Ника Лосовская и законы физики

Глава 17

Поднявшись с кровати, Ника вышла на кухню. Георгий сидел, уставившись в телевизор с почти выключенным звуком.

— Давай сделаем погромче, — предложила девушка.

— Не поможет, — отозвался Романов-младший и нажал кнопку на пульте. Так вот в чем дело! Местные новости шли на бурятском языке. Прислушиваясь к незнакомой речи, Ника в который раз подивилась тому, насколько по-разному говорят люди, живущие на нашей планете не так уж и далеко друг от друга.

В качестве дополнения к непонятным новостям Гоша подал необыкновенно вкусный чай с шоколадным кексом. Кекс испекла накануне Любовь Эмильевна, а привезла сюда Ника.

— Что ты добавляешь в чай? — поинтересовалась девушка. — Никогда такого не пробовала.

— Это растение по-научному называется рододендрон Адамса, — объяснил Гоша, — а по-бурятски — сагандайля, что значит «белое крыло». Достаточно два-три маленьких листочка в чайник положить, чтобы потом целый день носиться, как лошадь, без устали. Буряты утверждают также, что это растение повышает мужскую силу и снимает похмельный синдром. Насчет последних достоинств не знаю — специальными наблюдениями не занимался…

Когда чай был допит, а кекс доеден, Георгий поднялся из-за стола и скомандовал:

— Ну, собирайся, гостья, на прогулку, — а сам стал укладывать в заплечную сумку пластмассовые стаканчики.

Заметив вопрошающий взгляд девушки, Гоша сказал:

— Попробуешь аршанскую минеральную воду. Ее не только больные из здешнего санатория потребляют, но и все, кто сюда заглядывает.

Сначала Ника честно осилила почти полный стакан «благоухавшей» сероводородом воды в специальном павильоне. А позже, когда Гоша привел ее в лес, попробовала той же воды «в диком варианте» — из источника, бившего прямо из-под земли. Здесь запах сероводорода был уже совершенно невыносимым.

По местной традиции Ника умыла этой водой глаза, а потом бросила на дно текущего из источника ручейка мелкую монетку — чтобы никогда не болеть, как объяснил девушке ее провожатый.

На деревьях возле источника висели узкие лоскутки ткани. Было заметно, что некоторые из них висят уже очень давно.

— Что это за тряпочки тут болтаются? — спросила Ника.

— Буряты исповедуют буддизм, — ответил Гоша. — А у буддистов принято так обозначать святые места. В основном эти тряпочки оставляют люди, которые приезжают сюда лечиться от самых разных болезней. А сейчас я тебе местный буддийский храм покажу, дацан называется.

Они неспешно шли, и Никин провожатый все время что-то рассказывал. Впереди открылся неширокий, но бурный поток.

— Это река Кынгарга, — сказал Гоша. — Она даже в самые лютые зимы не замерзает.

Они постояли на мостике через прозрачную Кынгаргу, полюбовались россыпями белых камней и камушков, устилавших ее дно и берега. Потом пошли дальше и вскоре добрались до маленького буддийского храма. Он был деревянным, выкрашенным в желтый и зеленый цвета. Дверь дацана оказалась запертой.

— Говорят, что здешний лама со своими учениками-хувараками все лето в Саянских горах проводит. Они собирают там лекарственные растения.

Вокруг дацана было необыкновенно красиво. За низким храмовым заборчиком росла шелковистая трава, из нее поднимались мощные кедры. Тут и там были установлены побеленные ритуальные ступы с позолоченными фигурками Будды в нишах. Тишину не нарушало даже пение птиц.

Полюбовавшись, Ника с Георгием углубились в лес. Такого множества грибов Лосовская не встречала никогда! Но Гоша сказал, что он уже насобирал столько, что не знает теперь, как с ними поступить. Поэтому девушка просто бродила по полянам, трогала руками высокие травы и цветы и жадно впитывала в себя их незнакомые запахи.

Вскоре она потеряла Гошу из виду. Позвала его негромко, но никто не откликнулся. Ей показалось, что в лесу стало быстро темнеть. Девушка подняла глаза вверх: лучезарный совсем недавно небосвод уже стал сизоватым. А потом раздался первый оглушительный раскат грома… Что же ей делать? «В первую очередь — не психовать!» — сказала себе Ника.

Она сидела на корточках под развесистой многовековой елью, писала и размышляла. Когда-то она читала, что охотники иногда выбираются из тайги по своим следам. Но как их найти? Девушка опустила глаза, но не увидела ничего, кроме собственной струйки. Задумчиво глядя на нее, она вдруг заметила, что струйка похожа на вертикальную спираль, слегка закрученную по часовой стрелке. «Что за мысли дурацкие лезут в голову?» — в сердцах выругала себя Ника, и тут же подумала, что, может, эта мысль была не такой уж и дурацкой…

На нос девушки упали первые дождевые капли. И вдруг где-то совсем рядом раздался тревожный крик Георгия:

— Ника, ау-у-у!!!

— Ау, Гоша, — как можно приветливее улыбнулась она, выбравшись из своего убежища.

Спасаясь от грозы, молодые люди дружно мчались по лесу. Обрушившийся на них ливень словно бы предвещал очередной сорокадневный потоп. В небе то и дело сверкали молнии, а в Никиной голове тоже происходили периодические вспышки какой-то очень важной догадки. Но что-то мешало им перейти в победоносное озарение. Было ясно лишь одно: пружина, висевшая на стене сгоревшего дома Романова-старшего, висела там совсем не случайно…

В помещениях пансионата после грозы резко похолодало. Перед сном Гоша предложил девушке все тридцать имевшихся в наличии шерстяных одеял, но Ника поскромничала и взяла пять. Закрывшись всеми пятью сразу, она быстро заснула, но предчувствие близкого открытия не покинуло ее и во сне.

С утра пораньше что-то толкнуло ее изнутри. Она вспомнила ту струйку, которой орошала вчера аршанскую землю… Подпрыгнув на кровати, девушка сбросила на пол груду разноцветных одеял. Она ощущала себя гениальным ученым накануне получения Нобелевской премии!.. Быстро закинув в рюкзачок немногочисленные пожитки, сложила одеяла аккуратной стопкой и постучала в комнату к Георгию.

— Гоша, проснись, я хочу с тобой попрощаться! Мне нужно срочно бежать на автобус!

— Я ничего не понял, — раздался из-за двери сонный голос Георгия. — Зачем бежать?

— Я возвращаюсь в Ангарск! — крикнула Ника.

— Но мы же собирались с тобой на Пик Любви взобраться. И на водопады сходить…

Взъерошенный молодой человек появился на пороге комнаты. Он выглядел опечаленным и очень одиноким. Ника быстро чмокнула его в колючую щеку и хотела уже бежать, но вдруг остановилась.

— Ой, чуть не забыла! — воскликнула она и достала из рюкзачка металлическую шкатулку с фигурными перламутровыми вставками. — Возьми, это ваша семейная реликвия. Твой отец в ней дневник хранил.

— Да, я помню ее, — глухо отозвался Гоша, принимая шкатулку из рук девушки. — Подожди, я хоть до автобуса тебя провожу.