Глава 7

14 декабря

Отель «Гриллонс»


Опытная горничная приобрела все необходимое белье. Чувствуя себя значительно увереннее, Делия вышла к обеду в гостиную, где ее уже ждали джентльмены. Тони и Джервис только что присоединились к Делу. Коротко кивнув в знак приветствия, все расселись вокруг стола. Кобби и Джанай подали первое блюдо: прозрачный куриный бульон с миниатюрными клецками.

Трапеза проходила в необычной тишине. Общению мешала очевидная напряженность: Делия вела себя подчеркнуто холодно, в то время как полковник упорно делал вид, что ничего не замечает. Кроме того, трое джентльменов не могли скрыть разочарования: миссия зашла в тупик.

Когда тарелки опустели, Джервис прервал молчание.

— До сих пор нам не удалось увидеть никого, кроме англичан-наемников.

Тони хмыкнул:

— Не знаем даже того, кто их вербует.

— Судя по описаниям, это делает Ларкинс, — убежденно заметил Дел.

— Камердинер Феррара? — уточнил Тони.

Дел кивнул.

— Интересно, удастся ли что-нибудь выяснить, если понаблюдать за самим хозяином?

— Для начала было бы неплохо его найти, — с иронией вставил Джервис.

— Я велел Кобби выяснить, бывал ли мистер Феррар в клубе «Уайте». — Дел скептически усмехнулся. — Там сказали, что давным-давно не видели означенного джентльмена, да и адрес у них числится старый — пансион на Джермин-стрит. Сейчас он там не живет, а куда переехал, владелец не знает.

Джервис пожал плечами:

— Если Феррар действует через Ларкинса, значит, следить за ним бессмысленно. Да и связь Ларкинса с наемными бандитами ничего нового нам не даст. — Он посмотрел на Делию. — Если вы узнаете в Ларкинсе того человека, который стрелял в Дела в Саутгемптоне, то мы без особого труда сможем его задержать. Но до тех пор, пока не установлена связь между преступлениями Ларкинса и письмом его господина, зацепить Феррара все равно не удастся.

— Если не найдется прямых доказательств зависимости Ларкинса от приказов Черной Кобры, то Феррар попросту заявит, что ничего не знает о преступлениях и не отвечает за слова и действия слуги, — заметил Тони.

— Справедливо, как и то, что нам необходим сам Феррар, причем срочно. — Дел откинулся на спинку стула и перевел взгляд с Джервиса на Тони. — Честно говоря, не очень понимаю, зачем мы торчим в Лондоне.

Кобби и Джанай явились со вторым блюдом. Прервав разговор, все терпеливо ждали: слуги аккуратно и бесшумно убрали со стола лишнюю посуду, подали блюда с мясом и овощами и без суеты удалились.

Делия решила высказать собственное мнение.

— В Лондоне полно разбойников и мошенников самого разного толка, так что Ларкинсу не составит труда нанять исполнителей любого замысла и каприза своего господина. Даже если наши сегодняшние знакомые предупредят своих товарищей, скучать все равно не придется.

Дел кивнул.

— А пока мы будем попусту проводить время, выясняя отношения с местным отребьем, Черная Кобра преспокойно привезет в страну своих преданных боевиков — с тем чтобы в нужный момент ввести их в игру.

— Это произойдет в том случае, если мы заставим его действовать за пределами крупных городов, — развил мысль Тони. — Но даже в городах, если цель будет постоянно перемещаться, ему не хватит времени на вербовку новых рекрутов. Вот тогда он и бросит в бой свое постоянное войско — единственную мобильную силу.

Все задумались. После долгого молчания Джервис подытожил:

— Оставаясь здесь, мы ничего не добьемся. Предлагаю известить Вулверстона и завтра же отправиться в Кембриджшир.

— Согласен, — поддержал Тони. — Двигаясь, мы вынуждаем его действовать. Феррар уже наверняка понял, что вы не собираетесь передавать письмо в Лондоне, а повезете его дальше. Вот этого он допустить не сможет, а значит, попытается напасть по пути, причем собственными силами. Спланировать операцию заранее не удастся.

