Ночной поезд на Ригель

Глава 23

До станции Хомшил мы так и не добрались. Бейта направила локомотив на ветку, обозначенную на ее личной карте, а с нее – на другую линию, которой на карте не было вообще.

Медленно тянулись часы. Кабина локомотива не была рассчитана на пребывание в ней кого-либо, кроме одного или двух пауков, и четыре человека практически полностью заполняли собой все доступное пространство. Хорошо еще, что после пережитого нами никто не проявлял особого желания двигаться. В основном мы лишь сидели или лежали, пытаясь дремать, и разговаривали друг с другом лишь изредка.

Через три часа спасенный нами паук тихо скончался. Все оставшееся время Бейта просидела молча, погруженная в собственные мысли и не реагируя ни на чьи слова.

Когда я уже начал беспокоиться о таких элементарных вещах, как еда, вода и туалет, мы наконец прибыли на место.

– Господин Макмикинг отправится в лазарет здесь, на станции, для обследования, – сообщила Бейта, когда локомотив остановился на стандартном запасном пути квадрорельса. – Заместитель директора ООН Лосуту будет его сопровождать. Оставайтесь все время с ним и не пытайтесь уйти, – добавила она, переводя взгляд на Лосуту. – Понятно?

– Да, – спокойно ответил он. – Мне разрешено задавать вопросы?

– Сколько угодно. – Девушка пожала плечами. – Но на большинство из них ответа вы не получите. Господин Комптон, пойдемте со мной.

Она повернулась и открыла дверь. Я почувствовал легкий укол – «господин Комптон». После всего того ада, через который мы только что прошли, я вдруг снова стал для нее «господином Комптоном». Едва заметный намек на то, что мне не следовало вынуждать ее доставить нас сюда?

Возможно. В любом случае, ее сообщники вряд ли смогут меня убить. По крайней мере, пока.

Снаружи нас ждали восемь пауков, двое рабочих, а остальные – неизвестного класса, к которому принадлежали и те, кого я впервые увидел, когда Бейта повела меня на встречу с Кермодом. Двое из них отделились от группы и проводили нас вдоль пути к окаймленному красной линией люку. Как только мы подошли к нему, люк открылся, и следом за девушкой я спустился по лестнице к маленькому челноку.

– Могу я узнать, куда мы направляемся? – спросил я, когда мы сели в кресла перед дисплеями, на которых вспыхивали и гасли замысловатые кривые. Никаких других приборов видно не было – видимо, как пауки, так и чабвины управлялись со своей разнообразной техникой с помощью телепатии.

– Думаете, название системы вам что-нибудь скажет? – уточнила Бейта, когда люк над нами закрылся и мы отчалили от туннеля.

– Скорее всего, нет, – согласился я.

Послышался щелчок, и панели в стенах челнока отодвинулись, сделав их прозрачными. Перед нами простиралась типичная картина звездного неба, какую можно видеть в любой из тысяч систем Галактики. В центре виднелась небольшая звезда, белая со странным зеленоватым оттенком.

– Добро пожаловать на Виккаи. – Бейта указала на темный диск со светящимся краем прямо перед нами. – На нашем языке это означает «надежда».

– Как я понимаю, это не родина вашего народа?

– Нет, мы переселились сюда после Великого мятежа, после того как мы и пауки построили туннель, – ответила она. – Здесь не было другой жизни и никаких планет, которые могли бы кого-то заинтересовать или оказаться кому-то полезными. Самое безопасное место, какое только можно себе представить.

– Возможно, вы удивитесь, узнав о том, что может заинтересовать человечество. – Я усмехнулся. – Независимо от того, насколько это для него полезно.

Она пожала плечами:

– Может быть.

– Как давно был этот Великий мятеж?

– Шестнадцать веков назад. Но эту тему лучше оставить для старейшин.

– Полагаю, да. – Что ж, еще один пазл встал на место. – Посыльный, который принес мне билет на квадрорельс, – тоже один из ваших?

– Да. – В голосе девушки послышалась едва заметная боль. – Нас послали на Землю, чтобы доставить вас к Кермоду. Он пошел на встречу с вами, а я занималась приготовлениями в космопорте. Мы должны были все вместе отправиться на том поезде. – Она на мгновение закрыла глаза. – А потом вы появились в космопорте один, и у меня уже не было времени, чтобы попытаться его найти, – нужно было ехать с вами.

