег, происходит рост имущественного расслоения, социально-экономическая система в них подрывается и разрушается; капитал из городов стремится в более крупное образование с более жесткой государственной властью. По мере воспроизводства разрушительных процессов в этой, более крупной, госструктуре, происходит разрушение процессов, и оказывается необходимом двигаться дальше, в еще более крупную структуру. Поэтому в истории путешествие капитала идет по линии Италия-Голландия-Англия. Насчет Испании еще современники эпохи географических открытий писали, что эта страна создала богатство Голландии, не получив взамен ничего.

* Р.Лахман в книге "Капиталисты поневоле" приводит рассуждение по поводу Англии, Франции и не доведенной до конца Реформации. Согласно ему, Англия довела Реформацию до конца: государственная власть самоукрепилась за счет секуляризации церковного имущества, и построила более однородную систему распределения богатства, чем во Франции, где все закончилось Нантским Эдиктом. В этом смысле государство попало в большей степени под власть денег, а французское королевство жило за счет ростовщиков - банкиров-финансистов. Дж. Лоу потому и осуществлял свои эксперименты во Франции, поскольку обещал регенту Филиппу Орлеанскому решить проблему государственного долга страны. Т.е. деньги разрушают систему государственной власти, но для того, чтобы финансовому сектору себя реализовать в полной мере, ему нужна сильная государственная власть с более жесткой структурой.

* Война, имеющая экономический смысл, с кредитом и наемными армиями, предполагает доминирование более крупных государственных структур. В какой-то момент рост национальных государств захватывает вольные города, и появляются массовые регулярные армии, как новое явление, предполагающее появление мануфактур, прежде всего - государственных. Если в феодальный период и период наемных войн желающий иметь оружие и воевать снабжал себя сам посредством ремесленников, то в случае регулярной армии ремесленники не тянут объем заказов. А мануфактуры - это разделение труда. Однако в данном случае речь идет о мануфактурах для военного производства.

* Еще один фактор, способствовавший развитию мануфактур в гражданском направлении - колониальный захват и рабовладение. Раб - удовольствие достаточно дорогое, он эффективен, когда занимается тем, для чего он предназначен, например, для рубки сахарного тростника. Если раб при этом будет производить себе пищу, одежду, инструменты, то это будет менее эффективный раб для рубки тростника. Поэтому колониальная модель состоит в том, что раб рубит сахарный тростник, а все необходимое ему доставляется из метрополии, будучи произведено на мануфактурах в массовом порядке. Поскольку и военное, и гражданское производство сосредотачивается на мануфактурах, откуда происходит разделение труда.

Лекция 14. Формирование мировой экономической системы, часть 2

* Итак, становлению капитализма способствовали: отделение денег от государства, развитая правовая система, массовая регулярная армия (как массовый рынок), наука. Причем наука, берущая начало со времен схоластики ("рассуждения о высоком" - спор папы с императором). В этом смысле старая экономическая наука является схоластической, и ее нужно оттуда изгонять. Но это не однозначно, поскольку, изгнав из экономики схоластику, можно изгнать самое науку.

* Начиная с к. XVIII - н. XIX вв. происходит отставание "Востока" от "Запада". По всем оценкам, половина мирового ВВП производил Китай, а не Европа. С этого периода меняются все соотношения - быстро и в огромных масштабах. С этого времени начинается захват массовых мест в Индии и Китае, до этого весьма развитых (например, один лишь Китай до этого строил корабли, обслуживавшие торговлю с Западом, и даже снаряжал экспедиции в Америку, не говоря про другие страны Востока, имевшие развитые культуры).

* Идея догоняющего развития хороша тем более, чем раньше происходит, хотя не всем доступна по ряду причин. Требуется достаточное население с достаточной плотностью, специальные требования к логистике, особенно если страна - не морская держава. Существует в XIX веке два примера сознательного догоняющего развития: Германия и Япония. В Германии сначала была сформулирована концепция (Фридрих Лист, "Национальная система политической экономии") и развита последующими экономистами. Существенный рывок был сделан в 1848 году ("немецкая революция"): снятие внутренних барьеров, после чего была создана Германская Империя в качестве самостоятельного центра разделения труда (Франция, Бельгия, Голландия - это выплеснувшаяся на континент английская система разделения труда, прошедшая все стадии взаимодействия с этими странами от монокультуры и инвестиций). Германия - самостоятельный центр разделения труда, но она вряд ли могла бы стать таковой без железных дорог; в те времена ЖД были простые: собственно дороги и локомотив, которые научились производить массово. В отличие от пароходов, которые до к. XIX века делались кустарно, по отдельному проекту. Массовое, серийное судостроение появилось в XX веке. США - более сложный случай: и догоняющее развитие, и перенос центра капитализма в большую государственническую емкость.

* Во Франции, Бельгии и Германии создавали свою промышленность постольку, поскольку иного способа получить оборудование не было: до 1840-х гг. станки в Англии были законодательно невывозными, поэтому их воровали и копировали. В целом, в мире сформировались 4 большие зоны разделения труда. 1874 год - начало кризиса, названного первоначально Великой Депрессией (нынешнее название - Великая Ценовая Депрессия). В это время в Европе стали читать Капитал К.Маркса (до этого его читали только в России, пер. Лопатин). Выход из депрессии, связанный с ростом экономики, объясняется потоком военных заказов, поскольку все стали готовиться к войне (пр. всего, Япония, Германия и Британия). Иного способа разрешить депрессию, кроме как начать воевать за колонии, государства того времени не видели.

