Несущие грозу

Глава 24

Вдвоем на топчане было весьма тесно, и то, что у нас были связаны запястья, не давало возможности принять какую-нибудь нормальную позу, которую принимаешь, деля постель с девушкой, даже с самыми невинными намерениями.

Поэтому мы лежали на спине, прижавшись друг к другу и глядя в потолок. Вдруг она тихонько рассмеялась.

Я сказал:

- Поделись.

- Было бы интересно попробовать связанными, как мы сейчас. Правда?

- О, Боже, - сказал я, - вот мы лежим со связанными руками и ногами, и смерть уставилась нам в лицо, а дама все равно не может думать ни о чем, кроме секса.

Через некоторое время я сказал:

- Не толкайся, черт возьми. Ты спихнешь меня на пол. Что ты делаешь?

- У меня сильные ногти, я думала, что смогу отодрать ленту у тебя на запястье.

- Ты схватила меня вовсе не за запястье, крошка. Я же сказал тебе, расслабься, дай мне, пожалуйста, поспать.

- Ах-ах, извините, извините!

Я не хотел, чтобы она сердилась, и поэтому объяснил:

- Паломино правильно сказал, что вокруг только ужасные джунгли. Может, мы и можем освободиться от ленты, но сейчас это не самая лучшая мысль. Давай подождем немного и посмотрим, как будет развиваться ситуация.

- Ха-ха! Ситуация будет развиваться, пока ты не получишь пулю в лоб.

Некоторое время она полежала молча, потом спросила:

- А что это за чертов ламантин?

- Ну, он меньше кита, но обычно больше тюленя, хотя, я думаю, некоторые морские слоны будут с него размером. Взрослый весит, наверное, тысячу фунтов или около того. Это жирная и малоподвижная тварь. У него есть пара плавников и хвост, и он хлюпает в прибрежных водах, я думаю, от Флориды до Техаса и ест траву. Очень миролюбивая тварь, насколько я знаю. Неагрессивная и совершенно не способная себя защитить, в частности, они не воспринимают корабли как опасность и постоянно попадают под винт. Наверное, больше всего их погибает под винтами кораблей, поэтому ребята и занялись спасением ламантинов. Не могут же они остановить все корабли. Тут я с ними согласен. Я терпеть не могу, когда умирает такая огромная и беззащитная туша, но дело в том, что еще больше мне не нравится, что из-за этой твари должен умереть я, Руфь Штейнер и ты.

- Я ждала, - сказала она. - Я думала, ты обо мне вспомнишь, только не знала, когда. Эти люди, в другой комнате, они ведь психи, да?

- А кто не псих? - сказал я. - Твой шеф убивает людей или пытается их убить из-за белого порошка, эти люди убивают людей или допускают убийство из-за большого черного чуда-юда. Конечно, это идеализм, но, по-моему, некоторые из этих спасителей мира настолько свихнулись, что готовы принести человеческие жертвы для своих проектов спасения всяких тварей. Хватит философствовать. Давай заткнемся и немножко поспим.

В моем деле люди умеют засыпать при любых обстоятельствах. Если агента мучает бессонница, это значит, что очень скоро его уже ничто не будет мучить. Я устал и поэтому быстро заснул. Если у меня и были сны, то только не о том, в каком дерьме мы сейчас завязли. Внезапно кто-то ущипнул меня за руку.

- Отстань, не щипайся, черт возьми.

Она нетерпеливо сказала:

- Боже мой, ты действительно спал! Я думала, что такие, как ты, не спят вообще.

- А скольких ты знала таких, как я? - спросил я, пытаясь пододвинуть ее ближе к стене.

Когда Белинда не ответила, я спросил:

- Почему ты решила спихнуть меня с кровати?

Она сказала:

- Я просто потрясла тебя немножко, чтобы разбудить. Может, нас будут кормить. Слушай.

Я услышал стук вилок по тарелкам, потом голос Везерфорд спросил:

- Куда ты идешь, Ленора?

- Пора покормить зверей.

Дверь отворилась, и негритянка, как тень, прошла в комнату.

- Однако вы тут уютно устроились! Можете сесть.

Она засмеялась, увидя, как мы стараемся помочь друг другу сесть ровно, и сказала:

- Что, Блонди, боишься? Не бойся, мы тебя не убьем... Пока. Тебя можно вовсе не кормить, на своем жире ты можешь прожить целый месяц. Не удивительно, что твой старый муж не мог на тебя залезть. Это все равно, что трахать воздушный шар.

Патрисия Везерфорд подошла сзади и сказала:

- Хватит, Ленора. Посмотри, пока я их развяжу, чтобы они могли поесть.

После ужина нас по одному отвели в туалет, потом опять связали и оставили лежать с открытой дверью.

