Ничего личного...-3

7 Игра против игрока

Бернард Мартинес вышел из автомобиля, и водитель захлопнул дверцу у него за спиной.

Улица была пустынна только на первый взгляд. Откуда-то доносился лай собаки, неподалеку ругались два голоса: мужской и женский. Консервная банка скребла по асфальту в переулке слева. Детский смех вдруг резко перешел в плач после глухого удара.

Разумеется, Мартинесу и раньше доводилось проезжать через Старый квартал, но отчего-то мороз бежал по коже, несмотря на то, что дорогие наручные часы показывали одиннадцать утра. Ярко светило солнце, только усугубляя картину общего запустения и нищеты.

Бар, напротив которого остановился автомобиль Мартинеса, зазывал посетителей огромной красочной вывеской: «Сегодня спортивный вечер!». Что это такое, Мартинес и знать не желал, однако партнер настоял на встрече именно здесь. Можно было бы заподозрить неладное, если бы не голос, который нельзя было спутать ни с чьим другим — как всегда бодрый и с непременной толикой ехидцы. Тем не менее, Мартинес обязательно спросит, что сподвигло его на встречу в таком странном месте.

Несмотря на ранний для баров час, на двери висела табличка «Открыто». Мартинес кивком отправил охранника вперед разведать обстановку. Тот вернулся через тридцать секунд и сообщил, что внутри, помимо бармена и одного посетителя, никого нет. Одобрительно кивнув, Мартинес сам толкнул дверь и вошел.

После жаркого июньского солнца кондиционированная прохлада показалась едва ли не благословением свыше. Бармен, рослый мужчина в ослепительно белой футболке приветственно махнул рукой, нимало не смутившись двум охранникам за спиной посетителя.

Мартинес же скользил взглядом по небольшому залу в поисках человека, позвавшего его сюда сегодня. С Кайлом Ониганом он сотрудничал уже на протяжении двадцати лет — долгий срок для такого придирчивого бизнесмена. Только вот где же он? Охранник сказал, что внутри — только бармен и посетитель, но никого похожего на Онигана Бернард Мартинес не видел.

Зато узнал кое-кого другого. За дальним столиком, в углу, подальше от стойки, сидел длинноволосый молодой человек. Мартинес с трудом подавил начавшее просыпаться раздражение.

— Ни за что не поверю, что вы случайно тут оказались, господин Солитарио, — вместо приветствия сказал он, подходя ближе.

Амадео поднял глаза от книги, которую читал, затем взял со стола пластиковую закладку и вложил между страницами.

— И вам доброго утра, господин Мартинес, — он жестом предложил собеседнику присесть.

— Нет уж, спасибо, — Мартинес не сдержал раздраженного фырканья. — Стало быть, мой партнер не придет?

— Он был так любезен, что согласился помочь мне назначить встречу с вами, — мягко произнес Амадео. — Присаживайтесь, пожалуйста. Я знаю, что алкоголь вы не употребляете, поэтому взял на себя смелость заказать вам кофе.

Джо моментально поставил на столик чашку, до краев наполненную ароматным напитком, и поспешил ретироваться обратно за стойку, чтобы ненароком не услышать лишнего. Мартинес не сводил взгляда с наглеца, осмелившегося добиться встречи таким странным способом, затем вдруг усмехнулся.

— Ладно, Солитарио. Признаюсь, вы меня заинтриговали, — он отодвинул стул и сел. — Почему вы просто не попросили о встрече?

— Потому что о ней никто не должен узнать, господин Мартинес, — Амадео отложил книгу. — Все, что я вам скажу, строго конфиденциально, поэтому я должен попросить вашу охрану подождать у стойки.

Мартинес хотел было возмутиться, но ему уже стало интересно, чем все закончится. Поэтому он коротко кивнул сопровождавшим его охранникам и снова повернулся к Амадео.

— Так чего вы от меня хотите?

— Вы — король букмекерского дела, с этим никто не спорит, — Амадео сложил руки перед собой. — Но мало кто знает, что вы еще и даете ссуды тем, кто остро нуждается в деньгах.

Глаза Бернарда Мартинеса сузились, превратившись в две щелочки.

— Вы сейчас причислили меня к выбивателям долгов? Я могу счесть это за оскорбление.

Амадео прикрыл глаза и едва заметно улыбнулся.

— Я ни слова не сказал о долгах, господин Мартинес. Лишь о том, что вы даете ссуды. Не пару сотен, чтобы потерявший работу или проигравший все в вашей же букмекерской конторе работяга мог оплатить аренду жилья. Вы работаете только со значительными суммами и серьезными клиентами.

Мартинес откинулся на спинку стула. Рука, державшая чашку с кофе, слегка дернулась, и он едва не облил себя напитком.

— Ладно, — он поставил чашку на блюдце. — Не буду спрашивать, как вы об этом узнали, мне не особо интересно. Но повторю первый вопрос: чего вы от меня хотите, Солитарио?

— Через несколько дней — возможно, завтра или послезавтра — к вам придет человек. Довольно влиятельный, вряд ли такому можно ответить резким отказом. Но вам придется это сделать.

— Позвольте мне самому решать, кому отказывать, а кому нет, — Мартинес снова взял чашку и сделал глоток. Кофе приятно обжег рот. — Или забыли наш уговор? Вы не лезете в мой бизнес — я не трогаю ваш. Кажется, в прошлый раз мы не договорили насчет возобновления контракта, так позвольте мне дать вам мой ответ…

— А если я пообещаю навсегда избавить вас от проблем с Комиссией по азартным играм?

Этот наглец знал, куда давить. Комиссия всегда была больным местом букмекерства, и он был об этом прекрасно осведомлен. И снова у Мартинеса зародились сомнения насчет методов игры Амадео Солитарио.

— Тогда позвольте задать вам один вопрос, — Мартинес скрестил руки на груди и пристально смотрел на Амадео. — Это вы устроили разгром Комиссией моих точек несколько недель назад?

Он ожидал, что парень начнет отпираться. Наврет что угодно, лишь бы убедить оппонента сотрудничать с ним. Мартинес уже приготовил целую обличительную речь, но Амадео просто сказал:

— Да. Это я.

От неожиданности Мартинес лишился дара речи.

