Незапертые двери

Глава 14

Сегодня Аудиенция не заладилась с самого начала.

Несмотря на то, что все отчеты и рапорты выглядели вполне оптимистично, Сиарна постоянно оставалась чем-то недовольна, раздражаясь по любому, даже самому несущественному поводу. В конце концов Собати окончательно перестала понимать, что именно от нее требуется, и в чем именно она провинилась, послушно кивая в ответ на окрики Наместницы.

Впрочем, очень скоро причина скверного настроения Госпожи прояснилась.

В зал почти вбежала Сьюзен и, опустившись на колено позади Верховной Жрицы, кратко доложила:

– Транспортный корабль «Турин» покинул орбиту Клиссы. Конечный пункт следования неизвестен.

Некоторое время под сводами царила немного испуганная тишина, но потом Сиарна нарушила затянувшееся молчание.

– Слабые, жалкие человечки! – трескуче рассмеялась она. – Бегущие с поля битвы, поскольку неспособны своим скудным разумом объять мое грядущее величие! В миг нашей славы, в тот самый момент, когда до нашей полной и окончательной победы оставался всего один шаг, они проявили презренное малодушие, предпочтя торжеству триумфа позор забвения.

На какой-то миг Собати показалось, что своей бравадой Сиарна пытается скрыть раздражение и досаду. Не исключено, что она до самого последнего момента не верила, что два отставника и впрямь решатся покинуть планету, порвав все прежние связи и начав заново с чистого листа. Быть может, она втайне надеялась, что отступники раскаются и вернутся, испросив прощения за свою вспыльчивость, но не сложилось. И теперь богиня определенно была разочарована, хотя и старалась не подавать вида.

– Что ж, тем лучше! – продолжала Первая Наместница. – То, что на первый взгляд кажется болезненной потерей, в действительности только делает нас сильней. Ветер перемен безжалостно выметает из наших рядов всех, кто не готов лицом к лицу встретиться с грядущими трудностями. Мы же, очистившись от тех, кто слаб, встретим будущее с высоко поднятой головой, без страха и сомнений. В критическую минуту любые сомнения недопустимы!

– Следует ли мне отозвать специалистов, осуществлявших слежку за позорно бежавшими ренегатами, Госпожа? – осведомилась Сьюзен, демонстративно задав свой вопрос через голову Верховной Жрицы.

– Не торопитесь, Сестра Свирко, – Наместница отрицательно качнула головой. – Все еще остается небольшая вероятность, что они не сдались, а всего лишь отступили.

– Но какую опасность могут представлять для нас трусливо бежавшие дезертиры?! Все, на что они способны – прятаться по темным углам, испуганно вздрагивая при каждом подозрительном шорохе!

– Попридержи язык, Сью! – огрызнулась, не оборачиваясь, Собати. – Не тебе обвинять Виан и Шимаэла в трусости!

– Так и не вам затыкать мне рот, когда я держу ответ перед моей Госпожой! – парировала девочка. В последнее время, пользуясь особым расположением их повелительницы, она вела себя все более дерзко, нередко бросая вызов даже самым высшим иерархам.

Собати уже набрала в грудь побольше воздуха, готовя достойный ответ, но их перепалку оборвала Сиарна, не желавшая выслушивать пререкания своих подчиненных.

– Сестра Джейх права, – решительно заявила она. – Я не исключаю варианта, когда они надумают вернуться, и отнюдь не ради покаяния.

– Но что могут противопоставить два вышедших в тираж чиновника нашей несокрушимой мощи?!

– Чем раньше мы это выясним, тем лучше, – Наместница подняла руку и погрозила Сьюзен, пару раз качнув указательным пальцем. – Не стоит недооценивать хитрость и изобретательность этой мятежной парочки. В безумии отчаяния они могут решиться на самые неожиданные ходы, а потому ни на секунду не сводите с них глаз, Сестра Свирко! Это – ваша основная задача на данный момент.

– Слушаюсь, моя Госпожа! – Сьюзен склонилась в глубоком поклоне, сообразив наконец, что сегодня она явно хватила через край. – Маяк на борту «Турина» был успешно активирован, и очень скоро мы выясним, куда именно они направились. Им от нас не укрыться!

– Не будьте так самоуверенны, Сестра! – палец Наместницы предостерегающе застыл в воздухе. – Никогда не полагайте противника глупее себя, если не хотите столкнуться с неприятными сюрпризами.

– Для Шимаэла найти и деактивировать маяк – задача на один зубок, – проворчала Собати. – Он же бывший контрабандист, не одну собаку съел на таких вещах.

– Именно поэтому все ваши специалисты, Сестра Свирко, – кивнула Сиарна, – должны продолжать слежение за беглецами с удвоенным тщанием, не упуская ни одной мелочи, ни одного подозрительного шороха. Вам все понятно?

– Да, Госпожа! – Сью почти уткнулась лбом в пол, радуясь уже тому, что сегодня выволочка получилась чисто словесной, без применения более болезненных воспитательных мер.

