Неподсудная любовь

Глава третья

С какой болью, порой, вспоминается прошлое.

Когда дымка воспоминаний растаяла и Сиенна вновь взглянула в холодные глаза Хашима, мучительная боль нахлынула вновь, будто и не было всех этих долгих лет.

Тем ужасным вечером она, стремглав, выбежала из номера, каким-то образом добралась до дома, бросилась на узкую постель и зарыдала в подушку. Сиенна и не думала, что можно испытывать настолько нестерпимую боль, чувствовать тошноту при мысли о еде, хотеть только спать… Но и во сне видеть любимый образ.

В первый и единственный раз, девушка поняла, что значит разбитое сердце — и боялась изведать такое еще когда-нибудь.

Много времени прошло, пока жизнь не начала налаживаться, и Сиенна вновь не поплыла по привычному течению. Но, с тех пор, она изменилась, и теперь уже не была наивной простушкой, не имеющей представления о мужчинах.

Просто повторяй это про себя, твердила девушка, с отчаяньем глядя в знакомое мужественное лицо.

— Вспоминаешь о нашей последней встрече? — спросил Хашим странным тоном.

Может быть, у нее на лбу написаны уязвимость и страдание?..

— Разве можно забыть?

Сиенна безуспешно старалась унять дрожь в голосе.

Любой мелочи достаточно, чтобы события прошлого всплыли перед мысленным взором.

Черные глаза Хашима казались твердыми, как алмаз. Думала ли она, что для него все по-другому? Мужчина почувствовал прилив желания.

— Да, — тихо согласился он.

— Может, стоит записаться на психологическую консультацию, — предложила Сиенна, пытаясь разрядить обстановку, — или тренинг — знаешь, как для тех, кто хочет бросить курить?

Так беспечна, подумал Хашим, — и цинична. Неужели это те черты характера, которые она скрывала? С другой стороны, почему бы и нет? Разве эта девушка не эксперт по маскировке?

— А если я заядлый курильщик? — съязвил он.

Сгустившаяся атмосфера наполнилась чем-то одновременно соблазнительным и угрожающим, невидимым и неслышимым.

— Как это понимать?

— Ну, по крайней мере, тебе прошлая встреча… как бы сказать… принесла определенное удовлетворение.

Ясно, как день — и оскорбительно. Может, физически — да, но на эмоциональном уровне все было бесплодным, словно мертвые пустыни на его далекой родине. Удовлетворение без нежности недостаточно для женщины, и ее оно оставило опустошенной.

— Значит, вот как ты это описываешь? — упавшим голосом спросила Сиенна.

— А ты разве нет? — насмешливо произнес Хашим.

Сиенна осознала — он никогда ничего не поймет, и даже не будет пытаться. Зачем? Она покачала головой, отгоняя грусть.

— В любом случае, обсуждение ни к чему не приведет.

Лицо Хашима оставалось замкнутым и невозмутимым, однако в душе ослепляющий гнев смешивался в крепком коктейле с желанием и предвкушением. Однажды его одурачили, но больше такое не повторится! Неужели Сиенна полагает, что теперь, отыскав ее спустя столько лет, он позволит ей просто уйти? Неужели не понимает, чего хочет мужчина?

Но, будучи профессиональным охотником, Хашим знал, существует много способов играть со своей добычей. А может быть, у Сиенны, как и у него, осталось чувство незавершенности?

Хашим подошел ближе, и теперь Сиенна могла лучше его рассмотреть. Он сильно изменился, но все еще казался девушке прекраснейшим из всех, когда-либо встречавшихся на ее пути… Обретшим плоть призраком другой эпохи, другого времени. В воздухе витал особый, отчетливый специфический аромат, подчеркивающий его мужественность.

Сиенна на миг зажмурилась, чувствуя притяжение этого человека — так озябший, растерянный ребенок тянется к теплу, комфорту, защите…

Она не заметила, как Хашим приблизился, но вдруг очутилась в крепких объятиях. Поглощенная противоречивыми ощущениями, девушка не успела осознать, что происходит, когда он коснулся ее трепещущих губ своими.

Поцелуй Хашима, похожий на разряд тока, пламя, лед — крайности, способные потрясти до глубины души, — разбудил в ней нечто, бездействовавшее с тех самых пор. Тогда — наивная! — девушка полагала, что все поцелуи немедленно разжигают огонь страсти, но за прошедшее время поняла, насколько заблуждалась.

