Ночной санитар

Глава 3

Рим.

После Геленджика Макс приехал такой же загоревший и отдохнувший. Завалившись к Доку узнал, что его тело в основном перестроено и приведено в соответствие с его морфогенетической основой. Рост еще идет, но уже будет не такой заметный. Ограничения роста окончательно наступят по достижению 25 лет, что нескоро. На море он отрабатывал длинную скоростную выносливость причем на волне. Должно в бассейне проявится. Ну и понырял. Довел результат до 8 минут. Но на этом уровне уже пошли глюки и Макс остановился. Ему пока хватит. А там посмотрим, что выйдет из этого. Дополнил пронырами на спине и баттом.

Позвонил Борисову и попросил его устроить рандеву со Спорткомитетом.

Все-таки приглашение пришло же. Неудобно отказывать. Да и люди не поймут. Игнорировать приглашение Спорткомитета СССР не комильфо.

В Спорткомитете местном были вне себя. Как так приглашение в сборную Союза пришло, а Макса нет. На море уехал. Макс взял слово и пояснил, что никто не предупреждал его о том, что будут какие-то сборы. Он заканчивал Универ. По завершению госов уехал на море. Какие могут быть претензии? О вызове узнал от маман, но жилье на море уже было оплачено. Не хотел терять деньги. Или Спорткомитет погасил бы расходы? Не погасил бы. Ну так нечего начинать. Комитету было крыть нечем. Они и сами протянули, не веря, что вызов реален. После грозного звонка из Москвы забегали, но уже было поздно. Борисов тут же подсуетился и выбил из этих мудаков финансирование. Спорткомитет оплатил билеты и гостиницу в Москве плюс суточные по нормам сборной СССР и спецпитание для члена сборной. Похоже Григорич входит в раж.

Так Макс с Борисовым прибыли в столицу. Пока Григорич суетился со звонками, Макс предложил поселиться в Измайлово. Пара червонцев погоду не делали. Там и телефоны в наличии. Не на улице же ночевать.

Макс проснулся утром, сделал спецгимнастику и отправился на завтрак. Борисова в номере не было. Работает — подумал Макс. Проглотив завтрак, Макс переместился в местный бар и заказал себе какао. Бармен удивленно посмотрел на здорового парня и отдал заказ на кухню. Какао было дрянное. Не умели его тут готовить.

В Москве конец июля — последние деньки. Тут неожиданно Макс подумал навестить Суворовский парк. Место откуда его перекинули. А что время есть. Он тут же сел в метро, которое стоило пять копеек и поехал до Киевской. Там пересел на филевскую ветку и вышел на станции Багратионовская. Можно было бы и на Филевском парке, он был не уверен в маршруте от этой станции. Выйдя из метро он, конечно место почти не узнал. Но улица Барклая была на месте и Филевский парк тоже. Зайдя в парк Макс в точности проследовал предыдущим маршрутом. Выйдя в Суворовский парк он понял, что тут еще конь не валялся. Всё заросло. Знаменитый родник спрятался в кустах боярышника. Народу ноль. Продравшись сквозь заросли лещины Макс вышел к развалинам усадьбы Нарышкиных. Спустя час он нашел тот овраг, из которого ушел обратно. Развалины часовенки были. Но уж больно все загажено. И сидушки не было. Марево, что он видел тоже отсутствовало. Плюнув Макс вышел из парка и пошел посмотреть свой дом, где он прожил почти пятьдесят лет. Подойдя ближе, он понял, что его дома не было. Вместо него стояла пристройка к генеральскому дому, который и так покрывал полквартала. Строил его Минобороны для инженеров и руководителей завода Хруничева. Макс сел на скамейку. Выходит, это не мой мир. Он вытащил давно не пользованную коробочку с сигариллами и закурил.

Походив и поспрашивав местных он узнал, что в его дом попала бомба в период войны и его снесли. Бомбить пытались завод Юнкерса, который впоследствии стал заводом, где делали ракеты. В его мире заводом имени Хруничева. Мысли спутались. Макс сел в метро и поехал в центр. Он решил проверить часть воспоминаний. Сначала двинул на Тверскую посмотреть на Дом актера. Ну да — сейчас улица Горького. Тот на месте. Зашел пообедать. Интерьеры совпадают. Еда на уровне средней забегаловки в его мире.

На большую экскурсию не было времени. Выйдя на Пушкинскую площадь оценил виды. Да — комбинат Известий на месте уже. Пушкин стоит лицом к Тверскому Бульвару. Уродский кинотеатр стоит, смотря в спину Пушкину. Там потом будет казино. Потом Макс проверил наличие ресторана Славянский базар, вышел на Красную площадь. Мавзолей стоял как прикопанный. Надо почитать историю — подумал Макс и поехал в гостиницу.