Лекция 15. Мировой экономический кризис, часть 1

* В некоторый момент сформировались два относительно независимых (ибо взаимно торговали) мировых центра разделения труда, но каждый из них нуждался в расширении рынков сбыта. Они сталкивались, что имело два следствия. Считается в классике, что Великая Ценовая Депрессия завершилась к н. XX века - число лет процветания превышает число лет депрессии - однако преодоление ее в действительности было за счет усиления роли государства в области военных расходов. Гонка вооружений, в конечном итоге, привела к Первой Мировой Войне. Ее экономические задачи заключались в стремлении сторон расширить рынки сбыта за счет уничтожения ряда центров разделения труда. Однако эта война решила не данную задачу, а реально уничтожила значительные промышленные мощности, богатства, уровень потребления, и мировая экономика восстанавливалась 10 лет, после чего все началось заново. Началась Великая Депрессия, которая, независимо от причин, должна была наступить: на тот момент было четыре технологических центра, боровшихся за рынки сбыта и расширение, и в 1945 году осталось 1,5 технологических центра. В капиталистическом мире остались США, которые в качестве платы за поддержку Британии в войне получили крах британской колониальной системы и открытие рынков (основной предмет переговоров Черчилля и Рузвельта). Остальные 0,5 технозоны приходятся на отколовшуюся беднейшую часть мира во главе с СССР, которая развивалась на свой манер.

* Существует несколько важных нарушений обычного хода развития в послевоенный период. До некоторого момента развитие экономической системы шло путем перехода финансового сектора из существующего центра развития на более крупные и строго управляемые государственные территории: Италия-Голландия-Британия-США, см. выше. Эти переходы задавали динамику развития капиталистической экономики. Германия и Япония как претенденты были ликвидированы в ходе Второй Мировой Войны. США стали лидером, когда внутренняя структура производства была достаточно развита, и начался процесс распространения во все стороны, но вмещающей "емкости", большей по масштабам, не нашлось, хотя в качестве таковых могли бы быть Китай и Индия, однако они достаточно изолированы, ибо официально являются соцстранами.

* Западная Европа - первое место, куда направился капитал. По мере того, как инвестиционный капитал приходил на новые территории (с более низким уровнем зарплаты, см. 3 лекцию), и по мере того, как внешних инвестиционных структур становилось все больше, они начинают взаимодействовать с метрополией [США] и, в конечном итоге, сами с собой (при формировании внутреннего рынка). Постепенно начинается рост зарплат. С одной стороны, это делает страну менее конкурентоспособной. С другой стороны, рост доходов населения, вкупе с большей (чем зона инвестора) вмещающей емкостью позволяет увеличить уровень разделения труда. Поэтому снижается эффективность инвестиционного типа развития, но повышается эффективность углубления разделения труда и, когда эти возможности перевешивают, происходит смена лидерства между странами, и бывшая колония обходит метрополию по уровню развития.

* И Западная Европа, и Япония не превосходят по масштабу США. Поэтому там происходили такие процессы, но никакого рывка в них не было, и они включались в СРТ США. Начиная с некоторого момента, все три части стали конкурентами. Формирование этой общей СРТ - 1970-е гг. Это максимальный временной рубеж СРТ капиталистической системы, для чего есть ряд индикаторов. Прежде всего, это показатель реальной зарплаты в США, достигший исторического максимума в 1969 г., но доходы домохозяйств в то время были меньше, ибо женщины не работали. На н. XXI в. реальный уровень зарплат в США ниже, чем в тот период, но доходы домохозяйств выросли из-за начала работы женщин (3/4 всех работающих женщин).

* С к. 1960-х - н. 1970-х гг. началась стагфляция, ранее невиданная. Раньше считалось, что м.б. стагнация экономики, проходящая без роста цен, либо инфляция, которая сопровождается ростом цен (хотя это и есть признак роста). Это было расценено как системный кризис, и в СССР ожидался полный крах капиталистической системы. Почему стагфляция стала проявляться? Общая развитая система (США + Западная Европа + Япония), если и взаимодействовала с развивающимися странами, то по монокультурному пути, когда профит происходит от того, что в развитых странах население покупает товары дешевле, чем аналогичное население в развивающихся странах. При этом, если у компании есть возможность продавать товары дороже на стороне, то почему бы не начать продавать их дороже в метрополии? То есть формировать в метрополии дефицит. Однако такая логика была и в 1940-е, и в 1950-е годы - почему стагфляция произошла в 1970-е? Дело в том, что в более ранние периоды в метрополии продолжался процесс углубления разделения труда, а значит, удешевления продукции; в 1970-х гг. процесс остановился. Производство расти не могло, и стали расти цены; однако, если это происходит в метрополии, то падает спрос и останавливается производство; однако, поскольку существуют профсоюзы, происходит индексация зарплат, ведущая к очередному витку инфляции. Вместе с тем, в 1973 г. была создана ОПЕК, резко повысившая цены на нефть (было приурочено к очередной арабо-израильской войне), и этим многие объясняют стагфляцию, хотя в к. 1960-х гг. никакой ОПЕК не было; это обстоятельство просто ухудшило ситуацию, но и только. Т.о., кризис конца XX века, связанный с остановкой процесса углубления разделения труда, начался в 1970 году, и на сегодняшний день переживаются его различные этапы. Такова гипотеза неокономики.

* Ограничение роста капиталистической экономики связано с тем, что двигателем ее является финансовый сектор, который в поисках прибыли живет на разнице эффективности, поэтому основным его поведением является расширение границ ойкумены. Начиная с некоторого момента, это расширение сопровождается формированием т.н. "среднего класса", под которым подразумевается нечто отличное от расхожего представление о нем. В определенном смысле это паразитический класс, даже если речь идет о пролетариях, поскольку в системе он важен преимущественно как потребитель, а не как производитель: так, металлург в США получал до $100 тыс. в год - больше, чем университетский профессор, тогда как в любой развивающейся стране его же работа могла быть сделана с меньшими затратами. То есть зарплата американского металлурга, в отличие от того, как в том пытаются уверять [апологеты общества потребления], является не следствием его более высокой производительности труда: на конвейере рабочий любой страны делает одно и то же, и сравнивать их производительность бессмысленно. СССР на конец своего существования был самой конвейерезированной в мире страной, а темпы работы советских конвейеров были самыми высокими в мире (что существенно предопределяло низкое качество продукции). Также в СССР нельзя было остановить весь конвейер любым рабочим на любом этапе производства в случае очевидного брака. Производительность определяется тем, в какую СРТ помещено рабочее место, и на какую систему потребления оно работает. Чем больше расширяется средний класс, тем больше требуется расширение ойкумены (см. 1-2 лекции). Кризис наступил тогда, когда ойкумена достигла своих физических пределов, когда и расширение, и сокращение среднего класса стали приводить к уменьшению доходов. Разумеется, когда весь мир включался в экономический оборот, ойкумена продолжила расширение, но не столь интенсивно.

