Никому тебя не отдам

Глава 2

Конечно, Кэтлин не считала, что одежда способна «создать» человека. Она продолжала рассуждать на эту тему сама с собой, пока принимала душ, и потом, досуха растираясь полотенцем. Одежда может помочь человеку раскрыться. Но если он негодяй, никакой наряд его не спасет. Кэтлин не считала, что помогает грешникам маскироваться под праведников. Как только мог Блейз подумать о ней такое!

В одном Кэтлин была твердо уверена: одеваться «правильно» никому не повредит. Да вот же факт! Современное общество помешано на физическом совершенстве. Хотя в общественном сознании, пожалуй, есть определенный крен в сторону внешнего в ущерб внутреннему. А для некоторых людей физическое совершенство — несбыточная мечта. И больно это сознавать.

Кейт вспомнила о своем крестнике Джо. Смышленый мальчик. Такой умница! Но он не может ходить: последствия родовой травмы. Кэтлин проводила с крестником много времени. Потому-то она хорошо знала, как люди реагируют при виде калеки. Одни сочувствуют и ободряюще улыбаются, другие же останавливаются и пялят глаза на кресло-каталку, задают неуместные вопросы. Получалось так, что она всегда чувствовала себя задетой сильнее, чем Джо. Мальчик, казалось, все принимал как должное. Кэтлин понимала: тот, кому выпала доля жить бок о бок с инвалидом, не должен так остро переживать за близкого человека. И все же ей было обидно. Калека испытывает физическое мучение, да еще приходится страдать от бестактности окружающих.

Блейз был одним из кумиров крестника Джо. Этот знаменитый каскадер будто спорил с судьбой, когда решался исполнять немыслимые трюки. Но сегодня она увидела совсем другого Блейза. Какое-то у него подавленное настроение. Наверное, это связано с неудавшимся трюком. Неужели исчезла уверенность, что по-прежнему способен делать невозможное?

Скорее всего Блейз тосковал по поклонникам, которые, бывало, хвостом за ним ходили. Вот он и решил выступить в благотворительном шоу Дэвида Фостера — чтобы снова оказаться в лучах славы.

Кэтлин затянула пояс халата и приказала себе больше не думать о Блейзе. Были у нее дела и поважнее. Штукатуры так и не появились. А ведь она уже разослала приглашения на прием в честь официального открытия агентства. Наивная. Считала, стоит определить сроки, и работа пойдет как надо.

Хлопнула входная дверь. «Сестричка! Я дома!» — услышала она голос Стива. Кейт недовольно покачала головой, будто брат был рядом и мог увидеть этот ее жест — немое выражение упрека. Потом она включила фен.

Кажется, Стив забыл, что этот дом принадлежит и ей. Что и она здесь живет. А у него уже вошло в привычку приглашать сюда всех своих друзей и знакомых. Конечно, он всегда предупреждал, советовался… Блейз оказался первым гостем, о приезде которого Стив ее не известил. А она вполне могла бы обойтись без этого сюрприза. Тем более что у нее сейчас не самый простой период в жизни — начало нового дела.

Одевшись, Кэтлин вышла к мужчинам. Они сидели в гостиной. Стив внимательно слушал Блейза, всем корпусом подавшись к нему. Кейт подошла к креслу Стива и встала у него за спиной.

— Эй, расслабься, — сказала Кэтлин и взъерошила темные волосы брата. Ей с детства нравилось это делать.

Он улыбнулся и, подняв глаза кверху, посмотрел на нее:

— Привет, сестренка. Что на ужин?

— Все, что приготовишь. Я иду на свидание.

— Свидание?! — Стив повернулся к сестре вполоборота и недоверчиво уставился на нее. — Может, у меня стало плохо со слухом?

— Успокойся. Свидание не романтическое, а чисто деловое. А вот теперь ты мне ответь, милый братец. Может, это у меня стало плохо со слухом? Кажется, ты уверял, что штукатуры не подведут.