Приехав, он позвонил Борисову в номер и опять его не застал. Вздохнув, пошел прогуляться по округе, которую помнил еще из прежней жизни.

К его удивлению рынок художников уже существовал. Вспомнив, что его разрешили к Олимпиаде не удивился. Прошелся по рядам. Нашел портативный самовар, который наши офицеры таскали с собой через войны. Вещь. Такие сейчас вообще не делают. Просили 50 рублей — после торга продали за 30. Поглазев на картины, отправился обратно.

Борисов его застал на ужине. Макс спокойно потреблял лангет с гарниром, запивая все это пивом. Вина он дома напился. Закончив ужин Макс вопросительно посмотрел на Борисова.

— Колись Григорич, — намекнул Макс, — нам домой ехать?

— Нам в Рим, — выдохнул Борисов.

— О, как и кто же нас туды повезет? — схохмил Макс. Неужели сам Кошкин?

— Макс ну перестань стебаться. Вопрос серьезный, — ответил Борисов.

— Григорич колись за сколько ты меня продал? — спросил Макс. — я ведь опять могу тренера поменять. И не видать тебе звания заслуженного тренера СССР как своих ушей. Я могу всех послать и уехать. У меня распределение на кафедру, а тут ты со своими грязными предложениями.

Борисов понял, что перегнул и Макс его просчитал. Кошкин ему посулил кучу плюшек, если он передаст Макса под его начало. И теперь как ему быть Борисов не мог понять. Макс не его реально ученик. Да когда-то он учил его плавать, но это было давно и сейчас Макс реально чемпион Союза или призер как минимум. Ему это досталось на халяву. Макс сам пришел и предложил сотрудничество. Борисов не написал ему ни одной тренировки. Все Макс делал сам.

— Все Григорич! Наше общее будущее умерло. Ты сам по себе, я тоже сам по себе, — произнес Макс. Тебя купили и ты купился. На кой мне нужен тренер, которого можно купить за пару плюшек.

Макс сложил приборы и вышел из ресторана.

Ну совсем охренели тренеры так прессовать регионы. Кошкин — мудак. Он это доказал, когда Сальникова кинул перед Сеулом. Ехать в Рим не имеет смысла. Там и так наш сотку возьмет в брассе. Тем более денег будет ноль с палочкой. Зачем ломать себя за просто так? Пусть литовец пыхтит. А мы иголочками поработаем.

Борисов понял, что он проиграл. Макс его послал. Блять, все эта жажда успеха. Как его Кошкин развел — как пацана из аула. Мы тебе то — мы тебе сё.

А Макс на раз просчитал. И послал. И правильно сделал.

Борисов решил не отвечать Кошкину. Пусть мучается. Макса не встретили, не поселили, что вообще нонсенс. Перед комитетом он отчитается — все чеки на месте. А то, что их не встретили после вызова не его проблема. Телеграмма ушла как положено. Пусть теперь московские покрутятся. И Борисов набрал номер Спорткомитета СССР.

Макс поехал покупать билеты на самолет. Все эти пляски с бубном ему не интересны. Пусть сам Кошкин плавает, если такой умный. Купив билеты на завтра он решил пообедать в Арагви. Там он не был даже в прошлой жизни. Тогда Прага была актуальней. Тем более с террасой на улице.

Внутри Макс понял, что попал в какой-то местечковый кавказский общепит. Повсюду чеканка и официанты ряженные под грузин, с усиками.

Ладно раз уж пришел — поем. Заказал закуски, харчо и чохохбили с рисом. Вино не брал. Только Боржом. Пообедав и оплатив счет двинулся к выходу.

У выхода началась какая-то заваруха. Макс благоразумно ушел в туалет. Ему только разборок не хватало. В туалете он сделал свои маленькие дела и подошел к раковине чтобы вымыть руки. Тут дверь распахнулась и в неё влетели двое мужчин, которые пытались душить друг друга.

— Ни хрена себе за хлебом сходил, — подумал Макс.

Мужчины пыхтели и пытались друг друга придушить. У обоих в другой руке были ножи и они ими тыкали друг в друга, полилась кровь — у южных людей все по-взрослому. Поэтому Макс вырубил обоих резко, не щадя их причиндалы и вышел из туалета. На воздухе он покурил сигариллу и двинулся в сторону метро. На фиг этот Арагви.

Наутро Макс выехал во Внуково. Его рейс должен был вылететь после обеда.

