Несломленные

Глава 65

Эвелине не спалось на новом месте. Хотя она пережила столько событий и потратила много сил, даже лежа на ортопедическом матраце и подушке сон ей не шел. Она ворочалась, ее голову одолевали разные глупые мысли.

Старинный дом казалось жил своей жизнью, по комнате блуждал сквозняк, словно дыхание ожившего здания. Эвелине показалось, что она услышала за стенами какие-то глухие звуки, то ли шаги, то ли вздохи. Девушке стало не по себе. Да и энергия у здания была тяжелая и колкая, как словно оно было бы кактусом. Эвелина поняла, что не сможет заснуть, поэтому решила прогуляться в сад, надеясь, что его прохлада навеет сон. Эвелина передвигалась, бесшумно ступая легко, почти плывя над дубовым полом. Ее босые изящные ножки с маленькими пальчиками ощущали приятную прохладу пола. Она старалась не попадаться на глаза прислуге. Длинный коридор казалось тянулся в никуда, и у него отсутствовал потолок, который заменила тьма.

Старинные портреты написанные маслом, в золоченных рамах, казалось, наблюдают за гостьей. Когда же Эвелина выбралась в сад, она с наслаждением вдохнула аромат цветом и трав. Она ощущала себя намного лучше, окунувшись в ночной воздух сада, чем в стылости древнего дома.

Эвелина склонилась к головке алой розы и приподняв кончиками пальцев вдохнула пьянящий, сладковато-благородный аромат, прикрыв глаза от удовольствия. Но тут девушка услышала шаги, она испуганно оглянулась. Ее сердце на миг отяжелело, превратившись в камешек.

— Прости, не хотел напугать. Просто не спалось, выглянув в окно, я увидел твою светлую фигурку. — Проговорил Симеон, смущенно. — Тебе кстати, идет этот…наряд… — Добавил парень кратко глянув на девушку и тотчас потупив взор. Симеон понимал, может лучше остаться в комнате, он и так пережил достаточно приключений за сегодня. Но что-то его заставило следовать за этой прелестницей.

На девушке надета белая ночная рубашка на тоненьких бретельках, лиф которой украшен тонкими кружевами, почти невесомыми едали сотканными с инея. На сверху накинут легкий пеньюар цвета слоновой кости, с такими же изящными кружевами, и легкими, словно крылья фей. Светло русые волосы распущены, обрамляют прекрасное лицо, струятся аж до поясницы. Но самое притягательное для парня оказались ее изумрудные глаза, в которые мерцали магическими искрами жизни. А розовые губки девушки тронула нежная улыбка.

— О, ничего страшного. Бедный, мне тоже не спиться. Скажи, у тебя ничего не болит? — Встревожено спросила Эвелина и шагнула к другу. При каждом шаге ее налитая грудь покачивалась, а полол прильнул к соблазнено округлому бедру. Эвелина прикоснулась с бинтам на голове друга, легонечко, словно лепесток жасмина упал на его кожу.

— Нет, ничего не болит, я уже забыл про рану. Спасибо за заботу. Наверное, зря я пришел. Пойду обратно. — Отозвался Симеон, резко отстранился от подруги. Он ощущал, что зря отказался от нейроблокираторов, ведь не только чувство страха вернулось, а и другие, до селе неведомые довольно-таки томительно-сладкого характера.

— Ох, нет, не надо. Не уходи. Ну, пожалуйста. — Взмолилась Эвелина, и прильнула к груди парня, положив руку ему на щеку и заставив взглянуть ей в глаза. — Расскажи, что тебя так напугало? Я никому не скажу. Но если не хочешь не надо. Побудь просто со мной. Мне нравится твое присутствие. — В ее взгляде виднелась мольба.

— Эвелина…ты не понимаешь…я перестал колоть нейро препараты и сейчас, вновь учусь жить с чувствами. А ты вызываешь некоторые очень сильные и…нехорошие желания. — Нехотя признался Симеон.

