НЛО и современная наука

1. Голоса прошлого

НЛО «в широком смысле» существовали всегда, хотя сам термин «неопознанный летающий объект» возник, как мы знаем, недавно. Это понятие обозначает собой одну из границ человеческого понимания природной реальности. Нечто наблюдаемое в небе и непонятное — «по определению», НЛО (хотя единственно конкретный смысл здесь зачастую имеет лишь слово «неопознанный»; и «летающий», и «объект» могут быть, скорее, метафорами). Шаровую молнию или болид можно принять за НЛО, но не отождествить с ним. С другой стороны, многие сотни лет существовал обобщающий термин для едва ли не всех непонятных атмосферных явлений — «метеор». «Древние наблюдатели различали… ’’воздушные метеоры»… смерчи, «водяные метеоры» (туман, дождь, снег, град, облако) и «светящиеся метеоры» (в эту категорию, кроме «падающих звезд», входили полярные сияния, молния, летающие тарелки и даже кометы)» [3, с. 125]. Понятно, что синкретичность понятия «метеор» (пусть даже с добавлением «светящийся») делает его столь же неопределенным, как и термин «НЛО». Но, во всяком случае, бесспорен тот факт, что в древности и в средние века люди видели на небе многое, чего не мог себе объяснить ни неграмотный крестьянин, ни придворный астроном.

Более сложный вопрос — наблюдались ли в прошлом объекты, которые можно назвать НЛО «в узком смысле» с позиций науки XX века? Если не решена задача опознания аномальных атмосферных явлений (ААЯ) по данным современных наблюдений, то еще труднее делать какие-либо выводы на основе информации исторических источников (текстов и изображений). Эта информация зачастую недостаточна не только для убедительного объяснения явления, но и для сколько-нибудь детального его описания. Наконец, построить это описание можно только при участии специалистов-историков, знающих язык источника и хорошо знакомых с тем периодом и регионом, к которым источник относится. Иными словами, необходимо серьезное комплексное исследование с привлечением специалистов по проблеме НЛО, лингвистов, текстологов, знатоков исторической психологии и т. д. Сам по себе историк редко, обращает особое внимание на описание странного явления в древнем тексте и еще реже может дать ему адекватное объяснение. Статус проблемы НЛО в современной науке также не способствует развитию таких исследований.

Известны, к примеру, достоверные описания странных небесных объектов, содержащие, однако, слишком мало деталей, чтобы можно было прийти к определенному заключению об их природе. Так, Плутарх сообщает, что в 73 г. до н. э. войска римского полководца Лукулла и боспорского царя Митридата, сошедшиеся для битвы недалеко от Дарданелл, готовились вступить в сражение, «как вдруг, совершенно внезапно, небо разверзлось и показалось большое огненное тело, которое неслось вниз, в промежуток между обеими ратями; по виду своему оно более всего походило на бочку, а по цвету на расплавленное серебро. Противники, устрашенные знамением, разошлись без боя» [19, с. 178–179].

В целом не исключено, что речь идет о болиде, но вряд ли можно сказать, что болид пролетел «между ратями» (если именно это имел в виду Плутарх). По-видимому, в отсутствие дополнительной информации об этом случае он так и останется «неопознанным».

Сложнее с такими случаями, как «небесная жемчужина», неоднократно наблюдавшаяся, по словам китайского ученого XI в. н. э. Шень Гуа, в его время близ города Янчжоу (современная провинция Цзянсу, к северо-востоку от Шанхая). В одной из своих работ он писал: «Мой друг наблюдал ее близ озера Шин Кай. Однажды ночью он неожиданно увидел «жемчужину» недалеко от себя. Сначала она чуть-чуть приоткрылась, и свет выходил из нее — как будто вилась золотая нить. Вскоре она неожиданно открыла свою раковину полностью. Размеры раковины достигали половины круглого банкетного стола[2]. Жемчужина же была величиной с кулак. Яркий свет не позволял прямо смотреть на нее. До расстояния десять или больше ли [т. е. более двух км] все деревья и кусты были освещены, как если бы всходило солнце <…> Неожиданно «жемчужина» отлетела на некоторое расстояние…» [20, с. 8].

Далее мы увидим, что «жемчужные» параллели в описаниях НЛО не так уж редки. Но, конечно, отнюдь не все странные небесные явления были именно таковы. Утром 14 апреля 1561 г. жители Нюрнберга (Германия) наблюдали в небе большое количество голубых, черных и красных шаров и дисков, а также два «огромных цилиндра». Эти тела передвигались, «сражаясь друг против друга» в течение часа, а затем все они рухнули на землю в пламени и дыме (см. [21, с. 246–247]). Подобное явление наблюдалось 7 августа 1566 г. в Базеле (см. [21, с. 245–246]).

Сто лет спустя свидетелями появления странного объекта стали прихожане церкви, располагавшейся на берегу Робозера (Россия, Белозерский уезд, Робозерская волость; ныне Вологодская область, примерно в 140 км от Вологды). В «Отпискахъ Кирилло-Белозерскаго монастыря властямъ, о метеорахъ, явившихся в Бѣлозерскомъ уѣздѣ», в частности, говорится: «…В нынѣшнемъ де во 171 году Августа въ 15 день, въ суботу [т. е. 25 августа 1663 г. по григорианскому календарю] <…> съ зимную сторону, отъ светла небеси, не изъ облаку, вышелъ огнь великъ на Робозеро и шелъ на полдень, вдоль озера надъ водою, во всѣ стороны саженъ по двадцати и болѣ, а по сторону того пламени дымъ синь, а впереди его саженъ за двадцать шли два луча огненные жъ; <…> и того де великого пламени и двухъ малыхъ не стало; и мипувъ де малъ часъ <.. > то жъ де огненное пламя въ другой рядъ появилось надъ озеромъ, отъ того мѣста гдѣ сперва скрылось, с полудни на западъ с полвѣрсты, тѣмъ же образомъ, да и померкло; и послѣ того въ малѣ жъ де времени, отъ того другого мѣста, столко жъ к западу подався, въ третье тотъ же огнь явился страшнiѣ» перваго широтою, и поникъ сшедъ на западъ; а стоялъ де тотъ огнь надъ Робозеромъ надъ водою часа с полтора…» [22, с. 331].

Весьма подробный анализ полного текста этого сообщения был проделан советским инженером Ю. В. Рос-циусом (см. [23]), который пришел к выводу о «невозможности полного отождествления описанного в документе впечатляющего явления с известными ныне». Хотя и рискованно делать какие-то однозначные заключения на основе единственного текста, представляется вероятным, что над Робозером наблюдалось именно «аномальное атмосферное явление» (или НЛО «в узком смысле»).

Еще столетие спустя, 28 мая 1759 г., над Карлсбадом (ныне Карловы Вары, Чехо-Словакия) также было зафиксировано появление странного объекта. Польский журналист Л. Знич приводит его описание со ссылкой на хронику Карлсбада, составленную бургомистрами Польцем и Даймелем, а также на книгу Г. фон Харрера «Карлсбад и его окрестности» издания 1881 г.

«В понедельник 28 мая… между 10 и И часами дпя на солнечном, чистом и ясном небе показался двойной круг с полосатой поверхностью. Он неподвижно стоял в небе, а из него били два огненных языка шириной с доску, расходившиеся на расстояние около ста шагов. Удаляясь в южном направлении, круг постепенно стал менее четким, но не утратил своей формы, а в его середине была видна радуга. Все присутствовавшие смотрели на это явление со страхом». Фон Харрер дополняет это описание сведениями, что «из середины круга свисали пылающие фестоны, напоминавшие хвост кометы. Края круга играли всеми цветами, как опал» [24, с. 109].