— Вы? — наконец выдавил он. — Не Скендер? Но каким образом вам удалось заполучить такую власть?

— Разве сейчас это так важно? — Амадео спокойно смотрел на него. — Я прошу вас об одной небольшой услуге, а взамен вы больше никогда не будете испытывать неудобств с бесконечными проверками ваших контор. Разве оно того не стоит?

Еще как стоит, думал Бернард Мартинес, крепко стиснув кулаки. Кто бы мог подумать, что этот малец окажется таким проворным? Связи в Комиссии, и какие связи! Не мелкие сошки, которых нужно подкупить, чтобы проверка прошла успешно. Нет, высшая инстанция!

Но разум быстро взял контроль над эмоциями. Не время злиться. Мартинес никогда не принимал решений сгоряча, предпочитая обдумывать все не торопясь, рассматривать вопрос с разных сторон. Солитарио сам признался, что вел нечестную игру, и это по-своему подкупало. Другой на его месте выворачивался бы до последнего, все больше разжигая огонь под своей сковородой. Солитарио же предпочел плеснуть керосина, но в канистре оказалась вода.

Амадео терпеливо ждал, не торопя с решением, не пытаясь привести другие аргументы в свою пользу. И это окончательно убедило Мартинеса: он знал. Заранее знал, что от такого предложения никто в здравом уме не сможет отказаться. Комиссия доставляла уйму проблем, и избавиться от нее — утопическая мечта.

Что ж, этот игорный принц уже не раз удивил его. Хватит ли у него сил держать планку?

— Допустим, я согласен, — Мартинес допил кофе. — Так кому же, по вашему мнению, мне не следует давать деньги?

— Жа-а-ан!!! Мне кажется, я умираю, Жан, мне срочно нужна твоя помощь! Что ты делаешь, неблагодарный доктор?! Мне плохо, а он читает книжку! Подумать только… Надеюсь, она хотя бы по медицине…

— Молодой господин, и как вы только терпите этого крикуна? — Роза недовольно покосилась на Амадео. — Среди ваших партнеров есть очень странные люди, но господин Сеймур их всех переплюнул.

— У каждого свои причуды, — Амадео наливая воду в стакан. — Постарайся не обращать внимания.

— Почему, в таком случае, он не страдает у себя дома, — продолжала ворчать домоправительница, возвращаясь к готовке. — Если у него такое слабое здоровье, ему нужен строгий постельный режим, но, похоже, он в нем не нуждается, раз вовсю разъезжает по деловым встречам.

— Не ругайся, Роза, — Амадео чмокнул домоправительницу в щеку. — Зато Сеймур считает, что горячего шоколада лучше, чем у тебя, в мире не существует.

— Вот еще, — фыркнула та, явно польщенная высокой оценкой. — Идите уже, занимайтесь делами, не то я точно слягу с мигренью от этих криков.

Амадео прикрыл за собой дверь кухни и на мгновение остановился, прислонившись к стене и закрыв глаза. Из гостиной доносились стенания Сеймура, но он их будто не слышал.

После суда прошло уже три дня, но ему все еще казалось, что на лестнице вот-вот раздастся топот, и Тео пролетит мимо него на кухню, спрашивая Розу, чем это так вкусно пахнет. Амадео каждый раз машинально вслушивался, но тут же вспоминал, что Тео тут больше нет. И сразу же накатывал страх. Дикий ужас, отключающий логику и здравый смысл. Ксавьер был прав — Амадео до жути боялся того, что больше никогда не возьмет сына на руки, не увидит его улыбки. Он гнал от себя подобные мысли, но они возвращались с завидным упорством, скользкими щупальцами проникая все глубже и намертво вцепляясь в душу.

Тряхнув головой, он глубоко вдохнул и выдохнул, стараясь успокоиться. Не время зацикливаться на плохом. Сеймур только что вернулся со встречи, от результатов которой многое зависит. Если ему удалось убедить мэра, это разом решит несколько проблем и избавит от необходимости искать обходные пути.

С Мартинесом все прошло более-менее гладко. Пусть Амадео и пришлось сознаться в том, что он подставил короля букмекеров, в конечном счете честность сыграла на руку — Мартинес начал ему доверять. Разумеется, до полного партнерского доверия еще далеко, но первые шаги уже сделаны. Амадео даже позволил себе надеяться на долгосрочное партнерство, когда все закончится.

Сеймур распластался на диване, прижимая ко лбу холодный компресс и всем своим видом извещая, что экспресс на тот свет остановился как раз на его станции. Он слегка постанывал, глаза были закрыты, однако он время от времени приоткрывал один, чтобы убедиться, что доктор никуда не ушел. Жан сидел напротив, в кресле, и с невозмутимым видом листал книгу, даже не глядя на пациента.

— Как ваше самочувствие, Сеймур? — Амадео поставил стакан с водой на журнальный столик.

— Ужасно! — последовал в ответ полный муки вопль. — Эта встреча меня совершенно вымотала, во всем теле ужасная слабость, кости ломит так, что я не могу пошевелиться, голова раскалывается, как хрустальная ваза, на мелкие кусочки, а этот нехороший человек!.. Я требую другого доктора, этому совершенно наплевать на меня и мои болезни, Жан, куда ты, я не велел тебе уходить!

— Прости, Курт, я посчитал, что более тебе не нужен, — в голосе Лесфора прозвучала едва заметная нотка ехидцы. — Приготовлю тебе лекарство, иначе, пока я здесь, господин Солитарио из твоего рассказа не поймет ровным счетом ничего.

В дверях он едва не столкнулся с Ксавьером, кивнул в знак приветствия, и поспешил удалиться, пока Сеймур не начал жаловаться еще и новоприбывшему.

— Вижу, все прошло успешно? — Ксавьер сел на место Жана, переложив книгу на журнальный столик. — Как вы себя чувствуете, Сеймур?