* В 1970-е - 1980-е гг. началась новая массовая тенденция: переход к взаимодействию между развитым и развивающимся мирами по инвестиционному пути. Это означало, что, в действительности, пошла тенденция к снижению среднего класса. Поскольку, например, металлург лишался своей работы. Ему говорили о "переучивании" на программиста или кого еще, но в целом, особенно в н. XXI в., лучшее, на что может рассчитывать металлург - это быть продавцом в Wall Market или McDonald`s.

* В н. XXI века кризис произошел из-за достижения баланса в финансовом секторе, и финансы спасали капитализм на протяжении 40 лет, однако, поскольку ничего не изменилось в общем структуре, все стали обвинять финансовый сектор. Во 2 и 3 лекциях шла речь о том, что при монокультурном взаимодействии прибыль составляла минимум вдвое меньше, чем при инвестиционном взаимодействии. Производство выносится на периферию, средний класс сужается, при этом увеличиваются доходы финсектора (в десятки раз), которые частично направляются на дальнейший процесс переноса финансов: 1) рост кредитования со снижением процента, что позволяет сокращающемуся реальному среднему классу брать кредит под низкий процент, а потому уровень потребления какое-то время даже растет. 2) раздуваются пузыри за счет финансирования сумасшедших идей вроде ИТ (1980-е - 1990-е гг.), ничего не принесших, кроме краха доткомов в 2001 г., и новый ИТ пузырь в виде Facebook, Apple, японских ИТ-компаний, который вот-вот готовый обвалиться (после ухода металлурга нового производительного рабочего места в США нет): программист поддерживается финсектором как инвестиция, которая никогда не отобьется, а для поддержания пузыря требуется все больше денежных ресурсов.

Лекция 15. Мировой экономический кризис, часть 2

* 3) инфляция: перенос производства в развивающиеся страны позволяет снизить цены на продукцию, потребляемую в развитых странах, и при этом, при гигантской денежной накачке, поддерживать низкие цены в течение определенного периода времени. После кризиса 2001 г. Гринспен закачал деньги в экономику, но инфляция не выросла. При этом надулись пузыри. Это было загадкой до тех пор, пока не стало ясно, что данный процесс сопровождалтся массовым переносом производств в Китай и поставками оттуда более дешевой продукции в США. В свою очередь, снижение инфляции позволяет поддерживать номинальную процентную ставку и, далее, кредитование населения. Так что перенос производства, имеющий следствием гигантский рост доходов в финансовом секторе (в 1960-е годы в совокупной прибыли финсектор занимал 1/4, на н. XX века - 3/4), долговой кризис связан с тем, что растет все больше долгов, обслуживать которые становится все дешевле из-за дешевизны денег. В этом смысле финсектор продлил существование экономической модели на 40 лет, схранив и несколько расширив ядро среднего класса.

* В конечном счете, в Китае стала расти зарплата, увеличилось цены на ресурсы вследствие увеличения их потребления. Китай, Арабские страны и Россия часть получаемых финансовых ресурсов отправляли в золотовалютные резервы, которые возвращались в экономическую систему окольным путем (резервы и фонды ? ценные бумаги ? система), поэтому в некоторый момент доходов финсектора стало не хватать для поддержания существующих пузырей, которые стали лопаться с 2007 года: первый - жилищный пузырь США. Далее выяснилось, что значительная часть перекредитованного "среднего класса" является искусственной, ибо живет за счет кредитов или инвестиций, которые нужно списывать, а это значит, что исключается возможность поддерживать высокий уровень разделения труда, державшийся на доходах среднего класса. В свою очередь, промышленные концерны также начинают испытывать трудности в связи со сбытом. У европейских автомобилестроителей появляется 25% лишних мощностей.

* Денежные власти правильно оценили ситуацию с точки зрения диагноза, но неправильно с точки зрения механизма: если у финансового сектора не хватает сил и ресурсов на поддержку пузыря, то надо ему помочь печатанием денег всеми международными финансовыми структурами (всего вложено $11 трлн.). Но пузырь все равно сдулся. Поэтому сейчас вбрасываются лишние деньги, бродящие по миру. А пузырь все равно не "раскручивается". В начале 2013 года звездой мировых рынков был Вьетнам, но этот рынок уже давно сдулся.

* Новый теоретический подход к экономике - это авантюра, однако "стоящая свеч", здесь вырисовывается целостная картина такого подхода. Эту систему, с одной стороны, можно сделать сквозной и судить об экономике. С другой стороны, это большая исследовательская программа, которая требует обстоятельной проработки. Опираясь на [мониторинг] того, как развиваются экономические процессы, можно восстановить реальный ход нынешнего кризиса со всеми его подробностями. Здесь не было рассказано про проблемы евродолларов, которая обострилась к началу 1970-х гг. и в чем она заключалась, в чем заключалась рейганомика и какие меры были предприняты для высвобождения рук финансовому сектору (первые шаги - еще при Картере), продлившему жизнь капитализма на 40 лет.

