Непримиримые 2

Часть 3 Глава 13 (Видосики поспевают, девчата не унывают)

ГЛАВА 13

(День одиннадцатый, ночь двенадцатая)

Игнат

С утра Ирку в постели уже не застаю. А жаль. Просыпаюсь с жутким плотским голодом и был бы не против его утолить очень действенным способом. Настроение заметно портится — вместо мозговышибательного секса приходится принимать холодный душ, но удача улыбается уже в зале, где и натыкаюсь на дружный коллектив за завтраком.

— Всем доброе, — бросаю как бы мимоходом, а Корольку еще и подмигиваю, не в силах сдерживать улыбку. Ирка тотчас заливается краской, утыкается в свою тарелку, и я знаю, почему.

Мне нравится такая реакция.

Если Королек умная, а она умна, то уже понимает, что не упущу возможности посмущать ее еще.

Сажусь рядом, даже специально подтолкнув плечом, а одной ногой соприкасаясь с ее, не обращая внимания на хмурого Сергея Николаевича, с которым вчера ночью довольно сильно повздорил. Как раз из-за Королька, да и вообще как-то глупо — приходится взрослому мужику разъяснять банальные вещи, которые нормальный человек обязан знать с детства: женщин нельзя бить! Даже если напрашивается, и это не «сессия» тематиков.

Отец Ирки, конечно же, не остается в долгу, как всегда, высказывает свое негодование по поводу моей персоны и моего поведения. Намекает, что лезу, куда не стоит.

Выслушивать от подобного персонажа, что я должен и чего нет — совсем не катит. Грожу: «В следующий раз руки переломаю, а слова в глотку вобью!»

Разгоревшуюся ссору усмиряет мать, стискивая голову руками, просит прекратить. Ее слезы… для меня звонок, поэтому ретируюсь, но себе делаю пометку следить за соседом пуще прежнего.

— Доброе, малыш, — нарочито нежно пальцем скольжу по ладони Ирки, которой она ложку держит.

Королек отдергивает руку:

— Я не малыш, — натянуто кривит лицо в подобии улыбки.

— Ага, я заметил, что повзрослела…

Ну как не пошутить?!

Ирка на миг глаза прикрывает, явно стараясь контролировать эмоции.

Очаровашка… Моя!

— Зажигалочка, — шепчу, вкладывая в это слово все чувства, что сейчас клокочут в моей подлой душонке. Ирка совсем напрягается. Лицо каменное, даже скорее злое, но мне плевать.

— А поцелуй? — склоняюсь, не скрывая намерения.

— Приятного аппетита! — вклинивает между нашими губами салфетку, чем вызывает очередной смешок:

— И тебе, сладкая, — звучит многозначительно и в то же время однобоко.

— Ладно, спасибо всем. Мне пора, — торопится избавиться от моего общества Королек, поднимаясь из-за стола.

— А меня не подождешь? — вскидываю бровь.

— Мальчик большой, сам доберешься… — уже было шагает к кухне, как вновь поворачивается: — И машину свою тебе не дам! При всех повторяю: Я тебе! Ее! Никогда больше! Не дам!

— Даже если… — начинаю, хаотично придумывая какую-нибудь пошлость.

— Даже если! — отрезает Ирка и стремительно уходит на кухню.

Ира

В универе сдаю зачет одной из первых, благо материал знаю на «отлично», а потом спешу в Лабораторию. Тохи пока нет, а я в тишине и одиночестве могу заняться важным — покопошиться в инете, найти гинеколога, почитать отзывы, комменты. Мнения девчонок, что и как у них было в первый раз.

Мда, мусора набираюсь столько, что от грязи перед глазами только картинки строго 18+ и совершенно не мягко-эротического характера, а ближе к чернухе и голому порно.

Когда более-менее определяюсь с доктором, записываюсь на прием. Средств немного, но на здоровье лучше не экономить.

Нет, конечно, первым делом в бесплатную гинекологию звоню, но меня огорошивают: талоны либо по инету, либо у них в регистратуре — это вообще не вариант, ведь все разобрано еще с раннего утра.

Только улаживаю этот вопрос, телефон пиликает — приходит сообщение в соцсетях.

Нехотя открываю страничку. Если опять Лианг, читать не буду, но, к удивлению, замираю: «Франкенштейн».

Я очень жду звонка от Витьки, поэтому от счастья дышать забываю, тем более вместо текста открывается видос.

Для начала сбивает музыка — очень динамичная, и мне совершенно не знакома. Я, конечно, не супермеломан, но настолько качающий трек мне был бы известен.

