Невеста до рассвета

Глава 6. В оковах правды

– Ты не будешь оригинальной, – криво усмехнулся дракон, – за последние несколько недель все новости такие, одна хуже другой.

– И всё же у меня есть шанс стать самым плохим гонцом. – Ректор сбросила тяжёлую троллью маску на стол и устало потёрла переносицу.

При этом по ментальной паутине прошла едва заметная рябь. Маскируя эмпатическую проверку под обычные движения, наша наставница продолжала осторожно сканировать эмоции императора, чутко отслеживая его реакцию на каждое слово.

– Во время танца с Эльзой на тебя воздействовал кукловод, – сообщила Элисандра, – мы засекли удар в тот момент, когда ты едва не поцеловал её.

Ментальная сеть завибрировала, словно встревоженный осиный рой, но ожидаемой вспышки гнева не последовало. Эдмунд моментально взял эмоции под контроль, при этом не стал закрывать их ментальными щитами, в открытую позволяя ректору «читать» себя.

Невиданное доверие! Хотя я слышала, что они вместе обучались и не раз прикрывали друг друга в битвах. Не удивлюсь, если они связаны не только клятвой крови, но и долгом жизни.

Но сейчас не имеет значения, кто кого спасал и почему они так доверяли друг другу. Главное, что, даже находясь под плетением кукловода, Эдмунд прислушивался к словам ректора и шёл на контакт.

– А влечение во время танца и прогулки? – нахмурился дракон, окинув меня тяжёлым, внимательным взглядом, словно пытаясь заглянуть под иллюзии, добраться до истинных мыслей и чувств…

Метка тут же ожила и запульсировала, хотелось снова ослабить браслет, а лучше и вовсе сбросить его. Но память услужливо подкинула воспоминания о блоке и приворотном плетении.

Нет, нельзя спешить и так рисковать!

При поспешном снятии подобных заклинаний жертвы яростно сопротивлялись, не желая расставаться с блоком. Запрещённые арканы прочно сплетались с их аурой и методично влияли на психику, принуждая считать всех врагами.

И если сейчас мы попытаемся резко снять плетение или рассказать правду, нас кинут в темницу, обвинив в предательстве. Даже несмотря на то, что Элисандра связана с императором клятвой крови.

– Я жду, – повторил дракон, – влечение тоже было навеяно магией кукловода?

Скользкий вопрос… слишком близко к запрещённой теме…

– Возможно, – осторожно ответила ректор, – на Эльзу тоже пытались влиять. Хотели навеять чувства к тебе.

По ментальной паутине прошла изморозь, а аквамариновые глаза дракона потемнели от глухой ярости. На мгновение мне показалось, что он сейчас перекинется и просто испепелит нас, но…

– Мне хочется убить тебя, – в голосе императора появились рычащие нотки, а на висках выступила серебристая чешуя, – кажется, сейчас я готов забыть о нашей дружбе и клятве.

– Эд…

– Я тебе верю, – император отшатнулся назад и неожиданно ударил по столу, – знаю эти симптомы. Откат от управляющего плетения. Заклинание защищает само себя, избавляясь от тех, кто может помочь…

Острые, как лезвия, когти вспороли древесину, словно бумагу… и когда он успел трансформировать руку?!

Ментальная паутина дрожала и жалобно звенела от оглушающих яростных эмоций. Но дракона можно было понять… одним из проявлений сложных ментальных воздействий было то, что жертва не могла самостоятельно обнаружить странности в своём поведении.

До того как ректор указала мне на нестыковки в воспоминаниях, я ведь тоже не чувствовала подвоха.

– Нужно проверить все документы, которые я подписывал за последние месяцы, – прошипел Эдмунд.

– Проверим, – кивнула ректор, – думаю, заговорщики долго и тщательно готовились, но действовать начали совсем недавно…

Элисандра запнулась, стараясь не заводить первой разговор о драконице, но император и сам понял, куда она клонит.

– Пока заменим Лауренсию адепткой, – не глядя на меня, добавил Эдмунд, – а настоящую принцессу, её семью и сопровождение нужно проверить на всех уровнях.

По кабинету разлилась оглушающая волна боли, и дракон вновь вцепился в стол, доламывая несчастную крышку. Плетение отчаянно сопротивлялось, пытаясь вновь взять его под контроль…

«Стой! – рявкнула ректор, почувствовав, что я готова рвануть на помощь. – Он на грани, если влезем сейчас, аркан просто выжжет ему разум».

Боль истинного разрывала сердце, но я понимала, что Элисандра права. Вмешаюсь – только всё испорчу.

Пока император борется и, кажется, побеждает… Иначе как объяснить, что он сам предложил проверить драконицу?

– Мне нужны полномочия вести расследование, – сказала ректор, как только Эдмунд пришёл в себя и снова взял эмоции под контроль.