* * *

Наутро Кошкин был вне себя. Юсупов улетел обратно. Его тренер сказал, что не может контролировать действия совершеннолетнего мужчины. Ему ничего не предложили. Ничего не сказали. Даже не встретили и не поселили. Они все сами сделали. Кошкинское эго пересилило здравый смысл, думая, что все к нему прибегут и попросят, чтобы их поселили, дали талоны на питание и так далее. Он стал окучивать тренера, чтобы он передал ученика, а тренер сказал, что это невозможно, так как Макс сам себе выбирает наставника. И убедить его перейти к Кошкину Борисов не мог. Только поговорить. Но памятуя о мнении Макса о Кошкине, Борисов не дал бы копейки за Кошкина. Макс его пошлет точно. Причем далеко. Он не знал, что у Кошкина через неделю представление состава сборной на чемпионат Европы в Спорткомитете СССР.

* * *

Наутро линейный отдел милиции на Пушкинской улице был на ушах. Как же — двойное убийство в туалете ресторана Арагви. Два трупа лежали в туалете ресторана держась за шеи друг друга все в крови. Криминалисты все отсняли и потом трупы забрали на улицу Россолимо в судебку, что около Пироговки. Опера все ноги сбили ища свидетелей. Все говорили, что, когда началась заваруха все попросту слиняли. Никто ничего не видел. Как те двое оказались в туалете тоже никто не видел. Камер, конечно не было. Опросив весь персонал, менты обратили внимание на молодого человека внушительной внешности, хорошо одетого, загорелого и который обедал один. С виду спортсмен. По словам официанта, он пообедал и оплатив счет пошел на выход. Таксисты тоже его вспомнили, что он покурив пошел в сторону метро. Точное время никто назвать не мог. На следователя прокуратуры это не произвело впечатление. Никаких связей с убитыми этот молодой человек иметь не мог. Скорее всего он приезжий. Пообедал в ресторане. Так его вся страна знает. И потом ну какой москвич будет обедать в Арагви? Разве что тот, кто недалеко работает, но в Арагви не было комплексных обедов. А просто так довольно дорого для молодого человека. И потом у спортсменов есть талоны на питание и в Арагви их не принимали.

Следак дал задание операм узнать, что за спортсмен это был, откуда и что он там делал. И углубился в материалы дела.

Через день пришло заключение судмедэксперта. Смерть обоих фигурантов наступила в результате перелома свода основании черепа. Оба удара нанесены тупым твердым предметом, который не оставил на месте удара следов, кроме небольших гематом. Порезы не были причиной их смерти. Да кровищи там натекло будь здоров, но их убил кто-то третий. Опера проехали все федерации единоборств. Потом захватили фехтовальщиков. Ничего похожего. На созданный фоторобот никто не реагировал.

Старший опер сидел и читал показания свидетелей. Хоть бы какую наводку найти. Ну не мог убийца уйти так, чтобы его не заметили. Хотя черный ход был открыт, но там никто никого не видел. Его подчиненные с ног сбились мотаясь по федерациям видов спорта. Ничего. Потом вложил фоторобот в папку и отложил дело. Пусть следак думает. Брать инициативу на себя в таких делах чревато. И надел личину тупого исполнителя.

* * *

Прилетев Макс отправился в универ оформляться. В отделе кадров отдал направление на кафедру спортивных дисциплин. На него завели трудовую книжку, куда по справке из Бюро вписали его трудовой стаж в этой организации и отправили на все четыре стороны до 1 сентября, когда он должен будет явиться на кафедру. Так как у него был красный диплом, то Макс мог поступать в аспирантуру сразу после окончания универа. Это бы дало еще на два или три года отсрочку от армии. Но идти в армию в 24 года ка- то не хотелось, а откосить сейчас было не принято. Поэтому принятое в той жизни решение Макс посчитал правильным. Отстреляюсь сразу — подумал он. Полтора года не срок. На заслуженного мастера уже не потяну — соревнований то не будет. На кубке результат постараюсь улучшить да и все. Потом уже буду решать что и как — закончил метания Макс.

На следующий день прилетел Борисов и отзвонившись попросил подойти к вечеру в бассейн. Макс пришел со своей обычной сумкой. Борисов пригласил его в кабинет директора бассейна, который был в отпуске. Зайдя в кабинет Макс увидел гору вещей со знаками сборной СССР и уставился на Борисова.

— Что это? — спросил Макс, — показывая рукой на гору.

— Это твоя форма, — ответил Борисов. Я ее получил вместо тебя. Если что-то не подойдет поменяем позже. — Макс прости старика — этот Кошкин голову заморочил. Не привык я со столичными общаться. — и вручил Максу выписку из приказа о зачислении его в сборную команду СССР (основной состав).

Макс глядя на виноватое лицо Григорича смягчился и просто подошел и обнял пожилого мужчину.