Сообщение интересное, хотя и недостаточно информативное (отсутствуют данные об угловых размерах, траектории, длительности наблюдения и т. п.). Нам представляется, что оно заслуживает более детального исследования, включающего поиск дополнительных источников, анализ погодных условий и др. «Два огненных языка» заставляют вспомнить о «двух огненных лучах» Робозерского явления, но это подобие не следует переоценивать. Не исключено, что в данном случае речь идет всего лишь о ложном солнце, хотя, конечно, для наблюдателей это было самое настоящее НЛО «в широком смысле».

Наступивший XIX век принес с собой немало сведений о необычных объектах, которые лишь с трудом могут быть причислены к метеорам, шаровым молниям и другим более или менее понятным вещам и наблюдения которых неоднократно обсуждались в научных изданиях (см., например, [25]). Особенно богата такими сообщениями вторая половина века. Кстати сказать, именно тогда для обозначения некоторых из наблюдавшихся объектов был впервые употреблен термин «блюдце»: 24 января 1878 г. техасский фермер Дж. Мартин назвал так дискообразный предмет, «с поразительной быстротой» пролетевший в небе.

Описанные выше наблюдения, конечно, не охватывают всех известных из литературы случаев. Тем не менее они в какой-то мере представительны — хотя бы для демонстрации разнообразия наблюдавшихся явлений и их чисто «локальной» значимости. Да и трудно было бы ожидать единообразия от явления, определяемого чисто отрицательно — по его «непохожести» на другие. С глубокой древности на протяжении многих столетий то здесь, то там человек встречался с чем-то для него непонятным и пытался это непонятное совместить с достигнутым уровнем знаний о мире. На худой конец, всегда можно было сослаться на «небесное знамение». Поскольку же сведения о различных наблюдениях практически не пересекались (в силу редкости подобных случаев и относительной неразвитости системы коммуникаций), они оставались изолированными эпизодами, курьезами, заслуживающими лишь мимолетного внимания. Кометы, наблюдавшиеся одновременно на большой территории и в течение довольно длительного времени, вызывали в древности значительно большее — вернее, «более массовое» — почтение и страх, чем, допустим, «Робозерское диво». По всей видимости, немало наблюдений странных явлений просто не было зафиксировано; другие же сообщения такого рода мирно покоятся в различных архивах и библиотеках, обозначенные как «видения», «миражи» и в лучшем случае «болиды». С. Розенберг (см. [5]) утверждал, что уфологи досконально изучили существующие исторические источники и взяли оттуда все, что можно было взять, но мы позволим себе усомниться в столь высокой оценке проделанной ими работы. Без привлечения к этому вопросу внимания специалистов-историков трудно рассчитывать на сколько-нибудь полный подбор данных.

Так или иначе наблюдения «летающих тарелок» долгое время не выходили за рамки «местных новостей». Последнее десятилетие XIX века стало свидетелем резкого изменения ситуации и возникновения первой «волны» сообщений о наблюдениях — своеобразной модели и предвестника будущего феномена НЛО. Эта волна также началась в Соединённых Штатах Америки поздней осенью 1896 г., выплеснувшись «девятым валом» газетных статей в конце марта следующего года.

Сообщения о наблюдениях в этот период отличаются массовостью и детальностью. Очевидцы, «словно сговорившись», описывали сигарообразный, по виду металлический аппарат с крыльями, пропеллерами, килем и другими подобными деталями. На взгляд свидетелей, он представлял собой нечто вроде цельнометаллического дирижабля. Аппарат якобы нес мощные прожекторы, а скорость его достигала 150 миль (240 км) в час, как определил один инженер-железнодорожник, сравнив скорость этого «дирижабля» со скоростью поезда.

Хотя сам тип наблюдавшегося объекта резко отличается от «среднего НЛО» наших дней, между реакциями общества на эти явления много общего. И прежде всего обращает на себя внимание внутренняя противоречивость этой реакции. Восторги очевидцев перед мощью человеческого гения, «наконец-то покорившего небо», — и их же страх при виде «дирижабля»; уверенность очевидцев в том, что они видят нечто реальное, — и боязнь огласки; объяснения, предлагавшиеся многими учеными: наблюдаются Венера, Ригель, Бетельгейзе, — и сомнения других ученых в том, что все наблюдения объяснимы таким образом (подробнее см. [1, с. 21–24]).

Не обошлось и без «контактов» с «пилотами» дирижабля. Последние в большинстве случаев были вполне земными людьми: просили снабдить их водой и съестными припасами, а также бросить несколько писем в ближайший почтовый ящик. Они с готовностью подтверждали «теорию секретного изобретения» и обещали в ближайшее время (как только будет получен патент) публично открыть «секрет полета». Один из немногих сравнительно «нестандартных» контактов — сообщение судьи Лава и его друга м-ра Битти о встрече (около Уоксахачи, шт. Техас) с группой из «пяти человек в необычной одежде» около «странно выглядевшей машины». Друзьям объяснили, что перед ними — знаменитый «дирижабль», и пригласили осмотреть его. Оказалось, что эта машина прилетела из района Северного полюса, где, вопреки господствующему мнению, существует земля, населенная потомками «десяти пропавших колен Израиля». Прощаясь с Лавом и Битти, один из «пилотов» сказал, что все желающие смогут увидеть дирижабль на выставке в Теннесси 18 и 19 июля 1897 г. Затем, по словам очевидцев, эти люди вошли в аппарат, который поднялся в воздух и улетел [1, с. 11].

Завершилась волна 1897 г. в конце апреля — после обнаружения нескольких писем, якобы сброшенных с «дирижабля», одно из которых было адресовано Т. А. Эдисону и подписано «электриком воздушного корабля № 3 К. Л. Гаррисом». Эдисон заявил, что не знает никакого Гарриса и что, по его мнению, вся эта история — «чистейшее надувательство». Невозможно тайным образом построить дирижабль. После этого авторитетного заключения, воспроизведенного газетами по всей стране, поток сообщений резко упал. Но не до нуля. В мае они время от времени продолжали поступать, а в июне из Техаса пришло сообщение об одновременном наблюдении двух «воздушных кораблей». Однако к осени все успокоилось.

Сейчас, с расстояния почти в сто лет, «теория секретного изобретения», деликатно выражаясь, также выглядит не особенно убедительно. В основном «волна» 1896–1897 гг. была, по-видимому, явлением социально-психологического порядка. И все же некоторые очевидцы действительно видели что-то, чего не могли себе объяснить (НЛО «в широком смысле»). Общественное же мнение сложилось в полном соответствии с картиной мира той эпохи, в которой изобретатели явно опережали по популярности инопланетян.