— Оу…это же хорошо…желания говоришь…не хорощие? У тебя? А они бывают? Ты же у нас правильный и хороший мальчик. — Проговорила Эвелина игривым тоном, сделала вид что ищет крылья за спиной друга, и не найдя мило засмеялась.

— Я не хороший мальчик. И во мне есть темные стороны и их весьма много. А я помню, с каким презрением даже отвращением ты смотрела на Алекса, тогда в больнице. Не хочу, чтобы ты смотрела также на меня. — Признался Симон и посмотрел в глаза девушке, она могла увидеть в его взгляде смущение и душевные терзания.

Эвелина ощупала с начала еле тлеющий жар желания в теле парня, при этом стремительно растущий. Она осязает его смятение и стыд за свои чувства, будто это нечто плохое. Но Эвелина не видела в этом ничего плохо. Единственное, теперь она терзалась мыслями подзадорить скромняжку или оставить в покое питательный источник энергии. А девушке бы хотелось отведать ее. Эвелина осязала, как по телу струятся энергоканалы, разносят питательную энергию. И хотя она ощущала, что из этого сосуда над пили, но вновь скопилось достаточно энергии, чтобы усладить хищницкое нутро Эвелины. Она облизнула пухлую губу.

— М…нехороших мальчиков тоже люблю. Они даже слаще… — Прошептала на ухо парню Эвелина, поднявшись на цыпочки. — Я не буду смотреть на тебя как на Алекса, хотя бы потому что ты не наставляешь на меня оружие и не просишь раздеться силой. Я не боюсь тебя, а доверяю. И если ты хочешь, увидеть меня без одежды, только скажи. Я не против тебе все показать.

— Эвелина, прекрати меня мучать, это терпеть действительно мучительно, лучше еще раз разбить голову и то не так больно. — Возмутился Симеон, пытаясь отстраниться от такой вкусно пахнущей, теплой, и мягкой-упругой девушки. Но его сущность поразил страх новых ощущений. Ему казалось, что они чужды ему и то что он испытывает неправильно. А еще он боялся потерять контроль.

— Так прекрати эти мучения… — Предложила сладким голосом Эвелина, потершись маленьким носиком о кончик его носа и улыбнулась. — Хотя…если боишься, трусишка, то бойся дальше, мучайся, ибо по делом. — Фыркнула игриво девушка и оттолкнула парня, отстранилась, рассмеявшись развернулась идти дальше гулять по саду.

Эвелина ощутила сильную, но щадящую ее нежную кожу хватку, ее прижали к широкой груди, в которой сильно колотилось сердце. Ее уста тронула милая улыбка.

Тёплые, сухие уста осторожно коснулись скулы Эвелины, потом щеки, плавно перешли на уста, добрались до уязвимой шеи, которую прелестница податливо выгнула навстречу поцелуям, они добрались до хрупкой ключицы, и плеча. Симеон приспустил пеньюар, обнажил доступ с манящей плоти девушки. Эвелина учащённо задышала, млея от столь неожиданных и желанных ласк. Она взяла его руку в свою и приложила уста к выпиравшим венам на мужественной руке. Девушка лизнула запястье от ладони до предплечья, чем вызвала тяжелое дыхание у парня. Ее это раззадорило и она принялась играть язычком с его указательным пальцем.

Эвелину заводила эта игра, а ее партнера сводила с ума. За что у нее отняли руку. Симеон заглянул в хитрые и обещающие удовольствия глаза Эвелины, а потом его взгляд опустился на губы. Симеон склонился к лицу девушки и коснулся ее губ, сначала осторожно исследуя их, а потом напористее. В этот поцелуй вложили столько эмоций от неловкости, кротости, до притаившегося и сейчас вырвавшегося на волю дикого пламени страсти. Эвелина запоздало поняла, благодаря поцелую, что Симеон не такой уже холодный как пытался казаться, в нем живет огонь, который парень загнал в самые закрома сущности, и тот во тьме обречен затухнуть. Но Эвелина стала тем светом, что разжёг искры превратив их в дикое пламя.