— Это правда!

— Так где же твой надежный бригадир?

— Он придет. Он обещал.

— Зачем я только тебе поверила? Ты же знаешь, что времени осталось мало.

— Не беспокойся, по этой части проблем не будет.

Стив посмотрел на Блейза и состроил гримаску, которая, должно быть, означала: «Вечно она придирается». Потом он снова повернулся к сестре:

— Теперь ты мне скажи. Я действительно видел неделю назад пухлую папку с приглашениями у тебя на столе? Или мне это показалось? Вчера ее там не было. Ты что, всех уже пригласила?

Кэтлин нахмурилась:

— Стив, хватит меня доставать.

— Ладно. Но боюсь, тебе грозит цейтнот.

— А ты сам не увиливай от ремонта. Давай ищи своего хваленого бригадира.

Блейз молча потягивал пиво и слушал разговор Стива с сестрой. Несмотря на кажущийся разлад, чувствовалось, что они очень сильно привязаны друг к другу. У Блейза в семье было не так. Он почти ничего не испытывал к своему старшему брату Рэндалу и не пытался во всем ему подражать, как это часто бывает у других.

Блейз наблюдал за хозяйкой. Она понравилась ему с первого взгляда. Но сейчас он был просто ослеплен ее красотой. На Кэтлин были элегантные черные брюки, блузка песочного цвета и короткий пестренький жилет. Несомненно, Кэтлин Росс знала толк в одежде. Ее кожа была того нежного персикового цвета, который встречается на портретах эпохи Возрождения. А глаза… Этот влажный таинственный блеск. Он волновал Блейза. Темные волосы, густые и пышные, напомнили Блейзу о красном дереве, с которым он когда-то работал и которое так нравилось ему шлифовать, гладить… Перспектива запустить пальцы в шелковистую гриву Кэтлин показалась ему теперь более привлекательной.

— С кем ты встречаешься сегодня? — спросил Стив.

— Ты все равно не знаешь.

Кэтлин ушла от прямого ответа. Стив знал Бетани. Их пути как-то пересеклись, и не обошлось без столкновения. Вот почему Кейт не стала напоминать Стиву о Бетани. Чмокнув брата в нос, она наставительно произнесла:

— Ведите себя хорошо, мальчики.

Стив оттопырил нижнюю губу:

— А мы есть хотим.

Кейт засмеялась, и ее смех неожиданно взволновал Блейза. Он заерзал в кресле, боясь, что это заметят. И зачем он только принял предложение Стива? Лучше было бы остановиться в мотеле.

— Вы знаете, где находится телефон. Даже дети умеют заказывать еду на дом.

— Что случилось с материнским инстинктом у современных женщин? — Стив хитро улыбался, глядя на друга. — Когда они успели его потерять?

— Наверное, произошла утечка информации. Женщины как-то прознали, что мужчины не столь беспомощны, какими хотят казаться, — произнес Блейз, откинувшись в кресле и разглядывая Кэтлин из-под полуопущенных ресниц.

— Это верно, — согласилась Кэтлин и, обращаясь к Стиву, добавила: — Ну же, малыш, будь самостоятельным. Сними трубку и набери номер. Тетя или дядя примут заказ. Смотри не перепутай адрес. Кстати, на работе ты только и делаешь, что сидишь на телефоне. Вот еще потренируйся. Сам ведь знаешь: в вашей работе кто смел, тот и съел. Чем быстрее научишься набирать номер, тем быстрее доберешься до жареных фактов — тогда выше будет рейтинг. Что же касается Блейза, то он умеет делать кое-что посущественнее. Наш гость предложил отшлифовать стены.

— Берегись, — заметил Стив, повернувшись к Блейзу. — В следующий раз она заставит тебя оштукатурить весь дом.

Блейз нахмурился, думая о том, что ему нужно как можно быстрее поблагодарить хозяев за гостеприимство и уйти из этого дома. Иначе он просто по уши влюбится в Кэтлин.

