ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ ИЛИ СЛАВА ВАМ, БЕЛОРУССКИЕ МОРЯКИ!

Как в дальнейшем сложилась судьба наших земляков, служивших на «Варяге»? Вернулись ли они на родину или пропали на чужбине? Если вернулись, то как их приняли в родном Отечестве? Отмечали почестями или, напротив, предали забвению?

Как известно, японцы постарались приукрасить победу — их газеты сообщили о том, что весь экипаж «Варяга» погиб. Иностранная печать в феврале 1904 г. опубликовала несколько иную информацию: на «Варяге» погибли 17 офицеров и 456 нижних чинов. Эти сведения перепечатали и русские газеты, так как ни В. Ф. Руднев, ни русский вице-консул З. М. Поляновский в Чемульпо ничего в Санкт-Петербург или Владивосток сообщить не могли — связь блокировал японский десант. Затем было утомительное, но желанное возвращение на Родину.

Теперь мы знаем, что героев Чемульпо, которые остались живы, с почётом встречали в Одессе (1 апреля 1904 г.), Севастополе (20 апреля 1904 г.)[70], Москве (27 апреля 1904 г.). В Одессе и Севастополе матросам — участникам знаменитого боя — вручили Знак отличия Военного ордена Святого Георгия 4-й степени[71]. Награда была изготовлена из серебра, весила 12,97 грамма и имела размер 34х42 миллиметра.


Жители Одессы встречают героев Чемульпо.

Знак отличия Военного ордена Святого Георгия 4-й степени.

Среди награждённых значился и гальванёр крейсера «Варяг» Антон Дубовский (уроженец Гродно). Он, на его удачу, в бою не пострадал и вместе с другими выжившими боевыми товарищами отправился в Севастополь, где принял участие в почетном царском смотре. А вот судьба комендора «Варяга» матроса 1-й статьи Михаила Вячеславовича Прокоповича сложилась драматически. Он не помнил, как потерял сознание от болевого шока и потери крови, как товарищи опускали его в шлюпку, не видел, как был взорван «Кореец», как «Варяг» ушёл под воду... Очнулся моряк в госпитале Красного Креста в Чемульпо, куда на катере были перевезены русские раненые[72]. Очнулся и понял, что на всю жизнь остался калекой, без руки...


Торжественная встреча героев Чемульпо в Москве.

Капитан 1-го ранга В. Ф. Руднев среди своей команды.

Награды вручили и офицерскому составу геройских кораблей. Капитан 1-го ранга В. Ф. Руднев был удостоен звания флигель-адъютанта[73] и награжден орденом Святого Георгия 4-й степени. Такой же награды был удостоен и капитан 2-го ранга Г. П. Беляев. Остальные офицеры и некоторые военные чиновники, служившие на «Варяге» и «Корейце», в зависимости от заслуг получили ордена: Святого Георгия 4-й степени, Святого Станислава 3-й или 2-й степени, Святой Анны 4-й или 3-й степени, Святого Владимира 4-й степени. Корабельный священник отец Михаил (в миру Михаил Руднев) был награждён золотым наперсным крестом «для ношения на ленте ордена Святого Великомученика Георгия».


Медсестры японского Красного Креста навещают русских моряков, получивших тяжёлые ранения в морском сражении у Чемульпо.

Орден Святого Георгия: (слева направо) Звезда к ордену Святого Георгия, Знак 2-й степени, Знак 3-й степени, Знак 4-й степени.

29 апреля 1904 г. героев Чемульпо, среди которых был и выписавшийся из госпиталя матрос 1-й статьи Михаил Вячеславович Прокопович, приветствовали тысячи горожан Санкт-Петербурга[74]. На перроне Николаевского железнодорожного вокзала их встретили депутации от Санкт-Петербургского дворянства и от городской управы[75], генералитет и нижние чины столичного гарнизона[76], имевшие ордена Святого Георгия или Знаки отличия Военного ордена, а также иностранные морские атташе[77] и родственники прибывающих. После радостных приветствий колонна моряков медленно двинулась по празднично украшенному Невскому проспекту к Зимнему дворцу[78].


