Непокобелимый

Пролог[1]

10 июня 1996 г. Россия, Москва.

Стрелки на крупном циферблате над электронным табло показывали полдень. Сергей нахмурился и открыл серебряную крышечку своего артефакта в виде карманных часов на неснимаемой цепочке. Одиннадцать пятьдесят девять и пятнадцать секунд. Ему хватило одного взгляда, чтобы вычислить, сколько ещё осталось. В запасе было чуть больше восьми суток.

Родина после стольких лет разлуки встретила прекрасной погодой: тёплой и солнечной. Было даже жарковато для начала лета.

В Британии говорили, что в развалившемся меньше пяти лет назад маггловском Союзе почти не стало волшебников, но уже после того, как Сергей сошёл с самолёта, он смог убедиться, что это совсем не так, а иностранцы как всегда придумывают кучу небылиц о России.

В аэропорту Шереметьево невидимые остальным людям дежурили два мага в чём-то, похожем на милицейскую форму его детства: начищенные чёрные сапоги, синие брюки-галифе, белые гимнастёрки, красные погоны и фуражки с белыми тульями, красными околышами и чёрными козырьками. А на кокардах у них был не советский и не российский герб, а значок с Георгием-победоносцем. По всей видимости, в отличие от британского аврората, русские имели единую форму, а может, просто ностальгировали по старым добрым временам, кто знает.

Намётанный глаз сразу определил границу магглооталкивающих чар, под ложечкой засосало от волнения, а один из сотрудников магического правопорядка встретился с ним взглядом и сделал знак подойти.

Сергей вздрогнул, прежние встречи с представителями «милиции» заканчивались для него не слишком хорошо, но подошёл, надеясь, что не испортит свой единственный шанс всё исправить.

— Хау дую ду? — подглядывая в бумажку, спросил его сотрудник помладше. — Ват из пурпоз оф ёр визит?

— Я могу говорить на русском, офицер, — остановил его потуги Сергей, отмечая про себя, что и в его речи появился акцент и стали забываться некоторые слова. Всё же почти двадцать лет прожить в Британии практически без возможности общаться на родном языке — это не шутка.

— Представьтесь, пожалуйста, и назовите цель визита в Россию, — попросил его мужчина постарше.

— Сириус Блэк третий, чистокровный маг, прибыл из Великобритании по семейным делам, — ответил Сергей. — Узнал, что в Москве есть родственники. Приехал познакомиться.

— Палочку придётся опечатать. Иностранцам положено только простенькое волшебство вроде отвода глаз, — сказал старший. — Для всего остального требуется особое разрешение Департамента Иностранных дел. За деньги, — весомо сказал маг-милиционер.

— А если вам заплатить сразу? — криво улыбнулся Сергей, столкнувшись и в магической России с коррупцией. — Сколько?

— А у тебя нормальные-то деньги есть? Фунты, доллары? Мне вашим британским золотишком не надо, его потом у нас фиг разменяешь, — тон сменился на заинтересованный.

— Я же на маггловском самолёте прибыл, — ответил Сергей, вспоминая курсы валют в этом году. — Но у меня только двести фунтов осталось. Я думал, что тут можно разменять, — соврал он.

— Эх, чёрт с тобой, давай свои двести фунтов и проваливай, всё равно самолётами почти никто не прилетает, а у тебя, похоже, специальный артефактик имеется, — протянул руку старший маг и, обогатившись почти на полтора миллиона рублей, отвернулся, потеряв к Сергею всяческий интерес.

— Выход там, — указал младший сотрудник, и Сергей поспешил на волю, радуясь, что так легко отделался.

Триста долларов тоже, конечно, на дороге не валяются, и когда-то это была его месячная зарплата в лучшем случае, но с иностранцев и такса другая, чем со своих, а пока раскрывать «инкогнито» или тем более что-то кому-то объяснять он не собирался.

