Глава 1 Тело и психика
В жизни всему есть место. Есть место белому и черному, видимому и скрытому, небесному и земному. Есть место любви и есть место ненависти, есть место взаимоотношениям и есть место одиночеству.
В жизни все взаимосвязано. Взаимосвязаны мужское и женское, реальное и фантазийное, телесное и психическое. Мы не всегда осознаем и даже иногда не догадываемся, как это взаимодействие противоположностей себя проявляет: каким образом внешнее отражает внутреннее, женское соотносится с мужским и почему боль цепляется за любовь, а чувства разговаривают языком тела. Однако если удается постигнуть и принять это взаимодействие, интегрировать дуальное в целое, соединить некогда разделенное, снять маски и узреть суть, мы становимся причастными САМОЙ ЖИЗНИ, ощущая гармонию и любовь, становимся авторами собственной судьбы.
Данная глава о том, как взаимодействуют внешнее и внутреннее, проявленное и скрытое, наши тело и чувства. Научившись читать язык этого взаимодействия, можно найти свой путь от болезни к здоровью, от разочарования к радости, от сомнения к уверенности. Сначала обратимся за подсказкой к собственному телу.
Язык тела метафоричен. Не зря антропологи и психологи называют тело живой метафорой бессознательного.
Начать свое повествование хочу с одной истории. Одной из множества жизненных историй.
Одной ли из?..
Истории, оживляющей жизнь…
Quantum satis[1]
Случилось то, над чем я размышляла с самого начала своей психотерапевтической практики. Читая литературу по экзистенциальной терапии, по вопросам смысла жизни и его отсутствия, страха одиночества и смерти, я размышляла, у кого этот страх выражен больше всего? У того, кто умер? Нет. Ушедшему смерть не страшна. У того, кто жив? Да. А из них у кого? У того, кто собирается умереть? Все мы собираемся. С самого рождения. Только неизвестность этого момента позволяет быть относительно спокойным. А известность? Скажем, неизлечимая болезнь? Старость? Война? Это все равно неизвестность – такая неизвестная известность. Но человеку-то кажется, что ему все известно, и думать об этом не хочется. И осознавать не хочется.
А потом приходит время…
А если оно приходит раньше, чем было задумано?
Как переживается это «раньше»? Что оно привносит в жизнь?
Странно, осознание конечности существования будто оживляет ставшую привычной и потому совсем рутинной жизнь. «Смерть разрушает человека, но идея смерти спасает его», – сказал философ.
Дверь тихонько отворилась. Осторожно, словно оберегая бытие, в комнату вошла женщина. Села в кресло и мягко улыбнулась:
– Здравствуйте, доктор!.. На улице весна! Я долго размышляла приходить ли. Думала, ну что я скажу: у меня все плохо?! Вроде бы и не очень плохо. И так хорошо одновременно – весна ведь! И я это чувствую как никогда. Всей собой… Странно как-то!?
Речь ее была спокойной, голос как будто обволакивал всю комнату своей мягкостью. Она взяла паузу. Потом совсем без натуги продолжила:
– У меня онкология… Грудь удалена. Лечилась долго. Операции, химиотерапия… Потом умирала. Потом ожила. Когда ожила, ушел муж, разъехались дети…
Опять умирала. Опять ожила. Только теперь совсем по-другому. Как будто раньше не жила, а теперь живу… Вот парадокс ведь! А еще весна…
Она улыбалась.
Поначалу диссоциация «онкология—весна» и улыбка при этом была настолько сильной, что я записала в своем блокноте: «Мимика и эмоции не соответствуют теме беседы…» Болезнь и улыбка – практически полярные состояния. Как-то странно, но в ней они сочетались. Как? По мере беседы я постепенно постигала это.
Чем дальше друг от друга полюса проявленного в человеке, тем больше возможностей восприятия действительности.
Она продолжала:
– Много переживаний. Поток переживаний. Я раньше думала: жаль, что для меня все закончилось. Знаете, особенно больно в праздники… Захожу в магазин, смотрю на людей, они все такие счастливые: подарки, цветы… Люди живут ожиданиями праздника, а не самим праздником, не самой жизнью. А я… ожиданиями…
Она запнулась.
– Сначала одиночество захлестывало… А потом… Как осознание: одиночества нет! Есть наполненность! Наполненность жизнью.
Когда человек живет ожиданиями, он пропускает настоящее, умерщвляет его в угоду какого-то момента в будущем или постоянной борьбой с прошлым. «Вот доживем до… праздника, отпуска, пенсии, понедельника…» Или: «Вот если бы тогда все случилось не так, а по-другому…» А сейчас? Живем-то мы прямо сейчас! Есть наполненность! Наполненность жизнью. Просто это надо почувствовать. Далеко не все могут…
– Знаете, с чего все началось? Зима. Мне плохо. Смотрю в окно. Телефонный звонок.
Голос незнакомца в трубке:
– Ты кто?
Я спрашиваю:
– А ты?
– Наверное, ошибся номером…
– Подожди. Тебе плохо?
– Плохо. Мне надоела эта жизнь через окно…
– Так ты тоже смотришь на мир через окно?
– Ммм…
– И я…
Мы разговорились. Вот так неожиданно, звонок из одиночества нашел свой путь.
Она рассказывала взахлеб, переполненная своей жизнью и своими чувствами:
– Знаете, Мир дает каждому ровно столько, сколько нужно, только не все чувствуют…
– Случаи такие интересные бывают. Иду как-то по рынку. Вижу: тапочки продаются. Обычные домашние тапочки. А на витрине образец – такие большие – размера небывалого, великанского… Я и говорю вдруг вслух: хочу, чтобы у моего мужчины, которого встречу, нога была такого размера. Сказала и забыла. Пошутила просто. Прошло несколько недель. Возвращаюсь из бассейна, жую мандарин. Вдруг слышу чей-то бас за спиной: «Что, мандарин-то вкусный?!» Я сначала не поняла, что ко мне обращаются, а потом оборачиваюсь… Стоит… Он… Под два метра ростом… (она засмеялась), оказалось, что и нога у него 52-го размера! С тех пор уже несколько месяцев мы вместе… Вот так сама себе напророчила.
Знаете, в жизни люди так часто говорят о любви… Я люблю тебя. Я люблю тебя. Что это? В самом ли деле любовь? Или просьба? Мы не даем, а просим любви в этот момент, просим гарантий любви… Забываем, что любовь и так есть всегда. Я чувствую, что под защитой всегда. Под защитой любви… Многие не могут любить. Боятся отдать. А ведь, отдавая, невозможно обеднеть. Это такое счастье – любить, и такое искусство…
Однако ж у каждого свой путь…
Весна, весна…
А ведь жизнь с тех пор, как со мной все это случилось, посылает мне удивительных людей! И каждый встреченный мною – ангел. А поначалу как страшно было.
Весна… Знаете, это так прекрасно: ходить, дышать, видеть! Весну можно вдохнуть полной грудью… Внутри – такое умиротворение…
Я должна многое успеть. Жадной быть. Вернее… не жадной, а, скорее, ценить этот дар – жизнь – в любом его проявлении…
Не знаю, сколько еще отпущено. А сколько было прожито как в маске, как в игре. Но это был мой выбор: семья, дети, работа, забота. Я счастлива, что у меня это было. Только не это главное. А главное, что человек сам из себя представляет. Он есть. И наполненность есть. Любовь есть. А жизнь, Бог, Вселенная всегда дают – quantum satis – сколько нужно…
Весна. И голос ее лился как капель.
Она улыбалась. Улыбалась и я. Мы попрощались. До следующей встречи…
Вслед за ней в кабинет зашел молодой человек. Понурый. Вялый. Он почти не двигался и не дышал. Говорил медленно и тихо, смотрел в одну точку.
– Плохо мне… Не вижу смысла жизни…
Я спросила его, какое время года сейчас.
Он мельком взглянул в окно:
– Зима.
А я подумала: неужели надо так сильно заболеть, чтобы понять, что сейчас весна. Весна…
НАШЕ ЧУТКОЕ ТЕЛО
Живая метафора бессознательного
Взаимодействие тела и психики, проявление психической составляющей человека через его тело (поза, походка, физические ощущения, мышечные зажимы, телесные болезненные симптомы) в медицине называется психосоматикой. Психосоматические явления находятся на грани между медициной тела и психологией.
Эта взаимосвязь доступна нам для наблюдения постоянно. Тело реагирует на наши собственные эмоции разнообразными и ставшими уже привычными ощущениями. Когда душу наполняют грусть и печаль, слезные железы усиливают выработку секрета и мы плачем; ощущаем сексуальное возбуждение – половые органы реагируют мощным кровенаполнением; в удовольствии мы ощущаем расслабление и тепло, а когда боимся, учащаются пульс и дыхание, напрягаются мышцы, поднимается артериальное давление.
Тело так живо откликается на переживания и чувства, что это нашло отражение даже в речевых оборотах. При «эмоциональном перегреве» возникает потоотделение, которое имеет целью «охладить наш пыл». Во время сильной тревоги «леденеют» руки и ноги – и нам хочется «свернуться в клубочек», спрятаться внутрь себя от вызывающих беспокойство мыслей. Появляется «гусиная кожа» и «волосы встают дыбом», когда мы пугаемся. «Руки трясутся», когда мы волнуемся, и «рот до ушей», когда мы радуемся. И таких примеров можно привести еще очень много.
Если наш эмоциональный фон резко отклоняется от комфортного психологически ощущаемого состояния, то происходит изменение физиологических реакций вплоть до появления телесных болезненных симптомов, на которые можно влиять с учетом знания закономерностей психосоматического подхода, то есть со стороны психологического эквивалента этих самых симптомов.
Телесный симптом имеет свое психологическое значение в каждом конкретном случае. Он – стук изнутри нашего тела и нашей психики. Об этом можно подумать и определить, какое психологическое неудобство шифруется тем или иным телесным симптомом.
В телесных симптомах зашифрованы важные для нас чувства и мысли!
Некоторые аналитики, исповедующие психосоматический подход к заболеваниям тела, в конце XIX века могли спросить напрямую пациента с ангиной о бессознательном значении этого симптома: «Почему Вы пожелали быть неспособным говорить?», а пациента, сломавшего руку: «Зачем Вы сломали себе руку? Что Вы не хотите поддерживать или давать?» Тем самым, обращаясь к психике человека, вопрошали, что за смысл кроется для него в этом симптоме, какую, кроме болезнетворной, благотворную роль он выполняет? Конечно, врачи ставили человека в двусмысленное положение: он пришел лечиться, ощущая себя заложником своего состояния, а его спрашивают, зачем он «захватил» свой симптом и удерживает его.
И пока сознание металось в поисках логического ответа, бессознательному было понятно, что его скрытый замысел разоблачен.
Так начинается диалог с собственным телом, и запускается процесс самоисцеления – освобождения связанной внутренней энергии.
Свободная и связанная энергия
Кроме повседневных, нормальных психосоматических реакций, различают психосоматические заболевания, возникающие при длительном избыточном реагировании на внешние или внутренние раздражители.
Накопляемые и подавляемые негативные эмоции по поводу нерешенных ситуаций настоящего времени, равно как и накопленные обиды из прошлого, могут приводить к появлению телесных и психологических симптомов.
Травматические воспоминания застревают в психике, а потом и в теле грудами психического мусора. А поскольку эти воспоминания не просто текстовые фрагменты памяти, а эмоционально заряженные комплексы, их можно сравнить с радиоактивными отходами, которые, разлагаясь в психике, приводят к болезням в теле. Так в теле появляются блоки, зажимы, напряжения, дисфункции, язвы, опухоли, связывающие жизненную энергию. Количество свободной энергии уменьшается и ее становится недостаточно для осуществления намерений и решения актуальных повседневных задач.
Любые упрятанные силой воли чувства скапливаются и дают о себе знать психическими или телесными симптомами.
Жизненная энергия, названная З. Фрейдом энергией либидо, проявляется не только в эротическом влечении, но и во всех других увлечениях, эмоциях, чувствах, ощущениях, действиях. Всякий раз, когда мы что-то предпринимаем, что-то чувствуем, говорим, мы затрачиваем на это часть своей энергии. Другая же часть находится в свободном состоянии, готовая быть потраченной на осуществление любых целей.
Таким образом, для осуществления своей деятельности нам всегда требуется не задействованная, то есть свободная энергия. Свободную энергию можно оформить в какую-либо форму, приятную и полезную для себя: творчество, общение, профессия, воспитание детей и многое другое (см. «На входе – жизнь, на выходе – шедевр»).
Чем больше свободной энергии, тем более насыщенной, творческой, счастливой и свободной жизнью живет человек.
В противном случае огромное количество энергии тратится на обслуживание патологических симптомов.
Энергия, связанная болезнью, проявляется как защиты, блоки, спазмы, напряжения, телесные болезни или психические симптомы: страхи, навязчивости, депрессивные состояния.
Причем орган, который заболел, символически указывает на суть нерешенной психологической проблемы.
Это способ тела разговаривать с нами о наших же психологических неурядицах.
Условная выгода симптома
Зачастую болезнь является способом избежать, спрятаться от чего-то психологически неприятного, непонятного, мучительного – от тех чувств, о которых страшно даже подумать. Происходит так, как будто легче убежать в болезнь тела, чтобы потом отвлечься на его излечение и забыть о беспокоящих чувствах, нерешенных ситуациях, давно назревших конфликтах, чем решать эти самые ситуации и конфликты.
Человек бежит за симптом как осел за морковкой, подвешенной хитрым хозяином прямо перед его носом.
Хитрым хозяином является в данном случае собственное бессознательное, желающее достучаться до сознательного хотя бы с помощью симптома.
Только надо помнить, что ослы всегда бегут за морковкой, даже на живодерню.
Почему так? Просто этот способ регрессии и защиты (в виде нескончаемого бегства в болезнь), вероятно, усвоенный с детства, – самый доступный, но совершенно бесперспективный и бесполезный.
В результате организм тратит свою драгоценную жизненную энергию одновременно и на поддержание патологического симптома, и на борьбу с ним. Вот такой парадокс.
Таким образом, каждый телесный симптом условно выгоден его обладателю, внося в жизнь, кроме помехи, еще дополнительные бонусы – например, можно не ходить на работу и наконец-то отдохнуть на вполне определенных и социально одобряемых основаниях. Речь идет о тех, кто привык работать, «не покладая рук», без выходных и отпусков. Или условной выгодой может стать более снисходительное и внимательное отношение родственников, если они есть. А если нет, появляется повод пожалеть самого себя, избежать какого-то разговора или встречи, отложить давно запланированное, но не очень приятное дело.
Замечено, что у психиатрических пациентов при включении телесных функций в условиях необходимости выживания (например, внезапное заболевание – перелом, опухоль, воспаление), психическое состояние улучшается. У накопленной энергии появляется иное направление течения – и напряжение ослабляется.