* В период кризиса произошло расширение финансовой ойкумены за счет территорий СССР, Китая, Восточной Европы, а также всех тех стран, которые до некоторого момента считали, что могут жить на противоречиях между "Западом" (капитализмом) и "Востоком" (социализмом). После краха СССР им стало ясно, что нужно как-то приспосабливаться, ибо ойкумена была расширена, и это - еще одно обстоятельство, которое, вкупе с финансовым сектором, продлило существование системы на 40 лет. Но также можно видеть, с какой огромной скоростью и масштабностью это расширение ойкумены было съедено: ресурсы Китая - за 10 лет, ресурсы СССР - за 5-6 лет.

* Вся история развития экономических систем, по крайней мере, с начала промышленной революции, должна быть переписана, поскольку нет точного и ясного представления о процессах в мировой экономике, поскольку это один их моментов верификации теории и поскольку в противном случае невозможно судить о будущем. Отсутствие адекватных исторических представлений оставляет большинство прокапиталистических теорий на прежних теоретических позициях, причем некоторые предлагают заморозить существующую экономическую систему без развития, а финансовый сектор обложить регуляциями, уж коли он "во всем виноват".

* Помимо прояснения истории, двинуть экономику вперед позволяет понимание реальных структур, как мировой, так и региональных, экономик. Как было сказано, любая экономика - это сложная смесь систем разделения труда, которые как-то взаимодействуют, в меру госполитики оказывают друг на друга влияние, что приводит к неоднозначным результатам. Во всяком случае, роль государства в экономике будет увеличиваться, но нацгосударства до сих пор предполагают, что имеют дело с однородной экономикой. Можно ли вести такую работу, не имея пока статистики и мониторинга реального устройства экономики? Любая экономика имеет свою историю внутренней структуры, оставляющей свои следы в настоящем, и можно строить некоторые гипотезы о ее работе, даже если эти гипотезы будут недоработаны. И это представление экономики более продуктивно, чем в модели "black box". Поэтому необходим анализ истории региональных, национальных, экономик, и выдвижение более-менее верифицируемых гипотез о том, как они устроены и, соответственно, что с ними можно сделать и какие последствия принимаемых решений можно ожидать. Это важно, поскольку в период глобального кризиса наверняка будут приниматься ошибочные государственные решения, которые, в случае сжатия системы разделения труда и объема среднего класса, могут оказаться катастрофическими.

* Также анализу реальных экономик должно логически предшествовать моделирование работы экономических систем. Ранее говорилось о том, что в условиях разных СРТ и введения денег хотелось бы иметь модели на разные случаи жизни: в каких случаях и как ведут себя экономические системы, вывести абстрактные законы поведения неоднородных экономических систем. Поскольку анализ реальных экономик и истории их развития должен опираться именно на эти исследования, которые наиболее сложные и пока не проведены.

* Прогнозы. Было бы весьма желательно располагать 10 годами (на 2013 год) на завершение формирования теории, поскольку процессы идут в одном направлении, но медленно и контролируемо (в частности, регуляторы США). Однако, последние процессы в экономике свидетельствуют о том, что такого времени нет. Распаду мира на валютные зоны будет предшествовать просто распад. Если в запасе есть не более 2-3 лет, то государства должны готовиться к тому, что нужно эвакуировать населения из больших городов, решать вопрос продовольственного снабжения, топливных запасов и т.п. (пример - "аргентинская ситуация" 2002 года). Это единственное, что сейчас можно сделать. О валютных зонах речи не будет - начнутся длительные переговоры о том, кто кому что сможет поставлять, и в рамках этих переговоров речь не будет идти о сложном оборудовании или чем-то еще: энергоснабжение и т.п., скорее всего, сохранится на некотором уровне (Россия на н. XXI века не обеспечивает себя продовольствием, не говоря про многое другое - эти вопросы придется с кем-то решать; у других стран будут свои проблемы). Скорее всего, на первом этапе в период распада будет бартер, поскольку без доллара мировой финансовой системы не будет, затем будут предприняты попытки монетизации. Сегодняшние разговоры про иные мировые валюты - бессмыслица: либо они существуют в работающем виде, либо они лишь плод воображения. Процесс в мире будет напоминать аналогичный процесс начала 1990-х гг. в России и на постсоветском пространстве. При отсутствии финансовой системы встанет вопрос о целостности России и таких государств, как Россия: будет ли, например, слушать Владивосток Москву при отсутствии финансовой системы [уж коли рубль основан на долларе]? Все поначалу постараются замкнуться в себе, затем постараются наладить связи, исходя из того, чем располагают. В отличие от иных предположений, здесь речь идет не о мировой войне, а, скорее, о глобальной гражданской войне (где-то в глубинке есть ВЧ с парой танков, и т.п.). Вместе с тем, если ситуация пойдет по сценарию галопирующей инфляции, то мировой торговли не будет. Гиперинфляция решает внутренние проблемы, а не внешние.

* "Спасительная" идея и принципы мировой валюты от МВФ существует, институт ее обеспечения есть. Теперь задача - "убедить" в ее полезности США; кто и как это может сделать - непонятно. В целом же, непонятно, к кому обращать все эти "альтернативные варианты".

* Один из наиболее сложных вопросов - это вопрос ренты, поскольку, хоть и не является самым первым в объяснении схемы экономики, но в реальной экономике он очень важен.

Лекция 16. Будущее России, часть 1

* Цикл лекций был начат с проблем российской и советской экономик. Заканчивая цикл, было бы неплохо завершить его приложением всего выше изложенного к этим проблемам. Поэтому в данной лекции будут постоянные отсылки к предыдущим.

* Участие России в мировой системе разделения труда. На второй лекции был упомянут Пушкин, четко описавший в Евгении Онегине монокультурный тип взаимодействия с миром Запада. В этом нет ничего удивительного, как для любой отсталой страны. Все началось в XVI веке (ок. 1556 г.) - основание в Лондоне Московской кампании, начавшейся до Ост-Индской кампании, но построенной на тех же принципах, просуществовшей до 1917 года. Московская кампания сыграла свою роль в экономической и политической жизни России в первое столетие своего существования.

