Невкусные души: Начало

День 29

Просыпаюсь, перед глазами всё плывёт. Выскакивает надпись.

«Тонкая настройка производится в бодрствующем состоянии, пожалуйста, подождите».

Послушно лежу, жду. Время тянется долго. Наконец, шторм перед глазами утихает.

«Общение с нанитами» подготовлено. Выберите желаемую форму общения:

Речевую. Вы говорите вслух, наниты транслируют ответы напрямую на нервные окончания барабанных перепонок. Другие люди не будут слышать ответы.

Визуальная. Ответы будут показаны текстом. Вне зависимости от типа вашего запроса.

Мысленная. И запросы, и ответы будут выполнены в мысленной форме.

Вы можете выбрать два или более вариантов».

Выбираю второй и третий варианты. Больше никаких сообщений не выводится. Устав ждать реакции, говорю мысленно:

«Привет»

Тут же прилетает в ответ:

«Завод приветствует тебя! Рады тебя слышать»

«Вы кто? Зачем захватили Землю?»

«Мы Завод. Наше внутренне имя тебе ничего не скажет, зови нас просто Завод. Доступ ограничен»

Хм, интересно. Попробую зайти с другой стороны.

«Какова ваша цель на Земле?»

«Доступ ограничен»

«Что я могу сделать с вашей помощью?»

«Доступ ограничен»

«Как вас убрать с Земли?»

«Доступ ограничен»

Да твою же мать! Интересно, на какие вопросы они отвечают вообще?

«На какие вопросы вы отвечаете?»

«На все, кроме закрытых соглашением»

«Каким соглашением?»

«Доступ ограничен»

Уже не матерюсь. Лежу в полной прострации. Итак, подведём итоги. Нанитов зовут Завод. У них ограничения по общению. Каким-то соглашением. С кем соглашение? Тоже точно не ответит. Но это получается, что они тут не главные. Что они нанятая компания. Наверно. Сплошные наверно.

«Я могу получить доступ? Снять ограничение?»

«Ну, наконец-то! Это правильный вопрос. Доступ ограничен»

«КАК?!!»

«Доступ ограничен»

Вспоминаю все трёхэтажные конструкции матерного народного, которые слышал от нашего прапора на срочке. Вот и как это понять? Ладно, пока мозг не закипел, надо рассказать друзьям. Устроить мозговой штурм. Да и жрать хочется не по-детски. Выхожу всё в тех же трусах на кухню. Все сидят там. Немая сцена. На меня смотрят, как на привидение. Через пару секунд столбняка с места срывается Саша и с воплем «Очнулся!!!» кидается мне на шею. С удовольствием отвечаю на поцелуй, но я же в одних трусах. Скоро станет неудобно перед окружающими, потому аккуратно отодвигаю от себя любимую.

— Ребят, мне бы одеться.

Саша тут же улетает, приносит стопку такого же камуфляжа. Похоже, магазин им достался тогда большой. Это уже третий комплект. Быстро напяливаю его, падаю за стол. Мне пододвигают тарелку, моментально насыпают еды, на столе появляется обычный комплект «коньяк-вино». Василь разливает, встаёт.

— Ну, как грится, с возвращением! Знаешь, сколько тебя не было?

— Откуда? Уснул, проснулся.

— Ой, Саш, тебя две недели мариновали в этом дыме. Точнее семнадцать дней. Я считала. Каждый день тебя навещали. А ещё по тебе молнии летали, и дым то синий, то зелёный, и свет! Ты под конец светился, как ночник. Мы к тебе подходить боялись даже. Прямо как в фантастическом фильме, ты лежишь, а вокруг молнии. И дым. И светишься. Страшно, ужас! Но ты вернулся! Ой, я же тост испортила… С возвращением!

В лёгкой прострации чокаюсь с друзьями бокалами.

«Эй, Завод, а что так долго-то?»

«Процесс повышения мерности организма в вашем примитивном четырёхмерном мире занимает достаточно длинных отрезков четвёртой шкалы измерений»

«Это что, во мне теперь больше трёх измерений?»

«В тебе всегда было больше трёх. Было четыре, но четвёртое люди не могли воспринимать ввиду примитивизма ваших органов чувств»

«И сколько во мне теперь?»

«Теперь шесть. Этого достаточно, чтобы мы могли общаться»

Ох, закрутил, завернул. Озвучиваю друзьям, насколько хватило памяти и лексикона. Особенно про закрытый доступ. Все выпадают в осадок.

— Здорово, родной! А что ты теперь можешь? Летать, телепортироваться, плевать огнём? Ой, а ты меня не будешь поджигать? Не надо, я не хочу! А то в кровати как загоришься! Как в фильме про фантастиков.

«Какие возможности у меня появились?»

«Возможность общения с Заводами»

«А ещё? Ну, летать там, огнём плеваться?»

«Нет. Ваши органы чувств слишком примитивны для контроля избыточных измерений. Ваша вселенная четырёхмерна. Остальные измерения закапсулированы. Их использование затруднительно даже нами»

«Так вы что, не из нашей вселенной даже?»

«Доступ ограничен»

Озвучиваю ребятам результаты краткой беседы. Дима подрывается:

— А что, заводЫ? Их много? Они между собой не конфликтуют? Может, среди них есть изгои, которые будут с нами дружить против этих гадов?

Не успеваю сформулировать вопрос, как получаю ответ.

«Да, нас много. В этой комнате пять. По одному на организм вашего вида плюс один координирующий. Тут его малая часть. И нет, мы едины и выполняем одну работу. И да, про работу доступ тоже закрыт»

Озвучиваю.

В общем, мозгового штурма не получилось. Всем нужно было переварить новую информацию.

— Ладно, отложим. Лучше расскажите, что тут происходило без меня, кроме моей тушки и молний?

— Происходило многое. Насекомые больше не нападали, напор животных сильно ослаб. Но проявились, наконец, люди. Но обо всём по порядку, — взял слово Дима. — После того, как отдраили дом, и ты залёг в спячку, мы решили, как обычно, сходить пофармить.

Слово «пофармить» уже крепко прилипло, и я даже нормально начал его воспринимать.

— В первый день мы вышли, решив ещё раз дойти до Кирюхи. Животных было относительно мало, может, всех перебили, я не знаю. До его улицы с учётом нападений зверья мы шли меньше часа. Прямо перед его домом тусила компашка гопников, по-другому их и назвать не могу. Группа подростков, одетых в треники с полосками и кожанки. Классика жанра. Мы вроде собрались пройти мимо, но один из них начал до нас докапываться. Типа поделиться тёлочкой, освободить карманы, ну и подобное. Остальные подпевалы его поддержали. Ты знаешь, я по работе убивал, по необходимости. Рецидивистов всяких, но тут мне прям захотелось. Убить. А они ещё попёрли. Плечами типа потолкаться. Саньку пощупать. Извини. Ну, в общем, достал я молоток и зарядил главному. Он с копыт и того. И началась мясорубка. В общем, померли мы все. И они тоже все. Вроде бы.

— Ага, это было здорово! Дима за меня заступился, тому уроду по кумполу, Вася самого мощного с удара вынес, потом меня схватили за задницу, я развернулась и как дам своей битой! А потом они на нас попёрли все, а их двенадцать уродов было, второй ко мне подбегает, я ему в живот, он отлетает, Дима ему в череп, потом по шее. Он брык! И тут мне прилетает, очнулась, в кустах валяюсь, а рядом никого. Хорошо, что ты связь сделал, меня нашли быстро.

— Ну, примерно такие эмоции и были. Молодёжь по беспределу решила поглумиться над маленькой компанией, но не на тех нарвались. Кстати, из-за смерти теперь списывают Очки. Каких больше, те и списывают. Хотя мы на этих придурках неплохо поимели в итоге, — вступил в рассказ Василий. — Ну, после того, как друг друга нашли, дошли, наконец, до Кирюхиного дома, там опять никого. Теперь подготовились, записку оставили. Со стороны не заметишь, но кто войдёт, увидит.

После чего двинулись к Наталье, так Сашину подругу зовут. Этих шнырей видели ещё пару раз, но они нас избегали. По пути встретили ещё компанию. Трое мужиков и четверо женщин. Все лет сорока. С ними совсем маленький карапуз лет трёх. Представляешь, этот малыш шёл с палкой! К нам агрессии не проявили, удалось поболтать. Из интересного выяснили, что, если перекос в сторону сладости или остроты больше ста двадцати баллов, появляется возможность умереть. При смерти так и спрашивают «умереть/воскреснуть». Конечно, умирать никто не захотел для проверки. На пепелище тоже оставили записку. На калитке.

— Следующие три дня ничего интересного не происходило. В определённое время наведывались по адресам, но там никого не было, — подхватывает эстафету Дима. — А так фарм, фарм, фарм. Животных мало осталось. Здесь, во всяком случае. Чувствую, скоро нас всех ждёт голод. Точнее вегетарианство. Ну, может, рыбка там и останется. А вот на пятый день твоей спячки мы нарвались на двух коней. Умерли все практически сразу. Они нереально быстрые оказались. Ещё и умные, заразы, близко не подпускали, сразу к «лесу передом, к нам задом». А лягаются чудо как метко. Сразу череп или грудина всмятку.

— Ага, я даже понять ничего не смогла. Такие красивые, бегут, грива развевается. И вдруг бац — и я на чердаке какого-то дома. Окон нет, дверка снаружи заперта, — было видно, что Сашеньке не терпелось вступить в повествование, еле дождалась паузы и сразу начала болтать. — Как ребятам объяснить, где я, не знаю. Пыталась битой шифер разломать, так бита между досок не пролазила. Чуть не запаниковала. А потом начала этот шифер раскачивать, доски щупать, пытаться поломать. Ни-че-го. Но я же у тебя молодец! Нашла доску в углу, гнилую совсем. Наверно, где-то дырка была, и она мокла. В общем, доску раскрошила, потом битой как размахнусь! Шифер-то лопнул, и даже кусок отвалился, а не видно ни хрена. Деревья всё закрывают. Ну вот и стала крушить этот шифер. Расковыряла небольшую дырку, но ты же знаешь, я стройная, — показала язык. — В неё и пролезла. С крыши слезла на поленницу, оттуда спрыгнула на землю. В общем, выбралась! Ну, кто молодец? Хвали меня!

— Хвалю, конечно! — обнимаю любимую тараторку. А она продолжает:

— В итоге ребята меня быстро нашли. Тех коняшек мы потом ещё пару раз встречали, но обходилось, прятались. А потом случилась жопа.

По нахмуренным лицам понял, что жопа действительно у них случалась, что она была жопная жопа. Пытаясь отвлечь от неприятных воспоминаний, поднимаю свой бокал:

— За нас, друзья! Вместе мы сила!

— Так вот, про жопу… — вскоре продолжил Дима. — Через день опять пошли по адресам. И тут нас обоих снесло. И меня, и Васю. Оказывается, нас застрелили. Саш, наверно, тебе лучше рассказать?

— Наверно… Когда ребят застрелили, на меня выпрыгнули двое солдат. С автоматами, все дела. Врезали под дых, и, пока я пыталась найти воздух вздохнуть, облапали меня всю, скоты. Спасибо, на месте не трахнули. Одели какой-то вонючий мешок на голову, скрутили руки и повели. Точнее, потащили. Ещё не хватало, чтобы я сама шла с этими уродами. Шли долго, минут тридцать. Но солнышко в правый глаз светило, сквозь повязку понятно было, тепло и всё такое. Я ребятам постоянно обо всём рассказывала, что слышу, что чувствую. Потому, наверно, они меня быстро и нашли. Но я, как обычно, отвлеклась. Так вот. Притаскивают меня в дом, окна закрыты ставнями, это я увидела, когда мешок сорвали. А их там ещё пятеро. Все солдаты, все с оружием. Меня на стол бросили, а потом верёвками распяли, как морскую звезду, привязали, в общем. И гогочут, лапают, уроды. А потом медленно, явно наслаждаясь моим страхом, один из козлов начал срезать с меня одежду. Главное, медленно, ну, ты представь, а? Сука! А другие спорить начали, кто первый, кто какой. Ну, думаю, хана. А они уже в «камень-ножницы» меня, значит, разыгрывают. Вдруг чувствую, дымом воняет. Да сильно так. А наши ребята меня по мысли спрашивают, как я насчёт сгореть? Я им отвечаю, что с удовольствием. И эти уроды по дому забегали, в дверь ломятся, она не открывается у них, а огонь уже в доме. Глаза слезятся, я голая, привязанная. Они про меня забыли, начали в дверь стрелять. Да куда там! Она дубовая, пули её даже не пробивают насквозь. Потом пытались ставни открутить. А ключей, как и мозгов, нету. А потом падать все начали, плюс патроны взрываться начали, я чувствую, что задыхаюсь, и меня отрубает. А очнулась в другом доме, голая, ток один обрывок верёвки к руке привязан. Хорошо, дом тоже пустой был, с ребятами связалась, и они меня забрали. Пока они ко мне шли, спёрла в этом доме какие-то шмотки на сто размеров больше. В них до дома с ребятами и добиралась. Такая вот история. Ты же меня теперь меньше любить не будешь?

— Конечно, нет, родная! И спасибо, друзья, за всё. Вы молодцы. Я бы не додумался спалить всех, туда бы полез. Никак не привыкну, что мы оживаем. Насыщенная жизнь тут без меня была. Даже завидно стало. А дальше что было?

— Да таких значимых событий больше и не было, считай, — это опять вступил Дима. — Кроме того, что на пепелище ответ на нашу записку был. Наташа написала, что придёт. Так что завтра встреча народов на Эльбе. Пойдём встречать.

После этого ужин продолжался уже на полном расслабоне. Вечер получился просто замечательным.

Когда Саша уснула, я решил привести мысли в порядок. История моего отсутствия не шокировала. Примерно такого развития событий я и ожидал. Вполне ожидаемо, что народ, почувствовав силу и безнаказанность, начнёт чудить.

«Завод, ты тут?»

«Я всегда тут, до финального разрушения твоей оболочки я и ты неразрывны»

«Это ты про смерть?»

«Вы не умираете. Дальше в этом направлении не спрашивай, не могу рассказать»

«Что нужно сделать, чтобы мы могли нормально общаться?»

«Доступ ограничен»

Стараюсь не психовать.

«А подробности про улучшения, что для чего, ты можешь рассказывать?»

«Всё, что не выходит за рамки соглашения»

О! Это уже что-то! Это уже интересно. Бегом лезу в улучшения. Сначала в сладость, так вышло, что всё, связанное с Заводом, находится там.

Радар [недоступно] — [недоступно]Нюх [недоступно] — [недоступно]

Ну да! У меня же ноль очков сладости. Но появился какой-то нюх.

«Что делает Радар, и что — Нюх?»

«Радар позволяет находить элементы, личностей и определённых Заводов, Нюх — следующая ступень улучшения Решений»

«Почему у меня есть Решения и Общение с нанитами, а у остальных нет?»

«По решениям — Доступ ограничен, По общению — на вашем континенте существовали всего две личности, способные пережить увеличение мерности оболочки. Ты один из них»

«И чем я отличаюсь от других?»

«В тебе течёт нужная кровь. Пятое пришествие. Я с тобой с твоего рождения и передаюсь по наследству по мужской линии больше восьми тысяч лет. Ты адаптирован к нам»

«То есть вы не в первый раз захватываете Землю?»

«Мы никогда не захватываем ваш мир. Мы его исправляем. И да. Вам же написали, что сейчас восьмое пришествие»

«А в чём цель вашего исправления?»

«Доступ ограничен»

«А почему ты проявился только сейчас? Почему ничего не писал мне в детстве? Или моему деду?»

«Не было нужды в корректировке»

«В корректировке чего? Душ?»

«Да»

«А что такое душа? Получается, мы не умираем?»

«Доступ ограничен»

Очень познавательно. Несмотря на ограничения, я получил море информации для размышлений. В любом случае всё, что касается общения с нанитами, выводится, несмотря на отсутствие очков сладости. Значит, нужно прокачивать эти улучшения. Особенно нюх. Если доступ к инфе по нюху ограничен, значит, нам туда.

«А кто второй, кто пережил изменение мерности?»

«Его душа не справилась, он не пережил»

Вот так вот. То есть я был на волосок от окончательной смерти. Серьёзно.

С этой мыслью я погружаюсь в сон, не успевая даже заглянуть в остроту.