Несовместимые. Книга 1

Глава 17

Элла

На следующий день Эдвард разбудил меня рано утром. Посмотрев на настенные часы полураскрытыми глазами, я ужаснулась. Шесть утра. Что этот человек хочет от меня в такое раннее время? Несмотря на это, солнце уже высоко, и температура достигла почти максимума. Жара заставляет нас лениться.

Возражать не было смысла. Как бы я не пыталась игнорировать его, Эдвард все равно снова и снова стягивал с меня одеяло, которое я сонно собирала в кучу и накрывалась им с головой. Будто так могла спрятаться от своего личного деспота, пытающегося украсть мой сладкий сон. Он всегда кажется еще приятнее во время дикой усталости.

Я умылась холодной водой, изнывая от желания лечь снова в постель. Сколько бы я не брызгала свое лицо, мои глаза отказывались открываться, а мозг-функционировать. Мне пришлось в полудреме собрать волосы в хвост, натянуть спортивные черные шорты и майку и обуть кроссовки.

Я вытащила зарядное устройство из мобильника и посмотрела на пустой экран. Новых уведомлений нет. Сжав телефон в руке, я засунула его в карман. Мне это уже совсем не нравится.

— Куда мы так рано? — пробубнила я, когда мы спускались по лестнице.

— На аттракционы, — ответил Эдвард.

Этот ответ заставил меня полностью открыть глаза и, ошарашенной, остановиться на последней ступеньке.

— Какие еще аттракционы? — скептически спросила я.

— Экстремальные и веселые. Я же обещал тебе отдых. Любые мои слова не пустой звук, — как ни в чем не бывало ответил он.

— В таком случае, если Ваши слова не пустой звук, то мне не нравится в описании аттракционов слово «экстремальные». Мне нравятся спокойные карусели, и чтобы, желательно, земля была рядом.

— Отлично.

Эдвард с улыбкой приблизился ко мне, взял меня за запястье и повел за собой, когда заметил, что я уже пытаюсь вернуться обратно в номер. Мне не отделаться от него и его безумной затеи как бы я не старалась. Проваленная заранее идея, бежать от Эдварда Дэвиса.

В машине мы не говорили. Несмотря на загадку, парящую вокруг меня, которую создал Эдвард, и на то, что мы выехали из самого города на шоссе, я все равно не отказалась использовать это время и еще немного поспать. Сон был не глубоким, поэтому я сразу ощутила, как мы остановились, и открыла глаза. Я потерла их пальцами и стала озираться по сторонам. Вокруг одна пустошь и огромной высоты ландшафты.

Я открыла дверь и вышла из машины следом за Эдвардом. Непонимание во мне возрастало. Поэтому я просто уставилась на Дэвиса в надежде, что он мне хоть что-нибудь объяснит.

— К чему были аттракционы? Тут же ничего нет.

— Просто мы еще не дошли до нужного места.

Честно говоря, я уже стала бояться. Не только огромной открытой местности с сухим и душным воздухом, но и этого мужчину.

— Вы что, решили, что я больше не нужна, и решили меня убить?

Я прислушалась и услышала журчащую воду где-то внизу.

— И бросить в реку?

— Элла, откуда такие фантазии? — усмехнулся он.

— Знайте, в голову больше ничего не приходит, когда привозят в такое место.

— Что ж, согласен.

Я уже хотела бежать куда глаза глядят. Он точно издевается надо мной. И ему это занятие точно приносит удовольствие. Мое сердце бешено колотилось, а мысли хаотично перебирали варианты, что же со мной может случиться в этом месте. Эдвард снова взял меня за запястье и повел вперед. Мозг и сердце объединились и стали кричать в один голос приказ ногам остановиться. Но этот мужчина не следует чужим приказам. У него есть свои, и только его приказы обязаны выполнять.