Классик психоанализа Карл Густав Юнг, не один десяток лет посвятивший исследованию невротических симптомов и особенностей характера их носителей, писал: «Но все же, спросите вы удивленно, что за прок от невроза? Чего им можно достигнуть? Но тот, кто сам в окружении своих близких имел ярко выраженные приступы невроза, хорошо знает, чего только не „достигнешь“ с его помощью! Нет вообще лучшего средства, чем невроз, для того чтобы тиранить весь дом. В особенности сердечные приступы, приступы удушья, всевозможные судороги оказывают огромное действие, эффективность которого едва ли может быть превзойдена. Извергающиеся потоки сострадания, благородный ужас любяще-озабоченных родителей, беготня взад и вперед перепуганной прислуги, шквал телефонных звонков, спешащие на помощь врачи, тяжелые диагнозы, тщательные обследования, длительное лечение, крупные расходы – и в центре всего этого, посреди этой суматохи лежит сам невинно страждущий, к которому окружающие еще и преисполнены благодарности за то, что он нашел в себе силы перенести свои “судороги”». Целенаправленно, хитро, утонченно…
Другими словами, любая болезнь несет, кроме страдания, определенный смысл. Она преднамеренно выбирается бессознательным и оформляется в симптом в качестве защиты от психологической боли. И распознать это намерение – значит встать на путь исцеления.
Территория стресса
Мы уже прояснили, что психосоматические симптомы возникают как следствие длительно существующего ощущения внутренней или внешней опасности, страхов, неудовлетворенности, сомнений. Кроме физической опасности, когда необходимы реакции организма, обеспечивающие боевую готовность, человек может ощущать опасность психологическую, например угрозу собственному Я, страх потери любви и значимости. В ответ возникают чувства вины, обиды, раздражения. Направленные внутрь раздражение и агрессия начинают «разъедать» тело изнутри. Так человек попадает на территорию стресса.
Если подобные деструктивные чувства и ощущения затягиваются надолго, то сопровождающее их напряжение физических параметров тела (повышенные артериальное давление и пульс, усиленное дыхание, гиперфункция щитовидной железы и других желез внутренней секреции) закрепляется и становится постоянным, а в медицинской карте появляются диагнозы: ишемическая болезнь сердца, стенокардия напряжения, гипертоническая болезнь, гиперфункция щитовидной железы, сахарный диабет и другое. Во всех перечисленных случаях имеет место избыточность функции того или иного органа как следствие избыточности того или иного психического состояния, чувства, ощущения, убеждения, ситуации, действия, то есть стресса. Порочный круг замыкается.
Речь идет не просто об эмоциональном реагировании, свойственном человеку, а о чрезмерной силе и длительности его проявления, когда стресс физиологический превращается в патологический.
Вообще-то небольшая порция стресса необходима нам для нашего же развития. Малый стресс – это прививка от вредного влияния избыточного стресса.
С приведенными размышлениями вполне согласуется теория известного физиолога Ганса Селье о значении для организма физиологического и патологического стресса.
Прививка от стресса
Принято считать, что стресс – это нечто опасное, вредное для здоровья. Исследованием влияния стресса на организм занимался физиолог Ганс Селье, который описывал стресс как «неспецифический ответ организма на любое, предъявленное ему требование…» В результате такого ответа организм реализует приспособительную функцию и восстанавливает нормальное состояние. При этом активируется и усиливается один из базовых инстинктов организма – инстинкт жизни, проверка которого началась когда-то с ситуации родового стресса с его внезапностью начала, многочасовым усилением мышечного напряжения, нарастанием кислородного голодания в процессе схваток и непредсказуемым изменением среды обитания с необходимостью дальнейшего существования в условиях разнообразных сенсорных нагрузок.
Стресса невозможно избежать. Наш организм постоянно к чему-то приспосабливается – к изменению температуры воздуха, перевариванию пищи, взаимодействию с людьми. Закономерное истощение после кратковременных нагрузок является обратимым. В этом случае стресс повышает устойчивость организма к вредным факторам и называется физиологическим.
Организм испытывает потребность в физиологическом стрессе – как необходимом условии развития.
Во время новой ситуации происходит мобилизация резервов организма, необходимых для преодоления препятствия и движения вперед. Стимулируются защитные силы организма, активизируется деятельность органов и систем, усиливаются адаптивные возможности. Вот пример функционирования системы кроветворения: физиологическая, то есть небольшая, кровопотеря стимулирует кроветворение, а патологическая (когда одномоментная потеря крови составляет более 0,5 % массы тела) истощает ресурсы кроветворной системы, и организм нуждается в реанимационных мероприятиях.
При сильном и длительном стрессе или необходимости адаптироваться в сложных условиях возможны нарушения механизмов саморегуляции и возникает так называемая болезнь адаптации – дезадаптация. Затраты организма на поддержание себя в состоянии дезадаптивного стресса огромны. Тревога – один из психологических симптомов, сопровождающих дезадаптивный стресс.
Стрессоустойчивость – величина не константная, единожды данная и неизменная. Она вполне может меняться в зависимости от нашего эмоционального, физического, психологического состояния, от намерения, которое мы создали, чтобы овладеть новой, неизвестной ситуацией, от уровня мотивации к действию, от гормонального фона и даже от хронобиологических ритмов.
Живая метафора бессознательного
Взаимодействие тела и психики, проявление психической составляющей человека через его тело (поза, походка, физические ощущения, мышечные зажимы, телесные болезненные симптомы) в медицине называется психосоматикой. Психосоматические явления находятся на грани между медициной тела и психологией.
Эта взаимосвязь доступна нам для наблюдения постоянно. Тело реагирует на наши собственные эмоции разнообразными и ставшими уже привычными ощущениями. Когда душу наполняют грусть и печаль, слезные железы усиливают выработку секрета и мы плачем; ощущаем сексуальное возбуждение – половые органы реагируют мощным кровенаполнением; в удовольствии мы ощущаем расслабление и тепло, а когда боимся, учащаются пульс и дыхание, напрягаются мышцы, поднимается артериальное давление.
Тело так живо откликается на переживания и чувства, что это нашло отражение даже в речевых оборотах. При «эмоциональном перегреве» возникает потоотделение, которое имеет целью «охладить наш пыл». Во время сильной тревоги «леденеют» руки и ноги – и нам хочется «свернуться в клубочек», спрятаться внутрь себя от вызывающих беспокойство мыслей. Появляется «гусиная кожа» и «волосы встают дыбом», когда мы пугаемся. «Руки трясутся», когда мы волнуемся, и «рот до ушей», когда мы радуемся. И таких примеров можно привести еще очень много.
Если наш эмоциональный фон резко отклоняется от комфортного психологически ощущаемого состояния, то происходит изменение физиологических реакций вплоть до появления телесных болезненных симптомов, на которые можно влиять с учетом знания закономерностей психосоматического подхода, то есть со стороны психологического эквивалента этих самых симптомов.
Телесный симптом имеет свое психологическое значение в каждом конкретном случае. Он – стук изнутри нашего тела и нашей психики. Об этом можно подумать и определить, какое психологическое неудобство шифруется тем или иным телесным симптомом.
В телесных симптомах зашифрованы важные для нас чувства и мысли!
Некоторые аналитики, исповедующие психосоматический подход к заболеваниям тела, в конце XIX века могли спросить напрямую пациента с ангиной о бессознательном значении этого симптома: «Почему Вы пожелали быть неспособным говорить?», а пациента, сломавшего руку: «Зачем Вы сломали себе руку? Что Вы не хотите поддерживать или давать?» Тем самым, обращаясь к психике человека, вопрошали, что за смысл кроется для него в этом симптоме, какую, кроме болезнетворной, благотворную роль он выполняет? Конечно, врачи ставили человека в двусмысленное положение: он пришел лечиться, ощущая себя заложником своего состояния, а его спрашивают, зачем он «захватил» свой симптом и удерживает его.
И пока сознание металось в поисках логического ответа, бессознательному было понятно, что его скрытый замысел разоблачен.
Так начинается диалог с собственным телом, и запускается процесс самоисцеления – освобождения связанной внутренней энергии.
Свободная и связанная энергия
Кроме повседневных, нормальных психосоматических реакций, различают психосоматические заболевания, возникающие при длительном избыточном реагировании на внешние или внутренние раздражители.
Накопляемые и подавляемые негативные эмоции по поводу нерешенных ситуаций настоящего времени, равно как и накопленные обиды из прошлого, могут приводить к появлению телесных и психологических симптомов.
Травматические воспоминания застревают в психике, а потом и в теле грудами психического мусора. А поскольку эти воспоминания не просто текстовые фрагменты памяти, а эмоционально заряженные комплексы, их можно сравнить с радиоактивными отходами, которые, разлагаясь в психике, приводят к болезням в теле. Так в теле появляются блоки, зажимы, напряжения, дисфункции, язвы, опухоли, связывающие жизненную энергию. Количество свободной энергии уменьшается и ее становится недостаточно для осуществления намерений и решения актуальных повседневных задач.
Любые упрятанные силой воли чувства скапливаются и дают о себе знать психическими или телесными симптомами.
Жизненная энергия, названная З. Фрейдом энергией либидо, проявляется не только в эротическом влечении, но и во всех других увлечениях, эмоциях, чувствах, ощущениях, действиях. Всякий раз, когда мы что-то предпринимаем, что-то чувствуем, говорим, мы затрачиваем на это часть своей энергии. Другая же часть находится в свободном состоянии, готовая быть потраченной на осуществление любых целей.
Таким образом, для осуществления своей деятельности нам всегда требуется не задействованная, то есть свободная энергия. Свободную энергию можно оформить в какую-либо форму, приятную и полезную для себя: творчество, общение, профессия, воспитание детей и многое другое (см. «На входе – жизнь, на выходе – шедевр»).
Чем больше свободной энергии, тем более насыщенной, творческой, счастливой и свободной жизнью живет человек.
В противном случае огромное количество энергии тратится на обслуживание патологических симптомов.
Энергия, связанная болезнью, проявляется как защиты, блоки, спазмы, напряжения, телесные болезни или психические симптомы: страхи, навязчивости, депрессивные состояния.
Причем орган, который заболел, символически указывает на суть нерешенной психологической проблемы.
Это способ тела разговаривать с нами о наших же психологических неурядицах.
Условная выгода симптома
Зачастую болезнь является способом избежать, спрятаться от чего-то психологически неприятного, непонятного, мучительного – от тех чувств, о которых страшно даже подумать. Происходит так, как будто легче убежать в болезнь тела, чтобы потом отвлечься на его излечение и забыть о беспокоящих чувствах, нерешенных ситуациях, давно назревших конфликтах, чем решать эти самые ситуации и конфликты.
Человек бежит за симптом как осел за морковкой, подвешенной хитрым хозяином прямо перед его носом.
Хитрым хозяином является в данном случае собственное бессознательное, желающее достучаться до сознательного хотя бы с помощью симптома.
Только надо помнить, что ослы всегда бегут за морковкой, даже на живодерню.
Почему так? Просто этот способ регрессии и защиты (в виде нескончаемого бегства в болезнь), вероятно, усвоенный с детства, – самый доступный, но совершенно бесперспективный и бесполезный.
В результате организм тратит свою драгоценную жизненную энергию одновременно и на поддержание патологического симптома, и на борьбу с ним. Вот такой парадокс.
Таким образом, каждый телесный симптом условно выгоден его обладателю, внося в жизнь, кроме помехи, еще дополнительные бонусы – например, можно не ходить на работу и наконец-то отдохнуть на вполне определенных и социально одобряемых основаниях. Речь идет о тех, кто привык работать, «не покладая рук», без выходных и отпусков. Или условной выгодой может стать более снисходительное и внимательное отношение родственников, если они есть. А если нет, появляется повод пожалеть самого себя, избежать какого-то разговора или встречи, отложить давно запланированное, но не очень приятное дело.
Замечено, что у психиатрических пациентов при включении телесных функций в условиях необходимости выживания (например, внезапное заболевание – перелом, опухоль, воспаление), психическое состояние улучшается. У накопленной энергии появляется иное направление течения – и напряжение ослабляется.
Классик психоанализа Карл Густав Юнг, не один десяток лет посвятивший исследованию невротических симптомов и особенностей характера их носителей, писал: «Но все же, спросите вы удивленно, что за прок от невроза? Чего им можно достигнуть? Но тот, кто сам в окружении своих близких имел ярко выраженные приступы невроза, хорошо знает, чего только не „достигнешь“ с его помощью! Нет вообще лучшего средства, чем невроз, для того чтобы тиранить весь дом. В особенности сердечные приступы, приступы удушья, всевозможные судороги оказывают огромное действие, эффективность которого едва ли может быть превзойдена. Извергающиеся потоки сострадания, благородный ужас любяще-озабоченных родителей, беготня взад и вперед перепуганной прислуги, шквал телефонных звонков, спешащие на помощь врачи, тяжелые диагнозы, тщательные обследования, длительное лечение, крупные расходы – и в центре всего этого, посреди этой суматохи лежит сам невинно страждущий, к которому окружающие еще и преисполнены благодарности за то, что он нашел в себе силы перенести свои “судороги”». Целенаправленно, хитро, утонченно…
Другими словами, любая болезнь несет, кроме страдания, определенный смысл. Она преднамеренно выбирается бессознательным и оформляется в симптом в качестве защиты от психологической боли. И распознать это намерение – значит встать на путь исцеления.
Территория стресса
Мы уже прояснили, что психосоматические симптомы возникают как следствие длительно существующего ощущения внутренней или внешней опасности, страхов, неудовлетворенности, сомнений. Кроме физической опасности, когда необходимы реакции организма, обеспечивающие боевую готовность, человек может ощущать опасность психологическую, например угрозу собственному Я, страх потери любви и значимости. В ответ возникают чувства вины, обиды, раздражения. Направленные внутрь раздражение и агрессия начинают «разъедать» тело изнутри. Так человек попадает на территорию стресса.
Если подобные деструктивные чувства и ощущения затягиваются надолго, то сопровождающее их напряжение физических параметров тела (повышенные артериальное давление и пульс, усиленное дыхание, гиперфункция щитовидной железы и других желез внутренней секреции) закрепляется и становится постоянным, а в медицинской карте появляются диагнозы: ишемическая болезнь сердца, стенокардия напряжения, гипертоническая болезнь, гиперфункция щитовидной железы, сахарный диабет и другое. Во всех перечисленных случаях имеет место избыточность функции того или иного органа как следствие избыточности того или иного психического состояния, чувства, ощущения, убеждения, ситуации, действия, то есть стресса. Порочный круг замыкается.
Речь идет не просто об эмоциональном реагировании, свойственном человеку, а о чрезмерной силе и длительности его проявления, когда стресс физиологический превращается в патологический.
Вообще-то небольшая порция стресса необходима нам для нашего же развития. Малый стресс – это прививка от вредного влияния избыточного стресса.
С приведенными размышлениями вполне согласуется теория известного физиолога Ганса Селье о значении для организма физиологического и патологического стресса.
Прививка от стресса
Принято считать, что стресс – это нечто опасное, вредное для здоровья. Исследованием влияния стресса на организм занимался физиолог Ганс Селье, который описывал стресс как «неспецифический ответ организма на любое, предъявленное ему требование…» В результате такого ответа организм реализует приспособительную функцию и восстанавливает нормальное состояние. При этом активируется и усиливается один из базовых инстинктов организма – инстинкт жизни, проверка которого началась когда-то с ситуации родового стресса с его внезапностью начала, многочасовым усилением мышечного напряжения, нарастанием кислородного голодания в процессе схваток и непредсказуемым изменением среды обитания с необходимостью дальнейшего существования в условиях разнообразных сенсорных нагрузок.