Потом раздается голос. А вот голос хорошо узнаваем, аж до мурашек. Отлично выговариваемый речитатив, четкие слова — меня реально пронимает; ловлю себя на том, что уже киваю в такт. Гляжу на экран, где мелькают картинки, и запоздало понимаю, что на экране — я!

Тачка описывает очередной вираж.

Моя тачка!

Это что, мой трюк?

Резкая смена кадров, кляксами наложенных друг на друга, но очень грамотно подобранных. Скейт, байк, велик, авто, мотик и даже скакалка, которую я немного изучала. Но когда на весь экран размазалось мое лицо, одарив объектив поцелуем, а слова за кадром значимо отчитали:

— Так что лети, Птичка моя… — Я рот открываю.

Спартак, будь он неладен!!!

В кадре я отлепляюсь от объектива, проказливо подмигиваю, веду плечом… и с разворота сигаю в пропасть, выполнив несложный кульбит.

Абзац! Витька умудряется и парашют вставить! А нужно ли это?

Нет, не мне судить. Я вообще ничего не соображаю в постановке и монтаже видео. Тупо гляжу на экран, где парю с распростертыми руками.

Бли-и-ина, я в шоке. Немом. Несколько минут глупо смотрю на телефон с завершенным видосом.

Не могу вот так быстро переварить увиденное. Запускаю клип еще раз. Вырубаю звук и уделяю внимание только подборке трюков, последовательности, качеству, интересное™.

Придраться можно лишь к тому, что меня слишком много, правда, лицо редко где показывается.

Потом вновь включаю клип, но только теперь врубаю звук и отвожу взгляд, чтобы полностью прочувствовать ритм, слова и музыку. Меня пробирает.

Спартак, вот же гаденыш! Мне кажется, что он это сам и написал, и исполнил.

Из тугих мыслей вырывает звук — кликает сигнал, что получено сообщение:

«И?» — Витька.

«Погоди, я в шоке, — честно признаюсь. — Откуда музыка и слова?» — озвучиваю после очередного просмотра видоса.

«Подарок от Спартака».

«Так и подумала», — смайлик «скалю зубы».

«Не понял, тебе не понравилось?»

«Франкшт, ты что?! Я… я… У меня нет слов, как это красиво и здорово!»

«Хм», — хмурый смайл.

«Правда. Динамично… Ярко. Ты точно ничего не шопил?» — улыбочка.

«Оставляем или дальше колдовать?» — смайл «чешу репу».

«Ой, ты что! Оставляем. Это круто! — гурьба смайлов «люблю» и «большой палец вверх». — Только я с тобой не расплачусь!»

«Ничего, натурой возьму».

Молча морщу нос.

«Ну, ладно, — Витька сжаливается — смайл «грусть», — тогда как обещала — обязана победить!».

«Другое дело», — поцелуйчик.

«А-а-а, я уж подумал, себя бантиком обматываешь», — краснеющий смайлик.

Много «ржу-не-могу»:

«Ага, пытаюсь в коробку забраться».

«Ок, не буду мешать — упаковывайся! — совершенная оторва-смайл «секс». — Отправлять?»

«Конечно!»

«Пы. сы: Знаю, что это не мое депо, но Селиверстову не доверяй». — Совсем неожиданное сообщение.

«С чего мне ему доверять?» — после секундной заминки.

«Показалось», — хмурый смайлик.

«Показалось?» — много знаков вопросов.

«Сама думай, но мир СВМА — далеко не идеальный. Каждый будет готов подставить подножку. Все хотят победить».

«А как это связано со мной и Игнатом?»

«Думал, ты знаешь. Верст ведь тоже участвует в турнире. Он там с самого начала. Всегда в топе. Он и придумывал турнир, в прошлом победил».

«Да? — смайл с вытаращенными глазами. — Не видела ни одного ролика на эту тему. Почему в сети ничего нет?»

«Страницу могут смотреть только зарегистрированные. Доступ — лишь по подпискам и промокодам. Зур пытается максимально ограничить проникновение извне, хотя, открой, было бы больше просмотров».

«Видимо, есть причины».

«Одна и самая главная — опасный турнир и желание полностью контролировать освещение мероприятия».

«Это сложно, хакеры всегда ломают, что лакомей. А грязь любят смотреть, поэтому желающих будет в любом случае — вагон и тележка!»

«Так и есть!»

Прижимаю мобильник к груди. Прикусываю губу.

Значит, Игнат в теме. Что ж… очередная игра… Опять будем соперничать. И в этот раз я не сдамся!