— Боюсь, что со штукатуркой не получится. У меня ведь свои планы.

— Вот так-то лучше. Когда ты собираешься навестить Майка?

— При первом же удобном случае.

— Кто такой Майк? — спросила Кейт. Стив поспешил ответить за Блейза:

— Майк — инвалид. Он живет в Глендейле. Блейз беспокоится о судьбе Майка и других таких же ребят. Повзрослев, они будут вынуждены покинуть приют.

Кэтлин удивленно взглянула на Блейза.

— У моего друга репутация борца за права обездоленных, — добавил Стив.

Блейз нахмурился, хотел было что-то сказать Стиву, но передумал.

— И вы собираетесь с ним увидеться? — обратилась к Блейзу Кэтлин.

— Да, конечно.

Чувствуя себя неуютно под ее пристальным взглядом, Блейз поднялся и принялся ходить по комнате. Остановившись у окна, он повернулся к Стиву и Кэтлин спиной и выглянул во двор.

— В «Глендейл-Лодж» живут сотни таких увечных, — тихо сказал он. — Я спрашиваю себя, что с ними станет, если приют закроют.

Блейз обернулся и посмотрел Кэтлин прямо в глаза.

— Каждый заслуживает того, чтобы иметь дом, — сказал он решительно. Черты лица его стали резче.

Кэтлин с шумом втянула в себя воздух. В наступившей напряженной тишине она тихо сказала:

— Я с вами согласна.

— Как хорошо, что мы можем работать вместе, Кэтлин!

Бетани энергично взмахнула рукой, в которой держала длинный мундштук с сигаретой. Она чуть не задела официантку, вытиравшую стол.

Овдовевшая Бетани здорово удивила многих горожан, создав модельное агентство. Никто не верил в ее успех. Но скоро Бетани доказала всем, что у нее есть деловая хватка. В бизнесе она оказалась куда удачливее и прозорливее многих мужчин.

Кэтлин улыбнулась:

— Звучит так заманчиво — стать консультантом всех ваших моделей.

— Благодаря этому вы многого добьетесь, моя дорогая. Перед сотрудником «Стерлинг шоу» открываются двери самых богатых домов. — Бетани наклонилась к Кейт, будто собиралась сказать еще что-то очень секретное. — А со Стивом у вас на этот счет мнения расходятся, дорогая.

Кэтлин немного смутилась и поспешно взяла со стола свою чашку с кофе.

— Он с детства был своенравным. Боюсь, что уже поздно его воспитывать.

— Да, вам надо поскорее забыть, что вы были учительницей. Смотрите на каждого своего клиента не как на ученика, а как на возможного партнера. У вас потрясающее чувство цвета. И изумительный вкус. — Бетани смотрела на Кэтлин изучающим взглядом. — Ваш брат, должна сказать, выглядит как нельзя лучше. Так и должен выглядеть спортивный комментатор. Что бы они без вас делали, эти бойкие мальчишки с телевидения? Как бы они выглядели без ваших советов? Поздравляю, дорогая, это блестящий старт!

Кэтлин была рада. Она нуждалась в одобрении такого опытного человека, как Бетани.

— Спасибо вам, Бетани. За все. Работа мне очень нравится.

Бетани снисходительно покачала головой:

— Шон мне сказал, что у вас в доме кто-то был. Это, случаем, не Блейз, каскадер?

Кэтлин удивленно посмотрела на свою наставницу:

— Да, Блейз. Он остался у нас пожить. — Кейт рассмеялась. — Знаете, Стив любит заводить знакомства. Они с Блейзом где-то встретились. Я даже не знаю, где и когда.

Бетани издала какой-то мычащий звук и сдвинула брови. Кэтлин подалась вперед:

— О чем вы думаете?

— Было бы здорово, если бы вы смогли поработать над имиджем Блейза, правда? Отзывы в прессе. Отличная ступень для карьеры.

