Неразведанная территория

Все это следовало обсудить с Карсоном, но я не могла к нему подобраться, а рисковать еще одной пылевой бурей не хотела. Я было попыталась подъехать к нему, но Булт упрямо держался вровень с его пони, а когда я приближалась, жег меня взглядом.

Эв лип ко мне почти с таким же упорством, допрашивал о челночках, описывал аппетитные брачные ритуалы. Например, самец вислой мухи сооружает большой шарик слюны: чтобы занять самку, пока он ее тарарахает.

Наконец мы нашли брод через речку, где она змеилась по относительно ровному месту, и направились на юго-запад через пологие холмы, и я произвела тригонометрическую съемку, а потом занялась рельефом.

– Ну, вот мы и на неразведанной территории, – сообщила я Эву. – Можете искать, что бы такое назвать в честь КейДжей и получить свой тарарах.

– Будь мне нужен тарарах, я бы его и без этого получил, – сказал он, а я подумала: и получил бы, бьюсь об заклад! – Но я понимаю, что чувствует КейДжей, – сказал он, обводя взглядом горизонт. – Мечта оставить какой-то свой след. Проходишь ворота и осознаешь, как велика планета и как мал ты сам. Проживешь тут всю жизнь и даже отпечатка ноги не оставишь!

– Вы это Булту скажите!

Он ухмыльнулся.

– След подошвы отпечатать можно, но ничего долговечного. Потому я и хотел попасть в вашу экспедицию – совершить что-нибудь, что меня прославило бы, как вас и Карсона. Я хотел бы совершить что-то, чтобы попасть в выпрыгушки.

– Да, кстати, – сказала я, нагибаясь и подбирая камень. – Как мы в них угодили? – Я спрятала камень в сумку. – Откуда они узнали про сутяг? И про ступню Карсона?

– Не знаю, – произнес Эв медленно, словно никогда прежде об этом не думал. – Наверное, из вашего журнала.

Однако в журнале не было ничего о том, как я отыскала Карсона, едва истекли двадцать четыре часа. Кое-какие истории мы рассказывали стажам, а одна стажка вела дневник. Но Карсон ей не рассказал бы, как я над ним плакала.

Холмы здесь были покрыты чахлыми кустиками. Я сняла их на голограмму, а затем остановила Бестолочь – труд не из великих – и спешилась.

– Что вы делаете? – спросил Эв.

– Собираю кусочки планеты, чтобы вы оставили на ней знак КейДжей, сказала я, окапывая пару кустиков и засовывая их в пластиковый мешок. Потом подобрала еще два камня и отдала их ему. – Хотя бы один из них не напоминает вам КейДжей?

Я взобралась на пони, поглядывая на Булта. Он даже не заметил, что я спешивалась, так что за журналом не потянулся, а рассматривал в бинок холмы за притоком.

– А вы никогда не хотели, Фин, чтобы что-то наименовали в вашу честь? спросил Эв.

– Я? Да на кой черт мне это? Кто, черт дери, помнит, в честь кого названы каньон Брайса или переправа Харпера, пусть их фамилии и нанесены на карты? К тому же назвать что-нибудь на топографической карте еще не значит дать настоящее название. – Я кивнула на Кучипони. – Когда люди доберутся сюда, они не станут называть их горами Финдридди. Кучипони, вот чем они будут. Люди называют по сходству с чем-нибудь, по каким-либо событиям, или берут туземные названия, как они их расслышали, а не по инструкциям.

– Люди? – повторил Эв. – Вы говорите о воротопролазах?

– О пролазах, – сказала я, – и горняках, и поселенцах, и владельцах магазинов «товар почтой».

– Но как же правила? – сказал Эв с возмущением. – Они же оберегают коренную экологию и суверенитет туземной культуры!

Я мотнула головой в сторону Булта:

– И вы считаете, что туземная культура не продаст им всю планету за парочку выпрыгушек и две дюжины занавесок для душа? Вы думаете, Старший Братец платит нам за обследование всего этого своего здоровья ради? По-вашему, стоит нам обнаружить что-то им нужное, и они не примчатся сюда, правила там или не правила?

Эв помрачнел:

– Как туристы. Все видели серебрянки и Стену в выпрыгушках, и всем хочется побывать тут, посмотреть собственными глазами.

– И запечатлеть в голо, как их штрафуют, – сказала я, хотя не считала Булта туристической приманкой. – А Булт сможет продавать им в качестве сувениров высушенные кучи пони.

– Я рад, что успел их опередить, – произнес он, глядя на воду впереди. Холмы по берегам притока расступились, и можно было не опасаться цси митсс, если они там и плавали, – почти до самого противоположного берега протянулась широкая песчаная коса.

Пони ступали с такой осторожностью, словно у них под лапами были зыбучие пески, а Эв чуть не свалился, всматриваясь в воду.

– Самка ивнячка мечет икру в неподвижной воде, а потому брачный ритуал включает танец самца, в результате которого нагребается песок.

– И мы сейчас видим этот результат? – спросила я.

– Не думаю. Вроде бы просто песчаная коса. – Он приподнялся в седлокости. – Самка сланцевой ящерицы выцарапывает узор на земле, а затем самец выцарапывает такой же узор на сланце.

Я его не слушала. Булт пялился в бинок на холмы, отделявшие нас от Языка, а пони Карсона начал пошатываться.

– Ну, Эв, вот и наступил ваш час, – сказала я. – Привал!

Когда мы с Карсоном кончили съемку и поели, я выудила из сумки камни и пластиковые пакеты, Карсон высыпал свою энтомологическую добычу, и мы сели давать названия.

Карсон начал с насекомых.

– У вас есть название для него? – спросил он Булта, держа жучка на почтительном расстоянии, чтобы Булт его не схрямкал. Но Булт проявил полное безразличие.

С минуту он смотрел на Карсона, будто думал о чем-то другом, а потом сказал что-то, словно зашипел пар, а потом по граниту проволокли металлическую полосу.

– Цсммррах? – переспросил Карсон.

– Цсазхггих, – сказал Булт.

– Это так быстро не кончится, – объяснила я Эву.

Попытка установить местное название заключается не в том, чтобы понять, что говорит Булт, а в том, чтобы оно звучало хоть немного по-своему. Вся ф-и-ф звучит точно пар, вырывающийся из котла во время бурана, озера и реки звучат как открывающиеся ворота, а все каменные породы начинаются с «б», так что невольно задумываешься о том, какого мнения туземы о Булте. И все они звучат более или менее одинаково, причем совершенно не по-человечески, что и к лучшему, не то бы все называлось одним-единственным словом.

– Цсахггах? – сказал Карсон.

– Шхурррах, – сказал Булт.

Я посмотрела на Эва, который смотрел на камни и растения в пакетах. Добыча была скудной. Единственным камнем, не смахивающим на комок спекшейся глины, была роговая обманка, а у единственного цветка имелось пять рваного вида лепестков. Но я решила, что Эв воздержится от обычной уловки стажей, которые первый же цветок, как бы он ни выглядел, пытались наречь хризантемой. Сокращенно – крисса.

В конце концов Карсон и Булт сошлись на цсахггахе для жучка, и я сделала голо его и роговой обманки, а затем передала их вместе с названиями.

Булт держал цветок и покачивал головой.

– У туземов для него названия нет, – сказал Карсон, поглядывая на Эва. – Не поможете, Эви? Как вы хотите его назвать?

– Не знаю, – ответил Эв, глядя на цветок. – А по какому принципу их следует называть?

Карсон насупился. Он явно ожидал «хризантему».

– Никаких собственных имен, никакой техники, никаких земных названий с приставкой «новый», никаких наименований, несущих в себе оценку.

– Так что же остается? – спросил Эв.

– Прилагательные, – сказала я, – формы, цвета, местонахождение – за исключением «горный», – всякие естественные ассоциации.

Эв все еще рассматривал растение.

– Оно росло у воды. Как насчет розовой мельчатки?

Судя по виду Карсона, он прикидывал, где в розовой мельчатке прячется Крисса.

– Но корень «роза» означает земной вид, так, Фин? – проворчал он в мою сторону.

– Угу, – сказала я. – Придется обойтись просто мельчаткой. Дальше?

Имена для камней у Булта имелись, и на них ушла вечность, так что даже он начал проявлять признаки нетерпения: хватал бинок, потом опускал и кивал на все, что говорил Карсон.

– Билн, – сказал Карсон, и я зарегистрировала. – Ну, все?

– Нужно назвать приток, – сказала я, указывая на речку. – Булт, у бутери есть для нее название?

Он уже поднял своего пони и забрался на него. Я повторила.

Он покачал головой, слез с пони и поднес бинок к глазам.

Ко мне подошел Карсон.

– Что-то не так, – сказала я.

– Знаю, – буркнул он и нахмурился. – Все утро он места себе не находит.

Булт посмотрел в бинок, потом отнял его от глаз и поднес к уху.

– Поехали, – сказала я и пошла собрать образчики. – На коней, Эв!

– А как же приток? – спросил Эв.

– Мелкая речка, – сказала я. – Пошли.

Булт уже тронулся с места. Мы с Карсоном похватали образчики и бинок Карсона, а Булт тем временем поднялся по откосу и повернул между холмами на запад.

– Ну, а тот? – спросил Эв.

– Какой тот? – сказала я, упихивая образчики в сумку и вешая бинок Карсона на лукокость.

– Другой приток. У него есть название на бугери?

– Сомневаюсь, – ответила я, взбираясь на Бестолочь. Карсон воевал со своим пони. Если мы его подождем, то потеряем Булта. – Поехали! – сказала я Эву и последовала за Бултом.

– Речка Аккордеон, – сказал Эв.

– Что? – переспросила я, гадая, куда свернул Булт, но тут увидела блеск его бинока слева и погнала пони туда.

– Название другого притока, – пояснил Эв. – Потому что он выписывает такие зигзаги.

– Никаких намеков на технологию, – сказала я, оглядываясь на Карсона. Его пони остановился и накладывал кучу.

– Ну ладно, – не отступал Эв. – А если – речка Зигзаг?

Я опять углядела Булта. Он стоял, спешившись, на вершине следующего холма и смотрел в бинок.

– У нас уже есть речка Зигзаг, – сказала я, махнув Карсону, чтобы он поторопился. – На севере в секторе двести пятьдесят восемьдесят один.

– А-а! – разочарованно протянул он. – Как еще обозначить все эти повороты русла? Кривая? Петлястая?

Мы нагнали Булта. Я отвязала бинок Карсона от лукокости и поднесла к глазам, но ничего не увидела, кроме склонов и мельчаток. Я увеличила резкость.

– Лестничная… – бормотал Эв рядом со мной. – Нет, слишком технично… Вьющаяся… Криспанс! По-латыни это значит «кудрявая». Может быть, речка Криспанс?

Недурная попытка. Не «хризантема», и он выждал, чтобы Карсон отсутствовал, а мои мысли были заняты другим. Да, безусловно, он не так глуп, как кажется. Но до определенного предела.

– Отличный заход, – сказала я, глядя в бинок на холмы. – Как насчет речки Подлюги? – добавила я, когда подъехал Карсон. – Ведь она все время старается проскочить мимо, чуть зазеваешься.

Либо Булт увидел в свой бинок то, что искал, либо сдался. До конца дня он вперед не уезжал, а после второго привала убрал бинок в сумку и опять вытащил зонтик. Когда во время привала я спросила у него название кустика, он не соизволил мне ответить.

Эв тоже замолк – и к лучшему, так как мне нужно было многое обдумать. Пусть Булт успокоился, но он по-прежнему не взимал штрафы, хотя привал мы устроили на склоне, заросшем мельчатками, и раза два я видела, как он свирепо поглядывал на меня из-под зонтика. А когда его пони отказался встать, он его пнул.

Было это раздражение симптомом брачного поведения или он нервничал? Может, он не просто старался произвести впечатление на особь женского пола, а вел нас куда-то, чтобы познакомить с ней?

Я вызвала КейДжей.

– Мне требуются местоположения туземов, – сообщила я ей.

– А мне требуется ваше местоположение. Что вы делаете в двести сорок шестьдесят восемь?

– Пытаемся переправиться через Язык, – ответила я. – В нашем секторе есть какие-нибудь туземы?

– Ни единого. Они все у Стены в двести сорок восемь восемьдесят пять.

Ну, по крайней мере не в двести сорок восемь семьдесят шесть!

– Что-нибудь необычное в их передвижениях?

– Нет. Дай я поговорю с Эвом.

– Сию минуту. Спроси его про речку, которую мы сегодня наименовали.

Я подсоединила его, а сама продолжала думать о Булте, а затем запросила местонахождения пролаз. Вулфмейер все еще находился у Исходных Ворот, возможно, изыскивая деньги для уплаты штрафов.

К Языку мы вернулись под вечер, но берега и тут были холмистыми, а Язык – слишком узким и глубоким. Мы оказались близко от Стены – она извивалась вверх и вниз по склонам за рекой – и, видимо, вновь вторглись на территорию челночка. Эв следил, как он описывает круги, и одновременно пытался отогнать пичугу, пока Булт ее не сцапал.

А Булт двигался на юг, зигзагами поднимаясь на вершины холмов, точно Стена. Я крикнула Карсону, что для пони подъем слишком крут, он кивнул и что-то сказал Булту. Булт упрямо продолжал свое, и десять минут спустя его пони хлопнулся в глубокий обморок.

Наши последовали благому примеру, и мы сели в ожидании, когда они прочухаются. Булт поднялся повыше по склону с зонтиком и сел под ним. Карсон откинулся на спину и надвинул шляпу на глаза, а я опять начала проверять заказы Булта в поисках хоть какого-то намека.

– Вы всегда видите челночков неподалеку от Стены? – спросил Эв. Он, видимо, оправился от словесной взбучки, которую задала ему КейДжей.

Я не знала и, стараясь вспомнить, спросила:

– Карсон, мы всегда видим челночков у Стены?

– Хры, – ответил Карсон из-под шляпы.

– А есть другие ритуалы ухаживания у тех видов, которые делают подарки партнерам? – спросила я у Эва.

– Драки, – ответил он, – брачные танцы, демонстрирование сексуальных признаков.

– А мигрирование? – Я посмотрела вверх на Булта. Зонтик был прислонен к валуну, его огоньки горели, Булт под ним отсутствовал. – Где Булт?

Карсон привскочил и надел шляпу на голову.

– В какой стороне?

– Вон там. – Я встала. – Эв, привяжите пони.

– Они все еще валяются без чувств, – сказал он. – Что происходит?