Спустя несколько минут Белинда свирепо выдохнула:

- Она моя. Когда мы отсюда выберемся, я сама кончу эту черномазую сучку.

Я не ответил ей. Она сказала:

- Скажи мне, почему ты хочешь оставить в живых эту дамочку Везерфорд?

Я не хотел об этом говорить, но, поскольку я давил на нее локтем и был как бы ее должник, я объяснил:

- Я читал короткое досье на нее. Мисс Везерфорд умеет летать. У нее есть диплом пилота-любителя.

Белинда сказала:

- С дипломом или без диплома я не хотела бы быть на борту, когда ей придется взлетать с этой полосы. Я думала, что Рикардо, настоящий пилот, врежется в деревья, когда он садился или взлетал.

Я сказал:

- Допустим, мы освободимся и справимся с этими ламантиновыми психами и охраной капитана О`Коннора. Мы постараемся это сделать к прилету самолета. Потом, когда он сядет, мы сможем его захватить. Но заставить пилота полететь, куда ты хочешь, практически невозможно. Когда самолет в воздухе, твоя жизнь в его руках. Ты можешь сколько угодно размахивать пистолетом, но он знает, что ты сам не сможешь посадить самолет, разве что у тебя есть еще пилот в запасе. Это и будет мисс Везерфорд. Конечно, она не сможет взлететь с этой полосы. Но, если она будет в кабине, Рикардо не будет рисковать своей жизнью просто так. Он поймет, что, если он начнет упираться, я просто пристрелю его и посажу за штурвал Везерфорд. Уж как-нибудь она посадит самолет, хотя бы из чувства самосохранения. Посмотрим, что из этого всего получится.

Вечером на шестой день Ленора, как всегда с пистолетом, принесла еду и злорадно сказала Белинде:

- Лопай, Блонди! Наш фюрер в юбке получила по радио сообщение от капитана О`Коннора. Похоже, этот старый пень Васкес наконец что-то надумал, и мы улетаем отсюда, как только станет достаточно светло, чтобы самолет смог сесть. Мы улетаем.

Насчет вас у капитана другие соображения. Я не думаю, что вы доживете до завтрака, дорогуша, поэтому лопай сейчас.

Как обычно, нас отвели в туалет и после этого связали. Ленты уже оставалось мало, но, если чернушка говорила правду, она больше не понадобится. Из оружия у меня была только пряжка ремня, специально отточенная снизу, и шелковый платок, который, как оказалось, работал так же хорошо, как черный шелковый шарф душителей, и два ножа в подошвах туфель.

Они установили что-то вроде караула, меняясь через каждые два часа. Первой дежурила Патрисия Везерфорд. Она подошла ко мне, глубоко вздохнула и сказала:

- Мне очень жаль, что так получилось, мистер Хелм. Если бы могли нас понять...

Я ничего ей не ответил, она повернулась и медленно ушла. Она наверняка ждала, что я скажу ей какую-нибудь гадость, и это будет доказательством, что я вполне заслуживаю смерть. Или, наоборот, что-нибудь благородное, вроде того, что я понимаю, как важно сохранить уникальные и ценные существа от полного уничтожения. И что я прощаю ее за то, что меня среди других ради этого приносят в жертву. Я не знаю. Я прекрасно понимаю злодеев типа Грегорио Васкеса, но такие спасители мира, как Патрисия Везерфорд, для меня просто мистика. Я подумал, что выступать нужно будет примерно в одиннадцать тридцать. Я не хотел иметь дело со свеженьким вооруженным охранником, но нужно было, чтобы он был хотя бы сонным. Я завел свои биологические часы и закрыл глаза. Меня разбудило чье-то шарканье. Повернув голову, я увидел, что Белинда уже на середине пути между нашими топчанами. Как кролик на кинопленке, если ее крутить медленно, эта идиотка неуклюже ползла ко мне. При открытой двери, когда любой из них мог заглянуть и увидеть ее.

- Назад! - зашипел я, махая на нее связанными руками. - Назад, черт тебя побери!

Но она продолжала ползти, а я не мог говорить громче. Добравшись до меня, она схватила меня за плечо обеими руками и начала трясти.

- Черт возьми! - прошептала она. - Черт возьми, они собираются прикончить нас утром, а ты лежишь и храпишь.

Я сказал:

- Белинда, мы же договорились, что ты будешь ждать сигнала.

Она посмотрела на меня, весь ее гнев пропал.

- Проклятье! Я запаниковала. Я так испугалась.

- Ничего, - сказал я. - Ползи назад. О, Господи, она услышала тебя, она идет сюда. Что ты делаешь?