Следующая большая волна наблюдений «воздушных кораблей»—1912–1913 гг, — приобретает еще более «земной» характер. Сообщения о наблюдениях странных аппаратов над территорией различных европейских стран (прежде всего Англии и западных районов Российской империи) вызвали заметный резонанс в дипломатических и военных кругах. Это и понятно: первая мировая война была уже не за горами и речь вполне могла идти о разведывательных полетах самолетов и дирижаблей будущего противника — Германии и Австро-Венгрии. Немцы протестовали, уверяя, что такие экспедиции технически невозможны и практически бессмысленны, но сообщения продолжали поступать, причем в них снова упоминались «мощные прожекторы», ночные полеты, большие высоты и скорости, недоступные для авиационной техники того времени (подробнее см. [26]). Правда, «мощные прожекторы» нередко оказывались просто Венерой, по появлению новых слухов это не мешало. Случались и «контакты», например такой: «В Проскурове в полицейское управление явился староста с[ела] Вахилевки и поведал следующую загадочную историю. Вечером он заметил в поле неведомую машину с двумя людьми. Староста подошел к ней поближе и тут сообразил, что это аэроплан. Староста строго спросил летчиков, кто они и как сюда попали, но назваться они отказались, а затем, подхватив его на аэроплан, умчались, несмотря на протесты, плач и просьбы старосты «отпустить душу на покаяние». На аэроплане в воздухе летчики потребовали сведений, а когда тот отказался, они бросили его близ г[орода] Бара Подольск [ой] губ[ернии], отстоящего на 60 верст от Вахилевки. Аэроплан скрылся в неизвестном направлении. Теперь полиция разыскивает таинственных авиаторов. Полагают, что аэроплан австрийский»[3] [27].

Между 1913 и 1947 гг. известна еще одна волна сообщений о странных летательных аппаратах — поднявшаяся в 1933–1934 гг., когда «вся Скандинавия была взбудоражена полетами неизвестных «аэропланов» с сильными огнями на борту, бороздившими небо Финляндии, Швеции и Норвегии в снежные, северные ночи» ([28, с. 111]; подробнее см. [29]). Попытки норвежских и шведских сил ПВО перехватить эти самолеты не дали, результатов, но теперь и подавно не было речи ни о марсианах, ни о таинственных изобретателях. Ставился лишь вопрос о том, какое государство может располагать столь совершенными машинами.

Относятся ли волны 1896–1897, 1912–1913 и 1933–1934 гг. к тому феномену НЛО, который мы рассматриваем в данной книге? Иными словами, могут ли в этих массивах сообщений содержаться хоть какие-то сведения об аномальных атмосферных явлениях? За давностью лет и ненадежностью материалов установить это трудно. С одной стороны, как отмечалось выше и как мы увидим в следующих разделах, «обобщенный образ» «воздушных кораблей» и «таинственных самолетов» не соответствует «обобщенному образу» «среднего НЛО» за период 1947–1989 гг. С другой — в конце XIX и в начале XX веков часты наблюдения световых источников, которые интерпретировались как «прожектора на дирижаблях». Среди них, в принципе, могли быть и ААЯ. Д. Меизел, к примеру, допускал, что некоторые сообщения из этого периода «возможно, относились к «истин-ным» летающим тарелкам» [3, с. 97] (хотя и понимал последние лишь как редкие оптические явления в атмосфере). Но главное даже не в этом. В конце концов, «Робозерское диво» как необычный объект (и тем самым «претендент» на «звание» ААЯ) более убедительно, чем весь комплекс наблюдений 1896–1897 гг. Однако и эта, и последующие волны в социально-психологическом отношении — явные предшественницы «сверхволны», которая началась в 1947 г. (и в которой были свои циклы активности). Главное их отличие от сверхволны — второстепенное положение или полное отсутствие «марсианской» гипотезы — все же не настолько значительно, чтобы считать его определяющим.

В период между первой и второй мировыми войнами, помимо «скандинавской волны», известны также несколько отдельных наблюдений странных явлений, которые, на наш взгляд, заслуживают упоминания.

Так, 5 августа 1927 г. в 9 ч 30 мин участники центрально-азиатской экспедиции, возглавляемой выдающимся русским художником Н. К. Рерихом и находившейся в Гималаях близ озера Кукунор, «увидели, что в направлении от севера к югу движется что-то большое и сверкающее на солнце, похожее на огромный овал. Пролетев над нашим лагерем, этот предмет изменил направление движения с южного на юго-западное. И мы увидели, как он исчез в ярко-голубом небе. Мы даже успели взять бинокли и вполне отчетливо увидели блестящее овальное тело, одна сторона которого сверкала под солнцем» [30, с. 361–362].

10 июня 1931 г. в 14 ч 30 мин местного времени известный английский пилот и яхтсмен Ф. Чичестер, пролетая над Тасмановым морем, находился в точке о координатами 34°54′ ю. ш. и 152°59′ в. д. «Неожиданно впереди и в 30° слева появились в нескольких местах яркие вспышки, подобные блеску гелиографа. Я увидел тусклый серо-белый летательный аппарат, движущийся в мою сторону. Он выглядел невероятно, но я могу поклясться, что это был именно летательный аппарат в виде продолговатой жемчужины. За исключением одного или двух облаков, небо было чистым. Я глянул вокруг, привлеченный вспышками или отражениями, а когда вновь посмотрел в сторону аппарата, обнаружил, что он исчез.

Я протер глаза, не веря этому, и повернул летающую лодку, думая, что аппарат заслонен «слепым пятном». Слепящие вспышки продолжались в четырех или пятп различных местах, но никаких аппаратов я не видел. Затем на фоне облаков спереди и справа от меня я увидел другой или тот же движущийся воздушный корабль. Я следил за ним внимательно, ни на секупду не отводя взгляда, так как помнил, что было перед этим.

Он приблизился на расстояние около мили и внезапно исчез. Затем снова появился близко к месту исчезновения. Я следил с максимальным вниманием. Он еще приблизился, и я смог увидеть тусклый отблеск света на его поверхности. <…> В непосредственной близости от меня объект внезапно превратился в свой собственный призрак — одну секунду я мог видеть сквозь него, а в следующую он исчез.

Я решил, что встретил небольшое облако, по форме похожее на летательный аппарат и затем распавшееся, но было явно невозможно, чтобы после этого оно вновь приняло прежнюю форму. Я направился ко вспышкам, но они тоже уже исчезли» [31, с. 185].

Два года спустя, 1 июня 1933 г., альпинист Фрэнк Смит, находясь на северо-восточном гребне Эвереста на высоте около 8350 м, увидел «два странных, не поддающихся четкому определению предмета, вроде змейковых аэростатов. У одного из них, казалось, были небольшие сплющенные крылья, у другого — выступ, напоминающий клюв. Они парили неподвижно, но, казалось, медленно пульсировали. Ритм этой пульсации был гораздо медленнее ритма сердцебиения Смита, поэтому он заключил, что это — не ошибка зрения. Оба предмета были темного цвета и отчетливо выделялись на фоне неба и облаков. «…Едва я тронулся в дальнейший путь, как гребень затянулся полосой тумана, которая постепенно скрыла эти предметы. Через 1–2 минуты снова прояснилось и весь северо-восточный гребень открылся. Тогда эти образы исчезли так же таинственно, как и появились» [32, с. 42–43].

Три приведенных наблюдения достаточно необычны и достоверны, чтобы счесть их в определенной мере классическими, а наблюдавшиеся объекты — вероятными кандидатами в ААЯ. Трудно, однако, рассчитывать на получение какой-либо дополнительной информации об этих явлениях, а следовательно, и на убедительное доказательство этого предположения.

Сообщения о наблюдениях НЛО в годы второй мировой войны немногочисленны — по-видимому, в первую очередь потому, что почти любой непонятный объект автоматически зачислялся наблюдателем в разряд секретной военной техники. По этой причине многие наблюдения для нас уже потеряны, но некоторые сохранились и стали известны, так как очевидцы с течением лет начали понимать, что такой военной техники в те годы быть не могло (см., например, наблюдение А. И. Клименко в августе 1942 г. [33]).