— Мир Григорич! — улыбнулся Макс, — давай колись, что там случилось без меня.

По словам Борисова на Кошкина спустили всех собак, так как он не представил на утверждение состав сборной. А без приказа о зачислении Макса в состав сборной он его не мог внести в списки на выезд из страны. А без этого нельзя было сделать паспорт и так далее. Короче он сам себя обдурил. Потом сообразив, что в случае чего на него повесят всё хорошее и просто выпрут с должности главного тренера. Он прекрасно помнил как, казалось бы непотопляемый Вайцеховский был выкинут в момент после неудачи в Гватемале. И они с Борисовым мгновенно все провели через Госкомспорт. В результате Борисова приняли на совместительство в сборную как тренера Макса. Основная то работа у него была в Грозном в ДЮСШ. Макса зачислили и внесли в список на выезд за границу. Теперь Максу полагалась зарплата в 350 рублей в месяц, талоны на питание в сумме 5 рублей в день и комплект формы от французской фирмы «Арена». Все передвижения по стране тоже оплачивал Госкомспорт.

Так Григорич давай решать, что и как делаем, — сосредоточился Макс. На Круглое я не поеду. Там вода хреновая и хлорка зашкаливает. Условия — говно и кормят так себе.

Это Макс еще по той жизни помнил, когда стоимость сборов на Круглом на одного пловца в два раза превышала стоимость сборов в Испании в открытом бассейне, включая перелет. Остальное тупо разворовывалось.

У нас три недели — начал Макс. Европа с 22 по 27 августа. Вылетаем мы 20го, чтобы воду почувствовать. Значит 19го мы вылетаем в Москву и наутро будем в аэропорту. Вся команда поедет с Круглого. Билеты должны быть у начальника команды. Командировочные тоже у него получим — ты прозвонись и подтверди наш график. Менять сейчас воду нельзя — результата не будет. — Григорич ты меня слышишь? Борисов очнулся — да да я все понял и сделаю.

— Паспорта же Спорткомитет оформляет? — спросил Макс.

— Он, — ответил Борисов, им фотки твои надо прислать — это я сделаю, у меня они есть. Макс вспомнил, что отдавал Борисову свои фото на все случаи жизни всех возможных форматов.

— Ты что согласовал с Кошкиным? — Макс тревожно посмотрел на Борисова.

— Так что мы с тобой готовили, — начал перечислять Борисов, — 100 брасс, 200 комплекс и опционально 100 вольный стиль.

— Все верно, — подтвердил Макс, — значит ставим ориентиры — 100 брасс — 1.01, 200 комплекс — выйти из 2 минут и 100 вольный — 50 секунд. Из 50 я сейчас не выйду. Не готов. Из минуты в брассе тоже. А вот комплекс может выстрелить. Я тут в батте старт подтянул, закончил Макс.

— Ну да как ты любишь с проныром на 15 метров, — хихикнул Григорич, — кстати я тут посовещался с судьями, мы даже правила подняли — там нет ограничения проныра после старта.

— Я это знаю, но в Риме могут до. баться и до телеграфного столба. Не друзья они нам, потому не будем дразнить гусей. — развел руками Макс. — попомни мое слово — после этого сразу внесут эти ограничения в правила.

Договорившись разошлись. Макс уже не стал сегодня плавать и забрав кучу формы отправился домой. Дома рассмотрел, что дали. В комплект вошли кроссовки 2 пары, тапочки для бассейна тоже 2 пары, халат с капюшоном, 4 пары плавок с желтыми звездами на алом фоне. Двое очков. Две шапочки с флагом СССР. Спортивный костюм алого цвета. 4 футболки с коротким рукавом и 4 с длинным. Зимняя куртка и свитер — все с надписями «СССР» и знаком Арены. Перчатки утепленные по типу лыжных и флисовая шапка. Также полагалась сумка большая для путешествий и малая для тренировок. Нормально. Хоть тут не поскупились. Правда нет зимних кроссовок, но их вроде еще не делают. В крайнем случае куплю в Риме, — подумал Макс.

Три недели пролетели незаметно. Макс отработал всю программу подготовки, которую они с Григоричем нарисовали. Все-таки Борисов профессиональный тренер и многие моменты, на которые Макс бы не обратил внимания, были подсказаны Борисовым. Опыт не пропьешь.

Промежуточный старт, за день до отъезда показал пик формы и хорошие секунды.

Двадцатого августа они с Борисовым приехали за два часа до вылета в Шереметьево-2, который был еще не покоцанный, как в другом времени.

Макс проинструктировал Григорича по поводу Дьюти фри и все такое, чтобы мужик не растерялся от обилия рекламы и товаров. Тот даже не спрашивал откуда такие знания. Привык, что Макс все знает. Хе-хе. Ну почти.