— Могло быть и лучше, — ворчливо отозвался тот, садясь. Компресс упал со лба, и он рефлекторно подхватил его и положил рядом с книгой. — Стоит больших трудов убедить мэра, и пока он не дал положительного ответа. Но не сомневаюсь, в скором времени он сам мне позвонит. Я запросил слишком большую сумму за информацию Валентайна. Мне доподлинно известно, что таких денег у него нет. Скорей всего, он обратится за помощью к кому-то, чтобы добыть средства. И тут возможно два варианта развития событий, учитывая, что встреча господина Солитарио прошла успешно, — Сеймур ткнул пальцем в Ксавьера. — Либо он попросит об этом вас, господин Санторо, либо, если вы откажете, запустит лапу в бюджет, — он сгреб компресс и задумчиво помял его в ладони. — А это уже подсудное дело, сами понимаете.

— Я собираюсь ему отказать, — усмехнулся Ксавьер. — И тогда иного выхода, кроме как заняться воровством в особо крупном размере, либо согласиться на ваши условия, у него не остается.

— Совершенно верно, — важно кивнул Сеймур.

— Как дела с Мартинесом? — спросил Ксавьер у Амадео. — Он согласен?

— В обмен на помощь с Комиссией — разумеется, — ответил тот. — Долго уговаривать не пришлось. Тем более, на мэра у него свой, личный зуб, что играет нам на руку.

— Вы знали, кого выбрать, — восхищенно присвистнул Сеймур. — Те, кто уже прогнулся под мэра, и пальцем не пошевелят ради того, чтобы его свергнуть, но поаплодируют вам, когда это случится.

— Такова людская натура. Знаете одну из заповедей покера, Сеймур? Играй против игрока, а не против расклада. С одной стороны, некоторые люди оказались бы в этом деле куда полезней Мартинеса, но все они, как вы сами сказали, и пальцем не пошевельнут ради борьбы. Никому не хочется подставляться под удар в деле, в котором есть хоть малейший риск проигрыша.

— Проигрыша не будет, — решительно замотал головой Сеймур, напрочь забыв о мигрени.

— Но вы сами сказали, что он еще не согласился, — уточнил Амадео. — Откуда такая уверенность в том, что он рискнет?

На лицо Сеймура на мгновение набежала тень, которая, впрочем, тут же исчезла. Он с улыбкой потискал высохший компресс.

— Если Беррингтон начнет сомневаться, у меня есть еще один козырь в рукаве — так, кажется, у вас в игорном бизнесе говорят?

Ксавьер Санторо согласился на встречу, но решительно отказал в финансовой помощи, заявив, что Наркоконтроль изрядно потрепал его бизнес, поэтому поставки товара пришлось приостановить.

— Как и многие, моя компания сейчас переживает небольшой кризис, — он закурил и нагло выдохнул дым прямо в лицо Беррингтону, отлично зная, что тот этого терпеть не может. — Если вам нужен кредит, почему бы не обратиться в банк? Уж кому-кому, а мэру они точно не откажут.

Беррингтон проглотил едкое замечание, так и вертевшееся на языке. Санторо прекрасно знал, что иного выхода, кроме как обратиться к нему, у мэра не осталось. Король букмекеров Бернард Мартинес едва ли не захлопнул дверь у него перед носом, оставив ни с чем, а все остальные были слишком мелкими сошками, чтобы у них имелась такая сумма. Беррингтон сам себе напоминал побирушку на углу с пластиковым стаканчиком, и чувство было до того омерзительным, что он едва не отказался от этой затеи.

Но ему нужна эта информация. Он мог бы приказать Скендеру убить Курта Сеймура, но боялся, что не получит вообще ничего. И потом — этот тип куда осторожней своего предшественника. Фатальной ошибки, которую совершил Валентайн, не повторит.

— Я считал, что наркотики приносят куда большую прибыль, — заметил он. Раздражительность все же прорвалась в голосе, и он приказал себе успокоиться.

— Достаточную для того, чтобы разбрасываться деньгами налево и направо? — Ксавьер хмыкнул. — Однако.

Мэру снова пришлось сдержать вспыхнувшую злость.

— Вы забыли, кто я, Санторо, — произнес он, стараясь, чтобы голос звучал мягче. — Я могу утопить вас — или вознести над волнами. Одно мое слово — и вы отправитесь в тюрьму за торговлю наркотиками, либо, если будете делать, как я скажу, вас больше никто и пальцем не тронет.

— Вы всерьез полагаете, что ваши угрозы возымеют должный эффект, и я достану деньги из воздуха? — Ксавьер покачал головой. — Так вы добьетесь лишь того, что я разорву с вами всяческие контакты, и вы ни гроша не получите для ваших пресловутых великих целей. И еще — мне многое известно о ваших делах с Жаклин Коллинз. Как бы вам не пришлось платить мне за сохранение этой информации в тайне. Подумайте еще раз — есть ли резон мне угрожать?

Беррингтон стиснул подлокотники кресла и наклонился вперед, с трудом заталкивая грубости обратно в глотку. Этим он действительно добьется только того, что Ксавьер выставит его вон.

— Прошу прощения, — выдавил он. — Ситуация критическая, и я…

— Вы не совсем верно оцениваете мои возможности, — продолжал Ксавьер, будто не услышав извинений. — Что весьма странно — вы же когда-то работали с Жаклин Коллинз и в курсе входящего и исходящего трафика, а также необходимых трудозатрат.

— Это так, но…

— И еще одна деталь — я на прицеле у Наркоконтроля, не забыли?

— Я могу убрать эту досадную помеху из-под ваших ног, и вы это прекрасно знаете! — Беррингтон безотчетно потер шрам. — Движение на ваших линиях мгновенно восстановится, и деньги потекут рекой. До критической отметки ваши финансы дойти не успеют!

— Вы плохо меня слушали, господин мэр, — Ксавьер с шипением загасил сигарету в пепельнице. — Даже если сию минуту восстановить потерянные линии, мгновенную прибыль вы не получите, а вам, как я понял, нужна именно она. Той суммы, которую вы просите, у меня попросту нет. Это не одна, и даже не три крупные сделки. Потребуется время, чтобы ее получить. Вы согласны ждать?

Конечно, он не согласен. Нетерпение сквозило во всем облике достопочтенного мэра: во взгляде, полыхающем неутолимой жаждой наживы, в движении пальцев, когда он остервенело тер шрам. Он не будет ждать.

— Сколько времени потребуется для того, чтобы восстановить финансовый поток на ваших линиях? — наконец спросил он.