В 1944 г. американские летчики, бомбившие фашистскую Германию, были встревожены появлениями Вблизи их самолетов небольших шарообразных объектов — оранжевых ночью и прозрачных или серебристых днем. Шары не фиксировались радиолокаторами и заметного вреда не причиняли. Их назвали «огненными истребителями» и поначалу сочли секретным оружием нацистов, предназначенным для радиоэлектронной борьбы. Однако работе радиолокаторов эти шары не мешали, просто были для них невидимы. Уже после войны оказалось, что немецкие пилоты также видели их и считали «секретным оружием союзников» (см. [1, с. 36)].

Последний «доисторический» (т. е. предшествовавший сообщению Арнольда) комплекс наблюдений странных объектов — шведские «призрачные ракеты» 1946 г. Термин этот изобрели журналисты… Новая скандинавская «волна» началась с передачи Хельсинкского радио (26 февраля 1946 г.) о необычной метеорной активности в северных районах Финляндии, близ Полярного круга. В мае стали поступать сообщения из Швеции о наблюдениях светящихся объектов, внешне очень похожих на болиды, но меняющих курс, набирающих высоту, совершающих маневры. Собственно же «призрачные ракеты» описывались как ракетоподобные тела с металлической (на взгляд очевидцев) поверхностью, летящие на относительно небольшой высоте со скоростью реактивных самолетов и иногда взрывающиеся. На местах взрывов находили, однако, не металл, а частицы темного шлакоподобного материала — что говорило в пользу метеорной гипотезы [2, с. 147–148]. Всего за 1946 г. известно около 1600 сообщений о наблюдениях «призрачных ракет».

Военные власти Швеции создали для рассмотрения этого вопроса специальный комитет из сорока специалистов, приступивший к работе 10 июля. В октябре комитет выпустил краткий отчет, в котором сообщалось, что 10 % наблюдений остались необъясненными. Поскольку большая часть «призрачных ракет» летела со стороны Балтийского моря, само собой напрашивалось предположение о «кознях русских». Козни были какие-то нелепые (зачем испытывать ракеты над шведской территорией? почему у них самолетные скорости?), но от того, видимо, еще более пугающие. Во всяком случае, министр ВМС США Дж. Форрестол специально прибыл в июле 1946 г. в Стокгольм, чтобы обсудить вопрос об этих наблюдениях со шведским министром обороны (см. [34, с. 35]).

«Призрачные ракеты» обозначили собой конец предыстории проблемы НЛО. Преимущественно «земные» теории и локальные волны вскоре сменятся теориями преимущественно «космическими» и волнами, хотя и ограниченными в пространстве и времени (и в этом смысле тоже локальными), но получающими глобальную известность. В целом мы видим, что в истории можно найти ряд сообщений о наблюдениях НЛО, которые достаточно достоверны, информативны, «странны» (т. е. могут представлять собой ААЯ, а не просто неверно опознанные «обычные» явления) и «похожи» на те объекты, наблюдения которых относятся уже к нашему времени. С другой стороны, «волны», создававшие некоторые «социально-психологические» прообразы будущего феномена НЛО, отличаются от последнего именно по наблюдавшимся (или, скорее, сообщавшимся) характеристикам объектов: «дирижабли» в 1896–1897 гг.; «дирижабли» и «самолеты» в 1912–1913 гг.; «самолеты» в 1933–1934 гг.; «ракеты» в 1946 г. Феномен НЛО как таковой начался в 1947 г. с наблюдений «летающих дисков», или «тарелок». Конечно, все эти термины достаточно условны. В них отражается прежде всего система понятий, в которой в те годы воспринималось «все летающее», а уже потом — сами объекты. Задача исследователя — проникнуть «сквозь» эти термины к той физической и/или психологической реальности, которая за ними стоит. Пока же обратимся к несколько более однородному массиву информации о наблюдениях НЛО, накопленному за последние 40 лет.

2. Голоса настоящего

Информация о странном явлении, наблюдавшемся одним или несколькими очевидцами, движется по цепочке, которую в наиболее простом случае можно обрисовать так:

явление — наблюдение — сообщение (описание наблюдения) — хранилище сообщений.

Классифицировать явления можно, разумеется, лишь после их изучения; прочие компоненты этой схемы поддаются и предварительной классификации. Дж. А. Хайнек предложил разделить все наблюдения НЛО на две группы — «дальние» и «ближние». Формальной границей является расстояние 150–200 м до объекта наблюдения, а границей содержательной — существенная разница в количестве замеченных наблюдателем деталей внешнего вида и «поведения» объекта.

«Дальние» наблюдения, в свою очередь, подразделяются на три группы — визуальные наблюдения НЛО в дневное время («дневные диски» — ДД), визуальные наблюдения в ночное время («ночные огни» — НО) и радарно-визуальные наблюдения независимо от времени суток (РВ).

Наименование «дневные диски», относящееся к визуальным наблюдениям НЛО в дневное время, довольно условно — отнюдь не каждый наблюдающийся днем аномальный объект имеет форму диска. В целом, однако, НЛО этого типа можно описать как блестящий объект округлой формы желтого, белого или металлического цвета. Он обладает способностью неподвижно парить в воздухе и бесшумно двигаться со значительными скоростями и ускорениями. Хорошими примерами наблюдений «дневных дисков» служат описания, сделанные Н. К. Рерихом и Ф. Чичестером.

«Ночной огонь» обычно представляет собой светящееся образование заметных угловых размеров (линейные размеры остаются, как правило, неизвестными), в большинстве случаев желтовато-оранжевого цвета, движущееся по траектории, не характерной для самолета, шара-зонда и других «обычных» объектов. В ряде случаев визуальные наблюдения НЛО бывают подтверждены показаниями радиолокаторов. Это обстоятельство существенно увеличивает надежность сообщения и точность описания параметров объекта, хотя, разумеется, само по себе оно не позволяет прийти к определенному заключению о его природе.

«Ближние» наблюдения Дж. А. Хайнек также разбил на три категории — «близкие встречи» (БВ) I, II и III типа. Близкая встреча I типа представляет собой наблюдение странного объекта на относительно небольшом расстоянии, но без заметных физических воздействий со стороны объекта на очевидцев и окружающую среду; тип II предполагает наличие таких воздействий; в сообщениях о «близких встречах» типа III упоминается присутствие «пилотов», «гуманоидов», «уфонавтов».

Разумеется, исследователь имеет дело не с наблюдением как таковым, а прежде всего с сообщением о нем. Хайнек предложил два индекса оценки сообщения — уровень его достоверности и уровень странности (на наш взгляд, необходимо дополнить эти два показателя еще и индексом информативности). Уровень достоверности сообщения о наблюдении НЛО представляет собой суммарную оценку логичности, связности, внутренней непротиворечивости сообщения, репутации свидетеля, степени подтвержденности его сообщения другими очевидцами, а также инструментально зафиксированными данными и вещественными следами. Девятибалльная система оценки, принятая Хайнеком, по существу, предполагает три уровня достоверности (низкий, средний и высокий), каждый из которых разделен еще на три подуровня. Под уровнем странности понимается мера «странной», не объяснимой с точки зрения известных теорий и моделей информации, содержащейся в сообщении. В простейшем случае это может быть количество характеристик наблюдавшегося объекта или явления, которые не соответствуют даже наиболее приемлемой (с точки зрения других характеристик) его модели. Общее же количество зафиксированных очевидцем характеристик явления может служить показателем информативности сообщения. Очевидно, что наибольший интерес для исследователя представляют сообщения с высокими уровнями и достоверности, и странности, и информативности.

