Неторопливая игра

Глава 9

Кина уставилась на него поверх плеча Джеймса, вытаращив глаза, словно явился призрак. Николас ответил ей тяжелым взглядом.

Увидев, что Николас направился в ее сторону, Кина отпрянула от Джеймса.

- Мистер Коулман! - вежливо приветствовал Джеймс, с улыбкой протягивая руку.

Николас не обратил на него внимания. Глаза его были прикованы к Кине.

- Нам с тобой надо поговорить, - заявил он.

- Да, разумеется, - пробормотала Кина. - Извини, Джеймс…

- Конечно, - учтиво ответил Джеймс и отошел к подносу с напитками.

- Привет, Николас, - сказала Кина. Она изо всех сил пыталась сфокусировать на нем взгляд. Николас, как всегда, был огромен и производил весьма внушительное впечатление. Не в первый раз Кина заметила в нем что-то напоминающее о горячей крови его французских предков.

- Ты что, собрала здесь весь юг Чарльстона? - спросил он, быстро окинув взглядом комнату.

- Только лучших людей, - кокетливо проговорила Кина и протянула к нему руки: - Потанцуй со мной!

- Лучше сразу повеситься, - огрызнулся Николас. Лицо ее вытянулось. Столько дней она ждала его, выглядывала из окна в надежде увидеть забавный белый автомобиль, подпрыгивала при каждом телефонном звонке в надежде, что это он! Он!

Кина отвернулась и, сделав Николасу знак следовать за ней, направилась в маленький кабинет, прилегавший к залу для танцев. Дождавшись Николаса, она закрыла раздвижные двери и опустилась на стул.

- К сожалению, не могу предложить тебе выпить, - язвительно проговорила она, - разве что ты рискнешь снова выйти к этой толпе.

Николас нервно курил, резкими движениями поднося ко рту сигарету.

- Развлекаешься? - поинтересовался он.

- Развлекалась. Вплоть до последних пяти минут, - ядовито уточнила Кина.

Николас подошел к темному окну и молча уставился в него. Напряженное молчание, повисшее в кабинете, прервали слова старой любовной песенки, донесшиеся из зала.

- Воплощаешь в жизнь свои сладкие сны, лисичка? - спросил Николас, не поворачивая головы.

- Скорее уж это вечер кошмаров, - пробормотала Кина, потупившись. - Я так соскучилась по тебе, - жалобно шепнула она.

- Похоже на то, - согласился Николас полным желчи голосом.

Кина не в силах была выносить этот пристальный, тяжелый взгляд.

- Я выпила скотч с водой, а потом виски, и мне это даром не прошло, ясно?

- Зачем ты пила?

Кина прикусила язык. Ни за что на свете она не признается этому чужому, замкнутому, холодному человеку, что она нестерпимо тосковала о нем и что спиртное было ей необходимо, чтобы заглушить эту боль.

- Я приехал лишь для того, чтобы сообщить тебе: я передаю часть своих раскроечных фабрике Харриса, - бесстрастно проговорил Николас, по-прежнему не оборачиваясь. - Твою тоже. Теперь ты будешь иметь дело непосредственно с ним.

- Но… он же продал тебе эту фабрику, - пробормотала Кина.

- Он по-прежнему остался ее управляющим, - холодно пояснил Николас. - Разве он тебе не сказал?

Кина покачала головой. Мир ее разбаливался на части. Неужели Николас собирается уйти из ее жизни?

- Мы… мы с тобой еще увидимся, Николас? - нерешительно спросила она.

Прежде чем ответить, он глубоко затянулся.

- Видимо, мудрее было бы не встречаться, Кина.