Мы приблизились к мосту и, когда я там увидела людей, смогла выдохнуть. Кажется, я что-то вчера читала про этот мост в брошюрах с достопримечательностями в моем номере. Это мост Навахо в Мраморном каньоне. Это сдвоенный стальной арочный мост, который предназначен для проезда над глубоким каньоном, в котором течет река Колорадо, на автомобиле или прохода по нему пешком. Но в девяностых годах рядом построили еще один точно такой же мост, уже только для автомобилей. Первый же в истории мост Навахо предназначен в наши дни только для пешеходов. Именно на нем собралась кучка людей из шести человек. Они что-то готовили.

— Ну и зачем мы здесь? — спросила я, уже сгорая от любопытства.

— Слышала что-нибудь про роупджампинг?

— Экстремальный вид спорта, прыжки на эластичных тросах с различных высоких объектов? — ответила я и тут же все осознала. Мозаика собралась в голове, и теперь я вижу перед собой целостную картину.

Я сделала шаг назад, в ужасе смотря на мост и людей, которые готовят прыжок.

— Чего ты испугалась? — с непривычной мягкостью спросил Эдвард и снова взял меня за запястье.

— Пустите, — шепотом проговорила я и снова сделала шаг назад. Хватка Эдварда усилилась.

— Эд, здравствуй! — воскликнул женский голос позади него, и мы оба заострили внимание на обладательнице.

К нам приближалась симпатичная молодая девушка в коротких джинсовых шортах и откровенной майке. Ее черные волосы развивал легкий горячий ветер, от чего пряди приходилось постоянно смахивать с лица. Ее походка была легкой, стремительной, от бедра. На вид ей было лет двадцать пять, но точно не меньше. Она выглядела спортивной, поскольку ее тело было идеальным. А естественный и равномерный загар на коже вовсе делал это тело безупречным.

— Бритни, рад тебя видеть, — проговорил Эдвард, улыбаясь, и опустил мою руку, приветствуя девушку.

Они обнялись и поцеловались в щеку. Я же невзначай прикусила щеку, чувствуя резкий укол ревности в груди. Лучше бы он продолжал сжимать мое запястье в своей руке. Девушка смотрела на него сияющими от счастья глазами. Но в них было еще кое-что — желание. И совсем не детское. Если они друзья, то ее взгляд на Эдварде далеко не дружеский. В карих глазах таится нечто большее.

— Вы вовремя. Все как раз готово, — с лучезарной улыбкой и энтузиазмом в голосе проговорила черноволосая девушка.

— Отлично. Элла, познакомься, это Бритни. Она опытная скалолазка и увлекается прыжками с высоты.

— Рада за нее, — пробубнила я с кислой миной.

— Я введу тебя в курс дела, — не переставала она улыбаться, обнажая свои белоснежные зубы, что уже бесило.

— Я в этом не нуждаюсь, — сухо бросила я.

Эдвард с Бритни переглянулись.

— Ты уже прыгала с канатом? — поинтересовалась девушка.

— Нет. И не собираюсь. Поэтому не стоит утруждаться и объяснять то, что мне не интересно, — с безразличием проговорила я.

Бритни с легкой растерянностью посмотрела на Эдварда. Тот с полуулыбкой и веселыми глазами наблюдал за мной.

— Если Вы хотите попрыгать, то я подожду Вас в машине, — проговорила я ему и развернулась всем корпусом, шагая обратно к автомобилю.

Я не прошла и пяти метров, как Эдвард нагнал меня, взял за плечи и резко развернул к себе лицом. Он так сильно сжимал меня своими крепкими руками, что я напряглась.

— Прыгать будешь ты, — невозмутимо выплюнул он, несмотря на мои недавние речи.

— Сама я ни за что не прыгну. Вы можете застрелить меня и кинуть мой труп вниз. Вот только тогда Ваше желание сбудется.

— Ты опять демонстрируешь мне свою слабость? — с недовольством спросил он, слегка прищурив свои глаза.

