Нет сигнала

Глава 5

Артур появился на пороге через четверть часа, взволнованный, но улыбающийся. Дежурная улыбка начинающей звезды экрана сползла с его лица под суровым взглядом Миши. Гонщик открыл дверь и буквально придавил интеллектуального агента и славой, и габаритами, и безмолвным обещанием выбить все зубы, если улыбаться Дёмин не перестанет.

Тот все понял и тут же изменил выражение лица.

– Все так плохо? – спросил он осторожно.

Он был давно знаком с Мишей, но видел его нечасто, потому как к другу отнестись к нему не мог, но и теряться перед звездой не собирался.

– А ты не знаешь? – иронично спросил Миша и впустил его в квартиру, чтобы показать на Матвея, сидевшего в кресле.

Ученый смотрел на большой экран встроенного в стену голограммера и переключал каналы. Поднимал вверх указательный палец и описывал им дугу по часовой стрелке как только изображение становилось четким. Мелькающие несвязные кадры и обрывки фраз явно волновали его больше, чем весь мир вокруг.

– Я… может, не сейчас? – вдруг спросил Артур и попытался отступить к двери, но Миша строгим взглядом дал понять, что отступить не позволит.

При всей своей безбашенности он умел собираться в действительно трудное время. Он отвел Артура в гостиную, усадил на диван и тронул Матвея за плечо.

– Он пришел, – сказал он коротко.

Атмосфера была гнетущей, мрачной, словно кто-то успел умереть. Все ее понимали, но все еще старались держаться непринужденно. Даже Матвей криво улыбнулся и резким взмахом руки отключил голограммер.

– Я сделал что смог, – тут же сказал Артур. – Правда. Я же тебе с самого утра пытался дозвониться.

Матвей отвернулся. Ему нечего было сказать. Он был уверен, что отключил особый режим на телефоне до того, как отпустил своих помощников, и будильник выставил, и в аварии был невиновен, но даже говорить об этом просто не мог. Понимал, что ничего не может доказать, потому и не пытался.

Артур истолковал это иначе.

– Прости, что не приехал. Я не мог, – сказал он. – Мне пришлось заниматься телевидением. Я старательно плел, что твое отсутствие связано с экспедицией, но все так закрутилось, что… Я не мог приехать!

– Оставь карту и уезжай, – попросил Матвей, а потом опомнился: – Ты же полетишь на Титан? Ты присмотришь там за всем? Скажешь, если что-то пойдет не так?

– Да, – растерянно ответил Артур, запоздало кивнул и повторил уверенней: – Конечно, да.

Матвей выдохнул и вдруг только теперь по-настоящему понял, что он не сможет продолжить работу, что его синие деревья и рыжие жуки останутся без него, что будущее, идеальное, как ему казалось, теперь недосягаемо. От этой мысли захотелось схватиться за голову и выгнать из дома всех, а тут еще и снова призывно взвыл дверной звонок.

На этот раз явился один из техников Миши.

Этот высокий сероглазый блондин почесал подбородок, представился и просто попросил снять энергометр. Матвей даже растерялся. Он очень давно не снимал аппарат. Технически это было необходимо только для купания. Душ и дождь энергометру не страшны, а сам Матвей и вовсе давно перешел на сухое очищение специальным газовым составом: быстро и просто. Этого он хотел от всего, что использовал в быту, а о своем здоровье привык заботиться так же, как заботился о лабораторных инструментах – без любви и предпочтений.

Мгновенно забыв, как зовут инженера, он перевернул энергометр экраном вниз, провел пальцем по шву, нажал на две кнопки, и застежка тут же раскрылась. Экран потух, вспыхнул красным, написал зловещую фразу «Нет сигнала» и полностью угас, только Матвей этого даже не заметил, да и не помнил уже, что именно так он делает себя вести, потеряв контакт с телом. Он отдал энергометр брату и просто уставился в стену.

Что говорил ему Артур, пытающийся оправдаться, от тоже не слышал, как и то, что Миша с товарищем вышли на кухню. Ему просто хотелось остаться в одиночестве.

Зато Миша хотел разгадать загадку:

– Ты сможешь узнать, что произошло? – спросил он у Нормана Фрая, отдавая ему прибор.

Норману Миша доверял как себе просто потому, что доверять кому-то свой скар для гонщика больше, чем доверить свою жизнь. От главного техника зависело все. Норман для Миши был человек верный, проверенный, особенно после случая двухлетней давности, когда Фрай пришел и честно ему сказал две вещи: ему нужны деньги, и у него есть более выгодное предложение, но он хотел бы остаться просто потому, что ему нравится Метеор. Так Миша называл своего боевого коня и заранее любил всех, кто способен оценить красоту его технического монстра.

Норман был безумцем, влюбленным в скары и одержимым своей работой как Матвей. Может быть, только благодаря Норману Миша смог хоть немного понять брата.

– Если что-то действительно произошло, то да, – ответил Норман, медленно выговаривая слова.

Он положил энергометр на стол, снял защитную пленку с внутренней стороны и начал его вскрывать, доставая мелкие инструменты прямо из своих карманов. Их в его широких серых штанах было много, и все они были заполнены так, что штаны с таким грузом весили, наверно, как сам долговязый Норман, но техника это не смущало, и все, что не помещалось в штанах, пряталось в двух нагрудных карманах. Кто знал Нормана, наверняка считал, что он даже спит в своем костюме и чистит его не снимая. Миша знал, что это не так, хотя больше остальных шутил на эту тему, особенно вечерами после гонки, когда Норман оставался в семейниках и майке, пил и носился по номеру с победными воплями о том, кого и на что они порвали.

– Надень костюм обратно, – говорил тогда Миша и смеялся. – Тебе нужно утяжеление для сброса ускорения.

– Мне нужно топливо для разгона! – отвечал Норман, наливал себе еще, выпивал залпом, быстро одевал костюм простого смертного и исчезал дня на два, подцепив красивую девчонку в ближайшем баре. Потом возвращался и с самым серьезным видом брался за работу. Проверял каждую деталь в скаре, подключал приборы, выверял программы и охранял его от всех. Так же он сейчас изучал энергометр, подключал к нему свой планшет, что-то нажимал и хмурился.

– Что-то не так? – спросил Миша, видя его странное выражение лица – такое было только когда двигатель забарахлил во время гонки из-за столкновения с другим скаром.

– Ты уверен, что твой брат не врет? – осторожно спросил Норман.

– В каком смысле? – не понял Миша. – Зачем ему это?

– С энергометром все в полном порядке, только его снимали с пяти утра до десяти и почти сняли сегодня ближе к полудню.

– Снимали? – переспросил Миша, не веря своим ушам. – Что значит снимали? Может, все же… Может, с креплением что-то не так?

Норман призадумался и пошел изучать крепления, собрал все заново, застегнул энергометр в пустоте, расстегнул, частично разобрал корпус, собрал и отрицательно покачал головой, но Миша и сам видел, что никакой причины для сомнений быть не может: с креплением все в порядке, а главное – все сходилось. Если снять энергометр, питание отключится. Он сам делал так часть виражей. В полете проводил рукой по браслету, нажимал две кнопки, и энергометр отключался, а следом за ним и двигатель. Тогда он разворачивал крылья для планирования и переходил на управление через другой руль – чисто механический, в энергии не нуждающийся, – перестраивался в воздухе под возгласы публики, а потом резко застегивал браслет, и двигатель взвывал вновь. На гонках от такого обычно пользы не было, а вот на показательных выступлениях и в катаниях над океаном ради собственного удовольствия – это был его любимый финт, известный во всем мире.

Понимая его взгляд, злой и в то же время недоумевающий, Норман пожал плечами. Ему тоже было непонятно, зачем все это нужно, но, как техник, он был уверен в своем заключении.

Миша протянул ему карту жильца и попросил:

– Выведи мою капсулу и подожди меня внизу. Поедем в бар, выпьем. Надо еще подумать, где взять деньги на новый двигатель.

– Я договорился о встрече с одним из спонсоров на завтра, – тут же ответил Норман, забирая карту. – Так что пить сегодня нельзя.

– Тля, – лениво бросил Миша, но больше ничего говорить не стал. Спонсор – значит спонсор, а расставание с невестой и чудаковатое поведение брата, видимо свихнувшегося на почве собственного величия, – уже дело десятое.

Выпустив Нормана из квартиры, он зашел в гостиную и швырнул энергометр в пустое кресло.

– Заключение спеца, – объявил он строго, перебивая бормотание Артура. – Энергометр в полном порядке. Его сняли рано утром на несколько часов и ближе к полудню просто расстегнули.

Матвей испуганно уставился на него, Артур подскочил на месте, и только Миша остался хладнокровным:

– Или ты мне сейчас рассказываешь всю правду, или я просто ухожу! – потребовал он, скрестив руки на груди.

– Я…

Матвей запнулся, посмотрел на брата, затем на энергометр с черным потухшим экраном, на свою руку, бледную в том месте, где аппарат годами скрывал ее от солнца. Слов у него так и не нашлось.

– Это правда? – ошарашенно спросил Артур.

– Нет! – вскрикнул Матвей и вскочил на ноги, краснея от гнева. – Давайте, выметайтесь! Пошли вон отсюда! Оба!

Ему действительно хотелось остаться одному, выть от отчаяния и не оправдываться. Ему должны были поверить просто потому, что он не врал. Он ученый, уважаемый человек с головой на плечах, который не будет заниматься такими глупостями.

Так, видимо, думал он один.

– Матвей, – начал было Артур, но Миша схватил его за локоть и потащил к двери.

– Пошли отсюда, захочет – сам свяжется, – сказал он, обещая себе, что даже приезжать сюда не станет, пока Матвей не расскажет ему правду.

Брата он любил, хоть и не понимал, только считал, что честность важнее всего. Потому вытолкнул Артура за дверь, вышел сам и сделал вид, что не слышит грохота в квартире, будто его это не волновало.

***

Он зашел в кабинет, устало потирая висок, снял галстук, сел за стол и жестом подозвал робота-помощника. Белое бесполое существо с овалом вместо лица, облаченное при этом в строгий черный костюм, вручило ему папку с документами на подпись и отправилось варить кофе, без слов.

Он любил, когда не надо отдавать команды, улыбаться и вообще реагировать на мир. Он делал это слишком много и слишком часто, потому порою нуждался в отдыхе. Иначе лидеру корпорации Люкс просто не выжить, но, открыв папку, он сразу изменился в лице. Не отреагировать на такое было просто невозможно.

Приказ об увольнении Матвея Денисова заставил его не только удивиться, но даже испугаться. Быстро включив свою информационную панель, он открыл базу данных и стал изучать отчет своего зама по кадрам, хмурясь все больше после просмотра нового документа.

С одной стороны, все, что он видел, казалось ему каким-то бредом, с другой, не верить своим глазам, фотографиям и отчетам не было никаких причин. Кофе, вовремя поставленный на стол, помог совладать с собой, но подписывать бумаги он не спешил.

Нажав несколько кнопок на панели, он запустил звонок, желая услышать объяснения своего помощника.

Тот почти мгновенно появился на экране, вытирая пот волнения со лба. Такая реакция была нормальной. Глава, никому неизвестный, даже теперь невидимый ему на экране, слишком редко связывался, обходясь документами.

– Шеф, – начал помощник, запинаясь. – Вы по поводу Денисова, да? Я не мог вас ждать, это ведь очень важно и срочно. Мы и так прикрыли шумиху в сети.

– По порядку, – потребовал он без лишних слов и закрыл глаза, чтобы не видеть перепуганной суеты.

Его голос, измененный программой, звучал как хладнокровный баритон старика, выкурившего минуту назад трубку.

– Вы же видели отчет, да? – уточнил помощник дрогнувшим голосом.

«Взрослый зрелый человек, а так дергается только потому, что я могу его уволить», – подумал он, делая глоток кофе и не спеша с ответом.

Он не был высокомерен, просто устал так сильно, что говорить хотелось меньше всего.

Не дождавшись ответа, помощник все же заговорил, старательно пытаясь совладать с собой:

– Нам доподлинно известно, что накануне он пил под куполом с интеллектуальным агентом, высока вероятность, что продолжил это после. Где он был утром и что делал, мы не знаем, но разве это имеет значение? Отчет о работе его энергометра, полученный из центра контроля, однозначен. Разве мы можем оставить в штате человека, привлекающего к себе внимание мелким хулиганством?

– А мы можем просто уволить лидера проекта? – все же спросил он.

– Мы отправили к нему Дёмина, но тот вернулся без объяснений, – уже почти совсем уверенно говорил помощник. – Да, быть может, с официальным заявлением я поспешил, но мы не могли быть причастны к такому делу. Это страшно отразилось бы на будущем экспедиции. Вы же понимаете, не все выдерживают славу.

Он понимал, видел и не такое безумие. Ученые – люди замкнутые, одержимые. Они часто срываются и творят дикие вещи, только обычно им удается это скрыть, а здесь внимание к экспедиции и ее команде было так велико, что скандал обретал нешуточные масштабы.

– Его есть кем заменить? – спросил он, все обдумав.

– Да. Дёмину все известно. Он в составе, плюс все основные сотрудника были в проекте «Зеленый Титан» с самого начала. Они уверены, что смогут справиться и без него.

Он подумал, посмотрел на приказ и заключил:

– Пусть будет так.

Эта история ему, конечно, не нравилась, но, отключив связь, приказ он все же подписал просто потому, что не давал поблажек себе и другим их давать не собирался, особенно, если сам виновный не пытался ничего изменить.