Получив паспорта у начальника команды Борисов спросил по поводу командировочных. Да полагаются и будут выданы всем уже в Риме — прозвучал ответ. Ну и ладно. Там все равно копейки. Макс зашил пяток николаевских червонцев, которые ему дала маман. Было их больше, но такая сумма была не нужна. И этого хватало по его расчетам. Григорич тоже взял монеты и тоже зашил в дно сумки. Он то впервые едет за границу и хотелось побольше привезти подарков.

Ту-154 принял их на борт и взлетев взял курс на «вечный» город.

Приземлились в аэропорту Леонардо да Винчи через 4 часа полета. Макс никогда не прилетал в Рим самолетом. Только поездом и на машине. Поэтому не мог помнить его будущий вид. Ну хоть что-то новенькое — подумал Макс.

После отеля, где Макс поселился с Борисовым, поехали знакомится с бассейном Стадио дель Нуото. Бассейн открытый, построенный к Олимпиаде, был вполне себе хорош. Вода приятной температуры — все по нормам. Хлоркой не воняет. Хотя на открытом воздухе запах хлора тут же улетучивается.

Макс размялся на суше и полез в воду. Из сборников его никто не знал и поэтому он был предоставлен сам себе. Остальные косились, но не подходили и не пытались заговорить. Сам Макс помнил только Жулпу и Сальникова, а нет еще вспомнил Марковского. Из девчонок вообще мимо. Никого не вспомнил. Сейчас вообще у девок восточные немки доминируют в мире. Так что наши в пролете.

Закончив разминку Кошкин чего-там назначил своим. Но Макса это не касалось. С Григоричем договорились, что сегодня только проба воды без нагрузок. Макс пронырнул пару бассейнов под водой чтобы адаптировать легкие. Потом продышавшись пронырнул сотку дельфином. После чего вылез и осмотрел стартовые тумбы. Они сильно отличались от наших.

— Тут можно попробовать современный старт, — подумал Макс, с толчком одной ногой и подхватом второй в конце толчка. Так тут не стартуют, пока нет еще видеофиксации с раскладом по долям секунды скорости и силы толчка. Ну что-же — удивим народ немного. Он сам так не стартовал в Союзе. Больно тумбы для этого неудобные. Наверное в олимпийском бассейне они пригодные, но он там не выступал, а потом его ремонтировали и оригинальные тумбы Макс не видел.

Попробовав старт понял, что сможет стартануть по-современному. Успокоившись, закончил пробу воды и пошел в душ и переодеваться.

Наутро Макс с Борисовым пошли на завтрак. Обычный шведский стол, но с итальянским оттенком. Тут были оливки и красный апельсиновый сок из сицилийских апельсинов. Моцарелла с помидорами и базиликом. Григорич попробовал и ему понравилось. Пришлось Максу пообещать купить бальзамический уксус для приготовления всего этого и оливок пару банок.

После завтрака Макс пошел в бар и взял двойной эспрессо. На завтраке наливали бурду американо для туристов. Пить он его не стал, а чай итальянцы не пьют. Даже пакетиков не было одноразовых.

После завтрака было свободное время до вечерней тренировки. Макс поехал в центр, где обменял монеты свои и Григорича на лиры — грамм золота стоил около 200 долларов. Получилось около 2.000 долларов. Найдя отделение Юникредитбанка зашел туда и открыл счет на себя в долларах и марках. Лиры не стал трогать — ну их. Положив пока 100 долларов на счет пошел искать букмекеров. Нашел какого-то английского — помнил по названию и поинтересовался ставками на чемпионат. Да принимали, но суммы ограничивались пятьюстами долларов на ставку. Поставил на себя на 100 брасс и 200 комплекс. Получилось 1 к 10 примерно. Ну да его никто не знал. Тысячу потратил. Лиры Григорича отдал ему, но наказал без него ничего не покупать. Выделим день для шопинга.

Вечером сделал легкую тренировку. На завтра уже предварительные пойдут. Сначала брасс потом комплекс и последний кроль, Подошел Кошкин — он внимательно наблюдал за Максом. Особенно его заинтересовали проныры на 50 и сто метров. Спросил, что за упражнение. Макс спокойно объяснил, что в анаэробных режимах идут все короткие отрезки и надо тренировать именно анаэробные возможности организма. Вот такие проныры и способствуют экономному расходу анаэробных запасов. Вон фридайверы ныряют на хрен знает какую глубину и ничего. Про них Кошкин особо ничего не знал. Макс посоветовал купить здесь кое-какие материалы по фридайвингу — если есть. Там может быть интересная информация. Жак Майоль сто метров глубины взял еще в 76 году. Так что найдете что-то по Жаку Майолю — самое оно. Кошкин записал имя знаменитого ныряльщика. Да, фильм «Голубая бездна» с Жаком Рено еще не снят, потому об этом известно только специалистам. А после этой картины Люка Бессона о ныряльщиках узнает весь мир.