Она уже который раз убеждалась, что задирать зубров дворцовых интриг – крайне неудачная и опасная затея, только лишних врагов себе наживешь, но снова не смогла удержать себя в руках. Ее опять едва не сгубила излишняя самоуверенность, помноженная на юношескую нетерпеливость. Ведь успех казался так близок, только руку протяни…

– Остальные подразделения продолжают подготовку в прежнем режиме, – продолжала богиня, – и я рассчитываю, что последние кадровые перестановки никоим образом не скажутся на их эффективности. Всем все ясно?

– Да, Госпожа! – хором ответствовали присутствующие Служители.

– Аудиенция окончена.

Первая Наместница вздрогнула и закашлялась, выйдя из транса, и из боковых дверей к ней на помощь устремились послушницы, всегда готовые подхватить обессиленную Жрицу.

Собати поднялась на ноги и развернулась к выходу, на мгновение встретившись взглядом с Сьюзен, в глазах которой она прочитала совсем не детскую решимость в следующий раз непременно взять реванш.

* * *

Ранее Наместник всегда заранее извещал Калима о том, что Владыка Тьмы желает с ним побеседовать, и тот имел возможность хоть как-то подготовиться к визиту – наполнить бокальчик, заготовить свежие колкости…

Но сегодня о появлении гостей ему сообщил влетевший в гостиную секретарь, который ошарашил Сейдурана сообщением, что только что к воротам прибыл кортеж Наместника, и Альберт уже шагает по вымощенной камнем садовой дорожке.

Впрочем, наполнить бокальчик Калим все-таки успел. Все последние дни погода откровенно капризничала, нещадно трепля гривы пальм на берегу и швыряя в оконные стекла пригоршни крупных дождевых капель. Волей-неволей пришлось перемеситься в гостиную, где потрескивающий камин помогал заглушить ворчание бушующей снаружи неласковой стихии. На склоне лет глубокое уютное кресло и теплый плед, дополненные капелькой отличного бренди воспринимались почти как рай обетованный, и любое вторжение в домашнюю идиллию вызывало вполне объяснимое раздражение. Даже богам стоило бы проявлять больше уважения к почтенной старости.

Меранин ввалился в гостиную, сопровождаемый вихрем холодного воздуха и запахами дождя. Он тяжело дышал, и по его щекам катились крупные капли пота. Калим еще никогда не видел его в таком взбудораженном состоянии, все же чиновники столь высокого ранга обычно стараются сохранять презентабельный вид даже в самых суматошных ситуациях. Судя по всему, сегодня Наместника выгнало на улицу что-то совсем уж экстраординарное.

– Что стряслось, Альберт? – Калим испытывал даже некоторое беспокойство. – Что за срочность?

– Привет, – тот болезненно поморщился и лихорадочно зашарил взглядом по сторонам в поисках, куда бы присесть и рухнул на диван. – Командование желает… поговорить… прямо сей…

Все его тело передернуло судорогой, и почти сразу же Альберт заговорил снова, но уже другим, более глубоким голосом, который умудрялся вызывать гулкое эхо даже в стенах небольшой гостиной.

– Сиарна произвела радикальные перестановки в высших эшелонах своей Канцелярии! Почти вся старая гвардия отправлена в отставку, и сейчас вся ее Священная Империя полным ходом готовится к войне!

– Рад вас видеть, Ваше Темнейшество! – Калим откровенно дерзил своему непростому гостю, но его бесцеремонность просто вывела старика из себя. – Как ваше здоровье? Как семья, как дети?

Огонь в камине испуганно затрепетал и погас, уступив заполонившему комнату мраку, а пустой стакан задребезжал и заелозил по подносу от прокатившейся по дому короткой дрожи. Боги крайне не любят, когда смертные осмеливаются над ними подшучивать. Обычно после подобных проявлений неуместного остроумия эти смертные весьма быстро превращаются в просто мертвых.

Но Анрайс все же сдержался.

– Прошу меня извинить, – более того, он даже снизошел до извинений! – но события набрали такой темп, что любое промедление может оказаться роковым. Война уже на нашем пороге, и время возможных компромиссов или нерешительных полумер безвозвратно ушло. Пора определяться.

– Все-таки война? – Калим печально вздохнул. – И что вам неймется? Вы же всю галактику разнесете по кирпичику! Превратите десятки некогда цветущих планет в выжженные пустыни!

– Ради приготовления главного блюда дров жалеть не стоит, не так ли? – Наместник небрежно махнул рукой, и в камине вновь вспыхнуло пламя.

– Для вас с Сиарной люди – всего лишь дрова?! Топливо, подпитывающее огонь вашего божественного тщеславия?!

– В вашей власти избавить их от этой скорбной участи, изменить их судьбу!

– Иногда наша судьба – это то, что мы сами заслужили, – Калим умолк, прислушиваясь к пробивающемуся сквозь шум дождя далекому гулу очередного взлетающего корабля, – и она не отступится от нас, пока мы сполна не искупим все прошлые ошибки.