— Так как доблестные стражи из Наркоконтроля убили одного из моих поставщиков, отвечающего за основные торговые операции, то первую поставку товара можно ожидать через месяц. И из-за недавних неприятностей мне пришлось расторгнуть многие контракты. На поиски новых партнеров и распространителей также уйдет время.

— Сколько?! — Беррингтон практически взмолился — он уже не выдерживал напряжения. Спокойное лицо Ксавьера Санторо, стальные холодные глаза только еще больше распаляли. — Когда появятся первые доходы?! Я тут с вами не в игрушки играю, Санторо, мне нужна точная информация!

Ксавьер аккуратно положил черно-золотистую пачку на стол. Сигарета наполовину выскользнула из нее, и он движением пальца загнал ее обратно.

— Три месяца. Если Наркоконтроль возобновит свои притязания — четыре. Это минимальный срок, на деле обычно оказывается иначе. Все может затянуться до полугода.

Беррингтон застыл, как громом пораженный. Уголок рта нервно дернулся. Полгода? Он не может ждать столько времени. Удерживать власть над подпольем, не имея соответствующего подспорья, на протяжении шести месяцев — сущее безумие. Да, быстрыми атаками Скендера удалось завоевать авторитет, но долго он не продержится.

Ему нужна была эта информация, и как можно быстрее.

— А вы считали, в моем деле все идет быстро? — Ксавьер продолжал усмехаться. Чертов непрошибаемый сукин сын. — Деньги не даются легко, даже незаконным способом. Уж кому как не вам это знать.

Беррингтон был вынужден покинуть кабинет главы «Камальон» несолоно хлебавши. Выждав для верности несколько минут, Ксавьер нажал кнопку коммутатора.

— Все слышал? — спросил он у вошедшего Амадео.

— До единого слова, — тот улыбался, но в его улыбке сквозило что-то хищное. — Все идет точно по плану — наш мэр в полнейшем отчаянии. Теперь дело за Сеймуром.

— Вы подумали над моим предложением? — Сеймур катал между ладонями свернутую в трубочку салфетку. — Кажется, я дал вам достаточно времени, чтобы вы взвесили все «за» и «против».

Они встретились в небольшом ресторанчике. Тихое, спокойное место, куда в этот час посетители редко заглядывали. И тому, и другому это играло на руку — вездесущие репортеры только и ждали момента, чтобы урвать сенсацию. Мэр города встречается с главой крупнейшей организации, занимающейся нелегальным бизнесом! Разумеется, доказательств у них никогда нет, но на репутации обоих это скажется не слишком хорошо.

В первую очередь Беррингтон думал именно о репутации. Можно творить что угодно, пока у тебя она безупречна, но стоит малейшему пятнышку грязи попасть на твой костюм — и она расползется, пока не поглотит тебя с головой. А чертовы журналюги еще и подкинут дровишек в твой погребальный костер. Взять хотя бы проклятую Ребекку Кэмпбелл, которая не преминула как можно точнее воспроизвести в красках все детали той ночи, когда Комиссия разгромила казино Солитарио. Аарону Брейди пришлось уйти в отставку, и мэр лишился мощной поддержки в борьбе против ненавистного игорного магната. Поэтому лучше не рисковать и не светиться лишний раз с личностями, подобными Курту Сеймуру.

Но у него были данные обо всем подполье этого города, что делало его едва ли не богом. Валентайн Алькарас оказался не таким уж дураком, каким выставил его Скендер, и теперь Беррингтон, после многочасовых раздумий, пришел к одному-единственному выводу: знать Скендеру об этой встрече не следует. Этот пришибленный на голову псих запросто мог все испортить. Попытаться убить нового главу «Алькарас»? Проблемы не составит, только какой в этом смысл? С Валентайном он явно поторопился.

— Вы же понимаете, что дело очень рискованное, господин Сеймур. — Беррингтон заметно нервничал, пусть и старался этого не показывать. То, что предлагал заместитель Алькараса, не казалось диким и вопиющим, скорее, наоборот — обладало особой притягательностью. Горьковатым, но приятным вкусом нарушения закона. — Это — подсудное дело, и если ваши люди потерпят неудачу…

— Если только нагрянет таможенный контроль, что, учитывая ваши связи, просто выходит за рамки разумного. Послушайте, господин Беррингтон, — Сеймур наклонился вперед. Голубые глаза впились в мэра двумя голубыми льдинками. — Не думаете же вы, что мне самому хочется подставляться под удар? Я все тщательно продумал. Одно ваше разрешение — и корабль беспрепятственно покинет порт. Вы получите то, чего так жаждете — информацию, а я смогу сбыть товар подальше отсюда, не вызывая лишних вопросов.

По примеру Сеймура Беррингтон едва не скрутил салфетку в жгут, но опомнился — нельзя давать понять собеседнику, что нервничаешь.

— Насколько мне известно, компания «Алькарас» не занимается работорговлей или продажей органов, — сказал он, сцепив пальцы перед собой, чтобы не поддаться соблазну.

— Поправка, — Сеймур протестующе поднял руку. — Не занималась. Валентайн Алькарас всегда был категорически против этого, несомненно, прибыльного бизнеса, но теперь его компанией управляю я.

— Наркотики — не менее прибыльное дело. Почему же…

— А почему вы в свое время этим занялись? — вопросом на вопрос ответил Сеймур. — Не тратьте мое и ваше время. Я обратился именно к вам, потому что у вас большой опыт в подобных делах, и род деятельности вам не понаслышке знаком. Кто, кроме вас, знает все лазейки в такого рода бизнесе? За то, что поможете новичку освоиться, я вас щедро отблагодарю. Поверьте, информация, которой я обладаю, стоит небольшой уступки.

Доводы заместителя Валентайна Алькараса звучали логично. Беррингтон и правда не видел здесь ни малейшего риска для себя, как ни силился. Но страх быть пойманным все же зудел глубоко внутри, заставляя сомневаться в принятии решения.

От Сеймура не укрылось, что мэра все еще гложут сомнения. Он медленно потягивал воду со льдом, раздумывая над чем-то, затем, решившись, отставил стакан.

— Если вам нужны доказательства того, что я предельно серьезен и не собираюсь вас обдурить, то вы их получите.