— Я так не думаю, — покачала головой Кэтлин. Подавшись еще немного вперед, Бетани схватила подругу за руку:

— Не упускайте такую возможность. Подумайте. Это же редкая удача — жить под одной крышей со знаменитым каскадером! Представьте, что бы вы могли из него сделать!

— Боюсь, с ним у меня ничего бы не вышло.

Бетани вдруг замерла и еле слышно произнесла:

— Улыбайтесь, Кэтлин. — И сама расплылась в улыбке. Кэтлин подняла глаза как раз в тот момент, когда прямо перед столиком сработала вспышка. Кэтлин ослепла на миг, а уже в следующее мгновение она увидела, что Бетани дает интервью — рассказывает об альянсе ее агентства с фирмой Кэтлин.

— Ну вот. Интервью станет хитом завтрашних газет, — с довольным видом сообщила Бетани, победоносно улыбаясь.

Кэтлин смотрела на подругу с нескрываемым восхищением:

— У вас так легко все получается!

— Поверьте мне, ничто не дается легко. Это просто фокус: заставить сложное казаться простым и доступным. А теперь вернемся к делу. Реклама будет нам обеим на пользу. Когда ваше имя мелькнет раз пятнадцать — двадцать, вас запомнят. И будут обращаться за помощью.

— Мне многому предстоит научиться.

Бетани ободряюще улыбнулась Кэтлин:

— Не переживайте. Вы быстро всему научитесь. Особенно под моим руководством. — Положив свою ладонь на руку подруги, она вдруг спросила: — Правду говорят, что вы с братом похожи, как огонь и лед?

Кэтлин неопределенно пожала плечом:

— Стив всегда вел себя немного нахально. Любил быть в центре внимания.

— И ты росла в тени его известности? — полуутвердительно произнесла Бетани.

— Никогда не думала об этом. Просто жила, и все. Я всегда была тихой, серьезной девочкой. — Кэтлин засмеялась. — Меня называли книжной барышней, потому что я много читала.

Бетани улыбалась с таким видом, будто хотела сказать: «Я все про тебя угадала!»

— Простите, можно мне взять ваш автограф? — донеслось до Блейза словно издалека. Сияющая от счастья женщина протягивала ему бумагу и ручку. Он нацарапал свое имя на листке и улыбнулся дежурной улыбкой. Он давно привык раздавать автографы и улыбаться поклонникам и поклонницам, не придавая большого значения своей популярности. Но теперь Кэтлин приковала все его внимание.

Они оказались в противоположных углах зала. На ней было золотистое платье, и она представлялась ему искрящимся водопадом. Но не холодным, а теплым и благодатным. Очень хотелось дотронуться до нее и почувствовать ладонями золотистый жар.

Откинувшись в кресле, Блейз сложил на груди руки. Да, Кэтлин профессионально поработала над оформлением дома. Маленькие хрустальные светильники струили с потолка мягкий свет на золото ее наряда. Но и от нее самой исходила энергия.

Блейз сжал зубы, наблюдая, как рука Кейт легко вспорхнула на плечо стоявшего рядом мужчины. Тот, должно быть, сказал что-то забавное. Она откинула голову и засмеялась.

— Классная штучка, разве нет?! — Стив уселся в кресло возле Блейза и сделал глоток пива.

Блейз встрепенулся.

Весь вечер ему не давала прохода сестра подружки Стива. Она так его достала, что он вынужден был улизнуть от нее, уже не заботясь о приличиях.

— Ты кого имеешь в виду?

— Моя сестра не всегда была такой кокетливой куколкой. Вообще-то я раньше считал ее застенчивой. Вечно сидела, уткнувшись носом в книжку.

— Я бы ни за что не назвал ее застенчивой, — сухо заметил Блейз.

— После развода она здорово изменилась. Стала совсем другой. Агрессивной. Напористой.

— И агрессивной я бы тоже ее не назвал, — заметил Блейз прищурившись. — По-моему, нет ничего плохого в том, что человек знает, чего хочет. И идет к намеченной цели.