На следующий день его заплыв был по расписанию на после обеда. Солнце должно было еще жарить, так что утепляться перед заплывом было не нужно. После разминки Макс зашел в зал и на мате прямо разложил свои иголки и вкрутил дюжину в специальные точки и лег на полчаса. На него тут же обратили внимание с интересом смотря на странные манипуляции. Но Максу было по барабану их внимание. Сейчас он просчитывал заплыв по гребкам до и после поворота. Потом снял иглы и отдал их Борисову. Услышав вызов на старт накинул халат на голое тело и взяв шапочку двинулся к бортику.

Примерившись к покрытию тумбы установил правую ногу назад к краю тумбы, а левую выдвинул вперед к другому краю. Выстрел. Макс вынырнул как раз перед флажками и пошел отсчет гребков. Он четко видел, что все отстали. Поворот и опять проныр метров на 12. Отсчет пошел заново. Сейчас главное не частить, а точно выложить то количество гребков, что было рассчитано, не теряя их качество. Макс прищурившись посмотрел на табло. Там виднелось 1.01.12. Наверное, четвертая дорожка обеспечена — подумал Макс. Народу на трибунах было мало, но те кто были оценили результат и он получил свои аплодисменты.

Когда опубликовали стартовые списки на финал Макс там стоял первый с 4й дорожкой. Финал завтра вечером. А утром предварительный на 200 комплексом. И Макс пошел готовиться. Первым делом надо было поесть, а то перед стартом есть много нельзя и полноценный обед он отложил. Приметив недалеко от отеля небольшую тратторию он прибрав с собой Григорича двинулся к ней. Григорич начал было возражать, но Макс его заткнул.

— Григорич не полощи мне мозги. В отеле то можно поесть, но там все на туристов рассчитано. А тут считай домашняя кухня. Я смотрел вчера — тут было полно народу — значит местным вкусно. И продукты должны быть свежими раз народа много, значит хозяева заказывают свежее каждый день. Сев у окна Макс заказал себе моцареллу с помидорами и базиликом на бальзамическом уксусе и филе-миньон с пармезаном. Григорич купился на пиццу с морепродуктами. Макс одобрил — такого ты у нас точно не поешь, — кивнул головой Макс. — Мне пока мучное нельзя. Тяжело для желудка. Но я потом отыграюсь, — пообещал Макс. Салатом решил для Борисова обойтись взяв табули — ливанский зеленый салат с булгуром. Григорич его умял аж за ушами трещало. Начал донимать Макса откуда он такие салаты знает.

— Григорич! — ну ты же знаешь кто моя мать. Она всю восточную кухню знает. И вообще не приставай, а ешь пока дают. Плачу то я.

Борисов заткнулся и продолжил трапезу. На десерт Заказал Борисову эклеры и капучино, себе же взял двойной эспрессо и шоколадку.

Утром Макс повторил процедуру с иголками и прошел предварительные выплыв из 2 минут. Есть мировой рекорд! Причем, когда он вынырнул перед флажками все просто охренели. Так тут никто не плавал. Потом после поворота он прошел метров пятнадцать под водой на спине и вынырнув дошел до стенки, сделав эффектный скрытый флажок- поворот и опять вынырнул на 12 метрах. В брассе мощно рассчитав гребки повернул на кроль и опять пронырнув дельфином метров 15 вышел на финальный полтинник где включив ноги на шестиударный кроль как по ниточке провел касание. Опять сорвал аплодисменты. Подлетел Кошкин.

— Как ты так? — только и смог произнести главный тренер.

— Ну так. В планах было выплыть из 2 минут. Потом хочу протоколы посмотреть как проходил дистанцию и все ли успел реализовать. — улыбнулся Макс.

А вечером Макс выплыл из минуты на брассе и установил еще один мировой рекорд и взял золото опередив второго, которым оказался Жулпа почти на полтора корпуса. Правда всего 59.91, но это сейчас реально круто. До рекорда Питти еще четыре секунды. Это пропасть на 100 метров.