Ноги Эвелины подкосились, Симеону пришлось удерживать ее, она ощутила как вдоль позвоночника прошелся разряд, а кожа покрылась мурашками. Мысли в голове стали ленивыми и слиплись в один вяло перекатывающийся ком. Девушка прикрыла глаза, предаваясь теплой неге, которая жидким теплым шёлком растеклась по телу, делая его податливым. Весь мир пропал, был только Симеон и его поцелуй, что забирал дыхание из лёгких девушки, заставив сердце остановиться, желание, разогретое обжигающим огнем страсти партнёра, растворилось в крови прелестницы и разогналось по телу, заставляя его желать все больше и больше ласк, проникновения.

Эвелина опомнилась уже возлежавшая на каменой лавочке, поясок на ее пеньюаре плавно развязали, стянув его.

Симеон впервые в жизни решил отпустить тормоза и почувствовать как это наслаждаться близостью с той кто так дорога. Но странное ощущение, его не оставляло. Он не мог понять что его беспокоило, чувство страсти немного притупило осторожность. Остатки нейрблокатора еще присутствовали в крови и позволили оставаться сознанию на тонкой грани между безудержным отрывом и сосредоточенностью. Пахла Эвелина по другому жасмином и цедрой, вместо шоколада с цветочной ноткой, да и Симеону показалось что в какой-то момент он видел алые глаза вместо сочных изумрудов. Симеон нахмурился, отстранившись не без труда правда, еще раз посмотрел на девушку, которая тяжело дышала и извиваясь, прикусила нижнюю губу.

— Что случилось, сладкий? Почему ты остановился? — Простонала, девушка, поглядывая на парня сквозь пушистые ресницы.

— Ты ведь не Эвелина, да? — Тихо, но четко спросил Симеон, горько усмехнувшись.

Девушка тотчас посерьёзнела и вздрогнула, посмотрев на парня широко распахнутыми очами.

— Нет, я Эвелина с чего ты взял? — с уверенностью заверила Эвелина, и обворожительно улыбнулась, приподнимаясь на локтях, ногой скользнув по внутренней стороне бедра парня, тронув пах. Но тот плавно пятился назад, он потянулся к кобуре, девушка это заметила.

— Ты пахнешь по-другому. — Процедил сквозь зубы Симеон и схватился з рукоять пистолета. Он уже снял с предохранителя оружие, уже выстрелил. Но только теоретически, фактически, в области шеи он ощутил резкую, боль, и откуда-то хлынула багряная жидкость, потом парень поймет, что это его кровь.

Из шеи юноши хлынула кровь заливая одежду, оставляя брызги на его бледной коже лица, он грузно осел на колени, с широко распахнутыми глазами, сжимая пистолет в руке, который выпустил, когда пальцы ослабели.

— Что ж…ты первый смерт, который раскусил меня. Обычно вы в момент возбуждения не обращаете внимание на такие мелочи, как запах. Да и признаться, я тоже на миг потеряла голову. Ты хоть неопытный, но очень горячий. — Призналась пламенно нежным и звонким голосом, уже не Эвелина, а Лили. Ее волосы окрасились в темный цвет, а черты лица изменились, она ликующе улыбалась и слизывала кровь с чудовищно длинных когтей.

— Ты…кто ты?! Что ты сделала с Эвелиной? И друзьями? Не смей им причинить вред… иначе! — Голос Симеона преисполнился нотками стали, он рухнул на спину, жизнь покинула его тело.

— И что ты? Забрызгаешь меня кровью?! Как страшно! Я мертвецов не боюсь. — Проговорила насмешливо Лилианна.

Луна отразилась в луже крови, что натекала с тела светловолосого юноши, его волосы окрасились в алый, а остекленелый взгляд смотрел на убийцу.