– Но цена вовсе не обязана быть настолько высокой! Я бы предпочел решить вопрос одним молниеносным и милосердным ударом, нежели растягивать сомнительное удовольствие на долгие годы кровопролития и страданий. Если у вас есть, что положить на чашу весов, чтобы склонить их в нашу пользу, то не берите грех на душу – скажите!

– Забавно… Все перевернулось с ног на голову! Богиня Света ведет свое воинство в бой под знаменами мести и гнева, в то время как паства Повелителя Тлена обуяна обезоруживающим раскаянием, а сам он рассуждает о милосердии. Куда катится мир?!

– А что поделать? Моя сестра не оставила мне выбора! Она настолько хорошо освоилась с темной стороной своей сущности, что фактически сделала меня безоружным! Насилие, жестокость, страх и боль – теперь едва ли не основные инструменты ее арсенала, и мне ничего не остается, как подбирать с пола отброшенные ею за ненадобностью милосердие и сострадание. А с таким вооружением много не навоюешь.

– «Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю», разве нет? Немного смирения – и галактика сама падет к вашим ногам. Со временем.

– Возможно. Когда от человеческой цивилизации останется лишь пепел, – Наместник тряхнул головой. – Ну почему, почему вы так упорно отказываетесь поделиться имеющимися у вас сведениями?! Что заставляет вас делать из нее такую сокровенную тайну?! Неужели она стоит дороже миллиардов человеческих жизней и десятков выжженных планет?!

– А с чего вы, вообще, взяли, будто у меня такая тайна есть? – покосился Калим на собеседника. – Мне кажется, я ни разу не давал вам оснований для подобных подозрений.

– Да вся ваша жизнь, если разобраться, буквально кричит о том, что вы владеете некоей информацией, которая, с одной стороны, помогла вам верно оценить угрозу, которую несла экспансия Клиссы, и организовать ей эффективное противодействие, но, с другой, она же является и вашим главным страхом, старательно скрываемым от окружающих. Я наблюдал за вами достаточно долго, через глаза и воспоминания очень многих людей, и сейчас у меня не осталось в этом ни малейших сомнений.

Сейдуран внимательнее всмотрелся в давно и хорошо знакомое лицо Меранина, тем более, что в ранге Наместника Альберт перестал стареть, в отличие от него самого. Однако ему так и не удалось ничего разглядеть сквозь безжизненную маску, губами которой сейчас управлял Анрайс. Могущественный бог демонстрировал на удивление хорошее знание человеческой психологии, хотя, если верно его утверждение, что он мог смотреть на мир глазами многих других людей, то… В конце концов, где-то глубоко внутри него таилось и то, что осталось от Советника Руорна, а уж он-то уж точно дураком не был.

– Даже если предположить, что вы правы, – Калим поднял вверх сухой желтоватый палец, подчеркивая, что все его слова – не более, чем занятная гипотеза, – то почему вы так уверены, что секреты выжившего из ума старика хоть чем-то вам помогут?

– Однажды они уже помогли вам в противостоянии с моей сестренкой, грех ими не воспользоваться и в этот раз!

– А вам не приходило в голову, что та карта уже разыграна, и теперь от нее более нет никакого проку? Сувенир, да и только.

– Почему же тогда вы так рьяно за него цепляетесь, оберегая как зеницу ока?!

– То, что для одного – безделушка, для кого-то может представлять немалую ценность. И мало кто захочет делиться с посторонними своими сокровенными сожалениями и разочарованиями, хотя им, скорее всего, глубоко наплевать на его старую боль, – Калим снова отвернулся к окну, по которому ползли змеящиеся струйки воды. – Сейчас я больше всего мечтаю об одном – чтобы меня оставили в покое. Неужели это настолько сложно?!

– Я уйду, но неумолимый рок вас все равно настигнет. Не надо думать, что здесь, на задворках космоса, вы сумеете избежать печальной судьбы, что ждет все покоренные моей сестренкой миры и народы. Ее возмездия не избежит никто.

– Будем надеяться, что я до того мрачного времени не доживу, мне все же недолго осталось.

– Так присягните мне, и вы сможете жить вечно! – кулак Меранина ударил по подлокотнику, и от его удара вздрогнул весь дом. – Я избавлю вас от болезней, ну а после победы над Сиарной у вас не останется поводов для сожалений. Почему вы не хотите помочь и себе и всему миру?!

– Бессмертие – глупость! Если у человека будет возможность безнаказанно обнулить прошлые грехи, то что удержит его от совершения новых? – Калим помотал головой. – Нет уж, увольте! Смерть – самый главный экзамен, пересдать который невозможно, а я бы хотел получить свою заслуженную пятерку. Так что дайте мне тихо и спокойно умереть, а?

– Но тогда мне даже поговорить по душам будет не с кем! – возмутился Анрайс и тоже отвернулся к окну, глядя на хлещущие по балконным перилам ливневые заряды. – А страшнее пытки одиночеством может быть только пытка ежедневным общением с окружающими тебя посредственностями.

Повисло тягостное молчание, и в тишине стал слышен раскатистый рокот двигателей еще одного тяжелого боевого крейсера, стартующего с дальнего берега залива…