– Мне очень жаль, – сказал я. – Если это хоть чем-то может утешить – думаю, вы все равно не смогли бы ничего сделать, чтобы его спасти. Окажись вы там – просто было бы два мертвеца вместо одного.

– Я знаю. – Она устало вздохнула. – Но никакая логика и разум не могут помочь, когда речь идет о твоем друге.

Я отвернулся.

– Поверю на слово.

Внезапно я почувствовал на себе ее взгляд, а потом услышал:

– У вас есть друзья. По крайней мере, если понадобится – они есть.

– Поверю на слово, – повторил я, на этот раз чуть более резко. Зачем мне ее сочувствие? – Так какое отношение ко всему этому имеет модхри?

– Старейшины все объяснят. Они лучше всех знают историю. – Девушка поколебалась, потом добавила: – И они единственные, кто сможет с вами договориться – если захотят.

Планета Виккаи, когда мы наконец до нее добрались, оказалась столь же холодной, темной и неприветливой, какой она выглядела издали.

«Если таковы представления чабвинов о надежде, – подумал я, когда мы пролетали над ее унылой поверхностью, – трудно представить, что же они считают наводящим тоску».

Но все оказалось совсем не таким, как выглядело, – что, впрочем, можно было сказать и о моей спутнице. Мы сели на планету, и еще до того, как Бейта заглушила двигатель, посадочная площадка начала опускаться под землю. Несколько минут спустя мы оказались в подземном городе, полном огней, музыки и странных, но приятных запахов. Девушка повела меня к расположенному неподалеку зданию, и мы оказались в небольшом помещении с украшенными лепниной стенами и потолком, выглядевшим как обычное голубое небо, с плывущими по нему облаками и ярко-желтым солнцем. В центре комнаты стояли девять стульев, расположенных в виде треугольника.

– Садитесь. – Бейта кивнула на один из стульев в углу треугольника и села на другой. – Сейчас придет старейшина, который будет с вами говорить.

Едва она успела произнести эти слова, как в стене открылась дверь, которую я до этого не заметил, и к нам, неслышно ступая, направился некто в складчатой тоге.

Я ожидал увидеть инопланетянина, какого до сих пор не видел ни один смертный. К моему удивлению и некоторому разочарованию, старейшина оказался самым обычным человеком среднего роста и телосложения, темноволосым и кареглазым, со спокойным, почти блаженным выражением лица.

– Добрый день, Фрэнк Комптон, – поздоровался он, наклонив голову, и сел на стул в третьем углу. Голос его звучал мелодично и старомодно, словно у актера эпохи Шекспира. – Добро пожаловать на Виккаи.

– Спасибо. – Он выглядел совсем как человек… но все же не вполне. Присмотревшись внимательнее, я заметил нечеткость его губ и ушей, несколько странное расположение морщинок в уголках глаз и рта, слегка неправильное сочленение запястий и пальцев, когда он положил руки на колени. – Но только прошу вас, – добавил я, – не утруждайтесь исключительно ради меня.

Старейшина улыбнулся.

– Кермод был прав. Он действительно не ошибся, выбрав вас.

Его кожа словно начала таять, черты лица разгладились, пальцы и руки стали тоньше и длиннее. Большая часть темных волос ушла под кожу, брови же вытянулись, словно кошачьи вибриссы. Когда трансформация закончилась, он оказался самым настоящим чужаком, как я с самого начала и ожидал.

– Спасибо. – Как ни странно, голос его звучал по-прежнему мелодично. Вероятно, свою речевую систему он решил не перестраивать. – Это так тяжело – поддерживать неестественную форму. – Старейшина вытянул два костистых пальца в сторону Бейты. – Вот почему к вам пришлось посылать настоящих людей.

– Бейта сказала, что вы расскажете мне про модхри. – Пока я решил пропустить эту его фразу мимо ушей.

– История начинается четыре тысячи лет назад, с появлением на горизонте расы, называвшейся шонкла-раа, – сказал он. – Именно они первыми открыли секрет межзвездных путешествий и начали расширять свое влияние по всей Галактике. За четырнадцать веков они нанесли на карту все населенные и пригодные для заселения системы. Так началось их тысячелетнее победное шествие. – Он сделал паузу. – Мне сказали, будто их секрет вам якобы известен.