Стресса невозможно избежать. Наш организм постоянно к чему-то приспосабливается – к изменению температуры воздуха, перевариванию пищи, взаимодействию с людьми. Закономерное истощение после кратковременных нагрузок является обратимым. В этом случае стресс повышает устойчивость организма к вредным факторам и называется физиологическим.
Организм испытывает потребность в физиологическом стрессе – как необходимом условии развития.
Во время новой ситуации происходит мобилизация резервов организма, необходимых для преодоления препятствия и движения вперед. Стимулируются защитные силы организма, активизируется деятельность органов и систем, усиливаются адаптивные возможности. Вот пример функционирования системы кроветворения: физиологическая, то есть небольшая, кровопотеря стимулирует кроветворение, а патологическая (когда одномоментная потеря крови составляет более 0,5 % массы тела) истощает ресурсы кроветворной системы, и организм нуждается в реанимационных мероприятиях.
При сильном и длительном стрессе или необходимости адаптироваться в сложных условиях возможны нарушения механизмов саморегуляции и возникает так называемая болезнь адаптации – дезадаптация. Затраты организма на поддержание себя в состоянии дезадаптивного стресса огромны. Тревога – один из психологических симптомов, сопровождающих дезадаптивный стресс.
Стрессоустойчивость – величина не константная, единожды данная и неизменная. Она вполне может меняться в зависимости от нашего эмоционального, физического, психологического состояния, от намерения, которое мы создали, чтобы овладеть новой, неизвестной ситуацией, от уровня мотивации к действию, от гормонального фона и даже от хронобиологических ритмов.
ДЕШИФРОВКА СИМПТОМОВ
Ком в горле
Метафорический смысл симптома «ком в горле» спрятан в самом его названии. Образное название симптома, который проявляется в субъективном ощущении трудности глотания, помехи и тяжести в области горла. Иногда человек пытается «запить» этот ком. Вода на время облегчает ощущение, но потом оно появляется вновь.
В своей обыденной речи мы часто пользуемся словосочетанием «ком в горле», чтобы обозначить свое состояние. А другим, тем, кому мы рассказываем, сразу становится понятно, о чем речь. «Ком к горлу подкатывает», когда мы вот-вот готовы заплакать от обиды, досады, сожаления. «Хочется сжаться в комочек», когда холодно, одиноко, горько, обидно. Комочек делает нас как будто маленькими, невидимыми. Мы говорим о каком-то человеке, который слишком навязывает нам свое неприятное общение: «Надоел, как кость (ком) в горле».
Горло – орган, которым глотают. Если бы мы рассматривали значение кома в горле в прямом, буквальном смысле, как будто он материализовался и существует в своем видимом варианте, то его функция определялась бы необходимостью закрыть горло, не выпустить оттуда нечто или не дать проглотить и поперхнуться. Возможно, мы что-то не хотим или не можем, символически конечно же, проглотить, от того и появляется «препятствие» в горле.
А еще горло – то место, которое рождает слова. Вероятно, какие-то слова рождаться не хотят, а потому, накапливаясь, превращаются в «ком».
Если вы знакомы с этим симптомом, вспомните что, когда вы разговариваете, ком становится ощутимее. Он как будто мешает вам что-то сказать или не разрешает говорить что-то болезненное, обидное, неприятное для вас или собеседника.
Что вы мешаете себе сказать? Что бесплодно, безуспешно пытаетесь проглотить? Что за слова застряли у вас в горле?
Может быть, вы боитесь сказать о своей любви кому-то? Или попросить у начальника повышения зарплаты, которой вы уже давно ждете и которой соответствуете? Может быть, он усиливается, когда вы разговариваете со своими подчиненными, еле сдерживая гнев по поводу их нерадивости и нерасторопности? Не будь вы солидным начальником, давно бы сказали бы крепким словцом все, что о них думаете, а тут вроде бы статус не позволяет. Вот вам и нужен ваш ком в горле, чтобы хоть как-то сдержаться.
Или, может быть, вы слишком много нелестного рассказываете подругам о своем неудачнике-муже… А потом вас исподволь так, тихонько-тихонько мучает чувство вины, которое не замедлило сказаться появлением кома в горле? Тогда это уже не просто ком, это кляп.
Или, может быть, вы не решаетесь сказать мужу о том, что знаете о его изменах или что давно уже назрел разговор о чем-то важном? Или вы хотите сказать своим родителям о том, что уже выросли и можете сами делать выбор, и не решаетесь, думая, что тем самым обидите их? Боитесь? Вот страх и собирается комом в горле.
Возникает вопрос, а почему собственно не сказать подчиненному, что он работает слишком медленно, а начальнику впрямую, что вы достойны большей зарплаты?!
Что вы на самом деле хотите говорить вместо того, что говорите в реальности?
Все очень просто – перестаньте себя обманывать и вы поймете, что на самом деле хочет сказать ваше горло. Напишите это на бумаге. Прочитайте. Теперь вы знаете, что вы на самом деле не решаетесь сказать. И теперь вам решать, говорить это или нет.
А может, ничего из вышеперечисленного в вашей жизни нет, тогда просто подумайте, чтобы это могло быть… О чем так сдержанно и напряженно вы молчите?
Другие органы, например чувств, «работают» или «не работают» по тому же принципу. Нарушение деятельности органов чувств в психосоматическом подходе рассматривается как «нежелание узнавать» реальность, взаимодействовать с ней, слышать и видеть то, что происходит с вами и вокруг вас. Вы стали хуже слышать? Подумайте, чем бы это могло быть вызвано? Как это соотносится с вашей жизнью, с вашими взаимоотношениями? Или у вас близорукость? С большой степенью вероятности в вашей жизни есть что-то или кто-то, кого вы не слишком хотите разглядывать? А может быть, вас устрашает взгляд в будущее?
Причинно-следственная цепочка может быть длиннее, чем описанная выше, тогда и времени, чтобы разобраться потребуется больше. Возможно, вы решите обратиться к специалисту-психоаналитику и в рабочем альянсе с ним сможете найти корни своего состояния и помочь себе.
Мышечный панцирь
Ученик Зигмунда Фрейда психоаналитик Вильгельм Райх ввел в психотерапию понятие мышечного панциря. Он доказал обусловленность мышечного напряжения существованием внутреннего психического напряжения и тем самым приравнял телесный панцирь к психологическому. Чем в большей степени человек закрепощен телесно, тем более он закрепощен психически, и наоборот. Мышечное напряжение может проявляться симптомами остеохондроза, нарушением осанки, скованностью движения и дыхания, мышечными болями в спине, суставными болями, являясь своеобразной защитой от болезненного эмоционального опыта. Райх назвал такой способ защиты «броней характера». Человек как будто постоянно находится в состоянии боевой готовности защищаться от чего-то или кого-то: мышцы напряжены как перед схваткой. Порой даже во сне он не может расслабиться. Такая броня «защищает» как от опасных импульсов внутри себя, так и от нападок извне.
Психологический панцирь приводит к психологической ригидности, утрате спонтанности. Мышечное напряжение связывает энергию, которую вы хотите, но по каким-то причинам боитесь использовать в желанном для вас направлении, например в поддержании взаимоотношений, реализации своей сексуальности, творческих намерений в профессиональной деятельности.
Если внимательно присмотреться и прислушаться к носителю «брони», можно заметить, что она проявляется на разных уровнях: в речи, жестах, позах, мимике, особенностях мышления, стереотипах поведения, способах общения. Это однажды усвоенные, неизменные и категоричные стереотипы мышления и поведения в основном направлены на удержание собственных эмоций, чувств и желаний в непроявленном виде. А поддерживается вся эта конструкция страхом.
Часто такой способ реагирования уходит корнями в детство, когда под страхом наказания ребенку запрещали плакать, проявлять недовольство или гнев, заставляли подавлять свои желания и влечения, в том числе сексуальные, учили «держать себя в руках». В результате ребенок сжимался, сдавливал дыхание, чувствовал страх. Так постепенно естественное спонтанное реагирование на окружающий мир заменилось невротической скованностью.
Атмосфера, отрицающая жизнь, неизбежно приводит к страху получения удовольствия, неумению заботиться о себе, а страх как эмоция, направленная внутрь, в свою очередь, закрепляется в теле мышечным панцирем. Проводя день за днем, год за годом в подобном корсете человек становится все более тяжелым, ригидным, скованным грузом непроработанных, невыраженных накопленных эмоций и чувств. Непроживание чувств приводит к эмоциональному застою – стагнации. Человек как будто перемещается в мертвую зону при жизни. Как образно выразился один из литературных героев, многие люди умирают в двадцать пять, их просто хоронят в восемьдесят.
Мышечный панцирь в обыденной жизни мы называем скованностью. Внешне она выглядит как один из признаков неуверенности и неловкости человека, который будто скован страхом привлечь еще больше внимания других.
Есть ли выход из такой ситуации? Райх показал, что можно непосредственно воздействовать на мускульный панцирь. Расслабление мышечных зажимов путем массажа, йоговских практик освобождает значительную психическую энергию и помогает процессу психоанализа.
Существует семь сегментов мышечного панциря, охватывающего тело, с которыми ведется работа в телесноориентированном психотерапевтическом подходе: область глаз, рот и челюсть, шея, грудь, диафрагма, живот, таз.
Райх работал с зажатыми мышцами, разминая их руками, чтобы высвободить связанные в них эмоции. «В конце концов, я не мог избежать впечатления, что физическая ригидность в действительности представляет собой наиболее существенную часть подавленных эмоций», – писал он.
Площадь опоры
Ноги выполняют функцию опоры для тела. А еще они нас куда-то приводят или не приводят. Не зря же есть выражение «ноги туда не идут». Есть и другие выражения, связанные с ногами: «ноги сами привели», «мне идется по жизни легко и свободно». В этом случае ноги здоровы.
Важным понятием телесной терапии является понятие «почвы под ногами», составившее принципиальный вклад в телесноориентированную психотерапию еще одного психоаналитика-психотерапевта Лоуэна. «Почва под ногами» – не только физическая опора для собственных ног, но и метафора для обозначения самого себя в реальности. «Чем прочнее человек ощущает свой контакт с землей (реальностью), чем крепче он держится за нее, тем большую нагрузку он может вынести и тем лучше может управлять чувствами», – отмечал Лоуэн, который видел, что у многих его клиентов нет ощущения твердой почвы под ногами и, соответственно, у них нет чувства соприкосновения с реальностью, снижена способность к адаптации, нет уверенности в себе, нарушено эффективное существование в реальном мире. Иметь «почву под ногами» – значит быть в энергетическом контакте с землей, получить ощущение стабильности и уверенности.
Биоэнергетический терапевт Стенли Келеман в понятие «почва под ногами» включил связь физической энергии с эмоциональными потребностями. В мастерской Келемана использовались упражнения специально для утверждения «почвы под ногами» и преодоления сомнения в себе. Например, участникам могли предложить постоять на одной ноге и почувствовать связь с почвой, затем помассировать эту ногу и вновь вернуться к эмоциональному переживанию этой связи. Или попрыгать на одной ноге, а затем встать на обе ноги для усиления чувства связи с землей. Можно научиться смещать внимание к стопам и удерживать его там всякий раз, когда чувство связи с опорой покидает вас.
Что уязвляет ваше Я?
Язва желудка – состояние не из приятных. В острой стадии требуется немедленное врачебное вмешательство. В хронической – постоянная поддерживающая терапия, диета, витамины.
Но на досуге все-таки рекомендуется подумать о символическом значении данного симптома. Кого из своего окружения вы бы назвали «язвой»? Наверняка найдете. Интересно, что этот человек часто оказывается ближе, чем вы ожидаете. Может быть, это не человек, а ситуация, которая так назойливо проявляет себя и уязвляет вас и ваше Я, что даже тело уже не выдержало и впрямую заявляет вам об этом.
Дело в том, что уязвленное самолюбие переносится психикой гораздо тяжелее, чем телесное нарушение – изъязвленная слизистая желудка. Вот организм и спасает вашу психику тем, что берет «огонь на себя».
Свобода дыхания
Символически дыхание связано со свободой. В нашей речи эта взаимосвязь представлена метафорами «дышится легко, свободно, полной грудью», «по жизни идти легко». И мы понимаем, что человек, который так говорит о себе, и по жизни идет так же – легко, свободно, открыто…
Заболевания органов дыхания – функциональные или органические – также можно проанализировать с точки зрения психосоматического подхода. Затруднение дыхания, кашель, одышка психологически эквивалентны стеснению, ограничению свободы в реальной жизни – можно, например, «задохнуться от гнева, негодования, страха».
Большое внимание дыханию уделяли В. Райх и А. Лоуэн, напоминая, что «человек, который не дышит глубоко и свободно, уменьшает жизнь своего тела». Это тождество, а потому обратный вывод также верен. Человек, который дышит глубоко и свободно, продляет жизнь своего тела. И психики.
Как живем, так и дышим; как дышим, так и живем.
Гиперпрессинг
Повышенное артериальное давление, или так называемая гипертония, в академической медицине определяется как чрезмерное повышение тонуса сердечно-сосудистой системы (сосудистый спазм) по сравнению с тем, который человек ощущает как комфортный для себя. Артериальное давление поднимается в ответ на сильную эмоциональную реакцию, особенно когда мы стараемся ее спрятать, скрыть, подавить. Постоянное сдерживание эмоций приводит к хронически повышенному артериальному давлению.
В ситуации острого и хронического стресса активизируется симпатическая нервная система. В результате поднимается артериальное давление, быстрее бьется сердце, расходуется глюкоза в крови, из надпочечников высвобождается стрессогенный фактор – адреналин, усиливающий перечисленные изменения в теле.
В переводе с языка тела на язык психологии это означает, что человек живет с превышением допустимых для него нагрузок, под символическим прессингом внутренних или внешних необходимостей-долженствований.
Такая жизнь перестает быть жизнью как таковой, превращаясь в автоматическую неосознаваемую круговерть. Превышение тонуса может проявляться в разных жизненных сферах, например в виде гиперответственности на работе и дома, когда под давлением обстоятельств, отчетов, начальников, родственников или собственного «внутреннего прессингующего контролера» приходится выполнять бо€льшую нагрузку, нежели вы в состоянии или вам хотелось бы выполнить.
От таких людей можно часто услышать сокрушенное: «Ну я ж не могу этого не сделать!.. Должен!». И долженствование постепенно превращается в болезнь. А если обратимся к языковым источникам, то увидим, что слова «долг» и «боль» имеют одну корневую основу («Психоактивный словарь» Э. Цветков).
Мусорные территории
Замусориться могут любые территории организма, в том числе и кишечник. К психосоматическим явлениям относятся расстройства деятельности кишечника, например диарея, в обыденности называемая поносом, или выносом.
Если что-то в своей жизни вы «не выносите», организм символически делает это за вас. Этим «ЧТО-ТО» могут оказаться неудовлетворяющие, даже раздражающие (отсюда символическое раздражение слизистой кишечника), давно потерявшие необходимость и значимость отношения, не интересующая вас и опять же раздражающая работа, за которую вы цепляетесь из последних сил только потому, что «НАДО работать», или что-то еще, известное только вам.
И стоит только прояснить для себя свою жизнь и свое место в ней, считайте, что больше чем на половину с ситуацией, равно как и со своим симптомом, вы справились. На этом этапе уже становится легче.