Карсон уже поднялся на половину склона. Я карабкалась за ним.

– По этому овражку, – сказал он, и мы пошли вверх по овражку. Он пролегал между двумя холмами, по дну струился ручеек. Затем он расширился. Карсон сделал мне знак остановиться, а сам поднялся еще метров на сто.

– В чем дело? – спросил Эв, пыхтя у меня за спиной. – Что-то случилось с Бултом?

– Угу, – ответила я. – Только он пока еще об этом не знает.

Карсон вернулся.

– Тупик, как мы и предполагали, – сказал он. – Может, ты пойдешь туда, – он указал вверх, – а я двинусь в обход туда?

– И встретимся на середине. – Я кивнула и полезла по стенке овражка. Эв следовал за мной. По гребню я побежала пригнувшись, а потом легла на живот и остальную часть пути проползла по-пластунски.

– Это что? – прошептал Эв. – Кусака?

– Угу, – шепнула я в ответ. – Кусака.

Он вытащил нож.

– Уберите! – рыкнула я. – Свалитесь на него и прикончите себя. – Он убрал нож. – Не тревожьтесь, он опасен, только когда делает то, что ему не положено.

Эв недоуменно вытаращил глаза.

– Ложитесь! – прошипела я, и мы выползли на уступ, откуда открывался вид на верхний расширяющийся конец овражка. Под нами я увидела выровненную площадку ворот и подобие навеса из брезента на распорках. Перед ним стоял Булт.

Полускрытый брезентом мужчина протягивал Булту горсть камешков.

– Кварц, – сказал мужчина. – Его находят в выходах вулканических пород, вроде вот такого. – Он наклонился вперед, чтобы показать Булту голограмму, и Булт попятился.

– Ты где-нибудь тут видел похожее? – спросил мужчина, протягивая голограмму.

Булт отступил еще на шаг.

– Это же просто голо, дебил, – сказал мужчина, тыча голограммой в Булта. – Что-нибудь похожее ты видел?

И тут возле них появился Карсон со своей сумкой. И остановился как вкопанный.

– Вулфмейер! – воскликнул он удивленно, но посмеиваясь. – Что вы делаете на Буте, черт дери?

– Вулфмейер! – выдохнул у меня над ухом Эв. Я прижала палец к губам, чтобы он замолчал.

– А это что? – Спросил Карсон, указывая на голо. – Открытка? – Он подошел к Булту. – Мой пони удрал, и я его разыскиваю. И Булт тоже. А вы что тут делаете, Вулфмейер?

Я пожалела, что с нашего уступа лицо Вулфмейера не было видно.

– Что-то не заладилось с моими воротами, – сказал он, отступая на шаг под брезент и оглядываясь. – А где Фин? – спросил он и опустил руку.

– Я здесь! – Я спрыгнула к ним и протянула руку. – Вулфмейер! Какая встреча! Эв! – позвала я, – спускайтесь и познакомьтесь с Вулфмейером.

Вулфмейер не поднял глаз. Он смотрел на Карсона, который отступил в сторону. Эв приземлился на четвереньки и поспешно встал.

– Эв, – сказала я. – Это Вулфмейер. Мы с ним давние знакомые. Что вы делаете на Буте? На закрытой планете?

– Я уже сказал Карсону, – ответил он, обводя нас настороженным взглядом. – Что-то случилось с моими воротами. Я направлялся на Меннивот.

– Неужели? – сказала я. – А мы получили подтверждение, что вы задержались у Исходных Ворот. – Я подошла к Булту: – Что это у тебя, Булт?

– Я вытряхивал сапог, а Булт заинтересовался, что в него попало, ответил Вулфмейер, все еще глядя на Карсона.

Булт отдал мне куски кварца, и я их осмотрела.

– Хм, хм! Сувениры! Булт, похоже, тебе придется его оштрафовать.

– Говорю же вам, они попали в мой сапог. Я тут ходил, старался понять, куда меня занесло.

– Хм, хм! Оставление следов. Нарушение поверхностной структуры почвы. Я подошла к воротам и заглянула под них. – Уничтожение флоры. – Я заглянула в ворота. – Так что с ними?

– Я уже все наладил, – сказал Вулфмейер.

Я вошла внутрь и вышла.

– Похоже на пыль, Карсон, – сказала я. – У нас было полно неприятностей с пылью. Она попала на чипы? Лучше пусть проверит, пока мы тут. На всякий случай.

Вулфмейер оглянулся на навес, перевел взгляд на Эва и опять посмотрел на Карсона. Он отвел руку от бока.

– Отличная мысль, – сказал он. – Сейчас заберу свои вещи.

– Не стоит, – сказала я. – Зачем перегружать неисправные ворота? Мы отправим их следом за вами. – Я подошла к контрольной панели ворот. Куда, говорите, вы отправлялись? На Меннивот?

Он открыл было рот и снова его закрыл. Я запросила координаты и ввела их в ворота.

– Вроде бы все нормально, – сказала я. – Вновь вас сюда не занесет.

Карсон подвел его к воротам, и он вошел внутрь. Его рука вновь опустилась, я нажала пуск и отскочила.

Карсон под навесом уже рылся в вещах Вулфмейера.

– Что у него там?

– Образчики пород. Золотоносный кварц, аргентит, платина. – Он просматривал голо. – Куда ты его отправила?

– В Исходные Ворота, – сказала я. – Да, кстати, надо предупредить их о его прибытии. И о том, что кто-то прикладывает лапку к сообщениям об арестах, произведенных Большим Братцем. Булт, подсчитай штрафы, и мы пошлем их спецсообщением. Шевелитесь, – сказала я Эву, который смотрел на место, где были ворота, таким взглядом, словно жалел, что дело не дошло до схватки. – Надо связаться с КейДжей.

Мы пошли вниз по оврагу.

– Вы были великолепны! – говорил Эв, прыгая по камням. – Я просто не верил своим глазам, как вы ему противостояли! Ну совсем как в выпрыгушках!

Мы вышли из овражка и спустились туда, где Эв привязал пони. Они все еще валялись на земле.

– А что будет с Вулфмейером у Исходных Ворот? – спросил Эв, пока я снимала передатчик с Бестолочи.

– Его оштрафуют за искажение данных о своем местонахождении и за повреждение поверхностной структуры почвы.

– Но он же пролез сюда!

– Он это отрицает, вы же слышали. Говорит, что его ворота забарахлили. Чтобы у него конфисковали ворота, его надо поймать за бурением, торговой сделкой, геологической разведкой и отстрелом багажников.

– Ну а образчики, которые он предлагал Булту? Это же торговая сделка, верно?

Я покачала головой:

– Он их Булту не предлагал, а только спрашивал, не видел ли Булт чего-нибудь похожего. Во всяком случае, он не лил нефть на землю и не поджигал ее, как в последний раз, когда мы изловили его с Бултом.

– Но это же геологическая разведка!

– Но недоказуемая.

– Значит, его оштрафуют, – сказал Эв, – а дальше что?

– Наскребет денег, чтобы уплатить штрафы, возможно, у какого-нибудь другого пролазы, который хочет узнать, где вести поиски, и попробует в очередной раз. Возможно, где-нибудь на севере, поскольку знает, где мы находимся.

В секторе двести сорок восемь семьдесят шесть, добавила я про себя.

– И помешать ему вы не можете?

– На всей планете находятся только четыре человека, и нам положено исследовать ее, а не гоняться за воротопролазами.

– Но…

– Угу. Рано или поздно найдется такой, которого мы не изловим. Вулфмейер меня не заботит – туземам он не нравится и вынужден вести поиски сам. Но не все пролазы сволочи. В большинстве это люди, ищущие место, где голодать приятнее. Рано или поздно они по нашим отчетам вычислят, где находятся залежи серебряной руды, или убедят туземов указать им на нефтяное месторождение. И конец всему.

– Но правительство… правила? А…

– …сохранение коренной культуры и экологии? Тут есть варианты. Старший Братец может положить конец добыче руды или бурению только послав сюда силы охраны порядка, а это означает ворота, дома, людей, отправляющихся поглазеть на Стену, охрану этих экскурсантов, и очень скоро вы получите Лос-Анджелес.

– Вы сказали – варианты? Какие? – не отступал Эв.

– Все зависит от того, что они найдут. Если порядочные запасы, то Старший Братец вмешается и приберет их к рукам.

– А что станется с бутери?

– То же, что всегда в таких случаях. Булт большой ловкач, но все-таки уступает в этом Старшему Братцу. Вот почему мы помещаем деньги за не полученные им заказы в банк на его имя. Чтобы у него были какие-то шансы. – Я включила передатчик.

– Экспедиция вызывает Кинг Десять. Отвечайте, Кинг Десять. – Я ухмыльнулась Эву: – А знаете, с воротами Вулфмейера что-то правда было не в порядке.

КейДжей отозвалась, и я поручила ей послать сообщение через ворота в Исходные Ворота и попросила Эва изложить подробности.

– Фин была великолепна, – сказал он. – Видели бы вы ее!

Вернулись Булт и Карсон. Булт держал в руке свой журнал и что-то говорил в него.

– Что-нибудь нашлось? – спросила я.

– Голо антиклиналей и алмазных трубок. Парочка канистр с нефтью. Лазер.

– Образчики породы? Они местные?

Он покачал головой:

– Стандартные земные образчики. – Он посмотрел на Булта, который подвел итог штрафам и поднимался по склону за зонтиком. – Ну, хотя бы мы знаем, зачем Булт завел нас сюда.

– Возможно. – Я нахмурилась. – Только мне показалось, что он, встретив Вулфмейера, удивился не меньше, чем мы. А Вулфмейер, безусловно, удивился, увидев нас.

– Вероятно, он велел Булту улизнуть, когда стемнеет, – сказал он. – И, кстати, поторопимся. Я не хочу, чтобы Вулфмейер вернулся и застал нас еще здесь.

– Ну, вернется он не так скоро, – сказала я. – У него ослабло крепление Т-кабеля, который отвалится к тому времени, когда он доберется до Исходных Ворот.

Он улыбнулся:

– Но я все-таки хотел бы перебраться по ту сторону Стены еще до темноты.

– Если Булт разрешит нам переправиться через Язык, – заметила я.

– А зачем ему тянуть? С Вулфмейером он уже повстречался.

– Ну, может быть, – сказала я.

Однако через полкма, если не меньше, Булт перевел пони через реку – и ни словечка про митсс, с «е» или без «е», так что моя теория лопнула как мыльный пузырь.

– Знаете, что было самым лучшим в сцене с Вулфмейером? – сказал Эв, когда мы прошлепали поперек Языка и двинулись дальше на юг. – То, как вы с Карсоном действовали совместно. Даже лучше, чем в выпрыгушках.

В выпрыгушке, которую я посмотрела накануне ночью, мы застигли Вулфмейера, когда он угрожал аккордеону, и набросились на него с кулаками, пиная и паля из лазеров.

– Вам даже ничего не надо говорить. Вы оба знаете мысли друг друга. Эв восторженно вскинул руки. – В выпрыгушках показывают, как вы действуете совместно. Но тут это была просто телепатия: каждый делал то, что нужно было другому, – и без единого слова! Как, наверное, здорово иметь такого партнера!

– Фин, куда тебя черт несет? – сказал Карсон, который спешился и теперь отвязывал камеры. – Перестань чесать языком о брачных ритуалах и помоги мне. Мы переночуем тут.

Место было неплохое, а Булт вновь штрафовал нас – вернее, меня за каждый мой шаг. Бинок Карсона вновь исчез, и Булт расхаживал между нами тремя, пока мы разбивали лагерь и ужинали, причем бросал на меня убийственные взгляды. После ужина он исчез.

– Где Булт? – спросила я Карсона, высматривая в темноте огоньки зонтика.

– Возможно, ищет алмазные трубки, – сказал Карсон, скорчившись возле фонаря. Снова похолодало, и над Кучипонями висели тучи.

А я продолжала размышлять о Булте.

– Эв, – сказала я, – какие-нибудь из ваших видов включают агрессивность в ритуал ухаживания?

– Агрессивность? – повторил Эв. – То есть по отношению к партнеру? Быки зое иногда случайно убивают самку во время брачного танца, а самки пауков и богомолов пожирают самцов заживо.

– Как КейДжей, – вставил Карсон.

– Я имела в виду агрессивность, направленную на что-то, чтобы произвести впечатление на самку, – сказала я.

– Хищники иногда приносят свежеубитую добычу в подарок самке, – сказал Эв. – Если это можно назвать агрессивностью.

Я решила, что можно – особенно если Булт завел бы нас в гнездо кусак или сбросил бы с обрыва к ногам своей подружки.

– Фахрр, – сказал Булт, возникая из темноты, и бросил перед нами большую охапку хвороста. – Фахрр, – сказал он Карсону и сложился, чтобы поджечь хворост химической зажигалкой. Едва сушняк занялся, как Булт снова исчез.

– Соперничество самцов присуще почти всем млекопитающим, – сказал Эв. Морские слоны, приматы…

– Гомо сап, – вставил Карсон.

– Гомо сапиенс, – невозмутимо продолжал Эв, – вапити, лесные кошки. В некоторых случаях они дерутся до гибели одного из них, но гораздо чаще бой бывает символическим, чтобы показать, кто из соперников сильнее, вирильнее, моложе…

Карсон встал.

– Ты куда?

– Снять метео. Не нравятся мне эти тучи над Кучипонями.

В темноте тучи над Кучипонями увидеть было нельзя, а метео он уже снял. Я следила за ним, пока мы разбивали лагерь. Я подумала, не забеспокоился ли он и не пошел ли проверить, чем занимается Булт, однако тот как раз появился с новой охапкой хвороста.

– Спасибо, Булт, – сказала я, а он смерил Эва, а потом меня свирепым взглядом и удалился вместе с хворостом.

Я встала.

– Куда вы? – спросил Эв.

– Определить местоположение Вулфмейера. Хочу удостовериться, что он попал в Исходные Ворота. – Я вытащила из сапога выпрыгушку и бросила ему. – Ловите! Тесные Брючки и Пышные Усы составят вам компанию.

Я пошла к оборудованию. Карсона нигде не было видно. Я взяла журнал и затребовала штрафы Булта. Смотрела и размышляла о Булте, о биноке и о брачных ритуалах Эва.

Когда я вернулась к костру, Эв сидел перед приемной, полной терминалов, что как-то не вязалось с приключениями Финдридди и Карсона.

– Что это? – спросила я, садясь рядом с ним.