— Да, потому что у Вас хорошо получается находить их.

— Вот именно. А ты их даже не пытаешься скрыть.

— Я могу скрыть все что угодно от чужих и сомнительных людей. Все свои внутренние переживания, страхи, секреты. Но не могу скрыть того, что до смерти боюсь высоты. Что сделают враги, если узнают об этом изъяне во мне? Посадят на крышу и буду выпытывать таким образом тайны? Не переживайте, я умру быстрее, чем они успеют это сделать, пока буду смотреть сверху вниз.

Я снова пыталась вырваться, но Эдвард вернул меня на место, снова вынуждая смотреть на его лицо. Оно стало серьезным.

— Ты прыгнешь.

— Нет! — воскликнула я. — Тогда я просто не доживу до дня, когда смогу выполнить Ваше задание и оплатить долг отца.

— Элла! — Он слегка встряхнул меня. — Ты не умрешь, прыгая с высоты. Ты убедила себя в том, что боишься. Страхи — это лишь установка в голове. Нужно переубедить себя, что их можно преодолеть. А для этого нужно войти в их эпицентр и побороться с ними там, на их же территории. Нет в мире людей, которые бы ничего не боялись. Но не стоит заострять на этом внимание. Мы всегда должны бороться. Даже с собственными страхами. Элла, ты должна сделать себя сильнее, преодолев все «боюсь».

Я слушала его очень внимательно. Но сильные удары сердца отражались в висках и очень больно били по ушам, почти оглушая. Его твердый голос внушал уверенность, но я все равно дрожала всем телом от осознания, что должна сделать того, чего всегда избегала. Дыхание становилось обрывистее от наступающей паники, отчего кружилась голова. Еще эта невыносимая жара давила на все мое естество, и я еле стояла на ногах. Лишь благодаря тому, что Эдвард меня держит, я все еще не сижу на земле.

Он говорил очень убедительно. Настолько, что на время просто вырубил все механизмы в голове, отвечающие за инстинкт самосохранения. Я не знаю, как этот мужчина это делает — манипулирует моим сознанием и нажимает на все нужные кнопки. Я даже не заметила, как уже стояла на мосту, на котором меня готовили к тому, чего я так сильно боюсь. Эдвард продолжал держать свои руки на моих плечах, стоя позади, будто это могло меня хоть немного успокоить.

Меня это успокаивало.

Я чувствовала опору. Я доверяла этим рукам, они смогут вытащить меня ото всюду. Они придавали мне какую-то надежду на жизнь. Эти руки будто были для меня плотом, который держит меня на плаву бушующего океана жизни.

— Все готово, — проговорил парень будто из-под воды, когда привязал меня к длинному резиновому канату.

— Я не смогу! — выпалила я, разворачиваясь к Эдварду лицом, используя остатки воздуха в легких для этой фразы. Я врезалась в его грудь, пытаясь убежать. Но Эдвард крепко удерживал меня в своих руках.

Он вздохнул и погладил костяшками своих пальцев мою скулу. Эдвард почти не касался моей кожи, будто боялся навредить этим безобидным касанием.

— Сможешь, — прохрипел он шепотом. — Твоя мать когда-то при жизни тоже хотела сделать подобный прыжок, но сдалась в последний момент страху.

Я расширила глаза и застыла в удивлении. Почему этой информацией я не обладаю, а Эдвард об этом знает?

— Но ты — Элла. Ты сильнее. И ты сможешь. Я не хочу, чтобы ты сделала это ради чего-то. Я хочу, чтобы ты сделала это ради себя, осознав, что этот шаг сделает тебя сильнее.

Я прикусила нижнюю губу до боли. Эдвард, увидев это, сглотнул и приложился лбом о мой лоб.

— А вдруг у меня остановится сердце? — дрожащим шепотом спросила я.

— Заставлю биться, — шепотом прохрипел Эдвард.

— А вдруг оборвется трос?

— Я все проверил лично.

— Почему Вы меня заставляйте? — слезы выбрались из глаз.

— Хочу, чтобы ты ничего не боялась. И ты уже сама этого хочешь, — будто просканировав меня, проговорил он, вытирая своими большими пальцами с моих щек вышедшие слезы.

Эдвард развернул меня. Теперь мне открылся вид на живописный пейзаж каньона. А когда я посмотрела вниз, увидела протекающую по дну каньона реку. Я подняла глаза к небу и судорожно выдохнула. Порыв горячего ветра иссушил остатки слез на моих щеках. Я просто слушала, как в страхе бьется мое сердце. Удары были редкими, но при этом сильными, будто последними. Но как дышать, я уже забыла точно. Душа тряслась от страха, как и все мое тело. Он овладевал мною и, будто боялся, что я смогу его победить. Но при всем этом кошмаре, что происходил со мной перед прыжком в неизвестность, я чувствовала, что этот мир не отпустит меня и просто обернет в свой защитный кокон.

Руки Эдварда лежали на моих плечах. Его поступок, поставить меня перед пропастью, расценивается двояко. С одной стороны, он подвел меня к сильному эмоциональному потрясению, после которого мне еще придется восстанавливать свои нервы и уравновешенное состояние. С другой стороны, он помогает мне бороться со страхами, да даже с жизнью. С ним я иду против сильного ветра, плыву против течения, иду по самой рискованной и опасной дороге своей судьбы, такого не было раньше, до того, как я узнала его. Я не знаю, кем называть этого человека рядом с собой. Спасителем, вытаскивающим меня со дна темной ямы, позволяющим мне по-настоящему чувствовать жизнь, ведь каждый день отныне проходит с риском рядом с ним. Или убийцей, подталкивающим меня на самые безумные поступки и решения, которые могут стоить мне жизни, тем самым убивая меня медленно и мучительно.

Я не знаю.

Но когда я сделала шаг в пропасть и полетела вниз, словно птица, но птица без крыльев, знающая лишь о полете вниз, почему-то чувствовала Эдварда рядом и была убеждена, что со мной точно ничего не случится. Это ведь еще одна установка, которая может разочаровать. Перед каждой угрозой для моей жизни я буду ждать Эдварда Дэвиса, как своего ангела-хранителя. Но если он не придет и не спасет меня — разочаруюсь во всем. Как мне бороться с этой установкой, он мне случайно не растолкует?

Я летела вниз всего четыре секунды. Но мне этого хватило, чтобы увидеть перед глазами всю свою прожитую жизнь. Я старалась не думать о том, что трос может порваться. Но эти навязчивые мысли сами лезли в голову, будто я враг самой себе и убиваю себя этими доводами морально.

Сначала я страшно боялась, переставая дышать. Сердце будто выпрыгнуло из груди в этот момент или остановилось, поскольку я не слышала его биения. Горячий воздух прорезал кожу и заставлял прикрыть глаза. Я напряглась всем телом, автоматически раскинув руки по сторонам. Только это действие позволило мне спустя время, когда резина стала пружинить, подкидывая меня вверх еще несколько раз, почувствовать себя птицей, наслаждаясь свободным парением в воздухе. Я будто нырнула в пропасть, которая засосала в себя мой страх высоты.

Позже я вовсе засмеялась, когда повисла на тросе над рекой, и просто стала наслаждаться видом. Я осознала, что летела со ста сорока двух метров, когда земля своим всемирным тяготением тянула меня вниз. Тогда я засмеялась еще громче, ведь это полное безумие, и такой экстрим хотят ощутить именно безумные люди, которые пытаются проверить жизнь на прочность. У кого-то она железная и стойкая, у кого-то бумажная и быстро рвется. Я же таким способом поборола свой страх, но при этом еще поняла, что моя жизнь железная.

Вскоре меня подняли на мост и сняли все приспособления. Мои колени дрожали, это я не могла контролировать. Руки тряслись так, будто у меня тремор. Я так и не посмотрела на Эдварда, хотя он внимательно наблюдал за мной и будто ждал, когда я подниму на него глаза, чтобы увидеть мои чувства после такого шага.

— Как себя чувствуешь? — спросил парень, помогающий мне снять трос.

— Я стала ценить жизнь сильнее, — только и ответила я ему. Но Эдвард, стоящий рядом, хочет слышать другого. Но то окрыление, которое я сейчас ощущаю, не проговорю вслух.

— Так и должно быть, — улыбнулся парень. — На такой шаг достаточно пойти раз, чтобы понять смысл своей жизни.

Я посмотрела на него и улыбнулась. Мне понравились его философские мысли. Парень с каштановыми волосами и синими, как бездна океана глазами, улыбнулся мне в ответ.

— Держи, — он вручил мне в руку рассасываемую таблетку. — Это немного поможет тебе быстрее успокоится и прийти в себя.

— Спасибо за заботу, — смутилась я и приняла подношение.

— Отлично. Превосходная забота. И если она бескорыстная, то свободен, парень, — твердым баритоном проговорил Эдвард.

Парень собрал трос и вернулся к своим. Я положила в рот белую таблетку и ощутила кислый вкус на языке.

— Когда ты прекратишь быть такой доброй с окружающими?

Я резко подняла на Эдварда осуждающий взгляд.

— Если ко мне относятся по-доброму, то почему я не могу?

— Несомненно можешь, — кивнул он, — но не так открыто и не так часто. Иначе привыкнешь и будешь думать, что все люди желают тебе лишь добра. И ты будешь отдавать и отдавать, пока не оставишь себя опустошенной.

Я повернула голову в сторону, к безграничному пейзажу голого каньона, и усмехнулась. Затем облизала иссохшие из-за ветра губы и снова посмотрела на Эдварда, чуть прищурив глаза из-за солнца.

— Вы так хотите, чтобы я выжила в этом мире. Вы взяли меня под свое крыло и позволили расплатиться с долгами отца. Но при этом сегодня Вы равнодушно привели меня в это место и заставили сделать то, чего я так боюсь. Знаете, из-за страха высоты у человека может остановиться сердце. Вам на заметку.

В горле застрял ком. Я действительно хотела не просто заплакать, а разрыдаться. Но не могла позволить себе показать свои слезы Эдварду Дэвису. Они только начнут раздражать его. Мне было обидно, что он вот так бесчувственно и холодно отнесся к моей фобии. Иногда его испытания выходят за грань дозволенного, отчего и остается в душе горький осадок. Сразу начинаю понимать, что Эдварду хочется быстрее сделать из меня черствую леди, которая не будет думать о чувствах других, при этом наплевав на меня саму. Он совершенно не желает думать о том, что я могу чувствовать, когда перешагиваю через себя и через свои принципы.

Эдвард приблизился ко мне. Его серую футболку теребил легкий теплый ветер. Он поправил ее в области талии и снова положил свои тяжелые руки на мои плечи.

— Я вижу грань. В этом будь уверена. Я пообещал, что не причиню тебе вреда, — твердым баритоном проговорил он, сосредоточенно смотря в мои глаза. Будто так показывал, что говорит лишь правду. — Сегодня я показал тебе, что любой страх можно победить или приучить, Элла. Ты понимаешь это? Ты прыгнула навстречу своей фобии и переборола ее.

— Страх можно перебороть, если знать, что есть опора. Трос не позволил моему страху раздавить меня. А что с другими страхами? Я признаю, что ни без страха решилась помочь отцу и ни без страха иду выполнять Ваше задание. Чем будет моя опора там, когда я войду в тот мир и останусь одна?

Я искала ответ в его янтарных, сияющих от солнца глазах, но ничего не нашла. Абсолютно. Эдвард некоторое время смотрел на меня с каменным выражением лица, почти не моргая, будто переваривал сказанное мною.

