Невкусные души: Начало

День 66

Возвращаюсь на эту грешную Землю. Вася рядом, покрыт зелёной дымкой. Это хорошо, значит, улучшается, всё штатно. Запускаю третье улучшение защиты.

Вот теперь совсем хорошо! Вася всё ещё парит зеленью. Пока я выкорячивался в неудобной и тесной позиции на раскладушке, туман, окутывающий Василия, втянулся ему под кожу, и он открыл глаза.

— Ты уже? Я тоже закончил. И мне теперь спокойнее. А то напугал ты меня своими рассказами. Ты читал, что требуется для третьего улучшения? Я охренел просто. Вот, не найди мы тот клад, где бы мы взяли по сто восемьдесят граммов золота, а? Зато я теперь не только атомный, но и золотой.

Заглядываю в бочонок с кладом. Да, объём заметно поубавился.

— Серьёзно? Сто восемьдесят граммов? Я не смотрел. Запустил, и всё. Это сколько же на деньги стоило бы? А если учесть, что сами украшения из золота были старинными, вообще космическая сумма выйдет.

Так, переговариваясь, выходим на кухню. Друзья уже встали и завтракали. Мы тут же присоединились.

— Ребят, поздравьте нас! Мы теперь вроде как в безопасности.

Всхлипнув, Саня повисла у меня на шее.

— Это же здорово, а я так переживала, тут же все всех убивают, беспредел полный, потом все воскресают, а вы не воскресли бы. И я одна осталась бы! А теперь тебя не убьют, а если меня убьют, то я воскресну, и мы опять вместе будем. Не пугай меня больше, ладно? И я теперь тебя в дальние походы одного не отпущу, запомнил?

С нежностью вытер ей слёзы, прижал к себе, убаюкивая, успокаивая.

— Сань, у меня осталось одно важное улучшение. Отпустишь?

— Опять улучшение? Мы и так почти не видимся. Ну, конечно, отпущу. Иди, пока я не передумала! А надолго?

«Завод, подскажешь?»

«Самоконтроль улучшается 77 часов»

Долго. Обрадовал Сашу, что сегодня я её сначала убаюкаю, и следом огорчил, что пропаду на три дня.

А сегодня решили наведаться в город. Посмотреть, что нового, прошвырнуться по магазинам, пообщаться с народом. Никаких целей, никаких исполнений обязательств. Просто дружеский визит и прогулка.

Собирались недолго. С собой не брали ничего, даже оружия. Не без самолюбования подумал, что я самое крутое оружие в этом мире. А потом вспомнил про ещё двоих моего уровня. Они уже могли прокачаться выше меня. Хотя это же в Америках и Африке! Ладно! Я самое крутое оружие Евразии. Тоже звучит.

До старого центра добрались быстро. Неулучшенных не попадалось, город жил внешне нормальной жизнью.

Осень радовала прохладным, но сухим днём. Облетали листья, которые так и валялись на дорогах и тротуарах, гонимые слабым ветерком. Магазины работали, гуляли бабушки с внуками и мамочки с детьми, мужики куда-то целенаправленно спешили. Всё говорило о том, что жизнь налаживается.

Даже завидно стало. У нас сплошные приключения, то нас пытаются убить, то мы пытаемся спасти мир, то переделать отдельно взятые государства. А иногда хочется вот так же вот выйти с дочкой на прогулку. Да просто дочку хочется. Или сына. Или и дочку, и сына. Раньше, в прошлой жизни, я с ужасом думал о том, что у меня может появиться ребёнок. И прогонял от себя любые намёки на отношения серьёзнее, чем разовый перепихон. После ночи в клубе.

Как же нас испортило современное общество! Жили равнодушно, тешили своё эго. Была цель — дожить до завтра, и ещё цель — ни о чём не думать. Просто жить. Максимум, что нас заботило, чтобы в глазах окружающих мы были чуть успешнее других. Телефон покруче, кроссовки подороже, в баре напитки поэлитнее, машину попрестижнее. Для чего всё это было? Чтобы склеить самку на одну ночь? Наверно. Сейчас я искренне недоумевал, как так-то? Ради чего всё это было? Эти восемь часов пусть любимой, но ненужной мне работы, пять дней в неделю. Эта гонка за огрызками последней модели? Неужели я правда был таким идиотом? Выходит, да. Был. И вот за то, что БЫЛ, а не есть, огромный поклон нанитам и их неведомым хозяевам. Может, зря мы пытаемся прекратить насилие нанитов? Вот лично мою жизнь они сделали лучше. Однозначно. Яркой, интересной, важной. Ведь нашу волю не подавили, просто переписали устои. Изменили понятия «плохо» и «хорошо». И добавили мелочи типа улучшений и бессмертия. Что тоже пошло нам, людям, на пользу.

Зато теперь у меня есть любимая, есть невнятная, но цель. А дочку всё равно хочу. Не выдержав, подхожу к Саше, обнимаю её со спины, зарываюсь в волосы. Она замирает.

— Саш, я хочу дочку. Очень хочу. Наверно, не время и не место об этом говорить и думать, но не могу тебе этого не сказать.

Она резко напрягается, потом медленно убирает мои руки. Оборачивается. В глазах стоят слёзы.

— Любимый! Я не знаю, как тебе это сказать… У меня не может быть детей. Я бесплодна. Я переболела в детстве. Началось всё с обычных придатков, потом пошли осложнения… В общем, ты можешь меня бросить, я пойму. Я правда пойму.

«Завод!!! Это правда? Её можно вылечить? Что-то сделать?»

«Это правда. Её вылечили в первый день вселения. И она уже беременна. Сегодня третьи сутки. У людей вроде принято поздравлять? Поздравляю!»

Не веря, полностью опустошённый, но дико счастливый, сажусь на землю прямо посреди дороги. Руку любимой не отпускаю. Она, похоже, неправильно оценив мои переживания, пытается вырваться и уйти, убежать. Я не отпускаю.

— Милая, присядь. Нам надо поговорить.

Она падает рядом со мной, утыкается мне в плечо и начинает рыдать. Я, как могу, успокаиваю её.

— Всё хорошо, Саш! Я только что говорил с нанитами. Ты здорова. Они вылечили тебя в первый же день. И ты беременна! Самое начало, ещё и тест не показал бы. Сегодня третий день. Родная, я так счастлив! Это самое важное событие в моей жизни. И я тебя люблю. Точнее, не тебя. Вас. К тебе теперь нужно обращаться на Вы! Вас же двое.

Добился я прямо противоположного эффекта. Моя любимая уже плакала навзрыд. А у меня нет опыта по успокаиванию плачущих женщин. Ну никакого. К нам подбежали Света с Кариной. Сестрёнки подняли рыдающую в голос Сашу, посмотрели на меня недобрым взглядом, обещая четвертование, колесование, дыбу и всякие испанские сапоги. И увели её. Всё ещё прожигая меня взглядом и что-то по-женски лепеча Саше на ухо. Хорошо, что в улучшениях нет лазера из глаз, как у Супермена! Я бы точно был бы четвертован. Лазером.

Я так и сижу посередине дороги. Огорошенный, ошарашенный, но нереально счастливый. Остальные ребята с неодобрением в мою сторону, с жалостью — в Сашину, смотрят на это представление. Но ничего не делают. Ждут. Спустя минут пять Саша начинает успокаиваться. Всхлипывая, что-то рассказывает близняшкам. Наконец, я не выдерживаю нахлынувших чувств, вскакиваю, подбегаю к дорогому мне человеку. Подхватываю её на руки и начинаю кружить. Дима, бросившийся было мне наперехват, недоумённо замирает на полпути. Девчата идут к остальным и что-то им говорят. Я не слушаю. Я бережно ставлю любимую на ноги, начинаю целовать.

Ребята налетают со всех сторон, разделяют нас, начинают хлопать по плечам, лезут обниматься, что-то несут про то, как они рады, что они поздравляют. Я окончательно теряюсь.

Прихожу в адекватное состояние, когда Дима, как заезженная пластинка, раз в пятый спрашивает у меня «Куда идём отмечать?»

— Простите, ребят, столько всего и сразу! Что-то я не был готов к такой буре эмоций и новостей. Накрыло. Вроде вернулся. А какие варианты?

Нашёл ладошку Саши, сжал.

— Вариантов вижу три, — Дима лучился позитивом. Было видно, что он искренне рад за нас. — Или домой, что надоело, или на природу, что немного не по погоде, или ищем самое крутое кафе и гуляем там! И пусть все вам завидуют!

Остальные поддержали идею найти кафе.

— Давно надо было сделать чат с Антоном Алексеевичем. Сейчас бы спросили, куда нам. Хотя и так справимся, — Наташа подкинула хорошую, хоть и запоздавшую идею. — Язык до Киева доведёт! А нам так далеко и не надо!

Вот что я за глава? Ведь это на поверхности! Ни с Антоном Алексеевичем, ни с Еленой связь не установил. А как удобно было бы! Крепок задним умом, как говорится.

«Завод, если я знаю человека, я как-то могу с ним связаться?»

«Точно так же, как со всеми. Смотреть при добавлении не обязательно, достаточно представить. Создаёшь новую группу и добавляешь»

Мог бы и догадаться. Тут же создаю чат «Главы», куда добавляю Антона, потом, немного подумав, добавляю туда Елену. Стандартно получаю два очка сладости. Подтверждения не потребовалось. Вот, как Колобок добавил меня! И ведь сам догадался, без подсказок. Хотя это же Колобок, удивляться нечему.

«Антоха, привет! Это Саня, типа пророк. У меня к тебе вопрос. Есть минутка?»

«О! Привет! Давно тебя не было. Я свободен сейчас, спрашивай»

«Хочу пригласить тебя на торжество, но не знаю куда. У вас же работают кафе и кабаки? Посоветуй что-нибудь самое крутое? Но без дресс-кода. И где нас смогут принять прямо сейчас»

«Есть отличное заведение, сейчас узнаю, есть ли места на сегодня. Сколько народу будет?»

«Нас восемь и ты. Если Светлана вернулась, то ты и Светлана. Но можно и ещё кого. В общем, восемь и твоя компания. Рад буду всем!»

Он пропал примерно на минуту.

«Да. Лови адрес. Найдёшь? Нас будет четверо. Я, Света с сестрой и муж сестры. Можно?»

«Конечно! Мы уже идём туда, подгребайте»

«А что хоть за повод-то?»

«Там узнаешь! Подарков не надо»

Озвучиваю друзьям, что кафе заказано, нас ждут. На Васиной карте нахожу адрес и уверенно веду всех к цели. Но это оказалось не кафе. Это оказался ресторан. Ресторан «Афродита». Самый крутой кабак нашего города. И очень говорящее название. Из серии «нарочно не придумаешь». Богиня любви и красоты. Очень символично. А у меня есть самая красивая женщина и единственная моя любовь. По поводу которой мы и собрались сюда. Как под заказ название.

Заходим, нас встречают. Статный высокий мужчина. Во фраке. Во фраке, мать его! И мы в форме цвета хаки, я в испачканных землёй штанах. Осень всё-таки, так что сидение на земле отпечаталось на мне по полной.

— Добро пожаловать! Антон Алексеевич предупредил о вас, позвольте проводить вас в малый зал торжеств. Холодные закуски подадут сразу, остальное будет чуть позже. Что изволите пить?

Обстановка подавляла. Всё было массивным, старомодным и явно очень дорогим. Я совершенно не разбираюсь в тканях, но толщина ткани, используемой как скатерти, была огромной! Это не ткань, это бронепокрывало какое-то! И всё остальное было под стать. Всё кричало о роскоши. Никогда не был в таких местах. Или кафе, чтобы поесть, или клуб, чтобы напиться и кого-нибудь подснять. А эти подсвечники на столах? Да нереально. В прошлой жизни мне пришлось бы отдать пару зарплат, чтобы купить один такой подсвечник. Ну, спасибо, Алексеич, удружил. Надеюсь, нам не подадут стопятьсот вилок? Я совершенно в них не разбираюсь.

Мои надежды не оправдались. В комнате, которую хотелось назвать залом, стоял большой стол. Уже сервированный. И да! Там было море вилок, ножей, вилочек, ножичков и ложечек! Ну как так-то? По растерянным взглядам друзей я заключил, что в лужу сел не я один. Ситуацию спас Дима. С только ему присущей прямотой он спросил:

— Вы серьёзно? А учитель ко всему этому богатству прилагается? Уважаемый, уберите лишние приборы, мы из пролетариата, просто у нас повод серьёзный, а у вас, говорят, очень вкусно готовят. Так что хотим у вас отпраздновать. Но напрягать нас выпендросами с высшего света ни к чему, лишнее это. Мы договорились?

Во время его (не побоюсь этого слова) легендарного спича в комнате бесшумно появились две девушки с подносами и начали складывать на него все эти вилки-ложки-кружки. Но с посудой под алкоголь я их тормознул.

— Девушки, стекло можно оставить. У нас только с приборами недочёты образования.

— С вашего позволения, стекла в нашем заведении нет. Только хрусталь от Баккарат. Про приборы я искренне прошу прощения, нас забыли предупредить. Через минуту подадут холодные закуски. Вам пригласить музыкантов? Какую музыку вы предпочитаете? Блюз, джаз, классику? Может, ещё какую?

Меня достало это выпендривание. Решил его уколоть.

— Вообще, хотелось бы послушать хорошую а капеллу. В идеале. Если нет, то можно фолк, но многоголосый.

Взгляд чувака в смокинге затуманился, через полминуты он ответил:

— Мы пригласили оба варианта. А капелла будет через пять минут, фолк придётся подождать минут двадцать, простите.

Я просто выпал в осадок. Если он не глумится, то… я даже не знаю, что «то»! Так не бывает! Нет, понятно, ресторан крутой, но это не Лос-Анджелес, это наш зачуханный городок!

В этот момент в комнату входит Антон Алексеевич, Светлана и с ними ещё пара. Девушка однозначно похожа на Свету. Просто копия, чуть повыше и каплю поплотнее. Мужчина же — невысокий, ниже на голову своей спутницы, полный мужик. Лысый, как шар для боулинга. И весь в наколках. Причём не современных, а старых, явно зэковских. Перстни на пальцах должны о чём-то сообщать, но в этой теме я не разбираюсь совершенно. Надеюсь, праздник он нам не испортит. Хотя, может, он вообще классный мужик, и во мне говорят стереотипы? Хотелось бы.

Алексеевич нас всех перезнакомил. Сестру Светланы звали Надежда, а уголовника — Иван. Точнее, бывшего уголовника. Ладно, отставить. Прошлая жизнь осталась в прошлом. Пока все знакомились и рассаживались, незаметные официантки накрыли стол. Ни одного знакомого салата. Но выглядит всё очень красиво, аппетитно и пафосно. За спинами стоят ребята, опять с бабочками на шее, с открытыми бутылками. Когда определились, кто что пьёт, они разлили всем их заказы. И испарились. Я поднял свою посуду с коньяком и сказал:

— Друзья! У меня сегодня случилось невероятное! Через девять месяцев я стану отцом! Уже три дня наш ребёнок живёт и развивается. Это огромная неожиданность для меня, для Саши, для всех нас. Но я счастлив! Спасибо огромное, что вы со мной в этот счастливый для меня момент!

Все выпили, загалдели, понять ничего невозможно. Я просто наслаждался атмосферой, причиной торжества, ладошкой Саши, которую я практически весь вечер не отпускал.

Второй тост поднял Алексеевич.

— Друзья! Я не очень хорошо знаю вас всех. Но уже точно знаю, что вы, как брат из одноимённого фильма, стремитесь к правде. И я очень польщён, что меня позвали на такое радостное событие! Я хочу пожелать, чтобы новому ребёнку нового мира досталось только самое лучшее! Я не навязываюсь в крёстные, но всегда этот ребёнок всегда будет в зоне моего внимания и сможет всегда рассчитывать на мою поддержку и помощь!

Потом тосты посыпались, как из рога изобилия. Каждый хотел сказать и часто не по одному разу.

Часа через три, когда все сильно захмелели, меня отозвал Дима. Дошли с ним до туалета. Он проверил кабинки, они оказались пусты.

— Сань. Может, меня глючит, но Светлана совершенно не рада твоему празднику. Она постоянно шушукается с сестрой и её спутником. И глаза у них недобрые. Совсем.

Я очень серьёзно отнёсся к его словам. Даже больше в тот вечер не пил, постоянно мониторя возможные будущие действия этой троицы. Но всё обошлось. Нас проводили до уже знакомых нам квартир, куда мы и заселились, пьяные, счастливые и уставшие. На всякий случай я придвинул кресло к входной двери и сверху взгромоздил железное ведро. Бесшумно к нам теперь не попасть. И отправился в объятия любимой женщины.