Его умелые губы были одновременно твердыми и мягкими, молящими и требующими, и на вкус казались слаще меда. Хашим прижал ее к себе, заключив в железные объятия, заставляя таять от бессилия и восторга.

Сиенну захлестнула мощная волна желания. Физического — о, да, — но что-то еще прорастало в ней — гораздо более опасное и могущественное. Будто лишь Хашим мог заполнить пустоту, уже давно воцарившуюся в измученном сердце.

За одно бесконечное мгновение девушка ощутила сумасшедшее биение пульса, жаркое брожение крови, удовольствие на грани с болью. Сиенна почувствовала, как рука Хашима скользнула ниже, и мысленно взмолилась о продолжении.

Казалось, он прочитал ее мечты и, снисходительно усмехнувшись, сделал как раз то, о чем она думала. Сиенна сладко застонала в ответ. Мужчина пробормотал что-то на незнакомом языке, и насмешливая, торжествующая интонация подействовала, словно холодный душ. Девушка замерла, не веря себе.

Что же, черт побери, происходит?

Она с трудом оторвалась от Хашима, глядя на него широко распахнутыми зелеными глазами. Дыхание ее сбилось, лицо горело, а сердце бешено колотилось.

— Какого черта ты делаешь? — нервно одергивая платье, воскликнула она.

Улыбка Хашима казалась злой, а взгляд — холодным и высокомерным.

— То, что ты и хотела.

— Нет!

— Да, — парировал он, — я мог бы сделать это прямо здесь и сейчас, и не встретил бы ни малейшего сопротивления.

Охваченная гневом, не думая о последствиях, Сиенна занесла руку для удара — но реакция Хашима была мгновенной, как бросок кобры. Он крепко ухватил ее за тонкое запястье.

— Ты осмелилась ударить шейха? — в голосе его звучала угроза.

— Ты осмелился приставать ко мне?

— Приставать? — продемонстрировав превосходящую скорость и ловкость, Хашим выпустил ее руку. Она не настолько глупа, чтобы повторить попытку. — Можно разными словами описать то, как женщина трется бедрами о мужчину, мысленно прося войти в нее, — но уж точно не назовешь приставанием.

Сколько можно терпеть унижения?..

— Ты… ты…

— О, не нужно пустых оскорблений. Они ничего не значат — ведь мы оба знаем правду. Ты жаждешь меня.

— Прекрати!

— Ах! Опровержение — страшная сила… — задумчиво произнес мужчина.

Хашим искусно плел сеть из слов. Неужели она еще хочет его? Физически — возможно. Но что касается чувств — никогда!

— Ты говоришь так только потому, что знаешь все существующие способы соблазнения женщины…

— Пытаешься воздействовать лестью? — безжалостно перебил он.

— Но это всего-навсего тело отвечает естественной реакцией, — обвинительно закончила Сиенна.

— Значит, любой мужчина приведет тебя в экстаз?

— Не смей!

— Ты стала импульсивной, — заметил Хашим. Хотя Сиенна предпочла не отвечать на вопрос, гордость не позволяла ему поверить, что она так же легко растает в объятиях другого. — А мне нравятся импульсивные женщины.

— Меня нисколько не волнуют твои сексуальные пристрастия. Я уже не та наивная девочка, искренне считавшая тебя самым замечательным человекам во всем белом свете.

Хашиму показалось, что его странные противоречивые порывы лопнули, как мыльный пузырь, и в то же время слова Сиенны напомнили о ее лицемерии и лжи.

— О, такая наивная, — прошипел он, — и такая невинная! Черта с два!

— Признаю, Хашим, я совершила ошибку, — с грустью в голосе устало произнесла Сиенна. — Почему бы нам обо всем не забыть? Позволь мне сейчас просто уйти из этой комнаты… и из твоей жизни. Навсегда.

Она что, с ума сошла?

Шейх поджал губы. Конечно, Сиенна ничего не поняла — куда ей! — она же ни с чем подобным не сталкивалась. Их отношения были странными — и единственными в своем роде. Пять лет назад, очарованный ею, он сдерживал обычные деспотичные замашки, теперь же она узнает настоящего Хашима, который обращается с женщинами так, как те, на самом деле, заслуживают! Если вести себя холодно и высокомерно, они хотят тебя еще больше. Самые страстные в постели женщины — те, на кого смотришь свысока.