Грязь? Ее переживу. Научилась отряхиваться и с гордо поднятой головой шагать дальше. Научилась выживать в школе, и сейчас выживу.

Мне много не нужно, хватит призовых с пары этапов. Я же не стремлюсь к глобальным победам. Лишь заработать на съем квартиры.

Особенно теперь! После ТАКОЙ ночи я еще сильнее желаю избавиться от соседа. Сейчас уже не просто из-за страха, что он будет рядом, и жизнь станет невыносимой, а из-за страха, что мои бастионы неумолимо рушатся, как бы ни пыталась показать Игнату обратное. Я четко осознаю, что проиграю битву с чувствами, потому что на этом поле я — не соперник Селиверстову и крайне не уверена в собственной стойкости. Дала раз! Клятвенно заверяла: «Это все!» Но и глазом не моргнула — дала два… Могу себя убеждать, что поддалась соблазну науки ради — убедиться, что секс — больно и мерзко, но… воспоминания как тела, так и рассудка доказывают — надежды не оправдались. Мне понравилось!

А я не хочу хотеть Селиверстова. Не желаю его видеть, поэтому мне необходимо быть как можно дальше от него!

Но это потом, а сейчас нужно придумать новую стратегию отпугивания соседа. Девственности не испугался, показался заботливым, когда осознал, что случилось. Что, если пойти от обратного — ужаснуть своей распущенностью?..

Глупая мысль, но сбрасывать ее со счетов не стоит…

— Спартак, — звоню другу, как только закрываю страничку в соцсетях.

— Здоров, Королек, — приветствует лениво парень. — Передумала и решила приобщиться к взрослой жизни?

— Дурной, — без злобы констатирую. — Ты меня убил наповал своим треком!

— Да ладно, — хмыкает Спартак, но по голосу слышу, что ему приятно, — даже не напрягался.

— Уж прям, — подхватываю самодовольный тон друга.

— Пользуйся, пока я добрый. Только должна будешь.

— И почему я не удивляюсь?! — коротко смеюсь. — Свистни — отдам.

— Многообещающе, — тянет пошленько Спартак.

— Леонид, — негодую через смех. — Спарта, Леонид! Как не стыдно?

— А я че? Мне предлагают, я не отказываюсь, — безапелляционно через гогот.

— Спасибо, — перестаю шутить.

— Порви их, Птичка! — впервые за время нашего общения слышу столь теплые слова от Спартака. — С меня подписка и море лайков! А еще троллить буду всех твоих противников.

— Уж тебя точно надо бояться, — соглашаюсь, вновь расцветая улыбкой.

— А то…

С мыслями, что после обеда у меня важное мероприятие, погружаюсь в работу. Даже не сразу замечаю Антона, что тенью садится на свое место.

— Привет, — бросает тихо.

— А? — шарахаюсь и тотчас выдыхаю: — Здоров. А где Анька?

— Она… на телефон не отвечает.

— М? — не совсем понимаю, на что намекает парень.

— Вчера убежала рано.

— Ну, я тоже…

— В слезах…

— Случилось что-то, — задумываюсь хмуро. Хватаю телефон и начинаю набирать Аню. Звонки остаются без ответа. — Я к ней заскочу по дороге домой, — решаю после очередного недозвона.

— Ага, было бы неплохо, — кивает Антон.

Гинеколог — очень милая женщина за сорок. Мария Ефимовна Стриженова. Невысокая, статная, с приветливой улыбкой и живыми голубыми глазами.

Мне с ней было довольно просто, поэтому я призналась, что вчера имела незащищенный половой контакт. Дважды. А до этого… петтинг, с этим же партнером, и хотела бы узнать, все ли нормально со мной, так как… была до этого девственницей.

На лице женщины лишь на миг мелькает удивление. Она сначала на словах объясняет, что и как получается с точки зрения нарушения плевы, а потом предлагает пройти на осмотр.

Спасибо ей, — теперь будет моим самым уважаемым гинекологом, — проверяет очень осторожно и тактично. Только одеваюсь и сажусь, Мария Ефимовна заверяет, что все нормально, но теперь мне необходимо следить за циклом особо тщательно; дает рекомендации по противозачаточным средствам и настоятельно советует регулярно проверяться на разные заболевания, передаваемые половым путем. А еще ближайшие сутки воздержаться от полового акта.

Выдает пару направлений на анализы, которые нужно срочно сдать…

Клятвенно заверяю, что с сексом — ни-ни, а уже выходя, с облегчением выдыхаю — процедуру, которую так боюсь, прохожу на удивление легко и быстро.