Сергей направился было в сторону электрички, но сам же усмехнулся собственной глупости. Стоило попасть в Россию, как он забыл о том, что является магом. Вспомнив двор, который всё чаще снился в последнее время, он аппарировал.

При виде такого знакомого дома, детской площадки, укрытой зеленью, чуть обшарпанной железной двери подъезда с кодовым замком и неприличной надписью на белой кирпичной стене слева, сердце сначала замерло, а затем застучало в висках. Ноги стали ватными, захотелось присесть, чтобы успокоиться.

У подъезда сидели баба Нина и баба Валя — бессменные стражи их двора, и Сергей подошёл к старушкам и сел на другой конец скамейки, которую когда-то сделал собственными руками.

— Здравствуйте, вы к кому? — тут же строго поинтересовалась баба Валя.

— Здравствуйте, — кивнул Сергей, — я к Звездневым из сорок пятой квартиры.

— А так их дома нет! На работе они, а дети — в школе, — ответила баба Нина. — А чего это вы так странно разговариваете? Иностранец, что ли? Немец?

— Нет, я не немец, — покачал головой Сергей. Даже если бы судьба забросила его в тело мага из Германии, он бы ни за что в этом не признался бабушке, которая прошла Великую Отечественную. — Я русский, просто последнее время жил в Англии, а там язык другой немного, вот и акцент появляется.

— Ну ладно, раз не немец, — хмыкнула баба Нина. — А что вам от Звездневых надо?

— Я их родственник, хотел с ними познакомиться, узнать, что за люди, — объяснил Сергей.

Отмалчиваться и грубить было бы слишком недальновидно, да и Наташа должна была прийти с работы не раньше пяти. Сначала он планировал просто зайти в квартиру и подождать свою семью там, но хотелось собраться с мыслями и как-то морально подготовиться к встрече.

— Серёжка, он на работе, — услышал он бабу Валю сквозь пелену нахлынувших воспоминаний, которые он так долго сдерживал, опасаясь сорваться. — В кино снимается. Да. Каскадёр он на «Мосфильме», вот. Трюки всякие делает. На мотоциклах там, машинах, когда всё взрывается. Или драки какие… Говорил, что «Ермака» там снимают сейчас, сериал такой про завоевание Сибири.

— Там уже монтаж идёт, — тихо пробормотал Сергей.

— Что?

— Нет-нет, ничего.

Стать каскадёром и играть в фильмах было его мечтой… Ещё в детском доме Сергей увидел передачу про эту опасную, но очень интересную профессию и влюбился пылкой мальчишеской любовью. Армия, потом был актёрский факультет ВГИКа, спецкурсы для каскадёров и первая работа в кино, когда он учился на третьем курсе. В восемьдесят втором на студии Горького снимали «Непобедимого» про истоки русского самбо. Его взяли в массовку, потому что он занимался этой борьбой, а разрез глаз у него был таким, что можно было принять и за азиата, и за татарина, и за якута. Коллеги по цеху смеялись, что Сергей мог бы стать дублёром известного на весь мир Брюса Ли, а из-за того первого фильма в его послужном списке прозвали «Непокобелимым».

Началось с того, что режиссёр, Юрий Александрович Борецкий, дал Сергею небольшую роль, в которой надо было сказать всего три слова: «неудержимый, непобедимый, непоколебимый», а у него три дубля получалось: «неудержимый, непобедимый, непокобелимый». В итоге и правильно сказанные его слова так в фильм и не попали, а вот прозвище прилипло.

Занятно, что у мага Сириуса Блэка анимагической формой был чёрный здоровый кобель непонятной породы, словно смесок дога и немецкой овчарки, и все двадцать лет своей новой жизни Сергей был «Непокобелимым» — изо всех сил старался не забыть, для чего и почему он согласился на этот магический контракт, действие которого истекало восемнадцатого июня девяносто шестого года — в день его смерти.