Еще одна известная дисфункция кишечника – запор. Вчитайтесь внимательно в название. Запор—ступор—забор—замок—завал. Происходящее в теле является отражением происходящего в жизни. Может быть, ваш жизненный путь завален как каловыми камнями – отработанными, уже не нужными, нефункционирующими психологическими шлаками. У вас есть что-то, что вы не хотите отдать. Загляните к себе в шкафы – наверняка вы найдете там груды ненужных, давно не носимых вещей, деталей сломавшихся механизмов, побитых елочных игрушек, заржавевших гвоздей, коробочек и прочей ерунды, хранимых по принципу «авось, когда пригодится».
Вполне возможно, что завалы в вашей жизни созданы вами не с помощью вещей и старья, а мыслями, устаревшими убеждениями, подавленными эмоциями и вытесненными чувствами, какими-то качествами, нерешенными ситуациями.
Здесь, возможно, проявляет себя уже другой принцип – «не дам, это мое и то мое, не зарься на чужое добро». Вспомните, как давно вы не отдавали свое «добро» (внимание, деньги, вещи, помощь) тому из ваших близких, кто нуждается в нем или просит. Вероятно, так давно, что «добро» уже успело превратиться в… Во что, вы и сами знаете.
Кстати, а близкие-то у вас есть?
Зато есть повод задуматься.
Любой завал однажды превращается в обвал, прорывающийся стремительным потоком к долгожданной свободе.
Предвижу вопрос, а что же делать дальше? Когда суть ясна, делать-то что? Выпрыгивать из них что ли – из неудовлетворяющих отношений или работы?
Кому-то выпрыгивать, а кому-то пока погодить.
Для начала спросите себя, ответьте себе на вопрос, как вы туда попали? Зачем? Что вы там для себя обретаете? А что теряете? Какие ваши качества привлекли в вашу жизнь эту ситуацию, этого человека, эту работу?
Ответьте себе на вопросы честно, положа руку на сердце…
Золотая середина – сердце
О сердце столько много выражений. Горящее сердце Данко, любящее сердце, шелковое сердце, доброе сердце, сердечный друг, сердечные дела, сердце в пятки ушло, сердце сжалось от… Все эти словосочетания отражают разные эмоциональные состояния и реакцию сердца (в переносном смысле – основного органа наших чувств) на них.
Например, когда мы говорим, что сердце сжалось, становится понятно, что человек о чем-то сильно переживает. Одновременно с символическим «сжатием» сердца, на физиологическом уровне – вполне реально и ощутимо – сжимаются кровеносные сосуды, питающие сердечную мышцу. Это происходит под воздействием адреналина, выделяющегося надпочечниками в ответ на стрессовую ситуацию. Постепенно появляется стенокардия – «стенания сжатого сердца о свободной жизни». Симптомы стенокардии напряжения (грудной жабы) не что иное, как нарушение питания сердца в результате чрезмерного сосудистого спазма (сжатия сосудов).
Недавно на приеме одна молодая женщина на вопрос, какие чувства живут в ее сердце, ответила: «Ненависть, злоба и обида». Потом подумала и добавила: «А там, наверное, может жить любовь».
В сердце живут чувства. И когда чувства страдают, страдает и сердце. Оно начинает болеть. Особенно это характерно для функциональных заболеваний сердца – кардионеврозов. В этом медицинском диагнозе соединены два состояния – болезнь сердца и страдание психики, души (невроз). Безусловно, в некоторых случаях помощь кардиологов просто необходима. Но они излечат только сердце – подпитают сердечную мышцу, улучшат кровообращение, сердечную проводимость.
А как же душа? Ей тоже необходима помощь.
Что же делать?! Практикум
Часто за симптомом скрывается подсказка.
Не следует сразу и безоговорочно отказываться от своего симптома. Он зачем-то к вам пришел.
Поразмыслите, для чего вы его пригласили.
Вы скажете: «Нет, я не приглашал», – и будете абсолютно правы. Сознательно вы его действительно не приглашали. Его пригласило ваше бессознательное, ваш организм, если хотите. И он возник не столько ПОЧЕМУ-ТО, сколько ДЛЯ ЧЕГО-ТО. Он вам что-то сообщает на метафорическом, символическом уровне.
Так ваши тело и психика разговаривают с вами. Так разговаривает с вами ваше бессознательное – глубокое, скрытое, потаенное.
Задача вспомнить о прямом назначении функции органа и сопоставить это с тем, что происходит в вашей жизни.
Для того чтобы определить метафорический смысл симптома именно для вас, важно «включить» своего внутреннего психотерапевта, я бы даже сказала, психоаналитика. И ответить себе на следующие вопросы.
• Когда, в каких ситуациях возникает симптом?
• Когда он усиливается?
• После чего проходит?
• Как вы на это реагируете?
• Для чего Вам нужен этот симптом?
Последний вопрос самый важный!
Итак, вы создали непоколебимое намерение узнать о своем телесно-психологическом симптоме и разобраться, в чем его потаенный смысл и шифр, послание для вас и вашей жизни.
Для того чтобы приблизиться к пониманию, для чего возник тот или иной телесный симптом, рекомендуется выполнить ряд нехитрых действий, которые помогут взглянуть на него со стороны. А посмотреть со стороны – это значит использовать шанс увидеть то, что при ощущениях изнутри не видно. Не зря же говорят, что со стороны виднее.
1. Возьмите лист бумаги, карандаши или краски, расположитесь удобнее и… нарисуйте симптом.
Вот прямо так, как вы его представляете.
Понятно, что вы не художник – ваши художественные способности не имеют никакого значения. Значение имеет только то, как вы нарисуете свой симптом – его форма, цвет, размер. Вы же можете о нем рассказать, его о-писать? Значит, вы можете его и об-рисовать! А нарисовав, посмотреть на него со стороны.
Вы взяли бумагу, кисть, чтобы нарисовать свой симптом, и тут внезапно почувствовали усталость, нежелание, бессмысленность или зазвонил телефон, вы почувствовали голод или что-то еще – вы отвлеклись. Это всего лишь сопротивление вашей же психики от вашего же непоколебимого намерения. Сопротивляется та часть души, которой наличие симптома очень даже выгодно. Рекомендуется, несмотря на сопротивление, продолжить двигаться в направлении выбранной вами цели.
2. Как только вы нарисовали симптом, прикрепите его (в смысле лист бумаги) на стену или положите на пол.
Теперь посмотрите на него.
Что вы чувствуете? О чем думаете?
А теперь поверните ситуацию наоборот и спросите: а что симптом чувствует по отношению к вам?
Не спешите, подождите немного, представьте себя на его месте, представьте себя им и спросите еще раз, как будто спрашивая самого себя: «Что ты чувствуешь по отношению ко мне? Зачем ты здесь? Что ты хочешь, чтобы я для тебя сделал?»
Если ничего особенного не произошло, оставьте его на некоторое время. Вернетесь к этому занятию позже. Пока же в течение дня внимательно наблюдайте за собой и за симптомом.
Вам откроются удивительные вещи.
Эти нехитрые приемы позволяют разотождествиться с ситуацией, собственными чувствами и ощущениями, с симптомом и стать дистантным по отношению к ним. В психоанализе это называется «стать эгодистонным», а в быту – посмотреть на ситуацию, себя и свои переживания со стороны.
И это уже половина дела. Добрая его половина.
Ком в горле
Метафорический смысл симптома «ком в горле» спрятан в самом его названии. Образное название симптома, который проявляется в субъективном ощущении трудности глотания, помехи и тяжести в области горла. Иногда человек пытается «запить» этот ком. Вода на время облегчает ощущение, но потом оно появляется вновь.
В своей обыденной речи мы часто пользуемся словосочетанием «ком в горле», чтобы обозначить свое состояние. А другим, тем, кому мы рассказываем, сразу становится понятно, о чем речь. «Ком к горлу подкатывает», когда мы вот-вот готовы заплакать от обиды, досады, сожаления. «Хочется сжаться в комочек», когда холодно, одиноко, горько, обидно. Комочек делает нас как будто маленькими, невидимыми. Мы говорим о каком-то человеке, который слишком навязывает нам свое неприятное общение: «Надоел, как кость (ком) в горле».
Горло – орган, которым глотают. Если бы мы рассматривали значение кома в горле в прямом, буквальном смысле, как будто он материализовался и существует в своем видимом варианте, то его функция определялась бы необходимостью закрыть горло, не выпустить оттуда нечто или не дать проглотить и поперхнуться. Возможно, мы что-то не хотим или не можем, символически конечно же, проглотить, от того и появляется «препятствие» в горле.
А еще горло – то место, которое рождает слова. Вероятно, какие-то слова рождаться не хотят, а потому, накапливаясь, превращаются в «ком».
Если вы знакомы с этим симптомом, вспомните что, когда вы разговариваете, ком становится ощутимее. Он как будто мешает вам что-то сказать или не разрешает говорить что-то болезненное, обидное, неприятное для вас или собеседника.
Что вы мешаете себе сказать? Что бесплодно, безуспешно пытаетесь проглотить? Что за слова застряли у вас в горле?
Может быть, вы боитесь сказать о своей любви кому-то? Или попросить у начальника повышения зарплаты, которой вы уже давно ждете и которой соответствуете? Может быть, он усиливается, когда вы разговариваете со своими подчиненными, еле сдерживая гнев по поводу их нерадивости и нерасторопности? Не будь вы солидным начальником, давно бы сказали бы крепким словцом все, что о них думаете, а тут вроде бы статус не позволяет. Вот вам и нужен ваш ком в горле, чтобы хоть как-то сдержаться.
Или, может быть, вы слишком много нелестного рассказываете подругам о своем неудачнике-муже… А потом вас исподволь так, тихонько-тихонько мучает чувство вины, которое не замедлило сказаться появлением кома в горле? Тогда это уже не просто ком, это кляп.
Или, может быть, вы не решаетесь сказать мужу о том, что знаете о его изменах или что давно уже назрел разговор о чем-то важном? Или вы хотите сказать своим родителям о том, что уже выросли и можете сами делать выбор, и не решаетесь, думая, что тем самым обидите их? Боитесь? Вот страх и собирается комом в горле.
Возникает вопрос, а почему собственно не сказать подчиненному, что он работает слишком медленно, а начальнику впрямую, что вы достойны большей зарплаты?!
Что вы на самом деле хотите говорить вместо того, что говорите в реальности?
Все очень просто – перестаньте себя обманывать и вы поймете, что на самом деле хочет сказать ваше горло. Напишите это на бумаге. Прочитайте. Теперь вы знаете, что вы на самом деле не решаетесь сказать. И теперь вам решать, говорить это или нет.
А может, ничего из вышеперечисленного в вашей жизни нет, тогда просто подумайте, чтобы это могло быть… О чем так сдержанно и напряженно вы молчите?
Другие органы, например чувств, «работают» или «не работают» по тому же принципу. Нарушение деятельности органов чувств в психосоматическом подходе рассматривается как «нежелание узнавать» реальность, взаимодействовать с ней, слышать и видеть то, что происходит с вами и вокруг вас. Вы стали хуже слышать? Подумайте, чем бы это могло быть вызвано? Как это соотносится с вашей жизнью, с вашими взаимоотношениями? Или у вас близорукость? С большой степенью вероятности в вашей жизни есть что-то или кто-то, кого вы не слишком хотите разглядывать? А может быть, вас устрашает взгляд в будущее?
Причинно-следственная цепочка может быть длиннее, чем описанная выше, тогда и времени, чтобы разобраться потребуется больше. Возможно, вы решите обратиться к специалисту-психоаналитику и в рабочем альянсе с ним сможете найти корни своего состояния и помочь себе.
Мышечный панцирь
Ученик Зигмунда Фрейда психоаналитик Вильгельм Райх ввел в психотерапию понятие мышечного панциря. Он доказал обусловленность мышечного напряжения существованием внутреннего психического напряжения и тем самым приравнял телесный панцирь к психологическому. Чем в большей степени человек закрепощен телесно, тем более он закрепощен психически, и наоборот. Мышечное напряжение может проявляться симптомами остеохондроза, нарушением осанки, скованностью движения и дыхания, мышечными болями в спине, суставными болями, являясь своеобразной защитой от болезненного эмоционального опыта. Райх назвал такой способ защиты «броней характера». Человек как будто постоянно находится в состоянии боевой готовности защищаться от чего-то или кого-то: мышцы напряжены как перед схваткой. Порой даже во сне он не может расслабиться. Такая броня «защищает» как от опасных импульсов внутри себя, так и от нападок извне.
Психологический панцирь приводит к психологической ригидности, утрате спонтанности. Мышечное напряжение связывает энергию, которую вы хотите, но по каким-то причинам боитесь использовать в желанном для вас направлении, например в поддержании взаимоотношений, реализации своей сексуальности, творческих намерений в профессиональной деятельности.
Если внимательно присмотреться и прислушаться к носителю «брони», можно заметить, что она проявляется на разных уровнях: в речи, жестах, позах, мимике, особенностях мышления, стереотипах поведения, способах общения. Это однажды усвоенные, неизменные и категоричные стереотипы мышления и поведения в основном направлены на удержание собственных эмоций, чувств и желаний в непроявленном виде. А поддерживается вся эта конструкция страхом.
Часто такой способ реагирования уходит корнями в детство, когда под страхом наказания ребенку запрещали плакать, проявлять недовольство или гнев, заставляли подавлять свои желания и влечения, в том числе сексуальные, учили «держать себя в руках». В результате ребенок сжимался, сдавливал дыхание, чувствовал страх. Так постепенно естественное спонтанное реагирование на окружающий мир заменилось невротической скованностью.
Атмосфера, отрицающая жизнь, неизбежно приводит к страху получения удовольствия, неумению заботиться о себе, а страх как эмоция, направленная внутрь, в свою очередь, закрепляется в теле мышечным панцирем. Проводя день за днем, год за годом в подобном корсете человек становится все более тяжелым, ригидным, скованным грузом непроработанных, невыраженных накопленных эмоций и чувств. Непроживание чувств приводит к эмоциональному застою – стагнации. Человек как будто перемещается в мертвую зону при жизни. Как образно выразился один из литературных героев, многие люди умирают в двадцать пять, их просто хоронят в восемьдесят.
Мышечный панцирь в обыденной жизни мы называем скованностью. Внешне она выглядит как один из признаков неуверенности и неловкости человека, который будто скован страхом привлечь еще больше внимания других.
Есть ли выход из такой ситуации? Райх показал, что можно непосредственно воздействовать на мускульный панцирь. Расслабление мышечных зажимов путем массажа, йоговских практик освобождает значительную психическую энергию и помогает процессу психоанализа.
Существует семь сегментов мышечного панциря, охватывающего тело, с которыми ведется работа в телесноориентированном психотерапевтическом подходе: область глаз, рот и челюсть, шея, грудь, диафрагма, живот, таз.
Райх работал с зажатыми мышцами, разминая их руками, чтобы высвободить связанные в них эмоции. «В конце концов, я не мог избежать впечатления, что физическая ригидность в действительности представляет собой наиболее существенную часть подавленных эмоций», – писал он.