Беррингтон ослепительно улыбнулся. Этой улыбкой он всегда спасался от навязчивых и двусмысленных вопросов репортеров, и сейчас она тоже сработала.

— Что вы, я не сомневаюсь в вашем профессионализме, господин Сеймур! Такой компанией как «Алькарас» может управлять только очень компетентный человек, и…

— Я вам кое-что покажу, — перебил его Сеймур. Он достал из бумажника небольшую фотографию и протянул ее Беррингтону.

Тот вгляделся в снимок, нахмурив брови.

— Простите, и что это значит? — наконец спросил он.

— Это я и мой отец. Вы — первый, кто об этом узнает, и я надеюсь на ваше благоразумие умолчать о моих кровных связях, ведь и вы, и я знаем, какое положение он до сих пор занимает в обществе. Если вам и этого недостаточно, у меня есть документ, подтверждающий наши родственные узы. Вам нужны еще какие-то доказательства того, что я не лгу о своих намерениях?

Через десять минут Беррингтон, не задавая больше вопросов, подписал разрешение. Судно, которое должно было выйти из порта сегодня ночью, беспрепятственно пройдет таможенный контроль.

— Ах, Жан, это просто невыносимо! От нервов просто спасу нет! — стенал Сеймур, самозабвенно поглощая горячий шоколад. — Посмотри, у меня руки трясутся, как у алкоголика! А вдруг это Паркинсон? Ты мог бы внимательней относиться к моему здоровью! — он снова отхлебнул из чашки и довольно прикрыл глаза.

— За столько лет я не понял, что лучшим лекарством для тебя действительно является шоколад, — с притворным покаянием, тщательно скрывая ехидцу, заметил Лесфор. — Извини, что не заметил раньше, я такой невнимательный врач.

— Вот именно! Может быть, мне стоит уволить тебя и нанять Розу? — Сеймур всерьез задумался, затем махнул свободной рукой. — Но тогда я оставлю Амадео Солитарио без прекрасной домоправительницы, я не могу так поступить. Видишь, какой я добрый? А ты постоянно на меня жалуешься, Жан!

Тот взял салфетку и с заботливостью нянюшки протер уголки губ Сеймура, испачканные в шоколаде.

— Угомонись, Курт, не то все сочтут тебя хвастливым ребенком.

— Я вовсе не хвастаюсь, но то, что сделал я…

От избытка чувств Сеймур махнул рукой с зажатой в ней чашкой, и шоколад выплеснулся на брюки. Вопль, полный безграничной боли, вознесся к потолку гостиной, заставив Розу, принесшую шоколад Амадео и кофе Ксавьеру, вздрогнуть. Она неодобрительно глянула на Сеймура, но ничего не сказала.

— Жан!! Я обжегся! Обжегся, Жан, посмотри, у меня наверняка уже слезает кожа! Как она горит, просто пылает огнем!

— Успокойся, Курт, он уже давно остыл, — доктор забрал у него полупустую чашку. — Ох, беда с тобой, сиди тут, я сейчас.

— Вы в порядке? — спросил Амадео, когда Жан ушел. — Если вам нужно сменить одежду, мой гардероб в вашем распоряжении.

Как всегда, стоило только Лесфору выйти за дверь, Сеймур небрежно махнул рукой, всем своим видом демонстрируя, что на подобные мелочи он привык не обращать внимания. Все страдания как рукой сняло, и мужчина непринужденно улыбнулся Амадео и Ксавьеру.

— Нет, благодарю, Жан сейчас принесет сменную одежду из машины. Я всегда держу там запас на случай подобных инцидентов, — он вздохнул. — Точнее, Жан держит. За время, пока он у меня работает, он уже подготовился ко всем неожиданностям, какие только могут со мной случиться.

— У вас замечательный доктор.

— Да, но иногда он совершенно невыносим, — Сеймур обиженно надул губы. — Вот и сейчас… Куда он пропал? До машины идти не так уж далеко, наверняка делает это специально, чтобы подольше не слышать моего нытья. Не сказал бы, что я его виню, такого привередливого пациента, как я, еще поискать.

— Вы прекрасно сыграли свою роль перед мэром, — Амадео сел напротив Сеймура, обхватив ладонями чашку. — Но как вам удалось убедить его пойти на такой, несомненно, незаконный, шаг, да еще и связанный с его прошлой судимостью? Я бы понял, если бы вы прикрылись легальным бизнесом, и под его ширмой провернули грязное дело, но…

— Ах, оставьте, — Сеймур откинулся на спинку дивана, донельзя довольный собой. — Кем бы я был, если бы не имел нужных рычагов давления? Главное, что он согласился, остальное — дело техники. Вы сообщили в таможенную службу?

— Я это сделал, — кивнул Ксавьер. — Если не ошибаюсь, прямо сейчас судно шерстят сверху донизу, несмотря на распоряжение мэра.

— Ребекка уже на месте, — Амадео отставил чашку, поднялся и коснулся кнопки телевизионного пульта, прибавив звук.

Грузовое судно, которое должно было отчалить из порта сегодня ночью, подверглось тщательному досмотру. В трюме, помимо легального груза, были обнаружены два десятка детей. При них не оказалось никаких документов, что недвусмысленно указывало: из страны их собирались вывезти не на морскую прогулку. Всю команду задержали до выяснения обстоятельств. Ведущая сообщила, что к мэру у властей тоже найдется несколько вопросов, учитывая, что специальное разрешение, позволяющее судну выйти из порта без досмотра, было выдано лично им.

— Уж будьте уверены, — удовлетворенно улыбался Сеймур, успевший переодеться за время, пока шли новости. — Следующим арестованным будет Крейг Беррингтон. Жан, мой ожог все еще болит! Эти брюки ужасно натирают, неужели не было ничего получше?

— Но где… — Амадео ошарашенно смотрел на него. — Где вы взяли детей для осуществления этого плана, Сеймур?

— Никаких детей не было, господин Солитарио, — снова начал улыбаться тот, забыв про жалобы. — Вы столько лет в бизнесе и понятия не имеете, какую власть имеют деньги? В данном случае они заставляют людей видеть то, чего на самом деле нет.

— Зато теперь никто не сомневаются, что Беррингтон взялся за старое, — закончил Ксавьер. — И с рецидивом такого масштаба на свободу нескоро выйдет.