— В дороге его внимание сконцентрируется на футляре, — уточнил Дел. Ведь именно письмо — главная цель охоты. Изъять улику — такова основная задача.

— Так-то оно так, — возразил Джервис, — но при первом же удобном случае Черная Кобра не преминет взять в заложники тебя или мисс Данканон. — Он серьезно взглянул на Делию. — Вам обоим расслабляться нельзя.

Делия молча кивнула. Джентльмены продолжили обсуждение возможных вариантов. В конце концов решили выехать следующим утром, предварительно устроив шумные сборы, чтобы заинтересованные лица не пропустили важного события и не забыли отправить погоню.

— Футляр? — коротко осведомился Джервис.

— В сейфе, — так же лаконично ответил Дел.

Комментария не последовало, лишь Тони удовлетворенно улыбнулся.

— Наше путешествие в Кембриджшир с каждой минутой становится все интереснее.

На Делию снизошло запоздалое озарение.

— Кажется, сегодня днем мой номер обыскивали, — призналась она и посмотрела на Дела. — Ничего не пропало; скорее всего они искали именно футляр.

— Кто «они»? — требовательно уточнил Дел.

Слегка рассеявшиеся тучи снова сгустились.

— Не знаю, кто именно. Честно говоря, даже не могу с полной уверенностью утверждать, что в комнате орудовали посторонние. Но вещи в комоде скомканы, а флаконы на туалетном столике стоят не так, как обычно. Платья в шкафу определенно сдвинуты в сторону — при том, что я никогда не оставляю их в беспорядке, да и горничная постоянно следит.

— А где же была горничная в ваше отсутствие? — мрачно уточнил Дел.

— Я отправила ее за покупками. — Делия недоуменно вскинула брови. — Вовсе незачем целый день сидеть и сторожить комнату — футляра там все равно нет.

Дел оказался под перекрестным огнем трех пар глаз. Сам он в бессильном гневе продолжал смотреть на Делию, но все-таки счел нужным ответить на молчаливый вопрос.

— Мою комнату не обыскивали.

Во всяком случае, пока, мысленно уточнил он. Кобби непременно заметил бы и доложил.

— Что ж, будем надеяться на лучшее. — Тони поднял бокал. — За успех!

— За успех! — эхом отозвались остальные и выпили.

Джентльмены заговорили о военных делах, а потом беседа плавно перешла к спортивным новостям.

Раздраженная новой волной недовольства полковника, Делия дождалась того момента, когда Кобби вернулся с бутылкой бренди, извинилась и, решительно отказавшись от чая, пожелала всем спокойной ночи. Как только леди поднялась, джентльмены тоже встали.

— Увидимся утром.

Царственно кивнув, она ушла в спальню.

Дел посмотрел на закрытую дверь и только сейчас ощутил, как постепенно спадает напряжение. Не окончательно, конечно, но все-таки удалось расслабиться, пусть и на время.

Он снова сел за стол и позволил себе вступить в дискуссию относительно последних боксерских поединков. Это внешне. А в душе…

Мисс Данканон завладела не только мыслями, но и сердцем, особенно после сегодняшней ночи. Чувство к ней совсем не походило на обычное вожделение, которое можно удовлетворить несколькими интимными встречами. Он опасался, что ни три, ни даже триста страстных порывов не исцелят от неожиданного недуга. Своевольная, независимая красавица заставила по-новому ощутить мир. Никогда еще женщина не казалась столь вызывающе привлекательной. Секрет непреодолимого обаяния заключался не только в отказе подчиняться и нежелании прятаться за его спиной, хотя настойчивое стремление встретить опасность где угодно и когда угодно, несомненно, вносило в отношения остроту и пикантность.

Разговор постепенно иссяк. Товарищи начали утомленно позевывать и потягиваться. Наконец все трое поднялись, вышли из апартаментов и направились по коридору. Дел остановился возле своей двери. Пожелав спокойной ночи, Тони и Джервис прошли дальше.

Полковник посмотрел, как товарищи скрылись в своих комнатах, и взялся за ручку. Сжал и остановился, глядя на собственную ладонь. Так он стоял долго.