Еще трачу некоторое время на сдачу анализов, потом сажусь на байк и еду к Нюте.

Подруга дверь не открывает, хотя знаю, что она дома — видела в окне темный силуэт и колыхание шторы. Долго приходится набирать номер квартиры и требовать ответа. Я тоже упертая… Правда, в итоге дожидаюсь открытия двери жильцом дома — пожилой мужчина выходит из подъезда, и я с радостью проникаю внутрь. Размашистыми шагами взбегаю на нужный этаж и начинаю настырно звонить.

Что-что, а Нютка упрямая. Не открывает…

Блина, ну нельзя же так?!!

Видимо, случилось что-то такое, что… Черт! Лишь бы не вздумала глупить!

Начинаю стучать в дверь, да так рьяно, что соседка выглядывает. Миловидная, но хмурая бабуля:

— Чего шум подымаешь? — шлепает полубеззубым ртом.

— Подруга не открывает.

— Можа, нет ее…

— Дома, — бурчу, вновь начиная трезвонить: — Ань, блин, открой!

— О-о-о, так ты, наверное, из этих… Тьфу-ты, — морщится бабка. — Совсем стыд потеряли. Лучше б о мужиках и детях думали. А они… погань разводют…

— Бабуль, вы о чем? — даже забываю, что к подруге пытаюсь достучаться.

— Щас участковому позвоню, — бурчит соседка. — Пусть вас, лезбитянок, посадют за нарушение тишины.

— Э-э-э, — вытаращиваюсь недоуменно. — Мы не лесби… чего вы там навыдумывали? Анютка в универ не пришла, на телефон не отвечает. Вот я и пришла проверить. А участковому звоните. Может, дверь взломать разрешит, а то… блин, вдруг она… там…

Бабка глядит с недоверием, жует губы:

— Че, плохо ей? — все же нарушает молчание.

— Кто знает, — дергаю плечом и вновь начинаю стучать: — Ань, я реально щас полицию позову, пусть квартиру вскроют, — выговариваю громко, близко к двери, чтобы точно услышала. — А потом тебе придется замки менять. Денег стоит… дело на тебя заведут…

— Ну что тебе нужно? — раздается негодующий голос Нютки из-за закрытой двери.

— Уф, — выдыхаю с таким облегчением, словно камень с души падает. — Ань, открой, поговорим…

— Не хочу.

— Зато я хочу! Ты моя подруга. Ты должна выслушать. Мне надо выговориться, у меня… у меня очень много всего случилось, — тороплюсь в страхе, что Сежикова опять умолкнет.

— Ксении позвони.

— Я тебе хочу поплакаться…

Дверь со скрежетом и скрипом чуть открывается:

— Ир, правда, мне не до гостей, — лицо девушки не вижу, только тонкую полосу, но по тону и вибрации понятно, что Анька на грани разреветься.

Не даю больше ничего сказать, впихиваю Сежикову в квартиру, благо, подруга худенькая и мелкая. Затворяю дверь:

— Итак, — смотрю на зареванное лицо: красные глаза, опухший нос, подрагивающие губы, — заканчивай из себя строить сильную личность, которой никто не нужен. Мы

— женщины! Женскую солидарность никто не отменяет. Так что сейчас сядем и расскажем друг другу все, из-за чего больно или хорошо на душе, поняла?

Анька несколько минут не отвечает. Глядит угрюмо, с укором. Потом кивает.

Я, словно у себя дома, иду на кухню. Включаю чайник, заглядываю в холодильник. О, боже! Мышь сдохла…

— Ты уж прости, — захлопываю дверцу и хмуро смотрю на Аню, — но я голодная. Зачет, лаборатория… я кушать хочу.

— У меня пусто, — мотает головой девушка и покидает кухню.

Гляжу ей вслед. Абзац! Да она умереть хочет!

Быстро из кармана джинсов выуживаю телефон:

— Ксю, — тихим голосом перехожу к главному, как только слышу «Але». — Ты мне нужна! Срочно, — тараторю шепотом, потому что Сежикова не давала добро на приезд Ксении, а без нее тут никак!

Подруга медлит всего секунду:

— Куда доставить тело?

— К Аньке на квартиру, и да, — выдерживаю крохотную паузу, — тело без вина, шампусика и закуся не принимается. Деньги верну.

— Ого, — присвистывает Ксения. — Веселая попойка намечается?

— Скорее, плаксивый девичник, — брякаю мрачно, — поэтому, любимая, жилетку для слез не забудь, — это уже добавляю с грустным хмыком.

— Поняла, тело уже в дороге. Без меня не куролесить — обижусь!