Орден Святого Станислава 3-й степени.

Орден Святой Анны 3-й степени.

Под непрерывный гром духового оркестра и не утихавшие ни на минуту восторженные овации людей, заполнивших близлежащие улицы и балконы домов, они проследовали между шпалерами[79] стоявших в парадной форме при холодном оружии войск санкт-петербургского гарнизона. Через арку Главного штаба герои Чемульпо вышли на площадь возле Зимнего дворца, где выстроились напротив царского подъезда. На правом фланге стояли генерал-адмирал Великий князь Алексей Александрович и управляющий Морским министерством генерал-адъютант Ф. К. Авелан. К командам «Варяга» и «Корейца» вышел император Николай II. Он принял рапорт, обошёл строй и поздоровался с моряками.


Колонна моряков движется по Невскому проспекту Санкт-Петербурга.

Перед Зимним Дворцом император Николай II в сопровождении свиты обходит фронт команд «Варяга» и «Корейца».

После этого они прошли торжественным маршем и проследовали в Георгиевский зал. Здесь состоялся молебен[80] с возглашением вечной памяти отважным воинам, «живот свой за Царя и Отечество на поле брани положившим». Столы для нижних морских чинов были сервированы в Николаевском зале. Вся посуда была с изображением Георгиевских крестов. Офицеров же разместили в концертном зале за столом с золотым сервизом для высочайших особ. Император Николай II обратился к командам героических кораблей:

— Я счастлив, братцы, видеть вас всех здоровыми и благополучно вернувшимися. Многие из вас своей кровью занесли в летопись нашего флота дело, достойное подвигов ваших предков, дедов и отцов, которые совершили их на «Азове»[81] и «Меркурии»[82]; теперь и вы прибавили своим подвигом новую страницу в историю нашего флота, присоединили к ним имена «Варяга» и «Корейца». Они также станут бессмертными... Вся Россия и я с любовью и трепетным волнением читали о тех подвигах, которые вы явили под Чемульпо. От души спасибо вам, что поддержали честь Андреевского флага и достоинство Великой Святой Руси.


Российский император Николай II. Февраль 1905 г.

Затем, перейдя в другой зал, император Николай II обратился к морским офицерам:

— Блестящие подвиги «Варяга» и «Корейца», столь славные для нашего оружия, я должен всецело приписать достоинству командиров и всех офицеров. Желая увековечить память об этом событии, я повелел выбить[83] медаль для ношения всеми вами, а также и для нижних чинов. Да послужит она, в назидание потомству, напоминанием о столь знаменательном подвиге.


Матросы крейсера «Варяг» и канонерской лодки «Кореец» после торжественного обеда в Зимнем Дворце.

С царскими подарками (фрагмент).

На память об императорском приеме морякам «Варяга» и «Корейца» подарили серебряные столовые приборы, а некоторым из них серебряные или золотые часы. Из Зимнего дворца герои Чемульпо отбыли в 15:30 в Народный дом императора Николая II на спектакль, поставленный в их честь. Вечером того же дня команды «Варяга» и «Корейца» выехали в Кронштадт и Либаву.

Серебряные рюмки и золотые часы матрос 1-й статьи Михаил Вячеславович Прокопович долгие годы хранил как драгоценную реликвию.


Серебряные часы. Начало ХХ в.

Списанный на берег по инвалидности, он вернулся в родную деревню Подкосье. Там бывший артиллерист «Варяга» женился на Марии, вдове его родного брата, и стал, по сути, отцом для трех его малолетних дочерей. Через год родилась дочь, которую нарекли Михалиной. Чтобы обеспечить большую семью, однорукий моряк работал до седьмого пота...


Золотые часы. Начало ХХ в.

Михаил Вячеславович избегал говорить о минувшей войне. Но однажды (произошло это ещё до Первой мировой), отмечая как-то рождественские праздники, он расчувствовался под влиянием уговоров гостей и поведал им о своем боевом крещении.

— Больше жизни любили мы землю свою — матушку-Россию. За неё да за друзей своих готовы были жизнь положить. «Сам погибай, а товарища выручай!» Ибо духом мы всегда были сильнее бесчисленных врагов земли русской. А били нас только тогда, когда верхи совсем уж разум теряли. А в японскую кампанию нам не повезло. На суше главнокомандующим нашей армии был генерал Куропаткин[84]. Не смог он командовать как надо, не смог. Сколько народу зря погубил в Порт-Артуре! Если бы не наши геройски бившиеся солдаты и матросы, было б ещё хуже. Опять же питание подводило. От гаоляна китайского[85] у наших животы пучило.


Моряк крейсера «Варяг» машинист 1 - й статьи Василий Степанович Белоусов с наградами за бой у Чемульпо.

Молодой побег гаоляна.

Мяса, правда, в достатке было. Свиней ихних черных помню. Мелкие такие, шустрые. Однако вкусные. Их и к нам на крейсер привозили,



уже заколотых. Когда японцы нам воину объявили, стояли мы тогда на якоре в боевом охранении в бухте Чемульпо, в Корее, страна есть такая недалеко от Японии. Командир, значит, выстроил на палубе команду и говорит: «Мы решили уйти с рейда. Но японцы могут атаковать нас у выхода в море. Поэтому, несмотря на то, что эскадра противника сильна, идём на прорыв. Русские моряки врагам никогда не сдавались». Скажу я вам, командира «Варяга» мы уважали не за страх, а за совесть. Да и корабельные офицеры были не держиморды какие... Вот те крест, не было мордобоя. Но порядок был, строгость разумная нужна. Противник у нас, надо сказать, был нешуточный. Японы[86] — это они на суше плоховато воюют, а на море — молодцы. Народ-то морской. Но опять же, хуже наших. Два крейсера мы завалили, но они не потопли. Их к берегу уволокли. Один из вражеских миноносцев таки пошёл на дно раков кормить. Другим тоже досталось на орехи. Тут японы нам семафорят на флажках: «Сдавайтесь, мол, не тронем вас». Но чести своей мы не замарали!. Где это видано, чтобы русский крейсер сдавался? Но неприятель нас числом взял. Домой плыли на иноземном судне. Всего в пути насмотрелся. И попали, наконец, в град Санкт-Петербург. С дороги нас, как полагается, в бане помыли, одежду почистили, постригли, духами заморскими побрызгали и на приём к самому царю Николаю II повезли. Сидели и обедали мы прямо в Зимнем дворце. Помню до сих пор, что нам, простым матросам, честь особая была оказана. Сами царские дочки нам обед подавали, прислуживали! Яства всякие своими нежными ручками нам подносили. А сами в белых платьях так и светятся, как ангелы небесные.

Вино нам подавали из погребов царских, столетнее. Марсала называлось, дай Бог памяти. Наподобие сладенького компота... На память о царском любезном приёме каждому из нас преподнесли столовый набор из серебра, а также золотые и серебряные часы. Мне лично достались золотые. Во как нас Государь уважил!


Великие княжны Татьяна (слева) и Ольга (справа), Дочери российского императора Николая II. 1904 г.

Особо люба мне рюмка на подставке в форме пасхального яйца. Тоже из серебра зроблена. Бывало, достанешь ее, вынесешь на двор, а она блестит, сверкает на сонейке. Ну до чего ж красиво! И надпись на ней гравировкой «В память о Варяге».

После этого монолога Михаил Вячеславович, выйдя из-за стола, на какое-то время оставил гостей одних, но ненадолго. Минуту спустя он вернулся обратно, держа что-то в руках. Все подумали, что сейчас им предъявят те самые вещи, о которых шла речь в рассказе. Но бывший моряк держал в руках нечто иное. Развязав узелок, он представил на обозрение «Георгиевский крест» и круглую медаль. Мы уже упоминали о том, где и когда вручали «солдатского Георгия» экипажам «Варяга» и «Корейца». Возможно, читателю будет интересно узнать и об истории специальной медали, пожалованной императором Николаем II доблестным морякам в ознаменование их подвига. Работа над проектом медали была начата в апреле 1904 г. Заказ был сделан выдающемуся медальеру А. Ф. Васютинскому. 23 апреля император одобрил проект медали, после чего Санкт-Петербургский монетный двор приступил к изготовлению её штемпеля. Официально медаль «За бой Варяга и Корейца 27 янв.[87] 1904 г. Чемульпо» утвердили 5 июня 1904 г.


Циферблат золотых часов. Начало ХХ в.

В тот же день император Николай II отдал указание изготовить 697 экземпляров — по числу участников боя. Чеканилась медаль из серебра, но, в отличие от «солдатского Георгия», не имела степеней. Весила она 17,13 грамма и имела диаметр 30 миллиметров. Расходы по изготовлению медали обошлись казне в 969 рублей, а по изготовлению лент для медалей — в 284 рубля. Вся партия была выпущена к 18 июля и уже 25 июля первые её экземпляры доставили в штаб Командующего сводным отрядом флотских экипажей в Санкт-Петербурге для выдачи награждённым.


Аверс (лицевая сторона) и реверс (оборотная сторона) медали «За бой Варяга и Корейца 27 янв. 1904 г. Чемульпо».

Наградная колодка (слева направо): серебряный Знак отличия Военного ордена Святого Георгия 4-й степени, серебряная медаль «За бой Варяга и Корейца 27 янв. 1904 г. Чемульпо», золотая медаль «За усердие».

К тому времени команда «Корейца» полностью находилась в Кронштадте, экипаж же крейсера «Варяг» был расформирован: 90 человек оказались в Кронштадте, 235 — на Черноморском флоте, 50 — в Санкт-Петербургском экипаже, 100 — в порту императора Александра III города Либава[88], 10 — в Ревеле[89], 12 — в Каспийском экипаже в Баку, 3 — в Свеаборге[90]. Местонахождение около 10 человек было неизвестно. В конце июля 1904 года медали были отправлены по назначению и получены: в Свеаборге — 1 августа, в Ревеле — 6 августа, в порту императора Александра III — 12 августа и на Черноморском флоте — 13 августа.


Аверс и реверс монеты номиналом 1 рубль 1899 г. Серебро 900 пробы. Вес 20 граммов. Диаметр 33,65 миллиметров.

Теперь мы знаем, что обе эти награды получил и наш земляк — Михаил Вячеславович Прокопович.

После того как гости, по достоинству оценив его заслуги перед Отечеством, предложили тост за героя «Варяга», последний, чуть выпятив нижнюю губу, покачал головой. Призадумался. Затем, смахнув непрошенную слезу со щеки, со скорбью произнёс:

— Грустно всё это вспоминать, ведь некоторые из моих боевых товарищей навсегда остались на чужбине. Царствие им Небесное!


Аверс и реверс монеты номиналом в 10 рублей 1903 г. Золото 900 пробы. Вес 8,60 грамма. Диаметр 22,5 миллиметра.

— Упокой, Господи, их души, — хором ответили гости.

Михаил Вячеславович не знал, что в 1911 г. останки погибших моряков с «Варяга» перевезли из Кореи в Россию, в город Владивосток и перезахоронили на Морском кладбище. Не знал он и того, что поздней осенью 1905 г. за отказ принять дисциплинарные меры против революционно настроенных матросов В. Ф. Руднев был уволен в отставку с производством в контр-адмиралы. Уехав в Тульскую губернию, он поселился в небольшой усадьбе при деревне Мышенки, в 3 верстах[91] (более 3 километров) от станции Тарусская. Потомственный моряк вынужден был заниматься сельским хозяйством, то есть далеко не своим делом. 20 июля 1913 г. В. Ф. Руднев умер в возрасте 57 лет и был похоронен возле церкви недалеко от села Савина (теперь Заокский район Тульской области).

После того как отгремела Первая мировая война, отбушевала Октябрьская революция 1917 г. и окончилась польско-советская война 1919—1920 гг., семья Михаила Прокоповича оказалась на территории нового государства — Белорусской Советской Социалистической Республики, входившей с конца 1922 г. в Союз Советских Социалистических Республик. Его руководство проводило социальные преобразования, которые должны были превратить отсталую аграрную страну в мощную индустриальную державу. К сожалению, не обошлось при этом без отклонений и ошибок. В конце 1920-х г. героя легендарного крейсера М. В. Прокоповича раскулачили[92], отобрав у него «все до нитки». Ему в вину записали его происхождение из шляхетского рода[93]. Действительно, прапрадеду Михаила — шляхтичу Юрию Прокоповичу в 1737 г. королём Речи Посполитой Августом III за верную службу были пожалованы имение Бердовка под Новогрудком и должность Лидского скарбника[94]. Позднее один из его потомков купил имение в Подкосье Игуменского уезда, где и родился Михаил. Во время массовой коллективизации[95] его не только раскулачили, но и навеки разлучили с семьёй, выслав жену с детьми на Урал. Его же самого, однорукого, оставили в Подкосье. Умер Михаил Вячеславович в безвестности и нищете в 1934 г.

Безвозвратное прошлое остаётся где-то далеко-далеко, за горизонтом. Но оно может быть и совсем близко, например, у тебя в памяти. Подкосье — маленькая деревенька в двух десятках километров к востоку от Марьиной Горки[96]. Мы становимся свидетелями рождения нового дня. По мере того, как летнее солнце, оторвавшись от равнинного горизонта, устремляется ввысь по голубому небосклону, его тёплые лучи постепенно рассеивают предрассветный туман и окрашивают луга в яркие цвета. Из разных уголков поселения доносится кукареканье петухов, прерываемое иногда приглушенным коровьим мычанием. Над крестьянскими домами из печных труб подымается вверх сизый дымок, свидетельствующий о пробуждении деревни. Недалеко от нее расположено кладбище, где стоит монумент в память о сельчанах, погибших в годы Великой Отечественной войны. Но уже мало кто даже из местных старожилов знает, что где-то здесь покоится и прах матроса с легендарного крейсера «Варяг» Михаила Вячеславовича Прокоповича, героя русско-японской войны.

Наверх, о товарищи, все по местам!

Последний парад наступает!

Врагу не сдается наш гордый «Варяг»,

Пощады никто не желает!

Все вымпелы вьются и цепи гремят,

Наверх якоря поднимая,

Готовятся к бою орудий ряды,

На солнце зловеще сверкая.

***

Из пристани верной мы в битву идем,

Навстречу грозящей нам смерти,

За родину в море открытом умрём,

Где ждут желтолицые черти!

***

Свистит и гремит и грохочет кругом,

Гром пушек, шипенье снаряда, —

И стал наш бесстрашный, наш верный «Варяг

Подобьем кромешного ада!

В предсмертных мученьях трепещут тела,

Вкруг грохот и Дым и стенанья,

И судно охвачено морем огня, —

Настала минута прощанья.

***

Прощайте, товарищи! С Богом, ура!

В кипящее море под нами!

Не думали мы ещё с вами вчера,

Что нынче уснём под волнами!

***

Не скажут ни камень, ни крест, где легли

Во славу мы русского флага,

Лишь волны морские прославят вовек

Геройскую гибель «Варяга»!

Загрузка...