Невеста посреди ночи

Глава 8. Мара Победительница

Святилище Хидес

Утром Стракс разбудил Мару, как подобает мужу, и пока она дрожала в экстазе, глубоко вошел в нее. От его поцелуев ее и без того припухшие губы горели, соски стали восприимчивы к легчайшему прикосновению, и мышцы бедер ныли, почти как в начале странствий, когда она еще только привыкала проводить весь день в седле.

Впервые с начала турнира Мара позволила себе задержаться в постели. Но она не могла вечно закрывать глаза на зов долга и опасности впереди.

Пока они со Страксом приближались к Святилищу Хидес, ее сердце распирало от предчувствий и страхов. Он поклялся помочь ей добыть перчатку. Мара едва подавила желание снова его усыпить — единственный способ не позволить ему рисковать собой. Конечно же, ее доводов он не услышал. Что бы она ни говорила, он шел в Святилище вместе с ней.

Солнце вошло в зенит, и вдалеке показалось строение, но совсем не такое, как ожидала Мара. Время не пощадило стены башни, оставив от них лишь каменное кольцо…с огромной грудой черепов у входа.

При виде них Мару охватил ужас, но ее шаг не дрогнул, и вместе со Страксом она устремилась вперед. Он упоминал, что за несколько эпох перчатку пытались добыть тысячи воинов, ни один из которых не преуспел. Теперь их черепа служили предупреждением глупцам, пришедшим сюда испытать судьбу.

— Ты уже бывал здесь? — спросила Мара, охваченная трепетом, понесшимся даже по ее венам. Помрачнев, Стракс покачал головой и взял Мару за руку.

— Я первым попробую взять перчатку.

— Нет, — она нежно сжала его пальцы. — Мы попробуем вместе. И у нас все получится.

Стракс кивнул, но возле груды скривился от неуверенности и страданий. Древние кости в самом низу уже превратились в пыль и черепки. Ближе к вершине лежали черепа с иссохшей плотью и клочками волос. Сверху — окровавленные головы участников турнира.

Однако один соперник был еще жив. Добравшись до верха груды и посмотрев вниз, Мара широко открыла рот при виде воина, вышагивавшего возле щебневого кольца, оставшегося от древних башенных стен. Внутри них был пятачок голой земли шагов тридцати в диаметре. По центру стоял обсидиановый алтарь, на котором лежала перчатка.

По бокам от кольца возвышалась пара каменных статуй — упомянутые Страксом стражи. В отличие от стен, они были неподвластны ходу лет. В два раза выше любого человека, истуканы были облачены в броню и шлемы, высеченные в форме волчьих голов.

Братья-волки из легенды, как поняла Мара. Близнецы, разрушившие мир в битве за перчатку. Стракс говорил, что они были королями, а не волками, но она понимала, почему их знали в обеих ипостасях. Ныне каменные братья охраняли перчатку в качестве наказания или искупления — Мара точно не знала.

Еще шаг, и с груды скатился череп, стуком оповестив воина внизу. Мужчина развернулся. Изумленно выхватив меч, он взмахнул им, будто отгоняя Мару.

— Оставайся там!

И она осталась, чтобы дождаться Стракса. Мара смутно помнила воина. Кажется, его звали Феринитом.

— Ты зашла так далеко? — недоверчиво покачал он головой. — Я был уверен, что ты мертва. Я ведь добрался сюда последним!

— Нет, — рассмеялась Мара. — Последний всегда Стракс.

Тогда на груду черепов взобрался ее муж. Стоило Фериниту увидеть варвара, как изумление на его лице сменилось тревогой. Вероятно, потому что ни один меч не угрожал Маре, если рядом с ней был такой мужчина.

— Ты еще не пытался взять перчатку? — она начала осторожно спускаться с груды.

— Нет. Я надеялся придумать, как…Я видел, как остальные… видел… — Феринит замолк, выглядя загнанным. Но затем он решительно стиснул зубы и посмотрел на алтарь. — Ты не украдешь у меня приз!

Приз турнира?

— Поверь мне, воин, я ищу не золото…

Когда Феринит перепрыгнул через разрушенную стену во внутренний круг крепости, Мара затихла и судорожно вдохнула. С тяжело колотившимся сердцем она посмотрела на мраморных стражей. Ни один из них не пошевелился.