– Мне известен ваш секрет, – ответил я. – Могу лишь предполагать, что он тот же, что и у них.

Старейшина кивнул:

– Расскажите.

«Они не осмелятся меня убить», – мысленно напомнил я себе.

– Если коротко, ваш знаменитый квадрорельс – фальшивка, – начал я. – От начала и до конца – поезда с их таинственным четвертым рельсом, загадочные лазерные лучи, отражающиеся от передних бамперов, даже свечение Оси. Это всего лишь тщательно продуманный камуфляж, рассчитанный на то, чтобы замаскировать происходящее на самом деле.

– То есть?

– Все дело в Оси, – продолжил я свое объяснение. – Внутри этой штуковины есть нечто такое, что и приводит в движение всю систему. Возможно, какой-то квантовый поток – я не слишком хорошо разбираюсь в физике. Суть в том, что чем ближе ты находишься к Оси, тем быстрее ты движешься. Квадрорельс движется со скоростью один световой год в минуту; информационные капсулы, которые, как я понимаю, каким-то образом забрасывают на сетку вокруг Оси, движутся на порядок быстрее. – Я посмотрел на Бейту. – Вы ведь сами это видели, верно? Когда я случайно подпрыгнул и на мгновение потерял контакт с квадрорельсом… Даже оказавшись всего на долю сантиметра ближе к Оси, я пролетел девять вагонов, прежде чем снова опустился на крышу.

Девушка сдержанно улыбнулась.

– Я надеялась, вы не сообразите, что случилось.

– Значит, это правда, – произнес старейшина со странной печалью в голосе. – Секрет утрачен.

– Вовсе не обязательно, – предостерег я его. – Нет никаких причин для того, чтобы информация вышла за пределы комнаты. Поскольку, как мне кажется, я также знаю, ради чего вы пошли на все это. Там, в поезде, модхри пытался рассказать мне красивую сказку о том, как он хочет мира для всей Галактики. Вы же, чабвины, с другой стороны, действительно кое-что сделали ради него.

– У нас не было выбора. – Чужак едва ли не шептал. – Мы видели, к чему ведет неконтролируемый доступ к Потоку. Шонкла-раа были завоевателями, надменными и жестокими. Как только они получили контроль над Потоком и научились путешествовать вдоль него к другим звездным системам, ничто не могло их остановить. Они построили громадные военные корабли и послали их к другим мирам, завоевывая или уничтожая все живое.

– Так что же в конце концов их остановило? – нахмурился я, пораженный внезапной мыслью. – А модхри и есть шонкла-раа?

Вибриссы над глазами старейшины дрогнули.

– Вовсе нет, – ответил он. – Модхри был всего лишь последним оружием шонкла-раа.

Оружием. Слово на мгновение повисло в воздухе, словно облачко черной пыли. Я посмотрел на Бейту, потом снова на чужака.

– Может, начнем с самого начала?

Старейшина кивнул.

– Шестнадцать веков назад, после тысячелетнего рабства, произошло тщательно скоординированное восстание других рас Галактики, мятеж, который долго готовился и долго скрывался. В конечном счете он стоил жизни многим, включая по крайней мере пять рас, и в итоге все расы лишились возможности путешествовать даже в пределах своих собственных звездных систем. Но победа стоила такой цены, ибо наши угнетатели были полностью и бесповоротно уничтожены.

– Похоже, вы сами там были, – предположил я.

Лицо чужака дернулось. Улыбка? Или гримаса?

– Конечно, чабвины были там, – сказал он. – Но мы являлись лишь одной из многих рас-слуг, генетически созданных шонкла-раа для использования в качестве рабочей силы. Нас сделали неспособными к агрессии или борьбе, и потому во время войны мы вынужденно держались на заднем плане. В результате наш народ пострадал меньше других. Но, как я уже сказал, все народы вернулись к уровню до эпохи межзвездных полетов, некоторые – даже к до индустриальному. Так продолжалось триста лет. Поток все так же существовал, но ни у кого не было возможности до него добраться. Собственно, для большинства даже слухи о его существовании превратились в сказку. – Он помолчал. – Затем чабвины случайно обнаружили тайник, в котором перед концом войны шонкла-раа спрятали информацию о своих технологиях. С их помощью мы снова смогли выйти в космос, а получив доступ к Потоку, достичь звезд.