* Вторая веха в истории российской экономики - реформа Витте 1891 г. с активным переходом к инвестиционному взаимодействию. Политика инвестиций МВФ в отношении развитых и развивающихся стран 2H XX века была связана с требованием укрепления национальных валют, ее лозунг - "никаких девальваций". Эта политика была понятна и раньше, и Витте как раз занимался введением твердой валюты, что предрекло массовые иностранные инвестиции, которые повалили в Россию (наиболее развитые производства принадлежали иностранному капиталу). Кстати, история повторилась в виде фарса в 1990-е годы, когда для поддержания высокого курса рубля России пришлось много занимать у Англии и Франции. А зависимость России от иностранного капитала в н. XX века привела ее в блок Антанты и, в конечном счете, вовлекла в Первую Мировую Войну, закончившуюся для страны государственным крахом и принципиальной сменой элит.

* С точки зрения экономической модели в СССР нет ничего принципиально социалистического или коммунистического. Это было в первые годы существования советской власти, и лидеры Советской России этого не скрывали: понятие "государственный капитализм" был ходовым термином для определения хозяйственного строя того времени. В действительности, закономерности капразвития в России проявлялись и после Октябрьской Революции. Если опускать период Военного Коммунизма - гражданской войны, то период НЭПа представлял собой возврат к монокультурному типу взаимодействия с развитыми странами (промышленность была в руинах и, хотя быстро восстанавливалась, не могла удовлетворить потребности населения, в основном, крестьянских масс, в чем-либо). Поэтому главным экспортным товаром был хлеб, лес и т.п., а импортировались товары (в основном для крестьян) и, в весьма недостаточной мере, для промышленности. Эта модель довольно быстро зашла в тупик: сначала НЭП показал очень хорошие результаты (основанные на том, что все, что можно было восстановить, было сделано в течение 5 лет), но к 1925 году встал вопрос о том, что оставшиеся промресурсы, годные к перезапуску, столь неэффективны, что выгоднее строить новые мощности, однако непонятно, за счет каких средств это делать. Это обстоятельство вызвало острую политическую дискуссию, закончившуюся принятием ряда решений, копировавших, в некотором смысле, западный опыт, но в более тяжелых условиях: было решено приступить к догоняющему развитию. Во время НЭПа также предпринимались попытки перейти на инвестиционный путь развития, пример - иностранные концессии, которых было много (Дальний Восток, Урал), но масштабы были значительно меньше дореволюционных. Кроме того, любой концессионер сталкивался с забастовками рабочих, на стороне которых выступала советская власть. Поэтому многие концессионеры были рады получить хоть какие-то деньги и, списав издержки, уйти из России (в виду неблагоприятного "инвестиционного климата").

* Догоняющее развитие - путь, которым прошли Япония и Германия, но они прошли его в мягкой форме: это была особая госполитика. В обоих случаях речь шла о том, что Англия, хоть и вырвалась вперед, находилась на низкоиндустриальном уровне развития, элементы которого были у Германии, которые нужно было только нарастить. Вопрос о формах (мягкая или скачкообразная) догоняющего развития вызывал споры в СССР, в период ведения которых в странах Запада был уже среднеиндустриальный уровень. Многие предлагали низкоиндустриальный уровень, но было понятно, что даже если прыгать туда, то все равно будет отставание, и нужно предпринять дополнительное усилие для преодоления экономического разрыва; поэтому было решено осуществить одномоментный рывок на среднеиндустриальный уровень. Платой за это была коллективизация и лагеря. Руководство СССР все это понимало, однако было вынуждено пойти на одномоментный переход, необходимость которого была обусловлена растом как внутренних, так и внешних, угроз. И, по результатам Второй Мировой Войны, стало очевидно, что выстоять в столкновении с державами среднеиндустриального уровня было бы невозможно без создания такого же уровня в СССР, не говоря о том, чтобы победить.

* Догоняющий путь предполагает создание собственной полной СРТ, и она была создана. В некоторых моментах она была не полной, и в основном была завязана на производство средств производства и военпром. Кроме того, была низка доля лиц, занятых в торговле. Когда началась перестройка, было ясно, что, если 25% населения уйдет из промышленности в торговлю, то чем они будут торговать? Закономерно, что импортом. Так и произошло. СССР поднял зерновое производство, но долгое время не занимался ни овощеводством, ни (до 1960-х гг.) животноводством. Среднеиндустриальная СРТ позволила выиграть в войне, затем она была восстановлена и начала развиваться. Любая СРТ может развиваться только с ростом, все ограничения которого обозначил А.Смит: количество населения, его плотность, объемы рынков. А потому в некоторый момент рост разделения труда в замкнутой экономической системе должен был подойти к концу. И это произошло, вопрос - когда? Где-то 1959 год. Откуда взялась эта дата? В свое время проф. В.Н.Богачев на одной из конференций сказал, что целая группа экономистов работает над анализом истории экономики СССР. Согласно Богачеву, это был год наибольшей сбалансированности советской экономики (ни до, ни после такой сбалансированности не было), то есть в экономике все ресурсы были использованы, а также были минимальные дефициты ресурсов. После экономика пошла вразнос.