— Не забывайся, — произнес он ледяным тоном. — Я плачу за твои услуги, и будь любезна оказывать уважение, прислушиваясь к моим пожеланиям.

— Уважение? — эхом отозвалась Сиенна. — Ты в своем уме?

— Да, уважение, — повторил Хашим, — знаешь значение этого слова?

Девушка моргнула, почувствовав, как по телу пробежала дрожь. Он же не думает… не думает… Она глубоко вдохнула. Апеллируй к его здравому смыслу, он могущественный и успешный человек, и, конечно же, должен понять — глупо и дальше продолжать настолько мучительный и бессмысленный разговор.

— Хашим, — тихо сказала Сиенна, — ты всерьез полагаешь, что я смогу организовать для тебя торжественный вечер?

— Почему нет?

— Потому что… потому что слишком многое произошло между нами.

— Не льсти себе, — огрызнулся он, — пара свиданий — это не «слишком многое». Не «слишком много» и то, что ты, не раздумывая, развела ноги передо мной.

Хашим заметил, как девушка побледнела, однако безжалостно продолжил:

— Но у тебя завидная репутация, Сиенна — по крайней мере, в профессиональном смысле. Восторженные рассказы о превосходно организованных мероприятиях передаются из уст в уста в Лондоне, и я хочу, чтобы ты организовала этот вечер.

— Хочешь или требуешь? — уточнила Сиенна.

— Называй как угодно.

— А если откажусь? — тихо спросила она.

— Лучше и не пытайся, — мягко предупредил Хашим.

— Отказавшись, я ничего не потеряю.

А сохраню многое. Рассудок, например.

— Считаешь? А ты не задумываешься о возможных последствиях?

Сиенна наморщила нос.

— О последствиях?

— Разумеется. Я выражу менеджеру крайнее неудовлетворение тем, что не исполнены обязательства по соглашению. Интересно, как ты объяснишь ему свою позицию? — черные глаза бросали вызов.

Убеди его. Попроси, уговори. И, хотя слова грозили застрять в горле, Сиенна, тем не менее, произнесла.

— Надеюсь, до такого не дойдет, Хашим.

Но он продолжал, словно не слыша.

— Расскажешь, что когда-то позволила мне сделать? Уверен, его это очень заинтересует — возможно, даже возбудит, — но послужит ли должным поводом для отказа?

— Отвратительно!

— Думаешь, сексуальность отвратительна? — задумчиво произнес Хашим. — Удивительно! Ведь именно она однажды помогла тебе неплохо заработать!

Интересно, неужели Сиенна все выбросила на ветер? Почему не продолжает зарабатывать тем же способом, используя свое великолепное тело? Вместо того чтобы организовывать дурацкие вечеринки, почему бы не разбогатеть с помощью роскошной груди?

Сиенна сделала последнюю попытку.

— Одно, правда — у меня хорошая, твердо установившаяся репутация, и именно поэтому я вправе отказать тебе!

— Люди услышат эту историю — уж я постараюсь. Они станут расспрашивать о подробностях. И что ты им скажешь? Солжешь? Глупый вопрос — конечно, солжешь! Тебе не впервой!

Девушка покачала головой:

— Я могла бы сказать, что несколько лет назад мы встречались. Могла бы… притвориться, — она запнулась, осознав, как иронично прозвучало последнее слово, — что мне слишком тяжело работать на бывшего любовника.

— И будешь глупо выглядеть.

— Ничего, переживу.

— Не в твоем положении принимать подобные решения! — в голосе мужчины звучала решимость. — Либо работаешь на меня, либо прощаешься с отличной карьерой. Уж поверь.

Воцарилась пауза.

— На дворе двадцать первый век, и мы в Лондоне, — наконец, произнесла Сиенна, повысив голос. — А не в далеком царстве в пустыне, где одно твое слово — закон! Пусть богатый и обладающий властью, в конце концов, ты такой же клиент, как и остальные!

Ожесточенное сопротивление и твердость духа лишь усиливали его желание — и этого она тоже не понимала?

— Можешь спорить хоть весь день, результат не изменится. Я не отступлюсь от принятого решения, Сиенна, попробуй не выполнить мой заказ, и я разорю тебя до нитки.