Площадь опоры
Ноги выполняют функцию опоры для тела. А еще они нас куда-то приводят или не приводят. Не зря же есть выражение «ноги туда не идут». Есть и другие выражения, связанные с ногами: «ноги сами привели», «мне идется по жизни легко и свободно». В этом случае ноги здоровы.
Важным понятием телесной терапии является понятие «почвы под ногами», составившее принципиальный вклад в телесноориентированную психотерапию еще одного психоаналитика-психотерапевта Лоуэна. «Почва под ногами» – не только физическая опора для собственных ног, но и метафора для обозначения самого себя в реальности. «Чем прочнее человек ощущает свой контакт с землей (реальностью), чем крепче он держится за нее, тем большую нагрузку он может вынести и тем лучше может управлять чувствами», – отмечал Лоуэн, который видел, что у многих его клиентов нет ощущения твердой почвы под ногами и, соответственно, у них нет чувства соприкосновения с реальностью, снижена способность к адаптации, нет уверенности в себе, нарушено эффективное существование в реальном мире. Иметь «почву под ногами» – значит быть в энергетическом контакте с землей, получить ощущение стабильности и уверенности.
Биоэнергетический терапевт Стенли Келеман в понятие «почва под ногами» включил связь физической энергии с эмоциональными потребностями. В мастерской Келемана использовались упражнения специально для утверждения «почвы под ногами» и преодоления сомнения в себе. Например, участникам могли предложить постоять на одной ноге и почувствовать связь с почвой, затем помассировать эту ногу и вновь вернуться к эмоциональному переживанию этой связи. Или попрыгать на одной ноге, а затем встать на обе ноги для усиления чувства связи с землей. Можно научиться смещать внимание к стопам и удерживать его там всякий раз, когда чувство связи с опорой покидает вас.
Что уязвляет ваше Я?
Язва желудка – состояние не из приятных. В острой стадии требуется немедленное врачебное вмешательство. В хронической – постоянная поддерживающая терапия, диета, витамины.
Но на досуге все-таки рекомендуется подумать о символическом значении данного симптома. Кого из своего окружения вы бы назвали «язвой»? Наверняка найдете. Интересно, что этот человек часто оказывается ближе, чем вы ожидаете. Может быть, это не человек, а ситуация, которая так назойливо проявляет себя и уязвляет вас и ваше Я, что даже тело уже не выдержало и впрямую заявляет вам об этом.
Дело в том, что уязвленное самолюбие переносится психикой гораздо тяжелее, чем телесное нарушение – изъязвленная слизистая желудка. Вот организм и спасает вашу психику тем, что берет «огонь на себя».
Свобода дыхания
Символически дыхание связано со свободой. В нашей речи эта взаимосвязь представлена метафорами «дышится легко, свободно, полной грудью», «по жизни идти легко». И мы понимаем, что человек, который так говорит о себе, и по жизни идет так же – легко, свободно, открыто…
Заболевания органов дыхания – функциональные или органические – также можно проанализировать с точки зрения психосоматического подхода. Затруднение дыхания, кашель, одышка психологически эквивалентны стеснению, ограничению свободы в реальной жизни – можно, например, «задохнуться от гнева, негодования, страха».
Большое внимание дыханию уделяли В. Райх и А. Лоуэн, напоминая, что «человек, который не дышит глубоко и свободно, уменьшает жизнь своего тела». Это тождество, а потому обратный вывод также верен. Человек, который дышит глубоко и свободно, продляет жизнь своего тела. И психики.
Как живем, так и дышим; как дышим, так и живем.
Гиперпрессинг
Повышенное артериальное давление, или так называемая гипертония, в академической медицине определяется как чрезмерное повышение тонуса сердечно-сосудистой системы (сосудистый спазм) по сравнению с тем, который человек ощущает как комфортный для себя. Артериальное давление поднимается в ответ на сильную эмоциональную реакцию, особенно когда мы стараемся ее спрятать, скрыть, подавить. Постоянное сдерживание эмоций приводит к хронически повышенному артериальному давлению.
В ситуации острого и хронического стресса активизируется симпатическая нервная система. В результате поднимается артериальное давление, быстрее бьется сердце, расходуется глюкоза в крови, из надпочечников высвобождается стрессогенный фактор – адреналин, усиливающий перечисленные изменения в теле.
В переводе с языка тела на язык психологии это означает, что человек живет с превышением допустимых для него нагрузок, под символическим прессингом внутренних или внешних необходимостей-долженствований.
Такая жизнь перестает быть жизнью как таковой, превращаясь в автоматическую неосознаваемую круговерть. Превышение тонуса может проявляться в разных жизненных сферах, например в виде гиперответственности на работе и дома, когда под давлением обстоятельств, отчетов, начальников, родственников или собственного «внутреннего прессингующего контролера» приходится выполнять бо€льшую нагрузку, нежели вы в состоянии или вам хотелось бы выполнить.
От таких людей можно часто услышать сокрушенное: «Ну я ж не могу этого не сделать!.. Должен!». И долженствование постепенно превращается в болезнь. А если обратимся к языковым источникам, то увидим, что слова «долг» и «боль» имеют одну корневую основу («Психоактивный словарь» Э. Цветков).
Мусорные территории
Замусориться могут любые территории организма, в том числе и кишечник. К психосоматическим явлениям относятся расстройства деятельности кишечника, например диарея, в обыденности называемая поносом, или выносом.
Если что-то в своей жизни вы «не выносите», организм символически делает это за вас. Этим «ЧТО-ТО» могут оказаться неудовлетворяющие, даже раздражающие (отсюда символическое раздражение слизистой кишечника), давно потерявшие необходимость и значимость отношения, не интересующая вас и опять же раздражающая работа, за которую вы цепляетесь из последних сил только потому, что «НАДО работать», или что-то еще, известное только вам.
И стоит только прояснить для себя свою жизнь и свое место в ней, считайте, что больше чем на половину с ситуацией, равно как и со своим симптомом, вы справились. На этом этапе уже становится легче.
Еще одна известная дисфункция кишечника – запор. Вчитайтесь внимательно в название. Запор—ступор—забор—замок—завал. Происходящее в теле является отражением происходящего в жизни. Может быть, ваш жизненный путь завален как каловыми камнями – отработанными, уже не нужными, нефункционирующими психологическими шлаками. У вас есть что-то, что вы не хотите отдать. Загляните к себе в шкафы – наверняка вы найдете там груды ненужных, давно не носимых вещей, деталей сломавшихся механизмов, побитых елочных игрушек, заржавевших гвоздей, коробочек и прочей ерунды, хранимых по принципу «авось, когда пригодится».
Вполне возможно, что завалы в вашей жизни созданы вами не с помощью вещей и старья, а мыслями, устаревшими убеждениями, подавленными эмоциями и вытесненными чувствами, какими-то качествами, нерешенными ситуациями.
Здесь, возможно, проявляет себя уже другой принцип – «не дам, это мое и то мое, не зарься на чужое добро». Вспомните, как давно вы не отдавали свое «добро» (внимание, деньги, вещи, помощь) тому из ваших близких, кто нуждается в нем или просит. Вероятно, так давно, что «добро» уже успело превратиться в… Во что, вы и сами знаете.
Кстати, а близкие-то у вас есть?
Зато есть повод задуматься.
Любой завал однажды превращается в обвал, прорывающийся стремительным потоком к долгожданной свободе.
Предвижу вопрос, а что же делать дальше? Когда суть ясна, делать-то что? Выпрыгивать из них что ли – из неудовлетворяющих отношений или работы?
Кому-то выпрыгивать, а кому-то пока погодить.
Для начала спросите себя, ответьте себе на вопрос, как вы туда попали? Зачем? Что вы там для себя обретаете? А что теряете? Какие ваши качества привлекли в вашу жизнь эту ситуацию, этого человека, эту работу?
Ответьте себе на вопросы честно, положа руку на сердце…
Золотая середина – сердце
О сердце столько много выражений. Горящее сердце Данко, любящее сердце, шелковое сердце, доброе сердце, сердечный друг, сердечные дела, сердце в пятки ушло, сердце сжалось от… Все эти словосочетания отражают разные эмоциональные состояния и реакцию сердца (в переносном смысле – основного органа наших чувств) на них.
Например, когда мы говорим, что сердце сжалось, становится понятно, что человек о чем-то сильно переживает. Одновременно с символическим «сжатием» сердца, на физиологическом уровне – вполне реально и ощутимо – сжимаются кровеносные сосуды, питающие сердечную мышцу. Это происходит под воздействием адреналина, выделяющегося надпочечниками в ответ на стрессовую ситуацию. Постепенно появляется стенокардия – «стенания сжатого сердца о свободной жизни». Симптомы стенокардии напряжения (грудной жабы) не что иное, как нарушение питания сердца в результате чрезмерного сосудистого спазма (сжатия сосудов).
Недавно на приеме одна молодая женщина на вопрос, какие чувства живут в ее сердце, ответила: «Ненависть, злоба и обида». Потом подумала и добавила: «А там, наверное, может жить любовь».
В сердце живут чувства. И когда чувства страдают, страдает и сердце. Оно начинает болеть. Особенно это характерно для функциональных заболеваний сердца – кардионеврозов. В этом медицинском диагнозе соединены два состояния – болезнь сердца и страдание психики, души (невроз). Безусловно, в некоторых случаях помощь кардиологов просто необходима. Но они излечат только сердце – подпитают сердечную мышцу, улучшат кровообращение, сердечную проводимость.
А как же душа? Ей тоже необходима помощь.
Что же делать?! Практикум
Часто за симптомом скрывается подсказка.
Не следует сразу и безоговорочно отказываться от своего симптома. Он зачем-то к вам пришел.
Поразмыслите, для чего вы его пригласили.
Вы скажете: «Нет, я не приглашал», – и будете абсолютно правы. Сознательно вы его действительно не приглашали. Его пригласило ваше бессознательное, ваш организм, если хотите. И он возник не столько ПОЧЕМУ-ТО, сколько ДЛЯ ЧЕГО-ТО. Он вам что-то сообщает на метафорическом, символическом уровне.
Так ваши тело и психика разговаривают с вами. Так разговаривает с вами ваше бессознательное – глубокое, скрытое, потаенное.
Задача вспомнить о прямом назначении функции органа и сопоставить это с тем, что происходит в вашей жизни.
Для того чтобы определить метафорический смысл симптома именно для вас, важно «включить» своего внутреннего психотерапевта, я бы даже сказала, психоаналитика. И ответить себе на следующие вопросы.
• Когда, в каких ситуациях возникает симптом?
• Когда он усиливается?
• После чего проходит?
• Как вы на это реагируете?
• Для чего Вам нужен этот симптом?
Последний вопрос самый важный!
Итак, вы создали непоколебимое намерение узнать о своем телесно-психологическом симптоме и разобраться, в чем его потаенный смысл и шифр, послание для вас и вашей жизни.
Для того чтобы приблизиться к пониманию, для чего возник тот или иной телесный симптом, рекомендуется выполнить ряд нехитрых действий, которые помогут взглянуть на него со стороны. А посмотреть со стороны – это значит использовать шанс увидеть то, что при ощущениях изнутри не видно. Не зря же говорят, что со стороны виднее.
1. Возьмите лист бумаги, карандаши или краски, расположитесь удобнее и… нарисуйте симптом.
Вот прямо так, как вы его представляете.
Понятно, что вы не художник – ваши художественные способности не имеют никакого значения. Значение имеет только то, как вы нарисуете свой симптом – его форма, цвет, размер. Вы же можете о нем рассказать, его о-писать? Значит, вы можете его и об-рисовать! А нарисовав, посмотреть на него со стороны.
Вы взяли бумагу, кисть, чтобы нарисовать свой симптом, и тут внезапно почувствовали усталость, нежелание, бессмысленность или зазвонил телефон, вы почувствовали голод или что-то еще – вы отвлеклись. Это всего лишь сопротивление вашей же психики от вашего же непоколебимого намерения. Сопротивляется та часть души, которой наличие симптома очень даже выгодно. Рекомендуется, несмотря на сопротивление, продолжить двигаться в направлении выбранной вами цели.
2. Как только вы нарисовали симптом, прикрепите его (в смысле лист бумаги) на стену или положите на пол.
Теперь посмотрите на него.
Что вы чувствуете? О чем думаете?
А теперь поверните ситуацию наоборот и спросите: а что симптом чувствует по отношению к вам?
Не спешите, подождите немного, представьте себя на его месте, представьте себя им и спросите еще раз, как будто спрашивая самого себя: «Что ты чувствуешь по отношению ко мне? Зачем ты здесь? Что ты хочешь, чтобы я для тебя сделал?»
Если ничего особенного не произошло, оставьте его на некоторое время. Вернетесь к этому занятию позже. Пока же в течение дня внимательно наблюдайте за собой и за симптомом.
Вам откроются удивительные вещи.
Эти нехитрые приемы позволяют разотождествиться с ситуацией, собственными чувствами и ощущениями, с симптомом и стать дистантным по отношению к ним. В психоанализе это называется «стать эгодистонным», а в быту – посмотреть на ситуацию, себя и свои переживания со стороны.
И это уже половина дела. Добрая его половина.
РАЗГОВОР С СИМПТОМОМ
Нашедши себя по ту сторону бытия
От него веяло спокойствием. (Именно так, хотя вполне отдаю себе отчет, что говорю это не психотерапевтическим языком). Он пришел, чтобы найти для себя ответ на какой-то определенный и четко сформулированный вопрос. Наверное, даже он уже нашел ответ на него, но еще осознанно не признался себе в этом. Он был открыт новым знаниям.
Мужчина средних лет внимательным взглядом смотрел на меня. При этом он нервно пожимал руки, что выдавало его волнение.
– Садитесь, пожалуйста. Как Вас зовут?
Он сел и представился.
– Я первый раз у психотерапевта…
Я понимающе кивнула.
– И как Вам?
– Волнуюсь…
Я опять кивнула. Потом открыла свою рабочую тетрадь и, обнаружив, что еще не поставила дату, несколько удивленно спросила, обращаясь к нему:
– Какое у нас сегодня число?
Он немного удивился, на мгновение задумался и вспомнил число. Его волнение постепенно спадало, а я намеренно не спешила.
– Итак, что привело Вас?
На мой вопрос он почти сразу начал отвечать. Голос спокойный, размеренный; речь правильная, без резких интонационных всплесков.
– Два года назад я перенес операцию на сердце – заменили митральный клапан. Не все тогда было гладко: в течение трех недель я был в коме и находился в реанимации. Из комы все-таки вышел, потом несколько месяцев реабилитации – сначала в санатории, затем дома. А сейчас уже два месяца я ищу работу.
Он сделал паузу. И потом, как бы объясняя, дополнил:
– У меня семья, дети, и надо зарабатывать деньги.
Слово «надо» он произнес как-то по-особенному – глухо и быстро, как будто старался его обойти. Из его уст оно прозвучало как приговор. Впрочем, оно из любых уст звучит приговором.
Тем временем он продолжал:
– Я ищу работу в офисе. Где ж я еще могу теперь работать?! (Этот вопрос прозвучал риторически.) Несколько недель назад я нашел работу. Меня устраивает зарплата. Работа обычная – с бумагами и людьми – корпоративное объединение по набору персонала. Но вот, что меня тревожит. Я не могу там работать. Через несколько минут, как я прихожу в офис, у меня возникает удушье. Там много народу, душно. Приходится выходить на улицу – тогда становится легче. Раньше такого не было. Может быть, из-за того, что давно уже не работал, отвык?!