В голове не осталось ни мыслей, ни сомнений. Дел отлично знал, что необходимо открыть дверь, войти в свой номер и лечь спать. Вот только не помнил, почему это необходимо.

Пробормотав короткое проклятие, выпустил злосчастную ручку, повернулся и зашагал по коридору в обратном направлении.

К счастью, апартаменты оказались незапертыми. Дел вошел и повернул в замке ключ. Горничная сможет войти и выйти через дверь спальни. А Делия скорее всего уже в постели.

Он решительно постучал.

Прислонился к косяку и стал терпеливо ждать.

Спустя некоторое время дверь открылась.

Делия ничуть не удивилась. Она стояла перед ним с распущенными волосами. Длинные волнистые локоны спускались на плечи атласного халата цвета слоновой кости, накинутого поверх простой белой ночной сорочки, сшитой из мягкого текучего шелка.

В глубине комнаты виднелась разобранная постель; подушка была смята.

Да, она уже действительно легла спать.

Делия высокомерно вскинула брови и холодно осведомилась:

— Чего вы хотите?

Вопрос прозвучал ровно, прямо, бесстрастно, не поощряя и не отказывая.

Дел ответил честно:

— Вас.

Воцарилось долгое молчание.

Наконец он выпрямился и шагнул в комнату.

Делия отошла в сторону, чтобы пропустить.

Закрыла дверь.

Поступок безумный, но что еще она могла сделать? Сказать «нет»?

Вряд ли это возможно. Голос просто отказался бы служить, не желая произносить откровенную ложь, ведь сердце стучало в радостном предвкушении, а воображение рисовало сладостные картины.

Ни один мужчина не привлекал ее так, как полковник Дерек Делборо.

Все складывалось просто и в то же время сложно. Страсть Дели и родилась из сплава желаний и потребностей, а поскольку никто из двоих сегодня не спешил, он с удовольствием позволил ей исследовать и новые ощущения, и собственное тело.

Разрешил раздеть себя. С улыбкой наблюдал, как она нетерпеливо расстегнула рубашку, стащила с плеч, бросила на пол и принялась с восхищенным удивлением рассматривать широкую мускулистую грудь. Провела ладонями по горячей коже, стремясь ощутить рельеф, исследовать каждый изгиб и каждую линию.

Делия познавала самозабвенно, не ведая преград и ограничений, и Дел соглашался на все.

Поощрял и помогал.

Наконец настала его очередь восхищаться и удивляться.

Он не спешил, наслаждался каждой секундой чудесного познания, то и дело приникал губами к ее губам, черпая вдохновение, даря блаженство и напоминая о бесконечной близости.

Да, он мечтал познать безупречное тело, хотел исследовать еще подробнее и интимнее, чем она исследовала его.

Ладони и пальцы жили собственной жизнью. Гладили, согревали, обладали. Тонкая ткань придавала прикосновениям эфемерную и оттого еще более томительную нежность.

Делия с нетерпением ждала, когда он снимет сорочку. Дел спустил шелковое одеяние с плеч восхитительно легко и в то же время невероятно медленно.

Медлительность возлюбленного требовала терпения и доводила до дрожи. Дыхание вырывалось неровными всплесками, разум отказывался служить.

Готовая выполнить любой приказ, женская воля подчинилась мощной мужской воле. Ожидание, физическое предчувствие, предвосхищение чуда еще никогда не ощущались столь остро.

Делия мгновенно воспринимала каждое намерение, стремление и желание.

Намерение познать. Стремление обладать. Желание сделать своей.

На помощь ладоням и пальцам пришли губы и язык. Ласки становились все изысканнее, все изощреннее — до тех пор, пока в глазах не потемнело от настойчивого вожделения, кожа не запылала, а насущная потребность в близости не отозвалась тупой тянущей болью.

Страсть поглотила и поработила.

Когда Дел опустился перед ней на колени, Делия не поняла, что он собирается делать; не успела ни задуматься, ни предположить, ни совладать с шоком. Своевольные горячие губы прильнули к кудрявому треугольнику. Не обращая внимания на почти испуганный вздох. Дел раздвинул бедра и языком проник в таинственную глубину.