* Также было два психологических фактора - единственная семилетка в СССР: был принят шестой пятилетний план (с 1956 года), и по факту темпы роста были более высокими, чем принятые в плане - при том, что в СССР планы принимались жесткие. Спустя некоторое время стало ясно, что планы надо переверстывать, но, поскольку часть пятилетки уже прошла, было решено в виде эксперимента запланировать семилетку с более высокими темпами. Вторым психологическим фактором было включение в программу КПСС положения о том, что "нынешнее поколение будет жить при коммунизме" (подобным образом программа развития до 2020 года, будучи написанной на оптимистичных ожиданиях и утвержденная накануне кризиса 2008 года, была быстро выброшена в ведро). Позже в СССР был признан серьезный срыв семилетки, и уже в 1965 году стали обсуждать реформу сельской экономики с применением рыночных методов (хотя эти попытки ничем и не закончились). Такого рода разговоры могли пойти только в случае прекращения работы экономической модели. Вместе того, чтобы развиваться, решать задачи и оправдывать ожидания, созданная СРТ подошла к своим границам. Что это за границы? Население СССР составляло 270 млн. чел. (СЭВ мало принимал участие в разделении труда, попытки их интегрировать в советскую СРТ были предприняты поздно: Польша - ок. 40 млн. чел., остальные - по 10 млн. чел. и меньше, всего порядка 80 млн. чел. на "Восточный блок").

* Вместе с тем, из 270 млн. чел. СССР нужно вычесть Ср. Азию и Закавказье, ведших натуральное хозяйство и не участвовавших в системе разделения труда (за исключением отдельных случаев вроде ташкентского авиазавода). Основными участниками СРТ были Россия, Украина, Белоруссия, Приднестровье, Прибалтика - всего около 170 млн. чел. + 80 млн. чел. из СЭВ, подключившихся позже. Т. е. около 250 млн. человек. А в мире после Второй Мировой Войны была создана глобальная СРТ, в которой, разумеется, было задействовано гораздо большее число людей.

* При этом наступает реальный, признанный, кризис, но не очень ясно, в чем его суть. Тогда и до сих пор (на н. XXI века) считается, что какой-нибудь Румынии ничего не стоит создать внутри себя такую же экономику, как в США (см. Кейнса): поскольку существует общедоступный уровень НТП, при котором Румыния сама по себе способна построить такую же экономику, как в США, и никаких пределов тому нет (параметры населения, логистики и т.п. не обсуждались). В СССР стало реально не хватать людей (объявлениями "требуется специалист" стала оклеена вся Москва). Стал складываться рынок продавца рабочей силы, который диктовал условие повышения зарплаты рабсилы всеми правдами и неправдами. Отсюда начинались подтасовки статистики. На фоне повышения зарплат сами отрасли не создаются, отсюда долгострой и недострой. При этом появление новых производств на Западе вело к отказу от ставших уже ненужными недостроенных производств. Сложилась ситуация, когда растет зарплата без прироста продукции; а поскольку при этом регулируются цены, то возникают дефициты на рынках товаров народного потребления (ТНП). Доходило до того, что был введен "поощрительный показатель ТНП на рубль зарплаты", то есть фактически было введено требование производства ТНП независимо от отраслевого профиля предприятия.

* В период 1920-1960 гг. в СССР был источник роста, считавшийся неиссякаемым: сельское население, желающее жить в городах. Соответственно, по деревням осуществлялись оргнаборы желающих с соответствующими обещаниями. Однако, по мере оттока населения в город, снижается число производителей продовольствия. Эту проблему также видели в СССР, ее решали путем повышения производительности труда за счет механизации (тракторы, комбайны и т.д.), для чего нужно создание новых мощностей, для чего требуется еще большее число людей изъять из сельского хозяйства, вследствие чего механизация перестала восполнять производительностью труда отток, что происходило на фоне ухудшающихся природный условий. В отраслях стали появляться замкнутые циклы (вся добываемая руда пускается для производства бульдозеров для добычи руды). Эти циклы можно было высчитать по модели межотраслевого баланса.

* Все это требовало новых людей, которых не было, и стали задействовать страны СЭВ. Так, болгары, как поздно включившиеся в процесс разделения труда, получили наиболее развитые отрасли (электроника и т.п.). Сегодняшней Болгарии, разумеется, никто не собирается передавать современные отрасли, а население страны обратно возвращается из городов в села [при высокой бедности населения].

* В 1961 г. была создана ОПЕК, и произошел первый заметный скачек цен на нефть: с $1 до $2, а в 1963 г. в СССР открыты тюменские нефтяные месторождения, и к началу 1970 г. они запускается на полную мощность, в т.ч. на экспорт, после чего снова начался переход к монокультурной модели. В начале 1980 гг. уже стала очевидной нехватка инвестиций для поддержания отраслей за рамками ТЭК (во внутреннем воспроизводственном контуре), отчего потребовались все большие инвестиции в ТЭК для закупки всего необходимого (поскольку сами уже производить были не в состоянии). По мере роста инвестиций в ТЭК уменьшились инвестиции во внутренний контур, что вызвало его развал и нарастание дефицита. Все это длилось до того момента, пока цена на нефть не упала резко, так же, как она до этого резко росла. После чего наступил финансовый кризис из-за долгов, и государство СССР рухнуло. Так что зависимость от нефти, которую ругают в России в н. XXI века - не приобретение Ельцина или Путина, а долгосрочная тенденция, начавшаяся гораздо раньше.

Лекция 16. Будущее России, часть 2

* Что с этим делать, если вообще возможно что-то сделать? Дискуссия идет, и всем вроде бы понятно, что некоторая модель роста, которую называют старой, не работает, поскольку это была модель пузыря, который сдулся, хотя и не до конца, и его стремятся оживить. Какие могут быть перспективы?

* Первое - некая новая индустриализация. В действительности это звучит хорошо, но бессмысленно. Что при этом нужно сделать в России со 140 млн. чел. н. XXI века, со столь низкой плотностью населения страны? Это случай, аналогичный вышеприведенному примеру с Румынией. Что можем создать сами, даже в случае, если создадим нечто в рамках ЕВРАЗЭС и Таможенного Союза? Только то, что способно достичь уровня 1959 года, что вполне неплохо: тогда производились автомобили, холодильники, телевизоры и т.п. Да, не было разнообразия товаров, но люди жили: бедненько, но честно. Выясняется, что все остальное нужно покупать, а как это делать, если выясняется, что созданная СРТ менее эффективна, чем глобальная СРТ? Поэтому даже с нашей индустриализацией ничего нельзя продать, чтобы что-то купить. Можно начать продавать нефть, но зачем тогда восстанавливать самостоятельную СРТ? Так что индустриализация сегодня не может иметь иную цель, кроме уровня развития 1959 года.

