Невинный маг

Пролог

Девятьсот девяносто семь… девятьсот девяносто восемь… девятьсот девяносто девять… тысяча!

Эшер открыл глаза. Все! Пора уходить.

Затаив дыхание, он сел на старой скрипучей кровати и коснулся босыми ногами холодного пола, легко и бесшумно, как восходящее солнце касается поцелуем гавани Рестхарвен.

Лежавший на соседней кровати Бед, брат Эшера, заворочался во сне и что-то пробубнил под одеялом, которым укрывался с головой. Эшер замер, чувствуя, как сильно колотится сердце. Бед утих и снова захрапел. Эшер вздохнул с облегчением. Слава Барле, Нико спал в другой комнате. Сон Нико был так чуток, что он просыпался от пуканья мухи. Будь Нико сейчас здесь, Эшеру не удалось бы выбраться из дома незаметно.

Но когда Вишус женился на этой мегере Пиппе и переехал в собственный каменный дом на Фишхук-Лейн, Нико занял его комнату, заявив, что он является старшим из оставшихся в их доме братьев. Свое право на нее он был готов отстаивать кулаками.

Будучи младшим в семье, Эшер не мог претендовать на отдельную комнату. Впрочем, как и на многое другое. Хотя, черт возьми, ему было уже двадцать лет и он тоже мог бы жениться, если бы только захотел! Но ни в Рестхарвене, ни в другом месте на побережье не было женщины, которая сумела бы заставить учащенно биться его сердце дольше, чем на одну ночь.

Взяв стоявшие рядом с кроватью ботинки, Эшер вышел в коридор и, держа их в руках, прокрался на цыпочках мимо закрытой двери Нико. У комнаты отца он остановился и заглянул внутрь.

Ни души. Струившийся в окно лунный свет освещал старую двуспальную кровать. Постель была не разобрана, подушка не примята. В комнате пахло плесенью. Помещение казалось нежилым, хотя это было не так. С закрытыми глазами Эшеру иногда удавалось уловить здесь слабый запах духов матери.

Но такое случалось редко и лишь по прихоти воображения. Матери давно уже не было в живых, а от ее духов остался лишь пустой потрескавшийся флакон, который отец хранил на пыльном подоконнике. Эшер двинулся дальше, бесшумно, словно призрак.

Он нашел отца в гостиной, тот храпел, развалившись в кресле. На столе стоял пустой кувшин, на ковре валялась кружка. Эшер поморщился от неприятного кисловатого запаха пролитого пива, впитавшегося в шерстяной ковер.

Шторы в гостиной не были задернуты, и сквозь окна в комнату проникал лунный свет. Глядя на отца, Эшер почувствовал угрызения совести. Отец выглядел очень усталым. Да и что тут удивительного — в шестьдесят лет он все еще выходил в море. Тот, кто видел, как он отдавал на рыбацкой лодке приказы, тащил сети, потрошил рыбу и торговался со скупщиками, с трудом поверил бы, что у этого человека семеро взрослых сыновей и одиннадцать внуков. Во всем королевстве Лур, и среди олков, и среди доранцев, не было никого, кто так же бесстрашно, как отец Эшера, бороздил бы океан или мог с помощью простого удилища с крючком поймать рыбу-пилу.

Но сейчас сидевший в кресле отец никак не походил на героя. Обветренное лицо с грубоватыми чертами, в волосах.

Отец сильно постарел, тяжелый труд и невзгоды подорвали его силы.

Все еще держа ботинки в руках, Эшер подошел к креслу и присел на корточки. Взглянув в лицо отца, он почувствовал, как его захлестывает волна любви. Он знал, что ему будет очень не хватать этого человека со сломанным носом и шрамами на подбородке. Нос отцу сломали в молодости в одной из пьяных драк. В ту пору он только начинал ухаживать за будущей матерью Эшера. А подбородок отец повредил пять лет назад на лодке во время шторма.

— Я позабочусь о тебе, отец, — прошептал Эшер, — и постараюсь облегчить твою жизнь. Обещаю.

Но выполнить это обещание было не так-то просто. Одно дело мечтать, а другое — действовать, пытаясь осуществить свои мечты. Эшеру нужны были деньги, много денег. Но он не мог заработать их в Рестхарвене. Они вели семейное дело, доход от которого распределялся между членами семьи. Будучи младшим братом, Эшер не мог рассчитывать на большой кусок пирога, а потому, поразмыслив над своим незавидным положением, решил найти собственный пирог, которым можно ни с кем не делиться.

Чтобы купить лодку, на которой они с отцом могли бы навсегда уплыть от Зета, требовались деньги. Они ловили бы рыбу и жили в свое удовольствие. Как короли.

Два года Эшер, отказывая себе во всем, копил на дорогу. И вот теперь их было достаточно для того, чтобы добраться до великого города Дорана. Эшер хорошо все продумал.

— Потерпи всего лишь год, отец, — прошептал он. — Не успеешь оглянуться, он пройдет, и я вернусь. Вот увидишь!

Настенные часы в мертвой тишине пробили половину одиннадцатого. «Ржавый якорь» скоро закроется. Джед должен был ждать Эшера с рюкзаком и кошельком. Пора уходить. Поцеловав отца в обветренную щеку, он выскользнул за дверь, покидая небольшой каменный дом, в котором жил с детства вместе с родителями и братьями.

Выйдя на улицу, Эшер надел ботинки и, прячась в тени, добрался до «Ржавого якоря». В пивной, как всегда, было многолюдно. Заглянув снаружи в окно, Эшер поискал глазами Джеда. Тот сидел в тесном кругу рыбаков, шумно отмечавших удачный улов. Эшер постучал в стекло и помахал рукой, надеясь, что Джед заметит его. Ничего. Он уже начал терять терпение, Джед наконец повернул голову в сторону окна и увидел приятеля.