После награждения Кошкин позвал его на пресс-конференцию. Макс попросил, чтобы и Борисов был — ему будет приятно. Все-таки его ученик побил уже два рекорда мира. Сначала вещал Кошкин, что Юсупов работает по своему плану со своим тренером господином Борисовым. У него особая система подготовки и так далее. Потом выступил Григорич и рассказал какой Макс талант, что у него была травма колена, но он такой-сякой ее преодолел и так далее. И в конце Максу стали задавать вопросы. Ну кто он и откуда Кошкин уже всех просветил. Задали вопрос о его видении развития плавания в будущем. Макс честно сказал, что скоро будут найдены материалы облегчающими передвижение в воде и снимающие часть водных завихрений, мешающих развивать большую скорость, но эти подпорки суть изменение самого плавания, где человек соревнуется больше с водой, а не с соперниками. Так что скорости могут возрасти, но при помощи костылей в виде гидрокостюмов. Это приостановит развитие техники и методик тренировок. Многие начнут полагаться на технологии.

Потом отвечал на стандартные вопросы кто его родители, как он живет, образование. Все очень возбудились узнав, что он профессиональный иглотерапевт. Макс рассказал кто его обучал и как. Один ушлый американец спросил как иглотерапия влияет на результаты. Макс рассказал теорию, что это никак не может влиять на результаты. Это влияет только на состояние самого организма. Но несведущему не понять суть метаболизма спортсмена. Этому надо учиться. Долго и под руководством учителей — ему повезло и он нашел своего учителя. Кто-то из знатоков задал вопрос по родословной Макса. Макс не стал отрицать, что его прадед происходил от боковой ветви князей Юсуповых. Но это было давно и никаких связей с потомками основной ветви Юсуповых он не поддерживает. Он даже не знает живы ли они и где живут. Отвечал на русском, чтобы не подставлять своих тренеров и начальника команды. А то еще обвинят, что утаивал знание языков. С них станется. Его же даже не спрашивали знает ли он иностранные языки. В универе все знали, но кто им Штирлиц.

Вроде не засветился, — подумал Макс, когда конференция закончилась. Но, не тут то было. Утром газеты выплеснули откровенную желтуху на свои страницы.

«Потомок князей Юсуповых бьет мировые рекорды, а его родственники даже не знают о его существовании!», «Еще один князь Юсупов — повелитель воды!», «Русский пловец Юсупов оказался татарским князем!». Макс, купив утренние газеты помимо тех, что были в отеле выматерился. Расслабился. Знал же, что эти щелкоперы все вывернут наизнанку. Забыл своё время, когда за каждым словом надо было следить. Ну ладно — будем повнимательнее относится к этим мудакам.

Вечером он опять взял золото на 200 комплексом с мировым рекордом и вынеся итальянца Франчески в одну калитку с его 2.02 с копейками.

На пресс-конференции Макс опять появился с Борисовым. Кошкина не было. Тут Борисов опять все то же рассказал, что и вчера и передал слово Максу.

Макс тщательно взвесив произнес спич достойный английского парламента укорив «свободную» прессу в продвижении ложных нарративов и замещении понятий, но отдав должное работникам пера и машинки похвалил их за въедливость и стремлении донести информацию до их читателей. Спич Макс произнес на английском с хорошим произношением, добавив в некоторых местах шведский акцент. Новые тут такие слова как «нарратив» и «замещение понятий» вызвали бурный выплеск на страницах прессы.

«Татарский князь вводит новые понятия в политический словарь поколения!», «Князь Юсупов мировой рекордсмен не только в бассейне, но и в философии!», «Пловец Юсупов оказался не ниже его предков!», «Введение новых понятий в международный язык — заслуга князя Юсупова!» и так далее.

Макс уже не покупал новые газеты и просто готовился к сотке кролем. Теперь, когда он о себе заявил надо было соответствовать. Рекорд мира в кроле побить ему сейчас сложно, а перенапрягаться он не хотел. Посоветовался с Борисовым. Григорич кряхтел, но сказал дельную мысль.

— Ты Макс талантлив, но напрягись сегодня и будешь первым, кто три рекорда побьёт за раз. Ты молод. Потом восстановишься. Все рано пока стартов не будет. Дома отдохнешь и покупаешься вволю. А сейчас просто выстрели и хер бы им всем на рыло! Давай я тебя охранять буду, пока ты на иголках лежишь. — закончил Григорич. — Я старый мне уже все равно, но твои рекорды вдохновят огромное количество молодых ребят и они не пойдут на улицу, а пойдут в бассейн подражать тебе.

Прав Борисов. Не ради себя стараюсь. Денег там мизер будет. Ну что, помолясь попробуем выстрелить, — собрался Макс.

Ночью он сел на пятки и реально помолился, вспомнив предков и их преодоления. Кто он такой, чтобы рассуждать о проблемах. Вот прадед совершил хадж пешком и не парился по этому поводу. Он считал, что так нужно. И Макс решился выстрелить.