* С другой стороны, чем держалась индустриализация с точки зрения ресурсов? Огромным потоком дешевой, непритязательной рабочей силы из села, и тем, что были открыты социальные лифты: первое поколение - в деревне, второе - в городе на заводе, третье - с высшем образованием в офисе, четвертое - сверхчеловек с глобальными человеческими ценностями. Это был социальный лифт, который все видели на примере разных людей, проходящих данные стадии. Для того, чтобы провести индустриализацию сегодня, нужно, чтобы родители, в большинстве своем имеющие высшее образование и не пыльную работу, предложили своим детям не получать высшее образование и идти учиться в ПТУ в качестве замечательной жизненной стратегии. И при этом чаще всего сторонники реиндустриализации являются ярыми противниками привлечения рабсилы из Ср. Азии и Закавказья, которая могла бы сыграть роль такого "села". действительно, вряд ли стоит расширять миграцию, поскольку настоящая индустриализация требует привлечения столь большого количества людей, что этнический состав России будет выглядеть совершенно иначе. Т.о. об индустриализации можно думать лишь в связке с привлечением огромного количества гастарбайтеров и принятием всех рисков, с этим связанных. Известно, что во Франции, Германии, Скандинавии, где эта категория составляет порядка 10%, имеются серьезные социальные, политические и прочие проблемы, с этим процессом связанные. В России для индустриализации требуцемая доля рабсилы может составить порядка 40-50%; индустриализация в стране еще не была начата, но уже сегодня имеются серьезные проблемы при том уровне миграции, который есть.

* Второе, что предлагается в качестве решения проблемы - действовать по аналогии с другими странами "экономического чуда" вроде Южной Кореи. Здесь проблема в том, что происходит сравнение России сегодняшней с Южной Кореей сегодняшней же. Но Ю.Корея получается вследствие некоторого исторического развития, суть которого - инвестиционное взаимодействие, и начинается эта Ю.Корея с людей, способных работать за $50 в месяц (1 500 р. на н. XXI века), после чего в течение 50 лет создается "экономическое чудо". В России есть люди, способные работать за такую зарплату? Ю.Корея, хоть и считается успешной страной, в число топовых не входит и не войдет, поскольку пределы роста в ней достигнуты. Все ставят в пример Китай, но и здесь та же ситуация: там уже закончились люди, способные работать за $50 в месяц, но готовы работать за $200, и Китай сталкивается с трудностями, поскольку есть страны, в которых люди готовы работать за $50. Западные экономисты понимают это, и даже придумали термин "ловушка среднего уровня развития", когда возникает вопрос о том, куда развиваться дальше. В течение ближайших 5 лет ожидается слом китайской модели, как отягощенной гигантскими деформациями, и это станет поучительным уроком для всех. В этом смысле желать, чтобы экономика России стала "как в Китае", не стоит.

* Еще один претендент на решение проблемы - инновации. Ситуация с ними связана с общим непониманием, с которым постоянно приходится сталкиваться. Инновация - это не продукт сам по себе (например, машина), а вся СРТ, следствием которой является продукт. В мире под инновациями все время понимают продукт инноваций и думают о том, как где что-то получить или применить, но никто не задумываются над СРТ, продукт производящей. В России постоянно идут жалобы на то, что местному бизнесу инновации не нужны. Во-первых, это ложь, поскольку местный бизнес использует инновации, только закупает их за рубежом (например, новые методы бурения). Также бизнес покупает новое оборудование, не производящееся в России. Однако бизнес не заинтересован в доморощенных инновациях, которые неясно, к чему применить. В глобальной СРТ производятся инновации, которые подходят именно для нее. В России можно покупать продукт инноваций и как-то адаптировать к местной реальности, поскольку в России нет соответствующего ПТМ. Неизвестно даже, что интересно и какие задачи нужно решать - работа ведется в другом пространстве. Пример - АвтоВАЗ, когда купили некий сложный продукт, но не систему взаимосвязей, которая должна находиться на едином технологическом уровне. Но и рынка не было, поскольку не было конкуренции. Едва ли также следует ожидать существенных улучшений во Франции, столкнувшейся с подобной ситуацией. В России кое-где остается советский задел инноваций, который почти исчерпан, а часть их оказалась почти не нужной в новой СРТ: при том, что некоторые советские станки были по качеству не хуже зарубежных, это качество держится на советских ноу-хау и требует высокой квалификации исполнителей, которая не может быть воспроизведена за столь низкую цену сегодняшнего рынка; эти ноу-хау создавались постольку, поскольку в СССР не было развитой электроники, за счет которой на Западе решались аналогичные задачи, не требующие в таком случае высокой квалификации при высокой заменяемости комплектующих. То есть ноу-хау есть, но неизвестно, зачем оно, равно как ненужной оказывается и продукция, не применимая в иной СРТ. Также запас не применим постольку, поскольку советская система НТП закрыта и внедряется западная, но при этом создается масса людей, которая может работать на Западе, а для работы в России их нужно переучивать, но поставщики кадров [и сами эти кадры] не понимают того, что Россия - не часть глобального воспроизводственного контура.

* Помимо этого, обсуждаются более мелкие и специализированные вещи. Предлагалось отобрать нефтедобывающую ренту у компаний, передав ее на индустриализацию. В мире так уже было сделано - в Норвегии, но тот пример не показателен для России, поскольку все население не помещается в добывающий комплекс. В советское время оставшееся население работало в деградирующем внутреннем, не-топливном, контуре и, после открытия границ, оставшаяся часть населения просто выпала из продуктивной производственной деятельности, выживая кто как может. В отличие от России, в Норвегии огромные объемы добычи, в которой занята большая часть населения, а оставшаяся его часть столь мала, что на ее поддержание хватает ресурсов. Поэтому Норвегия может себе многое позволять, осуществляя, в частности, крайне неэффективные инвестиции. А когда все деньги сгорят, норвежцам будет "весело".