– Скажите, пожалуйста, а возникают ли такие приступы удушья еще где-то?
– Да. Если долго нахожусь в метро. Хотя там не так часто, да и не так сильно. А на работе постоянно. Но ведь мне надо же как-то на жизнь зарабатывать!?
Он вопросительно посмотрел на меня. Он уже почти ответил на свой вопрос: «Я не могу там работать…» Ответил, но не вполне осознал…
А я продолжила:
– Знаете, у меня к Вам еще один вопрос. Не каждый день приходят люди, три недели проведшие в коме. Что-то изменилось для Вас – в жизни, восприятии, ощущениях – после этого?
Он помолчал.
– Я об этом никому не рассказывал. Да, изменилось. Там как будто со стороны видел себя в каком-то движении, беге, кажется, преодолевал препятствия. А потом вдруг застыл прямо на бегу и не мог шевелиться. Прошло какое-то время, и я опять начал двигаться, но как-то по-другому. С этого момента пришел в себя. Много думал. Отношение к жизни изменилось. Спокойствие появилось, эмоций меньше, смиренность какая-то. Как будто сердцем стал жизнь ощущать, где-то в груди поселилось это ощущение.
Он замолчал, продолжая о чем-то раздумывать.
– Сердцем стали чувствовать… Вы уже знаете ответ на свой вопрос, даже если еще не знаете об этом. Ваше тело Вам подсказывает.
– Как это?
– Вам тесно и душно на работе. Положа руку на сердце, скажите, Вы на самом деле хотите работать в офисе?
Он молчал, вздохнул:
– Но ведь другие работают. И мне надо как-то деньги зарабатывать.
– Так хотите или нет? Что Ваше сердце говорит? Не разум, а сердце?
– Нет.
– А чем бы Вы хотели заниматься на самом деле?
Он пожал плечами.
– Не знаю. Да чем я теперь могу заниматься?
– А что Вы умеете делать хорошо? Может, есть какие-то увлечения?
Он на мгновение задумался, потом чуть улыбнувшись, сказал:
– Гитара. У меня нет музыкального образования, но я профессионально играю. Умею. Это нравится. Даже кружок вел когда-то. Только давно уже не брал в руки…
– Вот и ответ на Ваш вопрос. Ваш организм подсказывает вам, что Вы не для офиса. Офис Вас «душит». Занимайтесь тем, чем нравится. И тогда у Вашего пути будет сердце. Главное – себе доверять. Тогда и дышать будет свободно. А профессиональные знания и умения быстро восстанавливаются.
Он задумался.
– Я после реанимации почувствовал, что очень хочу вернуться к жизни.
– Вот и возвращайтесь к жизни, а не к мертвым душам. Офис для Вас – мертвая работа. Вы же хотите жить! Это значит расти и растить, заниматься тем, что по душе. Творчеством. А Вы можете передавать свои знания, Вы можете быть учителем.
– А как же деньги?
– Если найдете свой путь и у Вашего пути будет сердце, деньги появятся сами собой. Автоматически. Это закон гармонии. Высшие силы помогут.
– Я и не думал, что телом можно так чувствовать… Спасибо.
Он улыбнулся. Светло-светло… И выдохнул… Совершенно свободно.
Примерно через год я узнала, что он работает в клубе по классу гитары.
Страх-помощник
В кабинет вошла женщина средних лет. Начала свой рассказ как-то сразу и очень конкретно.
– Доктор, у меня страх. Страх падения. Я даже из дома не решаюсь выходить, так как боюсь упасть.
– Расскажите подробнее: когда он впервые появился, что при этом происходило?
– Он появился два месяца назад, после операции на грудине. Лечащий врач сказал мне, что если упаду, грудина может сломаться, и потребуется повторная операция. А через пару дней я увидела, как мужчина после такой же операции упал, и его действительно отправили в операционную. Я выписалась, а страх только усилился. Всякий раз, когда я выхожу на улицу, я очень осторожна, я внимательно выбираю себе маршрут следования, иду медленно, боюсь поскользнуться.
– А дома?
– А дома тоже осторожничаю, но не так. Сплю плохо. Настроение не очень.
– Он Вам мешает, этот страх?
– Конечно, мешает. Он такой сильный.
– А может ли такое быть, что он Вам чем-то помогает?
– Чем же он мне может помочь? Нет, конечно. Он мешает.
– Знаете, любое ощущение, возникающее в теле, приходит не просто так, а, кроме проблем и неудобств, обязательно несет какую-то позитивную функцию, свой смысл, то есть чем-то помогает, для чего-то необходимо. Например, зубная боль необходима, чтобы вынудить человека пойти к зубному врачу и тем самым предотвратить дальнейший распад зуба. Так?
– Так…
– Давайте подумаем, для чего Вам необходим страх? Какую роль он выполняет для Вас? Поговорите со своим страхом, спросите его, для чего он к Вам пришел.
Она задумалась:
– Может быть, я становлюсь более осторожной, внимательной?!
– Верно. Он Вас охраняет, оберегает. Сейчас, когда после операции прошло не так много времени, он необходим чтобы несколько снизить Вашу активность в период реабилитации. На сейчас – это Ваш друг и помощник.
– Как интересно.
Женщина заулыбалась.
Следующая встреча
– Можно?
– Проходите, пожалуйста.
Женщина улыбалась.
– Что привело Вас сегодня? – спросила я.
– Доктор, я упала, – сказала она, мило улыбаясь.
– При этом Вы улыбаетесь, – заметила я.
– Да, ведь теперь я не боюсь падать. Я упала сильно, а грудина не сломалась. Я, конечно, расстроилась, насторожилась. Только после этого вдруг обнаружила, что страха нет, а осторожность есть. Теперь появились совсем другие размышления: смогу ли я работать, что будет дальше…
– Вы смотрите в свое будущее…
– Да.
– Тогда удачи на Вашем пути!
Диетический конфликт
Женщина начала свое повествование сразу, как села в кресло.
– Я перестала есть. Уже три месяца. Только пью – чай, кофе. Если съем пару ложек, сразу тошнота, ком в горле, как будто объелась… А есть-то надо, а так и ноги можно протянуть! Приходится заталкивать в себя пищу силком. Все знакомые уже беспокоятся… Терапевт и хирург ничего не нашли, направили к вам.
Пока она рассказывала, я внимательно ее разглядывала.
Сидит расслабленно, даже вольготно, вытянувшись. На плечах – красивый яркий шарф, на шее – множество разнообразных кулонов, деревянных и серебряных, на разной высоте. Густые волосы собраны пучком, кроме одной крупной пряди, как будто специально выбившейся из общего порядка. Мимика, сначала скорбная, с характерно выраженными носогубными складками, стала живой, когда я попросила ее рассказать о своей профессии. Одновременно заблестели глаза и появилась жестикуляция. По профессии женщина оказалась художником-реставратором, всю свою жизнь посвятившая творению картин. Говорила громко, выделяя голосом, значимые для нее фразы. И как это бывает у творческих людей – огромное количество метафор, образных сравнений, необычных словосочетаний. Интересно.
– Скажите, а есть ли что-то (какая-то ситуация, отношения) в Вашей жизни, от чего вас тошнит?
– Мне вообще трудно жить в реалиях социума. Неурядицы реального мира меня парализуют.
– А что случилось три месяца назад, когда появился симптом?
– Меня уволили с работы. Закрылась фирма, в которой я работала, и я осталась без средств к существованию, без каких-либо гарантий. А это значит, надо искать работу, как-то зарабатывать. Как это все делать?! У меня как будто нет направления, ясности, куда идти.
– После этого начались проблемы с принятием пищи?
– Да. У меня пропал аппетит. Я понимаю, что это ненормально. Я вообще не хочу есть.
– А Вам это мешает?
– Мне это не мешает. Но… люди ведь ДОЛЖНЫ есть?! А мне-то это не мешает. У меня свой мир художника и одиночества. Мне хорошо в моем мире. А сейчас особенно… Такие мысли, образы приходят. Я весь день стою у мольберта. Даже ночью иногда рисую.
– Значит, силы не убавилось?
– Не-ет, даже прибавилось! Активность прежняя, даже больше.
– А для чего Вы заталкиваете в себя пищу?
– Для чего?.. Для чего? Чтобы…
Она явно не находила, что ответить. Вопрос застал ее врасплох.
– Для чего?.. Для того чтобы стал меньше страх. От реакции людей, например. Есть-то нужно! Друзья волнуются, пугают меня. Ведь это ненормально – не есть?!
Она вопросительно посмотрела на меня, явно желая подтверждения.
– В Вашем случае следует избавиться от слова «НУЖНО». А делать только то, что хочется. В конце концов это не ваше желание – принимать пищу. Это желание ваших друзей, знакомых. У Вас нет желания начать кушать или что-либо изменить по этому поводу. Вы пришли с чужим запросом.
Она свободно выдохнула.
Через две недели
Подходя к кабинету, я увидела женщину с понуро опущенной головой и заплаканными глазами. Лицо было знакомо. Я вспомнила ее историю.
Она устало осела в кресло. Я рассматривала ее лицо. Явно что-то изменилось. Печальный взгляд, держится за голову. Уголки рта опущены, глаза красные от слез, одежда чернее черного. В этот раз на ней не было яркого шарфа и кулонов. Она плакала.
– Доктор, уже дней десять мне очень плохо. Я чувствую усталость, вялость, постоянную сонливость. Я как не ела, так и не ем. При этом ощущаю слабость, раздражительность, мне не хочется никого видеть.
Она немного приподняла голову и посмотрела на меня исподлобья.
– Мне так трудно сегодня подбирать слова.
«Да уж, – подумала я, – ни одной метафоры за последние пять минут».
– Ночью как спите?
– Плохо, штрих-пунктиром. Но самое главное – я не могу работать! Я, художник, не могу взять в руки кисть. У меня нет планов, мыслей, идей. Я пропадаю как творец, а значит, как человек. Может быть, это уже… все? Просто ждать, когда все кончится. Как улитке залезть в домик и подождать.
Она устало подняла голову. Под глазами текли черные струи.
– Что же мне делать?.. Я больше не могу… – она устало опустила голову на руку.
Я молчала, обдумывая увиденное и услышанное. Поиск способов компенсации… срыв защит… страх… Это такие глубокие корни. Множественно повторенный условный рефлекс. И сейчас плотину прорвало. И сдерживать бесполезно.
– Что сейчас чувствуете?
Она понемногу успокаивалась:
– Сейчас?.. Меня волнует общение с Миром. У меня есть человек, единственный близкий. Когда я рассказывала о своих друзьях, я обманывала. Друзья – это он. После долгой разлуки мы случайно встретились в метро. С тех пор не расстаемся, он часто приходит. Он ухаживает за мной, приносит соки. Он любит меня. Меня беспокоит, что я не могу ответить ему тем же. У меня нет сил. У меня нет денег. Я хотела бы купить ему на Новый год подарок – я знаю, что он хочет, – но не могу из-за отсутствия денег. Вот так.
– Вспомните, как любовь проявляется в природе. Приходит весна, оттаивает солнцем согреваемая земля. В почве начинается движение, появляются первые ростки. И природа щедро одаривает их своими соками, водами, теплом. Лето холит и лелеет растения. А плоды свои они дают гораздо позже, когда осень уже на пороге. А вовсе не в тот же момент, когда получают питание и заботу. Позже. И Природа принимает это.
– Да?..
– Да.
Мне было как-то не по себе, я сомневалась: а вдруг все-таки заболевание, да еще в худшем своем варианте – онкология? Но ведь не похоже! Я еще раз посмотрела результаты лабораторных исследований – все в порядке. Что же произошло?! Я продолжала размышлять.
Предыдущие три месяца после увольнения с работы она держалась за свой симптом как утопающий за соломинку, боролась с ним. Это была иллюзия жизни. А как отпустила ситуацию, разрешила себе свое «хочу – не хочу», сразу свалилась в депрессию. Что же делать?
Я подумала насчет антидепрессантов. А пока предложила ей тест Люшера. Это ее немного заинтересовало – все-таки художник.
Так и есть. Первым выбран фиолетовый, затем серый цвет. Активность по нулям.
Потом я нарисовала синусоиду.
– Посмотрите. Если мы обозначим эмоциональное состояние человека на протяжении длительного отрезка времени как синусоиду, с подъемами и спадами, то в какой точке сейчас находитесь Вы?
Она поставила точку, чуть не доведя до нижнего полюса одной из впадин.
– Значит, Вы еще не дошли до дна?
– Значит, еще не дошла. Еще чуть-чуть.
– Посмотрите, – я повела карандашом сначала вниз, потом вверх. – Перейти в стадию восхождения можно, только пройдя крайнюю нижнюю точку.
– Да. А может быть, я уже в ней. Только, знаете, я не хочу принимать психотропные препараты, – ответила она на мой безмолвный вопрос. – Вы в прошлый раз говорили что-то насчет гипноза… Может быть, попробуем?! А вдруг это шанс?!
– Тогда завтра.
– Приду завтра.
Мы договорились о времени, она ушла.
Вечером открыла книгу по психиатрии. Нашла схему уровней синдромов. Невротическое состояние разрешается через аффективное, например депрессивное. Так что, согласно психиатрическим канонам, все правильно с последовательностью симптомов.
На следующий день
Она пришла раньше условленного времени. В белом свитере.
– Сегодня в белом?
– Да, вдруг захотелось хорошо выглядеть.
– Что-то еще?
Я тянула время, до сих пор сомневаясь в необходимости гипноза.
– У меня по-прежнему подавленность, вялость, слабость, усталость, сложности в подборе слов.
Пауза. И потом:
– А вы знаете, – глаза ее блеснули, – сегодня ночью придумала новую работу, новую картину. Всю ночь трудилась. Сейчас ни капельки не жалею, что не спала. После нашего вчерашнего разговора подумала, что не хочу оказаться на дне этого состояния. Буду противодействовать. Это значит, я еще что-то могу. И вот в этом состоянии родилась идея, как зерно. Позавчера еще не было, а вчера вдруг раз и родилась. Я все заготовки сделала. Дня через три будет готово.
– Покажиете картину?
– А вам интересно?
Я кивнула.
– Да, принесу. Я посвящаю эту картину дереву как символическому обозначению жизни. Ведь жизнь она как дерево…
И женщина начала свою гипнотическую песню – сама себе и мне. В своем стиле метафор, образов, сравнений… Я ее не останавливала.
Прошел час. Щеки ее горели, глаза блестели. Она улыбалась.
Мы договорились встретиться через день.
Через день
Она пришла в ярком свитере и опять с кучей «брелков» на шее. В руках держала две огромные папки с работами.
Мы поговорили о ее состоянии. Она продолжала только пить и при этом днем и ночью снова без устали работала.
А потом художница разложила по столу и полу свои картины – совершенно разных тем и направлений, только все с легким налетом грусти.
Мое внимание привлекли две иконы, вышитые бисером.
– Вы творите иконы?
– Это впервые. Вот сейчас, за период голодовки. Вдруг потянуло.
Издревле известен обычай иконописцев поститься, очищаясь духовно и физически, перед тем, как начать творить икону.