— Я уже думал, что ты не придешь, — проворчал Джед, выйдя из пивной с кружкой пенного эля в руках. — Мы же договорились, что ты явишься в десять часов или в крайнем случае в начале одиннадцатого. Пивная скоро закроется, ты же знаешь.

— Не делай вид, что сильно соскучился по мне. — Взяв кружку из рук Джеда, Эшер сделал большой глоток. Эль был холодным и горьковатым. — Ты принес мои вещи?

Джед забрал у него кружку.

— Ну, конечно, принес! — закатив глаза, воскликнул он. — Я же твой друг!

— Если бы ты был моим другом, то дал бы осушить кружку до дна, — ухмыльнувшись, заметил Эшер. — Тем более что с тебя уже хватит!

— Ну, вот еще, — буркнул Джед, но тут же сжалился над Эшером. — Ладно, на, бери, пей. Твои вещи я спрятал за углом. Если не будешь попусту тратить свое и мое время, то я успею пропустить еще кружечку до закрытия «Якоря».

Эшер взял кружку. Милый старина Джед! Никому другому Эшер не смог бы доверить свой драгоценный кошелек, набитый монетами, бурдюк с водой и рюкзак с сыром, яблоками, хлебом и одеждой. И поделиться своими мечтами. Они дружили с детства. Эшер даже предлагал приятелю отправиться вместе с ним в Дорану. Но Джеду это было не надо. Его не изводила целая толпа братьев. Через пару лет он должен был унаследовать рыбацкую лодку отца и встать на ноги. Вот везунчик!

— Будь осторожен, — начал поучать друга Джед, пока тот пил эль. — До Дораны неблизкий путь. Береги себя, следи за каждым своим шагом, за каждым словом. Волшебники, населяющие те края, — опасные люди, а ты довольно бесцеремонный малый и можешь сильно не понравиться им.

Эшер, засмеявшись, вернул ему пустую кружку.

— Думаю, что этим волшебникам будет не до меня, как и мне до них. Не забудь, что завтра рано утром ты должен зайти к моему отцу и сказать, что у меня все в порядке, и я вернусь ровно через год.

— Не беспокойся, не забуду. Но он обязательно спросит, куда ты уехал. Мне кажется, будет лучше сказать ему правду.

— Ни в коем случае! Держи язык за зубами, Джед! Если он узнает, куда я отправился, то сразу же сообщит обо всем Зету и другим. И тогда я пропал. Меня найдут и привезут назад в Рестхарвен, и я никогда не смогу заработать денег на безбедную сытую жизнь для себя и отца. Они считают, что я их собственность, но они ошибаются. Одним словом, будет лучше, если ты сделаешь вид, что понятия не имеешь, куда я уехал.

— Ты хочешь, чтобы я солгал?

Эшер поморщился.

— Это ложь во спасение, Джед.

— Ну, хорошо, — наконец сдался Джед, — сделаю по-твоему.

Эшер привязал бурдюк с водой к поясу и забросил рюкзак на плечо.

— Ты пропустишь праздник, — грустно промолвил Джед.

— Только в этом году. А в следующем мы выпьем в два раза больше — по поводу моего возвращения. А теперь ступай в пивную, пока кто-нибудь не хватился тебя и не отправился искать во двор.

— Слушаюсь, мой господин, — усмехнувшись, сказал Джед и, ткнув Эшера в бок, неуклюже обнял его на прощание. — Надеюсь, ты хорошо развлечешься в этой поездке. Возвращайся живым и здоровым.

— Хорошо. Я вернусь живым и невредимым, да еще и с набитыми деньгами карманами. И, быть может, приведу с собой хорошенькую девицу!

Джед фыркнул.

— Ну, если только какую-нибудь полуслепую или совсем спятившую. Все, тебе пора! До закрытия пивной осталось десять минут. Если не поторопишься, клиенты, которые вот-вот начнут выходить из заведения, увидят тебя здесь.

Помахав другу, Эшер повернулся и быстро зашагал по улице. Если идти всю ночь, то к утру доберешься до деревушки Скумер. Там Эшер собирался сесть на одну из груженных картофелем подвод, направлявшихся в Колфорд. Из Колфорда можно доехать до Джерринга, из Джерринга до Сапсло, а из Сапсло купить себе место в повозке, направлявшейся в Дорану.

Братья никогда не смогут найти его.

Выйдя на прибрежную дорогу, Эшер взглянул на раскинувшуюся слева гавань Рестхарвен. В лунном свете она сияла, как новый, только что отчеканенный трин. В ночном воздухе пахло морем. В лицо дул легкий влажный бриз, до слуха доносился шум волн, разбивавшихся о скалы.

Эшер чувствовал, как сильно бьется сердце. Ему предстояло провести целый год в Доране, городе, расположенном вдали от моря. Он не услышит крик чаек и неумолчный рокот прибоя. Не вступит на палубу судна, не увидит парусов над головой. Не будет нырять с утеса Голова Дельфина в голубую воду залива и лакомиться вместе с Джедом и другими парнями жирной, испеченной на углях и приправленной уксусом рыбой. Выдержит ли он такое испытание?

Впрочем, выбора не было. Он должен осуществить свои мечты и выполнить данное обещание. А этого не сделаешь, сидя дома. Так что покинуть на время родные края просто необходимо.

Насвистывая, Эшер с высоко поднятой головой бесстрашно зашагал вперед, навстречу будущему.