Похоже, конкуренция со стороны Мары и Стракса пугала Феринита куда больше истуканов. Он помчался к алтарю, постоянно оборачиваясь на них, спускавшихся с груды черепов.

Схватив Мару за руку, Стракс помог ей пройти по заключительному слою крошившихся под ногами костей. Он тоже не сводил глаз с братьев-волков.

— Парень видел, что произошло с остальными, и не боится?

Очевидно, нет. Только Мара открыла рот, чтобы ответить, как Феринит добрался до алтаря, где стушевался. Он больше не спешил и, оглядев стражей, дико обернулся на Стракса с Марой.

— Должно быть, стражи не нападают, пока перчатка на месте, — догадалась Мара. Какими бы силами ни владели принцы, Феринит приготовился схватить перчатку и бежать. Он явно боялся, нервно запускал пятерню в свои темные волосы, протягивал руки к алтарю, но тут же отдергивал их.

— Воин, скажи нам, как тебе помочь! — закричала Мара, пускай даже от страха у нее вспотели ладони.

Феринит ничего не ответил, только расправил плечи, словно ее голос напомнил о конкуренции и подтолкнул к призу. Схватив перчатку, он прижал ее к груди и бросился прочь.

— Мара, — спешно предупредил Стракс. Статуи по обе стороны круга пришли в движение. Медленно, очень медленно. Они бы не успели добраться до Феринита и удержать его в Святилище.

Мара перевела взгляд на воина, и от ужаса у нее сдавило горло. К тому моменту Феринит должен был уже выйти из круга, но лишь на шаг отошел от алтаря. Казалось, он тонул в болоте, отчаянно прижимая к груди перчатку и краснея от натуги. Нет, не тонул — Феринит вырывался из множества рук, тянувшихся из земли и утаскивавших его в могилу. От некоторых остались лишь кости, другие еще гнили, и несколькие были практически живыми. Словно черепа всех смельчаков, попытавшихся забрать перчатку, горой лежали у входа, в то время как тела охраняли артефакт, который ранее пытались взять их руки.

Мара в отчаянии посмотрела на Стракса. Варвар стоял на кольце из щебня. Не успела она остановить его, как он спрыгнул вниз, в само Святилище.

Но ни одной руки не потянулось из земли, чтобы удержать его. Торжествующе посмотрев на Мару, Стракс выхватил меч и бросился к Фериниту. Она поспешила за ним. Каменные стражи неуклонно приближались, и каждый их шаг сопровождался глухим стуком, от которого ее сердце билось все тяжелее. Стракс впереди прорубал лес рук, тянувшихся к Фериниту.

Словно рассекая тени, лезвие насквозь проходило через цепкие руки. Стракс попробовал снова, опять безуспешно. Упав на колени, он попытался убрать одну из рук с голени Феринита. Пальцы Стракса прошли через окровавленную плоть, будто она была не более чем иллюзией.

Иллюзией, из лап которой невозможно вырваться. Руки уже утянули Феринита в землю по пояс. Рыча от напряжения, он пытался вырваться и цеплялся за грязь перед собой.

Действуя как один, Мара со Страксом поймали Феринита — Стракс обхватил его торс, Мара сжала запястья — и попытались вызволить.

В миг, когда они до него дотронулись, из земли показалось еще больше рук, заковавших их лодыжки в костлявые кандалы. Под ногами начала проваливаться почва. Вскрикнув, Мара снова отчаянно потянула Феринита на себя, но ее оттеснило большое тело Стракса. Они откатились от воина, чьи хриплые крики отзывались у нее в ушах.

— Если мы касаемся перчатки, — сказал Стракс между частыми вдохами, — или того, кто ее держит, Святилище останавливает и нас.

— Мы должны помочь ему, — Мара ошалело посмотрела на каменных стражей. Братья-волки были уже в нескольких шагах от нее и выхватили мраморные мечи.

Стракс кивнул и решительно вскочил, столкнувшись лицом к лицу с одной из статуй. Как разъяренный бык, он набросился на каменные ноги, не атакуя, лишь пытаясь замедлить или оттолкнуть. Мару ничуть не удивило, что даже сильнейший мужчина был для истукана не более чем жужжащей мухой. Статуя не обратила на Стракса внимания, продолжая надвигаться на Феринита, сколько бы огромный варвар ни рычал и ни толкал ее в мраморный живот. От усилий его большие мышцы бугрились.