С каждым дерзким прикосновением Делия загоралась все ярче. Запустив пальцы в волосы возлюбленного, она из последних сил старалась устоять на ногах, хотя ноги уже отказывались держать. Дел уловил момент, поднял одну ногу себе на плечо, одновременно сжав руками ягодицы: смелая поза давала простор новым, еще более раскованным и интимным ласкам.

Уверенность, фантазия и обстоятельность страстного любовника поражали.

Опыт руководил непредсказуемыми действиями и сказывался в каждом прикосновении, в каждом движении.

Атака на чувственность лишила остатков самообладания. Откинув голову, прикрыв глаза, Делия с трудом дышала, из последних сил пытаясь удержаться на волне сознания и не утонуть в неведомом блаженстве. В этот момент Дел неожиданно отстранился. Не переставая обнимать, легко и плавно встал.

Прежде чем лежавшая не плече нога успела опуститься на пол, сжал бедра и увлек вверх.

Делия испуганно вскрикнула. Дел удерживал ее без натуги, словно не ощущал веса напряженного, разгоряченного и тоскующего тела. Схватив волшебника за плечи, крепко сжав ногами его торс, она заглянула в лицо, однако глаз не увидела: Дел смотрел вниз и подводил ее бедра к своим.

Не успев понять, что происходит, Делия почувствовала, как мощная эрекция раздвигает влажные складки и проникает внутрь.

Подчиняясь инстинкту, она подняла ноги и сжала узкие жесткие бедра. Желание требовало прильнуть крепче, ближе… Когда Дел с силой вторгся, она едва не задохнулась от избытка новых ощущений.

Протяжный стон прозвучал, как самая мелодичная на свете музыка. Чудеса только начались.

Предстояло узнать, что еще она способна принять и что готов взять он сам, прежде чем уступить неизбежному, всепоглощающему, лишающему чувств бурному освобождению.

Она не была девственницей и восемь из своих двадцати девяти лет прожила вдали от родины. Женщина, наделенная столь откровенной чувственностью и богатой природной сексуальностью, с искренней готовностью принимающая самую смелую близость, не могла провести эти годы в полном воздержании, а потому Дел позволил себе выйти за рамки строгой английской морали. Более того, склонный к авантюрам характер любимой и бурный темперамент позволяли свободно пользоваться приобретенным на Востоке богатым опытом экзотической любви.

Долгих размышлений не потребовалось. Дел пошел по комнате, встряхивая Делию на каждом шагу, заставляя прильнуть, ухватиться за плечи и снова застонать. Наконец приблизился к постели, уперся ногами в край и, крепко сжимая бедра, осторожно положил драгоценную ношу на покрывало.

Выпрямился и окинул картину восхищенным и в то же время властным взглядом. Делия была прекрасна: пышные длинные волосы волной раскинулись вокруг головы и плеч, лицо пылало ненасытным вожделением, роскошное обнаженное тело обмякло от страсти, кожа светилась в лунном свете подобно тончайшему фарфору, полная крепкая грудь с твердыми вершинками-вишнями обещала бесконечное блаженство, сильные бедра свободно раскрылись, длинные ноги цепко обвили его бедра.

Созданное для любви тело жадно удерживало мощную эрекцию.

Дел посмотрел в лицо и встретил прикрытый густыми ресницами внимательный взгляд изумрудных глаз. Она наблюдала за ним.

Грудь поднялась в глубоком вздохе. Оставаясь внутри, он наклонился, чтобы завладеть белоснежными холмами, подразнить пальцами дерзкие бутоны, властно провести ладонями по талии, животу, бедрам. Несметные сокровища взывали к обладанию. Губами и языком он легко повторил путь, только что пройденный ладонями. Делия вздрогнула и тихо застонала. Прогнулась, стремясь оказаться ближе, и он снова вернулся к груди, не имея сил оторваться. Делия молчала, но слова и не требовались: прекрасное тело таяло от вожделения и умоляло о завершении.