Волна облегчения накрыла Амадео. Накатила внезапная слабость, и он схватился за спинку кресла, чтобы не упасть. Беррингтону теперь грозит немалый срок, и уж точно во второй раз на место мэра его не пропустят. Еще и вспомнят прошлые грехи, так что сидеть ему до скончания веков. Вину даже доказывать не придется — все и так ясно. Общественность моментально встанет на дыбы, едва станет известно, что он причастен к похищению детей. Нужные люди позаботятся о том, чтобы он не вышел раньше срока, как в прошлый раз.

Амадео достал из кармана телефон и опустился в кресло. Напряжение, сковывавшее его, наконец ушло, и ноги совершенно не держали.

— Люсиль, — произнес он. — Подавайте апелляцию.

— Когда назначили суд? Когда? — Чилли, как любопытная девчонка, прыгала вокруг, не в силах устоять на месте, забыв, что управляющие крупными гостиницами так себя не ведут. Рыжая коса подпрыгивала на плече, зеленые глаза горели.

— Завтра, — Амадео улыбнулся и отложил в сторону стопку бумаг. — На этот раз мы уж точно не проиграем.

— Да! — Чилли вздернула вверх крепко сжатый кулак. — Наконец-то Тео вернется домой, бедный мальчик, сколько ему всего пришлось пережить из-за этих чертовых…

Телефон на столе ожил. Амадео потянулся к нему, но Чилли успела первой схватить трубку.

— Управляющий.

— Мисс Райо, — раздался в трубке голос начальника охраны. Странно напряженный. — У нас тут проблема. С десятым столиком. Какой-то господин хочет видеть генерального директора.

Чилли переглянулась с Амадео. Тот нахмурил брови и поднялся.

— Скажи, что я сейчас спущусь. А тебе не стоит туда идти.

— Мы сейчас спустимся, — скороговоркой проговорила Чилли и повесила трубку. — Почему это мне не стоит? Я же управляющий, в конце концов.

— Потому что, — Амадео показал ей экран мобильного телефона, на который только что пришло фото. За столиком с трудом разместился толстый джентльмен в криво сидящей на макушке белой шляпе.

— Это же… — задохнулась Чилли. — Тот самый жирный боров, который…

— Чуть не сломал тебе руку. Поэтому прошу — останься тут.

Амадео сбежал вниз по лестнице. Какого черта понадобилось Скендеру в казино? Беррингтон в тюрьме, и с его стороны крайне глупо заявляться сюда без соответствующей поддержки.

Позади раздался топот — Чилли догнала его и с невозмутимым видом пошагала рядом.

— Кажется, я велел тебе оставаться в кабинете. Не подчиняешься приказам?

— Я управляющий этого казино и гостиницы и не могу стоять в стороне, когда на моей территории происходит подобное, — важно возвестила она, чем заставила Амадео улыбнуться.

— Хорошо. Рад, что ты так ответственно относишься к работе. Только держись позади меня и не лезь на рожон. Этот человек непредсказуем и опасен.

— Оружия у него с собой точно нет — на входе все проверяют.

— Непредсказуем и опасен, — повторил Амадео. — Не стоит его недооценивать, даже если у него при себе нет пистолета. Поэтому постарайся, чтобы он тебя даже не заметил. На всякий случай.

— Поняла, босс. Я просто зайду с другой стороны, — перед самым входом в зал Чилли словно испарилась.

Амадео толкнул дверь и вошел. Игровой зал был полон — время близилось к полуночи, и отовсюду слышался стрекот рулетки, радостные и разочарованные возгласы игроков, спокойные голоса крупье, пробивающиеся даже сквозь общую какофонию веселья и азарта.

Скендера он заметил сразу — тот важно восседал за десятым столиком, размахивая перед носом у начальника охраны Энди Ньюмана чем-то похожим на черную коробочку. Во второй руке был зажат стакан с газировкой, из которого напиток периодически выплескивался на стол. По всему залу раскатывался басовитый смех, и другие посетители оглядывались на странного игрока, явно не понимая, что он тут делает и почему охрана ничего не предпринимает.

— А, господин Солитарио, — по-жабьи ухмыльнулся Скендер, когда тот подошел к столику. — Вот, наконец, и вы. А я уже заждался.

— Что вам нужно, Скендер?

— Пришел выиграть пару сотен, но сегодня явно не мой день, — он разочарованно поцокал языком и кивнул на изрядно похудевшую стопку фишек. — Поэтому присядьте, и мы поговорим.

— У нас есть общие темы для разговора? — холодно осведомился Амадео. — Не припоминаю, чтобы мы с вами заводили приятельские отношения.

— Босс… — начальник охраны совершенно бесцеремонно толкнул его в бок.

И только сейчас Амадео заметил, что тот чем-то сильно напуган. Внешне он сохранял невозмутимость, однако лоб вспотел, и во взгляде, брошенном им на Скендера, сквозила плохо скрываемая паника. Точнее — на коробочку в его руке.

— Ваша охрана плохого не посоветует, — снова ухмыльнулся Скендер. — Присядьте.

Амадео, не задавая вопросов, отодвинул стул и сел напротив.

— Я вас слушаю.

Скендер поставил наполовину опустевший стакан на стол и повертел коробочку между пальцами.

— Как я уже объяснил вашему человеку, это — дистанционный пульт управления. Перед входом припаркована машина, начиненная взрывчаткой до такой степени, что весь ваш чертов отель взлетит на воздух. Стоит мне только нажать тут, — он указал на небольшую черную кнопку и громко расхохотался.

Амадео похолодел. Он понятия не имел, блефует Скендер или нет, но проверять никакого желания не было. Такие, как он, безумны. Они способны отправить сотни людей на тот свет, не моргнув и глазом. В конце концов, это уже вторая попытка взорвать «Азарино», и первый раз блефом точно не оказался.

— Чего вы хотите? — спросил он. В горле внезапно пересохло.

Скендер перестал смеяться. Икнул, затем любовно погладил пульт.

— Чего хочу? Чтобы вы все сдохли, чего же тут непонятного?

— Вам наверняка что-то нужно, иначе вы бы уже давно взорвали здание! — повысил голос Амадео, но Скендер приложил толстый палец к губам.