– Эпизод первый. Вон вы, – сказал он, указывая на одну из девиц.

В этом эпизоде я была не в брючках, а в мини-мини-юбочке и в блузке, как у КейДжей – посадочные огни и все прочее, – и что-то говорила в экран с голографической картой.

Вошел Карсон в своем багажниковом жилете, штанах с бахромой и в сапогах, какие кусаки в жизнь не прогрызли бы. Усы у него были напомажены, кончики закручены, и все девицы принялись строить ему глазки, будто он был быком с очень крутыми рогами.

– Я ищу, кто бы отправился со мной на новую планету, – сказал он, обводя взглядом помещение и останавливая его на Минимини. Где-то под терминалами зазвучала музыка, и все подернулось розовой дымкой. Карсон подошел к ее столу и наклонился над ней, заглядывая в блузку.

А потом сказал:

– Я ищу кого-то, кто грезит о приключениях, кто не страшится опасностей. – Он протянул руку, музыка зазвучала громче. – Едем со мной!

– Это было так? – спросил Эв.

Ну, дерьмо мое, конечно, не так. Он вошел небрежной походкой, плюхнулся на мой стол и закинул на него грязные сапоги.

«Что вы тут делаете? – сказала я. – Опять перебрали штрафов?»

«Не-а, – ответил он, заграбастав мою руку. – Хотя готов заработать их еще за братание с туземками. Как насчет этого?»

Я вырвала руку:

«Нет, все-таки что вы тут делаете?»

«Ищу партнера. Новая планета. Топографические съемки и наименования. Есть желающие? – Он осклабился на меня. – Радостей не оберешься!»

«Верю, – сказала я. – Пыль, змеи, концентраты и отсутствие удобств».

«А еще я, – сказал он с этой самодовольной ухмылкой. – Райский сад. Ну как?»

– Угу, – сказала я, глядя, как выпрыгушка розовеет все гуще. – Так оно и было.

– Поедем со мной, – снова сказал Карсон Минимини, а она встала и протянула ему руку. Неведомо откуда взявшийся сквозняк начал играть ее волосами и задирать минимини.

– Это будет неразведанная территория, – сказал он, глядя ей в глаза.

– Я не боюсь, – сказала она, – пока я с тобой.

– Что это, черт дери, должно изображать? – сказал Карсон, прихрамывая к костру.

– То, как вы познакомились с Фин, – ответил Эв.

– И, полагаю, эти посадочные огни предположительно обозначают Фин?

– Ты кончил с метео? – перебила я, прежде чем он успел брякнуть что-нибудь о том, что большую часть времени был даже не способен догадаться, что я женщина.

– Угу, – сказал он, грея руки над костром. – В Кучипонях предполагается дождь. Я рад, что завтра мы повернем на север. – Он снова посмотрел на Карсона и Минимини, которые все еще держались за руки и смотрели друг на друга телячьими глазами. – Эри, какое, вы сказали, это приключение?

– Ваша первая встреча, – ответил Эв. – Когда вы попросили Фин стать вашим партнером.

– П-о-п-р-о-с-и-л ее? – сказал Карсон. – Дерьмо мое, я ее не просил. Старший Братец постановил, что моим партнером должна быть баба для поддержания полового равновесия, что бы это ни означало, черт дери, а она была единственной бабой в управлении, которая имела представление о съемках и геологии.

– Фахрр, – сказал Булт и свалил хворост на больную ногу Карсона.

Я отволокла спальник поближе к пони, чтобы не слышать Карсона, а утром сказала:

– Эв, поедете со мной. Я хочу узнать от вас побольше про брачные ритуалы.

– Тут по утрам холодновато, – заметил Карсон.

Я навьючила камеру на Бестолочь и как следует ее закрепила.

– Не нравятся мне эти тучи, – сказал Карсон, поглядывая на Кучипони. Их действительно затягивали низкие тучи, расползаясь по небу. – Хорошо, что мы поворачиваем на север.

– Саххтх, – сказал Булт, указывая на север. – Рлома.

– А я думал, ты сказал, что есть пролом к северу отсюда, – сказал Карсон.

– Саххтх, – сказал Булт, свирепо глядя на меня.

Я свирепо поглядела на него.

– Не нравится мне, как он себя ведет, – заметил Карсон. – Его полночи не было, а утром он оставил возле моего спальника горсть игральных костей. А Эви говорит, что его выпрыгушка пропала.

– Отлично, – сказала я и взгромоздилась на Бестолочь. – Эв, расскажите мне еще раз о том, что делают самцы, чтобы привлечь внимание самок.

Почти все утро Булт вел нас на юг, держась близко от Языка, хотя Стена находилась минимум в двух кмах к западу, а нас от нее отделяли только мельчатка и много розовой грязи.

Булт продолжал одарять меня свирепыми взглядами через плечо и брыкать своего пони, чтобы тот прибавлял шагу. И наши пони не только поспевали за ним, но за все утро ни разу не пошатнулись. Мне пришло в голову, что Булт подстраивал привалы, как мы – пылевые бури. И что еще он подстраивал?

В полдень я махнула рукой на возможность привала и достала из сумки концентраты, и едва мы кончили их жевать, как добрались до речки, которую Булт пересек, даже не взглянув на воду и купы серебрянок. К этому времени тучи затянули все небо, так что выглядели серебрянки не слишком эффектно.

– Жаль, что солнце спряталось, – сказала я Эву и посмотрела на их сероватые, вяло повисшие запыленные листья. – Совсем не как в выпрыгушках, верно?

– Жалко, что я потерял выпрыгушку, – вздохнул Эв. – Я подложил ее под спальник, а не спрятал в сапог. – Он помялся. – А вы не знали, почему вас выбрали в партнеры Карсону?

– Вы смеетесь? – сказала я. – Именно так Старший Братец все и устраивает. КейДжей выбрали, потому что она на одну шестнадцатую навахо. Я посмотрела вперед на Карсона.

– Почему вы отправились на Бут? – спросил Эв.

– Но вы же сами слышали, – ответила я. – Я грезила приключениями, я не страшилась опасностей, я хотела стать знаменитой.

Некоторое время мы ехали молча.

– Правда поэтому? – спросил Эв.

– Давайте сменим тему, – сказала я. – Расскажите мне про брачные ритуалы. Вы знаете, на Старей есть рыба, которая по дурости считает, будто за ней ухаживают, когда ничего подобного нет?

Через полкма после серебрянок Булт повернул на запад к Стене. Она выпятилась нам навстречу, и в самом выпуклом месте обвалилась целая секция – груда сверкающих белых обломков со следами, оставленными разливом. Очевидно, проломило ее половодье, хотя отсюда до Языка расстояние было большое.

Булт провел нас через пролом и наконец направился на север, назад к речке, которую мы пересекли раньше. Эв очень взволновался, увидев переднюю сторону Стены, хотя лишь в нескольких камерах имелись признаки, что прежде они были обитаемы. Но еще больше его взволновал челночок, спикировавший на нас, когда мы проезжали через пролом.

– Совершенно очевидно, что Стена имеет какое-то отношение к их территориям, – сказал он, наклонясь вбок, чтобы заглянуть внутрь. – Вам в камерах их гнезда не попадались?

Если бы он наклонился еще немного, то свалился бы с пони.

– Привал! – крикнула я Карсону с Бултом и натянула поводья. – Слезайте, Эв, – сказала я и спешилась. – Входить в камеры правилами запрещено, но можете заглянуть туда.

Он посмотрел вперед на Булта, который вытащил свой журнал и свирепо смотрел на нас.

– А штраф за следы?

– Пусть платит Карсон, – отозвалась я. – Булт его ни разу не штрафанул за двое суток. – Я направилась к камере и заглянула в дверь.

Собственно, это не двери, а дыры в середине стенки. И пола нет – стенки сходятся наподобие плоской полой скорлупы. На дне ее тут лежал пучок мельчаток, а в середину его был воткнут один из американских флажков, которые Булт приобрел две экспедиции тому назад.

– Ритуальное ухаживание, – сказала я, но Эв вглядывался в купольный потолок, проверяя, нет ли там гнезда.

– Есть несколько птиц, которые откладывают яйца в гнезда других видов. Панакит на Уолате, кукушки.

Мы пошли назад к пони. Начинал моросить дождь. Впереди Булт вытащил из сумки зонтик и раскрыл его. Карсон спешился и зашагал к нам.

– Фин, что ты затеваешь, черт дери? – спросил он, подходя.

– Устраиваю привал, – ответила я. – Мы сегодня еще ни разу не отдыхали.

– И не будем! Мы же наконец-то движемся на север! – Он ухватил Бестолочь под уздцы и дернул. – Эв, задержитесь. Поедете замыкающим, а Фин поедет со мной.

– Мне нравится ехать сзади, – сказала я.

– Придется потерпеть! – отрезал он и поволок моего пони вперед. Поедешь со мной. Булт, поезжай впереди. Мы с Фин поедем рядом.

Булт метнул в меня убийственный взгляд и зажег свой зонтик. Он пересек речку и поехал вдоль нее на запад.

– Пошевеливайся, – сказал Карсон, забираясь на своего пони. – Я хочу до темноты убраться подальше от этих гор.

– И ради этого я должна ехать с тобой? – сказала я, вскидывая ногу. Чтобы показать тебе, где север? Он вон там.

Я указала на север. В том направлении вставал крутой обрыв, а между ним и Кучипонями пролегла серовато-розовая равнина с разбросанными кое-где беловатыми и темными пятнами. Булт ехал наискось по равнине, все еще следуя руслу речки, и его пони оставлял глубокие следы в мягкой земле.

– Спасибо, – сказал Карсон. – Судя по твоему поведению, я не думал, что ты способна определить, где верх, где низ, а не то что север!

– Что, черт дери, это означает?

– А то, что с появлением Эвелина ты ни на что внимания не обращаешь за разговорами о брачных ритуалах. По-моему, вы должны были истощить все виды.

– Ничего, пока хватает, – огрызнулась я.

– Твоя обязанность – вести наблюдения, а не трепаться со стажами. На случай, если ты не заметила, так мы находимся на неразведанной территории, у нас нет аэроснимков, Булт опередил нас на полкма… – Он показал вперед.

Пони Булта пил из ручья. Дождь моросил по-прежнему, но Булт закрыл зонтик и сложил его.

– …и неизвестно, куда он направляется. Не исключено, что он заманивает нас в ловушку. Или будет водить кругами, пока провиант не кончится.

Я опять посмотрела на Булта. Он пересек речку и немного проехал вверх по течению. Его пони снова пил.

– Может, Вулфмейер вернулся и Булт ведет нас прямо к нему. А ты за все утро ни разу не взглянула на экран. Ты обязана анализировать подпочву, а не слушать, как дусик Эви распространяется на сексуальные темы.

– Ну, слушать его куда увлекательнее, чем слушать твои наставления, как я должна исполнять свои обязанности! – Я включила журнал и запросила анализ подпочвы. Впереди пони Булта снова остановился, чтобы напиться. Я посмотрела вниз по течению. Там, где берега были обрывистыми, обнаженные породы смахивали на аргиллит. – Отменить подпочвы, – скомандовала я журналу.

– Ты ни на что не обращаешь внимания, – говорил Карсон. – Ты потеряла бинок, ты потеряла выпрыгушку…

– Заткнись, – сказала я, глядя на обрыв, завершавший равнину по всей длине. Равнина имела легкий наклон в его сторону. – Рельеф, – скомандовала я. – Нет, рельеф отменить. – Я вгляделась в ближайшее беловатое пятно. Там, где на нем лежали капли дождя, его усеивали розовые рябинки.

– Ты должна была прятать выпрыгушку в своем сапоге. Если она попадется Булту…

– Заткнись, – сказала я. Пони Булта оставил отпечатки лап в серовато-бурой грязи глубиной около пятнадцати сантиметров. Те, что впереди, на дне потемнели.

– Если бы ты хоть на что-то обращала внимание, ты бы сообразила, что Вулфмейер… – говорил Карсон.

– Дерьмо мое! – воскликнула я. – Пылевая буря! – И нажала отключку. Дерьмо!

Карсон извернулся на седлокости, словно думал, что на него вот-вот с ревом налетит пылевой припадок, а потом извернулся назад и уставился на меня.

– Подпочву, – сказала я терминалу, указывая на следы пони. – Без фиксации и записи.

Карсон уставился на следы:

– Все отключено?

– Да, – ответила я, на всякий случай проверяя камеры.

– Анализируешь подпочву?

– Незачем, – ответила я, обводя рукой равнину. – Она прямо сверху. Дерьмо, дерьмо, дерьмо!

– Что случилось? – спросил, подъезжая, Эвелин.

– Я знал, что он что-то затеял. – Карсон глядел на Булта, который спешился и сидел на корточках у темного пятна. – Говорил же я тебе, что он заведет нас в ловушку.

– Но в чем дело? – Эв вытащил нож. – Кусаки?

– Нет. Два последних идиота, – сказал Карсон. – Журнал был включен?

– Само собой, – рявкнула я. – Неразведанная территория. Рельеф, без фиксации и записи, – сказала я, зная, что всего не спрячешь. Обрыв, подпирающий наклонную равнину. Аргиллит. Соль. Выходы на поверхность. Классическая антиклиналь. Прямо как на голо Вулфмейера. Дерьмо, дерьмо, дерьмо.

– Но в чем же дело? – сказал Эвелин.

На экране появился рельеф.

– Подпочвенные слои, – сказала я.

– Нахтгх! – крикнул Булт.

Я поглядела на него. Он поднял зонтик и указывал им на обрыв.

– Двурушник, – сказал Карсон. – Куда он собрался вести нас теперь?

– Надо выбираться отсюда, – сказала я, сканируя подпочву. Оказалось даже хуже, чем я думала. Месторождение со стороной в пятнадцать кмов, а мы – на самой середке.

– Он хочет, чтобы мы пошли за ним, – сказал Карсон. – Наверное, задумал показать нам фонтан. Надо выбираться отсюда.

– Знаю. – Я сканировала подпочву. Соляной купол тянулся вдоль всего обрыва и до подножия Кучипоней.

– Что будем делать? – спросил Карсон. – Вернемся к Стене?

Я помотала головой. Единственный надежный путь отсюда был тот, которым мы сюда попали, но пони назад по своим следам не пойдут, а анализ подпочвы показывал еще один разлом к югу от речки. Если поедем наискось, то почти наверное наткнемся на выход, а двигаться на север тем более не следовало.

– Расстояния, – сказала я. – Без фиксации и записи.