– Вот только шонкла-раа постарались лишить вас способности сражаться, – заметил я. – Что означает – любой, с кем вы столкнулись бы, смог бы с легкостью вас победить, если бы захотел, и забрать все ваши секреты себе.

– И все опять по кругу, – кивнул старейшина. – Мы осознавали, что, прежде чем устанавливать контакт с другими обитателями Галактики, нужно найти способ, как предотвратить любые межзвездные войны и завоевания.

– И вы построили туннель.

– И мы построили туннель, – эхом отозвался он. – Но нам требовалась помощь, так что прежде всего мы создали пауков, для чего использовали оборудование для генной инженерии, имевшееся у шонкла-раа, и собственную плоть. Мы не могли себе позволить обратиться за помощью к другим расам – слишком велик был риск, что нашу слабость обнаружат и вновь поработят.

– А вы не могли воспользоваться тем же оборудованием, чтобы избавиться от собственной безответности? – спросил я. – По крайней мере, вы смогли бы защищаться, если бы возникла такая необходимость.

– Или мы могли бы стать вторыми шонкла-раа, – мрачно возразил он. – Нет. Даже если бы знать, как и где провести столь тонкую линию, мы бы не пошли на такой риск.

– Весьма благородно с вашей стороны, – слова мои прозвучали с легким сарказмом – вполне сознательный поступок. – Значит, вы с пауками построили туннель. Как долго это продолжалось?

– Очень долго, – ответил он. – Даже учитывая, что пространственное смещение в окрестности Потока работало нам на пользу, для завершения строительства тем не менее потребовалось шестьсот лет.

– После чего вы пустили по нему поезда квадрорельса и пригласили воспользоваться ими всю остальную Галактику, – сказал я. – Что вновь возвращает нас к вопросу о модхри.

Черты лица старейшины слегка исказились.

– Он должен был стать последним оружием шонкла-раа против Великого альянса, – сказал он. – Созданный искусственно в виде коллективного разума, он мог проникать в разум противника, подчинять его себе и в конечном счете полностью его контролировать. – По его телу пробежала дрожь, словно по собачьей шкуре. – К счастью для всех нас, война закончилась до того, как он успел полностью развиться, и в течение многих веков он пребывал в спячке среди коралловых образований на Модхре-1.

Двести лет назад пауки создали станцию для халков в системе Си-старрко. Сейчас нам известно, что во время исследования планеты халки обнаружили кораллы, и с тех пор началась безмолвная война. Как мы полагаем, в течение шестидесяти лет модхри протянул свои щупальца по всей империи Халкависти и частично подчинил себе ее лидеров. После этого он направил свою деятельность вовне, посылая халков-носителей по всей Галактике, чтобы те продавали модхранские кораллы другим расам.

– Естественно, по цене, доступной лишь представителям высших деловых и правительственных кругов.

– Да, – согласился он. – Хотя в данный момент его, похоже, больше интересует сбор информации, чем завоевания. Он основал отдаленные форпосты, но в основном был заинтересован в том, чтобы как можно в большей степени подчинить себе империю Халкависти.

Однако в последующие тридцать лет пауки начали замечать его возросшее влияние среди халков, хотя и не имели никакого понятия о том, что это и откуда. Беспокойство их росло; в конце концов они обратились к джури, которые сами относительно недавно вошли в галактическое сообщество, и попросили их – не могли бы те выяснить, что происходит с их соседями?

– И та же участь постигла джури, – пробормотал я.

– Да, – угрюмо подтвердил старейшина. – Их разведчики были обнаружены и инфицированы. А поскольку они были военными, модхри смог с помощью своих мыслевирусов достаточно быстро добраться до самой верхушки.

Мой собеседник пошевелил длинными пальцами.

– Нам ничего не было известно о кораллах, но когда мы поняли, что с джури происходит то же, что и с халками, мы начали подозревать неладное и с удвоенными усилиями продолжили поиски в архивах шонкла-раа, пытаясь понять, что же это может быть.

– Почему вы просто не закрыли станцию Си-старрко? – спросил я.

– В то время мы понятия не имели, где находится модхри, – ответил он. – Не знали мы и механизма его действий, особенно того, каким образом он столь быстро распространялся среди элиты. Еще больше беспокоило нас то, что распространялся он все быстрее. На завоевание халков потребовалось почти шестьдесят лет, но для того, чтобы достичь того же с джури, – всего пятнадцать.