Возможно, имело бы смысл ввести в дополнение к этим трем индексам еще и четвертый — индекс точности, или адекватности, сообщения наблюдению, а наблюдения — явлению. Однако его невозможно оцепить априорно. Если, допустим, мы установили, что в указанном очевидцем направлении и в указанный момент был осуществлен старт космической ракеты, очевидец же описывает «внеземной корабль с иллюминаторами», разумно предположить, что, хотя сообщение и достоверно, особой точностью оно не отличается. Но такого «независимого эталона» может и не быть; показания же очевидцев — пусть и несущие в себе ошибки восприятия и интерпретации — в любом случае являются отправной точкой исследования.

Такие показания хранятся как в опубликованном, так и в неопубликованном виде (в личных, частных и государственных архивах), причем возможность внесения дополнительных искажений на этапе публикации также значительна. Конечно, исследовать тот или иной случай наблюдения НЛО по вторичным источникам — занятие в лучшем случае полупрофессиональное; но провести дополнительный анализ, оценить уже проделанное исследование можно и на основе опубликованных материалов. Те два десятка наиболее серьезных книг по проблеме НЛО, о которых мы говорили во Введении, являются одновременно весьма информативным собранием описаний многих случаев наблюдений. В целом же объем собранных за 40 последних лет сообщений о наблюдениях НЛО «в широком смысле» можно оценить — по порядку величины — в районе 10⁵ (реально, возможно, это составит 200–300 тысяч сообщений, но не 700–800 тысяч). Основание для такой оценки — примерно 100 тысяч сообщений о НЛО, зафиксированных в ЭВМ-каталоге УФОКАТ Д. Сондерса.

Информативность и достоверность «среднего» сообщения о НЛО невелики — уже потому, что весьма редко его удается проверить и уточнить «по горячим следам» события. Все же, по-видимому, разумно предположить, что за 40 лет от 10³ до 10⁴ случаев наблюдений НЛО были если не исследованы глубоко и детально, то по крайней мере «эмпирически изучены», т. е. после получения «первичного сообщения» очевидца была собрана дополнительная информация. И существуют несколько сот случаев, едва ли не «вылизанных» и сторонниками, и противниками НЛО, которые, понятно, не пришли к единому мнению об их наиболее вероятном объяснении (а зачастую — и об описании явления), но по крайней мере достигли в большинстве случаев согласия в отношении описания наблюдения (т. е. восприятия явления очевидцами).

Сообщения о наблюдениях НЛО в рассматриваемый период шли четко определенными (особенно в первые 20–25 лет) «волнами». Выделяются американские «волны» 1947, 1952, 1957, 1965—66 и 1973 гг., франко-испано-итальянская «волна» 1954 г., новогвинейская 1958–1959 гг., бразильская 1967 г. и всемирная 1979 г. [2, с. 390]. Естественно, мы не можем привести здесь даже краткие описания всех заслуживающих внимания наблюдений из каждой «волны». Общий же их массив чрезвычайно разнообразен и по содержанию сообщений, и по уровням достоверности, информативности и странности, причем лучшие сообщения не всегда достаточно представительны по отношению к этому массиву. Заслуживают, таким образом, внимания не только достоверные сведения, но и истории сомнительные, и даже простые мистификации (хотя, вопреки распространенному мнению, вклад последних в феномен НЛО сравнительно невелик — даже при значительной их «шумности»).

К наиболее странным и наименее надежным сведениям следует отнести оживившиеся в последние десять лет (но возникшие еще на грани 40-х — 50-х годов) слухи о том, что американские военные располагают целыми или разбившимися при падении НЛО (представляющими собой, естественно, внеземные корабли) и телами пилотировавших их гуманоидов (см., например, [34, с. 145–159]). Даже в уфологической литературе эти слухи нередко излагаются с явным скепсисом, поскольку большинство уфологов сознает явную легковесность представленных свидетельств (показания неназванных морских пехотинцев, якобы стоявших когда-то в оцеплении вокруг упавшей «тарелки»; ксерокопии сомнительных по своему происхождению документов, и т. п.). Трудно отделаться от впечатления, что сюжет о «захваченных тарелках» взят (непосредственно или опосредованно) из книги журналиста Ф. Скалли, вышедшей в 1950 г. и в то время воспринятой как явная мистификация[4]. Тем не менее дискуссии на эту тему продолжаются с горячностью, прямо пропорциональной их бесплодности.

Довольно парадоксален тот факт, что немногим более достоверные сообщения — о «похищениях» землян «пилотами НЛО» — вызывают у тех же западных уфологов значительно меньшее внутреннее противодействие. Как писал недавно авторам этой книги один английский исследователь, посетив США, он «был поражен тем, до какой степени даже серьезные американские уфологи верят во внеземную гипотезу и сколь буквально воспринимают они истории о «похищениях»…». Но даже если подобные сообщения, иногда относимые к категории «близких встреч IV типа», и не добавляют информации об объективно реальном феномене ААЯ, они, безусловно, являются частью «синкретического» феномена НЛО и как таковые заслуживают внимания и спокойного изучения. На русском языке уже было опубликовано описание, пожалуй, наиболее «сенсационного» из всех «похищений» — случая с Антонио Виллас Боасом (см. [36, с. 79]); здесь мы приведем другой эпизод — хотя и менее известный, но достаточно «типичный» по своей структуре. Разумеется, выражения типа «увидели», «произошло», «оказались в НЛО» и т. п. принадлежат участникам событий. Вопрос об объяснении подобных случаев будет затронут в следующих главах книги.

Итак, действующие лица — английская семья Эвис (Джон и Элейн, а также их дети — Карен, Стюарт и Кевин). Самому старшему из детей — Кевину — в то время было 7 лет. Фамилия «Эвис» — псевдоним, используемый в публикациях об этом случае по просьбе его участников. Подробное описание всей истории см. в [2, с. 33–34].

27 октября 1974 г. Эвисы гостили у своих родственников в Гарольд Хилл, Эссекс (близ Лондона). В 21 ч 50 мин они выехали на своей машине домой, в деревню Эвели. На полпути заметили бледно-голубой овальной формы источник света в небе, который пересек перед ними дорогу и исчез. Джон и Элейн решили, что видели НЛО, но особого внимания на него не обратили. После этого наблюдения Эвисы проехали примерно милю и в 22 ч 10 мин находились уже недалеко от дома, когда «что-то случилось». Наступила странная тишина, затем погасли фары; но перед этим Джон и Элейн увидели впереди странный «куб зеленого тумана», окутывавший дорогу. Входя в туман, машина резко дернулась. «Затем была тишина и странный холод». Спустя секунду, как показалось Эвисам, машина снова дернулась, покидая туман, и все вернулось к норме. Еще через несколько минут они были дома.

Уложив детей, Элейн взглянула на часы. Был час ночи; почти три часа «бесследно исчезли».

Спустя три года у Джона произошел беспричинный нервный срыв. Он и его жена стали видеть сны о странных существах и необычных помещениях. Эвисы вспомнили о происшествии и обратились к местным уфологам-любителям. Те познакомили их с опытным гипнологом доктором Л. Уайлдером, который провел с Джоном и Элейн два сеанса регрессивного гипноза[5]. После этого Эвисы вспомнили детали происшедшего с ними и рассказали, что вместе с машиной были «телепортированы» в «колонне света» внутрь очень большого внеземного корабля. Там существа ростом около 1,2 м, «похожие на птиц», подвергли их медицинскому осмотру, а другие — ростом около двух метров, одетые в блестящие костюмы и вязаные шлемы, — провели по кораблю и показали голографическое изображение «той части Галактики, откуда они прилетели». Затем Эвисов вернули в их машину, которая была «телепортирована» обратно на шоссе.

«Истинную природу этого случая, — с некоторой меланхолией заключает английский уфолог Дженни Рэндлес, — трудно определить или понять» [2, с. 34].

Расцвет «историй о похищениях» приходится на 70-е — 80-е годы. Другое дело — «истории о гуманоидах», не связанные с «похищениями» (пли случаи близких встреч типа III, по классификации Хайнека). Первая крупная «волна» такого рода пришла из Франции еще в 1954 г. (см. [37]) и насчитывала около двухсот сообщений. Приведем одно из них.

Вечером 16 октября доктор Анри Робер, проезжая через деревню Байоле, увидел четыре объекта, летевших на высоте около 300 м. Неожиданно один из них начал опускаться, двигаясь наподобие падающего листа, и коснулся земли в ста метрах впереди Робера. В этот момент свидетель ощутил «электрический удар», фары машины погасли, двигатель заглох, и она остановилась. В свете, исходившем от объекта, доктор Робер заметил движущуюся фигуру ростом около 1,2 м; затем все погрузилось в темноту. Некоторое время спустя фары снова зажглись, и свидетель увидел, что аппарат взлетел и направляется к северу. Прибыв в Лондиньер., где он жил, Анри Робер сообщил о случившемся властям (см. [38, с. 16]).

По справедливому замечанию Дж. А. Хайнека, наличие только одного свидетеля не позволяет сколько-нибудь уверенно оценить достоверность сообщения. Но дело здесь, конечно, не только в числе очевидцев. Известны и. «многосвидетельские» сообщения такого рода. Например, в июне 1959 г. 25 жителей поселка Бойанаи на Новой Гвинее наблюдали то, что, по их мнению, было странным дискообразным аппаратом, зависшим на небольшой высоте, с четырьмя «пилотами» на его «верхней палубе» (см. [36, с. 75]); но что мы должны оценивать прежде всего — достоверность факта наблюдения, его содержания или интерпретации? Новогвинейский случай вполне достоверен как наблюдение «чего-то»; но содержание его (а тем более интерпретация) может вызвать сомнения. Таким образом, случаи типа III в целом отличаются низкой достоверностью при высоких странности и информативности (если понимать последнюю как «детализированность» сообщения).

Противоположным по всем трем параметрам типу III «близких встреч» является тип «ночных огней». Хотя достоверность и факта наблюдения, и его содержания в подобных случаях может быть достаточно высокой, само сообщение чаще всего (хотя и не всегда) можно свести к одной фразе: «Что-то летело». Так, главный инспектор бюро расследований при правительстве Ганы Дж. Нил, посетив в начале 60-х годов одну из ганских деревень, записал потом в своем дневнике: «Я проснулся от стука. Собаки выли и лаяли, птицы на деревьях кричали и хлопали крыльями. Было 3.30. Когда я выглянул в окно, то не поверил своим глазам. На горизонте, со стороны моря, всходил над лесом огненный шар. Я протер глаза, чтобы убедиться, что спросонья не путаю этот шар с луной». Английский этнограф Д. Тейт, находясь в Береге Слоновой Кости, также наблюдал сходное явление — мерцающий огненный шар, летевший более или менее быстро на высоте около 20 м (см. [39, с. 122]). Конечно, на основе этой информации невозможно ни определить природу наблюдавшихся явлений, ни даже установить их аномальность.

«Следующий» тип наблюдения НЛО — «дневные диски». Сообщения такого рода бывают достаточно информативными, но зачастую и малодостоверными либо из-за небольшого числа свидетелей (1–2) и их анонимности (хотя и оправданной боязнью насмешек), либо по причине отсутствия независимых подтверждений. Важен, однако, не только количественный состав очевидцев, но и их социальный статус. Профессиональные летчики, как и профессиональные ученые, не слишком склонны афишировать свои наблюдения странных объектов и явлений. К примеру, в январе 1967 г. пилоты двух самолетов, наблюдавшие над Аризоной НЛО, который также фиксировался наземным радаром, в ответ на запрос диспетчера Альбукеркского аэропорта подтвердили факт наблюдения, но категорически отказались сообщать о нем официально (см. [6, с. 72]). Тем важнее и интереснее сообщения профессионалов, когда они все же решаются переступить через свои (впрочем, понятные) опасения. Вот одна из возможных иллюстраций к сказанному.

4 июля 1981 г. в 16 ч. 45 мин местного времени пассажирский самолет одной из крупных американских авиакомпаний находился на высоте 11 км над озером Мичиган, следуя из Сан-Франциско в Нью-Йорк. Небо было ясным, внизу облака закрывали часть озера. Командир экипажа П. С. неожиданно увидел впереди и вверху серебристый диск диаметром около 5°. Он возник перед летчиком «мгновенно», как бы «прорвавшись сквозь раскрывшуюся перед ним атмосферу». Объект переместился вниз по плавной дуге и в какой-то момент был виден сбоку. Длина его примерно в шесть раз превышала толщину. В процессе разворота на верхней поверхности диска ярко вспыхнуло отражение солнечных лучей, и он исчез из поля зрения почти прислонившегося к переднему стеклу кабины летчика. Тот быстро повернулся и через боковое остекление кабины успел еще раз увидеть удалявшийся объект и тонкий волнообразный след за ним. Все наблюдение длилось около пяти секунд, причем максимальный видимый размер диска (в момент его наибольшего сближения с самолетом) составлял 20°. Линейные размеры диска П. С. не смог оценить. Второй пилот успел заметить только вспышку, а борт-инженер не видел ничего.

Доктор Р. Хейнес, психолог, работающий в Центре НАСА им. Эймса, подробно опросил командира экипажа и констатировал его прекрасное психическое и физическое состояние. П. С. было тогда 54 года, раньше он служил в военно-морской авиации и провел в воздухе 21 тыс. часов, не встречая подобных объектов [40].

Интересны, конечно, и массовые наблюдения НЛО («региональные мини-волны»), когда главное основание для высокой оценки достоверности факта наблюдения — большое количество свидетелей (сотни и тысячи). Обычно это, правда, не «дневные диски», а «ночные огни». Таковы наблюдения яйцеобразного светящегося объекта в Техасе в ноябре 1957 г. и даже в большей мере — наблюдения «бумеранга» в 1983–1984 гг. над штатами Нью-Йорк и Коннектикут (см. [41]). Разумеется, массовый характер наблюдения не гарантирует аномальности наблюдавшегося объекта (скорее, как показывает опыт, верно обратное — подлинно аномальные явления очень локальны), но, по крайней мере, дает пищу для размышлений.

«Ночные огни» и «дневные диски» становятся «близкими встречами» в зависимости от обстоятельств наблюдения. Увы, если бы НЛО в самом деле были внеземными кораблями, в их командных постах наверняка висела бы инструкция, запрещающая в отдельных районах Земли приближаться к обитателям этой планеты. Во всяком случае, на эту мысль наводит следующая история…

Утром 26 июня 1972 г. рабочий фермы Брэсайд (расположенной в 14 км от Форт-Бофорта в восточной части Капской провинции ЮАР) Боэр де Клерк в страхе прибежал на ферму и сообщил, что впдел в буше «нечто ужасное». Его хозяин, Бернардус Смит, отправился вместе с ним в указанное место и увидел в густом кустарнике овальный светящийся объект диаметром около метра, парящий на небольшой высоте. НЛО был красного цвета, причем казалось, что светится воздух вокруг него, а сам объект — темный. Пока Смит и де Клерк смотрели на него, цвет этого свечения изменился на ярко-зеленый, а затем на беловато-желтый. В верхней части НЛО, чуть справа, сияла белая «звезда». Фермер сходил в дом, вызвал из Форт-Бофорта полицию, заодно взяв свою винтовку, и вернулся на место наблюдения. Объект продолжал медленно передвигаться и менять цвет.

Вскоре прибыли полицейские. Четырех работников фермы послали вперед, чтобы «выкурить» НЛО из кустарника, а когда им это не удалось, открыли по объекту огонь. Смит подобрался к нему на расстояние 10 м и дважды выстрелил с этой позиции — без особых последствий для цели (хотя и были слышны глухие звуки попаданий). Под конец он попал в «звезду>>—па этот раз с большим успехом: изменения цвета прекратились и объект стал выглядеть просто темноватым телом, словно бы сделанным из «оружейного металла». Издав жужжащий звук, он двинулся в сторону и исчез в непроходимом кустарнике. В том месте, над которым парил НЛО, свидетели пашли «похожие на отпечатки кулака» следы. Однако образцы почвы не показали каких-либо особенностей. Детали сообщения и небезынтересное описание реакции на него южноафриканской прессы см. в статьях [42, 43].

Случай на ферме Брэсайд, строго говоря, относится уже не к первому подтипу «близких встреч», а ко второму. Здесь сообщается о физическом взаимодействии между наблюдавшимся объектом и окружающей средой (в лице фермера и полицейских), а также об оставшихся следах. Уфологи не без оснований уделяют подобным случаям большое внимание — есть, что изучать в лаборатории, а не только, о чем дискутировать на словах. На деле, правда, связь «следов» с наблюдавшимися явлениями отнюдь не всегда бывает достаточно очевидна. И все же такие случаи, как, допустим, наблюдение в финской деревне Саапунки, действительно интересны. Здесь было много (около десяти) очевидцев, и физическая (если не химическая) аномальность следа весьма вероятна.

В 6 ч утра 3 января 1971 г. жители этой деревни заметили яркий огненный шар, движущийся примерно с востока-юго-востока на высоте около восьми метров. Объект медленно (со скоростью примерно 10 км/ч) пролетел над замерзшим озером, причем движение его было плавным и равномерным, несмотря на штормовой ветер, дувший с юго-запада. Свет от огненного шара освещал склоны ближайших холмов, деревья и дома вплоть до расстояния 1,5 км. Обычно в такую метель огни домов видны не далее 300 м.

Объект остановился на расстоянии метров 20 от дома Мауно и Марты Талала, расположенного на берегу озера. Хозяева дома пили в кухне утренний кофе. Хотя из-за яркости шара прямо смотреть на него было нельзя, по садовой изгороди Мауно Талала оценил его диаметр в 10 м. Маленький островок, находящийся в 300 м от берега, был в этот момент виден как днем — свет объекта свободно пробивался сквозь падающий снег.

Спустя минуту объект как бы выключился, не двигаясь с места; причем ненадолго погас и свет в кухне. На месте «посадки» было найдено грушевидное пятно «зеленого льда», образовавшееся, по-видимому, из растаявшего снега. В центре пятна находилась круглая область, внутри которой стояли ледяные «иглы» — толщиной в палец и полые внутри. Эти иглы заканчивались утолщениями, похожими на леденцы. Общий объем растаявшего и затем замерзшего снега составил примерно 300 л [44].

Образцы зеленого льда были переданы в университет Оулу. За исключением несколько повышенного (по сравнению с контрольными образцами) содержания титана, ничего необычного в них зафиксировать не удалось.

Случай в Саапунки по своей достоверности и информативности можно отнести к лучшим примерам «близких встреч» типа II. Но наиболее высокими индексами достоверности, информативности и странности обладают все же не они, а отдельные сообщения из «радарно-визуальной» группы. В. П. Брянский заметил, что для уверенного суждения о реальном существовании объекта необходимы хотя бы два синхронных канала восприятия [45]. В наблюдениях «близких встреч» типа II эти каналы, если и существуют, то скорее последовательно, чем параллельно. Но в «радарновизуальных» наблюдениях они налицо.

Пожалуй, наиболее знаменитый такой случай — это наблюдение в Лейкенхите (Англия) в 1956 г., по поводу которого члены комиссии Колорадского университета были вынуждены заключить: «…рациональное и разумное поведение НЛО заставляет допустить присутствие механического устройства неизвестного происхождения в качестве наиболее вероятного объяснения этого наблюдения» [5, с. 164].

В ночь с 13 на 14 августа 1956 г. радиолокаторы военно-воздушных баз в Лейкенхите и Бентуотерсе, а также персонал этих баз неоднократно фиксировали пролет светящихся объектов над равнинами Восточной Англии. Основное явление, которое и дало основания к цитированному выше заключению, началось в 23 ч 10 мин, когда радиолокатор лейкенхитского Центра по управлению воздушным движением обнаружил на расстоянии 20–25 миль к юго-западу неподвижную цель. Полагая, что это какая-то помеха, операторы включили индикатор движущихся целей, но, к их удивлению, отметка никуда не исчезла. Запросили станцию управления посадкой самолетов — там также наблюдали неизвестную цель. Спустя некоторое время объект передвинулся в точку 20 миль к северо-северо-востоку от Лейкенхита, «моментально» набрав скорость около 600 миль в час (965 км/ч). Таких перемещений было несколько — с интервалами между ними от трех до шести минут, длиной пути от восьми до двадцати миль на все той же постоянной скорости.

Незадолго до полуночи офицер наблюдения решил послать к цели два истребителя «Веном» — дозвуковые перехватчики, снабженные радиолокаторами. Первый из них взлетел с авиабазы Уотербич и был направлен на цель. В какой-то момент пилот увидел яркий источник белого света, но тут же потерял его из виду. С земли ему дали новое целеуказание, и он «поймал» объект своим радиолокатором. Однако в непосредственной близости от объекта тот опять ускользнул от наблюдения и на этот раз оказался в хвосте «Венома» на расстоянии около четверти мили от него. Пилот сообщил, что постарается «стряхнуть» НЛО, и попытался это сделать. «Он кабрировал, пикировал, крутился и т. п., но НЛО словно приклеился позади него, все время на одном и том же расстоянии…» [5, с. 250]. Эта воздушная акробатика длилась около десяти минут, после чего летчик решил вернуться на свою авиабазу, так как у него кончалось горючее. Объект некоторое время следовал за ним, затем остановился и остался неподвижным в десяти милях к югу от Лейкенхита, о чем и сообщили из центра управления пилоту «Венома». В это время взлетел второй перехватчик, но из-за неполадок с двигателем (по-видимому, никак не связанных с присутствием НЛО) был вынужден почти сразу приземлиться. Неопознанная цель сделала несколько более коротких, чем предыдущие, перемещений, а затем двинулась к северу и на расстоянии около 60 миль вышла из поля зрения лейкенхитского радиолокатора.