– Мы не можем отключиться на весь день, – сказал Карсон. – КейДжей уже что-то подозревает.

– З-н-а-ю, – сказала я и в отчаянии уставилась на карту. Двинуться на запад мы не могли – слишком далеко, и анализ подпочвы указывал на выходы в том направлении. – Придется повернуть на юг, – сказала я, кивая на подножие Кучипоней. – Необходимо подняться на этот отрог, чтобы оказаться над платформой.

– Ты уверена? – Карсон подошел взглянуть на экран.

– Уверена. Гипс. Он часто сопутствует антиклиналям. Дерьмо, дерьмо, дерьмо.

– А потом что? Взбираться на Кучипони в такую погоду? – Он ткнул в нависшие тучи.

– Но нам надо убираться отсюда. Мы не можем тут оставаться. И любой другой путь приведет нас прямехонько в Оклахому.

– Ну ладно, – сказал он, садясь на своего пони. – Давайте, Эв, пошевеливайтесь!

– А Булта мы не подождем?

– Дерьмо мое, нет. Он и так навлек на нас достаточно неприятностей. Пусть сам выбирается как знает. Чертов Вулфмейер! Ты впереди, – сказал он мне. – А мы за тобой.

– Только совсем близко, – потребовала я. – И орите, если я чего-то не замечу.

Например, антиклиналь. Например, нефтяное месторождение.

Я уставилась на экран – а вдруг он покажет, какой путь нам выбирать, и медленно поехала через равнину, высматривая выходы нефти и уповая, что пони не провалятся по колено или не вздумают хлопнуться.

Заморосило, потом пошел дождь, и мне приходилось протирать экран ладонью.

– Булт едет за нами, – сказал Карсон, когда мы проехали полдороги до отрога.

Я оглянулась. Он опустил зонтик и колотил пятками своего пони, стараясь нагнать нас.

– Что мы ему скажем? – спросила я.

– Не знаю. Черт бы побрал Вулфмейера! Это все он! Его вина!

И моя, подумала я. Мне следовало бы заметить на рельефе характерные приметы. Мне следовало бы заметить характерные приметы в поведении Булта.

Земля стала белесее, я провела геологический анализ и получила примеси гипса и серы в аргиллите. Я подумала, не рискнуть ли – не включить ли передатчик, и тут Бестолочь наступила в нефтяную лужу. Опять заморосило.

Нам потребовалось полтора часа, чтобы выбраться с нефтяного месторождения и из-под дождя к холмам перед отрогом. Они тоже были сложены из гипса. Ветровая эрозия сгладила их вершины, покрыла извилистыми впадинами, так что они удивительно напоминали кучи, наложенные пони. Видимо, тут на высоте дождей выпадало меньше. Гипс был сухим, рассыпался порошком, и не успели мы подняться на пятьдесят метров, как были уже густо напудрены розовой пылью и сплевывали штукатурку.

Я нашла ручей, и мы завели в него пони, чтобы смыть нефть с их лап. Холодная вода и подъем пришлись им не по вкусу, и они остановились. Мне пришлось спешиться и тянуть Бестолочь за узду, проклиная ее при каждом шаге.

Булт нагнал нас. Он шел прямо за Эвом, тянувшим своего пони за узду, и задумчиво следил за Карсоном. У Эва вид тоже был задумчивый, и я встревожилась, не сообразил ли он, что к чему. Правда, на это было не очень похоже: он вытягивал шею, следя за челночком, производившим над нами воздушную разведку.

Надо было включить передатчик, но я хотела сначала убедиться, что антиклиналь не попадет в поле зрения камер. Я втащила Бестолочь вверх мимо прозрачного озерка, а затем вниз в небольшую ложбину, со всех сторон окруженную скалами, и сгрузила передатчик.

Подошел Эв.

– Мне надо у вас кое-что спросить, – сказал он настойчивым тоном, и я подумала: дерьмо, знала же я, что он не так глуп, как кажется. Однако он сказал только:

– Стена отсюда близко?

Я ответила, что понятия не имею, и он полез на скалу посмотреть. Ну, подумала я, он все-таки не сказал ничего о том, как слаженно мы с Карсоном работаем в критические моменты.

Я стерла подпочвы и геологический анализ, а затем прокрутила журнал, чтобы установить, что успело запечатлеться, и включила передатчик.

– Так что произошло? – спросила КейДжей. – И не говори, будто опять была пылевая буря. Во время дождя?

– Это была не пылевая буря, – объяснила я. – Мне показалось так в первую секунду, но это налетел ливень. Он обрушился на нас прежде, чем я успела зачехлить оборудование.

– А-а… – сказала она, словно я выбила почву у нее из-под ног. – Мне как-то не верилось, что вас настигла пылевая буря, – по такой грязи вы тащились.

– И не настигла. – Я сообщила ей наши координаты.

– Что вы делаете на такой верхотуре?

– Учли возможность внезапного наводнения, – ответила я. – Ты получила подпочву и рельеф? – спросила я. – Когда хлынул ливень, я как раз ими занималась.

Наступила пауза: она проверяла, а я утерла рот рукой. У нее был вкус гипса.

– Нет, – сказала КейДжей. – Есть заказ на подпочву и отмена.

– Отмена? – повторила я. – Я ничего не отменяла. Наверное, результат того, что передатчик отключился. Как насчет аэроснимков? Что-нибудь о Кучипонях у тебя есть? – Я уточнила наши координаты.

Еще пауза.

– Есть один к востоку от Языка, но вблизи вашего местонахождения ничего. – Она поместила снимок на экран. – Могу я поговорить с Эвом?

– Он вытирает пони. И нет – он пока еще ничего в честь тебя не назвал, хотя и пытался.

– Правда? – довольным тоном сказала она и отключилась без дальнейших вопросов.

Вернулся Эв.

– Стена сразу за этими скалами, – сказал он, стряхивая пыль с брюк. Вон там она пересекает гряду.

Я сказала, чтобы он растер пони, а сама еще раз просмотрела журнал. Отпечатки следов действительно создавали впечатление грязи, тем более что дождик прибил серовато-бурую пыль, и все выглядело туманным, так что радужная пленка видна не была. Не имелось ни подпочв, ни аэроснимков.

Зато имелась я и моя команда о подпочве и ее отмена. И рельеф в журнале к их услугам – обрыв из песчаника, серовато-бурая почва и пятна выпаренной соли.

Я посмотрела на отпечатки лап пони. Да, смахивает на грязь, но это впечатление исчезнет при фокусировке и увеличении. А этого не избежать после слов КейДжей о вымышленных пылевых бурях, после того как мы два часа держали передатчик выключенным.

Надо пойти сказать Карсону. Я посмотрела вниз в сторону озерка, но Карсона не увидела, а идти разыскивать его мне не хотелось. Я знала, что услышу: мне следовало бы сообразить, что это антиклиналь, но я ни на что внимания не обращала, что это моя вина, что я паршивый партнер. Ну а чего он ожидал? Он ведь выбрал меня только за мой женский род.

Карсон вскарабкался по склону.

– Я заглянул в журнал Булта, – сказал он. – Ни одного штрафа.

– Знаю, – ответила я. – Уже проверила. И что он говорит?

– Ничего. Он там в Стене. Сидит в камере спиной к двери.

Я поразмыслила над этим.

– Возможно, он обижен, что мы не заплатили ему, когда он привел нас туда. Вулфмейер, конечно, предлагал ему деньги, если он объяснит, где находится месторождение нефти. – Карсон снял шляпу, оставив на лбу полоску гипсовой пыли. – Я сказал ему, что нас встревожил дождь, что мы опасались наводнения на равнине, а потому решили подняться сюда.

– Это не помешает ему отвести нас прямо туда, чуть дождь прекратится, сказала я.

– Я объяснил ему, что ты хочешь сделать геологический анализ Кучипоней. – Он снова нахлобучил шляпу на голову. – Пойду поищу дорогу в стороне от этой нефти. – Он присел на корточки рядом со мной. – Очень скверно?

– Достаточно. В журнале виден аргиллит и наклон равнины, а я отменяю подпочву.

– Ничего подправить нельзя?

Я помотала головой:

– Мы отключили передатчик на слишком большое время. Это уже прошло ворота.

– КейДжей?

– Я ей сказала, что мы попали в ливень. Следы пони она приняла за грязь. Но Старший Братец не ошибется.

Он подошел посмотреть на экран:

– Настолько скверно?

– И более того, – огрызнулась я. – Любой дурак увидит, что это антиклиналь.

– То есть я должен был ее заметить! – ощерился он. – Только не я плелся позади, болтая о сексе. – Он швырнул шляпу на землю. – Говорил же я тебе, что он сорвет экспедицию!

– Нечего сваливать на Эва! – сказала я. – Это не он вопил на меня полчаса, пока сканеры запечатлевали чертову антиклиналь на пленке!

– Да-да, он только наблюдал птичек! И смотрел выпрыгушки! Пользы от него не оберешься! Единственно, чем он занимался все время, примеривался, как тебя тарарахнуть!

Я ударила по кнопке «стереть», и экран стал черным.

– А откуда ты знаешь, что он уже не? – Я протопала мимо него. – Во всяком случае, Эв способен распознать, что я принадлежу к женскому полу!

Я ринулась вниз в таком бешенстве, что могла бы убить его, и плевала я на штрафы! И кончила тем, что уселась на гипсовой куче пони над озерком и начала ждать, чтобы он поостыл и поискал спуск.

Нашел он его через несколько минут и спустился по руслу ручейка, даже не взглянув в мою сторону. Я увидела, как Эв слез со Стены и что-то сказал ему. Карсон протопал мимо и пошел вдоль отрога, а Эв растерянно смотрел ему вслед. Потом он посмотрел на меня.

Во всяком случае, в одном он был прав, рассуждая о брачных ритуалах: когда взыграет инстинкт, он таки берет верх над рациональным мышлением. И над здравым смыслом. Я была зла на себя за то, что не заметила антиклинали, еще злее на Карсона, и меня мутило при мысли о том, что произойдет, когда Старший Братец увидит этот журнал. И меня с ног до головы покрывала сухая гипсовая пыль с примесью нефти, от меня разило кучами пони. А в выпрыгушках лицо у меня всегда было умыто.

Но все это не оправдывало то, что я сделала – сняла брюки, рубашку и влезла в озерко. Если бы меня увидел Булт, то оштрафовал бы за загрязнение водного источника, а Карсон убил бы меня за то, что я не проверила сначала ф-и-ф, но Булт дулся в стенной камере, а вода была такой прозрачной, что можно было различить на дне каждый камешек. Ручеек скатывался в заводь с отполированного валуна, а в нижней ее части низвергался по промытому желобу.

Я дошла до середины, где воды мне было по грудь, и погрузилась с головой.

Потом встала, соскребывая гипсовую штукатурку с рук, и снова окунулась с головой, а когда вынырнула, Эв прислонялся к моей гипсовой кучке.

– Я думала, вы на Стене следите за челночками, – сказала я, зачесывая волосы назад обеими руками.

– Я и следил, – сказал он. – Я думал, вы с Карсоном.

– Я и была, – сказала я, глядя на него, и опустилась в воду, вскинув руки. – Вы уже разобрались в ритуале ухаживания челночков?

– Еще нет, – сказал он, сел на камень и стащил сапоги. – А вы знаете, что морские обезьяны на Чичче спариваются в воде?

– Да уж, видов вы знаете чертовски много! – сказала я. – Или вы сочиняете их по ходу действия?

– Иногда, – сказал он, расстегивая рубашку. – Когда хочу произвести впечатление на самку моего вида.

Я отплыла туда, где вода доходила мне до плеч, и встала на дно. Течение там было заметно быстрее, оно завивалось вокруг моих ног.

– С КейДжей это не сработает. Впечатление на нее произведет только гора Крисса Джейн.

Он снял рубашку.

– Впечатление я хочу произвести не на КейДжей, – сказал он и начал стягивать носки.

– Снимать сапоги на неразведанной территории не рекомендуется, сказала я, плывя к нему через глубину. И вновь почувствовала движение воды вокруг моих ног.

– Самка морской обезьяны приглашает самца войти в воду, плывя в его сторону, – сказал он, сдернул брюки и вошел в воду.

– Останьтесь на берегу, – сказала я, встав на ноги.

– Самец входит в воду, – сказал он, поднимая брызги, – и самка отступает.

Я замерла, вглядываясь в дно. Меня словно задела широкая струя, и я поглядела туда, где мог быть он. Но увидела только рябь над камушками, точно марево над горячей землей.

– Пятьтесь, – сказала я, подняв руку, и пошла к нему очень осторожно, стараясь не колыхать воду.

– Послушайте, я не хотел…

– Медленно, – сказала я, нагибаясь, чтобы вытащить нож из сапога. – По одному шагу.

Он испуганно посмотрел на воду.

– В чем дело? – спросил он.

– Не делайте резких движений, – сказала я.

– Да что такое? – вскрикнул он. – Что-то в воде? – И в туче брызг вылетел на берег и прыгнул на кучу пони.

Словно подводная струя зигзагом скользнула ко мне, и я ударила ножом с громким плеском, надеясь, что попала в уязвимое место.

– Что такое? – спросил Эв.

Теперь, когда его кровь расплылась в воде, он стал виден – бесспорный «е». Туловище на глаз было длиннее зонтика Булта, и широченная пасть.

– Цси митссе, – сказала я.

А также эндемичная фауна, а я ее убила и, значит, могла рассчитывать на большие неприятности. Но и кровь в воде, и невидимая рыба – большая неприятность сама по себе. Я попятилась от крови и выбралась на берег.

Эв по-прежнему съеживался на гипсовом бугре, посверкивая наготой.

– Он сдох? – спросил он.

– Угу, – ответила я, вытерла волосы рубашкой и надела ее. – И я с ним, – добавила я, натягивая брюки.

Он в тревоге соскользнул со своего насеста.

– Вы ранены?

– Нет, – сказала я, глядя на воду и жалея, что не могу ответить «да». Тогда в отчете я хотя бы могла сослаться на «самозащиту».

Кровь окрасила нижнюю половину озерка и сливалась по желобу в ручей. Цси митссе дрейфовал туда же. Вокруг никакого движения заметно не было, но я не собиралась лезть за ним в воду.

Я оставила Эва одеваться и поднялась к пони, которые все валялись, втиснувшись между валунами. Лапы у них еще оставались мокрыми, и я вспомнила, как мы вели их по воде, а Булт ни слова не сказал. Нет, в этой экспедиции никто своих обязанностей не выполнял.