Следуя легендарной традиции постятся и кузнецы до того, как взяться за сложную работу, например ковку меча – основного помощника воина. В алхимическом «Великом делании» перед началом процесса алхимик должен несколько дней умерщвлять свои плоть и дух.
Значит, ее симптом случился НЕ ПОТОМУ ЧТО, а ДЛЯ ТОГО ЧТОБЫ начать творить иконы, исполняя свое предназначение, предначертание…
Вот оно – экзистенциальное объяснение ее вынужденного поста.
Только человек продолжает голодать, худеть и унывать. Что же делать?
Она ушла.
А в кабинете осталась одна из икон.
Опять она
– Вчера я съела кусок пирога…
– ?!
– Знаете, я и не заметила, как это произошло. Мы играли с кошкой. Она отбирала у меня пирог, а я по кусочку его съедала. А когда опомнилась, пирожок закончился… А потом опять писала картины.
Сегодня она явно веселее, и голос переливается, и в глазах искорка появилась.
– Я вспоминала ваши картины. И знаете, что обращает внимание? У Вас чудесным образом получается увидеть уникальность каждого дерева, его форму, особенности и передать это. Но при этом в него как будто забыли вдохнуть жизнь, дать ему сока. Нет динамики. Только статика. Деревья на картинах без листьев, ветви у них без продолжений. Они застывшие. Я подумала, что, вероятно, в Ваших картинах можно прочитать ваше состояние сейчас.
– Но… вот они такие… они в природе так существуют.
Она явно была удивлена.
– И все-таки поразмыслите над этим. Вы умеете отождествляться со своим творением. Умеете ли вы разотождествляться с ним?!
– Хм… Интересный взгляд.
Я, похоже, попала в точку. Картины – самое дорогое, что у нее есть сейчас, это проявление ее жизни, настроений, ощущений. Мое замечание ее задело и заставило задуматься. Оживилась. Значит, ресурс есть. И ресурс сильный.
В следующий раз
Она продолжила в своей образной манере:
– Сейчас в моей жизни царит какой-то хаос. Мысли, воспоминания, ощущения… Я много читаю, впитываю, а мне все мало. И этот хаос… он страшный, он уносит, захлестывает. Это как остановка, когда происходит переоценка ценностей, может быть, но… неизвестно, что потом.
– Вспомните: согласно древнеегипетским мифам о сотворении мира вначале был черный и бесконечный океан, имя которому Нун. Из этого водного хаоса (заметьте!), заключавшего в себя все элементы жизни, возник первый бог Ра, создавший сам себя. Он задумал в сердце своем весь мир и сотворил воду, воздух, землю, а затем вызвал из хаоса растения, птиц и животных. Произнес их имена, и они появились на свет.
Хаос – предшественник упорядоченности. И, когда один порядок меняется на другой, хаос как промежуточный период просто необходим.
Опять вскоре
Она зашла, обреченно махнула рукой и опустилась на стул.
– Состояние, близкое к полному упадку, – как на той синусоиде, но еще не оно. Я продолжаю цепляться изо всех сил.
Она схватилась руками за край стола, чтобы показать, как сильно она держится. Пальцы побелели от напряжения.
– Я буду цепляться. А сил уже нет.
– Отпустите руки. И вы начнете двигаться. Позвольте себе сдвинуться. Это страшно. И это может быть выходом.
– Я буду держаться. Я не упаду. А что если вдруг руки не выдержат? Страшно… Это закончится когда-нибудь?..
Тяжелый взгляд остановился на мне.
– Отпустите руки.
Она помотала головой.
– Я записалась на прием послезавтра.
– Буду Вас ждать…
Послезавтра
Ее не было ни «послезавтра», ни потом.
Месяц спустя
Вечер. Ушел последний пациент сегодняшнего дня. Я вышла в коридор и увидела ее.
– Я к Вам… очень хочу…
Она нерешительно потопталась. Я улыбнулась. Она тоже.
– Входите.
– Я хотела извиниться, что не пришла в прошлый раз. Не думайте обо мне плохо. Я не смогла прийти – заболела.
Она улыбнулась и даже засмеялась.
Я внимательно слушала. Она и говорила сегодня как-то по-другому. Без метафор совсем. И одета была простенько, без кулонов. Лицо другое, расслабленное. И взгляд – спокойный, глубокий и мудрый…
Она продолжала:
– Когда-то мне одна монахиня сказала: будешь писать иконы – заболеешь. Так оно и случилось. Я закончила последнюю икону в день нашей с вами предыдущей встречи. А на следующий… вот… совсем устала и заболела.
А еще, знаете… Я ведь тогда руки отпустила, как Вы говорили. Перестала держаться и, конечно, сразу упала на самое дно. Я не выходила из дома, ни с кем не общалась. Я была в состоянии замкнутости, и так продолжалось неделю. А потом, как-то вдруг, захотелось всплыть. И я всплыла. Как будто что-то меня подняло на поверхность. И жизнь стала ощущать как-то по-другому – глубже и сильнее…
Я улыбнулась.
Вероятно, в этой точке рождается Доверие. То самое, которое когда-то погибло в баталиях с наказующим и порицающим Супер-Эго, уступив место страху. И сейчас это доверие возродилось. Доверие к Миру.
Это доверие вообще, как ощущение, без привязки к чему-то или кому-то конкретному. В тот момент, когда она разжала пальцы, родилось доверие к тому, что будет потом.
А потом был целительный поток.
И жизненный путь взметнулся, устремившись вверх.
– А ведь я теперь кушаю, но как-то по-особенному, не как раньше. Я ем все, что хочется. Хочется пирожное – ем пирожное. Хочется какой-то деликатес – ем его. Понемногу. Но какое это счастье – хотеть кушать и делать это!
Я кивнула.
– И рисую. Сейчас в работе три картины.
– Что на них?
– Маски. Людей всегда, в течение всей жизни, сопровождают маски. Они как листья на дереве жизни, они переплетаются своими ветвями.
«Ага! Появились листья», – я не могла этого не заметить.
– А еще хочу посвятить картину человеческим рукам. Это памятник рукам. Не глаза – зеркало души, а руки – они творят.
«Чудно, картины ожили!» – подумала я.
– Как поживает друг, который соки возил?
– Он – это самое фундаментальное, что есть в моей жизни.
Что я тогда ощущала, слушая ее? Радость?! Да, за нее. Она счастлива, улыбается и ест пирожные. А еще? Счастье, наверное. От возможности наблюдать за ее достижениями, знакомиться с ее творениями. Еще? Грусть некую. Улетает. Сама. В свой полет. И теперь сидит здесь, уже такая далекая…
– Я приду еще. У меня теперь другие вопросы…
Она как будто прочитала мои мысли…
Нашедши себя по ту сторону бытия
От него веяло спокойствием. (Именно так, хотя вполне отдаю себе отчет, что говорю это не психотерапевтическим языком). Он пришел, чтобы найти для себя ответ на какой-то определенный и четко сформулированный вопрос. Наверное, даже он уже нашел ответ на него, но еще осознанно не признался себе в этом. Он был открыт новым знаниям.
Мужчина средних лет внимательным взглядом смотрел на меня. При этом он нервно пожимал руки, что выдавало его волнение.
– Садитесь, пожалуйста. Как Вас зовут?
Он сел и представился.
– Я первый раз у психотерапевта…
Я понимающе кивнула.
– И как Вам?
– Волнуюсь…
Я опять кивнула. Потом открыла свою рабочую тетрадь и, обнаружив, что еще не поставила дату, несколько удивленно спросила, обращаясь к нему:
– Какое у нас сегодня число?
Он немного удивился, на мгновение задумался и вспомнил число. Его волнение постепенно спадало, а я намеренно не спешила.
– Итак, что привело Вас?
На мой вопрос он почти сразу начал отвечать. Голос спокойный, размеренный; речь правильная, без резких интонационных всплесков.
– Два года назад я перенес операцию на сердце – заменили митральный клапан. Не все тогда было гладко: в течение трех недель я был в коме и находился в реанимации. Из комы все-таки вышел, потом несколько месяцев реабилитации – сначала в санатории, затем дома. А сейчас уже два месяца я ищу работу.
Он сделал паузу. И потом, как бы объясняя, дополнил:
– У меня семья, дети, и надо зарабатывать деньги.
Слово «надо» он произнес как-то по-особенному – глухо и быстро, как будто старался его обойти. Из его уст оно прозвучало как приговор. Впрочем, оно из любых уст звучит приговором.
Тем временем он продолжал:
– Я ищу работу в офисе. Где ж я еще могу теперь работать?! (Этот вопрос прозвучал риторически.) Несколько недель назад я нашел работу. Меня устраивает зарплата. Работа обычная – с бумагами и людьми – корпоративное объединение по набору персонала. Но вот, что меня тревожит. Я не могу там работать. Через несколько минут, как я прихожу в офис, у меня возникает удушье. Там много народу, душно. Приходится выходить на улицу – тогда становится легче. Раньше такого не было. Может быть, из-за того, что давно уже не работал, отвык?!
– Скажите, пожалуйста, а возникают ли такие приступы удушья еще где-то?
– Да. Если долго нахожусь в метро. Хотя там не так часто, да и не так сильно. А на работе постоянно. Но ведь мне надо же как-то на жизнь зарабатывать!?
Он вопросительно посмотрел на меня. Он уже почти ответил на свой вопрос: «Я не могу там работать…» Ответил, но не вполне осознал…
А я продолжила:
– Знаете, у меня к Вам еще один вопрос. Не каждый день приходят люди, три недели проведшие в коме. Что-то изменилось для Вас – в жизни, восприятии, ощущениях – после этого?
Он помолчал.
– Я об этом никому не рассказывал. Да, изменилось. Там как будто со стороны видел себя в каком-то движении, беге, кажется, преодолевал препятствия. А потом вдруг застыл прямо на бегу и не мог шевелиться. Прошло какое-то время, и я опять начал двигаться, но как-то по-другому. С этого момента пришел в себя. Много думал. Отношение к жизни изменилось. Спокойствие появилось, эмоций меньше, смиренность какая-то. Как будто сердцем стал жизнь ощущать, где-то в груди поселилось это ощущение.
Он замолчал, продолжая о чем-то раздумывать.
– Сердцем стали чувствовать… Вы уже знаете ответ на свой вопрос, даже если еще не знаете об этом. Ваше тело Вам подсказывает.
– Как это?
– Вам тесно и душно на работе. Положа руку на сердце, скажите, Вы на самом деле хотите работать в офисе?
Он молчал, вздохнул:
– Но ведь другие работают. И мне надо как-то деньги зарабатывать.
– Так хотите или нет? Что Ваше сердце говорит? Не разум, а сердце?
– Нет.
– А чем бы Вы хотели заниматься на самом деле?
Он пожал плечами.
– Не знаю. Да чем я теперь могу заниматься?
– А что Вы умеете делать хорошо? Может, есть какие-то увлечения?
Он на мгновение задумался, потом чуть улыбнувшись, сказал:
– Гитара. У меня нет музыкального образования, но я профессионально играю. Умею. Это нравится. Даже кружок вел когда-то. Только давно уже не брал в руки…
– Вот и ответ на Ваш вопрос. Ваш организм подсказывает вам, что Вы не для офиса. Офис Вас «душит». Занимайтесь тем, чем нравится. И тогда у Вашего пути будет сердце. Главное – себе доверять. Тогда и дышать будет свободно. А профессиональные знания и умения быстро восстанавливаются.
Он задумался.
– Я после реанимации почувствовал, что очень хочу вернуться к жизни.
– Вот и возвращайтесь к жизни, а не к мертвым душам. Офис для Вас – мертвая работа. Вы же хотите жить! Это значит расти и растить, заниматься тем, что по душе. Творчеством. А Вы можете передавать свои знания, Вы можете быть учителем.
– А как же деньги?
– Если найдете свой путь и у Вашего пути будет сердце, деньги появятся сами собой. Автоматически. Это закон гармонии. Высшие силы помогут.
– Я и не думал, что телом можно так чувствовать… Спасибо.
Он улыбнулся. Светло-светло… И выдохнул… Совершенно свободно.
Примерно через год я узнала, что он работает в клубе по классу гитары.
Страх-помощник
В кабинет вошла женщина средних лет. Начала свой рассказ как-то сразу и очень конкретно.
– Доктор, у меня страх. Страх падения. Я даже из дома не решаюсь выходить, так как боюсь упасть.
– Расскажите подробнее: когда он впервые появился, что при этом происходило?
– Он появился два месяца назад, после операции на грудине. Лечащий врач сказал мне, что если упаду, грудина может сломаться, и потребуется повторная операция. А через пару дней я увидела, как мужчина после такой же операции упал, и его действительно отправили в операционную. Я выписалась, а страх только усилился. Всякий раз, когда я выхожу на улицу, я очень осторожна, я внимательно выбираю себе маршрут следования, иду медленно, боюсь поскользнуться.
– А дома?
– А дома тоже осторожничаю, но не так. Сплю плохо. Настроение не очень.
– Он Вам мешает, этот страх?
– Конечно, мешает. Он такой сильный.
– А может ли такое быть, что он Вам чем-то помогает?
– Чем же он мне может помочь? Нет, конечно. Он мешает.
– Знаете, любое ощущение, возникающее в теле, приходит не просто так, а, кроме проблем и неудобств, обязательно несет какую-то позитивную функцию, свой смысл, то есть чем-то помогает, для чего-то необходимо. Например, зубная боль необходима, чтобы вынудить человека пойти к зубному врачу и тем самым предотвратить дальнейший распад зуба. Так?
– Так…
– Давайте подумаем, для чего Вам необходим страх? Какую роль он выполняет для Вас? Поговорите со своим страхом, спросите его, для чего он к Вам пришел.
Она задумалась:
– Может быть, я становлюсь более осторожной, внимательной?!
– Верно. Он Вас охраняет, оберегает. Сейчас, когда после операции прошло не так много времени, он необходим чтобы несколько снизить Вашу активность в период реабилитации. На сейчас – это Ваш друг и помощник.
– Как интересно.
Женщина заулыбалась.
Следующая встреча
– Можно?
– Проходите, пожалуйста.
Женщина улыбалась.
– Что привело Вас сегодня? – спросила я.
– Доктор, я упала, – сказала она, мило улыбаясь.
– При этом Вы улыбаетесь, – заметила я.
– Да, ведь теперь я не боюсь падать. Я упала сильно, а грудина не сломалась. Я, конечно, расстроилась, насторожилась. Только после этого вдруг обнаружила, что страха нет, а осторожность есть. Теперь появились совсем другие размышления: смогу ли я работать, что будет дальше…
– Вы смотрите в свое будущее…
– Да.
– Тогда удачи на Вашем пути!
Диетический конфликт
Женщина начала свое повествование сразу, как села в кресло.
– Я перестала есть. Уже три месяца. Только пью – чай, кофе. Если съем пару ложек, сразу тошнота, ком в горле, как будто объелась… А есть-то надо, а так и ноги можно протянуть! Приходится заталкивать в себя пищу силком. Все знакомые уже беспокоятся… Терапевт и хирург ничего не нашли, направили к вам.
Пока она рассказывала, я внимательно ее разглядывала.
