Ночной гость

Глава пятая

Уайли хлопнула себя по лицу холодной, загрубевшей ладонью и подавила крик. Ребенок. У нее на переднем дворе лежит ребенок. Она стала продираться к нему сквозь сугробы и, потеряв опору, полетела носом вперед. Выставив правую руку, чтобы предотвратить падение, она почувствовала, как сдвинулась кость, и уже ожидала услышать хруст, но его не последовало.

Фонарик выскользнул и закрутился на льду, как колесо рулетки, потом остановился, осветив лучом неподвижное тело ребенка. Оно блестело, словно ледяная скульптура.

На мгновение Уайли оцепенела: она лежала всего в паре метров от лица ребенка. Глаза его были закрыты, большой палец засунут в рот. Ручеек крови струился из головы. Уайли не могла разглядеть, дышит ли он.

Застонав, она поднялась на колени, помогая себе левой рукой. Пошевелила пальцами правой и согнула локоть, пытаясь наскоро проверить, нет ли серьезных травм. Рука болела, но на перелом не похоже. Уайли поползла вперед к ребенку.

Она не знала, что делать. Можно ли его двигать? У него рана на голове, но вдруг и спинной мозг тоже задет? Надо вызвать помощь, но сможет ли скорая пробраться сквозь снежные завалы в такую бурю? Вряд ли.

– Эй, – позвала Уайли, стирая ледяную корку с бледной щеки мальчика. Он не отреагировал. Она прислонила палец к его верхней губе прямо под носом. Дышит? Не понять. Уайли глубоко вдохнула, стараясь собраться с мыслями. У нее не было медицинской подготовки, но она понимала, что мальчика надо внести внутрь и согреть, иначе тот замерзнет насмерть.

Уайли обхватила тело ребенка руками и с облегчением выдохнула, когда оно с легкостью сдвинулось. Значит, малыш не промерз насквозь. Она медленно стала подниматься на ноги. Весил ребенок килограммов двенадцать, не больше, – куда легче, чем ей представлялось. Она развернула мальчика грудью к себе, положив его голову себе на плечо. Большой палец ребенка упрямо оставался во рту.

Поддерживая ушибленной рукой затылок мальчика, здоровой рукой Уайли удерживала вес его тела. Труднее всего дотащить ношу до дома, не упав.

До переднего крыльца было не более пятидесяти метров, но ей показалось, что целая миля. Дюйм за дюймом она двигалась вперед, прижимая к себе холодное тельце ребенка и замирая всякий раз, как земля начинала уходить из-под ног. Тас плелся рядом, у ног хозяйки, останавливаясь вместе с ней.

Уайли оглянулась через плечо. Дороги уже не было видно. Вокруг только поля, растянувшиеся на много миль и занесенные метелью. Откуда взялся здесь мальчик? Долго выжить на таком холоде невозможно.

Уайли постаралась отогнать от себя дурные мысли и сосредоточилась на продвижении вперед. Несмотря на хилое телосложение, мальчик давил на нее своим весом, и ушибленная рука Уайли заныла. Она поборола искушение со всех ног броситься к дому – так она точно свалится – и осторожно принялась делать маленькие шажки на каждый вдох.

Приветственно мигающие окна служили ей ориентиром. Снег сыпался причудливыми вихрями и припорашивал стекла белой глазурью.

– Держись, – прошептала Уайли на ухо мальчику. – Мы почти дошли.

Кажется, он двинулся. Или Уайли сама пошевелила его, пока медленно пробиралась вперед?

Ужасные мысли роились у нее в голове. К шее прижималась ледяная щека ребенка, и Уайли боялась, что на руках у нее уже мертвый малыш. А если помощь не придет? Снег может отрезать их на несколько дней. Как, бога ради, она останется в доме одна с мертвым ребенком, пока не прибудут спасатели? Оставалось всего метров десять до входной двери. И в то самое мгновение, как нога Уайли соскользнула с гравийной дорожки на асфальт, она поняла, что падает. Вскрикнув, она прижала к себе мальчика, крепко обхватив ему голову, чтобы защитить от удара об лед.

Каким-то образом ей удалось приземлиться на колени, не ушибив ребенка. От сотрясения костей, врезавшихся в асфальт, по ногам прошел спазм. Слезы боли и отчаяния брызнули из глаз. Уайли не представляла, как ей подняться.

Тас посмотрел на нее с осуждением. «Поторопись, – словно говорил его взгляд. – Ты же не сдашься сейчас, когда мы уже почти у цели?»

Голова ребенка лежала у нее на плече, и Уайли услышала, как тихий стон сорвался с его губ. Она чуть не вскрикнула от радости. Мальчик жив! Уайли перераспределила вес его тела и поднялась на ноги, хотя мышцы заныли от утомления. Поясница тоже возмущенно отозвалась болью, но Уайли шаг за шагом продолжала продвигаться, пока не коснулась красной входной двери.

Осторожно высвободив руку из-под головы мальчика, она потянулась к дверной ручке и повернула ее. Створка распахнулась, и первым внутрь ворвался Тас. Тяжело дыша, Уайли положила ребенка прямо на пороге на яркий вышитый дверной коврик. Мальчик издал тихий стон.

Опираясь о косяк, Уайли выпрямилась и, пошатываясь, зашла внутрь, захлопнув за собой дверь.

И тут же побежала на кухню. Разбитый мобильник лежал на столешнице, совершенно бесполезный. Она метнулась к домашнему телефону и подняла трубку. Ответом ей была тишина.

В этом один из недостатков жизни в глуши: одна маленькая буря – и остаешься без телефона и интернета.

– Вот черт, – проворчала она. Сегодня к ним на помощь никто не придет.

Нужно согреть ребенка и посмотреть, насколько серьезны раны. Она помчалась вверх по лестнице в спальню и перерыла чемодан в поисках носков и свитера. Думая, что останется в деревенском доме ненадолго, Уайли даже толком не распаковала вещи. Но дни превратились в недели, а она все еще жила тут. Она решительно стянула с кровати одеяло и бросилась с ним вниз.

Мальчик все еще лежал у входа. Глаза его были закрыты, но палец снова нырнул в рот, а грудь ритмично вздымалась и опускалась. Уайли вздохнула с облегчением и подошла к ребенку, скрипя сапогами по деревянным доскам пола. Мальчик попытался открыть глаза, но только моргал, веки оставались полуприкрыты. Он потянулся рукой к ране на голове и заплакал, когда пальцы стали мокрыми от крови.

Уайли с любопытством приблизилась к нему и тихо, ласково произнесла:

– Меня зовут Уайли, и я нашла тебя во дворе своего дома. Ты ударился головой. Давай положим это сюда. – Она осторожно прижала чистый носок к виску ребенка. – Скажешь, как тебя зовут? Ты знаешь, сколько времени провел на улице? Дай посмотрю на твои руки.

Мальчик спрятал руки за спину. Он, вероятно, отморозил их, но Уайли не знала, что именно нужно делать. Поместить конечности под горячую воду? Эта идея показалась ей неверной. Кажется, нужно поступить наоборот: растереть пострадавшие участки льдом. А вдруг она ошибается и только все испортит?

– Надо снять мокрую одежду и согреть тебя, – решила Уайли.

Ребенок продолжал хныкать. Уайли положила свитер рядом с ним на пол.

– Снимай мокрые вещи, я высушу их в сушилке.

Мальчик резко сел и осмотрелся, глаза его метались в поисках выхода. Взгляд остановился на входной двери.

– Тебе нельзя на улицу, – поспешно сказала Уайли. – Там идет снег и очень скользко. Как ты поранил голову? – Уайли кивком указала на кровоточащий висок мальчика. – Ударился об лед?

Мальчик ничего не ответил, но, пошатываясь, поднялся на ноги. На вид ему было лет пять, тонкие заостренные черты подчеркивала короткая рваная стрижка машинкой.

– Скажешь мне свое имя? – спросила Уайли. – Откуда ты родом?

Он продолжал молчать.

– Как только заработает телефон, я попробую позвонить твоим маме с папой.

Ребенок продолжал дико озираться, точно попавший в западню зверек. Уайли не была уверена, что он ее понимает. Он мелко дрожал в своем мокром мешковатом свитере и коротких джинсах.

– Ты, должно быть, промерз до костей, – констатировала очевидное Уайли. – Давай-ка тебя разденем. – Она сделала шаг в его сторону, но малыш отскочил как ужаленный. – Все в порядке, – поспешно заверила Уайли, – я к тебе не прикоснусь, если не хочешь.

Она не знала, как поступить. Принуждать ребенка не стоит: так он еще больше испугается.

– Понимаю, тебе страшно, но обещаю, что помогу тебе. Вот сухая одежда, и я положу на диван одеяло. – Уайли подняла одеяло с пола и перекинула через подлокотник дивана. – Когда будешь готов, сможешь переодеться и сесть на диван погреться.

Уайли отошла на пару шагов. Странный мальчик сидел прямо перед ней, раненый и напуганный. Что он, черт возьми, делал один на улице в такую погоду и где его родители?

– Мне очень нужно, чтобы ты назвал свое имя. – В голосе Уайли мелькнули панические нотки.

Ребенок вздрогнул, но не ответил. Кожа у него на лице приобрела неестественный серо-желтый оттенок. Уайли уже представлялось, как его пальцы чернеют, а сердце перестает биться из-за гипотермии.

Надо заставить его снять мокрую одежду. Уайли медленно приблизилась и протянула руку, чтобы снять свитер, но мальчик издал леденящий душу крик, от которого содрогнулись стены. Уайли удалось ухватить локоть его свитера, и она начала подтягивать ребенка к себе.

– Тебе надо переодеться, – сквозь зубы прошипела Уайли, – иначе точно заболеешь. Ты дрожишь. Разреши помочь тебе.

Мальчишка начал брыкаться. Локоть его угодил Уайли прямо в скулу, и она свалилась на спину, разжав руку.

– Черт бы тебя побрал, я стараюсь помочь, – буркнула Уайли, прижимая пальцы к ушибленному месту. Мальчишка спрятался за высокую спинку стула и оттуда поглядывал на Уайли.

Ну почему общение с детьми так трудно дается? Ей никогда не удавалось найти нужные слова для Сета, чтобы успокоить его. А теперь вот попался этот странный ребенок, и снова она ему только вредит. Горячая волна стыда наполнила грудь.

– Что ж, – Уайли поднялась, – оставайся в мокром. Тебе же хуже.

Она повернулась к мальчику спиной и ушла на кухню. Снова подняла трубку телефона: мертвая тишина. Надо все-таки согреть ребенка. Она перерыла кухонные шкафы и отыскала сухую смесь для какао.

Наполнив чайник кипятком и поставив на плиту, она подумала, что облажалась по полной программе. Ребенок все еще не снял мокрую одежду и совсем не доверял своей спасительнице. Конечно, это можно понять: он же впервые ее видит. Естественно, он боится.

Проделать путь в двадцать пять миль до отделения скорой помощи в Ангоне невозможно в такую погоду. Придется найти способ позаботиться о ребенке дома. Промыть его ссадины, укутать и посадить ближе к огню. А еще напоить и накормить. План не слишком хитроумный, но надо же с чего-то начинать.

Она вскрыла пачку какао, насыпала его в кружку и залила горячей водой. Горячий шоколад будет в самый раз, ведь правда? Все дети его любят. Он станет ее трубкой мира.

Обжигающая жидкость выплеснулась Уайли на руку.

– Черт, – выругалась она. Не хватало еще ошпарить ребенка горячим напитком. Она сунула руку в морозилку, вынула пару кубиков льда и кинула их в кружку.

Наконец Уайли принесла дымящийся напиток в гостиную и взглянула на то место возле входной двери, где совсем недавно оставила мальчика. Его не было. Она перевела взгляд на диван. Там дремал Тас, но мальчишки Уайли снова не увидела. Обыскала комнату. Его нигде не было. Проверила в столовой, отворила дверь в гардеробную, заглянула в ванную и даже вернулась опять на кухню.

Мальчик исчез.