– Не хотите чего-нибудь съесть или выпить? – вдруг прервала нас Бейта. – Прошу прощения, нам следовало предложить раньше.

К своему удивлению я почувствовал зверский голод. Но рассказ был слишком интересен для того, чтобы прерывать его даже на еду.

– Нет, спасибо, – кивнул я. – Продолжайте, пожалуйста.

– В последующие шестьдесят лет пауки снова и снова пытались понять, кто же этот таинственный враг, – вновь заговорил старейшина. – Они сумели заинтересовать своими проблемами еще четыре расы, и каждая по очереди пыталась их решить. Все четыре в конце концов пали жертвой модхри, и до нас наконец дошло, что наши действия на самом деле лишь облегчают вторжение. Модхри распространялся в том числе и сам по себе, но мы слишком поздно поняли, что официальные исследовательские группы, вероятно, самый простой и быстрый путь к высшим правительственным кругам.

– И даже после всего этого вы все еще не понимали, откуда исходит угроза? – спросил я.

– Собственно, к тому времени круг поисков сузился до одной из планет вдоль гракланской ветки, – ответил он. – И наиболее вероятной считалась система Си-старрко.

– Опять-таки – почему вы не закрыли станцию?

Его вибриссы снова дрогнули.

– Мы пытались, – с грустью сказал он. – Ссылаясь на экономические причины, мы закрыли всю ветку. Однако на нас начали давить другие империи, причем не только находившиеся под властью модхри. Мы не могли позволить, чтобы кто-нибудь разозлился настолько, что атаковал бы сам туннель, возможно разрушив его часть и таким образом узнав тайну Потока. Так что несколько недель спустя мы снова открыли эту линию.

– И все вернулось в прежнее русло.

– Если не считать того, что теперь модхри знал, кто стоит за разнообразными попытками обнаружить его местонахождение, предпринимавшимися в течение многих лет. – Старейшина снова содрогнулся. – И в результате пауки сами стали его очередной мишенью.

Я почувствовал, как к горлу подступил комок. Пассажиры, грузы, почта… Если бы ему удалось подчинить себе пауков, это дало бы ему возможность завоевать всю Галактику, став всемогущим тираном.

– Надеюсь, вы приняли меры предосторожности?

– Сама природа пауков и их средства защиты делают невозможной обычную атаку со стороны модхри, – заверил он меня. – И тем не менее при наличии достаточного количества носителей возможны и другие методы. – Он бросил взгляд на Бейту. – Один из них вы уже видели. Должен признаться, мы уже стали думать о том, есть ли вообще для нас хоть какая-то надежда, или мы вместе со всей Галактикой начали долгий и мрачный путь к гибели. А потом, тридцать лет назад, появились вы, люди.

Он помолчал, снова посмотрев на девушку.

– Вы были дикой расой, полной уверенности в себе, энергии и таланта. Шонкла-раа либо вас не заметили, либо решили, что ваш мир не представляет для них никакой ценности, и не стали вас трогать. Но для всех остальных ваше появление было шоком. Никого, подобного вам, до сих пор не встречали во всей Галактике, и должен признаться, многих это застало врасплох. Однако другие увидели в вас нашу, возможно последнюю, надежду на победу над модхри.

Мне стало не по себе.

– Вы хотите сказать, больше никого не осталось?

Его вибриссы ощетинились.

– В тот момент ни беллидо, ни циммахеи не проявляли никаких признаков влияния со стороны модхри, – сказал он. – Возможно, остались нетронутыми и филлийцы – это на другом конце Галактики. Их манипуляции над собственным генетическим кодом создают естественный барьер против вторжения модхри.

Видимо, вот почему Кермод в первую очередь указал мне на филлийцев. Агент пауков, отправившийся к одному из последних оставшихся бастионов независимости, гарантированно привлек бы к себе внимание модхри.

– Но именно ваша настойчивость и любопытство дали вам уникальное преимущество, – продолжал старейшина. – Нам следовало лишь подождать, пока вы привыкнете к другим культурам вокруг вас и будете готовы действовать.

– А тем временем беллидо решили сами нанести удар по модхри, – сказал я, вспомнив наш разговор с Фейром в поезде.

– И, как и остальные, потерпели неудачу. Тем не менее именно благодаря их усилиям была в конце концов разгадана тайна действия мыслевируса.

– Значит, когда Фейр решил предпринять самостоятельную попытку, ему все уже было известно, – кивнул я. – А в качестве дополнительного бонуса вы даже снабдили его средствами для небольшого отвлекающего маневра.

Старейшина тоже наклонил голову – весьма странный жест, учитывая анатомию его шеи.

– За что я приношу свои извинения, – сказал он. – Но операция Фейра уже шла полным ходом, и хотя мы не знали подробностей его планов, мы тем не менее полагали, что его попытка имеет неплохие шансы на успех. Далее, мы считали, что люди еще не готовы к тому, чтобы попробовать самостоятельно сразиться с модхри. Поэтому мы сделали все, что могли, чтобы помочь беллидо, в то же время не подвергая опасности возможность будущей атаки со стороны людей.

– И это отлично сработало, – вынужден был признать я. – Возможно, я и не сумел отвлечь модхри так, как вы планировали, но мое присутствие, по крайней мере, слегка разворошило муравейник. Впрочем, на планы Фейра это все равно никак особо не повлияло.

– Да, – пробормотал старейшина. – Если не считать того, что его план удался лишь частично.

– Полагаю, что как только модхри понял, что за ним охотитесь именно вы, он решил смыться от греха подальше. Он выбрал себе новую планету и начал как можно быстрее переправлять туда кораллы.

– И к тому времени, когда Фейр уничтожил модхранскую коралловую колонию, немалая его часть уже перебралась на новое место, чтобы начать все сначала. Но теперь, как утверждает Бейта, вы знаете, где находится эта новая планета.

– Да, знаю, – ответил я, скрестив руки на груди. – Все, что вам нужно, – это убедить меня в том, что мне следует рассказать об этом вам.

Он уставился на меня, ощетинив вибриссы.

– Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду, что, с моей точки зрения, вы и модхри выглядите почти как близнецы-братья. И он, и вы общаетесь телепатически, и он, и вы любите управлять другими. – Я поколебался, но вряд ли стоило беспокоиться из-за небольшой лжи. – И вы оба нарушаете обещания, когда это вас устраивает.

Я посмотрел прямо в лицо Бейте.

– И вы оба вторгаетесь в чужие тела.

– Вовсе нет, – возразила она. В отличие от старейшины, ее эмоции были мне вполне понятны, и ясно было, что ее ошеломил мой внезапный отказ выдать тайну по первой просьбе. – Модхри – паразит, как в эмоциональном смысле, так и в физическом, существо, которое стремится манипулировать и управлять другими ради своих собственных целей. Я, с другой стороны, продукт истинного синтеза, в котором как человеческая, так и чабвинская часть составляют неразделимое целое.

– И какое значение при создании это целого имело мнение вашей человеческой части?

Лицо ее дрогнуло.

– Она была найденышем, – тихо ответила Бейта. – Ребенком, который родился в квадрорельсе, и которого потом бросили.

Я почувствовал, как у меня по спине побежали мурашки. Подобного просто не могло произойти, и уж в любом случае не среди богатых и высокопоставленных, которые могли себе позволить путешествовать среди звезд.

– Вы пытались найти ее мать?

– Да, нашли. – Девушка изо всех сил пыталась говорить бесстрастно, словно излагая факты, но я слышал боль в ее голосе. – Но я ей была не нужна. Или так, по крайней мере, она утверждала.

– Нам же, с другой стороны, она была очень нужна, – сказал старейшина. – Мы поручили паукам доставить ее сюда, и… двое слились воедино.

И снова у меня по спине пробежал холодок.

– У модхри, по крайней мере, хватает такта подождать, пока жертва станет взрослой, прежде чем завладеть ее телом.

– У нас не было выбора, – бросила Бейта, пристально глядя на меня. – Вы же видели Кермода – какой он большой, толстый и неповоротливый. Вот что получается, если попытаться слить человека и чабвина в более позднем возрасте. Так что – у нас не было выбора. – Она судорожно сглотнула и отвела взгляд. – Мы боролись за собственное выживание. И за ваше.

– Мы сейчас говорим не о нас, – сказал я. – Мы говорим о вас и о том, каким образом вы лишили невинное человеческое существо права самой выбирать свою жизнь. Каким именно образом делается это самое слияние?

– Это достаточно просто, по крайней мере с медицинской точки зрения, – ответил старейшина. – Хотя что бы вы там ни говорили, мы долго и тяжко размышляли над этической стороной вопроса. Но, как сказала Бейта, у нас не было выбора. Поэтому мы взяли человеческого найденыша и внедрили в ее тело новорожденного чабвина.

Значит, они точно так же поступили и с ребенком своей собственной расы.

– Все так просто?

– Все так просто, – мрачно согласился он, вытягивая палец, который растянулся, словно резиновый. – Наши тела, как вы уже видели, куда более послушны, чем ваши, – сказал он, возвращая пальцу прежний размер. – И уверяю вас, никому из них это не повредило.

– Модхри, находящийся внутри носителя, – всегда отдельная сущность, пребывающая на заднем плане в поисках преимуществ для себя, – сказала Бейта. – Что же касается меня – хотя человеческая и чабвинская составляющие в некоторых отношениях существуют раздельно, мы в то же время являемся одной личностью. Мы – партнеры, компаньоны, друзья. Мы сильнее, чем наши обе части вместе.

– Если уж на то пошло… – Я пристально посмотрел на чужака. – Как насчет того, который принес мне билет на квадрорельс? Еще один найденыш?

Старейшина поколебался.

– Он тоже оказался ненужным.

– Это еще один найденыш? – повторил я.

– Его купили, – вздохнув, признался он. – Еще один ребенок, оказавшийся ненужным своей матери. В данном случае, чтобы его получить, мы прибегли к помощи Кермода и его агентства.

– Что и требовалось доказать! – Я чувствовал горечь поражения. На самом деле мне вовсе не хотелось, чтобы в отношении чабвинов подтвердилось самое худшее, но, похоже, так оно и оказалось. – Вы покупаете, продаете и используете людей, словно предметы обихода, в точности как модхри. Так скажите – почему я должен выбирать между вами и ним?

– Мы поддерживаем мир в Галактике в течение семисот лет. – Судя по голосу моего собеседника, он уже чувствовал, что победа начинает ускользать между его гибких пальцев. – Мы не вмешиваемся ни в политику, ни в торговлю, ни…

– Хотите получить назад ту женщину? – внезапно спросила Бейта.

Я моргнул.

– Что вы имеете в виду – получить назад?

– Вы говорили, что мы лишили невинное человеческое существо права самостоятельно выбирать свою жизнь. – Лицо девушки было бледным, но голос звучал ровно. – Мы не можем изменить то, что произошло за последние двадцать два года. Но если моя чабвинская часть добровольно согласится умереть и вернуть всю ее оставшуюся жизнь человеческой части, станет ли это достаточной платой за нашу несправедливость?

Я бросил взгляд на старейшину. Похоже, ее предложение поразило его не меньше, чем меня.

– Не знаю, – сказал я. – Что это ей даст?

Бейта глубоко вздохнула.

– Она снова станет тем, кем должна быть. Она снова будет человеком, целиком и полностью.

– И?

Девушка, поколебавшись, повторила:

– Она снова будет человеком. Это достаточная плата?

Я посмотрел ей в лицо. Если в ее предложении и имелся какой-то подвох, я его не заметил.

– Нужно подумать. Что с Макмикингом?

– Потребуется еще несколько часов. – Старейшина попытался завладеть инициативой разговора. – К счастью, его доставили к нам, когда модхранская инфекция еще не зашла чересчур далеко и ее можно было локализовать. Вы… – Он быстро посмотрел на девушку. – Бейта напоминает мне, что вы нуждаетесь в еде и отдыхе. Надеюсь, вы позволите ей проводить вас туда, где вы сможете получить и то и другое.

– Спасибо, – ответил я, не отводя взгляда от лица Бейты. Два существа – раздельные и вместе с тем составляющие одно целое. Я не мог понять, как может такое быть, но ясно было, что она считает подобную сделку вполне разумной и приемлемой.

Возможно, не просто приемлемой. «Партнеры, компаньоны, друзья» – так она сказала.

Друзья.

В свое время она бесстрастно утверждала, что она мне не друг. Однако ради собственного народа она готова была пожертвовать самым близким из друзей, какой только мог у нее быть… и этот самый близкий друг, в свою очередь, готов был умереть.

Если я этого пожелаю.

Я мысленно подбросил монетку и проследил за ее полетом – хотя прекрасно знал, какой стороной она ляжет. Да, чабвины далеко не совершенны. Но о ком из нас можно было бы сказать подобное?

– Да, я хотел бы чего-нибудь поесть, – продолжал я. – Но сначала давайте разберемся с вопросом о новой планете модхри.

Вибриссы старейшины дернулись.

– Я думал…

– Я знаю, – кивнул я. – Но в конечном счете, полагаю, ни у кого из нас нет иного выбора, кроме как решить, на чьей он стороне. И, как вы уже говорили, благодаря вам в Галактике сохраняется мир. – Я посмотрел на Бейту. – Кроме того, Бейта располагает той же информацией, что и я, и вполне могла бы сопоставить все необходимые факты, если бы захотела. Так что вопрос: что в первую очередь необходимо модхри на его планете?

– Холод и вода, – ответил чужак. – Полипы могут выжить практически в любых условиях, но воспроизводиться и размножаться они могут только в холодной воде.

– Но холодная вода есть почти везде. Я имел в виду, что ему необходимо место, где он мог бы избежать нападения вроде того, которое совершил Фейр.

– Я понимаю. – Бейта сосредоточенно наморщила лоб. – Ему нужно место, куда нельзя было бы привезти товары на обмен и купить оружие. Потому что там нет оружия, которое можно было бы купить?

– Именно, – кивнул я. – Но в то же время очевидно, что там должна быть станция квадрорельса. Иными словами, речь идет о примитивной колонии.

– Таких мест в Галактике сотни, – пробормотал старейшина.

– Примерно так, – согласился я. – К счастью для нас, модхри оказался достаточно любезен, чтобы прямо на него указать. Бейта, вы говорили, что в человеческое общество и правительство он еще не внедрился, верно?

– Так мы считали. – Она уставилась на меня немигающим взглядом. – Однако теперь мы знаем, что Эпплгейт был носителем.

– Значит, модхри все-таки к нам внедрился, – подвел итог я. – Но пока еще не в самые высшие круги. Лосуту, например, мог стать для него очевидной целью, однако его он явно не тронул. Почему? Ответ первый: модхри знал, что вы наблюдаете за теми, кто на самом верху, и о любых его действиях вам сразу станет известно. Ответ второй: у него имелись дела и поважнее.

– Речь идет о человеческой колонии! – вдруг воскликнул старейшина. – А их у вас всего четыре.

– Что основательно сужает круг поисков, верно? – согласился я. – Но я могу сузить его еще больше. Скажите, Бейта, – когда именно мы вдруг привлекли к себе внимание модхри? Когда паук-рабочий схватил мой багаж на станции Терра на глазах у всех, в том числе и Эпплгейта. Данный случай наверняка связал меня в мыслях модхри с пауками. Как по-вашему, это его как-то обеспокоило?

– Нет, – медленно проговорила она. – По крайней мере, ничего особенного тогда не произошло.

– А после того, как вы отцепили от поезда мой вагон и мы побеседовали с Кермодом? – продолжал я. – Именно это привлекло внимание Фейра. А заметил ли это модхри?

– Опять-таки – нет.

– А когда мы покинули Нью-Тигрис, то отправились в бар, где неподалеку от нас Эпплгейт развлекал парочку циммахеев, – напомнил я. – Но он сделал вид, что даже меня не заметил. Его явно не интересовало, что я дергаю и с кем.

– Яндро… – выдохнула Бейта.

– Яндро, – кивнул я, подумав с мрачной усмешкой, что круг замкнулся. – Бесполезная, пустая планета, но некоторые, однако, не пожалели сил на ее колонизацию. Бесполезная планета, на которую меня, по сути, вышвырнули, когда я попытался раскачать лодку. Планета, на которой вы отметили красными флажками весь местный сегмент модхранского разума во время вашего поспешного визита к начальнику станции, когда мы останавливались там на пятнадцать минут.

– Да, – сказала она, и все сомнения в ее голосе внезапно исчезли. – Именно так.

– Но что мы можем сделать? – спросил старейшина. – Если в этой системе настолько пусто, как вы говорите…

– Именно поэтому модхри туда и перебрался, – согласился я. – К несчастью для него, у меня есть идея.

Старейшина пристально посмотрел на меня.

– И сколько это будет стоить?

Я почувствовал, как у меня забурчало в животе.

– В данный момент это будет стоить хорошего обеда. А потом… поговорим.