Сидит расслабленно, даже вольготно, вытянувшись. На плечах – красивый яркий шарф, на шее – множество разнообразных кулонов, деревянных и серебряных, на разной высоте. Густые волосы собраны пучком, кроме одной крупной пряди, как будто специально выбившейся из общего порядка. Мимика, сначала скорбная, с характерно выраженными носогубными складками, стала живой, когда я попросила ее рассказать о своей профессии. Одновременно заблестели глаза и появилась жестикуляция. По профессии женщина оказалась художником-реставратором, всю свою жизнь посвятившая творению картин. Говорила громко, выделяя голосом, значимые для нее фразы. И как это бывает у творческих людей – огромное количество метафор, образных сравнений, необычных словосочетаний. Интересно.
– Скажите, а есть ли что-то (какая-то ситуация, отношения) в Вашей жизни, от чего вас тошнит?
– Мне вообще трудно жить в реалиях социума. Неурядицы реального мира меня парализуют.
– А что случилось три месяца назад, когда появился симптом?
– Меня уволили с работы. Закрылась фирма, в которой я работала, и я осталась без средств к существованию, без каких-либо гарантий. А это значит, надо искать работу, как-то зарабатывать. Как это все делать?! У меня как будто нет направления, ясности, куда идти.
– После этого начались проблемы с принятием пищи?
– Да. У меня пропал аппетит. Я понимаю, что это ненормально. Я вообще не хочу есть.
– А Вам это мешает?
– Мне это не мешает. Но… люди ведь ДОЛЖНЫ есть?! А мне-то это не мешает. У меня свой мир художника и одиночества. Мне хорошо в моем мире. А сейчас особенно… Такие мысли, образы приходят. Я весь день стою у мольберта. Даже ночью иногда рисую.
– Значит, силы не убавилось?
– Не-ет, даже прибавилось! Активность прежняя, даже больше.
– А для чего Вы заталкиваете в себя пищу?
– Для чего?.. Для чего? Чтобы…
Она явно не находила, что ответить. Вопрос застал ее врасплох.
– Для чего?.. Для того чтобы стал меньше страх. От реакции людей, например. Есть-то нужно! Друзья волнуются, пугают меня. Ведь это ненормально – не есть?!
Она вопросительно посмотрела на меня, явно желая подтверждения.
– В Вашем случае следует избавиться от слова «НУЖНО». А делать только то, что хочется. В конце концов это не ваше желание – принимать пищу. Это желание ваших друзей, знакомых. У Вас нет желания начать кушать или что-либо изменить по этому поводу. Вы пришли с чужим запросом.
Она свободно выдохнула.
Через две недели
Подходя к кабинету, я увидела женщину с понуро опущенной головой и заплаканными глазами. Лицо было знакомо. Я вспомнила ее историю.
Она устало осела в кресло. Я рассматривала ее лицо. Явно что-то изменилось. Печальный взгляд, держится за голову. Уголки рта опущены, глаза красные от слез, одежда чернее черного. В этот раз на ней не было яркого шарфа и кулонов. Она плакала.
– Доктор, уже дней десять мне очень плохо. Я чувствую усталость, вялость, постоянную сонливость. Я как не ела, так и не ем. При этом ощущаю слабость, раздражительность, мне не хочется никого видеть.
Она немного приподняла голову и посмотрела на меня исподлобья.
– Мне так трудно сегодня подбирать слова.
«Да уж, – подумала я, – ни одной метафоры за последние пять минут».
– Ночью как спите?
– Плохо, штрих-пунктиром. Но самое главное – я не могу работать! Я, художник, не могу взять в руки кисть. У меня нет планов, мыслей, идей. Я пропадаю как творец, а значит, как человек. Может быть, это уже… все? Просто ждать, когда все кончится. Как улитке залезть в домик и подождать.
Она устало подняла голову. Под глазами текли черные струи.
– Что же мне делать?.. Я больше не могу… – она устало опустила голову на руку.
Я молчала, обдумывая увиденное и услышанное. Поиск способов компенсации… срыв защит… страх… Это такие глубокие корни. Множественно повторенный условный рефлекс. И сейчас плотину прорвало. И сдерживать бесполезно.
– Что сейчас чувствуете?
Она понемногу успокаивалась:
– Сейчас?.. Меня волнует общение с Миром. У меня есть человек, единственный близкий. Когда я рассказывала о своих друзьях, я обманывала. Друзья – это он. После долгой разлуки мы случайно встретились в метро. С тех пор не расстаемся, он часто приходит. Он ухаживает за мной, приносит соки. Он любит меня. Меня беспокоит, что я не могу ответить ему тем же. У меня нет сил. У меня нет денег. Я хотела бы купить ему на Новый год подарок – я знаю, что он хочет, – но не могу из-за отсутствия денег. Вот так.
– Вспомните, как любовь проявляется в природе. Приходит весна, оттаивает солнцем согреваемая земля. В почве начинается движение, появляются первые ростки. И природа щедро одаривает их своими соками, водами, теплом. Лето холит и лелеет растения. А плоды свои они дают гораздо позже, когда осень уже на пороге. А вовсе не в тот же момент, когда получают питание и заботу. Позже. И Природа принимает это.
– Да?..
– Да.
Мне было как-то не по себе, я сомневалась: а вдруг все-таки заболевание, да еще в худшем своем варианте – онкология? Но ведь не похоже! Я еще раз посмотрела результаты лабораторных исследований – все в порядке. Что же произошло?! Я продолжала размышлять.
Предыдущие три месяца после увольнения с работы она держалась за свой симптом как утопающий за соломинку, боролась с ним. Это была иллюзия жизни. А как отпустила ситуацию, разрешила себе свое «хочу – не хочу», сразу свалилась в депрессию. Что же делать?
Я подумала насчет антидепрессантов. А пока предложила ей тест Люшера. Это ее немного заинтересовало – все-таки художник.
Так и есть. Первым выбран фиолетовый, затем серый цвет. Активность по нулям.
Потом я нарисовала синусоиду.
– Посмотрите. Если мы обозначим эмоциональное состояние человека на протяжении длительного отрезка времени как синусоиду, с подъемами и спадами, то в какой точке сейчас находитесь Вы?
Она поставила точку, чуть не доведя до нижнего полюса одной из впадин.
– Значит, Вы еще не дошли до дна?
– Значит, еще не дошла. Еще чуть-чуть.
– Посмотрите, – я повела карандашом сначала вниз, потом вверх. – Перейти в стадию восхождения можно, только пройдя крайнюю нижнюю точку.
– Да. А может быть, я уже в ней. Только, знаете, я не хочу принимать психотропные препараты, – ответила она на мой безмолвный вопрос. – Вы в прошлый раз говорили что-то насчет гипноза… Может быть, попробуем?! А вдруг это шанс?!
– Тогда завтра.
– Приду завтра.
Мы договорились о времени, она ушла.
Вечером открыла книгу по психиатрии. Нашла схему уровней синдромов. Невротическое состояние разрешается через аффективное, например депрессивное. Так что, согласно психиатрическим канонам, все правильно с последовательностью симптомов.
На следующий день
Она пришла раньше условленного времени. В белом свитере.
– Сегодня в белом?
– Да, вдруг захотелось хорошо выглядеть.
– Что-то еще?
Я тянула время, до сих пор сомневаясь в необходимости гипноза.
– У меня по-прежнему подавленность, вялость, слабость, усталость, сложности в подборе слов.
Пауза. И потом:
– А вы знаете, – глаза ее блеснули, – сегодня ночью придумала новую работу, новую картину. Всю ночь трудилась. Сейчас ни капельки не жалею, что не спала. После нашего вчерашнего разговора подумала, что не хочу оказаться на дне этого состояния. Буду противодействовать. Это значит, я еще что-то могу. И вот в этом состоянии родилась идея, как зерно. Позавчера еще не было, а вчера вдруг раз и родилась. Я все заготовки сделала. Дня через три будет готово.
– Покажиете картину?
– А вам интересно?
Я кивнула.
– Да, принесу. Я посвящаю эту картину дереву как символическому обозначению жизни. Ведь жизнь она как дерево…
И женщина начала свою гипнотическую песню – сама себе и мне. В своем стиле метафор, образов, сравнений… Я ее не останавливала.
Прошел час. Щеки ее горели, глаза блестели. Она улыбалась.
Мы договорились встретиться через день.
Через день
Она пришла в ярком свитере и опять с кучей «брелков» на шее. В руках держала две огромные папки с работами.
Мы поговорили о ее состоянии. Она продолжала только пить и при этом днем и ночью снова без устали работала.
А потом художница разложила по столу и полу свои картины – совершенно разных тем и направлений, только все с легким налетом грусти.
Мое внимание привлекли две иконы, вышитые бисером.
– Вы творите иконы?
– Это впервые. Вот сейчас, за период голодовки. Вдруг потянуло.
Издревле известен обычай иконописцев поститься, очищаясь духовно и физически, перед тем, как начать творить икону.
Следуя легендарной традиции постятся и кузнецы до того, как взяться за сложную работу, например ковку меча – основного помощника воина. В алхимическом «Великом делании» перед началом процесса алхимик должен несколько дней умерщвлять свои плоть и дух.
Значит, ее симптом случился НЕ ПОТОМУ ЧТО, а ДЛЯ ТОГО ЧТОБЫ начать творить иконы, исполняя свое предназначение, предначертание…
Вот оно – экзистенциальное объяснение ее вынужденного поста.
Только человек продолжает голодать, худеть и унывать. Что же делать?
Она ушла.
А в кабинете осталась одна из икон.
Опять она
– Вчера я съела кусок пирога…
– ?!
– Знаете, я и не заметила, как это произошло. Мы играли с кошкой. Она отбирала у меня пирог, а я по кусочку его съедала. А когда опомнилась, пирожок закончился… А потом опять писала картины.
Сегодня она явно веселее, и голос переливается, и в глазах искорка появилась.
– Я вспоминала ваши картины. И знаете, что обращает внимание? У Вас чудесным образом получается увидеть уникальность каждого дерева, его форму, особенности и передать это. Но при этом в него как будто забыли вдохнуть жизнь, дать ему сока. Нет динамики. Только статика. Деревья на картинах без листьев, ветви у них без продолжений. Они застывшие. Я подумала, что, вероятно, в Ваших картинах можно прочитать ваше состояние сейчас.
– Но… вот они такие… они в природе так существуют.
Она явно была удивлена.
– И все-таки поразмыслите над этим. Вы умеете отождествляться со своим творением. Умеете ли вы разотождествляться с ним?!
– Хм… Интересный взгляд.
Я, похоже, попала в точку. Картины – самое дорогое, что у нее есть сейчас, это проявление ее жизни, настроений, ощущений. Мое замечание ее задело и заставило задуматься. Оживилась. Значит, ресурс есть. И ресурс сильный.
В следующий раз
Она продолжила в своей образной манере:
– Сейчас в моей жизни царит какой-то хаос. Мысли, воспоминания, ощущения… Я много читаю, впитываю, а мне все мало. И этот хаос… он страшный, он уносит, захлестывает. Это как остановка, когда происходит переоценка ценностей, может быть, но… неизвестно, что потом.
– Вспомните: согласно древнеегипетским мифам о сотворении мира вначале был черный и бесконечный океан, имя которому Нун. Из этого водного хаоса (заметьте!), заключавшего в себя все элементы жизни, возник первый бог Ра, создавший сам себя. Он задумал в сердце своем весь мир и сотворил воду, воздух, землю, а затем вызвал из хаоса растения, птиц и животных. Произнес их имена, и они появились на свет.
Хаос – предшественник упорядоченности. И, когда один порядок меняется на другой, хаос как промежуточный период просто необходим.
Опять вскоре
Она зашла, обреченно махнула рукой и опустилась на стул.
– Состояние, близкое к полному упадку, – как на той синусоиде, но еще не оно. Я продолжаю цепляться изо всех сил.
Она схватилась руками за край стола, чтобы показать, как сильно она держится. Пальцы побелели от напряжения.
– Я буду цепляться. А сил уже нет.
– Отпустите руки. И вы начнете двигаться. Позвольте себе сдвинуться. Это страшно. И это может быть выходом.
– Я буду держаться. Я не упаду. А что если вдруг руки не выдержат? Страшно… Это закончится когда-нибудь?..
Тяжелый взгляд остановился на мне.
– Отпустите руки.
Она помотала головой.
– Я записалась на прием послезавтра.
– Буду Вас ждать…
Послезавтра
Ее не было ни «послезавтра», ни потом.
Месяц спустя
Вечер. Ушел последний пациент сегодняшнего дня. Я вышла в коридор и увидела ее.
– Я к Вам… очень хочу…
Она нерешительно потопталась. Я улыбнулась. Она тоже.
– Входите.
– Я хотела извиниться, что не пришла в прошлый раз. Не думайте обо мне плохо. Я не смогла прийти – заболела.
Она улыбнулась и даже засмеялась.
Я внимательно слушала. Она и говорила сегодня как-то по-другому. Без метафор совсем. И одета была простенько, без кулонов. Лицо другое, расслабленное. И взгляд – спокойный, глубокий и мудрый…
Она продолжала:
– Когда-то мне одна монахиня сказала: будешь писать иконы – заболеешь. Так оно и случилось. Я закончила последнюю икону в день нашей с вами предыдущей встречи. А на следующий… вот… совсем устала и заболела.
А еще, знаете… Я ведь тогда руки отпустила, как Вы говорили. Перестала держаться и, конечно, сразу упала на самое дно. Я не выходила из дома, ни с кем не общалась. Я была в состоянии замкнутости, и так продолжалось неделю. А потом, как-то вдруг, захотелось всплыть. И я всплыла. Как будто что-то меня подняло на поверхность. И жизнь стала ощущать как-то по-другому – глубже и сильнее…
Я улыбнулась.
Вероятно, в этой точке рождается Доверие. То самое, которое когда-то погибло в баталиях с наказующим и порицающим Супер-Эго, уступив место страху. И сейчас это доверие возродилось. Доверие к Миру.
Это доверие вообще, как ощущение, без привязки к чему-то или кому-то конкретному. В тот момент, когда она разжала пальцы, родилось доверие к тому, что будет потом.
А потом был целительный поток.
И жизненный путь взметнулся, устремившись вверх.
– А ведь я теперь кушаю, но как-то по-особенному, не как раньше. Я ем все, что хочется. Хочется пирожное – ем пирожное. Хочется какой-то деликатес – ем его. Понемногу. Но какое это счастье – хотеть кушать и делать это!
Я кивнула.
– И рисую. Сейчас в работе три картины.
– Что на них?
– Маски. Людей всегда, в течение всей жизни, сопровождают маски. Они как листья на дереве жизни, они переплетаются своими ветвями.
«Ага! Появились листья», – я не могла этого не заметить.
– А еще хочу посвятить картину человеческим рукам. Это памятник рукам. Не глаза – зеркало души, а руки – они творят.
«Чудно, картины ожили!» – подумала я.
– Как поживает друг, который соки возил?
– Он – это самое фундаментальное, что есть в моей жизни.
Что я тогда ощущала, слушая ее? Радость?! Да, за нее. Она счастлива, улыбается и ест пирожные. А еще? Счастье, наверное. От возможности наблюдать за ее достижениями, знакомиться с ее творениями. Еще? Грусть некую. Улетает. Сама. В свой полет. И теперь сидит здесь, уже такая далекая…
– Я приду еще. У меня теперь другие вопросы…
Она как будто прочитала мои мысли…
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги