Нф-100: Шрамы на ладонях

Автоматически.

Автоматически.

По-прежнему, питалась отбросами, радуясь, если удавалось найти что-то более-менее съедобное и не испорченное.

По-прежнему, не могла остановиться, чтоб подумать о себе и обо всём, что произошло. Чтобы расставить всё по полочкам, дать оценку событиям, и как-то наметить, что делать дальше.

Так, как она делала в верхнем мире, когда этого требовали обстоятельства. То есть, раньше она могла анализировать и делать выводы.

А тут - никак! Встряска от падения в нижний мир и последующее пребывание в нём отбили способность к анализу.

Миновала ещё неделя, началась следующая.

В один из обычных, серых дней, рядом с Ео остановилась машина. Вернее - нечто, служившее в нижнем мире средством быстрого передвижения.

Ео отпрянула и приготовилась бежать. Мало ли что! Ничего хорошего не могло произойти! Только плохое! Например, её могли отследить по камере слежения за кражу! Да и без кражи... Разве их поймёшь! Тех, кто ездит на машинах!

Из открытой дверцы прямо на Ео смотрел человек с грубым красным лицом.

- Ты! Садись, - приказал он.

Ео побежала. Человек выругался, выскочил из машины и кинулся за ней. Догнал, схватил за шиворот.

- Куда бежишь, дура!

- А-а-а! - заверещала Ео. - Пустите меня! Я ничего не сделала!

- Там разберёмся!

- Зачем вы меня тащите?

- Садись, когда тебе говорят! А то затолкаю! - рыкнул краснолицый.

В принципе, нечего терять. Раз уж поймали - не убежишь. Лишь бы только не били... Чтобы били... не очень больно...

Ео села на заднее сидение.

Машина не повезла её далеко, а остановилась около конторы.

На этот раз охранник не препятствовал. Сам распахнул двери.

Ео вошла вместе с краснолицым в помещение конторы. Они двинулись по длинному, мрачному коридору, в который выходило несколько дверей. Краснолицый молча впихнул Ео в маленькую, грязную комнатку, заваленную бумагами.

Ео не сразу заметила, что в комнатке находится ещё один человек. Довольно молодой.

Его форменная одежда отличалась от одежды водителей, или краснолицего. Одежда казалась более светлой и сидела на человеке не так топорно, как почти чёрная форма водителя.

Человек смотрел на Ео спокойным взглядом. Тёмные волосы спадали ему на лоб, а светло-карие глаза смотрели не очень злобно. Ео поняла впоследствии, что это - начальник конторы.

Краснолицый подобострастно склонился перед ним.

- Привёз, господин начальник. Брыкалась, сумасшедшая! Зачем она вам нужна? С мусорки!

Начальник взглянул на краснолицего и отпустил его одним повелительным жестом руки. Краснолиций ретировался.

- А я? Что будет со мной? - спросила начальника Ео. - Почему меня привезли сюда? Мне - что делать?

- Много вопросов, - поморщился господин начальник.

- Извините, - чуть-чуть расправила плечи Ео.

Вроде бы, пока не бьют...

- Тебя отследили наши камеры контроля, - произнёс начальник, обращаясь к Ео. - На твоём участке чисто. Ты старательно подбираешь мусор. Зачем?

- Я просто... чтобы чисто было...

- Ты упала из верхнего мира? - спросил господин начальник, разглядывая Ео.

- Да, - ответила Ео.

Начальник отреагировал не весело и без интереса:

- Я, впрочем, это знаю, - пожал плечами начальник. - Забудь о верхнем мире. Что упало, то пропало.

Тут Ео осенило:

- Вы тоже... вы тоже упали?

- Тебя это не касается, - жёстко оборвал Ео господин начальник. - Тебя привезли, чтобы позволить тебе работать в конторе. С бумагами. Думаю, ты разберешься. Ты ведь училась... там?

- Я училась на втором году среднего этапа.

- Забудь. Работать согласна? Или вернёшься, откуда пришла? Учти, здесь дважды не предлагают.

- Согласна, - выдавила из себя Ео.

Она не узнала своего голоса. Голос стал хриплым и прерывающимся.

Конечно, она согласна...

- Вот, бери. Это талон. Снимешь свои обноски и получишь нормальную одежду. Комната напротив. Не появляйся больше перед моими глазами в своей... в своих тряпках!

Более подходящих слов для одеяния Ео у господина начальника не нашлось. Правда, слова начальника могли относиться не только к тому, что её одежда не отличалась чистотой и испускала стойкий запах мусорки. Но и к тому, что под дырявой накидкой просвечивалась хоть и грязная, но всё ещё яркая одежда верхнего мира.

Но, может, господину начальнику просто не понравилась чёрная, рваная накидка...

- Да, самое главное! - начальник кинул на стол ключи.

- Что это? - спросила Ео, уже догадываясь.

- Ключи от твоего жилища. Пятый дом на одиннадцатой улице. Номер жилища на ключе. И учти - будешь филонить - вылетишь в два счёта обратно на мусорку. А сейчас переодевайся и приступай к разбору бумаг. Рабочий день до восьми вечера. Начало - в восемь утра. Не опаздывать!

ГЛАВА 13

Нет, Ео не собиралась филонить и опаздывать.

- Как я должна разобрать бумаги? - спросила Ео, глядя в угол комнаты, заваленный бумагами почти до потолка.

- По числам. Число - слева. Затем будешь рассортировывать их по значимости.

- Все? - поёжилась Ео. - Все эти бумаги?

- Из-за трёх бумажек не снимают с мусорки! - строго произнёс господин начальник. - И даром никто никого не кормит.

- Да я...

- На мусорку обратно не хочешь, как твоя предшественница? Можно сразу! Могу ещё предложить потребительский отряд. Учти, это происходит быстро. Иди, одевайся. И не задавай глупых вопросов.

- А как я буду определять значимость? - с порога спросила Ео.

- Разберёшься, - махнул рукой начальник.

- А как... как мне называть вас?

- Зачем тебе как-то называть меня? Я твой начальник, и всё. Иди! Так и говори: "господин начальник"! И прекрати задавать дурацкие вопросы!

- Да, господин начальник... - прошептала Ео.

В специальной комнате Ео выдали брюки и куртку темно-серого цвета. Чуть светлее, чем у водителей и краснолицего. Но темнее, чем у господина начальника.

Одежда явно предназначалась на человека, гораздо более крупного, чем Ео.

Выдали ещё чёрную рубаху, туфли, сделанные из чего-то твёрдого и жёсткого, и кое-что из белья. Правда, бельём это трудно назвать...

Но оно чистое! Впервые за столько времени Ео сняла с себя грязную одежду. Вместе с запахом мусорки. Хоть и жалко расставаться с остатками одежды верхнего мира, но ничего не поделаешь.

- Одевайся, не тяни! - приказала женщина, выдававшая бельё. - Комплект категории ?3. Быстрее.

Женщина и сама одета в костюм такого же цвета, как у Ео.

- А можно оставить...

- Нет, - женщина не дала Ео договорить. - Нет, нет, и нет. Не положено.

- А почему "категории ? 3"?

- Она ещё болтает! Не каждый день перескакивают из первой категории в третью! Перескочила - так радуйся!

- А сколько всего категорий?

- Это тебя не касается. Будь довольна тем, что есть, и не болтай. Надо будет - узнаешь! Просветят тебя!

- А в верхнем мире...

Ео хотела сказать, что в верхнем мире одежда не зависит от должности, а только соответствует удобству и необходимости. А так же - красоте.

- Забудь про свой верхний мир! Что упало - то пропало! И не вспоминай его больше, а то будешь оштрафована.

Кажется, в нижнем мире имелась одна, но очень распространенная поговорка. Про то, что упало. Конечно, оно пропало...

Женщина, выдававшая одежду, посмотрела на Ео, как бы слегка вздохнула, и сказала несколько более мягким тоном:

- Чем быстрее забудешь, тем лучше. А это - женщина показала глазами на лежащую в углу одежду Ео, - это в переработку пойдёт. Или в мусор.

Ео кинула прощальный взгляд на лежащую в углу одежду верхнего мира. Её сердце дрогнуло. Вот и всё...

Но долго дрожать сердцу не дали:

- Оделась - уходи, - подтолкнула её женщина. - Ах, да! Забыла. Вот ещё, бери. Тебе полагается, один кусок в неделю.

Женщина подала Ео кусок чего-то твёрдого, завёрнутого в бумагу.

- Клади в карман.

- Что это?

- Как "что"? Мыло.

- Мыло?

- Чему ты удивляешься? Можешь мыть им руки. Кстати, тебе бы неплохо вымыть и лицо. Если захочешь, можешь постирать им своё бельё. Некоторым, правда, мыло ни к чему. Так они его меняют.

- На что?

- На еду, глупая! Вот уж, и правда, ума нет! Чего стоишь! Иди! Кабинет господина начальника справа.

Всей кожей ощущая своё новое одеяние, Ео постучалась в кабинет господина начальника.

- Входи! Быстрее! - прозвучало из-за двери.

Ео вошла.

- Ну вот, - одобрил господин начальник. - Хоть на человека похожа.

Начальнику в ответ Ео не смогла произнести ничего.

- Начинай, чего стоишь! Иди к себе и работай! - прикрикнул господин начальник. - И считай, что тебе крупно повезло.

Ео вернулась в комнатку, набитую бумагами. В комнатке не имелось даже стола. И стульев. Только бумаги и полки, на которые требовалось ставить бумаги. В одном из углов комнаты оказались свалены пустые папки.

"Мне повезло... Конечно, мне очень повезло" - повторяла про себя Ео, и сама не понимала, с радостью или с горечью она повторяет это.

"Повезло... повезло... Понесло... Принесло... Зачем меня сюда принесло?"

Ео опустилась на пол и некоторое время просто сидела, глядя к маленькое окошко комнаты. В окошко заглядывал всё тот же пейзаж. Серый день, верхушки тёмно-серых развалин, серо-фиолетовый огрызок неба.

Мир Эмит-дуо. Нижний мир.

Мир, в котором теперь живёт она, Ео.

Реальность. Данность. Бытие.

Ео чисто механически взяла в руки одну бумажку. Посмотрела на число, отложила эту бумажку, потом взяла вторую...

Работа в конторе началась. Работа - это хорошо.

Кроме того, эта работа не воняла и не вызывала омерзения.

Кроме того, Ео ожидало какое-то жильё, где она могла, наконец, остаться в одиночестве.

А работа? Ну, что ж. Работа - есть работа. Вот, бумаги. Числа. Разделы.

Хорошо.

Ео начала рассматривать и перекладывать бумаги, и даже увлеклась... если можно так выразиться.

В голове её звенела пустота. Кроме мыслей о бумагах, в ней больше не просматривалось ничего. Вероятно, пока не просматривалось.

Очнулась Ео оттого, что кто-то тронул её за плечо и приказал:

- Иди, бери продукты.

Ео даже не успела рассмотреть говорящего. Она оторвалась от бумаг, и двинулась по коридору вслед за человеком в темно-серой форме. Такой же, как у неё.

У двери одной из комнаток, перед выпиленным в ней маленьким открытым окошком, стояли люди. Очередь, человек десять.

Люди стояли молча, не разговаривая друг с другом. Каждому из них протягивали из окошка пакет, а потом - толстую тетрадь. Каждый расписывался в ней, брал пакет и уходил. Ео поступила, как все.

Зажав пакет обеими руками, она вышла из конторы, и отправилась искать, среди полуразваленных домов, пятый дом на одиннадцатой улице.

Густые сумерки объяли Ео, плотно прижимающую к груди пакет с продуктами. Первый рабочий день в конторе закончился.

ГЛАВА14

Итак, прошло уже около двух месяцев с тех пор, как Ео находилась в нижнем мире.

Каждый вечер она стояла у окна своей маленькой комнатки на одиннадцатой улице и печально смотрела на пасмурное, серо-фиолетовое небо.

Комнатка действительно оказалась маленькой. Она располагалась на третьем, самом высоком этаже дома номер пять, по одиннадцатой улице, на которой ютилось всего семь домов. Скорее, семь частей домов, потому, что частично дома представляли собой настоящие развалины.

Пятый дом на одиннадцатой улице изнывал от ветхости, но стоял почти ровно.

По этажу тянулся длинный тёмный коридор, и в обе стороны - двери в десяток таких же комнаток, как у Ео.

Два на четыре метра, косоватые стены окрашенные в серый цвет.

Краска на стенах облупилась, кое-где свисала клочьями. Железная кровать, стол, стул. На кровати - тонкий матрац, серое покрывало. Такое же покрывало, свёрнутое в рулон - сверху. Вешалка для одежды. Полочка для посуды. На ней - стакан, тарелка, ложка, и небольшая емкость, вроде чашки с высокими краями. И всё.

Отхожее место - одно на этаж - в конце коридора. Грязное и вонючее, как и всё в нижнем мире. Там же - кран с водой.

Вода из этого крана текла не всегда. Люди почти не умывались, редко мылись, и почти не стирали. Зачем?

Чаше всего, утром у крана с водой останавливалась только Ео. Она же, почти единственная, набирала воду в миску с высокими краями, чтобы хоть как-то выстирать свой единственный комплект белья.

Но!

У Ео теперь имелась комната! Её комната! Её часть мира! Теперь Ео чувствовала себя иначе, чем на мусорке!

Нет, нельзя сказать, что Ео стала прежней. Такой, как в верхнем мире. Нет! Но тот стопор, тот автоматизм, в который она впала, попав в нижний мир, потихоньку оставлял её.

Потихоньку.

Медленно, очень медленно.

Но оставлял.

Работа в конторе оказалась не такой уж простой. Вдоволь наползавшись среди бумаг, Ео так уставала, что едва добиралась до своей комнатки.

Перекусывала продуктовым набором, как и все соседи. А соседями оказались всё те же сотрудники конторы, и сотрудники подобных контор, которых в городе насчитывалось несколько.

В продуктовый набор входили: лепёшка и каша из непонятной крупы, запакованная в пластиковый пакет.

Иногда к набору добавлялось что-то вроде паштета, иногда - какие-нибудь овощи, или пара яблок. Один раз в неделю полагались две сладкие плитки - местный сахар, и небольшая пластиковая емкость с маслом. Масло ничем не пахло.

Разогреть кашу негде. Овощи сварить негде.

Зато - стабильность.

Набор выдавали один раз в два дня. Полагалось его растягивать на завтраки и ужины.

В конторе, в обеденное время, всем выдавалось по лепёшке и по стакану горячего питья.

Чтоб получить питьё горячим, требовалось постараться. Подоспеть к раздаче вовремя, желательно - в первых рядах. Иначе питьё остывало.

Можно жить...

ГЛАВА 15

Ео возвращалась из конторы, ела и падала на кровать, как подкошенная.

Сначала она почти ни о чём не думала. Ей ничего не снилось.

Но, постепенно, способность размышлять возвращалась к Ео. Начинался новый этап её существования в мире Эмит-дуо.

Новый этап начался со встряски. Хоть Ео и жила последнее время, как автомат, но она не забыла о главном! О том, что на окраине города есть тоннель, а в нём - стеклянная лестница.

И тут подвернулся подходящий момент. Примерно через неделю работы в конторе такой момент наступил. Начальник разрешил Ео опоздать на работу на три часа.

Ей предоставили что-то вроде выходного, который никому не давали просто так. Ео заслужила выходной. Она довольно быстро разобрала большую часть бумаг. Правда, пока только по числам. До разбора по значимости дело ещё не дошло.

При том, что её предшественница не смогла и половины сделать за месяц. Ео отнеслась к своему труду в конторе так, как положено Правилами верхнего мира. Делать всё в меру своих сил, не филоня. С чувством уважения к тому, что поручено сделать.

Этого падение в нижний мир не смогло у неё отнять. Она не позволяла себе бездельничать, как другие работники конторы. Вот и получила первый выходной.

Ео знала, как использует свободные часы своего законного выходного.

"Я уже не на мусорке, - размышляла она. - Я уже в конторе. Меня заметили, и пригласили - значит, не всё потеряно для меня? Я ведь умею работать! Может, я уже достойна? Конечно, я достойна вернуться в верхний мир! А иначе я бы сгинула на мусорке! Иначе бы меня не взяли в контору, и не дали бы мне выходного!"

Рассуждая таким образом, Ео положила в карман своей новой куртки куски грубой ткани, накануне подобранные на улице, и отправилась на поиски тоннеля. Того самого, в котором побывала в первый день своего падения.

Городок, в котором, волею судьбы оказалась Ео, оказался не таким уж и большим. Пройдя по его окраине, Ео довольно быстро нашла вход в заветный тоннель.

Так же, как в первый раз, со страхом и трепетом сделала она первый шаг. Из тоннеля веяло холодом. Ео двинулась вперёд - туда, где виден свет, пробивающийся из отверстия в потолке.

Лестница стояла на месте. Края лестницы - там, где крепились ступеньки, оставались, по-прежнему, остры. На краях лестницы виднелись буроватые пятна.

На этот раз Ео не требовалось объяснений, что это за пятна.

"Кровь... Значит, я не одна такая... не одна пытаюсь влезть...увидеть бы... увидеть бы тех, кто также... как я..."

Ео всё никак не могла начать подъём, не смотря на то, что плотно перемотала свои руки тряпками, подобранными на улице. Боялась боли. Но ещё больше она боялась...

Да, конечно. Она боялась снова свалиться вниз. Тем не менее, дальше тянуть не стоило.

"Опоздаю на работу", - подумала Ео, бродя вокруг лестницы.

И тут же усмехнулась сама себе. Какая работа? Какая контора, когда она сейчас... сейчас... ещё минута, и она снова окажется в верхнем мире!

Ео ступила на лестницу. Она преодолела одну ступеньку, вторую, третью... Сердце стучало не в груди. От ударов сердца содрогалось всё хрупкое тело Ео.

Четвёртая ступенька... Пятая...

- О-о-о!!!

Сорвалась... Снова сорвалась...

Тряпки почти не защитили ладоней. Острые края лестницы прорезали тряпки. Сидя на полу тоннеля под лестницей Ео, смотрела, как тряпки на её руках пропитываются кровью.

- О-о-о...

Как же больно! Как больно...

В этот раз Ео никуда не торопилась. Никто не стоял над её душой, не посмеялся над ней. Поэтому Ео позволила себе присесть на пол тоннеля около лестницы...

И позволила себе заплакать. Слёзы покатились по её лицу. Она начала утирать их, и размазывала их по лицу грязными тряпками, пропитанными кровью.

"Не получилось... не получилось... - горько плакала Ео. - Почему-у?"

Обида. Горечь. Разочарование.

Разбитая надежда. Поруганная мечта.

Что ещё? И половины этого хватило бы, чтоб плакать долго и горько.

Но... сиди, не сиди. Плачь, не плачь. Задавай себе вопросы, или не задавай...

Время летело. Требовалось жить, а для этого надо возвращаться в контору. Не хотелось лишиться работы в этой сухой и относительно чистой конторе, и угодить обратно на мусорку.

"Значит, должность тут не причём. А что же "причём?"

"Что же - "причём?" - размазывая слёзы, плакала Ео, топая по серым улицам в сторону конторы.

ГЛАВА 16

Господин начальник смотрел на грязное лицо Ео и её руки, обмотанные кровавыми тряпками.

Если бы он мог сразу разобраться в своих чувствах!

Если бы он имел право выразить их, эти чувства!

Если бы он был приучен ко всему этому...

Если бы...

Перед господином начальником стояла хрупкая девушка с большими зелёными глазами. Брови взлетали над глазами, словно крылья птицы. Серая форма висела на ней, чёрная рубаха, широкая по вороту, открывала тонкую, нежную шею. Ладони перемотаны тряпками, пропитанными кровью...

Глаза девушки поблёскивали - то ли от недавних слёз, то ли - просто так.

Чуть вопросительный, чуть грустный взгляд... Даже кровь и грязь, размазанные по лицу, не могли испортить этого взгляда.

Медные волосы сколоты на затылке. Несколько прядей выбились из-под заколки, и тоненькими волнами легли на хрупкие плечи...

Предчувствие чего-то страшного, надвигающегося на него властно и неотвратимо, почувствовал господин начальник в серой казённой форме.

Откуда, зачем, на какие беды и испытания свалилась эта девушка на него, начальника скромной конторы в мире Эмит-дуо? Ведь он так дорожил своим местом и совсем не желал, чтоб что-нибудь подвинуло его с должности господина начальника! С должности, которую он сам получил неожиданно! Которая составляла предмет его внутренней радости и гордости.

Господин!

Начальник!

Девушка с зелёными глазами... Нет! Не надо!

Разве может человек предугадать, в какой момент что-то начнёт изменяться в его сердце?

Тем более, ели сердце совершенно не готово к переменам. Тем более, что перемены этому сердцу вообще не положены, не нужны, и даже противопоказаны?

Словно поржавевшая шестерёнка в каком-то старом, заброшенном механизме. Начинает двигаться со скрипом, со скрежетом, крошась, распадаясь, сопротивляясь...

"Зачем вы пытаетесь раскрутить меня, - стонет шестерёнка. - Зачем, для чего..."

"Почему мне так больно, - стонет шестерёнка. - Я не выдержу! Я сломаюсь!"

Но действие механизма уже запущено.

Держись, шестерёнка...

Господин начальник с трудом оторвал взгляд от лица Ео, и заставил себя посмотреть на её ботинки, измазанные грязью.

Потом он строго взглянул на часы и произнёс то, что положено начальнику:

- Ну, что ж. Пришла вовремя. Надеюсь, это, - господин начальник кивнул на руки Ео, - надеюсь, это не отразится на твоей работе. Иди, умойся. Сними тряпки с рук. И запомни - что упало, то пропало! Запомни это, наконец! Если не хочешь, чтоб к тебе применили наказание, которого ты заслуживаешь.

- Извините, - бормотала Ео. - Понимаете, я подумала...

- И не забудь очистить ботинки от грязи, а то запачкаешь бумаги! Который раз ты ходила в тоннель? Только честно!

- Второй.

- Надеюсь, двух раз для тебя достаточно? Или ты будешь пробовать до тех пор, пака не отрежешь себе пальцы?

Бледноватое лицо господина начальника покрылось красными пятнами.

А Ео?

Ео очень хотелось спросить, бывали ли случаи... ну, чтоб кто-то... со второго раза, или с третьего, или с десятого...

Но, судя по любимой поговорке обитателей нижнего мира, что упало...

Начальник подтвердил правильность рассуждений Ео:

- Что упало, то пропало! - тут господин начальник вставил грубое слово, - Я не выгоню тебя на первый раз. Никому не скажу о том, что ты пыталась убежать. Но в следующий раз... Учти - если я увижу кровь на твоих ладонях, ты пойдёшь в потребительский отряд. Даже если мне этого не очень хочется. Даже если ты разберёшь за день все бумаги всей конторы. Ты поняла?

- Да, господин начальник, - ответила Ео. - Я поняла. Что упало, то пропало.

"Неужели правда? - успела подумать Ео. - Я сама это говорю..."

- Иди, умывайся и работай!

Так закончилась вторая попытка Ео подняться в верхний мир.

Ео покинула кабинет, а начальник отвернулся к окну. Может, он просто хотел удостовериться, что нижний мир стоит на месте, и за окном ничего не изменилось.

Но...

Может, он не хотел, чтобы в камере контроля отразилось то, что читалось на его лице.

"Что это за наваждение, - думал господин начальник. - Что же это за наваждение? Какие зелёные глаза..."

ГЛАВА 17

Нельзя сказать, что после второго падения со стеклянной лестницы в жизни Ео произошло нечто экстраординарное.

Просто, впервые, за всё пребывание в нижнем мире, Ео смогла, наконец, как следует выплакаться.

Ео плакала не только там, около стеклянной лестницы. Вечером, в своей комнатке, она снова позволила себе пролить слёзы.

Не очень-то ей полегчало, но всё-таки...

Плакала Ео, конечно же, о себе. О своей жизни, сделавшей такой крутой поворот, что она и осмыслить его не смогла до сих пор.

Почему это всё произошло? За что ей, Ео, уготована такая участь? Что дальше делать?

Ответов на вопросы, конечно, не находилось, да Ео их и не искала. В этот вечер она просто плакала.

Ей, наконец, хватило сил поплакать...

А жизнь, так или иначе - продолжалась. После второго падения с лестницы к Ео начала потихоньку возвращаться способность думать, размышлять и сопоставлять факты.

Работа в конторе способствовала размышлениям. Там, наконец, пришло время располагать бумаги уже не по числам, а по их значимости. По содержанию.

Требовалось понять, как раскладывать бумаги. И для чего. Чтобы разложить бумаги по значимости, их, вероятно, следовало прочитать!

Сколько же нужно времени, чтоб вникнуть в содержание такого количества бумаг! Даже при работоспособности Ео!

Ео кинулась к начальнику, предчувствуя, что он ей ответит:

- Господин начальник! Я хочу вас спросить! Неужели мне прочитывать все бумаги?

- Читай! - распорядился господин начальник. - Ничего не поделаешь! Но не копайся! Мы и так опоздали. Твоя предшественница...Та, что работала до тебя - не делала ничего!

- Как я должна выбирать?

- Вот, по этому списку. Правда, это мой список. Смотри, не перепутай. Твоей предшественнице я давал всего три пункта, и то - она не справилась. Надеюсь, ты сумеешь отличить пищевые бумаги от строительных.

- Попробую, - кивнула Ео и протянула руку за списком. - Ох, и много!

- Прошу тебя...

На какой-то миг, на частицу мгновения пальцы господина начальника прикоснулись к холодной руке Ео. Как ошпаренный, господин начальник отдёрнул свою руку.

Ео взяла список и прочитала:

1) Пища, контроль.

2) Одежда, контроль.

3) Потреботряды, контроль.

4) Заводы, контроль.

5) Стройотряды, контроль.

6) Город, контроль.

7) Деревня, контроль.

8) Отходы, контроль

9) Дома детей, контроль.

10) Дома больных и старых, контроль

11)Похоронная служба, контроль.

Главное!

12) Контроль, контроль.

Сложенные по числам бумаги представляли собой отчётность по всем разделам и по всему району, где находилась контора. Примерно за год. Бумаги следовало рассортировать по двенадцати разделам.

Объём работы оказался велик. Очень велик, даже для Ео.

Не такая уж простая работёнка - подогнать отчётность за год, да ещё по стольким разделам. Да ещё и не зная ничего.

Ео принялась читать бумаги. Как ни странно, ей стало интересно! Она увлеклась! Каждое утро она спешила в контору, потому...

Потому, что по этим бумагам устройство нижнего мира становилось более-менее понятным для неё.

Устройство нижнего мира раскрывало перед Ео свои тайны. Свои - тайные пружины.

Нижний мир оказался устроенным по иерархическому принципу - так же, как и верхний. Но в чём же различие? Почему так холодно, неуютно и грязно в нижнем мире?

Ео, конечно, попыталась в этом разобраться.

Не сразу, но Ео догадалась. Может, её догадка оказалась не совсем точной, или не совсем полной, но кое-что она объясняла.

ГЛАВА 18

Отличие состояло в том, что в нижнем мире люди не хотели признавать и выполнять никаких Правил! Люди нижнего мира отказывались выполнять положенное или порученное им дело. Или выполняли его, но неправильно и неохотно. Просто бездельничали!

Но людям же надо как-то существовать! Если каждый будет делать то, что ему вздумается, или не будет делать ничего, или - из рук вон плохо, люди просто вымрут с голоду! Или поубивают друг друга!

Может получиться и такой вариант, что сильные подчинят более слабых. И превратят их в бессловесных, бесправных рабов, трудящихся по принуждению, под страхом голода или смерти!

Но и в этом случае должны соблюдаться Правила! Хоть какие-нибудь! Хоть несовершенные или несправедливые, но Правила!

Жизнь в мире Эмит-дуо приближалась ко второму варианту. Варианту рабов и элиты. Но рабы нарушали Правила.

Теоретически Правила существовали, но...

Для того, чтобы дела хоть как-то выполнялись, и Правила не нарушались хоть чуть-чуть, к каждой ступени общественной лестницы был прикреплён отряд надсмотрщиков, или подгоняльщиков, или...

Одним словом, они назывались "Контроль".

Над мусорщиками стояли водители, над водителями - техники, и так далее.

Иерархия контроля.

Над нижележащим контролем стоял вышележащий контроль! Чем выше ступень в иерархии, тем более приличный внешний вид приобретали органы контроля и наблюдения. (Контролёры, при этом, нарушали свои правила так же, как и все).

По сути, методы устрашения для тех, кто работал, оставались одними и теми же - перевод на нижнюю ступень, телесное наказание, смерть. Или - просто исчезновение. Только Ео пока не могла понять, как и куда.

В сельской местности нижней ступенью иерархии, или первой категорией жителей, считались потребительские отряды. Правда, местность назвать "сельской" было трудно. Судя по рапортам контролёров, там давно уже всё погрязло в полном развале и запустении.

Работники потреботрядов жили в бараках и постоянно находились под охраной, в отличие от относительно свободных мусорщиков (городских обладателей низшей ступени бытия).

Лишь часть земли возделывалась. Но как! Надо понимать - как и всё остальное. Урожай с горем пополам собирали и перевозили на маленькие заводики, где и производились продукты.

Те, кто возделывал землю, стояли ниже тех, кто работал на заводиках. На заводиках рабочие имели вторую категорию, а их непосредственные начальники - третью.

Имелись ещё строительные отряды. Вторая от конца степень городской иерархии. Вторая категория городских жителей. Часто эти отряды занимались не строительством, а разбором обвалившихся зданий.

Строили так же плохо, как и разбирали завалы.

В городах люди жили в отдельных комнатушках. Отдельная комнатушка полагалась только с третьей ступени иерархии, как это произошло с Ео. Чем выше ступень, тем мягче и светлее форма, тем лучше еда, тем лучше жильё.

Всё разумно! Но никто не желает соблюдать Правила. Все стремятся что-то получить, ничего не давая взамен. Стремятся не делать ничего. Или делать то, что заблагорассудится. Неизвестно, что хуже.

Каждый из людей находится под контролем. Там, где работает. И там, где живёт. Чтоб хотя бы страх попасть в низшую ступень заставил человека делать хоть что-нибудь.

Это Ео поняла, когда раскладывала бумаги в папки с названием: "Город, контроль".

Поучалось, что люди нижнего мира просто ничего не делали без контроля!

"Неужели так может быть?" - думала Ео, разбирая бумаги.

Выходило, что так.

Нет, не этому учили её в верхнем мире! Там учили тщательно и добровольно выполнять своё дело. Там учили с достоинством занимать своё место в иерархии!

Где ты, верхний мир? Верхний мир недосягаем.

Он остался в прошлом.

В прошлом! Как ни обидно... Как ни больно...

В настоящем - Ео сидела в пыльной комнате, заполненной бумагами, и смотрела на серо-фиолетовое небо за окном.

Так как Ео сидела на полу, возле бумаг, она, как раз, и видела в окошко только небо. Не считая верхушек серых развалин.

ГЛАВА 19

Чрезвычайно редко в нижнем мире случались повышения людей по иерархической лестнице. Так, как произошло с ней.

Такие события отмечались в бумагах. Ео нашла даже короткую бумажку относительно себя.

Она нашла в бумагах ещё три рапорта, о людях, переведённых за год на более высокие ступени. На всякий случай Ео запомнила их имена и адреса. Записывать она побоялась. Из угла комнаты на неё постоянно глазела камера контроля.

Камеры контроля наблюдали и за подчинёнными, и за надзирателями.

Согласно иерархии!

Где и как заканчивалась иерархия, Ео разобраться не смогла. Сколько иерархических ступеней существует - тоже. Начальник Ео стоял на четвёртой степени, его начальник - на пятой.

Ео ещё интересовали бумаги с информацией о том, где висят камеры контроля, и как ведут наблюдение по ним. Но в той куче, что разбирала Ео, таких бумаг не попадалось.

Вероятно, за камерами следил или начальник, или его специальный зам. Тот, кто следил, докладывал вышестоящему начальству.

Ведь как-то отследили её на мусорке!

В разделе "Контроль, контроль", который разбирала Ео, в основном собирались короткие и неграмотно написанные ежедневные рапорты охранников и контролёров, стоящих над нижними ступенями.

Теперь Ео неплохо разбиралась в "категориях" жителей, в их "льготах" и "правах". Первая категория - мусорщики и те, кто работал в сельских потреботрядах. Им не полагалось новой форменной одежды. Им полагались обноски высших категорий. Мусорщики питались сами, а в потреботрядах еду выдавали регулярно. Кашу, лепёшки, овощи. Не густо. Только, чтоб не умереть с голоду. По крайней мере, бумаги о расходах еды Ео подшивала в чётком хронологическом порядке.

Во вторую категорию входили все рабочие и строители. Им полагалась чёрная форма, и жилье - хоть и в бараках, но поделенное на клетушки. Правда, строителям разрешались ещё и обноски - на время работы с камнями, растворами и красками.

Третья категория, куда сейчас попала Ео, составляли мелкие служащие, замы и помощники начальников - в конторах, на заводиках, в других городских службах. Они носили форму посветлее, жили в отдельных комнатках и имели право на кое-какие личные вещи.

Контроль каждой категории был выше на одну ступень.

Более крупные начальники имели четвёртую категорию. Имелась и пятая категория, и шестая. Возможно, существовали, и седьмая, и восьмая. Пред-элита. Та самая, в дом представителя которой занесло её вместе с Дааном.

Сколько ступеней в пред-элите, Ео пока не выяснила. Может, и десять.

На самом верху иерархии нижнего мира находилась элита. Непонятная и недоступная.

Имелось и ещё кое-что.

Иногда на улицах встречались люди в чёрных плащах до пола, в низко надвинутых капюшонах, с лицами, закрытыми чёрной сеткой. Правда, не такой глухой, как в верхнем мире. Но лиц их, всё равно, нельзя было разглядеть.

О, Ео очень хорошо знала, что это за люди!

Никаких бумаг о них она не находила. Существование этих людей оставалось окутано тайной, хотя они и встречались на улицах!

Если в верхнем мире Ео видела такого человека один единственный раз, то здесь они появлялись часто, оставляя за собой шлейф всё того же, неприятного запаха. Ео несколько раз уже успела столкнуться с ними, когда шла по улице, с работы и на работу.

Сердце замирало... Но...

Несколько раз Ео подмывало спросить у начальника об этих людях, но каждый раз ей что-то мешало.

Страшновато спрашивать...

ГЛАВА 20

Разбирая и анализируя бумаги, Ео начала думать.

О нижнем мире. О его жителях. И, конечно - о себе.

О том, почему она оказалась в нижнем мире. Пора забытья закончилась. Пришла пора осмысливать своё положение.

Ох, каким же трудным делом это оказалось!

Анализ своего падения Ео начала с самого начала своей жизни. Некоторое время она потратила, вспоминая детство. Особенно - тот период, после которого родителям пришлось тащить её на Совет.

Чего ей не хватало? Куда она стремилась тогда?

Разве не помнит она, как сладко замирало сердце, когда она нарушала Правила и ждала, чем всё закончится?

Почему все называли её сначала смелой и напористой, а потом - упрямой и строптивой? Не в этом ли кроется разгадка?

Вопросы повисали в воздухе, и дальше вопросов дело не двигалось.

Ох, как же трудно оказалось искать и признавать свою вину, даже наедине с собой! Даже тогда, когда всё давно прошло...

Человек - странное существо. Ведь каждый, в глубине души, способен отличить, когда виноват он сам, а когда обстоятельства складываются трагически. И нельзя их изменить.

Но чувство вины может ощутить и вынести на своих плечах только сильный человек.

Так, чтобы правда не сломала человека.

Нужно обладать достаточно крепким характером, чтоб сказать, пусть даже самому себе: "Вот, здесь я был виноват". Или: "Вот, за эту вину я несу наказание".

Слабого человека чувство вины может сломать. Даже - свести с ума.

А ещё... человек инстинктивно пытается ускользнуть от чувства вины. Уворачивается, как угорь. Человек стремиться оградить сам себя от признания вины. Нам всем хочется заслониться от того, что нам тяжко.

Тогда человек начинает искать виноватого. Как хорошо, когда в том, что он поступил так, а не иначе, виноват кто-то!

Разве Ео - не человек?

В голове Ео мелькали обвинения и претензии к родителям. Наверняка, это родители делали что-то не так, раз она выросла такой упрямой!

Да! Родители!

Сладко искать виноватого! Чувство собственной ответственности за содеянное отодвигается.

Отодвигается, отодвигается... А если ещё виноватых несколько!

Ео начала обвинять факультет - за то, что там допускались дополнительные занятия. И что на этих занятиях студенты могли оказаться предоставленными сами себе!

Разве нет?

Она обвиняла информационные Центры, особенно Центр редкой информации, - за то, что в них не осуществлялось должного контроля за доступом к информации.

Вот! Вот главное!

Почему никто не остановил человека в чёрном плаще, с таким подозрительным лицом, идущего по факультету! Почему никто не остановил человека, несущего невинным студентам сок дерева Го?!

Неужели в Отделении Порядка и Защиты все спали, и видели сны, когда это всё происходило?

ГЛАВА 21

Тут Ео остановилась в своих размышлениях.

Видимо потому, что слово "контроль" засело в её мозгу за время разбора конторских бумаг, она, наконец, произнесла ту самую, на данный момент ключевую, фразу:

"Почему же в верхнем мире нет никакого контроля?"

"Почему же в верхнем мире нет никакого контроля?"

Несколько раз Ео повторила эту фразу про себя. Мысль казалась совершенно правильной! Но почему-то эта правильная мысль не приносила успокоения.

"Но в верхнем мире вообще нет такого контроля, как в нижнем! Иначе... верхний мир ничем не отличался бы от нижнего..."

В верхнем мире люди свободно, по своей воле, по традиции, по обучению, наконец, но сами выполняют Законы и Правила.

Свободно! Вот в чём отличие!

Там есть только предупреждения. Но принуждения - нет. Нет ничего, кроме обучения и воспитания.

Ведь тогда, на Совете, ей рассказали, что много предупреждений даётся человеку только в детстве.

Чем взрослее человек, тем больше у него свободы. Но тем больше у него сознательности! (должно быть... должно быть...)

Тут Ео вспомнила, что к ней, всё-таки, подходила девушка из Отделения Порядка и Защиты. Там, на ступеньках информационного Центра. Девушка, которая куда-то записывала какое-то предупреждение.

"Да, это не "контроль", - подумала Ео. - Кого может остановить такой контроль?"

И тут же Ео пришлось ответить самой себе: "Такой контроль может остановить только того, кто может контролировать сам себя".

Как обидно! Видимо, за ней наблюдали! И в Центре редкой информации, и до того, как она выменяла пропуск в этот Центр.

Если выслали Лао - значит, не могли не знать и о ней? Ведь Мио не могла не рассказать, что рассказ о соке дерева Го предназначался вовсе не ей, а мне?

А вот если бы... если бы кто-то подошёл к ней, из Отделения Порядка и Защиты, и сказал бы: "Не ищи сок дерева Го - провалишься в нижний мир!"

Перестала бы она искать этот сок? Остановилась бы? Или нет?

Скорее всего, ответила бы: "Не трогайте меня! Мне очень хочется, и я всё равно сделаю всё, что хочу. Нижнего мира не существует, это сказки!!"

Да, вероятно, так и случилось бы. А если бы сок вырвали у неё из рук, и сослали её на Остров, она бы плакала и рыдала.

Не о том, что её выслали, а о том, что сок вырвали у неё их рук.

Ео прикрыла глаза.

Да, так и произошло бы. Так и произошло...

Тут перед закрытыми глазами Ео всплыл экран монитора. Сначала фраза о том, что "Ложное распространение рассказов о чудодейственном дереве Го запрещено правилами Совета".

Разве это - не предупреждение?

Но разве это предупреждение её остановило? Разве это предупреждение могло её остановить?

А что там было написано дальше? Там, в Центре редкой информации? Там высвечивалось что-то ещё, что показалось ей совершенно лишним и непонятным!

Вот...

"Наказание за употребление сока дерева Го может заключаться в самом употреблении".

"Наказание за употребление сока дерева Го может заключаться в самом употреблении".

Сложно понять, пока не прочувствуешь на себе. Понять, что наказание заключено в самом употреблении.

Если бы она не попробовала... Если бы она не поднесла ко рту злополучную склянку, возможно, она сейчас жила бы на Острове, вместе с Лао. И жалела бы о том, что её лишили желаемого. Как, вероятно, жалеет сейчас Лао.

Но она попробовала... И вот.

"Наказание за употребление сока дерева Го может заключаться в самом употреблении".

Употребление - прямой путь в нижний мир. Островом не отделаешься.

Ах, как горько! Потому, что логично.

Дальше Ео в своих размышлениях не продвинулась.

Потому что дальше...

Потому что дальше следовало приступить вплотную к самой себе.

Страшно! И больно. Так больно...

Как же трудно это - причинять душевную боль самому себе... Это даже больнее, чем порезать собственные ладони...

ГЛАВА 22

Между тем, время шло. Почти все бумаги в конторе нашли свои места в соответствующих папках. Ео аккуратно расставила папки по полочкам. Подписала каждую папку. Раскладывать же вновь поступающие бумаги не представляло для неё никакого труда.

Оставался только раздел о "Домах для больных и старых" и "похоронный" раздел, которые начальник велел оставить напоследок, как самые неважные.

Отчитываться начальник ездил в соседний город, каждый раз отвозя бумаги по одному из разделов. Начальник не скрывал, что доволен - бумаги, разобранные Ео, ему не приходилось разбирать ещё раз.

Ео не то, что начала скучать, но у неё появилось свободное время. Она вымыла в своей конторской комнате полы, оконные стёкла и даже стены. Она застелила полочки белой бумагой. Начальник только качал головой, глядя на всё это.

- Не стоит... не стоит... - говорил он.

- Почему, господин начальник? - спрашивала Ео.

Начальник криво усмехался, и ничего не отвечал. Или отвечал что-то вроде:

- Слишком хорошо - всё равно, что плохо.

Однажды начальник вошёл в комнату, где работала Ео, за какой-то бумагой. Ео быстро нашла то, что он просил.

Взяв бумагу в руки, начальник неожиданно произнёс:

- Мне бы дослужить с тобой до отпуска...

Ео насторожилась. Она уже знала, что могут значить эти слова.

Начальник медлил и почему-то не уходил. У самого выхода он обернулся к Ео, и сказал, чуть запинаясь:

- Меня зовут Ник. Ты можешь так называть меня... иногда... если хочешь...

- Спасибо, - пробормотала Ео. - Спасибо, господин начальник. Спасибо... Ник.

Ео, конечно, давно узнала, как зовут начальника. Его подпись стояла на многих бумагах. Но...

Чтобы начальник, да сам...

Светло-карие глаза господина начальника смотрели так... даже ласково... если может существовать в нижнем мире что-то ласковое...

Дверь хлопнула, и Ео осталась одна в своей комнате.

Что-то дрогнуло в сердце Ео. Именно в этот момент дрогнуло сердце Ео. Позже, чем у господина начальника.

Но ничего, что касается чувств, проявлять наружно не стоило. Это не могло иметь продолжения. Это могло только принести осложнения в эту жизнь, и так непростую и трудную.

Ео только поправила волосы, тряхнула головой, словно пытаясь отбросить мелькнувшее чувство, и вернулась к своим бумагам.

Отношения господина начальника к Ео, как отношения начальника к подчинённой, можно было назвать прекрасными. Для нижнего мира, разумеется.

Господин начальник никогда не бил Ео, только кричал на неё. Иногда Ео ловила взгляд начальника, и в этом взгляде не видела зла. Наоборот.

Грустный взгляд Ника иногда вызывал у Ео такое же щемящее чувство, как воспоминания о верхнем мире.

И притронуться нельзя, и вспоминать больно.

Но хочется вспоминать, и притронуться хочется. Ох, как хочется...

А начальник... что ж... "Если присмотреться, то он даже симпатичный, - думала Ео. - Но "отпуск"... Б-р-р... лучше об этом не думать..."

Страшно думать об этом "отпуске", который неотвратимо приближался. А дело заключалось вот в чём.

ГЛАВА 23

Все отношения между людьми в нижнем мире содержались под контролем. В том числе и отношения мужчин и женщин. В бумагах, по крайней мере, не встречалось ни намёка на иные отношения людей, кроме служебных. До поры, до времени!

Ео поначалу даже удивлялась. Почему это на улицах не видно парочек, и никто не проявляет явного интереса к противоположному полу?

Разбирая бумаги - поняла, почему.

В течение года в нижнем мире никто не подступал ни к кому с любовными предложениями. Ни мужчина к женщине, ни женщина к мужчине.

Нет, может, кто-то и подступал... Но только там, где не имелось контролёров или камер контроля. А найти такое место - ох, как сложно!

За нарушение могли наказать или убить. В зависимости от категории человека. Исключений не предполагалось. Ео попались всего два рапорта за год - о том, как поймали и наказали "прелюбодейные" парочки.

В первом случае мужчину и женщину убили контролёры, а во втором - женщина убита, а мужчина отправлен на мусорку.

Эти правила касались низших категорий. Уж точно - включая четвёртую.

Вопрос "любви" решался просто. В конце года объявлялись две недели свободы. Что-то вроде всеобщего отпуска. Это время так и называлось: "отпуск".

Люди не ходили на работу. Продукты выдавались заранее. Каждый мог встречаться, с кем хотел. И сколько хотел. В пределах своей иерархической категории, разумеется. Мог так же вышестоящий выбрать нижестоящего, но не наоборот.

Двое могли проводить "отпуск" по взаимному согласию, или по согласию менять партнёров. Но если возникали какие-то споры, то право выбора оставалось за мужчиной.

Драки и убийства, в эти две недели, случались и между мужчинами, и между женщинами. На эти две недели в нижнем мире приходилось самое большое количество убийств. И смертей вообще.

Через положенный срок в нижнем мире рождалось некоторое количество детей. Рожениц и матерей с детьми собирали: кого в особые бараки, кого в особые строения, "Дома", - строго по иерархическому принципу.

Дома для матерей с новорождёнными так и назывались: "Дом новорождённых ?1, Дом ?2, ?3, ? 4". Цифра соответствовали категории родителей. Если один из родителей занимал более высокую категорию, она считалась главной.

В конторе у Ео бумаги касались людей до четвёртой категории. Как подобное происходит дальше, она не могла знать. И спросить не у кого.

Матери общались с детьми примерно год, а потом подросших детей собирали в "Дома детей". Тоже, под номерами.

Получалось, что новое поступление детей в эти дома происходило всегда в одно и то же время. Видимо, для удобства управления.

Детей рождалось не много. Иногда "Дома" объединялись. Например, мог быть "Дом ?1-2", или "Дом ?3-4"

В "Домах детей ?1-2" дети содержались до двенадцати лет, а в "Домах детей ?3-4" - до четырнадцати лет. Под наблюдением надзирателей, или "воспитателей".

Дети обучались в зависимости от категории дома, а затем их направляли на работы, в соответствии со своей категорией. Дальнейшее их обучение происходило (если происходило) уже на работе.

Ео не была бы собой, если бы не обратила внимания на цифры.

Разбирая бумаги, она даже потеряла некоторое время, чтобы выбрать цифры из нескольких отчётов. Повернувшись спиной к камере контроля, Ео складывала и вычитала эти цифры, хотя это совершенно не входило в её обязанности.

Количество рожениц не совпадало с количеством детей, поступающих в детские дома! И количество поступающих не совпадало с числом выходящих из детских домов детей. Дети умирали.

Оказалось, можно отследить, какая часть новорождённых, и какая часть более старших детей просто умирала, не дойдя до выпускного возраста. За прошедший гол количество детей оказалось меньше количества рожениц на треть.

В который раз Ео убеждалась, как невысока цена жизни человека в мире Эмит-дуо. Нет. Не просто человека, а человека нижней категории.

В одном только Ео не сомневалась. В том, что весь этот процесс откуда-то регулировался и кем-то контролировался.

Как и все процессы в мире Эмит-дуо. Если система существовала долгое время, и даже называлась "миром Эмит-дуо", значит, как-то эта система регулировалась.

Странный мир.

Никогда бы Ео в такое не поверила, если бы...

ГЛАВА 24

Когда Ео разложила бумаги почти по всем разделам, начальник разрешил ей уйти с работы на три часа раньше. Ей предоставили второй выходной.

Наверно, Ник просто относился к ней снисходительно. Никаких правил насчёт выходных Ео в бумагах не встречала.

Но кто же откажется от выходного!

- Надеюсь, я увижу тебя завтра с целыми руками, - чуть улыбнулся господин начальник, отпуская Ео. - Лучше выспись как следует.

- Да, господин начальник, - заверила его Ео. - Что упало, то пропало.

Идти в тоннель, в этот раз, Ео не собиралась. Зачем резать руки и бередить душу! Ведь ничего не изменилось в её жизни, после второй попытки. Идти к стеклянной лестнице бесполезно. Хоть Ео и продолжало туда тянуть...

Ео давно знала, как использует эти три часа, когда (и если) их получит.

План на второй выходной давно составлен! Адреса троих, получивших за год повышение по службе, накрепко держались в памяти Ео.

Вторая половина дня оказалась для этого весьма кстати. Идти к этим людям по адресам Ео не решилась. Они всё равно не открыли бы ей двери. Просто потому, что в мире Эмит-дуо никто никому не открывал дверей.

Она нашла в бумагах место работы двоих из удачливой троицы. И отправилась на работу этих людей, в надежде найти их и поговорить.

Первой из переведенных из второй категории в третью оказалась женщина, работающая в "Доме детей ? 1-2".

Ео потихоньку подошла к "Дому". "Домом" оказалось полуразрушенное двухэтажное здание, обнесённое забором из камней и каменных блоков. На воротах, больше напоминающих пролом, стоял охранник в грубой чёрной форме.

Ео сначала обошла "Дом" вокруг. В проломы каменного забора она разглядела нескольких оборванных и грязных детей. Одни сидели на корточках, кружком. Другие в одиночку слонялись по пустому двору.

Наконец, Ео всё-таки решила обратиться к охраннику:

- Не можете ли вы пустить меня в "Дом"?

- Зачем?

- Ну... мне нужен один человек. Женщина. Она у вас надсмотрщик. Воспитатель.

- Не велено в "Дом" пускать посторонних. Как её зовут? Ту, которую тебе надо?

- Альда Сума.

- А, Альда! Знаю. Ладно. Сейчас. Эй, Оча! - крикнул охранник в сторону стайки мальчишек.

Худенький подросток, видимо, Оча, подбежал к охраннику.

- Альду позови! Скажи, её тут спрашивают.

- Дай... дай хоть лепёшку... - начал канючить Оча. - Чего я тебе так бегать буду...

- Иди, иди! А то получишь у меня!

Оча убежал, а охранник повернулся к Ео, словно бы ища сочувствия, и проворчал:

- Ох, надоели! Сколько можно клянчить!

ГЛАВА 25

- Да они же голодные, - поняла Ео.

- А я разве сытый? Разве я могу их всех накормить?

- Их же там, в "Доме", кормят.

- Собак лучше кормят, чем детей в "Доме ?1-2", - вздохнул сторож. - Вон, идёт ваша Альда.

К пролому в заборе приближалась довольно молодая женщина в форме служащей третьей категории. На лице женщины "проглядывали" отголоски красоты.

"Она упала с верхнего мира, как и я!" - такая мысль мелькнула у Ео сразу, как только она взглянула на женщину.

- Кто тут ищет меня? Ты?

Женщина смотрела на Ео вызывающе и подозрительно.

- Я...

Тут Ео подумала, что женщина имеет полное право не разговаривать с ней, а развернуться, и уйти. Почему эта женщина должна с ней откровенничать?

- Что надо?

- Извините... мы не могли бы отойти?

- Что ещё за тайны такие? - возмутилась женщина, но отошла с Ео чуть поодаль, вдоль забора.

- Извините...

Тут Ео решила высказать всё сразу. Ответит, так ответит. Нет - ну, что ж...

- Я пришла, чтоб спросить: вы... вы упали с верхнего мира?

Женщина вздрогнула.

- Не пугайтесь, - продолжила Ео. - Я тоже... Я тоже упала. Просто я решила разыскать хоть одного человека, чтоб спросить... Как? Почему... За что?

- Почему я должна тебе верить? - спросила женщина.

- Вот, - Ео протянула женщине ладони. - Вот. Я хотела подняться. Два раза.

- Ну, да... - женщина невесело усмехнулась и протянула Ео свои ладони.

Ладони в шрамах.

- Вот... Рассказывай тогда сначала ты, за что свалилась, - убрала ладони Альда Сума.

Ео пришлось начать первой. Про сок дерева Го.

- Да, такое бывает, - покачала головой Альда. - А я... рассказывать не хочется. Ладно, слушай. У меня уже были муж и ребёнок. Всё, как у всех. Муж добрый, ласковый. Но я... мне казалось, что мне нужен другой. Муж моей коллеги по работе. Он казался мне и красивее, и умнее, и ласковее.

Женщине, видимо, не легко давался рассказ. Голос ей прерывался:

- Я стала кокетничать и всячески привлекать его. Но он не поддался. Тогда я... Нет...

Альда прикрыла ладонью лицо.

- Не говорите, если не можете, не надо! - остановила её Ео.

- Могу, - усмехнулась Альда. - Я подстроила, чтоб с его женой, на работе, произошёл несчастный случай. Его жена погибла по моей вине. Упала с высоты и разбилась. Я подошла к краю вышки, с которой она свалилась. Я оступилась. Стала падать. Но не погибла. А прилетела сюда. Вот, и всё. Ты это хотела услышать?

- Н-не знаю.

Ео, и вправду, не знала, что она хотела услышать. И зачем она вообще решила отыскать этих людей, переведенных в более высокую категорию.

У каждого человека - своя тайна. В которой ему иногда трудно признаваться, даже себе.

ГЛАВА 26

- А как... вы оказались тут, в "Доме"? - спросила Ео.

Женщина уже пришла в себя. Голос её не дрожал, лицо приняло обычное суровое выражение.

- Это - просто. Сначала я ходила по нижнему миру, как неприкаянная. Прибилась сюда, к "Дому", уборщицей. А тут же дети. Обездоленные, злые, голодные. Я стала их жалеть. Помогать. Подкармливать. Ну, тут меня по камере контроля отследили, и сделали надзирателем. Категория номер три.

Тут женщина повернулась к Ео, и вдруг закрыла лицо руками:

- Ты не представляешь, как трудно мне здесь... Как тяжко мне смотреть на этих детей... Они умирают на моих руках... Но и здесь... не знаю, скольких я должна спасти от смерти, чтоб ко мне перестала являться она... та, что упала с вышки. Понимаешь? Ты это понимаешь? Или никто на свете не поймёт этого, никогда?

Женщина отошла от Ео на несколько шагов и махнула рукой:

- Прощай. Желаю тебе... впрочем, чего желать...

Через минуту голос женщины звучал уже с другой стороны каменного полуразваленного забора:

- Дети! Не разбредаться по двору! Тут сидите, чтоб я вас видела!

С тяжёлым сердцем Ео покинула "Дом детей ?1-2". Она жалела женщину, жалела этих неприкаянных, голодных детей.

Жалела о том, что не догадалась взять с собой пару лепёшек.

Её стало немного легче, когда она решила, что обязательно вернётся к этому "Дому" с лепёшками и сахаром.

Время ещё оставалось, и Ео решила попробовать найти ещё одного человека, получившего "повышение".

Второй из получивших повышение по категории, работал там, где производят одежду. Его перевели из пошивочного цеха - в контролёры. Тоже - из второй категории - в третью.

Она отправилась к месту службы этого человека. Как и в первом случае.

Небольшую пошивочную мастерскую Ео нашла довольно быстро. Но не стала никого вызывать. Решила подождать.

Целый час ей пришлось сидеть напротив мастерской на каменной плите, ожидая конца рабочего дня.

Чахлая травка склонялась к ногам Ео. Серо-фиолетовое небо хмурилось, как всегда. Пасмурно и прохладно. Прохладно и пасмурно.

В окне мастерской мелькали склонённые фигуры людей. Даже на улице слышались крики подгоняющих:

- Не сидеть! Прекратить бездельничать!

- Строчку ровнее! Нитки бережём!

И ругань, ругань... Ео до сих пор не могла привыкнуть к грязным ругательным словам, которые звучали здесь повсеместно.

Её начальник - и тот ругался ими. Даже на неё... Правда, иногда Ео казалось, что её господин начальник, как актёр, ругается на камеру. На камеру контроля, как на кинокамеру...

Пока Ео мёрзла и размышляла, стало темнеть. Рабочий день закончился. Тяжёлая масса людей выплеснулась из дверей мастерской. Серые, злые, усталые лица... Многие избиты - на лицах видны кровоподтёки.

Рабочие мастерской, как и все работники второй категории, жили не в отдельных комнатках, а в бараках, в больших комнатах на десять-двенадцать человек. Иногда между кроватями стояли перегородки, а иногда - нет.

Продуктовые наборы люди несли с собой в серых пакетах. Набор второй категории беднее, чем набор третьей категории, который получала Ео. Это она знала по бумагам. В этом наборе не полагалось ни сахара, ни фруктов, ни масла.

Люди плотно прижимали к себе пакеты. Ведь кто-то мог вырвать пакет, и убежать. Поди, догони!

ГЛАВА 27

Некоторые рабочие шли и ругались вслух. Правда, негромко. Остальные, видимо, ругались про себя. Чаще всего в ругани повторялось имя Ардат.

А ведь человек по имени Ардат и нужен Ео!

Последними из дверей мастерской вышли трое контролёров. Две женщины и мужчина. Ео нужен был мужчина. Она двинулась по улице за контролёрами, ожидая, пока мужчина останется один.

Ео слышала разговор контролёров.

- Ты уж слишком, - сказала Ардату одна из женщин.

В ответ раздалась грязная ругань.

- Ничего не делают! - проскользнуло между ругательств.

- Так у нас не никого не останется. За день двоих - это слишком, - продолжала женщина.

- Чтобы другим неповадно было! - хрипло отозвался Ардат. - Пусть боятся!

- Он выслуживается! - усмехнулась вторая женщина. - А то ему придётся снова шить. И кричать на тех, кто сидит рядом!

- Не твоё дело, - рявкнул Ардат. - Я и тебя могу... научить, как надо работать!

- А за меня - на мусорку пойдёшь! Попробуй только, тронь меня пальцем. Дальше мусорки улетишь - никто не поймает.

- Я-то на мусорку, а вот ты...

- Ладно вам, - остановила спорящих первая женщина. - Двое в день - ну что ж с того. Зато завтра будет перерыв. Да, Ардат? А то - провалишься, и поминай, как звали! За превышение власти. Шить станет некому.

Ардат разразился руганью:

- Не провалюсь. Если никто не выведет - никого не трону! - едва разобрала Ео членораздельные слова среди ругательств.

Разобрала, и начала потихоньку отставать от идущей впереди троицы.

Нет, с этим человеком ей не о чем говорить.

Значит, вот кто ещё получает повышение по службе... Хорошо шил... Был строг к бездельникам... Да... бил их, бездельников. Может, даже кого-то убил. Вот чем надо выделиться, чтобы переселиться из барака в отдельную комнатушку!

Интересно, до какого предела можно губить людей?

"Куда это он может провалиться?" - мимоходом подумала Ео.

Но даже думать об этом человеке ей больше не хотелось. Тошнота подкатила к горлу. Ео повернулась, и увидела, как к дверям мастерской подкатили водители со своей тачкой. Они вошли в двери мастерской.

Через некоторое время вышли, вынесли и по очереди бросили на тачку тела двух человек.

Жертвы Ардата.

Безымянные, бессловесные жертвы Ардата.

Ео ответнулась и начала потихоньку возвращаться к своему дому. Выходной заканчивался.

Идти никуда больше не хотелось.

"Потом третьего по адресу найду, - думала Ео. - Может, он не такой... Не всё так плохо. Может, он тоже упал с верхнего мира, как и я... или как та женщина, Альда."

Так закончился второй "выходной".

Теперь Ео стала экономить лепёшки и сахар, оставляя их для Очи и для тех, кто жил вместе с ним в "Доме детей ? 1-2".

ГЛАВА 28

Всему своё время.

Бумаги "похоронной службы" тоже прошли через руки Ео. И эти тяжкие документы ей пришлось преодолеть. Пришлось разобраться в них и посчитать, сколько смертей за год зафиксировано. Сколько, и каких.

Примерно так же, как она разбиралась с бумагами "Домов новорожденных" и "Домов детей", так же разбиралась Ео с бумагами похоронной службы.

Все жутко и просто.

Ни суды, ни тюрьмы нижнему миру не требовались. По крайней мере, для нижних человеческих категорий.

Жизнь человека здесь стоила недорого. Никто не спрашивал с надсмотрщика за убитого подчинённого. Контролёры нижних категорий даже не указывали в своих рапортах, что кто-то убит.

Например, старшие продотрядов, или строительных отрядов, или мастерских, подобных мастерской Ардата, просто подавали раз в неделю рапорт о численности отряда, и всё.

В первой и во второй категориях разбором убийств никто не занимался. Тела убитых просто относили на специально отведённые места, где их забирали водители. Была и такая специальная команда водителей, которая в конце рабочего дня объезжала мастерские, собирая "падаль". Так, как увезли жертв Ардата.

Как оказалось, например, в случае с Ардатом - можно было даже выслужиться, убивая себе подобных. Хоть убийства и не преследовались, но камеры слежения имелись. Контролем просматривалось, кто убил, кого и за что.

В третьей и четвёртой категории дело усложнялось. Если убитый и убийца стояли на одной ступеньке иерархической лестницы - оставшегося в живых изгоняли на низшую ступень.

Как ни странно, численность отрядов почти не колебалась. Ео поняла это, разбирая документы и сопоставляя цифры в отчётах.

Круговорот людей позволял заполнять места в нижних категориях. За счет тех, кого переводили. Возможно, за счёт тех, кто "падал", как упала она, увеличив число мусорщиков, и встав на место того, кого забили контролёры.

Никто не просил Ео анализировать документы. Их требовалось просто разложить по папкам и по полочкам - по разделам и по датам.

Только и всего.

Но цифры не давали Ео покоя. Помимо всего прочего, ей хотелось выяснить, сколько человек появляется в нижнем мире таким путём, как появилась она.

Пока она не могла сказать этого точно.

Ео грустно продвигалась к своему дому, когда кто-то дёрнул её сзади за рукав.

- Привет, - услышала Ео.

Она вздрогнула и обернулась. Сзади неё стоял Даан. Первый человек, с которым она познакомилась в первый день своего пребывания в нижнем мире.

Вот уж кто мог появляться неожиданно!

Разбор бумаг в конторе пошёл Ео на пользу. Теперь она знала, что в мире Эмит-дуо есть ещё одна небольшая группа городских жителей. Вне категорий.

Эти люди бегали от любой работы, занимались попрошайничеством, воровством, подпольным распространением еды и одежды.

Соответственно, и одевались они по-разному: кто что достанет, или что украдёт - то и надевает на себя.

Как ни странно, этих людей не сразу ловили, и не всех посылали в потребительские отряды. Контроль, почему-то смотрел на них сквозь пальцы.

Если жизнь человека нижней категории ничего не стоила, то воровство у нижних категорий вообще не бралось в расчет. Если воровство случалось у представителей высших категорий, то воришку могли и наказать.

Избить до полусмерти, или даже убить, если кража оказывалась слишком дерзкой. Но после избиения вора обычно отпускали.

У этой небольшой группы жителей имелась ещё одна функция.

Ко времени "отпуска" из их числа формировали особые бригады. В их задачу входило развлекать толпу. Устраивать что-то вроде непристойных спектаклей и показательных драк - для низших категорий.

Их заставляли немного поработать на пользу общества, надо понимать. Даан, несомненно, являлся один из них.

ГЛАВА 29

- О, кого я вижу! - склонил голову Даан, рассматривая Ео с головы до ног. - Чего молчишь? Онемела?

- Привет, - прошептала Ео.

- Ты, я вижу, делаешь успехи, - Даан кивнул на куртку Ео. - Ты где работаешь?

- В конторе. Перебираю бумаги. Перешла в третью категорию. Так получилось.

- Взлетела... в верхний мир не хочешь больше?

- Хочу.

- Ладошки-то покажи, - усмехнулся парень.

Неожиданно для себя Ео протянула ладони.

- Вот, - сказала она. - Была ещё одна попытка.

- Ты упрямая, - одобрил Даан. - Это хорошо. Впрочем я и не сомневался. Но что упало, то пропало. Это знают все, даже я. Только ты никак не запомнишь.

Он усмехнулся ещё раз.

- А в конторе сидеть не надоело? А то....

- Что?

- Можно жить и по-другому, - хитро прищурился Даан. - Я могу тебя пригласить. Я ведь тоже упрямый.

- Я знаю, где можно оказаться.

- Откуда ты всё вдруг знаешь?

- Я же работаю в конторе. Читаю бумаги. Можно снова оказаться на мусорке. Или в потреботряде. Если поймают, могут побить. Могут и убить.

- Зато можно пожить! Не просиживать весь день на службе! Вкусно поесть, красиво одеться. Ещё кое-что. И, между прочим, ты сама-то помнишь, почему свалилась сюда? Сок дерева Го всё тот же, имей в виду! Насовсем в верхний мир не попадёшь, а в небесах полетаешь! Только надо умеючи. Если хочешь, научу. И "отпуска" ждать не надо!

Про сок дерева Го Ео тоже знала. Из бумаг. Ей встретилось несколько бумаг о переводе из третьей и четвёртой категории в первую и вторую, "за злоупотребление соком дерева Го".

Правда, в бумагах источник получения сока дерева Го не был назван.

Сок дерева Го в нижнем мире разрешалось пить только во время отпуска. Легально. Но эти правила в нижнем мире нарушались. Впрочем, как и все остальные правила.

За сок дерева Го карали не строго, и не сразу. Только если человек становился совершенно невменяемым, его понижали.

- Ну, так как? Научить? - переспросил Даан. - Не тянет на старое?

- Спасибо, - ответила Ео. - Не тянет.

- Не бойся, отсюда, за сок дерева Го, ты никуда не улетишь.

- Я не пью сок дерева Го.

- Через пару месяцев отпуск, - парень притронулся к руке Ео. - Я бы не прочь пригласить тебя. Или у тебя есть какой-то другой кандидат?

"Вот как... - подумала Ео. - Кажется, мне делают предложение... Бр-р-р... Кандидат... Я об этом не думала... Кандидат... А начальник? Ник! Да, начальник! Вот кто... Но отпуск... Неужели... Вот так выбор!"

Даан снова дёрнул Ео за рукав.

- Ты чего? - хихикнул он. - Кандидатов считаешь?

- Вроде того, - улыбнулась Ео.

- Может, уйдёшь со службы? Сейчас. Со мной. Я не шучу.

- А где ты живёшь?

- Я не скажу тебе, где живу. Но я живу, как видишь. И не хуже тебя. Там и для тебя найдётся место.

- Я подумаю, - остановила Ео напор старого знакомого.

Она ответила так, чтобы что-нибудь ответить. Чтоб не обидеть человека, с которым её, несомненно, что-то связывало.

Предложение Даана свалилось на неё слишком неожиданно, чтобы сразу ответить на него.

Хотя ответ у Ео имелся, и он был отрицательным. Совершенно отрицательным.

- Думай. Только не слишком долго. Я найду тебя, - пообещал Даан.

Всё бы было хорошо, но тут он криво усмехнулся, и добавил:

- Поближе к отпуску.

ГЛАВА 30

Нет, Ео не готова была бежать с Дааном. Хотя...

"Ладно, подумаю об этом после", - решила Ео, укладываясь спать в своей комнатке.

Как ни странно, она поймала себя на том, что во время встречи испытала к Даану вроде симпатии. И болтала с ним - с удовольствием!

"Наверное, я привыкаю... неужели я привыкаю к нижнему миру? - размышляла Ео. - Пройдёт ещё немного времени, и мне станет наплевать и на мою контору, и на мои бумаги... Я начну филонить и опаздывать... Сбегу я с Дааном, или не сбегу - какая разница? Что упало, то пропало..."

"С кем я останусь во время отпуска? С Дааном? С Ником? Какая разница! Что упало, то пропало!"

"Нику я нравлюсь. Да и он мне симпатичен... Но страшновато... Даан - проще. Он ничего особенного от меня не ждёт. Вот Ник - другое дело. Ник... Кажется, Ник..."

Тут Ео словно очнулась: "О чём это я? Неужели всё так просто? Упасть, привыкнуть и остаться? Не об этом ли твердят все в нижнем мире? И никто здесь не сознаётся в том, что когда-то упал - потому что все упавшие привыкли и живут дальше! А что - крыша над головой есть, еда есть.. И даже "отпуск" есть... Ишь, и ты об "отпуске" размечталась! Уже кандидатов перебираешь! Так сколько же нас? Тех, кто упал? И все молчат? А я? Что же я? Кто эти люди? Где они? Почему упали?"

С самого начала работы в конторе Ео пыталась узнать, сколько людей провалилось за год из верхнего мира в нижний.

Жадно всматривалась она в бумаги, но нигде не находила таких цифр.

"Никто, никто не признаётся! Забыли... - думала Ео. - Неужели и я смогу забыть? А что? Уже забываю. Планы строю..."

Ео ворочалась на своей жёсткой постели.

Ворочалась, ворочалась и заснула под утро.

Ей приснился верхний мир. Она плавала под зелёным небом верхнего мира, впитывая в себя тепло, нежность ветерка и запахи цветов. Потом начинала падать, судорожно пытаясь удержаться в небе, хватаясь за облака, за тонкие ветви деревьев......

Ео просыпалась и снова засыпала, снова плыла в небе, падала, цеплялась и взлетала... Там, во сне, сердце Ео сжималось и болело.

Мы понимаем, что теряем, только когда теряем это навсегда.

Полёты закончились утром. Ео проснулась там, где уснула.

На следующее утро она опоздала на работу. Немного... Минут на десять. Никто этого не заметил. Разве что камеры контроля зафиксировали опоздание.

Господин начальник опоздал на полчаса. Ему это позволялось.

Нику вообще позволялся выходной один раз в неделю. Он мог совсем не являться на работу в этот день! Но Ник, чаще всего, всё-таки приходил.

ГЛАВА 31

Всё чаще Ник заходил в комнатку Ео, по поводу и без повода. Смотрел на Ео странным взглядом. А однажды даже принёс к ней в комнатку стул.

- Вот, держи. Хоть и не положено.

- Не надо, если не положено.

- Можно. Считай это премией за хорошую работу.

- Спасибо, господин начальник.

- Да ладно, - махнул рукой Ник.

Ео подвинула стул к окну и присела.

- О, теперь я смогу спокойно смотреть в окно! - обрадовалась она. - Правда...

- Что?

- Небо...

- Что - "небо"?

- Цвет неба... такой тёмный. Серый, серо-фиолетовый. И тучи, тучи. Не видно Альсиуса.

- Чего?

- Альсиуса. Солнышка. Никак не привыкну.

- А-а... Ты о своём. Всё забыть не можешь.

- Знаю, знаю, - согласилась Ео. - Что упало, то пропало. Но память не может улетучиться так быстро, как дым.

- Это я понимаю, - медленно произнёс Ник, глядя на Ео. - Понимаю. Память о некоторых вещах не улетучивается и не даёт спокойно жить. Например, память о некоторых людях. Раньше я не предполагал, что так бывает.

Тут Ник вдруг заметил на подоконнике Ео продуктовый пакет.

- А почему это у тебя тут сложены продукты? Разве ты не отнесла их вечером домой, как положено?

- Отнесла.

- Так в чём же дело?

- Я.. это... хочу кое-что отнести в "Дом детей ? 1-2". После того, как закончится рабочий день.

- В "Дом детей"? Чего это вдруг?

- Я однажды попала туда случайно... они там голодные... ну, я и ношу... иногда. Разве нельзя?

- Не знаю, - как-то медленно ответил Ник. - Я этого не знаю... Просто... я никогда не видел человека, который бы относил лепёшки в "Дом детей ? 1-2". Понимаешь?

Ео молча смотрела на Ника. Ник - на Ео.

А со стены на них смотрела камера контроля.

- Сейчас я принесу тебе пару лепёшек, - сказал Ник. - Отнеси их туда... раз носишь. А мне пора.

Посмотрев на камеру контроля, Ник расправил плечи и произнёс строгим голосом, глядя куда-то в сторону:

- Бумаги по "Домам больных и старых" нужны мне через два дня.

- Будет сделано, не сомневайтесь, господин начальник, - ответила Ео, встав со стула, чтобы проводить своего начальника. - Обязательно будет сделано.

Ео заканчивала работу над папкой "Дома больных и старых". Здесь тоже вырисовывалась интересная, но печальная картина.

Больные в обычной жизни почти никак не проявлялись. Не было видно и глубоких стариков.

Перед Ео лежали только бумаги из специальных старческих домов, подобных детским. Туда свозили стариков и больных, которые не умерли сами, на своих служебных местах.

Дома под номерами - опять по тому же, иерархическому принципу. "Дом старых и больных ?1-2", "Дом старых и больных ? 3-4". Как правило, сдвоенные.

Бумаги, приходящие из домов для стариков и больных, собирались в одни папки вместе с бумагами похоронной службы.

В "Дома" стариков попадали ещё довольно молодые люди.

В верхнем мире люди такого возраста, чаще всего оставались трудоспособными. Многие из пожилых людей, в верхнем мире, занимали главные посты на производствах, в институтах, в школах.

В верхнем мире к пожилым людям прислушивались, считая, что житейская мудрость позволит им дать молодым правильный совет.

В мире Эмит-дуо, в низких человеческих категориях, изнурительный труд, плохая еда и ужасные условия жизни рано превращали людей в немощных стариков.

Как только люди становились немощными и не могли выполнять соей прежней работы, их и собирали в "Дома", где старики просто умирали.

Хоронили людей в отведённых для этого местах, сбрасывая в могилы по нескольку человек.

Похоронные команды имели вторую категорию.

Статистика "Домов" была печальной... Но почти точной.

Ео специально сверяла для себя показатели этих домов, а так же показатели похоронных команд. Хотя от неё этого совсем не требовалось.

Никто никого не оплакивал в нижнем мире, никто ни к кому не привязывался.

Ни в любви, ни в смерти...

А если и привязывался - скрывал. Хорошо скрывал! Так, чтобы никто не догадался...

ГЛАВА 32

Как-то незаметно Ео привязалась к своему господину начальнику.

Вернее, Ео привязалась к Нику, хотя и не торопилась признаваться в этом даже самой себе.

Ео ждала встречи с ним, приходя с утра на работу. Иногда она ловила себя на том, что ей хочется постучать к господину начальнику в кабинет, чтобы спросить о чём-нибудь, и так понятном. Или отдать ему какую-нибудь, ничего не значащую бумажку.

Ник отвечал ей тем же. Он частенько заходил к ней в комнатку, где теперь всё блестело чистотой. И даже стало уютно, если такое слово можно применить в конторе.

Господин начальник опирался рукой на стул, на котором сидела Ео. Вместе с ней смотрел в окно, на низкое серо-фиолетовое небо, заполненное тучами. И небо не казалось больше таким низким. И таким серо-фиолетовым.

Ник проводил рукой по ровно стоящим папкам, и Ео ловила на себе его грустноватый взгляд.

Как ей хотелось иногда поговорить с этим человеком, спросить его о самом главном! Иногда ей казалось, что и господину начальнику хочется того же.

Помнила Ео и его слова об "отпуске"! "Отпуск" маячил впереди и окрашивал разговоры Ника и Ео в светлые, какие-то дрожащие, радостные тона.

Но Ник не беседовал с Ео ни о чём, кроме работы. Может, он боялся камеры контроля. Или просто...

Просто, как любой человек нижнего мира, опасался. Опасался, что получит в ответ грубое слово. Что его оборвут на полуслове чем-нибудь ругательным, грубым. Ничего в этом не было бы удивительного.

А Ео?

Всё чаще Ео ловила себя на том, что думает о своём начальнике. Не как о "господине начальнике", а как о Нике, молодом парне, разумном и добром. Даже слишком добром, по меркам нижнего мира.

Ник мало употреблял ругательных слов, а если и употреблял, то как бы против воли. "На камеру", как сама же Ео когда-то подметила.

Ника уважали в конторе, его слушались, даже без ругани. С умеренной руганью. Ео иногда думала о том, что была бы рада, если бы в верхнем мире Совет соединил её с таким парнем, как Ник.

Но... если бы, да кабы. В верхнем мире ей оставалось ещё два с половиной года до того, чтоб Совет подобрал ей пару.

А нижний мир надвигался на неё своим "отпуском", и здесь она могла выбирать!

Да, к Даану Ео испытывала какую-то симпатию, не смотря на род его занятий. Но Ник... Ник - это совсем другое!

Чувства к Нику словно бы исходили откуда-то из глубины. Они согревали сердце в вечном холоде мира Эмит-дуо.

Ео молчала.

Она не решалась ни спросить господина начальника о чём-то личном, не решалась и как-то высказать свои чувства. Потому, что опасалась.

Опасалась, - вдруг она ошибается? Вдруг этот Ник, этот господин начальник, относится к ней так, как все относятся друг к другу в мире Эмит- дуо.

Ну, захотел он с ней провести отпуск! Что с того! Она молода, привлекательна. Не подвернулась бы она - появилась бы какая-нибудь другая девушка, или женщина.

Верить ли чувствам?

Так эти двое и ходили по конторе, ожидая чего-то. Камера контроля смотрела на них из угла, словно посмеиваясь над ними.

ГЛАВА 33

В этот день, примерно перед обедом, господин начальник вызвал Ео в свой кабинет. Ео обрадовалась вызову. Пригладила волосы, внутренне подготовилась.

Когда подходила к двери кабинета, с трудом унимала стук собственного сердца.

Войдя в кабинет, Ео сразу поняла, что начальник встревожен.

Да на нём лица не было!

- Садись, - начал господин начальник строгим, официальным голосом. - Нам есть о чём поговорить.

- Что случилось? - встревожилась Ео. - Я сделала что-то не так?

- Тебя вызвали для того...

Начальник не успел договорить.

Ео показалось, что кто-то буравит сзади её затылок. В кабинете находился ещё один человек!

Ео тут же обернулась и увидела его. Высокий, худощавый, с колючими, близко посаженными глазками, смотрящими прямо из-под нависших бровей.

Взгляд этого человека и ощутила Ео на своём затылке.

"Надо же..." - успела подумать она.

- Тебя отследили камеры контроля, - голос Ника дрогнул.

Ох, уж эти камеры контроля! Ео лихорадочно вспоминала, в чём таком ужасном могла засветиться перед камерами контроля. Ничего, кроме давешнего опоздания, ей в голову не пришло.

Высокий уже стоял за столом рядом с Ником, лицом к Ео, и пристально её рассматривал.

- Да, я опоздала несколько дней назад... Я задержалась всего на десять минут... Я споткнулась... - Ео хотела соврать, но под взглядом высокого поняла, что врать не стоит. Не стоит унижаться.

Ео выпрямилась, расправила плечи и повторила:

- Я задержалась на десять минут.

На этот раз - твёрдым и спокойным голосом.

- Опаздывать - нехорошо, - высокий продолжал смотреть на Ео в упор. - Но ты вызвана по другому поводу. Камеры контроля отследили кое-что...

В кабинете наступила такая тишина, что стало слышно, как дышит Ник.

- Ты можешь быть наказана, - сказал высокий.

Он словно бы наслаждался звуками своего голоса и своей важностью.

Ео молчала.

- Ты не спрашиваешь, почему?

Ео хотела ответить высокому, что сверху виднее... потом хотела сказать, что если уж решено её наказывать, то не всё ли равно, за что... Ведь и так ясно, что раз решили - значит, накажут.

Это так же ясно, как горечь сока дерева Го.

Пока Ео думала, что ответить, высокий расценил её молчание по-своему.

- Молчишь? - качнул головой высокий. - А ты дерзка!

Ник пытался показать Ео, что ей надо склониться перед высоким. А ещё лучше - свалиться на колени. Ник сделал такое движение рукой, которое трудно не понять...

Высокий заметил это движение и сверкнул глазами в сторону Ника.

Тот сам поклонился высокому и затих.

- Молчишь... - продолжил высокий. - А продовольственный отряд? А?

Теперь Ео молчала не потому, что не знала, как ответить. Она молчала просто потому, что не хотела отвечать.

- Сдавай ключи от комнаты, - распорядился высокий. - И следуй за мной. А вы принимайте другого секретаря.

- Да, конечно, - ответил высокому Ник. - Мы отследим подходящую кандидатуру.

- Вам её переведут сверху, - отрубил высокий.

- Как вам будет угодно, господин старший начальник, - тихо ответил Ник.

Голос Ника дрогнул. Он позволил себе встретиться глазами с Ео... Ник не мог даже проводить Ео из конторы. Разве ему полагалось провожать свою подчинённую? Тем более, когда её увозил господин старший начальник?

За Ео и господином старшим начальником захлопнулась дверь. Ник остался один в своём кабинете (если его конторскую комнату можно так назвать). Он с трудом сдвинулся с места и отвернулся к окну.

Небо... Низкое, серо-фиолетовое.

Интересно, какое небо в верхнем мире? В том мире, откуда упала она?

Она... Только что она стояла здесь, а теперь её нет. И больше она не влетит в его кабинет, не обожжёт его душу взглядом своих огромных зелёных глаз.

Она влетела в его жизнь, что-то сотворила с его сердцем, и вот, улетела. Ео! Ео! Куда ты? Вернись!

Отпуск проёдёт без неё, и следующий отпуск - без неё!

Зачем ему этот отпуск, если без неё?

Зачем ему эта жизнь, это существование, ели без неё?

Ник застонал. Тихо, про себя. Его пальцы, вцепившиеся в подоконник, побелели.

Мы понимаем, что теряем, только когда теряем навсегда.

Камера контроля могла отследить, что начальник конторы долго стоит лицом к окну. Но кого в нижнем мире можно удивить тем, что начальник бездельничает!

Никто не может отследить, о чём думает начальник конторы, отвернувшись к окну. Может, он сокрушается о том, что никто не сможет теперь так чётко разбирать его бумаги, как это делала Ео?

Чужая душа - потёмки. Чем ниже мир, тем темнее.

Хотя...

ГЛАВА 34

Высокий подтолкнул Ео, и они двинулись к выходу. У порога конторы стояло гораздо более комфортабельное средство передвижения, чем у Ника.

Водитель высокого открыл перед Ео заднюю дверцу.

- Садись, садись, - подтолкнул Ео высокий, а сам сел рядом с водителем.

"Странное наказание!" - успела подумать Ео.

В её голове, с быстротой молнии проносилась вся её жизнь в нижнем мире. За что её срывают с того места, в котором, казалось, она начала обретать себя и чувствовать себя человеком?

Почему её отрывают от единственного на весь нижний мир человека, к которому она испытывает хоть какие-то чувства?

Почему?

Кража? Неужели - кража? Тогда зачем - в машину к этому...

Машина, между тем, тронулась. И помчалась, оставляя за бортом городские кварталы и городские развалины. Машина летела гораздо быстрее, чем та "тачка", на которой её везли с мусорки в контору Ника.

- Ты так и не поняла, почему ты здесь? - спросил высокий, повернувшись к Ео со своего сидения.

- Нет, - ответила Ео.

- Неужели ты думаешь, что если ты сидишь спиной к камере, никто не догадается, какие цифры ты складываешь на листке? Ха! Зачем ты это делала?

Ео бросило в жар. Так вот в чём дело! А она думала, что её повезут в продотряд! Или в промотряд! Тут, оказывается, могут и по-другому наказать! Хуже!

Хуже именно потому, что Ео не знала, как. По крайней мере, это не отряды и не мусорка. Для этих наказаний не требовалось бы сажать её в машину, и везти куда-то.

А вдруг её будут мучить и выпытывать, для чего она считала?

Или - для кого. Вдруг решат, что она шпионка.

Чья?

Да разве ж она знала, чья! Чьим агентом она могла быть?

Разве ж она сама точно знала, для чего считала? Просто, чтоб разобраться. Просто, чтоб понять. Просто, чтоб не оставаться слепой, поверженной в грязь куклой, в этом чужом, холодном, и таком неприветливом мире Эмит-дуо!

Высокий сидел вполоборота и рассматривал Ео. От его пристального взгляда Ео стало не по себе. Она опустила голову.

"Как же мне пережить всё это?" - подумала она.

- Камеры контроля отследили твои способности к анализу фактов, - наконец, произнёс высокий. - Кроме того, у тебя довольно крепкий характер. Эти данные можно использовать с большей пользой. И ещё. Внешние данные у тебя тоже неплохие. Такая свеженькая!

Тут высокий неожиданно хихикнул и отвернулся от Ео. Потом он важно произнёс, глядя на серую дорогу:

- Это - повышение. Но имей в виду - с определённого этапа самостоятельность наказуема. Посмотрим, как ты справишься. Я - теперь твой куратор. По новому месту работы, и по жизни. Особенно - по жизни. Можешь меня называть просто - господин старший начальник. Это понятно?

- Да.

- Почему ты не проявляешь радости?

- Потому, что я её не испытываю, - прошептала Ео.

- Ха! - снова коротко хохотнул господин старший начальник. - Надеюсь, испытаешь. Впервые вижу, чтоб не радовались повышению.

Ео продолжала сидеть на заднем сидении, не поднимая головы. Не радоваться, а плакать хотелось от такого повышения.

Поистине, всё относительно. Во всех мирах.

ЧАСТЬ 3

Искажённая копия

ГЛАВА 1

Да, Ео повысили.

Она стала чиновником четвёртой категории. Таким же, как Ник. Возможно, подобное в нижнем мире случалось и раньше. Но редко, очень редко.

Обычно, для людей нижнего мира, широко распахивался путь вниз, а не наверх.

Город, куда привезли Ео, оказался большим, чем прежний. При въезде в город развалины не так бросались в глаза.

Новая контора во много раз крупнее и значительнее той небольшой конторки, которой заведовал Ник. Комнаты побольше, потолки повыше, окна пошире.

В первую очередь, Ео повели переодеваться. Выдали новую одежду - сравнительно тоньше и мягче. Хоть и серого цвета, но более светлого оттенка, чем раньше. Такую же, как у Ника. И блузу дали не чёрную, а тёмно-синюю. И не огромную, а почти подходящую по размеру. Нижнее бельё поприличнее и помягче. Кроме того, сразу же выдали второй комплект белья. И два куска мыла.

Как потом оказалось, более душистого.

Кроме того, Ео подозвали к кассе и выдали несколько цветных кусочков плотной шуршащей бумаги.

- Что это? - спросила Ео у женщины, которая эти бумажки выдавала.

- Как что? Это деньги.

- Что?

Выдававшая только хмыкнула. Она пробормотала что-то вроде:

- Привозят тут всяких...

Но потом женщина взглянула на Ео и пояснила:

- Это - аналог твоего труда. В специальных магазинах ты сможешь обменять их на то, что тебе хочется. Помимо продуктового набора и набора одежды. Поняла?

Ео поняла.

- И много я смогу поменять? - поинтересовалась она.

Женщина хихикнула:

- Не думай, что много. Там увидишь. Но чем больше у тебя денег, тем лучше. И прячь их подальше.

- Зачем?

- Украдут.

- Кто? Для чего?

- Прекрати задавать дурацкие вопросы! - возмутилась женщина. - Ты что, совсем уже тупоумная? Не понимаю, как таких берут на работу!

- Извините, но там... в том городе, где я работала раньше, даже начальнику ничего подобного не выдавали.

- Правильно. В маленьких городах денег не выдают. Магазинов там нет. Там к набору добавляют что-нибудь, и всё. А в больших городах - выдают всем, начиная с четвёртой категории. Гордись!

Ео ещё раз посмотрела на цветные бумажки и положила деньги в карман куртки. Женщина взглянула на Ео, и презрительно фыркнула.

- Богачка!

Далее Ео предстояла встреча со своим новым непосредственным начальником. Вернее - начальницей. С замиранием сердца подходила она к кабинету.

А вдруг! Сейчас она откроет дверь, а там, за столом, сидит Ник!

Но чудес не бывает.

Как жаль!

ГЛАВА 2

Её встретила дама средних лет, с ярко раскрашенным лицом. На лице выделялись нарисованные красные губы. Глаза - обведены чёрным контуром. Таким же контуром подрисованы брови. Волосы - неестественно чёрные.

- Что смотришь? - строго спросила дама, отвечая на удивлённый взгляд Ео. - Что, никогда не видела прилично подкрашенной женщины? Не знаешь, что такое косметика?

- Нет, - ответила Ео.

- И откуда только привозят таких дур!? - возмутилась новая начальница.

На этот вопрос Ео предпочла не отвечать. А начальница продолжила:

- Деньги у тебя теперь есть. Пойдёшь, и купишь себе краски для лица, какие захочешь. Правда, на много твоих денег не хватит! Таких красок, как у меня, тебе не купить!

Новая начальница победоносно взглянула на Ео, и приступила к показу места работы.

- Смотри и запоминай! - строго сказала она.- Ты теперь должна называть меня "Госпожа начальница".

Госпожа начальница провела Ео в ту комнату, где Ео теперь предстояло работать. Естественно, комната оказалась больше, чем прежняя. Светлее. Окно - шире.

В комнате стояли стол и стул. И полки, полки.

"Действительно, повышение! - подумала Ео. - Если сразу стул, да ещё стол!"

Работа, которую теперь требовалось выполнять Ео, тоже отличалась от прежней. Ей следовало не только принимать отчёты, но анализировать их и передавать госпоже начальнице результаты.

То есть, к работе добавился анализ. Не всех подразделений отчёта, а только некоторых: "Город, контроль", "Дома детей", контроль, "Дома старых и больных", контроль, и "Похоронная служба". С контролем за ней, разумеется.

Об этом ей объявила госпожа начальница. Вид начальницы выражал только одно: "К чему я это всё рассказываю? Всё равно, ты, пигалица, не осилишь и половины! И полетишь туда, откуда пришла, а то и дальше!"

О, Ео точно знала, что выражает взгляд госпожи начальницы!

Отчётов в конторе накопилось много. Комната, куда привели Ео, завалена папками. Папки кое-как накиданы на полках, папки на столе, на стуле, на подоконнике, на полу.

"Наверное, здесь не бывает иначе" - подумала Ео.

Начальница всё поглядывала на Ео, видимо, ожидая от неё ропота, или ещё какой-нибудь реакции. Но Ео только вздохнула, и спросила:

- По каким параметрам я должна анализировать бумаги?

Рот начальницы чуть искривился. Она готовилась к ругательной, или, хотя бы, к назидательной проповеди. Но Ео не предоставила ей такой возможности.

Начальница бросила на стол тоненькую папочку.

- Вот тебе формы. По ним и работай. И учти - здесь контроль не такой, как в твоём бывшем захолустье! Живо все твои...

Госпожа начальница не сразу нашла подходящее слово.

- Недостатки, - подсказала ей Ео.

- Всё видно! Всё! - прикрикнула начальница, и повернулась к Ео спиной, чтобы уйти.

Глядя на сутулую спину новой своей госпожи начальницы, Ео вдруг подумала: "Она боится... Да... она боится, что я займу её место... А ведь я его займу..."

Ео усмехнулась своей мысли. Мысль принесла ей чувство гордости, вперемешку с насмешкой и сожалением.

Да, полностью насладиться гордостью, по поводу своего повышения, Ео не смогла. Потому что рядом с гордостью соседствовала и ещё горечь.

Горечь сожаления. Горечь разлуки. Горечь утраты.

Горький сок дерева Го, когда ты перестанешь горчить?

ГЛАВА 3

Наконец, госпожа начальница удалилась и Ео осталась в своей комнате одна.

"А ведь я - точно займу место этой начальницы! Ай да я! - думала Ео, внутренне чуть посмеиваясь над собой. - Хоть и упала в этот нижний мир, но смотри-ка - уже второе повышение! Теперь я не буду ползать по полу, а буду сидеть за столом!"

Ео присела за стол (свой стол!), взяла в руки папку.

Мысль её текла дальше.

"Ну, да. Это второе моё повышение. И, наверное, не последнее! Интересно, какое тут жильё? Может, наконец, умывальник будет? Или даже ванна? И выходные каждую неделю, как у Ника? И деньги тут какие-то. Конечно, краски для лица я покупать не стану. Но сладости... Вдруг тут есть конфеты?"

Ео раскрыла папку и прочитала: "Рапорт начальника района ?1". И тут папка задрожала в руках Ео.

"Что же это я... что же это я... привыкаю... привыкла уже... радуюсь... мечтаю о повышении по службе... Где? В какой-то конторе нижнего мира!"

Ео прикрыла глаза. Ей стало стыдно.

"А как же верхний мир? Как же изумрудное небо верхнего мира? Профессия? Семья? Через пару лет я могла бы создать семью, иметь мужа... родить ребёнка... и растить его вместе с мужем, до среднего этапа обучения, а не один год... А тут... Один год, и потом не видеть ребёнка... Не видеть собственного ребёнка... И даже не знать, на кого будет похож этот ребёнок...Кем он вырастет, как он вырастет, каким он вырастет..."

Ео всё ещё держала в руках папку. На глаза её навернулись слёзы.

"Просидеть всю жизнь в какой-то конторе, с какими-то дурацкими бумагами... смотреть на серое небо... не иметь родных, не иметь друзей... слушать постоянную ругань, видеть постоянное зло... нет... нет... нет... Даже Ника здесь нет - единственного, кто... Единственный, который... Единственный..."

Сначала Ео тихонько утирала слёзы рукавом новой куртки.

"А лестница! Я забыла про лестницу! Я даже не знаю, есть ли она в этом городе! А если есть, то где? Кто мне расскажет?"

Оттого, что Ео вспомнила про лестницу, ей стало ещё хуже.

Как ей стало жалко себя! Как жалко себя!

"Всё... всё..."

Папка вывалилась из рук Ео. Слёзы текли по щекам. Ео прикрыла лицо руками и упала головой на стол. Она плакала. Даже рыдала.

Ничего себе, радость от повышения по службе!

Очнулась Ео потому, что сухой, с металлическим оттенком голос несколько раз произнёс, неведомо откуда: "Уже двадцать минут не видно результатов работы. Уже двадцать минут не видно результатов работы".

Тут же открылась дверь, и в комнату к Ео влетела госпожа начальница.

Наконец-то начальнице представилась возможность высказать Ео всё, что, что она думает о новой сотруднице!

Ео только прикрыла голову руками - ей казалось, что на неё сыплются камни.

- Если ты так начинаешь - я не знаю, как ты будешь продолжать! - кричала госпожа начальница, прерывая свою речь ругательными словами. - Я тебе говорила, что видно всё! Вот! Вот! Всё и видно! Зачем только вас привозят? Чтобы на мусорки выбрасывать! Там тебе и место! Там тебе и место!

Наконец, госпожа начальница угомонилась. На прощание она подошла к Ео и отвесила ей внушительный подзатыльник.

Начальница ушла, Ео потёрла ушибленное место и снова взяла в руки папку с надписью: "Рапорт начальника района ?1"..

"Двадцать минут, - подумала Ео. - Надо запомнить. В следующий раз надо будет хоть страничку перевернуть... в случае чего..."

ГЛАВА 4

С трудом дождалась Ео конца первого рабочего дня. Слёзы застилали глаза. Ео перекладывала папки, не читая даже названий. Создавала полную видимость работы.

И даже не забывала, при этом, посмеиваться над собой:

"Ну, вот! Теперь ты настоящая "работница" нижнего мира! Полная видимость труда, без всякого результата. И камера эта попугайская молчит - думает, что я работаю. Хорошо!"

После окончания рабочего дня Ео выдали продуктовый набор и ключ от новой комнаты, где ей предстояло теперь жить.

Комната для жилья порадовала. Располагалась комната на втором этаже почти не разваленного дома. Рядом с домом росли даже какие-то кусты!

Комната и побольше, и почище, чем прежняя. На окне даже висели занавески. Правда, из той же материи, из которой сшита форма. Но всё-таки!

В комнате - собственный умывальник! И отхожее место предоставлялось жильцам четвёртой категории не на десять комнат, а на четыре. Но и камера слежения охватывала эти четыре комнаты, а не весь коридор, как раньше.

"Интересно, в комнате у начальства - камеры слежения висят на потолке?" - подумала Ео, опускаясь на новую кровать.

Посидев немного на кровати, и оценив мягкость матраса, Ео приступила к осмотру продуктового набора. Однако! И две каши, и мясные консервы, и фрукты, и сахар. И масло! И ещё какие-то пакетики. Для чего?

Неужели заваривать? Неужели здесь можно выпить вечером чего-нибудь горяченького? Где же брать кипяток?

Надо разведать!

Чуть позже Ео действительно узнала, что в конце коридора имеется емкость с водой, которую старший по дому кипятил поздно вечером. Он опускал в емкость что-то вроде специального нагревательного прибора, и забирал прибор с собой, как только вода закипит.

Итак! Комната - больше. Еда - слаще и гуще. Спать - мягче. На кровати даже лежала подушка!

Ео аккуратно положила голову на свою новую подушку. Мягко!

Только на душе у Ео всё оставалось по-прежнему. И правда, от себя не убежишь, хоть даже провалишься в нижний мир.

Что уж говорить о переезде в другой город!

Сомнения тянули бедную Ео в разные стороны.

"Как же мне узнать - есть тут лестница, или нет? А если нет? Как же теперь добраться до лестницы?" - думала Ео.

И тут же подступали иные мысли: "Что упало, то пропало... Что упало, то пропало... Зачем мне эта лестница? А что? Буду жить. Начальница - дура! Я легко займу её место. Буду жить ещё лучше! Чем выше заберусь, тем лучше буду жить. Надо только всё как следует разузнать. И - вперёд!"

Ео попыталась представить себе, как будет дальше жить в нижнем мире.

"Да, конечно... Скоро этот мир перестанет для меня быть нижним. Он станет просто миром. Моим миром. Я забуду о том, как жила раньше, или сделаю вид, что забуду..."

Голова Ео металась по новой подушке.

"Нет! Нет!"

"Почему? Почему?"

"А Ник? Как быть с Ником? Забыть? Какая разница нижнему миру, с кем я проведу свой первый в жизни "отпуск"? Проведу с кем-нибудь! А потом забуду, как предлагается мне забыть всё, что случилось раньше. Забуду... и всё".

"Нет! Нет!"

"Почему?"

ГЛАВА 5

Наверно, каждый новый этап жизни подталкивал Ео к тому, чтобы подумать о себе. Не просто подумать, а проанализировать свои поступки.

Дело это болезненное и трудное. Просто так не подступиться. А вот, когда ночью в окно светит не что-нибудь, а уличный фонарь, и под головой не что-нибудь, а новая мягкая подушка...

Да и Ео уже не та. Не та огорошенная, ошарашенная девочка, которая свалилась неизвестно куда, неизвестно зачем и почему.

Нет. Ео окрепла.

И могла приступить к анализу, не давая себе поблажек.

Почти не давая. Как же, без поблажек-то...

"Да, я упала. Я виновата. Я сама виновата в том, что свалилась сюда, в нижний мир. Та девушка из Отделения Порядка и Защиты! Ведь она предупреждала меня! Да, я сама виновата, как ни горько мне это признавать".

Наконец-то у Ео хватило мужества окончательно признать свою вину. Хотя бы самой себе.

Но очень, очень хотелось оправдаться. Хоть чем-то! Мысль услужливо подсказала, чем.

"Да, я виновата, - продолжала рассуждать Ео. - Но в чём же моя вина? Разве это преступление - попробовать то, чего тебе очень хочется? Испытать новые чувства, новые ощущения - разве это преступление?"

"Это несправедливо, что я здесь! Это несправедливо!"

"Виновата. Справедливо, - не давал успокоиться внутренний голос. - Нечего оправдываться. Оправдание - это слабость".

"Тогда объясни! Объясни подробно! - настаивала Ео. - И скажи, как дальше жить!"

Внутренний голос молчал. Вероятно, он сказал уже всё, что Ео могла услышать к настоящему моменту жизни.

Ео плакала, утирала слёзы, злилась и снова плакала. Словно бы что-то прорывалось наружу из её бедной души.

Перед глазами проплывали то ужасы мусорки, то светлые картины верхнего мира.

- О-о-о... - чуть слышно застонала Ео.

Когда тебя разрывает надвое, разве обязательно выходить в оба выхода?

"О-о-о... Что же мне делать? Как же мне быть? А, может... Может, бросить всё... Взять, и умереть... если бы я знала, как... Броситься завтра под машину? Или повесить себя? Где-то я читала... в какой-то старой книге читала, что так можно сделать. Как же это сделать?"

Тут Ео представила себе, как её тело кидают в мусорный контейнер. И как новая госпожа начальница вычёркивает её из списков, приговаривая: "Зачем только её привезли? Я ведь говорила, что из неё ничего путного не выйдет!"

А потом... потом она станет просто циферкой в отчете похоронной команды. Только и всего.

Только и всего.

"Нет, - уже более спокойно думала Ео. - Нет. Не буду я бросаться под машину. И не буду искать иного способа умереть. Это - не решение вопроса. Это - просто бегство. Позорное бегство от всего... и от самой себя, в первую очередь. Но мне же надо понять... Мне надо понять, что происходит! Если я пойму, я смогу что-то решить... Если я пойму, я смогу решить правильно..."

Так Ео и заснула на новом месте. С надеждой всё понять и всё правильно решить.

Надежда... Человеческая душа умирает только тогда, когда из неё уходит надежда.

ГЛАВА 6

Дней десять подряд Ео исправно сдавала анализ отчётов в руки своей новой госпожи начальницы. Госпожа начальница ругалась, иногда отвешивала Ео подзатыльники, но отчёты брала, и замечаний по отчётам не делала.

В своих отчётах Ео была уверена. Именно так она тайком анализировала бумаги в конторе Ника.

Госпожа начальница изо всех сил сдерживала удивление, глядя на то, как работает Ео, а Ео приглядывалась к госпоже начальнице. Нет, не всё с ней было так просто, с этой госпожой!

Её поведение иногда казалось странным. Временами она как будто останавливалась на полуслове, прикрывала глаза, и начинала медленно раскачиваться из стороны в сторону.

Иногда говорила невпопад, и бессмысленно водила руками перед собой.

Один раз Ео видела, как начальница упала на пороге своего кабинета. Правда, она быстро встала. Но разве от камеры слежения скроешься!

То, о чём подумала Ео, когда впервые увидела свою новую госпожу начальницу, произошло. Ео получила очередное повышение даже раньше, чем предполагала.

Утром одиннадцатого дня пребывание Ео в конторе, на пороге кабинета её поджидал господин старший начальник.

Ео поклонилась.

Господин старший начальник придирчиво окинул взглядом рабочую комнату Ео. Папки с бумагами давно уже заняли свои места. Каждая полка стала подписанной, и собирала в свои папки документы соответствующего раздела.

Не говоря уже о том, что подписанной и завязанной стала каждая папка.

Причём - подписанной ровно, чётко, буквами одной высоты и ширины.

- Пришёл взглянуть на тебя, - медленно произнёс господин старший начальник, обводя комнату взглядом. - Ну, что... Как вижу, ты обжилась. И неплохо.

Что отвечать, Ео не знала.

- Стараюсь, - пробормотала она.

- Надеюсь, ты уже поняла самое главное? - спросил старший начальник.

- Что, господин старший начальник?

- Что упало, то пропало. Так?

- Я... да...

- Поуверенней! Поуверенней!

- Да.

- Прекрасно. Ты умеешь работать, у тебя цепкий ум, способность к анализу. Но это не главное. Главное - что упало, то пропало. Когда ты это поймёшь, перед тобой может открыться блестящая перспектива. Ты можешь высоко подняться по служебной лестнице, при всех твоих данных. Но в твоей душе не должно оставаться никаких сомнений.

Тут Ео посмотрела на говорившего, и спросила:

- Вы тоже упали из верхнего мира?

Господин старший начальник усмехнулся.

- Я знаю, что ты не робкого десятка. Это неплохо. Но у нас не принято задавать подобных вопросов. Хотя... Давай, один раз я отвечу тебе, чтобы ты поняла, и больше подобных вопросов не задавала. Никогда. Даже - себе самой. Думаю, тебе пора это услышать.

ГЛАВА 7

Господин старший начальник немного помолчал. Он прошёлся по комнате, провёл рукой по столу... Наконец он продолжил:

- Все, кто стоит во главе этого мира, то есть, в элите, и почти все, кто находится в высших категориях, - в том, или в этом поколении - все пришли сюда из другого мира. Имей в виду: не упали, а пришли. При-шли! И не из верхнего, а из другого мира. Просто - дру-го-го. Ты поняла? Это ведь меняет дело, не так ли?

- Да, господин старший начальник... - пробормотала Ео, уставившись в пол.

- И каждый из тех, кто стоит во главе нашего мира, живёт той жизнью, которой живёт: жизнью нашего мира, мира Эмит-дуо. Ты поняла?

- Да.

- Чем выше поднимается человек, тем больше дорожит он теми привилегиями, которые ему открываются. В мире Эмит-дуо можно прекрасно жить. Ничем не хуже, чем в каком-то верхнем мире. Но - не всем. А у тебя есть все данные для того, чтоб жить красиво. Кроме...

Нельзя сказать, что Ео очень уж удивилась, слушая господина старшего начальника. Нет. Она подозревала что-то подобное, но даже сама себе боялась в этом признаться.

- Повторяю: у тебя есть все данные для того, чтоб жить красиво. Кроме... - тут господин старший начальник усмехнулся. - Кроме дури в твоей хорошенькой головке!

Начальник ещё раз прошёлся по комнате и заговорил совсем другим тоном:

- Итак, я надеюсь, что ты не станешь злоупотреблять соком дерева Го, как твоя предшественница. Сок можно употреблять, но только в отпуске.

Ео всё ещё смотрела в пол.

- Имей в виду. С определённой ступени отпуск не является для человека очень уж актуальным... С определённой ступени можно жить совместно с тем, кем хочется. И в сплошном отпуске.

Тут говорящий усмехнулся снова.

- Если так, то можно и детей растить? - не могла не спросить Ео.

- Ты не глупа. С седьмой категории можно воспитывать их до конца обучения. Но можно отдавать их в специальные школы, и просто навещать своих детей. Это уж - кто как желает. Чаще используется второй вариант. Есть школы для седьмой - восьмой категории, а далее - школы элиты. Это - дворцы! Дворцы! Не очень-то много учеников в этих школах. Возможно, и ты родишь одного из них. Или двух. Учти - то, что я сказал тебе, не подлежит разглашению тем, кто стоит на низших ступенях.

- А какая категория у вас?

- Ты не только умна, но и дерзка. Кажется, я тебе уже об этом говорил. Разве ты не видишь, что я ношу не форму, а костюм? У меня - шестая категория, но если одно дельце у меня получится - будет седьмая, и даже восьмая. Наконец-то можно будет не ждать отпуска! Начиная с шестой категории, можно входить в приёмную элиты. В вестибюль! Я там бываю! До элиты мне, конечно, не добраться... Правда, бывает всякое...

Ео молчала.

- Чего молчишь? Не поняла ещё! Ты занимаешь место твоей начальницы и переходишь в пятую категорию. Пляши!

Ео молчала.

- Что, опомниться не можешь от радости? Учти - в пятой и шестой категории живут ещё по старым правилам. Но кое-что человеку уже можно рассказать. Человек должен знать, куда ему дальше стремиться. Так, как деньги - они даются на четвёртой ступени. Чтобы человек попробовал, каковы они на вкус. Чтобы человек привязался к своим привилегиям и боялся их потерять. Попробовала уже?

- Да.

- Понравилось?

- Да.

- Вот видишь. Ты даже представить себе не можешь, как прекрасно можно жить в нашем мире. Так что - дерзай.

- Но я...

- С этого дня ты получаешь место начальника подразделения, и получаешь в подчинение семь работников конторы. Они будут сдавать тебе свои отчёты. А подчиняться будешь непосредственно мне! И представлять мне общий, полноценный отчёт. Поняла?

- Да.

- В твою задачу входит общий анализ всей поступающей информации, кроме Главного контроля. Ты должна будешь не просто расписывать всё на бумаге, а вводить данные в информатор, по определённой программе. Ты можешь пополнять программу новыми данными. Твоя предшественница справлялась с этим... отвратительно. Посмотрим, как с этим справишься ты. С информатором обращаться умеешь?

- Да.

- Прекрасно. Не надо тратить время на обучение. Занимай кабинет. И не забудь: подчинённые должны теперь называть тебя "Госпожой начальницей". Будь с ними построже. Там полно бездельников.

- А где... куда перевели мою госпожу начальницу?

- Это не должно волновать тебя. Приступай к выполнению обязанностей. Нет, но где же радость? Где благодарность, наконец!

ГЛАВА 8

- Благодарю вас, - прошептала Ео.

- Громче!

- Благодарю вас, господин старший начальник.

- Тебя ещё надо учить, как правильно благодарить! А то ты своей строптивостью всё дело испортишь! - покачал головой господин старший начальник. - Ладно, я тобой займусь!

Больше всего на свете Ео не хотела бы, чтоб ею кто-то начал "заниматься". Тем более, господин старший начальник. К которому Ео не испытывала никакого доверия и от которого могла ждать любого подвоха.

Ей было совершенно не понятно, что она может "испортить" теперь. Ведь, наоборот, господин старший начальник только что повысил Ео в должности, без всяких просьб и увещеваний с её стороны.

Поэтому последняя фраза господина старшего начальника осталась без ответа.

Так и не дождавшись проявлений бурной радости, Господин старший начальник покачал головой, развёл руками и покинул рабочую комнату Ео.

Пятая категория! Надо же! Как быстро пришлось переодеваться! Тонкая материя, две светлых блузки на смену, смена белья, похожего на бельё.

- Я вашу одежду, госпожа начальница, даже в стирку сдавать не буду! - приговаривала кладовщица, благоговейно снимая с полки комплект пятой категории.

В этой кладовой обслуживали третью, четвёртую и пятую категорию служащих. Комплектов пятой категории заготавливалось здесь совсем немного, и одежда оказалась чуть-чуть великоватой для Ео. Впрочем, как всегда.

А вот комнаты пятой категории располагались в том же доме, где жила Ео, только на третьем этаже.

Ео просто передвинулась с этажа на этаж. Возможно, она даже заняла комнату своей разжалованной госпожи начальницы.

Впрочем, в новой комнате о госпоже начальнице, или о другом прежнем жильце, ничего не напоминало. Не валялось ни тряпочки, ни краски для губ, ни краски для бровей и ресниц.

Если что и оставалось после разжалованных или повышенных, уборщик обязан был всё сдать старшему. Если, конечно, кое-что не оседало в кармане уборщика. Впрочем, многое из того, что сдавалось старшему, оседало и в этом в кармане.

Такова жизнь.

Новое жильё Ео можно было назвать не комнатой, а квартирой. В небольшой пристроечке, рядом с комнатой, имелся туалет и даже душевой рожок. Ео сразу же попробовала открыть кран. Поржавевший кран повернулся... Из рожка потекла холодная вода.

Она вытекала не куда-нибудь, а в специальную дырку в полу.

Вода в квартире! Можно принять душ!

Здорово!

Ещё одна приятная неожиданность поджидала Ео около кровати. На кровати она обнаружила постельное бельё. Две простыни! Наволочка на подушку! А на подушке - полотенце!

Нет, скачки вверх по категориям нижнего мира нельзя назвать неприятными!

Свою первую ночь в качестве "госпожи начальницы" Ео проспала на новой, мягкой постели. После того, как приняла холодный душ.

Пусть и холодный, но здорово!

Спала Ео без размышлений и без сновидений. Видимо, сказалось напряжение улетающего дня.

Размышления ещё поджидали Ео впереди.

ГЛАВА 9

Работать в конторе стало гораздо интереснее. Можно сказать, что работа увлекла Ео! Ей нравилось сводить сухие отчётные цифры. На экране информатора чётко выстраивалась картина окружающего мира.

Но... работу нельзя назвать работой, если в ней всё хорошо!

Если бы Ео не требовалось командовать! Если бы не требовалось подстёгивать подчинённых, заставляя их работать!

Ни ругаться, ни кричать - так, как полагалось госпоже начальнице, - Ео не умела. Все её слова и увещевания разбивались об извечный принцип нижнего мира.

Работники кивали, но...

В этой конторе, как и везде, люди старались работать так, чтобы сделать за день как можно меньше. Работники конторы не являлись глупцами. Вероятно, каждый давно уже понял, что для камеры контроля надо перевернуть пару страничек, или ударить по паре клавишей хотя бы раз в двадцать минут.

Но дело - его требовалось, в конце концов, доделывать, чтобы не получить понижения по службе. Всё, что не доделывали её подчиненные, Ео теперь приходилось завершать самой.

Легче доделать самой, чем кого-то заставлять. Кроме того, если даже работы были "сделаны" и "сданы", Ео находила в них огромное количество ошибок.

Каждую неделю Ео подавала отчёт господину старшему начальнику. Она старалась делать это максимально почтительно, и точно в срок.

На второй неделе работы старший начальник на минуту задержал Ео. Нахмуренный вид начальника не предвещал ничего хорошего.

- Мне не нравится, как ты работаешь, - сказал господин старший начальник.

- Что-то не так в отчёте? - заволновалась Ео.

- В отчёте, как раз, - всё в порядке. Мне даже не приходится ничего добавлять. Мне не нравится другое.

- Что?

- Ты не умеешь работать с людьми. Чтобы подняться на высшую ступеньку, тебе необходимо этому научиться.

- Я не могу ругаться...

- Дело не в ругани, как таковой. Учись! Учись ругать, учись заставлять, даже принуждать. Это ведь только ты у нас уникум. В смысле работы. Пока. Пока! - повторил старший начальник и почти засмеялся. - Пока ты не стала такой, как все.

Начальник встал изо стола и добавил:

- Пока ты работаешь без принуждения. Это пройдёт. Но ты должна научиться контролировать подчинённых! Подгонять и наказывать! Ругать, ругать, ругать! В мои, например, обязанности, входит почти один контроль. В том числе - и над тобой!

Старший начальник подошёл к Ео и потрепал её по плечу. Ео показалось, что прикосновение начальника не простое.

Оно было двусмысленным! Ей стало страшно. Скоро отпуск!

- Я ещё понаблюдаю за тобой. Работай, как положено. Заставляй работать подчинённых! Кстати, завтра приём отчётов по районам. Это тоже входит в твои обязанности. Будь с ними построже! Пусть эти бездельники дрожат перед тобой!

Ео кивала и соглашалась, лихорадочно соображая, что следует из таких разговоров начальника.

Окончательно она пришла в себя, только вернувшись в свою рабочую комнату. Вернее, теперь уже - в свой кабинет.

Ео подошла к окну.

Город, за окном, теперь другой. Должность Ео стала гораздо выше, окно - шире. Но небо над миром Эмит-дуо не изменилось.

Всё так же давило оно на душу. Низкое, тучевое, серо-фиолетовое.

Тем не менее, после разговора с начальником ясными для Ео стали две вещи. Во-первых, её, несомненно, будут повышать дальше. Но хотят удостовериться, полностью ли она готова к этому. И даже... возможно, это будет совсем не очередная контора. Ведь она молода... она умна... Бр-р-р...