— Но мне кажется, в глубине души она по-прежнему робкая девчонка, — сказал Стив.

— Если так, то она умело прячет свою робость.

Блейз наблюдал, как Кэтлин общается с Дэвидом Фостером.

— А знаешь, Кейт кажется, что тебе нравится Барбара. — Вскинув голову, Стив рассмеялся.

— Послушай, Стив, я…

— Забудь. Я давно бросил заниматься сватовством.

Приглашенные музыканты в смежном зале начали настраивать инструменты.

— Похоже, сейчас начнутся танцы. Пойду-ка я поищу мою даму.

В этот момент Кейт обернулась и помахала им рукой. Свет немного пригасили, но Блейз сумел разглядеть, в каком состоянии пребывала Кэтлин — она купалась в море своего успеха. Ему это было тоже знакомо. Блейзу когда-то казалось, что для него нет ничего невозможного. Нет ни одного трюка, который он не смог бы освоить. Ни одного барьера, который он не смог бы преодолеть. Пока однажды он не понял: это не так. Он получил от жизни хороший урок.

Тысячи, а может быть, и миллионы людей считали его своим кумиром. Он начал искренне верить в том, что о нем писали и говорили.

Перед тем неудавшимся трюком Блейз чувствовал, что не готов к нему. Инстинкт, что ли, подсказывал ему, что не стоит ему прыгать. Но он наплевал на инстинкт. Он не поверил себе. Зато поверил тому, что о нем говорили. Вот и наказала его судьба.

Он не погиб, но мог остаться на всю жизнь инвалидом. Потом были трудные месяцы лечения и тренировок. Он научился бороться с болью и страхом. И был вознагражден. Тело обрело былую силу. Но не это главное. В душе у него что-то изменилось. Потому что в реабилитационном центре он встретился с инвалидами-детьми. Вот что придало ему силы держаться за жизнь, продолжать любить ее.

Кондиционер, шелестя за спиной у Кэтлин, обдувал ее голые плечи спасительной прохладой. Кресло, в котором последние полчаса сидел Блейз, не отрывая от нее взгляда, было пусто. Дверь, ведущая из зала, приоткрылась, впустив полоску света, и тут же закрылась вновь. Может, кто-то покинул комнату, а может — просто сквозняк. Да нет, скорее всего это Блейз.

Все мужчины явились на прием в дорогих костюмах, а Блейз был в своих кожаных обтягивающих штанах и белом шелковом пиджаке. Открытый вызов правилам хорошего тона. Но ему, видно, наплевать на хороший тон. Впрочем, презрев этикет, он лишь выиграл: многие женщины не сводили с него глаз. А он почему-то подолгу смотрел на нее. Причем как-то мрачно.

Кэтлин села и сняла босоножку на шпильке, дав ноге отдохнуть. Заметив петлю на чулке, Кэтлин нахмурилась. Не иначе как этот напыщенный член муниципалитета, с которым ей пришлось танцевать последний танец, порвал ей чулок, наступив на ногу. Накрахмаленная рубашка, лощеный вид… Кэтлин вначале вспомнила его гардероб в мельчайших деталях, а только потом — лицо. Он отказался назначить ей встречу в служебное время, но добавил, что после работы — в полном ее распоряжении. Неприятный тип. Думает лишь о том, какое производит впечатление. Он напомнил Кэтлин бывшего мужа.

Их брак казался сносным до того момента, когда она начала замечать странную вещь: стоило ей показаться где-нибудь рядом с мужем, она исчезала, превращалась в ничто. Джон обожал постоянно подталкивать себя к новым высотам, никогда не останавливаясь на достигнутом. Он предпринимал все новые и новые попытки взять очередную высоту и в итоге брал ее. Что же касается стремлений и желаний Кэтлин, они не брались в расчет. Вскоре она узнала, что он время от времени «самоутверждался» наедине со своими студентками. И тогда Кэтлин решила изменить жизнь.