– Они у тебя будут. И я сегодня же вызову во дворец Аббаса Рейнгарса и полковника диэр Ривейру, будете работать вместе.

О! Замечательная новость! Эти двое стоят целой армии, с их помощью будет намного проще вычислить заговорщиков.

– Сандерс проверит начальника моей охраны и саму охрану, – продолжил император, – пока они все под подозрением. Совет тоже.

– А господин советник не может оказаться…

– Нет! – прервала меня ректор. – Сандерс, как и я, связан с императором клятвой крови. Только об этом мало кто знает. Не удивлена, что враг решил подставить именно его.

Хм… это и впрямь меняет дело. Клятва крови приносится добровольно и от чистого сердца, поэтому узы считаются нерушимыми.

Высшая степень доверия и верности. Клятва, выше которой только боги.

И если Сандерс также связан с императором Вечным договором, он вне подозрения. Но тогда рушится вся моя теория заговора… я уже успела разложить всё по полочкам и посчитала советника главным предателем.

Ведь именно он предложил затолкать меня на бал под видом Лауренсии! Хотя… он никак не мог выманить меня из академии. Неужели наш магистр зельеварения… враг?!

Или беднягу лепрекона тоже подставили?

– Пока под подозрением все, кто не связан со мной кровью, – подвёл итог дракон.

– Ты позволишь слегка запугать родственников Лауренсии? – поинтересовалась ректор. – Сомневаюсь, что они легко согласятся сотрудничать.

– Обсудим это наедине, – император окинул нас красноречивым взглядом и на миг задержался на мне, – адептки останутся здесь.

– Но…

– У меня к тебе будет три вопроса, Эли, – отрезал дракон, открывая портал, – затем подправим иллюзию на адептке и вернёмся на бал. Не стоит нервировать гостей и заговорщиков.

Бездна… почему мне кажется, что я знаю, какие именно вопросы он собирается задать ректору?!

«Фиалочки, без паники, – раздался в голове голос Элисандры, – я скоро вернусь».

«А…»

«Верьте мне, – усмехнулась ректор, – и… в меня».

Сквозь всполохи портала проступили очертания книжных шкафов, и я первым шагнул в переход. Элисандра медлила, успокаивая встревоженных адепток. Было заметно, что девушки очень устали и едва стояли на ногах, но держались, чтобы не уронить честь академии.

Похвальное рвение и удивительное самообладание – как для второкурсниц. Хотя ученицы Эли всегда считались лучшими. Ректор никому не делала поблажек, и столь суровое обучение выдерживал не каждый. Но в то же время ради них она была готова на всё.

И сейчас Эли подтверждала это, выгораживая одну из учениц. Сумасшедшую взбалмошную магессу, решившую заблокировать нашу истинную связь.

Но стоило мне подумать об этом, как висок прострелила острая боль. В глазах потемнело, и не успей я схватиться за шкаф, упал бы, расшибив лоб о шахматный стол.

– Эд! – воскликнула выскочившая из портала Элисандра.

Тхарговы кукловоды! Надеюсь, адептки не видели этого… кажется, я успел достаточно отойти от перехода.

– Я в порядке, – отрезал, отмахнувшись от помощи.

– Псих! – беззлобно фыркнула Эли, положив руки мне на плечи.

Меня опутало прохладной исцеляющей энергией, а боль отступила. Правда, теперь я никак не мог вспомнить, о чём думал минуту назад.

– Чувствую себя частью настольного маятника, – вздохнул, с тоской посмотрев на забавную игрушку, украшающую каминную полку, – только вместо центрального шара моя голова. И с двух сторон по ней бьют проклятие кукловода и истинная связь.

– Задеваешь одно – и сразу активизируется второе, – угрюмо добавила Эли. – Эд, я бы рада ответить на все вопросы, но…

– Прекрасно знаю, что такое «вопросы риска», и не собираюсь их задавать, – усмехнулся, подходя к шкафчику с восстанавливающими настоями. – Мне сейчас бодрящие зелья можно принимать? Третий день не сплю из-за этих переговоров.

– Можно, но в минимальной концентрации, – разрешила магесса. – Что касается первого вопроса, догадываюсь, о чём пойдёт речь. Но скажу сразу, что не смогу быстро снять управляющее плетение, не повредив твой разум.

– Оно слишком глубоко проросло? – уточнил, доставая нужный флакон. – Или меня пришибло неизвестным арканом?

– Всего понемногу, – уклончиво ответила Эли.

– Приз за титул «Самого плохого гонца» твой по праву, – фыркнул я, отсалютовав стаканом с целебным настоем.

– Благодарю, – ректор отвесила шутовской поклон и уселась в ближайшее кресло, – но шансы избавить тебя от этой пакости весьма неплохие.

Хм… чудесная новость! Как и многие гениальные маги, Эли была суеверна и никогда не давала точных прогнозов. Но там, где она говорила «неплохо», другие кричали «великолепно».