Я взяла кошку и зонтик Булта и снова спустилась, чтобы извлечь цси митссе из воды. Эв застегивал рубашку и смущенно поглядывал на Булта, который скорчился над желобом и смотрел на окровавленную воду. Я отправила Эва за голокамерой. Булт развернулся. Журнал был при нем, и он выразительно посмотрел на зонтик у меня в руке.

– Знаю, знаю. Конфискация собственности путем принуждения, – сказала я. Какое это имело значение? Штрафы Булта были жалким пустяком в сравнении с карой за убийство эндемичного животного.

Цси митссе почти прибило к берегу. Я зацепила его ручкой зонтика, выволокла на сухое место и отскочила на случай, если он не сдох. Однако Булт подошел к нему вплотную, раздвинул одну из рук и потыкал пальцем в его бок.

– Цси митсс, – сказал он.

– Шутишь? – буркнула я. – Если этот маленький, так какие же большие?

Он был длиннее метра, и теперь можно было разглядеть его прозрачное студнеобразное тело, показатель преломления которого, несомненно, совпадал с показателем преломления воды.

– Ссубы, – сказал Булт, раздвигая челюсти. – Убивай куси.

Да, судя по их виду, они вполне могли нанести смертельный укус или по меньшей мере оттяпать ногу. По сторонам пасти располагались два длинных заостренных зуба, а между ними – мелкие, похожие на зубья пилы. Ну, хотя бы это не был безобидный любитель водорослей.

Вернулся Эв с камерой и протянул ее мне, глядя на цси митсс.

– Какая громадина, – сказал он.

– Это вам так кажется, – сказала я. – Лучше пойдите поищите Карсона.

– Угу, – сказал он, нерешительно топчась на месте. – Извините, что я выскочил из воды.

– Ничего страшного, – сказала я.

Я сняла голо, измерила его, принесла весы, чтобы взвесить его. Когда я хотела поднять его за голову, Булт сказал:

– Убивай куси.

И я уронила его, а затем тщательно осмотрела зубы.

Да, явно не вегетарианец. Длинные зубы по сторонам пасти были не просто зубами, а полыми клыками, вспрыскивающими яд, который, едва я набрала его в пробирку для анализа, незамедлительно разъел стекло.

Я втащила цси митсс за хвост вверх по склону в лагерь и занялась отчетом.

– Непреднамеренное убийство эндемичной фауны, – сказала я в журнал. Обстоятельства… – Тут я села и уставилась на экран.

Со стороны озерка вскарабкался Карсон и остановился как вкопанный при виде цси митсс.

– С тобой все в порядке?

– Угу, – ответила я, не отводя глаз от экрана. – Не прикасайся к зубам. В них полно едкой кислоты.

– Дерьмо мое, – сказал он вполголоса. – Вот такие были в Языке, когда Булт не давал нам переправиться на другой берег?

– Не-а. Это малый вариант, – сказала я, отчаянно желая, чтобы он поскорее излил душу.

– Он тебя не укусил? Ты уверена, что с тобой все в порядке?

– Уверена, – сказала я, хотя это было далеко не так.

Он присел на корточки, рассматривая цси митсс.

– Дерьмо мое! – повторил он и поглядел на меня. – Эви говорит, что ты была в воде, когда прикончила его. Какого черта ты в ней делала?

– Купалась, – ответила я, глядя на экран.

– С каких это пор ты купаешься на неразведанной территории?

– С тех пор, как целый день обсыпаюсь гипсовой пылью. С тех пор, как перемазываюсь нефтью, стараясь отмыть от нее пони. С тех пор, как я узнала, что половину времени ты не способен определить, женщина ли я.

Он выпрямился:

– И поэтому ты снимаешь с себя всю одежду и отправляешься поплавать с Эви?

– Всю одежду я не снимала. Я была в сапогах. – Я прожгла его взглядом. – И мне не нужно раздеваться для того, чтобы Эв заметил, что я женщина.

– Ах да, я и забыл! Он же знаток секса. И что же происходило в воде вариант брачного танца? – Он пнул дохлую рыбу больной ногой.

– Прекрати! – сказала я. – У меня хватает забот и без того, чтобы составлять отчет о поругании останков.

– Хватает забот! – повторил я, подрагивая усами. – У т-е-б-я хватает забот? А знаешь, что заботит меня? То, что ты еще вытворишь. – Он опять пнул цси митсс. – Ты допускаешь, чтобы Вулфмейер открыл ворота у нас под носом, ты заводишь нас на нефтяное месторождение, ты купаешься и чуть было не накликаешь на себя смерть…

Я ударом выключила терминал и встала:

– И я потеряла бинок! Не забудь добавить. Тебе нужен новый партнер, вот что ты хочешь сказать?

– Новый…

– Новый партнер, – повторила я. – Не сомневаюсь, найдется много лиц женского пола, которые отправятся с тобой на Бут развлекаться, как отправилась я.

– Ах, вот оно что! – сказал Карсон, нахмурясь. – Дело, значит, не в Эви. А в том, что я упомянул тогда вечером, как выбрал тебя в партнеры.

– Ты меня не в-ы-б-и-р-а-л, помнишь? – сказала я в бешенстве. – Меня выбрал Старший Братец. Для поддержания полового равновесия. Только из этого явно ничего не получилось, потому что половину времени ты не способен определить, к какому полу я принадлежу.

– Ну, сейчас это легче легкого. Ведешь себя даже хуже КейДжей. Мы были партнерами в ста восьмидесяти экспедициях…

– Восьмидесяти четырех, – сказала я.

– Мы ели концентраты, терпели КейДжей и штрафовались Бултом в течение восьми лет. Что, черт дери, меняется от того, как я тебя выбрал?

– Ты меня не выбирал. Ты сидел с ногами на моем столе и брякнул: «Ну как?», а я угукнула. И все. А теперь я узнаю, что тебя интересовало только, что я умею делать топографические съемки.

– Интересовало только?.. – Он еще раз пнул цси митсс так, что отлетел большой кусок студня. – Я въехал в паникующее стадо багажников и вытащил тебя. Я ни разу даже не посмотрел ни на одну стажку. Чего ты от меня хочешь? Чтобы я послал тебе цветы? Преподносил дохлую рыбину? Нет, извини, ты ее сама себе преподнесла. Чтобы я бодался с Эви, а ты могла бы решить, кто из нас моложе и с обеими ногами? Чего ты хочешь, чего?

– Я хочу, чтобы ты оставил меня в покое. Я хочу кончить эти отчеты, сказала я и посмотрела на экран. – Я хочу, чтобы ты убрался.

За ужином никто не сказал ни слова, кроме Булта, который меня оштрафовал за то, что я смахнула с рукава комочек гипса, прежде чем сесть. Пошел дождь, и весь вечер Карсон выглядывал из-под скального навеса и смотрел на небо.

Эв сидел в углу, нахохлившись, с несчастным видом, а я возилась с отчетами. Булт не выражал ни малейшего желания развести еще костер. Он сидел в противоположном углу и смотрел выпрыгушку, пока Карсон не отобрал ее и не защелкнул, а тогда он раскрыл зонтик, чуть не выколов мне глаз, и отправился к Стене.

Я закуталась в спальник и еще поработала с отчетами, но совсем замерзла, забралась внутрь и попробовала заснуть.

Эв все так же сидел в углу, а Карсон все еще следил за дождем.

Я проснулась посреди ночи, потому что мне за шиворот капала вода. Эв похрапывал в своем спальнике, а Карсон сидел в углу, раскрыв перед собой выпрыгушку. Он смотрел сцену в отделе Старшего Братца – ту, где он попросил меня поехать с ним.

Утром он исчез. Дождь лил как из ведра, и поднялся ветер. Под скальным навесом струился ручеек, разливаясь лужей в дальнем его конце. Спальник Эва уже промок в ногах.

Сильно похолодало, и я подумала, что Карсон пошел за хворостом, но когда я выглянула наружу, то не увидела его пони.

Я забралась к Стене, высматривая Булта, но ни в одной из камер его не оказалось. Я спустилась к озерку.

Карсона там не было, да и озерка тоже. Широкий поток, белый от гипса, устремлялся через валуны. Гипсовая куча пони, на которой спасался Эв, ушла под воду.

Я вновь забралась к Стене и пошла вдоль нее через гребень. Там стоял Булт и смотрел на юг, туда, где смутно маячили затянутые тучами Кучипони.

– Где Карсон? – крикнула я сквозь шум дождя.

Он поглядел на запад, потом вниз на нефтяную равнину, которую мы пересекли накануне.

– На зна, – сказал он.

– Он забрал пони, – завопила я. – Куда он поехал, в какую сторону?

– На видь уезжай, – ответил Булт. – На прощщщай.

– Он ни с кем не попрощался, – сказала я. – Его необходимо отыскать. Пройди дальше по гребню, а я проверю дорогу, по которой мы сюда добрались.

Но дорога, по которой мы сюда добрались, тоже превратилась в ручей, и по скользким камням никакой пони не спустился бы, а когда я вернулась под навес, чтобы забрать Эва, половина пола была уже под водой и Эв поднимал багаж на мокрый уступ.

– Надо куда-то перенести оборудование, – сказал он. – Где Карсон?

– Не знаю, – ответила я. Затем я нашла еще один навес повыше, не такой глубокий и с наклоном от дальней стенки. Мы перенесли туда передатчик и камеры. Спустившись за остальным, я нашла журнал Карсона. И его мик.

Вернулся Булт, насквозь мокрый.

– На нашш, – сказал он.

И, видимо, он не хочет, чтобы его нашли, подумала я, вертя в пальцах мик.

– Этот навес не годится, – сказал Эв, – вода стекает по стенкам.

Мы снова перетащили оборудование в полупещеру в стороне. Она была глубокой, с сухим дном, но к полудню мимо уже несся бурный поток, падая наискось с гребня, так что к утру нас должно было отрезать от пони. А если вода еще поднимется, то и вообще от всего.

Я опять пошла посмотреть. Вода лилась с обоих навесов, и даже без учета цси митсс перебраться через бывший ручей мы не смогли бы. Я взобралась на гребень. Высота была достаточно безопасной, но под открытым небом мы долго не продержимся. Я старалась не думать о Карсоне – где-то там с одним только спальником. И без мика.

Мне на голову спикировал челночок и метнулся назад к Стене.

– Забирайся-ка внутрь, – посоветовала я.

Вернувшись в пещерку, я подняла Эва и Булта.

– Живее, – сказала я. – Мы переезжаем. – И взяв передатчик, я повела их через гребень к Стене. – Внутрь, – скомандовала я.

– Но это же против правил, – сказал Эв, переступая закругленный низ двери.

– Как и все остальное, – ответила я. – Включая утонутие и загрязнение водных источников нашими трупами.

Булт переступил через порог, сложил на пол оборудование, достал журнал и сказал в него:

– Вторжение в частные владения бутери.

Нам пришлось сходить за остальным еще четыре раза, после чего осталось позаботиться о пони, которые валялись мокрой кучей и отказывались вставать, так что мы должны были волочь их вверх по камням, а они сопротивлялись. Когда мы подтащили их к Стене, уже стемнело.

– Мы ведь не поместим их в одной камере с нами? – с надеждой спросил Эв, но Булт уже перетаскивал их через порог лапу за лапой.

– Может, мы пробьем дверь в соседнюю? – сказал Эв.

– Уничтожение имущества бутери, – сказал Булт и достал свой журнал.

– Во всяком случае, раз пони здесь, нам есть чем питаться, – заметила я.

– Уничтожение инопланетной жизненной формы, – сказал Булт в журнал.

Уничтожение инопланетной жизненной формы. Надо заняться отчетами.

– А куда отправился Карсон? – осведомился Эв, будто только сейчас заметил его отсутствие.

– Не знаю, – сказала я, выглядывая наружу, где лил дождь.

– Карсон сразу бы вошел в воду, едва увидел бы эту тварь, и убил бы ее.

Угу, подумала я. Обязательно! А потом наорал бы на меня за то, что я не проверила ф-и-ф.

– Об этом сняли бы выпрыгушку, – сказал он, а я подумала: «Угу. И я знаю, как бы это выглядело. Старушка Тесные Брючки без брючек вопит: «На помощь! На помощь!», а рыба с поддельными клыками выпрыгивает из воды, и Карсон прыгает в воду с лазером и испепеляет подлую тварь.

– Я велела вам выйти из воды, и вы подчинились, – сказала я. – Не будь я так далеко от берега, то сама бы выпрыгнула в один момент.

– А Карсон не послушался бы, – сказал он. – И бросился бы за вами.

Я поглядела в темноту и дождь.

– Угу, – сказала я. Он бросился бы, если бы знал, где я нахожусь.

Весь следующий день у меня ушел на составление отчетов о цси митсс, что, пожалуй, было к лучшему. Не то я весь день проторчала бы в двери камеры, как Эв, глядя на дождь и вздувающийся поток.

И это мешало мне думать о Стюарте, о том, как его застиг сель, и о его партнере Энни Сегура, которая отправилась искать его и пропала бесследно. Это мешало мне думать о Карсоне, выброшенном где-то на берег Языка. Или сидящем у подножия обрыва.

Камера была немногим лучше скального навеса. У пони прихватило животы, а челночок отчаянно метался между нашими головами. Сесть на закругленном полу было негде, а ветер забрасывал внутрь дождевые брызги. Мы с Эвом с удовольствием воспользовались душевой занавеской Булта.

Самому Булту она не требовалась. Он сидел под зонтиком и весь день смотрел выпрыгушку. Карсон ее оставил. Я попыталась отобрать ее у него и заработала штраф. А потом попросила Эва показать ему, как уменьшить изображение, чтобы оно не занимало всю камеру. Но стоило Эву отвернуться к двери, как Булт опять поставил ее на максимум.

– Он слишком задержался, – сказала Тесные Брючки, вспрыгивая на своего коня в гуще пони. – Я найду его.

– Прошло почти двадцать часов, – сказал аккордеон. – Мы должны сообщить на базу.

– Прошло больше двадцати четырех часов, – сказал Эв, возвращаясь от двери. – Разве нам не надо сообщить КейДжей?

– Угу, – ответила я и начала заполнять форму Р-28-Х. «Надлежащее распоряжение останками эндемичной фауны». Во время прогулок вверх по склону под проливным дождем я не позаботилась захватить с собой цси митсс, так что еще один штраф мне обеспечен.

– Вы ее вызовете? – спросил Эв.