Снова надев босоножку, Кэтлин подняла голову и увидела, что к ней направляется противный член муниципалитета. Не долго думая она вспорхнула и скрылась за ближайшей дверью.

С мыслью о побеге Кэтлин быстро спустилась по лестнице во внутренний дворик. Там журчал маленький водопад. Внизу вода образовывала крохотное озерцо, перетекавшее под кафельным полом в другое — побольше. Хорошо все устроили. Как она хотела.

Кэтлин присела, чтобы потрогать воду. И вдруг услышала над собой мужской голос.

— Она холодная, — сказал Блейз. — Я проверял.

Кэтлин почувствовала, как краска смущения заливает лицо. Он помог ей подняться и потом дотронулся до ее подбородка.

— Я никогда не встречал более привлекательной женщины, — прошептал Блейз.

Кэтлин выдержала его взгляд.

— Скажу вам честно: краснеть чертовски противно.

Он усмехнулся и опустил руку. Кэтлин очень хотелось, чтобы он отошел хоть на шаг. Он находился слишком близко.

— Это ничего, что вы краснеете. Значит, вы не такая уж железная, какой хотите казаться.

Кейт почувствовала, как по спине пробежал холодок.

— Вы плохо меня знаете.

— У меня такое чувство, Кэтлин, будто я знал вас всю жизнь. — Голос его стал ниже. — Мне известны ваши мечты, ваши цели, ваши желания…

Кейт не понимала, почему у нее в голове так шумит. Не надо ей слушать его. Впрочем, слова были и не нужны. Все читалось в его взгляде. И Кэтлин почти поверила. Почти. Она ведь отлично усвоила одну истину: чудес не бывает. Не может посторонний человек вот так, чуть ли не с первого взгляда, разгадать, что у нее внутри.

Но удивительно было другое. Ей казалось, что и она знает его целую жизнь. Она вообразила, будто… «Спокойно, — сказала себе Кэтлин, чувствуя, что растрогана до слез, — не надо давать волю воображению».

— Вы будете завтра на игре?

Она кивнула.

Он улыбался той самой бесподобной улыбкой, против которой она уже однажды не смогла устоять. Очевидно, он все же владел какими-то волшебными приемами. Настороженность сама собой растаяла, и Кэтлин даже почувствовала к нему нечто вроде симпатии.

— Будете болеть за меня? — спросил он.

— Вы играете не за ту команду, — ответила она.

— Патриотизм заедает? — поддразнил он. — Предпочитаем болеть за «Канадиан блю», а не «Америкэн лайт»? Верность старым пристрастиям?

Кэтлин вздернула нос — Блейз задел ее за живое. Она рванулась в бой, не совсем понимая зачем:

— Вы что-то имеете против верности?

— Вовсе нет, — почти шепотом ответил Блейз. — Я просто сомневаюсь, что верность вообще существует.

Голос рефери раздавался далеко над бейсбольной площадкой Ройял-Атлетик-парка. Толпа замерла. Кэтлин поправила ремень портативного магнитофона и переложила микрофон в другую руку. Стив раздобыл для нее пропуск представителя прессы, и она оказалась единственной бездельницей среди трудяг репортеров, от чего ей, естественно, было неловко и стыдно. С тяжелым чувством Кэтлин проследовала за остальными представителями прессы на отведенные для них места за линией.

На матче присутствовал премьер-министр Канады. Его сопровождали три телохранителя. Они стояли спиной к полю, и их бежевые пиджаки были застегнуты на все пуговицы, несмотря на жару. Будто никто не догадается, что у них там, под пиджаками. В одинаковых темных очках, с непроницаемыми лицами, они смотрели на публику, медленно вращая головами из стороны в сторону. На дешевых местах людей было очень много — не повернуться, — поэтому особым вниманием охраны пользовались именно владельцы недорогих билетов. Ко всему на свете безразличные, сосредоточенные лишь на своей работе, телохранители сохраняли абсолютную невозмутимость. А за спиной у них закипала большая игра.