Продолжая сжимать ее бедра, Дел начал двигаться в ровном мощном ритме.

В изумрудных глазах показались слезы, из груди вырвался похожий на рыдание стон, бронзовые волосы разметались по постели.

На короткий миг Дел убрал ладони, снял ноги возлюбленной со своих бедер и поднял на плечи. Снова завладел ягодицами и, не позволяя сменить позу, погрузился еще глубже.

Ритм страстного соития становился все настойчивее, резче, агрессивнее, а вместе с ним стремительно нарастало напряжение. С трудом дыша, Делия лихорадочно сжала покрывало и самозабвенно отдалась на волю безумной скачки. Натянутое как струна тело отвечало на каждое движение. Спина выгнулась, мышцы окаменели.

А потом наступило освобождение.

Волна блаженства и счастья подхватила и понесла, плавно покачивая. Никогда еще чувственное наслаждение не оказывалось столь ярким и глубоким, столь чистым, органичным и даже примитивным.

Великолепная золотая вселенная медленно и упоенно кружилась в фантастическом танце.

Очарование длилось целую вечность, а отступало медленно, словно нехотя.

Руки Дела уже отказывались держать утомленное счастливое тело, и он опустился на локти, прильнув к спине бурно вздымавшейся грудью. Тяжелое неровное дыхание щекотало шею, жар страсти постепенно переходил в уютное тепло нежной благодарности. Сердце еще не успело вернуться к спокойному ритму: спиной Делия ощущала гулкие удары.

Вместе они медленно возвращались на землю, и пульс постепенно успокаивался.

Делия понимала, что сейчас тело принадлежит не столько ей, сколько тому, кто так восхитительно его покорил. Она лежала с закрытыми глазами, прижавшись щекой к покрывалу, и улыбалась.


15 декабря

Отель «Гриллонс»


В свой номер Дел вернулся на рассвете в самом жизнерадостном расположении духа. Несмотря на то что миссия не продвинулась ни на дюйм, он чувствовал себя значительно увереннее.

Войдя в комнату, закрыл дверь и посмотрел на аккуратно застеленную кровать, способную выдать правду. Слегка пожал плечами: любые уловки смешны и напрасны; Кобби служит у него слишком долго, чтобы имело смысл что-то скрывать. Все равно догадается.

Полковник подошел к колокольчику и дернул за шнур, а потом направился к комоду, чтобы положить в шкатулку золотую булавку, которую поленился вставить в галстук.

Однако рука напряженно замерла в воздухе. Что-то вызвало смутные подозрения, но что именно? Определить, что в комнате изменилось, никак не удавалось. Дел нахмурился, задумался, внимательно посмотрел по сторонам.

Когда появился Кобби, полковник все еще стоял с мрачным видом.

Ординарец удивленно поднял брови:

— Даже и не знаю, о чем спрашивать в первую очередь.

— Не трать силы на очевидное. Меня крайне беспокоит одно обстоятельство. — Дел снова огляделся. — Кажется, здесь кто-то был и обыскивал номер. — Он неопределенно махнул рукой. — Посмотри сам, что скажешь?

Кобби подошел к господину, обвел глазами пространство и покачал головой:

— Вещи лежат не так, как привыкли их оставлять вы или я. Например, расчески на туалетном столе валяются в полном беспорядке. Никто из нас не хранит оружие, пусть даже и совсем безобидное, в таком небрежном состоянии.

Дел задумчиво провел ладонью по волосам.

— Значит, я не ошибся. Кто-то здесь был. Но кто?

Кобби поджал губы.

— В комнату мало кто заходит. Кроме меня и Джаная только горничная, чтобы убрать. — Он быстро взглянул на господина. — Может быть, кто-то из слуг мисс Данканон?

— Вряд ли. Она знает всех своих людей много лет. Феррар никак не мог пронюхать заранее, что мы будем путешествовать вместе, а значит, не имел оснований применить обычные методы устрашения и заставить искать футляр с письмом.

В качестве самой эффективной тактики Черная Кобра обычно применял жестокий шантаж. Он брал в заложники кого-то из близких и безжалостно манипулировал безопасностью и благополучием несчастного.