Итак, объект фиксировался, как минимум, тремя радарами (по более детальным данным, даже пятью), а также визуально — пилотом «Венома» и наблюдателями на земле (как круглый белый источник света с нечеткими краями). Вероятность того, что в данном случае наблюдался действительно аномальный объект, на наш взгляд (как и на взгляд комиссии Кондона), достаточно высока.

Этого, увы, нельзя сказать о другом известном случае (пожалуй, самом сенсационном в 70-е годы) — попытке перехватить НЛО над Тегераном 19 сентября 1976 г. Около полуночи в небе над аэропортом Мехра-бад был замечен яркий источник света. Бригадный генерал Юсефи распорядился поднять два перехватчика Ф-4 с авиабазы Шароки. Первый самолет взлетел в 1 ч 30 мин. Приблизившись к объекту на расстояние 25 морских миль (46 км), пилот обнаружил, что электронная аппаратура и средства связи отключились. Он прервал перехват и повернул обратно. Как только самолет двинулся к Шароки, все пришло в норму.

Второй Ф-4 стартовал в 1 ч 40 мин. Оператор самолетного радара подтвердил захват цели на высоте 25 тыс. футов (примерно 7,6 км) и на расстоянии 27 миль (50 км); скорость сближения составляла 150 миль в час (280 км/ч). Когда расстояние сократилось до сакраментальных 25 миль, НЛО двинулся прочь, не позволяя к себе приблизиться. Судя по отметке на радаре, по размеру он соответствовал самолету «Боинг-707»; определить визуально его форму было трудно из-за яркости и постоянных изменений цвета.

НЛО и преследовавший его перехватчик двигались к южной окраине Тегерана, когда еще один ярко светящийся объект (диаметром от 1/3 до 1/2 лунного диска) отделился от первого и быстро полетел прямо к самолету. Пилот попытался выпустить ракету с инфракрасной головкой наведения, но аппаратура управления оружием и связью неожиданно отказала. Тогда он резко развернул самолет, после чего второй объект также сделал разворот, возвратился к первому и «слился» с ним.

Вскоре после этого новый объект, отойдя от «главного» НЛО, мягко приземлился и залил ярким светом область диаметром 2–3 км, а сам НЛО на большой скорости удалился прочь. Пилот Ф-4 провел свой перехватчик над приземлившимся объектом, фиксируя его местоположение, и затем вернулся на свою базу.

На следующий день экипаж был доставлен на мести предполагаемой посадки, но ничего необычного там найдено не было, если не считать зафиксированного радиоаппаратурой довольно сильного прерывистого сигнала, источник которого остался неизвестным.

Вся эта информация содержится в меморандуме, подготовленном одним из американских военных советников в Иране — подполковником Муи — для РУМО — разведуправления Министерства обороны США (см. [46, с. 82–84]). Однако насколько она достоверна? Иранские газеты и журналы в начале октября 1976 г. воспроизвели записи переговоров летчиков с командным пунктом, и в них не было ни слова о нарушениях в работе аппаратуры или о фиксации целей самолетными радарами. Разумеется, данные специального меморандума «весят» больше, чем газетная информация; однако многое говорит в пользу того, что летчики «Фантомов» были плохо подготовлены к полетам в ночных условиях, а операторам самолетных радаров не хватало опыта. Предположение о том, что «большой НЛО» мог быть просто Юпитером, а «малые» — яркими метеорами, не все объясняет, однако и не выглядит слишком нелепо (см. [34, с. 87–88]). Правда, специалисты РУМО, проанализировав обстоятельства этого случая, заключили, что он «отвечает всем критериям, необходимым для серьезного исследования феномена НЛО» [46, с. 84], но вряд ли это заключение можно принять без всяких возражений.

Заметим, что все описанные выше случаи — неожиданны и однократны. Даже «региональные мини-волны» слишком «размыты» во времени и пространстве, чтобы можно было надеяться установить «в нужном месте в нужное время» необходимую измерительную аппаратуру. Вот почему исследователей так заинтересовала информация из Норвегии, где с ноября 1981 г. долина Хессдален стала местом многократных наблюдений странных световых явлений. По существу, это все те же «ночные огни», но появляющиеся более или менее регулярно в одном и том же районе.

Обычно наблюдались круглые, овальные и сигарообразные световые источники, медленно появлявшиеся с юго-запада; они бесшумно парили над холмами, поднимались и опускались, а затем снова возвращались на юго-запад. Скандинавские уфологи попытались использовать в наблюдениях разнообразную фиксирующую аппаратуру — магнитометры, спектроанализаторы, приборы ночного видения и пр., но результаты «проекта Хессдален» показали, что одной аппаратуры мало — нужна также разработанная методика ее использования в подобных случаях. Более продуктивно поработал в Хессдалене сотрудник Норвежского института научных исследований и просвещения Ян Крог. Он тщательно изучил метеообстановку в долине и пришел к выводу, что относительно медленно движущиеся «ночные огни» (выглядевшие днем как металлические шары или диски, окруженные световым гало) представляют собой естественные плазменные образования, тогда как «быстрые» световые источники — продукт температурных инверсий в атмосфере. Уфологи не согласились с этим заключением и в качестве контрдовода привели пример с экспериментом по направлению лазерного луча на один из хессдаленских объектов, яркость которого периодически менялась; частота «миганий» последнего под воздействием лазера регулярно возрастала вдвое (см. [34, с. 92]). Насколько «чист» этот эксперимент, сказать, конечно, трудно. К сожалению, в последние годы количество наблюдений НЛО в долине Хессдален резко пошло на убыль (что говорит, по-видимому, в пользу какой-то техногенной причины этих явлений).

Итак, мы привели некоторую выборку из массива сообщений о наблюдениях НЛО, накопленного за последние 40 лет. Неоднородность массива буквально бросается в глаза и не позволяет согласиться с мнением энтузиастов проблемы НЛО о том, что этот массив уже сам по себе является доказательством реальности аномальных объектов и их внеземной искусственной природы. Правда, бытующее в научном сообществе представление о том, что нет наблюдений с одинаково высокими уровнями достоверности, информативности и странности, также не подтверждается имеющимися материалами; но в истории проблемы НЛО такие наблюдения играли все же не главную роль. Последняя принадлежала скорее многочисленным сообщениям о явлениях и объектах, непонятных очевидцу, но благополучно избегающих серьезного исследования специалистами (зачастую просто по причине малой информативности). «Отчуждаясь» от очевидцев, подобные сообщения бродили по страницам газет и журналов, в меру или даже без меры искажаясь по пути, и спустя некоторое время само наличие первоисточника трудно было установить. Возможно, дело обстояло бы проще, если бы с самого начала (т. е. с 1947 г.) наука обратила бы на проблему НЛО серьезное внимание. По всей видимости, это привело бы к возникновению совсем иной атмосферы вокруг нее и если не исключило, то существенно ограничило бы масштабы «околотарелочной эпидемии». И сам характер научных исследований проблемы НЛО в подобной обстановке был бы совсем иным. Но история, как известно, необратима, и поэтому единственное, что нам остается, — у нее учиться. В следующей главе мы и попытаемся выяснить, каковы эти уроки.