— Разоришь меня? — она рассмеялась громко, почти истерично. Инстинкт подсказывал — это не пустые угрозы. — Даже если бы ты мог… зачем тебе так поступать?

— Затем, что тот вечер — темное пятно в моей памяти, — тихо сказал Хашим. — Мы никогда не должны были встречаться, но я не смогу забыть случившегося, не приведя все к логическому завершению.

До Сиенны постепенно начал доходить смысл происходящего, но она не могла… не осмеливалась поверить. Девушка слышала оглушительное биение собственного сердца.

— К какому завершению?

После паузы, мужчина, испытующе, взглянул ей прямо в лицо.

— Скажи только слово, Сиенна, и мы переиграем действие заново, положив конец тому делу, которое начали пять лет назад. — Хашим медленно провел жесткой ладонью по своему мускулистому бедру, и его потемневшие глаза сощурились. — Прямо сейчас, если хочешь.

Бессердечные слова острым ножом вонзились в душу, разбив очарование сексуальности, исходящей от этого мужчины.

— Предлагаешь лечь с тобой в постель?

— Я не особо привередлив в выборе места действия, — протянул Хашим и кивнул в направлении роскошного, покрытого красным бархатом шезлонга. — Вот, к примеру, вполне подходящие декорации. Никогда не пробовала заниматься сексом на чем-то похожем?

Сиенна залилась румянцем.

— Да ты точно, с ума сошел, — прошептала она, тряхнув кудрями.

— Мой ум тут ни при чем. Так как же? Рискнешь разрушить все достигнутое самоотверженным трудом — или поступишь разумно и выполнишь заказ?

Разумно? Девушке казалось, что прыжок с утеса вниз головой куда более безопасен. Однако карьера организатора торжеств, практически целиком, зависит от устных рекомендаций, и даже если ей удастся скрыть истинные причины отказа работать на Хашима, могут возникнуть весьма серьезные проблемы. Люди подумают, что с Сиенной сложно сотрудничать…

Получается, выбора нет?

Никакого.

Но раз уж он прижал ее к стенке, навязывая свою деспотичную волю, необходимо перестать вести себя, словно жертва. Нельзя показать, что она не в силах устоять перед чувственным соблазном…

Только не это.

Сиенна кивнула и глубоко вздохнула, набираясь мужества.

— Отлично. Под давлением обстоятельств я принимаю заказ. Удовлетворен?

В Хашиме пробудились волнение и предвкушение. Значит, первая битва — за ним. Если подумать, разве мгновенная капитуляция порадовала бы настоящего мужчину?

Нет.

Больше всего радости приносит то, за что приходится упорно сражаться.

— О, Сиенна, совсем не удовлетворен. Однако намереваюсь, уж поверь.

Она уловила нотки страстного желания в голосе Хашима, ставшем более глубоким, но решила их проигнорировать. Действуй профессионально, напомнила себе девушка.

— Давай поговорим о деле…

— Увы!

Хашим прервал ее повелительным жестом, но, ни в выражении его лица, ни в голосе не было, заметно, ни капли сожаления.

— Не сейчас. У меня назначена другая встреча.

Сиенна удивленно уставилась на него, зная, что Хашим мог бы отменить любую встречу — но, вероятно, не хотел.

— Увидимся завтра и обсудим детали моих… требований. За ужином, разумеется.

Она открыла, было, рот, желая возразить, что не ужинает с клиентами, но осеклась. Девушка не могла ему отказать, и они оба это понимали. Никогда в жизни она еще не чувствовала себя настолько беспомощной — как рыбка на крючке, которую вот-вот вытащит на берег бессердечный человек, планирующий приготовить уху.

— Замечательно. Но лучше спрячь торжествующую улыбку, Хашим, потому что деловой ужин — это все, что будет завтра, а я за свои слова отвечаю. Ни за какие сокровища на свете больше не лягу с тобой в постель!

Шейх ничего не ответил, только саркастически усмехнулся. Взяв с богато украшенного столика толстый коричневый конверт, он протянул его Сиенне.

— Может, захочешь взглянуть?

Она осознала, что там, в тот самый момент, когда с губ сорвался вопрос.

— Что это?

— О, всего лишь никчемный старый календарь, — небрежно произнес Хашим.