— Да, вы правы, — согласился Кобби. — Я и сам вижу, как искренне эти люди преданы госпоже. Подозревать сложно.

— Значит, виновного надо искать среди служащих отеля. Предупреди остальных: пока собираемся в дорогу, необходимо проявлять бдительность.

В дверь постучали. Появился лакей с большим кувшином, из которого шел пар. Кобби взял воду и, пока господин раздевался, наполнил таз.

— Во сколько уезжаем? Вчера вы точно не сказали.

Дел на минуту задумался.

— Пожалуй, в десять соберемся внизу, а в половине одиннадцатого отправимся. — Он тщательно умылся, взял из рук ординарца полотенце и начал так же тщательно вытираться. — Сообщи Джанаю. Неизвестно, сколько будут собираться слуги мисс Данканон.

— О, вечером прошел слух, что едем дальше, так что мы готовы. Все остальные как раз заканчивают завтракать. Как только скомандуете, войско сразу построится.

— Отлично.

Несмотря на ранний час, полковник ощущал отменный аппетит.

— Приготовь одежду и займись завтраком. Как обычно, подай в апартаменты. Умираю от голода.

Он подозревал, что подопечная тоже не откажется подкрепиться.

Кобби скрылся в гардеробной, а Дел тихо добавил:

— Потом отправимся в путь и посмотрим, что нас ждет.


1 5 декабря

Отель «Гриллонс»


Сангай не знал, куда деваться от отчаяния.

Спрятавшись в дальнем углу холла за огромной пальмой, он наблюдал, как суетятся слуги полковника и мем-сахиб. Все поспешно собирались в дорогу.

Как бы ему хотелось поехать с ними! Эти люди были такими добрыми, хотя едва его знали. Все считали мальчика своим, а Сангай старательно избегал общих встреч, где правда могла случайно выплыть на поверхность.

До сих пор боги почему-то его хранили. Он вел себя недостойно, подчинялся приказам злого человека, но, несмотря на прегрешения, все еще ходил по земле. Боги допускали, чтобы он служил орудием зла.

Сангай обыскал все, что мог, но нужную вещь так и не нашел. Он представлял, как может выглядеть футляр для бумаг — капитан корабля хранил в подобных узких трубках карты и документы, — однако ни разу не встретил ничего похожего. А теперь все собирались уезжать. Он безнадежно провалился.

С отчаянно бьющимся сердцем мальчик тяжело вздохнул и, бросив последний печальный взгляд на веселое оживление вокруг стоявших у подъезда трех экипажей, пробрался по узкому коридору к черной двери.

Выскользнул в переулок и, оглядываясь на каждом шагу, направился к тому перекрестку, где уже не раз встречал своего грозного повелителя. Оставалось лишь молиться, чтобы сахиб не убил на месте, а главное, не причинил вреда маме.

Едва сдерживая дрожь, Сангай обогнул угол дома и снова, как в прошлый раз, наткнулся на господина.

— Ну? Принес?

Мальчик едва не вскрикнул. Поднял голову и заставил себя посмотреть в суровое лицо.

— Обыскал все комнаты и все сундуки, сахиб. Деревянного пенала нигде нет.

Господин произнес несколько грязных слов, которые нередко звучали в доках. Сангай стоял неподвижно и готовился мужественно встретить наказание — побои или что-нибудь еще хуже. Убегать не имело смысла.

Темный взгляд пронзил до костей. Мальчик с ужасом смотрел на тяжелые кулаки: они почти нависли над головой.

— А что там за суета? — Повелитель кивнул в сторону отеля. — Куда они собираются?

Сангай с трудом собрался с мыслями.

— Говорили, что поедут в какой-то большой красивый дом. Кажется, называется Сомершем-Плейс, в графстве Кембриджшир. Надеются добраться к вечеру, но боятся, что подведет погода, снег может задержать.

Взгляд стал еще суровее, еще темнее. Повелитель долго молчал, а потом спросил:

— А двое других джентльменов тоже поедут?

— Да, сахиб. Но, по-моему, не в экипажах, а верхом.

— Ясно.