Я продолжала заполнять отчет.

Под вечер КейДжей вызвала нас.

– Сканеры весь день показывают одно и то же, – сообщила она.

– Льет дождь. Мы пережидаем его в пещере.

– Но у вас все нормально?

– У нас все прекрасно, – сказала я.

– Хотите, чтобы я вас вызволила?

– Нет.

– Могу я поговорить с Эвом?

– Нет, – сказала я, глядя на него. – Он отправился с Карсоном посмотреть, насколько сильно наводнение. – Я отключилась.

– Я бы ей не сказал, – пробормотал Эв.

– Знаю, – сказала я, глядя на Булта.

Перед ним стояли Карсон и Фин.

– Это будет неразведанная территория, – сказал Карсон, протягивая руку.

– Я не боюсь, – сказала Фин, – пока я с тобой.

– Что вы собираетесь делать? – спросил Эв.

– Ждать, – сказала я.

На следующий день дождь немного стих, а потом зарядил снова. В потолке камеры появилась течь прямо над тем местом, где мы сложили снаряжение, и нам пришлось перенести его поближе к пони.

Становилось тесновато. Ночью четыре дорожника перевалили через порог, и челночок совсем взбесился – метался и кружил под потолком, пикировал на Эва, меня и Тесные Брючки, пока она не слезла с обрыва.

Булт бросил смотреть выпрыгушку, раздвинулся, в сотый раз вышел наружу и поднялся на гребень.

– Что он делает? – спросил Эв, наблюдая за челночком.

– Высматривает Карсона, – ответила я, – или путь, которым можно выбраться отсюда.

Пути явно не было. По всем склонам струилась вода, унося с собой не меньше половины Кучипоней, а через край гребня переливался бешеный поток.

– Где, по-вашему, сейчас Карсон? – спросил Эв.

– Не знаю, – ответила я. Ночью мне пришло в голову, что Вулфмейер мог починить свои ворота и вернуться, чтобы свести счеты. А Карсон там один ни пони, ни мика, ничего.

Не отвечать же так! А пока я придумывала как, он сказал:

– Фин, подойдите сюда.

Он смотрел вверх на протечку в потолке. Челночок раз за разом подлетал к ней.

– Пытается заделывать, – задумчиво произнес Эв. – Фин, вы сохранили остатки того, которого съел Булт?

– Если это можно считать остатками, – заметила я, но порылась в сумке и достала их.

– Прекрасно! – воскликнул Эв, разглядывая кусочки. – Я опасался, что Булт съел клюв. – И он пристроился с ними у стенки.

Выпрыгушка показывала свое. Фин бинтовала объеденную ступню Карсона и рыдала.

– Все хорошо, – говорил Карсон. – Не плачь.

Сцена завершилась, и посреди камеры повисли слова. Титр: «Автор: капитан Джейк Тропопроходец».

– Взгляните! – сказал Эв, подходя с кусочком челночка. – Видите – клюв плоский, как мастерок. Можно, я сделаю анализ?

– Конечно. – Я подошла к двери и выглянула наружу. Булт стоял под дождем на гребне, где клубился поток.

– Как я раньше не сообразил! – сказал Эв, глядя на экран. – Посмотрите, как высоко расположена дверь. И для чего бы бутери делать пол вогнутым? Он встал и снова осмотрел протечку. – Вы говорили, что ни разу не видели, как бутери сооружали камеры? Это верно?

– Угу.

– А помните, я рассказывал вам про шалашника?

– Тот, что строит гнездо в пятьдесят раз больше его самого?

– Не гнездо, а беседку для ухаживания.

Я не понимала, к чему он клонит. Мы давно знали, что туземы используют Стену для ухаживаний.

– Самец пингвина Адели ритуально преподносит самке круглый голыш. Но голыш ему не принадлежит. Он украл его из чужого гнезда. – Он бросил на меня выжидающий взгляд. – Кого это вам напоминает?

– Ну, мы с Карсоном всегда утверждали, что Стену воздвиг кто-то другой. – Я посмотрела на челночка. – Но он же слишком мал, чтобы соорудить нечто подобное, ведь правда?

– Беседка шалашника в пятьдесят раз больше его самого. А вы говорили, что за год Стена увеличивается только на две камеры. Существуют виды, спаривающиеся всего раз в три года, а то и в пять. Может, они трудятся над ней несколько лет.

Я посмотрела на закругленные стенки. Трехлетний, если не пятилетний труд, а затем являются империалистические туземы, захватывают камеру, расширяют входное отверстие, вывешивают флаги. Интересно, что скажет на это Старший Братец, когда узнает?

– Это всего лишь теория, – сказал Эв. – Мне нужно провести сопоставление величины и силы, взять образчики Стены.

– Теория, по-моему, очень здравая, – возразила я. – Мне ни разу не приходилось видеть, чтобы Булт пользовался хоть каким-то орудием. Или заказал какое-либо.

Слово, обозначающее по-бутерийски стену, переводится как «наше», как и слово, подразумевающее львиную долю жалованья Карсона и моего. И он смотрел выпрыгушку Эва.

– Мне бы один экземплярчик, – сказал Эв, алчно поглядывая на челночка, который отчаянно носился между нами.

– Валяйте, – сказала я, пригибаясь. – Сверните ему шею. А я сажусь за отчеты.

– Сначала нужно сделать голо, – ответил он, и следующий час снимал, как челночок снует возле протечки. Насколько я могла судить, птичка к потолку не прикасалась, однако к середине утра капать с потолка перестало и там появилось свежее, сверкающее белизной пятнышко.

Вошел Булт, держа зонтик и двух мертвых челночков.

– Дай-ка мне, – сказала я и выхватила у него одну птичку.

– Насильственная конфискация частной собственности.

– Вот именно. – Я отдала челночка Эву. – Наше! Лучше спрячьте его в сапог.

Эв спрятал. Булт следил за ним свирепым взглядом, а потом запихнул в рот вторую птичку и вышел. Эв вытащил нож и принялся отколупывать кусочки Стены.

Дождь стихал, и я вылезла наружу осмотреться. Булт стоял там, где поток прорезал гребень, и смотрел на Кучипони. Потом прошлепал по воде на ту сторону и направился дальше вдоль гребня.

Видимо, уровень воды в ручье понизился, а в озерке – так безусловно. По всем наклонным поверхностям еще стекали молочно-белые струи, но камень лепешка пони – и желоб в нижней стороне озерка уже различались на дне. На западе тучи начали редеть.

Я вернулась к гребню. Булта нигде не было видно. Я забралась назад в камеру и начала запихивать вещи в сумку.

– Куда вы собрались? – спросил Эв. Когда я вернулась, он оглянулся, проверяя, не Булт ли это, и продолжал колупать.

– Искать Карсона, – ответила я, пристегивая ремни так, чтобы сумку можно было надеть на плечи.

– Вам же нельзя, – сказал он, занося нож. – Это против правил. Вам положено оставаться на месте.

– Совершенно верно. – Я сняла мик и отдала его Эву вместе с карсоновским. – Ждите здесь до конца дня, а тогда вызывайте КейДжей, и она вас заберет. До Кинга Десять всего шестьдесят кмов. Явится в один момент. – Я переступила порог.

– Но вы не знаете, где он, – сказал Эв.

– Я его отыщу, – сказала я, но искать не пришлось. Они с Бултом шлепали через ручей и о чем-то беседовали, чуть не стукаясь головами. Карсон хромал. Я нырнула назад в камеру, бросила сумку на пол и запросила Р-28-Х. Надлежащее Захоронение Останков Эндемичной Фауны.

– Что вы делаете? – спросил Эв. – Я хочу, чтобы вы взяли меня с собой. Это же неразведанная территория. Мне кажется, вам не следует разыскивать Карсона в одиночку. – Тут в двери появился Карсон. – А! – удивленно воскликнул Эв.

Карсон вошел прямо в середку действия выпрыгушки, которую не досмотрел Булт. Лил дождь. Фин стояла столбом и смотрела, как на нее несутся две тысячи багажников. Карсон взлетел в седло и карьером помчался к ней.

Карсон выключил выпрыгушку.

– Ширина месторождения, по-твоему? – спросил он меня.

– Восемь кмов. Может, десять. Длина обрыва, – сказала я и протянула ему его мик. – Ты потерял.

Он надел мик:

– Ты уверена, что оно не длиннее восьми?

– Нет. Но дальше начинается каменная шляпа, и если мы не станем анализировать подпочву, все будет в порядке, – сказала я. – Так ты искал, как его обойти?

– Я хочу отправиться в полдень, – сказал он и отошел к Булту. – Пошли, у нас есть работа.

Они примостились в углу, и Карсон выгреб свои карманы. Где бы он ни разгуливал, ф-и-ф он собрал в немалом количестве. Три растения в пластиковых пакетах, голо какого-то копытного и целая груда камешков.

Нас он перестал замечать, что нисколько не смутило Эва, который был поглощен препарированием своего экземплярчика. Я упаковала снаряжение и навьючила широкоугольники на пони.

Карсон взял камешек и отдал его Булту. Прозрачный кристалл с треугольными гранями. Собственно, мне следовало бы запросить минералы и выяснить, нет ли у него уже названия, но я не собиралась ни о чем говорить с Карсоном, раз он подчеркнуто не смотрел на меня.

– У бутери есть для него название? – спросил Карсон у Булта.

Булт помялся, словно ожидая от Карсона какой-нибудь подсказки, а затем произнес:

– Тхитссерррах.

– Тчахссиллах? – сказал Карсон.

Минералы вроде бы должны начинаться со срыгивающего «б», но Булт кивнул:

– Тчатссаррах.

– Цсирррох? – сказал Карсон.

Они продолжали в таком же духе пятнадцать минут, пока я приторачивала терминал к моему пони и сворачивала спальники.

– Цсаррра? – сказал Карсон раздраженно.

– Дасс, – сказал Булт. – Цсаррра.

– Цсаррра, – сказал Карсон, встал, подошел к моему пони и продиктовал название. Затем вернулся туда, где скорчился Булт, и подобрал пластиковые пакеты. – Остальным займемся потом. Я не хочу провести в Кучипонях еще одну ночь.

Что, собственно, это значило? Я стояла и смотрела, как он убирает пакеты в свою сумку.

Эв все еще корпел над своим экземплярчиком.

– Кончайте, – сказала я. – Мы отправляемся.

– Еще только парочку голо, – попросил он, хватая камеру.

– Что он делает? – сказал Карсон.

– Собирает материал, – ответила я.

Наконец Эв вышел, и тут же ему понадобилась пара голо внешней стороны, и еще он должен был отколупнуть кусочек внешней поверхности Стены.

Ушло у него на это полчаса, и в ожидании Карсон вел себя беспокойно, клял пони на все лады и поглядывал на тучи.

– Похоже, будет дождь, – твердил он. Только было вовсе не похоже. Дождь явно кончился: тучи рассеивались, а лужи уже подсыхали.

В путь мы тронулись часов около трех. Булт и Карсон впереди, а сзади Эв, который ежесекундно снимал Стену и провожавшего нас челночка.

Поток, прорвавшийся сквозь гребень, успел превратиться в жалкую струйку. Мы спустились по руслу до Языка, а затем повернули на восток.

Язык прорыл здесь широкое ущелье, и на противоположном берегу пони было где идти вдоль воды.

Булт опустился на колени и уставился на воду. Только я себе не представляла, что он мог бы разглядеть в розовой мути. Во всяком случае, не цси митсс. Но, видимо, во время дождя бурное течение всех их унесло далеко отсюда – во всяком случае, он сделал утвердительный знак, мы погнали пони вперед, а на том берегу двинулись вверх по каньону.

Примерно через один км берег стал таким каменистым, что уже высох, а тучи все дальше уплывали к горизонту. На несколько минут даже выглянуло солнце. Эв возился со своим материалом. Карсон и Булт беседовали, жестикулируя и обсуждая, куда повернуть, а я бесилась. Так вот и убила бы Карсона! Я-то словно видела его труп все последние три дня – застрявший в какой-нибудь расселине, объеденный кусакой. И ни словечка, когда он вернулся, о том, как, черт дери, он продержался во время наводнения и где, черт дери, он пропадал.

Начался подъем, и я уловила доносящийся спереди странный глухой рев.

– Слышите? – спросила я Эва.

Он с головой ушел в свой экран, разрабатывая теорию челночков, так что мне пришлось повторить вопрос.

– Угу, – сказал он, рассеянно подняв глаза. – Похоже на водопад.

Как и подтвердилось через пару минут. Собственно, это был каскад, и не очень высокий, но прямо над ним река исчезала из виду, так что его следовало классифицировать как водопад, а не просто быстрину. К этому времени мы поднялись выше уровня вчерашних туч, и вода была приятно прозрачной, хотя и коричневатого оттенка.

Она пенилась, разбиваясь о гипсовые кучи, – короче говоря, вполне солидный водопад для того, чтобы Эв попытался окрестить его в честь КейДжей, но он даже головы не повернул от экрана, а Карсон проехал мимо не останавливаясь.

– Мы что – не будем его называть? – завопила я ему вслед.

– Что называть? – сказал он так же рассеянно, как Эв, когда я спросила его про рев.

– Водопад!

– Водо… – Он молниеносно повернулся, чтобы посмотреть, но не на водопад, который ревел под самым его носом, а вверх и вперед.

– Во-до-пад, – сказала я, указывая большим пальцем руки на клокочущую воду. – Ну, ты знаешь. Вода. Падает. Нам не нужно его назвать?

– Разумеется, – ответил он. – Просто я хотел сперва посмотреть, что там вверху впереди.

Естественно, я не поверила. Он вспомнил про название, только когда я про это сказала, а когда я ткнула пальцем, у него на лице появилось непонятное выражение. Злость? Облегчение? Я нахмурилась.

– Карсон… – начала я, но он уже снова извернулся и смотрел на Булта.

– Булт, у туземов есть для него название? – сказал Карсон.

Булт посмотрел – не на водопад, а на Карсона, и вопросительно, что было странным. Карсон сказал:

– Он никогда еще так высоко вдоль Языка не поднимался. Эв, у вас есть какие-нибудь предложения?

Эв оторвался от своего экрана.

– По моим расчетам, челночок способен построить камеру Стены за шесть лет, – возвестил он радостно, – что соответствует брачному периоду черночайки.

– Может быть, водопад Криспанс, что по-латыни значит «кудрявый»? сказала я.

Карсон даже не поморщился, что было еще страннее.

– А как насчет Гипсового водопада? Гипсом мы вроде бы еще не пользовались?