Мара знала, что физическая сила была не единственной, которой владели люди. По словам ее мужа, в Святилище действовало только чистое волшебство.

Она не любила Феринита, зато могла воззвать к другой магии. Например, к доброте.

— Брось перчатку, — попросила Мара боровшегося воина, присев перед ним. — Тебя отпустят, и вместе мы попробуем еще раз.

Феринит снова хрипло вскрикнул сквозь стиснутые зубы. Руки утягивали его вглубь. Над землей остались лишь его плечи и перчатка, которую он цепко держал возле шеи.

— Я не могу ее отпустить, — покачал головой Феринит. — Ты заберешь ее и бросишь меня на смерть.

— Нет, — пообещала Мара. — Клянусь, мы тебя не оставим.

Под натиском каменного стража Стракс неуклонно отъезжал назад, подошвами оставляя в земле борозды.

— Мара! — рявкнул он. — Отойди от него!

Потому что статуя уже нависла над ними. Мара не сдвинулась с места и поймала дикий взгляд Феринита.

— Поверь, я не предам тебя. Мне не нужно золото. Соледжиус бросил мою семью за решетку. Я всего лишь хочу освободить родных. Не знаю, зачем ты участвуешь в турнире — ради богатства, славы, или Соледжиус угрожал дорогим тебе людям. Но что бы ты ни искал, мы поможем тебе. Только сначала ты должен довериться нам. Клянусь, мы тебя не предадим.

Все вокруг замерло. Сосредоточившись на Ферините, Мара не сразу поняла, что руки больше не тянули его.

— Они остановились! — в неверии воскликнул Стракс. Костлявые пальцы просто держали Феринита, и стражи застыли по бокам от него.

Доброта сотворила чудо? Неужели?

— Видишь? — нервно рассмеявшись, Мара протянула руку, чтобы покрепче ухватить Феринита и вытащить из земли. — Мы тебе поможем.

— Нет, — покачал он головой. — Вы украдете… — вырвавшийся из его горла вопль пресек остальные слова.

Мара тоже закричала, наблюдая, как руки утягивали воина глубже. Стракс стальной рукой ухватил ее за талию и оттащил, отбивавшуюся, но понимавшую, что Феринита не спасти. Над землей осталась только голова, шея и рука, державшая перчатку, которую страж выхватил из его пальцев. В то же время он рубанул мечом по шее Феринита так, чтобы отлетела голова.

Тело воина скрылось в могиле. Силясь дышать, Мара смотрела на место его исчезновения, но не стала оборачиваться на гору черепов, где, конечно же, появился еще один. Стракс крепко обнял Мару сильными руками и развернул. Когда он большими ладонями обхватил ее лицо, у него дрожали пальцы. Стракс заглянул ей в глаза, словно хотел убедиться, что она была цела и невредима.

Они обратили внимание на движение поблизости. Каменный страж унес перчатку и, вернув ее на алтарь, вместе с братом начал медленный ход к своему месту у края круга.

— Пусть ненадолго, но они остановились, — судорожно прошептала Мара.

— Да, — грубо бросил Стракс. — Ненадолго.

— Раз уж мы в Святилище, должны тоже попробовать, — пока она не растеряла свою храбрость.

— Мара, позволь мне взять перчатку самому. Если истинная магия останавливает статуи, моей любви к тебе хватит, чтобы пройти испытание, — Стракс так крепко поджал губы, что они побелели.

— Я верю тебе, но не пущу одного, — твердо отказала Мара. — Мы попробуем вместе.

— Тогда я тебя понесу, — стиснув зубы, Стракс соприкоснулся с ней лбами. От страданий его голос осип. — Когда заберешь перчатку с алтаря, руки меня схватят. Но я достаточно силен, чтобы вырваться и донести тебя до стены Святилища. Как тебе хватило сил удержать меня на утесе.

— Если ты не сможешь вырваться, я брошу перчатку, и мы попробуем в другой день, — Мара ненавидела его план, но знала, что ее упрямый муж не согласится на меньшее.

Кивнув, Стракс поцеловал ее с убийственным отчаянием и подхватил на руки. Он прижал ее к своей груди и шагнул к алтарю.

Когда Стракс сказал, что перчатка выкована из сердец богов, Мара представляла изящную деталь брони, возможно, золотую и инкрустированную драгоценными камнями. Но оружие на обсидиановом алтаре напоминало огромную кожаную перчатку, больше подходившую кузнецу, чем воину.

Тем не менее, она даровала достаточно мощи, чтобы расколоть мир…или остановить волшебника-тирана.

Стракс встал перед алтарем, и Мара не смогла отвести глаз от перчатки.

— Мне сразу надеть ее? — у нее болезненно мчался пульс, и муж так крепко прижимал ее к себе, что она чувствовала стук сердца в его мускулистой груди.

— Неважно, даже если наденешь, — Стракс говорил хрипло, словно проталкивал слова через ком в горле. — В Святилище ее магия не действует.

Здесь правило только чистое волшебство.

Например, доброта и любовь. Мара молилась, чтобы их хватило. Оставаясь в руках Стракса, она потянулась и схватила перчатку.

Тут же весь мир пришел в движение — вернее, земля под ногами ее мужа. Мара вскрикнула, и Стракс пошел вперед, стискивая зубы от усилий. Первый шаг. Второй. На каждом ему приходилось вырываться из стальной хватки призрачных рук, пытавшихся утащить его в могилу. Третий. Уже больше, чем сделал Феринит, но малейшее движение давалось с таким трудом, что Стракс шел не быстрее каменных стражей, вступив с ними в замедленную гонку.

— Я люблю тебя, я люблю тебя, — твердила Мара, испуганно наблюдая за статуями и пытаясь передать ему всю необходимую силу. — Я просто хочу освободить свою семью! — закричала она истуканам. — Хочу освободить Аремонд от гнета Соледжиуса и помочь!

Так же, как Мара пыталась помочь Фериниту. Но на этот раз статуи не остановились, и руки продолжали с ужасающей неотвратимостью утягивать Стракса под землю.

Он замедлился. Стракс скрежетал зубами, обливался потом и продолжал шагать, но нес Мару уже не так высоко над землей, как в ужасе поняла она. Руки не мешали продвигаться вперед, лишь утягивали вглубь. Теперь Стракс шел по колено в почве, не только вырываясь из цепких пальцев, но и буквально пробиваясь вперед. Теперь он был ближе к каменным стражам, чем к выходу из Святилища. Ему было не победить в этой гонке.

— Я брошу перчатку, — судорожно прошептала Мара. Стракс кивнул, задыхаясь и слишком напрягаясь, чтобы говорить. — Завтра попробуем еще раз.

Сколько бы времени ни потребовалось. Со сведенным горлом Мара бросила перчатку ближайшему стражу, но та осталась у нее в руках.

«Нет», — она попробовала вновь. Перчатка липла к пальцам, будто припаянная. Мара дико затрясла рукой и вскинула испуганный взгляд к лицу Стракса.

— Феринит говорил, что не мог отпустить перчатку. Я думала, он просто не верил нам. Но он физически не мог!

В глазах Стракса вспыхнуло пламя безысходности. Зарычав, он рванулся вперед, несмотря на то, что был похоронен практически по пояс и отвоевывал каждый сантиметр.

«Нет, нет, нет, нет», — Мара зарыдала, силясь оторвать перчатку, которая хоть и сдвигалась, но оставалась в ладони. Каменные стражи уже нависали над ними, огромные и неумолимые.

— Отпусти меня, — взмолилась Мара. — Оставь меня и спасайся.

— Как ты…на утесе? — из-за стиснутых зубов и гримасы, больше напоминавшей безумную усмешку, Стракс выталкивал слова с хрипами. — Никогда.

— Тогда знай, что я люблю тебя, — исступленно прошептала Мара, цепляясь за него. — Люблю. Вот только любви недостаточно.

Понимание поразило ее как раз, когда ближайший страж занес меч, и его волчий шлем блеснул в солнечных лучах.

— Хватит, Мара, — заспорил Стракс, держа ее крепче и прижимая к своему сердцу, будто оно могло уберечь от лезвия, предназначенного отсечь ей голову. — Я буду нести тебя, сколько потребуется.

Мара ему верила. Она никогда не знала никого великодушнее своего мужа с его золотым сердцем. Но теперь им нужна была не только любовь.

— Поверь мне, Стракс, — тихо взмолилась Мара, подняв руку к его напряженной челюсти. — Доверься мне.

Внезапно он остановился. Как и стражи. Они замерли, потянувшись к перчатке и остановив клинки в нескольких сантиметрах от голов Мары и Стракса. Истуканы стояли и будто бы ждали.

— Руки больше не тянут тебя? — с облегчением прорыдала Мара. Стракс кивком подтвердил, что ее надежды сбылись, и на его лице отразилось изумление.

— Они просто удерживают меня. Что ты сделала?

— Вспомнила историю, которую ты рассказывал про братьев-волков, — дрожа в руках мужа, Мара старалась не смотреть на меч, остановившийся у самой его шеи, и не вспоминать, как быстро обезглавленное тело Феринита исчезло под землей. — В тот раз статуи остановила не доброта. Я попросила Феринита довериться мне. Вот какое волшебство здесь требуется. Братья любили друг друга, но не верили, что другой распорядится властью мудро и справедливо. А любовь всегда слабеет без доверия.

— Да, — согласился Стракс и, не сводя глаз с истукана позади Мары, осторожно перевернул ее в своих руках. Закрыл собой, чтобы лезвие рассекло его вместо нее, если страж продолжит нападать. Обхватив ладонями лицо Стракса, Мара заставила его посмотреть ей в глаза.

— Ты так доверяешь мне, что позволишь владеть перчаткой? — прошептала она, хоть ее сердце и подскочило к самому горлу.

— Доверяю, — ответил он, и в его глазах зажегся тот же огонь, что и во время произнесения брачной клятвы. — Мара, я долгие месяцы наблюдал за тобой. Я знаю, какая ты на самом деле. И верю, что ты воспользуешься оружием правильно во имя благой цели.

Мару захлестнула радость. Каждое слово ее муж произнес искренне и с бесспорной верой. Но стражи не отступили, и ее опять охватил страх. Она отчаянно переводила взгляд с одной статуи на другую, и сердце громоподобно колотилось у нее в груди.

— Ты доверишь мне перчатку. Почему этого недостаточно?

— Потому что братья должны были доверять друг другу. Оба, не один, — хриплость в голосе Стракса вновь привлекла внимание Мары к его бледному, искаженному агонией лицу. — Прости меня, Мара. Прости.

— За что? — страх сковал ее грудь. — Я доверю тебе перчатку, — Мара не сомневалась, что Стракс наденет перчатку, только если не останется выбора, но даже тогда не злоупотребит властью. Она верила в него всем сердцем.

— Прости, что не был тем, кому ты могла поверить и довериться, — Стракс заговорил еще хриплей, и его самобичевание стало очевидным. — Последние месяцы я снова и снова предавал тебя и редко помогал, хотя мог облегчить твой путь и не причинять боли. Меньше недели назад ты не верила даже в то, что я сниму с тебя заколдованный ошейник. Не верила, что я не воспользуюсь властью над тобой, и держала у моего горла нож до самого конца церемонии. Несколько дней брака не восполнят шесть месяцев страданий, но клянусь тебе, Мара, можешь поверить, больше я никогда не предам ни твое сердце, ни тебя.

Она уставилась на него, затаив дыхание. Стракс не соврал. Еще неделю назад Мара не доверяла ему. Ни его словам, ни поступкам.

И все же за несколько дней ее чувства кардинально изменились. До заключения брака она сожалела, что Страксу не стать мужчиной, способным помочь ей, успокоить, полюбить и поверить в нее.

Теперь Мара не сожалела, ведь он много раз доказал, что всегда был таким.

— Я верю тебе, — смело призналась она и, всмотревшись в его глаза, поняла, чего ждали стражи. Владение было не единственным способом использовать перчатку. — Стракс, у тебя надо мной больше власти, чем даст любой ошейник, потому что я люблю тебя. Но также я верю, что ты никогда не злоупотребишь своей властью и не заставишь меня использовать перчатку во зло.

Он зажмурился. Сердце Мары пропустило удар. Увидев неприкрытое облегчение Стракса, она поняла, что руки отпустили его. Истуканы пошли прочь, и в следующий миг он уже уносил ее из Святилища, смеявшуюся и плакавшую. Оказавшись вне разрушенных стен, Мара бросила перчатку на землю. Она чувствовала жажду Стракса и, истекая от желания, целовала его со всей любовью, переполнявшей ее сердце.

Он осторожно опустил ее на нагретую солнцем траву, но ни в его поцелуе, ни в прикосновениях не было нежности. Задрав на Маре тунику до талии, Стракс рывком развязал шнуровку на своих штанах.

— Повтори, — потребовал он, освободив большой член.

— Я люблю тебя, Стракс, — Мара крепко ухватила его за волосы и притянула обратно к своим губам. — Я люблю тебя.

Мощным толчком он вошел глубоко в нее. Мара приветствовала его громким вскриком и сжимала в себе, пока он брал ее в безумстве любви и облегчения, вскоре сменившегося сильным наслаждением. Достигнув пика, она извивалась под Страксом и кричала. Он простонал ее имя, наполнив выплесками семени.

Затем Стракс поцеловал Мару уже нежнее и, перекатившись, устроил поверх себя.

— Теперь ты победительница, жена моя, — улыбнулся он ей. Она засмеялась, осознав, что и впрямь выиграла турнир.

— Я бы не справилась без тебя, — честно заявила Мара, все еще трепеща от сил Стракса, позволивших ему нести ее, и от его веры, обеспечившей ей триумф. Ни за что на свете она не добыла бы перчатку в одиночку. Для любви достаточно одного человека, но для доверия нужны двое.

Однако их путешествие было не окончено, и они не могли надолго остаться здесь. Семья Мары сидела в тюрьме, и даже если поспешить, Аремонд все равно был очень далеко.

Вздохнув, Мара встала и подняла перчатку с того места, куда ее бросила. Она не понимала, что делать. И вряд ли скоро поняла бы.

Под пристальным взглядом Стракса Мара с заходившимся сердцем надела перчатку. На ощупь сердца богов были жесткими и податливыми, но она не почувствовала никаких перемен.

— До Аремонда путь неблизкий, — сказала Мара. — За несколько месяцев я научусь обращаться с ней. Просто не знаю, с чего начать.

— Перчатка направляет магию своего владельца. Поэтому учись сосредотачиваться, — предложил Стракс. — Подумай, что любишь своих родных, и хочешь их освободить.

Мара очень сильно любила. Братьев и сестер, мать и отца. Зажмурившись, она представила себе их лица, и болезненная эмоция пронзила ее грудь.

Открыла глаза Мара в сырой темнице. Перед ней мать сидела на полу с малышами и царапала цифры в грязи. Учила детей высчитывать суммы. Темные ее волосы были обстрижены почти под корень. Мара словно наяву увидела, как мать выбирала вшей из своих спутанных сальных прядей. Почувствовала отчаяние и горе, когда та обрезала длинные локоны. И услышала голос отца, нежно уверявшего, что для него она прекрасна, как и всегда.

«Я не могу сдаться. Я не могу сдаться. Я не могу сдаться», — не воспоминание. Слова отца, сказанные здесь и сейчас, просто не вслух.

Он произнес их мысленно. Мара повернулась за звук, и у нее защемило сердце при виде его истощенной фигуры. Отец не сводил глаз с двери, тайно натачивая маленький камень и беспрестанно гадая, как убить жестоких охранников, чтобы освободить свою семью. Мара видела его лихорадочные мечты и каждый кусочек, отданный детям. Видела, сколько раз отец божился, что не голоден, хотя желудок, казалось, проедал отверстия в его животе.

— Мара? — услышала она голос старшего брата, смотревшего на нее с непониманием и неуверенностью.

Тогда горестный вскрик привлек ее внимание к матери, чьи губы задрожали, и глаза наполнились слезами. Женщина пыталась разобраться в происходящем, но материнское сердце уже оплакивало потерю, словно появление Мары означало ее смерть.

— Ты призрак? — прошептала сестра Мары.

Мара покачала головой. Повернувшись, она махнула рукой в перчатке, и дверь темницы просто вылетела наружу. Взмахом ресниц Мара убила набежавших охранников.

Она не была призраком. Победительница с могуществом богов.

Мара отправилась на поиски Соледжиуса.