Но внезапно он резким движением рук толкнул меня назад, и я закричала. Сердце рухнуло вниз от необъятного испуга, ведь позади меня была пропасть.

Но я не успела полететь камнем вниз. Эдвард крепко обхватил мое предплечье и притянул вновь к себе. Я врезалась в его напряженную грудь и зажмурилась, пытаясь нормализовать сбивчивое дыхание и успокоить дико колотящее сердце, схватившись в его плечи мертвенной хваткой, как утопающий за спасательный круг в глубокой точке озера.

— Я стану твоей опорой, если возникнет подобный случай, — низким голосом проговорил он и тяжело сглотнул.

Я резко подняла голову и укоризненно посмотрела на него, сдерживая свои слезы. Я просто молча вырвалась из его хватки и зашагала вперед. Я не хочу сейчас с ним разговаривать. Сегодня мне достаточно потрясений из-за него. Я хочу спать. Свернуться в калачик и уснуть, переваривая все свои сегодняшние испытания уже без него.

— Элла, — окликнул он меня, и я остановилась, развернувшись к нему. Не смогла просто поступить иначе и проигнорировать его.

Эдвард зашагал ко мне, но его остановил голос этой Бритни.

— Эдвард, постой, — тонкий голос резал слух.

Он повернулся к ней и сделал пару шагов навстречу. Злоба внутри меня образовалась в огромный шар и я, резко развернувшись, зашагала к машине одна. Если я буду смотреть на их милую беседу и на то, как эта Бритни своими пальцами с дизайнерским маникюром трогает его, шар точно взорвется.

Я уже была рядом с машиной, как услышала шаги позади себя.

— Ты почему не подождала меня?

— Не хотела мешать, — бросила я, не останавливаясь и не поворачиваясь.

— Да постой ты. Что случилось?

Шар взорвался. Я резко развернулась. Он остановился в метре от меня.

— Что случилось!? Из-за Вас я почти каждый день переживаю что-то новое, что сотрясает все мое существо. Иногда я думаю, что вот-вот умру. Но Вам ведь плевать. У Вас одна цель — как бы сильнее меня задеть и подкинуть что-нибудь такого, что снова разобьет меня вдребезги! Вы просто играйте!

Я выкрикнула последнюю фразу. Стала часто дышать, жадно хватая горячий воздух ртом, тем самым обжигая легкие. Эдвард даже не шелохнулся. Его лицо оставалось каменным. Он выводит меня на эмоции, когда я даже не представляю, как сделать тоже самое с ним.

Он приблизился ко мне, смотря прямо в мои глаза. Я не позволяла себе опустить свои, будто наши взгляды ведут борьбу, а я не смею проиграть ему, иначе перестану себя уважать.

— Мне не плевать, — спокойным низким голосом проговорил он.

Как только его большая ладонь легла на мою щеку, при этом накрывая шею, мое дыхание затаилось, а сердце замедлилось.

— Да, я разбиваю тебя. Но только чтобы собрать заново из того содержания, что таится внутри тебя самой. Собираю из того, что ты боишься показать. Я просто выворачиваю тебя наизнанку. Создаю настоящую Эллу. Ты не заметила разве, как изменилась за последние недели? Раньше ты бы так упрямо в мои глаза смотреть и не пыталась, — усмехнулся он и опустил свою руку. — Ты нравишься себе сильной, независимой, свободной. И тебе нравится говорить то, что хочешь, а не подавлять это в себе. А теперь успокойся и садись в машину.

Он обошел автомобиль и сел за руль. Я вздохнула. Да, он пробуждает меня. Я не отрицаю и позволяю. Я раскрываюсь, словно бутон. Но кое-что мне нужно сделать самой. Я должна научиться подавлять свои эмоции и не показывать их. В первую очередь ему.