В это время она страстно целовала меня, стоя на коленях возле топчана. Это была не очень оригинальная идея, и, если бы ребята были профессионалами, это была бы просто потеря времени. Но терять время таким образом было приятно, и я стал подыгрывать ей вовсю. Потом Белинда нетерпеливо подняла голову.

- Пошла вон, - рявкнула она на молодую женщину, которая стояла возле нас. - Если ты собираешься продать нас завтра мясникам, то могла бы, по крайней мере... Пошла вон!

Не дожидаясь ответа, она снова припала к моему рту. Через некоторое время мы услышали, что шаги удаляются.

- О`кей! Теперь пряжка на ремне, - прошептал я. Я поцеловал ее в ухо. - Ты сказала, у тебя сильные ногти. Пряжка покрыта фольгой, ее нужно отодрать. Она очень острая, осторожно, не порежься. Подожди, что-то там происходит.

Кто-то вошел в хижину, несколько человек. Я слышал, как упал стул. По-видимому, Патрисия Везерфорд уронила его, когда вскочила на ноги. Я услышал ее голос:

- Что? Вы хотите, чтобы я отошла сюда? Ладно, но какая разница, где... О, нет! Пожалуйста, не надо!

Потом началась автоматная стрельба. Я скатился с топчана прямо на Белинду. Потом заполз под топчан и перевернул его так, чтобы он встал между нами и открытой дверью в комнату. Если он не сможет защитить нас от пуль, то, по крайней мере, защитит от рикошета. Белинда прижалась к моей спине как можно теснее. Я чувствовал, как она вздрагивает при каждой очереди. Южноамериканцы просто влюблены в свои автоматы. Они влюблены в их смертельные отрывистые песни. Стрельба продолжалась гораздо дольше, чем требовалось в любом случае, не так уж много людей нужно было убить. Если мне приходится этим заниматься, то я стараюсь тратить не больше одного патрона на каждого. Из чистой экономии.

Наконец в соседней комнате наступила тишина. Я слышал, что отдали какую-то команду, и подумал, что теперь наша очередь, но с этим ничего нельзя было поделать. В дверь никто не вошел.

- Кто они? - наконец выдохнула Белинда.

- Я думаю, сеньор О`Коннор и его команда. У автоматов Калашникова очень характерный звук. Я их слышал и раньше.

Я слышал, как она сглотнула.

- Почему ты такой спокойный? Мы же следующие на очереди.

- Вообще-то, - сказал я, - я думаю, они ушли.

- О, Господи!

- С тобой все в порядке?

Спустя секунду она прошептала:

- Я ... Я думаю, да. Просто... Я никогда раньше не умирала.

- С тобой все в порядке? - повторил я. Она нетерпеливо взглянула на меня.

- Прекрати спрашивать, конечно, я в порядке. Я даже не обмочилась. Я молодец. Что мы делаем дальше? Как насчет Великого Побега, мистер Супермен? Повернись, а то я не достану до пряжки.

- Оставь пряжку в покое, - сказал я. Она уставилась на меня.

- Но, если мы не уберемся отсюда раньше, чем они вернутся ...

Я сказал:

- Не будь дурой. Если бы они хотели нас убить, они бы нас убили. Рыбка, сколько выстрелов ты слышала в другой комнате?

- Я не знаю, судя по звуку, может быть, сотню.

- А сколько пуль залетело в нашу комнату?

- Ну, ни одной. Я не понимаю, к чему ты клонишь.

Я сказал:

- Они просто выполнили приказ: ребята, стреляйте сколько хотите, развлекайтесь, шумите сколько влезет, но если вы, хотя бы раз, случайно, выстрелите в сторону другой комнаты, Эль Вьехо съест ваши кохонес утром за завтраком. Или как там по-португальски переводится слово "яички"?

- Но, если они хотели оставить нас в живых, почему они за нами не пришли?

- Им некуда спешить. Самолет не прилетит до рассвета. В это же время они ждут, попытаемся мы сбежать или нет.

- Ты имеешь в виду, что они лежат в засаде и ждут нас?

- Если у них есть мозги, они так и делают. Мы сейчас должны быть в полной панике. Правильно? Мы должны ожидать, что эта расстрельная команда придет за нами в любую минуту, что ты и делала, кстати. Поэтому если у нас есть какие-то секретные штучки, которые Паломино не нашел, когда обыскивал нас, то самое время ими воспользоваться. Значит, мы должны выйти отсюда, как простодушные дурачки, прямо в руки охранников, со всеми нашими спрятанными ножичками и шарфиками, готовыми для конфискации.

Белинда вздохнула.

- Похоже, ты знаешь об этом больше, чем я.

Я сказал:

- Нет смысла пытаться бежать сегодня. Поэтому мы просто немножко поспим. На этот раз, если хочешь лечь со мной, то ложись с краю.

Они пришли за нами, когда уже совсем рассвело.