– Значит, возможность выкарабкаться у меня есть, – констатировал я.

– Сделаю всё, что в моих силах, но хочу сразу предупредить, что это займёт время. Ты сам видишь, что зараза быстро проросла достаточно глубоко, и если выдирать с корнем, можно повредить память, рассудок…

– Торопить тебя никто не собирается, но, если не придумаем, как «заморозить» управляющее плетение, мне придётся временно передать власть Совету. Не хочу рисковать, зная, что в любой момент могу подписать что-то выгодное нашим врагам.

– В Совете могут быть предатели, – напомнила Эли.

– Знаю, но старейшин девять, и в лояльности пятерых я уверен, – ответил, залпом выпив горьковатое зелье, – враг в любом случае окажется в меньшинстве. Хотя я надеюсь, что до этого не дойдёт.

Если объявлю о временной недееспособности и передам власть Совету, заговорщики могут залечь на дно. А мне нужно не только избавиться от аркана кукловода, но и найти предателей.

Поэтому вариант с временным отречением оставим на крайний случай.

– Мне нужно немного времени для расширенной диагностики, – ответила Эли, – думаю, сможем замедлить прорастание аркана. Главное, не касаться «опасных тем» и медленно разрушать щупальца плетения.

– В этом деле полностью доверюсь тебе, – кивнул я, – но, что касается «острых тем»…

– Второй вопрос будет именно о них? – угрюмо уточнила ректор.

– Да, – коротко ответил, пытаясь вспомнить этот самый вопрос.

Едва разговор касался «закрытой» темы, разум словно отключался. В голове воцарялась оглушительная, гробовая тишина, а через миг я забывал, что меня так беспокоило.

Но сейчас, когда я выяснил причины своего состояния, стало немного проще. Управляющее плетение нельзя заметить самостоятельно, но, узнав о нём, сильные маги могут сражаться за собственный рассудок, замедляя распространение заразы.

– Метка истинности не всегда проявляется сразу, – осторожно начал, стараясь обходить острые углы, – но леди Лауренсию я видел далеко не первый раз.

Манёвр не удался. Новая вспышка боли оглушила, и стакан выпал из ослабевших пальцев. Эльфийский хрусталь с жалобным звоном разлетелся на осколки, а паркет залило остатками зелья.

– Эд! – Элисандра стрелой метнулась ко мне. Осколки тут же отправились в портал, а меня вновь опутало обезболивающим плетением.

– Вижу, что двигаюсь в правильном направлении, – прошипел, оседая на пол рядом со шкафом.

– Ты доконать себя решил?!

– Скорее – докопаться до правды, – честно ответил я, – не привык, знаешь ли, чувствовать себя идиотом.

– Ты не…

– И становиться послушной марионеткой тоже не собираюсь, – отрезал я, – поэтому мне нужна цель. Сама знаешь, что для дракона пара – это смысл жизни.

– Но…

– Она сейчас во дворце? – задал второй вопрос. – Моя пара здесь?

Я намеренно не уточнял, кто именно. Хотя определённые догадки были.

Рыжеволосая Беатриса – истинная пара моего лучшего друга, Хуана диэр Ривейры, а значит, она вне подозрений.

Остаются трое: Лесли, племянница Хуана, красавица Эльза, притворяющаяся моей невестой, и, собственно, сама Лауренсия. Причём до недавнего времени капризная, своенравная драконица не вызывала у меня тёплых чувств.

Но сегодня всё изменилось… появилось дикое, практически болезненное влечение, одержимость и жажда обладать. А ещё трепетная нежность и потребность оберегать своё сокровище.

Только эти чувства во мне вызывала не Лауренсия, а белокурая адептка, скрывающаяся под её личиной…

Висок прострелила боль. Я снова коснулся «опасной темы», тхарги её дери…

– Она здесь, – тихо ответила Эли, заранее готовясь применить исцеляющее плетение, но аркан кукловода никак не отреагировал на её ответ.

Хм… кажется, в этом плетении всё же есть слабые места. Хорошая новость! Просто замечательная. Осталось только понять, как использовать их, не выжигая разум неловкими действиями или вопросами.

– И это одна из…

– Да, одна из… – спешно проговорила ректор, не произнося вслух слово «адептки».

Эльза или Лесли? Эльза…

От одного воспоминания о девушке с фиалковыми глазами боль притупилась. Но лишь для того, чтобы через миг ударить по мне с новой силой, стирая из памяти ответ Эли и чувства к прекрасной адептке…

Но не в этот раз! Я успел накрыть часть воспоминаний щитом, чтобы вновь пересмотреть их позже, когда найду способ заморозить аркан кукловода и сохранить разум.

– Плесни мне ещё восстанавливающего зелья, – усмехнулся, обернувшись к притихшей Элисандре, – главное я выяснил, остальным займёмся после бала.