От земли поднималось марево, растекаясь зыбкой дымкой над полем. Кейт чувствовала, как по ложбинке на груди потек пот. Как же тогда должны были страдать от жары игроки!

Подающий находился на специальном возвышении. Отбивающий выбирал биту и положение для принятия удара. Удар! По рядам возбужденных болельщиков пронесся ропот.

— Один есть, — сообщил арбитр. Толпа заревела: кто с радостью, кто от огорчения.

Кэтлин отыскала Блейза взглядом. Он разминался на своей позиции у второй базы. На нем были обрезанные до колен джинсы, футболка с надписью «Фонд Дэвида Фостера» и голубой бейсбольный шлем. Он совсем не был похож на голливудского звездного парня. По крайней мере публика представляла себе киногероя несколько иначе. Может, потому, что он помнился другим. Фостер представил команду знаменитостей. Очередь дошла до Блейза. Публика воодушевленно захлопала, он в ответ лишь слегка поклонился. Другие знаменитости, среди которых были Дэн Галлахер и Ричард Дин Андерсон, следуя закоренелой привычке делать шоу из каждого появления на публике, позировали перед камерами и ослепительно улыбались, демонстрируя безукоризненно белые зубы. Все, но не Блейз.

— Удачи, Блейз!

К середине матча Кейт понимала бейсбольный жаргон и иногда присоединяла свой голос к возбужденным крикам болельщиков. Она улыбнулась, увидев, что Блейз приподнял каску, давая понять, что услышал напутствие Фостера. Следующий удар пришелся в левую дальнюю часть поля, и на трибунах взвыли, затопали, заколотили в ладоши. Фостер напомнил, что игра проводится ради благого дела, и пообещал хорошее представление после игры.

Он сдержал обещание. Публику побаловали несколькими хитами, новыми и старыми, давно любимыми. Фостер познакомил зрителей кое с чем из готовящегося к выпуску альбома. Нашлась даже пушка, выстрелившая в знак окончания представления.

Кэтлин не сразу заметила Стива, отчаянно жестикулирующего ей из своей будки, поскольку внимание ее целиком захватил Блейз, отделившийся от труппы. Его отстраненная неспешность была сейчас особенно заметной и казалась даже несколько демонстративной. Она видела, как он прошел к дальней трибуне. Кейт вытянула шею, чтобы разглядеть получше, что он будет делать. Блейз подошел к девочке в инвалидном кресле и остановился перед ней.

Кэтлин знала, что эта девочка — дочь одного из видных бизнесменов Виктории. Она страдала прогрессирующим фиброзом — болезнью, от которой большинство детей умирает, не дожив до подросткового возраста. Кэтлин огляделась. Вокруг сновали репортеры и фотографы. Всем нужны были сенсации, горячие новости. Кейт обвела взглядом трибуны, задержавшись на дальней — там, где она заметила Блейза. Он присел на корточки рядом с креслом-каталкой. Пожалуй, самое главное сейчас происходило там, а не здесь, где рыскали газетчики.

Неужели это был настоящий Блейз? Такой Блейз, каким его никогда не видели поклонники. Ни разу, за всю его карьеру каскадера? Человек, который мог провести за рулем восемнадцать часов, чтобы навестить обездоленного юношу. Чтобы не подвести того, кто в него верил. Показать, что ему есть до него дело. Кэтлин заметила знакомого фотографа. Она подсказала ему, кого нужно запечатлеть на пленке.

Блейз сидел на корточках перед девочкой и держал ее за руку.

— Отличный кадр! — сказал фотограф и защелкал затвором, поворачивая фотоаппарат то так, то эдак. — Здесь можно сделать целую серию.

Но Кэтлин уже забыла о том, что привела газетчика ради броского кадра. Она тоже смотрела на девочку. А малышка не сводила глаз с Блейза. И лицо ее светилось радостью.