Голос звучал угрожающе, но пока его не били. Сангай снова спросил себя, неужели боги так милостивы, что охраняют, несмотря на все проступки.

— Значит, они уезжают? А тебе до сих пор не удалось найти ни футляр, ни письмо, хотя не ленился и искал повсюду?

— О да, сахиб! Смотрел везде, в каждой комнате, даже там, где живут слуги. Ничего нет.

— Значит, кто-то из них носит письмо с собой. Отлично. — Слово вырвалось грубым лаем. — Или сам полковник, или кто-то из двоих. Держись возле них и без устали следи за всеми тремя. Где-нибудь когда-нибудь они непременно оставят вещь без присмотра хотя бы на несколько минут. Вот тогда сразу хватай и сматывайся.

— Сматывайся? Что это значит, сахиб? — не понял Сангай.

— Беги со всех ног. Так, как будто по пятам гонится сам дьявол. Главное, не забывай, что здоровье твоей драгоценной мамочки зависит только от тебя. Хватай футляр и беги. Я буду близко; буду следить и ждать. Когда настанет время, приду и встречу тебя. — Человек страшно улыбнулся и наклонился, глядя в лицо. — Вот так. Понимаешь?

Не мигая, Сангай смотрел круглыми от ужаса глазами и не мог даже вздохнуть.

— Да, сахиб, понимаю.

Встретиться с настоящей коброй было бы не так страшно. Человеку понравился ужас, ярко отразившийся в лице мальчика. Он медленно отступил и выпрямился.

Отчаянно дрожа, Сангай заметил:

— Сегодня, в дороге, они могут и не оставить письмо, сахиб.

— Верно. Скорее всего положат только тогда, когда приедут в этот дом. Наверное, это чье-то поместье. — Повелитель взглянул снисходительно. — В твоем понимании — дворец.

— Говорили, что его хозяин — настоящий герцог.

— Правда? — Господин помолчал и добавил: — Дом непременно окажется очень большим. Жди меня завтра вечером, в десять, за конюшнями. Там обязательно будут большие конюшни. — Светлые глаза снова остановились на лице. — Если найдешь письмо, то принесешь с собой. Но даже если ничего не найдешь, все равно приходи, слышишь?

Сангай опустил голову и заставил себя кивнуть. Отчаянию не было предела, кошмар продолжался.

— Да, сахиб.

— Ты ведь не хочешь, чтобы с матерью случилось что-нибудь плохое, правда?

Мальчик поднял голову и посмотрел полными слез глазами:

— Нет, сахиб! То есть да. Обязательно приду. Не хочу, чтобы маме стало плохо.

— Молодец. — На голову легла жесткая рука. — А теперь беги, пока тебя не хватились. Быстрее!

Сангай повернулся и стрелой помчался по переулку. Обогнул хозяйственный двор, но вместо того, чтобы шмыгнуть в черную дверь, добежал до улицы и выглянул из-за угла.

Суета вокруг экипажей продолжалась. Кажется, пока его отсутствия никто не заметил. Мустафа, Кумулай и Кобби стояли на крышах карет и старательно укладывали сундуки и чемоданы, которые подавали лакеи. Женщины в ярких сари, с цветными шалями на темных волосах подносили мелкие вещи, отдавали распоряжения и спорили с Джанаем и остальными, куда лучше положить тот или иной сверток или мешок. Полковник и мем-сахиб стояли возле двери в ожидании отъезда, отстраненно наблюдая за суетой.

Все эти люди относились к Сангаю лучше, чем кто бы то ни было на земле — конечно, кроме мамы, — и все-таки ему предстояло отплатить за доброту грязным воровством.

Мальчик чувствовал себя так, как будто душу безжалостно растоптали.

Выхода не было. Если бы речь шла лишь о его собственной жизни, он нашел бы мужество, чтобы отказаться. Но допустить ужасную смерть мамы? Ни за что на свете! Ни один сын не мог взять на душу подобный грех.

Сангай печально вздохнул. В этот момент женщины начали садиться в экипаж; он вышел из укрытия и незаметно присоединился к остальным.

Загрузка...