– Значит, строить они должны начинать еще до достижения половой зрелости, – сказал Эв. – А это значит, что половой инстинкт активируется с момента появления на свет.

– Гипсового водопада нет, – сказала я, сверившись по журналу.

– Отлично, – сказал Карсон и двинулся дальше, не дожидаясь, чтобы я занесла название в журнал.

Мы еще ни разу не присваивали с такой быстротой название даже чахлой былинке, не говоря уж о водопаде, а Эв словно бы позабыл про КейДжей и секс, если только не полагал, что водопадов впереди еще хватит. И, возможно, был прав. Я все еще слышала рев воды впереди, даже когда ущелье повернуло. А когда оно повернуло второй раз, рев стал сильнее.

Когда мы оказались над водопадом, Булт с Карсоном остановились, совещаясь.

– Булт говорит, что это не Язык, – сказал Карсон, когда мы подъехали к ним. – Он говорит, это приток, а Язык дальше к югу.

Этого он не говорил. Ведь Карсон сказал мне, что бутери так высоко не поднимались, а кроме того, Булт рта не раскрывал. И у Карсона вид был такой же озабоченный, как у Булта перед тем, как разыгралась история с нефтяным месторождением.

Но Карсон уже расплескивал воду, ведя нас на другой берег, и двинулся вверх по каньону, даже не взглянув на Булта. В конце подъема он остановился и спросил Булта: «Теперь куда?», а Булт ответил ему прежним вопросительным взглядом и указал на соседний склон. Куда он ведет нас теперь? Если ведет нас он.

Теперь мы поднялись выше гипса, и тальковые породы сменились вулканическими. Булт повел нас вверх по расселине в другом, более крутом склоне к купе серебрянок. Деревья были старые, высотой с сосны, и их пышная листва слепила бы глаза, если бы солнце выглянуло из-за тучи, что оно, по-видимому, и намеревалось сделать незамедлительно.

– Вот серебрянки, которые вам не терпелось увидеть, – сказала я Эву, и он, сообщив что-то экрану, посмотрел на них.

– Они выглядели бы поэффектнее, если бы светило солнце, – сказала я, и оно сразу же выплыло из тучи, озаряя их.

– Я вас предупреждала! – сказала я, заслоняя глаза ладонью.

Эв выглядел ослепленным, и неудивительно. Они сверкали точно блузка КейДжей; листья трепетали под ветром и пускали солнечные зайчики.

– Не слишком похоже на выпрыгушки, а? – заметила я.

– Так вот почему Стена блестит! – воскликнул он и хлопнул себя по лбу ладонью. – Только этого я и не мог понять – чем объясняется этот блеск! Он принялся снимать голо. – Челночки, видимо, перетирают листья в клюве.

И все о серебрянках, ради которых он проделал путь до Бута! Вот взбесится КейДжей, когда обнаружит, что Эв забыл ее ради перетирающей листья и срыгивающей штукатурку пичуги!

Пони еле переступали лапами, и я с радостью устроила бы привал посидела, посмотрела бы на деревья, но Булт с Карсоном проехали между ними даже не задержавшись. Улучив момент, когда Булт смотрел в другую сторону, я сорвала пучок листьев и отдала их Эву. Ну да навряд ли Булт оштрафовал бы меня, если бы и заметил что-то, – все его внимание было поглощено ручьем, к которому мы приближались.

Он был немногим больше того, что стекал с гребня, и струился не в том направлении, но Булт заявил, что это Язык. Мы двинулись вверх по его течению, кружа между деревьями, пока их не начали с обеих сторон вытеснять вулканические скалы. По виду они напоминали штабеля старого красного кирпича. Я ухватила осколочек и сделала анализ. Базальт с вкраплениями кристаллов киновари и гипса. Оставалось только надеяться, что Карсон знает, куда направляется, – назад тут хода не было.

Подъем становился круче, и пони принялись постанывать. Ручей образовывал маленькие каскады, которые весело журчали, а не ревели. Берега складывались из красновато-бурых блоков, напоминающих отвесные ступеньки.

Пони тут не пройдут, подумала я и прикинула, что, собственно, затеял Карсон, заведя нас в такое крутое ущелье, где нам вот-вот придется тащить пони на плечах. Назло мне? Впрочем, ему ведь придется тащить своего, а судя по тому, как он бил его пятками и ругал на все корки, это не было спектаклем.

Пони Карсона остановился и так откинулся на задние лапы, что я испугалась, как бы он не хлопнулся прямо на меня. Карсон спешился и ухватил его под уздцы.

– Двигайся, деревянная башка, каменноголовая задница! – заорал он прямо в морду пони, который, видимо, испугался, потому что наложил кучу и начал запрокидываться, но уперся в скалу.

– Только посмей! – взревел Карсон. – Вот столкну тебя в воду на поживу цси митсс. Двигайся! – Он рванул поводья, пони попятился, столкнул в ручей камень и взобрался по ступенькам, будто за ним гнались.

Я уповала, что мой пони поймет намек. И не ошиблась: он задрал хвост и наложил внушительную кучу. Я спешилась и взяла его под уздцы. Булт вытащил свой журнал и выжидающе посмотрел на Эва.

– Давайте, Эв, – сказала я.

Эв оторвался от своего экрана и удивленно замигал.

– Куда мы направляемся? – спросил он, будто даже и не заметил, что серебрянки остались позади.

– Вверх на обрыв, – ответила я. – Брачный ритуал.

– А! – сказал он и спешился. – Серебрянки находятся в радиусе полета челночков. Мне надо проанализировать состав штукатурки, но сделать это я смогу, только когда мы вернемся в Кинг Десять.

Я стянула поводья под ртом Бестолочи и зашептала:

– Ты, ленивая, паршивая копия лошади, я сделаю все, чем грозил Карсон, а сверх того и такое, до чего он не додумался, а если ты еще хоть раз обложишься, пока мы не выберемся из расселины, я выдерну лукокость у тебя из шеи!

– Чего вы копаетесь? – спросил Карсон, спускаясь по ступенькам. Пони при нем не было.

– Пони я не понесу, – сказала я.

Он обошел кучи, встал позади Бестолочи и некоторое время подталкивал ее, потом скомандовал:

– Поверни ее!

– Слишком тесно, – сказала я. – И ты знаешь, что пони не возвращаются пройденным путем.

– Угу, – сказал он, схватил поводья и дергал, пока не поставил Бестолочь нос к носу с пони Эва.

– Давай, жалкое подражание корове, – не говоря уж о лошади! – сказал Карсон и начал тянуть, пока она, пятясь, не выбралась из расселины.

– Ты не так глуп, как кажешься! – крикнула я ему вслед, когда он спустился за пони Эва.

– То ли еще будет! – ответил он.

Больше хлопот у нас с пони не было – понурив головы, точно сетуя, что их перехитрили, они послушно брели вперед, и все-таки полкма мы взбирались добрый час, но никуда не добрались. Ручей превратился в тоненькую струйку, не везде заметную среди камней. Нет, это явно был не Язык. Видимо, Карсона осенила та же мысль, потому что он свернул в первое же боковое ущелье и повел нас назад, примерно в том же направлении, какое завело нас сюда.

Оно было таким же узким и с такими же крутыми склонами. Мне не надо было останавливаться, чтобы собирать образчики минералов. Я просто соскребывала их с сапог. Базальтовые блоки становились меньше, и обрывы обрели сходство с кирпичной стеной, а между ними зигзагами пролегли жилы треугольных кристаллов вроде того, который Карсон показывал Булту. Они разлагали солнечный свет словно призмы и отбрасывали радуги поперек ущелья, когда на них попадало солнце.

В тот момент, когда я уже решила, что мы вот-вот упремся в стенку, мы выбрались на плато и вновь оказались среди серебрянок.

Мы находились на уступе, поросшем деревьями до самого края, и справа далеко внизу я увидела Язык и услышала шум его водопадов. Но Карсон даже головы не повернул и поехал между деревьями прямо к дальней стороне уступа, перестав делать вид, будто ведет нас Булт.

Я была права, подумала я: он ведет нас с обрыва вниз, и выехала из деревьев. Карсон уже привязал пони к стволу и стоял у самого края, глядя на противоположную сторону каньона. Подъехал Эв, за ним Булт, и все мы словно окаменели разинув рты.

– Это надо же! – сказал Карсон, изображая удивление. – Вы только посмотрите! Водопад.

Водопадом был каскад с гипсовыми кучами. А для описания этого не было подходящих слов, хотя перед нами, несомненно, был Язык, который петлял среди серебряночных лесов на плато по ту сторону каньона и прямо напротив нас рушился с тысячеметровой высоты.

– Дерьмо мое! – сказал Эв. – Дерь-мо мо-е!

И абсолютно точно выразил мои чувства. В детстве я видела голо Ниагары и Йосемитского водопада. Они производили большое впечатление, но оставались всего лишь водой. Но это!..

– Дерь-мо мо-е! – повторил Эв еще раз.

Мы находились в добрых пятистах метрах над дном каньона, а напротив обрыв из розовых кирпичей возвышался над нами метров на двести. Язык вырывался из треугольной выемки и падал вниз, точно самоубийца, с ревом, который мне не следовало бы принимать за шум каскада, и взметывал волны туманной измороси и брызг (я словно ощутила их всей кожей), а затем рушился в зелено-белую воду далеко внизу.

Солнце нырнуло за тучку, вновь появилось, и водопад превратился в фейерверк. Наверху облака брызг повисла двойная радуга, возможно, результат преломления солнечного света, но главный эффект порождался обрывом. Он был весь исчерчен жилами призматических кристаллов, и они сверкали и мерцали, как брильянты, отбрасывая радужные полосы на обрыв, на рушащуюся воду, в воздух, и перекидывали их через каньон.

– Дерь-мо мо-е! – опять сказал Эв, натягивая поводья так, словно они могли его приподнять. – Ничего красивее я в жизни не видел!

– Нам здорово повезло, что мы на него наткнулись, – сказал Карсон. Я обернулась и посмотрела на него: большие пальцы заложены за пояс, физиономия дышит самодовольством. – Если бы мы продолжали идти по тому ущелью, то миновали бы его, ничего не заметив.

Повезло, как бы не так! А кто волок нас через серебрянки, и вверх по ступенькам, и советовался с Бултом, будто не знал, куда идти. Вот чем ты занимался, пока я в Стене ждала тебя и с ума сходила от тревоги. За радугами гонялся!

Конечно, он его увидел, когда шел вверх вдоль Языка, ища дорогу, чтобы обогнуть антиклиналь, а потом лазал по обрывам и поперечным ущельям в поисках места, откуда мог бы показать его нам наиболее эффектно. Если бы мы шли вдоль Языка его путем, то заметили бы водопад еще издали с какого-нибудь гребня или по нарастающему реву догадались бы, что нас ждет, а не увидели бы его прямо перед собой внезапно, точно райский радужный мираж.

– Да, очень повезло, – повторил Карсон, а усы у него подрагивали. – Так как же вы хотели бы его назвать?

– Назвать? – Эв рывком повернул голову и уставился на Карсона, а я подумала: вот и конец птичкам с красотами природы вместе, возвращаемся к сексу.

– Угу, – сказал Карсон. – Это же природный ориентир. Как насчет Радужного водопада?

– Ра-дуж-ный? – Я фыркнула. – Он заслуживает названия получше. Что-нибудь звучное, что-нибудь позволяющее понять, как он выглядит. Пещера Аладдина.

– Назвать в честь кого-то? Не пойдет.

– Призменный водопад. Алмазный водопад.

– Кристальный водопад, – сказал Эв, не отводя от него глаз.

Их он не проведет. Вечно бдящий Старший Братец усечет и пришлет нам касательную, что указанная Крисса Джейн Тулл состоит в экспедиции и название отвергается, а так как на этот раз они сумеют установить связь, нас заштрафуют до полусмерти.

А жаль! Кристальный водопад был бы идеальным названием. А пока Старший Братец докопался бы до сути, Эв успел бы досыта натарарахаться с КейДжей.

Я взглянула на Карсона. Пришла ли ему в голову та же мысль? Но он даже не слушал, а смотрел на Булта, уткнувшегося в свой журнал.

– Как водопады называются по-бутерийски, Булт? – спросил Карсон.

Булт поднял глаза, ответил что-то, чего я не разобрала, и опять уткнулся в журнал.

Я оставила Эва лить слюнки в каньон, а сама направилась к Карсону с Бултом, размышляя: «Кончится тем, что он будет называться водопад Распохлебистый или, того хуже. Наше».

– Что он говорит? – крикнула я Карсону.

– Повреждение скальной поверхности, – сказал Булт, подсчитывая штрафы. – Повреждение эндемичной флоры.

Я было подумала, что он добавит «неуважительные тон и манера», но Карсон вроде бы остался спокоен.

– Булт, – заорал он (но только из-за рева воды), – как ты его называешь?

Булт снова поднял глаза и рассеянно посмотрел куда-то влево от водопада. Я воспользовалась случаем и вырвала у него журнал.

– Водопад, понья твоя башка, неразумная форма! – сказала я, тыча пальцем, и он перевел взгляд в нужном направлении, хотя только черту известно, на что он смотрел в действительности – может, на облако, а может, на скалу, торчащую в обрыве.

– У бутери есть название для этого водопада? – терпеливо спросил Карсон.

– Вфаррр, – сказал Булт.

– Но это слово обозначает воду, – возразил Карсон. – Есть у этого водопада ваше название?

Булт бросил на Карсона все тот же странный вопросительный взгляд, и я подумала с изумлением: «Да он же старается догадаться, что хочет услышать от него Карсон».

– Ты говорил, что твой народ никогда в эти горы не ходил, – подсказал ему Карсон, и у Булта сделался такой вид, будто он вдруг вспомнил свою реплику.

– На наза.

– Не назовете же вы его На Наза, – сказал Эв у нас за спиной. – Он должен носить прекрасное название, грандиозное.

– Гранд-Каньон! – сказала я.

– Что-нибудь вроде Мечта Сердца, – сказал Эв. – Или Конец Радуги.

– Мечта Сердца, – задумчиво повторил Карсон. – Неплохо. Булт, а как насчет каньона? У бутери есть для него название?

На этот раз Булт свою реплику помнил хорошо.

– На наза, – сказал он.

– Каньон Королевских Драгоценностей, – говорил Эв. – Звездный водопад.