Утром размявшись он сел в углу зала и ушел в медитацию утыканный иголками. Сидя в позе лотоса он прокрутил все чакры по позвоночному столбу и раскрывши сахасрару снял иглы и передав их Григоричу пошел а старт.

Предварительный заплыв Макс прошел на 50.07 с четвертой дорожкой в финале. Финал сегодня же вечером. Макс попросил Борисова принести ему в номер красный апельсиновый сок и пармезан. Потом поняв, что сглупил, сам позвонил в ресторан и заказал все для себя. Полдня он просидел на иглах и пил сок и ел пармезан. Потом встал с пола и проделав дыхательную гимнастику начал одеваться. К финалу он уже не использовал иголки. Он был готов.

Стартовый выстрел грохнул по ушам. Макс опять вылетел на поверхность воды у флажков и пошел выверенными гребками забирать под себя пространство воды под собой. Поворот экономный и быстрый — потом проныр и опять выстрелив на поверхность Макс включил шестиударный кроль и первым коснулся стенки. Сняв шапочку Макса повело. Он окунав голову в воду просто дышал восполняя кислород с мышечных клетках. Дышать на дистанции было просто некогда. Повернув голову к табло он увидел результат — 48.99. Это был мировой рекорд. Эмоций не было. Все ушло в заплыве. Он опять привез больше корпуса второму, которым оказался швед Юханссон.

На пресс-конференцию Макс уже не пошел, мотивируя это усталостью и желанием отдохнуть. Кошкин освободил его от предварительных заплывов на эстафетах. Борисов настаивал на этом, чтобы не сжечь парня. И Макс решил провести шопинг с Григоричем на пару. Сначала они появились у букмекера и Макс получил свой выигрыш за две дистанции и два рекорда мира. Всего то около 12 тысяч долларов. Григорич о. уел. Такие деньги. Потом Макс зашел в банк и положил на свой счет десятку долларов, а две оставил себе на подарки. Доллары в Союзе — токсичный актив.

Накупив Борисову подарков Макс его предупредил, чтобы все бирки срезал, чтобы не уличили в ввозе товаров минуя пошлину. Мол что вывез то и ввез. И купили ему сумку «Арена» новую, чтобы разложить все по двум сумкам. Спортсмены же. Ездют тут со своими спортивными сумками. Хе-хе.

Из продуктов Григорич взял бальзамический уксус, пару банок оливок и банку анчоусов. Уж больно они ему понравились. Остальное занимали шмотки и косметика подругам и сестрам. Себе Борисов купил «костюм с отливом» как его обозвал Макс и туфли хорошей кожи. На этом лимит Григорича закончился.

Наступило время эстафет. Макс готовился к комбинированной эстафете, но его Кошкин включил в эстафету 4 по 100 вольным стилем. Обе эстафеты мы выиграли — в комбинированной установили рекорд мира выскочив из 3.49 с копейками, а в кролевой тоже выскочили из 3.19 и тоже рекорд мира. От эстафеты 4 по 200 вольным стилем Макс отказался. Сил уже не было.

Так Макс оказался пятикратным чемпионом Европы и пятикратным рекордсменом мира (два рекорда в составе эстафет). Тут же Борисов пошел уточнять, что нам полагается за это всё. Макс уже купил маман и отцу подарки, а его любовь, пока училась в школе. Макс напряг Борисова нажимая на то, что еще никто не ставил пять рекордов мира за одни соревнования. Пусть дают плюшки.

После закрытия чемпионата Макс с Григоричем двигал к отелю. Завтра в обед вылет в Москву. Позавтракаем в отеле и потом в автобус до аэропорта. А там Родина. Макс предложил на остаток денег сходить в тратторию. Все равно отберут любимые власти по приезду.

Макс заказал пиццу маринеро и хорошее кьянти. Григорич тоже в теме оказался. Пиццу взяли побольше на двоих. Борисов пошел по коньяку, а Макс по кьянти. В конце трапезы взяли по кофе и в конце по рюмке старого порто. Завтра не рано вставать — выспимся подумал Макс и подхватив своего тренера двинулся на выход. На подходе к отелю к ним подошли трое молодых людей и не представившись предложили поговорить. Макс спокойно им сказал, что не разговаривает с неизвестными. И войдя в отель поднял Борисова в номер и закрыл за ним дверь. Всё. Макс побрел купить минералки на утро и попросить их разбудить в 11.00. Завтрак они пропускают.

Спустившись, Макс увидел одного из тех троих, что их караулили на улице при подходе к отелю.

— Добрый вечер, Максимилиан Искандерович! Обратился молодой мужчина.

— А добрый ли он? — ответил Макс.