— Ти-и-ише, — протянул он. — Вы же не хотите, чтобы поднялась паника? Чтобы кто-нибудь вызвал полицию? Если это произойдет, я незамедлительно нажму на кнопочку, и все закончится. Бух! — он снова рассмеялся.

Безумец, подумал Амадео. Абсолютный безумец. Его ничто не остановит, даже если он получит то, что захочет.

Он лихорадочно соображал, что делать. В этом зале только он и Энди Ньюман знали, что задумал Скендер, но не могли сделать ни шагу, чтобы кого-то предупредить.

Попытаться достать телефон и написать сообщение? Словно в ответ на его мысли Скендер постучал ладонью по крышке стола.

— Положите сюда ваш телефон, господин «Звезда Отелей». Я позволил вашему помощнику отослать вам фото, и только. Его трубка тоже у меня, — он погладил нагрудный карман. — И ваша мобилка будет кстати.

Амадео ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Он проклинал себя за то, что не вызвал дополнительную охрану, думая, что это уже сделал Ньюман. Но с другой стороны, как бы отреагировал этот сумасшедший на целую толпу, намеревающуюся выкинуть его отсюда? Вполне возможно, что без лишних предисловий нажал бы кнопку.

Скендер увлеченно копался в телефоне Амадео, время от времени прицокивая языком.

— У вас такой чудесный сынишка, господин Солитарио. Слышал, вы подали апелляцию, чтобы вернуть его? Как это мило, настоящая отцовская любовь, — он выключил телефон и положил на край стола. — Никогда не понимал, как можно любить этих маленьких ублюдков.

— Вы наконец огласите свои требования? — перебил Амадео. — Или будем сидеть тут до самого утра?

— А вы куда-то спешите?

Краем глаза Амадео заметил какое-то движение за ширмами позади Скендера. Столики были отгорожены один от другого, создавая иллюзию уединения для игроков. Вот и сейчас Скендер чувствовал себя в полной безопасности, считая, что не вызывает ни малейших подозрений.

В просвете между ширмами блеснули рыжие волосы.

Амадео ударил ладонью по столу и слегка повысил голос.

— А не должен?! Вы собрались взорвать мою гостиницу и мое казино! Даже додумались запихнуть взрывчатку в машину и оставить ее у самого входа, как можно ближе, потому что знали, что сюда вам ее не пронести! И говорите мне, что я не должен спешить?!

— Тише-тише, — Скендер расплылся в улыбке. — Вас это так нервирует? Посмотрите на них, — он обвел рукой с зажатой в ней коробочкой игроков, продолжавших радоваться победам и расстраиваться из-за поражений. — Вам их жалко? Почему же? Они ничего не стоят. Просто куклы, манекены. Их жизни пусты. Кто-нибудь из них станет великим? Никогда. Они все озабочены лишь одним — заработать и проиграть.

— А вы, — сквозь зубы процедил Амадео. — Вы станете великим? Кто дал вам право играть людскими жизнями?

— Не пойму, что вас так разозлило, господин Солитарио, — Скендер сложил руки перед собой, не выпуская пульт.

— Меня злит, что вы ломаете комедию вместо того, чтобы сказать наконец, что же вам нужно. Или я должен играть в угадайку?

Улыбка на жабьем лице погасла.

— А вам не приходило в голову, что мне не нужно ничего, кроме как красиво уйти и забрать на тот свет как можно больше людей, включая вас? Что мне терять? Беррингтон в тюрьме и вряд ли выйдет в ближайшее время. Вы знаете, что один я не смогу удержать ту власть, что свалилась мне в руки. На родине меня ждут с распростертыми объятиями, желая познакомить со свинцовыми пулями или веревкой. Так что же мне терять, господин Солитарио?

Толстые пальцы затряслись, и Амадео понял — еще немного, и Скендер нажмет на кнопку.

— А почему вы решили, что ничего не можете без Беррингтона? — голос стал тихим и мягким. — Судя по тому, что я видел за время вашего господства — заметьте, вашего, а не Беррингтона — вы вполне способны удержать в руках то, что мэр вам оставил. Охомутать новоизбранного для вас труда не составит, достаточно продемонстрировать свое могущество, как это было с Валентайном Алькарасом.

Скендер недоуменно смотрел на него, затем расхохотался.

— Ох и льстец же вы, Солитарио! Не зря о вас говорили, как о двуличном хитреце! А вы тот еще лицедей, не задумывались о карьере актера?

— Не понимаю, о чем вы, — невозмутимо ответил Амадео, украдкой глянув за ширму. — Я имел в виду, что будет жаль, если пропадет такой потенциал. Вы могли бы многого добиться, однако выбрали неверный путь.

Скендер вздернул свободную руку вверх и потер висок.

— Ах, прекратите, Солитарио. От этих дискуссий у меня ужасно разболелась голова. Давайте немного помолчим.

Несколько минут они просидели в тишине. Время тянулось ужасающе медленно, стук фишек и трескотня рулетки, казалось, доносились откуда-то издалека. Скендер смотрел в пустоту, поглаживая шляпу, которую положил на стол рядом с собой. Амадео не сводил с него глаз на случай, если тому вдруг ни с того ни с сего придет в голову воспользоваться пультом.

Он посмотрел на наручные часы: без пяти двенадцать. Если Скендер специально тянул время, чтобы взорвать бомбу ровно в полночь, то скоро все тут взлетит на воздух. Амадео надеялся, что Чилли все слышала и успела что-либо предпринять.

В центре вестибюля гостиницы располагались часы. Под циферблатом были подвешены небольшие колокола, которые каждый час мелодично отбивали время. Гостей эти часы приводили в восторг, и они непременно отрывались от своих занятий, чтобы посмотреть и послушать перезвон.

Амадео едва не вздрогнул, когда услышал звук, возвещающий о том, что пришла полночь. В голове пронеслась жуткая фраза из романа Стивена Кинга «Сияние»: маски долой! Будто мертвецы кричат из гробов, призывая показать свое истинное обличье.

Пока часы били, Скендер все больше и больше расплывался в улыбке, что еще раз убедило Амадео: взрыв тот назначил именно на это время. Маска благодушия сползала с его лица, обнажая истинное безумие: глаза бешено сверкали, верхняя губа приподнялась, обнажая мелкие зубы, тройной подбородок в нетерпении затрясся.

— Вот и пришел час! — возвестил он на весь зал. Игроки в удивлении отрывались от своих фишек и карт и недоуменно качали головами. — Час, когда все вы…

Амадео схватил стакан с газировкой и плеснул ему в лицо. Тот заверещал, как свинья, и стиснул в пальцах пульт, нащупывая маленькую кнопку. Амадео схватил его за руку, пытаясь вырвать коробочку, но он так вцепился в нее, что пластик едва не треснул. Энди Ньюман обхватил рукой толстую шею Скендера, и тот, вскочив, бешено завертелся, сшибая стол и стулья. На пол полетели карты и фишки, ширма завалилась набок. Где-то завизжала женщина.

Скендер махнул рукой, впечатав Амадео в стену. Дыхание на мгновение перехватило, но все же он не выпустил его руку, безуспешно пытаясь разжать пальцы. Кнопка уже нажата, промелькнуло в голове. Не мог он так стиснуть пульт и не нажать ее.

К ним уже спешила охрана. Мгновение — и Скендера повалили на пол. Он тяжело дышал, хватая ртом воздух, шея покраснела от захвата Ньюмана.

— Почему, — прохрипел он. — Почему она не устроила большой бум?

— Господин Амадео, как вы? — Чилли протиснулась к нему сквозь толпу. — Не пострадали?

Амадео откинул волосы с лица. Дыхание уже восстановилось. Он посмотрел на черную коробочку, которую держал в руке — кнопка была вдавлена внутрь.

— Нет. Я в порядке, — он огляделся. — Та машина…

— Ее разминировали. Я сразу же вызвала соответствующие службы. Едва-едва успели…

Фразу закончить она не успела — Амадео обнял ее.

— Молодец, — прошептал он. — Ты просто молодец, Чилли. В который раз убеждаюсь в том, что я в тебе не ошибся.

Она ошарашенно хлопала глазами.

— Да ладно вам… Это ведь вы сообщили мне о бомбе.

Амадео отстранился и улыбнулся.

— Но дальше действовала именно ты. Благодаря тебе ее удалось обезвредить вовремя.

— Да ну вас! — она смущенно фыркнула и сдула прядь волос со лба. — Будто я какой-то герой-сапер…

— Эта девка!! — заверещал Скендер, извиваясь на полу. — Как ты посмела влезть, ты, рыжая дрянь!

— Я бы на вашем месте поостерегся с выражениями, Скендер, — Амадео присел перед ним. — Все, что вы скажете, будет использовано против вас, — он не удержался от улыбки, чем еще больше взбесил пленника.

— Я ВАС ВСЕХ УНИЧТОЖУ!!! — орал он, когда полицейские надели на него наручники и повели к выходу. — ВСЕХ ДО ЕДИНОГО, ВАМ ЭТО С РУК НЕ СОЙДЕТ!

— Что его ждет? — спросила Чилли.

— Суд и депортация на родину. В наших тюрьмах он больше сидеть не будет, — Амадео подобрал одну из рассыпанных фишек. — Слишком уж много у него там знакомых.

На следующий день, ровно в полдень Амадео вышел из здания суда. Ярко светило солнце, и даже репортеры, стаей ринувшиеся к нему, не раздражали. Их было куда меньше, чем в прошлый раз — хорошие новости вызывают куда меньший ажиотаж, чем плохие.

— Господин Солитарио, ответьте на несколько вопросов! — выкрикнул кто-то из них, но Амадео с улыбкой покачал головой и направился к машине, сопровождаемый верным Дэвидом.

— Позволь мне сесть за руль, — сказал он охраннику. Заведя мотор, вырулил на дорогу. — Ты отправил людей за Тео?

— Конечно, сразу же после оглашения решения суда! — Дэвид светился от счастья и ерзал в нетерпении — ему хотелось поскорее увидеть мальчика. — С ними еще Кейси увязался — парень последние несколько дней как на иголках из-за этой истории, — телефон пиликнул, и Дэвид, прочитав сообщение, расплылся в улыбке. — Они уже у дома. В парке гуляют.

Амадео ощутил небольшой укол беспокойства, но тут же прогнал от себя плохие мысли. Волноваться не о чем — Беррингтон в тюрьме, Скендер готовится к скорому возвращению на родину. Наконец-то все закончилось, и больше никто не посмеет разлучить их. Впервые с самого начала этой истории Амадео позволил себе расслабиться.

Джип затормозил у ворот особняка, и Амадео вышел первым, пока Дэвид возился с ремнем безопасности. Парк располагался напротив, и издалека Амадео заметил Кейси — тот шел к выходу, держа Тео за руку. Мальчик радостно подпрыгивал, взметая сверкающие на солнце фонтаны брызг из луж — недавно прошел дождь.

— А вот и наш пацан! — довольно пропыхтел Дэвид, наконец освободившийся от пут ремня. — Ну, иди, чего встал? — он легонько подтолкнул Амадео в спину.

Сын заметил его и, вырвав руку из ладони Кейси, бросился к нему.

— Папа!

Одновременно с этим раздался визг тормозов. Какой-то мужчина в черной куртке с капюшоном, скрывающим лицо, схватил Тео и зашвырнул в автомобиль, как куклу.

Кейси что-то кричал, но Амадео не слышал. Он уже сидел за рулем своего джипа и давил на газ. Пальцы судорожно, до боли сжимали руль, перед глазами все расплывалось от ярости и страха за Тео.

Черный автомобиль без номеров лавировал в общем потоке, умело уходя от погони. Амадео выругался и, нарушая все правила, гнался за похитителем, не обращая внимания ни на гудки, ни на ругань водителей.

Поворот, за ним выезд на мост. Двухполосное движение, быстро он там передвигаться не сможет. Амадео стиснул руль крепче. Он не позволит подонку украсть Тео!

На дорогу выскочила девочка, мать которой зазевалась и выпустила руку дочери. Амадео резко дал по тормозам, выворачивая руль, автомобиль закрутило на мокрой дороге и развернуло. Последнее, что он увидел — стремительно приближающийся столб.