Кину никогда не били в живот, но эти слова показались ей именно таким ударом. Ей было так больно, словно у нее вырвали сердце из груди. Она не в силах была терпеть эту боль. Глаза ее помнили каждый его мускул, эту встрепанную гриву темных волос, любимые черты лица, четкую линию носа, грудь, которую с такой нежностью ласкали ее пальцы, квадратный подбородок - слегка выпяченный, как сейчас… Николас прощался с ней - и она не в силах была ни сказать, ни сделать ничего, что заставило бы его передумать. Значит, она все-таки была права с самого начала. Николас хотел ее, но это была лишь минутная прихоть, и теперь он решил покончить с этим. Однако даже в эту минуту Кина вопреки всему еще надеялась, что ошибается. Она поднялась с царственным видом, не позволяя себе ни заплакать, ни даже просто показать свою боль.

- Если ты считаешь, что так будет лучше… - тихо проговорила она. - Спасибо тебе за все, Николас. У нас с тобой было немало хороших минут.

Николас кивнул:

- Да, больше, чем плохих.

Кина встретилась с ним взглядом и быстро отвернулась, прежде чем он успел заметить слезы в ее глазах.

- Не забудь прислать мне открытку на Рождество, - сказала она, следя, чтобы голос ее не задрожал.

- Не забуду.

В прихожей Кина остановилась, так и не поворачиваясь к нему лицом.

- Счастливого пути, - выдавила она.

- Ты могла хотя бы повернуться ко мне, когда прощаешься, - проворчал Николас.

- Нет, боюсь, что не могла бы, - шепнула она, и по щеке ее наконец скатилась первая слезинка.

Кина бросилась обратно в зал, к Джеймсу, и уткнулась мокрым от слез лицом в его безупречную черную жилетку. Услышав стук захлопнувшейся двери, она вздрогнула.

- Так вот оно что, - понимающе пробормотал Джеймс.

Но Кина ничего не ответила. Ей было так плохо, как никогда. Кое-как она продержалась остаток вечера, ухитрившись улыбаться гостям, поддерживать светскую беседу, умело принимать комплименты, возвращая их с не меньшим изяществом. Она исполнила все, что требовалось от радушной хозяйки, и лишь когда дверь закрылась за последним гостем, она позволила себе рухнуть в слезах на диван.

Мэнди сидела рядом, гладила Кину по голове, ворковала что-то утешительное и наконец заставила ее рассказать о разговоре с Николасом. Поток слез несколько иссяк.

- Вы сказали ему, что интересуетесь Джеймсом? - мягко спросила Мэнди.

- Нет, - раздраженно бросила Кина.

- Но разве не понятно, что он должен был почувствовать, когда увидел, как вы танцуете с Харрисом?

Кина поежилась.

- Я ничего не могла ему объяснить. Он просто вытолкнул меня из своей жизни, оставив меня с Джеймсом. - Кина вытерла слезы со щек. - По крайней мере теперь у меня есть повод некоторое время не возвращаться в Нью-Йорк. Думаю, что переведу сюда свой офис и заберу с собой Энн и Фэй.

- Вам здесь хорошо, но им-то этот городишко может прийтись не по вкусу, - напомнила Мэнди.

- Тогда я буду курсировать между Нью-Йорком и Эштоном. - На лицо ее снова набежала тень. - Я больше не желаю видеть Николаса! Никогда! - И Кина разрыдалась, уткнувшись лицом в диванную подушку. - Я так не могу! Я этого не выдержу, Мэнди!

- За что же вы его так ненавидите, милая моя? - спросила Мэнди.

- Я люблю его! - поправила ее Кина, поднимая голову и глядя в доброе лицо экономки полными слез глазами. - Но я поняла это, только когда мы приехали в Чарльстон, а было уже слишком поздно. Мэнди, я так люблю его, что готова отдать все на свете за один-единственный день рядом с ним, понимаешь? Все деньги и слава в мире не стоят ни гроша, если нет Николаса.

- Могу я дать вам один совет? - спросила Мэнди.

- Разумный?

- Да. Почему бы вам не поехать к нему и не рассказать о том, что вы чувствуете?

- Чтобы он похлопал меня по плечу и успокоил? - прорыдала Кина. - Другого от него не дождешься. По-моему, я ему просто надоела.

- А вам никогда не приходило в голову, что Николас может быть в вас влюблен? - мягко спросила Мэнди.

- Ты не слышала, что он мне говорил! - жалобно

возразила Кина.

- Интересно! - заметила Мэнди. - Проехать на ночь глядя две тысячи миль только затем, чтобы увидеть того, кто тебе надоел!

Кина исподлобья взглянула на экономку.

- Он… он приехал, чтобы сообщить мне о передаче раскроечных…

- Он бы мог сделать это по телефону. И что, скажите на милость, предстало перед его глазами, как только он вошел?!

Кина пожала плечами:

- Я. И Джеймс.

- Ник всегда отчаянно ревновал вас, - напомнила ей Мэнди. - Вы не могли не заметить этого! Я видела, какими глазами он на вас смотрит. Многие женщины отдали бы все на свете за подобный взгляд такого мужчины, как Ник! Подумайте об этом!

Нижняя губа Кины задрожала, глаза снова затуманились от слез.

- Но что я могу поделать? Уже слишком поздно!

- О нет, еще нет. Подождите-ка здесь.

Мэнди встала и вышла из комнаты. Минуту спустя Кина услышала, как экономка набирает номер телефона. Сделав три звонка, она вернулась.

- В аэропорту вас ждет самолет, который доставит вас в Чарльстон, а в чарльстонском аэропорту вас встретит шофер, который довезет вас до дома Николаса. Остальное - в ваших руках, - сказала она.

- Мне… мне надо переодеться, - пробормотала Кина, бросив взгляд на свое атласное платье.

- Зачем? - возразила Мэнди. - Вы только впустую потратите время. Пошевеливайтесь, милая, завтра утром он оттуда уедет!

- Хорошо, а как насчет такси?

- Уже подъезжает к дому, - улыбнулась Мэнди и, поцеловав Кину в щеку, добавила: - Передавайте Нику привет.

Не раздумывая больше ни секунды, Кина схватила атласную накидку, набросила ее на плечи и выбежала за дверь.

Кина вышла из такси у крыльца «Манто гри». В особняке было тихо. Кина набралась храбрости и постучала. Худшее, что может случиться, - Николас просто выгонит ее. Но как бы то ни было, попытаться стоит. Ведь она любит его, и, оставшись без него, наедине со своей гордостью, она просто умрет от одиночества. Лучше уж рискнуть.

Дверь открыла миссис Коллинз в длинном халате. Удивление на ее лице сменилось радостью, когда она увидела на пороге Кину.

- О Боже! - воскликнула она. - Вот и говори после этого о совпадениях, мисс Кина! Напомните мне, чтобы я когда-нибудь рассказала вам, как первый мистер Коулман однажды поздно ночью нашел на пороге своего дома свою будущую жену. Вы приехали повидаться с мистером Ником? - добавила она с таинственным видом,

Кина кивнула. Сердце ее дрогнуло.

- Он… он здесь?

- О да, здесь. - Миссис Коллинз вздохнула. - Буйствует наверху уже часа два. Швыряет вещи, бьет посуду. Он приехал в ужасном настроении. - Пожилая дама неожиданно подмигнула. - Надеюсь, вам удастся поправить дело, мэм.

- Я постараюсь, - пообещала Кина.

Но когда она стала подниматься по длинной темной-лестнице в комнату Николаса, храбрость едва не покинула ее. Теперь или никогда, сказала она себе… Но что, если Мэнди ошиблась? Что, если Николас говорил серьезно? Ему не понравится, что она бегает за ним! Не такой он человек.

Подойдя к нужной комнате, Кина остановилась. Из-под двери желтела полоска света. По-видимому, Николас не спал, хотя из комнаты не доносилось ни звука. Ну что ж, так или иначе надо поговорить с ним. Не кричать же через дверь! Кина глубоко вздохнула, открыла дверь, вошла, не тратя время на раздумья, и закрыла за собой дверь. В следующую секунду ей очень захотелось на что-нибудь опереться; Николас лежал на кровати совершенно голый. Темные глаза его недоверчиво уставились на Кину.

- У тебя это уже входит в привычку, - заметил он, не сдержав улыбки.

Кина сглотнула, пытаясь скрыть смущение. Глаза ее невольно скользнули по телу Николаса.

- Разве я виновата, что ты не носишь пижаму? - парировала она, стараясь, чтобы это прозвучало достаточно легкомысленно.

Николас хохотнул.

- Интересно, что тебе понадобилось здесь посреди ночи? - поинтересовался он. - Харриса тебе недостаточно?

Кина собрала в кулак остатки гордости, но тут же растеряла их вновь, стоило ей встретиться с головокружительно глубоким взглядом этих темных глаз.

- Джеймс мне не нужен, - тихо проговорила она.

Николас приподнял бровь:

- Неужели? А мне показалось, что это совсем не так.

Ее губы задрожали.

- А чего ты ожидал, черт побери? - взорвалась она. - Ты бросил меня почти на целый месяц, ни разу не позвонил, ни разу не навестил меня! Я только и делала, что выглядывала в окно и прислушивалась, не звонит ли телефон. А когда началась вечеринка, я подпрыгивала от каждого звонка в дверь! Я так ждала, что ты приедешь! - Слезы навернулись ей на глаза. - Я так хотела видеть тебя, а тебя все не было! Вот я и… выпила немного и… - она горько рассмеялась, - и пошла танцевать с Джеймсом. И ненавидела тебя в эти минуты всем сердцем.

Николас не произнес ни слова. Он перекатился на бок и встал с кровати.

- Ты… ты не хочешь надеть халат? - спросила Кина срывающимся голосом, увидев, что он приближается,

- Чего ради? - возразил он. - Все равно придется снимать.

- Н-но… - пробормотала Кина и тут же замолкла: Николас остановился прямо перед ней, навис над ней целой горой смуглой мускулистой плоти.

- Продолжай, голубушка, - проговорил он, вглядываясь в ее лицо. - Это уже становится интересно. Зачем тебе понадобилось мое присутствие на этой вечеринке?

Кина была не в силах оторвать взгляд от его широкой груди.

- Какая разница? - поджав губы, ответила она. - Ты ведь считаешь, что я сплю с Джеймсом, не так ли?

Николас придвинулся к ней еще ближе, и Кине пришлось поднять голову, чтобы не уткнуться в него носом.

- Думаю, что ты вряд ли зашла так далеко за такой короткий срок, - проговорил он, блуждая глазами по ее лицу и нежным губам. - Если ты попытаешься отступить еще на шаг, то проломишь эту дверь спиной, - добавил он ехидно. - Почему бы тебе не перестать бороться с собой и не сделать то, чего тебе хочется, Кина?

Кина вгляделась в его суровое, замкнутое лицо.

- А чего мне хочется? - дрожащим голосом прошептала она.

Вместо ответа Николас схватил ее холодные трясущиеся руки, а затем медленно провел ими вверх по своему телу, до самой груди.

- Вот чего, - шепнул он, прижимаясь к ее губам. - Ты хочешь чувствовать меня, прикасаться ко мне. Ты хочешь лежать в моих объятиях, хочешь ощущать прикосновение моего тела к своему. Или ты скажешь, что приехала сюда не за этим?

Слезы вновь подступили к ее глазам. Он прав. Конечно, прав. Но все было гораздо серьезнее, намного серьезнее! Кина наконец расслабилась в его объятиях, приоткрыла губы навстречу его губам и предоставила его языку зажечь в ней огонь желания.

- Скажи мне, что это… это не будет… просто секс… - с мольбой выговорила Кина.

- Это был бы просто секс, если бы я взял тебя шесть лет назад, - отозвался Николас, слегка отстраняясь и пристально глядя в ее изумленные глаза. - Господи, да знаешь ли ты, что со мной сделала?! Когда я уезжал в Париж, мне казалось, что это просто игра. Мне нужно было как-то развеяться после разрыва с Марией. Но Богом клянусь, мысли о тебе преследовали меня неотступно. Когда я вернулся, когда я впервые поцеловал тебя, во мне словно что-то взорвалось! - Он схватил ее руки и крепко стиснул в своих ладонях. - Я желал тебя с момента нашей первой встречи, но никак не мог выбрать подходящий момент. Но возможно, это оказалось к лучшему: теперь ты для меня не просто соблазнительное тело.

- Что… что же ты хочешь, Николас? - шепнула она.

Глаза Николаса вспыхнули темным огнем.

- Я хочу, чтобы ты родила мне ребенка.

Кине показалось, будто эти слова обожгли ее.

- Почему? - спросила она одними губами.

Николас коротко рассмеялся.

- Да потому что я безумно влюблен в тебя, моя сумасшедшая ведьмочка! - воскликнул он, наклоняясь, чтобы подхватить ее на руки, и впиваясь в ее губы в неистовом поцелуе. - Господи, до чего же я тебя люблю! - прошептал он, переводя дыхание. - Ты так нужна мне, Кина! Я хочу тебя! Я готов был убить Харриса за то, что он посмел прикасаться к тебе! Я не буду просить у тебя больше, чем ты можешь дать мне, но подари мне хотя бы одну эту ночь! Останься со мной!

Слезы обжигали ей глаза. Задыхаясь и опустив ресницы, Кина отвечала на его нежные быстрые поцелуи.

- На это… может понадобиться больше, чем одна ночь, - наконец выговорила она с дрожью в голосе.

- Что-что? - переспросил Николас, укладывая ее на крахмальную простыню, все еще хранившую тепло его тела.

- Для того… чтобы… для…

- Для ребенка? - подсказал Николас, глядя на нее нежнее, чем когда-либо, и бережно высвобождая ее тело из одежды. - В таком случае, пожалуй, тебе стоило бы выйти за меня замуж, - проговорил он. - Разумеется, я позабочусь о том, чтобы не было сплетен.

Кина обвила его шею и притянула Николаса к себе.

- Можно подумать, тебя беспокоят сплетни, негодник! - шепнула она, утопая в истоме, в которую погружали ее руки Николаса, скользящие по ее телу, и его глаза, не пропускающие ни одного дюйма ее нежно-розовой кожи. Это было чудесно, как в сказке, как в сбывшемся волшебном сне, и слезы снова покатились по ее щекам - на сей раз слезы радости. - О, Ник, я сделаю для тебя все, что ты захочешь! - лихорадочно зашептала она. - Все что угодно! Я готова быть просто твоей любовницей, если не заслуживаю большего. Я готова родить для тебя ребенка, и мне не страшны никакие сплетни, никакой позор!

Николас вгляделся в ее зеленые глаза.

- Не так давно ты говорила мне почти то же самое. Там, в парке, помнишь? Я тогда спросил тебя, почему ты готова сделать для меня все, и ты ответила, что не знаешь. Ты действительно не знаешь?

Кина коснулась пальцами его твердых горячих туб.

- Знаю, Николас. Потому что я люблю тебя, дорогой мой, - выдохнула она сквозь слезы. - Потому что ты для меня - целый мир!

На мгновение Николас закрыл глаза, а когда вновь открыл их, взгляд его заставил Кину задрожать.

- Видит Бог, ты для меня значишь не меньше, любовь моя! И вот еще что. Я любил свою первую жену. Но не так, как люблю тебя. Я не хочу жить с призраками, и никакой призрак не встанет между нами ни сегодня ночью, ни когда-либо вообще.

- Когда ты понял, - прошептала Кина, - что любишь меня?

Николас ласково улыбнулся.

- Я понял это наверняка, когда приехал к тебе в Эштон и увидел, как ты флиртуешь с Харрисом. Черт побери, мне захотелось в тот момент поджечь ему брюки! - Николас медленно провел ладонями по ее плечам. - Но об этом мы поговорим позже. А сейчас, мисс Уитмэн, - шепнул он, ложась на постель рядом с ней, - я хочу, чтобы твое внимание целиком и безраздельно принадлежало мне одному.

Дыхание ее участилось, сердце отчаянно заколотилось в груди.

- Ник, ты уверен, что моей любви будет достаточно? - спросила она. - Я более чем хочу тебя, но я так мало знаю…

- Это не важно, - шепнул Николас в ответ, жадно обнимая ее и осыпая жгучими поцелуями. - Все, что от тебя требуется, - добавил он, - это расслабиться и слушаться меня. Я покажу тебе все нежные, неторопливые способы, какими мужчина может выразить свою любовь. Я буду очень ласков с тобой, не бойся. Хорошо?

Руки ее сомкнулись в объятии. Кипа таяла от наслаждения, прижимаясь к горячей коже Николаса, и задыхалась от предвкушения еще более сладостных ласк.

- Ник, я хочу отдать тебе все, - прошептала она, вздрагивая под его пальцами и поцелуями, такими нежными, о каких она не мечтала даже в самых своих сокровенных фантазиях. - Люби меня! - Она приоткрыла губы навстречу его жадному рту.

Он улыбнулся и протянул руку, чтобы выключить свет.

Когда Кина проснулась, было уже утро. Она открыла глаза и тотчас увидела устремленный на нее ласковый, полный любви взгляд темных глаз, немедленно пробудивший все воспоминания прошедшей ночи. Николас оказался терпеливым и нежным, он стремился не только получать, но и дарить наслаждение. Благодаря его опытности в Кине быстро разгорелась ответная страсть. Кина вспомнила все это, открыв глаза и встретившись с его взглядом, по-прежнему полным желания.

- Ты… ты смотрел на меня, - прерывисто прошептала она, еще не совсем проснувшись.

Николас наклонился и нежно поцеловал ее в губы.

- Я не мог не смотреть, - шепнул он в ответ. - Это было так красиво! Лунный свет на твоем лице, твои тихие стоны, дрожь, волнами пробегающая по твоему телу… Я буду вспоминать об этом всю оставшуюся жизнь, Кина! Ты была прекрасна!

Кина бережно провела по его темным, серебрящимся на висках волосам.

- Ты тоже, - ответила она с легкой улыбкой. - О, Ник, я так люблю тебя!

Николас снова поцеловал ее в приоткрытый рот.

- Не меньше, чем я тебя, - откликнулся он. - Какую ты предпочитаешь свадьбу? Венчание в церкви или гражданский брак?

- Мне все равно, - выдохнула Кина.

- Тогда гражданский брак, - заявил Николас, - потому что я хочу, чтобы мое кольцо оказалось на твоем пальце как можно скорее.

- Не волнуйся, я не передумаю, - заверила его Кина.

Николас улыбнулся:

- Дело не в этом.

Кина удивленно приподняла брови. Николас негромко хихикнул и провел ладонью по ее животу.

- Мы кое-что натворили, голубушка. Кина слегка порозовела от смущения.

- Боишься болтливых кумушек? - поддразнила она.

- Боюсь, что прилетит аист, - шепнул он. - Я ведь респектабельный бизнесмен, можно сказать, столп общества.

- Ты - соблазнитель невинных девушек, - поправила его Кина, притягивая к себе его голову.

- Но ты все равно любишь меня, - заметил он с широкой ухмылкой.

- Больше жизни. И даже еще больше, - рассмеялась она, - чем свою головокружительную карьеру.

- Теперь тебе предстоит делать еще одну карьеру, - сообщил Николас, прижимаясь к ней.

- Гм-м? - вопросительно пробормотала Кина.

- В любви, - пояснил Николас, и тихий смех ее умолк под его жадным поцелуем.