– Нет, название следует дать туземное, – благочестиво сказал Карсон. Помнишь, что сказал Старший Братец: «Необходимо приложить максимум усилий для установления туземных названий всей флоры, фауны и всех естественных ориентиров».

– Булт только что сказал тебе: у них нет для него названия, – заметила я.

– А обрыв, Булт? – сказал Карсон, вперяя взгляд в Булта. – Или скалы? Есть у туземов название для них?

По виду Булта ему требовался суфлер, но Карсон словно бы не злился.

– Ну а кристаллы? – сказал он, роясь в кармане. – Как ты назвал этот кристалл?

Рев водопада словно стал громче.

– Тхитссеррра, – сказал Булт.

– Угу, – сказал Карсон. – Цсаррра. Вы предложили Кристальный водопад, Эв. Мы назовем его Цсаррра в честь кристаллов.

Рев стал таким оглушительным, что у меня голова пошла кругом и я уцепилась за пони.

– Водопад Цсаррра, – сказал Карсон. – Твое мнение, Булт?

– Цсаррра, – сказал Булт. – Наза.

– Твое мнение? – спросил Карсон, глядя на меня.

– По-моему, прекрасное название, – сказал Эв.

Я отошла к краю уступа, все еще борясь с головокружением, и села.

– Значит, решено, – сказал Карсон. – Фин, можешь сообщить, водопад Цсаррра.

Я сидела, слушала рев, смотрела на сверкающие брызги. Солнце зашло за тучку, снова вырвалось из-за нее, и по всему обрыву, точно челночки, заметались радуги, сверкая, как хрусталь.

Карсон сел рядом со мной.

– Водопад Цсаррра, – сказал он. – Как удачно, что у туземов нашлось слово для этих кристаллов. Старший Братец настаивал, чтобы мы давали побольше туземных названий.

– Угу, – сказала я. – Очень удачно. А Булт сказал, что означает Цсаррра?

– Возможно, «сумасшедшая баба», – сказал Карсон. – Или «Мечта Сердца».

– И во что тебе это обошлось? В жалованье за следующий год?

– В этом-то и странность, – ответил он, нахмурившись. – Я собирался отдать ему выпрыгушку, раз она ему так нравится. Я прикинул, что после нефти мне придется дать ему куда больше, но спросил, не поможет ли он мне, а он сказал «да» – и все. Никаких штрафов. Ничего.

Я не удивилась.

– Ты отправила название? – спросил он.

Долгую минуту я смотрела на водопад. Вода рушилась с ревом, вся в танцующих радугах.

– Сделаю по дороге вниз. Не пора ли трогаться? – сказала я и встала.

– Угу, – ответил он, глядя на юг, где собирались тучи. – Похоже, снова будет дождь.

Он протянул руку, и я рывком помогла ему встать.

– Нечего было тебе уходить вот так, – сказала я.

Он все еще сжимал мою руку.

– А тебе нечего было устраивать смертельные купания. – Он выпустил мою руку. – Булт, шевелись! Поведешь нас вниз.

– Каким образом, черт дери, если пони тем же путем не возвращаются? сказала я, однако пони Булта прошел между серебрянками и вниз по теснине, а наши гуськом последовали за ним, ни разу не уперевшись.

– Фальшивки тут пылевыми бурями не исчерпываются, – пробормотала я. Но никто меня не услышал. Карсон следовал прямо за Бултом, который все еще оставался впереди, вниз, а потом по боковому ущелью, где пони задали нам такого жару, и дальше по еще одному боковому ущелью. Я немного отстала от них и оглянулась на Эва. Он нагибался над своим терминалом, возможно, просматривая статистические данные о челночках. Я вызвала КейДжей.

Поговорив с ней, я поглядела вперед и увидела водопад сбоку. Радуги расцвечивали небо. Эв нагнал меня.

– В выпрыгушках он не будет таким, как на самом деле, – сказал он.

– Да, – сказала я, – не будет.

Ущелье расширилось, и мы увидели водопад под углом. Вода срывалась с усаженного кристаллами обрыва и летела вниз.

– Да, кстати, – сказал Эв. – А как зовут Карсона?

Говорила же я Карсону, что он не так глуп!

– Что?

– Его имя. Я вдруг сообразил, что не знаю. В выпрыгушках вы называете друг друга только Финдридди и Карсон.

– Алойзиус, – ответила я. – Алойзиус Байрон. А.Б. – по алфавиту. Только не проболтайтесь, что я вам сказала.

– Его имя Алойзиус, – произнес он задумчиво. – А ваше, значит, Сара.

Да уж, совсем не так глуп.

– А вы знаете, что у некоторых видов самцы соперничают из-за наиболее желанных самок? – сказал он с ироничной улыбкой. – Хотя у большинства нет никаких шансов. Она всегда выбирает самого смелого. Или самого находчивого.

– Кстати, вы очень находчиво установили, что Стену построили челночки.

Он повеселел:

– Но мне еще надо это доказать. Когда я вернусь в Кинг Десять, то проведу анализы состава и вероятностного соотношения величины и затрачиваемой работы. И еще надо все это связно изложить.

– Это тоже попадет в выпрыгушки, – сказала я. – Вы станете знаменитостью. Эв Паркер. Экзосоциозоолог.

– Вы думаете? – сказал он, словно прежде ему это в голову не приходило.

– Не думаю, а знаю. Весь эпизод.

Он въедливо посмотрел на меня:

– Это же вы, правда? Вы автор сериала. Вы капитан Джейк Тропопроходец.

– Не-а, – ответила я. – Но кто автор, я знаю. – И ее инициалы, подумала я, К.Д.Т. – Дерьмо мое, возможно, вы станете героем целой серии.

Ущелье завершилось новым уступом, на этот раз более широким и расположенным гораздо ниже. Сбоку пологий склон уводил на дно каньона, а дальше виднелись равнины, розовые и нежно-зеленые. Далеко на востоке я увидела обрыв, подпирающий антиклиналь, но на расстоянии, недоступном для сканов.

– Привал, – сказал Булт, слез с пони, уселся под серебрянкой и раскрыл выпрыгушку.

– Слышите? – сказал Карсон, глядя в небо.

– КейДжей, – сказала я. – Летит за Эвом по моей просьбе. Он должен поработать над своей челночковой теорией. Ему необходимо сделать анализы.

– А она не ведет аэросъемку? – спросил он, с тревогой оглядываясь на дальний обрыв.

– Я попросила ее пролететь южнее, над Кучипонями, так как нам нужны их снимки, – сказала я.

– Ну а на обратном пути?

– Шутишь? С ней же будет Эв. А пока он в верте, про аэросъемки она не вспомнит. Дерьмо мое, скорее всего она забыла про них уже по пути сюда. В такое волнение пришла.

Карсон вопросительно посмотрел на меня. Верт стремительно снизился и завис над уступом. КейДжей выпрыгнула на землю, подбежала к Эву и почти нокаутировала его поцелуем.

– Что, собственно, это значит? – спросил Карсон, наблюдая за ними.

– Ритуал ухаживания, – сказала я. – Я сообщила ей, что Эв назвал в ее честь водопад. Что он назвал его Кристальный водопад. – Я посмотрела на Карсона. – Только так он получает шанс тарарахнуться. Во всяком случае, на этой планете.

Они все еще были в клинче.

– Когда она узнает, как мы его назвали на самом деле, – сказал Карсон, ухмыляясь, – то по-настоящему взбесится. Когда ты ей скажешь?

– Никогда, – ответила я. – Это название, которое я сообщила.

Он перестал ухмыляться:

– Какого черта ты это сделала?

– В прошлый раз Эв чуть было не протащил свое название. Ручей Криспанс, что по-латыни значит «кудрявый». Ты думал только о том, что затеял Булт, а я навьючивала пони, и, когда он спросил меня, как мы назовем ручей, который перешли, у меня в одно ухо влетело, в другое вылетело. Мимо Старшего Братца оно не проскочило бы, а мимо меня – да. Потому что я думала совсем о другом.

Эв и КейДжей вышли из клинча и смотрели на водопад. КейДжей повизгивала так, что совсем заглушила рев водопада.

– Кристальный водопад мимо Старшего Братца тоже не проскочит, – сказал Карсон. – А вот водопад Цсаррра проскочил бы.

– Знаю, – сказала я. – Но, может, они потратят столько энергии, изничтожая нас за такое название и за убийство цси митсс, что прозевают нефтяное месторождение.

Он посмотрел на Эва, которого КейДжей снова осыпала поцелуями.

– А Эви?

– Он не скажет.

– А Булт? Что, если он выведет нас с гор прямехонько к другой антиклинали или к алмазной трубке?

– Все очень просто. Тебе достаточно его предупредить.

Он обернулся и посмотрел на меня:

– О чем предупредить?

– Неужели ты не замечаешь, когда в тебя втюриваются? Разводят для тебя костры, смотрят твои эпизоды в выпрыгушках опять и опять, делают тебе подарки…

– Какие еще подарки?

– Все эти игральные кости. Бинок.

– Бинок был наш.

– Угу. Да только у туземов с этим словом есть некоторые нелады. И он отдал тебе половину челночка! И нефтяное месторождение.

– Так вот почему он сказал, что поможет мне с водопадом… – Он осекся. – По-моему, Эв сказал, что он мужского пола.

– Так и есть, – подтвердила я. – И, видимо, он столкнулся с такими же трудностями при определении нашего пола, как мы – его.

– Он думает, что я б-а-б-а?!

– Ошибка вполне понятная. – Я ухмыльнулась и хотела уйти, но он ухватил меня за плечо и повернул лицом к себе:

– Ты уверена, что хочешь это сделать? Нас могут уволить.

– Не могут. Мы – Финдридди и Карсон. Мы слишком знамениты, чтобы нас увольнять. – Я улыбнулась ему. – К тому же с увольнением у них ничего не получится: после этой экспедиции мы задолжаем им наше жалованье за следующие двадцать.

Мы пошли к КейДжей и Эву, которые вновь склеились.

– Эв, вы и ваш пони вернетесь с КейДжей в Кинг Десять, – сказала я. Вам надо изложить вашу теорию Стены, – сказала я.

– Эвелин рассказал мне про свою теорию, – сказала КейДжей. (Я удивилась – когда он выбрал время?) И о том, как спас тебя от цси митсс.

– А мы отправимся дальше и завершим экспедицию, – сказал Карсон, подтаскивая пони Эва. – Я подумал, раз уж мы тут, то разведаем Кучипони.

Мы запихнули пони в верт и сказали КейДжей, чтобы она пролетела над Кучипонями на запад, а потом на север и сделала аэроснимки.

Она не слушала.

– Не жалейте времени на разведку, – сказала она, забираясь в верт. – И о нас не беспокойтесь. У нас все будет отлично. – И она прошла вперед.

Карсон передал Эву его сумку.

– Я был бы очень благодарен, если бы вы сделали голо Стены в разных местах, – сказал Эв. – И взяли бы образчики штукатурки.

Карсон кивнул:

– Что-нибудь еще?

Эв поглядел на верт:

– Вы и так уже сделали для меня очень много. – Он, ухмыляясь, покачал головой. – Кристальный водопад, – добавил он, глядя на меня. – Я по-прежнему считаю, что его надо было назвать Мечта Сердца.

Он забрался в верт, и КейДжей взлетела, предварительно скользнув вниз по кривой, так что мы оба пригнулись.

– Может быть, мы сделали чересчур много, – сказал Карсон. – Надеюсь, КейДжей не настолько благодарна, чтобы его укокошить.

– Об этом можно не тревожиться, – сказала я. Верт описал над каньоном круг, точно челночок, и скользнул прямо к водопаду, чтобы полюбоваться им на прощание. Затем они полетели прямо на север над равнинами, из чего следовало, что на снимки нам рассчитывать нечего.

– Мы же просто оттягиваем неминуемое, – сказал он, провожая взглядом вертолет. – Рано или поздно Старший Братец сообразит, что мы слишком уж часто попадаем в пылевые бури, или Вулфмейер наткнется на серебряную жилу в двести сорок шесть семьдесят три. Если только Булт не сообразит, сколько он может выручить за это место и не сообщит им первым.

– Я думала об этом, – сказала я. – Может, будет не так скверно, как мы думаем. Они Стену не строили, знаешь? Просто явились потом, тюкнули коренных жителей по голове и присвоили все. Вполне возможно, что еще до конца года Булт станет владельцем Исходных Ворот и половины Земли в придачу.

– И построит плотину на водопаде, – сказал он.

– Нет, если это будет национальный заповедник, – сказала я. – Ты же слышал, как Эв говорил, что больше всего хочет увидеть серебрянки и Стену – особенно когда выяснится, кто ее построил. Думается, люди будут приезжать издалека, чтобы посмотреть на такое. – Я указала на водопад. Булт сможет взимать плату за вход.

– И штрафовать их за оставление следов, – сказал он. – И кстати, что помешает Булту втюриться в тебя, когда я объясню ему, что не принадлежу к женскому полу?

– Он считает меня мужчиной. Ты же сам сказал, что половину времени не можешь понять, какого я пола.

– И ты так и будешь без конца мне об этом напоминать?

– Угу, – сказала я и направилась к Булту, который смотрел, как Карсон держит руку Минимини.

– Поедем со мной, – сказал Карсон.

– Давай, Булт, – сказала я. – Пора трогаться.

Булт сложил выпрыгушку и отдал ее Карсону.

– Поздравляю, – сказала я. – Вы помолвлены.

Булт вытащил свой журнал.

– Нарушение поверхностной структуры почвы, – сказал он мне. – Один пятьдесят.

Я забралась на Бестолочь:

– Поехали.

Карсон опять смотрел на водопад.

– Я все-таки думаю, нам следовало назвать его Цсаррра, – сказал он, отошел к своему пони и начал рыться в сумке.

– Какого черта ты копаешься? – сказала я. – Поехали!

– Неуважительный тон и манера, – сказал Булт в журнал.

– Я не с тобой разговариваю, – сказала я и спросила Карсона: – Чего ты ищешь?

– Бинок, – ответил Карсон. – Он у тебя?

– Я его отдала тебе, – ответила я. – Ну, едем же!

Он взгромоздился на своего пони, и мы поехали вниз по склону за Бултом. Равнина вдали обретала предвечернюю лиловатость. Стена, изгибаясь, уходила от подножия Кучипоней и тянулась по равнине, а за ней виднелись столовые холмы, и реки, и пепельные конусы неразведанной территории. Все это было разостлано передо мной как дары, как сокровища шалашника.

– Мне ты бинок не отдавала, – сказал Карсон. – Если ты его опять посеяла…