* Иной пример - Саудовская Аравия, которая озаботилась, как и некоторые иные страны региона, вопросом о том, что будет, когда нефть закончится, и занялись перераспределением ренты: нефтепереработка, нефтехимия, и т.д. Этот вариант индустриализации проводится ресурсами не коренных граждан страны, а гастарбайтерами, с которыми им легко, поскольку все они мусульмане, и с ними не возникает таких этноконфессиональных проблем, как в Европе. Однако при этом, если российский бюджет сводится при цене $100 за баррель, то бюджет Саудовской Аравии - при цене $90 за баррель, поскольку вся произведенная индустриализация, даже с учетом низкооплачиваемых гастарбайтеров, неэффективна с точки зрения мировой СРТ, и нуждается в дотациях, самой главной из которых являются дешевые энергоносители на внутренних рынках, когда энергосбережение не осуществляется, и страна находится в состоянии, когда в течение 3-5 лет внутренний спрос на нефть будет конкурировать с экспортными поставками. То есть будет проблема выбора: либо закрывать внутреннюю промышленность, либо сокращать экспортные поставки, теряя рынки и поддерживая промышленность, неэффективность которой рано или поздно проявится в полной мере. В России можно создать неэффективный комплекс, но все будет гораздо сложнее сделать, а по итогам гораздо безобразнее.

* Вопрос - в том, можно ли в этой ситуации сомнительности всех перечисленных решений что-либо сделать? В 1925 году в СССР возникал аналогичный вопрос о комплексном рывке. Действительно, можно купить заводы, но каждый завод будет некоторое время строиться, некоторое время - запускаться, и т.д., и к тому моменту, как производство будет запущено, будет создан неэффективный комплекс, следовательно, инвестиции будут лишними. На н. XXI века вся цепочка производств находится и на Западе, и в развивающихся странах, то есть во всем мире. Кроме того, что Россия может брать на себя в качестве части производственных цепочек? И с какой стати все мировые цепочки подстроятся к тому, что будет взято для России? Получается, что нужно самим все создавать, а потом переносить в развивающиеся страны (как Запад). Также это вопрос рабочих мест и реального спроса на специальности, становящиеся фикциями в забюрократизированных системах. И Россия, и мир сталкиваются с тем, что роль государства в экономике будет расти. Этот тренд во всех странах особо не виден, поскольку сегодня государства поначалу берут на себя экономические вопросы и ресурсы, а затем не знают, что с ними делать, нормализовав текущую ситуацию и расплатившись со всеми. Неэффективность традиционного бюрократического руководства в России видна невооруженным глазом (пример Газпрома).

* России нужно искать что-то нетрадиционное, что лежит вне экономики - в экономике нет решений, там все известно. Например, речь может идти о нетрадиционном государственном управлении: речь может идти об органичном встраивании в государство предпринимательской функции, что дает возможность транслировать политическую структуру в другие страны, задействуя их ресурсы и дополняя собственный недостаточный объем населения (для нынешней глобальной системы разделения труда в распоряжении России необходимо минимум 500 млн. человек). Причем, в отличие от нетрадиционных решений, в ответственном государстве с "предпринимательской функцией" речь совершенно не идет про парламентаризм, где такая функция не сработает в виду размазанности ответственности.

Лекция 16. Будущее России, часть 3

* Поскольку в рамках традиционных рассуждений делать нечего, нужно раскручивать экономику с другого конца, откуда может проявиться запрос на задачи, которые даже сегодня не могут быть сформулированы. Структура [неокономической] теории сложная и разнообразная, а без заказа невозможно начать обо всем этом думать, ибо невозможно представить, что может быть.

* Вопрос вообще не в парламентаризме. Есть страна с политической системой, совершенно отлично от других стран устроенной в конституционном плане, с предпринимательской функцией, встроенной в госаппарат. Это США, в которых конституция устроена на войне, а не на сотрудничестве, ветвей власти. Там нет единой команды: если у одного министра есть противоречие с другим министром, этот конфликт будет не замазываться, а вытаскиваться наружу. То есть имеет место ситуация постоянного позиционного конфликта. В этой системе выборы - право на получение полномочий, поскольку, если нет борьбы за полномочия, их можно лишиться. И если появляется пустое поле деятельности, оно сразу же оказывается охваченным. В США внутренне конкурентная государственная система хороша тем, что она работает даже с дураком-президентом, которому на своем посту также приходится бороться за полномочия. В отличие от российской и прочих государственных систем, являющихся реактивными, работающими по запросам граждан, воспринимаемых как однородные. Инициатива не идет от самого государства и, к примеру, запросы президента также подвергаются заволачиванию, как запросы "простых граждан".

* Речь также не идет о революции, поскольку ее можно делать, когда ясны цели. Например, нет смысла идти на баррикады и говорить о ценности парламентаризма ввиду бессмысленности последнего.

* Заразить другие государства можно собственным примером техник решения задач, близким к идеологии. Потенциальные направления работы существуют, но все они не известны. Например, является ли задача энергоэффективности (или, к примеру, образования, обороны, медицины) более важной, чем десяток других, то есть требующей приоритетных затрат? На этот вопрос едва ли можно ответить сегодня.

* США сегодня выживают сланцевыми нефтью и газом, как раньше выживал СССР аналогичным образом. Тревогу в СССР в 1980-х гг. забили постольку, поскольку задача выживания обеспечивается, но основа для него подрывается все сильнее. Именно с размышлений об этой проблеме и началась неокономика. В конечном итоге, мировая ситуация созрела до такого же состояния, и в этом смысле неокономической теории повезло.